Исследование проблемы толерантности

Тогда же в тематику и проблематику социальных исследований и политико-правовой практики вошли понятия биполярности, а потом и многополярности. В основе этих понятий лежало очевидное противостояние двух сверхдержав - США и СССР. Их напряженные отношения определяли международную атмосферу и общественное развитие во всем мире. Если биполярность в свое время характеризовала факт раскола мира на противостоящие военно-политические блоки, которые вели между собой холодную войну, то с помощью многополярности с 70-х гг. ХХ столетия стали фиксировать события неприсоединения многих стран мира к двум доминирующим социально-политическим и экономическим лагерям.

В современном мире во взаимоотношениях государств не искоренена угроза войны и конфликтов, но предпринято много продуктивных усилий по их урегулированию.

Декларация прав человека и другие документы закрепили согласованные всеми государствами обязательства гарантировать соблюдение прав человека, и это стало значительным достижением участников цивилизованного развития. В настоящее время формальные и неформальные правовые и моральные правила, институты и принципы осуществляют мирное решение конфликтных ситуаций, влияя на объединение национальных усилий. Их реальность можно определить термином «толерантность», подчеркнув тем самым совпадение идеи, принципа и воплощения.

Гражданско-правовой опыт регулирования этнических и национальных конфликтов на международном уровне актуализирует толерантность, с одной стороны, как объективный результат взаимодействия многополюсного человеческого мира, его предпосылку, а с другой - как фактор его продвижения к целостности и сотрудничеству. В современном опыте международного контроля над процессами суверенизации и мирного разрешения конфликтов происходит в настоящее время освоение толерантности и как политической необходимости, и как культурной нормы.

Известно, что моральные нормы и ценности, практикуемые в том или ином человеческом сообществе, возникали и развивались под воздействием мировых религий. В ходе модернизации общественной жизни они «высвобождались» из-под авторитета и диктата церковных учреждений и религиозных идеологий. В дальнейшем их секуляризации и изменение обусловливаются новыми коммуникативно-целесообразными видами человеческой деятельности. Среди них значительное место в современном мире занимают внеконфессиональные, внеидеологические и вненациональные общественные инфраструктуры. Необходимым условием их жизнедеятельности является проявление в межличностных контактах терпимости и взаимоуважения.

В современном мире многие отрасли общественной жизнедеятельности в силу своего усложнения успешно могут функционировать только в качестве самоорганизующихся систем, в хозяйственной жизни их сейчас называют корпорациями. В каждой из этих систем вырабатывается свой этос. Его регулирующая функция направлена на эффективность производства и стабилизацию определенной корпоративной деятельности. В качестве нормативно-регулирующей системы такой корпоративный этос задает некие универсальные стандарты поведения, позволяющие людям успешно работать в корпорации. В основе корпоративного этоса лежит многовекторная ответственность ее носителей. Это - ответственность перед клиентами, так как эффективность корпораций напрямую зависит от отношений спроса-предложения; ответственность перед коллегами и работодателем в силу того, что налаженное и продуктивное сотрудничество влияет опять-таки на производительность корпорации; профессиональная ответственность, способствующая развитию личности работника и ее утверждению в специальности.

В условиях самоорганизующихся систем ответственность индивида становится регулирующей нормой поведения и моральной ценностью. Человек, освоивший формы ответственного поведения, становится активным, самостоятельно действующим субъектом корпоративного производства. Своим ответственным поведением он убедительно может воздействовать на других людей и способствовать расширению и разнообразию своих контактов, а также развитию своих профессиональных способностей. Но корпоративная этика и созданные в ее системе моральные ценности изолируют активность индивида рамками корпоративной деятельности.

Большинство предприятий в целях сверхприбыли реализуют принцип патернализма - «опекунскую» модель социально-производственных отношений, которая маскирует навязывание своих частных интересов не только сотрудникам, но и потребителям их товаров. Таким образом, существует противоречие между личными и частными интересами работников, между корпораций и обществом. Ответственность индивида ограничивается его корпоративной деятельностью и приобретает отчужденный характер. Способность быть ответственным изолируется корпорацией и осуществляется только в ее рамках. Работник не может не испытывать напряжения и дискомфорта. Избавиться, оставаясь в рамках корпоративной организации, от манипулирования своей личностью работник не может. Отчуждение личности - социальная проблема первостепенной важности.

