Дагестанцы: этноязыковое многообразие и культурная идентичность

Сельские общины принимались в "вольные" общества не как этнические единицы или политические образования, а именно и только как сельские общества. Последние при любых обстоятельствах сохраняли за собой свои и территории и были свободны как в выборе политического образования, к которому они считали возможным входить, так и в праве выходит из него. Управление как в отдельных сельских общинах (джамаатах), так и на уровне союзов джамаатов, феодальных владений, строилось на внутреннем самоуправлении идентичных по своей социальной структуре джамаатов.

Исторически Дагестан предстает перед нами как единое социокультурное пространство, в котором сельские и городские общины устанавливали и отстаивали такие нормы и традиции сосуществования, которые позволяли каждому обществу сохранять свой язык или диалект, свою культурную идентичность. Выразительной характеристикой дагестанской идентичности является однотипностью самоуправляемых социальных структур (джамаатов), состоявших в абсолютном большинстве из узденей - свободных граждан сельской общины.

§ 6. Кавказская идентичность

Кавказ находится на одном из самых оживленных перекрестков евразийского экономического и культурного пространства. Здесь сложилась самобытная историко-культурная область с ее кавказским субстратом, с культурными наслоениями тюркского, иранского, славянского, еврейского, греческого миров, с поведенческими и ментальными особенностями населения, с традициями жизнеобеспечения, вобравшими в себя опыт древних земледельческих и кочевых племен в хозяйственном освоении горных, равнинных и степных ландшафтов, технологические достижения Востока и Запада.

Как отмечает Н.Г. Денисов, многие поколения кавказских народов "одухотворены русской идеей всеединства, мира и дружбы народов, притяжением русской культуры, языка, литературы, опытом совместного выживания и защиты от внешних угроз" и "более толерантного народа, чем русский, они в окружающем пространстве не видят" Денисов Н.Г. Социокультурные основания кавказской и российской гражданской идентичности //Полиэтничный макрорегион: язык, культура, политика, экономика. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции (9-10 октября 2008 г., г. Ростов-на-Дону). Ростов-на-Дону, 2008. С.91..

Разумеется, кавказский мир невозможно представить вне казачества, вне разрабатываемой академиком В.В. Виноградовым и его школой "идеи благотворного совместничества или РОССИЙСКОСТИ как парадигмы, определяющей глубинную суть взаимоотношений между народами многонациональной державы"

§ 7. Российская идентичность

Дагестанцы, как и все россияне, познали тяготы и лишения русско-японской, Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн. Они вместе с россиянами пожинали плоды советизации, культурной революции, индустриализации, коллективизации, репрессий 1927 -1937 гг., нескольких перестроек. Поэтому у дагестанцев, как и у всех народов России, сознание принадлежности к россиянам, к единой российской гражданской нации имеет объективные исторические и культурные основания.

Понятие "россияне" не сводится только лишь к российскому гражданству, к констатации того, что "все народы России - россияне". Оно включает в себя исторический и культурный опыт взаимоотношений народов России, сложившуюся языковую и культурную общность россиян. На институциональном уровне вопрос идентификации в качестве россиян всех граждан России, независимо от их этнической принадлежности, закреплено Конституцией и не подлежит дискуссии. Когда речь идет о народах России как таковых, положение это в любой этнической среде воспринимается в целом безоговорочно. Между тем, самоидентификация конкретной личности по линии " я - россиянин" - не всегда однозначна и, в зависимости от социально-демографических характеристик личности, ее политических пристрастий и культурной ориентации, социально-профессиональной принадлежности, места проживания, позитивного или негативного опыта межэтнического общения и т.д., может содержать в смысловых, эмоционально-психологических нюансах достаточно заметные отличия.

Важнейшим компонентом российской идентичности является русская или русскоязычная культура - достояние русского народа и вместе с тем явление мировое, феномен транснационального и трансконтинентального масштабов Тишков В.А. Русский мир // Горизонты современного гуманитарного знания: к 80-летию академика Г.Г. Гамзатова: сб. статей. М.,: Наука, 2008. С. 599-606. .

Современный социально-культурный облик дагестанцев определяется не только структурирующими этот облик этническими компонентами. В эпоху глобализации и явно обозначившихся тенденций формирования всемирного информационно-культурного поля, культурные запросы современников, в том числе принадлежащих к крупнейшим нациям, удовлетворяются не только тем, что могут "предложить" им национальные культуры и национальные источники информации. И как бы остро люди не ощущали мощный натиск на национальную самобытность глобализации, процессы модернизации образа жизни, нивелировки и последующей трансформации этнической специфики носят в современном мире всеобщий и едва ли не фатальный характер.

Сегодня две трети населения Дагестана живет на равнине, причем 43 % - в городах, т.е. в этнически-смешанной среде. В этих условиях, русский язык, русская культура составляют неотъемлемый компонент культурной идентичности дагестанцев.

§8. Архетипические и стереотипические образы

Типизированные модели этносов существуют как в научной и художественной абстракции, так в обыденном, бытовом сознании. Модели эти могут содержать тончайшие наблюдения и описания этнической психологии, нравов и ментальности народа. Образцами художественного анализа психологии горцев являются, например, кавказские произведения М.Ю. Лермонтова, шедевр русской классической литературы - повесть Л.Н. Толстого "Хаджи-Мурат" и др. В этом списке достойное место занимают художественные образы горцев, созданные классиками дагестанской дореволюционной и советской литературы.

