"Записки из Мертвого дома" Ф.М. Достоевского: историко-литературный комментарий

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет гуманитарных наук

Магистерская диссертация

«Записки из мертвого дома» Ф. М. Достоевского: историко-литературный комментарий

Матюшенко Анна Эдуардовна

Москва 2020

Аннотация

Магистерская диссертация посвящена историко-литературному контексту «Записок из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского. Ее главной целью было описать литературную и журнальную конвенции о пенитенциарной системе и показать, как «Записки» соотносятся с ними. В работе проведено краткое сравнительное исследование истории пенитенциарной системы в Европе и России XVIII ? XIX вв. и семантизации важной ее составляющей ? телесных наказаний. В фокусе диссертации был период подготовки судебной реформы с первого года александровского правления (1855) по год издания заключительных глав первой публикации «Записок» (1862). В диссертации разрабатывается теория о том, каким образом «Записки из Мертвого дома» и, шире, материалы журнала «Время» встраиваются в контекст журнальных дискуссий о судебной реформе. Проанализировано, как «Записки», помимо социальной и политической функции, выполняли функцию документального свидетельства для криминологов. Вопрос жанра «Записок» и способа интерпретации каторжного опыта в них рассматривается с точки зрения литературной эволюции. Предложен ракурс, при котором произведение прочитывается как деконструкция романтического мифа о тюрьме.

Содержание

Введение

1. Достоевский о пенитенциарной системе в «Записках из Мертвого дома» и журнале «Время»

2. Истоки жанра и генезис темы тюрьмы «Записок из Мертвого дома»

3. «Записки из Мертвого дома» в исследованиях криминологов

4. Идеи Достоевского в историческом контексте пенитенциарной системы Европы и Российской империи

5. «Записки из Мертвого дома» и «Время» в журнальном контексте 1855 - 1862 гг

Заключение

Список литературы

Введение

Магистерская диссертация посвящена реконструкции историко-литературного контекста «Записок из Мертвого дома», который помог бы точнее понять генезис темы тюрьмы в произведении Ф. М. Достоевского. В современных исследованиях более разработана тема концентрационных лагерей советского и нацистского режимов и их влияния на психологию человека. Это явление можно объяснить, во-первых, меньшей временной дистанцией между исследователем и объектом исследования, которая включает обоих в пространство актуальной исторической памяти. Во-вторых, чистотой эксперимента, проведенного в лагерях XX века: экстремальные условия, в которых находились заключенные концентрационных лагерей, были беспрецедентными. В свете работ, посвященных пенитенциарным системам XX века, настоящая диссертация обращается к русской тюрьме XIX века, чтобы расширить представления о ее законодательной базе, внутреннем устройстве и психологии заключенного. «Записки из Мертвого дома» оказываются в фокусе исследования как наиболее известное и полное литературное свидетельство сибирской каторги середины XIX века.

Объектом исследования являются «Записки из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского, опубликованные в 1860 ? 1862 гг., и журнальный, литературный и исторический контекст этого периода. «Записки» были первым литературным произведением о жизни царской каторги, которое в силу мощи художественного воплощения и широты охвата темы стало важным текстом в период подготовки и проведения реформ Александра II. «Записки» основаны на личном опыте Достоевского, который был осужден по делу петрашевцев и отправлен на каторгу в Сибирь, где провел четыре года (1850 ? 1854) в омском остроге. Петрашевцев с целью разобщения отправили отбывать сроки среди уголовных преступников, поэтому опыт Достоевского был во многом исключительным.

«Записки» были опубликованы в журнале «Время», созданном братьями Достоевскими, в котором масштабно исследовалась природа преступления и наказания. Предмет отчасти был подсказан общим политическим и социальным контекстом, в центре которого в период конца 1850-х ? начала 1860-х была подготовка судебной реформы. «Время» встраивается в журнальную дискуссию, состоящую из фактического и теоретического описания европейской пенитенциарной системы XIX века и обсуждения необходимых в России судебных преобразований. Хронологическими рамками для отбора журнального материала был период, относящийся к начальному этапу разработки судебной реформы, то есть период с начала правления Александра II (1855) по год окончания первой публикации «Записок из Мертвого дома» (1862). Однако при анализе исторических предпосылок тюремных преобразований и исследовании литературного и научного контекста «Записок» эти рамки были вынужденно нарушены. жанр достоевский пенитенциарный журнальный

В фокусе диссертации находятся два больших научных вопроса: во-первых, в какой мере тезис Достоевского о пенитенциарной системе был конвенционален, с точки зрения нехудожественной и художественной литературы? Во-вторых, что из себя представляла эта конвенция, и как с ней соотносятся «Записки из Мертвого дома»?

Перед исследованием стояли следующие задачи:

выяснить, каким было фактическое состояние русской каторги, и разобраться в ее истории;

описать, как современники Достоевского представляли себе преобразование суда и всей пенитенциарной системы;

исследовать, как на их представление повлияла публикация «Записок»;

проанализировать, почему «Записки» имели такой эффект.

Гипотеза заключается в том, что, поместив «Записки из Мертвого дома» в историко-литературный контекст, можно исследовать, как функционировал текст в период его публикации и какую позицию он занимал в общей дискуссии о реформах, и расширить так его понимание. Позицию «Записок» в культурной иерархии во многом определила литературная форма, то есть их документальный характер. В журнальном контексте произведение выступало как свидетельство о российской каторге, составленное бывшим каторжником. Чтобы показать, как и на каком фоне текст воспринимался таким образом, были проанализированы материалы журналов «Отечественные записки», «Русский вестник», газеты «Колокол» с целью очертить сложное и разное отношение к проблеме суда и тюрьмы в периодике. Корпус периодики был, во-первых, составлен на основе писем Достоевского 1955 ? 1960 гг., в которых он ссылается на названные газету и журналы. Во-вторых, выборка демонстрирует разные стороны дискуссии вокруг судебной реформы, частью которой был журнал «Время», где были опубликованы «Записки».

