Исследовании образа Англии, создаваемого в современном английском романе

В Шотландии и Уэльсе, в отличие от Англии, имеют свои собственные языки, в то время как английский выступает как достояние всего мира. В заключении, Р. Донкин, указывает, что англичане оказываются «никем» на Британских островах («попе ofabove»).

На это же указывает английская писательница A.C. Байетт. Готовя сборник английских рассказов, она обратилась к недавно изданной серии эссе «Изучение культур Британии», в которой рассказывается об интеллектуальных традициях Британских островов. A.C. Байетт обнаружила многочисленные ссылки на шотландскую, валлийскую, ирландскую, даже карибскую культуру, но не на английскую. Об «английскости» упоминается лишь три раза и то в предисловии. A.C. Байетт пишет: «Возникает чувство, что англичане существуют лишь для того, чтобы от них избавились за ненадобностью».

По мысли Дж. Паксмана, автора книги «Англия: портрет народа» («England: theportraitof a People», 1999), современная проблема английской национальной самоидентификации отчасти связана с тем, что англичане имеют очень малое количество национальной символики: нет национальной песни, национального костюма, даже национальный день Англии - 23 апреля - проходит практически незаметно. Когда же англичане играют в футбол с Уэльсом или с Шотландией, шотландцы могу спеть «Цветок Шотландии», валлийцы - «Земля моих отцов», а англичанам, по мысли Дж. Паксмана, «приходится открывать рот под звуки британского гимна», похожего на «панихиду прославления монархии», чья задача заключается в объединении несоединимых частей бывшего политического союза [5, с. 25]. Отсутствие национальной символики, с точки зрения Дж. Паксмана, объясняется тем, что англичане не задумывались о своем национальном своеобразии, так как они правили господствующей империей мира. После разрушения Британской империи валлийцы и шотландцы обратились к своему самосознанию, к своим корням, так как никогда не порывали с ними до конца. Англичане же попали в совершенно другую ситуацию. То, во что они верили, постепенно сходит на нет - Британская империя исчезла, англиканская церковь зачахла [5, с. 37]. В результате страна потеряла внутреннюю опору.

3.3 Образ идеального дворецкого как символ традиционного английского уклада

На сегодняшний день довольно большое количество культурологов, социологов и литературоведов по праву причисляют современную Великобританию к самым крупным мультикультурным зонам мира, в состав которых также входят Япония и США. В процессе предоставления независимости и полного суверенитета подмандатным территориям и колониям, произошедшем во второй половине двадцатого века, современная Англия на новом этапе своего формирования определила не только дальнейшее развитие социализации, которое напрямую связано с переселением народа из провинций в бывшее государство, но и преобразование в области культуры, которая предполагала создание политики в новом государстве, направленной на сохранение и развитие внем культурных различий. Таким образом, на территории современной Англии могли сосуществовать творцы, принадлежащие к различным языковым расам и представляющие интересы различных культур.

Во второй половине двадцатого столетия западными литературоведами были приняты неоднократные попытки классифицировать творчество таких авторов, как, например, Х. Курейши, В. Найпола, С. Рушди, К. Исигуро, Т. Мо и многих других. Отличительной особенностью творчества данных авторов является переплетение культур Запада и Востока. В соответствии с этим, многие исследователи в области современной английской литературы посчитали уместным переименовать «английскую литературу» в «новую английскую литературу», которая включает в себя произведения различных авторов, принадлежащих к разным национальностям и представляющих традиции разных культур. При всем при этом такие писатели считали себя неотъемлемой частью англоязычной культуры. В связи с этими событиями, Букеровской премии - одной из самых престижных наград в мире английской литературы все чаще удостаиваются непосредственно авторы, не являющиеся англичанами. Кадзуо Исигуро один из числа таких авторов. По национальности он японец и в 1989 году его роман «Остаток дня», являющийся, по мнению многих литературоведов, воплощением подлинной английскости, был удостоен Букеровской премии.