Между сложившимся в массовом сознании стереотипным образом того или иного народа и его реальным воплощением в жизнь людьми к нему принадлежащими могут обнаруживаться существенные расхождения, полные или частичные несоответствия. И это заставляет этнологов относиться к однозначным трактовкам и "расшифровкам" этнических стереотипов поведения, этнической ментальности и психологии с большой долей скепсиса. Тем не менее, этнографические описания норм поведения, обычаев и обрядов, быта и образа жизни, изучение духовного мира, социального опыта тех или народов позволяют раскрыть глубинные пласты их самосознания, этничности, этнической психологии.

В современных условиях модернизации быта и известного однообразия потребляемой культуры, в образе жизни народов происходят значительные перемены, которые принято обозначать словом "глобализация". Современный социально-культурный облик народов России если и определяется традиционными компонентами материальной и духовной культуры, семейного и общественного быта, то отнюдь не в той мере, в какой это было 100 или даже 50 лет назад. И сколько бы мы ни обнаруживали в облике наших современников сходства с прообразами, архетипами далеких предков, оно, это сходство, только кажущееся, ибо каждое данное и новые исследования не в состоянии охватить и осветить все спектры и горизонты быстроменяющейся этнической картины мира.

"Этносы, - писал академик Ю.В. Бромлей, - категория сопоставительная. И в основе этого сопоставления лежат, несомненно, те объективные свойства этносов-народов, которые существуют независимо от субъективного желания их членов и воспринимаются ими в качестве отличительных черт своей общности" Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983, С. 49. .

Да, аварцы - это аварцы, а азербайджанцы - это азербайджанцы. У каждого из этих народов свой язык, своя музыка, свои песни и танцы, свои обычаи, словом, своя история и культура. И для обнаружения сходства и различий между этими народами вовсе не обязательно быть этнографом. Однако научное описание некоего обобщенного, идентичного образа каждого из этих народов представляется задачей сверхсложной. Вопрос в том, со слов каких "респондентов" или с каких "натур" "пишутся" эти образы. С аварца - чабана, никогда не выезжавшего за пределы Дагестана, или с аварца-ученого, познавшего мир и премудрости науки; с азербайджанца - торговца, пределы мечтаний которого вписываются в размеры ожидаемой им прибыли, или с азербайджанца - композитора, вдохновленного музыкальной культурой Востока и Европы.

Описания этнических архетипов вне социологического контекста представляются искусственными уже потому, что каждый человек, помимо этнической принадлежности, имеет пол, возраст, образование, социальное и семейное положение, здоровые и дурные наклонности, наконец. Кроме того, нет этносов, у которых обычаи, нормы поведения были бы "прописаны" безотносительно к половозрастным и социальным характеристикам своих соплеменников или у которых естественным образом не различались бы мужские и женские роли в домашнем быту, "мужские" и "женские" стереотипы поведения в обществе, "мужские" и "женские" социальные пространства Карпов Ю.Ю. Джигит и волк. Мужские союзы в социокультурной традиции горцев Кавказа. СПб, 1996; Он же. Женское пространство в культуре народов Кавказа. СПб, 2001..

§ 9 Конфессиональная идентичность

Под конфессиональной, в данном случае исламской идентичностью можно понимать степень "соответствия" веры, сознания, образа жизни мусульман и тех, кто называет себя таковыми, основам и предписаниям, канонизированным Кораном и сунной. Детальное определение данного понятия позволяет выделить бесчисленное множество критерий и признаков исламской идентичности - от характеристик религиозного сознания и религиозных чувств, до адекватности предписаниям ислама, отношения мусульман к самим себе и к людям иных вероисповеданий.

Дагестанцы с VIII в. н.э. находились в сфере влияния мусульманского мира и исламской культуры. Однако распространение ислама в Дагестане продолжалось несколько веков. Ислам в Дагестане "сосуществовал" с верованиями, традициями, духовными и ментальные особенностями народа, которые и поныне характеризуют дагестанцев как дагестанцев, а не только как мусульман.

Наблюдаемое в последние два десятилетия упрочение религиозной идентичности населения, то оно не ведет к подавлению этнокультурных, этнопсихологических, ментальных, семейно-бытовых особенностей дагестанцев.

Постулат: "Все мусульмане - братья", означает братство по вере, а не идентичность культур. И какие бы выразительные признаки и критерии идентичности мусульман мы не обнаруживали, арабы остаются арабами, дагестанцы - дагестанцами.

10. "Двуединая идентичность" и ошибки статистики

Согласно азербайджанской статистике в Азербайджане насчитывается примерно 200 тысяч дагестанцев, а по оценкам азербайджанских дагестанцев-- до миллиона человек. Такое сильное расхождение в цифрах объясняется не только ошибками статистики, но и тем, что в Азербайджане немало людей, однозначная идентификация которых как азербайджанцев или как дагестанцев (лезгин, аварцев, цахурцев и др.) вряд ли возможна.

"Двуединая" идентичность свойственна не только родившимся в национально-смешанных семьях, но и в известной мере тем, чье детство и юность прошли в иноэтнической (в данном случае азербайджанской) среде.

Самосознание этноса не сводится к этнической составляющей и не исчерпывается ею. Приоритетное значение самоидентификации с сельским обществом - джамаатом может быть интерпретировано не только как следствие наличия контрастных субэтнических различий, языковых диалектов, "отсутствие общего самоназвания" и т. д.

