Управление межличностными конфликтами в проектной среде

5. Разработатьo варианты oрешений. Стороныo приo совместной работе предлагают несколько oвариантов решений с расчетомo затрат по oкаждому из них, с учетом oвозможных oпоследствий.

6. Принять oсогласованное решение. После рассмотрения ряда возможных вариантов, при oвзаимном oобсуждении и при условии, что стороны приходят к соглашению, oцелесообразно это общее решение oпредставить oв oписьменном виде: коммюнике, oрезолюции, ooдоговоре oо oсотрудничестве и др. В особо сложных или oответственных случаях письменные документы составляются после каждого этапа переговоров.

7. Реализовать oпринятое решение на практике, если процесс совместных действий заканчивается oтолько oпринятием проработанного и согласованного решения, а дальше oничего не oпроисходит и не меняется, то такое положение может явиться oдетонатором oдругих, более сильных и продолжительных конфликтов. Причины, oвызвавшие первый конфликт, не исчезли, а только усилились невыполненными обещаниями. Повторные oпереговоры oпроводить будет намного сложнее.

Стратегии поведения oучастников межличностной конфликтной ситуации делятся на три основные категории:

1. силовые oстратегии: к ним относятся oстратегии oповедения oучастников конфликта, направленные на достижение собственных интересов без учета интересов партнера. В психологии они описываются как доминирование, конкуренция, соперничество.

2. другую группу стратегий взаимодействия в конфликте образуют такие формы поведения, которые имеют в своей основе стремление к уходу от конфликта. Они oмогут oиметь характер oигнорирования проблемы, непризнания наличия конфликта, ухода от проблемы вместо ее решения.

3. третья форма уходаo от конфликта - уступчивость, oготовность oпренебречь, поступитьсяo своими интересами, целями. Она может иметь обоснованный, рациональный характер в тех oслучаях, oкогда oпредмет конфликтаo является oне oслишком oзначимым oдля человека, Эта oгруппа стратегийo расценивается oкак наиболее эффективный путь к разрешению oмежличностных oконфликтов. Она объединяет разнообразные переговорные стратегии, oведущие oк oвыработке решений, oв oбольшей oили меньшейo степени удовлетворяющих интересамo обеихo сторон.

При разрешении межличностных конфликтов различаются две модели oпереговоров:

· модель "oвзаимных выгод": возможно нахождение таких вариантов решения проблемы, которые полностью удовлетворяют интересам обеих сторон. Это возможно в тех ситуациях, когда oинтересы oсторон, хотя и противоречат друг другу, но не oявляются oнесовместимыми;

· модель “уступок - сближения”: используется в тех случаях, когда интересы сторон несовместимы и оказываются возможными oтолько компромиссные решения, получаемые с помощью уступок сторон.

В любомoo случае oпереговорные стратегии разрешения конфликтов объединяет то, что взаимодействие oучастников oиз oпротиворечивого oстановится oсогласованным, основанным на общем интересе.

Разрешениеo конфликта можно считать окончательным только в том случае, если участникиo конфликтнойo ситуации oне простоo находят oкакое-тоo решениеo проблемы, ooставшей oпредметом oих oразногласий, но приходят к этому решению в результате oсогласия. Это позволяет рассчитывать не только на устранение oразделяющих их спорных вопросов, но и на восстановление, нормализацию их отношений и взаимодействия, ooкоторые могли быть нарушены. Согласие же сторон относительно того или иного варианта решения возможно только в результате oдоговоренностей сторон, именно поэтому переговорные стратегии - действительно oконструктивные oспособы oразрешения межличностныхo конфликтов.

3.2 Экономическая и психологическая эффективность от реализации предложенных мероприятий

Стиль поведения в oконфликте oсовпадает по значению со способом его разрешения. Относительно oобщения oмежду людьми стиль есть манера вести себя, совокупность характерных приёмов, отличающих образ действий, т. е. в данном случае способ преодоления конфликтной ситуации, решение проблемы, приведшей к конфликту. Таким образом, oпуть к урегулированию конфликтов лежит oчерез oте oже oпять oспособов, упомянутых в предыдущем разделе. При этом приходится oпринимать в расчёт ряд oсущественных oобстоятельств, которые так или иначе сводятся к использованию oмер стимулирования, oвключая oубеждение oи oпринуждение.

Во-первых, oосновная oзадача oв oурегулировании oлюбого конфликта состоит в том, чтобы oпо oвозможности придать ему oфункционально-положительный характер, свести к минимуму неизбежный oущерб oот негативных oпоследствий противостояния или острого противоборства. Такой oрезультат достижим, если участники конфликта проявят честный и oдоброжелательный подход к улаживанию своих разногласий, общую в oэтом oзаинтересованность, oесли ониo приложат совместные усилия к oпоиску положительного решения на основе консенсуса, т.е. устойчивого, oстабильного oсогласия всех сторон,

При консенсусе вовсе не обязательно, oчтобы общее согласие было единогласием -- полным совпадениемo позиций всех oучастников процесса урегулирования конфликта. Достаточно того, чтобы oотсутствовало oвозражение кого-либо из оппонентов, oибо oконсенсус несовместимo с oотрицательной позицией хотя бы одной из сторон, участвующих в конфликте. Конечно, тот или иной вариант oсогласия ooзависит oот природыo и типаo конфликта, характера поведения его субъектов, а oтакже oот того, oкто 1и как oуправляет конфликтом.

Во-oвторых, oвозможен oдвоякий oисход oконкретного oконфликта - его oполное илиo частичноеo разрешение. Вo первомo случаеo достигается исчерпывающее устранение причин, oвызвавших конфликтнуюo ситуацию, а при втором варианте происходит поверхностное oослабление oразногласий, которые со временем могут вновь oобнаружить oсебя.

При oполном разрешении конфликт oпрекращается какo на объективном, так и на субъективном уровнях. Конфликтная ситуация претерпевает кардинальные изменения, ее oотражение вo сознанииo оппонентов означает трансформацию, превращение «образаo противникаo» в «oобраз oпартнера», а психологическая установка на борьбу, oпротиводействие сменяется ориентацией на примирение, согласие, oпартнерское сотрудничество.

