Глобализация как форма организации исторического процесса

Для того чтобы понять и объяснить эти изменения, диссертант акцентирует внимание на трех факторах, определяющих: отношение исторического знания к своему специфическому объекту; внутренний механизм построения исторического знания; взаимодействие его с другими формами познания.

Диссертант останавливается также на комплексе вопросов, связанных с новыми возможностями разрешения проблемы синтеза теоретического и эмпирического уровней исторического познания и знания, возникавшей и остро обсуждаемой в классической рациональности. Открываются, например, новые возможности в разрешении проблемы междисциплинарного синтеза знания. Проблема, как освещается в диссертации, состоит в поисках синтеза, симбиоза гетерогенных знаний в единое образование. В неклассической и постнеклассической рациональности эти проблемы разрешаются посредством новой трактовки знания: в состояниях событийного характера всякие знания принимают актуальную форму бытия, их со-в-местное существование, а «сплавленность» их друг с другом обеспечивается смыслом.

В работе обосновывает тезис, согласно которому «историчность» знания измеряется событийным временем и может быть понята как его другая динамика, отличная от линейной, и «картина истории» в таком случае определяется экзистенциальными состояниями сознания (ментальность эпохи, дух времени и т.д.). Познавательные интенции сознания входят в ткань истории, и при этом состояния социальной реальности становятся историческими в той мере, в какой ситуация содержит в себе акт возникновения нового в ней.

Как показано в диссертации, динамика исторического знания неизбежно становится нелинейной, и, естественно, в этом случае историческое знание не формализуется и не организуется в виду строгих теоретических схем. Поэтому историки в научном исследовании, как правило, имеют дело с концепциями или с доконцептуальными формами существования знания, отличающихся от жестких схематик своей мобильностью и индивидуальностью, способностью эксплицировать содержательно изменяющиеся состояния социального бытия. А это, в свою очередь, требует, дополнить картину познания как процесса конструирования знания аналитическим мышлением и организационных структур актуальным феноменолого-экзистенциальным его измерением и нелинейной динамикой, которые разрабатываются в неклассической и постнеклассической рациональности, что особо проявляет себя в современной глобально реальности.

Исследуя систему взаимоотношений в системе «история-глобализация», автор диссертации подчеркивает, что современное состояние исторической гносеологии является результатом того, что постоянно происходит сложный процесс дифференциации исторического познания и возникновение исторической науки. В философии истории выделяются как бы два направления: один образует знания, обращенные к исторической реальности, другой - знания, выявляющие логическую структуру и методологические основания самого исторического познания.

Таким образом, основные пункты современной научной формулировки принципа историзма автор определяет следующим образом.

Во-первых, объектом исторической науки является история, понимаемая как прошлое развитие человечества, подчиняющегося особым объективным законам.

Во-вторых, развитие общества отличается от развития природы: историческое развитие есть прежде всего развитие целеполагающей деятельности людей и, следовательно, включает в себя на всех уровнях и этапах сознание.

В-третьих, эмпирическую базу исторического познания составляют факты, построенные на основании научного критического исследования исторических и археологических источников; принцип историзма требует выявления и описания максимально полного набора фактов, необходимых для решения каждой конкретной исторической задачи.

В-четвертых, события и процессы объективной исторической реальности детерминированы, несмотря на попытки игнорировать причинную обусловленность социальных процессов субъектами насильственной глобализации.

В-пятых, все исторические события, ситуации и процессы различаются по степени их значимости, по вкладу в историческое развитие, и именно в этом разрезе должны рассматриваться процессы современной глобализации.

В-шестых, возникновение, развитие и исчезновение исторических явлений происходит в объективном времени и пространстве, которое имеет региональные особенности.

Во втором параграфе «РЕКОНСТРУКЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОШЛОГО КАК ОДИН ИЗ АСПЕКТОВ ПОЗНАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ» ставится задача исследования социально-философской проблематики истории, являющейся сферой наиболее активного воздействия идеологов насильственной глобализации, где реконструкция исторического прошлого выступает как один из аспектов познания социальной действительности.

Диссертант исходит из того, что определяющими факторами развития исторического знания являются его внутренний механизм и отношение к специфическому объекту. Под внутренним механизмом подразумевается набор процедур и операций, которые применяются в процессе создания исторического знания и, по существу, задают структуру исторического исследования. Кроме того, важным основанием является своеобразное отношение исторического знания к своему объекту, который сам является специфическим. В связи с этим, по мнению диссертанта, принципиальным становится проблема познания современности на базе реконструкции исторического прошлого. Под реконструкцией понимается восстановление чего-нибудь по сохранившимся остаткам, описаниям, опираясь на соответствующую научную базу. Кроме элементарно-антикварного подхода, целью которого является эстетическое восприятие, в диссертации отмечается два познавательных аспекта, оба равно научных: источниковедческий и исторический. Диссертант особо подчеркивает, что в познании прошлого при помощи вещественных его остатков следует отличать познание их от познания самого прошлого, что особо характерно для современности.

