Характеристика духовной сферы общества

по степени их значимости (для человечества в целом; различных групп людей; для отдельного человека) - общечеловеческие, групповые и индивидуальные;

по способу их взаимосвязи друг с другом - альтернативные (обладают ярко выраженной тенденцией взаимоисключения борьбы) и комплиментарные (взаимодополняют друг друга);

по месту в иерархии ценностей - здесь особо выделяются высшие моральные ценности. Хотя деление это весьма условно и носит субъективный характер, так как каждый человек (а тем более группа людей) на основе собственных предпочтений и интересов может объявлять одни ценности высшими и общезначимыми, а другие - принижать или даже отрицать. Но в результате этого выбора и образуется иерархическая система ценностных ориентаций. На этой основе у каждого человека складывается личностная «стратегия и практика правильной жизни», определяющая генеральную линию его бытия и отношений с миром и другими людьми.

Современная этика в условиях глобального кризиса человечества и необходимости решения проблемы его выживания рассматривает мораль в качестве важнейшего средства самой возможности дальнейшего существования человека как социального существа. Известно, что общение людей является способом их жизнедеятельности, моральное общение - специфическая форма этой связи. В этом общении проявляются моральные качества личности. Являясь элементом материальной практики, его можно разделить на два вида: собственно сфера моральных отношений и сфера социально-экономических, политических, национальных, трудовых, семейных и других отношений. При втором виде нравственного общения важны результаты определенных действий субъекта в различных сферах деятельности, удовлетворенность или неудовлетворенность их результатами. Данное общение - есть единство нравственного сознания и поведения. Ее еще можно представить как внутреннюю и внешнюю. Внутренняя культура - нравственные идеалы и установки, нормы и принципы поведения, как основополагающие духовного облика личности. Очень много можно привести примеров из повседневности, когда для людей внешняя сторона общения становится самоцелью, хотя на самом деле это прикрытие для достижения своих эгоистических целей.

Категории добра и зла являются наряду с долгом основополагающими для этики.

В философии известны следующие концепции добра и зла.

Этический интеллектуализм или просветительская концепция, утверждающая, что зло связано с незнанием. Так считал Сократ, так думали Просветители - достаточно усовершенствовать систему образования, как исчезнет и зло. Необходимо развивать интеллект, просвещение, совершенствовать науку.

Этический оптимизм, утверждающий, что зло - это маленький фрагмент мира, в котором все стремится к добру (стоики). Зло даже необходимо для утверждения добра. Все, что нам кажется как зло, в действительности служит порядку и красоте мира как целого. Мир как целое добр. В рамках этого подхода принято рассматривать зло как временное испытание, служащее, в конечном счете, целям торжества справедливости и правды (Плотин, Г. Лейбниц).

Социальный детерминизм видит источник зла в социальных несовершенствах и несправедливости (марксизм). Причина зла - не в слабости интеллекта, а в плохих социальных условиях: нищета, плохое воспитание, тяжелые условия жизни - все это создает почву для совершения порочных поступков.

Теории психоанализа видят источник зла в природе человека, а именно, в сфере бессознательного (А. Шопенгауэр, З. Фрейд, Ф. Ницше, Э. Фромм).

Антропологические теории (М. Бубер, М. Шелер, Э. Фромм) продолжают линию психоанализа, рассматривая зло как более фундаментальную и первичную характеристику человека, определяющую его наиболее глубокую, но тщательно скрываемую сущность. Добро и зло в их антропологической действительности являются не двумя однородными структурами, как их обычно считают, а совершенно разнородными. Они не воспринимаются человеком одновременно. Понятие о добре является вторичным, тогда как зло изначально и первично.

Русская нравственная философия отождествляет добро и личное нравственное совершенствование человека, повышение духовности и гуманизацию всего общества.

Добро и Зло - наиболее общие понятия морального сознания, разграничивающие нравственное и безнравственное. Они являются универсальной этической характеристикой всякой человеческой деятельности и отношений. Добро есть все, что направлено на созидание, сохранение и укрепление блага. Зло есть уничтожение, разрушение блага.

Исходя из того, что гуманистическая этика в центре ставит человека, его уникальность и неповторимость, его счастье, потребности и интересы, первый критерий добра - все то, что, способствует самореализации сущности человека, его самораскрытию, самовыявлению. Второй критерий добра и одновременно условие, обеспечивающее самореализацию человека, - гуманизм и все, что связано с гуманизацией человеческих отношений. Таким образом, Добро и Зло противоположны по своему содержанию: в категории добра воплощаются представления людей о наиболее положительном в сфере морали, о том, что соответствует нравственному идеалу; а в понятии зла - представления том, что противостоит нравственному идеалу, препятствует достижению счастья и гуманности в отношениях между людьми.

Взаимная непобедимость добра и зла не означает, что их борьба бессмысленна и не нужна. Смысл этой борьбы в том, чтобы всеми возможными средствами уменьшать «количество» зла и увеличивать «количество» добра в мире, а главный вопрос - какими способами и путями добиться этого. Основной спор ведется между сторонниками борьбы со злом с позиции силы и сторонниками этики ненасилия, базирующейся на идее непротивления злу насилием. Здесь ненасилие рассматривается как наиболее действенное и адекватное средство противостояния злу, как единственно возможный реальный путь к справедливости, ибо все другие пути оказались не эффективными.

Насилие и ненасилие, являются диалектической парой наподобие левого и правого или представляют собой различные стадии в развитии одного и того же процесса. Речь идет о том, выражают ли эти понятия альтернативные или последовательно меняющие друг друга способы действия.

