Обсуждение книги А.В. Прокофьева "Воздавать каждому должное. Введение в теорию справедливости" (материалы "Круглого стола")

Эти вопросы ни в коей мере не претендуют быть критикой (тем более в этимологическом значении этого слова «выносить приговор»). А.П. задает высокую планку не просто для развития См.: LindsayA.D. The Two Moralities. Our Duty to God and to Society. L., 1940. См.: Фуллер Л. Мораль права. М., 2007. См.: ПрокофьевА.В. Воздавать каждому должное. Введение в теорию спра-ведливости. С. 243-255. Там же. С. 7. Там же. С. 7-8. дискурса о справедливости в отечественной литературе, но и того, как можно писать книги, обобщающие длительную дискуссию по важной идее этической мысли.

Г.Н. Мехед. В своем выступлении я бы хотел остановиться только на отдельных, наиболее интересных, с моей точки зрения, эпизодах данного исследования. Книга начинается с вопроса - почему слово «справедливость» вызывает весьма двойственные чувства? Как убедительно демонстрирует А.П., эта же амбивалентность присутствует и в понимании справедливости на уровне этической теории. Нормативная сила понятия справедливости указывает на то, что это одна из базовых, матричных категорий этики, в то время как ее неальтруистичность, невнимательность к индивиду порождает неудовлетворенность ее уравнительным характером. Проблема в том, что справедливость - коммунитарная ценность и ориентирована, как правило, на некую социальную общность - род, племя, государство, а потому чаще ассоциируется с правом, тогда как мораль больше ориентирована на личностную перспективу и зачастую ассоциируется с милосердием и заботой. Другими словами, соблюдение справедливости и воплощение идеала равенства зачастую предполагают насилие. Исходя из этого, А.П. даже усматривает возможность разделять моральные ценности на «этику любви» и «этику справедливости».

В то же время он утверждает возможность реконструкции нормативного содержания понятия справедливости на основе идеи равенства. Как пишет А.П., «справедливость выступает как способ воплощения идеи равенства между людьми»См.: ПрокофьевА.В. Воздавать каждому должное... Введение в теорию спра-ведливости. C. 31.. Однако если зачастую этика справедливости работает по принципу талиона, а чрезмерное акцентирование идеала равенства приводит этику справедливости к конфликту с этикой любви, то не противоречит ли такое однозначное прочтение справедливости через идею равенства той амбивалентности, которую сам автор зафиксировал в начале книги? И если да, то тезис о том, что справедливость может рассматриваться как минимальный уровень морали, выглядит, на мой взгляд, уже не столь убедительно, поскольку даже минимальный уровень морали содержит в себе, как представляется, чуть больше, чем простое равенство.

Возможно, именно поэтому А.П. вынужден признать, что «границы справедливости носят “пористый” характер... они являются не строгими разграничительными линиями, а своего рода аморфным “пограничьем”... существуют явления со смешанным статусом»См.: ПрокофьевА.В. Воздавать каждому должное. Введение в теорию спра-ведливости. С. 510.. Автор относит это обстоятельство к «внутренней несогласованности нормативного содержания этики справедливости», то есть к недостаточности очевидных правил, которые могли бы урегулировать социальную жизнь, называя это «парадоксальностью справедливости».

После этико-теоретической и этико-психологической частей А.П. обращается к тому, что может быть названо «повседневностью», нормативно-этической практикой. Этот раздел показался мне наиболее интересным. В главе «Справедливость в семье и по отношению к ней» автор книги, оттолкнувшись от позиции Ролза, дает анализ кризиса современного феминизма, абсурдности его призывов к снятию всех гендерных различий, что не представляется возможным, поскольку противоречит природе человека. В связи с этим подробно анализируется аргументация феминистской теории справедливости Окин, которая преобразовала договорную этику Ролза, предложив уплотнить так называемый ролзовский «занавес неведения» за счет гендерной принадлежности.

Очевидно, осознавая недостаточность методологии Ролза, А.П. обращает внимание на переход, который произошел от феминистских уравнительно-гендерных взглядов Окин к этике заботы, в рамках которой подразумевается, что каждый человек проходит в своей жизни периоды зависимости от заботы другого человека. А забота - это уже нарушение равенства. Поэтому в работах Гиллиган и Хелд этика заботы начинает противостоять этике справедливости. По крайней мере, в семейных отношениях. В итоге А.П. приходит к весьма показательному выводу: стремление реализовать «справедливость» в семье с высокой долей вероятности приводит к ее разрушению. Этот вполне очевидный и логичный, на первый взгляд, вывод оказался лично для меня достаточно неожиданным, что еще раз подчеркивает тезис об этической амбивалентности понятия справедливости, высказанный автором в начале.

