Учение Максима Исповедника в контексте философско-богословской традиции поздней античности и раннего средневековья

Размещено на http://www.allbest.ru/

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ

Специальность 09.00.03 -- «История философии»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Учение Максима Исповедника в контексте философско-богословской традиции поздней античности и раннего средневековья

ПЕТРОВ В.В.

Москва 2008

Работа выполнена в секторе Философских проблем истории науки Института философии РАН

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор А.Л. Доброхотов

доктор философских наук, профессор Ю.А. Шичалин

доктор психологических наук, профессор Н.Л. Мусхелишвили

Ведущая организация: кафедра истории философии философского факультета Государственного университета Высшая школа экономики

Защита состоится 16 октября 2008 г. в 15.00 на заседании Диссертационного совета Д.002.015.014 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте философии РАН по адресу: 119991, Москва, ул. Волхонка, дом 14.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии РАН

Автореферат разослан « 29» _____мая_______ 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, к.ф.н., доц. Ю.В. Синеокая

1. Общая характеристика работы

1. Актуальность предмета исследования. Еще полвека назад история философии оставляла без внимания философские и богословские учения авторов поздней античности и раннего средневековья, будь то христианские мыслители или неоплатоники. Эпоха постплотиновских философов -- неоплатоников или комментаторов Аристотеля -- рассматривалась, как период заката подлинной философии и время нарастающей иррациональности Ср. замечание А.Ф. Лосева, сохраняющее актуальность по сей день: «Вошло в обычай, особенно в популярных изданиях, ограничиваться только философией от Фалеса до Аристотеля. Этот период иной раз носит название «античная классика». Ведь эта классика занимает всего каких-нибудь два столетия (VI-IV вв. до н. э.), в то время как вся античная философия охватывает по крайней мере 1200 лет... Послеклассический эллинизм разрабатывался гораздо меньше, а последние века античной философии вообще признавались сплошь религиозными, магическими и упадочными и потому часто совсем не удостаивались внимания историков. Последняя по времени античная философская школа, а именно неоплатонизм, в целом почти совсем не изучалась вплоть до XX в. и была представлена лишь в виде отдельных и дробных исследований…» («Философия античности в целом и в частностях», в кн. А.Ф. Лосев, Дерзание духа (М., 1988), с. 171-172).. По той же причине считалось, что системы христианских мыслителей не могут, да и не должны, быть предметом историко-философской науки. В полной мере сказанное относится к учению Максима Исповедника (ок. 580-662) -- признаваемому ныне одним из наиболее значительных византийских мыслителей. До недавнего времени разработанная Максимом оригинальная система христианского платонизма была плохо изучена в силу её сложности, неизданности источников и отсутствия переводов. Последние десятилетия кардинально изменили ситуацию и отмечены резким увеличением числа посвященных Максиму исследований. Его наследие интенсивно изучается: недавно изданная библиография перечисляет 1129 публикаций P. van Deun, “Maxime le Confesseur. Йtat de la question et bibliographie exhaustive”, Sacris Erudiri 38 (1998-1999), p. 485-573. См. также M.L. Gatti, Massimo il Confessore. Saggio di bibliografia generale ragionata e contributi per una ricostruzione scientifica del suo pensiero metafisico e religioso. Introd. di G. Reale (Milano, 1987), 430 p.; А.Г. Дунаев, «Максим Исповедник», в кн.: Исихазм. Аннотированная библиография, под ред. С.С. Хоружего (М., 2004), с. 242-256 (избранная библиография изданий, переводов и исследований по Максиму Исповеднику)..

Изменение ситуации коснулось не только Максима Исповедника. В целом стало иным отношение к исследованию философских учений поздней античности. В последние десятилетия выходят критические издания текстов и переводы текстов таких поздних авторов как Ямвлих, Прокл. Публикуется специальная серия переводов трактатов, написанных поздними комментаторами Аристотеля. В поле серьезного изучения оказались христианские философы Византии: пс.-Дионсий Ареопагит, Иоанн Скифопольский, Иоанн Филопон, Максим Исповедник. Результатом лучшего знакомства и более глубокого понимания указанных традиций стала переоценка значения этого периода в истории развития европейской рациональности. В частности, пришло понимание того факта, что построения ранне-византийских богословов гораздо прочнее опираются на фундамент античных философских систем, чем это представлялось ранее.

Исследования последнего времени показывают, что философия в Византии не закончилась вовсе с закрытием афинской Академии в 529 г. Прекратив существование в виде довлеющего себе поиска истины, начал мира и человека, она продолжила существовать в других ипостасях. Основы прежней философии в своей логической части, а также в виде выдержек и популярных переложений вошли в состав прикладной дисциплины, именовавшейся «логикой» или «диалектикой», которая обеспечивала христианское богословие категориальным аппаратом и понятийным инструментарием. Собственно имя «философия» начало означать христианскую философию - богословие, «любомудрие». Философами стали именоваться монахи, уподобляющиеся Богу через аскезу и созерцание Л. Бриссон, «Византийский мир и греческая философия», Греческая философия, под ред. М. Канто-Спербер, т. II (М., 2008), с. 829..