В понимании насилия существуют два подхода, один из которых можно назвать абсолютистским, другой - прагматическим. Согласно первому, понятие насилия несет четко выраженную негативную оценочную нагрузку и употребляется в очень широком значении, включающем все формы физического, психологического, экономического подавления и соответствующих им душевных качеств, как ложь, ненависть, лицемерие и т. д. Оно прямо отождествляется (во всех его многообразных проявлениях) со злом вообще. Прагматический подход ориентируется на ценностно-нейтральное и объективное определение насилия и отождествляет его с физическим и экономическим ущербом, который люди наносят друг другу. Такая интерпретация позволяет ставить вопрос об оправданности насилия, возможности его использования в определенных ситуациях, но при этом отсутствует критерий для его решения.

Ненасилие в отличие от насилия является не особым случаем иерархической связанности человеческих воль, а перспективой их солидарного слияния. Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в добре и зле. Обратите внимание на то, что одно из часто повторяемых возражений против ненасилия как исторической программы состоит в том, что оно исходит из слишком благостного и потому реалистического представления о человеке. В действительности это не так. Считать человека радикально злым - значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым - значит откровенно льстить ему. Должное же ему воздается тогда, когда признается моральная амбивалентность человека. Таким образом, понятия насилие и ненасилие нельзя понять вне соотнесения друг с другом. Чтобы раскрыть конкретный характер этой соотнесенности, их надо рассматривать не сами по себе, а в более широком контексте борьбы добра против зла, борьбы за социальную справедливость и человеческую солидарность.

Насилие и ненасилие представляют собой разные перспективы в борьбе за справедливые отношения между людьми в обществе. Нависшая над человечеством глобальная опасность - ядерная, экологическая, демографическая, антропологическая и другие - поставила его перед роковым вопросом: или оно откажется от насилия, «этики вражды» или оно вообще погибнет. Философия и этика ненасилия сегодня уже не являются просто актом индивидуальной святости, они приобрели в высшей степени актуальный исторический смысл.

Основные принципы этики ненасилия. Во-первых, отвечая на зло насилием, мы не побеждаем зло, так как не утверждаем добро, а, напротив, увеличиваем количество зла в мире. Во-вторых, ненасилие разрывает «обратную логику» насилия, порождающего эффект «бумеранга зла» (Л. Толстой), согласно которому содеянное тобой зло обязательно вернется к тебе. В-третьих, требование ненасилия ведет к торжеству добра, поскольку способствует совершенствованию человека. В-четвертых, не отвечая на зло насилием, мы противопоставляем злу не бессилие, а силу, ибо «подставить щеку» трудней, чем просто «дать сдачи».

Таким образом, ненасилие - не поощрение зла и не трусость, но способность достойно противостоять злу и бороться с ним, не роняя себя и не опускаясь до уровня зла.

Сторонники насильственной формы борьбы со злом, не считая насилие позитивным явлением, приводят, тем не менее свои аргументы. Во-первых, насилие они расценивают скорее, как вынужденную необходимость, чем как желаемое состояние. Главный их аргумент в защиту насилия - безнаказанность зла в условиях ненасилия. Во-вторых, недостаток этики ненасилия ее противники видят в ее слишком идеализированном, на их взгляд, представлении о человеке. На самом деле в основе концепции ненасильственной борьбы лежит признание моральной двойственности природы человека - единства в нем и доброго, и злого начал. Это предполагает определенную стратегию и тактику борьбы со злом, цель которой - усиление и приумножение добра. Если насилие направлено на подавление или уничтожение противника и лишь временно заглушает конфликт, то стратегия и тактика ненасильственной борьбы направлены на устранение самой основы конфликта. Таким образом, сторонники ненасилия берут на себя ответственность за зло, против которого борются, и приобщают «врагов» к тому добру, во имя которого ведется борьба.

Понятие долга ввел в античную философию Сократ, причем не теоретически, а своим послушанием тому приговору, который ему вынес суд Афин. Хотя Сократ был не согласен с приговором суда, но он не мог его нарушить, будучи законопослушным гражданином; тем самым, он продемонстрировал своей смертью пример выполнения гражданского долга. Понятие долга в теоретическом плане появляется только у римских стоиков.

Идея долга, как основополагающего понятия нравственности, имеет свои особенности на Востоке. Восточное осмысление долга связано с его максимальной конкретизацией. Например, в индуизме долг каждого человека состоит из трех обозримых и достижимых вещей: в соблюдении своей «дхармы» (наследственных обязанностей), в выполнении «артхи» (обязанности домохозяина и гражданина), а также в исполнении «камы» (обязанностей любви). Все эти обязанности достаточно конкретны и прозрачны, для их выполнения не надо прилагать каких-либо интеллектуальных усилий.

Западное понимание долга, наоборот, максимально абстрактно носит философский характер. Это связано с тем, что к моменту появления этой идеи на Западе, уже сложилась интеллектуальная философская традиция. Западная этика провозглашает лишь саму идею долга, которую сам человек должен наполнить конкретным содержанием. Только сам индивид, исходя из конкретной жизненной ситуации, может и должен решить, в чем конкретно заключается его долг. Так, римские стоики (Эпиктет, Сенека, Марк Аврелий) проповедовали идеал невозмутимости и покоя (атараксии). Это состояние достигалось путем разделения всех благ на внешние (которые не находятся во власти человека и по отношению к которым следует быть совершенно спокойным). А также внутренние (состояние души, которое находится целиком во власти человека и зависит от него). Все внешнее относится к безразличной с моральной точки зрения сфере адиафоры (adiafora).

