Философия техники на Западе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Российский государственный профессионально-педагогический университет»

Институт искусств

Кафедра философии и культурологии

Контрольная работа

по дисциплине «Философия»

на тему: Философия техники на Западе

Выполнил: студент группы ЗКТэ-112с

Михайлов Алексей Юрьевич

Проверил: преподаватель

Попова Елена Валентиновна

Екатеринбург 2013

План

Введение

1. Философия техники, ее предмет и основные задачи

2. Две традиции в философии техники

3. Инженерная философия техники

4. Гуманитарная философия техники

5. Техника и естествознание

6. Техника как противоположность природы

Заключение

Список литературы

Введение

философия техника гуманитарный инженерный

Человеку свойственно стремится к улучшению своей жизни, приспосабливаться и приспосабливать мир под свои нужды и техника в этом ему помогает. Техника всегда привлекала внимания философов, и это легко объяснить. Дело в том, что деятельность человека технична по своей природе. Выделившись благодаря труду из мира животных, человек, по существу, превратил трудовую деятельность и связанные с нею представления, навыки, способы и средства производства в фундаментальные основания, базис своего бытия.

Способность человека делать орудия и сделала его человеком. Поэтому история и философия не могут обойти вопроса о сущности техники, а в современном обществе техника по праву занимает одно из ведущих мест. Естественно, что феномен техники привлекал внимание философов еще в древности, хотя предметом систематического научно-философского анализа она стала только в самое последнее время, фактически в конце прошлого - начале нынешнего столетий. Долгое время само соединение слов философия и техника казалось противоестественным, поскольку первое из них является олицетворением теоретического освоения действительности, а второе - практического. Однако сегодня уже всем ясно, что без теоретических исследований невозможным было бы и столь бурное развитие техники в нашем столетии, а без философского и социологического осмысления феномена техники современные философские исследования были бы не полными.

Техника и человек неразделимы. Наше время невозможно представить себе вне техники, как и вне науки. Научно-технический прогресс является, пожалуй, самой характерной доминантой западной цивилизации, если не её сущностью. Тем не менее, если наука получила достаточно всестороннее освещение во многих трудах, как учёных, так и философов, социологов, культурологов, то техника всё ещё остаётся "заповедной зоной" при всей своей значимости для судеб человечества сна не осмыслена настолько, чтобы можно было уверенно смотреть в будущее и понимать настоящее. Вот почему принято считать, что философия техники - область сравнительно молодая пока ещё находится в стадии своего становления, хотя термин «философия техники» был введён в 1877 г. Эрнстом Каппом.

Техника в качестве понятия имеет два смысла. В первом обозначает орудия и инструменты труда, и любые искусственные устройства, созданные человеком и используемые для преобразования окружающей среды, выступающие как предметы труда, для создания других средств производства и предметов, необходимых для удовлетворения различных потребностей. Во втором смысле обозначает систему навыков, уровень мастерства в реализации того или иного вида деятельности. Можно придать ему еще один смысл: особое отношение к миру как к материалу, источнику вещества и энергии, срывающему завесы природных тайн, превращающему бытие лишь в форму и условие человеческого существования.

В технике человечество аккумулировало свой многовековой опыт, приёмы, методы, познания и преобразования природы, воплотило все достижения культуры. В формах и функциях технических средств своеобразно отразились формы воздействия человека на окружающей его мир. Философия науки и философия техники занимают сегодня одно из ведущих мест в современной философии. Техника и наука в их тесной взаимосвязи являются приметой нашего времени, без которых современная техногенная цивилизация была бы невозможной. Однако наука и техника принесли человечеству не только множество выгод и преимуществ, но и новые проблемы и даже беды, которые, в свою очередь, порождают проблемы этики ученых и инженеров, их социальной ответственности как перед обществом и человечеством в целом, так и перед отдельными индивидами.

Произошел резкий, качественный скачек в развитии науки и техники, который заставляет по-новому осмыслить как весь предшествующий ход научно- технического прогресса, так и возможные перспективы в будущем. Кибернетика и бионика разрабатывают принципы техники будущего как нейроподобные сети или нейрокомпьютеры, которые не укладываются в привычные представления. Революция в технике сопровождается и обуславливается революцией в науке, в инженерно-техническом мышлении. Техника оказывает влияние на общественные отношения, на идеологию, нравственные отношения, ставит новые проблемы перед обществом.

А эти проблемы в условиях часто драматических социально-экологических изменений в результате, казалось бы, безграничного и все ускоряющегося технического прогресса, но на практике также и регресса природной среды не могут оставить равнодушным никого из живущих сегодня на Земле. Необходимость переосмысления самого понятия научно-технического прогресса выдвигает проблематику философии техники на одно из первых мест в современных философских и социальных исследованиях.

Философия техники зародилась в середине XIX века в Германии как новая форма философской рефлексии техники и научно-технического прогресса. Поэтому сам собой напрашивается вопрос: «Как западные философы пытаются раскрыть сущность философии техники? Как представляют свое видение влияния научных открытий на человека и внедрение их в жизнь? Почему исследуют понятия Философия и Наука, иллюстрируя их значения и значимость в жизни человека?»

Задачей данной работы является попытка раскрыть суть некоторых аспектов философии техники и сделать анализ изученного материала. Сопоставление гуманитарных и инженерных традиций философии техники. Как с точки зрения философии происходит интеграция природных моделей и явлений в научные изобретения. Влияние науки и техники на техногенную обстановку в мире.