В настоящее время изучение философских учений поздней античности и раннего средневековья является одной из приоритетных задач современных историко-философских исследований. В этом плане изучение мысли Максима Исповедника, причем не изолированно, а в широком контексте предшествующей и современной ему традиции, актуально как для адекватного понимания его собственной метафизической системы, которая является оригинальным синтезом античного неоплатонизма и христианского откровения, так и для изучения истории рецепции и трансформации античного философского наследия в ранней Византии.

2. Степень разработанности проблематики в зарубежной и отечественной литературе. Фундаментальной монографией, определившей изучение мысли Максима во второй половине XX века явилась работа Г. -У. фон Бальтазара Космическая литургия (1941) См. H. U. von Balthasar, Kosmische Liturgie. Maximus der Bekenner: Hцhe und Krise des griechischen Weltbilds (1941), 373 S. . До этого исследования значение трудов Максима почти повсеместно сводилось к той роли, которую они сыграли в христологических спорах VII века. Бальтазар исследовал историко-философское и богословское содержание собственно системы Максима, показав оригинальность Максима как мыслителя. В 1961 г. Бальтазар издал расширенное и переработанное издание Космической литургии, в котором учитывались критические замечания, высказанные в 1950-х годах со стороны Э. фон Иванки и П. Шервуда. В частности, Бальтазар отказался от представления о том, что Максим испытал и преодолел кризис «оригенизма». Особенностью подхода Бальтазара в Космической литургии явилось то, что автор был не просто историком богословия, но оригинальным мыслителем, католическим богословом. Хотя учение Максима рассмотрено им в контексте развития греческой патристики, Бальтазар также искал в учении Максима ответов на вопросы, насущные для французской и немецкой католической теологии середины XX в. В частности, он пытался найти противовес гегелевской парадигме, низведшей чувственно данную реальность до уровня представлений мыслящего субъекта См. B.E. Daly, “Translator's Foreword”, in H. U. von Balthasar. Cosmic Liturgy. The Universe According to Maximus the Confessor, p. 16-17..

Важным этапом в изучении Максима явились работы П. Шервуда См. P. Sherwood, An Annotated Date-List of the Works of Maximus the Confessor (Roma, 1952), 64 p. . В его книге Ранние `Трудности' св. Максима Исповедника и опровержение им оригенизма исследуется доктринальное содержание и богословский контекст главного сочинения Максима -- О трудностях к Иоанну (1955 г.) См. Idem, The Earlier Ambigua of Saint Maximus the Confessor and his Refutation of Origenism (Roma, 1955), 235 p.. Заслугой Шервуда является исследование рукописной традиции применительно к сочинениям Максима, а также их приблизительная датировка. В том, что касается доктринального содержания, то анализируя анти-оригеновскую полемику Максима, Шервуд определил степень его зависимости от Оригена и Евагрия Понтийского, реконструировал оригеновское учение о генаде разумных существ, исследовал предысторию и значение таких важных для учения Максима категорий как триада «сущность -- способность -- действие» и оппозицию «логос -- тропос».

Наиболее значительным событием после книг Бальтазара и Шервуда явилась публикация докторской диссертации Ларса Тунберга Микрокосм и Посредник. Богословская антропология Максима Исповедника (1965 г.) См. L. Thunberg, Microcosm and Mediator. The theological anthropology of Maximus the Confessor (Lund, 1965), 500 p.. В книге рассмотрен историко-богословский контекст доктрины Максима и его источники (p. 1-51), изложено учение Максима о творении мира, включая представление о творении из ничего, дан анализ терминов «природа», «различие», «разделение», «логос», «промысел» (p. 52-99). Центральное место в работе отведено реконструкции антропологии Максима: исследуется пара «душа -- тело», триада «ум -- душа -- тело», выясняется значение таких антропологических категорий как «образ» и «подобие» Божии в человеке, понятие человека как микрокосма и посредника между чувственным творением и Богом, антропологические последствия грехопадения, идея «двойного творения» у Максима и его предшественников (p. 100-178). Особое внимание уделено психологическому учению Максима. Трихотомическое представление души прослеживается от Платона через христианских предшественников Максима (Немесия, пс.-Дионисия) до него самого (p. 179-217). Специальному рассмотрению подвергается психология волевого акта в системе Максима, включая механизм принятия волевого решения (p. 220-243). Анализируется этическое учение Максима (p. 244-351); обращено внимание на проблему всеобщего разделения и последующих универсальных соединений (р. 352-459). В 1985 г. вышло в свет еще одно исследование Тунберга -- Человек и космос. Видение св. Максима Исповедника См. L. Thunberg, Man and the Cosmos. The Vision of St Maximus the Confessor, with a Foreword by A. M. Allchin (Crestwood, N.Y., 1985), 184 p.. В нем изучены вопросы, не рассматривавшиеся в предыдущей работе: троическое богословие Максима (p. 31-50), его сотериология (p. 51-70), учение о богочеловечестве («богомужнее измерение») (p. 71-92), социально-этические представления (p. 93-112), литургическое богословие и экклезиология (p. 113-130). Анализируются учение Максима о «символе» и «таинствах» и его источники (p. 149-173).

