Философия в культуре

Ответное насилие и активное ненасилие - разные ступени, стадии зрелости человеческих усилий, направленных на борьбу за социальную справедливость. Ответное насилие пользуется для этой цели неадекватными средствами и в лучшем случае может рассчитывать на ограниченный и внешний успех, оно не выводит за пределы насилия. Ведь даже если признать, что насилие может вести к справедливости, то это вовсе не значит, будто оно само является справедливым делом. Ненасилие переводит цели и средства борьбы в качественно однородную нравственную плоскость, направлено на устранение не только эмпирических результатов несправедливости, но и их внутренних оснований, оно разрывает цепь насилия, поднимает человеческие отношения на другой уровень. Такая последовательность находит также подтверждение в истории идеи ненасилия: до того и для того, чтобы она могла быть сформулирована в качестве развернутой программы в "Новом завете", она существовала в "Ветхом завете" в неразвитой еще форме. Основное различие заключалось в том, что в "Ветхом завете" норма "Не убий" была направлена, прежде всего, на регламентацию поступков и допускала древний закон талиона. В "Новом завете" она трансформировалась в последовательную этику любви, доходящую до глубочайших ментальных структур и не знающую никаких исключений вплоть до парадоксального "возлюбите врагов ваших". Характеризуя эту историческую последовательность, И.А. Ильин пишет: "Сама идея о возможности сопротивления посредством непротивления даруется человечеству и оказывается применимой тогда и постольку, когда и поскольку общий, родовой процесс обуздания зверя в человеке грозою и карою ("Ветхий завет") создает накопленный и осевший итог обузданности и воспитанности, как бы экзистенц-минимум правосознания и морали, открывающий сердца для царства любви и духа ("Новый завет")"Ильин И.А. Путь к очевидности. М" 1993. С. 97. .

4. С точки зрения соотношения насилия и ненасилия наша эпоха, излёт века и тысячелетия, представляет собой очень опасную, критическую точку. В реальном историческом процессе, в целом, ненасилие превалировало над насилием, было преобладающей тенденцией. Если бы это было не так, то человечества бы уже не существовало, подобно тому, как в достаточно долгой перспективе не может сохраниться город, в котором количество домов, сгорающих в пожаре, превышает количество вновь возведенных зданий. И мы можем вполне повторить вслед за Ганди: "Если бы враждебность была основной движущей силой, мир давно был бы разрушен, а у меня не было бы возможности написать эту статью, а вам ее прочитать" См. Ненасилие: философия, этика, политика. М., 1993. С. 168.. Вообще человеческое бытие возможно лишь в той мере, в какой ненасилие превалирует над насилием. Однако такой благоприятный для человечества баланс ненасилия и насилия не является законом, он в значительной мере был гарантирован слабостью разрушительных средств.

Исторический процесс характеризуется расхождением замыслов и результатов человеческой деятельности. Это известный факт. Речь идет не об ограниченности познавательных возможностей, не позволяющих заглянуть далеко в будущее и рассчитать возможные последствия тех или иных действий. Речь идет о расхождении, которое характеризуется оборачиванием нравственного смысла деятельности. Рассмотрим ситуацию, когда как будто бы зло ведет к добру, когда исторические действия выстраиваются в такую хронологическую цепь, что насилие, жестокость предшествуют процветанию и как бы становятся причинами последних. Исторический результат всегда является параллелограммом сил, сил разнородных, разнонаправленных, большей частью конфликтующих между собой; поэтому, между прочим, его, этот результат, трудно бывает предвидеть и совсем невозможно целенаправленно реализовать. История в этом смысле иррациональна, недоступна сознательно регулируемому воздействию (речь идет, разумеется, об историческом процессе в целом, а не о тех или иных его фрагментах). Отсюда философы сделали вывод, что в истории действует некая надчеловеческая сила, которую одни назвали провидением, другие - объективной закономерностью, третьи - мировым разумом. Это - позитивная сила, которая благоволит человеку и все устраивает таким чудесным образом, что даже многообразные частные деструкции складываются в единое общее благо. Она все приводит к благоприятному итогу.

