Основы философии

В проблему прогресса в качестве одного из ее аспектов входит вопрос о формах прогрессивного развития. Исследователи сходятся в том, что формы такого развития (по отношению к социальным явлениям) разнообразны. Выделяются: линейная (или лестнично-поступа-тельная) форма, спиралеобразная, веерная, волновая и др.

Пример веерной концепции развития -- концепция исторического круговорота цивилизаций английского историка и социолога А.Д. Тойнби (1889--1975). Как он установил, в истории человечества была 21 цивилизация; из них 13 основных; каждая проходила стадии возникновения, надлома и разложения, после чего погибала. К настоящему времени, считает он, имеется 5 основных цивилизаций: индийская, китайская, исламская, русская и западная. В любой из них имеется прогресс в духовном совершенствовании, в религиозных верованиях и т.п. В концепции А.Д. Тойнби некоторые критики усматривают круговороты. Однако, цивилизационный путь у него по форме ничем существенным не отличается от геологических этапов в развитии Земли; и если мы линейность в таком развитии не считаем круговоротом, то неверным будет его точку зрения относить к недиалектическим "круговоротным" построениям. Его представление об отдельных цивилизациях действительно "линейно" (до определенной точки происходит поступательно-прогрессивное развитие), а в другой системе отсчета -- в рамках всего общества -- оно "веерное":

Можно подумать над вопросом: а не относится ли к этому типу прогресса развитие философии? Мы здесь имеем множество отдельных направлений, формирующихся на основе разных познавательных способностей человека (точнее, вследствие реализации в большей степени каких-то одних способностей) и своеобразного видения мира, обусловливаемого также социокультурными факторами. Какие-то концепции устаревают, сходят со сцены, а какие-то набирают силу. Взаимовлияние концепций, как и цивилизаций, не снимает проблему качественной специфичности каждой из них, их относительно автономного движения.

Вместе с тем "веерность" не исключает синтетической картины ни общества, ни историко-философского процесса.

Имея в виду общий взгляд на историю, С. Л. Франк отмечал, что единственно возможный смысл истории заключается в том, что ее конкретное многообразие во всей его полноте есть выражение сверхвременного единства духовной жизни человечества. "Как биография отдельного человека имеет свое назначение... в том, чтобы через нее постигнуть единый образ человеческой личности во всей полноте ее проявлений, от младенчества до самой смерти, так и обобщающее, синтезирующее понимание истории может состоять только в том, чтобы постигнуть разные эпохи жизни человечества как многообразное выражение единого духовного существа человечества. Философия истории есть конкретное самосознание человечества, в котором оно, обозревая все перипетии и драматические коллизии своей жизни, все свои упования и разочарования, достижения и неудачи, научается понимать свое истинное существо и истинные условия своего существования" ("Духовные основы общества". С. 30).

Одной из форм прогресса является восходяще-волновое развитие. Согласно концепции волнообразного прогресса, материальная система вначале развивается интенсивно, затем темпы развития ослабевают в результате ограниченных возможностей структуры, наступает период движения как бы по плато, затем начинается спад развития; отсюда -- два варианта будущего: либо структуры претерпевают трансформацию и дают начало новому, более быстрому развитию, либо, если их не трансформировать, система будет деградировать и в конце концов разрушается. Количество волн в таком прогрессе зависит от возможных вариантов структур.

При развитии системы может происходить видоизменение формы прогресса под влиянием не только внутренних, но и внешних условий. Речь идет, разумеется, не о мире в целом, а о конкретных материальных системах, в данном случае об обществе.

Обратим внимание на одно из научных исследований. В начале XX века было установлено влияние космических факторов на развитие общества и жизнь людей. В книге А. Л. Чижевского "Физические факторы исторического процесса" (Калуга, 1924) были обобщены результаты многих исследований. Факты показывали, что ритмы солнечной активности воздействуют на динамику эпидемий, урожаев, на социальные события (возникновение революций, войн и т.п.). А.Л. Чижевский отмечал: "В свете современного научного мировоззрения судьбы человечества, без сомнения, находятся в зависимости от судеб Вселенной". Периодичность мощного воздействия Солнца на человечество в среднем составляет 11--12 лет. В качестве иллюстрации такой зависимости можно вспомнить отечественную историю: 1905, 1917, 1929, 1941 годы. "Мы должны помнить, -- писал А. Л. Чижевский, -- что влияние космических факторов отражается более или менее равномерно на всех двух миллиардах человеческих индивидов, ныне населяющих Землю, и было бы преступно игнорировать изучение их влияния, как бы тонко и неуловимо с первого взгляда оно ни было. В 1927--1929 годах, -- предупреждал он [в 1924г.], -- следует предполагать наступление максимума солнцедеятельности. Если допустить существование периода в 60 лет (Young) или в 35 лет (Lockyer), которые присоединяются к основному колебанию в 11 лет, то ближайший будущий максимум должен быть особенно напряженным (maximum max-imorum), ибо максимум 1870 года отличался большою силою. По всему вероятию в эти годы произойдут, вследствие наличия факторов социально-политического порядка крупные исторические события, которые снова видоизменят географическую карту" (С. 69).

В связи с вопросом о прогрессе встает проблема развития духа, включающая вопрос о том, конечен или бесконечен прогресс человеческой цивилизации.

Научная философия, в принципе, не ставит пределов прогрессу духа, за исключением одного: дух всегда будет находиться во взаимозависимости с природой; материя неисчерпаема, бесконечно и ее познание, которое в своем поступательном развитии может приближаться к абсолютному раскрытию ее разнообразия, но при постоянном росте объема истинной информации все же никогда не будет в состоянии охватить бесконечную природу полностью. Всегда останется область непостижимого.