1. Философия техники, ее предмет и основные задачи

Философия техники - философская дисциплина, исследующая природу, специфику, характеристики технического знания, эволюцию техники как сферы человеческой деятельности, а также роль и влияние техники как одного из важнейших факторов развития человеческого общества. Проблемное поле философии техники включает в себя широкий круг методологических, социально-философских, философско-антропологических вопросов: уточнение самого понятия техники, изучение ее исторического развития, рассмотрение специфики технического знания, его взаимосвязей с фундаментальными науками, искусством, политикой, экономикой, поиски новой концепции взаимодействия человека и природы, нового «технического поведения» в современном мире, вопросы этики в индустриальном мире - методологию техники.

Одна из центральных проблем методологии техники - анализ специфики технического знания. В философии техники выделяют специфические черты, свойственные этому виду знания. Так, по мнению представителей философии техники, объекты технического знания, в отличие от «естественных» объектов науки, имеют искусственную природу. Есть существенное различие как в результатах, получаемых соответственно в науке и в технике, так и в их оценке. Например, «от естественно-научных (математически сформулированных) теорий требуется, чтобы они были, возможно, более универсальными, хорошо эмпирически подтвержденными, простыми в использовании и плодотворными. От технических систем, напротив, требуется, чтобы они легко обслуживались и контролировались, имели, возможно, более длительный цикл и были бы экономичными в изготовлении и употреблении».

С позиций философии техники техническая деятельность направлена не только на постижение действительности, но и на ее преобразование в соответствии с нуждами человечества. Техника стремится господствовать над природой, сделать ее свободно доступной для осуществления человеческих целей, а это требует знания и понимания процессов, происходящих в природе. Поэтому в отличие от искусства «мерой техники является полезность... предполагающая самопознание человека в его свободе и могуществе над природой, над материей, над жизнью, душой и духом, т.е. самопознание человека во всем величии его господства».

Одно из направлений философии техники -- анализ технического развития в контексте глобальных проблем современности. Развитие техники на пороге 21 века все более остро проявляет двойственный характер ее достижений. С одной стороны, без техники невозможно представить развитие человечества, а с другой -- техника есть мощная сила, способная вызвать самые негативные, даже трагические последствия. Неуправляемая технологическая экспансия вызвала широкую полемику на Западе. 1960-е гг. стали вехой в нарастании кризисного сознания эпохи. Это время пришло на смену повальному увлечению техникой, преклонению перед успехами НТР и отмечено изменением соотношений в системе «общество - техника - природа», возрастанием общественного беспокойства, массовыми выступлениями молодежи, движением «зеленых» в защиту окружающей среды.

Один из центральных вопросов философии техники - роль технической интеллигенции в современном мире. В середине 20 в. широкое распространение получила технократическая концепция. Основное понятие концепции Гэлбрейта -- «техно-структура» -- обозначает складывающуюся в обществе иерархию технических специалистов, людей, владеющих техническим знанием. Идеи технократии стали также основой концепций «технотронного общества», «постиндустриального общества, в которых нашли отражение важные перемены в организации и управлении современным обществом и производством.

В обществе технической цивилизации человек не только является конструктором мира, но и становится объектом конструирования. С этих позиций философия техники подходит к оценке роли технической интеллигенции в развитии техники в современном мире и управлении ею.

2. Две традиции в философии техники

В человеческом сознании философские идеи и концепции не возникают в законченном виде в противоположность тому, как, согласно древнегреческой мифологии, родилась Афина из головы Зевса со всеми доспехами. Первоначально эти концепции проходят процесс естественно-исторического развития, не говоря уже о развитии психическом и социальном. В то же время они идут к своей зрелости достаточно медленно и, только достигнув ее, подвергаются изменениям и преобразованиям, в дальнейшем развиваются и столь же естественно приходят к своему упадку.

Одна из исторических проблем, связанная с возникновением философии техники, состоит в том, что не только само рождение ее было запоздалым, но и ее возникновение не было связано с какой-то одной-единственной концепцией. Философия техники зрела как совокупный результат нескольких факторов, как следствие отношений двух детей-близнецов, проявляющих взаимную соревновательность еще в утробе матери. Поэтому философия техники может означать две четко различимые вещи.

Одна из исторических проблем, связанная с возникновением философии техники, состоит в том, что не только само рождение ее было запоздалым, но и ее возникновение не было связано с какой-то одной-единственной концепцией. Философия техники зрела как совокупный результат нескольких факторов, как следствие отношений двух детей-близнецов, проявляющих взаимную соревновательность еще в утробе матери. Поэтому философия техники может означать две четко различимые вещи. Если философию техники взять в субъективном аспекте ее возникновения, указывая при этом, что здесь является ее субъектом, деятельным носителем, то в этом случае философия техники представляет собой попытку техников и инженеров выработать некую философию своей сферы деятельности. Если же брать философию техники в объективном аспекте ее возникновения, имея в виду при этом самый предмет, с которым мы имеем дело, то ее можно рассматривать, как совокупность усилий ученых-гуманистов осмысливать технику серьезно, как предмет дисциплинарных рефлексий. Таким образом, первый ребенок в этом случае близок к самой технике, он «протехнологичен», в то время как второй -- несколько более критичен.

И прежде чем попытаться установить, который из них более родственен собственно философии, целесообразно проанализировать некоторые различия между ними по существу.

3. Инженерная философия техники

То, что можно было бы назвать инженерной философией техники, имеет одну характерную черту: она первый по рождению вид философии техники. Это «первородство» имеет явный исторический приоритет в практическом применении понятия «философия техники», которая до недавнего времени была единственной традиционной сферой знания, где это выражение употреблялось. Две первые формы выражения в этой традиции - «механическая философия» и «философия фабрикантов» (то есть «производственников») -- также указывают на временный приоритет инженерной философии техники.