В реалиях корпоративной деятельности можно обнаружить действительную дилемму и трудность в реализации такой культурной нормы, как толерантность. Ее альтернативой и препятствием является принцип патернализма. «Отеческое» отношение корпоративной власти к свои работникам не изменяет «безлико-бездушную» установку всей корпоративной системы на получение сверхприбыли. Различные механизмы насилия и манипулирования личными интересами участников корпоративного производства используются с одной целью - устранить препятствия в гонке за сверхприбылью. Всякое равенство индивидуальностей, согласованность интересов или улучшение коммуникативно-производственной сферы при главенстве ориентации на сверхприбыль не допускаются. Однако корпорации вынуждены считаться с теми моральными установками и ценностями, которые распространены в общественной жизни. Маневрирование в общепринятой системе либерально-демократических ценностей организовывает принцип патернализма.

В условиях расширения и усложнения хозяйственной деятельности возникает проблема трансформации тех или иных этических установок корпорации в универсальные, обладающие общечеловеческим свойством. Так как источник корпоративной ответственности зациклен на ее эффективной деятельности, то закономерен вопрос о нравственном уровне ее этоса. В цивилизованных странах в его решении участвует специально организованная инфраструктура социальных работников, выявляющая действительную нравственную составляющую той или иной корпоративной деятельности.

В определении нравственной значимости той или иной самоорганизующейся системы участвуют клиенты, или потребители. Несмотря на то, что в клиентно-ориентированной деятельности корпораций также используется принцип патернализма, потребители, не зависимые от корпоративной этики, создают формы защиты от вмешательства в свои личные интересы и от навязывания товаров. Они требуют открытой и правдивой информации о деятельности той или иной корпорации, создают организации защиты прав потребителей и узаконивают эти права. Эти новые виды коммуникативно-целесообразной общественной деятельности способствуют движению корпоративной этики к действительно нравственным установкам и ценностям.

Современный человеческий мир активно осваивает и использует либерально-демократические завоевания и ценности.

Доминирующей системой ценностей в большинстве стран в настоящее время остаются ценности либерально-демократические. Однако это не значит, что они носят тотальный характер и не претерпевают изменений, взаимодействуя как с национальными менталитетами, так и с реалиями глобальной экономики и политики. Само словосочетание «либерально-демократи-ческие ценности» является «рабочей» категорией, с ее помощью специалисты пытаются проанализировать и обобщить исторические вехи и современное состояние идей. Взаимодействуя и вступая друг с другом в противоречия, они формируют политический фон и нормативно-ценностные установки в разных странах мира.

В истории человечества впервые именно буржуазно-либеральная мысль выделила в прогрессивные идеи те демократические процессы, которые начались в Европе в Новое время. Эти идеи стали программной основой строительства правовых государственных систем и гражданского общества во многих странах. Права и свободы человека и гражданина, разделение властей, подчинение государственной власти праву, парламентаризм - эти и другие либеральные ценности и институты используются большинством государств мира для социально-политической организации общественной жизни.

Однако демократия не сводится к либерализму, так же как либерализм не есть демократия. В настоящее время эти два политических течения в своей реальной практике интернализуют и интегрируют идеи друг друга.

«В современном российском общественном сознании, - отмечает В.В. Согрин, - диалектика взаимоотношений либерализма и демократии не подвергалась критическому рассмотрению, в результате чего происходила аберрация, порой существенная, каждого из этих понятий. Итогом было теоретическое и идеологическое упрощение и искажение этих ценностей и их взаимоотношений, что получило и практическое выражение. Например, для современного демократического движения России было характерно утверждение, что частная собственность, рынок, индивидуализм, конкуренция есть самодостаточная база демократии. На практике же демократия и, тем более, социальная справедливость их этих либеральных ценностей автоматически никогда не вытекает. Их соединение, нахождение той модели «либеральной демократии», которая бы не нанесла ущерба ни либерализму, ни демократии, потребовала от западных обществ длительного исторического периода» Соргин В.В. Либерализм в России конца ХХ века: перипетии и перспективы.// Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы: Материалы междунар. науч. конф. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). С. 153 .