Современная космология не отрицает неизбежности гибели Солнечной системы, более того, существуют модели Вселенной (точнее, известной нам части Вселенной), согласно которым должны погибнуть и Солнечная система, и галактика. Открытие в 1926 году американским астрономом Хабблом красного смещения в спектрах галактик, истолкованное под углом зрения эффекта Допплера и имевшее следствием признание удаления галактик с огромной скоростью, близкой к скорости света, послужило толчком к созданию многих моделей Вселенной -- "расширяющейся", "осциллирующей", "инфляционной" -- полагающих началом расширения сингулярное состояние материи и возврат Вселенной к этому состоянию, исключающему не только все живое, но даже молекулярный и атомарный уровни организации материи.

В последние десятилетия, однако, в представлениях о Вселенной происходят глубокие изменения. Все более укрепляется мнение о недопустимости экстраполировать наблюдаемую исследователями часть Вселенной на "Вселенную вообще"; тем самым снимается проблема сингулярности материи. Все больше доводов обретает концепция осциллирующей Вселенной, такая ее разновидность, которая отвергает сингулярность также для метагалактики, признавая расширение и сжатие до иного предела. В общем вырисовывается картина постоянного изменения, постоянного движения галактик, но не гибели всей их системы.

За прошедшее столетие в качестве теоретической, а затем и практической встала проблема выхода человека в космос. Освоение космоса необходимо не только для дальнейшего развития общества на Земле. Оно необходимо и в целях обеспечения бесконечного развития самого человечества. Ставится вопрос о создании принципиально новых ракетных двигателей -- ионных, плазменных, фотонных, о создании межзвездных и даже межгалактических кораблей, достигающих околосветных скоростей. Выдвигаются планы преодоления сверхперегрузок, в которых окажется человеческий организм на начальном этапе такого полета. С опорой на теорию относительности Е. Зенгер показал, что, имея новую технику, человек сможет в пределах своей индивидуальной жизни попасть в практически сколь угодно отдаленную область Метагалактики. Предполагается, что если освоение Солнечной системы займет около тысячи лет, то для освоения галактики потребуется от одного до десяти миллионов лет. Так что если принять, что Солнечная система будет функционировать еще примерно 5--6 миллиардов лет (для галактики 10 миллиардов), то для человечества при оговоренных и других условиях не исключается полностью возможность миграции на другие звездные системы или другие галактики.

Такая возможность, однако, перечеркивается угрозой гравитационного коллапса, представление о котором содержится в современных моделях расширяющейся и пульсирующей Вселенной. Но в последние десятилетия появились данные, вызывающие сомнение в правильности интерпретации смещения в спектрах галактик к красному концу на основе эффекта Допплера. Этот феномен может быть объяснен как следствие уменьшения энергии и собственной частоты фотонов при движении их в течение многих миллионов лет в межгалактическом пространстве, в результате взаимодействия с гравитационными полями, фоном нейтрино, не наблюдаемой пока материей. Кроме того, установлено аномально высокое красное смещение в спектральных линиях квазеров; если бы такое смещение было обусловлено эффектом Допплера, то скорость удаления квазеров в 2,5--2,8 раза превышало бы скорость света. Все это, как и неясность возникновения сингулярности, характера пребывания физической материи в этом состоянии, причин большого взрыва и т.п., меняет характер представления о Метагалактике и Вселенной и усиливает аргументы в пользу предположения о возможности бесконечного существования мыслящего духа.

Не исключается возможность в крайне отдаленном будущем установления преемственности в развитии ряда однопланетных или одно-звездных цивилизаций и слияния духовных систем планетного масштаба в единый поток интеркосмического сознания.

Такая возможность маловероятна, близка к нулю, но не исключена полностью. Если она реализуется, то мыслящий разум, имея начало в конкретных природных системах и обладая также "границей" в смысле невозможности встать над природой, обретет новое измерение и перед ним откроется перспектива бесконечного, в принципе, существования. Как писал Гегель, "природа самого конечного состоит в том, чтобы выходить за свои пределы... и становиться бесконечным".

Итак, у цивилизации, у мыслящего духа, существующего на Земле, имеется две возможности: одна -- прекращение существования под влиянием внешних или внутренних причин и другая -- обеспечение бесконечного прогресса.

Раздел 4. Философия как всеобщий метод

Глава 21. Диалектика и принципы исследования. Предпосылочные принципы

Философия является не только картиной материальной и духовной действительности (теорией, взглядом, учением, концепцией), но также методом познания этой действительности, направленной не на ее отражение как она есть, не на мышление об уже известном, а на раскрытие ее новых аспектов, сторон, моментов, что предполагает использование ее как метода выявления нового в той же действительности. Широта отражательной стороны определяет, как говорилось, и широту метода познания: философия относится к числу универсальных, самых широких методов (ей подобны лишь математические и формально-логические методы, но она своеобразна в содержательном отношении). Если брать уровни методологии, то философская методология не уступает специальным, отраслевым и общенаучным методологиям, или методам. Кстати термин "методология" (как учение о методах) пока равнозначен термину "метод" (как системе принципов познания) и в современной литературе "методология" означает зачастую просто "метод", а понятие "философская методология" является одинаковым понятию "система всеобщих принципов познания".

В недалеком прошлом часто говорилось о "диалектической логике"и в философии тогда оказывалась еще одна сторона или целая дисциплина в составе систематической философии. Это, в общем, приемлемое название, его применял Гегель. В диалектическую логику входит учение о философских категориях (как в формальную логику -- учение о понятиях), учение о принципах философского познания и т. п.

