Концепт "чужой" в романах Дж. Роулинг о Гарри Поттере

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

САРАТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. Н.Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО

Кафедра теории, истории языка и прикладной лингвистики

Дипломная работа

Концепт «чужой» в романах Дж. Роулинг о Гарри Поттере

студентки 5 курса Института филологии и журналистики

Яковлевой Елизаветы Александровны

Научный руководитель

доктор филологических наук

профессор Балашова Любовь Викторовна

Саратов - 2011

Введение

Оппозиция СВОЙ - ЧУЖОЙ, по мнению исследователей (ср.: [Сахно 1981; Пекина 2003; Ласточкин 2003; Колихалова 2003; Выходцева 2006; Степанов 1997; Зусман 2003]), относится к разряду универсальных. Любая культура начинается с разделения мира на «наше», «свое», «культурное», «безопасное», «гармонически организованное» и «их-пространство», «чужое», «враждебное», «опасное», «хаотичное» [Лотман 1996: 175]. Более того, противопоставление «своих» и «чужих» является основным в жизни любого коллектива, как людей, так и животных, что подтверждается данными зоологии и археологии.

Безусловно, разделение на «своих» и «чужих» пронизывает «всякое коллективное, массовое, народное, национальное мироощущение» [Степанов 1997:472]. В то же время каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и концептуализации мира, причем язык «имеет различные сферы бытования, в которых по-разному проявляются уникальные и универсальные черты» [Маслова 2008: 371]. Одной из них выступает художественный текст, в котором формируется особая, индивидуальная, художественная картина мира, «возникающая в сознании читателя при восприятии им художественного произведения» и отражающая «индивидуальную картину мира в сознании писателя» [Попова, Стернин 2002: 8]. При этом дискуссионным остается вопрос, как художественный концепт кодируется в художественных текстах, в чем состоит специфика его реализации в текстах различной жанровой принадлежности.

В частности, заметную роль в современной западной культуре последних десятилетий играют произведения жанра «фэнтези», для которого оппозиция «своих» и «чужих», безусловно, относится к числу базовых. Бесспорным лидером этого жанра являются романы Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере, пока не подвергавшиеся углубленному лингвистическому анализу в концептуальном аспекте. Все это обусловливает актуальность настоящей работы.

Предметом (основным вопросом) исследования являются принципы структуризации универсального концепта ЧУЖОЙ в художественном жанре «фэнтези» (на материале романов Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере).

Объектом исследования стали манифестации концепта ЧУЖОЙ в концептосфере семейства Дурслей, Драко Малфоя и Гарри Поттера в текстах романов Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере.

Цель дипломного сочинения - выявить специфику реализации концепта ЧУЖОЙ в концептосфере семейства Дурслей, Драко Малфоя и Гарри Поттера в романах Дж.К. Ролинг о Гарри Поттере. Для достижения поставленной цели представляется необходимым решить несколько задач:

1) Установить основные типы контекстов, в которых реализуется концепт ЧУЖОЙ в концептосфере семейства Дурслей, Драко Малфоя и Гарри Поттера в романах Дж.К. Ролинг о Гарри Поттере;

2) Выявить основные лексические единицы, с помощью которых реализуется концепт ЧУЖОЙ в концептосфере семейства Дурслей, Драко Малфоя и Гарри Поттера в романах Дж.К. Ролинг о Гарри Поттере;

3) Дать характеристику лексемам-репрезентантам концепта (базовые единицы, их синонимы, антонимы, гипонимы и др.) с лингвистической и когнитивной точек зрения;

4) На базе проведенного анализа выделить основные когнитивные признаки и структуру концепта ЧУЖОЙ (информативная, образная и ценностная зоны) в концептосфере семейства Дурслей, Драко Малфоя и Гарри Поттера в романах Дж.К. Ролинг о Гарри Поттере;

5) Выявить общее и специфическое в структуризации концепта ЧУЖОЙ в концептосфере разных персонажей романа - семейства Дурслей, Драко Малфоя и Гарри Поттера);

6) Дать характеристику концепта ЧУЖОЙ в концептосфере семейства Дурслей, Драко Малфоя и Гарри Поттера с точки зрения его значимости для реализации художественной картины мира романов Дж.К. Ролинг о Гарри Поттере.

Цель и задачи исследования определяют использование комплексной методики анализа материала, включая современные методы системного анализа языковых явлений, различные семантические, когнитивные и лингвокультурологические методики анализа языка.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые на базе лингвокогнитивного анализа выявлена специфика реализации концепта ЧУЖОЙ в концептосфере разных персонажей в романах Дж.К. Ролинг о Гарри Поттере.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что проведенное исследование позволяет уточнить некоторые положения по структуризации универсальных концептов художественном тексте.

Практическая значимость работы заключается в том, что выводы и конкретный материал исследования можно использовать в спецкурсах по стилистике, лингвокультурологии и межкультурной коммуникации.

Материалом для исследования послужили контексты, в которых реализуется концепт ЧУЖОЙ в концептосфере семейства Дурслей, Драко Малфоя и Гарри Поттера, полученные в результате выборки из семи романов Дж.К. Ролинг о Гарри Поттере. Анализу подвергались 702 лексические единицы, из которых 203 единицы характеризуют концептосферу семейства Дурслей, 122 - Драко Малфоя и 377 - Гарри Поттера.

Структура работы. Дипломное сочинение состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.