Здесь важна "точка отсчета", первичность укоренившейся в народном сознании дагестанцев традиции межэтнической толерантности, основанной на чувствах, прежде всего, личностного достоинства, на " преувеличенном понятии о мужчине Габиев С. Обычный суд и Военно-народное управление \\ Ж. "Мусульманин" № 16. (5 июня (18 июля) 1910 г. Париж", защите репутации фамилии (тухума), преданности джамаату, трепетном отношении к чести женщины, на том, наконец, что "прежде всего мы люди, а потом представители различных национальностей Абдулатипов Р.Г. Россия на пороге ХХ 1 века: состояние и перспективы федеративного устройства. Москва, 1996, С. 206. ".

Итак, дагестанцам присущи базовые характеристики историко-культурной общности, однотипность социальной организации и структуры, единые основы этничности и гражданственности.

В самосознании дагестанцев этнические константы занимали свою, вторичную по сравнению с принадлежностью к сельскому обществу, нишу. Данная ипостась самосознания дагестанцев является конструктивным ядром, структурирующим элементом, компонентом самосознания, идентичности дагестанцев. Вместе с тем, все выделенные выше компоненты дагестанской идентичности взаимосвязаны. Ни один из этих компонентов не может быть абсолютизирован и, тем более, противопоставлен.

Трансформация этнических компонентов (например, языка, обычаев, традиционного этикета) не обязательно ведет к утере этничности. Как замечено исследователями, этническое сознание обладает компенсаторными функциями, выражающимися в усилении значимости внешних, суррогатных этнических маркеров и атрибутов, которые легче обретают знаковый смысл, проще "прочитываются", быстрее воспринимаются и осваиваются.

Сегодня культурная идентичность со "своим" народом, знание родного языка или соблюдение традиционной этики и т.д., имеет в глазах многих дагестанских обывателей значение, куда менее важное, чем демонстрация материального благосостояния, показная набожность или громкие заявления об озабоченности "судьбой народа".

Смысловой и эмоциональной переоценке подвергаются и этнокультурные особенности, объективные основания и компоненты этнического самосознания. Для характеристики этого явления современные исследователи используют актуальный в западной, и, прежде всего, в американской антропологии термин "search of identity" (поиск идентичности).

Применительно к Дагестану диапазон этого поиска можно очертить вокруг нескольких (планетарный, мировой, российский, северокавказский, дагестанский, этнический, субэтнический, джамаатский, тухумный) уровней, в которых каждая личность пытается найти "связующие звенья" и родственные ниши.

Глава VII. Дагестанская диаспора

В данной главе на основе архивных материалов, отечественных и зарубежных литературных источников, полевых материалов автора освещены вопросы истории эмиграции дагестанцев в пределы Османской империи, прослежены процессы социально-политической адаптации и этнокультурной ассимиляции дагестанской диаспоры в Турецком государстве.

География расселения северокавказской диаспоры за рубежом обширна. Она охватывает Ближний Восток, Переднюю Азию, Северную Африку, Западную Европу, США, Австралию. Дагестанская часть этой диаспоры расселена в основном в Турции. Малочисленные группы дагестанцев проживают в Сирии, Иордании, Германии и США.

Численность населения северокавказской диаспоры за рубежом составляет по разным оценкам от 1,5 до 2-х млн., в том числе дагестанцев до 100.000 человек.

Изоляция от исторической Родины, дисперсность расселения, урбанизация, в результате которой за последние 30-40 лет многие дагестанские села в Турции обезлюдели, - все это привело к тому, что ассимиляционные процессы среди диаспоры приобрели необратимый характер. Единственным способом актуализации диаспорой своей "дагестанскости" остается социальное самоутверждение, достижение престижных позиций в сфере материального производства, образования, науки, военной и государственной службы и т.д.

В заключении содержатся итоги и выводы исследования.

1. Как и любой социальный организм, дагестанское сообщество народов имеет свою, исторически заданную генетику и структуру, свою систему внутренних и внешних детерминантов развития, свои, ориентированные во времени и пространстве компоненты межэтнической дифференциации и интеграции.

С включением Дагестана в орбиту российской государственности в историческом, правовом, этническом сознании дагестанцев произошли глубокие изменения. В социальной сфере прослеживается осознанное стремление дагестанцев к самоутверждению в качестве бекского сословия, представителей царской власти, к инкорпорации в военную и экономическую элиты Российской Империи, к получению русского образования, освоению русской культуры. К концу XIX-началу ХХ в. интеллектуальную элиту Дагестана представляют не только последователи арабо-мусульманской культурной традиции, но и интегрированная в русскую культурную среду, европейски образованная генерация просветителей, студенчества, офицеров, служащих, чиновников, буржуазии. Этим новым социальным и интеллектуальным элитам Дагестана принадлежала ведущая роль в модернизации и секуляризации Дагестана по русскому дореволюционному образцу.

2. С образованием Дагестанской области и установлением режима "военно-народного управления", сочетавшего в себе как общеимперские, так и традиционные для Дагестана начала, традиционные институты гражданского самоуправления сельских обществ были либо отменены, либо адаптированы и подчинены царской администрации. Административно-территориальное размежевание на низовом уровне в целом соответствовало традиционному делению на сельские общества. Было сохранено прежнее административное деление на наибства, возрождено выборное сельское управление, созданы выборные сельские суды по шариату и суды по адату, словесные суды и т.д.

