Этнокастовые общности в контексте формирования и функционирования индийской традиционной социальной организации

В разных общинах, у разных этнических групп знание о «правильном» зачатии детей выражается разными терминами и с разной степенью разработанности учения. Одно из важнейших соображений, которое принимается во внимание, состоит в том, что родители должны постараться, насколько это вообще возможно в условиях действия реинкарнации, передать ребенку собственную джати, гарантией чего является анулома. В некотором роде, они создают тела, в которых могут возродиться души, заслужившие рождение в этой джати своей кармой.

В матрилинейных джати дравидского Юга существует выраженная экзогамия матрилинейного клана (вакеяра, пангали), которая рассмотрена на примере брачных отношений в ЭКО наяр-намбудири. Странным образом в этнографии Индии кросскузенный брак практически никогда не рассматривается как вариант экзогамии родственной группы: вслед за брахманической оценкой считается, что речь идет о «некультурном» по признаку инцеста близкородственном браке. Так называемый «гипергамный межкастовый брак» между патрилинейными брахманами-намбудири и матрилинейными наярами описывается в литературе как совершенно экзотический, не похожий на известные варианты. В диссертации показано, что в данном случае мы наблюдаем типичный кросскузенный брак, и, более того, благодаря этому обычаю наяры и намбудири составляют единую ЭКО.

§ 6. Бирадари, или паритет статусов

Феномен бирадари рассматривается в диссертации как принцип общения на равных, кастовое «равенство-братство». В контексте брачных отношений бирадари - это круг из нескольких паритетных («братских») максимальных экзогамных групп, члены которых могут вступать в брак друг с другом, с гарантией что не утратят свой статус. Можно утверждать, что не эндогамные касты делятся на подкасты, подподкасты и т.д. Напротив, экзогамные кланы, круг которых очерчен обычным правом, совместным участием в ритуалах, общим культом предков и богини-матери клана, объединяются в брачных целях на основе признания «общей судьбы», или «равенства-братства» бирадари, и создают тем самым круг эндогамии, или джати. Джати возникают и воспроизводятся как круги брачных связей между экзогамными кланами готра/кула представителей одной профессии, обладающих иными признаками равного статуса, и эндогамия появляется в этом кругу в ходе и в результате объединения. Эндогамия джати является конечным результатом брачных установлений, а не их причиной. На одной территории формируются брачные круги нескольких джати и создается «слоевая иерархия» джати (в отличие от линейной иерархии, представленной в официальных списках каст).

Гипергамные джати широко распространены, особенно в среде ЭКО. Гипергамия не противоречит принципу паритета статусов бирадари.

Паритетные схемы бирадари заметны в разных плоскостях социальных отношений как круги общения между ровней; они уже не имеют своей целью организацию браков, но создают в кастовом обществе «безопасную» с точки зрения ритуального осквернения социальную инфраструктуру. Принцип общения на равных, или паритет статусов, выражающийся понятием «равенство-братство» бирадари, действует на всех уровнях организации, является универсальным и системным, и он «ответствен» за организацию кастового общества в той же степени, что и прославленная иерархия. Иерархия и паритет статусов - это структурно взаимосвязанные принципы.

§ 7. «Секты» как джати

Особое место в индуизме занимают небрахманические и антибрахманические учения, созданные религиозными реформаторами и народными пророками и святыми. Эти доктринальные сегменты индуизма, которые обычно называются «секты», становятся фактором «равенства-братства по судьбе» и приводят к формированию капсулированных социальных сегментов. Они абсолютно копируют в своей квазиклановой и квазиплеменной форме готры и джати брахманов. Кроме того, многие общины столь массовые, что в них легко прорастает прежнее кастовое деление. Общины представителей индуистских деноминаций и даже целибатные аскетические ордены структурируются и воспроизводятся по законам организации джати, и этим особенно интересны для науки. Например, каула тантрических общин социализуются как коллектив «родственников», имеющих «общую судьбу».

Таким образом, в диссертации приведены аргументы в пользу предположения, что джати является максимальной категорией в линии клановых структур, объединением кланов, признающих относительное равенство своих статусов, социального и ритуального; джати - квазиплемя, а сама организация джати функционирует на основе соизмерения статусов составляющих ее клановых структурных компонентов. Это позволяет утверждать, что кастовый строй сформировался наложением (совмещением) варнового строя сообщества ариев и добрахманического сегментированного общества автохтонов Индии. Сегментированное общество с характерным обособлением семейных общин по профессиональной специализации воспроизводится и поныне. Джати представляют собой либо дошедшие до наших дней в капсулированной форме архаические кланово-общинные структуры (племена), либо новообразованные квазиплемена (ремесленные, «чистые обслуживающие» и брахманские джати, «секты» индуизма и др.). Организация джати - характерная особенность индийского суперэтноса, результат многовековых усилий брахманской жреческой элиты по упорядочению общественных связей и созданию управляемой структуры общества. По ее каналам выстраиваются системные контакты в обществен-ном разделении труда, она фиксирует место каждого отдельного кланового сегмента в структуре занятости, предоставляя тем самым каждому из них постоянное рабочее место. Два этих аспекта «наследственной профессии» джати создают высокую степень социальной защищенности людей в кастовом обществе. Структурирование общества по типу джати - это цивилизационная особенность индийской культуры, она уходит корнями в архаические пласты истории и возведена индуизмом в ранг закона социальной жизни.