Фокус исследования Вальтера Фолкера Максим Исповедник как наставник в духовной жизни (1965) См. W. Vцlker, Maximus Bekenner als Meister des geistlichen Lebens (Wiesbaden, 1965). направлен на нравственно-аскетические аспекты учения Максима: грех и борьба с ним применительно к онтологии (p. 23-47), концепция «образа Божиего» (р. 47-69), а также природы и происхождения греха (p. 102-135). Изучаются представления Максима относительно борьбы со страстями и привязанностью к миру (p. 174-200), его понимание духовной жизни (p. 201-222). Центральное место в исследовании занимает анализ эпистемологии Максима. Рассматривается категория «гносис / знание», используемая Максимом терминология, а также условия возникновения знания; Писание и Предание как источник гносиса, развитие гносиса в его составляющих, категории «сосредоточение», «естественное созерцание» как необходимая предпосылка для «боговидения». Применительно к боговидению выявляются особенности понимания Максимом таких понятий как «таинственное богословие» (непосредственное боговидение), отрицательное богословие, «соединение» ума с Богом как следствие боговидения (p. 232-370); рассматриваются аскетические добродетели -- смирение, бесстрастие, любовь, понятия духовной жизни, молитвы и обожения (p. 371-490).

В 1970-х были опубликованы три работы, представляющие взгляд католических богословов на учение Максима. В исследовании Алена Риу Мир и Церковь в учении Максима Исповедника рассматривается эсхатология Максима Исповедника, его учение о мире и человеке в противопоставлении таковому у последователей Оригена (в этой связи изучена Трудность VII), анализируется различение «логос - тропос», категория «новоустроения природ», «логосов сущего» (p. 33-122), экклезиология (p. 123-200) См. A. Riou, Le monde et l'Йglise selon Maxime le Confesseur (P., 1973), 279 p.. В книге Хуана Мигеля Гарригеса Максим Исповедник: любовь -- божественное будущее человека См. J. M. Garrigues, Maxime le Confesseur. La charitй, avenir divin de l'homme (P., 1976), 208 p. исследуются отдельные эсхатологические аспекты учения Максима, а именно, конечное состояние человеческой природы, как её понимали предшественники Максима (Евагрий, Григорий Нисский, пс.-Дионисий), «новоустроение природы» как способ существования этой природы (p. 83-107), онтологические и антропологические импликации учения о божественном усыновлении человека (p. 113-137), проблематика воли и волевого акта (p. 138-152), категория любви-милосердия в учении Максима (p. 153-200). В монографии Франсуа-Мари Летеля Богословие Гефсиманского борения Христа. Человеческая свобода Сына Божия и его сотериологическое значение у Максима Исповедника (1979) См. Fr.M. Lйthel, Thйologie de l'agonie du Christ. La libertй humaine du Fils de Dieu et son importance sotйriologique mises en lumiиre par saint Maxime le Confesseur (P., 1979), 129 p., рассматриваются богословские черты учения Максима Исповедника о воле и волевом акте в контексте христологических споров VII в. Дан очерк монофелитского учения. В этой связи анализируется отрывок из Григория Богослова (Слово 30, 12, 1-33 Barbel) о том, что Сын тождествен Отцу по воле, а также поднимаются связанные с этим проблемы (р. 29-35). Рассматривается и комментируется текст Псефоса патриарха Сергия (июнь, 633 г.), и его последствия и интерпретация (р. 36-58). Проводится анализ учения Максима Исповедника. Говорится о том, что первоначально Максим одобрял Псефос (633-634). Рассмотрено то, как Максим подступался к проблеме в Opuscula 4 и 20. В этой связи обсуждается онтологическое различие между природой и ипостасью у Максима. Рассматривается решение проблемы, изложенное Максимом в Opuscula 6 (р. 59-106). Обсуждается учение Максима о свободе человеческого воления у Христа (р. 107-122) и три текста Максима, относящиеся к Гефсиманскому борению.

Троическое богословие Максима, а также его христология стали предметом изучения в работе Пьера Пире Христос и Троица согласно Максиму Исповеднику (1983) См. P. Piret, Le Christ et la Trinitй selon Maxime le Confesseur (P., 1983), 407 p.. Анализируется понятия тождества и различия применительно к сущности и ипостаси (р. 105-156), соотношение между второй ипостасью Троицы и сложной ипостасью Христа (р. 157-202). Применительно к христологии Максима исследуется его представление о «двух природах, которые есть Христос» (р. 203-240), о человеческой и божественной воле Христа (р. 241-300), а также двух волях и двух действиях Христа (р. 301-360).