Смешение и взаимная адаптация разных правовых систем (адата, шариата, российского права) происходила в условиях общероссийских реформ 1860-х и последующих годов, проникновения капиталистических отношений и ломки веками сложившейся социокультурной и соционормативной практики. Обусловленная этим трансформация правосознания дагестанцев имела как позитивные (привитие российской гражданственности, освоение общеимперских законов), так и негативные (отношение к правосудию, к судам, которые, казалось бы, соответствовали традиции, менялось в худшую сторону, преступность не падала, регулятивные функции сельской общины слабели) последствия. Однако абречества ни как криминального института, ни как социальной практики в Дагестане не существовало.

Приверженность к правопорядку (гIадлу), опасение быть осужденным общественным мнением, отвержение любых форм унижения достоинства личности были и остаются важными нравственными императивами правосознания и самосознания дагестанцев.

3. С установлением советской власти изменились экономические и политические основы социальной стратификации общества. Превратив частные и общественные (джамаатские) земли в "условно-общественные" (колхозные) или государственные (совхозные), советская власть коренным образом переломила традиционные хозяйственно-экономические и общественно-политические устои сельских общин. По ходу коллективизации, индустриализации и культурной революции узденство как основное сословие дагестанского общества было (подобно "расказачиванию") маргинализировано и превращено в колхозное крестьянство.

Духовные лица, которые составляли часть дагестанского общества, а не отдельное сословие, были лишены материальных основ существования (закрытие мечетей, медресе, "национализация" вакуфов), ограничены в правах на участие в общественной и культурной жизни, подвергались репрессиям.

4. Характеристика социальной структуры дагестанских народов в категориях "мечетские общины", "мусульманские общины", "клановая организация", "дагестанские колхозы как форма мусульманского правления" и т.п. применительно к Дагестану XIX в. и, тем более, к современности, некорректны. Дагестанское общество с исторически обозримого времени структурировано на гражданских и светских, а не на этно-клановых или религиозно-общинных основаниях.

5. В XIX- начале XX вв. миграции населения были связаны а) с формированием городского населения; б) с притоком в Дагестан русского населения, украинцев, армян, персов и др.; в) с переселением горцев в Османскую империю.

ХХ век в истории Дагестана отмечен демографическими потреями, связанными с Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войнами, депортацией чеченцев-аккинцев в 1944 г. в Среднюю Азию, насильственным переселением пятой части дагестанских горцев на территории упраздненных Чечено-Ингушской республики и Ауховского района Дагестана.

Наиболее масштабные миграционные процессы были связаны с формированием городского населения и переселением горцев на равнину.

В результате "регулирования" демографического и земельного дисбаланса между горными и равнинными районами путем форсированного переселения горцев на равнину и преднамеренного этнического смешения населения, власти Дагестана ожидали получить процветающую экономику и "интернационализацию общественной жизни". Но, наряду с экономическими результатами такой политики, республика получила неизбежные при столь масштабном демографическом эксперименте социально-экономические проблемы в горах и поземельные конфликты на равнине. Усугубило положение и то, что к 1980 г. большая часть равнинных колхозов была преобразована в совхозы Искендеров Г.А. История совхозного строительства в Дагестане (1920-1980 гг.). М., 1982, С.90. . Последние привлекали жителей экономически неблагополучных горных районов гарантированной заработной платой, перспективой получить более высокую, чем в колхозах пенсию, благоустроенностью совхозных поселков, наличием "городских" услуг, предоставлением временного жилья и т.д.

Сегодня весь равнинный Дагестан от Самура до Ставропольского края и Калмыкии предстает перед нами как сплошная зона этнического смешения и эпизодических конфликтов, которые возникают в основном по двум причинам: из-за "несправедливого" распределения земельных участков между "первопоселенцами" и "переселенцами" или в связи с выдвижениями (назначениями) на руководящие должности. Трения и инциденты на этой почве широко освещаются в СМИ и научных публикациях как "межнациональные отношения" или "межэтнические конфликты", хотя корни последних лежат отнюдь не в этнической плоскости.

Основная масса населения республики Дагестан (по данным на начало 2005 г. 2 млн.621,8 тыс. человек, из них городских жителей - 42, 7 %.) живет в равнинной и предгорной части, в условиях исключительного этнического смешения. Около миллиона дагестанцев живут за пределами Республики Дагестан (в пределах РФ, Азербайджане и др. странах СНГ). Несмотря на высокие темпы роста городского населения, абсолютная и относительная численность сельского населения не уменьшается. И это создает иллюзии о неисчерпаемом потенциале дагестанского села в смысле сохранения национальных языков, традиционных компонентов бытовой культуры. Между тем рост абсолютной численности сельского населения происходит не в горной зоне, а в равнинных районах Дагестана и ведет не к гомогенизации, а к дальнейшему смешению этнического состава населения республики.

6. В различные исторические периоды менялись приоритеты национальной политики, но неизменным оставалось понимание важности учета этнических, языковых, культурных, религиозных особенностей для упрочения государственных устоев, формирования гражданственности, предотвращения сепаратизма, идеологического обеспечения единства власти и народа.

Разносторонние связи между дагестанскими народами и дагестанцев с внешним миром способствовали возникновению различных по сферам применения и ареалам распространения форм многоязычия.

Функции языков межэтнического общения выполняли кумыкский, аварский, отчасти лакский и ногайский языки. Азербайджанский язык в качестве языка торговли, образования и культурного творчества, использовался дагестанцами в основном в Южном Дагестане. Доминирующие позиции в религиозной и культурной жизни принадлежали арабскому языку.