Ввиду того, что «Записки» в первую очередь являются художественным произведением, был рассмотрен генезис жанра записок и тюремной темы в русской и отчасти европейской литературе. Жанр и тема стали факторами, определившими роль «Записок» в период разработки реформ. В ходе работы, как следствие, выделилось два взаимосвязанных, но разных сюжета: рефлексия над фактическим состоянием пенитенциарной системы и литературная конвенция (описание людей, сидящих в тюрьмах).

В комментариях к академическому собранию сочинений первого Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений в 30 т.: Т.4. Записки из Мертвого дома / текст подгот. и примеч. сост. И.Д. Якубович и др. Л.: Наука, 1972. и второго Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений и писем в 35 т.: Т.4. Записки из Мертвого дома / текст подгот., примеч. сост., коммент. М.Д. Андреановой, В.Д. Рак, Т. С. Соколовой, И. Д. Якубовича. СПб: Наука, 2015. изданий, составленных И. Д. Якубовичем, М.Д. Андреановой, В.Д. Рак, Т. С. Соколовой, были почерпнуты сведения об истории создания, публикации и литературном контексте «Записок из Мертвого дома». Среди достоевсковедческих исследований стоит выделить книги Г.М. Фридлендера и А.С. Долинина, прежде всего «Реализм Достоевского» Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского / под ред. Б. С. Мейлах. М. ? Л.: Наука, 1964. и «Достоевский и другие».

Подход к материалу и терминология была в значительной мере определена книгой М. Фуко «Надзирать и наказывать» Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы / пер. В. Наумова. М.: Ад Магнем Пресс, Музей современного искусства «Гараж», 2019.. Вместе с ними был заимствован особый фокус на телесности. Он был использован в ходе литературоведческого анализа «Записок» и в процессе составления историко-литературного комментария. Идея о соотношении тела и власти, идея о дисциплинарных практиках как проявлении политического захвата тела, как способе установления власти над человеком, была фундаментально важна для этой работы. Ключевой научной литературой о телесности в XVIII ? XIX вв. была коллективная монография «История тела: от Великой французской революции до Первой мировой войны», авторы которой исследуют, как менялось отношение к телу, и, следовательно, какими функциями обладала телесность в этот период.

Идеи Фуко основаны на европейской истории пенитенциарной системы, поэтому при перенесении их на русский контекст была привлечена книга Е. Анисимова «Держава и топор: Царская власть, политический сыск и русское общество в XVIII веке» Анисимов Е. Держава и топор: Царская власть, политический сыск и русское общество в XVIII веке. М.: Новое литературное обозрение, 2019. (Серия «Что такое Россия»)., которая позволяет увидеть специфику истории российского сыска, суда и исполнительной системы. В ней показана взаимозависимость меняющейся политики российских самодержцев с модификацией принципов уголовного и гражданского права. Более подробно исследовать историю судебной реформы 1864 года, которая пришлась на правление Александра II, помогла книга Р. Уортман «Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России» Уортман Р.С. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России / Авторизов. пер. с английского М.Д. Долбилова при участии Ф. Л. Севастьянова. М.: Новое литературное обозрение, 2004..

Исследование «Записок» было также проведено сквозь призму концепции Р. Николози Николози Р. Вырождение: литература и психиатрия в русской культуре конца XIX века. М.: НЛО, 2019., который предложил взгляд на русскую эпоху fin de siиcle в контексте тесного взаимодействия литературы и психиатрии. Николози утверждает, что в царской России, в отличие от европейских стран, литература прежде науки заинтересовалась психопатологиями и природой преступлений. Идея проанализировать «Записки» в контексте научной мысли была подсказана их жанровой формой, которая в силу своей документальности позволяет исследовать текст Достоевского с точки зрения разных областей знания.

В соответствии с заявленным задачами в первой главе кратко изложена позиция Достоевского о положении российской каторги, которая эксплицирована в «Записках»; приведены доказательства влияния произведения на общественное мнение о пенитенциарной системе и на проведение отдельных преобразований. «Записки» включены в контекст журнала «Время», в котором происходит общефилософское осмысление темы преступления и наказания, а также предлагаются идеи о дальнейшем пути развития России.

Во второй главе «Записки» рассмотрены в перспективе литературной эволюции. В центре оказывается вопрос об особенной форме записок и способе интерпретации тюремной темы, сделавшими произведение Достоевского текстом, который используется в разных областях: в общественно-политическом контексте и научном. В третьей главе подробно показано, как и почему «Записки» стали документальным свидетельством для криминологов. От конкретных случаев взаимодействия «Записок» с актуальными общественными повестками в четвертой главе сделан переход к их контекстуализации в историю европейской и российской пенитенциарной системы и суда. В главе продемонстрировано, как идеи Достоевского о наказании соотносятся с развитием философско-политической концепции наказания в Европе и России вплоть до начала реформ Александра II. В последней главе фокус сужается: рассмотрена журнальная дискуссия вокруг подготовки судебной реформы с целью представить, какое место «Записки» и журнал «Время» занимали в этой дискуссии.

1. Достоевский о пенитенциарной системе в «Записках из Мертвого дома» и журнале «Время»

3 июля 1860 г. М. М. Достоевский получает разрешение от цензурного комитета на издание журнала «Время», задуманного им еще до возвращения Ф. М. Достоевского как литературное и политическое обозрение. В сентябре в главные журналы и газеты было разослано объявление об их запуске. Публикация «Записок из Мертвого дома» в первом номере не только определила успех журнала, но и задала общее направление издания. В нем воплотилась глобальная заинтересованность Ф. М. Достоевского в природе преступления и наказания.