В настоящее время некоторые философы, боясь, наверное, обвинений в приверженности политизированному марксизму, опасливо озираясь на некомпетентных критиков, предпочитают не называть философскую логику "диалектической". Действительно излишнюю политизацию научно-философских понятий следует убирать, и мы с этим согласны. Если говорить о логике, то в ней нет никаких других логик, отдельных от формальной логики (символической, релевантной и пр.); есть только одна -- единая, общечеловеческая аристотелева логика, все остальное -- особые названия ответвлений от этой единой логики. В таком случае и "диалектическая логика" -- лишь своеобразие формальной, и без нее она не существует как логика.

Диалектическую логику мы понимаем как систему всеобщих принципов мышления; логика -- не что иное, как понятия и принципы диалектики и их теоретическое обоснование. Диалектическая логика -- это система всеобщих диалектических принципов плюс их теоретическое обоснование. В этом отношении она неотделима от формальной логики, хотя и имеет некоторую специфику.

Сейчас мы специально не рассматриваем этот вопрос. .

Нас интересует диалектика как логика, как метод (а не "теория").

В философии, что мы уже видели, применяются и формально-логические средства исследования в их чистом виде (индукция, дедукция и пр.) и мысленный эксперимент, и герменевтика и многие другие средства постижения действительности, широко применяемые в естествознании, в гуманитарном знании и др. областях знания.

Но только философия разрабатывает тот всеобщий, мировоззренческий метод, который адекватен ее содержанию, и на уровне мировоззрений с ним не может конкурировать формальная логика (хотя в свое время она и исполняла функции мировоззрения).

Итак, остановимся на кратком (далеко не полном) описании диалектики как системы принципов исследования.

Напомним, что использование диалектики проходит почти через всю историю философии. Само это слово впервые применил Сократ, обозначивший им искусство вести спор, диалог, направленный на взаимозаинтересованное обсуждение проблемы с целью достижения истины путем противоборства мнений. Будучи тесно связанной с противоречиями познания, она нацелена, с одной стороны, на устранение формально-логических противоречий, а с другой стороны, на раскрытие, сохранение и демонстрацию противоречий сложных реально противоречивых систем.

У Сократа метод раскрытия противоречий назывался "майевтикой" (раскрытие противоречий во взглядах вело к истине, к ее рождению). В более сложной форме в философии мыслителя русского Зарубежья XX столетия С. Л. Франка он именовался "принципом антиномистиче-ского монодуализма". Но за все многие столетия использования принципа диалектической противоречивости (а он применялся и в духовной сфере, в спорах и в раскрытии противоречивой сути общественного и природного бытия),-- везде за словом "диалектика" скрывались противоположные стороны, их столкновения и единство.

По своей внутренней структуре диалектика как метод состоит из ряда принципов, назначение которых -- вести познание к развертыванию противоречий развития.

Суть диалектики -- именно в наличии противоречий развития, в движении к этим противоречиям.

Все диалектические принципы по их значимости для решения проблем развития (соответственно -- для нахождения противоречий и способов их преодоления) можно подразделить на две группы, первую из которых составляют предпосылочные принципы (т. е. подготавливающие оптимальное включение других принципов в противоречивую сущность предметов, процессов) и вторую группу -- поисковые.

Первая группа включает в себя принципы объективности, системности, историзма и диалектической противоречивости.

Прежде всего, постигая через явления сущность, субъект должен руководствоваться принципом объективности.

Объективность является для всякого здравомыслящего человека аксиомой и первейшей установкой познания. Необходимо только осознанно руководствоваться этой установкой, сознательно ориентироваться на объективность, ведь в повседневной деятельности постоянно приходится сталкиваться с мнениями, ссылками на мнения других людей, на достоверные (порой даже научные) данные, тем не менее эта информация зачастую оказывается непроверенной, нередко ошибочной.

Важность сознательной ориентации на объективность рассмотрения предмета была зафиксирована еще в античной философии. Как писал Гегель, абсолютный метод, т. е. метод познания объективной истины, "проявляется не как внешняя рефлексия, а берет определенное из самого своего предмета, так как сам этот метод есть имманентный принцип и душа. Это и есть то, чего Платон требовал от познания: рассматривать вещи сами по себе, с одной стороны, в их всеобщности, с другой -- не отклоняться от них, хватаясь за побочные обстоятельства, примеры и сравнения, а иметь в виду единственно лишь эти вещи и доводить до сознания то, что в них имманентно" (Наука логики. М., 1972. Т. 3. С. 295).

Этот принцип ведет, далее, к требованию устранять агностическую ориентацию в процессе движения к сущности, иначе говоря, требует ясного признания познаваемости материальных систем.

Объективность истины по содержанию, обусловливающая ее конкретность, дает основание для формулировки императива конкретности, а диалектика относительной и абсолютной истины требует единства относительной и абсолютной истины.

Таковы основные, на наш взгляд, императивы (т. е. принципы второго уровня), вытекающие из онтологической и гносеологической сторон мировоззрения и непосредственно входящие в содержание принципа объективности.

Принцип объективности дополняется другими принципами, прежде всего -- принципом системности.

Принцип системности требует разграничения внешней и внутренней сторон материальных систем, сущности и ее проявлений, обнаружения многоразличных сторон предмета, их единства, раскрытия формы и содержания, элементов и структуры, случайного и необходимого и т. п. Этот принцип направляет мышление на переход от явлений к их сущности, к познанию целостности системы, а также необходимых связей рассматриваемого предмета с окружающими его предметами, процессами. Принцип системности конкретизирует принцип объективности, но вместе с тем направляет внимание на анализ, неотрывный от синтеза, на элементаристский подход, сопряженный с системным подходом. Он требует от субъекта ставить в центр познания представление о целостности, которое призвано руководить познанием от начала и до конца исследования, как бы оно ни распадалось на отдельные, возможно, на первый взгляд и не связанные друг с другом циклы или моменты; на всем пути познания представление о целостности будет изменяться, обогащаться, но оно всегда должно быть системным, целостным представлением об объекте.