Глава 3. Санскритизация как системный принцип формирования кастового строя

§ 1. Санскритизация как вариант аккультурации

Индуизм и кастовый строй общества не существуют один без другого и формировались одновременно в процессе складывания культурно-исторической целостности Южной Азии. Идея структурной целостности и самодостаточности «территории дхармы» уже в древности стала стержневым понятием брахманической историософии и геополитики, а расширение территорий власти (и одновременно расширение рынка сбыта услуг множащихся брахманов) приобрело характер дхармической обязанности для кшатриев. Брахманическая геополитика ставила своей целью объединение под «зонтом» дхармического порядка всего космического разнообразия природных начал индийской цивилизации, в числе которых рассматривалось, в частности, множество «классов» (варн) и «видов» (джати) людей. В диссертации показано, что существовал и системный принцип организации социального и территориального пространства индуизма - санскритизация, и он основан на важнейшей философеме практического индуизма: противопоставлении культуры санскрити природе, первозданности пракрити. «Культурный» образ жизни ассоциировался с принятием брахманического На начальных этапах процесса монашествующие и аскетствующие пилигримы джайны, буддисты, адживики выполняли цивилизаторскую миссию наряду со жрецами-брахманами во имя упрочения дхармы. ритуала сопровождения жизни обрядами санскара и налаживанием социального взаимодействия по типу организации джати. Этот механизм социализации работал и работает во всех случаях, когда речь идет об этнически и культурно инородных соседях кастового общества, на протяжении всей его истории. Для индоариев такими чужеродными общностями стали все встреченные ими за пределами Арьяварты этнические группы населения. Многочисленные волны более поздних, чем сами арии, иноземных завоевателей и переселенцев также приняли наставничество брахманов и мировоззренческие установки брахманизма-индуизма, освоили нормы жизни в кастовом обществе и вошли в его состав в виде отдельных джати и ЭКО, не отказываясь от многих своих культурных традиций. Понятие «санскритизация» (букв. «окультуривание») предложено индийским этнологом М.Н.Шринивасом: «Низкая каста могла, в течение уже одного-двух поколений, подняться на более высокую ступень в иерархии в результате принятия вегетарианства и отказа от употребления спиртных напитков, а также санскритизируя свой ритуал и пантеон. Короче говоря, она присваивала, насколько это было возможно, обычаи, обряды и верования брахманов, и подобное перенимание брахманского образа жизни низкой кастой происходило, по-видимому, довольно часто, хотя теоретически это запрещено. Этот процесс называется "санскритизация"» Srinivas M.N. Religion and society among the Coorgs of South India. Bombay, 1965 (1^st ed. 1952). P. 30.. Если исходить из параметров процесса санскритизации, обозначенных в вышеприведенном классическом определении М.Шриниваса, и из реалий жизни кастового общества, то закономерно предположить, что санскрити-зация есть механизм социализации племенной периферии и даже иноземцев в кастовом обществе в такой же степени, как механизм вертикальной социальной мобильности. Санскритизация - универсальный системный метод, действующий и внутри кастового общества, и на его границах, и расширительное толкование описанного М.Шринивасом понятия лежит в основе моего ви?дения картины складывания кастового общества. Множество современных исследований, особенно в отношении племён адиваси и этнических групп (типа пригималайских бхотия), находящихся на географической или социальной периферии «территории дхармы», свидетельствуют о примерах социальной мобильности на границах современного кастового общества. Изменения происходят в области культа и ритуала, в экономическом взаимодействии, на уровне этнокультурных процессов и в политическом их преломлении. Такая пограничная мобильность, как можно заметить, носит характер санскритизации, и абсолютно соответствует параметрам, перечисленным М.Шринивасом.

§ 2. Воспроизводство этнокультурной множественности: свадхарма

В характерном для индуизма осмыслении устройства мира с ведической древности существует понимание системности мироздания, выражаемое понятием дхарма («закон жизни»). Человеческое общество осмысляется как естественный компонент космического миропорядка, а всякая активность насельников космоса должна быть сингармонична вселенской дхарме. Брахманы числят джати в ряду одушевленных природных феноменов, созданий божественного творчества и учат, что человеческих джати существует множество, а не один, как считаем мы, биологический вид Homo sapiens. Различия между разными джати людей - брахманами, водоносами, гончарами, кузнецами и т.д., принципиально такие же, какие есть между разными видами одушевленных сущностей в мире природы среди растений, животных, кристаллов, небесных обитателей и т.д. Общественно-значимые функции и необходимые для поддержания жизнеобеспечения обязанности предписаны «различным от рождения» джати с их «жизненными предназначениями» свадхарма («собственный закон жизни»). Брахманы, например, рождаются чтобы совершать жертвоприношения и читать Веды, учить и наставлять людей. Ткач рождается чтобы создавать одежду и храмовые ткани. Дхарма воинов включает вероятность убийства, а джати воров характеризуется предназначением воровать. Эта идеология приводит к тому, что разные виды профессиональной деятельности закреплены за отдельными джати.

Джати-дхарма сакрализует «врожденную» традиционную профессию (занятие) каждой джати, расценивая ее как долг этой джати перед обществом. Только предписанная джати-дхармой, т.е. санкционированная обществом, трудовая деятельность рассматривается как акт религиозного благочестия длиной в жизнь, и само выполнение джати-дхармы делает человека практикующим индуистом. От него, если он не брахман, не требуется сосредоточенность на выполнении ритуалов у алтаря: его дхарма состоит в качественном исполнении своих трудовых обязанностей на благо кастового сообщества. Правильное взаимодействие разных джати гарантирует существование общества в целом и способствует поддержанию гармонии во Вселенной. Так осмысляется разделение труда в кастовом обществе. В итоге налаживается комплиментарное участие локальных групп разных джати и каст в создании экономических условий существования, в поддержании порядка и в выполнении ритуалов, т.е. в обеспечении самодостаточной гармоничной жизни на началах взаимопомощи, причем далеко не только в деревне, но и в городском квартале, и в заморской иммигрантской группе, тут же становящейся общиной. Это трактуется как «взаимопомощь» джаджмани, и прямо предписывается всем соблюдающим дхарму «компонентам мироздания» как моральный долг, поэтому кастовая община формируется и воспроизводится везде, где есть хотя бы две семьи разных джати.