Независимо от того, что события в романе происходят в Англии и главный герой, Джеймс Стивенс, считает себя истинным английским дворецким, все же в его повествовании, которое посвящено идеологии его работы, имеют место быть взгляды, не характерные для подлинного европейца. Стивенс повествует об абсолютной, самоотверженной приверженности своему хозяину - лорду Дарлингтону, представляет свою службу в рамках государственной политической деятельности, его манера повествования отличается сдержанным стилем, в котором нет места юмору. Для того, чтобы наиболее целостно и глубоко понять художественный образ дворецкого Джеймса Стивенса, необходимо отметить в нем наличие двух пластов - это, в первую очередь, Стивенс - рассказчик и Стивенс - главный герой. Стивенс - герой как художественный образ не раскрывается автором непредубежденно и справедливо с разных позиций. В романе присутствует лишь одна позиция героя-рассказчика, хотя и обособленная временными рамками, а позиции остальных героев представлены в виде диалогов, суть которых излагает дворецкий, опираясь на достоверность своих воспоминаний. Портретное самоописание главного героя полностью отсутствует, как и его психологическая характеристика. Однако характеристика дворецкого как личности выражается в процессе анализа его мыслей и переживаний. Герой-рассказчик, размышляя о чувстве собственного достоинства, умении владеть собой в любой ситуации, об истинной цели служения, о ценности величия истинного дворецкого, подвергает анализу свои действия, совершенные в прошлом и раскрывает себя, руководствуясь очерченными мировоззренческими принципами: «ключевой компонент чувства собственного достоинства заключается в способности дворецкого в любой сложившейся ситуации не потерять свое профессиональное лицо. Дворецкие младшего ранга по любой не самой значительной причине способны к перемене своего профессионального облика на субъективно-индивидуальный. Такого рода дворецкие определяют свою службу как некое участие в представлении. При малейшем толчке, ничтожной зацепке актер теряет свою маску. И тогда истинное его лицо становится обнаженным. Величие службы дворецкого в том и заключается, что он в любых условиях способен уживаться со своим профессиональным лицом, сосуществовать с ним, срастаясь крепко-накрепко. На них, как правило, не оказывают воздействия какие-либо наружные факторы, какими бы неожиданными, критическими, неприятными или причиняющими огорчение они не были». На основе этого можно отметить, что, по мнению нарратора, Стивенс-герой является обладателем «профессионального лица», то есть, у него присутствует та самая маска. Нарратор раскрывает идеологические мировоззрения Стивенса, у которого главным принципом является идеал служения. В течение всего своего повествования Стивенс - рассказчик говорит только лишь о том, что значит быть идеальным слугой-дворецким. Однако, как считает сам К. Исигуро, маска - это всего лишь основной способ выстраивания образа дворецкого в произведении.

Так Л. А. Софронова в своем исследовании «Маска как прием затрудненной идентичности», основываясь на заключении С. С. Аверинцева, пишет о том, что маска по своему значению еще в далеком прошлом срасталась с ролью, которая дана человеку для игры на арене жизни, воедино. С древних времен считалось, что человек является обладателем четырех масок: маска человека, маска определенной индивидуализированной личности, маска социального статуса и маска, характеризующая принадлежность к конкретной профессии.

И на самом деле, Джеймс Стивенс ни в одном из своих монологов не раскрывает свою сущность, читательской аудитории открыта лишь поверхностная сторона маски-профессии, вся инициатива и намерения главного героя определены главным образом наличием этой маски.

Лживость дворецкого накладывает свой отпечаток на его отношения с мисс Кентон. Джеймс Стивенс исполняет свою службу весьма чопорно и сдержанно, поэтому он отрекается от любовных отношений с мисс Кентон, давая ей, тем самым, шанс обустроить свою личную жизнь, пусть даже с мужчиной, которого она вовсе не любит. Это было самым приемлемым вариантом для мистера Стивенса, потому как служба для него была превыше всего, превыше личной жизни и семьи. По мнению же исследователя Скороденко, Стивенс просто старается убежать таким образом от какой-либо ответственности и лакейства.