Здравый человеческий рассудок, тяготеющий к односторонности, в настоящее время все больше соприкасается с научными идеями, пронизанными диалектикой, с предметами, взаимодействующими с другими материальными системами, с следствиями, которые уже нельзя (не допуская явной ошибки) отрывать от породивших их причин.

Односторонность рассмотрения объектов служит одной из основ догматизма, в том числе в идеологии. Фундаментом догматизма, если брать идеологию в период сталинизма, да и в последующие десятилетия, был авторитаризм, "силовое" политизированное давление на философию, превращение ее в служанку "политиков", от которой требовалось слепое конъюнктурное комментаторство спущенных свыше положений и теоретическое обоснование, апологетика превратных политических устаноиж. О й p u· вля философию от реальной жизни (это тоже односторонность), "высшее руководство" направленно, причем под "революционными" лозунгами, обрекало философию на схоластику и догматизм.

Вместе с тем этот императив, выступая исходным, не исчерпывает еще всего содержания принципа системности.

Установка на всесторонность, если взять ее чисто формально, способна увести мысль в дурную бесконечность связей и отношений. Чтобы этого не случилось, нужно придерживаться другого требования: стремиться к охвату самых важных, необходимых сторон, отношений и из их состава выделять определяющую, интегративную сторону, от которой зависят остальные. Такая сторона называется субстанциальной стороной (или субстанциальным свойством). "В понятии субстанциального свойства устанавливается уже не отношение свойства к свойству или к другому предмету, а отношение свойств к внутренней основе предмета, субстанции; выявляется несводимость его к совокупности и даже системе свойств. Выделение субстанциального свойства как определяющей стороны предмета -- свидетельство высшего уровня эмпирического понимания предмета и предпосылка его теоретического изучения". (Кумпф Ф., Оруджев 3. М. "Диалектическая логика. Основные принципы и проблемы" М., 1979. С. 118). Соответствующее требование к познанию можно назвать требованием субстанциальности.

Далее эти авторы отмечают: всестороннее рассмотрение предмета представляет собой процесс эмпирического выделения его сторон и теоретического изучения внутренней связи этих сторон на основе субстанциального отношения, преобразующего сами эти стороны предмета как отношения, формы движения одного и того же содержания. Реальный процесс развития предмета оказывается таким же процессом синтеза сторон предмета -- синтезом, в ходе которого и преобразуются эти стороны предмета. Тем самым происходит совпадение всестороннего рассмотрения предмета на теоретическом уровне с объективным процессом развития сущности предмета -- такого развития, которое само носит характер всестороннего синтеза. Такова сущность императива субстанциальности, связанного с синтезом, преодолевающим аналитическую односторонность.

В ряду познавательных регулятивов, ведущих мышление к сущности и позволяющих ее раскрыть, важное место занимает требование (императив) детерминизма. Уже на уровне явлений этот императив позволяет отграничить необходимые связи от случайных, существенные от несущественных, установить те или иные повторяемости, коррелятивные зависимости и т. п., т. е. осуществить продвижение мышления к сущности, к каузальным связям внутри сущности. Функциональные объективные зависимости, например, есть связи двух и более следствий одной и той же причины, и познание регулярностей на феноменологическом уровне должно дополняться познанием генетических, производящих причинных связей. Познавательный процесс, идущий от следствий к причинам, от случайного к необходимому и существенному, имеет целью раскрытие закона. Закон же детерминирует явления, а потому познание закона объясняет явления и изменения, движения самого предмета.

Здесь происходит, по всей видимости, использование установки на познание одной стороны предмета (сущности, закона), однако эта установка кардинально отличается от метафизического подхода; в диалектике это такая "односторонность", которая органично включена во всесторонность, целостность, системность.

Итак, принцип системности образуют по крайней мере следующие императивы: 1) всесторонности, 2) субстанциальности и 3) детерминизма.

Принцип системности, который мы рассмотрели, нацелен на всестороннее познание предмета, как он существует в тот или иной момент времени; он нацелен на воспроизведение его сущности, интегративной основы, а также разнообразие его аспектов, проявлений сущности при ее взаимодействии с другими материальными системами. Здесь предполагается, что данный предмет отграничивается от своего пропитого, от предыдущих своих состояний; делается это для более направленного познания его актуального состояния. Отвлечение от истории в этом случае -- законный прием познания.

Но такое отграничение является временным, условным. Стремление завершить познание предмета только этими рамками сталкивается с противоречием, поскольку нет полной всесторонности, если остается вне поля зрения такая сторона, как генезис предмета. Иначе говоря, сам принцип всесторонности требует выхода за пределы данного состояния предмета и выявления его истории.

Можно сказать, что принцип объективности с его требованиями активности и конкретности ведет через причины системности к рассмотрению самой истории объекта, его бытия в прошлом. В этом плане принцип историзма расширяет и углубляет представления о познании данного предмета.

Принцип историзма

Как и другие философско-методологические принципы, принцип историзма является мировоззренческим в том смысле, что имеет теоретическое основание; им служит теория развития. Историзм базируется на представлениях о сущности развития, о прогрессе, синтезировании, взаимосвязи качества и количества, причинности и т. п.