Для исторической реконструкции, по мнению диссертанта, важно учитывать, каким образом ведется трансляция знаний об историческом прошлом, т. е. в первую очередь необходимо определить законы, по которым ведется историческое описание. Система описания является историческим описанием, если: 1) объект знания представляет собой историческую реальность или определенным образом выделенные во времени и пространстве ее фрагменты; 2) предметом знания является целенаправленная общественно значимая развивающая деятельность; 3) в описании фиксируются детали и информация, необходимые для объяснения этой деятельности, ее классификации, типологии, систематизации и т. д.; 4) полные, частичные и индивидуальные описания удовлетворяют определениям описаний как особой познавательной структуре. Исторические описания, понимаемые таким образом, выступают как особая элементарная клеточка исторического познания, как внешняя материальная, доступная чувственному восприятию форма знаний о прошлом человечества.

Диссертант утверждает, что реконструкция исторического прошлого ведется изначально с учетом плюрализма, однако в познавательном отношении практикуемая у нас форма плюрализма опасна тем, что она блокирует поиск истины, под предлогом, что философия истории якобы не дает истинного знания. Это неизбежно ведет к существенному снижению научного уровня философско-исторической продукции, что характерно для современности.

В диссертации акцентируется внимание на специфике реконструкции исторического прошлого, которая по сравнению с обычным социальным экспериментом состоит в том, что в процессе реконструкции включается новое звено-модель, выполняющее двуединую роль - средства и предмета. Тем не менее, историческая реконструкция не заменяет действительные объекты социального познания. Эта специфическая особенность исторической реконструкции создает условия для расширения социального экспериментирования по отношению к различным общественным явлениям - комплексным, многосторонним, длительным по времени, которые не могут быть изучены средствами обычного эксперимента. Несмотря на свою роль в процессе социального познания, историческая реконструкция основывается на методологических функциях наиболее общей теории общественного развития, что, как правило, максимально используется в глобализационной идеологии.

Диссертант останавливается на анализе механизм сличения реконструированной исторической картины и действительности, который работает как определенный механизм обратной связи, в соответствии с которым человек меняет оценки, если они постоянно приводят его не нужным ему результатам, к состоянию постоянного дискомфорта с окружающим миром или самим собой. Этот механизм как бы устанавливает отношения корреспонденции между внутренним миром человека, реальностью его сознания и исторической реальностью; он действует как механизм нравственных рассуждений, которые предметом своего суждения имеют не столько сам объект, сколько отношение к нему.

Таким образом, реконструкция исторического прошлого, автором диссертационного исследования рассматриваться через призму различных познавательных стандартов, характеризующих противоположные представления о взаимоотношении познания и реальности, а также о конструкции самых познавательных механизмов.

Социально-философская проблематика исторического познания, максимально полно проявляющая себя реконструкции исторического прошлого, по мнению диссертанта, является сферой наиболее активного воздействия идеологов глобализации, при котором реконструкция исторического прошлого как один из аспектов познания социальной действительности выступает в качестве подтверждения универсалистских притязаний субъектов глобализации.

В третьем параграфе «ИСТОРИЯ: ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОЗНАНИЯ» исследуются онтологические основы исторического знания, учитывая ее особый социальный статус, что необходимо для выяснения вопроса: насколько глобализация вписывается в естественноисторический процесс.

Это направление диссертации особо актуализируется в связи с тем, что исследовательские методы при их ангажированном использовании позволяют рассматривать глобализацию как неизбежный этап унификации мирового пространства в ее глубинном бытийном смысле.

Исследование онтологической сущности истории предполагает учет того факта, что любая классификация исследований по способу конструирования исторических пространств оставляет открытым вопрос о выборе критериев для выделения пространств (территорий) социальных взаимодействий, происходящих в прошлом. Понятно, что такими критериями могут быть культурная или религиозная общность (цивилизация), единое экономическое или политическое пространство (империя, герцогство, государство, провинция), общность, заданная природными условиями (Междуречье, Средиземноморье, Кавказ), наконец - «место жительства». Каждый тип территориальной истории имеет свои древние традиции в европейской мысли, идущие со времен античности.

Диссертантом доказывается, что с учетом пространственного аспекта традиционно дифференцируется четыре основных уровня исторических исследований:

а) всемирная история (история всего «мира», или «человечества»);

б) региональная история (история больших территорий, выходящих за пределы государственных границ, история отдельных цивилизаций или культур);

в) страновая история (включая историю народов и национально-государственных образований);

г) локальная история (от дома или улицы до поселков и городов, штатов, графств, провинций и т.д.).

Через весь параграф проводится тезис о том, что онтологические аспекты истории тесно связаны с пониманием сущности исторического сознания, которое представляет собой один из элементов общественного сознания и занимает самостоятельное и весьма ответственное место в системе мировоззрения общества и индивида. Диссертант подчеркивает, что оно не ограничивается знанием фактов истории, не отождествляется с представлением об историческом опыте, тем не менее, включает их в свое содержание. Важнейшим его компонентом является также обобщенный исторический опыт и вытекающие из опыта уроки истории, которые, к примеру, свидетельствуют о том, что современная глобализация не является уникальным явлением.

Диссертант исходит из того, что для понимания сущности глобализации как формы исторического процесса важно учитывать недостаточно декларируемый факт: допущение «плюрализма» метафизических оснований само по себе проблематично. Утверждение множественности различных классов бытия и разных родов сущего - уже не иерархически соподчиненных внутри единого «пространства бытия» по качеству и «количеству бытия» (как то было в платоновско-аристотелевской, включая средневековую, традиции) - изначально ставит под вопрос возможность единой универсальной метафизики.

