Общие положения и принципы "Фундаментальной онтологии" М. Хайдеггера

Мы не случайно затрудняемся назвать это слово понятием или термином, хотя в речи Хайдеггера Dasein, разумеется, и не просто слово. Здесь сказывается особый подход философа к слову вообще. Смысл этого подхода, конечно, не в наивном этимологизировании, не в расчете на истину, кроющуюся где-то в первобытных корнях слова.

Исконное стремление философии -- первой философии -- мыслить и говорить о самом бытии (или о сущем в его бытийном начале) -- включает в себя требование мыслить изначально, как бы впервые, с самого начала, говорить изначально, как бы первым, изначальным, самоговорящим языком [4] . У Хайдеггера это философское стремление принимает особый оборот: он словно хочет дать слово самому бытию, вернуть слово ему, чтобы нам быть только местом внимания и сказания (тем, где, в чем, как сказывается -- помимо наших намерений -- само бытие). Первичное, изначальное должно как-то говорить само за себя, чтобы мыслитель мог сказать вместе с Гераклитом: “Не меня, а само слово выслушав...”. Вот почему Хайдеггер норовит говорить первыми словами -- будто бы самоговорящими, самопонимающими.

Создается впечатление, что истинное понятие-понимание содержит в себе само слово, т.е. слово, не поскольку кто-то обращается с ним к кому-то (или к самому себе), а поскольку оно может быть услышано как самоговорящее или как прямое вещание (извещение) бытия. И Хайдеггер стремится развертывать речь своей мысли так, как если бы он прямо подслушал эти речи у слова, заранее уже все в себе понимающего.

Соответственно, (понять для него значит: свернуть речевую многосмысленность слова, его морфологических модификаций, разговорных оборотов, фразеологизмов в одно самоговорящее слово, в слово иероглиф. Так раскрываются им греческие logos и aletheia, немецкие Dasein и Ereignis, так переосмысливаются, если не пересоздаются, слова Gestell и Bedingni?... Это как бы уже и не слова из хайдеггеровского словаря, даже и не слова немецкого языка: это слова некоего изначального пра-языка, который сам, видимо, стремится к изначальнейшему пра-слову. Ом!..

Разумеется, дело тут не в каких-то “поэтических” пристрастиях Хайдеггера. Сами эти пристрастия вызваны и затребованы сугубо философским вниманием. И трудности, на которые мы тут наталкиваемся, суть философские трудности.

В самом деле, понятия, выражающие философское начало (например, “логос” Гераклита, платоновская “идея”, аристотелевская “энергия”, “монада” Лейбница, “вещь в себе” Канта, гегелевский “дух”...) -- это все слова, как бы впервые услышанные, неслыханно истолкованные, домысленные, даже придуманные, сочиненные философами. Вместе с тем, каждое такое слово хочет быть понятием, имеющим общезначимое и однозначное определение.

И -- снова вместе с тем -- это первопонятие, понятие-начало: ниоткуда уже не выводимое, ничем не определимое, оно хочет быть либо логической само-очевидностью, либо -- само-говорящим словом, словом, предельно естественным, словом самого естества (бытия). В качестве слова, которым называется само бытие (как если бы бытие им само себя называло), оно, кажется, должно иметь характер единственного имени, собственного имени бытия, -- имени логического, как в классической метафизике, или -- как у Хайдеггера, -- имени... ну, скажем, естественно-поэтического [5] .

Таким самоговорящим именем и хочет быть Dasein. Точнее -- Хайдеггер хочет. Не я, хочет сказать Хайдеггер, философ, называю так человека, человек сам так называет-ся, не замечая этого. Это не понятие моей фундаментальной онтологии, фундаментальная онтология вся в целом и без меня уже понята этим словом, содержится в нем. Ясно, впрочем, что так услышанное слово предполагает соответствующий слух.

Такое начальное, ключевое, самоговорящее и даже, кажется, самодумающее слово надо ведь сначала найти, дать ему возможность говорить то, что оно, может быть, и в самом деле способно подсказать, суметь помыслить то, что им всегда уже понято. Иначе говоря, слово оказывается вещим и мыслящим (определенным образом), благодаря той самой мысли, которая (определенным образом) делает его своим началом.

...Не слишком ли, однако, далеко унесло нас? Все это, может быть, и интересно, но речь-то вроде бы была заведена об одном из слов (пусть и ключевых) одной из современных философий. Почему бы и не заняться прямо им и прямо в ней? Впрочем, что в философии стоит прямо на пути, а что лежит в стороне, сказать так же трудно, как и провести отчетливую границу между собственно философскими вопросами и проблемами иных “дисциплин”, в частности, филологии или языкознания.

Во всяком случае, со времен Гераклита и Парменида философия рождалась и кружилась в этом заколдованном круге, в таинственном хороводе: слово (речь (мысль (бытие -- человек, -- и философия Хайдеггера, на свой лад и слух включается в этот хоровод. Важно только принять во внимание, что хайдеггеровский “лад” и “слух” заранее включают особую философию языка, которая с самого начала обусловливает, как мысль Хайдеггера даст слову обусловить себя.

Вопросы, на которые мы натолкнулись, поставив на обсуждение слово Dasein, ставят нас в средоточие весьма сложных взаимоотношений между словом, мыслью и бытием. Слово Dasein у Хайдеггера и именует “нас самих” в качестве этого средоточия. Но что здесь от слова, а что все же от понятия, пред-положенного философом Хайдеггером толкованию слова? Не оспаривает ли слово такого толкования? С другой стороны, не таит ли толкование, прикинувшееся словом, свойственных слову двусмыслиц?