Глава 1. Основные проблемы исследования картины мира и концептов в языке и художественном дискурсе

1.1 Понятие картины мира в современных исследованиях

Характеризуя современный этап развития лингвистики, ряд исследователей называет ее когнитивным (ср.: [Кубрякова 2004: 6-17; Фрумкина 1996: 55-67]), другие более удачным считают термин «антропоцентрической парадигмы» [Красных 2003: 8-39; Маслова 1997: 6-12], но в любом случае ключевой идеей современной лингвистики является идея о ведущей роли человека в формировании и функционировании языка.

Истоками этого направления были идеи В. фон Гумбольдта о языке как мире, лежащем между миром внешних явлений и внутренним миром человека [Гумбольдт 1984: 304]. В ХХ в. Э.Сепир и Б.Уорф высказали мысль об активной роли языка в процессе познания мира. Согласно концепции Сепира-Уорфа, именно язык, на котором человек разговаривает, определяет его картину мира. «Мы видим, слышим и вообще воспринимаем мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» [Сепир 1993: 261].

Именно эти учения способствовали переходу от лингвистики, ориентированной на изучение языка в самой себе и для себя, к лингвистике антропологической, которая изучает язык в тесной связи с человеком, его сознанием и мышлением. Знания, используемые при языковой коммуникации, не являются лишь знаниями о языке. Это также знания о мире, социальном контексте, знания о принципах речевого общения, об адресате, фоновые знания. В современном понимании внутренняя сущность языка считается связанной с внутренним миром носителя языкового сознания [Серебренников 1988а].

Когнитивная наука основана на следующей фундаментальной идее: «мышление представляет собой манипулирование внутренними (ментальными) репрезентациями типа фреймов, планов, сценариев, моделей и других структур знания» [Петров 1979: 5]. Человек способен мыслить образами, ничего не имеющими общего с национальным языком. Многие ученые различают, таким образом, сферу мышления и сферу языка и указывают на их неразрывное единство как двух сторон единого процесса организации мысли.

При данном подходе «речь идет о человеке - не просто пассивном референте языковых выражений, а активном их интерпретаторе, не просто носителе языка, а - прежде всего и важнее всего - носителе определенной концептуальной системы, на основе которой он понимает язык, познает мир и осуществляет коммуникацию с другими носителями языка» [Павиленис 1983: 259-260]. Именно с этих позиций исследуется роль человеческого фактора в языке, а именно: картина мира, языковая личность, концептуализация, вербализация, концепт. Важную роль для раскрытия данной проблематики играет вопрос взаимоотношения языка и мышления в аспекте их национальной специфики [Серебренников 1988б].

Термин «картина мира» входит в науку в двадцатом веке. Этот термин принадлежит К. Ясперсу и в настоящее время получил широкое употребление в самых различных областях гуманитарных наук. В самом общем виде исследователи определяют его следующим образом: картина мира - это система мировоззренческих знаний о мире, совокупность предметного содержания, которым обладает человек [Серебренников 1988в], «объясняющая матрица» для структурирования опыта человека, «когнитивная основа его адаптации к миру» [Касевич 1990: 8-12]. Человек формирует образ мира как основу своей жизнедеятельности: «Картина мира есть целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, а не какой-либо одной ее стороны. Картина мира как глобальный образ мира возникает у человека в ходе всех его контактов с миром» [Постовалова 1988: 19].

Итак, основополагающим и исходным пунктом для понимания феномена картины мира является тот факт, что она представляет собой создаваемый человеком субъективный образ объективной реальности, причем, по мнению большинства исследователей, таких картин может множество [Постовалова 1988: 22]. Так, О.А. Корнилов на основе принципа представления знаний о мире выделяет несколько типов картин мира:

«1. НКМ (научная картина мира) - инвариант научного знания человечества о мире на данном историческом этапе, результат отражения ПВК (пространственно-временного континуума) коллективным научным сознанием.

2. ННКМ (национальная научная картина мира) - инвариант научного знания о мире в языковой оболочке конкретного национального языка, т.е. НКМ, запечатленная в терминосистемах (языке науки) того или иного национального языка.

3. ЯКМ (языковая картина мира) - результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием того или иного языкового сообщества.

4. НЯКМ (национальная языковая картина мира) - результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием конкретного сообщества, конкретного этноса.

5. ИНЯКМ (индивидуальная национальная языковая картина мира) - результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием отдельного человека - носителя того или иного национального языка.

Просто ЯКМ - это абстракция, реально нигде не существующая. Реально существуют и могут анализироваться лишь ЯКМ конкретных национальных языков (НЯКМ). НЯКМ - это объективно существующие реальности, ибо таковыми могут быть названы идеографически структурированные лексические системы любого из национальных языков.

Принципиальное отличие НКМ и ЯКМ в том, что просто НКМ существует и, получая национальное языковое оформление, воплощается в одну из множества ННКМ тех языков, которые имеют собственные языки науки, а просто ЯКМ не существует, это не инвариант наивного осмысления мира неким коллективном обыденным надъязыковым сознанием человечества, который затем воплощается с небольшими нюансами во всех национальных языках, т.е. во всех НЯКМ. Каждая НЯКМ фиксирует уникальное мировосприятие именного данного языкового сообщества. Если ННКМ - это национальное оформление единой, общей для всех НКМ, то НЯКМ - это вовсе не национальный вариант некой общей ЯКМ, поскольку ЯКМ безотносительно к какому-либо конкретному языку не существует. [Корнилов 2003: 112-113].

Аналогичную классификацию картин мира приводят З.Д. Попова, И.А. Стернин, которые предлагают подходить к проблеме общего определения понятия картины мира с общенаучной, гносеологической точки зрения и разграничить принципиально разные виды картины мира.