В монографии Василиоса Караянниса Максим Исповедник: сущность и энергии Божии (1993) См. V. Karayiannis, Maxime le Confesseur. Essence et йnergies de Dieu (P., 1993), 489 p. исследуются онтологические категории «сущность», «природа», «ипостась» (p. 33-54), а также понятия троического богословия: «монада», «триада», «лицо» (p. 54-92). Анализируются пары категорий «причина и следствие», «движение» тварной и нетварной сущности, «сжатие и расширение», «общее и частное», «время и сущность», «качество и количество» тварной и нетварной сущности, а также «отношение и претерпевание» тварной сущности (p. 92-136). Специальный раздел посвящен рассмотрению проблематики воли и механизма волевого акта. В частности, рассматриваются понятия «сущностная воля», «самовластное», «произволение» (p. 137-153). Исследуются особенности понимания категории «энергия» у предшественников Максима (p. 154-182) и особенности его собственного учения об энергии (p. 183-232), в том числе и применительно к христологии (p. 233-278). В ракурсе эпистемологии и антропологии исследуются особенности понимания Максимом таких познавательных способностей, как «ощущение», «рассуждение / логос», «ум / дух» (р. 283-332), а также учение Максима о богопознании и откровении (p. 333-460).

Наиболее значимым исследованием (после работы Тунберга [1965 г.]) является фундаментальный труд Жана-Клода Ларше Обожение человека согласно Максиму Исповеднику (1996) См. J.-C. Larchet, La divinisation de l'homme selon saint Maxime le Confesseur (P., 1996), 764 p. Еще одна монография Ларше посвящена месту Максима как посреднику между богословием Востока и Запада: Maxime le Confesseur, mйdiateur entre l'Orient et l'Occident (P., 1998). . Эта книга во многом подводит итог предшествующим исследованиям и в свою очередь является шагом вперед в разъяснении деталей учения Максима. Рассматривается обожение как божественный замысел относительно человека, обсуждаются связи обожения с воплощением Слова, обожением всего творения и логосами сущего (p. 83-124). Разбираются антропологические основания обожения, включая вопросы свободы выбора, логоса и тропоса человеческой природы, образа и подобия Божиего в человеке, трех всеобщих тропосов -- «бытие - благобытие - приснобытие» (p. 125-186). Рассматриваются онтологические и антропологические последствия грехопадения (р. 187-208), христологические импликации сотериологии Максима (р. 221-382). Анализируются различные аспекты учения об обожении -- пневматологический, экклезиологический и аскетический (р. 383-494). Применительно к основной теме обсуждается роль гносиса и «теологии» (р. 495-526), механизм и природа обожения (р. 527-640), импликации и значение учения об обожении (р. 641-677). Система Максима исследуется Ларше через призму учения об обожении человека, однако в процессе своего анализа он затрагивает практически все стороны его учения.

Ряд работ посвящен изучению специальных вопросов или же всей системы Максима, но с точки зрения отдельных аспектов его доктрины. Так, в работе Экзегеза и духовная педагогика у Максима Исповедника: исследование `Вопросоответов к Фалассию' (1988) Пол Бловерс рассматривает особенности экзегетического метода Максима в указанном сочинении См. P. M. Blowers, Exegesis and spiritual pedagogy in Maximus the Confessor: an investigation of the Quaestiones ad Thalassium (Ind. 1988).. Содержание трактата изучено Бловерсом в контексте жанра монашеской педагогической традиции. Монография Айдана Николса Византийская проповедь. Максим Исповедник в современной науке (1993 г.) См. A. Nichols, Byzantine Gospel. Maximus the Confessor in Modern Scholarship (Edinburgh, 1993), 264 p. посвящена анализу реконструкции учения Максима в трудах ученых второй половины XX века. Дан разбор публикаций В. Кроче, П. Пире, М. ван Эсбрука, Л. Тунберга, Х.-М. Гаррига, а также очерк развития максимоведческих исследований от 1675 г. (год выхода издания сочинений Максима, подготовленного французским патрологом Франсуа Комбефи) до 1990-х гг. В монографии Филиппа Рансе Действие Божие и свобода человека. Исследования богословской антропологии св. Максима Исповедника (2003) См. Ph.G. Renczes, Agir de Dieu et libertй de l'homme. Recherches sur l'anthropologie thйologique de saint Maxime le Confesseur (P., 2003), 432 p. предметом изучения являются категории ????? и ???. Применительно к онтологии рассматриваются различные значения термина ????? -- «энергия», «действие», «активность», «актуализация», «акт» (р. 35-44). Анализируется значение понятия ????? у Аристотеля (р. 45-73), Плотина (р. 74-84), в Библии (р. 85-98), у отцов Церкви -- Климента Александрийского, Оригена, каппадокийцев, пс.-Дионисия Ареопагита (р. 99-126), у самого Максима (р. 127-182). Отдельная часть работы посвящена рассмотрению термина ??? применительно к онтологии, антропологии и этике. Разбирается место и смысл этой категории у Платона и Аристотеля (р. 195-208), в Библии (р. 209-216), у Отцов Церкви -- Климента, Оригена, каппадокийцев, Евагрия Понтийского и Диадоха Фотикийского, пс.-Дионисия (р. 217-261), а затем в системе Максима Исповедника применительно к проблематике воли и волевого акта, этике и антропологии (р. 267-318). Также исследуется содержание и функция категорий ????? и ??? в христологии, пневматологии и эсхатологии Максима (р. 319-360).