Исследование либерально-демократических ценностей продиктовано не только потребностями в нашей стране, но и обстоятельствами, имеющими глобальный характер. Многие принципы либеральной идеологии и демократических завоеваний сегодня являются доминирующими в обустройстве хозяйственной и социально-политической жизни: свободная конкуренция как основа рыночных отношений, регулируемых государством; правовое государство, в котором интересы различных групп населения регулируются через представительные органы; осуществление через конституционное право экономических и социокультурных свобод личности.

Однако и сегодня либерализм и демократизм - различающиеся друг от друга политические течения и идеологии. Моментами их разногласий являются, во-первых, определение роли государства в регулировании экономики и, во-вторых, величина государственных расходов на социальные нужды.

Главная идея и либерализма, и демократизма - идея свободной личности - проистекает от осознания собственного Я и выделения из Мы, которые происходили в историческом процессе освобождения человека из традиционных социальных связей под влиянием капиталистической модернизации общественного производства и воспроизводства и в силу этого процесса израсходованности нормативно-регулирующих систем и создания новых. Являясь универсальным завоеванием западной цивилизации, идея свободы личности с XVII в. оформлялась в политические программы и правовые документы в буржуазных странах Старого и Нового света.

Важным теоретическим положением является понимание и обобщение того, что идея свободы личности зарождается и формируется в сознании внутренне свободного человека, для которого свобода личности самоценна, а самореализация является аксиомой. Либерализм и демократизм репрезентируют именно такие мотивы и действия людей, поэтому с учетом этого положения их нельзя разделять.

Объективной предпосылкой возникновения либеральных и демократических установок были и остаются условия, в которых подавляется свобода личности. Антиподом либерализма и демократизма являются идеология и практика авторитаризма и тоталитаризма. Так, социально-политический опыт ХХ столетия, в частности Вторая мировая война и ее последствия, открыли новую эпоху в отстаивании фундаментальной идеи либерализма и демократизма. В 1948 г. ООН была принята Декларация прав человека, которая кодифицировала осуждение тоталитарных режимов. Международная конвенция не участвовала в делах государств, среди которых были и такие, где существовали авторитарные и тоталитарные системы, но в своей деятельности она поддерживала гражданско-правовые движения против репрессий. В 1960-1970-е гг. на международном уровне были упорядочены нормы правозащитной деятельности и заострена их антитоталитарная направленность.

Идея свободы и прав личности вошла во многие мировоззренческие доктрины, но только в либерализме она стала системообразующей.

В социально-политическом знании неоднократно выделялись и описывались различные исторические и концептуальные типы либеральных установок и подсистем Самуэль Г. Либерализм. М., 1905; Ruggiero G. The History of Liberalism L.: Oxford. Univ. Press, 1927; Торквиль А. Де. Старый порядок и революция. М., 1997; Загородников А.Н. Западный либерализм в прошлом и настоящем. М., 1993; Либерализм в России. М., 1996; Шелохов В.В. Русский либерализм как историографическая и историофилософская проблема // Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы: Материалы международ. науч. конф. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1999. 567 с. . Либерализм в качестве исторического явления проходит в своем развитии ряд разновременных стадий и порядков «сборки» своей системы, что зависит от совокупности объективных и субъективных факторов общественного развития. Можно предположить, что либерализм остается открытой ценностной системой, реагирующей и настраивающейся на изменения в обществе, так как в своем содержательном составе эта система постоянно усложняется.

