Классическая музыка Ирана: фундаментальные категории теории и практики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВОЗНАНИЯ

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора искусствоведения

Классическая музыка Ирана: фундаментальные категории теории и практики

Специальность 17.00.02 - музыкальное искусство

Шамилли Гюльтекин Байджан кызы

Москва 2009

Работа выполнена в Отделе современных проблем музыкального искусства Государственного института искусствознания Министерства культуры Российской Федерации.

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения, Виолетта Николаевна Юнусова

доктор искусствоведения Нонна Григорьевна Мелик-Шахназарова

доктор искусствоведения Татьяна Хамзяновна Стародуб

Ведущая организация: Казанская Государственная консерватория (академия) им. Н.Г.Жиганова

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат искусствоведения А. В. Лебедева-Емелина

Общая характеристика работы

Рафинированная изысканность и тончайшая чувственность иранской классической музыки устной традиции Ї мусики-йе дастгах, вряд ли могут оставить слушателей равнодушными. Столь аскетичный и одновременно царственно-величественный музыкальный стиль не мыслим вне метафизики и философии, вне духовности иранской цивилизации, которая была и остается источником вдохновения музыкантов во всем мире. Сегодня размышлять об иранской классике исключительно как о звуковом феномене -- значит существенно ограничить возможности ее понимания. Музыкальное «полотно» -- это всегда определенная мыслительная конструкция, выраженная в тончайшей звуковой материи, это комплекс идей, нашедших своё художественное выражение в различных материалах и специфических способах их конструирования. Иранская классическая музыка передает то, что остается за «выговоренностью» слова, зримым планом художественной миниатюры: это искусство обращено к смыслу -- потаенному и укрытому множеством завес, снятие которых сопряжено с поиском Красоты, оставляющей свой «ускользающий след» в руках музыкантов.

Понимание мусики-йе дастгах вряд ли возможно вне того, как ее понимала сама культура. Поэтому актуализируется обращение к письменным источникам -- к средневековой трактатной традиции и осмыслению выработанного в ней категориально-понятийного аппарата в сопряжении с современной музыкальной практикой.

Корни иранской классики уходят в глубокую древность эламской цивилизации, сменившейся маннейским и мидийскими царствами, последующим правлением ахеменидской, парфянской и сасанидской династий. В исламский период истории данный феномен кристаллизовался в традиционных школах, охватывающих географическое пространство государств Передней Азии и Закавказья. Основными считаются табризская и исфаханская школы, повлиявшие на более позднюю -- тегеранскую. Их ответвлениями являются багдадская школа, прославившаяся в период классического ислама выдающимися музыкантами, а также карабахская, апшеронская и ширванская школы, находящиеся в пределах «географической карты» феномена мусики-йе дастгах и формирующие его целостное восприятие.

Сегодня иранская классическая музыка представлена семью многочастными циклическими композициями дастгах -- Шур, Хумайун, Сегах, Чахаргах, Махур, Раст-Панджгах, Нава и пятью малыми циклами аваз -- Абу Ата, Байат-е Торк, Дашти, Афшари, Байат-е Исфахан. Данные циклы исполняются вокально-инструментальным ансамблем (гурухнавази) и инструменталистом соло (такнавази). Их структура формируется из различных жанров и форм традиционной иранской музыки, на основе взаимодействия принципов нормативности и экспромта. Количество разделов циклической композиции регламентировано только потенциально, логически, тогда как актуально зависит от мастерства музыкантов и настроения слушателей во время исполнения.

Вначале двадцатого века иранскими музыкантами и теоретиками в соответствии с традициями основных исполнительских школ были канонизированы различные инструментальные и вокальные версии потенциально неизменной структуры классического цикла, получившей название радиф. Суть этого процесса состояла в классификации и упорядоченности «ряда» типовых мелодий в структуре многочастной композиции. Вопрос о достоверности канонизации до сих пор продолжает оставаться предметом дискуссий иранских музыкантов. Различаются вокальные версии, созданные исключительно в учебных целях -- радифы Абдулла-хана Давами, Сеид Хосейна Тахирзаде, Махмуда Карими, а также инструментальные версии основоположников различных школ и их последователей -- Мирзы Абдуллы, Ага Хосейнкули, Али Акбара Шахнази, Мусы Ма`руфи и других.

Широкое изучение иранской классики началось в двадцатом веке, на протяжении которого были написаны книги, изданы ноты и аудиозаписи радифов. Следует назвать имена иранских ученых и музыкантов, чьими усилиями этот уникальный пласт традиционной музыки материализовался в различных изданиях. Это Алинаги Вазири, Мехди Баркешли, Рухулла Халеги, Муса Ма`руфи, Мухаммад Массоуди, Таки Бинеш, Мехди Кийани, Хормуз Фархат, Дарйуш Талаи и другие ученые, в числе которых директор французского центра иранских исследований в Тегеране Жан Дьюринг. Благодаря усилию Iranian Heritage Centre и Mahoor Institute of Culture and Art выпускаются диски классической музыки, снабженные буклетами с разъяснением основных аспектов звучащей музыки В отечественной музыкальной культуре первый опыт такого рода выпуска CD с иранской классической музыкой был осуществлен в 2006 году. См.: Классическая музыка Ирана. Ансамбль Моулави. ГЦММК. 2006. Редактор-составитель Т.М.Джани-заде..

Актуальность темы

Предлагаемая работа является первым междисциплинарным культурологическим исследованием иранской классики в аспекте фундаментальных категорий и понятийно-терминологического аппарата, выработанного в сфере теории и практики. Несмотря на то что история изучения классической иранской музыки перешагнула столетний рубеж, проблема ее понимания через категориально-терминологическую сетку по-прежнему актуальна.