Первые главы «Записок из Мертвого дома» появились 1 сентября 1860 г. в №67 «Русского мира» ? петербургской еженедельной политической, общественной и литературной газете. Это был первый выпуск, сделанный новым издателем Ф. Т. Стелловским и новым редактором А. С. Гиероглифовым. Для Стелловского, крупнейшего музыкального издателя, публикация сочинений современных русских беллетристов была предпринимательским и просвещенческим ходом. Однако его условия были невыгодны для писателей, поэтому к нему обращались только во времена безденежья и забытья. Это стало одной из причин, почему Достоевский прекратил сотрудничество с газетой после выхода первых глав и опубликовал «Записки» в журнале «Время».

«Записки из Мертвого дома» стали литературным документом, описывающим незнакомый читателю каторжный быт. Достоевский не открыл читателю мир, о котором тот никогда не слышал, но трансформировал устоявшееся представление о нем, что послужило импульсом для публичной проблематизации вопроса о российской исправительной системе как устаревшем и деструктивном институте. Он рефлексирует над увиденным и пережитым, поэтому аналитические выводы о каторжной жизни встроены непосредственно в текст.

В «Записках» исследуются разные проявления психики заключенных, нащупываются пограничные состояния между сумасшествием и аффективным поведением; показана разница между преступлениями, предопределенными «нутром» человека и обусловленными жизненными обстоятельствами, средой. Логическим следствием антропологических заметок о преступниках становится вопрос о фундаментальном несовершенстве пенитенциарной системы, Достоевский изучает и критикует дисциплинарную технику Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы / пер. В. Наумова. М.: Ад Магнем Пресс, Музей современного искусства «Гараж», 2019. российской каторги.

Один из основных тезисов состоит в том, что заключение и тяжелый труд не исправляют преступника. Их функция ограничивается изоляцией и физическим наказанием, которые разрушительно воздействуют на арестантов, развивают ненависть, жажду запрещенных наслаждений и легкомыслие Здесь и далее текст «Записок» цитируется по Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений в 30 т.: Т.4. Записки из Мертвого дома / Под ред. Ф.Я. Прийма. Л.: Наука, 1972. С. 15.. Тюремная система в том виде, в котором она существует, не выполняет предписанных ей задач: исправить провинившегося и привести к покаянию. Напротив, его душа ослабляется и «нравственно иссыхает», человек больше не может стать полноценным членом общества: «Я сказал уже, что в продолжение нескольких лет я не видал между этими людьми ни малейшего признака раскаяния, ни малейшей тягостной думы о своем преступлении…».

Суд, в свою очередь, не проявляет достаточного внимания к справедливости наказаний. Достоевский указывает на их слабую дифференцированность: не учитываются обстоятельства преступления, особенности личности преступника и его мотивы. Убийца, защищавший свою невесту от изнасилования, наказан в той же мере, в которой преступник, убивший жертву ради удовольствия.

Достоевский критикует традицию телесных наказаний. Человеческое тело в целом становится важным мотивом «Записок», оказываясь основным объектом угнетения: каторжника подвергают телесному наказанию, его заставляют выполнять тяжелую физическую работу, помещают в пространство острога, где тесно, душно и нечисто.

Каторжники с израненными телами изображены во второй части «Записок». Здесь герой впервые сталкивается с арестантами, избитыми шпицрутенами или палками. В зависимости от тяжести преступления арестанту предписывается определенное количество ударов Там же. С. 152.. Нередко после казни преступник умирает. Чтобы избежать его смерти во время исполнения наказания, казнь делят на серию избиений, в промежутках между которыми арестант восстанавливается в госпитале. Чем сильнее избит заключенный, чем тяжелее его наказание, тем больше уважение, с которым к нему относятся остальные каторжники.

Сильная боль становится интимным переживанием. Достоевский отмечает, что каторжники намеренно не обращают внимание на только что приведенного после наказания арестанта, тем самым исполняя их негласный этический кодекс. Молчаливое перенесение боли является проявлением силы духа, знаком возобладания духа над телом. Всякое проявление страдания становится постыдным. Стойкость кажется символической победой над карающей властью.

Дворяне не подвергаются телесным наказаниям. Сословность сохраняется даже в сообществе преступивших закон. Но у этой несправедливости есть практическая логика, логика экономии власти. Дворяне, воспитанные как привилегированное сословие, в качестве наказания лишаются предписанной по рождению власти. Их наказание обладает бомльшим символическим потенциалом, чем наказание крестьян, которые из одного вида подчинения переходят в другое.

Помимо озлобления и деструкции преступника, телесные наказания влияют на палача, исполнителя наказания, который, выполняя работу, теряет человечность. Право телесного наказания, данное одному над другим, по убеждению Достоевского, препятствует формированию гражданственности и запускает процессы разложения общества Достоевский Ф. М. ПСС. Т.4. С. 154 ? 155.. Только человеческое обращение может способствовать воспитанию человечности в арестантах. В феномене палача воплощается идея о пагубности общественной иерархии, которая стала сквозным мотивом «Записок». Вывод подтверждается демонстративной ненавистью крестьян к дворянам и картинами административного произвола.

Достоевский указывает на беспочвенную жестокость, проявляемую администрацией к арестантам, самым возмутительным примером которой является поведение поручика Жеребятникова. Поручик, «самый незадумывающийся человек в мире», представляет собой садистическую личность: «Он любил, он страстно любил исполнительное искусство, и любил единственно для искусства» Там же. С. 148.; «<…> изобретал себе разные утонченности, разные противуестественности, чтоб сколько-нибудь расшевелить и приятно пощекотать свою заплывшую жиром душу». Экзекуция была для него представлением, в котором между действующими лицами были не только распределены роли, но и закреплены определенные ритуалы: «Всякий арестант, следуя общему обычаю, в эту минуту слезливым, жалобным голосом молить экзекутора» Там же. С. 148..