В настоящее время, однако, тезис философии истории о мировом разуме, объективной закономерности или божественном провидении оказывается под сомнением: человечество вступило в полосу глобальных опасностей, стало заложником созданных им же самим колоссальных средств разрушения, которые способны трансформировать единичное насилие, частное зло, т. е. насилие и зло, подсильное отдельным частным индивидам, во всеобщую непоправимую катастрофу. Сегодня отрицательный исторический результат - например, гибель всего живого на земле из-за применения ядерного оружия - может стать не средней составляющей, не параллелограммом сил, а прямым следствием частной злой воли. Мировой разум, если бы он существовал и хотел как раньше благоволить людям, должен был бы теперь обеспечивать гармонию индивидуальных целей и общезначимых результатов не в конечном счете, не в суммарном итоге, а в конкретности единичных сознательных усилий. Он должен был бы держать под контролем не только всю картину, всю историческую панораму в целом, но и каждый ее отдельный фрагмент, каждый значимый эпизод. Говоря иначе, мировой разум должен был бы сблизиться, совпасть с человеческим разумом. Но это как раз означает, что измениться должен человеческий разум, прежде всего в своем отношении к злу и насилию, что он должен взять на вооружение ту позитивную, созидательную установку, которая в предшествующей истории обнаруживалась иррационально, стихийно, независимо от него или даже вопреки ему. Дело в том, что расхождение целей и результатов в истории может иметь одно вполне доступное рациональному постижению и практическому воздействию объяснение - оно является продолжением. В этом смысле следствием расхождения средств и целей, т. е. продолжением и следствием того убеждения, и той человеческой практики, которые основаны на использовании насилия и других низких средств во имя высоких целей, на стремлении искоренить зло злом.

Самое слабое, уязвимое место современной цивилизации - это противоестественное сочетание универсальных производительных сил каждый раз с локальным, многократно (национально, регионально, социально и т. д.) ограниченным Мировоззрением, компьютерной технологии с пещерной этикой. Нависшая над человечеством глобальная опасность - ядерная, экологическая, демографическая антропологическая и другие - поставила его перед роковым вопросом: или оно откажется от насилия, "этики вражды" или оно вообще погибнет. Философия и этика ненасилия сегодня уже не являются просто актом индивидуальной святости, они приобрели в высшей степени актуальный исторический смысл.

Таким образом, рассмотренные в историческом аспекте насилие и ненасилие также могут быть интерпретированы как различные ступени, стадии единой процесса. В плане перехода от одной ступени к другой, от насилия к ненасилию наше время является критическим, когда требуется качественный сдвиг вперед равнозначный смене основ жизни. Речь не идет, конечно, об одноразовом или полном устранении насилия - насилие имеет глубокие корни в историческом и психологическом опыте, в самой онтологии человека. Речь идет о качественной смене вектора сознательных усилий человека - и индивидуальных и, в особенности, коллективных, социально-организованных.

7. Общество как совокупность отношений

Культурный процесс представляет собой такую модификацию жизни, которая возникает под влиянием Эроса и по требованиям Ананке. Задачей культурного процесса является объединение одиночек в сообщество либидонозно связанных друг с другом людей. Но если пристально посмотреть на соотношение культурного развития человечества и индивидуального процесса развития или воспитания индивида, то мы решим, что они сходны по своей природе, если вообще не представляют собой один и тот же процесс развития разнородных объектов. Конечно, культурное развитие человеческого рода есть абстракция более высокого порядка, чем развитие индивида. Поэтому его труднее изобразить наглядно, а при поиске аналогий возможны натяжки и преувеличения, искажающие общую картину. Но при однородности целей не удивляет сходство средств осуществления: здесь - включения индивида в ряды человеческой массы, там - установление из множества коллективов их единства. Огромное значение имеет одна отличительная черта обоих процессов. Программа принципа удовольствия в индивидуальном развитии крепко держится главной цели - достижения счастья. Вхождение в сообщество или приспособление к нему суть необходимые условия достижения этой цели, хотя не будь этих условий, идти к ней было бы легче. Иначе говоря, индивидуальное развитие предстает как продукт наложения двух стремлений: именуемого "эгоистическим" стремления к счастью и стремления к объединению с другими, именуемого "альтруистическим". Оба эти наименования не идут далее поверхностных характеристик. В индивидуальном развитии подчеркивается эгоизм стремления к счастью; другое стремление, "культурное", как правило, довольствуется здесь ролью ограничителя. Иначе при культурном процессе, где главенствует цель - создать единство из множества индивидов; хотя еще сохраняется цель "осчастливить" индивида, она оттесняется на задний план.

Отсюда можно сделать вывод, что сотворение огромного человеческого сообщества достигается тем успешнее, чем меньше заботы о счастье индивида. Таким образом, индивидуальное развитие имеет особые черты, которые не повторяются в культурном процессе человечества. Первый процесс имеет целью вхождение индивида в сообщество только там, где он совпадает со вторым. Подобно тому, "как планета вращается не только вокруг собственной оси, но и вокруг центрального тела, отдельный человек, следуя по своему собственному жизненному пути, принимает участие и в развитии человечества". У каждого человека сталкиваются два стремления - к собственному счастью и к единению людей; точно так же враждуют и оспаривают друг у друга место под солнцем процессы индивидуального и культурного развития. Но эта борьба прямо не вытекает из непримиримого антагонизма двух первичных влечений, Эроса и Смерти. Эта борьба допускает согласие человека с обществом в культуре будущего, сколь бы этот раздор не отягощал сегодняшнюю жизнь индивида.