В отечественной востоковедной науке необходимость теоретического осмысления иранской музыки в совокупности двух традиций была сформулирована в начале прошлого века выдающимся филологом, литературоведом Е.Э. Бертельсом. Ученый обозначил базовую роль персидской традиции в становлении исламской музыкальной культуры и поставил задачи по планомерной записи народной музыки, а также исследованию и публикации трактатов. Программа по изучению иранской музыки в единстве двух направлений была обозначена им задолго до того как данная идея актуализировалась в современной этномузыкологии. Е.Э.Бертельс отметил неэксплицитный характер рукописных источников по теории музыки, не сообщающих «важные для нас сведения» и поэтому кажущихся противоречивыми, с другой же стороны, указал на их связь с исполнительскими школами. Е.Э. Бертельс. Теория музыки в современном Иране // Избранные труды. История литературы и культуры Ирана. М., 1988. С. 518-524; в издании 1926 года -- «Теория музыки в современной Персии»..

В советский период в области изучения иранской классики была издана работа В.С. Виноградова «Классические традиции иранской музыки» (М., 1982), а также защищена кандидатская диссертация С.Ф.Дашдамировой «Пути развития иранской музыкальной культуры» [М., 1985] Следует также отметить вступительную статью В.М.Беляева к сборнику «Персидские теснифы» (М. Музыка, 1964); также -- см.: В.М. Беляев Персидские теснифы. К вопросу о персидском квантитативном стихосложении // В.М. Беляев. О музыкальном фольклоре и древней письменности. М., 1971. С.198-203. .

Базовыми исследованиями на европейских языках остаются монографии Э.Зонис, Ж.Дьюринга, Б.Нетла и Х.Фархата Работы Л.Миллера носят научно-популярный характер., разрабатывающих проблемы грамматики, а также работы О.Райта и М.Фаллах-заде, посвященные трактатной традиции X-XV веков. Изданы каталоги средневековых рукописных трактатов о музыке на персидском языке, (составители М.Массоуди и М.-Т. Данешпажух). Тем не менее, персидские трактаты, в отличие от арабских, не опубликованы на русском и европейских языках даже в необходимой мере. Проблематика большинства источников XVI-XIX веков не введена в научное обращение.

Несмотря на накопленный опыт, решение проблемы понимания оригинальной терминологии в ее системных связях остается первоочередной задачей, направленной на выработку адекватного языка описания феноменов иранской классики и решение задач перевода средневековых источников. Неслучайно интерес к трактатам, проявившийся в начале прошлого столетия, пробудился с новой силой в конце XX века, когда исследователи признали ситуацию «конфликтности» между материалом и понятийным аппаратом традиционного европейского музыкознания. Эта была реакция на преобладание универсалистской позиции, не считавшей необходимым анализировать восточную музыку с учетом выработанной в ней же самой терминологии. Со временем возникла другая крайность, когда обилие оригинальных терминов, употребляемых в русских падежных окончаниях, даже при наличии глоссария не способствовали пониманию феноменов восточной музыки.

В процессе изучения иранской классики возникли различные позиции по проблеме взаимообусловленности научно-трактатной и музыкально-практической традиций и роли источников в исследовании закономерностей эволюции классических циклов.

Э.Зонис полагает, что средневековая музыкальная наука, являвшаяся областью математики, изучала физические аспекты звука и не была связана с собственно музыкальными реалиями иранской классики. E. Zonis-Mahler. Classical Persian Music: an Introduction. Cambridge. 1973. P. 43-44..

Ж.Дьюринг отмечает, что в целом трактатная традиция, начиная с тринадцатого века, создает «концепцию макама», связанную с музыкальной практикой. Эта мысль созвучна позициям Т.Джани-заде и С.Агаевой . , но по части классификации октавных звукорядов она, по-видимому, следует «старым схоластическим образцам». J.During. The Modal System of Azerbaijani Art Music // Maqam, Raga, Zeilenmelodik.

Konzeptionen, Prinzipien der Musikproducktion. Berlin. 1989. P. 138; J. During La musique iranienne: tradition et eмvolution. Paris, 1984.. Для сравнения отметим, что позиция Х. Х. Тумы, изучавшего типологически родственный иранской классике арабский макам, абсолютно противоположна. Ученый указывает на звукоряды арабской классической музыки в пределах октавы, где каждый тон превращается «в своего рода ось». Х. Х. Тума. Макам как явление // Профессиональная музыка устной традиции народов Ближнего и Среднего Востока и современность. Ташкент, 1981. С. 48-51. .

Не менее интересны точки зрения иранских исследователей по проблеме взаимодействия двух традиций. Для Х.Фархата характерен скептический взгляд на проблему соотнесенности теории и практики иранской классики после XV века, когда по причине провозглашения шиизма в качестве государственной религии долгое время подавлялась музыкальная активность иранской культуры. H. Farhat. Dastgah dar musiqi-ye Irani. Теhran, 1380/2001. S. 20..

Похожей позиции придерживаются и ученые, исследующие историю иранской музыки. Например, Р. Халеги R.Khaliqi. Sarguzasht-i musiqi-ye Iran. [б.м.]. 1333-1335/1955-1957. и А.Ма`реф R. Ma`ref. Sharh-i advar Safi ad-Din Urmavi ba muqaddima-i dar tarikh-i musuqi-ye Iran. Tehran. 1383/2004. пропускают период XVI-XIX веков в обзоре развития музыкально-теоретической мысли.

Напротив, М. Массоуди подчеркивает целесообразность изучения поздних рукописных источников для понимания современной музыкально-практической терминологии. Ученый уделяет серьезное внимание вопросам музыкальной терапии, психо-эмоциональным характеристикам различных звуковых структур, описываемых в трактатах XV-XVII веков, считая их изучение полезным для разработки проблем современного исполнительского искусства. M.T. Massoudieh. Radif-i avaz-i musiqi-ye sonnati-ye Iran. Be ravayat-i Mahmud Karimi. Теhran, 1379/2000. S. 19-35..

Эту же позицию поддерживает его ученик -- Х.Асади, предпринявший исследование терминов макам и дастгах в рукописных источниках XVI-XIX веков из тегеранских коллекций с целью найти наиболее раннее упоминание о «мультимодальных циклах» в персидской трактатной традиции . H. Asadi. Az “maqam” ta “dastgah” // Faslname-ye musiqi-ye Mahoor, 1380/2001, N 11. .