Под картиной мира в самом общем виде лингвисты предлагают понимать упорядоченную совокупность знаний о действительности, сформировавшуюся в общественном (а также групповом, индивидуальном) сознании. Картины мира разбиваются на два вида: непосредственную и опосредованную.

Непосредственная картина мира - это картина, получаемая в результате прямого познания сознанием окружающей действительности. Познание осуществляется как при помощи органов чувств, так и при помощи абстрактного мышления, однако, по мнению ученых, в любом случае эта картина мира не имеет «посредников» в сознании и формируется как результат непосредственного восприятия мира и его осмысления.

«Непосредственная картина мира, возникающая в национальном сознании, зависит от того способа, общего метода, которым она была получена. В этом смысле картина одной и той же действительности, одного и того же мира может различаться - она может быть рациональной и чувственной; диалектической и метафизической; материалистической и идеалистической; теоретической и эмпирической, научной и «наивной», естественно-научной и религиозной; физической и химической и т.д.» [Попова, Стернин 2007: 51-52]. Подобные картины мира являются исторически обусловленными - они зависят в своем содержании от условий, уровня познания или достижений науки того или иного исторического этапа.

Непосредственная, прямая картина мира - это результат отражения мира органами чувств и мышлением человека, результат познания и изучения мира общественным или индивидуальным сознанием. Поэтому ее можно назвать когнитивной, так как она представляет собой результат когниции (познания) действительности и выступает в виде совокупности упорядоченных знаний - концептосферы [Лихачев 1993: 3-9].

При данном подходе национальная когнитивная картина мира определяется как нечто общее, устойчивое, повторяющееся в картинах мира отдельных представителей народа. Национальная картина мира обнаруживается в единообразии поведения народа в стереотипных ситуациях, в общих представлениях народа о действительности, в высказываниях и “общих мнениях”, в суждениях о действительности, пословицах, поговорках и афоризмах: «Наша собственная культура задает нам когнитивную матрицу для понимания мира, так называемую «картину мира» [Лебедева 1999: 21].

Таким образом, когнитивная картина мира - это совокупность концептов и стереотипов сознания, которые задаются культурой. Когнитивная картина мира и опосредованная картина мира связаны между собой как первичное и вторичное, как ментальное явление и его вербальное овнешнение, как содержание сознания и средство доступа исследователя к этому содержанию.

Опосредованная картина мира - это результат фиксации концептосферы вторичными знаковыми системами, которые материализуют, овнешняют существующую в сознании непосредственную когнитивную картину мира. Таковы языковая и художественная картины мира.

Языковая картина мира образуется в результате взаимодействия человека с окружающей действительностью. Это определенная схема восприятия человеком действительности, зафиксированная в языке и являющаяся специфической для данного языкового коллектива. Это особая модель, которая содержит знания, «закодированные оппозициями словаря и грамматики» [Касевич 1990: 179]. Такая картина определяется как достаточно детализованная схема восприятия действительности, представленная в сознании носителей языка [Яковлева 1994: 35]. Другими словами, языковая картина мира - это взгляд человека на мир через призму языка.

Носители разных языков видят мир по-разному, через призму своих ценностей. В этом смысле данная картина мира этноспецифическая, но она не передает полностью ту картину мира, которая есть в национальном сознании, поскольку язык называет и категоризует далеко не все, что есть в сознании народа. Языковая картина мира конструируется из обыденных (наивных) понятий, а «наивная картина мира некоторого его участка может разительным образом отличаться от чисто логической, научной картины мира того же участка мира, которая является общей для людей, говорящих на самых разных языках» [Апресян 1995: 57]. Принципиальным отличием является то, что «тривиальные понятия, составляющие содержание слов обыденной речи, отличаются от научных понятий некоторой расплывчатостью; их границы плохо очерчены, а лежащие в их основе классификационные признаки недостаточно точны, иногда даже ошибочны (ср.: рыба-кит, солнце поднялось). Но в принципе они однородны с абстрактными понятиями науки и отличаются от них только «допуском», аппроксимацией, степенью приближения к действительности» [Кацнельсон 1965: 10].

Таким образом, языковая картина мира - это сложившаяся давно и сохранившаяся доныне национальная картина мира, дополненная ассимилированными знаниями, отражающая мировоззрение и мировосприятие народа, зафиксированная в языковых формах, ограниченная рамками консервативной национальной культуры этого народа [Пименова 2004: 83-90].

Изучение языковой картины мира само по себе имеет чисто лингвистический смысл - для описания языка как системы, для выявления того, что есть в языке и как составляющие язык элементы в нем упорядочены; но если исследователь интерпретирует полученные результаты для выявления обозначенных языком когнитивных структур сознания, описание языковой картины мира выходит за пределы чисто лингвистического исследования и становится частью лингвокогнитивного исследования - используется для моделирования и описания концептосферы, концептуальной картины мира. Языковые знаки, слова выступают в этом случае средством доступа к единой информационной базе человека - его концептосфере, являются методом выявления когнитивных структур.

Описание языковой картины мира, по мнению ряда исследователей, включает в себя:

- описание «членения действительности», отраженного языком в языковых парадигмах (лексико-семантических и лексико-фразеологических группах и полях);

- описание национальной специфики значений языковых единиц (какие семантические различия выявляются в сходных значениях в разных языках);

- выявление отсутствующих единиц (лакун) в системе языка;

- выявление эндемичных (безэквивалентных) единиц в том или ином языке.