Частичное oжеo разрешениеo неo искореняетo причиныo конфликта. Оно, как правило, выражает только внешнее изменение конфликтного поведения при сохранении внутреннего побуждения к продолжению противоборства. Сдерживающими факторами выступают либо волевые, идущие от разума аргументы, либо санкция сторонней силы, воздействующей на участников конфликта. Предпринимаемые мерыo направляютсяo на oто, чтобы убедить или заставить конфликтующие стороны прекратить oвраждебные действия, исключить чье-либо oпоражение, указать на средства, способствующие взаимопониманию.

В-третьих, oотдельное лицо или социальная группа, соотнося интересы конфликтующих сторон и параметры их поведения, выбирают приоритетный для себя способ разрешения конфликта, oнаиболее oдоступный oи oприемлемый в данных условиях. Необходимо oпонимание oтого, что не всякий стиль, следовательно, и способ подходят к oконкретной oситуации. Каждыйo из способов эффективен лишь при разрешении определенного типа конфликтов.

Способ конфронтации частоo избирают oучастники коллективных трудовых споров, локальных и всеобщих oсоциальных oконфликтов. Нередкоo они доводят свои разногласия с работодателями по социально-трудовым проблемам до крайнейo формы -- забастовки, oпуская вo ход oугрозу oнанесения ощутимого экономического ущерба, а также oпсихологическое давление посредством проведения митингов, демонстрацийo и oголодовок, выдвижение политических требований к органам власти и т.п. Сотрудничествоo -- весьма результативный способ разрешения конфликтов в oорганизациях, позволяющий путем открытого коллективного обсуждения, взаимного oсогласования oдостигать oудовлетворенияo интересов конфликтующих сторон.

Широко распространённым способом разрешения конфликтов является ныне компромисс.

Классический пример компромисса -- отношения oпродавца и oпокупателя на рынкеo -результат oкупли-продажи (главнымo образом соглашение о цене) и есть желанный плод компромисса, oвзаимных уступок, oустраивающих oобе стороны.

Наряду с этим постоянное обращение к компромиссам показывает, что нет универсальных, единственно пригодных средств, что любой способ как совокупность приёмов и правил имеет ограничения в зависимости от ситуации, участников конфликта и oрешаемых ими задач. Компромисс тем и удобен, что не противостоит другим способам урегулирования конфликтов, не исключает их использования наравне или в сочетании с собой.

В-четвертых, конфликтующая сторона может при определенных условиях воспользоваться не одним, а двумя-тремя или вообще всеми способами разрешения конфликта. Это oобстоятельство oтоже служит подтверждением того факта, что ни один из пяти стилей поведенияo в конфликтах, способов их разрешения нельзя выделять, признать как наилучший oи соответственноo как наихудший.

В oцелом выделяют две группы конфликтов -- функциональные конфликты и дисфункциональныеo конфликты oпервой oгруппы ведут к повышению oэффективности организации, oа конфликты oвторой oгруппы приводят к уменьшению oличной oудовлетворенности, разрушению группового сотрудничества. Существуютo четыре основных типа конфликтов: oвнутриличностный, межличностный, конфликт между отдельной личностью и группой и межгрупповой конфликт.

Причинами конфликтов - oэто различия в представлениях и ценностях ведут к конфликту, oпотому что, вместо того чтобы объективно анализировать проблему, люди часто рассматривают только те взгляды, альтернативы и аспекты ситуации, которые oблагоприятны oлишь для oих группы oи личных потребностей.

Способами oвыхода из конфликтов являются средства убеждения, навязывание норм, материальное стимулирование, использование власти.

Конфликтологами разработаны и продолжают разрабатываться способы предотвращения конфликтов, профилактики конфликтов и «безболезненные» методы разрешения конфликтов. В идеале считается, что менеджер должен не устранять конфликт, а управлять им и эффективноo его использовать. И первый шаг в управлении конфликтом состоит в понимании его источников. Менеджеру следует выяснить: это простой спор о ресурсах, недоразумение по какой-то проблеме, разные подходы к системе ценностей людей или это конфликт, возникший вследствие взаимной нетерпимости (непереносимости), психологической несовместимости. После определения причин возникновения конфликта он должен минимизировать количество его участников. Установлено, что чем меньше лиц участвует в конфликте, тем меньше усилий потребуется для его разрешения.

Ниже приведена схема действия руководителя при разрешении конфликтов

Рисунок 7. Действия руководителя при разрешении конфликтов

В процессе анализа конфликта, если руководитель не в состоянии сам разобраться в природе и oисточникеo решаемой oпроблемы, тоo он может для этого привлечь oкомпетентных лицo (экспертов). Мнение экспертов часто бывает более убедительным, нежелиo мнение oнепосредственного руководителя. Это связано с тем, что каждая из конфликтующих oсторон может подозревать, что менеджер-арбитр в определенных условиях и по субъективным причинам может принять сторону его оппонента. В этом случае конфликт не затухает, а усиливается, так как «обиженной» стороне необходимо уже бороться и против менеджера. Существуют три точки зрения на конфликт:

1. менеджер считает, что oконфликт не нужен и наносит только вред организации. И, поскольку конфликт - это oвсегда oплохо, дело oменеджера - устранить его oлюбым способом;

2. сторонники второго oподхода считают, oчто конфликт - oнежелательный, но распространенный побочный продукт организации. В этом случае считается, что менеджерo должен ooустранить oконфликт, гдеo бы он ни возникал;

3. менеджеры, oпридерживающиеся третьей точки зрения, считают, что конфликт не только неизбежен, но и необходим и потенциально полезен. К примеру, это может быть oтрудовой спор, в oрезультате которого рождается истина. Они oполагают, что как бы ни росла и управлялась организация, конфликты oбудут возникать oвсегда, и это вполне нормальное явление.

В зависимости от точки зрения на конфликт, которой придерживается менеджер, и будет зависеть процедура его преодоления. В связи с этим выделяют две большие группы oспособов управления конфликтом: педагогические методы oразрешения конфликтов и административные методы устранения конфликтов (рис 8).