Один из представителей старшего поколения современной музыкальной науки -- М.Кийани, рассматривает теорию иранской классики как единый непрерывный процесс. Он настаивает на генетической связи звукорядов Сафи ад-Дина Урмави (1230-1294) и иранской классической музыки, полагая, что помимо общих названий, существуют шесть благозвучных тетра-пентахордовых структур, которые лежат в основе обоих феноменов. M. Kiyani. Haft dastgah-i musiqi-ye Iran. Tehran, 1368/1989. S. 3-24..

Противоположной точки зрения придерживается Д.Талаи, считая, что звуковые структуры ладов классической иранской музыки имеют специфические интервальные величины в центовом измерении, а в основе классических циклов лежит комбинаторика всего лишь четырех тетрахордов D.Talai. A New Approach to the Theory of Persian Art Music. The Padif and the modal system. Tehran, 1993. P. 60-71..

Наконец, автором настоящей работы в кандидатской диссертации «Проблемы интерпретации трактатов о музыке эпохи Сефевидов» [М., 1996] было высказано предположение о сходных принципах конструирования музыкального (дастгах) и трактатного текстов на основе рефлексии единого «образа мира».

Таким образом, можно констатировать, что фундаментальные категории иранской классики не являлись центральной проблемой и специальным предметом исследования в аспекте единства научно-трактатной и музыкально-практической традиций, что, очевидно, является одной из основных причин, обусловивших различие вышеприведенных мнений.

Цель работы

иранский классика музыка

Главная цель настоящей работы заключена в выработке целостного представления об иранской классической музыке в аспекте двух традиций -- научно-трактатной (рисале-и мусики) и музыкально-практической (мусики-йе дастгах) -- на основе сформировавшейся в них категориально-понятийной системы. Объектом исследования является иранская классическая музыка с IX века по настоящее время, культивировавшаяся в пространстве специфических правил понимания и истолкования художественных реалий. В музыкальном тексте ее жанровых образцов -- дастгах и аваз -- сохранились парадигмы средневековой картины мира.

Несмотря на изменения, произошедшие в циклических композициях за последнее время, базовая структура музыкального текста остается неизменной, залегая в фундаменте музыкальной конструкции под новыми «культурными слоями» и упорядочивая все, что происходит на ее поверхности. Она именуется в научно-трактатной традиции арабским термином макам, а в современной практике иранской классической музыки -- персидским термином майе или европейским mode, составляя внутреннюю, «скрытую» основу музыкального текста и обусловливая нормативность данного феномена.

Предметом исследования являются фундаментальные категории иранской классической музыки, понимаемые как система семантических связей, формирующая тезаурус музыкальной лексики. Идея необходимости применения тезаурусного подхода к исследованию классической музыки Востока была сформулирована В.Н.Юнусовой в докторской диссертации «Творческий процесс в классической музыке Востока» [М., 1995] на основе тезиса о целесообразности ранжирования терминологии на научно-трактатную и исполнительскую (практическую). Согласно данному подходу к исследованию терминологии, последняя «должна изучаться как часть “научного аппарата”, что позволит точнее определить сущность терминов и легче найти им объяснения в иных культурных традициях» В.Н.Юнусова. Творческий процесс в классической музыке Востока. Автореферат диссертации на соиск. … доктора искусствоведения. М., 1995. С.29..

Данная задача остается одной из самых актуальных и первоочередных для музыкального востоковедения, в частности, музыкальной иранистики. Между тем очевидна невозможность ее всестороннего решения в рамках одного или даже ряда исследований. Автор настоящей работы останавливается на пяти фундаментальных категориях, объединяющих обе традиции -- канун, мусики, фанн-е мусики, макам и дастгах. Все они являются базовыми для осмысления иранской классики и не передаются на русском языке одним словом или понятием. Некоторые из них не эксплицируются в трактатах, благодаря чему их понимание становится возможным только через системную связь с другими терминами в определенном контексте.

Не менее важно, что каждая категория наполняется различными значениями в научно-трактатной и музыкально-практической традициях, где формируется специфическое пространство в виде «древа» терминов и понятий, расширяющих возможности интерпретации классической музыки. Более того, смысловое пространство многих терминов не исчерпывается сферой музыкального искусства, что актуализирует необходимость обращения к дополнительным источникам. Поэтому для данного исследования принципиален его междисциплинарный характер.

В центре внимания -- проблема соположенности теории и практики, а также идея единства онтологической и методологической моделей иранской классической музыки на определенном этапе ее эволюции.

Объект, предмет и цели исследования определили комплекс различных задач как источниковедческого, так и общего музыкально-теоретического и исторического плана.

Задачи исследования

В диссертации решаются следующие задачи:

- критический анализ современных классификаций письменных источников IX-XIX веков и выделение из их числа жанра рисале-и мусики «трактата о мусики» (араб. рисала ал-мусика или китаб ал-мусика);

- анализ категорий на основе перевода и исследования трактатов, в числе которых источники, не введенные в обращение на русском и европейских языках;

- исследование понятийного аппарата в аспекте системных терминологических связей на разных этапах развития научно-трактатной традиции;

- исследование методологии музыкальной науки IX-XIX веков;

- анализ звуковысотной грамматики музыкального языка школы «систематиков» (XIII-XV);

- исследование современной музыкально-практической терминологии иранской классики;

- выработка языка описания и параметров анализа мелодики циклических композиций на основе исследования практической терминологии;

- исследование принципа становления макама в аспекте взаимодействия базового и орнаментального слоя нормативной структуры иранского дастгаха;

- анализ мелодики дастгаха в аспекте проблемы взаимодействия вербальных и музыкальных структур; обоснование принципов этого взаимодействия.