Кула-дхарма («закон жизни клана») связана с традиционными приоритетами клановых структур в культовой практике и их обязанностями в этой сфере. Она относится к тому кругу религиозных представлений и тем видам обрядов и ритуалов, которые реализуются в семье и чаще всего определяются в литературе как «религиозная практика индуизма», хотя индуизм этими аспектами влияния не исчерпывается, о чем сказано выше. Вполне равноправное существование многих и разных моделей религиозного благочестия в индуизме возможно именно благодаря учению о кула-дхарме. Спектр вариантов культовой практики и самих культов в индуизме феноменально широк, потому что они рассматриваются как традиции клана, которые необходимо поддерживать из уважения к предкам и богине-покровительнице клана. Правила экзогамии относятся к сфере кула-дхармы.

Благодаря принципу свадхарма, который провозглашает священность образа жизни каждого «созданного Брахманом класса (варны) и породы (джати) людей», и соответствующим адресным религиозным наставле-ниям, санскритизированные общности капсулируются, сохраняя свои культурные особенности, и эти особенности становятся этнообразующими (этнодифференцирующими). Так воспроизводится сегментированный характер кастового общества и его этнокультурная множественность.

§ 3. Концептуальные результаты санскритизации

Связанные санскритизацией в культурную целостность этносы Южной Азии вступили на многовекторный и многоуровневый путь развития, давший миру индийскую цивилизацию. Совокупность всех джати выстроилась в территориальную макрообщину, обитающую на «территории дхармы» и налаживающую комплиментарное взаимодействие в распределении ресурсов и разделении труда, но уже не между клановыми сегментами, а между сегментированными на множество джати варнами; агенты в разделении труда на уровне макрообщины - варны. Санскритизация сознательно не доводится до степени полной ассимиляции: в ходе «окультуривания» выстраивается иерархия ЭКО и джати по параметру «уровня культурности» во главе с «носителями культуры» брахманами. Этнокастовый состав населения не меняется столетиями.

Вместе с этносоциальным пейзажем кастового общества формировался соответствующий ему ресурс идей. Религия дхармы - во всех ее вариантах - стала мировоззренческой основой индийской культуры, которая взросла под влиянием совершенно осознанной, глубоко ревностной и во многих аспектах подвижнической деятельности традиционной элиты индийского общества. В Индии на всем протяжении ее истории государственная раздробленность наблюдалась чаще, чем объединение в составе великих империй. Но эта пространственная дискретность ни в коем случае не считалась препятствием для духовного объединения.

Поступательная санскритизация «территории дхармы», начавшаяся приблизительно с VI-V вв до н.э., находилась в наиболее активной фазе в III в до н.э.-VIII в н.э. и продолжалась с меньшей интенсивностью до начала мусульманских завоеваний в XI-XII вв. Процесс ознаменовался двоякой направленностью. Это, во-первых, масштабные деяния по расширению «территории дхармы»: в 1 тыс. н.э. не только Южная Азия, но и несколько санскритизированных стран в Центральной и Юго-Восточной Азии входили в ее ареал; это «горизонтальная» санскритизация. Во-вторых, это постоянно происходящие подвижки кастовых общностей внутри кастового общества, т.е. санскритизация как вертикальная социальная мобильность. Взаимоотношения разных культур в процессе санскритизации строились в ключе взаимовлияния и взаимообогащения. Санскритизация есть универсальный способ социализации инородных групп в индийском кастовом обществе, механизм складывания и развития этого многокомпонентного общества, залог его этнокультурного богатства и разнообразия и даже причина безбрежности космоса культовых персонажей индуизма, санскритизированных в Великой традиции индуизма или оставшихся в несанскритской Малой традиции. Архаические пласты духовных исканий придали брахманизму краски мира пуран и эпосов, обогатили индуизм тантрическими учениями.

Системность принципа санскритизации обнаруживает себя с постоянством. Он проявил себя и в столкновении с европейской цивилизацией. Британская колониальная администрация, представлявшая эгалитаристскую в социальной риторике, монотеистическую в религии культурную традицию, указала индийским элитам новые горизонты, заставила индийцев оценить собственную культуру «со стороны». В своей административной работе эти правители как «новые кшатрии» предложили свой идеал кастового общества - общеиндийскую иерархию кастовой системы, и многими он был воспринят как цель новой санскритизации. Типологически это явление не отличается от того, что уже происходило во время брахманической санскритизации, открывавшей людям новые возможности и уровни самореализации. Но в условиях модернизации произошли и качественные изменения - появились настоящие индивидуалисты, которые строят свою жизнь в соответствии с личными предпочтениями. Новые конфигурации социальных связей и нетрадиционных ролей джати формируют современный облик древней традиции.

Воздействие санскритизации на ход этнической и цивилизационной истории страны в целом и отдельных общин в частности заслуживает самого пристального изучения, поскольку явление способно раскрыть характер и внутреннюю логику особенностей социокультурного развития Индии. В диссертации сформулирована концепция системной санскритизации и сделана первая попытка обобщенного рассмотрения этнокультурной истории Индии под этим углом зрения.

§ 4. Понятие «этнокастовая общность»

Этнокастовая общность представляет собой характерную модель этнического развития в условиях кастового строя: она обладает особенностями территориально консолидированного этнического образования и входит в экстерриториальную статусную систему варн. ЭКО выглядят как крупные, неправильные, многокомпонентные комплексы джати, с нечеткой внутренней структурой и «плавающим» статусом. Они регистрируются практически повсеместно, во множестве описаны в словарях каст и племен (которые потому так и называются!), но сам термин не введен в литературу. Вероятно, потому, что англоязычные термины caste, tribe, race, clan, sept в науке на протяжении десятилетий применялись вполне бессистемно, как полностью взаимозаменяемые.