8. Понятие "глобальная проблема", классификация глобальных проблем

В настоящее время все большее количество философов, социологов, историков склоняется к мысли, что на современном этапе развития человечества формируется единая цивилизация на всей планете. Ускорение этой идеи в науке и общественном сознании способствовало осознанию глобализации социальных и культурных процессов в современном мире.

Что следует понимать под термином глобализация социальных и культурных процессов? Этимологический термин "глобализация" связан с латинским термином "глобус" - то есть Земля, Земной шар и означает общепланетарный характер тех или иных процессов. Однако глобализация процессов - это не только их повсеместность, не только то, что они охватывают весь земной шар. Глобализация связана, прежде всего, с интернационализацией всей общественной деятельности на Земле. Эта интернационализация означает, что в современную эпоху все человечество входит в единую систему социально-культурных, экономических, политических и иных связей, взаимодействий и отношений. Таким образом, в современную эпоху, по сравнению с прошлыми историческими эпохами, возросло общепланетарное единство человечества, которое представляет собой принципиально новую суперсистему, связанную общей судьбой и общей ответственностью. Поэтому ученые и философы считают правомерным говорить о становлении единой цивилизации и необходимости нового планетарного стиля мышления.

Такой глобалистический подход ярко обнаруживается в концепциях "постиндустриального общества", "технологической эры" американских социологов Д. Белла, З. Бжезинского, А. Тоффлера и др. Эти концепции акцентирую внимание на том факте, что всякий технологический переворот приводит к глубоким изменениям не только в производительных силах общества, но и во всем образе жизни людей. Особенностью же современного технологического переворота, связанного с информацией общества, состоит в том, что он создает принципиально новые предпосылки для универсализации и глобализации человеческого взаимодействия. Благодаря широкому развитию средств массовой информации и коммуникаций, углублению разделения труда и специализации, человечество объединяется в единую социокультурную целостность. Существование такого единства диктует свои требования к человечеству, в целом, и к отдельной личности.

Чем выше уровень технического производства и всей человеческой деятельности, тем выше должна быть степень развития самого человека, его взаимодействия с окружающей средой, отсюда и новые требования к личности: в ней должны гармонически сочетаться высокая квалификация, виртуозное овладение техникой, предельная компетенция в своей специальности с социальной ответственностью и нравственными общечеловеческими ценностями.

Однако глобализация социальных, культурных, экономических и политических процессов в современном мире, наряду с позитивными сторонами, породила ряд серьезных проблем, которые получили название "глобальных проблем современности":

Экологических, демографических, политических и т.п. Все эти проблемы важны для настоящего и будущего человечества. Конкретный анализ каждой из них входит в компетенцию специальных наук: социологии, демографии и т.д. Философы же концентрируют внимание мировоззренческих вопросах, рассматривают эти проблемы под углом зрения возможностей и перспектив выживания человечества. И в этом аспекте на передний план выходит экологическая проблема.

В чем сущность экологической проблемы? Обобщенно говоря, сущность экологической проблемы состоит в отчетливо обнаружившемся и углубляющемся противоречии между производительной деятельности человечества и стабильностью природной среды его обитания. Как отмечал основатель международного исследовательского центра "Римского клуба", изучающего перспективы человечества перед лицом современных глобальных проблем, А. Печчеи: "Истинная проблема человеческого вида на данной ступени его эволюции состоит в том, что он оказался полностью не способным в культурном отношении идти в ногу и полностью приспособиться к тем изменениям, которые сам внес в этот мир" Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985 с. 42..

Эти изменения являются плодом всей культурно-преобразовательной и, прежде всего, производительной деятельности человека. Расчеты ученых показывают, что техномасса, производимая человечеством за один год, составляет -, а биомасса, производимая на суше . Из этих расчетов следует, что уже сейчас человечество создало искусственную среду, которая в десять раз продуктивней естественной среды. Искусственная среда постепенно и неотвратимо наступает на естественную и поглощает ее и это один из важнейших факторов, обуславливающий постановку перед человечеством, экологической проблемы.

В этой связи особую остроту для людей приобретает проблема повсеместного распространения в окружающей среде производств и продукций, в первую очередь, радиационных и токсичных видов. В год на каждого жителя Земли приходится более 20 тонн промышленных и других отходов. В атмосферу попадает более 200 миллионов тонн окислов серы и азота и миллионы тонн углекислого газа, выбрасываемого в атмосферу. И это уже в обозримом будущем может вызвать повышение температуры атмосферы, а вслед за этим, повышение уровня морей и затопление значительных участков суши. В результате сотни миллионов людей рискуют превратиться в "экологических беженцев".