Таким образом, изучение языковой картины мира может оставаться в рамках описательной системной лингвистики, а в случае когнитивной интерпретации результатов может выступать как инструмент изучения первичной картины мира, концептосферы народа. Эти два направления в описании языковой картины мира нельзя смешивать и тем более ставить знак равенства между ними: языковая картина мира лишь частично отражает концептосферу и лишь фрагментарно позволяет судить о концептосфере, хотя более удобного доступа к концептосфере, чем через язык, видимо нет.

Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и концептуализации мира. При этом необходимо учитывать и то, что язык «имеет различные сферы бытования, в которых по-разному проявляются уникальные и универсальные черты» [Маслова 2008: 171]. Одна из таких языковых практик - художественное слово. По мнению многих исследователей, в рамках языковой картины мира можно выделить специфическую - художественную - картину мира, которая представляет собой картину «вторичную, подобную языковой» и которая «возникает в сознании читателя при восприятии им художественного произведения» [Попова, Стернин 2007: 8]. Как и языковая, художественная картина мира создается в художественном тексте языковыми средствами, но при этом «она отражает индивидуальную картину мира в сознании писателя и воплощается в отборе элементов содержания художественного произведения; в отборе используемых языковых средств; в индивидуальном использовании образных средств». Таким образом, художественная картина мира - вторичная (опосредованная) картина мира, причем она опосредована дважды - языком и индивидуально-авторской картиной мира» [Там же].

По мнению исследователей, картина мира в художественном тексте, отражая индивидуальную картину мира в сознании писателя, создается языковыми средствами, проявляясь:

? в отборе элементов содержания художественного произведения;

? в отборе используемых языковых средств: использование определенных тематических групп языковых единиц, повышение или понижение частотности отдельных единиц и их групп, индивидуально-авторские языковые средства др.;

? в индивидуальном использовании образных средств (система тропов) [Попова, Стернин 2007: 57].

При этом исследователи отмечают, что в художественной картине мира могут быть обнаружены концепты, присущие только данному авторскому восприятию мира - индивидуальные концепты писателя, поскольку данная картина, представляя собой «внутреннюю индивидуальную модель мира автора», «именную модель мира», призвана отражать специфику художественного сознания автора и его представления о действительности [Бутакова 2001: 110].

Вместе с тем в художественной картине мира отражаются и особенности национальной картины мира - например, национальные символы, национально-специфические концепты, поскольку художественное произведение - производное не только индивидуального, но и коллективного сознания, ведь автор всегда является представителем определенного социума и этноса [Миллер 2000: 39-45]. С этой точки зрения, индивидуально-авторская картина мира - часть языковой в той мере, в какой творческое сознание является частью общенародного сознания; способы отражения мира и индивидуально-субъективны и обобщенно-объективны одновременно [Бутакова 2001: 111]. При этом следует всегда помнить, что художественная картина мира - вторичная, опосредованная картина мира, причем она опосредована дважды - языком и индивидуально-авторской концептуальной картиной мира. [Попова, Стернин 2007: 58]

1.2 Проблемы изучения концепта

Картина мира (в том числе языковая и художественная) представляет собой систему (концептосферу), которая, как и всякая другая система, обладают признаками цельности и дискретности. Единицы данной системы обычно называют концептами. Данный термин впервые был использован в философии Абеляром в связи с анализом проблемы универсалий, потребовавшим расщепления языка и речи. Внутренняя форма термина содержит идею «зачаточной истины», заложенной в латинском conceptus «зачатый». Концепт - то, что «зачато», но в действительности чего мы можем убедиться только в результате реконструирующей процедуры. Концепт, в отличие от формы «схватывания» в понятии, которое связано с формами рассудка, есть производное возвышенного духа (ума), который способен творчески воспроизводить, или собирать смыслы и помыслы как универсальное, представляющее собой связь вещей и речей, и который включает в себя рассудок как свою часть» [НФЭ 2001: 2]. Такой подход к определению концепта в современной лингвистике отражен к работах В.В. Колесова [2004: 134].

В языкознании термин впервые был употреблен С.А. Аскольдовым в его статье «Слово и концепт» 1928 года [Аскольдов 1997: 267-279], но лишь во второй половине XX века (с развитием когнитивной лингвистики) термин получил распространение, оставаясь, тем не менее, одним из самых спорных в лингвистике.

Аскольдов-Алексеев определил концепт как мысленное образование, которое замещает в процессе мысли неопределенное множество предметов, действий, мыслительных функций одного и того же рода. Близкий подход обнаруживается в работах Д.С. Лихачева, который использовал этот термин для обозначения обобщенной мыслительной единицы, возникающей путем столкновения словарного значения с личным и народным опытом человека: человеческое сознание не способно охватить значение во всей его сложности, кроме того, человек зачастую по-своему его интерпретирует, в зависимости от своего образования, личного опыта, профессионального и социального опыта. Концепт по Д.С. Лихачеву является своего рода алгебраическим выражением значений слова в индивидуальных сознаниях носителей языка [Лихачев 1993: 3-9]. Таким образом, в русле исследований Аскольдова и Лихачева процесс образования концептов можно представить как процесс редукции воспринимаемой многообразной действительности (в том числе языковой) до лимитов, налагаемых ограниченностью ресурсов человеческой памяти и сознания.

Основополагающим для современной когнитивной лингвистики является тезис о необходимости различать реальный мир как объект наших знаний и мир отраженный, проецируемый нашим сознанием, формируемый под влиянием неосознанных процессов организации информации. Передаваемая языком информация тесно связана с этим отраженным миром: люди могут говорить о вещах лишь в той степени, в которой они достигли ментальной репрезентации. Различного рода информация определенным образом структурируется (гештальты, семантические поля, фреймы, и т.п.). Одними из таких структур являются концепты.