ЭКО - это прошедшие санскритизацию племена, осколки племен или крупные племенные союзы с их действенными традициями существования, результат аккультурации и социализации в кастовом обществе этносов, обладавших высокой степенью консолидации к моменту своего «вхождения» в кастовое общество. Среди них есть существующие многие столетия крупные конгломератные ЭКО, состоящие из множества джати и восходящие к социально-стратифицированным этническим образованиям докастового периода (они содержат в своем составе джати разной профессиональной специализации: от собственных жрецов племенных культов до гончаров и похоронных служек), и есть малые ЭКО, состоящие из нескольких связанных брачными отношениями клановых общин, находящихся в процессе вхождения в статусные схемы кастовой организации. В целях налаживания системных взаимоотношений со своими кастовыми соседями они принимают внешние признаки кастовых общностей, т.е. капсулируются, не смешиваются в браках с чужаками (или смешиваются по особым правилам) и одновременно выстраивают регламентированные «валентные связи» для сотрудничества с этими же чужаками в экономической сфере. Благодаря капсуляции и строгой регламентации внешних контактов они сохранили обычаи, которые часто отличаются от нормативных, санскритских, правил жизни, а их подразделения строят социальные связи и систему жизнеобеспечения по своим особенным, «некультурным» небрахманическим правилам (например, живут матрилокальными общинами, практикуют дислокальный брак или хоронят, а не кремируют своих мертвых). Они обрели свой неоднозначный характер и вид под влиянием кастовой идеологии брахманизма-индуизма: имея выраженный «богоданный образ жизни», этносы в кастовой среде имеют все шансы восприниматься как отдельные джати с индивидуальной свадхармой («их такими создал Брахман»). Под влиянием этнических объединяющих начал они демонстрируют меньшую степень капсуляции своих джати. Для ЭКО характерно обладание компактной этнической территорией, наличие собственной, небрахма-нической, влиятельной элиты и, в большинстве случаев, исторических традиций государственности. Они чувствуют себя достаточно сильными, чтобы диктовать брахманам правила жизни. Этнокастовые общности характеризуются глубокими культурными традициями и яркими достижениями, дали стране многих выдающихся личностей.

Статус ЭКО оценивается в терминах варны и прямо коррелирует с ХКТ этноса на момент санскритизации. В этнокультурной модели ЭКО обусловленность варнового статуса особенностями ХКТ этноса является определяющей. Остальные признаки социального ранга являются производными от данной базовой оценки. В условиях кастового общества этническая культура существует и воспроизводится в очень стесненных обстоятельствах и в глубоко идеологизированных формах. Но хорошо заметно, что экологически обусловленная специфика хозяйственной деятельности компонентов кастового общества выступает одним из структурирующих систему факторов.

Варновая стратификация консервирует ситуацию первого и второго общественного разделения труда в самой их ранней, недуплицированной форме. Все остальные «узкие специализации» буквально спрятаны внутри базовых ХКТ. Линейная корреляция социально-экономического и кастового статусов считается неоспоримой данностью индийской истории. Но эта корреляция, как видим, выражается в статусных терминах варны, бывает унаследована из далекого прошлого и носит ритуализованный характер, а настоящее социально-экономическое положение входящих в варны каст и джати может радикально отличаться от «ожидаемого». Варновый статус и поныне определяет всю парадигму взаимоотношений в кастовом обществе; при нынешнем уровне социально-экономического развития многие джати считают собственный статус неприемлемым и даже унизительным. В этом обстоятельстве лежит причина высочайшей политизированности современного института касты.

Глава 4. Этнокастовые общности разных типов

§ 1. Этнокастовые общности ХКТ пашенных земледельцев жаркого пояса, статус шудра

Земледельческие ЭКО оказываются в категории шудра, но, как правило, претендуют на кшатрийский статус, поскольку как доминантные землевладельцы считают себя «правителями».

Веллала (веллалар), веллала инам (букв. «народ веллала»), пиллей. Основная связанная с землей тамильская «большая каста», в состав которой входят джати землевладельцев, деревенских грамотеев-учетчиков, лавочников, храмовых жрецов и др. Истинными веллала считаются только те, кто говорит на тамильском, имеет наследственное землевладение и «не является брахманом». Многие из них отличаются высокой степенью санскритизированности, но есть питающиеся мясом, почитающие кровожадных богинь-матерей тантристы. В названиях этих джати формант веллала добавляется к именам типа «серебряные руки», «уши с большими дырами», «речной берег», «приносящие тучи» и т.д. Изначальный земледельческий ХКТ связан с рисосеянием, связь с родной землей сакрализована: очень сильно верование, что если клан лишится своей земли, его постигнут неодолимые несчастья, ведущие к погибели; границы владений маркировали погребения предков. Санскритизация веллала способствовала переходу от вождеств к периоду «царств» (Чола, Пандья); правители веллала, однако, кшатриями признаны не были и на закате власти должны были нанимать армии среди скотоводов Декана. Веллала отличаются впечатляющими культурными и историческими традициями. В составе общности сильны позиции традиционного жречества. Под их влиянием веллала проявляют организованное стремление искоренить пришлых северян и самих брахманов. Борьба между старой и новой элитами южноиндийского общества столетиями не утихала ни на день. Тамильские жрецы еще в начале санскритизации сочинили «пятые веды» тантрического, шиваитского и вишнуитского направлений на тамильском языке, подчинили себе храмовый ритуал и поныне контролируют главные индуистские храмы и домашнюю культовую практику дравидского Юга. С появлением католических миссий отдельные жрецы веллала обратились к служению в христианских храмах. В ХХ в. националистические и антибрахманские настроения усилились. Отличающееся антибрахманской направленностью движение Дравида Муннетра Кажагам (Дравидская Партия Прогресса) стало постоянным фактором индийской политической жизни.