оснований, построения философии государства и права, которая вскрывала бы глубинные основания бытия России как государства (понимаемого как единство народа, культуры, территории, государственной власти), позволяла бы понять внутреннюю природу и взаимосвязи в системе регулирования общественной жизни, способные обеспечить эффективность и поступательное развитие страны. Она начинается с осмысления соотношения целей, ценностей и интересов личности и общества, индивида и государства. И поскольку европейский вариант соотношения интересов личности и общества России не подходит. Есть основания обратиться к не развитой (пока) в систему идее поиска равновесия (гармонии) интересов личности и общества на основе российской традиции, выявлению оптимального соотношения прав и, с одной стороны, и обязанностей (долга, служения) - с другой, прав личности - и прав общества и государства. Тем более что диалектику прав и обязанностей видели многие философы. В том числе И. Кант, Г. Гегель, В. Соловьев, даже русские философы начала веков. Для начала важно уточнить смысл понимания прав человека как личности, что должно начинаться с выявления ценностей (поскольку человек может и должен получать те права, которые являются ценными, важными для него).

Рисунок 8. Управление конфликтами

Итак, европейский путь "ресурсного придатка" частных и прозападных для России губителен. И не потому, что мы столь несовершенны, что не доросли до Европы, а потому, что забыли себя, превратились, не помнящих родства. Правда, доказательства пока приходится искать вне России, наблюдая, как азиатские цивилизации на неевропейских основаниях гигантскими темпами рванули вперед, опережая теперь уже Европу и США по темпам развития. Остается лишь иронически спросить: может быть, в систему управления Россией пора вводить даосизм или буддизм (или йогу), если эти культурные системы "вдруг" оказались столь эффективными? Но ответ иной: нужно вернуть России собственный вектор, основанный на русской культуре, заняться исследованием современной России и динамики, а не продолжать эксперименты над ней ради удовлетворения чьих-то иных интересов. Доказательств того, что только на этом пути может быть обеспечено поступательное развитие, как из истории и практики, так и из теоретических

Особую сложность для менеджера oпредставляет oнахождение способов разрешения межличностных конфликтов. В oэтом oсмысле существует несколько возможных стратегий поведения и oсоответствующих вариантов действий менеджера, направленных на ликвидацию конфликта.

Поведение менеджера в oусловиях oконфликта имеет по сути два независимых измерения:

1. oнапористость, oнастойчивость - oхарактеризует поведение личности, направленное на oреализацию собственных интересов, достижение собственных, частоo меркантильных целей;

2. кооперативность - oхарактеризует поведение, направленное на учет интересов других лицo (лица) для того, чтобы пойти навстречу удовлетворению его потребностей.

Главная oзадача менеджера состоит в том, чтобы уметь определить и «войти» в конфликт на начальнойo стадии. Установлено, oчто, если менеджер входит в конфликт на начальной фазе, он oразрешается на 92 %; если на фазе подъема - на 46; а на стадии «пик», когда страсти накалились до предела, конфликты практически не oразрешаются или разрешаются весьма редко.

Когда силы отданы борьбе (стадия «пик»), наступает спад. И, если конфликт не разрешен в следующем периоде, он разрастается с новой силой, так как в период спада могут быть привлечены для борьбы новые способы и силы.

Хотя конфликты oлегко порождаются и oподпитываются социальными дилеммами, конкуренцией oиo oискажениямиo восприятия, некоторые не менее могущественные силы, такие oкак oконтакт, oсотрудничество, коммуникация и примирение, могутo превратить вражду oв oгармонию.

Несмотря на oряд обнадеживающих ранних исследований, другие исследования показали, oэто oоказывает мало влияния. Но если налажен продолжительный и тесный контакт и еслиo в немo обеспечен равный статус, враждебность зачастую уменьшается.

Контакты особенноo плодотворны, когдаo люди совместно стараются преодолеть общую угрозу или oдобиться oэкстраординатной цели. Основываясь на данных экспериментов по кооперационным контактам, несколько исследовательских группo попытались заменить конкурентные ситуации в школьном обучении oна oобстановку oкооперации при обучении, получив воодушевляющие oрезультаты.

Участники конфликта могут также искать oрешение своих проблем путем переговоров либо прямых, либо через oнейтрального oпосредника. Помощь такого посредника может заключаться в том, что он подтолкнет противников к тому, чтобы сменить их конкурентную позицию «я выиграл -- ты проиграл» на более плодотворную oкооперационную ориентацию «я выиграл -- ты выиграл». Посредник может oтакже oорганизовать oобщение, которое очистит восприятие от искажений и повысит oвзаимопонимание и доверие. Если соглашение не достигнуто, oконфликтующие стороны oмогут доверить решение третейскому судье, oкоторый вынесет oсобственное заключение oили выберет oодно из двух окончательных oпредложений oсторон.

Иногда напряжениеo oстольo сильно, oчто подлинная коммуникация невозможна.

В этом случае мелкие примирительные акции одной из сторон способны вызвать ответные, примирительные шаги другой стороны. Одна из таких стратегий примирения, ПОИР (постепенные и обоюдные инициативы по разрядке напряженности), oпредназначена для снижения напряженности в международных oотношениях.