Адиафора - сфера, нравственно безразличная, которая не находится во власти человека (к этой сфере стоики относят все явления внешнего мира - дом, богатство, друзья, родственники, даже само физическое тело человека).

Стоики считали, что только внутренний мир человека имеет нравственное значение и определяет его состояние души (счастье). «Единственное благо - в нас самих, говорит Эпиктет, также как зло - в наших неразумных понятиях и преступных желания». Следует подчиняться тому, что от тебя не зависит (внешний мир) и улучшать в себе то, что зависит от тебя (внутренний мир). В чем заключается «долг»« человека в понимании стоиков? Во-первых, в познании необходимости и подчинении ей. Во-вторых, в развитии своей воли и формировании внутреннего мира. В-третьих, в достижении особого душевного состояния - внутренней свободы, невозмутимости и спокойствия. Наконец, долг состоит в том, чтобы «быть человеком» в любых ситуациях.

Многие идеи стоицизма, прежде всего, учение о нравственном долге, были развиты в Новое время И. Кантом. Главное открытие И. Канта - что в морали человек выступает собственным (и одновременно всеобщим) законодателем. Представление о долге, по мнению И. Канта, не выводится из опыта, который фиксирует испорченность человеческой природы. «Не нужно быть врагом добродетели, чтобы сомневаться есть ли в мире добродетель». Моральные законы берут свое начало в чистом разуме, на этом основывается их всеобщность и необходимость. Чистый разум - это очищенное от всего эмпирического мышление, исходящее из логических идей. Чистый разум дает людям моральный закон, который имеет форму императива, то есть чистый разум принуждает человека к поступкам. Автономия чистого разума и есть свобода. Нравственный закон, выведенный из чистого разума, является безусловным, автономным, всеобщим и священным.

Важнейшее понятие этики И. Канта - идея человеческого достоинства. «Не поддерживает ли честного человека в огромном несчастье, которого он мог бы избежать, если бы мог пренебречь своим долгом, сознание того, что в своем лице он сохранил достоинство человечества и оказал ему честь и что у него нет основания стыдиться себя и бояться внутреннего взора самоиспытания?... Человек живет и не хочет в собственных глазах стать недостойным жизни. Это внутреннее успокоение удерживает человека от опасности потерять собственное достоинство»... «Оно - результат уважения не к жизни, а к чему-то совершенно другому, в сравнении, с чем жизнь со всеми ее удовольствиями не имеет никакого значения».

Исходными началами кантовской этики являются постулаты о свободе воли, бессмертии души и бытии бога, то есть как раз те идеи, которые не смог разрешить чистый, теоретический разум. Чистый разум не в состоянии решить эти вопросы, поскольку он впадает в неразрешимые противоречия - антиномии, связанные с тем, что разум способен доказать оба противоречащих друг другу суждения (Бог есть - Бога нет; человек свободен - человек подчиняется, подобно всему природному миру, законам естественной необходимости, т.е. не свободен; мир имеет начало во времени и пространстве - мир бесконечен).

Выход из сложившегося тупика был найден Кантом в наличии у человека практического разума, или морали. Для того чтобы спасти мораль (и человека как моральное существо), необходимо признать свободу воли. Главное открытие Канта, что человек в морали выступает сам себе законодателем, при этом его решение будет моральным, если он выступает от имени всего человечества. Собственно моральным является такое поведение, которое не обусловлено никакими причинами, способными на него повлиять. Свобода воли понимается Кантом как независимость от условий или безусловность. Если человек выполняет чужую волю, он не свободен. Если он действует из какого-то интереса (корыстного, честолюбивого) либо из побуждений чувственности, он не свободен. Если он действует вследствие какой-либо побуждающей причины (внутренней или внешней), он не свободен. Такие действия подходят под формулу гипотетического императива, имеющего вид: «если хочешь достичь такой-то цели, сделай то-то». Гипотетический императив относится к действиям, когда известна цель и известны средства. Часто это просто технический императив: если хочешь повесить картину, вбей гвоздь. Если хочешь стать богатым, иди в сферу торговли. Если хочешь стать счастливым, следуй правилам житейского благоразумия.

Совсем иной характер имеет категорический императив, в котором отражается сущность морали. Категорический императив ничего не говорит ни о цели, ни о средствах, но только о форме поступка, по которой можно судить о его моральности. Это чистое долженствование, основанное на идее свободы воли каждого человека как разумной и ответственной личности. Поступок является моральным, если он сам является целью и может стать образцом для всеобщего законодательства. Высший моральный закон И. Канта имеет несколько формулировок:

1. «Поступай согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Так как нравственный закон не содержит в себе ничего, кроме всеобщей целесообразности поступков, категорический императив не может быть ничем иным, как требованием к человеческой воле руководствоваться данным законом.

2. «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству», или чтобы человечество в нашем лице всегда было свято и выступало самоцелью. Этот императив является высшим принципом учения о добродетели. Категорическим он является по той причине, что его следует выполнять не ради каких-то иных целей, а ради него самого, и потому, что он не нуждается в каких-либо доказательствах. Основанием его служит то, что «разумное естество существует как цель сама по себе». Моральность вообще состоит в подчинении своих действий принципу разума.

3. «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства».

Моральный закон, по мнению Канта, находится в душе и в совести каждого человека. Таким образом, Кант считает, что свобода и необходимость существуют в разных отношениях, в разных мирах, они нигде не пересекаются.