Хотя тюркский язык употреблялся и как язык письменный, и как средство бытового, массового общения, ареал его преимущественного применения был очерчен пределами Южного Дагестана. В силу различных исторических причин народы этой части края, в лингвистическом отношении далекие от тюркской языковой семьи, оказались почти всецело вовлеченными в тюркскую (азербайджанскую) языковую и культурную стихию. В ней они находили и материальную пользу, и удовлетворение культурных запросов, и творческое, духовное вдохновение.

При всей сложности этноязыковых связей, разнообразии форм многоязычия процессы языковой ассимиляции в конце XIX- первой половине XX вв. носили эпизодический характер и были связаны главным образом с миграциями отдельных семей в иноэтническую среду. Естественная вслед за культурной ассимиляцией трансформация этничности и самосознания имела в Дагестане свои нюансы. Даже после полной "натурализации" в новой среде потомки выходцев из "других" мест или этнических групп на протяжении жизни пяти и более поколений продолжали помнить об их "родовом селении".

7. В конце XIX - начале XX вв. Дагестан, как и весь Северный Кавказ, представлял собой регион оживленного движения капиталов и трудовых ресурсов, арену активной политической и культурной жизни.

В результате демократических преобразований, последовавших после Первой Русской революции 1905-1907 гг. в Дагестане происходит оживление арабо-мусульманской культурной традиции, творческой активизация местной, по-русски образованной интеллигенции, небывалое в прошлой истории расширение функциональной роли языков народов Дагестана, подъем общественной значимости и художественного уровня дагестанской литературы, становлением книгопечатного дела.

Оживление экономики, развитие транспорта и торговли, расширение масштабов и географии отходничества, рост городов, предпринимательская активность населения, - все это способствовало распространению русского языка. Растет стремление дагестанцев к усвоению русского языка, их желание определить своих детей в русские школы и гимназии, популярность которых в немалой степени определялась как социальными и материальными выгодами, так и чем, что для обучающихся в русских учебных заведениях горцев не было запрета на соблюдение мусульманских обрядов.

8. С первых лет советской власти была приняты меры по ликвидации религиозной системы образования, переводу арабографической письменности на латиницу (1928 г.) и кириллицу (1937 г.). Открывались ликбезы и ликпункты, общеобразовательные школы, курсы по подготовке педагогических кадров для обучения на национальных языках, средние и высшие специальные учебные заведения. Были изданы новые учебники, методические русско-национальных словари, создавались национальные СМИ, писательские союзы, художественные коллективы, театры и т.д. Все это способствовало развитию языков народов Дагестана.

Однако в 1960-е годы происходило ограничение, а в отдельных сферах и свертывание функций национальных языков. Роль национальных языков как основного средства трансляции и трансмиссии в поколениях этнокультур, потребления национально-языковых форм художественной культуры, постепенно редуцировалась. Все это сопровождалось насаждением идей о наступлении коммунизма, слиянии наций и языков, пропагандой "стерильной" от национально-религиозного содержания морали и т.п.

9. Советская модернизация коснулась не только производственного, общественного и отчасти семейного быта, но и такой чувствительной сферы как этническое самосознание. Под предлогом борьбы с национализмом шло постепенное вытеснение национальных языков из сферы образования, затушевывание национального своеобразия культур, внушение стереотипов о том, что культурным советский человек - это тот, кто избавился от религиозного дурмана и прочих признаков "национальной ограниченности".

С конца 1960-х гг. начался перевод школ на русский язык обучения сначала с многонациональным, а затем и мононациональным контингентом учащихся. Тогда же началось падение уровня преподавания родных языков и литератур. Таким образом, вытеснение родных языков из системы образования явилось основной причиной стагнации и функциональной депрессии национальных языков. Несмотря на это, в научной и публицистической литературе пропагандировались тезисы о невиданном развитии национальных языков и культур, указывалось на рост числа писателей и их сочинений, на увеличение из года в год театральных постановок, коллективов художественной самодеятельности и т.д. Делалось это вне контекста состояние языковой компетенции "национального" читателя и зрителя.

10. Реалии этноязыковой жизни 1970-х и последующих годов уже не вписывались в догматическую парадигму о неуклонном развитии и взаимообогащении национальных языков и культур. Присущее раннему периоду советской истории гармоничное взаимодействие национальных и русского языков, выражавшееся в том, что каждый из языков занимал соответствующие своим демографическим, коммуникативным, образовательно-культурным и иным ресурсам функциональные сферы и ниши, начало менять направление в сторону свертывания сфер употребления национальных языков. Вместо утверждения гуманистического, одинаково бережного отношения к родным и русскому языкам, в общественное сознание людей прямо или исподволь "внедрялись" предубеждения о бесперспективности национальных языков, о том, что за пределами аула родной язык якобы никому не нужен.

Следствием вытеснения национальных языков из таких общественно значимых сфер функционирования как образование, делопроизводство, государственная власть, публичная политика, явилось падение социального престижа национальных языков, ослаблению их роли в сфере общественного быта, художественной культуры, литературы, СМИ.

11. Функциональное состояние языков - это не только аккумулированный результат развития этноязыковых и этнокультурных процессов в предшествующие эпохи, но и индикатор действенности новейших технологических и коммуникативных реалий, которые в условиях глобализации обретают значение самостоятельных детерминантов этноязыковой динамики.

Современная этноязыковая ситуация в Дагестане складывается таким образом, что выполнение национальными языками знаковых, социально или политически престижных функций представляется куда менее актуальной, чем то, что родные языки выходят даже из семейно-бытового употребления, их преподавание свертывается уже на стадии начального образования.