Джаты (джат). Составляют крестьянское большинство Панджаба (в т.ч. пакистанского) и Верхнего Доаба. Считают себя кровно связанными с землей предков, в претензии на кшатрийский статус апеллируют к родству с раджпутами: те и другие восходят к эфталитским ордам. Среди них есть индуисты, мусульмане и сикхи. Сикхизм как учение бхакти начинался с антикастовой проповеди и этим привлек своих сторонников, но кастовый строй очень скоро снова пророс в общине сикхов. Джати кхатри, в которой родились сикхские гуру, заняла место брахманов в джатской ЭКО. К сикхизму, который считается ныне самой правильной религией для джатов, они присоединились в XVI в. и получили в этой общине возможность защищать собственную землю с оружием в руках и чувствовать себя кшатриями. Вели борьбу с Могольской империей, завершившуюся созданием независимого княжества в Бхаратпуре (1729-1763 гг.). Джаты стали ядром формирующейся этноконфессиональной общности панджабцев-сикхов. Сегодня они составляют большинство среди офицеров индийской армии, их много в полиции; туда идут представители воинских кланов и «младшие братья» земледельческих кланов: у джатов, как и раджпутов, практикуется майорат. Те, кто живут на земле в больших богатых джатских деревнях, стремятся к обретению постов в местных органах власти, чтобы контролировать ситуацию с оборотом пахотной земли, принимать полезные для себя законы, устанавливать выгодные закупочные цены и т.д. Джаты работают только на собственной земле и не идут в наемные работники к другим землевладельцам, а теперь часто сами нанимают поденных работников. Долговременных отношений кастового типа не приветствуют и считают, что место работы и плату за труд надо заработать, а не получить по наследству и кастовой традиции. С представителями «неприкасаемых» мазхаби, которые трудятся на их полях, они не общаются в быту, но с остальными местными кастами больших проблем в общении не испытывают.

В своей деревне селятся большесемейными общинами, в которых доминируют те линиджи, где есть несколько братьев в расцвете сил, крепких, живущих вместе. Клановая и семейная солидарность приоритетны; джаты считают, что семья должна продолжаться в поколениях, быть защищенной, авторитетной и обогащаться всеми доступными способами. Подходят приобретения любого рода: в форме материальных богатств, в должностях, в воинских званиях; все идет на укрепление статуса клана в сообществе. Представления о чести иззат глубоко развиты в джатской среде и связаны с властью, прочным экономическим положением, умением защитить широко понимаемые интересы клана.

§ 2. Этнокастовые общности ХКТ кочевников и полукочевников скотоводов, варновый статус кшатрии.

Раджпуты (раджапута джати). В Западной и Северной Индии составляют до 15% населения, в Раджастхане 21%. В пригималайских районах «горные раджпуты» вошли в состав этнических общностей пахари, догра, непали и др. На юге и востоке Индии их практически нет. В исторических судьбах и культуре синдхов, белуджей, гуджаратцев и раджпутов много общего. Традиционная культура жизнеобеспечения раджпутов свидетельствует о том, что их предки, пришедшие в Индию с эфталитской волной, не знали лесов, гончарного дела и землепашества, но хорошо знали культуру коневодства. Как многочисленные успешные завоеватели, они вошли в состав кастовых общин в качестве защитников мирных земледельцев (получив за это землю), были санскритизированы в VI-VIII вв н.э. и с тех пор считаются полноправными наследниками кшатриев, воинами и землевладельцами-правителями. Вплоть до XX в. раджпутская общность регулярно пополнялась корпоративными группами, связанными с военным делом и властью, выходцами из разных местных этносов.

Раджпутская ЭКО структурируется по модели кочевнической социальной организации, в которой основными элементами являются генеалогические линии вамша (Солнечная, Лунная, Огненная, Змеиная), ветви шакха, экзогамные патрилинейные кланы кула, линиджи и т.д. Иерархия кул важна для гипергамии, которая делала границу раджпутской общности открытой снизу. Это привело к включению многих каст в ЭКО и создавало однородную культурную среду в раджпутском окружении. Традиционные социальные связи в раджпутской общности чрезвычайно сильны. Они определяют не только родственные эмоциональные контакты, но системообразующие экономические, ритуальные, а в прошлом и военные, взаимные обязанности раджпутских групп друг перед другом. Имущество клана не делится; оно, по обычаям раджпутов, должно только прирастать. Самым значительным предприятием клана испокон веку считалось завоевание земли. Земледелие как таковое является для раджпутов табу; в стремлении к расширению территорий отражалась характерная для кочевых сообществ черта: необходимость подчинения общин с иными ХКТ, на земле которых они налаживают управление по своим родственным связям. Достижению этой цели способствовал закон первородства (майорат); в раджпутской родственной организации и сегодня есть категория чхота бхаи («младшие братья»), потомки младших ветвей княжеских домов, наиболее скромно живущая часть раджпутского общества. Само название раджпут (букв. «сын раджи») связано с потестарными традициями: клан назывался раджпутским в том случае, когда сумел основать правящую династию, пусть даже в одной деревенской общине.