Кант конкретизирует понятие долга, выделяя следующие его виды: 1. Долг человека по отношению к высшим существам (если они есть). 2. Долг человека перед человеком. 3. Долг человека перед низшими существами (например, животными). Более подробно он останавливается на втором виде долга (собственно нравственном), разделяя его на две части - долг человека перед собой и долг перед другими людьми. Долг человека перед самим собой распадается на две части - забота о сохранении своего физического тела (забота о собственном здоровье) и забота о себе как духовном существе (обязанность совершенствоваться в культурном и нравственном смысле). Долг человека перед другими заключается в обязанности уважения, благожелательности и любви. Способствовать счастью ближнего - нравственный долг человека, гораздо более благородный и достойный, чем цель стремиться к собственному счастью.

Долг - это принятая личностью необходимость подчинять общественной воле. Нравственный долг - это превращение требований общественной морали в личный императив конкретного лица и добровольное его выполнение. Источником долга является общественный интерес. В долге он обретает повелительный характер, формируя нравственную обязанность индивида по отношению к другим людям и самому себе. Таким образом, долг не тождествен обязанности: простое исполнение обязанностей еще не есть долг в этическом смысле слова. Понятие долга обогащает сухое понятие обязанностей глубокой личной заинтересованностью в их исполнении, добровольным принятием и осознанием их необходимости.

Справедливость - категория не только морального сознания, но также правового, экономического и политического. Не случайно великие античные философы (Платон и Аристотель) выделяли эту категорию в качестве основной для оценки состояния всего общества. Понятие справедливости отражает не только отношения людей между собой, но и по отношению к некоторому целому. Справедливость - системное качество, содействующее общему благу. Вне понимания значения сохранения этого целого в интересах всех оценка отдельных действий как справедливых или несправедливых, теряет смысл.

Справедливость - одно из основных понятий нравственного сознания и важнейшая категория теоретической этики. Справедливость одновременно определяет отношения между людьми по поводу их взаимных обязанностей и по поводу распределения совместно произведенных материальных и духовных благ. В зависимости от понимания того, какой должна быть справедливость, полагаются одинаковые обязанности (одинаковое отношение к некоторым правилам поведения) для всех лиц и уравнительное распределение или разные обязанности для разных лиц (например, дифференцированный уровень ответственности при выполнении разных работ) и дифференцированное распределение.

Так в древнеиндийской философии существовало учение о «рите» - порядке вещей и незыблемом мировом законе справедливости, который определяет место всему существующему. В древнекитайской философии роль мирового закона и справедливости играет «дао» - естественный текучий порядок вещей. Первая фундаментальная концепция справедливости как социального явления была высказана Платоном. Правовые аспекты понятия справедливости были разработаны уже в Древнем Риме. Христианство учит верующих тому, что Бог не только всемогущ и всеблаг, но и справедлив. Его справедливость - высшая сила, он всем воздает по заслугам. Эта категория была основополагающей для таких мыслителей, как Дж. Локк, Д. Юм, Г. Спенсер, П. Кропоткин. Так у Платона в «Государстве» справедливость дороже всякого золота, а несправедливость - это величайшее зло, какое только может в себе содержать душа, а справедливость - это величайшее благо. «Только те любезны богам, которым ненавистна несправедливость», - говорит Демокрит. Уже в античности считалось, что справедливым может быть как отдельный человек, так и государство (и соответственно, несправедливым) Аристотель верно обратил внимание на то, что справедливость выражает не какую ту одну добродетель, а охватывает их все. Он говорил, что «... правосудность (справедливость) есть полная добродетель, (взятая), однако, не безотносительно, но в отношении к другому (лицу). Поэтому правосудность часто кажется величайшей из добродетелей, и ей дивятся больше, чем «свету вечерней и утренней звезды» Аристотель. Сочинение: В 4 т. Т.4. С.147. . П. Кропоткин справедливость связывает со стремлением к восстановлению нарушенной из-за неправильных действий гармонии целого. Первобытные дикари и более цивилизованные народы по сию пору понимают под словами «правда», «справедливость» восстановление нарушенного равновесия Кропоткин П.А. Этика. - М., 1991. - С.75..

Аристотель стал тем мыслителем, который заговорил о справедливости как соразмерности. В его концепции различается «распределительная» и «уравнительная» справедливость. «...Распределительное право, с чем все согласны, должно учитывать известное достоинство» Аристотель. Там же. С.151.. Уравнительное право фактически означает, что соблюдается эквивалентный обмен моральными качествами, что правила, одинаковые для всех, должны всеми обязательно выполняться.

Совершенно другая концепция справедливости (тяготеющая к морали, а не к праву) - в марксизме, социально-политическом учении, возникшем на почве социального утопизма, критического анализа политической экономии капитализма, а также моралистических идей о всеобщем равенстве и счастье. Идея равенства - моральная идея, присущая многим религиозным и эсхатологическим концепциям. К. Маркс полагал, что можно создать такое общество, где не будет насилия, преступлений, войны. Он считал, что для этого надо создать «гуманные» условия для творческого труда как способа самореализации личности. Эта теория во многом связана с концепцией «трудового воспитания» как метода борьбы с преступностью. Социальная справедливость заключается, по Марксу, в том, чтобы создать для всех людей равный доступ к средствам производства, распределения и потребления (как материальным, так и духовным).