Ряд исследователей обратил внимание на то, что исходным содержанием либерализма было утверждение свободы совести. Оно формировалось задолго до появления политического либерализма в ходе западно-европейской реформации и борьбы за веротерпимость. Право свободы совести как божественного правомочия каждого верующего повлияло на оформление всех других субъективных прав. Не только индивидуальная потребность, но и индивидуальное разрешение представлялись признанием от Бога как «священных», «прирожденных», «неотчуждаемых» прав и тем самым возвышались над любыми соображениями политической и социальной целесообразности. Именно такое утверждение «естественных прав» в последующей социально-политической практике просветителей становилось этическим критерием «позитивного права». Последующая рационализация либеральной свободы совести и прав человека приноравливалась к буржуазным экономическим интересам.

В качестве идеологии, т. е. практически действующих идей, либерализм постоянно и устойчиво воспроизводит четыре декларации. Это - индивидуализм, эгалитаризм, универсализм и мелиоризм. Их описал в своей монографии «Либерализм» американский ученый Джон Грэй Gray J. Liberalism. - Milton Keynes: Open Univ. Press, 1986..

Проблематику толерантности можно обнаружить в каждом из этих либеральных постулатов. В первом - индивидуализме - в «снятом» виде зафиксировано реальное выделение человека из традиционных связей и производственной зависимости, а также противостояние индивидуальности человека этим частям. Принцип индивидуализма пытается отрегулировать эту конфликтность тем, что интересы и потребности индивида объявляет главенствующими перед посягательствами на них со стороны любого коллектива. Эгалитаризм как требование признать за всеми людьми равного достоинства их моральных ценностей и равенства всех перед законом так же, как и индивидуализм, является нормой долженствования. С позиции универсализма предполагается понимать человечество как сообщество свободных людей, причем свободных в своем разнообразии. Наконец, мелиоризм - утверждение о возможности исправления и совершенствования любых социальных и политических институтов - в отличие от идеи прогресса допускает разные соотношения сознательных и стихийных процессов Там же. P.X..

В нашей стране была своя оригинальная история общественной мысли и практики. Демократизм и либерализм как политические практики в России со второй половине XIX столетия вошли в ожесточенное столкновение, что деформировало их становление как нормативно-ценностных систем и платформ политического регулирования.

Русский либерализм отличался многообразием течений. В современной оценке исторических вех русского либерализма ученые активно выделяют опыт и достижения русских религиозных философов конца XIX - начала XX в., которые в своих сочинениях откликнулись на ущемление личных свобод, учиняемое правительством и церковью. В.С. Соловьев одним из первых попытался обосновать неотчуждаемые субъективные права с помощью кантовской категории личности как «цели самой по себе» и «возможности неограниченной действительности». Русские религиозные либералы трактовали права человека как необходимое выражение христианской этической культуры, и авторитет державности остался у большинства из них незыблемым.

В начале ХХ в. такие русские либералы, как П.И. Новгородцев, В. Гессен, Л.И. Петражицкий, Б.А. Кистяковкий, С.И. Гессен Опыт русского либерализма: Антология. М., 1997., сделали прорыв к социалистическим и демократическим идеям нового времени. Старое либеральное правило «равенство перед законом» при качественно ином понимании российской истории и действительности в их учениях трансформировалось в понятие «равенства исходных шансов». Суть этого понятия П.И. Новгородцев выразил так: «Именно во имя охраны свободы право должно взять на себя заботу о материальных условиях существования; во имя достоинства личности оно должно взять на себя заботу об ограждении права на достойное человеческое существование» Новгородцев П.И. Право на достойное человеческое существование // Новгородцев И.А. Социально-философские этюды: Антология. М., 1997. С. 338.. Конституционное обеспечение личных свобод рассматривалось как наилучший гарант политической стабильности. В связи с этим конституционно-правовая дисциплина признавалась более важной, «первичной», создававшей предпосылки для устранения насилия, произвола, политической дикости.