Методологические основания исследования

Исходя из поставленной цели и задач, автор диссертации опирается на принцип историзма, культурологический подход и логико-смысловой подход к исследованию восточной культуры, исходящий из различения интуиций смыслополагания, выраженного в ее различных текстах. Используется метод комплексного изучения письменных источников, разработанный в советской и российской науке. При исследовании трактатов применяется метод сравнительного анализа различных рукописных списков, тезаурусный метод, согласно которому восточный термин или понятие переводятся и раскрываются не через поиск аналогичного европейского термина, а через передачу смысла, формирующегося в системной связи с другими терминами в языке описания как отдельно взятого источника, так и определенной научной школы.

При исследовании циклических композиций дастгах автор работы опирается на выработанную в классический период научной традиции иранской музыки синтетическую модель описания грамматики музыкального языка. Также на характерное для музыкально-практической традиции понимание мелодии как многослойной ткани в единстве основы и украшений. Это позволяет в процессе анализа музыкального текста применить методы современных редукционистских теорий (понятие Л.О.Акопяна) отечественного и зарубежного музыкознания.

Структура работы

Работа состоит из введения, шести глав, заключения, словаря терминов теории и практики иранской классической музыки и тезауруса музыкальной лексики, библиографии и двух приложений. Список основной использованной литературы подразделен на 3 рубрики и 3 подрубрики. Он включает 553 наименований, из них 237 -- на восточных и западноевропейских языках. В приложениях представлены нотные образцы с анализом дастгаха Шур в вокальной версии Махмуда Карими (1927-1984), а также таблицы, в которых отражена нормативная структура классических циклов в инструментальной версии Али Акбара Фарахани (род. 1821).

Материал исследования

Материалом исследования стали рукописи, хранящиеся в собраниях Санкт-Петербурга, Баку и Тегерана, издания критических текстов трактатов на восточных языках. В основу анализа классических циклов иранской музыки положены расшифровки Мухаммада Массоуди, изданные в Тегеране в последние годы и отраженные в соответствующем разделе библиографии.

Новизна исследования

Научная новизна работы определена предметом, целями и задачами исследования.

Обобщены научные представления о взаимодействии научно-трактатной и музыкально-практической традиций. Многие из поставленных проблем решены впервые в музыкальной иранистике, а также в научной литературе на русском языке:

1. Введены в научное обращение тексты (главы, разделы, фрагменты) и проблематика ряда трактатов, в том числе Рисале-и мусики («Трактат о мусики») и Рисале дар байан-е шенахтан-е нагамат («Трактат о способах различения мелодий») Амирхана Коукаби (XVII); Шарх-е адвар («Комментарий к “Кругам” [аль-Урмави]») и Макасед ал-алхан («Назначения мелодий») Абд аль-Кадира Мараги (XIV-XV); Дар `илм-и мусики («В познание мусики») Шамс ад-Дина Мухаммада Амули (XIII-XIV); Рисале дар `илм-и мусики («Трактат в познание мусики») Анонима XVI века; Бехджат ар-рух («Красота Духа») Абд аль-Момина Сафи ад-Дина Джурджани (XVII); обнародованы результаты сравнительного анализа уникальной анонимной рукописи трактата XVIII века Бехджат ал-кулуб («Красота Сердец»).

2. Разработана проблема эволюции и периодизации жанра «трактата о мусики» на основе исследования языка описания, предмета и методологии музыкальной науки. Обоснованы три периода, два из которых делятся на определенные этапы: Ранний период (VIII-IX); Классический период (X-XV) в двух этапах -- X-XII века и XIII-XV века; Постклассический период (XVI-XIX) в двух этапах -- XVI-XVII века и XVIII-XIX века.

3. Выявлены две модели описания звуковысотной грамматики музыкального языка в теории классического периода. Первая -- аналитическая, таксономическая модель, выработанная на базе философии перипатетизма и понимании мелодии как предмета музыкальной науки. Вторая -- синтетическая динамическая модель, созданная под влиянием философии суфизма и ишракизма на основе понимания музыкального тона как предмета музыкальной науки.

4. Разработана проблема эволюции иранской классической музыки устной традиции: X-XIII -- период кристаллизации музыкально-поэтических жанров типа газал и касыда и др.; XIII-XV -- период формирования инструментальных и вокально-инструментальных циклов зарбейн, `амал, ноубат-е мураттаб, накш, мурасса и др.; XVI-XVII -- попытка их описания как системы таркибат, или последовательности мелодий на основе выделения функций начального и заключительного тонов мелодического движения; XVIII-XIX -- период формирования четырех классических циклов -- Раст-Панджгах, Чахаргах-о-Мохалеф, Хумайун-о-Дугах, Хусейни-ва-Сегах и последующих двенадцати образцов жанра дастгах -- Раст-Панджгах, Нава-и Нишабур, Хумайун, Махур, Рахаб, Шур-о-Шахназ, Чахаргах-о-Мохалеф, Сегах, Дугах, Аширан, Забул и Нейриз.

5. Выявлена специфика понимания категории канун как управления между внешним и внутренним планами музыкального (художественного) текста в каждой из двух традиций иранской классики; проанализирована соотнесенность внешнего плана как импровизации и внутреннего плана как нормативности, соотнесенной с выработанными в культуре представлениями о скрытой природе Красоты.

6. Исследована проблема трансформации категории мусики на материале трактатов классического и постклассического периодов. Выявлено смысловое пространство мусики в совокупности двух значений -- лахн как мелодии, благозвучной структуры и `илм как науки. На основе исследования дефиниций мусики выведен тезаурус данной категории в единстве операциональных и субстанциальных терминов, выявлена природа их взаимосвязи. Систематизирован корпус терминов, указывающих на виды мелодий, показаны пути осмысления термина мусики в западной и иранской музыкальных культурах. Понятие мусики раскрыто в сопряжении с концептом ангельского славословия.

7. Выработан тезаурус категории фанн-е мусики в виде системной сетки, включающей иерархически выстроенный ряд терминов. Введена в научное обращение и исследована средневековая концепция музыкального искусства на материале трактата Абд аль-Кадира Мараги «Назначения мелодий» в контексте ряда трактатов по иранскому искусству. Выявлено единство внешней и внутренней сюжетных линий, формирующих реальную и сакральную историю искусства.