Свою жестокость Жеребятников объяснял верным служением закону. Но чтобы придать наказанию еще большую болезненность и несправедливость, перед казнью он разыгрывал милосердие, советуя жертвам, каким способом избежать сильных ударов. Обманутые ожидания арестантов, по-видимому, доставляли ему удовольствие. Однако маркером предельной зависимости и униженности каторжников кажется фигура палача Смекалова. Он шутит во время наказания, по-доброму смеется, и арестанты его любят и уважают за это, но стороннему наблюдателю соединение смеха и казни кажется еще более неестественным и жутким. Достоевский изображает палачей в деле, замедляя нарративный темп так, что читатель оказывается вовлечен в процесс и может наблюдать за каждой ступенью телесного наказания.

Помимо очевидных карающих практик, есть те, что продиктованы халатностью или даже внутренним страхом администрации, которой арестанты представляются кем-то неуправляемым и непредсказуемым. Арестанты постоянно носят тяжелые кандалы. Они растирают ноги и сковывают движения. Кандалы не только ограничивают перемещения, но и являются дополнительным телесным наказанием, неотрефлексированной жестокостью по отношению к заключенному. Их не снимают даже с умирающего преступника Достоевский Ф. М. ПСС. Т.4. С. 138., ? необъяснимая бессмысленная мера, которая говорит о бесчеловечности, отсутствии эмпатии и милосердия со стороны власть имущих.

Главной причиной безответственности и произвола на местах является неограниченная власть острожных начальников. Достоевский с гоголевской иронией описывает приезд генерала из Петербурга в Сибирь Там же. С. 182 ? 185. и предваряющие его интенсивные приготовления, приводящие всё в обманчивую нормальность. Властная вертикаль, с одной стороны, снимает личные обязательства с подчиненных, с другой, способствует развитию в них деспотизма по отношению к арестантам, их личные властные амбиции никем не регулируются. Дискредитируя административные органы, Достоевский очеловечивает каторжников. Значимым следствием «Записок» становится их дестигматизация. Достоевский пишет в их защиту, пытается разобраться в характерах, наблюдает за поведением и осуждает страх администрации перед ними.

«Записки из Мертвого дома» стали важным текстом в большой журнальной дискуссии вокруг вопроса о пенитенциарной системе и ее необходимом реформировании. Нельзя сводить его создание к намерению ответить на политическую повестку, однако до основания журнала «Время» Достоевский мог вмешаться в общественную жизнь только литературными произведениями. «Записки» вывели дискуссию на новый уровень, указав на основные проблемы: телесные наказания, произвол администрации, сословное неравенство, ? и вернули Достоевского в литературное поле Fusso, Susanne. Editing Turgenev, Dostoevsky, and Tolstoy: Mikhail Katkov and the Great Russian Novel. DeKalb: Northern Illinois University Press, 2017.. В отличие от статей и официальных сообщений в газетах и журналах, «Записки» беспрецедентно полно и объемно передали общее бедственное состояние российской пенитенциарной системы в николаевские времена и затронули в интеллектуальном сообществе те струны души, которые были недоступны теоретическим и публицистическим статьям.

Произведение сочетает художественный вымысел с сознательным, документально точным воспроизведением людей и событий. Обрисовка героев не включена в цельный развивающийся сюжет, а происходит посредством прямой их характеристики повествователем-наблюдателем. Спокойная, замедленная и обстоятельная манера рассказа работает на то, чтобы читатель воспринимал «Записки» как описание действительных, реальных лиц и событий Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского / под ред. Б. С. Мейлах. М. ? Л.: Наука, 1964. С. 94 ? 95..

Вероятно, «Записки» могли способствовать принятию решений о конкретных изменениях в арестантском быте. В романе Достоевский описывает, как вечерами после отбоя каторжники занимаются различными ремеслами, нарушая таким образом острожный устав. В июле 1861 года в «Отечественных записках» сообщается, что для улучшения нравственного состояния ссыльных министерство юстиции распорядилось: 1) занимать арестантов дозволенными по закону мастерством и рукоделием, принимая во внимание пол, возраст, преступление, за которое они содержится, поведение в тюремном замке, время года, физические силы, здоровье, желание и способность к какому-либо роду занятий, ремеслу и работе; 2) выписать книги, дозволенные законом, для чтения и обучения арестантов (до этого нововведения арестантам разрешалось иметь при себе только Библию ? об этом Достоевский также упоминает в «Записках» «У меня один арестант, искренно преданный мне человек (говорю это без всякой натяжки), украл Библию, единственную книгу, которую позволялось иметь на каторге» ? Достоевский Ф. М. ПСС. Т. 4. С. 18.). Кроме того, в журнале объявлено о появлении школ для арестантов, заводимых при тюрьмах. Предварительно почти все арестанты изъявили желание учиться грамоте. Преподавание будет проводиться прямо в острогах Школы для арестантов / Современная хроника России // Отечественные записки. 1861. Июль. С. 55..

В том же номере предвкушают грядущие реформы: «В скором времени ожидаются преобразования судебной части. Когда-то мы ждали их с нетерпением и возлагали на них большие надежды. Но читатели помнят, как упорно отстаивали старые юристы прежний порядок и как постепенно публика теряла надежду и охладевала к вопросу. <…> Мы не имеем никакого понятия о том, в чем будет заключаться эти преобразования, но, судя по тому, что они названы важными, должно полагать, что они удовлетворяют повсеместную жажду правосудия»Скоро последуют важные судебные преобразования / Современная хроника России // Отечественные записки.1861. Июль. С.33.. Это сообщение маркирует всеобщее ощущение наступающих перемен и актуализации судебного вопроса, именно в этот период Достоевский публикует произведение о тюрьме.