Однако в России существовал кардинальный разрыв между многоукладными условиями жизни и их гражданско-правовым оформлением, что делало невозможным осуществление неолиберальных инициатив. «В России начала ХХ столетия, - замечает Э.Ю. Соловьев, - существовало, по крайней мере, две сферы, намертво закрытые для либеральной аргументации любого типа: это царский двор и подавляющая масса крестьян» Либерализм в России / Под ред. В.Ф. Пустарнакова, И.Ф. Худушиной. М.: ИФ РАН, 1996; Соловьев Э.Ю. Права человека в политическом опыте России (вклад и уроки ХХ столетия) // Реформаторские идеи в социальном развитии России. М.: ИФ РАН, 1998. С. 125-189.. Это отчетливо осознавали русские либералы - члены конституционно-демократической партии. В.А. Маклаков указывал на условия, препятствующие созданию толерантности как общественной культурной нормы: «В отношении русского народа к исторической власти, - писал он, - долго существовали две крайности: раболепное послушание или тайное сопротивление. Понятие согласия и сотрудничества с властью было обществу незнакомо. История вырабатывала два крайних типа общественных деятелей - «прислужников» и «бунтовщиков» Цит. по: Леонтович В.В. История либерализма в России. М., 1995. С. 534..

Русский либерализм не был «кабинетной» практикой, его деятели инициировали и претворяли многие гражданско-правовые мероприятия Соловьев Э.Ю. Права человека в политическом опыте России (вклад и уроки ХХ столетия) // Реформаторские идеи в социальном развитии России. М.: ИФ РАН, 1998. 255 с..

Причины несостоятельности русского дореволюционного либерализма достаточно подробно исследованы отечественными специалистами Карпович М.М. Два типа русского либерализма // Опыт русского либерализма: Антология. М., 1997; Гефтер М.Я. Многоукладность - характеристика целого // Вопросы истории капиталистической России. Проблемы многоукладности. Свердловск, 1972.. Одной из них была мировая война, «не предопределявшаяся экономическими и политическими тенденциями национального развития. Она вызвала к жизни, с одной стороны, правительственные институты централизованного плано-принудительного регулирования, с другой - очаги «прямой» (внеконституционной) демократии на фронтах и в тылу» Соловьев Э.Ю. Права человека в политическом опыте России (вклад и уроки ХХ столетия) // Реформаторские идеи в социальном развитии России. М.: ИФ РАН, 1998. С. 146.. Именно с этим стихийным демократическим проявлением связали свою политическую деятельность русские социал-демократы. Партийное строительство социал-демократов отразилось в их политических программах, в которых отсутствовала какая-либо аргументация в пользу индивидуальных прав и свобод.

Оценивая перспективу и продуктивность русской либеральной теории, И.К. Пантин пишет: «Как никто другой, русские либералы понимали, что основные ценности жизни, как личные, так и общественные, не зависят от простого изменения условий, а требуют для своего укоренения образования, опыта и усилия многих поколений. Более того, эти ценности представляют собой предпосылку изменений среды в направлении формирования современного общества... Русские либералы справедливо считали, что народы воспитываются в духе свободы не экономическим, а прежде всего политическим опытом. Быть материально обеспеченным - отнюдь не означает быть свободным, особенно в России, где всемогущество бюрократического аппарата и бессилие гражданина перед самоуправством чиновника вошло в плоть и кровь общественной жизни... Если свобода в любой ее ипостаси начинается с преобразования человека, то в нашей стране она начнется не с материального благосостояния, а с преодоления средствами права бюрократического характера государственной власти, с появления у большинства людей ощущения своей законности, безопасности и сопричастности к делам общества» Пантин И.К. Историческая драма русского либерализма.// Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы: Материалы международ. науч. конф. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1999. С.94-110. .

Либералистские реформы в СССР, а затем в России проводились под патронатом «Вашингтонского консенсуса», сложившегося к середине 80-х гг. - сначала в форме «настоятельных советов» М. Тэтчер, Р. Рейгана и Г. Коля М. Горбачеву, подкрепленных крупными займами, а затем в виде прямого руководства МВФ экономической политикой правительства Ельцина. Правящей элитой Запада в российские реформы вложен немалый политический капитал и десятки миллиардов долларов налогоплательщиков Ольсевич Ю. Институционализм - новая панацея для России? // Вопросы экономики. 1999. № 6. С. 27-42.. Такая морально-финансовая поддержка имела своей целью утверждение транснациональных порядков, а отнюдь не поддержку развития в нашей стране либерально-демократических свобод и институтов.