В книге Д. Батреллоса Византийский Христос: лицо, природа и воля в христологии св. Максима Исповедника (2004 г.) См. D. Bathrellos, The Byzantine Christ. Person, Nature, and Will in the Christology of Saint Maximus the Confessor (Oxford, 2004), 240 p. анализируется христология Максима. Рассмотрены учения его предшественников IV-VII вв. (р. 9-56), содержание и контекст монофелитской полемики VII в. (р. 60-98), а также дифелитские воззрения самого Максима (р. 99-208). В фокусе исследования Адама Купера Тело в учении Максима Исповедника: святая, всецело обоженная плоть (2005 г.) См. A. Cooper, The Body in St Maximus the Confessor. Holy Flesh, Wholly Deified (Oxford, 2005), 287 p. -- соматология и, в целом, категория телесного и телесности у Максима.

В работе Паскаля Мюллер-Журдана Пространственно-времен-ная типология византийской ecclesia: Мистагогия Максима Исповедника в философской культуре поздней Античности (2005 г.) См. P. Mueller-Jourdan, Typologie spatio-temporelle de l'Ecclesia byzantine. La Mystagogie de Maxime le Confesseur dans la culture philosophique de l'Aniquitй tardive (Leiden, 2005), 215 p. рассматривается трактат Мистагогия Максима Исповедника, представляющий собой комментарий на пасхальную литургию. Разбирается место Мистагогии в корпусе сочинений Максима, её композиция, цель (р. 8-38). Категории «время» и «место» в Трудности 10 (р. 39-70), особенности понимания этих категорий Максимом Исповедником в общем (р. 71-95) и применительно к характерной для Мистагогии оппозиции между архетипом и образом (р. 102-192).

В монографии Мельхиседека Тёрёнена Единство и различие в учении Максима Исповедника (2007 г. ) См. M. Tцrцnen, Union and Distinction in the Thought of St Maximus the Confessor (Oxford, 2007), 222 p. система последнего исследуется применительно к категориальной паре «единство / соединение» и «различение». В таком ракурсе анализируется троическое богословие Максима (р. 45-78), его христология, включая учение о воле и волевом акте (р. 79-124), его космология, экклезиология и экзегетика (р. 125-162), а также этическое учение (р. 163-196). Таким образом, за пределами России учение Максима Исповедника стало объектом детального и глубокого изучения.

В России специальное изучение мысли Максима началось 120 лет назад публикацией работы Ивана Орлова (1888 г.) См. И. Орлов, Труды св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе. Историко-догматическое исследование (СПб., 1888), 209 с.. Монография Орлова начинается с анализа источников сведений о Максиме и обстоятельства монофелитских споров (с. 1-21); рассматриваются периоды деятельности Максима: первый (александрийский), второй (африканский) и третий (суд над Максимом, расправа над ним, его ссылка) (с. 20-47). Автором дан обзор догматико-полемических трудов Максима (с. 47-79), систематический очерк христологического богословия Максима, включающий учение о двух природах Христа, учение Севира об одной «богомужней» природе (с. 80-112), учение о двух волях и действованиях во Христе, смысл понятий «природная воля» и «гномическая воля», разграничение понятий «действование» и «воля» (с. 113-144). Обсуждается тропос ипостасного соединения природ во Христе: сложная ипостась Христа, тропос ипостасного соединения природ, «знание» Христа (с. 144-165). Анализируется монофелитство как доктрина: реконструированы представления монофелитов на отношение между ипостасью и природами Христа (с. 165-186), а также общий смысл христологии Максима (с. 187-204).

Следующей по времени (1898 г.) важной публикацией явился посвященный Максиму Исповеднику раздел в магистерской диссертации Александра Ивановича Бриллиантова (1867-1933) См. А. И. Бриллиантов, «Св. Максим Исповедник», в кн. Влiяние восточнаго богословiя на западное въ произведенияхъ Иоанна Скота Эригены (СПб. 1898), с. 191-219 [переизд. М., 1998, с. 212-234]. . В его работе доказано, что латинский текст Liber de egressu et regressu animae ad Deum, считавшийся самостоятельным произведением Иоанна Скотта, является частью его перевода Трудностей к Иоанну Максима Исповедника (с. 85-86 [1998]) О своей находке Бриллиантов сообщил 12 ноября 1903 г. в письме к немецкому ученому Й. Дрэзеке, который опубликовал это письмо в следующем году. См. J. Drдseke, “Zu Scotus Erigena. Bemerkungen und Mitteilungen”, Zeitschrift fьr wissenschaftliche Theologie 47 (1904), p. 121-130; Idem, “Maximus Confessor und Johannes Scotus Erigena”, Theologische Studien und Kritiken 84 (1911), p. 28-29. . В 1917 г. открытие Бриллиантова было учтено Паулем Леманом при издании этой части латинского перевода Максимовых Трудностей Исследование Лемана (P. Lehmann) публиковалось частями. См. Hermes 52 (1917), p. 112-124; Philologische Wochenschrift 41 (1921), col. 670-672; “Zur Kenntnis und Geschichte einiger Johannes Scottus zugeschriebener Werke”, Erforschung des Mittelalters. Ausgewдhlte Abbandlungen und Aufsдtze, t. II (Stuttgart, 1959), p. 148-149 [p. 145-156]..