Глобальные проблемы современности и, прежде всего, резкое обострение экологической проблемы, поставило перед человечеством задачу поиска новых путей развития, перестройки своих отношений с окружающей средой.

Решение глобальных проблем современности - это общее дело всего человечества. Человечество должно выработать эффективные формы сотрудничества, которые позволил бы всем странам действовать сообща, несмотря на различия социально - политических, религиозных, этнических и иных мировоззренческих ориентаций. А для этого оно должно опираться на определенные базисные ценностные ориентации. Многие современные философы считают, что такими базисными ориентациями могут быть ценности гуманизма.

Гуманизм как определенная система ценностных ориентаций и установок, доведения до логического конца, получает значение общего идеала. При таком подходе человек рассматривается как высшая цель общественного развития, в процессе которого обеспечивается создание необходимых условий для полной реализации всех его потенций, достижения гармонии в социально-экономической и духовной сфере жизни, наивысшего расцвета конкретной человеческой личности. Другими словами, высшая цель человечества заключается, очевидно, в достижении полного осуществления принципов гуманизма как торжества человеческого начала. Гуманизм в этом смысле не следует понимать односторонне, только как полную реализацию человеческого начала в духовной сфере, морально-нравственных отношениях. Гуманистическое начало неразрывно связано со всеми сферами жизни людей, в том числе и с общественным производством, и с системой производственных отношений, поскольку без удовлетворения материальных потребностей общества и человека, ни о каком духовно-нравственном развитии личности не может быть и речи.

Наряду с этими подходами, в современной философской литературе чаще всего подчеркивается, что реализация принципов гуманизма означает проявление общечеловеческого начала. Гуманизм, в соответствии с таким подходом, определяется как система идей и ценностей, утверждающих универсальную значимость человеческого бытия в целом и отдельной личности в частности. Общечеловеческое в таком подходе рассматривается как нечто значимое не для какого-то ограниченного круга людей, а как-то, что имеет значение для всего человечества. Это могут быть те или иные конкретные ценности и материальные объекты, от достаточного количества, которое зависит существование человечества. Или, наоборот, избыток таких объектов, отсутствие должностного контроля над ними составляют угрозу человечеству. Таким образом, глобальные проблемы современности - осознание трагических перспектив человечества перед лицом ядерной угрозы, угрозы голодной смерти и экологической катастрофы - вынуждают человечество преодолевать узкий горизонт локальных, партикулярных, относительных ценностей и обратиться к поиску ценностей общечеловеческих. К этому человечество побуждает не только стремление к выживанию, инстинкт самосохранения, но и глубокая потребность человека в органической связи с другими людьми, которое стало ныне более осознанной и более настоятельной, что выражается в таком, еще очень мало исследованном явлении как рост планетарного сознания. На неизменно более высоком уровне, при сохранении богатства индивидуального самовыражения, человечество как бы обращается к времени, когда в индивиде видели не только представителя рода, племени, общины, а представителя всего рода человеческого. Данный круг общечеловеческих ценностей является следствием исторической необходимости, он носит приземлённый характер и способствует лишь внешнему объединению людей в борьбе за выживание. Однако наряду с данным значением термин "общечеловеческие ценности" имеет более широкий характер.

Вывод. Каждая из стран боролась со своими трудностями, не осознавая того факта, что мир вступил в полосу гигантского всеобщего кризиса, выйти из которого вообще нельзя, не поняв глобальный характер опасности, не мобилизовав людей Земли на преодоление её "затруднений". Только качественный сдвиг во всем человеческом мышлении и поведении могло бы разорвать этот порочный круг проблем.

Так остается ли у человека хоть проблеск надежды на то, что оно когда-нибудь распрощается с Глобальными проблемами?

Представитель "Римского клуба" А. Печчеи ещё в 70-х годах уповал на некую "человеческую революцию", которая должна была приобщить всех людей Земли к глобальному видению проблем, мобилизовать их силы на борьбу за свое "выживание". Но можно ли рассчитывать на подобную просветительскую утопию в мире, где насчитывается свыше 1 млрд. неграмотных и голодающих, где политики, озабочены сохранением собственной власти, не слушают ученых, а "массы" заняты своими заботами?

Таким образом, глобальные проблемы современности являются комплексными и всеобъемлющими. Они тесно переплетены между собой, с региональными и национально-государственными проблемами. В их основе - противоречия глобального масштаба, затрагивающие основы существования современной цивилизации. Обострение этих противоречий в одном звене ведет к деструктивным процессам в целом, порождает новые проблемы. Разрешение глобальных проблем осложняется также и тем, что пока еще низок уровень управления глобальными процессами со стороны международных организаций, их осознания и финансирования со стороны суверенных государств. Стратегия выживания человека на основе решения глобальных проблем современности должна вывести народы на новые рубежи цивилизованного развития.