Историческая проблема, согласно убеждению автора, ориентирует историка на поиск определенных длительностей неизменного функционирования субъектов истории в качестве ее объектов, но она же ставит перед историком онтологическую проблему определения «начала» и «конца» этих длительностей. Так, решение второй антиномии исторического знания с логической последовательностью упирается в решение первой антиномии. Выделение «начала» и «конца» какого-либо исторического периода не может быть навязано историку извне по аналогии, поскольку является свойством самого исторического объекта. Однако именно на данном базисе возникают концепции «конца истории» (Ф. Фукуяма) и т.п. недиалектические подходы к прошлому и настоящего.

Исследуя онтологические основы исторического прошлого, автор диссертации акцентирует внимание на том факте, что проявление разума в истории, логики исторического действия имеет свою материальную причину в действительности человеческого поведения. Их физическое существование оказывается тем субстратом, на котором основывается действительность истории. Понятие современности, с точки зрения диссертанта, является для философии истории не совсем определенным не только потому, что существуют разные, противоречащие друг другу трактовки тематической области - понятие имеет проблематизирующий характер, поскольку через разработку происходит самоопределение философии глобального мира. Первая коррекция версии историчности, без которой была бы немыслима философия современности (философия жизни, фундаментальная онтология, бахтинская версия исторической поэтики) связана со спекулятивной диалектикой. Задача ее состояла в том, чтобы не только представить связность определений, в которых мыслится и выражается значение сущего, но развить эти определения из чистых категорий логики.

В диссертации особо акцентируется внимание на распространенной парадигме историчности, которая аппелировала к таким социальным субстанциям, как нации, классы, политические движения. Эти субстанции являлись историческими образованиями, задавали движение общества и придавали смысл этому движению. Исходя из этого, политика мыслилась как выражение исторической правды в том или ином вопросе, однако историческая политика доживает свой век, поскольку в современном мире уже все чаще встречаются ситуации, когда субъектам истории уже неважна историческая правда, даже в тех или иных текущих политических конфликтах. Все чаще сталкиваемся с ситуацией, когда пытаются доказать бессмысленность в поисках тех или иных закономерностей, поэтому, как показывает автор, представляется возможным сказать, что историческая рациональность в основном исчерпала себя как способ смыслообразования.

Таким образом, диссертант приходит к выводу, что онтологические аспекты истории, т. е. ее особый «бытийный» статус является основой для анализа современности, а игнорирование его ведет к ангажированности в исследованиях, что особенно важно в условиях таких мировых трансформаций, как глобализация.

В параграфе «ИСТОРИЯ КАК АКСИОЛОГИЧЕСКИ ОРИЕНТИРОВАННОЕ ПОЗНАНИЕ ПРОШЛОГО» ставится задача исследовать ценность истории, а также - в чем состоит цена исторического прошлого для последующих поколений.

Сложность аксиологического подхода к историческому прошлому связана с тем, что история не располагает простым основным элементом, аналогичным элементу естественных наук - будь то в понимании атомистики или энергетики, - перед ней все время сложные величины, в которых полнота, элементарных психических процессов вместе с известными природными условиями всегда соединяются в жизненное единство или тотальность.

Диссертант особо подчеркивает, что каждый тип пространственной конструкции не предполагает лишь какой-то один уровень теоретизирования, тем не менее, структурирование исторического пространства подразумевает использование определенных теоретических концепций, каждая из которых аксиологически ориентирована.

По убеждению диссертанта, аксиологический подход, основанный на различении системы ценностей при использовании метафизического и диалектического методов исследования прошлого, предоставляет возможность показать оптимальные пути соединения традиций и новаций в любом социальном познании.

Согласно исследованию, раскрытие тезиса о наличии аксиологического основания у истории предполагает выход за пределы простого постулирования данного положения к обоснованию несводимости аксиологии к онтологии. Кроме того, для углубленного понимания проблемы исторической реконструкции, по мнению диссертанта, необходимо разобраться в том, как соотносятся между собой категории “гносеология” и “аксиология”. В исследовании доказывается, что взятое как единое целое в отношении к бытию, сознание наделяется гносеологическими, праксиологическими и аксиологическими функциями, поскольку оно и отражение действительности, и ценностный мир субъекта. В этой связи особого внимания требует и термин «когнитивный», потому что, несмотря на расширительное употребление данного понятия в последнее время, сущность его от этого не стала весомее. В диссертационном исследовании автор склоняется к тому, что термин «когнитивный» может покрывать довольно широкий диапазон употребляемых для обозначения логических, и психологических, сознательных и бессознательных, рациональных и интуитивных, факторов, которые участвуют в формировании исторического познания.

По мнению диссертанта, понимание аксиологических особенностей истории в условиях глобализации невозможно без исторической имагологии - относительно новой междисциплинарной области, превращающейся в самостоятельную научную дисциплину, которая имеет особое методологическое значение для исследования взаимовосприятия стран, народов и государств в условиях их конфликтного взаимодействия. Основные понятия - имагема или национальный образ, национальные стереотипы, которые всегда имеют четкую аксиологическую окраску, что часто нивелируется в условиях глобализационных процессов.