В XVIII и XIX веках отмечается, однако, борьба между различными смысловыми ассоциациями этой базовой метафоры. «Механисты», одобряя и принимая этот метод, распространяют его с природы на общество доказывая то, что механическая философия есть верное средство эмансипации человеческого духа, как в сфере мысли, так и на практике и что с помощью ее практического коррелята - техники - оказывается возможным, на демократических началах, тот тип свободы, которым пользовались лишь немногие в обществе, основанном на рабстве. «Романтики» же отвергают справедливость такого расширительного толкования механицистского принципа, ссылаясь на различие контекстов.

В 1835 году, шотландский инженер-химик Эндрю Юр (1778-1857) выдвинул термин-словосочетание «философия производства», в рамках которой он изложил свои «общие принципы, которыми, как он полагал, производственная индустрия должна руководствоваться, используя самодействующие машины», и эту свою философию он противопоставлял «философии изящных искусств» Рассуждения Э. Юра содержат некоторые концептуальные положения, имеющие отношение к философии техники, такие, как различие между ремесленным и фабричным производством, между механическими и химическими процессами, данная им классификация машин, его мысль о существовании возможности определенных правил в изобретениях, социально-экономических импликациях «автоматической машинерии». Однако, поскольку Э. Юр ведет свою полемику с позиции фанатичной апологии фабричной системы производства, из-за чего Карл Маркс называет его «Пиндаром автоматической фабрики», на аналитическую же сторону его суждений обычно не обращают внимания. Вместе с тем, расширительно применяя анализ, осуществленный Адамом Смитом и Чарлзом Бэббиджем, Юр формулирует подходы, которые можно было бы рассматривать в качестве предшественников современных операциональных исследований, теории систем и кибернетики, как она описана и объяснена в «Кибернетике» Винера и в других его работах, связанных с «Кибернетикой»

Через сорок лет после выхода в свет книги Э. Юра выражение «Философия техники» использовал немецкий философ Эрнст Капп (1808-1896).История в интерпретации Каппа не является ареной необходимого и неизбежного развертывания Абсолютной идеи, но скорее специфической в каждом случае фиксацией человеческих попыток встречать вызовы окружающей среды, попыток преодолеть зависимость от дикой природы. Это порождает потребность культивирования пространства (с помощью земледелия, горного дела, архитектуры, строительной техники и так далее) и времени (первоначально посредством систем коммуникации начиная от языка и до телеграфа). Относительно телеграфа Капп писал, что в его наиболее совершенных формах он приведет к созданию «универсальной телеграфии», связывающей языки различных народов мира, знаковые системы, изобретения, что, в свою очередь, приведет к глобальному преобразованию Земли и к превращению ее в достойную человека среду обитания. Это, однако, возможно лишь в том случае, если внешняя «колонизация» природной среды будет сопровождаться и дополняться внутренней «колонизацией» человеческой среды.

По мнению Каппа, «возникающее между орудиями и органами человека внутреннее отношение и мы должны это выявить и подчеркнуть, хотя и является скорее бессознательным открытием, чем сознательным изобретением, заключается в том, что в орудии человек систематически воспроизводит себя самого. И, раз контролирующим фактором является человеческий орган, полезность и силу которого необходимо увеличить, то собственная форма орудия должна исходить из формы этого органа. Из сказанного следует, что множество духовных творений тесно связано с функционированием руки, кисти, зубов человека. Изогнутый палец становится прообразом крючка, горсть руки -- чашей; в мече, копье, весле, совке, граблях, плуге и лопате нетрудно разглядеть различные позиции и положения руки, кисти, пальцев, приспособление которых к рыбной ловле и охоте, садоводству и использованию полевых орудий достаточно очевидно», причем Капп обнаруживает сходные черты между сделанным Рело описанием машины, накладывающим ограничения на методологию, и характером этики, накладывающей ограничения на человеческие действия и поступки.

Несколько иные узловые вопросы в сфере философии техники затронуты у двух других специалистов. Два инженера - Макс Эйт (1836-1906) и Алар Дюбуа-Реймон (1860-1922) независимо друг от друга предприняли анализ технического изобретения. Эйт делает различие между творческим зарождением идеи, ее развитием и завершающим применением. В таком же смысле Дюбуа-Реймон прослеживает различие между изобретением как психическим событием и материальным артефактом. Оба автора стремятся идентифицировать первоначальное творческое вдохновение в сознании инженера, с тем, что происходит в сознании художника, представителя изящных искусств, пытаясь таким образом найти точки соприкосновения и элементы соотносимости инженерного гуманитарного типов деятельности. Весьма характерно, что, после того как были высказаны эти соображения, в научной литературе появились почти аналогичные утверждения о схожести воображения, творческого начала, в технике и в сфере искусства.

В наши дни общепринятым является суждение, что целью техники является свобода человека, достигаемая путем материального преодоления природы и снятия ограничений налагаемых ей. Именно такое восприятие техники и пронизывало восторженные отзывы на запуск первого искусственного спутника Земли и ликования в связи с высадкой на Луну в 1969 году, а также на современные космические операции.