Единственным объективным признаком, благодаря которому можно было бы полноценно оценить образ дворецкого с точки зрения «английскости» - это манера его повествования и стилистическая характеристика речи. Японский исследователь Канна Оябу считает, что ключевым моментом в раскрытии образа мистера Стивенса является тот факт, что в такой его характерной особенности, как сдержанность стиля общения отражена метафизическая сторона Востока. Стилевая особенность повествования дворецкого заключает в себе немалое количество лакун и замалчиваний, которые являются свидетельством традиции Востока - предпочитать молчать, а не выражать [14, с.105].У Стивенса-героя вовсе отсутствует чувство юмора, в чес он сам лично признается. Однако он старается его разработать, потому как ему придется все же научиться давать ответы на «подтрунивание» новоиспеченного хозяина (мистера Фаррадея). Большое количество художественных персонажей в истории английской литературы наделены прекрасным чувством юмора, которое является по праву традиционно английским. И для того, чтобы знать об этом, не обязательно быть глубоко осведомленным в истории английских традиций. В данном произведении получается наоборот - дворецкий с ярко выраженным чувством английскости абсолютно лишен данного чувства.

Однако же дворецкий мистер Стивенс определяет себя не только как слугу, но и как воина. Это отчетливо прослеживается в эпизоде, когда происходит международная конференция в 1923 году, где решается важный вопрос о дальнейшей судьбе Европы. Действия разворачиваются во время межвоенного периода, поэтому вся аналогия с боевым действием, которую проводит мистер Стивенс, все его размышления относительно скромности, выдержки и чувства собственного достоинства, а также чувстве долга, искусстве служения и отчуждения личного, не являются столь гиперболизированными, как это воспринимают большинство исследователей в области жанра мультикультурного романа.

Дворецкий Стивенс отождествляет свою личность как доблестный воин. В связи с этим у него складывается определенное видение картины мира в целом, в его жизни существуют определенные принципы, складываются определенные убеждения и образ мыслей. Для Джеймса Стивенса превыше всего служить своему хозяину, нежели его личные интересы. Такое мироощущение абсолютно не свойственно для англичанина двадцатого столетия, однако присуще феодальной эпохе. Что касается Японии, то в этой стране и поныне принято соблюдение таких установок, хотя из феодальной эпохи Япония вышла еще в девятнадцатом столетии. Мистер Стивенс - это, своего рода, представление своеобразного кросскультурного поля, потому как в его образе соединяются традиции, присущие английской и японской культуре. Известный российский ученый С. П. Толкачев рассматривает видоизменение жанра романа в современной английской литературе, в частности в английской прозе мультикультурного характера. В своем исследовании он отмечает возникновение повествования, в котором присутствуют традиции постмодернистского направления, где основополагающей становится интертекстуальность кросскультурной материи, которая выражается в мифах, традициях, обычаях, этнокультурных стереотипах поведения, переносящиеся из одной страны в другую [44, с. 97]. Это убеждение имеет место быть, если расценивать интертекстуальную мультикультурную материю намного шире, то есть, в случае наделения культурных или исторических текстов абсолютной автономностью. В образе мистера Стивенса соединяются кросскультурные и этнокультурные структуры, однако это происходит не по инициативе автора, а инстинктивно, потому как в своем романе Кадзуо Исигуро стремился воссоздать образ Англии двадцатых - тридцатых годов двадцатого столетия.

Исигуро закладывает в образ дворецкого Стивенса основное видение картины мира, которое присуще традициям востока. В первую очередь, это идеал исполнения службы, который в Англии ценился лишь в период средневековья. В момент наступления периода Нового времени происходит замена на уважение другой личности, которая несет определенную ответственность за совершенные действия.

Несколько иные национальные культурные традиции сформировались в Японии, в стране, которая является родиной Кадзуо Исигуро. Видение картины мира, которое основано на идеале служения, четко прослеживается в своде законов (кодекс бусидо), которого придерживался дворецкий мистер Стивенс. Свод законов «бусидо», что дословно означает путь воина, был сформирован еще в двенадцатом столетии в военной касте самураев. Кодекс бусидо прослеживается во всех сферах жизни японцев, которые соблюдают его по настоящее время. В основе кодекса бусидо заложено переплетение трех этико-философских религиозных учений, таких, как конфуцианство, даосизм и синтоизм.