12. В развитии этноязыковых процессов в Дагестане прослеживаются как общие тенденции, так и субрегиональные особенности.

Южный Дагестан по сложности этнической структуры, представленной рутулами, цахурами, агулами, лезгинами, табасаранцами, горскими евреями, азербайджанцами, терекемейцами и отчасти кумыками и даргинцами, вполне сопоставим с Западным Дагестаном, где сосредоточена половина всей этнической номенклатуры Дагестана. Но даже на фоне мозаичной конфигурации этноязыковой карты Дагестана город Дербент с примыкающими к нему территориями занимает особое положение. Эта часть Прикаспийской области уже с Сасанидского периода и вплоть до наших дней продолжает оставаться зоной в высшей степени интенсивных этноязыковых контактов.

В наши дни район Прикаспийской низменности от подступов к Дербенту, города Дагестанские Огни, сел Геджух, Чинар и до поселка Белиджи и близлежащих к нему сел предстает перед нами как формирующуюся вокруг Дербента городскую агломерацию с соответствующими ей социально-экономическими компонентами и параметрами.

13. Специфику этноязыковых процессов в Прикаспийском и Северном Дагестане определяет тот факт, что на данной, наиболее густонаселенной территории расположены все города Дагестана, кроме Дербента.

На начальных этапах формирования городского населения Дагестана миграционные потоки сельского населения в города не были столь мощными, чтобы кардинально изменить уже сложившуюся в городах этноязыковую ситуацию. Вплоть до начала 1950-х гг. Буйнакск, Хасавюрт оставались преимущественно кумыкоязычными городами, Дербент - азербайджаноязычным, Избербаш - даргиноязычным, Кизляр, Махачкала, Каспийск - русскоязычными городами. Но уже в 1960-е гг. в эволюции этноязыковой ситуации в городах определилась тенденция постепенного формирования русскоязычной среды.

Сельского населения этой части Дагестана составляют кумыки, русские, чеченцы, ногайцы, а также представители всех народов Дагестана, переселенные с гор на равнину. В результате миграционной политики советского периода этническое смешение населения достигло здесь самого высокого в Дагестане уровня. Этноязыковая ситуация в Приморском и Северном Дагестане определяется главным образом функционированием русского языка как языка межэтнического общения.

14. Нагорный Дагестан, в отличие от Прикаспийских равнинных районов, не подвергалась сколько-нибудь существенному этническому смешению населения и в целом продолжает сохранять преемственность сложившейся десятки веков назад этноязыковой структуры. Однако центры функционирования некоторых из языков народов Нагорного Дагестана за истекшие полвека плавно переместились из гор на равнину, что связано с интенсивностью формирвания городского населения, переселениеми с гор на равнину.

15. Хотя из 13 субъектов ЮФО Республика Дагестан по доле городского населения занимает 11 место, влияние фактора урбанизации на сохранение родного языка и этнокультурной самобытности в Дагестане ощущается сильнее, чем в других субъектах РФ. Так, в Чечне и Ингушетии большинство сельского и городского населения составляют соответственно чеченцы и ингуши, тогда как в Дагестане ни одна из национальностей не составляет даже четвертой части общей численности населения республики. За последние три-четыре десятилетия русский язык в Дагестане существенно расширил социальные позиции и сферы функционирования. Для дагестанцев, как и для всех россиян, русский язык является главным средством культурного и научного творчества, а для значительной части горожан-дагестанцев и единственным средством общения.

16. Дагестанцы, дагестанский народ - это единый социум, которому присущи базовые характеристики историко-культурной общности, однотипность социальной организации и структуры, единые основы этничности и гражданственности. Первичную основу данного социума составляли "самостийные" сельские общины - джамааты.

Сельские общины принимались в "вольные" общества не как этнические единицы или этнополитические образования, а именно и только как сельские общества.

Последние при любых обстоятельствах сохраняли за собой свои территории и были свободны как в выборе политического образования, к которому они считали возможным входить, так и в праве выходить из него. Этнический фактор как в "вольных" обществах, так и в феодальных образованиях Дагестана был выведен за пределы правового поля. Отсюда и то первостепенное значение, какое придавалось (и поныне придается) принадлежности к определенной сельской общине, а не к этносу в его нынешнем, политизированном понимании, признанию в человеке личностных, а не "этнических" достоинств.

Социальные связи и отношения в Дагестане имеют ряд особенностей, обусловленных факторами исторического, демографического (преобладание сельского и относительно позднее формирование городского населения), семейно-бытового (традиционность семейных отношений, прочность родственных уз) характера. Своеобразны здесь этнокультурная среда и социально-психологическая атмосфера социализации личности дагестанца, формирования его мироощущения, идентичности.

Дагестан исторически составляет целостное социокультурное пространство, в котором сельские и городские общины устанавливали и отстаивали такие нормы и традиции сосуществования, которые позволяли каждому сельскому обществу, каждому этносу сохранять свой язык или диалект, свою культурную идентичность.

В самосознании дагестанцев этнические константы занимали свою, вторичную по сравнению с принадлежностью к сельскому обществу, нишу. Именно данная ипостась самосознания дагестанцев является конструктивным ядром, структурирующим элементом и компонентом дагестанской идентичности.

17. Эмиграция дагестанцев в пределы Османской империи продолжалась, с разной степенью интенсивности, со второй половины XIX в. до первой честверти XX в. включительно. Современная численность северокавказской диаспоры за рубежом составляет примерно 1,5-2 млн. человек, в том числе дагестанцев -- до 100.000 человек.