8. Введена в научное обращение и исследована теория музыкального тона на материале трактата, обобщающего музыкально-теоретическую мысль классического периода -- «Комментария к “Кругам” [аль-Урмави]», написанного Абд аль-Кадиром Мараги. Выявлено понимание музыкального тона как «осмысленности», противопоставленной бессмысленному звуку. Показана обусловленность теории музыкального тона школы «систематиков» исламской атомистической теорией времени и пространства, адаптированной в философии суфизма и формирующей «процессуальную картину мира» (А.В.Смирнов). Обосновано понимание данной картины мира как глубинного основания проблемы суфизм и музыка.

9. Исследована теория макама школы «систематиков» (XIII-XV) в аспекте синтетической модели звуковысотной грамматики музыкального языка. Проанализированы этапы структурных «состояний» музыкального тона, понимаемого как единственная единица музыкального языка. Установлено соответствие этих состояний принципу становления макама в музыкальном тексте иранской классики.

10. Исследован принцип макама в нормативной структуре иранского классического цикла типа дастгах. Показана логика становления базовой структуры как вневременной «основы-корня» на парадигматическом уровне музыкальной композиции и ее взаимодействие с промежуточным орнаментальным слоем. Выявлены принципы взаимодействия вербальных и музыкальных структур в мелодике дастгаха Шур и выработаны параметры языка описания данного взаимодействия для типологически родственных мелодий с неупорядоченным метром.

11. Исследован феномен дастгах в целостности научно-трактатной и музыкально-практической традиций. Установлены четыре значения термина дастгах в теории постклассического периода. Выявлена многозначность термина радиф, обосновано его понимание как нормативной структуры цикла. Показана специфика музыкального экспромта -- бадиханавази -- в нормативной структуре классической композиции.

12. Реконструирована музыкальная картина мира иранской классики в единстве онтологического и методологического аспектов, обусловливающих релевантность понимания данного феномена как целостности научно-трактатной и музыкально-практической традиций.

Практическая значимость

Результаты работы могут быть применены в исследованиях типологически сходных феноменов ближне-, средневосточной музыкальной традиции. Материал диссертации может быть положен в основу курсов лекций по традиционной музыке Ирана, музыкальной культуре Ближнего и Среднего Востока. Ряд положений работы может быть учтен при исследовании смежных областей иранской и, шире, исламской культуры, в частности, философии, филологии и изобразительного искусства.

Апробация работы

Апробация диссертации проходила на заседаниях Отдела современных проблем музыкального искусства Государственного института искусствознания, где в течение нескольких лет обсуждались ее отдельные главы. Отдельные положения диссертации нашли отражение в монографиях, публикациях и статьях, написанных в разные периоды работы над данной темой. Идеи диссертации апробировались на многочисленных всероссийских конференциях и международных конгрессах, на постоянно действующих семинарах «Архитектоника культуры» (Институт философии РАН) и «Культура как способ смыслополагания» (Институт восточной культуры и античности РГГУ), в период чтения специального курса лекций «Музыкальная культура Ирана» на кафедре иранской филологии Института стран Азии и Африки МГУ им. М.Ломоносова. Некоторые из подходов автора к исследованию восточной классики были апробированы в ряде работ современных исследователей на материале типологически однородных музыкальных культур.

Диссертация вместе с авторефератом была обсуждена и рекомендована к защите на заседании Отдела современных проблем музыкального искусства Государственного института искусствознания 2 сентября 2009 года.

Основное содержание работы

Во Введении обоснована актуальность изучения классической иранской музыки как целостности двух традиций в аспекте фундаментальных категорий теории и практики, дан обзор научной литературы, поставлены цели и задачи работы, описана структура работы, охарактеризованы объект, предмет и материал исследования.

Глава 1. Иранская классика в аспекте проблем онтологии и методологии.

Основной характеризующей чертой ближне-, средневосточной трактатной традиции X-XIX веков является ее органичная связь с музыкальной практикой. Однако сложность понимания этой связи обусловлена рядом причин, в частности, специфическим языком описания музыкальных реалий, создающим впечатление оторванности теории от практики, а также сложностью исследования методологии средневековой науки, по причине ее включения в более широкую систему философского знания. Позитивная программа Ю.Эльснера по исследованию классической музыки на основе трактатов раскрыла проблемы методологического плана, а обнаружение единых понятий, терминов и названий в обеих традициях обострило проблему адекватности языка описания восточной музыки и поиск путей ее решения См. Maqam, Raga, Zeilenmelodik. Konzeptionen & Prinzipien der Musikproduktion. Berlin, 1989; The Structure and Idea of Maqam. Historical Approaches. Tampere-Virrat, 1997..

В первом разделе -- «Классика как музыкальный текст» --обосновывается понимание иранской классической музыки как музыкального текста или звуковой последовательности, «которая интерпретируется субъектом как относящаяся к музыке, представляет собой структуру, построенную по нормам какой-либо исторической разновидности музыкального языка, и несет тот или иной интуитивно постигаемый смысл» М.Г.Арановский. Музыкальный текст. Структура и свойства. М., 1998. С.35.. Исходя из этого положения автор работы анализирует лексический слой музыкального текста в аспекте проблемы трансмиссии народной и устной профессиональной музыкальной традиций.

В условиях устно-профессиональной традиции, когда музыканты осваивали логически-нормативную структуру, или «типовую матрицу» (В.Н.Юнусова) жанрового образца, который при каждом исполнении реализуется как вариант музыкального текста, становящегося «здесь и теперь», большое значение имели звуковысотная и метроритмическая грамматики музыкального языка. Исследование трактатной традиции в жанре рисала обнаруживает две принципиально различные стратегии музыкальной науки: если в X-XV веках на первом плане стояли проблемы музыкального языка, то, начиная с XVI века, актуализируются проблемы музыкального текста.