Раджпутское княжество считается образцом соответствующего дхарме способа организации государственной власти и управления; по своей сути оно - эффективная машина управления на завоеванной территории, на-селенной нераджпутами. Власть персонифицируется в лице первородного главы старшей ветви правящего клана, происходящего от основателя династии. Руководители владетельных кланов, вожди-раджи, назывались на местных наречиях рана, рават, рао, равал и т.п. Концепция коллективной власти клана бхаибандх (букв. «узы братства») провозглашала принцип равенства членов клана в отношении к земле и власти. Считалось, что каждый раджпут должен иметь для своего пропитания хотя бы чурса - участок земли «размером со шкуру». В правящем клане Марвара, например, где практически вся земля была приобретена прямым захватом, т.к. в пустыне земледельческое население сосредоточено в немногочисленных оазисах, особенно заметно было пользование территорией не только на равных основаниях, но и в равных долях. Раджа считался первым среди равных; он был обязан обеспечить гарантированное соблюдение интересов правящего клана в целом и каждого отдельного человека в нем. Способы контролировать раджу и минимизировать его власть были многочисленны и изобретательны. Когда раджпуты получили надстройку над своими государствами в виде Могольской империи, процессы разрушения патриархальных отношений ускорились. Однако раджпутский способ забирать уже собранные общинными руководителями налоги, не вмешиваясь во внутренние дела населения, оказался столь эффективен, что моголы (которые и сами были кочевой ордой) заимствовали опыт раджпутов для системы управления Могольской империи. Характерная для могольской системы мансабдари практика пожалования государственным чиновникам, обладателям чина мансаб, земельных наделов джагир в обмен на службу падишаху со своим военным отрядом копирует систему внутрикланового распределения земельной собственности, вплоть до обязательной воинской повинности. Изменился лишь состав правящей группы - получить мансаб и соответствующий ему джагир могли не только раджпуты правящего клана.

Став кшатриями, раджпуты создали удивительную философию и практику воинского служения, которые основаны на кодексе чести раджпути и представлениях о джати-дхарме кшатрия. В этой философии жизни заметное место отводилось поддержанию чести клана, апофеозом которого были самосожжение вдов сати, жертвенное самосожжение женщин

и детей клана в условиях военной опасности джаухар, жертвенная битва шака. Существовал инфантицид девочек.

Деканские джати горных пастухов. Те воинственные племена, которые не завоевали счастья обладать благодатными землями, долгое время вели полукочевой образ жизни пастухов и лесных охотников в малопригодных для земледелия засушливых горных районах Декана. Английские колонизаторы называли их «не склонные к сотрудничеству элементы», «криминальные» или «мародерствующие» племена. Некоторые представители этой категории сумели, однако, подняться на уровень кшатриев - в первую очередь это маравар и каллар. Процесс социализации начался только в середине XIV в., когда они вышли с Деканского плато в соседние непривычные ландашафты и стали занимать новые для себя социальные ниши. Этому способствовало укрепление власти появившихся мусульманских правителей и угасание старинных земледельческих династий Юга. И те и другие нуждались в наемных армиях; здесь и пригодились воинские навыки мобильных горных пастухов. Военные отряды и следующие за ними колонисты-земледельцы (телугу-говорящие «северяне»-ватука) начали наводнять обжитые земли благополучных южных царств. К началу XVII в. наемные феодалы-воины установили собственные территории власти (так называемые полигары) и обрели кшатрийский титул наяк. С распадом империи Виджаянагар государства наяков появились во множестве, в том числе вблизи крупных культурных центров Юга. Ватука стали возделывать прежние неудобья, превращая их в тучные поля, на которых росли хлопок и табак, другие выгодные в торговом отношении плантационные культуры. Бывшие земледельческие шудра джати Декана стали землевладельцами (камма и редди), а на полях стали работать бывшие сборщики пальмового сока шанары и другие джати безземельных батраков, уроженцы тамильского Юга. Наяки оказались очень предприимчивыми, вступили в контакты с заморскими торговцами и местными мусульманскими правителями, стали поставлять товарную ценную древесину, пряности, наладили ремесленное производство, для чего, например, привезли на Юг из Гуджарата высококвалифицированных брахманов-ткачей по шелку (эти джати существуют и поныне и сохраняют свои традиции, в том числе родной язык - например, сали-салиян и деванга). Они даже поставляли в армии соседей боевых слонов и, пользуясь умениями соплеменников, разводили на продажу могучих упряжных быков. В частности, в связи с этими предприятиями в среде вчерашних пастухов организовалась знаменитая ныне своим благополучием торговая каста Андхры комати. Первые европейские торговые компании имели дело с полигарами и наяками, которые, когда началось колониальное завоевание Индии, мужественно защищали свои территории (1740-1801 гг.).

Каллар, ныне вполне респектабельная тамильская земледельческая и землевладельческая кастовая общность этнического происхождения, сравнимая в некоторых районах Юга по своему влиянию с веллала и редди, имеющая в своем составе городских адвокатов, врачей, инженеров, чиновников, является примером поздней санскритизиции горных пастухов по типу кшатриев. В ходе описываемых событий, в последней четверти XVII в., несколько линиджей калларов оказались в роли правящей верхушки небольшого княжества (царства) Пудуккоттей, в самом центре Тамилнада. Хотя каллары характеризовались своими соседями как дикие разбойники (каллар на тамильском означает «вор»), а позднее были включены англичанами в число криминальных племен и подпадали под действие специального репрессивного закона, в Пудукоттей они создали династию раджей и, соответственно, династический клан калларов Тондейман. Они пользовались значительным авторитетом в регионе и остались в истории как достойные кшатрии, которые провозгласили политику наведения в государстве «контроля и порядка» и успешно ее проводили, сформулировали для себя кшатрийский кодекс чести каттупату, которого строго придерживались, и в целом культивировали в своей среде множество черт высокосанскритизированной власти.