Главы «Записок» о телесных наказаниях Достоевский писал в начале 1862 г., когда готовящиеся реформы интенсивно обсуждались, и возмущение телесными наказаниями не сходило со страниц прогрессивных изданий. Представляется, публикация «Записок» посодействовала успеху борьбы против них, закончившейся в 1863 г. частичной отменой телесных наказаний в разных сферах. Следующая публикация в «Русском мире» иллюстрирует, что текст Достоевского действительно имел авторитет документального свидетельства бывшего каторжника, которое передавало не только свой, но и чужой опыт. В июне 1862 года «Русский мир» опубликовал статью «На каком основании надевают кандалы на лиц привилегированных сословий?», в которой неизвестный автор Ъ. Ъ. ссылается на «Записки из Мертвого дома» как на достоверный документальный источник: «В записках из Мертвого дома Ф.М. Достоевского между прочими подробностями содержания преступников в каторге, заключается указание, что преступники, освобожденные по закону от телесного наказания, заковываются в кандалы, как во время следования в Сибирь, так и в самом заключении, наравне с преступниками из сословий, не освобожденных от телесного наказания» На каком основании надевают кандалы на лиц привилегированных сословий? // Русский мир. 1862. 9 июня. № 22. С. 448--449.. Свидетельство Достоевского провоцирует автора призвать ответственные ведомства к облегчению жизни каторжан дворянского сословия.

Ъ.Ъ. убежден, что кандалы представляют собой телесное наказание, и облачение в них арестантов известных сословий является отступлением от закона. Вновь обратившись к тексту Достоевского, автор также обращает внимание на необходимость регламентировать обеспечение всех заключенных подкандальниками, предотвращающими растирание кожи. Каторжники, будучи ограничены в средствах, вынуждены сами их приобретать. Невнимание со стороны администрации к этой важной детали является следствием недопустимых злоупотреблений и притеснений местных властей, которые, заключает автор, характерны для всякой административной власти.

Анонимность статьи, по всей видимости, следовала из характера ее содержания. Текст Достоевского подтолкнул автора указать властям на несоблюдение закона и дать совет об улучшении каторжного быта. В то же время он продолжает говорить на привычном политическом языке, указывая на привилегии дворян перед другими сословиями. На этом фоне журнал «Время» выглядит еще более вызывающим и прогрессивным.

Кроме «Записок», в журнале «Время» печаталась подборка газетных сведений о продолжающихся издевательствах над крестьянами, о том, как помещики наказывают своих бывших крепостных. В одном из номеров Достоевские публикуют письмо «иногороднего подписчика», обращенное «одному из сотрудников «Времени» с просьбой выступить против порки: «Я вполне уверен М(илостивый) Г(осударь), что вы, как человек образованный и вполне сочувствующий всему разумному и доброму, в теплых и красноречивых словах выскажете всю несообразность, чтоб не сказать дикость, телесных наказаний. Прошу вас, приступите к делу как можно скорее; вы поймете мою просьбу, если я вам скажу, что поводом к этому письму послужило именно то, что многие, которых с психологической точки зрения нельзя даже назвать Преступниками, подвергаются именно теперь этому роду наказания» В связи с карантинными ограничениями текст цитируется не по оригиналу, а по Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских «Время». 1861 ? 1863. М.: Наука, 1972. ? С. 87 ? 88..

Предстоящие реформы Александра II, которые в силу законов юриспруденции были отделены от друг друга, в жизни решали вопросы, которые были неразрывно соединены. Достоевский писал о том, что разделение народа и образованного общества после петровской реформы было ключевой ошибкой российской истории. Преобразование судов и тюрем, отмена жестоких казней и телесных наказаний были взаимосвязаны с освобождением крестьян от помещиков. Александровские реформы по своей сути должны были начать реорганизацию общества. «Записки из Мертвого дома» с убедительностью, доступной литературе, отразили сложное переплетение всех этих вопросов, поэтому произведение в основном резонно интерпретируется сквозь призму антикрепостничества Н-р: Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского / под ред. Б. С. Мейлах. М. ? Л.: Наука, 1964. и социалистических идей.

Одной из важнейших причин отхода Достоевского от социалистического направления стала проблема социальной разобщенности. В «Записках» показано, что представление интеллектуальной элиты о народе сильно разнится с действительностью, и прежде всего необходимо преодолеть разрыв между «образованностью и ее представителями» и народом, примирить цивилизацию с народным началом. Об этом Достоевский также пишет в «Объявлении о подписке на журнал «Время» на 1861 год» Достоевский Ф. М. Объявление о подписке на журнал «Время» на 1861 год // Ф. М. Достоевский. ПСС. Т.18. Статьи и заметки. 1845 ? 1861. Л.: Наука, 1978. С. 35 ? 40., которое стало кратким манифестом почвенничества. «Записки» знакомят не только с каторжным бытом, но и с народом, подробно изображая его характеры, демонстрируют основные точки разрыва между сословиями, которые необходимо устранить. Первым шагом к устранению должна стать отмена крепостного права.

Для журнала «Время» было характерно обращение к западным образцам судопроизводства, и в этом смысле он не был исключением среди других, но подход был значительно пересмотрен: отрицалась необходимость быть европейцами, утверждалась самобытность национальности и устанавливалась задача создать себе форму, «взятую из почвы», «из народного духа и из народных начал» Там же. С. 36..

Начиная с первого выпуска во «Времени» публикуются уголовные дела. Статью «Процесс Ласенера. Из уголовных дел Франции» в №2 редакция сопровождает примечанием, в котором обещает время от времени помещать у себя описания знаменитых уголовных процессов. По мнению Достоевских, искусство не касается или не любит касаться тех «темных сторон человеческой души», которые открывают настоящие уголовные дела. Кроме того, авторы подчеркивают, что примеры практического применения тех теоретических рассуждений о западном праве, которые часто публикуются в российских журналах (как будет показано в следующих главах), будут полезны для русских читателей. Ласенер в статье представляется заложником своего безграничного тщеславия, когда называет себя жертвой своего века, редакция в связи с тем отмечает: «Процесс был веден доблестно беспристрастно, передан с точностью дагерротипа, физиологического чертежа...» Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских «Время». 1861--1863. М.: Наука, 1972. С. 112. . В следующих номерах с подзаголовком «Из уголовных дел Франции» были напечатаны следующие статьи: «Лезюрк», «Мадам Лафарж», «Мадам Лакост», «Таинственное убийство (1840-е гг.)», «Убийство Пешара (1857--1858 гг.)», каждая из которых излагает расследование отдельных уголовных преступлений. Освещение процесса 1820 г. «Каролина Английская и Бергами» ко всему прочему сопровождалось историческим обзором уголовного права разных европейских стран.

