Этико-педагогические представления о добродетельной жизни в отечественной нравоучительной литературе второй половины XIХ – начала XX века

- обоснованы перспективные ракурсы проведения историко-педагогической исследовательской работы, касающейся вопросов использования богатства отечественной этико-педагогической мысли в процессе разработки проектов, программ, концепций воспитательной работы с молодёжью. [Обоснованные в этико-педагогических текстах второй половины XIX - начала XX века идеи, связанные с этическим возвеличиванием человека, могут быть использованы в разрабатываемых сегодня проектах, программах и концепциях воспитания молодёжи. Этико-педагогические представления о добродетельной жизни в условиях динамично изменяющегося образования расширяют перспективные ракурсы проведения исследовательской работы по конструированию этически сбалансированных моделей обучения и воспитания. Перспективные ракурсы подобной работы связаны с поиском подходов, методов, способов и приёмов морального возвеличивания личности учащегося; с разработкой методологического и методического инструментария, с помощью которого можно приобщить учащегося к социально оправданному нравственному ведению жизни; с соотнесением этико-педагогических представлений о содержании категории «добродетельная жизнь» с социальным и культурным развитием учащихся в рамках российской модели образования.];

- уточнены понятия «педагогическая нравоучительная литература», «категория «добродетельная жизнь», «провиденциально ориентированное воспитание», «концепция провиденциально ориентированного воспитания», «принцип богосообразности воспитания» и раскрыто их содержание. [Педагогическая нравоучительная литература - письменность, которую составляют научные, публицистические, художественные, конфессиональные и иные тексты морально-назидательной направленности, содержащие педагогические императивы, постулирующие образ поведения, моральный идеал, методы нравственного воспитания и самовоспитания, приёмы этического возвеличивания человека.

Категория «добродетельная жизнь» - понятие, отражающее ценностно-значимый аспект жизни человека, мыслящего добро как деятельное участие в жизни других людей, способствующее их нравственному возвышению и обретению ими физических, душевных и духовных благ, человека, выстраивающего своё поведение на таком понимании добра.

Провиденциально ориентированное воспитание - ориентация педагога, осуществляющего воспитание, на этические установки, присущие провиденциалистскому видению добродетельной жизни. Провиденциально ориентированное воспитание, согласно вышеприведённому определению, приводит воспитанника к пониманию сущности человеческой жизни как непрерывной нравственной деятельности, соединяющей человека с другими людьми на универсальной этической основе, - к пониманию того, что высшим благом, целью его существования, смысла человеческого бытия, в целом, является непреложное делание добра и внесение его в жизнь этого мира.

Концепция провиденциально ориентированного воспитания - индивидуальный и коллективный единый научно-педагогический замысел решения воспитательных задач в русле этических установок, присущих провиденциалистскому видению добродетельной жизни.

Принцип богосообразности воспитания, характерный для педагогической нравоучительной литературы второй половины XIX - начала XX века, - принцип, согласно которому в воспитании учитывается образ Христа (Бого-образ-ование), запечатлённый в сознании человека в процессе достижения педагогической цели.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты явились теоретическим базисом для: 1) осуществления процедуры определения содержательного раскрытия категории «добродетельная жизнь»; 2) для ведения аналитической работы, позволяющей охарактеризовать трактовки добродетельной жизни, данные отечественными мыслителями и педагогами второй половины XIX - начала XX века. Теоретическая значимость исследования состоит также в том, что в его рамках удалось продолжить изучение и осмысление материалов, имеющих отношение к обучению и воспитанию, выстраивающихся на этико-педагогическом фундаменте. Полученные в ходе исследования материалы позволяют обогатить педагогическую науку знанием о сущностном своеобразии категории «добродетельная жизнь», о причинах появления воспитательных ориентиров в зависимости от того или иного исторического трактования этой категории, а также дополнить уже имеющиеся исторические описания процесса обучения и воспитания описаниями того, как предлагалось мыслителями второй половины XIX - начала XX века выстраивать обучение и воспитание на основе представлений о добродетельной жизни.

В исследовании на этико-педагогическом материале раскрываются механизмы развития представлений об образовании как мощном инструменте развития человека, реформирования общества, решения самого широкого спектра социальных и идеологических задач, что способствует углублению понимания преобразующей роли педагогической деятельности в истории человечества и дальнейшей рефлексии социальных функций образования как всеобщей онтологической формы развития человека, общества и мироздания.

Результаты исследования позволили определить новое направление педагогической науки, суть которого состоит в раскрытии глубинной связи этики и педагогики и в выработке теоретических оснований, дающих возможность использования данных этих наук в деятельности по конструированию этически сбалансированных моделей обучения и воспитания. В рамках этого направления осуществляется поиск подходов, методов, способов и приёмов изучения эффективности процессов обучения и воспитания с точки зрения их влияния на нравственное становление личности обучающегося человека; разрабатывается методологический инструментарий, использование которого должно обеспечить получение ответов на вопросы, касающиеся таких граней деятельности педагога, как его этическая компетентность, состоятельность в качестве воспитателя, образца для подражания. Это даёт возможность осуществления дальнейшей разработки различных проблем, касающихся процесса приобщения обучающихся к нормам, ценностям и регламентам ведения социально приемлемой и одобряемой жизни, рассмотрение которых может быть связано как с историческими, так и с опытно-экспериментальными педагогическими исследованиями. Работа позволит более полно соотнести базирующиеся на выдвигаемых культурной и социальной ситуацией эпохи этико-педагогические представления о содержании категории «добродетельная жизнь» с широкими процессами социального, культурного, религиозного, политического развития человечества в рамках западной и российской модели образования. Данное исследование позволяет обратиться к решению сложнейших вопросов о зависимости процесса воспитания внутренне свободного человека от дифференциации и индивидуализации обучения и воспитания, о соотношении и взаимовлиянии этико-педагогических представлений о добродетельной жизни и воспитания в семье, а также вопроса, связанного с механизмом воспитания внутренней свободы личности.