Маратха джати (маратхи), маратха-кунби считаются одним из наиболее консолидированных, крупных, рано сформировавшихся этносов Индии, описание которого, однако, всегда начинается с уточнений, что существует одноименная кастовая общность уровня шудра, восходящая к деканской земледельческой этнической общности кунби. В историческом контексте речь идет об ЭКО маратха-кунби, в которой представлены многочисленные и разнородные упаджати (калька с термина «подкаста»), преимущественно земледельческие. Маратха-кунби говорят на индоарийском языке, ведут патрилинейный счет родства, но система родственных отношений и брачные обычаи (распространенность кросскузенного брака) говорят в пользу дравидского происхождения этнических групп, входящих в состав ЭКО. Часть кланов этого комплекса имеет кшатрийский статус, буквально завоеванный в конце XVII в. в противостоянии с Могольской империей под руководством Шиваджи, и формирует джати маратха. Клан Бхонсле, из которого происходил сам маратхский предводитель Шиваджи, относился к кунби Деканского плато. Кунби занялись военным делом при мусульманских султанах в XIV-XV вв. К XVI в. термин маратха приобрел более возвышенное в глазах кастового общества значение, стал «почти кшатрийским» и обозначал тех, кто, подобно самому Шиваджи и его семье, в качестве солдат и мелких офицеров наемных армий были вознаграждены за службу особыми правами и земельными наделами. В короткое время наследственные держатели этих должностей стали отличать себя от бывших соплеменников, бедных земледельцев, с которых стали собирать налоги. Когда Шиваджи был провозглашен махараджей маратхского государства в 1697 г., он был возведен в статус кшатрия через инициацию «дваждырожденных»; вместе с ним повысили свой статус кланы сподвижников. Джати маратха, политически очень активная, в течение долгого времени отличалась антибрахманскими настроениями. Этому способствовало распространение в маратхском обществе идей бхакти. Однако правящие линиджи маратха встали на путь рафинированной санскритизации. Наиболее эффектным брахманическим стилем прославили себя маратхские правители Танджора, родственники Шиваджи. Танджор, бывшая столица древних Чолов, сделался центром большого и богатого государства наяков в XVI-XVII вв. В 1674 г. маратхи его завоевали. Воцарившись здесь, они восстановили старинные системы ирригации, ремесленное производство и установили связи с европейскими торговыми компаниями. Государство стало процветающим и, претендуя на статус дхармараджи в государстве дхармы, правители стали культивировать санскритские науки и утонченный образ жизни. В частности, в этот период для дам Танджорского двора (в сущности, вчерашних шудр) была написана знаменитая, единственная в своем роде дхармашастра «Стридхармападдхати» (букв. «путеводитель в женской дхарме») - составил ее ученый брахман Трьямбака.

§ 3. Этнокастовые общности ХКТ лесных охотников и собирателей тропического пояса

Эта категория очень многочисленна и представлена небольшими общностями во всех регионах страны и на всех уровнях кастовой иерархии.

ЭКО наяр-намбудири на начальном этапе формирования представляла собой объединение добрахманических общин охотников и собирателей лесов жаркого пояса, которые встретили санскритизацию в состоянии перехода к земледелию (возделыванию кокосовых пальм и плантационных культур). Чрезвычайно благодатная природа родной Кералы позволила им не только выращивать все необходимое для жизни, но и наладить производство избыточного продукта: рис, пряности (перец и кардамон), дары леса. Эта индийская экзотика была востребована иноземными торговцами с глубокой древности: морские пути приводили их на Малабар задолго до начала н.э. При переходе к образу жизни земледельцев мужчины-наяры стали специализироваться на воинских занятиях, сохранили традицию мужских домов и отдельного от женщин проживания (дислокальные браки); женщины, как и сегодня, жили крупными матрилокальными общинами-таравад с детьми, и их общинные дома были расположены вблизи рисовых полей, на которых они работали. ЭКО смогла сохранить за собой эти земли, несколько расширив их за счет менее воинственных соседей. Судя по всему, они были одной из тех ЭКО Юга, кто сумел отстоять свои интересы и некоторую независимость от брахманического влияния. Наярские джати и сегодня демонстрируют эталон культуры с правовым доминированием женщин, от которой не отрекаются даже под давлением современного законодательства, и в этом своем качестве не один раз рассмотрены в диссертации.

Брахманы намбудири составляют так называемую «гипергамную пару» с наярами, и обычно считаются завоевателями-поработителями последних, получающими контрибуцию в форме неограниченного сексуального доступа к женщинам-наяркам, «имеющим много мужей». На самом деле наблюдаются обычные для дравидской культурной традиции кросскузенные браки, и доказательства этого представлены в Главе 2 диссертации. Изучение культуры наяров и намбудири в целом позволяет утверждать, что они составляют единую ЭКО.

Раннее знакомство европейцев с обычаями наяров и чрезвычайное внимание науки способствовало тому, что в последние 100- 150 лет они рассматриваются как земледельческая и воинская каста, что, с точки зрения традиционных представлений, невозможно. В действительности в ЭКО наяр-намбудири есть воинская джати самантхан, брахманы намбудири, землевладельцы (несколько джати) и представители других профессий (храмовые служители амбалаваси и др.) - и все они записаны в реестрах как отдельные касты. Наярские армии традиционного типа были распущены после английских завоеваний. Многие стали заниматься плантационными культурами (это характерно для вчерашних собирателей), другие (в том числе женщины) обратились к получению образования на английском языке, когда оно появилось в начале XIX в. в виде миссионерских школ. Многие приняли христианство. Сегодня среди наяров много адвокатов, бизнесменов, врачей, преподавателей, общественных деятелей, преуспевающих на государственной службе. Обычным явлением становятся нуклеарные и даже вирилокальные семьи.