9. Антропосоциогенез

Со второй половины Х 1Х века, когда стало общепризнанным, что человек - продукт биологический, центральным для всей антропологической проблематики сделался вопрос об основном отличии людей от высокоорганизованных животных и о научном объяснении этого отличия.

Поведение животного представляет собой одну из форм функционирования его организма. Именно структура организма детерминирует потребности животных и программы их поведения. Всякое животное рождается на свет, уже будучи наделенным богатым набором инстинктов, которые заранее обеспечивают его приспособленность к известным условиям обитания, но именно поэтому ограничивают индивидуальные варианты поведения. Животные генетически приучены к видовым "поведенческим амплуа" и никакая нужда не научит, например, рысь вести себя так, как ведут себя волк или лиса.

Иначе обстоит дело с человеком. Все люди, живущие на земле в течение, по крайней мере, 50 тыс. лет, относятся к одному и тому же виду - биологическому (человек разумный). Этот факт общепризнан. Но вот пока никому не удалось отыскать врожденные "поведенческие амплуа" этого вида.

В большинстве современных антропологических, этнографических и социальных теорий для человека нормативно-приемлемое программирование поведения называется культурой. Ученые разных направлений сходятся в признании того, что именно культура, которая с детства осваивается человеческим индивидом, будучи заданный ему другими (взрослыми) представителями человеческого рода, играет решающую роль в определении человеческих поступков. Культура же признается исходным отличительным признаком и самого типа сообщества, характерного для homo sapiens. Чем же общество отличается от естественных "псевдосоциальных объединений животных особей"? Прежде всего тем, что это целостность надбиологическая. Она покоится не на функциональной дифференциации их потребностей и стимулов и даже не на дифференциации организмов, а на единстве культурных норм. Общества в точном смысле слова нет там, где нет культуры, то есть "сверхприродной" нормативно-ценностной системы, регулирующей индивидуальное поведение. Таков один из важных выводов современной антропологии.

Итак, наличие культуры отличает человеческое общество от любого объединения животных особей. Однако оно еще не объясняет ни того, как общество возможно, ни того, как оно на деле возникло. Выражаясь философским языком, культура - это форма, в которой развиваются и передаются из поколения в поколение взаимосвязи человеческих индивидов, но вовсе не причина, в силу которой они образуются и воспроизводятся. Стремление объяснить общество как следствие культуры - характерная черта идеалистического истолкования общественной жизни. Приверженцы последнего издавна тяготели к отождествлению надбиологического с духовным и идеально-осознанным.

Вне поля зрения при этом оставались две важнейшие теоретические задачи. Во-первых, выявление материальных надбиологических отношений, во-вторых, объяснение того, как посредством какого простейшего акта люди сами отличили и продолжают отличать себя от животных. Давно признано, что превращение животных в людей не могло быть неким мгновенным, одноаспектным событием. С неизбежностью должен был существовать длительный период становления человека и становления общества (социогенеза). Как показывают современные исследования, они представляют собой две неразрывно связанные стороны единого по своей природе процесса - антропосоциогенеза, длившегося в течение 3-3, 5 млн. лет, т.е. в тысячу раз дольше, чем вся "писаная история".

Важную роль в объяснении общего смысла антропосоциогенеза играла и играет трудовая гипотеза, набросанная Ф. Энгельсом в работе "Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека" и детально обоснованная советскими антропологами и археологами. Гипотеза эта нашла признание и у многих антропологов-немарксистов, выступавших против идеалистических истолкований становления человека. Важнейшая черта антропосоциогенеза - это его комплексный характер. Поэтому принципиально неверно было бы утверждать, что скажем, сначала возник труд, потом - общество, а еще позднее - язык, мышление и сознание. Тезис об определяющем значении труда выделяет последний в качестве центрального (и именно в этом смысле первичного) антропогенетического фактора, в связи с которым формируются и общежитие, и членораздельная речь, и зачатки рационального мышления. Но труд и сам имеет генезис, превращаясь в полноценную предметно-практическую деятельность лишь во взаимодействии с такими факторами социолизации, как язык, сознание, нравственность, мифология, ритуальная практика и т.д.

Итак, в соответствии с уже известной нам характеристикой К. Маркса сущности человека как совокупности общественных отношений, он предстает существом социальным. Вместе с тем, речь шла и о том, что человек - часть природы. С этой точки зрения люди принадлежат к высшим млекопитающим, образуя особый вид, а, следовательно, человек оказывается существом биологическим. Как и всякий биологический вид характеризуется определенной совокупностью видовых признаков. Подобно другим биологическим видам имеет устойчивые вариации (разновидности), которые обозначаются, когда речь идет о человеке, чаще всего понятием расы. Расовая дифференциация людей связана с тем, что группы, населяющие различные районы планеты, адаптировались к конкретным особенностям среды их обитания, что и выразилось в появлении специфических анатомических, физиологических и биологических признаков.