Что если нам не только внимать речи Хайдеггера, но, по его же совету, прислушаться повнимательней к самому слову в его родной словесной, речевой, литературной стихии? Можно видеть в слове Dasein как самоговорящем имени человеческого бытия удачную находку (значима сама возможность таких “находок”) внимательного слушателя языка, можно видеть здесь и умышленную выдумку философа М. Хайдеггера.

Но, как бы там ни было, это, во-первых, обиходнейшее слово немецкого языка, как повседневного, так и поэтического, со всем многообразием значений и смысловых оттенков. Мы, во-вторых, найдем обычное использование этого слова и в текстах самого Хайдеггера (в ранних лекционных курсах, в переводах греческих слов, в письмах).

В-третьих, это слово, уже не раз служило термином в немецкой философии. Наконец, это слово, которое мы здесь должны как-то передать по-русски, перевести его в стихию русского языка, соотнести с соответствующими словообразованиями русского языка.

Уже поставленные вопросы позволяют заметить возможность иного, чем у Хайдеггера, подхода к загадке слово-мысль-бытие. Упрощая, как во всякой типологизации, можно отнести философию языка Хайдеггера к традиции философии имени [6] . Можно вместе с ней сказать, что умопостижение, обладающее поэтическим слухом, ищет здесь слово-понятие как собственное имя “вещи”, содержащее полный смысл ее бытия, -- или, по Хайдеггеру понять слово как высказывание, выказывание, выявление бытия. Но можно положить в основание слово-высказывание, взятое именно в его обращенности к другому или к себе как другому (во внутренней речи), как вопросо-ответное единство [7] .

Тогда каждый высказываемый смысл бытия (если речь идет об этом) окажется только толкованием, обращенным с вопросом к другому возможному толкованию. Глубина слова-понятия откроется не как тайный корень, достигающий бытия, а как внутренняя речь, в которой высказываются, развертываются, раскрываются возможные толки-смыслыбытия.

Можно сказать в манере Хайдеггера: слово сказывает (выявляет) не именно бытие, а словно бытие, бытие-в-смысле (“В каком смысле?”). Слово (имя) условно не потому, что это произвольный знак, назначенный людьми вещам, а потому, что возможно бытие в другом смысле. Слово вы(с)казывает бытие, поскольку само бытие отвечает слову в смысле.

При таком подходе столкновение, противоборство, спор, диалог разных слов-толкований, претендующих на первичное понимание, оказывается важнее того собирания, сведение разных смыслов воедино, которым занимается Хайдеггер. И возвращая слово Dasein в стихию языка, мы надеемся уловить такого рода разнотолки, напряжения, значимые также и для хайдеггеровской мысли.

Заключение

Отчуждение человека - проблема, вышедшая на первый план с началом 20 века. Проблемы, принявшие глобальный характер (возможность ядерного взрыва, духовный, экономический, демографический кризисы, заставляют философов задуматься о будущем человечества. Их занимают вопросы поиска собственного Я, преодоления безысходности, обретения свободы, смысла жизни.

Проблемы бытия мира и человека. Философы - экзистенциалисты говорят о неотделимой целостности субъекта и объекта, бытие трактуется как непосредственно данная экзистенция, человеческое существование. Экзистенциализм доказывает, что человек есть, существует, является бытием и через его бытие строится и бытие всего окружающего мира.

Существование и сущность человека. Если сущность предшествует ее существованию, то сущность человека проявляется только в течение его жизни. Человек сам себя превращает в человека.

Человек - уникальное существо. Человеческое Я несводимо ни к духовным ни к телесным составляющим. Глубже всего человек познает свою экзистенцию в пограничных ситуациях (депрессия, болезнь, приближение смерти и т.п.). Именно в такие минуты человек может познать свое Я и обрести внутреннюю свободу.

Подводя итог вышесказанному, можно привести цитату из статьи М.К. Мамардашвиили: «Экзистенциализм - это не академическая философия, которую излагают с кафедр и уточняют с помощью профессорских словопрений (хотя и словопрений здесь много). Это скорее способ фиксации определенных настроений, достаточно широко распространенных в обществе».

Список литературы

1. ,,Бытие и время” Мартина Хайдеггера в философии ХХ века // Вопросы философии. 1998. №1.

2. Зотов А.Ф., Мельвиль Ю.К. Западная философия ХХ века. М.: Интерпракс, 1994.

3. Камю А. Избранное. - М., 1969.

4. М.К. Мамардашвили Категория социального бытия и метод его анализа в экзистенциализме Сартра // http://philosophy.ru/library/mmk/

5. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1991.

6. Введение в философию: Учебник для вузов. В 2 ч. /Под общ. ред. И.Т. Фролова. - М.: Политиздат, 1990.

7. Габитова Р.М. Человек и общество в немецком экзистенциализме. М., 1972.

8. Гайденко П.П. Философия культуры Карла Ясперса. // Вопросы философии, 1972, № 9.

9. История философии. Учебник для высших учебных заведений. Ростов-на-Дону: "Феникс", 2001 - 576.

10. Сартр Ж.П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989.

Размещено на Allbest.ru