С древних времён мыслителей волновал вопрос движущих сил истории. И хотя именно в таком виде проблема детерминации исторического процесса стала формулироваться сравнительно недавно -- примерно с начала Нового времени -- в том или ином виде историки, философы и учёные задавались вопросами: по каким причинам развивается человечество? Что является главным двигателем этого процесса? Что именно влияет на развитие общества более всего? И в разные периоды разные мыслители сформулировали множество ответов. Однако, уже давно было замечено, что разные народы в разных странах развиваются тоже совершенно по-разному.

Одним из ответов на все эти вопросы стало объяснение многообразия социального устройства разных государств через отличия в природных условиях географическом положении, климате, почве и т.д. Таким образом стал зарождаться географический детерминизм. Однако, речь о подлинном географическом детерминизме начинает вестись не тогда, когда мыслители стали отмечать влияние климата на жизнь человека, а лишь тогда, когда природа становится первостепенным по важности и определяющим фактором развития человеческого общества. Ранняя стадия концепции географического детерминизма характеризовалась рассмотрением природных условий не движущей силой исторического процесса, а фактором, определяющим характер социальных порядков в данном конкретном обществе, и фактором, влияющим на его развитие.

Зачатки концепции географического детерминизма появляются в размышлениях великого учёного, врача Гиппократа (ок. 460 - ок. 370 гг. до н.э.). В своей работе «О воздухах, водах и местностях» Гиппократ делает вывод, что «большей частью формы людей и нравы отражают природы страны»7. Гиппократ отмечал в своих работах, что климат влияет не только на физический облик народа в целом и отдельного человека в частности, но и на их нравы. Следовательно, через нравы это влияние оказывается и на порядке в обществе: «В самом деле, где земля жирная, мягкая и содержит много влаги, воды же расположены на очень возвышенном месте, так что летом они тёплые, а зимою холодные, и времена года хороши, там люди мясисты, нерасчленены, сыры, неспособные переносить труды и в большинстве случаев слабой души. Также кажутся они вялыми и сонливыми, и в искусствах они неуклюжи, не имеют тонкости и остроты. Но где страна голая, безводная, неровная и если она угнетается холодом и печётся солнцем, там увидишь ты людей твёрдых, тощих, с хорошо расчленённым телом, сильных и волосатых и таких, которые от природы энергичный и добры для деятельности»8. Таким образом, Гиппократ прослеживает прямую зависимость между климатом и характерологическими особенностями людей, проживающих на данной конкретной земле. Вывод о силе духа людей, проживающих с тяжёлых климатических и географических условиях, перекликается с фактом зарождения цивилизации в местностях с достаточно тяжёлым климатом и близ рек, требовавших для обуздания постройки сложных ирригационных сооружений.

В дальнейшем к развитию данной идеи обратился великий древнегреческий философ Аристотель (384-322 гг. до н.э.). В своём труде «Политика» он пишет: «Племена, обитающие в странах с холодным климатом, притом в Европе, преисполнены мужества, но недостаточно наделены умом и способностями к ремеслам. Поэтому они дольше сохраняют свою свободу, но не способны к государственной жизни и не могут господствовать над своими соседями. Населяющие же Азию в духовном отношении обладают умом и отличаются способностями к ремеслам, но им не хватают мужества; поэтому они живут в подчинении и рабском состоянии»9. С одной стороны, понятна подоплёка такого утверждения: греки по праву считали себя одной из самых развитых цивилизаций того времени, гордились своими достижениями в области философии, архитектуры, искусства. С другой стороны, нельзя не отметить справедливость фиксации зависимости черт характера личности от окружающей человека природы. Однако, заметим, что Аристотель также не абсолютизирует и не выводит на первый план данный фактор, но отдаёт ему должное и отмечает как достаточно важный.

Кроме того, в контексте описания зарождения идеи географического детерминизма, нельзя обойти вниманием работу видного античного историка Полибия (ок. 200-120 гг. до н. э.) под названием «Всеобщая история». В ней он придаёт большое значение влиянию климата на человека и общество.

«...Природные свойства всех народов неизбежно складываются в зависимости от климата. По этой, а не по какой-либо иной причине народы представляют столь резкие отличия в характере, строении тела и в цвете кожи, а также в большинстве занятий»10. Важно заметить, что Полибий одним из первых говорит о первостепенной важности климатического и географического факторов. Данный фактор выступает в рассуждениях историка как основополагающий фактор разнообразия занятий народов и общественных устоев.