здравом смысле". Это сущность и современной России. Причем, интрига в том, что начало такому ответу положено уже в философско-правовых концепциях 90-х годов. Столь часто упоминаемых в истории философии права, такими мыслителями, как П.И. Новгородцев, И.А. Покровский, Е.Н. Трубецкой, П.Б. Струве, С.Л. Франк, которые отвергли радикальный европейский либерализм вследствие его практических негативных итогов в развитии на протяжении, краха попыток обновления мира на основе одного только права. Именно они заложили основы либеральной теории демократического, справедливого, обращенного к социальной проблематике понимания социального устройства и роли права, исследовали соотношение прав личности с правами государства, искали равновесия между интересами личности и общества. Даже в основаниях оставаясь либерализмом, это учение в России уже тогда все сильнее эволюционировало в сторону социализма, во многом сливаясь с ним, не соглашаясь с буржуазным элитаризмом как сущностью западного либерализма, лживо представляющим себя в идеологии в качестве демократии. Это не говоря о протесте против западного права Л.Н. Толстого, материалистов (Н.Г. Чернышевский), народников (А.И. Герцен, Лавров), марксистов, которые возражали не столько против права и закона, сколько в первую очередь против буржуазного либерального права, против права собственности. Все это, естественно, не замечается современными российскими сторонниками либеральной концепции, фактически возвратившими страну на два столетия назад как в теории, так и в социальной практике. Хотя на сегодня пора понять, что мировой буржуазный либерализм - это сложная многоуровневая система, на входе в которую, как на воротах Бухенвальда, написано: "Каждому - свое". В ходе политических дискуссий даже В.В. Путин в мюнхенской речи 2006 г. вынужден был напомнить Западу об истинном содержании понятия "демократия". Естественно, что существует реальная проблема формирования методологических оснований, построения философии государства и права, которая вскрывала бы глубинные основания бытия России как государства (понимаемого как единство народа, культуры, территории, государственной власти), позволяла бы понять внутреннюю природу и взаимосвязи в системе регулирования общественной жизни, способные обеспечить эффективность и поступательное развитие страны. Она начинается с осмысления соотношения целей, ценностей и интересов личности и общества, индивида и государства. И поскольку европейский вариант соотношения интересов личности и общества России не подходит. Есть основания обратиться к не развитой (пока) в систему идее поиска равновесия (гармонии) интересов личности и общества на основе российской традиции, выявлению оптимального соотношения прав и, с одной стороны, и обязанностей (долга, служения) - с другой, прав личности - и прав общества и государства. Тем более что диалектику прав и обязанностей видели многие философы. В том числе И. Кант, Г. Гегель, В. Соловьев, даже русские философы начала веков. Для начала важно уточнить смысл понимания прав человека как личности, что должно начинаться с выявления ценностей (поскольку человек может и должен получать те права, которые являются ценными, важными для него).

Итак, европейский путь "ресурсного придатка" частных и прозападных для России губителен. И не потому, что мы столь несовершенны, что не доросли до Европы, а потому, что забыли себя, превратились, не помнящих родства. Правда, доказательства пока приходится искать вне России, наблюдая, как азиатские цивилизации на неевропейских основаниях гигантскими темпами рванули вперед, опережая теперь уже Европу и США по темпам развития. Остается лишь иронически спросить: может быть, в систему управления Россией пора вводить даосизм или буддизм (или йогу), если эти культурные системы "вдруг" оказались столь эффективными? Но ответ иной: нужно вернуть России собственный вектор, основанный на русской культуре, заняться исследованием современной России и динамики, а не продолжать эксперименты над ней ради удовлетворения чьих-то иных интересов. Доказательств того, что только на этом пути может быть обеспечено поступательное развитие, как из истории и практики, так и из теоретических разработок научное сообщество приводит запредельное множество вот уже в течение многих лет. Европейский либерализм и современные теории права (и философии права) в Европе - это их ответ на запрос их культуры и современности, и отечественные исследователи сделали многое для понимания этой позиции. Но нам нужен наш ответ на запрос российской культуры. Достаточно обратиться к многотомным материалам ежегодных масштабных научно-практических конференций по стратегии России, научному обеспечению стратегического управления и планирования, идущих с 2005 г. в ИНИОН РАН, футурологического конгресса 2010 г., материалам многих научных исследований. Итак, философия российского (как и любого другого) государства и права не может быть построена на абстрактных либо заимствованных ценностях. Эта философская концепция должна охватить собой целостный комплекс, который связывает в себе метафизические, антропологические и материалистические, гносеологические, социально-философские, духовно-культурные основания цивилизации. Поэтому даже кипы "идеальных" законов, вся система права и законов не являются самоцелью исследований в той области знания, которая сегодня называется "философией права". По крайней мере, что право - это лишь один из социальных регуляторов общественной жизни, когда эта жизнь есть. Ни дать жизнь человеку и обществу, ни обеспечить жизнь, ее эффективность и развитие собственно право не в состоянии. Поэтому, как справедливо писал в свое время С.