Автор убежден, что аксиологическая составляющая исторического пространства помогает любому гражданину осознанно выбрать мировоззренческие ориентиры, решить для себя проблему культурной и национальной идентичности, определить свое место в социуме и свое собственное отношение к процессам, происходящим в нем. Тем более, что в не только в постсоветских странах, в ситуации продолжающейся системной трансформации, кризис идентичности проявляется наиболее разрушительным образом.

В процессе диссертационного исследования автором диссертации также доказывается, что аксиологическая составная истории напрямую связана с глобализацией, поскольку от ценностных критериев зависит не только подбор материала в пользу соответствующей концепции, но также масштабность истории и определенные критерии прогрессивного развития. В частности, идеологи глобализации рассматривают историческое прошлое, используя произвольно принятую аксиологическую шкалу, характерную для данного субъекта познания. Диссертант доказывает, что если исходить из постулата, что история является изначально аксиологически ориентированным прошлым, то это дает возможность исследовать пути оптимального соединения традиций и новаций в историческом познании с учетом разграничения двух походов: метафизического и диалектического.

Во второй главе «ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ» анализируются различные подходы к исследованию глобализационных процессов с привлечением исторического прошлого как определенной основы для доказательств закономерности насильственной глобализации современности.

Как показывает диссертант, современная история, и не только Запада, тесно связана с понятием «глобализация». Автор основывает свой исследовательский подход на различении естественной глобализации, включающей всеохватные информационно-коммуникационные технологии и т. п., и искусственной глобализации, навязываемой идеологами США и другими странами «западной демократии» без учета их исторического пути (национальные особенности, традиции и т.п.

Согласно диссертационному исследованию, в культурно-историческом плане процесс глобализации, протекающий одновременно и параллельно с процессом эволюции мирового рынка, имеет, однако, самостоятельное содержание. Культурный прогресс в мире идет от стихийно складывающихся родовых (клановых) культур к племенным культурам, от них - к локальным культурам в рамках союза племени или полиса, к региональным культурам держав, к национальным культурам национальных государств. В конечном счете этот процесс ведет к формированию единой культуры обобществившегося человечества. Этот процесс, во-первых, законосообразен, он предполагает постепенность и преемственность; во-вторых, он происходит поэтапно, причем каждый из этапов всегда исторически обусловлен и подготовлен; в-третьих. Хотя он и допускает отдельные случаи культурной экспансии, в целом, в силу своей законосообразности, он не допускает полного произвола в «подстегивании», в несвоевременном, неназревшем ускорении процесса синтеза культур. Политико-экономический процесс развития общества формирует условия, в которых протекает процесс обобществления культуры. Политико-экономический процесс может гармонизировать, или находиться в противоречии с ходом культурного прогресса, но он не составляет существо или содержание последнего.

В диссертации показано, что историческое познание представляет собой динамическую систему: в процессе развития его содержание и структура усложняются, изменяется его познавательный статус. В частности, диссертант особо подчеркивает, что само понятие история традиционно раскрывалось как эмпирическое исследование былого, установление подлинных фактов, событий случившегося, в результате чего история отождествлялась с методом и целью работы историка, т.е. способом узнавания. В условиях глобализации эта ситуация усугубляется особенностями информационного общества, представляющего множество технических возможностей для формализации прошлого под стандарты конкретного общества, в ущерб историческим основаниям.

Автором констатируется, что в современных условиях внимание историков больше сосредоточено не на выявлении новых возможностей исторического познания и условий творческой активности пишущих историю, а на «негативных последствиях» стирания грани между историей и литературой, между объективной истиной (факты доказываются ссылками на источник) и субъективным вымыслом (вольной интерпретацией фактов не подкрепленных источниками). Дело здесь не только в нежелании историков отказываться от привычного понимания своего «ремесла», но и в боязни потерять профессиональный суверенитет, лишиться власти историка-идеолога, что характеризует, как показывает автор, западную историческую науку, обслуживающую глобалистику.

Философия истории между тем выступает как методология изучения исторического процесса, она имеет дело с исторически длительными промежутками времени, исследуя человеческую жизнь в целом, то есть рассматривает исторический процесс с точки зрения его всемирного характера, единства, всеобщности и целостности. Единство исторического процесса обусловлено целым рядом факторов. Важнейшими из них являются:

· природное, биологическое единство происхождения людей (физический облик, генетические характеристики);

· сущностное социальное единство людей и народов (несамодостаточность отдельного человека или этноса, совместная деятельность на основе разделения труда и обмен его результатами);

· интеллектуальное единство (наличие сознания и членораздельной речи для осмысления и негенетической передачи информации);

· непосредственное общение пространственно близких и разделенных сообществ людей (по некоторым данным, экономический и культурный обмен уже во втором тысячелетии до н.э. осуществлялся в радиусе 8 тысяч километров. К VIII веку н.э. связи такого рода охватили всю Европу, Азию и Африку).

Современный европоцентричный мир основывает свое видение прошлого и настоящего на ведущих идеях Г. Гегель рассматривал исторический процесс через духовное и разумное начало - «абсолютную идею», «мировой разум» или «мировой дух». История, по его мнению, является обнаружением духа в том виде, как он вырабатывает знание о том, что он есть в себе, и подобно тому, как зародыш содержит в себе всю природу дерева, вкус, форму плодов, так и первые проявления духа виртуально содержит в себе всю историю. «Всемирная история есть дисциплинирование необузданной естественной воли и возвышение ее до всеобщности и до субъективной свободы» См.: Гегель Г. Философия истории. СПб., 1993. С. 147-148.. Однако современные глобальные процессы, многие из которых носят насильственный, неконтролируемый характер, предполагают, по мнению автора диссертации, комплексный подход к изучению истории и современности, избавленный от культа безграничной свободы и основывающийся на новых принципах мироустройства.