До конца Средневековья концепция географического детерминизма практически не развивалась - весь обозначенный период доминировало провиденциалистское истолкование исторического процесса, связанное, в первую очередь, с религиозными доктринами западного мира - прежде всего, с разными ветвями христианства. Поэтому вклада в развитие концепции не произошло. Единственным видным историком, который обращался к идеям географического детерминизма, может быть условно назван арабский историк Ибн Халдун, он объяснял различия в жизни, быте, психическом складе, характере и обычаях тех или иных племен и народов разницей климатических условий их существования. Однако, поскольку Ибн Халдун был арабским историком, описание его историософской концепции выпадает за рамки заданной тематики исследования.

Возвращение к разработке географического детерминизма случилось в XVI в. Именно тогда сложилась первая цельная концепция. Её автором стал французский философ, политик и юрист Жан Боден (1530-1596). Идею влияния географического фактора на развитие общества он формулировал и обосновывал в двух своих главных трудах - «Метод лёгкого познания истории» (1566 г.) и «Шесть книг о государстве» (1576 г.).

Концепция Жана Бодена зиждется на разделении мира на три климатические зоны: северную, умеренную и южную. Он представляет себе это деление следующим образом: «Мы избегнем заблуждения древних, если разделим на три равные части всю область, простирающуюся от экватора до полюса и содержащую девяносто градусов. Тридцать градусов мы предоставим жаре, тридцать -- холоду и останется еще тридцать градусов для района умеренного [климата], где можно жить счастливо в свое удовольствие, за исключением нескольких местностей, какими являются суровые для жизни людей районы крутых гор, земли, влажные из-за покрывающих их болот, или опустошенные засухой районы, ставшие злокачественными и засушливыми из-за недостатка воды и почвы»11. Как видно, помимо климатических условий, Боден также отдаёт должно и фактору характера местности. Хотя климат явно выдвигается на первый план, так как используется в качестве критерия разделения всего мира на зоны. С точки зрения Бодена, жители северной климатической зоны обладают неким «внутренним теплом», которое наполняет их и придаёт им куда большие силы, чем разбалованные жарким климатом жители юга. Из этого французский философ делает интересный вывод - все великие государства и империи расширялись исключительно на юг: «По этой причине скифы всегда направляли свои наиболее значительные набеги на юг. Точно также (что может показаться невероятным, но не менее верно) величайшие империи всегда распространялись на юг и почти никогда не расширялись с юга на север. Так, ассирийцы [расширяли свою империю] за счет халдеев, мидийцы -- за счет ассирийцев, греки -- за счет персов, римляне -- за счет карфагенян, готы -- за счет римлян, турки -- за счет арабов, татары -- за счет турок. Но римляне никогда не хотели продвигаться на север от Данюбы»12. Таким образом, Боден первым из мыслителей связывает с климатическими и природными условиями такое серьёзное обстоятельство, как направление развития и экспансии величайших мировых цивилизаций. Географический фактор выдвигается на первый план и становится определяющим вектор развития исторического процесса.

Большое внимание Боден уделяет также соотношению телесного и духовного в людях и ведёт речь о духовном темпераменте. Он отмечает, что люди севера сильнее телом, а южане - духом. Однако, он выделяет ещё и третий тип народа, «обладающих благороднейшей способностью, умением подчиняться и приказывать, людей, обладающих достаточной силой, чтобы не поддаться хитрости южан, и надлежащей мудростью, чтобы справиться с грубой силой скифов»13 -- речь идёт о римлянах. Он обосновывает преемственность римлян в области права и искусства от греков, от карфагенян и сицилийцев - мореплавание, а на своём личном историческом опыте смогли достичь совершенства в военном деле. Помимо этого, Боден отмечает кардинальное различие жителей севера и юга: «…скифы почти всегда ненавидели письменность (litteris), а южане -- оружие…»14. В этом различии фиксируется нацеленность народов севера на завоевания, а народов юга - на культурное развитие. И такие народы, как римляне, смогли в себе объединить лучшие качества обоих народов. Что касается нравов разных народов, Боден отмечает склонность северных народов к жестокости и военному искусству, а южан - к бережливости и скаредности, в то время как скифские народы (для Бодена это один из ведущих примеров «северян») «расточительны и склонны к грабежам».

На основании деления на три климатические зоны Боден создаёт подобие портрета каждого из народов. В его понимании, южане более склонны к созерцанию и размышлению, они являются основателями разнообразных наук, таких как математика, естествознание и т.д. Южные народы более расположены к религиозному мышлению, они более всего ценят благочестие и религию. Что же касается людей севера, то их главной чертой стала предрасположенность к ремесленному делу. «У северян зародилась всевозможная механика, пушки, плавка [металлов], книгопечатание и все, что касается металлургии»16. Для северных народов ценнее всего воинская доблесть, «северяне» породили большое количество полководцев. Они чаще всего прибегают к силе, чем к дипломатии.