Заинтересовал меня и раздел, посвященный теориям справедливой войны. Стремясь к созданию нормативной теории справедливой индивидуальной самообороны и справедливой войны, А.П. задается вопросом: «Почему в случае нападения презумпция ненасильственного отношения к другому человеку устраняется, а применение силы превращается в допустимое деяние или долг?»⁴⁹. И для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, автору приходится анализировать достаточно большое количество аргументов, как противоречащих моральной интуиции, так и вполне с ней согласующихся. При этом автор вынужден различать виновную и невиновную агрессию - понятия сугубо юридические. Однако даже в случае невиновной агрессии, и здесь А.П., по-видимому, солидаризируется с А. Донаганом⁵⁰, силовое противодействие представляется и в правовом, и в моральном плане оправданным, поскольку человек вправе защищать свою жизнь в любой ситуации. Лично мне такая позиция представляется недостаточно убедительной в ряде случаев⁵¹. То же и относительно государства. Определяя понятие агрессии, А.П. ссылается на Устав ООН, резолюции Генеральной Ассамблеи и другие документы международного права. В результате выяснение цели справедливой войны приводит его к несколько утопическому, на мой взгляд, рассуждению, что «ответ государства на совершенную несправедливость должен содействовать ее пресечению или ее исправлению и не содержать дополнительной несправедливости»⁵². Думается, что любая из воюющих сторон будет убеждена в том, что ведет справедливую войну, находя веские правовые и моральные аргументы. Поэтому единственной целью теоретизирования по вопросу о справедливой войне, как мне кажется, может являть- См.: ПрокофьевА.В. Воздавать каждому должное... Введение в теорию спра-ведливости. С. 424. См.: DonaganA. The Theory of Morality. Chicago, 1977. P. 160-163. Также см.: Мехед ГН. Моральный абсолютизм: общая характеристика и современные подходы // Этическая мысль. Т. 15. 2015. С. 27-50. Ср.: Reynolds T. Moral Absolutism and Abortion: Alan Donagan on the Hyster-ectomy and Craniotomy Cases // Ethics. 1985. Vol. 95. No. 4. P. 866-873; Mc-Connell T.C. Moral Absolutism and the Problem of Hard Cases // The Journal of Religious Ethics. Vol. 9. No. 2. 1981. P. 286-297. Прокофьев А.В. Воздавать каждому должное. Введение в теорию справедли-вости. С. 445. ся поиск средств предотвращения любых войн, поскольку война сама по себе есть зло, подрывающее само условие возможности морали и человеческого измерения бытия.

В главе, посвященной справедливости наказания, то есть воздающей справедливости, А.П. склоняется к мнению, что институт наказания в целом морально оправдан, поскольку «мир, в котором преступления влекут за собой наказания, лучше того мира, в котором этого не происходит»⁵³. Он показывает, что существует два вида теорий наказания - проспективные теории, считающие, что наказание имеет позитивное воспитательное значение для общества и самого преступника, и ретроспективные теории, настаивающие на том, что наказание должно строго соответствовать преступлению - безотносительно к воспитательным последствиям. Однако, как мне кажется, и с той, и с другой стороны возникают проблемы. Если система наказания преследует цель отмщения, воздаяния, то возникает вопрос о том, кто будет творцом этого наказания. Как показал Стэнфордский тюремный эксперимент Ф. Зимбардо⁵⁴, тюремные условия оказывают равно негативное, дегуманизирующее воздействие не только на заключенных, но и на исполнителей наказаний. Тюрьмы создают тепличные условия для произрастания наиболее диких и антиобщественных инстинктов. Ведь не бывает так, чтобы наказание вершилось обезличенной дланью некоего абстрактного института от лица общества, оно всегда связано с личным отношением между палачом и приговоренным, в рамках которого сама человеческая природа подвергается унижению. В то же время, если система наказаний ориентирована на исправление, а не на наказание, что, вероятно, больше соответствует моральной точке зрения, то необходимо в корне перестраивать всю существующую систему, поскольку, как показал тот же Стэнфордский эксперимент, тюрьмы в их нынешнем виде, мягко говоря, не способствуют исправлению (процент рецидива редко меньше 50 % даже в развитых странах).

Завершая свое выступление, я бы хотел отметить, что автор дал своему труду подзаголовок - «Введение в теорию справедливости», и это очень верно определяет жанр его работы. Андрей ПрокофьевА.В. Воздавать каждому должное... Введение в теорию справедли-вости. С. 473. Зимбардо Ф. Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в зло-деев. М., 2013. С. 254, 302.