Практическая значимость исследования заключается в том, что оно позволило на прикладном уровне разработать курс лекций «Категория «добродетельная жизнь» в контексте концептуальных представлений о провиденциально ориентированном воспитании», рассчитанный на расширение и углубление этико-педагогических представлений студентов педагогических вузов; учебно-методический комплекс «История, теория и практика провиденциально ориентированного воспитания», ориентированный на духовно-нравственное воспитание и просвещение студентов педагогических вузов; элективный курс «Провиведение», рассчитанный на духовно-нравственное воспитание и просвещение старшеклассников; методические рекомендации, касающиеся процесса формирования этических представлений ученика и учителя в условиях динамично изменяющегося образования.

Предлагаемые материалы могут быть использованы как на различных дисциплинах по выбору, спецкурсах, спецсеминарах по вопросам теории и методики воспитания, так и в исследованиях по философии образования, теории и истории педагогики, в совершенствовании содержания педагогического образования.

Достоверность результатов обеспечивалась исходными методологическими и теоретическими позициями, опирающимися на интеграцию данных всестороннего анализа исследуемой проблемы; адекватностью применённых методов познания цели и задачам, логике исследования, широкой источниковой базой, доказательностью и непротиворечивостью выводов; представлением результатов исследования в СМИ, на международных, российских, национальных научно-практических конференциях.

Апробация и внедрение результатов. Основные положения диссертационного исследования были раскрыты в выступлениях на Международной научно-практической конференции «Инновационные проекты в гражданско-патриотическом воспитании детей, подростков и молодёжи» (Москва, 2007), Российской научно-практической конференции «Социально-педагогическая поддержка ребёнка в процессе социализации» (Москва, 2008), Четвёртой национальной научной конференции «Историко-педагогическое знание в начале III тысячелетия: концепции и тематика историко-педагогических исследований» (Москва, 2008), Международной научно-практической конференции «Социально-педагогическая поддержка ребёнка» (Москва, 2009), Второй международной научно-практической конференции «Научный поиск в воспитании: парадигмы, стратегии, практика» (Москва, 2009), Пятой национальной научной конференции «Историко-педагогическое знание в начале III тысячелетия: актуализация педагогического наследия прошлого» (Москва, 2009), Шестой национальной научной конференции «Историко-педагогическое знание в начале III тысячелетия: постижение педагогической культуры человечества» (Москва, 2010), Седьмой национальной научной конференции «Историко-педагогическое знание в начале III тысячелетия: традиции и новации в истории педагогической культуры» (Москва, 2011), Всеукраинском научно-методическом семинаре по русскому языку и литературе областных (городских) институтов последипломного педагогического образования (Севастополь, 2011), Восьмой национальной научной конференции «Историко-педагогическое знание в начале III тысячелетия: задачи, методы, источники и проблематика истории педагогики» (Москва, 2012), Всероссийском круглом столе «Социальная педагогика начала XXI века: научный и духовно-нравственный потенциал» (Москва, 2012), Первом национальном форуме российских историков педагогики (Москва, 2013), Международной научно-практической конференции «Социальная педагогика в духовно-нравственном становлении современного человека» (Москва, 2013), Девятой международной научной конференции «Историко-педагогическое знание в начале III тысячелетия: познавательный потенциал истории педагогики» (Москва, 2013), Всероссийском научном круглом столе «Ресурсы социальной педагогики в формировании нового человека и общества» (Москва, 2013).

Результаты исследования нашли отражение в проведении курсов повышения квалификации школьных учителей «Моделирование художественного текста» (МИОО, 2009 - 2011) и «Анализ художественного текста в изучении предметов гуманитарного цикла» (МИОО, 2013), мастер-классов, серии научно-практических семинаров для учителей общеобразовательных учреждений всех видов и студентов педагогических вузов.

Основные положения диссертационного исследования были освещены в СМИ, представлены в публикациях, обсуждены на заседаниях лаборатории теоретической педагогики Института теории и истории педагогики РАО, кафедры педагогики Московского городского педагогического университета, использованы в организации учебного процесса Московского гуманитарного педагогического института, Московского городского педагогического университета, Московского института открытого образования, Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова, ГБОУ СОШ № 892, № 1324, ЦО № 1927, № 2033 ВОУО ДО г. Москвы.

Результаты исследования представлены в 61 публикации объемом 105,5 п.л. В том числе в 20 статьях в научных журналах, включённых в список изданий, рецензируемых ВАК России, в 6 монографиях (3 монографии в соавторстве - объём личного участия 3 п.л.), в 3 учебных пособиях в соавторстве (объём личного участия 3 п.л.), в учебно-методическом комплексе и элективном курсе.

Организация и этапы исследования.

Первый этап (2001 - 2006) - поиск и изучение источников; формирование замысла исследования; историко-теоретический и сравнительно-сопоставительный анализ источников с целью выявления степени разработанности проблемы в историко-педагогическом аспекте; выявление современного её состояния, онтологических аспектов проблемы; определение исходных параметров исследования, обоснование его методологии.

Второй этап (2006 - 2008) - проектирование и коррекция логики исследования; уточнение общей гипотезы исследования; методологическое обоснование и окончательное формулирование замысла и структуры исследования; систематизация, классификация, творческое осмысление источников; появление первых публикаций по проблеме исследования.