Исторический подход к познанию явлений действительности подвергался осмыслению и осуществлялся в рамках различных философских направлений. Среди них можно выделить историзм эмерджентистский, градуалистский, диалектико-материалистический, натуралистский и т. п. Их положительные стороны и недостатки являются следствиями особенностей соответствующих концепций развития. Кроме того, встречаются иные типы историзма, например, историзм эмпирический и логицистский, историзм, опирающийся на индивидуализирующий способ исследования и историзм, ограничивающий себя генерализирующим методом познания. Целостное познание направляет внимание на охват эмпирии и сущности истории, на взаимосвязь индивидуализирующего и генерализирующего методов исследования.

Научный и вместе с тем гуманистический историзм неотделим от практической деятельности человека, от ориентации на органическую связь "исторического" и "человеческого" (См.: Зотов А.Ф. "Мировоззрение на рубеже тысячелетий" // Вопросы философии. 1989, № 9).

Взаимосвязь "человеческого" с "историческим" хорошо показана известным русским философом Н. А. Бердяевым в книге "Смысл истории". Он писал: "Человек есть в высочайшей степени историческое существо. Человек находится в историческом, и историческое находится в человеке. Между человеком и "историческим" существует такое глубокое, такое таинственное в своей первооснове сращение, такая конкретная взаимность, что разрыв их невозможен. Нельзя выделить человека из истории, нельзя взять его абстрактно и нельзя выделить историю из человека, нельзя историю рассматривать вне человека и нечеловечески. И нельзя рассматривать человека вне глубочайшей духовной реальности истории... В "историческом" подлинном смысле раскрывается сущность бытия, раскрывается внутренняя духовная сущность мира, а не внешнее только явление, внутренняя духовная сущность человека. "Историческое" глубоко онтологично по своему существу, а не феноменально. Оно внедряется в какую-то глубочайшую первооснову бытия, к которой оно нас приобщает и которую делает понятной. "Историческое" есть некоторое откровение о глубочайшей сущности мировой действительности; о мировой судьбе, о человеческой судьбе, как центральной точке судьбы мировой... Подход к ноуменально "историческому" возможен через глубочайшую конкретную связь между человеком и историей, судьбой человека и метафизикой исторических сил. Для того, чтобы проникнуть в эту тайну "исторического", я должен прежде всего постигнуть это историческое и историю, как до глубины мое ", как до глубины мою историю, как до глубины мою судьбу. Я должен поставить себя в историческую судьбу и историческую судьбу в свою собственную человеческую глубину" (Бердяев H.A. Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы. Париж, 1969. С. 23--24). Приобщаясь к внутренней тайне "исторического", отмечает далее H.A. Бердяев, можно раскрыть в себе самом не пустоту своей уединенности, в противоположении себя всему богатству мировой исторической жизни, а "опознать все богатства и ценности в себе самом, соединить свою внутреннюю индивидуальную судьбу с всемирной исторической судьбой. Поэтому настоящий путь философии истории есть путь к установлению тождества между человеком и историей, судьбой человека и метафизикой истории" (там же. С. 25).

В бердяевском представлении о соотношении "исторического" и "человеческого" много верного. Научная концепция философии, ставящая во главу угла человека, призвана диалектически осмыслить эту взаимосвязь. Нужна материалистическая интерпретация историзма, сопряженного с Абсолютным духом Г. Гегеля и Творческим духом H.A. Бердяева. Основная канва такой интерпретации уже есть, и она заключена в концепции исторического преодоления отчуждения человека.

Взаимоопределение "исторического" и "человеческого" является одним из существенных моментов, отличающих понятия "историзм" и "исторический метод". Историзм есть мировоззренческий принцип познания, и как таковой он сочетает в себе научную сторону, ориентированную только на объект с аксиологической стороной, вовлекающей в познание человечески-ценностный подход, человеческую заинтересованность и человеческую деятельность.

В отличие от принципа историзма исторический метод всецело сфокусирован на конкретном предмете познания, т. е. отвлечен от аксиологических моментов. Он не нагружен человечески-ценностным содержанием и в этом смысле не является мировоззренческим. Кроме того, его сфера применения ограничена наукой.

Философский принцип историзма представляет собой один из необходимых элементов диалектики, в нем заключено требование к познающему субъекту рассматривать материальные системы в их динамике, развитии.

Принцип историзма позволяет, например, не только вскрыть начальный период существования государства, но и вместе с тем установить главную сторону его сущности. Эта сущность обнаруживается не сразу, она скрыта за множеством других его сторон; при внешнем подходе кажется, будто государство всецело надклассово, общенародно, будто оно исполняет только функции по регулированию, координации и управлению социальной жизнью. Таковые действительно имеются. Но принцип историзма помогает глубже разобраться в явлении; основное назначение государства -- быть орудием в руках господствующей социальной группы. Все последующее развитие государства с момента возникновения демонстрирует эту его главную сущность.

Государство прошло в своем развитии несколько этапов. На этапе рабовладения эксплуататоры владели не только всеми средствами производства, но также и людьми. Этот этап сменил феодализм с его крепостным правом. Крепостник-помещик не считался владельцем крестьянина как вещи, а имел лишь право на его труд и на принуждение его к отбыванию известной повинности; крестьянство "накрепко" "прикреплено" к земле (отсюда само название -- "крепостное" право, "крепостные"). Следующий исторический этап государства -- капиталистический, буржуазный. Работник становится юридически свободным, но он экономически вынужден идти к собственнику средств производства; товаром здесь становится сама рабочая сила. На всех этих этапах сущность государства оставалась одной и той же.

Помимо этапов развития данное явление имеет разные формы: монархия (как власть одного), республика (как отсутствие какой-либо невыборной власти), аристократия (как власть небольшого сравнительно меньшинства) и демократия (как власть народа). Они наблюдаются на каждом из исторических этапов. Парламентаризм буржуазной республики, конечно, прогрессивнее буржуазной монархии. Но и здесь государство не есть выражение народной воли. Капитал, раз он существует, господствует над всем обществом, и никакая демократическая республика, никакое избирательное право сущности дела не меняет.