Л. Франк: "Философия права по основному, традиционно-типическому ее содержанию, есть познание общественного идеала, уяснение того, каким должен быть благой, разумный, справедливый, "нормальный" строй общества". Именно то, каким должно быть нормальное общество, есть главный вопрос философии государства и права, и лишь затем - какими должны быть механизмы регулирования, роль и функции права. Поскольку право - это совокупность норм по обеспечению жизнедеятельности и развития, по достижению целей, оптимизации и совершенствования жизни, специфическое в каждой цивилизации, а не самостоятельная ценность, оторванная от жизни общества и государства в его конкретно-исторической и социально-культурной привязке. Если право помогает оптимизировать жизнь общества - оно выполняет свои функции, нет - не выполняет. Это должен быть основной критерий оценки эффективности права. Поэтому эволюция идет не в сторону некоего "правового государства", а в сторону повышения социально-культурной эффективности государства. Для дополнительного примера сошлемся на сборник работ английского исследователя Грея. На протяжении всей книги, он возражает тезису о том, что. " Люди утратят свои традиционные привязанности и свою самобытность и "сольются" в единую цивилизацию, основанную на общечеловеческих ценностях и рациональной морали" на основе "бессодержательного кантианского либерализма", "абстрактной концепции человека, лишенного какой-либо культурной идентичности или наследия собственной истории", выведенной И. Кантом из природы индивида. В реальности человек не воспринимает и не позиционирует себя как абстрактного индивида, он включен в конкретные культурно-исторические общности, конкретный метафизический и культурный контекст. Именно поэтому восприятие европейского права было издавна столь негативным в России. Полностью согласимся с выводами С.И.: "В русской дореволюционной интеллектуальной среде отношение к праву было, в сущности, пренебрежительное. Это не значит, что оно не практиковалось и не соблюдалось. Но русская дореволюционная мысль, охватившая в после реформенный период всю социальную систему, включая идеи либералов, народников, анархистов, игнорировала гражданское право, справедливо считая его прикрытием бурно развивающейся капиталистической эксплуатации. Такое отношение уже долго сохраняется: каждый умеет читать гражданский кодекс и давно относится к нему как само собой разумеющемуся, но никто особо не задумывается исполнять его, тем более чтить. Условия же его нарушения оказываются для многих русских предпочтительнее, чем само желание соблюдать его. Причин здесь много - культурно-исторических, уходящих в глубокую старину, личных...", имеет место "правовой нигилизм, скрывающийся в здравом смысле". Это сущность и современной России. Причем, интрига в том, что начало такому ответу положено уже в философско-правовых концепциях 90-х годов. Столь часто упоминаемых в истории философии права, такими мыслителями, как П.И. Новгородцев, И.А. Покровский, Е.Н. Трубецкой, П.Б. Струве, С.Л. Франк, которые отвергли радикальный европейский либерализм вследствие его практических негативных итогов в развитии на протяжении, краха попыток обновления мира на основе одного только права. Именно они заложили основы либеральной теории демократического, справедливого, обращенного к социальной проблематике понимания социального устройства и роли права, исследовали соотношение прав личности с правами государства, искали равновесия между интересами личности и общества. Даже в основаниях оставаясь либерализмом, это учение в России уже тогда все сильнее эволюционировало в сторону социализма, во многом сливаясь с ним, не соглашаясь с буржуазным элитаризмом как сущностью западного либерализма, лживо представляющим себя в идеологии в качестве демократии. Это не говоря о протесте против западного права Л.Н. Толстого, материалистов (Н.Г. Чернышевский), народников (А.И. Герцен, Лавров), марксистов, которые возражали не столько против права и закона, сколько в первую очередь против буржуазного либерального права, против права собственности. Все это, естественно, не замечается современными российскими сторонниками либеральной концепции, фактически возвратившими страну на два столетия назад как в теории, так и в социальной практике. Хотя на сегодня пора понять, что мировой буржуазный либерализм - это сложная многоуровневая система, на входе в которую, как на воротах Бухенвальда, написано: "Каждому - свое". В ходе политических дискуссий даже В.В. Путин в мюнхенской речи 2006 г. вынужден был напомнить Западу об истинном содержании понятия "демократия". Естественно, что существует реальная проблема формирования методологических оснований, построения философии государства и права, которая вскрывала бы глубинные основания бытия России как государства (понимаемого как единство народа, культуры, территории, государственной власти), позволяла бы понять внутреннюю природу и взаимосвязи в системе регулирования общественной жизни, способные обеспечить эффективность и поступательное развитие страны. Она начинается с осмысления соотношения целей, ценностей и интересов личности и общества, индивида и государства. И поскольку европейский вариант соотношения интересов личности и общества России не подходит. Есть основания обратиться к не развитой (пока) в систему идее поиска равновесия (гармонии) интересов личности и общества на основе российской традиции, выявлению оптимального соотношения прав и, с одной стороны, и обязанностей (долга, служения) - с другой, прав личности - и прав общества и государства. Тем более что диалектику прав и обязанностей видели многие философы. В том числе И. Кант, Г. Гегель, В. Соловьев, даже русские философы начала веков. Для начала важно уточнить смысл понимания прав человека как личности, что должно начинаться с выявления ценностей (поскольку человек может и должен получать те права, которые являются ценными, важными для него).