Третий этап (2008 - 2013) - обработка, анализ и осмысление полученной информации; определение прогностического потенциала исследования; активная публикация основных положений диссертации; издание монографий и учебных пособий, учебно-методического комплекса и элективного курса, статей в научных журналах, включённых в список изданий, рецензируемых ВАК России; ведение элективного курса в средней школе и курса по выбору в педагогическом вузе; оформление результатов проведённого исследования в виде диссертации.

Структура диссертации отражает логику, содержание и результаты исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, который содержит 450 наименований, из них 19 на иностранных языках, и составляет 371 страницу печатного текста.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, раскрывается актуальность и научная новизна работы, рассматривается степень изученности темы и характеризуются основные источники, на которых строится исследование; обозначены объект и предмет исследования, сформулированы цель, задачи, а также методы исследования; формулируются положения, выносимые на защиту; приводятся данные об апробации и этапах исследования.

Первая глава «Категория «добродетельная жизнь» в системе этико-педагогических представлений нравоучительного содержания», состоящая из трёх параграфов, посвящена анализу трактовок категории «добродетельная жизнь» в истории педагогической мысли, рассмотрению роли и места категории «добродетельная жизнь» в отечественной педагогической нравоучительной литературе XI - первой половины XIX века, а также изучению этико-педагогических представлений о добродетельной жизни в отечественной нравоучительной литературе до конца первой половины XIX века.

В первом параграфе «Трактовки категории «добродетельная жизнь» в истории педагогической мысли» отмечается, что одна из первых трактовок категории «добродетельная жизнь», содержащая наставления творить добрые дела, чтобы заслужить спасение, обнаруживается в иудейских текстах Книги пророков. Впоследствии христианство, сделав акцент на требовании Богом добродетельной жизни, в целом поддержало иудейское учение. Первые христианские мыслители так или иначе говорили, что моральные ценности человек получает от Бога, так как в процессе творения души Бог закладывает определённые нравственные чувства и представления (чувства совести, стыда, долга и другие). Но заложенных Богом нравственных чувств и представлений для обеспечения должного уровня нравственности личности недостаточно, потому что человеческая природа повреждена первородным грехом и потому что человек живёт в грешном мире с его соблазнами и искушениями, поэтому человека необходимо приобщить к добродетельной жизни - эту задачу можно решить с помощью воспитания. Таким образом, христианское учение вскрыло педагогический континуум приобщения человека к добродетельной жизни, показав необходимость нравственного воспитания, в рамках которого люди становятся носителями моральных норм и ценностей, приобщающих их к христианскому ведению жизни.

В диссертации делается вывод, что определение категории «добродетельная жизнь» в христианских текстах посредством родовых и видовых отличий не даётся. Категория «добродетельная жизнь» явлена в нравоучительных христианских текстах контекстуально на уровне метафор, метонимий и других средств языковой образности, содержащих педагогические императивы, связанные с духовно-нравственным воспитанием через приобщение человека к добрым деяниям и проявлениям добра.

В одном из первых посланий апостольских мужей Климента Римского говорится о воспитании у детей смирения в страхе Божьем. Похожие взгляды высказывал Поликарп Смирнский, борьбу с грехом который рассматривал не только как нравственную проблему, а как проблему воспитания целомудрия, непорочности и покорности перед родителями.

Этико-педагогическими представлениями о добродетельной жизни насыщены творения философа Иустина, который в добродетели видел источник духовного становления личности.

В трудах Климента Александрийского раскрыты смыслы доброты, милосердия, справедливости, присущие Иисусу Христу, даны наставления, как должно служить Богу, объяснён духовный смысл педагогики, рассмотрены роль и место добродетели в воспитании, понимаемом как спасение, обозначена цель воспитания, в конечном итоге сводящаяся к приобщению к добродетельной жизни, в подготовке к вечной жизни.

Этико-педагогическими представлениями о добродетельной жизни насыщены советы Киприана Карфагенского о воспитании детей в семье. Киприан считал важнейшим делом родителей воспитание у детей предвестившихся от Бога добродетелей кротости, трудолюбия и покорности.

Подробно обсуждает вопросы воспитания, связанные с приобщением детей к моральным ценностям, Иоанн Златоуст, который выделил двух учителей - творение и совесть, безмолвно учащих людей.

В трудах Августина центральное место отведено рассмотрению влияния добра на душевный и духовный рост человека. Мыслитель утверждал, что Бог заложил в человеке средство его прогрессивного развития по направлению к совершенству (добродетели) - душу и любовь к Богу. Поэтому задачу воспитания, в представлении Августина, следует понимать как помощь душе в воссоединении с добром, то есть помощь к вступлению ученика на добродетельный путь по направлению к индивидуальному спасению.

В V - VI веках ориентация педагогики на христианскую этику добродетелей была ещё заметнее. Ставилась задача воспитания человека, безусловно и искренне стремящегося к Богу, обладающего смиренной душой и развитым чувством совести - способности человеческого духа различать добро и зло. Идеологи монашеской педагогики Иоанн Кассиан, Бенедикт Нурсийский и Григорий Великий отстаивали превосходство практического нравственного воспитания над учёностью и доказывали, что только искреннее покаяние и приобщение человека к христианским добродетелям может обеспечить подлинное образование.

С VIII века в религию проникает знание, которое постепенно вытесняет идеал «практической мудрости». В это время Алкуин трактовал мудрость уже не как практическую добродетель, а как приобретаемое в ходе обучения религиозное и предшествующее ему светское знание. Храбан Мавр и Серват Луп заменили антитезу светского и духовного знания на антитезу знания и поведения. Они считали, что знание без добродетельного поведения приносит вред. В это время стала возрождаться античная традиция, связывающая разум с нравственной жизнью человека.