Стивенс вносит свою лепту в общий круговорот жизни. «Каждый из нас в глубине души мечтал внести и свою скромную лепту в созидание лучшего мира и понимал, что с профессиональной точки зрения самый надежный способ добиться этого - служить великим людям современности, тем, кому вверена судьба цивилизации». Нарратив Стивенса, отличающийся удивительной последовательностью и логичностью, прежде всего, останавливает внимание читателя на величии английской природы, которая «лишена эффектности и театральности». Величие природы соответствует величию английской нации, которое выражается в способности к самоконтролю. Величие, самоконтроль и достоинство это качества, необходимые для настоящего дворецкого.«С такими дворецкими - то же самое, что с английским ландшафтом, если поглядеть на него с лучшей точки, как мне довелось нынче утром: раз увидел -становится ясно, что находишься пред лицом великого» [2, с.11]. По просьбе доктора Карлейля, Стивенс пытается дать определение «достоинству», и к удивлению доктора говорит, что «...оно сводится к тому, чтобы не раздеваться на глазах у других» [2, с.89]. Раздевание ассоциируется с мотивом утраты маски, а это недопустимо для Стивенса. И в то же время, по кодексу бусидо, самурай должен сдерживать свое горе, грусть и переживания, прикрывая их улыбкой, которая отождествляется с маской благополучия. Как не парадоксально, но слова Стивенса: «...таким, как мы с вами, никогда не постичь огромных проблем современного мира, а поэтому лучше всего безоглядно положиться на такого хозяина, которого мы считаем достойным и мудрым, и честно и беззаветно служить ему по мере сил» [2, с.86] в сущности, повторяют слова Я. Цунэтомо, о том «что для слуги в отношениях с хозяином главное - преданность. Хороший слуга - это тот, кто безоговорочно подчиняется своему господину. Можно сказать, что это - идеальный слуга». По мнению Стивенса, идеальный дворецкий не имеет права обсуждать поступки своего хозяина, так же как и позволять любовным интригам мешать исполнению служебных обязанностей. Этот постулат бусидо в образной форме выражен у Д. Юдзанав главе «Почтение»: «Где бы воин ни устанавливал соломенную мишень для упражнений в стрельбе из лука, стрелы никогда не должны лететь в сторону его господина». Поэтому не стоит видеть в Стивенсе лжеца или слепца. Наблюдательный и скрупулезный Стивенс, верно служа лорду Дарлингтону, и через эту службу приобщаясь к «большой» политике Англии и вообще к целостности мироздания, видел недостатки и ошибки своего хозяина так же хорошо, как и любовь мисс Кентон. Однако он не может позволить себе осуждать своего хозяина, поскольку нарушится иерархия служения и мир утратит свою целостность. Итак, понимание образа Стивенса неразрывно связано с выделением рассмотрением в данном образе двух слоев: рассказчика и главного героя-маски. Маска главного героя запечатлела внешние черты англичанина, а действия героя в маске - это исполнение профессиональных обязанностей дворецкого. Второй слой образа более сложен, поскольку Стивенс - рассказчик в ходе повествования раскрывает мировоззрение, свойственное не столько английскому, сколько японскому взгляду на мир. Поэтому исследование образа дворецкого проводилось в контексте кросскультурного анализа. Представляется, что японская и английская культуры присутствуют в центральном образе романа по принципу интертекста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги о проделанной работе, можно сделать следующие выводы: в ходе исследования темы «Образ Англии в современном английском романе» были определены и поставлены конкретные цели и задачи. В процессе исследования все они были проанализированы и реализованы. За счет решения задач, сформулированных в самом начале выпускной квалификационной работы, была также реализована заданная цель, указанная во введении. Основная цель данной выпускной квалификационной работы заключалась в исследовании образа Англии, создаваемого в современном английском романе. В ходе исследования были также выявлены составляющие литературного образа Англии в современном английском романе. Нам удалось проследить трансформацию образа Англии в английском романе от эпохи постмодерна до первой половины двадцатого века, рассмотреть и проанализировать особенности исторического и утопического, антиутопического типа повествования в английском постмодернизме, в связи с трансформацией образа Англии-Аркадии, а также исследовать роль современного английского романа в конструировании «национального воображаемого» и осознании современного состояния национальной идентичности.