Вячеславович тщательно и кропотливо описывает максимально возможный спектр теорий, мнений, позиций по тому или иному вопросу, смело вторгается в сферу права, экономики, психологии, социологии, стремясь найти специфически этический аспект категории справедливости, указывает на очевидные плюсы и минусы рассматриваемых концепций, нередко присоединяясь к одной из них. И хотя ему, вероятно, не везде удалось справиться с коварной амбивалентностью понятия справедливости, совершенно очевидно, что эта книга задает для отечественной этики новый масштаб, выстраивая целый универсум справедливости. Думается, эта книга имеет не только ряд чисто научных достоинств, но еще и педагогическую, а также креативно-стимулирующую ценность. Хочется верить - и для этой веры есть все основания, - что монографии А.П. уготована роль своеобразного гравитационного центра, к дискурсивному полю которого многие годы будут тяготеть отечественные исследования и дискуссии по теме справедливости.

А.В. Прокофьев. Я хотел бы поблагодарить всех участников круглого стола за очень интересный, предметный и заинтересованный разговор о моей книге. Для любого автора общение с высококвалифицированными читателями, нацеленными на то, чтобы разобраться в достоинствах и недостатках работы, то есть, по сути дела, общение с экспертами, - это редкая удача. Она выпала на мою долю, и я намерен воспользоваться ею как можно более эффективно. В свете высказанных коллегами мнений я, наконец, начинаю видеть книгу целостно, отстраненно и в перспективе развития затронутых (и что еще более важно - незатронутых) в ней тем. Постое изложение спровоцированных репликами мыслей привело бы к появлению большой, обстоятельной статьи, которая, к сожалению, не вписывается в такой жанр, как публикация материалов круглого стола. А полноценный отклик на все предложения и систематический ответ на все критические аргументы участников этой встречи потребовал бы уже не статейного, а монографического формата. Я очень рад, что передо мной открывается подобный горизонт, но подробный разговор о навеянных обсуждением исследовательских планах также попадает под жанровые ограничения. Поэтому я позволю себе ответить лишь на один из возникших на круглом столе вопросов.

Некоторые из участников обсуждения задаются вопросом об оправданности использования по отношению к тому дискурсивному пространству, которое анализирует и к которому присоединяется автор книги, сочетания слов «теория справедливости». Сразу же хочу сказать, что понятие «теория» не является для меня базовым в том смысле, что предложенная мной аргументация очень мало зависит от его использования или неиспользования. Доказательство тезиса, что о теории справедливости можно говорить именно как о теории, не выступает как сколько-нибудь самостоятельная часть моего исследовательского целеполагания. Однако, так как понятие «теория» фигурирует в заголовке книги и используется довольно часто в ее тексте, я хотел бы сделать несколько замечаний, которые могут объяснить выбор именно такого словоупотребления. Против него были выдвинуты два довода: 1) теория справедливости не имеет достаточного единства (то есть является не теорией, а множеством несопоставимых частных теорий, введение в которые попросту невозможно), 2) теория справедливости не соответствует строгим критериям теоретического знания.

Что касается первой мысли, то мне хотелось бы прежде всего привести простейшее соображение, отталкивающееся от языковой уместности используемого мной словосочетания. Разные теоретические объяснения одного и того же явления, несмотря на многочисленные расхождения в области исходных посылок и используемых методов, автоматически объединяются в исследовательскую область, и ее без особенных затруднений можно назвать теорией этого явления. Единство предмета подталкивает к использованию такого их обозначения и снимает возможное неудобство. Теория электромагнетизма, теория языка или теория этногенеза - все эти формулировки воспринимаются как вполне органичные. Есть ли существенное отличие в случае с теорией справедливости?

Другое соображение относится к языковой практике современных исследований в области социальной этики и политической философии. Даже Дж. Ролз, словоупотребление которого вспоминают в этой связи коллеги, не является чистым контрпримером. Он действительно применял сочетание слов «теория справедливости» преимущественно по отношению к собственной концепции, и это намекает на то, что для него существовало множество возможных теорий такого же типа (во всяком случае, использование формулировки «теория справедливости как честности» позволяет предположить именно это).

Однако даже Ролзово использование обсуждаемой терминологии было двойственным, к примеру, он писал: «значение вероятности встает как одна из проблем в моральной философии, в частности, в теории справедливости» или «следует помнить, что наша тема - теория справедливости, а не экономика» и т. д.⁵⁵. В позднейшей литературе по социальной этике и политической философии авторы (в том числе центральные для этих дисциплин) довольно часто используют термин «теория справедливости» для обозначения того исследовательского пространства, разработкой которого они занимаются вместе с философами, имеющими кардинально иные подходы. Возьмем, как всего один пример, книгу А. Сена «Идея справедливости». В ней теория справедливости систематически рассматривается как отдельная часть моральной философии (или деятельности практического разума), а собственное исследование А. Сена именуется «работой по теории справедливости»⁵⁶. Думаю, что на настоящий момент уже существует своего рода конвенция, на которую я и опирался, выбирая заголовок книги.