После второй мировой войны философия техники, связанная с инженерно-технической деятельностью, вступила в период длительного и систематического развития. В Германии первые шаги организованного развития этой сферы знания связаны с деятельностью Союза немецких инженеров, руководители которого уже в начале 1950-х годов провели несколько конференции, посвященных проблемам философии техники. В 1956 году Союз немецких инженеров, отмечавший в тот же год столетие своего существования, создал специальную исследовательскую группу « «Человек и техника», в которую входили рабочие подгруппы по вопросам воспитания, религии, языка, социологии и философии. Первые члены и участники этих исследовательских групп, такие, как Симон Мозер, Ханс Ленк, Гюнтер Рополь, Ханс Закссе и Фридрих Рапп, в большинстве своем преподавали в технических ВУЗах или имели ученые степени инженеров и философов и впоследствии стали наиболее известными философами техники в Германии.

Термин «философия техники» не имел особого распространения за пределами Германии, хотя те первоначальные аспекты, которые обсуждались в философии техники в ее первоначальном виде, кое-кем рассматривались и в других странах

Еще один вклад в инженерную традицию в философии техники внес другой французский гражданский инженер Жак Лафит (1884-1966), который в своей книге «Размышления о теории машин» (1932) предпринимает попытку обрисовать в общих чертах науку, которую он называет «механологией», или дать всесторонний анализ эволюции техники, от пассивных машин (посуда, одежда, дома) до «активных», или «рефлексивных» машин (таких, например, как преобразователи энергии, самоуправляемые устройства). Такого рода анализ был углублен Джильбертом Симондоном -психологом и инженером по человеческим факторам, в его книге «Мир существования технических объектов» (1958). Основной целью этих двух работ является тщательное аналитическое описание технических феноменов. С появлением трудов Симондона техника как наука становится подлинной феноменологией машин, проводящей различие между элементами (частями), индивидами (устройствами) и ансамблями (системами) как типами технического «бытия». Симондон предлагает теорию эволюции техники на основе детального анализа таких достижений техники, как двигатель внутреннего сгорания, телефон, электронная лампа.

Выражение «философия техники» в английском языке («philosophy of technology») в своем собственном значении родилось летом 1966 года на одном симпозиуме под таким-же названием, в рамках темы «Техника и культура». Это общество - ассоциация, которая, со времени своего возникновения, установила прочные связи с сообществом инженеров. Название темы «Изучать философию техники» было предложено Марио Бунге, аргентинским философом, хорошо знакомые с философскими концепциями техники в Западной Европе. Он строго придерживался распространенного среди позитивистов убеждения, что следует создать, как он говорил, «научную философию». По выражению Бунге, «технофилософия» является ничем иным, как одним из аспектов более общей задачи, -- попытки познать действительность с помощью научно-технических терминов и понятий и переосмыслить гуманитарные области знания (например, философию и этику) в русле естественных и технических наук. Бунге даже противопоставляет свою позицию, по его словам, «романтическим причитаниям о предполагаемых вредных последствиях техники» у таких современных философов, как Хайдеггер и Эллюль.

Его интерпретация техники в наиболее широком смысле с ее различными ветвями, такими, как материальная (инженерное дело, агрикультура, медицина и тому подобное), социальная (воспитание, индустриальная психология, прикладная социология, юриспруденция, административное дело), концептуальная (теория информации) и общая (теория систем) сферы, -- все это и неоднократное подчеркивание им необходимости взаимосвязанного изучения эпистемологических и онтологических сюжетов, а также техноаксиологии (системы технических ценностей) и технопраксиологии составляют, пожалуй, наиболее широкое философское видение философии техники с точки зрения современной инженерии.

В одной из недавних общих теорий инженерной этики предпринята попытка сблизить эти две позиции с помощью идеи о том, что инженерия -- это экспериментирование не только на уровне технического проектирования, но и на уровне социального применения, то есть социальное экспериментирование.

Сущность техники не проявляется ни в промышленном производстве (которое лишь в массовом порядке производит результаты тех или иных открытий), ни в самих продуктах техники (которые только лишь используются потребителями), но в самом акте технического творчества. Анализ акта технического творчества показывает, что оно реализуется в полной гармонии с естественными законами и как бы по «подстрекательству» человеческих целей, однако эти природные законы и цели, будучи необходимыми, не являются одновременно достаточными условиями изобретения. Помимо их существует и нечто другое, «внутренняя обработка», которая и приводит сознание изобретателя к контакту с «четвертым царством» -- сферой, в которой пребывает «преданные решения технических проблем».

Именно эта внутренняя обработка и есть то, что делает возможным технические изобретения. То обстоятельство, что эта внутренняя обработка и реализует контакт с трансцендентными «вещами самими по себе» технических объектов, подтверждается следующими двумя фактами:

1) Изобретение в качестве артефакта не есть нечто такое, что можно обнаружить в мире явлений.

2) Лишь, когда оно появляется в качестве феноменальной реальности как данное изобретение посредством творчества изобретателя и через него, только тогда оно вступает в действие, «работает». Изобретение не есть нечто выдуманное, продукт человеческого воображения без реальной силы; оно появляется лишь после и в результате встречи в сознании со сферой пред-данных решений технических проблем. Техническое изобретение олицетворяет «реальное бытие идей», то есть порождает и формирует условия для «существования сущности», для материального воплощения трансцендентальной реальности.

4. Гуманитарная философия техники

Инженерная философия техники, анализ техники как бы изнутри и в конечном счете интерпретация технического способа бытия человека и мире как парадигматического, главного для других понимания других типов человеческого мышления и действия, могут вполне претендовать на право первородства по шкале исторического рождения форм человеческой деятельности. Что же касается гуманитарной философии техники или попыток религии, поэзии и философии (то есть гуманитарных сфер знания) выработать нетехническое или транстехнические воззрения для интерпретации смысла техники, то эти науки могут, пожалуй, вполне претендовать на приоритет в концептуальном подходе к оценке техники. С самого начала возникновения человеческого общества различные идеи и представления относительно человеческой созидательной деятельности (систематически находили свое выражение в сакральных мифах, в поэзии и в философских сочинениях.