В первой главе данной выпускной квалификационной работы была рассмотрена общая характеристика современного английского романа, трансформация образа Англии на протяжении истории, миф об Аркадии как основа формирования английского мифа. На основе этого можно сделать следующие выводы: писатели-романисты конца двадцатого столетия стремились переписать историческое прошлое страны, обновить его, дать совершенно новую жизнь в настоящем времени, но уже в более современной интерпретации. Наряду с глубоким переосмыслением исторического прошлого Англии и всех европейских стран в целом в современном английском романе рубежа двадцатого - двадцать первого веков отмечается устремленность по-новому интерпретировать художественную литературу прошлых столетий. Подводя итог исследованию главных направлений современного английского романа конца двадцатого столетия, можно отметить пять преимущественно доминирующих его жанров: историографический метароман, литературная биография, неовикторианский роман, постколониальный роман, роман «английской идеи». Сближение аристократического компонента с народным, а также с компонентом культуры является новым для английской литературы и воплощает тот образ Англии, который наиболее явно уходит в прошлое, и становится частью «старой Англии». Мифологизированное представление об Англии как о стране спокойных и красивых деревень сохраняло свою актуальность на протяжении всего двадцатого века.

Вторая глава данной выпускной квалификационной работы посвящена образу Англии и утопическим мотивам в романе Джулиана Барнса «Англия, Англия». В ходе исследования романа было выявлено следующее: в произведении поднимаются проблемы этнической памяти исторического прошлого, которые остаются актуальными и в настоящее время. Писатель выдвигает на оценку читательской аудитории доподлинно изложенное истолкование образа современной Англии, а также ее традиции, ценности и культуру в целом. В своем постмодернистском утопическом романе «Англия, Англия» Дж. Барнс изображает историческую Англию, в которой отсутствуют изъяны прототипа.

В третьей главе были рассмотрены особенности изображения Англии в романе К. Исигуро «Остаток дня». На основе анализа данного произведения можно сделать следующие выводы. Данный роман является воплощением мультикультурных традиций. В нем отмечается наличие смешения японских и английских литературных стилей, которые автор демонстрирует в художественном образе дворецкого и образе современной Англии. В образе мистера Стивенса соединяются кросскультурные и этнокультурные структуры, однако это происходит не по инициативе автора, а инстинктивно, потому как в своем романе Кадзуо Исигуро стремился воссоздать образ Англии двадцатых - тридцатых годов двадцатого столетия.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1 Акопян, К. З. Трагедия оптимизма, или Утопия, возжелавшая стать реальностью // XVIII век: между трагедией и утопией: сб. ст. Вып. 1. М.: Изд. дом «Таганка», 2004

2 Абелян М.К. Функционирование мифологических образов в творчестве Дэйвида Герберта Лоренса: автореф. дис. канд. филол. наук. Воронеж, 2012

3 Антонова К.Н. Художественный мир прозы Д.Г. Лоренса 1910-х годов: автореф. дис.канд. филол. наук. СПб., 2011

4 Барашковская Ю. А. История и вымысел в английском романе 1980-х -- 1990-х г. г. :дис. … кандидата филол. Наук-- М., 2006

5 Барнс Д. Англия, Англия : роман / Джулиан Барнс; пер. с англ. С. Силаковой. М.: АСТ, 2005

6 Белова Е. Проблема судьбы и ответственности в творчестве К.Исигуро и И.Макьюэна: Понимание и искупление // Вест. Пермского ун-та. - 2011

7 Бреева Т.Н., Хабибуллина Л.Ф. Национальный миф в русской и английской литературе. Казань: ТГГПУ, 2009

8 Вудхауз Г.П. Радость поутру / пер. с англ. И.Бернштейн. - М.:АСТ: Астрель, 2010

9 Гачев Г.Д. Ментальности народов мира. М.: Алгоритм, Эксмо, 2008

10 Горбунова О. В. Роль памяти в формировании национальной идентичности в романе Дж. Барнса «Англия, Англия» / О. В. Горбунова // Известия Саратовского университета. -- 2010

11 Джумайло О. В. За границами игры: английский постмодернистский роман 1980--2000 / О. В. Джумайло // Вопросы литературы. -- 2007

12 Дюришин, Д. Теория сравнительного изучения литературы / Д. Дюришин. М.: Прогресс, 1979. - 320 с.

13 Жирмунский, В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад / В.М. Жирмунский. Д.: Наука, 1979. - 491 с.