Анализ источников показал, что в описании грамматики музыкального языка школы «систематиков» произошли значительные изменения. Усвоенный от античности и своеобразно разрабатываемый таксономический аналитический метод исследования звуковысотной грамматики как набора моделей единиц от музыкального звука до звукоряда сменился динамическим характером описания музыкального языка, когда решающим оказался не аспект анализа, а аспект синтеза единиц и их описания как процессуальной модели. Музыкальной тон в качестве одной единственной единицы музыкального языка, понимался в процессуальном аспекте как с о о т н е с е н н о с т ь между двумя тонами, противоположная бессмысленному звуку. Все же остальные структуры музыкального языка понимались как сумма единичного, порождаемая в результате различных процессуальных состояний (ахвал) музыкального тона в таких операциях как составление (та'лиф), соединение (джам`) и сопряжение (изафа).

Таким образом, методологический аспект изучения грамматики музыкального языка стал соответствовать онтологическому аспекту музыкальной речи, ибо он описывался так, как происходит ее становление в музыкальной практике. Это обусловливает глубинные основания для исследования единства онтологического и методологического аспектов иранской классической музыки как целостности двух традиций, прежде всего в аспекте фундаментальной категории макам.

Автор работы исследует вопрос о многообразии лексического слоя дастгаха в аспекте проблемы трансмиссии фольклорной и устной профессиональной музыкальной традиции, определяет пути их взаимодействия, представляет целостную картину традиционной иранской музыки, в которой классика занимает особое место, поскольку синтезирует почти все ее слои -- колыбельные, погребальные, городские лирические песни и т.д. Особую роль играют мелодии, определяемые термином гуше, а также метрически упорядоченные жанровые образцы -- тасниф и ренг. Рассматривается вопрос о «каталогизации» типовых мелодий в трактатной традиции XIII-XIX веков, указывается на зороастрийский пласт, в частности, на мелодии Барбада (VII), сохранившиеся в тексте классических циклов, роль религиозного закона (шариат) в формировании лексики иранской классики циклов на разных этапах ее эволюции.

Рассматривается проблема нотной фиксации иранской классической музыки, которая функционирует на современном этапе как музыкальный текст, имеющий два кода -- акустический и графический. Сегодня в структуру классического цикла все чаще включается авторская нотированная музыка. Такие жанры и формы как тасниф, ренг и чахармезраб, некогда относившиеся только к устной традиции, сегодня звучат и в версиях, созданных современными композиторами и исполнителями. Напротив, образцы, называемые «старинными» (кадими) -- гуше и дарамад, сохраняют принадлежность только к устной профессиональной традиции. Музыкальный текст иранской классики выстраивается в процессе реализации различных форм и жанров, среди которых пишдарамад, дарамад, чахармезраб, гуше, тасниф и ренг, а также метрически свободные и упорядоченные экспромтные эпизоды теке и зарби.

Во втором разделе -- «Классика как музыкальная картина мира» -- исследуется парадигматика музыкального текста. Классическая иранская музыка основана на определенной внутренней мере, обусловленной феноменом макама и специфическими правилами организации звукового пространства. Черты единства конструктивных параметров иранской классики с жанровыми образцами ближне-, средневосточной музыкальной традиции, неизбежно актуализируют вопрос о том, что сделал ислам как система мышления и мировоззрения с многообразием «чужого» материала. Данный вопрос ставится в аспекте анализа различных позиций в исследованиях А.Б.Джумаева, С.Х.Насра, Л.Л.Фаруки, Н.Г.Шахназаровой, затрагивающих общетеоретические и эстетические проблемы классической музыки.

Отдельно рассматриваются факторы единства исламской культуры, сформулированные в логико-смысловой теории А.В.Смирнова. Понимая культуру как «способ смыслополагания» в аспекте двух картин мира -- субстанциальной и процессуальной«Если в субстанциальной картине мира устойчивость и истинность связываются с вневременным состоянием вещи-субстанции, тогда как время приносит изменчивость и случайность, то в процессуальной картине мира длящийся процесс представляет собой устойчивость и фиксирует истинность», сама же «процессуальная протяженность лишена темпоральной семантики» -- см.: А.В.Смирнов. Как различаются культуры? // Философский журнал. № 1(2), 2009. С. 61-72.-- ученый обосновывает триаду «язык-мышление-процессуальная картина мира» в различных ее сегментах. Он подчеркивает роль созданной в каламе (раннем философском течении) атомистической теории времени и пространства для формирования концепции «единства бытия» в философии суфизма А.В.Смирнов. О подходе к сравнительному изучению культур. СПб., 2009..

Важность данной концепции для музыкальной картины мира иранской классики определяется целым рядом параметров, которые обосновываются автором диссертации в виде онтологической и методологической моделей. Исследуется вопрос о релевантности понимания макама как вневременной пространственной категории музыкального текста и системы парадигматических отношений, которые реконструируются в художественных текстах иранской культуры, в частности, на материале орнаментального убранства культовых сооружений. Анализируется специфика понятий «макам» и «макамный стиль», роль экстрамузыкальных факторов в формировании языка описания музыкальных реалий в трактатной традиции.

В подразделе -- «Семь климатов в трактате о мусики Анонима XVI века» -- представлен опыт интерпретации фрагмента персидской рукописи Рисале дар `илм-и мусики («Трактата в познание мусики») Анонима XVI века -- главы «о соотнесенности парде с семью климатами» -- в единстве явной (захир) и скрытой (батин) сюжетных линий. Исследование в контексте географической и суфийской философской литературы показало, что семь климатов указывают на этапы духовного пути, а звуковые структуры парде (перс. мн.ч. пардеха;=араб. макамат) -- передают состояния бытия, переживаемые гностиком. Первые топонимы каждого из климатов последовательно раскрывают почти тысячелетнюю историю распространения исламской цивилизации в соотнесенности с основными мусульманскими святынями. Автор работы предполагает, что Аноним XVI, используя географические трактаты, подобно художнику по мозаике «сконструировал» в своем сочинении скрытое смысловое пространство, складывая из названий городов и географических областей определенные «семантические» блоки. Подобно орнаментальным украшениям, заполняющим поверхность культовых сооружений и неожиданно обрывающихся там, где, казалось бы, должно было наступить завершение, переплетения скрытого сюжета также имеют бесконечное продолжение в интерпретирующем сознании читателя.