Попытка Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) повернуть внимание людей в сторону техники и вкладывать человеческую энергию в ее исследование, отдав ей предпочтение перед политикой и философией (не говоря уже о религии и поэзии), сама была предпринята в философских и риторических терминах. И мы можем сказать, что именно гуманитарные науки стремились к постижению смысла и сущности техники, но не техника пыталась понять гуманитарную сферу общественной жизни.

Хотя этот принцип - положение о первичности гуманитарного начала над техническим является той основой, на которую опирается гуманитарная философия техники, все же это принцип в условиях высоко развитой технической культуры не является ни самоочевидным, ни неоспоримым. Однако был услышан и в дальнейшем успешно начал реализовываться призыв Бэкона, его вызов традиционному пониманию техники. Становление технически развитых обществ привело к тому, что гуманитарная философия техники начинает систематические попытки зашиты своей фундаментальной идеи - принципа приоритета гуманитарного, нетехнического, начала над техническим.

Защита гуманитарных начал в технике более интенсивно и настойчиво, чем технического, инженерного начала, выходит на передний план в романтическом движении. Жан-Жак Руссо, например, в «Рассуждении о науках и искусствах» (1750) критикует идею просветителей о том, будто научный и технический прогресс автоматически способствуют культурному развитию общества, соединяя материальное благосостояние с добродетелью.

Романтики пытались, утверждать значимость таких форм человеческой деятельности, которые, по их мнению, способны преодолеть подобную ограниченность. Романтиков вдохновляли идея автономности человеческой личности независимо от структуры цивилизации и представление о возможности существования определенной витальной способности человеческого духа (для более ранних романтиков она сводилась к способности воображения), позволяющая человеку постигать более глубокие истины относительно реальности, чем это доступно рассудочному интеллекту.

Американская традиция романтична, она утверждает, что материальная природа не может быть основой исчерпывающего объяснения органической деятельности, по крайней мере, в ее человеческой форме. Основой человеческих действий является человеческий дух и человеческое вдохновение, направленное на творческую самореализацию. В 1930 году Мамфорд опубликовал небольшую статью, в которой доказывал, что машину следует рассматривать в аспекте «ее психологического, как и практического, происхождения» и оценивать в эстетических терминах в такой же мере, как и в технических. Эта «заявка» Мамфорда привела к тому, что ему предложили вести в Колумбийском университете развернутый курс по теме «Машинный век». За этим последовала длительная исследовательская командировка в европейские технические музеи и библиотеки. Результатом командировки была книга «Техника и цивилизация» (1934).В этой книге Мамфорд, используя свою концепцию человеческой природы, впервые дает развернутый анализ широкого круга проблем «механической цивилизации» и, в процессе анализа, описание классических трудов в области истории техники, автор предпринимает попытку дать аналитическую оценку современным социальным и культурным реакциям на технику. Мамфорд говорит в своих выводах: «Мы рассмотрели ограничения, накладываемые западными европейцами на самих себя для того, чтобы создать машины и рассматривать их как некое тело, пребывающее за пределами его собственной воли. Мы также рассмотрели ограничения, накладываемые машинами на человека через исторические случайности, которые сопровождают развитие машинной техники. Мы увидели также, что машины возникают как своеобразное отрицание органической и живой природы, и мы постоянно подчеркивали факты реакции органического и живого на машины».

Вновь и вновь рассматривая то, что Мамфорд называл «техническо-материалистической картиной человечества», он утверждает, что техники в том узком смысле, в каком она выступает как изготовление орудий и их применение, не была главной движущей силой развития человечества и даже развития самом техники. Все технические достижения человека «меньше всего имеют своей целью увеличение количества продуктов питания или контроль над природой; они скорее направлены на использование неизмеримых внутренних органических ресурсов человека, на более адекватную реализацию его внеорганических потребностей и стремлений».

На основе такой антропологии Мамфорд устанавливает различие между основными типами техники: политехникой и монотехникой. Политехника, или биотехника, -- это первоначальная форма делания. В самом начале (в логическом, но в известной мере и в историческом смысле) техника была «в широком плане жизненноориентированной, и в центре ее находились не труд и не энергия». Это тот вид техники, который находится в гармонии с многообразными потребностями и устремлениями жизни функционирует как бы в демократической манере при реализации самых разнообразных человеческих потенций. В противоположность этому виду, монотехника, или авторитарная техника, «опирается на научную интеллигенцию и квантифицированное производство и ориентирована главным образом на экономическую экспансию, материальное насыщение и военное превосходство», короче говоря - власть. В целом все научное творчество Мамфорда является попыткой демифологизации и раскрытия сути мегатехники с тем, чтобы положить начало фундаментальном реориентации духовных установок общества, что, по его мнению, должно привести к преобразованию монотехннческой цивилизации. И, как он сам говорил в одной из ранних работ, «для спасения самой техники мы должны ставить границы ее бездумной экспансии».

