История развития менеджмента

Об этом же говорил последователь Конфуция Мэн-Цзы (Мэн Кэ) (372-289 гг. до н.э.) в трактате «Мэнцзы»: «Разве можно управлять Поднебесной, занимаясь одновременно с этим земледелием? Есть занятия больших людей и есть занятия маленьких людей... Поэтому-то и говорят: «одни напрягают свой ум, другие напрягают свою силу. Тот, кто напрягает свой ум, управляет людьми. Тот, кто напрягает свою силу, управляется людьми. Тот, кто управляет людьми, кормится за счет людей, а управляемый людьми кормит людей. Таков всеобщий закон Поднебесной».

Конфуций и его последователи выступали за добродетель и против насилия как метода государственного управления. «Зачем, Управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым. Мораль благородного мужа (подобна) ветру, мораль низкого человека (подобна) траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер... Людей следует не наказывать, а перевоспитывать». Конфуций призывает правителей, чиновников и подданных к добродетели, которая обязательно должна быть в основе всех их взаимоотношений. Причем решающая роль принадлежит соблюдению требований добродетели правящим классом, так как от этого зависит господство норм нравственности в поведении подданных. Подданные, говорит Конфуций, должны быть преданы правителю, слушаться и почитать «старших». В этом и состоит их добродетель.

Добродетель, в трактовке Конфуция, -- это целый комплекс своеобразных норм и принципов этического характера, куда входят правила ритуала (ли), человеколюбия (жэнь), заботы о людях (ту), почтительного отношения к родителям (сяо), преданности правителю (чжун) и многие другие. Конфуций, отрицательно отзываясь о законах (фа), что обусловлено их связью с жестокими наказаниями, в то же время полностью не отвергает значения законодательного государственного управления, хотя и отводит ему лишь вспомогательную роль. Главное в управлении -- социальный порядок, основанный на принципах морали: устойчивая стабильность, базирующаяся на строгих социальных дистинкциях, и личный пример добродетельного правителя.

Новую, реалистическую ориентацию в этике и политической идеологии Древнего Китая представляли сторонники «школы закона», или «школы фа» (Шень Бу-хай, Шан Ян, Хань Фэй-цзы и др.), так называемые легисты (фа-дзя). Видный представитель легизма Шан Ян (IV в. до н.э.) говорил: «Подражание древним состоит в управлении при помощи добродетели, подражание современным - во введении законов, в которых на первом месте ? наказания». Когда Шан Ян стал правителем в царстве Цинь (IV в. до н.э.), легизм стал быстро внедряться в качестве официальной идеологии. Общая направленность мероприятий Шан Яна сводилась к централизации власти и управления, принятию законов о наказании и поощрениях и к унификации административной системы.

Негодование по поводу политики легистов привело к взрыву всеобщего недовольства. Таким поводом послужил мятеж группы опасавшихся расправы крестьян, явившийся началом мощного восстания (209 г. до н.э.), которое снесло эту слишком искусственно насажденную систему управления.

После крушения легизма конфуцианство скоро обрело значение официальной идеологии. Принимая на себя такую роль, оно вместе с тем сохранило те положения и институты легизма, без которых нельзя было бы эффективно управлять огромной империей. Административное деление территории на провинции и уезды, иерархическая структура чиновничьего аппарата, система наказаний, коллективная ответственность - все это было сохранено и согласовано с принципами конфуцианства не без встречной реформации последнего. По свидетельству историков, процесс синтеза конфуцианства и легизма протекал около столетия. В основном он закончился при императоре Уди (140-87 гг. до н.э.).

Система управления, наряду с государственными органами, включала в себя разнообразные механизмы корпоративного и общинного саморегулирования, а управляемость общества в целом в значительной мере гарантировалась, как и в условиях первобытной истории, институтами социализации индивидов. Всеохватывающая нормализация поведения людей, а равно и способ реализации норм придавали жизни средневекового общества застойный характер.

Крестьяне освобождаются от воинской повинности и других общественных дел и сосредоточивают свои усилия исключительно на земледельческом труде. Для них становится обузой участие в народных собраниях и суде, так как это сопряжено с отрывом от их основного дела, от которого зависело их материальное благополучие. Имеются документальные свидетельства, что крестьяне уклонялись от участия в общественных делах и, чтобы не платить штрафы за это, вообще отказывались от своих прав, что в условиях средневековья означало отказ от независимости, от личной свободы. Таким образом, выделение особого класса, прерогативой которого становилось государственное управление и правосудие, порождалось и сверху, и снизу.

3. Управленческая мысль в эпоху феодализма, генезиса и становления капитализма (V-XIX вв.)