Глава 2. Канун: правила науки и практики

В данной главе исследуется категория канун в двуединстве понятий -- канун-е `илм «правила науки» и канун-е `амал «правила практики». Анализируется их специфика в иранской музыкальной (художественной) культуре в аспекте музыкально-теоретической мысли, постулирующей необходимость соответствия доводов науки реалиям музыкальной практики Abd al-Qadir Maraghi. Sharh-i-Advar. Be ehtemam-e Taki Binesh. Tehran, 1370/1991. S.214. .

В первом разделе -- «Управление между двумя планами художественной вещи» -- исследуется понимание правил в иранской музыкальной культуре. Слово канун раскрывается в толковых персидских словарях в двуединстве внешнего и внутреннего планов. Такие его значения как «принцип, порядок, норма, способ, вера, доктрина, метод» и «обряд, церемония, образ действий»Dehkhoda A. Loghatname. Tehran, 1993. указывают на соположенность «знания» и «деяния», формирующих не только пространство слова, но и художественной вещи. Известно, что в иранской культуре «любая выделенная “вещь” (чиз) в процессе ремесленного или самого высокого творческого акта художника находится в своеобразном пространственно-временном континууме, определяющем двуединую природу “вещи”… `Илм и `амал, Знание и Деяние формируют вместе с тем и метод подлинно художественного освоения “вещи”» Ш.М.Шукуров. Искусство средневекового Ирана. М., 1989. С.80..

Автор работы исследует специфику понимания правил, когда категория канун выступает как «управление» между двумя планами художественной вещи -- внешним и внутренним. Выявляется характерное для иранской музыкальной культуры понимание нормативности как внутреннего плана художественной вещи, связанного с представлениями о скрытой божественной природе Красоты, а импровизации как внешнего плана, связанного с представлениями о множественности сотворенного мира. Далее на материале трактатов о мусики постклассического периода определяется роль космологических доктрин в развитии теории соотнесенностей (нисбат) звуковых структур с разрядами мироздания. В подразделе «Творчество как поиск и свидетельствование Красоты» исследуется парадигма средневекового художественного творчества в различных текстах иранской культуры.

Второй раздел -- «Правила науки и практики в трактатной традиции классической музыки» -- посвящен проблемам классификации источников и периодизации жанра рисала на основе анализа языка описания, методологии и предмета средневековой науки, а также определению основных этапов эволюции классических циклов типа дастгах.

Автор выстраивает концепцию взаимодействия научно-трактатной и музыкально-практической традиций, которая раскрывается в каждой из последующих глав работы. Научное осмысление иранской классики вплоть до конца двенадцатого века происходило на арабском языке, что является важным фактором для понимания процессов становления научного категориального аппарата. Исследуется дискуссия вокруг правомерности рассмотрения трактата Ибн Сины (Авиценна, 980-1037) из энциклопедии Даниш-нама («Книга знания») как первого сочинения о мусики, написанного на персидском языке. Рассматривается возможность отнесения трактата Фахр ад-Дина Рази (1150-1209) из энциклопедии Джами ал-улум («Собрание наук») Другое название энциклопедии Хадаик ал-анвар фи хакаик ал-асрар («Сады Светов в истинах Тайн») -- см.: M. Fallahzade. Persian Musical Writings. The Study of Persian Musical Literature from 1000 to 1500 AD. Uppsala, 2005. P. 78; А. Джумаев. «Наука о музыке» в энциклопедическом сочинении Фахр ад-Дина Рази Джами ал-улум («Собрание наук») / Вводная статья, перевод с персидского и комментарий Александра Джумаева // Культурные ценности. Международный ежегодник 2000-2001. СПб., 2002. С. 125. к числу первых сочинений на персидском языке, написанных в данном жанре. Отмечается, что стагнация в жанре рисала на персидском языке восполнялась на протяжении XI-XIII веков сочинениями таких известных теологов и философов-мистиков как аль-Мустамли, аль-Ансари, аль-Худжвири, аль-Газали, ас-Симнани и других авторов, затрагивавших вопросы слушания музыки (сама`).

На основе критического анализа существующих классификационных версий, автором разрабатывается жанровый принцип классификации источников IX-XIX веков, среди которых выделяется «трактат о мусики» как целостный феномен, отражающий реалии музыкальной науки и практики. Исследование данного жанра позволило разработать проблему периодизации основных этапов его развития.

Автор работы обращает внимание на особенности раннего периода, значимость арабских переводов античного наследия, труды аль-Кинди (800-879) как первые сочинения, в которых очевидны признаки данного жанра. Подчеркивается значение аристотелизма для иранской культуры, роль арабоязычного перипатетизма как общей платформы для всех этапов развития музыкальной науки, в которой отразились и методы познания, выработанные в таких направлениях философской мысли как суфизм, исмаилизм и ишракизм.

Выделяется особая роль классического периода, в частности, его первого этапа (X-XII), связанного с именами Абу Насра аль-Фараби (870-950) и Ибн Сины, сформировавших два неразделимых проблемных поля музыкальной науки -- `илм и `амал, которые объединялись в понятии сина`а ал-мусика -- «ремесла [познания] ал-мусика» (перс. сана`ат-е `илм-и мусики). Проблематика области `илм на протяжении классического периода в целом включала вопросы грамматики музыкального языка (назариййа), теорию украшений (тазйинат) и теорию соотнесенностей (нисбат) звуковых структур, в то время как проблематика области `амал включала вопросы составления мелодий (та'лиф ал-алхан), исполнения мелодий ('ада' ал-алхан), а также вопросы, касающиеся строя музыкальных инструментов.