Отдельного внимания заслуживает описание народов умеренного пояса. Прежде всего, Боден отмечает, что «Азия, Греция, Ассирия, Италия, Франция я Верхняя Германия -- все это страны, расположенные между полюсом и экватором, от сорокового до пятидесятого градуса, -- всегда были районами, где наблюдался расцвет величайших империй»17. Основной чертой и главным делом этих народов было создание и устройство разного рода общественных институтов - право, торговля, хозяйство. Кроме того, они имеют предрасположение к красноречию, философии, политики. Более всего эти народы ценят «благоразумие». Благодаря ним появилось большое количество выдающихся ораторов, актёров, купцов и торговцев, полководцев, законодателей и судей.

Наконец, Боден отмечает полную противоположность «южан» и «северян» во всём, что характеризует их как народы: «…если южанин черен, северянин бел, если последний -- рослый, первый -- малорослый, если этот силен, тот немощен; если один полон жара и жидкостей, второй холоден и сух; если один волосат, другой без волос; если у одного голос хриплый, у другого -- звонкий…»18 и т.д. Жители богатых, плодородных районов предрасположены к богатству, накопительству и роскоши. Жителям же скудных земель приходилось развиваться в других стезях - либо в военной, либо в ментальной - в области искусства, философии и пр.

Таким образом, Жан Боден первым из мыслителей сформировал цельное представление об историческом процессе на основе концепции географического детерминизма. Кроме того, в своих работах он подробно рассмотрел и описал основания данной концепции, выстроил классификацию народов, исходя из географического фактора, и на основе этого построил портреты разных народов, их характерологические особенности и черты темперамента.

В дальнейшем концепция географического детерминизма получила своё освещение в работах английского философа Фрэнсиса Бэкона (1561-1626), Уильяма Темпла и Бернара Ле Бовье де Фонтенеля (1657-1757). Все они отмечали роль климатического фактора на исторический процесс, а также на склад ума людей и тем самым на их идеи, устройство общества и институций. Однако, мы не будем детально рассматривать их работы, поскольку они не добавили в концепцию географического детерминизма ничего нового и были лишь её сторонниками.

Следующим мыслителем, который развил идеи географического детерминизма, стал французский историк и дипломат Жан-Батист Дюбо (1670-1742). Вопрос роли природного фактора в истории он раскрыл в своей работе «Критические размышления о поэзии и живописи». И хотя работа Дюбо посвящена истории искусства, как ни странно, и в ней нашлось место географическому детерминизму.

Дюбо пишет о том, что история искусства характеризуется стадиями расцвета и упадка. Он выделяет четыре эпохи в истории искусства, которые были эпохами расцвета: первая - это эпоха, начавшаяся за десять лет до воцарения Филиппа, отца Александра Македонского; вторая - век Юлия Цезаря и Октавиана Августа; третья - век Юлия II и Льва X; и четвёртая - век Людовика XIV. Естественно, им было выдвинуто объяснение того, почему были именно такие эпохи и в чём причина расцветов и упадков в искусстве: «Было бы излишне доказывать, что есть страны, в которых никогда не родятся ни великие Живописцы, ни великие Поэты. Всякому известно, например, что Крайний Север способен породить лишь грубых Стихотворцев и холодных Колористов. Поэзия и Живопись не осмеливаются приблизиться к Полюсу, и самая высокая широта, которой они могут достичь, соответствует широте Голландии. Но даже и в этой стране Живопись уже как бы скована льдом»19. Но при этом далее он отмечает, что «голландские Поэты выказывают больше живости и горения духа, чем их соотечественники -- Живописцы. Похоже, что Поэзия не так боится морозов, как Живопись»20. Французским историком прослеживается прямая зависимость между климатом и развитием искусств. Дюбо считает, что излишне холодный и влажный климат мешает развитию искусств. Кроме того, он отмечает, что искусство у стран с подобными природными условиями развивалось, в первую очередь, за счёт контактов со странами, где климат благоприятствовал развитию искусства. В пример он приводит связи между Грецией и Египтом, которые помогли активизировать развитие искусства в первой, а Англии, Польши и других стран Севера - с Италией. Центром «Свободных Искусств» (речь, в первую очередь, о науке, философии, политике» Дюбо считает Европу, он констатирует её безусловное преимущество в техническом развитии перед восточными странами. Он говорит о том, что талант, чувство красоты и прекрасного по мере удаления от Европы угасает. Очень красноречиво проявляет позицию Дюбо в этом вопросе следующий фрагмент его рассуждений, посвящённый открытию Америки и нахождению там древних империй (майя, инки, ацтеки):