Управленческая мысль достаточно активно развивалась в эпоху феодализма в Византии, Западной и Восточной Европе, Китае и других регионах мира.

Наиболее показательны в этом смысле страны Западной Европы, где феодальная формация существовала практически в течение 1000 лет (У--ХУ1 вв.). В это время складывались новые народности, образовывались централизованные государства, преумножалась материальная и усложнялась духовная культура. При этом в европейском обществе определяющим было мировоззрение Римско-католической церкви, общественная мысль, а вместе с ней и управленческая мысль не оставались неизменными по причине происходивших естественных перемен в процессе эволюции социально-экономических и политических систем. Эта эволюция включает 3 крупных исторических этапа в Средние века.

Первый этап-- раннефеодальный относится к концу V в. -- середине XI в. На данном этапе феодализм только еще консолидируется и упрочивается как новая общественно-экономическая формация. Государственность сначала организуется в большие, но весьма слабоинтегрированные в единое целое монархии, а потом распадается на конгломераты раздробленных политических образований.

Второй этап-- пора полного развития феодального строя, его расцвет -- относится к середине XI в. -- началу XV в. Для этого периода типичны централизованные сословно-представительные монархии, усиление роли городов как центров мировой торговли, и соответствующее формирование «городского» права.

Третий этап-- позднее средневековье -- относится к XV-- XVII вв., когда наметились кризис и разложение феодализма, генезис капиталистических общественных отношений. Государственность, а вместе с ним и государственное управление строятся на этом этапе преимущественно как абсолютная монархия.

Поскольку развитие разных стран имело свои особенности, то постепенно усиливалась неравномерность и в развитии общественной мысли отдельных стран и регионов. В этом сказывалось не только влияние античного наследия, но и особенности господствующего социально-экономического строя. Главными моментами генезиса феодального способа производства были превращение свободных производителей материальных благ и рабов в феодально-зависимых крестьян и образование крупного феодального землевладения.

Необходимо отметить, что работ, специально посвященных управленческим и экономическим вопросам и написанных в период раннего средневековья, нет. Это объясняется несколькими обстоятельствами. Во-первых, уровень экономического развития германских государств был невысок. Повсеместно господствовало натуральное хозяйство, земледелие являлось основной отраслью экономики, а денежное обращение не имело существенного значения. Во-вторых, господствующей формой идеологии в варварских королевствах стала христианская религия. Влияние церкви на духовную жизнь средневекового общества было настолько сильным, что все рассуждения по интересующим ИУМ вопросам, как правило, облекались в религиозно-этическую форму. В-третьих, сказывался известный регресс в области научной мысли, а также то, что управленческие вопросы в тот период еще не выделились в самостоятельный объект исследований.

Однако это не означает, что управленческая мысль в раннее средневековье не развивалась. В этот период появились проблемы, которых не знал античный мир и которые требовали своего осмысления. Так, крушение рабовладения заставило изменить отношение к физическому труду, по-новому поставить вопрос о положении различных групп людей в обществе. Важные проблемы возникали и в связи с разложением общины, и в связи с генезисом феодальных отношений.

Феодальная экономика имеет аграрный характер, натуральное хозяйство. Ее «главным объективным условием труда является не продукт труда, а находимая трудом природа» [16, 46. Ч. I. С. 473]. Человек был подавлен в борьбе с природой, производительность труда была результатом не только его личных усилий, но и естественных производительных сил, его деятельность зависела от биологических циклов природы. Не будучи в силах объяснить природные процессы, человек средневекового общества постоянно боялся разорительных стихийных бедствий: неурожая, наводнения, засухи и т. д., наивно верил в сверхъестественное и пытался отгородиться от него строгим соблюдением обрядов, различного рода ритуалов, заклинаний и молитв. Он опасался нововведений и ориентировался на старину, апеллировал к традиционным нормам морали и права. В то же время он был сравнительно молодым (средняя продолжительность жизни в эпоху средневековья была относительно невысока).

Гарантией от последствий стихийных бедствий и непредвиденных обстоятельств была принадлежность к какой-либо общине, коллективу, с интересами которого средневековый человек соотносил свою деятельность, поступки, мысли. В этом проявлялась всеобщая личная зависимость, которая распространялась на отношения не только между антагонистическими классами, но и внутри них. «Мы находим здесь людей, -- писал К. Маркс, характеризуя «мрачное европейское средневековье», -- которые всезависимы: крепостные и феодалы, вассалы и сюзерены, миряне и попы. Личная зависимость характеризует тут как общественные отношения материального производства, так и основанные на нем сферы жизни» [16; 23. С. 87]. Вертикальные иерархические связи в этом обществе дополнялись горизонтальными связями, представленными различного рода корпорациями (соседские общины, городские коммуны, ремесленные цехи, купеческие гильдии, монашеские братства, рыцарские ордены).