Итак, европейский путь "ресурсного придатка" частных и прозападных для России губителен. И не потому, что мы столь несовершенны, что не доросли до Европы, а потому, что забыли себя, превратились, не помнящих родства. Правда, доказательства пока приходится искать вне России, наблюдая, как азиатские цивилизации на неевропейских основаниях гигантскими темпами рванули вперед, опережая теперь уже Европу и США по темпам развития. Остается лишь иронически спросить: может быть, в систему управления Россией пора вводить даосизм или буддизм (или йогу), если эти культурные системы "вдруг" оказались столь эффективными? Но ответ иной: нужно вернуть России собственный вектор, основанный на русской культуре, заняться исследованием современной России и динамики, а не продолжать эксперименты над ней ради удовлетворения чьих-то иных интересов. Доказательств того, что только на этом пути может быть обеспечено поступательное развитие, как из истории и практики, так и из теоретических разработок научное сообщество приводит запредельное множество вот уже в течение многих лет. Европейский либерализм и современные теории права (и философии права) в Европе - это их ответ на запрос их культуры и современности, и отечественные исследователи сделали многое для понимания этой позиции. Но нам нужен наш ответ на запрос российской культуры. Достаточно обратиться к многотомным материалам ежегодных масштабных научно-практических конференций по стратегии России, научному обеспечению стратегического управления и планирования, идущих с 2005 г. в ИНИОН РАН, футурологического конгресса 2010 г., материалам многих научных исследований. Итак, философия российского (как и любого другого) государства и права не может быть построена на абстрактных либо заимствованных ценностях. Эта философская концепция должна охватить собой целостный комплекс, который связывает в себе метафизические, антропологические и материалистические, гносеологические, социально-философские, духовно-культурные основания цивилизации. Поэтому даже кипы "идеальных" законов, вся система права и законов не являются самоцелью исследований в той области знания, которая сегодня называется "философией права". По крайней мере, что право - это лишь один из социальных регуляторов общественной жизни, когда эта жизнь есть. Ни дать жизнь человеку и обществу, ни обеспечить жизнь, ее эффективность и развитие собственно право не в состоянии. Поэтому, как справедливо писал в свое время С.Л. Франк: "Философия права по основному, традиционно-типическому ее содержанию, есть познание общественного идеала, уяснение того, каким должен быть благой, разумный, справедливый, "нормальный" строй общества". Именно то, каким должно быть нормальное общество, есть главный вопрос философии государства и права, и лишь затем - какими должны быть механизмы регулирования, роль и функции права. Поскольку право - это совокупность норм по обеспечению жизнедеятельности и развития, по достижению целей, оптимизации и совершенствования жизни, специфическое в каждой цивилизации, а не самостоятельная ценность, оторванная от жизни общества и государства в его конкретно-исторической и социально-культурной привязке. Если право помогает оптимизировать жизнь общества - оно выполняет свои функции, нет - не выполняет. Это должен быть основной критерий оценки эффективности права. Поэтому эволюция идет не в сторону некоего "правового государства", а в сторону повышения социально-культурной эффективности государства. Для дополнительного примера сошлемся на сборник работ английского исследователя Грея. На протяжении всей книги, он возражает тезису о том, что. " Люди утратят свои традиционные привязанности и свою самобытность и "сольются" в единую цивилизацию, основанную на общечеловеческих ценностях и рациональной морали" на основе "бессодержательного кантианского либерализма", "абстрактной концепции человека, лишенного какой-либо культурной идентичности или наследия собственной истории", выведенной И. Кантом из природы индивида. В реальности человек не воспринимает и не позиционирует себя как абстрактного индивида, он включен в конкретные культурно-исторические общности, конкретный метафизический и культурный контекст. Именно поэтому восприятие европейского права было издавна столь негативным в России. Полностью согласимся с выводами С.И.: "В русской дореволюционной интеллектуальной среде отношение к праву было, в сущности, пренебрежительное. Это не значит, что оно не практиковалось и не соблюдалось. Но русская дореволюционная мысль, охватившая в после реформенный период всю социальную систему, включая идеи либералов, народников, анархистов, игнорировала гражданское право, справедливо считая его прикрытием бурно развивающейся капиталистической эксплуатации. Такое отношение уже долго сохраняется: каждый умеет читать гражданский кодекс и давно относится к нему как само собой разумеющемуся, но никто особо не задумывается исполнять его, тем более чтить. Условия же его нарушения оказываются для многих русских предпочтительнее, чем само желание соблюдать его. Причин здесь много - культурно-исторических, уходящих в глубокую старину, личных...", имеет место "правовой нигилизм, скрывающийся в здравом смысле". Это сущность и современной России. Причем, интрига в том, что начало такому ответу положено уже в философско-правовых концепциях 90-х годов. Столь часто упоминаемых в истории философии права, такими мыслителями, как П.И. Новгородцев, И.А. Покровский, Е.Н. Трубецкой, П.Б. Струве, С.Л. Франк, которые отвергли радикальный европейский либерализм вследствие его практических негативных итогов в развитии на протяжении, краха попыток обновления мира на основе одного только права. Именно они заложили основы либеральной теории демократического, справедливого, обращенного к социальной проблематике понимания социального устройства и роли права, исследовали соотношение прав личности с правами государства, искали равновесия между интересами личности и общества. Даже в основаниях оставаясь либерализмом, это учение в России уже тогда все сильнее эволюционировало в сторону социализма, во многом сливаясь с ним, не соглашаясь с буржуазным элитаризмом как сущностью западного либерализма, лживо представляющим себя в идеологии в качестве демократии. Это не говоря о протесте против западного права Л.Н. Толстого, материалистов (Н.Г. Чернышевский), народников (А.И. Герцен, Лавров), марксистов, которые возражали не столько против права и закона, сколько в первую очередь против буржуазного либерального права, против права собственности. Все это, естественно, не замечается современными российскими сторонниками либеральной концепции, фактически возвратившими страну на два столетия назад как в теории, так и в социальной практике. Хотя на сегодня пора понять, что мировой буржуазный либерализм - это сложная многоуровневая система, на входе в которую, как на воротах Бухенвальда, написано: "Каждому - свое". В ходе политических дискуссий даже В.В. Путин в мюнхенской речи 2006 г. вынужден был напомнить Западу об истинном содержании понятия "демократия". Естественно, что существует реальная проблема формирования методологических оснований, построения философии государства и права, которая вскрывала бы глубинные основания бытия России как государства (понимаемого как единство народа, культуры, территории, государственной власти), позволяла бы понять внутреннюю природу и взаимосвязи в системе регулирования общественной жизни, способные обеспечить эффективность и поступательное развитие страны. Она начинается с осмысления соотношения целей, ценностей и интересов личности и общества, индивида и государства. И поскольку европейский вариант соотношения интересов личности и общества России не подходит. Есть основания обратиться к не развитой (пока) в систему идее поиска равновесия (гармонии) интересов личности и общества на основе российской традиции, выявлению оптимального соотношения прав и, с одной стороны, и обязанностей (долга, служения) - с другой, прав личности - и прав общества и государства. Тем более что диалектику прав и обязанностей видели многие философы. В том числе И. Кант, Г. Гегель, В. Соловьев, даже русские философы начала веков. Для начала важно уточнить смысл понимания прав человека как личности, что должно начинаться с выявления ценностей (поскольку человек может и должен получать те права, которые являются ценными, важными для него).