14 Жолковский, А.К. Блуждающие сны: Из истории русского модернизма. Сб. статей / А.К. Жолковский. -М.: Сов. писатель, 1992. 432 с.

15 Зброжек, Е.В. Викторианство в контексте культуры повседневности // Е.В. Зброжек // Известия Уральского государственного университета. -- 2005.-№35.-С. 28--44.

16 Зверев, А. XX век как литературная эпоха / А. Зверев // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М.: ИМ ЛИ РАН, 2002. - С. 6-А6.

17 Зиннатуллина З.Р. Национальное пространство как центр образа национального мира в романе Джона Фаулза «Даниел Мартин» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2014

18 Ивашева, В.В. «Век нынешний и век минувший.» Английский роман XIX века в его современном звучании /В.В. Ивашева. М.: Худ. лит., 1990.-479 с.

19 Ильин, И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: Эволюция научного мифа / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 255 с.

20 Ильин, И.П. «Постмодернизм»: Проблема соотношения творческих методов в современном романе Запада // Современный роман: Опыт исследования. М. - 1990. - С.255-279.

21 Ильин, И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм -- М.: Интрада, 1996.-256 с.

22 Исигуро К. Остаток дня / пер. с англ. В. Скороденко

23 Исламова, А.К. Постмодернизм и английский роман / А.К. Исламова // Вестник Санкт-Петербургского университета. -- 1998. Сер. 2. -Вып. 1 (№2). - С. 66-77.

24 Каган, М.С. Философия культуры / М.С. Каган. Спб.: Петрополис, 1996.-414 с.

25 Каннингем, В. Английская литература в конце тысячелетия / В. Каннингем // Иностр. лит.- 1995. №10. - С. 227-233.

26 Колодинская Е. В. Историческое прошлое как предмет высказывания : современная англоязычная проза и постмодернистская историография (Г. Свифт, Дж. Барнс) : дис. кандидата филол. наук -- М., 2004

27 Коноплюк Н.В. История и миф как часть модели национальной идентичнсти (на материале романе Джулинана Барнса «Англия, Англия») // Балтийский гуманитарный журнал. 2015

28 Коротин В.О. Модели национальной идентичности в современном обществе // Вестник Поволжского института управления. 2014

29 Лоуренс Д.Г. Англия, моя Англия / пер. с англ. Л. Ильинской.

30 Лукина А.В. Социокультурные технологии формирования национальной идентичности (историко - методологический аспект). Автореферат дис. на соискание ученой степени кандидата культурологии. Екатеринбург: ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А. М. Горького, 2004

31 Мазін Д. М. ПоетикароманівСалманаРушді : автореф. дис. на здобуття наук.ступеня канд. філол. наук -- К., 2003

32 Майол Э., Милстед Д. Эти странные англичане. М.: Эгмонт Россия Лтд., 1999

33 Нитобэ И. Бусидо - душа Японии / пер. с англ. Е.Федоровой

34 Павлова О. А. Категории «история» и «память» в контексте постколониального дискурса (на примере творчества Дж. М. Кутзее и К. Исигуро) : автореф. дис. на соискание учен. степени канд. филол. Наук-- М., 2012

35 Пестерев В. А. Романная проза Запада рубежа 20 и 21 веков. Статья первая / В. А. Пестерев В. А. // Вестник Пермского университета. -- 2011

36 Пронин В. А., Толкачев С. П. Современный литературный процесс за рубежом. Учебное пособие, М., 2003

37 Райнеке Ю. С. Исторический роман постмодернизма и традиции жанра (Великобритания, Германия, Австрия) :дис. … кандидата филол. Наук-- М., 2003

38 Райнеке Ю. С. Современный исторический роман / Ю. С. Райнеке, -- М., 2003

39 Сатюкова Е. Г. Феномен «английскость» в творчестве Г. Свифта : автореф. дис. на соискание учен.степени канд. филол. Наук-- Екатеринбург, 2012

40 Сидорова О. Г. Британский постколониальный роман последней трети XX века в контексте литературы Великобритании: дис. доктора филол. наук: 10. 01. 03 / О. Г. Сидорова. -- М., 2005

41 Сидорова О.Г. «Английский» роман Кадзуо Ишигуры // Изв. Урал.гос. ун-та. - Екатеринбург, 2001