Постепенно в европейском феодальном обществе оформляются 4 класса -- сословия: крестьяне, светские феодалы-рыцари, церковные феодалы-священнослужители и горожане-бюргеры. Каждое из этих сословий выработало свою культуру, свою идеологию, имело свои экономические и организационно-управленческие представления.

Мышление средневекового человека имело телеологический характер, поскольку ведущую роль в Европе играли христианская религия и Римско-католическая церковь, которые определяли всю общественную мысль Западной Европы.

Занятый войнами, охотой, любовными похождениями и личным самоутверждением, средневековый рыцарь, как и класс светских феодалов в целом, мало интересовался экономическими проблемами, управлением своей вотчиной или поместьем. Он был представителем тех, кто потребляет богатство.

Аграрный характер феодальной экономики, господство натурального хозяйства, неразвитость ремесла и торговли в эпоху раннего средневековья (У--Х1 вв.) остро ставили перед светскими феодалами лишь одну экономическую проблему -- получение денег для покупки поступающих с Востока экзотических предметов роскоши, для ведения безбедного и беззаботного образа жизни. Денежный голод испытывали не только отдельные представители господствующего класса, но и само феодальное государство, периодически занимавшееся порчей монеты. Попытки оправдания этой практики мы находим в сочинениях средневековых ученых, стремившихся обосновать номиналистическую теорию денег. Однако их объяснения были так же далеки от науки, как и «теории» средневековых европейских алхимиков, занятых поисками «философского камня», с помощью которого можно было бы превратить любой металл в золото. Богатство, награбленное в ходе войн и набегов, ценилось в среде феодалов выше накопленного путем сбережения, рационального хозяйствования, методичной эксплуатации крестьян.

Богатство, раздаренное подданным, растранжиренное в целях престижного потребления, поднимало социальный статус выше, чем богатство, использованное в производительных целях.

Неудивительно поэтому, что не только раннее, но даже развитое западноевропейское средневековье (Х1-ХУ вв.) не оставило для нас сколько-нибудь серьезных теоретических сочинений по экономике и управлению, написанных представителями светских феодалов. Разработка общественных, в том числе управленческих, вопросов с позиций господствующего класса стала уделом священнослужителей -- церковных феодалов.

Трактуя управленческие вопросы, авторы VI--XI вв. в качестве важнейших аргументов приводили положения, содержащиеся в Библии и в сочинениях отцов христианской церкви (патристика). Такой подход проявлялся, в частности, при решении проблемы отношения к богатству. Как известно, в Древнем Риме в аристократических кругах проповедовались принципы гедонизма. В период средневековья господствовала другая точка зрения, согласно которой стремление к обладанию богатством порочно, ибо мешает поиску царства Божия и является доказательством отсутствия истинной веры. В отличие от античных авторов, которые считали неравенство людей естественным и вечным, средневековые мыслители при решении этого вопроса исходили из положения христианства о том, что все люди равны перед «божественной благодатью». В античном мире господствовало презрительное отношение к физическому труду, который считался уделом прежде всего рабов. Напротив, в средние века, в частности в период раннего средневековья, утвердилась точка зрения, по которой труд должен быть единственным источником средств существования в соответствии с библейским принципом: «В поте лица твоего ешь хлеб твой». В то же время церковь, демагогически провозглашая себя посредником между имущими и неимущими, обязывала христиан делиться результатами своего труда с бедными, подавая милостыню.

Вопросы управления получили развитие в произведениях монахов. Монастыри выступали как организаторы крупного, нередко хорошо налаженного вотчинного хозяйства, сельскохозяйственного и ремесленного производства. Это нашло отражение, например, в Сен-Жерменском полиптике, Фульдском полиптике, других произведениях этой эпохи.

Рост производительных сил, углубление общественного разделения труда способствовали отделению ремесла от земледелия, города от деревни. В Х--ХIII вв. складывается особый социальный слой феодального общества -- горожане. Будучи закономерным порождением феодального строя, бюргерская культура заметно отличалась от культуры других сословий феодального общества. По сравнению с церковной и рыцарской культурой она была более скромной, что обусловливалось как экономическими, так и социальными причинами. Богатство этого сословия зависело уже не от земельной собственности, а прежде всего от трудовых усилий. Это предопределяло практический склад ума, предпринимательский порыв и рациональную рассудительность горожанина.