В работе делается вывод, что к тому времени, когда на Русь пришло христианство и вместе с ним появилась письменность, аккумулировавшая этико-педагогические представления о добродетельной жизни, на Западе уже существовали контуры педагогической традиции, связанной с приобщением человека к христианскому ведению жизни. Однако Русь, приняв христианство в восточной версии и почти сразу осуществив перевод Библии на национальный язык, оградила себя от влияния как формирующейся западной, так и греческой педагогической традиции. Поэтому перенос рационалистской «схемы» социально приемлемой и одобряемой жизни человека, свойственной для западной традиции, для древнерусского педагогического сознания и педагогической мысли являлся нехарактерным. Для древнерусского педагогического сознания была близка византийско-болгарская традиция. На этой почве древнерусские этико-педагогические представления о добродетельной жизни были свободны от католического рационализма, поскольку обращали человека к внутреннему, идущему от сердца богопознанию, открывающему ему не столько всемогущество Бога, сколько его любовь, доброту, милосердие, справедливость. Не случайно до конца XVII века в древнерусских трактовках категории «добродетельная жизнь» фиксировалось в основном «сердечное» понимание божественных деяний, транслирующих человеку добродетельный образец общежития людей.

Во втором параграфе «Роль и место категории «добродетельная жизнь» в отечественной педагогической нравоучительной литературе» устанавливается, что самые первые этико-педагогические представления о добродетельной жизни обращают нас к той литературе, которая появилась на Руси в ХI веке, когда письменность пришла на Русь вместе с принятием христианства. Уже в первых переводных книгах, главным образом «божественных», необходимых для богослужения, в трактовках смысла человеческого существования, образа поведения и образца того, кому следует подражать, чтобы оказаться достойным тех благ, которые церковь сулила праведникам, обнаруживаются этико-педагогические представления о добродетельной жизни. В созданной в Киевской Руси нравоучительной литературе, которую составляли произведения житийного, поучительного, красноречивого, эпического, летописного, хронографического, патерического, апокрифического характера, содержались, с одной стороны, нравоучительные наставления о путях и методах спасения души, сопровождённые разъяснениями о необходимости и важности приобщения к христианским добродетелям в духовном возвышении человека, с другой - педагогические императивы, постулирующие способ жизни человека через приобщение его к добрым деяниям и проявлениям добра. «Педагогичность» такого рода литературы зиждется в назидании в жизненной мудрости, наставлении в житейских делах, обличении в пороках, в морализировании авторов, восхваляющих или порицающих в человеке то, что было принято восхвалять и порицать.

Из числа переводных произведений патристического характера (гомилетики и экзегезы) на Руси высоко ценились на протяжении всего русского средневековья поучения и проповеди Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Нисского, Афанасия Александрийского, которые помогали не только формировать нравственные идеалы христианского мира, но и распространяли опыт приобщения человека к добродетельному ведению жизни. педагогический интерпретация добродетельный нравоучительный

С возникновением летописи (XI век) появляются публицистически исполненные трактовки категории «добродетельная жизнь», содержащие мысли о том, что деяния людей предопределены, что для каждого человека существует особый образец его поведения, основанного на братолюбии и подвижничестве. В летописных трактовках категории «добродетельная жизнь» сосредотачивается мысль о целесообразности педагогического влияния этических ориентиров, дающих возможность человеку определить свою жизненную позицию, представить, что есть нравственное и безнравственное, предупредить его о последствиях выбора того или иного способа жизни, тех или иных ценностных установок, поступков и их мотивов. Традиция подобного унифицированного летописного истолкования добродетельного ведения жизни просуществовала несколько веков, вплоть до петровского времени.

В работе установлено, что на трактовку категории «добродетельная жизнь», представленную в летописных, агиографических, хронографических текстах, сильное влияние оказала одна из центральных проблем христианской этики - проблема свободы воли человека. Разница в западном и восточном понимании свободы воли (от её отсутствия и признания в западном представлении и до её полной предопределённости - в восточном), отразившаяся на отечественных педагогических традициях, повлияла и на этико-педагогические представления о добродетельной жизни. Понятие свободы, ставшее впоследствии в отечественной педагогической теории и практике необходимым условием воспитательного действа и в целом всего образования, расширило содержательную канву трактовок категории «добродетельная жизнь».

В конце XIV - первой половины XV века в летописных, агиографических и хронографических памятниках категория «добродетельная жизнь» всё больше трактуется психологически. Теологический ракурс этических размышлений о христианском ведении человеком жизни в трактовках категории «добродетельная жизнь», несмотря на осмысление авторами индивидуальных переживаний человека, его взволнованности и чувств, оставался неизменным.

В XV веке трактовках категории «добродетельная жизнь» по большей части соответствующих житийной риторике наряду с поучительными повествованиями о торжестве добродетели над пороком встречаются осуждения отступившего человека от православия, ставшего «горее неверного», обличения предателя за такое поведение. В древнерусских повестях этого времени обнаруживаются контуры категории «недобродетельная жизнь», трактовки которой сводятся к иллюстрированию погибельности и невозможности спасения человека в случае ведения им злодейской и «зломудрой» жизни. Этико-педагогическая ценность подобных представлений о добродетельной жизни зиждется в том негативном содержании, которое посредством иллюстрирования порочной жизни вменялось человеку в неисполнение пороков и в желании не быть порочным.