Отчуждение дагестанской диаспоры от исторической Родины, отсутствие реальных условий для культурной самоорганизации предопределило перспективы этнической будущности дагестанцев в Турции, лишило их иной альтернативы, кроме ассимиляции в турецком обществе.

И если дагестанцы как подданные Российской империи, граждане Советского Союза, а ныне - России, имели и имеют те или иные возможности для сохранения и воспроизводства этнокультурных ценностей, то дагестанская диаспора в Турции фактически лишена таких возможностей.

18. Автором выявлены, переведены на русский язык и введены в научный оборот арабографические сочинения XIX века, написанные арчинцами на арчинском, аварском и арабском языках.

Эти материалы прозволяют пересмотреть устоявшееся в науке представление о бесписьменности как арчинского, так и, вероятно, ряда других языков малых по численности народов Дагестана.

Основные выводы и положения диссертации отражены в следующих публикациях автора

Статьи в журналах из списка ВАК:

1. Магомедханов М.М. Этноязыковые аспекты культурной идентичности дагестанцев // Вестник Дагестанского научного центра РАН. № 14. Махачкала, 2003. С. 75-83.

2. Магомедханов М.М. Адат, шариат и российские законы в Дагестане // Вестник Дагестанского научного центра Российской Академии наук. № 16, Махачкала, 2004. С. 76-84.

3. Магомедханов М.М. Дагестанцы: грани идентичности (этноязыковой и социокультурный аспекты) // Этнографическое обозрение. 2009, № 6. С. 133-148.

4. Магомедханов М.М., Ибрагимов М.-Р.А. Языковое и этнокультурное многообразие народов: специфика Дагестана // Социологические исследования. 2009. № 6. С. 45-50.

5. Ибрагимов М.-Р. А., Магомедханов М.М. Этнодемографические аспекты формирования городского населения Дагестана (вторая половина XIX- начало ХХI в. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. История. Вып. 1. СПб, 2009, С. 247-259.

6.Магомедханов М.М. Образцы письменности арчинцев // Антропологический форум. 2009. №11.anthropologie.kunstkamera.ru/07 /11online. С.1-47.

7. Магомедханов М.М. Этноязыковые процессы в Нагорном Дагестане // Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2010, № 1. С. 59-62.

8. Магомедханов М.М. Вавилонское столпотворение (этноязыковые процессы в Западном Дагестане) // Антропологический форум. 2010. № 13.

Монографии:

9. Магомедханов М.М. Дагестанцы в Турции. Этнодемографические последствия Кавказской войны. Махачкала: ДНЦ РАН, 1997. - 180 с.

10. Магомедханов М.М. Дагестанцы: вехи этносоциальной истории (XIX-XX вв.). Махачкала: ДНЦ РАН, 2007. - 253 с.

11. Магомедханов М.М. Дагестанцы: Этноязыковые и социокультурные аспекты самосознания. М.: ДИНЭМ, 2008. - 271 с.

12. Chenciner R., Ismailov G., Magomedkhanov M. Tattooed Mountain Women and Spoonboxes of Daghestan: Magic Medicine Symbols in Silk, Stone, Wood and Flesh. Bennett & Bloom, London, 2006.-256 p.

Статьи в журналах и сборниках:

13. Магомедханов М.М. Миграция сельского населения народностей Дагестана в города и некоторые аспекты этнокультурных процессов // Современные культурно-бытовые процессы в Дагестане. Махачкала, 1984. С. 134-150.

14. Магомедханов М.М. К изучению этнического самосознания народов Дагестана // Вопросы общественного быта народов Дагестана в XIX - начале XX в. Махачкала, 1987. С. 35-44.

15. Магомедханов М.М. Особенности этноязыковых процессов в Южном Дагестане // Вестник Института ИАЭ. 2006. № 1. С. 120-128.

16. Магомедханов М.М. Этноязыковые процессы в Центральном приморском и Северном Дагестане // Вестник Института ИАЭ. 2006. № 2. С. 101-108.

17. Магомедханов М.М. Этноязыковые процессы у народов Западного Дагестана // Вестник Института ИАЭ. 2006. № 2. С. 104-111.

18 Магомедханов М.М Век России (к изучению национально-освободительной борьбы горцев Дагестана и Чечни во второй четверти XIX в.) // Чеченцы в сообществе народов России. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 420-летию установления добрососедских отношений между народами России и Чечни. (г. Грозный, 18-20 декабря 2008 г.). Том 2. Назрань, 2008, С. 240-249.

19. Магомедханов М.М. Тенденции развития этноязыковых процессов в Дагестане // Наследие как система ценностей: язык, культура, история: Сборник статей. Махачкала, 2007.С. 557-576.

20. Магомедханов М.М. Вопросы социальной и этнокультурной идентичности дагестанцев // Горизонты гуманитарного знания. К 80-летию академика Г.Г. Гамзатова. Сб. статей. М.: Наука, 2008. С. 663-675

21. Магомедханов М.М. Вопросы эволюции этносоциальной структуры Дагестана (досоветский период) // Дагестанский этнографический сборник, посвященный памяти А.Г. Булатовой. Вып. 3. Махачкала, 2008. С. 11-24.

22 . Магомедханов М.М. О влиянии русского языка на эволюцию культурной идентичности дагестанцев // Русский язык и русская культура как фактор общественного согласия, стабильности и прогресса. Сб. научных трудов. Под редакцией академика Г.Г. Гамзатова. Махачкала, 2008. С. 91-106.