Управленческие, экономические и правовые представления средневековых бюргеров нашли отражение в цеховых уставах и городском праве. Цеховой строй был своеобразной феодальной организацией городского ремесла. Цеховой мастер не только работает сам, но и эксплуатирует труд учеников и подмастерьев, однако цель его эксплуатации скорее феодальная, чем капиталистическая. «Соответствующее его сословному положению существование, -- а не меновая стоимость как таковая, не обогащение как таковое, -- выступает здесь целью и результатом эксплуатации чужого труда» [16; 48. С. 8]. Феодальными были и средства достижения этой цели. Цеховые уставы осуществляют мелочную регламентацию производства каждого члена корпорации. Они регулируют качество и количество выпускаемой продукции, число подмастерьев и учеников, технологию производства и т. д. Все эти меры принимаются с целью создания конкуренции как внутри самого цеха, так и со стороны деревенского и другого нецехового ремесла. Это способствует унификации ремесла, распространению профессиональных навыков работы, стабилизации рынка, однако в то же время ограничивает капиталистические потенции цехового строя. Поэтому в дальнейшем цеховые уставы стали препятствовать экономическому развитию.

Цехи стремились к установлению монопольных условий производства и реализации своей продукции на местном рынке. К созданию монопольных условий торговли стремились и купеческие гильдии.

Особенностью развития управленческой мысли этой эпохи является ее ярко выраженный государственный характер, сохранение в качестве средства модели полицейского управления. Особенно это заметно в трактатах ученых и государственных деятелей Византии и стран Восточной Европы, таких, как Георгий Плифон, Виссарион Никейский в Византии, А.Л. Ордин-Нащокин, Ю. Кри-жанич, Г. Котошихин в России, сочинения которых написаны с позиций государства или для первого лица государства либо апеллируют к государству. Этому способствовали и античная традиция, и более слабая, чем в Западной Европе, сословная расчлененность общества, и высокая централизация всех сфер духовной деятельности, и особенности православия, для которого характерна подчиненность церковной власти светской, и осознание национальных интересов в борьбе с иноземными захватчиками. Наряду с этими общими моментами существовали и глубокие различия.

Исходным пунктом управленческих идей Плифона было его положение об общественном богатстве как совокупности плодов земли, а более конкретно -- как результате сельскохозяйственной деятельности. Это сугубо «вещественное» богатство возникает, по мысли Плифона, посредством сочетания 3 составных элементов: труда, средств производства и управления. Мысль о труде как источнике богатства постоянно подчеркивается Плифоном. Он выделяет его из других факторов производства, тем самым некоторые буржуазные авторы говорят о зарождении у него трудовой теории стоимости. Обращает на себя внимание также тот факт, что, хотя земля занимает у Плифона особое место как сфера приложения труда, она не включена в понятие средств производства, в число активных факторов создания общественного богатства. Благодаря этому он избежал ошибки, столь типичной для физиократов.

Главный тезис Плифона, проходящий красной нитью через все его проекты реформ: необходимость защиты трудящегося человека, прежде всего земледельца, пастуха или виноградаря, труд которых рассматривался им в качестве основы экономического благосостояния государства. Плифон призывал возможно лучше относиться к непосредственным производителям, «этим всеобщим кормильцам», не только защищать их от внешней опасности, но и облагать лишь единым, справедливым натуральным налогом. В иерархии сословий, на которые должно делиться общество, именно земледельцы-налогоплательщики поставлены на первое место. На втором оказались воины, освобожденные от налогов и обязанные защищать государство, на третьем -- правители, чиновники во главе с самим императором.

Не менее прогрессивен в обстановке господства феодальных отношений и тезис Плифона о том, что «вся земля, как это дано природой, должна быть общей для всех живущих, и никто не должен превращать ее в личную собственность... Каждый должен считаться хозяином возделываемого им участка до тех пор, пока он не оставляет работы на нем: он никому не должен ничего платить и никто не может вредить ему или препятствовать, кроме того только, кто раньше его получил (этот) участок для обработки, -- как устанавливается законом в отношении общей, а не частной собственности». Ратуя за то, чтобы земля была «общей», т. е. государственной (что для Плифона одно и то же, а термин «koine», которым он пользуется, может иметь оба этих значения), Плифон выступает как служилый мелкопоместный человек, как прониар, не имеющий крупной родовой земельной собственности и с ненавистью (а возможно, и с вожделением) взирающий на земельные владения родовой византийской знати. Отсюда беспощадная критика всевозможных «динатов» и «архонтов», крупнейших землевладельцев-вотчинников, носителей сепаратистских тенденций, которых прониарское сословие, связанное с императорским двором, считало своими врагами.