Биологически каждый из когда-либо живших или живущих ныне человеческих индивидов является уникальным, единственным, ибо неповторим набор генов, получаемых им от родителей. Уникальность каждого человека - факт первостепенной философско-мировоззренческой важности. Признание бесконечного многообразия рода человеческого, а следовательно, и бесконечного разнообразия способностей и дарований, которыми могут обладать люди, есть один из основополагающих принципов гуманизма.

В отношении биологического и социального в человеке высказывается широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями человека, которые принято называть биологизаторскими, или натуралистическими, сторонники которых абсолютизируют роль естественных, биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его социальных отношений, их пассивное порождение. К биологизаторским концепциям относится расизм, который, как уже говорилось, исходит из того, что в главном, существенном природа человека определяется его расовой принадлежностью. Вопрос о научной несостоятельности биологизаторских концепций должен рассматриваться в плане претензий не только на описание того, что есть человек, но и на обоснование определенной программы социальных действий - будь то оправдание и защита существующих в данном обществе порядков, либо подчинение и даже истребление "менее приспособленных" представителей человечества и т.п.

В полной мере это требование относится и к концепциям, тяготеющим к другому полюсу, то есть концепциям социологизаторским. Все то, что относится к биологии человека, к естественным предпосылкам его существования, наконец, к человеческой индивидуальности в ее многообразнейших проявлениях в рамках этих концепций, воспринимается как нечто второстепенное, от чего можно отвлекаться при изучении человека, и более того, как сырой материал, обладающий бесконечной пластичностью, коим можно безгранично манипулировать во имя достижения того или иного социального идеала.

Характерное для социологизаторских трактовок пренебрежение к биологическому в человеке отчасти коренится в христианской традиции, в которой духовное противопоставлялось телесному, плотскому как возвышенное - низменному. И хотя в целом различия социального и биологического, с одной стороны, духовного и телесного - с другой, не совпадают, однако между ними есть и определенные пересечения.

Марксистско-ленинская философия не просто показала значение социальных факторов наряду с биологическими - те и другие играют качественно различные роли в определении человеческой сущности и природы.

Преступное поведение объяснить сложно. Преступление - это социально-политическое событие, а не клиническое состояние. Закон определяет его как поведение, отклоняющееся настолько, что оно приносит ущерб обществу и посему заслуживает применения правовых санкций и вмешательства со стороны общества в жизнь тех, кому подобное поведение свойственно. Такое поведение не является болезненным состоянием, в отношении которого может быть поставлен медицинский диагноз и проведено специальное лечение. В силу этого к проблеме преступности подходят с различных позиций, которые по разному соотносятся и согласуются между собой.

Родоначальник позитивистской школы Чезаре Ламброзо, опубликовавший в 1876 году свою работу "Преступный человек", родился в Италии в еврейской семье. На основании своих наблюдений, Ламброзо пришел к выводу о том, что поведение причинно обусловлено и что типичного преступника можно идентифицировать по конкретным физическим характеристикам, таким, как скошенный лоб, удлиненные или, наоборот, неразвитые мочки ушей, крупный подбородок, складки лица, чрезмерная волосатость или облысение и т.п. Более тщательное изучение физических характеристик, заключенных в итальянских тюрьмах, укрепило Ламброзо в его позиции. Он разработал классификацию преступников, ставшую весьма популярной. Она включала следующие типы: 1) прирожденные преступники; 2) душевнобольные преступники; 3) преступники по страсти, к которым относятся также политические маньяки; 4) случайные преступники. К последнему типу Ламброзо относил и псевдопреступников, которые не представляют опасности и действия которых направлены на защиту чести или своего существования, равно как и привычных преступников, совершающих преступления ввиду неблагоприятных факторов окружения, и преступников, занимающих в силу некоторой своей дегенеративности промежуточное положение между прирожденными преступниками и законопослушными людьми. В плане применения этой теории на практике, по данным Ламброзо получалось, что одна треть заключенных - это лица, обладающие атавистическими чертами, сближающими их с дикарями или даже с животными; другая треть - это пограничный биологический вид, и, наконец, последняя треть - это случайные правонарушители, которые, видимо, никогда больше не совершат преступлений. Хотя классификация Ламброзо не выдержала проверки времени, ее объективный подход и научные приемы положили начало применению более строгих методов в криминологии. Ламброзо постоянно подчеркивал необходимость непосредственного изучения индивида и в качестве основного выдвигал предположение о биологической природе характера и поведения человека. В более поздний период он модифицировал свою теорию и развил свои методы исследования, включая в них изучение социальных, экономических факторов и данных об окружении индивида. Но его подход к этим факторам как детерминирующим или казуальным всегда был "объективным" и "позитивистским". Основная мысль Ламброзо заключается в том, что причина - это "цепь взаимосвязанных причин".