Брахманы-намбудири культивируют в своей среде высочайший уровень санскритской образованности и рафинированных бытовых норм, служащих статусными маркерами. Их авторитет в сообществе брахманов очень высок. И все-таки очень вероятно, что в лице намбудири, считающихся одной из самых ритуально чистых брахманских джати, тщательно поддерживающей свой высший статус, мы наблюдаем добрахманическую группу жрецов этнокастовой общности наяр, которая в первые века н.э. санскритизировалась, приняв в качестве средства идентификации (у брахманов это линия ритуала) эталонно «чистый» ведический ритуал шраута, который в ходе санскритизации утрачивал свое массовое значение под давлением добрахманических культов и становился эксклюзивным. Дальновидный и мастерский выбор намбудири поставил данную категорию жрецов на верхний уровень брахманической культуры и иерархии. В итоге благодаря воинственности наяров и гарантии от контроля со стороны других брахманов, которую обеспечили намбудири, ЭКО наяр-намбудири сумела сохранить до наших дней добрахманические традиции во всей полноте.

Намбудири и наяры официально рассматриваются как отдельные касты на основании своей патрилинейной и матрилинейной филиации соответственно. В диссертации показано, что патрилинейный счет родства является одним из основных требований санскритизации и становится маркером высокого кастового статуса; повышающие свой статус общности переходят на патрилинейный счет родства из соображений престижа. Для крошечной по численности группы намбудири не составило сложности перейти к этому радикальному улучшителю статуса. Известно также, что в свободное от проведения ведических ритуалов время намбудири занимаются изучением астрологии, шильпашастры и иных брахманических наук, а также увлекаются досанскритскими тантрическими практиками, магическими ритуалами и совершенствуются в традиционной медицине, знатоками которой они слывут; это доказательство их добрахманического жреческого статуса.

Курги (кодага) считаются «землевладельческой и воинской кастой»; практически все они владеют землей, и многие служат в армии. Являются доминантной кастой, которая имеет неоспариваемую политическую и экономическую власть в исторической области Кург. Курги широко известны в этнографии Индии благодаря исследованиям М.Шриниваса, который описывает патрилинейность и патрилокальность кургов как знак особой мужественности и воинской доблести. Характерный для кургов социальный строй также рассматривается в науке как черта высокой организованности воинского сообщества, в котором отрицательное женское влияние минимизировано. Но известно, что их язык, система терминов родства и брачные обычаи - общие с другими дравидскими.

Ядро традиционной социальной организации кургов - окка, локализованный патрилинейный линидж, обладающий наследственным домом и землей. Индивидуальной собственности на землю не было, и даже сегодня кургские законы не позволяют делить землю, доставшуюся от предков. Государственность кургов существовала до появления англичан в 1834 г. и поддерживалась изоляционистскими мерами. Как во всех рисосеющих земледельческих общинах, роль женщин в экономике была определяющей; еще более она возросла с переходом к плантационному хозяйству. С 1845 г., когда началось выращивание кофе и установилась протекционистская политика британских властей, на полях, которыми владели курги, стали работать наемные работники, прибывшие из других районов, и кургские женщины - для поддержания престижа и высокого статуса своих кшатрийских кланов - были посажены по домам.

Особенность кургов состоит в том, что они были санскритизированы не брахманами, а лингаятами, сектой антикастовых монотеистических шиваитов. Со временем в общине лингаятов кастовая организация возродилась (теперь это комплекс из нескольких иерархических джати), но в вероучении антибрахманская направленность очень заметна. Курги традиционно поддерживают тесные отношения с несколькими кастами, в которых прочитываются сословные подразделения прежней добрахма-нической этнической общности: это невысокого уровня паника, полунеприкасаемые меда и неприкасаемые полея.

В сегодняшней Индии сохраняются многочисленные так называемые племена адиваси («изначальные жители»), или ваньяджати («лесные люди»), остающиеся на периферии кастового общества. Тех, кто за долгие века совсем не поддался брахманической санскритизации, всего 74 (кадар Кералы, баига Раджастхана, бонда Ориссы и др.), и для этой группы «зарегистрированных племен» характерны доземледельческий тип культуры жизнеобеспечения, особенно сложная демографическая ситуация, социальная изолированность. Все племена включены в программы так называемой «эмансипации», направленной на повышение уровня грамотности, общей культуры, приобретения профессии и улучшение условий жизни. Предполагается участие в выборах и выборных органах власти на местном уровне: для этого выделяются квоты. В диссертации описан пример эмансипации «зарегистрированного племени» хальпати (дубла) Гуджарата, численность которого около 300 тыс. человек. Они давно втянуты в орбиту жизни индуистов, но не имеют земли и до недавнего времени обрабатывали чужие поля. Их специализация - работа с плугом, ритуально нечистое занятие, при котором наносятся раны земле: никто из кастовых индуистов делать эту работу не хочет. Она стала «врожденным жизненным предназначением» хальпати. Таков результат санскритизации хальпати по традиционной модели. Однако дубла попали в гандистские программы социальных реформ, по наставлению социальных работников перестали заниматься «рабским батрачеством на чужих полях» и даже заменили свой этноним на титул хальпати, букв. «господин плуга», придуманный теми же гандистами. Землевладельцы нашли себе новых батраков, а дубла остались не у дел. Так в 30-е годы ХХ в. начался процесс социальной деградации и маргинализации дубла. Теперь мужчины дубла-хальпати занимаются отходничеством, уходят на солеварни Кача и кирпичные заводы, в сезон дождей возвращаются к семьям, но работы дома нет совсем. Общность пауперизуется и лишается остатков социальной защищенности, превращаясь в не имеющую социальных связей «неприкасаемую».