В диссертации обращается особое внимание на тот факт, что экономический критерий общественного прогресса, заданный К.Марксом, уже не дает ответов на вызовы истории и современности. Тем не менее, подобный подход, характеризующий мировую историю как чередование общественно-экономических формаций, каждая из которых представляла собой человеческое общество на определенном этапе его развития, отличавшееся от предыдущих прежде всего производственными отношениями, составлявшими его базис Маркс К. Философско-экономические рукописи // Маркс К., Энгельс Ф. соч. 2-ое изд. Т. 46. Ч. 1. С. 100-101. в периодизации истории, продолжал оставаться популярным и во второй половине ХХ столетия. Его применение связано с именами творцов теории постиндустриализма - Д.Беллом, Э. Тоффлером, Р.Ароном и др. В их концепции процесс общественного развития делится на три этапа, связываемые прежде всего с характером доминировавших в экономике видов и типов техники и технологии - доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный. Но все чаще обществоведы разных стран высказываются против засилья экономикоцентричного подхода к трактовке истории, который явно недостаточен для объяснения многих исторических феноменов. Диссертант приводит аргументы, свидетельствующие о несостоятельности экономикоцентризма и неспособности методологических подходов, основанных на подобных концепциях адекватно оценить, как историческое прошлое, так и современный глобализирующийся мир.

В диссертации исследуются и другие, альтернативные подходы, которые в большей степени дают возможность исследовать современный Во второй половине XIX века в противовес линейно-прогрессистским теориям развития, появляются циклические модели исторического процесса, то есть начал складываться опыт дискретного подхода к истории. Одним из первопроходцев на этом пути стал Н.Я.Данилевский в своей книге «Россия и Европа», изложивший теорию культурно-исторических типов. История полифонична и не сводима к единой, общеобязательной для всех стран и народов «магистрали», полагал этот русский ученый. Он сформулировал вывод, что прогресс заключается не в фиксации момента определенного единства истории, а в принципиальной многосторонности, многоплановости человеческой культуры, в которой выделил 10 «полноценных» ее исторических типов. Цикл развития каждого из них включает в себя продолжительный период роста и относительно короткую эпоху - время существования цивилизации, раз и навсегда истощающей жизненную силу культурно-исторического типа Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1993 . Взгляды Данилевского на исторический процесс были развиты русским мыслителем К.Леонтьевым. Человечество, отмечает он, живо до тех пор, пока способны к произрастанию и развитию самобытные национальные культуры. Вместе с тем он считал, что ни один народ не является историческим эталоном и не может заявлять о своем культурном или ином превосходстве.

В первом параграфе «МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИСТОРИИ КАК ОСНОВА НАСИЛЬСТВЕННОЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ» ставится задача показать, что проявлениями метафизического подхода в историческом познании является особый гносеологический механизм, для которого в условиях глобализации характерны особые субъектно-объектные отношения.

В современном мире разные структуры исторической реальности, например события, процессы и т. п., предполагают использование различных моделей приобщения к истории. Одно из условий выбора пригодной модели определяется тем уровнем, который занимает рассматриваемое явление в данной системе, взятой как целое, и на этом основании могут возникать специфические отрасли: политическая история, военная история и т. д. В системе каждого единства теории и истории формируются собственные, аутентичные подходам типы социальных проектов, идеалы истинности (образ или репрезентация-фикция). Одно единство отображает естественноисторический процесс, другое - репрезентирует его в зависимости от того, какой принцип является ведущим.

Диссертант доказывает, что у каждого из двух подходов существуют свои определенные философские основания, что отражается на соответствующей модели мироустройства. Модель мира предполагает противоречивую природу науки в форме альтернативных проектов науки. Эта противоречивость выражается через соотношение «аристотелевский - софистский» (по происхождению того или иного проекта науки), «космический - универсалистский» (по отношению к моделям мира), «диалектический - метафизический» (по методу философского познания), «образ - репрезентация» (по способу постижения мира) Князев, Н. А. Философские основы проектного анализа науки / Н. А. Князев // Теория и история. - 2004. - № 3. - С. 140..

Для понимания сути глобализации диссертант исходит из тезиса, что история должна соответствовать тому типу общества, в котором она разрабатывается. Соответственно, в контексте метафизического подхода история имеет частный характер, являясь презентацией - никак не соотносимой с объективной реальностью логической конструкцией, представляющей действительность в соответствии с частными (индивидуальными, групповыми, классовыми и т. п.) интересами.