"Фрейдизм" - оригинальное учение, основанное на глубинной психологии. Имеет ли это учение, посвященное отдельной личности, выход на социологию? Очевидно, что даже больший, чем обычно, считают. Ограничимся тем, что укажем на след, который мысль Фрейда и его учеников оставила в отраслях социологии, близких к юридической. Этот след весьма заметен в социологии преступности и в социологии семьи. Его можно обнаружить в социологии правовых норм. В своей книге выдвинул гипотезу о происхождении обязанности. В результате отражения в психике человека установок общества, воспринимаемых как отцовская власть, возникает идеал, которому человек чувствует себя обязанным следовать. Не имеет значения, что речь идет не о юридической, а о моральной обязанности, поскольку в примитивном обществе эти обязанности еще не отделены одна от другой. В более общей форме можно сказать, что фрейдизм привлек внимание к явлениям внутреннего подавления и самоподчинения, без которых было бы трудно понять право. Сам Фрецд не сделал на основе своей системы каких-либо нормативных выводов. Они появились позднее и в весьма своеобразной, скорее анти нормативной форме. Их авторы достаточно отдаленные последователи Фрейда - Герберт Маркузе и особенно Вильгельм Райх.

10. Натурализм

Онтология натурализма акцентирует связь человека с природой, в отличие от релятивизма, утверждающего изменчивость человеческой природы, и абсолютизма, постулирующего извечную неприродную сущность человека. Природа рассматривается в рамках натурализма как всеобъемлющая категория, включающая и человека с его поведением, потребностями, психикой, духовным миром и социальной организацией. "…При описании природы человека используют методы, аналогичные методам естественных наук". "Природа, мир реальности имеют свою структуру, и наши знания истинны лишь постольку, поскольку они соответствуют этой действительной ситуации". Живую природу рассматривают либо в физическом (физикалистский натурализм), либо в биологическом (биоцентризм), либо в религиозном (теоцентрический натурализм) аспекте. Торсон придерживается биоцентризма, тогда как Мастерс проводит множество параллелей между биосоциальной жизнью человека и разделами физики: квантовой, релятивистской и синергетической, так как в них, как и в случае изучения человека и общества, невозможно предсказать будущее системы, исходя из ее состояния в данный момент. [7].

"Жесткий" натурализм отрицает существенную разницу между человеком и животным в области психики и поведения, он был популярен в начале XX века и породил социал-дарвинизм, окончательно вышедший из моды лишь в середине века, с отдельными рецидивами в 60-е--70-е годы (например, книга Морриса "Голая обезьяна"). В начале XX века также появляется учение, строго отрицающая отождествление человека с животным миром. Так, например, Креберг называл мир человеческой культуры "суперорганическим" и доказывал его несопоставимость с животным миром. Человек представляет собой единственный вид, создающий культурные нормы и следующий им, хотя зачастую они противоречат его изначальным инстинктивно-биологическим задаткам: например, предки человека полигамны, самцы у них обладают гиперсексуальным поведением и борются друг с другом за право спариваться с наибольшим числом самок в группах, а современный человек чаще всего стремится к моногамии, и супружеская неверность осуждается обществом. [7].

"Мягкий" натурализм объясняет социальное поведение человека сбалансированно с позиций как инстинктивно-природных, так и чисто человеческих. Общебиологические формы поведения свойственны людям, точно так же как всем животным: пищевое, территориальное и половое поведение, общение и разделение труда с себе подобными, с установлением соподчиняющих взаимоотношений между ними. В последние десятилетия активно изучается генетически запрограммированная подоплека наиболее общих типов характера и поведения людей. "По-видимому, существуют комплексы генов, которые при определенных сочетаниях и условиях способствуют возникновению определенного поведенческого фенотипа…" [2]. В то же время не отрицается наличие у человека, как и у всех более-менее эволюционно продвинутых животных, развития поведения и жизненного опыта в результате обучения, подражания и принятия решений вне зависимости от диктата инстинкта. Шимпанзе, ядерная ДНК которых совпадает с человеческой на 99%, способны даже передавать новоприобретенные навыки в своих группах из поколения в поколения, обучая друг друга [7]. Да и вообще человекообразные обезьяны постоянно оказываются в экспериментах способными на все большее, например на освоение сотен "слов" пальцевой азбуки глухонемых, которые они могут даже комбинировать в короткие предложения. Это доказывает невозможность даже у человека эволюционного появления принципиально новых, беспрецедентных признаков - все человеческое является на самом деле усовершенствованием природных черт высшей нервной деятельности. Таким образом, только "мягкий" натурализм емко учитывает уникальность человека в ее эволюционно-биологической предыстории.