В 1863 году во «Времени» были опубликованы статьи В. П. Попова под названием: «Иностранная литература. Преступления и наказания. (Эскизы из истории уголовного права)», в которых Попов сделал обзор переизданий и новых книг, посвященных преобразованию уголовного законодательства и системы организации тюрем. Изложив результаты исторического расследования о тюрьмах с первобытности до европейского средневековья, где кроме всего прочего он подробно останавливается на описании жестоких пыток и казней, Попов приходит к выводу, что исторически пенитенциарной системе не была присуща идея соразмерности между преступлением и наказанием. Далее он анализирует практику французского и английского суда XVIII--XIX вв. и указывает: «В эпоху, когда Вольтер был идолом Европы, Монтескье написал “L'esprit de lois”, французское правосудие возвратилось к самым мрачным временам средних веков. Лучшее доказательство невозможности прогресса там, где правосудие находится в руках касты» Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских «Время». 1861--1863. М.: Наука, 1972. С. 113..

В журнале «Время» на литературном, историческом и документальном материале происходит масштабное исследование темы наказания. Помимо уголовного контекста она включена в контекст сословных отношений, в первую очередь отношений помещиков и крестьян. От конкретных практик наказания в европейских пенитенциарных системах Достоевский переходит к философскому осмыслению преступника и преступления, исполнителя наказания и самого наказания. Наиболее полно этот комплекс проблем представлен в «Записках из Мертвого дома», поэтому они станут важным текстом для изучения преступности в разных областях знания, в числе которых были формирующиеся тогда психиатрия и криминология.

2. Истоки жанра и генезис темы тюрьмы «Записок из Мертвого дома»

Эффект «Записок» сложился из сочетания материала и литературной формы. Нельзя сказать, что о каторге совсем не знали и не писали. Но опыт близкого общения с каторжным народом, который было передан почти документально, противоречил конвенциональными представлениями о тюрьме, прежде сформированными литературой. Необходимо поэтому наметить траекторию развития жанра «Записок из Мертвого дома», форма которых сделала их сравнимой с документом, и обозначить литературную конвенцию, с которой они соотносились.

Литературная форма «Записок из Мертвого дома» апроприирует жанровые особенности прозы 40-х годов Лотман Л. М. Проза сороковых годов [XIX века] // История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941--1956. Т. VII. Литература 1840-х годов. 1955.. Новая школа писателей сформировалась под влиянием французской физиологической прозы и гоголевских литературных сочинений. Французские физиологии детально, с подробной классификацией описывали (в основном с иронией) какой-либо предмет или человеческий тип и чаще всего выходили как иллюстрированные брошюры. В этом жанре были написаны «Физиология вкуса» (1826) Брийя-Саверена и «Физиология брака» (1829) Бальзака. В России форма французских физиологий трансформировалась в жанр физиологического очерка, самым известным собранием таких очерков была «Физиология Петербурга» (1845). Русские физиологические очерки в отличие от французских освещали серьезные социальные проблемы.

Физиологии повлияли на литературную технику писателей, работавших в тот период, хотя и не были для них предметом подражания. Для «Бедных людей» Достоевского, «Кто виноват?» Герцена, «Записок охотника» Тургенева, «Обыкновенной истории» Гончарова характерны детальные зарисовки быта, вопросы влияния среды на человека, тема бедности и социального неравенства.

Институционализации демократического движения способствовали «Отечественные записки» и «Современник», которые поддерживали критический реализм и либеральные идеи. Теория складывалась из критических статей Белинского и философских сочинений Герцена, наряду с которыми публиковались художественные произведения. Нередко они были выполнены в духе мемуарной литературы, которая позволяла сочетать документальность и художественность.

Например, в первой половине 1840-х годов в «Отечественных записках» были опубликованы «Записки одного молодого человека» и «Еще из записок молодого человека» Герцена. Они описывают, как образованный молодой человек, тонкий и впечатлительный, перенявший из книг романтическое представление о жизни, попадает в патриархальную русскую провинцию, город Малинов, живущий унылой и прозаической жизнью, которая резко контрастирует с мировоззрением юноши. Автор в ироническом ключе изображает быт и нравы российской провинции XIX века, время от времени уходя в патетику.

Примечательна в контексте исследования «Записок из Мертвого дома» форма, указанная в заглавии сочинений Герцена. Записки предполагают перспективных взгляд в прошлое, охват большого временного периода и анализ его событий сквозь призму определенной идейной концепции Об этом писали Тынянов Ю. Н. О литературной эволюции // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1962; Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Л., 1977.. Произведения Герцена иллюстрируют, что записки изначально предполагают эвристическую и критическую направленность. В них также важно столкновение взглядов и развенчание иллюзий, сформированных прошлым главного героя.

Еще одной отличительной чертой произведений, написанных представителями гоголевской школы, был их документальный характер. На документальности был основан жанр физиологического очерка, целью которого было изобразить современное общество, его экономическое и социальное положение. Предметом физиологического очерка чаще всего были явления городского быта. Очерки претендовали на объективный анализ описываемых явлений, детально изображали быт помещиков, взяточников, чиновников и обделенных людей. Их основным принципом был принцип зависимости человека от среды, быта, материальных благ, ограниченных его сословным положением. Рефлексия над реальными картинами жизни приводила к идее о том, что только изменение всего социального устройства изменит быт отдельных людей.