Во всяком случае, рекомендуемое коллегами сочетание «дискурс справедливости» отсылало бы к иному, гораздо более широкому кругу референтных источников - от общественно-политической публицистики до текущей риторики политиков. Это был бы очень достойный и многообещающий, но все же несколько иной замысел.

Второе возражение опирается в репликах либо на формальные требования, которые в принципе могла бы реализовать какая-то нормативная теория, но не реализуют философские интерпретации справедливости, либо на субстанциональный аргумент, изначально разводящий между собой норму (ценность) и теорию: теории не может быть там, где присутствуют ценностные выводы и нормативные рекомендации. В связи с обоими способами артикуляции этого возражения я хотел бы заметить, что пользуюсь довольно мягкими критериями, позволяющими применять понятие «теория» к какой- то частной рефлексии моральных убеждений или попыткам систематизировать их. Я полагаю, что нормативные этические теории необходимо отграничивать от нерефлексивного использования интуитивных Rawls J. A Theory of Justice. Revised Edition. Cambridge, 1999. P. 149, 234. Sen A. The Idea of Justice. Cambridge, 2009. P. XIII, 4, 5. оценочных критериев, от их частных и несистематических рационализаций, а также от догматических, моралистических систематизаций. Все прочие подходы, встречающиеся в академическом дискурсе, на мой взгляд, заслуживают статуса теорий.

Такое словоупотребление соответствует следующему рассуждению о сути нормативных теорий, предложенному С. Даруоллом (и в целом разделяемому мною): «Все мы обладаем стремлением раскрывать общие этические доводы, пытаясь глубже понять свои убеждения или ответить на этические вопросы, которые встают перед нами. Так что мы не только имеем некую имплицитную этику, мы все до определенной степени являемся нормативными этиками. Как формальная дисциплина нормативная этическая теория просто расширяет и развивает этот импульс, который и без нее твердо укоренен в человеческом опыте. Она пытается артикулировать основания ценности и обязанности таким способом, который максимально систематичен и чувствителен к подлинной сложности»⁵⁷.

Верхним пределом строгости в данном вопросе для меня является определение нормативной теории, предложенное М. Нассбаум: «Этическая теория есть набор явно и систематически артикулированных, обладающих определенной степенью абстрактности и общности доводов и взаимосвязанных аргументов, который дает указания нравственной практике»⁵⁸. Именно в этом смысле я говорю об общих теориях справедливости, а также о теориях необходимой обороны, справедливой войны, морально обоснованного наказания, справедливого распределения ресурсов. Вряд ли при таком понимании установка на разработку теории отсекает что-то насущно важное для решения моральных проблем. Читатель, не согласный со столь широкой интерпретацией понятия «теория», вправе мысленно отругать автора за терминологическую вольность, и если он не отложит на этом основании книгу в сторону, то может постоянно напоминать себе, что перед ним обсуждение не «теорий», а «теорий'».

Гораздо более важным мне представляется не сам по себе терминологический вопрос об употреблении слова «теория», а контрастно оттеняемый им вопрос о методологии нормативных этических Darwall S. Philosophical Ethics. Boulder, 1997. P. 8. Nussbaum M.C. Why Practice Needs Ethical Theory: Particularism, Principle, and

Bad Behaviour // Moral Particularism / Ed. by B. Hooker, M.O. Little. N.Y, 2000.

P. 233-234. исследований (в частности, нацеленных на раскрытие содержания справедливости). Книга была бы немного другой, если этот вопрос был бы поставлен в ней в качестве основного или хотя бы первого. Во всяком случае, она потеряла бы часть своего образовательного потенциала и приобрела бы дополнительный исследовательский. В нынешнем ее виде этот вопрос частично проясняется по ходу обсуждения отдельных проблем теории справедливости и прямо рассматривается в последнем разделе. Сейчас я хотел бы обратиться к нему подробнее. Как мне представляется, для работающего в области нормативной этики исследователя открываются две методологические перспективы. Выбор между ними, если он осуществляется на основе всестороннего анализа их недостатков и преимуществ, представляет собой довольно сложную задачу. А их совмещение, если оно, конечно, не является механическим и случайным, сталкивается с еще большими трудностями.

Первая перспектива построена на основе вывода частных нормативных следствий из общих ценностных посылок. Если каждый представитель человеческого рода обладает для другого человека равной, неинструментальной ценностью (то есть заслуживает равного уважения), то неизбежно возникает вопрос о том, как такое уважение следует выражать в различных практических контекстах.