Термины «концепт» и «понятие» зачастую смешиваются в исследованиях, поскольку оба они обозначают ментальные образования и граница между их значениями довольно зыбкая. С позиций обыденного и формально-логического употребления различия между концептом и понятием нейтрализуются, мы используем либо русское слово «понятие», либо латинское «концепт» для обозначения этих идеальных сущностей. Вместе с тем выделены и содержательные различия между понятием и концептом:

1. Понятие - это мысль о предметах и явлениях, отражающая их общие и существенные признаки, а концепт -- это идея, включающая не только абстрактные, но и конкретно-ассоциативные и эмоционально-оценочные признаки. «Концепты не только мыслятся, они переживаются» [Степанов 1997: 41].

2. Концепт - это точка пересечения между миром культуры и миром индивидуальных смыслов, это «сгусток культуры в сознании человека и то, посредством чего человек сам входит в культуру», с иных позиций концепт - это содержание понятия и спрессованная история понятия [там же: 40, 42].

3. Концепт - это объективно существующее в сознании человека перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера в отличие от понятий и значений как продуктов научного описания (конструктов) [Залевская 2001: 39].

4. Понятия - то, о чем люди договариваются, их люди конструируют для того, чтобы “иметь общий язык” при обсуждении проблем; концепты же существуют сами по себе, их люди реконструируют с той или иной степенью (не)уверенности [Демьянков 2001: 45].

5. Понятие (intellectus) рассудочно и связано с рациональным знанием (пониманием), концепт (conceptus) - производное возвышенного духа, разума, способного творчески воспроизводить смыслы [Воркачев 2004: 16].

Разные исследователи вкладывают термин концепт разное содержание. Отсюда и рассмотрение в качестве концептов весьма разнородных явлений и многообразие подходов к изучению концептов. Дело в том, что концепт - категория мыслительная, ненаблюдаемая, и это дает большой простор для ее толкования. Категория концепта фигурирует сегодня в исследованиях философов, логиков, психологов, культурологов, и она несет на себе следы всех этих внелингвистических интерпретаций.

(А) В отечественной когнитивной лингвистике концепт обычно трактуется как лингвокогнитивное явление: «термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Понятие концепт отвечает представлению о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессе мышления и которые отражают содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде неких «квантов» знания. Часть концептов имеет языковую «привязку», другие концепты представлены в психике особыми ментальными репрезентациями - образами, картинками, схемами и т.п. [Кубрякова и др. 1996: 90].

Ряд исследователей, давая аналогичное определение концепта, обращают внимание на чувственную составляющую данного феномена, на его принципиально разную когнитивную природу. «Концепт понимается как глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания. Концепты - это идеальные сущности, которые формируются в сознании человека: 1. из его непосредственного чувственного опыта - восприятия действительности органами чувств; 2. из непосредственных операций человека с предметами, из его предметной деятельности; 3. из мыслительных операций человека с другими, уже существующими в его сознании концептами - такие операции могут привести к возникновению новых концептов; 4. из языкового общения (концепт может быть сообщен, разъяснен человеку в языковой форме, например, в процессе обучения, в образовательном процессе); 5. из самостоятельного познания значений языковых единиц (ребенок спрашивает, что такое демократия, взрослый человек смотрит значение неизвестного слова в словаре и через него знакомится с соответствующим концептом» [Попова, Стернин 2000: 4]. Другие исследователи подчеркивают этническую специфику концепта (по сравнению в общечеловеческой природой понятия). «Национальный концепт - самая общая, максимально абстрагированная, но конкретно репрезентируемая (языковому) сознанию, подвергшаяся когнитивной обработке идея «предмета» в совокупности всех валентных связей, отмеченных национально-культурной маркированностью» [Красных 2003: 268].

(Б) Лингвокультурный подход к пониманию концепта состоит в том, что концепт признается базовой единицей культуры, ее концентратом: «в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры -- исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т.д.» [Степанов 1997: 41]. Концепты в этом понимании часто соотносятся с наивной картиной мира, противопоставляемой научной картине мира, исследователи говорят о “понятиях практической философии”, таких как “истина”, “судьба”, “добро” и т.д. Обыденная философия есть результат взаимодействия ряда факторов, таких как национальная традиция и фольклор, религия и идеология, жизненный опыт и образы искусства, ощущения и системы ценностей [Арутюнова 1993: 3-6].

Концепт как лингвокультурное явление представляет собой единицу, призванную «связать воедино научные изыскания в области культуры, сознания и языка, т.к. он принадлежит сознанию, детерминируется культурой и опредмечивается в языке»; его формирование - «процесс редукции результатов опытного познания действительности до пределов человеческой памяти и соотнесения их с ранее усвоенными культурно-ценностными доминантами…» [Слышкин 2000: 9-10]. Таким образом, лингвокультурные концепты являются «некими вербализованными смыслами, отражающими лингвоменталитет определенного этноса»; «сгусток» этнокультурного отмеченного смысла обязательно имеет свое имя, которое, как правило, совпадает с доминантой определенного синонимического ряда либо с ядром определенного лексико-семантического поля» [Воркачев 2003: 10].

Лингвокогнитивный (А) и лингвокультурный (Б) подходы к пониманию концепта не являются взаимоисключающими: концепт как ментальное образование в сознании индивида есть выход на концептосферу социума, т.е. в конечном счете, на культуру, а концепт как единица культуры есть фиксация коллективного опыта, который становится достоянием индивида. Иначе говоря, эти подходы различаются векторами по отношению к индивиду: лингвокогнитивный концепт - это направление от индивидуального сознания к культуре, а лингвокультурный концепт - это направление от культуры к индивидуальному сознанию. Это различие сопоставимо с генеративной и интерпретативной моделями общения, при этом мы понимаем, что разделение движения вовне и движения вовнутрь является исследовательским приемом, в реальности движение является целостным многомерным процессом [Карасик 2002: 137-141].