«Бедные люди» (1846) Достоевского встраивались в концепцию гоголевской школы и одновременно полемизировали с ней. Роман изображает крайнюю нужду и бесправие мелкого чиновника. Но в нем нет морализаторского противопоставления сословий. Документальность и публицистичность уступает психологизму. Начальник Макара Девушкина оказывается «добрым генералом», вызывающим эмпатию, он старается помочь, хотя его пожертвование не спасает Девушкина от унижения и нищеты. Напротив, рабское смирение Девушкина перед своей участью кажется деструктивным. Таким образом, акцент смещен с изображения пороков привилегированных сословий на порочность общественного устройства в целом, которое предопределяет несчастливую судьбу бедных людей.

Арест Достоевского останавливает его литературную деятельность, к которой он возвращается только в 1856 г. Для изложения своего каторжного опыта Достоевский выбирает форму записок, которая с новой силой актуализируется в приложении к исключительному материалу воспоминаний о жизни арестанта в Сибири. Изображение незнакомого темного места России, столкновение героя с этим особым миром, временная дистанция теперь не только художественные приемы, но и действительные обстоятельства написания. Помимо исследования психологии героев, в фокусе Достоевского оказывается документальная составляющая, которое для читателей становится реальным свидетельством пенитенциарной ситуации в России.

В «Записках из Мертвого дома» с помощью техники физиологического описания, то есть детализированного, структурированного, энциклопедического подхода к материалу Достоевский изображает сюжеты, которых литература прежде не касалась. Литературная физиология, обращаясь к реалиям каторжной жизни, доходит до радикальных пределов, но одновременно преодолевает принципы жанра. Достоевский переносит акцент со среды на психологию преступника. Это случай физиологии, которая в предельном воплощении отменяет саму себя.

В русской литературе редко изображался тюремный быт. До публикации «Записок» тема была практически табуированной. Писатели не обращались к таким темным и низовым сторонам жизни. На подступах к реконструкции русского литературного контекста тюремной темы показалось логичным обратиться к текстам декабристов.

Арест декабристов был самым громким делом николаевской эпохи, после которого большое количество образованных и литературно одаренных дворян было сослано в Сибирь. В фокусе научного интереса оказывается принципиальное различие между произведением Достоевского, написанным на основе опыта каторжной ссылки, и декабристкой литературой о каторге. Гипотеза заключается в том, что реалистичность и документальность «Записок» деконструирует романтический миф о тюрьме, который во многом был составлен декабристами.

Модель поведения декабриста была сформирована под влиянием романтизма: «Поступки и поведенческие тексты определялись сюжетами литературных произведений, типовыми литературными ситуациями или же именами, суггестировавшими в себе сюжеты» Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVII ? начало XIX века). СПб.: Искусство ? СПБ, 1994. С. 346.. Романтическое поведение предполагало не только литературный героизм, но и литературные пороки. Например, чертой «бытового байронизма» была привычка демонстрировать свой вызывающий эгоизм. Однако подобное поведение было не самоцелью, а показателем высокодуховной жизни. Поведение базировалась на чувстве собственного достоинства и уверенности в величии своего дела. Поэтому арест и наказание после декабристского восстания воспринимались как часть борьбы за идеалы.

После подавления восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года оказалось, что законодательство не было готово к такого рода преступлениям Боленко К.Г. Верховный уголовный суд в системе российского правосудия. Конец XVIII ? середина XIX вв., М.: Новый хронограф, 2013.. Оно было беспрецедентным по масштабу и количеству участников. Существовали отдельные законы и указы, которые устарели, но не были отменены. Например, судебник Ивана Грозного предписывал виновных в преступлении против самодержавия сварить в смоле. Николай I поручил сформулировать новый законодательный кодекс М. М. Сперанскому, который должен был составить критерии виновности для декабристов.

Подсудимые были разделены на 11 разрядов по степени вины и для каждого из разрядов был определен состав преступления. Самые тяжкие обвинения были предъявлены первому разряду, к ним относились умысел на цареубийство и участие в заговоре против царя. С каждым следующим разрядом тяжесть предъявленного обвинения и положенного наказания смягчалась.

Преступление Павла Пестеля, Сергея Муравьева-Апостола, Кондратия Рылеева, Михаила Бестужева-Рюмина и Петра Каховского было объявлено вне разрядов как особо тяжкое. Они были приговорены к смертной казни четвертованием. Первый разряд приговаривался к смертной казни через отсечение головы, следующим разрядам полагалась бессрочная ссылка на каторжные работы в Сибирь. Наказание по одиннадцатому разряду ограничивалось непродолжительной ссылкой в дальние гарнизоны. Не все разряды подразумевали лишение дворянства. Однако после вынесения приговора Николай проявил монаршие милосердие и смягчил каждое наказание. Четвертование было заменено на казнь через повешение. Отсечение головы было заменено на бессрочную каторгу в Сибирь.

Предполагалось, что осужденные должны отправиться на разные каторжные заводы и рудники. Восемь из них были действительно сосланы на Благодатские рудники, на горные заводы. Облаченные в кандалы они содержались в отделениях казармах ? «маленьких тюрьмах» Волконская М. Н. Записки // «Своей судьбой гордимся мы». Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1973. внутри тюрьмы. Эта партия арестованных революционеров провела первую тяжелую зиму на настоящей каторге. Но вскоре Николай принял решение собрать всех декабристов в одной каторжной тюрьме: он опасался, что те распространят на рудниках мятежные идеи. Тюрьмы для такого количества арестантов не было, поэтому специально под них приспособили читинский острог. Декабристов содержали в двух тесных помещениях. Очевидно, реорганизация была в их интересах, они были снова соединены вместе и работали над тем, чтобы создать у себя благоприятную атмосферу. Например, они отказались от азартных игр и спиртных напитков, чтобы не иметь поводов для ссор. Поблизости острога в Чите не было рудника, поэтому в качестве каторжной работы осужденные мололи зерно на мельнице или засыпали дорожные овраги.