Проводя контекстуализацию общего ценностного утверждения, мы пытаемся решить несколько проблем. Важнейшие и наиболее общие из них таковы:

1) какая степень жертвенности в пользу интересов другого человека требуется моралью,

2) как универсализуемое нравственное отношение к другому соотносится с частными пристрастными привязанностями деятеля (привязанностями к друзьям, родственникам, соотечественникам, единоверцам и т. д.),

3) как следует действовать, когда уважение к интересам одного человека влечет ущемление интересов другого (в этой связи приходится отделять допустимые формы суммирования (агрегации) интересов многих людей от недопустимых),

4) какие из ролевых обязанностей, налагаемых на нас институтами, профессиями и организациями, поддерживающими упорядоченное существование общества, могут рассматриваться как часть нравственного долга. Решение этих проблем требует выдвижения как сугубо нормативных аргументов, так и аргументов, связанных с закономерностями и тенденциями человеческой психики, межличностной коммуникации, институционализированной общественной жизни.

В той мере, в какой эти и некоторые другие вопросы обсуждаются в связи с поиском доли тягот и благ, причитающихся каждому члену общества, и применительно к той сфере, которая предполагает использование понуждающих общественных институтов, перед нами будет выявление нормативного содержания справедливости.

Вторая перспектива отталкивается от многочисленных, частных интуитивных суждений и нацелена на их обобщение и согласование. Чаще всего эта цель достигается за счет построения рядов, которые состоят из похожих по общей структуре, но отличающихся друг от друга в деталях практических случаев (кейсов), и сравнения их оценки в общераспространенном нравственном опыте (моральном чувстве). Работающие в этом ключе исследователи пытаются сформулировать принципы среднего уровня общности, относящиеся к отдельным практическим проблемам. справедливый нравственный прокофьев

Так как некоторые из общераспространенных оценок не соответствуют этим принципам, то в порядке согласования с другими оценками они подвергаются коррекции. Вся традиция нормативной этики, использующая мысленные эксперименты, подобные «проблеме трамвая», идет именно по этому пути. Этической теорией ее представители называют именно деятельность по обобщению и согласованию интуицийСамый яркий пример: Kamm F.M. Intricate Ethics: Rights, Responsibilities, and Permissible Harm. N.Y., 2007.. Этой же модели, но с определенными оговорками, соответствует та ветвь нормативной этики (в частности, теории справедливости), которая опирается на предложенный Дж. Ролзом метод рефлективного равновесия. Я применяю в книге обе методологические перспективы, к сожалению, не задаваясь всерьез вопросом о принципах их совмещения. Мне очень хотелось бы скомпенсировать данную лакуну и «подступиться» к этой теме вплотную, и я призываю коллег, занимающихся разными аспектами нормативной этики, всерьез обсудить ее методологические основания.



Список литературы

Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Соч.: в 4 т. Т 4. М., 1983. С. 53-295.

Брагинская Н.Б. Комментарии // Аристотель. Соч.: в 4 т. Т 4. М., 1983. С. 687-752.

Бурно М.Е. О характерах людей (психотерапевтическая книга). М.: Акад. проект; Фонд «Мир», 2008. 639 с.

Де Ваттель Э. Право народов, или Принципы естеств. права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов. М.: Госюриздат, 1960. 693 с.

Де Витория Ф. Лекция о гражданской власти // Социол. обозрение. 2013. № 3. С. 52-75.

Волков П.В. Психологический лечебник: Разнообразие человеческих миров. М., 2013. 640 с.

Гуго Гроций. О праве войны и мира. М.: Ладомир, 1994. 868 с.

Гусейнов А.А. Справедливость // Новая филос. энцикл.: в 4 т. Т 3. М., 2010. С. 622-624.

Зимбардо Ф. Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев. М.: Альпина нон-фикшн, 2013. 744 с.

Ильин И.А. О сопротивлении злу силою // Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 6-132.

Канарш Г.Ю. Социальная справедливость: философские концепции и российская ситуация. М.: Моск. гуманитар. ун-т, 2011. 236 с.

Кашников Б.Н. Либеральные теории справедливости и политическая практика России. Вел. Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2004. 260 с.

Кимлика У. Современная политическая философия: Введение. М.: Издат. дом. Гос. ун-та ВШЭ, 2010. 592 с.

Кун Т Структура научных революций. М.: АСТ, 2003. 605 с.

Мехед Г.Н. Моральный абсолютизм: общая характеристика и современные подходы // Этическая мысль. Вып. 15. М., 2015. С.

МурДж.Э. Принципы этики. М.: Прогресс, 1984. 336 с.

Нозик Р. Анархия, государство и утопия. М.: ИРИСЭН, 2008. 424 с.

Прокофьев А.В. Воздавать каждому должное... Введение в теорию справедливости. М.: Альфа-М, 2013. 512 с.