В 1915 г. было осуществлено первое систематическое исследование учения Максима -- фундаментальный труд Сергея Леонтьевича Епифановича (1886-1918) См. С. Л. Епифанович, Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие (¹Киев, 1915; переизд. Farnborough, 1971). См. Он же, Материалы к изучению жизни и творений прп. Максима Исповедника (Киев, 1917).. По причинам трудностей военного времени автору удалось опубликовать только его части, и в полном виде работа так никогда и не была напечатана. Кроме того, в 1916-1917 гг. Епифанович публикует перевод первых 25 вопросоответов из Вопросоответов к Фалассию Максима Исповедника См. Богословский вестник 1916 и 1917, с. 1-128 (отдельная нумерация)..

После 1917 г. изучение наследия Максима Исповедника было остановлено. Можно сказать, что в последующие семь десятилетий Максима Исповедника для отечественной науки не существовало К примеру, в разделе «Философия» трехтомной Культуры Византии Максиму уделено всего 3 страницы. См. С. С. Аверинцев, «Философия VIII-XII вв.», Культура Византии. Т. 2: Вторая половина VII-XII в. (М., 1989), с. 36-38. См. также Е. Э. Липшиц, «Максим Исповедник», Советская историческая энциклопедия, т. VIII (М., 1965), с. 941. (хотя можно указать и на редкие исключения См. однако: Н. Воробъёв, Нравственное учение св. Максима Исповедника. Дисс., рукопись МДА (М.; Загорск, 1957); В. М. Живов, «Мистагогия Максима Исповедника и развитие византийской теории образа», в сб.: Художественный язык средневековья (М., 1982), с. 108-127.). Лишь с 1986 г. А. И. Сидоров начинает публиковать переводы сочинений Максима и посвященные ему статьи См. А. И. Сидоров, «Некоторые замечания к биографии Максима Исповедника», Византийский временник 47 (1986), с. 109-124; Он же, «Рецензия на критическое издание Вопросоответов к Фалассию и Вопросов и недоумений Максима Исповедника», Византийский временник 49 (1988). . В 1993 г. А. И. Сидоров издает два тома переводов сочинений Максима См. Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. I и II (М., 1993)., предваренные исследованием См. А. И. Сидоров, «Преподобный Максим Исповедник: эпоха, жизнь, творчество», Творения преподобного Максима Исповедника, пер. и комм. С. Л. Епифановича и А. И. Сидорова. Книга I (М., 1993), с. 7-74., в котором рассмотрены исторические обстоятельства монофелитских споров (с. 7-35), излагается биография Максима Исповедника (с. 35-58), дан обзор основных сочинений (с. 58-68) и общая характеристика учения Максима и его влияния (с. 68-74). Анализ учения Максима отсутствует, хотя разъяснение доктринальных моментов содержится в пространных примечаниях к переводу, принадлежащих Епифановичу (помечены С. Е.) и Сидорову (кн. I: с. 263-346; кн. II: с. 175-278).

Недостаток рассмотрения собственно учения Максима в отечественной литературе был частично восполнен переизданием в 1996 г. труда С. Л. Епифановича См. С. Л. Епифанович, Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие (М., 1996, 2003). и публикацией в 1997-2003 гг. отрывков из Космической литургии Г.-У. фон Бальтазара См. Г.-У. фон Бальтазар, Вселенская литургия (фрагменты), пер. М. Першина и др., Альфа и Омега 3 / 14 (1997); 2 / 16 (1998); 1 / 19 (1999); 1 / 23 (2000); 3/25 (2000); 2/36 (2003); 4/38 (2003)..

В 2004 г. вышел составленный Д. А. Поспеловым том переводов (Диспут с Пирром) и исследований, посвященным христологическим спорам VII века См. Диспут с Пирром. Прп. Максим Исповедник и христологические споры VII столетия, отв. ред. Д. А. Поспелов (М., 2004). А также Шленов, «Гефсиманское моление в свете христологии прп. Максима Исповедника», Там же, с. 339-378.. Помимо переводов указанного сочинения Максима, а также греческого и сирийского житий Максима, книга содержит исследования Д. А. Поспелова, о. Д. Шленова. Основная проблематика книги -- богословское и историческое содержание и контекст учения о человеческой и божественной воле у Максима Исповедника, а также его оппонентов и сторонников. Д. А. Поспелов дает краткую биографию Максима и авторов его эпохи (с. 15-32), очерчивает место христологической проблематики в трудах Максима, включая темы обожения человеческой природы и воли при боговоплощении, особенностей человеческого действия у Христа, концепцию перихорезы применительно к учению о двух волях Христа, о воле, как философском и богословском понятии, приводит обзор современных исследований (с. 33-111) См. Д. А. Поспелов, «Преподобный Максим Исповедник как историческое лицо и богослов», Там же, с. 15-111..