Среди современных теорий справедливости наиболее известна концепция Дж. Ролза: Справедливость - мера равенства и мера неравенства. Люди должны быть равны при распределении социальных ценностей. Однако справедливым будет и неравенство, когда это такое неравное распределение, которое дает преимущество каждому. Определение справедливости, которое дает Ролз, распадается на два принципа: 1. Каждый человек должен обладать равным правом в отношении наиболее обширной системы равных оснований свобод, совместимой с подобными свободами других людей. 2. Социальное и экономическое неравенства должны быть организованы таким образом, чтобы: а) от них можно было бы ожидать преимуществ для всех и б) доступ к положениям и должностям был открыт всем. Очевидно, что равенство не всегда и не для всех является предпочтительным. Так равенство в социально-экономической сфере, если оно достигается ценой ограничения экономической активности и принудительно низким уровнем жизни большинства граждан, не может считаться благом. Наоборот, неравенство в богатстве может быть основой компенсирующих преимуществ для каждого человека (например, благодаря высокому прогрессивному налогу, которым облагается богатство), и тогда оно, конечно, справедливо. Этот принцип является основой всей системы социальной справедливости большинства стран Запада (Швеция, Канада, Нидерланды).

Итак, справедливым сегодня признается равенство в распределении прав и обязанностей, доступность справедливости всем людям, но также справедливым считается конструктивное неравенство - в распределении благ. Идея справедливости как нравственный принцип имеет цель установить предел индивидуальному произволу. Нравственное содержание справедливости носит отрицательный характер - это противодействие эгоистическим мотивам и недопущение причинения вреда и страдания другому человеку. Справедливость требует уважать права другого человека и не посягать на чужую личность и собственность.

Таким образом, мы можем выделить следующие критерии, в соответствии с которыми вырабатываются представления о справедливости:

уравнивание, направленное на сохранение целого (одинаковый обмен моральными качествами);

оценка индивидуального вклада каждого в увеличение общественного богатства (в укрепление могущества целого) - общественно санкционированное поощрение;

защита индивидуальности - гарантии основных прав человека;

условия для утверждения индивидуальности - возможности для самореализации, предоставляемые обществом, включая право на образование, обеспечение стартовых условий для удовлетворения собственного интереса;

допустимая степень выражения собственного интереса;

интеграция в мировое сообщество (связано с гарантией права на свободу передвижения, выбора места жительства, условиями для развития культурной жизни). Если запросы идеала намного обгоняют действительность, возникает желание построить общество, изолирующее себя от других обществ. Так возникает утопическая и несправедливая по отношению к человеку практика самоизоляции, связанная с ограничением доступа к информации, созданием препятствий для контактов с гражданами других государств, запрещением поездок за рубеж и т.д.

Смысл - это объективная наполненность, содержательный критерий жизни; осмысленность - это субъективное отношение к жизни, осознание ее смысла. Жизнь индивида может иметь смысл, независимо от ее осмысления.

Смысл жизни - это личностная характеристика отношения к жизни, включающая в себя как непосредственное бытие индивида, так и его деятельное включение в социальную жизнь, соотнесенное с системой ценностей и детерминированное внутренней личностной мотивацией поступка.

Смысл жизни может пониматься: с рациональных позиций; с иррациональных религиозных традиций; как сугубо нравственная проблема (И. Кант); проблема реализации содержания некоего мирового духа, абсолютной идеи (Гегель); как психологическое состояние индивида и как деятельное осуществление себя личностью; миром жизненных смыслов могут быть глубины человеческого Я, в том числе и бессознательного (К. Юнг); смысл жизни могут искать в монологах с самим собой (С. Кьеркегор). Смысл жизни неотделим от понимания жизни как ее личностной характеристики.

Один из коренных вопросов, с которыми сталкивается личность в стремлении осознать свое Я - это вопрос о смысле жизни «зачем я живу» Можно видеть смысл жизни в том, чтобы просто жить - есть, спать, работать, растить детей, радоваться всему, что приносит удовольствие и стремиться избегать неприятности. В рассмотрении смысла бытия мы столкнемся с разнообразными подходами. Тогда получается, что смысл жизни сводится к решению текущих жизненных задач. Но бесконечная погоня за удовольствиями и благами угнетает личность, лишают его свободы. Так, подлинное Я подавляется и заменяется «маской», поэтому тот, кто поглощен в суету жизни, утрачивает индивидуальное своеобразие личности. Жизнь перерастает быть для него самоценностью - человек хочет подчинить ее движению к намеченной цели. Ради своей цели человек может даже пожертвовать жизнью, если он готов скорее не жить, чем жить без смысла.

Смысл жизни оказывается для человека стержнем, на котором держится Я и без которого он не может существовать. Всю трудность смысла жизни человек начинает осознавать тогда, когда задумывается о смерти. Чтобы найти смысл жизни, человек должен быть личностью, способной найти смысл жизни. Личность, умеющая наполнить свою жизнь смыслом - это личность, несущая любовь к людям в своем сердце. Такая личность находит смысл жизни в деятельности, которая доставляет радость и ей самой, и другим.

Смысл жизни не преподносится нам готовым, ему нельзя научиться. Этическая теория дает нам лишь ориентацию. Человеку, предстоит не узнать смысл жизни, а обрести его в опыте своего бытия, выстрадать в процессе самоутверждения и сложных нравственных исканий. Обретение подлинного, а не ложного смысла - чрезвычайно сложный процесс, предполагающий заблуждения и ошибки, искаженное или неполное воплощение замыслов, несовпадение смысла жизни в общечеловеческом аспекте с индивидуальной его интерпретацией. Cложность проблемы состоит в том, что знать что-то о смысле жизни, определить его для себя и прожить свою жизнь со смыслом - далеко не одно и то же. В рассмотрении смысла бытия мы столкнемся с разнообразными подходами. Всю трудность смысла жизни человек начинает осознавать тогда, когда задумывается о смерти (смысл жизни убивается смертью).