В XVI - XVII веках в педагогической нравоучительной литературе в трактовках категории «добродетельная жизнь» традиционное видение добродетельной жизни через призму нравственного совершенствования и духовного роста личности было дополнено представлением о физическом совершенстве человека. В целом, к концу XVII века в трактовках категории «добродетельная жизнь» фокусировался традиционный, проистекающий из провиденциалистского видения добродетельного бытия человека взгляд на воспитание, приводящего воспитанника к пониманию того, что высшим благом, целью его существования, смысла человеческого бытия, в целом, является непреложное делание добра и внесение его в жизнь этого мира. Эта идея определяла лики древнерусского воспитания.

В отечественной педагогической нравоучительной литературе XVIII века, несмотря на влияние секулярных идей, по-прежнему имели место трактовки категории «добродетельная жизнь», в содержании которой отражался ценностный аспект добра в его христианском толковании. Вместе с тем трактовки категории «добродетельная жизнь» были дополнены сентенциями о пользе привнесения в жизнь не нарушающих нравственных основ бытия русских людей европейских обычаев, хозяйственного уклада.

В трактовках категории «добродетельная жизнь» в отечественной педагогической нравоучительной литературе первой половины ХIХ века значительное место заняли рассуждения о роли и месте «русского пути» в приобщении человека к добродетельной жизни, связавшие проблемы воспитания с проблемами существования человека, его места в мире и его свободы.

В диссертации делается вывод о том, что в отечественной педагогической нравоучительной литературе XI - первой половины XIX века описания и объяснения приёмов нравственного развития учащихся, возвеличивания в них сил добра в основном носили нарративный характер, что серьёзные попытки облечь в рамки научных трактовок представления о добродетельной жизни, предпринятых отечественными мыслителями, пришлась на вторую половину XIX - начало XX века. В это время появились труды В.Ф. Владиславлева, А.Л. Громачевского, С.А. Рачинского, С.А. Соллертинского, С.Н. Дурылина, В.С. Соловьёва, В.В. Зеньковского, К.Н. Леонтьева и других, в которых помимо описания и освещения христианских добродетелей содержались теоретические размышления мыслителей о природе, характере и содержании добродетельной жизни.

В третьем параграфе «Этико-педагогические представления о добродетельной жизни, сложившиеся в отечественной нравоучительной литературе к концу первой половины XIX века» отмечается, что в произведениях агиографического жанра - житиях святых и патериках - этико-педагогические представления о добродетельной жизни связывались с воспитательной направленностью религиозного образа, убеждающего своей жизненной правдивостью в добродетельности поступков праведника.

Особенностью трактовок категории «добродетельная жизнь», содержащихся в древнерусских нравоучительных текстах, являлись морализирования, обращающие человека к «христианскому жительству», которое базировалось на трёх идеях: учение о душевном долге, или учение о спасении; учение о гражданском общежитии; учение о домоведении. Усвоение этих идей означало приобщение человека к социально одобряемому ведению жизни, с одной стороны, с другой - составляло цель древнерусского воспитания. В трактовках категории «добродетельная жизнь» фокусировался устойчивый педагогический феномен, связанный с этическими ориентирами и императивами, указывающими на то, каким должен быть человек, чтобы реализовать должное, и как правильно ему себя вести. В них фиксировались «теоретические» обобщения древнерусской педагогики «душевного строения», содержащие ценностно-значимый аспект добра, исполнение которого, с одной стороны, сулило человеку спасением от зла и его последствий, с другой - оказывало воспитывающее влияние на тех, с кем происходило социальное взаимодействие.

В трудах Кирилла Туровского в трактовках категории «добродетельная жизнь» содержится мысль о том, что успех воспитания основан на соответствии воспитательных деяний любви, доброте, милосердии Бога. В работах Нила Сорского и Иоанна Тобольского в трактовках категории «добродетельная жизнь» продолжена обозначенная линия толкования христианского воспитания как восхождения к добру.

В «Повести временных лет» в трактовках категории «добродетельная жизнь» в истолковании летописца добра и зла примером добродетельного бытия для человека выступает Бог, являющийся символом доброты и чистоты.

В «Слове о Законе и Благодати» митрополита Иллариона в трактовках категории «добродетельная жизнь» истолкован приём удержания и укоренения в человеке добра, заключающийся в поддержании в нём ниспосланной благодати (добра).

В «Поучении Владимира Мономаха» в трактовках категории «добродетельная жизнь» содержится мысль о позитивном влиянии страха Божьего на этическое возвеличивание ребёнка. В них представлен целый ряд моральных наставлений: не забывать Бога, не иметь гордости в сердце и уме, уважать старых людей, не лениться, остерегаться лжи; они насыщены рассуждениями автора о сыновнем долге, почитании родителей, уважении старости, о любви не только к Богу, но и к человеку.

В памятниках древнерусской литературы домонгольского периода этико-педагогические представления о добродетельной жизни сопряжены с гуманистическим идеалом совершенной жизни и совершенного человека. На основании имеющихся данных об этом периоде древнерусской школы и воспитания можно сделать вывод, что этическое возвеличивание человека происходило в гуманистическом контексте, определяющем педагогические устремления, которым была чужда жестокость.

Во времена монголо-татарского нашествия и после него добродетельным идеалом становится домовитый, скопидомный человек, строго выполняющий обряды, внешне благочестивый, ловкий и практичный, умеющий мудро править своим домом, знающий все тонкости общежития. В этико-педагогических трактовках категории «добродетельная жизнь» фокусировались рассуждения мыслителей о необходимости приобщения человека к установленным (домостроевским) образцам поведения, позитивное содержание которых вменялось ему через соблюдение норм. Этико-педагогические представления о добродетельной жизни, сосредоточенные в «Домострое», апеллируют к возвеличиванию в человеке почитания веры, стремления к праведной семейной жизни, воспитания мужества, настойчивости, трудолюбия, бережливости, патриотизма, уважения к старшим.