(В) Концепт как культурное явление определяется как «самоорганизующиеся интегративные функционально-системные многомерные (как минимум, трехмерные) идеализированные формообразования, опирающиеся на понятийный (или псевдо-, или пред-понятийный) базис, закрепленный в значении какого-либо знака: научного термина, или слова (словосочетания) обыденного языка, или более сложной лексико-грамматико-семантической структуры, или невербального предметного (квазипредметного) образа, или предметного (квазипредметного) действия и т.д.» [Ляпин 1997: 18]. На это обращают внимание и при лингкокультуном подходе к концепту: «концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек сам входит в культуру. А в некоторых случаях и влияет на нее». «Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [Степанов 1997: 40-41]; «мы же предлагаем считать концепты первичными культурными образованиями, выражением объективного содержания слов, имеющими смысл и поэтому транслируемыми в различные сферы бытия человека, в частности, в сферы преимущественно образного (искусство) и преимущественно деятельностного (обыденная жизнь) освоения мира» [Карасик 2002: 137].

(Г) Концепт как лингвистическое явление часто определяется как «конструкт, репрезентирующий ассоциативное поле имени, но не равный ему»; как «парадигматическая модель имени, включающая и логическую структуру его содержания, и сублогическую» [Чернейко 1997: 314]. «Эти структуры выводятся соответственно и из свободной сочетаемости имени, и из несвободной, то есть из синтагматических отношений имени, зафиксированных в тексте». «Содержание концепта включает в себя содержание наивного понятия, но не исчерпывается им, поскольку охватывает все множество прагматических элементов имени, проявляющихся в его сочетаемости» [Там же: 287-288].

При лингвокультурном понимании концепта его структуру составляют образно-перцептивная, понятийная и значимостная стороны [Карасик 2002: 141] (в настоящее время эти компоненты выделяют и многие исследователи, придерживающиеся лингвистического (Г) направления).

При этом чувственный образ в структуре концепта неоднороден. Он включает в себя перцептивный образ и метафорический (когнитивный). Первый формируется при помощи органов чувств, а второй наполняет абстрактный концепт конкретным образным содержанием при помощи метафор. Например, в работах М.В. Пименовой показано, что русский концепт душа концептуализируется через метафору дом: душу можно запереть на замок, в душе может погаснуть свет, в нее можно влезть, она может быть открытой и закрытой и т.д. [Пименова 2004: 351-353].

В отличие от прочих элементов концепта понятийная составляющая всегда рефлектируется носителем культуры. Она включает признаки, наиболее существенные, определяющие основные отличительные черты концептуализируемого предмета или явления. Ю.С. Степанов предлагает относить к сфере понятийного элемента три слоя или компонента, имеющиеся у каждого концепта:

1) основной актуальный признак, известный каждому носителю культуры и значимый для него;

2) дополнительный, или несколько дополнительных пассивных признаков, актуальных для отдельных групп носителей культуры;

3) внутренняя форма концепта, не осознаваемая в повседневной жизни, известная лишь специалистам, но определяющая внешнюю, знаковую форму выражения концептов [Степанов 1997: 41-42].

Значимостная составляющая - это этимологические, ассоциативные характеристики концепта, определяющие его место в лексико-грамматической системе языка [Воркачев 2004: 7]. Концепт является ячейкой культуры и включает в себя элементы, которые не столько мыслятся носителем языка, сколько переживаются им: ассоциации, эмоции, оценки, национальные образы и т.д. Не всякое явление реальной действительности служит базой для образования концепта, но лишь то, которое становится объектом оценки.

Разные подходы к исследованию концептов (в том числе и оязыковленных) во многом связаны с осознанием того, что этот феномен далеко не однороден. В современных исследованиях классификация концептов производится по разным основаниям. Поскольку концепт - сложная многомерная сущность, включающая помимо понятийной основы социо-психо-культурную часть, построение всеобъемлющей и непротиворечивой типологии концептов является непростой задачей. В.И. Карасик описывает некоторые подходы к этой проблеме, которые отражают существенные признаки концептов: их понятийную, образную и ценностную составляющие, дискурсивную обусловленность, динамичность, вариативность и тематическую закрепленность [Карасик 2007].

Первый подход базируется на тезисе о явной или неявной ориентации концептов на язык, в котором они репрезентируются. В этом случае выделяются предметные, признаковые, событийные концепты. Понятно, что эта типология построена на основе важнейших знаменательных частей речи в известных нам языках. Второй подход ориентирован на когнитивную психологию. В этом случае, так или иначе, структурируются фрагменты опыта, закрепленные за фрагментируемой действительностью. К примеру, попытка связать типологию концептов с понятием ментальной репрезентации представлена в работах А.П. Бабушкина [1996]. Современный ученый-когнитолог выделяет следующие виды концептов:

? мыслительные картинки (аналоги образов);

? схемы (графические изображения);

? фреймы (совокупность хранимых в памяти ассоциаций, приблизительный аналог картины);

? инсайты -- озарения, «схватывающие» основные отношения структуры в целом (ср. гештальт);

? сценарии -- схемы событий, совокупности поэтапных действий, хранимых в памяти в виде модели;

? логически конструируемые концепты, вербализуемые гиперонимами;

? концепты абстрактных номинаций, так называемые «калейдоскопические».