23. Магомедханов М.М. Отношение к этноязыковому многообразию (на примере Дагестана) // Дагестанский этнографический сборник, посвященный памяти М.-З.О. Османова. Вып. 4. - Махачкала, 2009. С. 6-12.

24. Магомедханов М.М. Вопросы корреляции адата, шариата и российских законов в Дагестане второй половины XIX- первой половины XX века // Традиции народов Кавказа в меняющемся мире: преемственность и разрывы в социокультурных практиках: Сборник статей к 100-летию со дня рождения Леонида Ивановича Лаврова. - СПб: Петербургское Востоковедение. 2010. С.91-104.

25. Гамзатов Г.Г., Магомедханов М.М. Дагестанцы: вопросы этнической и гражданской идентичности // Гамзатов Г.Г. Дагестан: духовное и художественное наследие Концептуальный, мировоззренческий и нравственный аспекты. Махачкала, 2004. С. 340-348.

26. Gamzatov G., Magomedkhanov M. Religion and ethnic groups // Emerging Market of Russia: Sourcebook for Investment and Trade (Author, Editor-In-Chief Vladimir Kvint).John Wiley & Sons, New York, 1998. p. 19-21.

27. Magomedkhanov M. The Revival of Islam and Islamic Publishing // Demokratizatsiya. The Journal of Post Soviet Democratization. Vol. II, Number 3., Published by Heldref Publications in cooperation with The American University and Moscow State University. Boston, MA., 1994. p. 493-499.

28. Magomedkhanov M. A Cautious Course Through the Storm // Warreport. Bulletin of the Institute for War & Peace reporting. June, 1996, № 42. p. 7-12.

29. Magomedkhanov M. Dagestan. Rents in the Fabric of Government // Perspective. A publication of the Institute for the Study of Conflict, Ideology & Policy at Boston University. Vol... VIII. № 4. Boston, USA. 1997. p. 4-5.

30. Magomedkhanov M. Linguistic assimilation and the weakening of ethnic identity in Dagestan // Multilingualism Proceedings of the 23rd Scandinavian Conference of Linguistics Studia Linguistica Upsaliensia No. 8. / Edited by Anju Saxena & Ake Viberg, Uppsala University, 2009, p. 239-244.

31. Магомедханов М.М. Процессы и проблемы этноязыковой ассимиляции в Дагестане // Сохранение и развитие языков, языковое планирование в Европе и России. Материалы международного семинара. 28-29 сентября 2004. Элиста, 2005. С. 73-84.

32. Магомедханов М.М. Проблемы сохранения этноязыкового многообразия Дагестана // "Археология, этнография и фольклористика Кавказа". Новейшие археологические и этнографические исследования на Кавказе. Материалы международной научной конференции. Махачкала, 2007. С.260-261.

33. Ибрагимов М.-Р.А., Магомедханов М.М. Этносоциальные аспекты религиозного экстремизма в республике Дагестан // Актуальные проблемы противодействия религиозно-политическому экстремизму. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Махачкала, 2007. С. 144-153.

34. Магомедханов М.М. Этноязыковая идентичность в условиях этнического смешения (По материалам Южного Дагестана) // Международная научная конференция "Археология, этнология и фольклористика Кавказа" (Батуми, 7-8 сентября 2006 г.). Сборник кратких содержаний докладов. Тбилиси, 2007. С. 346-347.

35. Магомедханов М.М. Этноязыковая ситуация в Западном Дагестане // Лавровский сборник. Материалы Среднеазиатско-Кавказских исследований. Этнология, история, археология, культурология. 2006-2007. СПб., 2007. С. 38-39.

36. Магомедханов М.М. Этноязыковые аспекты культурной идентичности дагестанцев // VII Конгресс этнографов и антропологов России. Доклады и выступления. Саранск, 2007. С. 174-175

37. Магомедханов М.М Век России (к изучению национально-освободительной борьбы горцев Дагестана и Чечни во второй четверти XIX в.) // Чеченцы в сообществе народов России. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 420-летию установления добрососедских отношений между народами России и Чечни. (г. Грозный, 18-20 декабря 2008 г.). Том 2. Назрань, 2008, С. 240-249.

38. Магомедханов М.М. О функциональных перспективах дагестанских бесписьменных языков // II Международный симпозиум "Иберийско-кавказское языкознание: наследите и перспективы". Материалы. Тбилиси, 2008, С.264-265.

39. Магомедханов М.М. Образ эмансипированной горянки в идеологии и народном сознании // Гендерные отношения в культуре народов Северного Кавказа. Материалы региональной научной конференции. Махачкала, 29 февраля 2008 г. Махачкала, 2008, С.101-104.

40. Магомедханов М.М. Этноязыковые процессы у горских евреев Дагестана // Проблемы еврейской истории. Часть 2. Материалы научных конференций Центра "Сефер" по иудаике 2007 года. Памяти Профессора Рашида Мурадовича Капланова. М., 2008. С.396-408.

41. Магомедханов М.М. Дагестан Л.И. Лаврова // Лавровский сборник: Материалы XXXIII Среднеазиатско-Кавказских чтений 2008-2009 гг.: Этнология, история, археология, культурология / Отв. Ред. Ю.Ю. Карпов, И.В. Стасевич. СПб.: МАЭ РАН, 2009. С. 10-14.

42. Магомедханов М.М. Ипостаси самосознания дагестанцев // Кавказская цивилизация: историко-культурное наследие народов Юга России. Сб. материалов круглого стола. Магас, 2009. С. 96-114.