42 Стовба А. С. Уильям Голдинг: поэтика и проблематика «открытого произведения»: монография / Стовба А. С. -- Х.: ХНУ имени В. Н. Каразина, 2012

43 Тарасова Е. Хамелеон британской литературы / Е. Тарасова // Тарасова Е., Табак М., Бондарчук Д., Фрумкина С., Горбачева М., Романова А. Круглый стол «Феномен Джулиана Барнса» // Иностранная литература. -- 2002

44 Толкачев С. П. Мультикультурный контекст современного английского романа :дис. доктора филол. наук : / С. П. Толкачев. -- М., 2003

45 Толстых О. А. Английский постмодернистский роман конца XX века и викторианская литература: интертекстуальный диалог: на материале романов А. С. Байетт и Д. Лоджа : дис. кандидата филол. наук : / О. А. Толстых. -- Екатеринбург, 2008

46 Хабибуллина Л. Ф. Национальный миф в английской литературе второй половины ХХ века : автореф. дис. на соискание учен.степени докт. филол. наук : спец. 10. 01. 03 «Литература народов стран зарубежья» / Л. Ф. Хабибуллина. -- Самара, 2011

47 Цветкова М.В. Английское: Дом; Свобода; Приватность; Честная игра; Сдержанность; Джентельменство (совместно с В.П. Григорьевой); Наследие (совместно с В.В. Кулаковой); Юмор (совместно с Н.В. Кузьмичевой) / Межкультурная коммуникация: Учебное пособие. Н. Новгород: НГЛУ, 2001

48 Цокур Е. Искусственные люди: романы Кадзуо Исигуро

49 Шубина А. В. Проблема биографического жанра в творчестве Питера Акройда :дис. кандидата филол. наук : / А. В. Шубина. -- СПб., 2009

50 Arnold M. On the study of Celtic literature.Lnd.: Smith, Elder and Co, 1867

51 Bentley N. Re-writing Englishness: Imagining the Nation in Julian Barnes`s England, England and Zadie Smith`s White Teeth.? Textual Practice 2007

52 Boehme A. K. Challenging Englishness: Rebranding and Rewriting National Identity in Contemporary English Fiction. Universitаdeglistudi di Bergamo, 2012

53 Bradford R. Julian Barnes's England, England and Englishness in Julian Barnes. Contemporary Critical Perspectives.Ed. by Sebastian Groes and Peter Childs. London. New York, 2011

54 Ebbatson R. An Imaginary England: Nation, Landscape and Literature, 1840-1920. Ashgate, 2005.

55 Emerson R. W. English Traits. New and Revised Edition. Boston: James R. Osgood and Company, Late Ticknor & Fields, and Fields, Osgood, & Co, 1876

56 Gikandi S. The Ghost of Matthew Arnold: Englishness and the Politics of Culture // Nineteenth-Century Contexts. Vol. 29. Nos. 2-3, June / September 2007

57 Guignery V.; Roberts R. (Eds.) Conversations with Julian Barnes. Jackson: University Press of Mississippi, 2009

58 Head D. The Cambridge Introduction to Modern British Fiction, 1950--2000 / Dominic Head. -- Cambridge: University Press, 2002

59 Hewitt K. Understanding Britain today. Oxford: Perspective Publications Ltd. 2009

60 Kelleher, J. `Matthew Arnold and the Celtic Revival'. Perspectives of Criticism / Ed. Harry Levin. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1950

61 Leerssen J. Englishness, Ethnicity and Matthew Arnold // European Journal of English Studies. Vol. 10.No. 1. April, 2006

62 Rivers B. Winter-Crack Trees: Botanical Symbolism and D.H. Lawrence's 1914 Revisions of Odour of Chrysanthemums // Notes and Queries. 2012

63 Rothfork J. Zen Comedy in Commonwealth Literature: Kazuo Ishiguro's The Remains of the Day, 2012

64 Sardi Cs., Ratz T. The Perception of Englishness and its Role in Destination Image Development.Practice and Theory in Systems of Education.Volume 3. Number 2, 2008

65 Smith A. D. National Identity. Harmondsworth [Eng.]: Penguin, 1991

Размещено на Allbest.ru