Можно выделить целый ряд познавательных императивов, которые способны в своем комплексе составить диалектико-логический принцип историзма. Прежде всего, конечно, формулируется самое общее, фундаментальное требование, которое выражает принцип историзма в его целостности: рассматривать предметы, процессы в их развитии, изменении, самодвижении. Это означает требование брать материальные системы во временном их аспекте, как изменяющиеся во времени; если эта система существует в настоящий момент, то -- в аспекте прошлого, настоящего и будущего.

Данный общий регулятив познания конкретизируется (распадается, расчленяется) на множество более конкретных познавательных императивов.

Исходным будет требование качественной, или сущностной, ретроспективности. В научном познании этот регулятив специфицируется в виде принципа познавательной ретроспекции (возвратного анализа) и принципа актуализма. В главной же своей сути он присущ любому виду познания, если оно стремится к объективности. Но наиболее остро необходимость в таком требовании ощущается в науке. "Исследователь любой области науки,-- констатировал П. В. Когшин,-- постоянно сталкивается в проблемой, как надо подойти к изучению предмета, с чего начать воспроизведение его истории в мышлении. Чтобы вскрыть сущность предмета, необходимо воспроизвести реальный исторический процесс его развития, но последнее возможно только в том случае, если нам известна сущность предмета. Например, познание сущности государства предполагает знание истории его возникновения и развития, но к изучению истории государства нужно подойти с определенным знанием его сущности как общественного явления, иначе за государство можно принять родопле-менную организацию первобытнообщинного строя" (Диалектика как логика и теория познания. Опыт логико-гносеологического исследования. М., 1973. С. 161).

В научном познании этот круг разрывается посредством применения специфических (т. е. относящихся к сфере научного познания) диалектико-логических средств, устанавливающих "начало" предмета исследования, формулирующих достаточно строгие критерии такого "начала". В общем же принципе, каковым является принцип историзма, необходимым выступает требование иметь некоторое предварительное представление о сущности предмета в настоящий момент и под углом зрения этого представления устанавливать исходную стадию его развития, исходный момент его истории. Явление ведет свою историю, считает В. П. Кохановский, с того момента, когда оно: а) возникает как целое, хотя еще и не законченное, не завершенное, как внутренне самостоятельная, качественно своеобразная система всех своих "снятых" предпосылок, ставших ее элементами (объединенных в целое главным элементом), хотя эта система еще полностью не оформлена, не развита; б) встречается не спорадически, эпизодически, как аномалия, не в виде исключения, а систематически, регулярно; приобретает определенную прочность, известную устойчивость и достаточную широту распространения; однажды возникнув, появившись где-либо, уже не исчезает, а развивается вширь и вглубь на основе своего собственного внутреннего источника (основного противоречия), т. е. когда имеется в виду дальнейшее поступательное движение, в процессе которого данное явление успевает в определенной мере развернуть свою сущность.

Требование сущностной ретроспективное™ предполагает дальнейшее движение познания: конкретизировав на рубеже становления предмета первичное представление о его сущности, познание должно идти к его обогащению последующей историей предмета и на этой обогащенной основе вырабатывать более глубокое понимание настоящего. Так во взаимодействии настоящего и прошлого может осуществляться и осуществляется взаимокорректировка представлений о сущности объекта познания. Благодаря этому создается основание для более конкретного последующего рассмотрения его истории.

Вторым императивом принципа историзма является требование рассмотрения предпосылок возникновения предме-т а. Такое требование будет вторым, а не первым потому, что прежде чем познавать предпосылки чего-то, необходимо хотя бы в самых общих контурах знать существо этого "чего-то", иначе поиск предпосылок превратится в бесцельное занятие. Для определения предпосылок привлекаются категории детерминизма: "причина", "полная причина", "условие", "основание". Отмечая, что не все из предпосылок (начал) сущности имеют одинаковое значение для происхождения вещи, Аристотель писал: "Для всех начал общее то, что они суть первое, откуда то или иное есть, или возникает, или познается; при этом одни начала содержатся в вещи, другие находятся вне ее" ("Метафизика" // Соч.: в 4 т. М., 1976. Т. 1. С. 145). Предпосылки входят затем в снятом виде в содержание предмета, воспроизводятся им. В социальной действительности совокупность объективных условий (или предпосылок), выступающая реальной возможностью, превращается в действительность посредством субъективной предпосылки -- человеческой деятельности. Деятельность, отмечал Гегель, есть "движение, выводящее предмет из условий, в которых он имеется в с е б е, и дающее предмету существование посредством снятия существования, которым обладают условия" ("Энциклопедия философских наук". М., 1974. Т. 1. С. 327). В процессе последующего развития предмет может попасть в новые условия, выполняющие роль предпосылок развития более многообразной сущности предмета. Но в рассматриваемом императиве речь идет о генетических, а не динамических предпосылках.

Третий императив выражается в требовании применять в ходе познания предмета основные законы диалектики. Здесь реализуется несколько нормативных правил (или установок познания), вытекающих из общетеоретической концепции диалектики: а) направлять движение мысли от качества к количеству, затем к их единству (т. е. выявлять качественные изменения в структуре и элементах системы, в ее подсистемах, их количественные характеристики, а также меру или безмерность системы); б) обнаруживать скачки, определять их типы и виды (постепенные или взрывообразные, одинарные или интегральные, и т. п.); в) раскрывать преемственность состояний в развитии предмета (при отрицании-трансформации, отрицании-снятии и отрицании-синтезе); г) ориентировать мысль на обнаружение полного или ограниченного проявления закона отрицания отрицания; д) акцентировать внимание на раскрытии противоречивости предмета (установка на раздвоение единого и познание противоречивых частей его); е) ориентировать познание на выявление конкретных типов и видов противоречий объекта (внутренних и внешних, их своеобразного соотношения, конструктивных и деструктивных, и т. п.). Следование этим и некоторым другим, более частным, установкам познания способно обеспечить достижение многосторонней характеристики истории рассматриваемого предмета.