В 2006 г. появилось сразу три новых издания. В. Башкиров опубликовал монографию, предметом рассмотрения которой является христология Максима, а также понятия «логос» и «тропос» См. В. Башкиров (протоиерей), Сын Божий -- Сын человеческий. Логос-тропос Христа в творениях преподобного Максима Исповедника (2-е изд., доп. и испр., Жировичи, 2006).. Вышла книга В. М. Лурье по истории богословских учений, содержащая раздел, посвященный монофелитским спорам и анализу учения Максима Исповедника См. В. М. Лурье, «Богословский синтез VII века: св. Максим Исповедник и его эпоха», в кн. История византийской философии. Формативный период (СПб., 2006), с. 289-406.. Рассматриваются такие категории как индивидуальное бытие и тропос существования (с. 348-366), логосы сущего (с. 368-377), природное действие (с. 377-380), и учение Максима о воле и волевом акте (с. 380-405). Архим. Нектарий (Р. В. Яшунский) опубликовал главного философско-богословского труда Максима -- трех сочинений, объединяемых общим титулом О трудных местах у Дионисия Ареопагита и Григория Богослова См. Максим Исповедник. О различных недоумениях у свв. Григория и Дионисия (Амбигвы). Пер. с греч. и прим. архим. Нектария (М., 2006).. Таким образом, русскому читателю стал доступен этот сложнейший текст, на анализе которого строится большинство реконструкций учения Максима.

Последней по времени значительной публикацией явилось вышедшее в 2007 г. двухтомное издание исследований и переводов Максима Исповедника. В работе Г. И. Беневича и А. М. Шуфрина рассматривается исторический контекст и доктринальная сторона полемики Максима против современных ему оригенизма и моноэнергетизма, анализируется его богословская позиция по этому вопросу См. Г. И. Беневич, А. М. Шуфрин, «Дело Максима», Прп. Максим Исповедник: полемика с оригенизмом и моноэнергетизмом, сост. Г. И. Беневич, Д. С. Бирюков, А. М. Шуфрин (СПб., 2007), с. 13-153.. Опубликован перевод документов относящихся к суду над Максимом См. «Прп. Максим Исповедник и его соратники. Документы из ссылки», Там же, с. 155-230., дан новый комментированный перевод Трудности VII, имеющей дело с анти-оригенистской полемикой См. Максим Исповедник. Трудность VII, пер. архим. Нектария, переработка и комм. А. М. Шуфрина, Там же, с. 233-382., а также две работы П. Шервуда Там же, на с. 389-495 пер. раздела из работы: P. Sherwood, The Earlier Ambigua of Saint Maximus the Confessor and his Refutation of Origenism (Roma, 1955) [p. 90-222 оригинального издания]; на с. 496-528 -- пер. работы: P. Sherwood, «Maximus and Origenism. ???? ??? ?????», Berichte zum XI. Internationalen ByzantinistenkongreЯ (III, 1) (Mьnchen, 1958), р. 1-26.. В этом издании впервые опубликован перевод полного корпуса писем Максима Максим Исповедник, Письма, пер. Е. Начинкина (СПб., 2007), 282 с..

Наши относящиеся к Максиму Исповеднику публикации начались в 1995 г. с анализа переводов сочинений пс.-Дионисия Ареопагита, Максима Исповедника и Григория Нисского, выполненных Иоанном Скоттом Эриугеной См. В. В. Петров, «Accessus Iohannis», в кн. В.В. Петров, Иоанн Скотт Эриугена... (здесь и далее см. библ. раздел), с. 96-106, 228-256 (passim). . Этому посвящен раздел исследования, в котором рассматривался вопрос о рецепции Иоанном Скоттом идей и представлений указанных греческих мыслителей.