Важной чертой творчества Мамфорда, однако, является то, что его негативная критика монотехники сопровождается и дополняется позитивными исследованиями искусства и городской жизни, но он не является сторонником простого отвержения техники. Он ставит перед собой цель провести разумное разграничение между двумя видами техники, один из которых находится в гармонии и согласии с человеческой природой, а другой - нет. Мамфорд не намерен отрицать Прометеев миф о человеческих существах как о животных, пользующихся орудиями; он стремится лишь дополнить этот миф другим мифическим образом - Орфеем, как «первым наставником и благодетелем человека». Животное становится человеком «не потому, что начало пользоваться огнем, а потому, что нашло возможность посредством своих символов выражать содружество и любовь, обогащать свою жизнь живой памятью о прошлом и сознавать импульсы, способствующие дальнейшему развитию, а также расширять и интенсифицировать те аспекты жизни, которые имеют значение и ценность для жизни человека». Ортега -- первый профессиональный философ, обратившийся к проблематике философии техники, которую он анализировал в своих лекциях, прочитанных в Испании в 1933,занялся проблемами философии техники одновременно с Мамфордом и так же в контексте философской антропологии. В суждениях обоих, вообще-то разных по характеру исследователей, можно все же найти некоторое сходство, особенно в аспекте антропологии, однако Ортега уделил значительно больше внимания метафизическому анализу проблемы. Он развивает свое собственное понимание вопроса: что значит быть человеком, и выдвигает в связи с этим новым пониманием человека формулу: «Я есть я и окружающие меня условия». Его рассуждения, с точки зрения метода, не являются рационалистическими, но скорее экзистенциалистскими, хотя сам Ортега избегает термина «экзистенциализм», предпочитая понятие «рациовитализм».

По мнению Ортеги, техника имманентна всякому человеческому началу. Ортегианская философия техники опирается на его идею о человеческой жизни, которая неизбежно предполагает определенные отношения с окружающими условиями, однако не в пассивной форме, но в качестве активного реагента этих условий и их творца. Скорее, эта природа есть некий сырой материал, из которого та или иная личность должна что-то творить для себя самой. «Жизнь личности вовсе не соответствует особенностям его органических свойств», человек проектирует ее сам, перешагивая за пределы этих свойств.

Эта самоинтерпретативная, самотворящая форма активности осуществляется через определенные стадии. Первая стадия - это создание, в силу творческого воображения, некого проекта или установки по отношению к миру, которые данная личности стремится реализовать. Вторая стадия - материальная реализация этого проекта: раз уж личность в своем творческом воображении решила, кем и чем они хотела бы стать, во что намерена себя «превратить»: это или джентльмен, или бодхисатва, или идальго (здесь используются приводимые самим Ортегой исторические иллюстрации из VI и VII глав книги). В зависимости от этого формируются соответствующие технические потребности для этих трех типов личностей. И, разумеется, поскольку эти потребности должны быть разными, а соответствии с тремя типами «проектов», то джентльмен нуждается в современном туалете, в отличие от бодхисатвы и идальго. Существует столько различных «техник», сколько существует человеческих проектов.

Человек является не частью природы, а обладателем определенной идеи, способности интерпретировать, объяснять природу. Несмотря на то, что нет научной концепции происхождении человека, так как наука в состоянии объяснить лишь то, каким образом возникают вещи в лоне природы в качестве ее части, то вполне возможно сконструировать миф о том, как человек мог просто существовать в природных условиях, не обладая никакой техникой, и каким образом он затем трансформировался в существо как бы вне природы, обладающее техникой. В связи с этим можно утверждать, что миф о существовании человеческих существ вне техники все же содержит тонкий намек на то, что есть доля правды в распространенном мнении, согласно которому современная техника есть видимое воплощение технологий.

Для выяснения смысла этого понятия Ортега дает обобщенную картину эволюций техники, разделяя ее историю на три главных периода, напоминающие описанную выше классификацию, данную Мамфордом. Эти периоды следующие:

-Техника, связанная с отдельными случаями.

-Техника ремесленника.

-Техника, создаваемая техниками и инженерами.

Различие между этими тремя видами техники состоит в способе, открываемом и выбираемом человеком для реализации созданною им проекта того, кем он хотел бы стать, «делать себя». Таким образом, дело в техницизме или техническом характере самого технического мышления.

В первый период истории техники она - техника - может быть изобретена только случайно, по обстоятельствам. Во второй период некоторые достижения техники, изобретения осознаются как таковые, сохраняются и передаются от поколения к поколению ремесленниками, то есть специальным классом общества. Однако и в этот период еще отсутствует сознательное изучение техники то, что мы называем технологией. Техника является лишь мастерством и умением, но не наукой. И только в третий период, с развитием указанного аналитического способа мышления, исторически связанного с возникновением науки Нового времени, появляется техника техников и инженеров, научная техника, «технология» в буквальном ее понимании.

Открытие технических средств реализации той или иной цели само становится самоосознаваемым научным методом или техникой. Люди теперь хорошо знают, как реализовать любой проект, который они могли бы выбрать даже до того, как они выберут тот или иной конкретный проект. Усовершенствование научной техники ведет, к возникновению уникальной современной проблемы: отмиранию и иссяканию способности человека воображать и желать -- этого первичного и врожденного качества, ставящего на первое место объяснение того, как создаются человеческие идеалы.

Техника, сущностью которой является само бытие, никогда не может позволить людям преодолеть ее. Это, в конечном счете, означает, что именно человек является господином бытия. Преодоление техники как выполнение какой-то задачи, скорее напоминает то, что происходит в духовной сфере человека, когда кто-то пытается превозмочь горе и печаль. Отвержение чего-либо следует переживать до конца, оно, должно быть, развернуто и углублено; что же касается горя и печали, то их следует переживать до той поры, пока они не становятся открытыми и явными; и тогда они преодолеваются и трансцендируются каким-нибудь мистическим способом.