В сознании концепты кодируются единицами универсального предметного кода (Л.С. Выготский, Н.И. Жинкин, И.Н. Горелов). Мысль о том, что любой тип концепта имеет обязательный образный компонент, неоднократно высказывалась в работах И.А. Стернина: «Концепт рождается как чувственно-образная единица УПК, этот образ и остается его ядром... С увеличением количества закрепленных концептом признаков, с возрастанием уровня абстрактности концепт превращается из чувственного образа в собственно мыслительный. Вместе с тем, тот общеизвестный факт, что любую абстракцию надо объяснять на примере, свидетельствует об образной природе любого концепта» [Попова, Стернин 2007: 70-71].

Третий подход в основу классификации ставит ценностную составляющую концепта, ассоциируется с этическими и эстетическими категориями. Ценность является непременным атрибутом концепта, поэтому речь идет о степени яркости этой составляющей. При таком подходе выделяются телеономные концепты [Воркачев 2003], отправляющие к высшим ценностям (любовь, красота, справедливость, счастье и др.) и нетелеономные концепты, среди которых можно установить классы регулятивных и нерегулятивных ментальных образований [Карасик 2007]. К первым относятся, например, пунктуальность, щедрость, пошлость, здравый смысл, ко вторым - путешествие, оскорбление, война, совет. В нерегулятивных концептах ценностная составляющая осложнена дополнительными признаками и является фоновой.

Четвертый подход имеет в качестве основания дискурс, в котором реализуются эти концепты. Соответственно, выделяются а) повседневные и художественные концепты, определяющие личностно-ориентированный дискурс, и б) различные институциональные концепты - политические, научные, деловые, дипломатические, спортивные и др., определяющие институциональный дискурс в той или иной его разновидности. Здесь следует обратиться к трудам З.Д. Поповой, И.А. Стернина и начать классификацию с более общего основания - характера «наблюдаемости» концептов, их объективированности для человека. Концепт не обязательно имеет языковое выражение - существует много концептов, которые не имеют устойчивого названия и при этом их концептуальный статус не вызывает сомнения (ср. есть концепт и слово молодожены, но нет слова «старожены», хотя такой концепт в концептосфере народа, несомненно есть) С этой точки зрения выделяются концепты вербализованные - для которых есть в системе регулярные языковые средства выражения, и невербализованные, не имеющие в системе языка регулярных, стандартных средств языковой объективации. Только затем можно говорить о типе дискурса, в котором представлен концепт [Попова, Стернин 2007: 115-120].

Пятый подход обусловлен динамикой концепта. В этом плане можно разграничить относительно стабильные и меняющиеся концепты и в рамках последних - уходящие и возникающие концепты (ср. кротость и экологическая безопасность). Показателем динамики концепта служит, в частности, способность концепта к метафорическому переосмыслению. Кроме того, динамичность концепта может рассматриваться и как степень его внедрения в иную сферу общения (транслируемость концепта). Например, обиходные концепты становятся профессиональными, и наоборот. При этом, разумеется, меняется их содержание. Сюда же можно отнести исконные и импортируемые концепты (совесть и диффамация) [Там же: 120].

Шестой подход основан на принадлежности концептов определенным группам носителей, разделяющих тот или иной опыт с его оценочной квалификацией. Выделяются общечеловеческие (универсальные), этноспецифические, социоспецифические и индивидуальные концепты. Эта классификация базируется на предположении о том, что осмысленный опыт можно свести к некоторым инвариантным смыслам общечеловеческого характера с последующей смысловой конкретизацией сверху вниз [Крючкова 2009: 60-63].

Седьмой подход соотносит концепты с их тематикой. Например, выделяются эмоциональные, коммуникативные, гастрономические и другие концепты. Этот подход не претендует на построение типологии, поскольку список таких тем принципиально открыт. Классифицируются концепты в рамках той или иной темы по разным признакам. З.Д. Попова и И.А. Стернин считают существенным еще одно разграничение: по степени абстрактности содержания концепты подразделяются на абстрактные (ментефакты) и конкретные (натурфакты и артефакты). [Попова, Стернин 2007: 120]

Совокупность концептов народа образует упорядоченную концептосферу данного народа, хотя упорядоченность не является строгой. Термин «концептосфера» имеет конкретного автора - Д.С. Лихачева. Он писал: «В совокупности потенции, открываемые в словарном запасе отдельного человека, как и всего языка в целом, мы можем назвать концептосферами. Концептосфера национального языка тем богаче, чем богаче вся культура нации… отдельных вариантов концептосферы национального языка очень много, они по-разному группируются, по-разному себя проявляют. Каждый концепт в сущности может быть по-разному расшифрован в зависимости от сиюминутного контекста и культурного опыта, культурной индивидуальности концептоносителя»; «Термин «концептосфера» вводится мною по типу терминов В.И. Вернадского: ноосфера, биосфера и пр. Понятие концептосфера особенно важно тем, что оно помогает понять, почему язык является не просто способом общения, но и неким концентратом культуры - культуры нации и ее воплощения в разных слоях населения вплоть до отдельной личности» [Лихачев 1993: 5, 9].

Концепты, образующие концептосферу, по отдельным своим признакам вступают в системные отношения сходства, различия и иерархии с другими концептами. Можно говорить также о существовании национальных, групповых концептосфер (профессиональная, возрастная, гендерная и т.д.), а также индивидуальной концептосферы отдельного человека.