«…Населявшие их народы, обладавшие невероятным терпением и кропотливостью, создали даже особый вид искусства - нечто вроде Мозаики из птичьих перьев. Кажется непостижимым, что человеческая рука может обладать ловкостью, потребной для того, чтобы расположить в нужном порядке столько разноцветных перьев, чтобы из них получилась целая картина. Но поскольку гений отсутствовал у этих народов, они остались, несмотря на всю свою ловкость, всего лишь грубыми Ремесленниками. У них не было ни самых простых правил рисунка, ни первооснов композиции, ни понятия о перспективе и светотени»21. Кажется не вполне справедливым подобная точка зрения, заключающаяся в возвышении европейских народов над восточной и латиноамериканской цивилизациями, поскольку достижения восточного искусства на сегодняшний день неоспоримы. Однако, можно списать такой взгляд на свойственную Новому времени европоцентричность - работа писалась в разгар эпохи колониализма.

Далее Дюбо старается объяснить причины подобного положения дел - некоторого культурного отставания Востока от Запада в области политической и философской мысли, в области глубины разработки теории искусств и т.д. Одной из главных причин Дюбо видит именно климат, а именно - качество воздуха тех мест, где растут и живут люди. Вот как он рассуждает об этом:

«Поскольку в продолжение всей человеческой жизни душа пребывает связанной с телом, то характер нашего духа и наших склонностей во многом обуславливается качествами крови, питающей наши органы и поставляющей им в течение детства и юности материал, нужный для их роста. А качества крови в свою очередь во многом зависят от воздуха, которым мы дышим. В еще большей степени зависят они от качества того воздуха, которым мы дышали в детские годы, ибо именно он определил особенности нашей крови. А эти особенности повлияли на строение наших органов, которое в силу обратной взаимосвязи уже в зрелые годы сказывается на качествах нашей крови. Вот почему народы, обитающие в разных климатах, столь разняться между собой по своему духу и наклонностям. Сами же качества воздуха зависят от испарения почвы, которую обволакивает этот воздух. При разных составах почвы разным бывает и омывающий ее воздух»22. Важно отметить, что Дюбо очень отчётливо выделяет один конкретный природный фактор, и в этом смысле его воззрение представляет собой географический детерминизм в полной мере, а именно - концепция, в которой природная среда принимается за главный, ключевой и определяющий фактор развития общества и является движущей силой исторического процесса. Кроме того, через введение решающего фактора качества воздуха Дюбо обосновывает разницу между нравами и духовным состоянием населения одних и тех же стран в разные времена: в силу множества физических и химических процессов, происходящих в природе, а также в силу антропологического фактора, природа воздуха подвержена постоянным изменениям, а, следовательно, это влечёт за собой влияние на организмы людей и, как следствие, вызывает изменения нравов народа.

В итоге Дюбо выводит следующее: «Из всего вышеизложенного я заключаю, что причины перемен, происходящих в нравах и одаренности жителей разных стран, следует искать в изменениях, затрагивающих свойства тамошнего воздуха, подобно тому как отличия между характерами разных народов принято объяснять разницей между свойствами воздуха их стран. Подобно тому как разницу, которая замечается между Итальянцами и Французами, приписывают различию между воздухом Италии и воздухом Франции, так и существенное различие, которое ощущается между нравами и одаренностью Французов в разные эпохи, следует приписать изменению свойств воздуха Франции»23. Истолкование концепции географического детерминизма Дюбо было одним из самых полных за всё время развития этой идеи до него. Ему удалось выстроить целостную концепцию, наглядно доказывающую зависимость исторического процесса и культурного развития от природной среды на примере множества разных цивилизаций, стран и народов. Безусловно, в ней имеются недостатки - излишняя европоцентричность, вероятно, чрезмерная абсолютизация одного конкретного узкого фактора (качеств воздуха) - но данная концепция является весьма важным памятником историко-философской мысли и предваряла собой этап более глубокого развития идей географического детерминизма.

Таким образом, пройдя путь длиной более, чем в две тысячи лет, концепция географического детерминизма преодолела серьёзный отрезок развития от становления и зачаточного состояния до формулировки и облечения в форму цельной теории детерминации исторического процесса, в которой главной движущей силой является природа.

1.2 Ш.Л. Монтескье и зарождение концепции географического детерминизма