На этом же этапе создается аналитическая модель описания звуковысотной грамматики музыкального языка в теории аль-Фараби, использовавшего «рационально-логический, дедуктивный принцип исследования музыки» С.Даукеева. Философия музыки Абу Насра Мухаммада аль-Фараби. Алматы, 2002.С.66. на основе понимания мелодии (лахн) как предмета науки. Автором работы анализируется язык описания звуковысотной грамматики в теории Ибн Сины, рассматривавшего в качестве предмета науки музыкальные тоны (нагамат). Выявляются предпосылки становления будущей синтетической модели в теории Сафи ад-Дина аль-Урмави. Высказывается предположение, что именно на этом этапе были заложены основания для формирования двух грамматик и связанных с ними научных методологий. В их аспекте, возможно, могут быть осмыслены и различия между классическими традициями ирано-арабской и среднеазиатской музыки. На последний факт обращается внимание в работах О.А. Ибрагимова, И.Раджабова, Х.Х.Тумы и В.Н.Юнусовой.

Второй этап классического периода (XIII-XV) связан с именем выдающегося ученого, основоположника школы «систематиков» Сафи ад-Дина аль-Урмави, в чьих трудах обоснована музыкально-теоретическая система на основе семнадцатиступенного строя уда, осуществлена классификация потенциальной (84 адвар) и актуальной (6 авазат и 12 шудуд) систем звуковых соединений (джам`). Аль-Урмави -- автор двух трактатов Китаб ал-адвар («Книги о “кругах”») и Китаб аш-шарафиййа («Книги в посвящение Шараф [ад-Дину]») -- подверг критике учение аль-Фараби в аспекте определения музыкального тона и понимания причин его возникновения. Он выстраивает определение музыкального тона на развитии исходной дефиниции Ибн Сины, полагая, что музыкальный тон -- это звук, постигаемый через количественное различие по высоте с другим звуком, в противном случае все звуки подходили бы для составления мелодии, что в корне неверно Abd al-Qadir Maraghi. Sharh-e Advar. Be ehtemam-e Taki Binesh. Tehran, 1370/1991. S. 90.. Метод сопряжения (изафа) тонов на основе принципа сочетаемости (мула'имат), или благозвучия, дал возможность ученому выделить из общего числа звуковых структур двенадцать шудуд (ед.ч. шадд). Впоследствии в трактате Кутб ад-Дина Ширази (1236-1310/11) они были определены термином макамат Kutb al-Din Shirazi. Durrat al-taj li-gurrat al-dabaj. Ed. Mishkat. Vol. I. Tehran, 1317/1938. S. 150-151. . Также им были классифицированы 6 авазат (араб. ед.ч. аваз), однако принципы объединения данных звуковых структур не разъяснялись.

Дальнейшая систематизация звуковых структур была продолжена в трудах аш-Ширази (6 авазат, 12 макамат и 9 шу`бат), выделившего звукоряды шу`бат или шу`аб (ед.ч.: шу`бе), которые в виде законченной системы были описаны Абд аль-Кадиром Мараги (6 авазат, 12 макамат, 24 шу`бат) Abd al-Qadir Maraghi. Jam` al-alhan. Be ehtemam-e Taki Binesh. Tehran, 1366/1987..

Всеми тремя учеными, принадлежащими к одной школе, звуковысотная грамматика описывается как процесс последовательных операций с одной единицей -- музыкальным тоном -- и строится как синтетическая динамическая модель в порядке следования от музыкального тона к мелодии. Эта модель оттачивается в теории Абд аль-Кадира Мараги, который эксплицирует понимание музыкального тона как единственной единицы (вахед) в аспекте неделимого атома времени, говоря, что тон, подобно точке (нукте) является «неделимой частицей» или джуз' ла йатаджазза` Abd al-Qadir Maraghi. Sharh-i-Advar. S. 140. -- этим термином мутазилиты определяли атом времени и пространства. Такое понимание, по-видимому, является следствием рефлексии философии суфизма, концепции причинности творения, согласно которой Первоначало как Единица включает в себя множественность мира, весь последующий числовой ряд«Множественность абсолютного единства -- это множественность, возникающая за счет соотнесенностей (нисаб) или сопряженностей (изафат)» -- см.: А.В.Смирнов. Что стоит за термином «средневековая арабская философия» (рассмотрение вопроса в ракурсе проблематики истины и причинности) // Средневековая арабская философия: проблемы и решения. М., 1998. С. 80. . Синтетическая модель в доминирующей степени отражала суфийскую онтологию и разработанные в данной традиции операциональные методы обращения с «вещью».

Кульминационная точка в развитии классического периода, сопровождавшаяся формированием персидской музыкальной терминологии, связана с именем Абд аль-Кадира Мараги и его последователя -- Абд ар-Рахмана Джами (1414-1492) -- автора Рисале-и мусики («Трактата о мусики»). Мараги, блистательно завершивший историю классического периода, прославился как выдающийся хафиз -- чтец Корана, музыкант и ученый, автор дошедших до нас трудов Джам` ал-алхан («Совокупность мелодий»), Макасид ал-алхан («Назначения мелодий»), Шарх-е адвар («Комментарий к “Кругам” [аль-Урмави]»), оказавших большое влияние на развитие последующей музыкально-теоретической мысли.

Отмечая характерные признаки жанра рисала на этом промежутке истории, автор работы подчеркивает, что пятнадцатый век стал кульминационным в развитии только одного из важнейших этапов развития трактатной традиции. Постклассический период представляет не регресс, а иное состояние музыкально-теоретической мысли, интенсивное изучение которой в самом Иране началось только в последние десятилетия прошлого века.

В постклассический период (XVI-XVII) переносится акцент с грамматики музыкального языка на проблемы составления мелодий (та'лиф), теорию метроритма (ика`) и соотнесенности (нисбат) звуковых структур-макамат с разрядами мироздания. Анализ источников показал, что вопросы «составления мелодии» и «метроритма» в трактатах XVI века занимают ровно половину от прежнего объема текста, а в XVII веке -- четверть. И, наоборот, система соотнесенностей макамат с разрядами мироздания, не выделявшаяся до XV века в область автономного рассмотрения, в XVI-XVII веках занимала половину и более от общего объема текста.