«Методика исследования концептов заключается в интерпретации значения конструкций, объективирующих те или иные особенности концептов; в выявлении частотных (свойственных многим концептам) таксономических характеристик и определении по этим характеристикам общих типологических признаков исследуемых концептов. Затем - на их основе - обобщение особенностей концептов, а также выделение концептуальных структур, когнитивных моделей и языковых схем актуализации исследуемых концептов в сравниваемых языках» [Пименова 2004: 20].

Методология концептуального анализа должна быть направлена как на выявление актуализированных слоев в концептах различного типа, преимущественных средств вербализации концептуального содержания в зависимости от типа концепта, так и на установление связей между отдельными концептами как единицами когнитивных структур.

З.Д. Попова, И.А. Стернин [2007: 159-214] выделяют следующие этапы концептуального исследования:

1. Построение номинативного поля концепта.

2. Анализ и описание семантики языковых средств, входящих в номинативное поле концепта.

3. Когнитивная интерпретация результатов описания семантики языковых средств - выявление когнитивных признаков, формирующих исследуемый концепт как ментальную единицу.

4. Верификация полученного когнитивного описания у носителей языка.

5. Описание содержания концепта в виде перечня когнитивных признаков.

Результаты когнитивной интерпретации и верификации позволяют представить модель содержания исследуемого концепта.

Первый этап - построение номинативного поля концепта - является самым важным этапом исследования, поскольку на нем происходит выявление языковых репрезентаций, то есть вербализованной части содержания концепта. Существует ряд приемов построения номинативного поля, которыми может воспользоваться исследователь:

1) установление ключевого слова-репрезентанта, объективирующего концепт;

2) установление ядра номинативного поля (выписываются синонимы ключевого слова, а также любые номинации концепта из художественных или публицистических текстов);

3) установление периферии номинативного поля (анализируются признаки концепта, которые выявляются с помощью художественных или публицистических контекстов, фразеологизмов или ассоциативных экспериментов).

Однако следует помнить, что даже если в ходе исследования были применены экспериментальные приемы верификации, полученные описание и модель концепта в любом случае будут приблизительными. Концепт представляет собой объемную, нежестко структурированную ментальную единицу, и исчерпывающе выразить ее языковыми средствами невозможно. Как справедливо отмечает А.А. Залевская, «весьма наивной представляется вера некоторых исследователей в то, что якобы можно описать содержание некоторой языковой единицы в том виде, в каком она присутствует в сознании носителей языка… мы можем лишь строить определенные предположения, модели и подобное в отношении того, что не поддается прямому наблюдению» [Залевская 2005: 32].

1.3 Проблема исследования художественного текста и дискурса в когнитивном аспекте

Многие современные исследователи подчеркивают принципиальное различие двух типов понятий - «художественный текст» и «художественный дискурс». Текст - основная единица коммуникации, способ хранения и передачи информации, форма существования культуры, продукт определенной исторической эпохи, отражение психической деятельности индивида и т.д. Художественный дискурс представляет собой коммуникативное явление, образующее «единство языковой формы, значения и действия и включающее в себя социальный контекст» [Арутюнова 1999: 350], в котором художественный концепт исследуется не только как единица уровня ментальных представлений, структура хранения знаний, но и как коммуникативно-когнитивное образование, «свернутая модель дискурса» [Крючкова 2009]. При этом единого представления о природе, сущностных признаках и структуре текста и художественного дискурса нет.

Так, И.Р. Гальперин определяет текст как произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда основных единиц (сверхфразовых единиц), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющих определенную целенаправленность и прагматическую установку [Гальперин 1981: 18].

Одно из наиболее полных и точных определений текста предлагается Т.М. Николаевой: «объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность; предмет языкознания при изучении текста - описание специфических средств, обеспечивающих смысловые установки, передаваемые в тексте - лексические, тектонические, особые графические» [Николаева 1990: 507].

Художественный текст является разновидностью текста вообще и представляет собой вербальное сообщение, передающее по каналу литературы или фольклора предметно-логическую, образную, эмоциональную и оценочную информацию, объединенную в идейно-художественном содержании текста в единое целое.

Ю.А. Сорокин выделяет ряд критериев, согласно которым текст можно считать художественным. Художественно то, что образно, стилистически выразительно; художественным можно считать текст, в котором наличествует индивидуальное авторское ощущение. Он характеризуется комплексной конкретизацией, системностью образных средств. Важное отличие художественного текста от текстов других видов заключается в том, что он основан на вымысле [Сорокин 1985: 16].

Исследователи подчеркивают, что в художественном тексте представлена целостная система разных видов информации. В частности, ученые выделяют в художественном тексте семантическую, художественную и эстетическую информацию. Специфической чертой художественного текста является его абсолютная антропоцентричность, то есть познание и отражение мира в художественном произведении направлено на познание человека [Домашнев, Гончарова, Шишкина 1989: 21-24].

Центральное место в пространстве художественного текста занимают концепты, в результате взаимодействия которых происходит концептуализация художественного текста (модель отражения системы концептов в структуре языка), которая затрагивает три языковых уровня: лексический, морфологический, поскольку концептуализируется лексика, относящаяся к различным частям речи (существительное, прилагательное, глагол, местоимение и т.д.) и синтаксический, учитывающий организацию предложения [Кулинская 2002: 17], причем в одних случаях концептуальная информация содержится в форме концепта, в других - в контексте. Можно сказать, что концептуализация художественного текста представляет собой реализацию художественной картины мира средствами языка.

Термин «дискурс», как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому, текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности.

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» [1990] Н.Д. Арутюнова определяет дискурс так: «Дискурс - связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте... Дискурс - это речь, «погруженная в жизнь»» [ЛЭС 1990: 136-137]. Текст создается автором, но воспринимается читателем.

...