Когда мы претерпеваем какие-то невзгоды или печалимся, мы просто слишком «закрыты» для осознания того, что мы в данный момент переживаем или познаем. Нам необходимо определенная временная дистанция, самопознание, трезвая оценка того, кто мы есть в действительности, требуется знание границ собственных возможностей. Но это достигается не через отбрасывание или подавления горя и печали; оно приходит только со временем и с раскрытием источника нашей боли посредством формулировки определенных вопросов и рассуждений вокруг них, через понимание наших горестей путем перевода их на более ясный язык, осознанием того, что изнанкой печали является счастье, воспетое в искусстве и поэзии; через терпеливые и спокойные размышления, через переживание и проникновение в существующее положение вещей, через осознание того, что существует непосредственно, ненавязчиво, но только за занавесом наших встревоженных чувств, при этом следовало бы постепенно дистанцироваться от обманчивой и нестабильной области наших сознательных расчетов.

Человек техничен, он способен модифицировать, изменять окружающую среду с тем, чтобы привести ее в соответствие со своими потребностями; чтобы ему было удобно в ней жить, он использует в своих интересах любую передышку, которую позволяют ему обстоятельства, для того чтобы удалиться в себя, быть наедине с собой с тем, чтобы вырабатывать идеи и представления о мире, о вещах и о своем отношении к, ним, составлять планы наступления на окружающие его условия, короче, чтобы сконструировать свой внутренний мир. Он начинает с этого внутреннего мира, отсюда он возвращается во внешний мир. Однако он возвращается для того, чтобы навязывать свою волю и свой проект, чтобы реализовывать во внешнем мире свои идеи, преобразовывать нашу планету согласно тем предпочтительным образом, которые сформировал он в своем внутреннем мире.

5. Техника и естествознание

Промышленная техника и экспериментально-математическое естествознание являются результатом исторического процесса развития. Простые технические действия (изготовление орудий, оружия, культовых предметов и украшений) столь же древни, что и само человечество. Такие доисторические эпохи, как каменный, бронзовый и железный века, подразделяются в соответствии с применяемыми материалами.

Современное состояние техники и естествознания, правда, толкает к недооценке достижений предшествующих эпох. Однако если подумать, что даже в наше время технические и научные нововведения покоятся, прежде всего, на дальнейшем развитии существующих методов и подходов, тогда как абсолютно новые принципы относительно редки, то достаточно отчетливо выявится значение отдельных небольших шагов для всего процесса.

Если ограничиться лишь обобщенным обзором, то в ходе исторического развития в технических устройствах и методах можно зафиксировать поступательное развитие, происходящее с различной степенью интенсивности и прерывающееся длительными периодами константных соотношений. В случае естественных наук такое прямолинейное развитие проследить труднее. Если производительность технических орудий можно определить наглядно, на основе их конкретных материальных свойств и результатов, которые могут быть получены с их помощью и без дополнительной интерпретации, то теоретический элемент в естественных науках невозможно элиминировать.

Так именно в самое последнее время, Т. Кун, в противовес одностороннему подчеркиванию кумулятивного процесса в естественных науках, выдвинул изменение теоретических ориентационных моделей (парадигм). В противоположность мнимому непрерывному развитию он рассматривает исторически сменяющие друг друга мыслительные модели как принципиально несравнимые, так как они соответственно покоятся на фундаментально различных понятиях и теоретических допущениях. В противоположность этому, следовало бы также задуматься и над тем, что описывающие явления естественнонаучные теории основывались в Новое время, прежде всего на целенаправленных экспериментальных поисках. Возможность предсказывать такие осязаемые экспериментальные результаты, которые в принципе всегда можно реализовать технически, предоставляет, следовательно, широкий, независимый от теории критерий прогресса для познания природных связей.

Современная техника и современное естествознание основываются на трезвой, конкретно-предметной установке по отношению к материальному миру. Для современного сознания космос представляет собой скопление материи, ждущее нашего активного вмешательства, а не лежащий в основе всего, достойный охраны и почитания фундамент, к которому принадлежим мы сами как физические существа. Чтобы прийти к такому выводу, нет нужды возвращаться к мифологическим и анимистическим представлениям. Еще Бэкон (1561-1626) в своей речи в защиту усовершенствования техники вынужден был возразить против упрека в том, что систематическое исследование природы можно приравнять к дерзости грехопадения. Наряду с алхимией, стремившейся облагородить чернокнижников, здесь можно также назвать попытку романтиков сочетать поэтическое и естественнонаучное восприятие или пантеистическую натурфилософию Гёте.

Механистическое понимание природы восходит к наглядному опыту и теоретическому размышлению. Эта теоретическая концепция основывается, в частности, на физической теории толчка и попытках количественного, математического описания природных процессов. Эмпирические основания механистического мышления происходят, прежде всего, от искусных конструкций астрономических часов позднего Средневековья. В этом смысле мироздание стало истолковываться как гигантский часовой механизм, который создан Богом таким образом, чтобы все колеса двигались в возможно наилучшей гармонии. В механистической картине мира деятелей Нового времени практическое, техническое применение и теоретическое, естественнонаучное объяснение образуют неразрывное единство. С одной стороны, технические процессы являются образцом для понимания природы, а с другой -- естественнонаучное познание в основном всегда технически применимо. Эти представления значимы не только для лежащей в основе физики классической механики, но, в несколько измененном виде также и для всех других областей естествознания. Механистическое понимание природы образует в союзе с математическим описанием и экспериментальными методами общую основу техники и естествознания. Становящееся сегодня все более тесным переплетение обеих этих областей имеет здесь свою объективную основу.