В «Степенной книге» в трактовках категории «добродетельная жизнь» содержится требование гуманного отношения к детям в ходе воспитания, направленного на возвеличивание в них сил добра.

В XVIII веке традиционное теологическое видение проблемы добродетельного ведения жизни, несмотря на проникновение в Россию из Европы многочисленных философских новаций, сохранялось. Во многом этому способствовала идеологическая платформа Феофана Прокоповича, который, продолжая идею понимания добра в русле христианского толкования, напрямую связывал феномен добродетельной жизни с процессом воспитания, в рамках которого люди становятся носителями моральных норм и ценностей.

В XVIII веке в работах М.В. Ломоносова появились ярко выраженные секулярные трактовки категории «добродетельная жизнь», насыщенные сентенциями о пользе моральной логики и моральной объективности в этическом возвеличивании человека.

В трудах Е.Р. Дашковой отмечается, что такие добродетели, как честь, правда, неприятие эгоизма, почитание родителей, общность людей всех степеней и состояний в их отношении к абсолютным ценностям, а также понятия Бог и Отечество должны стать ценностным основанием всего российского просвещения. Это убеждение активно поддерживал А.А. Прокопович-Антонский, считавший действительными основаниями отечественного просвещения такие этические идеалы русского человека, как Бог, Отечество, соборный образ бытия, а также способы их привнесения в души юношей (образ жизни русских людей, духовное воспитание) и провиденциальный русский гений (русский талант как промыслительный дар).

Подобные положения как аксиологические основания отечественного воспитания были сформулированы И.Т. Посошковым, квинтэссенцией представлений о добродетельной жизни которого явилась мысль о привнесении в русскую действительность европейских знаний, обычаев, элементов хозяйственного уклада, которые не нарушают нравственных основ бытия русских людей, но органично вписываются в культурные и хозяйственно-экономические реалии их жизни, опыт праведного, совестного земледельческого труда, опыт смиренного принятия суровой для человека судьбы-бремени и её этически безупречного преодоления.

Продолжая традицию православного видения проблемы добродетельного ведения жизни, Г.С. Сковорода один из первых в отечественной педагогике сфокусировал ракурс «сердечного» воспитания.

В первой половине XIX века в трудах К.С. Аксакова, И.В. Киреевского, А.С. Хомякова значительное место заняли рассуждения о роли и месте «русского пути» в приобщении человека к добродетельной жизни. Интенции, связавшие проблемы воспитания с проблемами существования человека, его места в мире и его свободы, расширили содержательную палитру трактовок категории «добродетельная жизнь», пополнивших отечественную педагогическую нравоучительную литературу первой половины XIX века идеей воспитания как излияния божественного блага на всё человечество, онтологически связанного с поиском человека веры. Выведение воспитательного идеала из православной этики ещё больше укрепило связь этических и педагогических представлений о добродетельной жизни, показав, что нравственный опыт, моральные обязанности человека (добродетели) формируются в процессе воспитания.

В диссертации делается вывод о том, что в обосновании своего видения путей нравственного развития учащихся мыслители XI - первой половины XIX века отталкивались от трактовки категории «добродетельная жизнь», аккумулирующей взгляд на воспитание как вменение в исполнение воспитаннику позитивного содержания нормы и регламента «делай как я».

Во второй главе «Добродетельная жизнь как предмет осмысления в педагогических трудах второй половины XIX - начала XX века», состоящей из двух параграфов, анализируются этико-педагогические представления о добродетельной жизни в трудах деятелей народного просвещения и представителей русской православной церкви.

В первом параграфе «Этико-педагогические представления о добродетельной жизни в трудах деятелей народного просвещения» подчёркивается, что в педагогической нравоучительной литературе второй половины XIX - начала XX века представлен новый аспект педагогического решения проблемы, связанный с появлением инструментальных наработок этического возвеличивания учащихся. В педагогической нравоучительной литературе второй половины XIX - начала XX века, в которой представлены педагогические взгляды отечественных мыслителей, учёных и педагогов на сущность и содержание категории «добродетельная жизнь», появляются описания и объяснения методов, способов и приёмов возвышения в человеке сил добра, формирования в нём способности к противостоянию злому, социально неприемлемому, разрушающему в человеке собственно человеческое начало.

В трудах К.П. Победоносцева трактовки категории «добродетельная жизнь» содержат мысли о непреложном искоренении безнадёжной, дурной и порочной природы человека и незамедлительном возведении его к высотам нравственного бытия. Следование порядку в педагогике Победоносцева выступило своего рода методическим инструментарием, с помощью которого можно приобщить воспитанников к добродетельному ведению жизни.

Инструментальной находкой П.Д. Юркевича в педагогическом решении проблемы, связанной с этическим возвеличиванием учащихся, явилось приведение всех воспитательных усилий в согласие с индивидуальной природой воспитанника - с его талантом, «для того, чтобы эта природа достигла согласия со своим нравственно-христианским идеалом».

Этико-педагогическая трактовка паломничества, данная С.А. Рачинским, свидетельствует об ортодоксально-догматической позиции педагога, узревшего в нём инструментарий, с помощью которого можно приобщить воспитанника к добродетельной жизни.

В трактовках категории «добродетельная жизнь», представленных в трудах А.Л. Громачевского, содержатся этические размышления о педагогическом ресурсе «разумного деятеля» в деле «раскрыти<я> и всесторонней разработке в человеке всего его нравственного материала». «Разумный деятель» в педагогике Громачевского - ещё одна инструментальная наработка, показывающая путь приобщения воспитанников к добродетельному ведению жизни.