Итак, европейский путь "ресурсного придатка" частных и прозападных для России губителен. И не потому, что мы столь несовершенны, что не доросли до Европы, а потому, что забыли себя, превратились, не помнящих родства. Правда, доказательства пока приходится искать вне России, наблюдая, как азиатские цивилизации на неевропейских основаниях гигантскими темпами рванули вперед, опережая теперь уже Европу и США по темпам развития. Остается лишь иронически спросить: может быть, в систему управления Россией пора вводить даосизм или буддизм (или йогу), если эти культурные системы "вдруг" оказались столь эффективными? Но ответ иной: нужно вернуть России собственный вектор, основанный на русской культуре, заняться исследованием современной России и динамики, а не продолжать эксперименты над ней ради удовлетворения чьих-то иных интересов. Доказательств того, что только на этом пути может быть обеспечено поступательное развитие, как из истории и практики, так и из теоретических разработок научное сообщество приводит запредельное множество вот уже в течение многих лет. Европейский либерализм и современные теории права (и философии права) в Европе - это их ответ на запрос их культуры и современности, и отечественные исследователи сделали многое для понимания этой позиции. Но нам нужен наш ответ на запрос российской культуры. Достаточно обратиться к многотомным материалам ежегодных масштабных научно-практических конференций по стратегии России, научному обеспечению стратегического управления и планирования, идущих с 2005 г. в ИНИОН РАН, футурологического конгресса 2010 г., материалам многих научных исследований. Итак, философия российского (как и любого другого) государства и права не может быть построена на абстрактных либо заимствованных ценностях. Эта философская концепция должна охватить собой целостный комплекс, который связывает в себе метафизические, антропологические и материалистические, гносеологические, социально-философские, духовно-культурные основания цивилизации. Поэтому даже кипы "идеальных" законов, вся система права и законов не являются самоцелью исследований в той области знания, которая сегодня называется "философией права". По крайней мере, что право - это лишь один из социальных регуляторов общественной жизни, когда эта жизнь есть. Ни дать жизнь человеку и обществу, ни обеспечить жизнь, ее эффективность и развитие собственно право не в состоянии. Поэтому, как справедливо писал в свое время С.Л. Франк: "Философия права по основному, традиционно-типическому ее содержанию, есть познание общественного идеала, уяснение того, каким должен быть благой, разумный, справедливый, "нормальный" строй общества". Именно то, каким должно быть нормальное общество, есть главный вопрос философии государства и права, и лишь затем - какими должны быть механизмы регулирования, роль и функции права. Поскольку право - это совокупность норм по обеспечению жизнедеятельности и развития, по достижению целей, оптимизации и совершенствования жизни, специфическое в каждой цивилизации, а не самостоятельная ценность, оторванная от жизни общества и государства в его конкретно-исторической и социально-культурной привязке. Если право помогает оптимизировать жизнь общества - оно выполняет свои функции, нет - не выполняет. Это должен быть основной критерий оценки эффективности права. Поэтому эволюция идет не в сторону некоего "правового государства", а в сторону повышения социально-культурной эффективности государства. Для дополнительного примера сошлемся на сборник работ английского исследователя Грея. На протяжении всей книги, он возражает тезису о том, что. " Люди утратят свои традиционные привязанности и свою самобытность и "сольются" в единую цивилизацию, основанную на общечеловеческих ценностях и рациональной морали" на основе "бессодержательного кантианского либерализма", "абстрактной концепции человека, лишенного какой-либо культурной идентичности или наследия собственной истории", выведенной И. Кантом из природы индивида. В реальности человек не воспринимает и не позиционирует себя как абстрактного индивида, он включен в конкретные культурно-исторические общности, конкретный метафизический и культурный контекст. Именно поэтому восприятие европейского права было издавна столь негативным в России. Полностью согласимся с выводами С.И.: "В русской дореволюционной интеллектуальной среде отношение к праву было, в сущности, пренебрежительное. Это не значит, что оно не практиковалось и не соблюдалось. Но русская дореволюционная мысль, охватившая в после реформенный период всю социальную систему, включая идеи либералов, народников, анархистов, игнорировала гражданское право, справедливо считая его прикрытием бурно развивающейся капиталистической эксплуатации. Такое отношение уже долго сохраняется: каждый умеет читать гражданский кодекс и давно относится к нему как само собой разумеющемуся, но никто особо не задумывается исполнять его, тем более чтить. Условия же его нарушения оказываются для многих русских предпочтительнее, чем само желание соблюдать его. Причин здесь много - культурно-исторических, уходящих в глубокую старину, личных...", имеет место "правовой нигилизм, скрывающийся в здравом смысле". Это сущность и современной России. Причем, интрига в том, что начало такому ответу положено уже в философско-правовых концепциях 90-х годов. Столь часто упоминаемых в истории философии права, такими мыслителями, как П.И. Новгородцев, И.А. Покровский, Е.Н. Трубецкой, П.Б. Струве, С.Л. Франк, которые отвергли радикальный европейский либерализм вследствие его практических негативных итогов в развитии на протяжении, краха попыток обновления мира на основе одного только права. Именно они заложили основы либеральной теории демократического, справедливого, обращенного к социальной проблематике понимания социального устройства и роли права, исследовали соотношение прав личности с правами государства, искали равновесия между интересами личности и общества. Даже в основаниях оставаясь либерализмом, это учение в России уже тогда все сильнее эволюционировало в сторону социализма, во многом сливаясь с ним, не соглашаясь с буржуазным элитаризмом как сущностью западного либерализма, лживо представляющим себя в идеологии в качестве демократии. Это не говоря о протесте против западного права Л.Н. Толстого, материалистов (Н.Г. Чернышевский), народников (А.И. Герцен, Лавров), марксистов, которые возражали не столько против права и закона, сколько в первую очередь против буржуазного либерального права, против права собственности. Все это, естественно, не замечается современными российскими сторонниками либеральной концепции, фактически возвратившими страну на два столетия назад как в теории, так и в социальной практике. Хотя на сегодня пора понять, что мировой буржуазный либерализм - это сложная многоуровневая система, на входе в которую, как на воротах Бухенвальда, написано: "Каждому - свое". В ходе политических дискуссий даже В.В. Путин в мюнхенской речи 2006 г. вынужден был напомнить Западу об истинном содержании понятия "демократия". Естественно, что существует реальная проблема формирования методологических оснований, построения философии государства и права, которая вскрывала бы глубинные основания бытия России как государства (понимаемого как единство народа, культуры, территории, государственной власти), позволяла бы понять внутреннюю природу и взаимосвязи в системе регулирования общественной жизни, способные обеспечить эффективность и поступательное развитие страны. Она начинается с осмысления соотношения целей, ценностей и интересов личности и общества, индивида и государства. И поскольку европейский вариант соотношения интересов личности и общества России не подходит. Есть основания обратиться к не развитой (пока) в систему идее поиска равновесия (гармонии) интересов личности и общества на основе российской традиции, выявлению оптимального соотношения прав и, с одной стороны, и обязанностей (долга, служения) - с другой, прав личности - и прав общества и государства. Тем более что диалектику прав и обязанностей видели многие философы. В том числе И. Кант, Г. Гегель, В. Соловьев, даже русские философы начала веков. Для начала важно уточнить смысл понимания прав человека как личности, что должно начинаться с выявления ценностей (поскольку человек может и должен получать те права, которые являются ценными, важными для него).