Религия о жизни и смерти. Она является одной из главных в любой из существующих религий. Именно религия помогает преодолеть страх смерти, обеспечивая бессмертие на том свете. Но надо прожить жизнь так, как того требует воля Божья, чтобы заслужить блаженство. Таким образом, жизнь приобретает смысл, предопределенный Богом. Безбожие это источник безнравственности. А вера в бога - нравственная опора для постижения смысла жизни. Удерживая верующих от греха и наставляя их на «праведный путь», связывая смысл жизни со стремлением к добру и борьбой против зла. Высший смысл жизни выносится за рамки: жизнь оказывается лишь средством для достижения потусторонней по отношению к ней цели, лишь временным этапом на пути к загробному миру.

Материалистическое понимание смысла жизни. Не страшится признать трагизм смерти, он не утешает нас никакими надеждами на спасение души в потустороннем мире. Уход человека из жизни невосполнимая утрата. Нельзя устранить трагизм смерти, смириться с нею. Переживания, связанные со смертью - столь же необходимый элемент нашей жизни, как и многое другое. Но мы не должны доводить себя до отрицания ценностей жизни. Каждый должен самостоятельно искать смысл своей жизни и никому другому его поручить нельзя. Смысл нельзя дать - его нужно найти. Таким образом, к определению смысла жизни существуют различные подходы:

Гедонизм: жить - значит наслаждаться; эвдемонизм: жизнь - стремление к счастью как подлинному назначению человека; аскетизм: жизнь - это отречение от мира, умерщвление плоти ради искупления грехов; этика долга: жизнь - это самопожертвование, альтруизм во имя служения идеалу; утилитаризм: жить значит извлекать пользу; прагматизм: цель жизни оправдывает любые средства ее достижения.

Смысл жизни:

Индивидуален; субъективен. Он создается человеком благодаря его собственным усилиям. Жизнь должна иметь смысл в себе, а не за своими пределами. Индивидуальная жизнь получает смысл как частица совместной общей жизни людей.

Человек, живущий только для себя, теряет смысл жизни потому, что отрывает свою индивидуальную жизнь от общей жизни. Для него смерть представляется жестоким и бессмысленным концом всего. Если же человек живет не только ради себя, но и для других, т.е. служит не только собственному благополучию, но и благополучию других людей, то смерть не способна уничтожить смысл его жизни. Этот смысл воплощается в том, что он сделал для сохранения и улучшения общей жизни людей.

Чтобы найти смысл жизни человек должен быть личностью, способной найти смысл жизни. Личность умеющая наполнить свою жизнь смыслом - это личность, несущая любовь к людям в своем сердце. Такая личность находит смысл жизни в деятельности, которая доставляет радость и ей самой, и другим.

Иными словами, смысл жизни человека - в самореализации личности, в потребности человека творить, отдавать, делиться с другими, жертвовать собой ради других. Конечность человеческого бытия - естественный закон природы. Боязнь смерти приближает смерть. Эпикур призывал не бояться смерти: если человек живет, то смерти нет, если смерть наступила, то его уже нет. А Спиноза советовал лучше думать о жизни, чем о смерти.

С категорией «смысл жизни» тесно связано понятие «счастье». Если смысл жизни - это как бы объективная оценка значимости существования человека, то счастье - это сопровождающееся чувством глубокой моральной удовлетворенности личностное переживание полноты своего бытия, результатов своей жизнедеятельности. Вопрос об этической категории «счастье» принадлежит к коренным вопросам человеческого существования. Ибо каждый стремится стать счастливым и, естественно, данная проблема начала исследоваться давно. Она составляет одну из самых постоянных и, в то же время, динамичных установок морального сознания. И попытки решить данный вопрос сопровождают всю историю человечества. В этической науке проблема счастья всегда занимала очень большое место. Исследованию этой проблемы уделяли много внимания мыслители прошлого и современности Трактатов о счастье, действительно, много. В истории философии можно выделить пять основных концепций понимания счастья:

счастье как наслаждение, сильная положительная эмоция (гедонизм);

счастье как преобладание положительных эмоциональных состояний над отрицательными, как разумные наслаждения (эвдемонизм);

счастье как спокойное состояние духа, граничащее с безразличием (атараксия);

счастье как обладание благом;

счастье как общая позитивная оценка жизнедеятельности.

К этому можно добавить еще шестое, обыденное представление - счастье как удача, счастливый случай. Это обыденное понимание, однако, также получает определенное философское осмысление. Например, Аристотель полагал, что для счастья нужна и добродетель и удача, ведь мы живем в несовершенном, становящемся мире, где не все зависит только от добродетели.

Концепции, связанные с пониманием счастья как напряжения эмоций, В. Татаркевич называет психологическими, а концепции, в которых счастье понимается в смысле обладания благом - онтологическими Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. - М., 1981.. Но большинство из них посвящено не проблеме счастья, а способам его достижения. В практическом отношении это самый важный аспект, но в теоретическом плане он является только одним из многих аспектов проблемы счастья. Такой интерес понятен и объясним: ведь этика - это практическая философия, она не может абстрагироваться от реальных стремлений, тревог и нужд человека.