Позже для декабристов была построена новая тюрьма в Петровском Заводе, где каждый был поселен в отдельную камеру. Местные жители с почтением относились к аристократам, которые прежде им редко встречались, поэтому конфликта между дворянами и другими сословиями не было.

Приведенные факты свидетельствуют о том, что декабристы находились в лучших условиях, чем Достоевский. Петрашевцы были осуждены военным судом, намеренно разделены и отправлены в разные остроги военных ведомств к обычным уголовным заключенным. Кроме того, уже начиная с петрашевцев, легкость, с которой декабристы жили с народом, была утрачена, и «Записки» много рассказывают о трудностях взаимоотношений дворян с остальными арестантами.

Корпус литературных произведений, созданных во время и после пребывания декабристов на каторге, состоит из поэтических текстов и мемуарных сочинений. Для поэзии характерна романтизация героя, оказавшегося в неволе, стремление к обобщению, выведение образа тюрьмы и каторги на метафорический и общечеловеческий уровень. Такой подход подразумевал «укрупнение» поступка и личности, идеализацию пространства, переведение их в символические категории. На первом плане этих текстов было политическое, они транслировали революционный пафос, героизацию подвига декабристов, страдающих за правое дело.

Сибирь вошла в литературу и фольклор как место ссылки, в частности, политической, еще до дела декабристов. Ее образ закрепился в литературе как символ изгнания. Декабристы и их друзья развили этот образ, описывая Сибирь как пустынное безжизненное пространство, враждебное, холодное и проникнутое ощущением неволи: «Стремлю туда невольный бег, / Где вечен лед и вечны тучи, /<…>Где жизнь, зачахнув, умерла» Стихотворение А. А. Бестужева-Марлинского «Сон» (1829). «К мечам рванулись наши руки, / И ? лишь оковы обрели», «И за затворами тюрьмы / В душе смеемся над царями» Одоевский А. И. «Струн вещих пламенные звуки» // А. И. Одоевский. Полное собрание стихотворений. Л.: Советский писатель, 1958. C.73 .

Уточнить особенности поэзии декабристов можно, рассмотрев более подробно стихотворение А. И. Одоевского «Кн. М .Н. Волконской». Она было написано в Чите 25 декабря 1829 года. В стихотворении воплощены характерные для романтизма мотивы. В первой строфе лирическим субъектом трагически ощущается собственная обреченность, страдание особенно переживается в изоляции от природы («Луч радостный, на небе том рожденный, / Не услаждал страдальческих очей» Одоевский А. И. Кн. М. Н. Волконской // А. И. Одоевский. Полное собрание стихотворений. Л.: Советский писатель, 1958. C. 87., «И весь обзор, обширный и прекрасный, / Мучительно на волю вызывал»). Образы лишены конкретики и переданы с использованием высокой лексики («Был край, слезам и скорби посвященный», «Вдруг ангелы с лазури низлетели / С отрадою к страдальцам той страны»). Приезду декабристских жен придан метафизический смысл, история изображена глубоко метафорически («И вестники благие провиденья / Явилися, как дочери земли»). Здесь героизируются не сами узники, а прибывшие жены, которые облегчили их страдания («С тех пор лились в темнице дни и лета; / В затворниках печали все уснули»). Стихотворение не передает деталей каторжного быта декабристов, а только обобщенное внутреннее состояние, которое изменяется от строфы к строфе.

Большинство декабристских стихотворных текстов было опубликовано в 1860 ? 1861 гг., отчасти Герценом и Огаревым. Стихотворение «Кн. М. Н. Волконской» было впервые опубликовано в №5 «Библиографических записок» в 1861 году. В «Дневнике писателя за 1873 год» Достоевский описывал свою встречу с женами декабристов на каторге Достоевский Ф. М. Старые люди // Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений: В 30 т.: Т. 21. Дневник писателя, 1873; Статьи и заметки, 1873-1878. Л.: Наука, 1980. С. 12., выражая восхищение их поступком. На пересыльном пункте в Тобольске жены декабристов добились тайного свидания с петрашевцами, благословили их на путь и подарили каждому Евангелие, единственную позволенную на каторге книгу. Свидание послужила началом дружбы и долгой переписки Достоевского с Н. Д. Фонвизиной, поэтому история декабристов была важной для Достоевского и его литературы.

Однако самые известные тексты, художественно осмысляющие идеи и судьбу декабристов, принадлежат Пушкину. Наиболее близкое и интенсивное общение Пушкина и декабристов происходило в Южной ссылке (1820 ? 1824), которое, по-видимому, повлияло на усиление политической тематики в его стихах 1821 ? 1823 гг. Однако Пушкин не был декабристом, не разделял идею революции, и по многим причинам декабристы относились к нему настороженно. В начале 1825 года они высказывали резкую критику в адрес «Евгения Онегина», обвиняя Пушкина в том, что его поэзия изнеживает чувства, а не укрепляет нравственных дух. После восстания Пушкин по-прежнему не принял позицию ни одной из сторон. Он писал стихотворения «Стансы» (1826) и «Клеветникам России» (1831), выстраивающие диалог с властью, и запрещенные цензурой «Бориса Годунова» (написан в 1825 г., опубликован в 1831) и «Андрея Шенье» (1825). В 1827 году написано стихотворение «Во глубине сибирских руд», обращенное к декабристам, пребывающим на каторге: «Оковы тяжкие падут, / Темницы рухнут ? и свобода / Вас примет радостно у входа, / И братья меч вам отдадут» Пушкин А. С. «Во глубине сибирских руд…» // А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 10 т.: Т. 3. Стихотворения. 1827 ? 1836. Л.: Наука, 1977. С. 7.. В нем Пушкин не выражает личных оценок деятельности декабристов, но проявляет дружеское сочувствую их судьбе и идеям.