Итак, европейский путь "ресурсного придатка" частных и прозападных для России губителен. И не потому, что мы столь несовершенны, что не доросли до Европы, а потому, что забыли себя, превратились, не помнящих родства. Правда, доказательства пока приходится искать вне России, наблюдая, как азиатские цивилизации на неевропейских основаниях гигантскими темпами рванули вперед, опережая теперь уже Европу и США по темпам развития. Остается лишь иронически спросить: может быть, в систему управления Россией пора вводить даосизм или буддизм (или йогу), если эти культурные системы "вдруг" оказались столь эффективными? Но ответ иной: нужно вернуть России собственный вектор, основанный на русской культуре, заняться исследованием современной России и динамики, а не продолжать эксперименты над ней ради удовлетворения чьих-то иных интересов. Доказательств того, что только на этом пути может быть обеспечено поступательное развитие, как из истории и практики, так и из теоретических разработок научное сообщество приводит запредельное множество вот уже в течение многих лет. Европейский либерализм и современные теории права (и философии права) в Европе - это их ответ на запрос их культуры и современности, и отечественные исследователи сделали многое для понимания этой позиции. Но нам нужен наш ответ на запрос российской культуры. Достаточно обратиться к многотомным материалам ежегодных масштабных научно-практических конференций по стратегии России, научному обеспечению стратегического управления и планирования, идущих с 2005 г. в ИНИОН РАН, футурологического конгресса 2010 г., материалам многих научных исследований. Итак, философия российского (как и любого другого) государства и права не может быть построена на абстрактных либо заимствованных ценностях. Эта философская концепция должна охватить собой целостный комплекс, который связывает в себе метафизические, антропологические и материалистические, гносеологические, социально-философские, духовно-культурные основания цивилизации. Поэтому даже кипы "идеальных" законов, вся система права и законов не являются самоцелью исследований в той области знания, которая сегодня называется "философией права". По крайней мере, что право - это лишь один из социальных регуляторов общественной жизни, когда эта жизнь есть. Ни дать жизнь человеку и обществу, ни обеспечить жизнь, ее эффективность и развитие собственно право не в состоянии. Поэтому, как справедливо писал в свое время С.Л. Франк: "Философия права по основному, традиционно-типическому ее содержанию, есть познание общественного идеала, уяснение того, каким должен быть благой, разумный, справедливый, "нормальный" строй общества". Именно то, каким должно быть нормальное общество, есть главный вопрос философии государства и права, и лишь затем - какими должны быть механизмы регулирования, роль и функции права. Поскольку право - это совокупность норм по обеспечению жизнедеятельности и развития, по достижению целей, оптимизации и совершенствования жизни, специфическое в каждой цивилизации, а не самостоятельная ценность, оторванная от жизни общества и государства в его конкретно-исторической и социально-культурной привязке. Если право помогает оптимизировать жизнь общества - оно выполняет свои функции, нет - не выполняет. Это должен быть основной критерий оценки эффективности права. Поэтому эволюция идет не в сторону некоего "правового государства", а в сторону повышения социально-культурной эффективности государства. Для дополнительного примера сошлемся на сборник работ английского исследователя Грея. На протяжении всей книги, он возражает тезису о том, что. " Люди утратят свои традиционные привязанности и свою самобытность и "сольются" в единую цивилизацию, основанную на общечеловеческих ценностях и рациональной морали" на основе "бессодержательного кантианского либерализма", "абстрактной концепции человека, лишенного какой-либо культурной идентичности или наследия собственной истории", выведенной И. Кантом из природы индивида. В реальности человек не воспринимает и не позиционирует себя как абстрактного индивида, он включен в конкретные культурно-исторические общности, конкретный метафизический и культурный контекст. Именно поэтому восприятие европейского права было издавна столь негативным в России. Полностью согласимся с выводами С.И.: "В русской дореволюционной интеллектуальной среде отношение к праву было, в сущности, пренебрежительное. Это не значит, что оно не практиковалось и не соблюдалось. Но русская дореволюционная мысль, охватившая в после реформенный период всю социальную систему, включая идеи либералов, народников, анархистов, игнорировала гражданское право, справедливо считая его прикрытием бурно развивающейся капиталистической эксплуатации. Такое отношение уже долго сохраняется: каждый умеет читать гражданский кодекс и давно относится к нему как само собой разумеющемуся, но никто особо не задумывается исполнять его, тем более чтить. Условия же его нарушения оказываются для многих русских предпочтительнее, чем само желание соблюдать его. Причин здесь много - культурно-исторических, уходящих в глубокую старину, личных...", имеет место "правовой нигилизм, скрывающийся в здравом смысле". Это сущность и современной России. Причем, интрига в том, что начало такому ответу положено уже в философско-правовых концепциях 90-х годов. Столь часто упоминаемых в истории философии права, такими мыслителями, как П.И. Новгородцев, И.А. Покровский, Е.Н. Трубецкой, П.Б. Струве, С.Л. Франк, которые отвергли радикальный европейский либерализм вследствие его практических негативных итогов в развитии на протяжении, краха попыток обновления мира на основе одного только права. Именно они заложили основы либеральной теории демократического, справедливого, обращенного к социальной проблематике понимания социального устройства и роли права, исследовали соотношение прав личности с правами государства, искали равновесия между интересами личности и общества. Даже в основаниях оставаясь либерализмом, это учение в России уже тогда все сильнее эволюционировало в сторону социализма, во многом сливаясь с ним, не соглашаясь с буржуазным элитаризмом как сущностью западного либерализма, лживо представляющим себя в идеологии в качестве демократии. Это не говоря о протесте против западного права Л.Н. Толстого, материалистов (Н.Г. Чернышевский), народников (А.И. Герцен, Лавров), марксистов, которые возражали не столько против права и закона, сколько в первую очередь против буржуазного либерального права, против права собственности. Все это, естественно, не замечается современными российскими сторонниками либеральной концепции, фактически возвратившими страну на два столетия назад как в теории, так и в социальной практике. Хотя на сегодня пора понять, что мировой буржуазный либерализм - это сложная многоуровневая система, на входе в которую, как на воротах Бухенвальда, написано: "Каждому - свое". В ходе политических дискуссий даже В.В. Путин в мюнхенской речи 2006 г. вынужден был напомнить Западу об истинном содержании понятия "демократия". Естественно, что существует реальная проблема формирования методологических оснований, построения философии государства и права, которая вскрывала бы глубинные основания бытия России как государства (понимаемого как единство народа, культуры, территории, государственной власти), позволяла бы понять внутреннюю природу и взаимосвязи в системе регулирования общественной жизни, способные обеспечить эффективность и поступательное развитие страны. Она начинается с осмысления соотношения целей, ценностей и интересов личности и общества, индивида и государства. И поскольку европейский вариант соотношения интересов личности и общества России не подходит. Есть основания обратиться к не развитой (пока) в систему идее поиска равновесия (гармонии) интересов личности и общества на основе российской традиции, выявлению оптимального соотношения прав и, с одной стороны, и обязанностей (долга, служения) - с другой, прав личности - и прав общества и государства. Тем более что диалектику прав и обязанностей видели многие философы. В том числе И. Кант, Г. Гегель, В. Соловьев, даже русские философы начала веков. Для начала важно уточнить смысл понимания прав человека как личности, что должно начинаться с выявления ценностей (поскольку человек может и должен получать те права, которые являются ценными, важными для него).