Иоанн Скотт инкорпорировал перевод Трудности XLI Максима Исповедника в свой трактат Перифюсеон (кн. II), где перемежает текст Максима комментариями. В 2004 г. нами опубликован перевод соответствующего раздела Перифюсеон. Во вступительной статье и примечаниях к переводу Перевод и прим. см.: Иоанн Скотт, Перифюсеон. Кн. II (фр. 523D-545B), пер. c лат. и прим. В. В. Петрова, ИФЕ 2003, с. 91-121. См. также Он же, «К переводу Перифюсеон II, 523D-545B Иоанна Скотта», Там же, с. 87-90. обсуждаются детали этого важного для реконструкции мысли Максима текста. Таким образом, воззрения Максима анализировалось нами с точки зрения того, как они проясняли построения Эриугены. Начиная с 2005 г. нами публикуются исследования, касающиеся уже непосредственно самого учения Максима. Вышли в свет исследования, посвященные историко-философской интерпретации Трудности XLI, реконструкции понятийной системы Максима Исповедника и его эпистемологии. В 2007 г. эти работы подытожены в монографии, посвященной онтологии и методу Максима Исповедника в византийской философской традиции VII века См. Он же, Максим Исповедник: онтология и метод в византийской философии VII века (М., 2007)., за которыми последовали работы по когнитивной психологии Максима См. Он же, «Когнитивные способности и иерархия бытия в философии поздней античности и раннего средневековья», Точки / Puncta 1-2 (2007), с. 22-39., его онтологии См. Он же, «Иоанн Скотт о творении из ничего и вечности творения в Слове Божием», ИФЕ 2006, с. 58-76; Он же, «Логос сущего у Максима Исповедника: проблемы интерпретации», Философские науки 9 (2007), с. 112-128; Он же, «Онтология Макcима Исповедника: трансформация античной парадигмы», Вопросы философии 2 (2008), с. 161-166. и источникам мысли См. Он же, «О трудностях к Иоанну XXXVI (PG 91, 1304D-1316A) Максима Исповедника в контексте предшествующей философско-богослов-ской традиции», XVII Ежегодная богословская конференция... с. 99-109..

Подводя итог, можно заключить, что изучение мысли Максима до сих пор остается преимущественно уделом богословов. Несмотря на то, что Максим признается крупнейшим мыслителем своей эпохи, обобщающие курсы философии (за редким исключением Ср. «St. Maximus the Confessor», The Cambridge History of Later Greek and early Medieval Philosophy, ed. A.H. Armstrong (Cambridge, 1967), ch. 32, p. 492-505.) не дают очерка его системы. Например, в недавно вышедшей во Франции и переведенной на русский язык двухтомной Греческой философии, Максим лишь кратко упомянут См. Греческая философия, ред. М. Канто-Спербер, т. II (М., 2008), с. 827. .

3. Цели и задачи диссертации. Целью исследования является реконструкция философской системы Максима Исповедника в контексте релевантных ей учений поздней античности и раннего средневековья. При этом под философской системой Максима Исповедника понимается совокупность теоретических аспектов его учения в той части, в какой они коррелируют с рациональными построениями философских школ античности или построениями предшествующих ему христианских платоников, а также в той части, в какой они используют или модифицируют их понятийный аппарат и теоретический метод. К задачам исследования относится реконструкция понятийного аппарата и метода Максима Исповедника применительно к его онтологии, эпистемологии, антропологии, космологии и когнитивной психологии. Задачей исследования было представить когнитивную психологию Максима Исповедника как этап развития поздне-античной традиции, восходящей через пс.-Дионисия к Проклу и Аммонию. Ставилась задача исследования особенности метода диэрезы, как одного из важнейших для Максима. В рамках исследования влияния учения Максима на последующую традицию сформулирована задача изучения влияния его концепций на учение Иоанна Скотта Эриугены.

4. Состояние текстуальных источников. Несмотря на существенный прогресс в изучении наследия Максима Исповедника состояние источников оставляет желать лучшего. Например, до сих пор отсутствует критическое издание основного философско-богословского трактата Максима О трудностях у Григория Богослова к Иоанну. На настоящий момент имеется лишь одно печатное издание греческого текста всех Трудностей -- издание Олера (1857), перепечатанное в Патрологии Ж.-П. Миня (PG 91, 1032A-1417C), которое базируется на единственном манускрипте (MS Gudianus graecus 39 [XIII в.]). Отсутствует критическое издание основного источника для антропологии Максима -- работы Григория Нисского Об устроении человека. Утрачены или до сих пор недостаточно изучены сочинения Оригена и Евагрия Понтийского, от которых в своих построениях отправляется Максим. Сложность собственного языка и стиля Максима, который уже современниками считался сложным и темным, обусловили наличие многочисленных ошибок в переводах его сочинений на новоевропейские языки и различие в интерпретации отдельных отрывков.

5. Методология исследования. Особенностью избранного в исследовании метода реконструкции учения Максима Исповедника стал историко-философский анализ (в отличие от предшествующих исследований, в которых система Максима изучалась преимущественно в рамках историко-богословской парадигмы). Важной составляющей избранного в диссертации исследовательского метода стала филологическая компонента: все рассматриваемые в исследовании тексты Максима Исповедника, а также тексты привлекаемых к рассмотрению авторов -- будь то античные философы или христианские богословы -- переведены нами с древнегреческого и латинского языков. В том случае, когда использовались уже существующие переводы, они были заново сверены с текстом оригинала, что потребовало в большинстве случаев внесения в них изменений. Применительно к понятийно-терминологическому ряду методологически важным было выявление в пределах корпуса сочинений Максима специальной терминологии (которая в предшествующих переводах была «растворена» в общелитературной лексике) с целью унификации терминов внутри корпуса сочинений Максима, а также для обнаружения терминологической и понятийной связи между сочинениями Максима и работами его античных и византийских предшественников. В работе широко использовались электронные текстовые базы данных, что позволило учесть практически весь корпус релевантных греческих текстов.