На базе метафизического подхода распределяются функции исторической дескрипции и исторической репрезентации, где центральной проблемой истории как предмета теоретического осмысления является вопрос о том, как историк репрезентирует прошлую реальность. Здесь только сам исторический текст имеет значение. Репрезентация заставляет реальность развернуть в себе бесконечность ее различных слоев; и реальность приспосабливают к любым нашим решениям исследователя. Репрезентация часто составляется из дескрипций, но дескрипции обладают над репрезентацией логическим приоритетом, потому что в дескрипции всегда можно различить референта, а в репрезентации его нет. Автор показывает, что никогда нельзя с абсолютной точностью определить в историческом тексте то, что относится исключительно к репрезентированной реальности (как это возможно в дескрипции), и то, что приписано ей историком. Репрезентация есть всегда репрезентация об этой реальности, однако сама репрезентация объективно привязана к определенным слоям реальности, сквозь и дальше которых она не способна проникнуть. При этом особенность исторической репрезентации состоит в том, что она связана с «пропозициональной установкой» историка: он верит, что репрезентация рассматриваемого исторического явления, события, периода и т. д. разумна и правдоподобна. Он может не иметь серьезных эмпирических оснований для этой веры, но все-таки верит в то, что рассматриваемая репрезентация есть лучший способ соединения языка (исторического текста) и некоего аспекта исторической реальности. В результате, то, что приписывается этому историческому явлению, событию или периоду, будет истинно на основе того значения, которое данная репрезентация предлагает ему придать. Поэтому историк должен придерживаться своего рода «срединного пути» между попытками эмпириков втиснуть всю историческую репрезентацию в жесткие рамки дескрипции. Диссертант уверен, что только если историческое содержание обеспечено формой, оно может быть обработано в практике исторического исследования.

Представители метафизического подхода позволяют себе большую свободу в интерпретации прошлого, поскольку:

· являются сторонниками «свободы воли», что, накладываясь на конкретные события, репрезентует ту или иную сторону мира;

· считают, исходя из этого, мир (и, соответственно, историю) принципиально непознаваемым;

· допускают смешение (взаимозамену) понятий, характеризующих научные и ненаучные познавательные структуры, т. е. эпистемологические и гносеологические;

· исходя из посылки о ведущей роли Запада в определении цивилизованности (правильности) современной жизни, соответственно оценивают и прошлое той или иной страны, личности и т. д.

Диссертант доказывает, что насильственная глобализация представляет собой следствием метафизического подхода к истории, однако в системе «история-глобализация» существуют разные точки зрения. Некоторые считают, что глобализация, по сути, это - весь исторический процесс развития совокупного социального организма, направленный на достижение его предельной целостности. Эта точка зрения вызывает возражения диссертанта, поскольку в ней видится утверждение наличия в истории какого-то целевого предназначения, что противоречит диалектическому взгляду на историю. Вместе с тем, возможна и другая позиция, суть которой проявляется в том, что смысл истории следует искать не в проекции на нее какой-либо цели, а в том, что исторический процесс - это накопление человечеством на протяжении веков и тысячелетий опыта, который составляет фундамент объективной общности, целостности человечества как в аспекте цивилизации, так и в аспекте культуры. Этот совместный опыт накапливался благодаря множественным взаимовлияниям, взаимоотражениям, но и взаимоотторжениям, подавлениям, поглощениям, которые происходили на длительном пути исторического развития. В разные периоды истории эти процессы разворачивались в разных сферах жизни человечества - в религиях, языках, искусстве, политике, технологиях и производстве. Для человечества, цивилизации и культуры последствия этих процессов, тянувшихся иногда столетиями, были часто грандиозны и глобальны.

Историческое познание в условиях глобализации, согласно диссертационному исследованию, обладает определенными отличительными чертами, которые особенно активно используются сторонниками насильственной глобализации. Понимание роли истории в этом процессе предполагает учет того факта, что согласно метафизической концепции культура выступает как продиктованная необходимостью удовлетворения потребностей персональная формулировка идеалов жизнедеятельности, а цивилизация - как характеристика общепринятых потребительски существующих стандартов жизни общества. Согласно же другой - диалектической концепции - единство цивилизации и культуры раскрывает содержание определенной стороны объективной диалектики общественной жизни. Глобализация приводит к искривлению объективного исторического процесса.

Диссертант приходит к выводу, что в соответствии с метафизической концепцией, формулировка основных определений истории призвана удовлетворять потребности неповторимого, уникального, индивидуального, а цивилизация определяется как нечто воспроизводящее потребительское, общепринятое, что, естественно, проявляет себя особенно ярко в условиях глобализации.

Во втором параграфе «ТРАНСФОРМАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ» показано, что в условиях глобализации происходит трансформация исторического знания в той мере, в какой оно реализуются в рамках определенной модели мира, что дает одностороннее представление об обществе как субъекте исторического процесса и о содержании социальной реальности вообще.

Центральным для понимания отношения исторического познания к исторической реальности, как следует из исследования, является вопрос о достоверности или истинности исторического знания. Методология исторических исследований оформляется в особый тип теоретического знания, осуществляющий рефлексию над самой этой исследовательской деятельностью. Она выявляет рациональные основания и принципы познавательной деятельности историка, исследовательские процедуры, приемы, методики, в том числе их специфику, вытекающую из особенностей конструирования объекта, а также анализирует структуру произведенного знания и оценивает его, исходя из существующих критериев научности.

В схеме общих структур знания философия истории представляет метаметодологический уровень исторического познания и знания, так как осуществляет рефлексию над деятельностью методологов истории, поэтому дисциплинарная структура исторического познания построена по принципу возведения рефлексивного мышления в степень. Роль методологического и философско-исторического знания прежде всего понимается диссертантом с позиций его прагматической, функциональной значимости в системе исторического познания. Результаты его оформляются в отдельное систематизированное знание. Его объективированные формы вырастают из доминирующей на данный момент дискурсивной практики научного исследования и выступают некоей принудительной силой диктующей выбор метода исследования. В результате, проявляется стремление упразднить другое измерение дискурса: его событийность и случайность и обеспечить производство знания, соответствующего сложившимся критериям научности, понимаемой как оправдание западного варианта глобализации как единственно возможного пути развития мирового сообщества.