Приведенные познавательные правила неравнозначны. Из-за большой значимости для понимания диалектики развития установки на выявление его противоречивости эта установка может выделяться в качестве относительно автономной и квалифицироваться как самостоятельный принцип диалектического мышления.

Четвертым императивом принципа историзма выступает требование выделять этапы (стадии, фазы, периоды) развития предмета, устанавливать их естественную последовательность и выявлять диалектику общего и единичного в этом процессе.

Отчасти в предыдущем императиве затрагивалась эта сторона предмета (в установках на преемственность и скачки). Теперь же эти установки берутся с иным акцентом и фокусируются на градации целостного процесса исторического развития. Помимо ориентации познания на выявление качественного своеобразия этапов данный императив нацеливает на моменты преемственности этапов, состояний. Существуют переходные периоды (или моменты) от одного исторического этапа к другому. Возможна трактовка всего исторического процесса от возникновения предмета до настоящего его этапа как переходного состояния. Выявление "переходностей"есть форма обнаружения взаимосвязей в историческом процессе.

Установление взаимосвязей этапов (фаз, стадий, состояний) ведет мысль к познанию закономерности развития. Ее итогом представляется следующая (пятая по счету) рекомендация: рассматривать объект "с точки зрения процесса развития закономерного, т. е. характеризующегося определенными законами перехода от одного исторического состояния объекта, с одной структурой, к другому его историческому состоянию, ё другой структурой" (Грушин Б. Историзм / Философская энциклопедия. М., 1962. Т. 2. С. 352 (выделено курсивом в цитате нами.--Авт.). Принцип историзма опирается на такую концепцию исторического процесса, в которой закономерность, необходимость неотрывна от вариативности, от многообразия возможностей и случайностей. Между тем до сих пор существует взгляд, согласно которому история общества является фатальной, а законы общества -- однозначно необходимыми. С этой точки зрения сталинизм как особая политическая и экономическая система, утвердившаяся в нашей стране с конца 20-х -- начала 30-х годов XX столетия, с его ошибочными и антигуманными методами решения проблем являлся абсолютно фатальным и якобы оправдываемым историей. Однако объективный анализ прошлого отводит случайностям и вероятности важное место в ряду факторов, детерминирующих тот или иной поворот истории. Если брать историю становления социализма в СССР, то как показывают исследования (См., напр.: Гордон Л. А., Клопов Э. В. "Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30--40-е годы". М., 1989), в конце 20-х годов у нас действительно была необходимость в индустриализации, но в то же время имелись и разные возможности, по крайней мере две, движения к этой цели; был избран, однако, далеко не лучший вариант развития. При выборе же значительную роль играют случайности, в качестве которых могут рассматриваться характер личности, стоящей во главе движения, своеобразие мотивов, интересов этой личности, ее ближайшего окружения, отдельных социальных групп, преломление в их сознании информации о международной обстановке и т. п.

Историзм рассмотрения требует такого подхода к истории, при котором учитывалась бы в полной мере возможность альтернативного движения истории. Помимо того, историзм требует не просто описания, констатации имевших место событий, но применения таких приемов, даже при обыденном познании, как мысленный эксперимент (с его мыслительным приемом: "а что было бы, если бы..."). Таким образом, вероятностный подход к истории, связанный с критикой истории, оказывается существенным компонентом историзма как диалектического принципа познания.

Шестым императивом принципа историзма является требование определять направление и характер развития или изменения предмета (прогрессивное, регрессивное или одноуровневое; гармоничное, дисгармоничное или конфликтное; динамичные изменения или стагнация (от лат. stagnum -- стоячая вода (застой), и т. п.). Конечно, общество в целом находится в процессе прогрессивного развития. Однако это не исключает вероятности конца данной линии развития. Ведущая линия развития человеческой цивилизации на прогресс связана, как показывает история, с временными отступлениями от этой направленности. Диалектико-ло-гический анализ должен улавливать сложность и противоречивость любого, в том числе и социального, развития.

Приведенные установки принципа историзма подводят познающее мышление к выявлению главной тенденции развития системы. Следующим императивом и является требование: раскрывать основную тенденцию развития системы с целью предсказать ее будущее. История становится в этом отношении будущим, вернее, служит будущему. Деятельностный подход к объекту познания требует содействия всему тому, что прогрессивно, что соответствует высшим ценностям человеческой цивилизации. "Подлинно исторический подход к выявлению тенденций дальнейшего развития исследуемого явления состоит в том, чтобы, во-первых, изучить и проанализировать по возможности все имеющиеся пути его дальнейшего развития, во-вторых, вьщелить главный путь, основную тенденцию развития, в-третьих, практически реализовать эту тенденцию, создать все условия для его быстрейшего осуществления" (Коха-новский В. П. "Историзм как принцип диалектической логики". Ростов-на-Дону, 1978. С. 136). В третьем своем моменте данный императив объединяет познание и практику, становится императивом практической деятельности.

И еще одно требование включается в содержание принципа историзма: требование изучать не только историю объекта, но и историю отражающих ее понятий и положений. Поскольку те или иные положения, понятия развиваются в дискуссиях, спорах, в столкновениях различных взглядов, постольку к субъекту, интересующемуся историей объекта, предъявляется требование самостоятельно, со своей точки зрения, анализировать всю историю данного спора.