Методической наработкой Л.Н. Толстого в педагогическом решении проблемы, связанной с этическим возвеличиванием учащихся, явилось приведение детской души-христианки в согласие с разумением - к диалогу с божественно устроенным миром.

С.Н. Дурылин в возвышении воспитанника к горним высотам бытия предлагает акцентировать его внимание на видении личного призвания в приумножении добра, то есть осознания своего исторического пути, сознательного избрания его направления в сторону добра, а не зла, «таким образом, воспитани<е> становится местом частных применений того непреложного знания о человеческой природе, о добре и зле в человеке и мире, о значении и назначении человека, о сущности мирового процесса и истории».

В диссертации отмечается, что помимо работ, в которых представления о добродетельной жизни возведены в рамки научных трактовок, категория «добродетельная жизнь» имплицитно явлена в художественных произведениях русской литературы второй половины XIX - начала XX века, истолкования которой свидетельствуют о сосредоточении в содержании этой категории педагогических императивов, связанных с воздействием художественного образа на эмоционально-волевую сферу читателя нравоучительных интенций, связанных с предоставлением читателю возможности видения той точки опоры, которая позволяет взглянуть на жизнь свою и окружающих в свете абсолютной морали.

Во втором параграфе «Этико-педагогические представления о добродетельной жизни в трудах деятелей русской православной церкви» отмечается, что в трактовках категории «добродетельная жизнь», данными Евсевием (Е.П. Орлинским), разделяется точка зрения о совершенствующем воздействии на человека добрых дел, делание которых в педагогике Евсевия явилось методическим решением проблемы приобщения детей к ведению добродетельной жизни.

В преодолении пороков, которое, в целом, имеет положительное воспитательное значение, проявляющееся в том, что, борясь с ними, человек развивает в себе духовные силы и движется по пути прогресса, видел один из приёмов приобщения воспитанников к добродетельной жизни архиепископ Филарет (Д.Г. Гумилевский).

В трудах П.А. Флоренского в трактовках категории «добродетельная жизнь» красной нитью проходит мысль о совершенствующем воздействии на человека добродетели «забота» как постижении истины о самом себе и смысла своего бытия.

Объяснению первостепенной роли страха Божьего в воспитании благочестивого, совестливого и сознательного нрава человека, в удержании его от совершения гнусных и дурных поступков отведено в этико-педагогических трудах Евсевия, В.Ф. Владиславлева.

Новаторство В.Ф. Владиславлева в решении данной проблемы заключается в том, что он предлагает осуществлять педагогическую поддержку ребёнку в приложении им собственных усилий для сохранения тела и души в чистоте и непорочности, в его вслушивание в замысел Бога о бессмертном человеческом духе, о совершенной гармонии между телом и душой, поскольку сам ребёнок не может достигнуть совершенства своими собственными усилиями.

В третьей главе «Этико-педагогические представления о добродетельной жизни в трудах русских космистов второй половины XIX - начала ХХ века» исследуются ракурсы прикладного преломления трактовок категории «добродетельная жизнь» в педагогике русского космизма и анализируются этико-педагогические представления о добродетельной жизни в трудах мыслителей русского космизма.

В первом параграфе «Ракурсы прикладного преломления трактовок категории «добродетельная жизнь» в педагогике русского космизма» исследуются оригинальные этико-педагогические представления о добродетельной жизни, истолкованные в педагогике русского космизма, квинтэссенцией которой выступило этически ориентированное воспитание, основанное на глубоком знании и вытекающее из целей и задач самой природной, космической эволюции человека.

В педагогике космизма добродетельный идеал обожения соотнесён с физическим, душевным и духовным совершенствованием природы человека. Подобный педагогический посыл усиливал нравственную ответственность человека перед жизнью как таковой, перед всей эволюцией и всей Вселенной и вёл к диалогу личности с Космосом, к пониманию проблем всего человечества как своих собственных. В педагогике космизма укрепился взгляд на воспитание, заключающийся не столько в передаче воспитаннику опыта прошлого, сколько в нравственном совершенствовании и духовном росте ребёнка, в индивидуальном раскрытии «первосмыслов» человеческого бытия в соотношении с вселенскими процессами. Само же воспитание космистами понималось как подготовка к осуществлению космоэволюционной общечеловеческой витальной миссии обожения Вселенной.

В педагогике К.Н. Вентцеля культ Божественного Космоса, культ Творческой Жизни получает добродетельную трактовку и выражается в идее воспитания нового жизнепонимания, жизнечувствования и жизнеустремления, выражающейся в непрерывно расширяющихся творчестве, свободе и жизни. Этот взгляд на воспитание был обусловлен свободным личным проживанием культурно-исторических, естественнонаучных, художественных и других человеческих достижений. Эту культурную и педагогическую традицию поддержали Н.Ф. Фёдоров, В.С. Соловьёв и С.Н. Булгаков, считавшие, что успешное развитие личности ребёнка непременно предполагает наличие свободы. Стремление воспитать свободных людей согласовывалось с моральными установками того времени и отвечало христианскому идеалу богочеловека.

Трактовки категории «добродетельная жизнь» в педагогике русского космизма свидетельствуют о том, что обозначенные космистами принципы воспитания во многом совпадают с принципами воспитания, вытекающими из христианской этики. Считалось, что подлинное воспитание связано с развитием творческих задатков, которые и являются «искрой Божьей» в человеке. Наибольшее развитие эта идея выразилась в творчестве Н.Ф. Фёдорова.