Диссертант показывает, что поскольку будущее неразрывно связано с прошедшим, то субъекты глобализации часто используют историю как основу для формирования соответствующей идеологии, при помощи которой пытаются оправдать различные проявления искусственного глобализационного давления. В частности, идеологи глобализации довольно часто используют постулаты марксизма, поскольку методы попыток унификации мирового пространства довольно схожи, в частности:

1) единство исторического процесса и неизбежность прогресса;

2) объективность процесса, его независимость от воли и сознания людей;

3) стадиальность этого процесса, прохождение человечеством в целом ряда «научно» установленных стадий (формаций);

4) экономоцентризм, представление о производительных силах и производственных отношениях как о движущих силах прогресса и факторах, определяющих все остальные проявления нашей жизни;

5) преимущественное внимание к проблемам эксплуатации и любым формам протеста;

6) насилие как основной метод решения социальных проблем и основной механизм прогрессивного развития.

Согласно диссертационному исследованию, стадиальность исторического процесса базируется фактически на идее единства человечества, которая пока не доказана, оставаясь аксиомой, принятой рядом исследователей, и, по убеждению диссертанта, привести подобные доказательства довольно проблематично.

В данной части диссертации последовательно доказывается тезис, согласно которому для идеологов глобализации социально-историческая действительность есть результат символического конструирования. Иными словами, исток глобального мира усмотрен в начале истории, что делает символически легитимным господствующий проект. При этом господство символического предстает столь очевидно и мощно, что наводит на мысль о критической массе глобальной информации - возникает опасность «большого взрыва» Грякалов А.А. Контекст глобализации и философия события // Глобализация: pro et contra: Материалы Международной конференции «Глобализационный вызов истории на рубеже тысячелетий: приоритеты российской культуры и искусства». СПб.: Астерион, 2006. С. 23..

Особенно ярко в работах идеологов глобализации проявляются попытки использования реконструкции исторического прошлого как основу для подачи трансформированной исторической картины, которая становится основой для навязывания западной системы ценностей всему миру. Автор диссертационного исследования приходит к выводу, что в условиях глобализации происходит трансформация исторического знания, что провоцирует потенциальные фальсификации исторического прошлого в угоду идеологии унификации мирового пространства.

Таким образом, современные процессы глобализации в той мере, в какой они осуществляются сознательно, реализуются в рамках определенной модели мира, что дает одностороннее представление об обществе как субъекте исторического процесса и о содержании социальной реальности.

Основной задачей параграфа «ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ В ПОЗНАНИИ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА - БАЗИС НАСИЛЬСТВЕННОЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ» является анализ вариантов активного вмешательства в процесс познания истории на конкретных примерах этого явления.

Как показано в данной части исследования, психологический механизм в историческом познании приобретает черты детерминизма, поскольку становится одним из базисов для идеологов глобализации, основывающих свои универсалистские теории на основе собственных стандартов социального прогресса (утилитаристский прогресс).

Согласно исследованию, теоретическое знание опосредованно связано с действительностью, так как воспроизводит ее не в непосредственно-чувственных, или эмоционально-созерцательных формах (как, например, практически-обыденное или стихийно-эмпирическое познание), а в формах мыслительных, интеллектуально преобразующих. Естественным следствием такого положения явился полный отрыв друг от друга теории и истории, что в конечном счете стало наиболее благоприятным условием для фальсификации истории, в результате чего Россия, например, выступает в качестве страны «с непредсказуемым прошлым».

Автор показывает, что особый психологический детерминизм в постижении истории формируется во многом на герменевтическом уровне, создавая определенную психологическую позицию у ученых, исследователей истории..

Как следует из диссертации, наличие психологического детерминизма проявляется также в том, что субъекты глобализации часто используют прошлое как основу для оправдания любой своей позиции, ведь глубочайший смысл идеи глобализации - это неопределенный, неуправляемый и самостоятельный характер всего, что происходит в мире, что дает возможность оправдывать конструирование управленческих структур надгосударственного уровня, мотивируя это отсутствием центра управления.

Психологический детерминизм в познании исторического прошлого проявляется в действиях национальных элит, действующие в русле конкретных и осязаемых групповых, классовых и корпоративных интересов, прикрывают их громкими лозунгами, призванными повлиять на массы, никак не участвующие в процессе реального управления страной.

Именно психологический детерминизм, как показывает диссертант, подтверждает известную мысль о том, что у историков огромная власть, однако многие из них вновь творят прошлое, меняя его так, чтобы оно соответствовало соответствующим идеологическим установкам, поэтому они не меньше изменяют и будущее. Дело в том, что полнота знания предлежит историку как идеал, большое приближение к которому всегда возможно и необходимо. Историк должен не только сознавать все несовершенство своего знания, бесконечную удаленность свою от необозримого океана действительности, но и быть уверенным как в возможности бесконечного приближения к идеалу, так и в том, что это стяженное его знание подлинно и абсолютно ценно.