Несмотря на то, что проблема счастья исследуется давно, каждый раз находятся новые ракурсы ее познания. С исследуемой проблемой счастья тесно связан вопрос о смысле жизни. Меняется ли он в течение жизни или остается неизменным? Может ли счастье быть смыслом жизни или только средством для осуществления последнего? Поэтому счастье всегда связано с ощущением необыкновенного подъема духовных и физических сил, стремлением к переживанию всей многомерности бытия, а состояние счастья прямо противоположно состоянию пассивности, равнодушия, инертности. Правда, если понимать счастье лишь как чувство удовлетворения, то придется признать равноценность любых переживаний удовлетворенности, а значит, и счастья: и в случае совершения добра, и в случае совершения зла. Поэтому существует множество «моделей» счастья - общепризнанных и личных, в рамках которых счастье соотносится с благом - с обладанием им или созиданием его. Однако и здесь «возможны варианты». В гуманистической этике существует мнение: для того чтобы человек был счастлив, он должен не иметь, а быть (Э. Фромм) - быть нравственно автономной, самодостаточной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. Поэтому счастье - это осуществление внутренней свободы, процесс реализации глубочайшего личного «хотения».

Некоторые особенности и «законы» счастья

· Счастье можно обрести только в процессе самоосуществления, самореализации личности. Оно невозможно при пассивном образе жизни.

· Счастье не есть непрерывное состояние радости. В нем нельзя пребывать, как в некоей «зоне непрекращающихся удовольствий». Это миг, «звездный час» человека, наиболее яркие моменты его жизни.

· Предчувствие, предвкушение счастья, его ожидание часто значительнее, острее и ярче, чем его осуществление.

· Счастье существует только во взаимном общении, во взаимодействии людей. Им нельзя владеть, обособившись ото всех. Для счастья всегда нужны другие: только тогда, когда другие приобщены к «моему» счастью, а я к счастью других - только тогда счастье сохраняет свою полноценность, наполненность.

· Счастье не может быть абсолютным. Оно - не полное отсутствие несчастий, но способность преодолевать невзгоды и неудачи.

· Счастье временно, преходяще. Когда мы счастливы, мы всегда испытываем неосознанный страх: страх потерять счастье, страх, что оно пройдет, кончится. Это, с одной стороны, омрачает счастье, придает ему привкус горечи, а с другой - ориентирует нас на бережное отношение к счастью.

· Счастье не есть безмятежность и спокойствие, оно всегда сопряжено с борьбой - преодолением тех или иных обстоятельств. Переживание полноты бытия, достижение глубокого внутреннего удовлетворения невозможно без преодоления собственной, наконец, без преодоления «самого себя».

· Счастье может базироваться не только на высоких моральных ценностях, в его основе могут лежать и антиценности, ради которых человек иногда сознательно идет на саморазрушение личности, будучи не в состоянии отказаться от мгновения, пусть призрачного, но счастья.

· Мера счастья зависит от степени нравственности индивида: удовольствие в жизни может испытать каждый, счастье - только по-настоящему нравственный человек.

Таким образом, счастье не в богатстве, почете, не в других людях, а в каждом из нас. Обращаясь к себе, человек осознает это. Счастье зависит от нас. Единственное благо - это жизнь в любви. А осуществить это - под силу каждому. Таким образом, счастье - самое нужное для человека, оказывается легче всего достижимым, так как оно - в сердце, в котором царит любовь.

Счастье не дается отдельной стране, времени и т.д. Оно дано всем, кто ведет добрую жизнь, а это во власти каждого. Отнять счастье никто не может. Человек сам может потерять его, если будет желать то, что вне его власти. То есть несчастным человек делает себя сам, также как и счастливым - когда желает того, что может иметь. Несчастный человек может изменить свое положение. Есть два способа:

улучшить условия своей жизни (что не всегда помогает);

улучшить душевное состояние (это всегда в нашей власти, достигается через воцарение любви в наших сердцах).

Нельзя быть недовольным жизнью - это есть благо, данное нам. А все живое хочет и может быть счастливым, ведь это зависит только от нас самих. Любить (а это, значит исполнять закон Бога) «возможно во всяком положении», в богатстве или бедности, в высоком или низком ранге и т.д. Причем счастье - это исполнение не своей воли, но воли Бога, только когда человек забывает про свою волю и подчиняет ее высшей - только тогда находит благо. А воля Бога свершится в любом случае.

Как бы плохо ни было человеку, стоит ему только понять и принять жизнь и ее благо в соединении с душами других людей и Бога, сразу исчезнет зло (которое является лишь кажущимся); как только мы начнем осознавать свою жизнь как соединение любовью со всем живым и с Богом, так станем счастливыми.

3. Современные проблемы этики

Уже в начале ХХ века был поставлен вопрос о необходимости переосмысления задач этики, нахождения новых путей и методов, по сравнению с предыдущей традиционной этикой. Дж. Э. Мур Мур Дж. Принципы этики. - М., 1984. был первым, кто выступил с критикой всех традиционных направлений этики. Он подробно проанализировал недостатки и ошибки метафизической, наиболее ярко представленной еще И. Кантом, натуралистической этики, в самых различных ее разновидностях, утилитаристской, эмотивистской, и показал, что ни одно из существовавших в ней направлений не в состоянии решить ни один из ее основополагающих вопросов - что такое добро, идеал, правильное поведение, счастье.

С этого - критического настроя - началось развитие западной этики в нашем столетии. И этот негативно-критический настрой оказался весьма конструктивным. Дж. Мур положил начало целому особому периоду в существовании этики, получившему общее название метаэтики. В русле метаэтики были подвергнуты строгому логическому анализу все важнейшие этические понятия: добро, идеал, долг, правильное и неправильное и др. Результаты анализа в целом ряде случаев были весьма неутешительными для этики. В последующем критика метаэтики завершилась почти единодушной решимостью обратиться от сухой логики к жизненным фактам моральной, социальной и психологической эмпирики.