РолзДж. Теория справедливости. Новосибирск: НГУ, 1995. 535 с.

Теория // [Электронный ресурс] URL: https://rn.wikipedia.org/wiki/% D0%A2%D0%B5%D0°/oBE%D1%80%D0%B8%D1%8F#dte_note-1

Фукидид. История. Л.: Наука, 1981. 543 с.

Фуллер Лон Л. Мораль права. М.: ИРИСЭН, 2007. 306 с.

Швырев В.С. Теория // Новая филос. энцикл.: в 4 т. Т 4. М., 2001. С. 42-45.

Юм Д. Исследование о принципах морали // Юм Д. Соч.: в 2 т. Т 2.

M., 1996. С. 177-314.

Baier A. Doing Without Moral Theory? // Anti-Theory in Ethic and Moral Conservatism / Ed. by S.G.Clark and E.Simpson. Albany, 1989. P. 29-48.

Brock G. Global Justice. A Cosmopolitan Account. N.Y: Oxford UP, 2009. 384 p.

Darwall S. Philosoph. Ethics. Boulder (Colorado): Westview Press, 1997. 268 p.

Donagan A. The Theory of Morality. Chicago: The Univ. of Chicago Press, 1977. 294 p.

FiatoA. The Just War Myth. The Moral Illusions of War. Lanhum: Roman and Littlefield Publ., 2008. 21з p.

Gewirth A. Reason and Morality. Chicago: The Univ. of Chic. Press, 1978. 401 p.

Gibbard A. Wise Choices, Apt Feelings. A Theory of Normative Judgment. Cambridge: Harvard UP, 1990. 346 p.

Hare R. Moral Thinking: Its Levels, Method and Point. Oxford: Oxford UP, 1981. 228 p.

Hayek F. Social or Distributive Justice // Justice / Ed. by A.Ryan. Oxford, 1993. P. 117-158.

Hursthouse R. On Virtue Ethics. N.Y.: Oxford UP, 1999. 209 p.

Jackson T.P. The Priority of Love: Christian Charity and Social Justice. Princeton: Princeton UP, 2003. 256 p.

Kamm F.M. Intricate Ethics: Rights, Responsibilities, and Permissible Harm. N.Y: Oxford UP, 2007. 520 p.

Lindsay A.D. The Two Moralities. Our Duty to God and to Society. L.: Eyre & Spottiswoode, 1940. 110 p.

MacIntyre A. After Virtue: A Study in Moral Theory. Notre Dame: Univ. of Notre Dame Press, 1981. 286 p.

McConnell T.C. Moral Absolutism and the Problem of Hard Cases // The Journal of Religious Ethics. 1981. Vol. 9. No. 2. P. 286-297.

Noble C. Normative Ethical Theories // Anti-Theory in Ethic and Moral Conservatism / Ed. by S.G.Clark and E.Simpson. Albany, 1989. P. 49-64. NozickR. Anarchy, State and Utopia. N.Y: Basic Books, 1974. 374 p. NussbaumM.C. Why Practice Needs Ethical Theory: Particularism, Principle, and Bad Behaviour // Moral Particularism / Ed. by B.Hooker, M.O.Little. N.Y., 2000. P. 227-256.

Ramsey P. War and the Christian Conscience. Durham (North Carolina): Duke UP, 1961. 331 p.

Rawls J. A Theory of Justice. Revised Edition. Cambridge (Mass.): The Belknap Press of Harvard UP, 1999. 538 p.

Rawls J. Justice as Fairness. A Restatement. Cambridge; L.: Harvard UP, 2001. 214 p.

Reynolds T Moral Absolutism and Abortion: Alan Donagan on the Hysterectomy and Craniotomy Cases // Ethics. 1985. Vol. 95. No. 4. P. 866-873. Sen A. The Idea of Justice. Cambridge: Harvard UP, 2009. 469 p.

SloteM. Morals from Motives. N.Y.: Oxford UP, 2001. 216 p.

Taylor C. Sources of the Self. Cambridge (Mass.): Harvard UP, 1990. 601 p. Williams B. Ethics and the Limits of Philosophy. Cambridge (Mass.): Harvard UP, 1985. 244 p.