Теологический натурализм рассматривает природу не столько с естественнонаучной, сколько с религиозной точки зрения. Системой ценностей здесь выступает биологизированный теоцентризм, а сама биологическая эволюция рассматривается как путь к итоговому воссоединению с богом. Основные темы христианской проблематики в экологии таковы: изначальная благость творения и гармония живого мира, в который приходит человек; двойственность пребывания человеческого мира в постоянном столкновении противоположных устремлений добра и зла; обетованное будущее благо в случае признания человечеством в настоящем господней мудрости, побуждающей трудиться во благо природы, а не во имя разрушения ее и самого себя. [1]. Вслед за Вернадским и Тейяром де Шарденом этот американский автор употребляет термин "ноосфера", однако у него она обозначает то самое прекрасное далеко, куда всю свою историю идет человечество и никак не может прийти в силу своей греховности. "Экологической трансформацией" он называет долгожданный переход биосферы и человечества в сферу разума, который ожидается в дальнейшем, если только человек не навлечет-таки на себя кару из-за упорства в слепоте и глупости.

Вопрос о границах приложимости натуралистического подхода ставил еще Аристотель, различавший "растительную" душу, ответственную за свойственные всему живому функции питания и размножения, "животную", или "чувствительную" душу, общую для человека и животных, ответственную за движение, восприятия и устремления, "рациональную" душу, имеющуюся только у человека и позволяющую ему мыслить и познавать окружающий мир. Много позднее, уже в нашем недавнем прошлом, философы вновь вернулись к широкому обсуждению этого вопроса [7]. При сопоставлении явлений из жизни человеческих обществ и биосоциумов животных следует различать разные уровневые категории: чисто витальную (поведенческие явления, направленные на жизнеобеспечение, онтогенез и другие фундаментальные аспекты живого), психическую (чувства, эмоции, образы, идеи и другое) и духовную (индивидуальные личностные качества и продукты коллективного разума; к последним принадлежат человеческий язык, моральные и культурные ценности). Часто встречаются многоуровневые явления. С уровневым подходом связано различие проксимативного и ультимативного объяснения того или иного поведения, соответственно непосредственных мотивов (в том числе психологических) совершения действия и его эволюционных основ. Грубый пример, хорошо, однако, иллюстрирующий различие прокси- и ультимативного объяснения модели поведения: птицы совершают перелеты и сезонные кочевки проксимативно потому, что изменение длины светового дня перестраивают в их организмах для подготовки к путешествию в поисках корма и тепла, и ультимативно потому, что эволюционно выжили в Северном полушарии только те птицы, которые спасаются от зимы в теплых краях. [7]. Проксимативная составляющая поведения формируется в человеке в течение его жизни, а ультимативная достается ему в наследственном веществе от предков, сколько бы тысяч лет ни отделяло их от него.

В последние десятилетия в целом наблюдается кризис натурализма, и во многом это связано с переходом биологии на новый, рукотворный этап своего развития. Биомедицинское все дальше выходит за рамки природного. В рамках биополитики размывается грань между ее философско-методологическим и практическим направлениями. Лишь Интернет в самое последнее время вносит определенный вклад в разрушение иерархически значимых связей между людьми, так как в приобретающих все большую популярность социальных сетях практически нет денежного, политического и даже возрастного барьера между общающимися.

Список литературы

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. - Москва: Высшая школа, 1991. - 383 с.

2. Губский Е.Ф., Кораблева Г.В., Лутченко В.А. Философский энциклопедический словарь.-М.:ИНФРА-М, 1998. - 576с.

3. Ильин В.В. Теория познания. Эпистемология. - Москва: Издательство МГУ, 1974. - 136 с.

1. Кондрашов В.А. Новейший философский словарь.-изд.2-е.: Ростов-н/Д.:2006.-672 с.

2. Лавриненко В.Н. Философия: Учебник. -М.:Юристъ,1998.-520с.

3. Марков Б.В. Философия.-СПб.:Питер.2011.- 432 с.

4. Шаповалов В.Ф., Основы философии. От классики к современности: Учеб. Пособие для вузов. - М.: "ФАИР-ПРЕСС", 1998г.

5. Шичалина Ю.А. История философии: Запад-Россия-Восток.-М.:1998г.- 448с.

6. Щербинина М.Н. Философия.- Тюмень.:2010г.-388с.

Размещено на Allbest.ru