Если иметь в виду современную ситуацию, то взаимное переплетение техники и естествознания неоспоримо. При этом речь идет, с одной стороны, об онаучивании техники, которое заключается в том, что технические методы во все возрастающей степени опираются на методы и результаты исследований естественных наук. Наряду с новыми принципами, которые, скажем, в случае компьютерной или атомной техники могли бы привести к развитию целых отраслей промышленности, техническая реализация естественнонаучных знаний также дает улучшенные материалы рациональные способы изготовления, причем временной разрыв между нахождением новых знаний и их технической реализацией сегодня становится все короче.

Этому противостоит, с другой стороны, технизация естественных наук. Без хитроумных технических инструментов, которые простираются от простого счетчика Гейгера через усилительные устройства и вакуумные приборы до электронных микроскопов, аэродинамических труб и ускорителей заряженных частиц, сегодня уже немыслимо никакое естественнонаучное исследование. Только с помощью этого технического инструментария могут быть созданы соответствующие условия для исследования и получения, передачи и обработки искомых данных наблюдения. Эта технизация, помимо всего прочего, имеет своим следствием то, что с крупными научными проектами можно справиться лишь с помощью коллективной работы естествоиспытателей и инженеров. Кроме того, влияние технических постановок задач на ход естественнонаучного исследования сказывается двояким образом.

Естественнонаучные проблемы, на которые наталкиваются при решении технических задач, представляют собой интеллектуальный вызов и стимулируют теоретические исследования. Большинство известных сегодня и технически полезных результатов вряд ли было бы получено, если бы исследователи концентрировались всецело на заданных решениях проблем. Кроме того, соответствие естественнонаучных исследовательских проектов практике отнюдь не всегда может быть задано непосредственно и в деталях. Так как результаты естественнонаучных исследований именно в их совокупности дают широкую основу взаимодополняющих деталей, их можно использовать при постановке конкретных технических задач.

Наряду с этими практическими аргументами в пользу независящего от решения технических проблем естественнонаучного исследования необходимо также принять во внимание теоретический аргумент в пользу возможно более всестороннего и точного знания о природе. Если отвергать усилия, направленные на познание без определенной цели, ссылаясь на отсутствие пользы, то мы должны были бы логически последовательно проверить непосредственную полезность также и всех других технически неосуществимых дисциплин, как, например, умозрительные науки, исторические науки или все формы художественного творчества и изображения. Абсурдность такого тезиса очевидна. Он сводился бы к тому, что элементарные (биологические), потребности установлены раз и навсегда и все формы надличностной творческой и культурной деятельности должны быть ограничены.

Вследствие объективно тесного переплетения техники и естествознания здесь можно было бы вообще отвергать такое различение. В этом случае необходимо было бы тогда говорить о едином комплексе «техника -- естествознание», причем, однако, реально существующие отличительные признаки все же оставались бы, так что потом неизбежно снова была бы необходима определенная дифференциация. Поэтому представляется целесообразным, несмотря на нередко плавные переходы, четко установить в целом явные бесспорно существующие различия и тем самым обеспечить различение. И не в смысле обязательного сущностного определения, а как аналитический показ реально существующих, случайных признаков.

В то время как относительно естественнонаучных критериев оценки, по крайней мере, среди специалистов - существовало значительное единодушие, критерии технического прогресса, ввиду ограниченности ресурсов и экологических проблем, являются предметом критической дискуссии. Это отнюдь неудивительно, если вспомнить, что в естественных науках речь, в сущности, идет о наиболее адекватном теоретическом понимании объективных природных процессов, тогда как техника служит реализации субъективных и поэтому также индивидуально различных человеческих целей. Верно, что подлинное естественно научное познание касается всех людей равным образом, тогда как технические системы и методы могут различным образом оцениваться с точки зрения определенных социальных групп. Для оценки технических нововведений чисто инженерно-научные соображения выполняют лишь вспомогательную функцию. Конкретные высказывания о «прогрессивности» технических инноваций возможны в таком случае и лишь тогда, когда предполагается ясная или молчаливо принимаемая мера индивидуальной, экономической или политической желательности.

6. Техника как противоположность природы

Понятие природы в том смысле, разумеется, не имеет ничего общего с тем всеохватывающим понятием, которое заключает в себе «совокупность всех материальных предметов, структур и процессов в бесконечном разнообразии форм их проявления». Ибо в этом случае и создания техники были бы частью природы, и тогда стало бы просто невозможным проблематизировать отношение между естественно возникшим и созданным человеком.

Согласно такому ходу мысли, «природой» является все то, что существует само по себе, из себя самого, в то время как все материально и предметно сущее (кроме произведений изобразительного искусства), для которого само возникновение исключено, является техникой. По причинам и истокам своего возникновения техника противоположность природы, она противопоставлена природе и поэтому является ее антиподом.

При более близком рассмотрении это разъяснение понятий все же вызывает некоторые вопросы. И прежде всего вопрос о том, как следует понимать самого человека, который в приведенном выше определении играет решающую роль. В известном смысле ведь человек сам есть природное существо. Во всяком случае, генетически он как телесность принадлежит природе, если это понимать в аристотелевском смысле. Но если его «первородство» конститутивно для определения совершенно иного, неприродного класса сущего, то такое предположение скрыто содержит в себе представление о некотором особом месте человека в природе и по отношению к ней. Такое особое положение человека без всяких метафизических спекуляций делается усилиями и воззрениями современной антропологии вполне достоверным и согласующимся с эмпирическими данными. Согласно этим воззрениям, человек является - в отличие от всех других естественных организмов - деятельным существом, и его деятельность проявляется в определенном поведении по отношению к миру, в основе которого лежат целеполагание, планирование и контроль. Такие действия, однако, способно осуществлять только человеческое сознание, его «дух».