Abstract

Roundtable Book Discussion

Andrey Prokofiev, Giving Everyone His Due... An Introduction to the Theory of Justice. Disputants: Ruben Apressyan, Boris Kashnikov, Leonid Maximov, Olga Artemyeva, Grigory Kanarsh, Maria Gel'fond, Konstantin Troitsky, Gleb Mekhed, Andrey Prokofiev

This publication contains comments made by participants of the roundtable on A. V Prokofyev's recent book “Giving Everyone His Due..An Introduction to the Theory of Justice” (M.: Alfa-M, 2013). The main problems raised in the comments are following. Is there a possibility or necessity to apply the notion of theory to ethical researches of justice criteria and their practical use? What is the best methodology of normative ethics in whole and the theory of justice in particular? Should we count justice as a central moral value or should it be expelled into the sphere of natural law? Is the confrontation of ethics of love and ethics of justice inevitable, and if so, how deep is it? Are we permitted to use the traditional collocation `just war' discussing the question of the morally justified recourse to war? What relevance the Aristotelian conceptualization of justice has to the contemporary discourse on justice? Are the foundations for a linkage of justice and fairness sufficiently strong?

Keywords: Morality, normative ethical theory, ethics of justice, ethics of love, fairness, just war



References

Aristotle. “Nikomakhova etika” [Nicomachean Ethics], in: Aristotle, So- branie sochinenii, 4 t. [Collected Works, 4 vols.], vol. 4. Moscow: Mysl' Publ., 1983, pp. 53-295. (In Russ.)

Braginskaya, N. “Kommentarii” [Comments], in: Aristotle, Sobranie sochinenii, 4 t. [Collected Works, 4 vols.], vol. 4. Moscow: Mysl' Publ., 1983, pp. 687-752. (In Russ.)

Burno, M. O kharakterakh lyudei (psikhoterapevticheskaya kniga) [On the Characters of People (Psychotherapeutic Book)]. Moscow: Akademi- cheskii proekt Publ., Fond «Mir» Publ., 2008. 639 p. (In Russ.)

Vattel, E. Pravo narodov, ili Printsipy estestvennogo prava, primenyae- mye k povedeniyu i delam natsii i suverenov [The Right of Nations, or the Principles of Natural Law Applicable to the Conduct and Affairs of Nations and Sovereigns]. Moscow: Gosyurizdat Publ., 1960. 693 p. (In Russ.)

Vitoriya, F. “Lektsiya o grazhdanskoi vlasti” [Lecture on Civil Authorities], Sotsiologicheskoe obozrenie, 2013, no. 3, pp. 52-75. (In Russ.)

Volkov, P. Psikhologicheskii lechebnik: Raznoobrazie chelovecheskikh mirov [Psychological Medical Manual: Variety of Human Worlds]. Moscow: Eterna Publ., 2013. 640 p. (In Russ.)

Hugo Grotius. Oprave voiny i mira [On the Law of War and Peace]. Moscow: Ladomir Publ., 1994. 868 p. (In Russ.)

Guseinov, A. “Spravedlivost'” [Justice], Novayafilosofskaya entsiklope- diya, 4 t. [New Encyclopedia of Philosophy, 4 vols.], vol. 3. Moscow: Mysl' Publ., 2010, pp. 622-624. (In Russ.)

Zimbardo, F. Effekt Lyutsifera. Pochemu khoroshie lyudi prevrashcha- yutsya v zlodeev [Lucifer Effect. Why Do Good People Turn into Villains]. Moscow: Al'pina non-fikshn Publ., 2013. 744 p. (In Russ.)

Il'in, I. “O soprotivlenii zlu siloyu” [On the Resistance to Evil by Force], in: I.A. Il'in. Put'kochevidnosti [Path to the Evidence]. Moscow: Respublika Publ., 1993, pp. 6-132. (In Russ.)

Kanarsh, G. Sotsial'naya spravedlivost': filosofskie kontseptsii i rossiis- kaya situatsiya [Social Justice: Philosophical Concepts and the Situation in Russia]. Moscow: Moscow Univ. for the Humanities Publ., 2011. 236 p. (In Russ.)

Kimlika, U. Sovremennaya politicheskaya filosofiya: Vvedenie [Contemporary Political Philosophy: An Introduction]. Moscow: Higher School of Economics Publ., 2010. 592 p. (In Russ.)

Kun, T. Struktura nauchnykh revolyutsii [Structure of Scientific Revolutions]. Moscow: AST Publ., 2003. 605 p. (In Russ.)

Mekhed, G. “Moral'nyi absolyutizm: obshchaya kharakteristika i sovre- mennye podkhody” [Moral Absolutism: General Characteristics and Modern Approaches], Eticheskaya mysl', 2015, vol. 15, no. 1, pp. ... (In Russ.)

Moore, G. Printsipy etiki [Principles of Ethics]. Moscow: Progress, 1984. 336 p. (In Russ.)

Nozick, R. Anarkhiya, gosudarstvo i utopiya [Anarchy, State, and Utopia]. Moscow: IRISEN Publ., 2008. 424 p. (In Russ.)

Prokof'ev, A. Vozdavat' kazhdomu dolzhnoe... Vvedenie v teoriyu spravedlivosti [Giving Everyone His Due... An Introduction to a Theory of Justice]. Moscow: Al'fa-M Publ., 2013. 512 p. (In Russ.)