В трактовках категории «добродетельная жизнь» в педагогике русского космизма содержится общая для всех мыслителей-космистов идея воспитания, основанная на любви в самом широком её понимании. Основным принципом воспитания мыслители-космисты называют принцип взаимной любви всех во Христе. Любовь ими понимается как нечто большее, чем обычное нравственное свойство, она представляется как сила, способная возвышать отдельное человеческое существо от единичности и обособленности к соборности, целостности, вселенским масштабам.

Трактовки категории «добродетельная жизнь» в педагогике русского космизма свидетельствуют о том, что мыслители-космисты ставили вопрос не о воспитании в духе религии, а об ориентации человека на добродетель, утверждая, что созидательное начало в человеке без этого постепенно деградирует. В случае дезориентации людей на добродетель теряется сам смысл жизни и, утратив духовные ограничители, они начинают действовать так, будто им всё дозволено, не задумываясь о последствиях. Одним из первых в русском космизме об этом заговорил В.Ф. Одоевский.

Во втором параграфе «Русский космизм о нравственных основах добродетельной жизни и путях приобщения к ней» отмечается, что в корпусе сочинений под общим названием «Философия общего дела» и многочисленных статьях Н.Ф. Фёдорова трактовки категории «добродетельная жизнь» содержат мысли о необходимости нравственной ориентации всех сфер человеческой жизни, о том, что воспитание, возвеличивающее в человеке силы добра, способствует выходу в Космос для его активного освоения и преображения, обретению нового, бессмертного космического статуса бытия. Этико-педагогические представления о добродетельной жизни в трудах Н.Ф. Фёдорова раскрываются в стремлении создать новый тип общества «психократии» на основе сыновнего, родственного сознания и бесконечного творчества во Вселенной. Создание такого общества возможно при условии умственного, нравственного и трудового воспитания, исполнение которого представляется мыслителю наивысшим благом.

Трактовки категории «добродетельная жизнь» в работах Н.Ф. Фёдорова содержат идею богосыновства, истолкованную в духе основного замысла своей философии воспитания. Идея богосыновства трактуется Фёдоровым как один из форматов добродетельного бытия человека, она получает истолкование педагогически ориентированного возвеличивания в человеке нравственно чистого детского первоначала. Отталкиваясь от идеи богосыновства, Фёдоров апеллирует главным образом к добродетели, «к зову Бога в человеке», и говорит о таком воспитании, которое выведет человечество к постепенному расширению бытия на всю Вселенную, в котором могут и должны соединиться все: и верующие, и неверующие, все народы, все люди Земли, «к созданию общества вполне нравственного, к исправлению всех общественных пороков и зол».

Инструментальной наработкой Н.Ф. Фёдорова в педагогическом решении проблемы, связанной с этическим возвеличиванием человека, явилось пробуждение в человеке богосыновства, возвышение в нём нравственно чистого сыновнего состояния.

Трактовки категории «добродетельная жизнь» в работах В.С. Соловьёва содержат представления о добре как моральном качестве человека и добре как имеющем божественную природу. В соответствии с этим этико-педагогические представления о добродетельной жизни зиждутся на таком воспитании, в рамках которого люди становятся носителями моральных норм и ценностей, с одной стороны, с другой - происходит пробуждение в человеке божественной, безусловной силы добра. Влияние «этики всеединства» Соловьёва на этико-педагогические представления о добродетельной жизни обнаруживается в механизме «совершенного внутреннего согласия с высшею волею».

В трактовках категории «добродетельная жизнь» в работе «Оправдание добра» содержится представление о корне нравственного воспитания, зиждущегося в чувстве стыда, непосредственно влияющего на совесть, на различение добра и зла.

Добродетельная жизнь человека, в представлении Соловьёва неотделима и от таких «первичных данных нравственности» как чувства благоговения и жалости, делающих возможным все сферы нравственных отношений человека. Стыд, жалость и благоговение, в понимании Соловьёва, - содержательная канва нравственного воспитания, приобщающего к аскетическому ведению жизни, укрепляющего превосходство в человеке над материальным миром, пробуждающего альтруизм и внутреннее подчинение человека божественному началу.

Трактовки категории «добродетельная жизнь» в труде «Смысл любви» содержат мысли о преображающей силе любви, связанной с воспитанием детей в семье. Воспитание, начинающееся в семье с любви родителей и близких к детям, приобщает к любви к отечеству. Подобный ракурс этико-педагогического истолкования любви свидетельствует об утверждении примата нравственного восхождения человека.

В диссертации установлено, что в трактовках категории «добродетельная жизнь» в работах Соловьёва содержатся мысли о преображающе-воспитывающей человека единой богочеловеческой силе добра, понимаемой мыслителем как «категорический императив совершенствования» человека. «Категорический императив совершенствования» человека, по Соловьёву, предполагает свободу, зиждущуюся в творчестве человека, и глубоко нравственную силу любви, уничтожающую эгоизм и переносящую центр личности со своего на другое «Я». В отличие от нравственной энергии сыновней любви, являющейся отправной точкой этико-педагогического проекта Н.Ф. Фёдорова, сила любви, имеющая тоже глубоко нравственные корни, у Соловьёва - это дар свыше, для принятия которого необходимо очистить сердце. Такая операция сопряжена со страданиями на грани смерти - выдержавший испытание обретает космическое тайнозрение, нравственную мудрость и сердечное совершенство. Педагогический смысл подобной операции очевиден: Соловьёв предлагает подход, с помощью которого в человеке можно повлиять на совесть, воспитать благоговение и жалость, укрепить стыд, пробудить альтруизм, возвеличить силы добра.