Следующий после метаэтики - второй период в развитии западной этики - ознаменовался именно таким поиском прорыва к реальной жизни - к социологии и психологии морали. Этот второй - назовем его дескриптивным (эмпирическим) - период продолжается не слишком долго, всего два-три десятилетия. Исследования эмпирических фактов из области социологии и психологии морали убедительно показало, что и здесь этика еще не обретает своего главного предмета: конкретного человека, на протяжение всей своей жизни сталкивающегося с реальными моральными проблемами. Ведь и социология, и психология морали все-таки имеют дело все с тем же усредненным, а значит, абстрактным индивидом, объектом моральных норм и их транслятором. Именно здесь человек уже становится главным предметом изучения, а науку начинают интересовать все детали, все конкретные подробности его поведения с моральной точки зрения, т.е. конкретные ситуации, где на карту ставятся не только деньги и благополучие людей, но часто и сама жизнь.

Третий период - новейший, текущий - в развитии западной этики, как мы полагаем, представляет собой период прикладной этики. «На наших глазах этика в течение текущего столетия прошла путь от сугубо теоретического, абстрактно-логического, методологического анализа в виде метаэтики - до, может быть, высшего своего достижения - до решения самых насущных, острых, больных, прямо и непосредственно касающихся живого человека проблем - до биоэтики и прикладной этики в целом. Такова одна из весьма правдоподобных гипотез относительно причин возникновения прикладной этики: тупик метаэтики был благополучно преодолен за счет возникновения сначала дескриптивной, а затем и прикладной этики». Как пишет Л.В. Коновалова Коновалова Л.В. Прикладная этика. - М., 1998., «сам термин «прикладная» наука возник внутри естествознания, внутри фундаментальной науки. Из нее он был вскоре перенесен в гуманитарные науки, в том числе в философию и этику. Важно подчеркнуть лишь, что для такого разграничения теоретической и прикладной разновидностей одной и той же науки необходимо только одно условие: чтобы теоретическая ее часть достаточно хорошо развилась и как бы достаточно далеко ушла от практики. В этике такую роль сыграла метаэтика, которая провозгласила себя принципиально отличной от нормативной этики, а значит, от этики, обращенной к практике, к жизни».

Самое интересное то, что именно Кант, говоря современным языком, может считаться и первым «прикладником». Даже виды прикладной этики Кант наметил именно те, которые, через 200 лет стали основным видами современной прикладной этики: антропологические, педагогические, политические и др. проблемы.

И. Кант интересовался и теми проблемами, которые, казалось бы, уже полностью зависят от ситуации конца XX века - проблемами биоэтики - высказываясь, например, об эвтаназии, о моральном статусе эмбриона и др. Появление и стремительное развитие прикладной этики в последней четверти ХХ столетия явилось почти для всех полной неожиданностью. Согласимся с утверждением Л. Коноваловой, что «прикладная этика - это особый вид этики не потому, что она накладывается на новый проблемный материал, а потому, что она дает новое понимание проблем морали, представляет собой новый вид этики, новый подход к проблемам самой этики. Она предъявила новые требования к развитию этики, по-новому формулирует ее предмет, ставит перед этикой новые задачи. Она представляет собой новый вид этики потому, что дает новое понимание этики. Наше понимание сущности прикладной этики, это важно подчеркнуть, исходит еще и из того, что в современной западной этике прикладная этика буквально на наших глазах превращается из отдельной части внутри структуры этики в почти самостоятельную этическую науку. Она развивается во многом параллельно этике, но как бы постепенно и замещает ее, все более преобладая в объеме и уровне».

Главной причиной возникновения прикладной этики послужила логика общецивилизационного процесса - гуманизация всей жизни человека и общества, понимание ценностей индивидуально-личностного характера, а каждая из трех версий в отдельности и совокупность всех их вместе взятых выразили лишь те конкретные условия и формы, в которые вылился этот процесс в области этики в конце двадцатого столетия ее существования. Так, Э. Фромм в работе «Человек для самого себя» полагает, что именно гуманистическая этика помогает человеку преодолеть крайности: с одной стороны религию с ее догмами веры, а с другой стороны, релятивизм, который не видит ничего устойчивого в нравственных представлениях человека. Гуманистическая этика считает, что ценностные суждения могут быть выработаны на основе разума. Разумно познавая себя, человек может быть «самим собой» и «для самого себя» В данной этике добро - раскрытие человеческих сущностных сил, а добродетель - ответственность по отношению к собственному существованию. Злом же является всякая помеха развитию человеческих способностей, а пороком - безответственность по отношению к себе. Эта этика рассматривается им как «прикладная наука искусства жить».

Рассмотрим современные проблемы этики.

Прикладная этика возникла (и отдельные ее области и разновидности будут возникать) там и тогда, где возникала или будет возникать угроза жизни и существованию человека и человечества, опасность ущемления его неотъемлемых прав и интересов - будь то сфера биологического эксперимента, медицинского обслуживания или экологического выживания, там, где предпринимались попытки в очередной раз «обойтись без этики», поставить на первое место какие-то соображения минутной выгоды, экономической необходимости или чьих-то интересов, отодвинуть этические соображения на второй план, там, где возникала новая опасность для жизни и страх смерти. Предметом прикладной нормативной этики должны быть особые разновидности моральных проблем - те, которые носят исторически сложившееся название «моральных дилемм». Дилеммами называются такие проблемы, которые не имеют простого и однозначного решения, в которых содержатся противоречия, не поддающиеся формальному анализу.