Rawls, J. Teoriya spravedlivosti [The Theory of Justify]. Novosibirsk: Novosibirsk St. Univ. Publ., 1995. 535 p. (In Russ.)

Teoriya [Theory] [https://ru.wikipedia.org, accessed on 05.05.2014]

Fukidid. Istoriya [History]. Leningrad: Nauka Publ., 1981. 543 p. (In Russ.)

Fuller, Lon L. Moral'prava [Morality of Law]. Moscow: IRISEN Publ., 2007. 306 p. (In Russ.)

Shvyrev, V.S. “Teoriya” [Theory], Novaya filosofskaya entsiklopediya, 4

t. [New Encyclopedia of Philosophy, 4 vols.], vol. 4. Moscow: Mysl' Publ., 2001, pp. 42-45. (In Russ.)

Hume, D. “Issledovanie o printsipakh morali” [The Study of the Principles of Morality], in: D. Hume. Sobranie sochinenii, 2 t. [Collected Works, 2 vols.], vol. 2. Moscow: Mysl' Publ., 1996, pp. 177-314. (In Russ.)

Baier, A. “Doing Without Moral Theory?”, Anti-Theory in Ethic and Moral Conservatism, ed. by S.G. Clark and E. Simpson. Albany: State University of New York Press, 1989, pp. 29-48.

Brock, G. Global Justice. A Cosmopolitan Account. N.Y.: Oxford University Press, 2009. 384 p.

Darwall, S. Philosophical Ethics. Boulder, Colorado: Westview Press, 1997. 268 p.

Donagan, A. The Theory of Morality. Chicago: The University of Chicago Press, 1977. 294 p.

Fiala, A. The Just War Myth. The Moral Illusions of War. Lanhum: Roman and Littlefield Publishers, 2008. 213 p.

Gewirth, A. Reason and Morality. Chicago: The University of Chicago Press, 1978. 401 p.

Gibbard, A. Wise Choices, Apt Feelings. A Theory of Normative Judgment. Cambridge: Harvard University Press, 1990. 346 p.

Hare, R. Moral Thinking: Its Levels, Method and Point. Oxford: Oxford University Press, 1981. 228 p.

Hayek, F. “Social or Distributive Justice”, Justice, ed. A.Ryan. Oxford: Oxford University Press, 1993, pp. 117-158.

Hursthouse, R. On Virtue Ethics. N.Y.: Oxford University Press, 1999. 209 p.

Jackson, T.P. The Priority of Love: Christian Charity and Social Justice. Princeton: Princeton University Press, 2003. 256 p.

Kamm, F.M. Intricate Ethics: Rights, Responsibilities, and Permissible Harm. N.Y.: Oxford University Press, 2007. 520 p.

Lindsay, A.D. The Two Moralities. Our Duty to God and to Society. L.: Eyre & Spottiswoode, 1940. 110 p.

MacIntyre, A. After Virtue: A Study in Moral Theory. Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1981. 286 p.

McConnell, T.C. “Moral Absolutism and the Problem of Hard Cases”, The Journal of Religious Ethics, vol. 9, no 2, 1981, pp. 286-297.

Noble, C. “Normative Ethical Theories”, Anti-Theory in Ethic and Moral Conservatism, ed. by S.G. Clark and E. Simpson. Albany, 1989, pp. 49-64.

Nozick, R. Anarchy, State and Utopia. N.Y.: Basic Books, 1974. 374 p.

Nussbaum, M.C. “Why Practice Needs Ethical Theory: Particularism, Principle, and Bad Behaviouf', Moral Particularism, ed. by B. Hooker and M.O. Little. N.Y., 2000, pp. 227-256.

Ramsey, P. War and the Christian Conscience. Durham, North Carolina: Duke University Press, 1961. 331 p.

Rawls, J. A Theory of Justice. Revised Edition. Cambridge, Mass.: The Belknap Press of Harvard University Press, 1999. 538 p.

Rawls, J. Justice as Fairness. A Restatement. Cambridge, L.: Harvard University Press, 2001. 214 p.

Reynolds, T. “Moral Absolutism and Abortion: Alan Donagan on the Hysterectomy and Craniotomy Cases”, Ethics, vol. 95, no 4, 1985, pp. 866-873.

Sen, A. The Idea of Justice. Cambridge: Harvard University Press, 2009. 469 p.

Slote, M. Morals from Motives. N.Y : Oxford University Press, 2001. 216 p.

Taylor, C. Sources of the Self Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1990. 601 p.

Williams, B. Ethics and the Limits of Philosophy. Cambridge, Mass: Harvard University Press, 1985. 244 p.

Размещено на Allbest.ru

...