Философско-диалектический принцип историзма является одним из важнейших элементов доказательства положений, которые отражают сущность предмета в данное время. Он призван охватить не только общее, но и своеобразное, особенное в истории, не только вошедшее в предмет в процессе его развития, но и оказавшееся свернутым или исчезнувшим в истории. И если верно, что все есть история, то столь же верно, что настоящее есть история. Все богатство, вся уникальность истории должны служить целям максимально точного и глубокого познания изменяющейся материальной и духовной действительности.

Одним из важнейших предпосылочных принципов познания является принцип диалектической противоречивости.

Принцип диалектической противоречивости познания

Познавательно-диалектические противоречия, как и предметные ("онтологические") противоречия, выступают источником развития, в данном случае -- источником развития знания. Они могут быть двух видов: 1) философско-гносеологические и 2) логико-методологические. Первые связаны с соотношением субъекта и объекта, вторые -- с соотношением сторон познавательной деятельности (см.: Горский Д. П. "Принцип диалектической противоречивости познания" // "Диалектика научного познания. Очерк диалектической логики". М., 1978. С. 35-39).

Вычленение логико-методологических противоречий основано на общем методологическом принципе раздвоения единого и познания противоречивых частей его. Этот принцип ориентирует на осуществление взаимосвязи разных сторон познания в целях отражения противоположностей предметного противоречия сначала в их раздельности, а затем в синтезе.

Нацеленность на мысленное воспроизведение предметного противоречия обусловливает одну из важных черт диалектического познания: в его результате, в итоговой познавательной структуре должно быть отражено предметное противоречие.

Если, к примеру, познается такой феномен, как питекантроп, то мышлением должны быть уловлены и его тенденция к устойчивости, и тенденция к изменчивости (в направлении к homo sapiens). Его внутренняя противоречивость может быть зафиксирована в двух суждениях: "Питекантроп -- не человек (животное)" и "Питекантроп -- человек". Переходность, таким образом, схватывается в двух утверждениях, взятых в разных отношениях (первое -- по отношению к человеку, второе -- по отношению к животному). Диалектическое мышление должно уловить момент переходности, противоречивости развития, что и констатируется в противоположных суждениях.

Логико-методологические противоречия охватывают не только явно развивающиеся материальные системы, но и (и поэтому они "шире" предметных противоречий развития) структурную противоположность относительно статичных материальных систем (как это имеет место при познании двойственной природы электрона). Здесь отражается не источник развития, а взаимоисключающие свойства, находящиеся в единстве и выражающие сущность явления.

При диалектическом познании не только его результат, но и его первичный, исходный этап оказываются противоречивыми; они связаны с выявлением антиномии-проблемы.

Антиномией принято называть появление в ходе рассуждения двух противоречащих, но одинаково обоснованных суждений. Примерами могут служить: "Целое больше суммы своих частей -- целое равно сумме частей"; "Вирусы есть живые существа -- вирусы не есть живые существа". Движущей силой развития знания эти пары утверждений являются не сами по себе; в этом случае они оказываются взаимоисключающими, из двух утверждений одно подлежит немедленному отбрасыванию. Если же они становятся моментами процесса познания систем, в них обозначенных, то они могут выступать как форма фиксации проблемы, которую требуется решить. В таком случае они являются антиномией-проблемой, разрешаемой, в отличие от формально-логического противоречия, не немедленно, а лишь посредством дополнительного, подчас весьма длительного изучения вопроса.

И. С. Нарский, со всей определенностью поставивший вопрос о познавательном значении антиномий-проблем и в связи с этим о диалектике познания, детально рассматривает их эвристическую функцию на ряде конкретных примеров. Как отмечает он, в антиномиях-проблемах констатируется не совокупность одновременно истинных утверждения и его отрицания, но проблема, которая подлежит исследованию.

Такой антиномией являются положения: "Капитал возникает в обращении" и "Капитал не возникает в обращении".

Разрешение этой проблемы (см.: И. С. Нарский. "Проблема противоречия в диалектической логике". М., 1969. С. 44; его же. "Противоречия как движущая сила развития научного познания" // "Философские науки". 1981. № 1. С. 65--70), происходит не посредством формалистических манипуляций над входящими в нее предикатами, но благодаря исследованию фактических состояний и процессов, что позволяет затем уточнить предикаты и приводит к замене формулировки проблемы формулировкой ответа на нее. Схема "...возникает... не возникает...", выражающая противоречие в одном и том же смысле, в одном и том же отношении тем самым снимается. К. Маркс формулирует следующий результат, к которому приводит исследование: "Весь этот процесс, превращение его (капиталиста -- U.A.; А.Л.) денег в капитал, совершается в сфере обращения и совершается не в ней. При посредстве обращения -- потому что он обусловливается куплей рабочей силы на товарном рынке. Не в обращении -- потому что последнее только подготовляет процесс увеличения стоимости, совершается же он в сфере производства" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 206). Итак, заключительное утверждение -- "Капитал возникает в производстве при посредстве обращения".

Процесс познания, углубление мышления в сущность предмета ведет к снятию антиномии-проблемы, формально-логического противоречия и к формулировке нового положения, исключающего анти-номичность. Диалектическое мышление не примиряется с формально-логическим противоречием, а, наоборот, стремится его ликвидировать, ориентируя познание на углубление в сущность вещей, на раскрытие внутренней ее противоречивости. Принцип раздвоения единого и познания противоречивых частей его полностью согласуется с законом исключения противоречий в формальной логике,