Таким образом, в процессе исследования автором констатируется, что политика глобализации как научная парадигма неолиберальной идеологии западного мира вырабатывается ангажированными экспертами. Истинные глобалисты в лице транснациональных корпораций осуществляют контроль над производством знания.

В четвертом параграфе «СИЛОВАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ИСТОРИИ КАК ОПРАВДАНИЕ НАСИЛЬСТВЕННОЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ» доказывается, что силовая интерпретация истории является закономерным следствием насильственной глобализации, которая игнорирует многообразие мира, основываясь лишь на ценностях вестернистского характера.

Силовая интерпретация истории является следствием гипертрофированного культивирования аксиологического фактора в познании исторического прошлого, который особенно ярко проявляется в современных условиях, когда идеологи глобализации активно используют прошлое для оправдания своей политики по устройству унифицированного мира.

В результате исследования диссертантом определяется авторский подход, согласно которому под силовой интерпретацией истории понимается такая гносеологическая ситуация, когда субъект познания не только не в состоянии выбрать свою концепцию постижения исторического прошлого, но и фактически все ее познавательные параметры задаются помимо его воли. В результате подобных процедур нарушается весь естественный гносеологический механизм, характерный для объективных исторических исследований, что и является одним из следствий реализации метафизического подхода в науке.

Силовая интерпретация истории основывается на действии субъективных факторов и психологического детерминизма в историческом познании, однако диссертантом отмечается определенная специфика ее проявления, а именно:

1) если субъективный фактор, предполагающий психологический детерминизм в историческом познании, срабатывает, в первую очередь в условиях различных подходов к интерпретации существующих источников и СМИ, то силовая интерпретация является следствием изначально ангажированной позиции исследователя, в основе которой, как правило, изначально целенаправленный подбор источников;

2) психологический детерминизм в познании истории в основном носит ограниченный характер, силовая же интерпретация истории приводит к принципиальной фальсификации в научной и образовательной сферах деятельности, что приводит к стратегическим последствиям;

3) психологический детерминизм складывается произвольно как следствие субъект-объектных отношений и зависит от возраста, менталитета и т.п. исследователя, в то время как силовая интерпретация носит целенаправленно глобальный характер;

4) психологический детерминизм срабатывает в первую очередь на уровне микроистории, а силовая интерпретация - это целенаправленная репрезентация, т. е. следствие гипертрофированного европоцентризма, приводящего к ангажированным искажениям в изучении всей мировой истории.

Именно силовое навязывание исторической картины, по убеждению автора диссертации, является одной из принципиальных особенностей, характеризующих метафизический взгляд на прошлое, поскольку в основе ее лежит произвольная аксиологическая шкала, предоставляющая возможность любому автору формировать картину исторического прошлого по своему усмотрению, что часто приводит к фальсификации истории. Для метафизического бытия науки характерна абсолютная обособленность науки и научного знания от всех других областей человеческого познания (ненаучного и т. д.).

Диссертант показывает, что благодатной почвой для формирования силовой интерпретации истории является именно индивидуалистический проект соотношения научной теории и научной истории. В нем центральное место отводится деятельности правителей, полководцев, функционированию государств в рамках претворения в жизнь общественных договоров, политических программ, законодательных актов и т. д., а также внедрению социальных технологий, позволяющих реализовать данные акты, программы, договоры и т. д. Калашников, В. Д. Научная теория и научная история / В. Д. Калашников // Теория и история. - 2002. - № 1. - С. 56.

В процессе диссертационного исследования автор доказывает, что почвой для силовой интерпретации исторического прошлого может служить принцип верификации, который включает:

а) возможность сведения (редукции) сложных синтетических предложений к элементарным;

б) возможность проверки элементарных предложений на опыте;

в) интерсубъективность верифицируемого (т. е. должна быть возможность осуществления верифицируемости несколькими наблюдателями).

Таким образом, диссертант доказывает, что результатом силовой интерпретации истории является фальсификация исторического прошлого, которая проводится в интересах определенной политической группы, поскольку характер и методология современной исторической гносеологии определяются субъективным содержанием соответствующих аксиологических установок исследователя. Одним из следствий силовой интерпретации истории является искажение объективной исторической картины в угоду культа западного потребительского образа жизни, порождающий невиданное глобализационное давление во всем мире.

В третьей главе «ДИАЛЕКТИКА ИСТОРИИ В ПРОТИВОДЕЙСТВИИ НАСИЛЬСТВЕННОЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ» показано, что альтернативой насильственной глобализации, которая во многом является следствием ангажированной исторической картины мира выступает диалектический подход к истории, гарантирующий сохранение исторических традиций всех социумов.

Ведущей идеей данной главы является доказательство того факта, что историческое познание является отражением прошлого во всех его многообразных проявлениях. Это прошлое образует историческую реальность, которая существует объективно, вне отражающего его сознания и выделяющегося из него профессионального исторического познания.

В диссертации показано, что цивилизация выполняет несколько взаимосвязанных функций. Прежде всего, она несет в себе начало объединения, универсальности и претендует на эталон универсальности на фоне других человеческих общностей. Вместе с тем цивилизация обеспечивает преемственность в исторической эволюции, механизмы, скрепляющие общество, в связи с чем определяются следующие основные функции цивилизации, которые отвечают за процессы ее развития и выживания: интеграция разрозненных компонентов жизни данной большой человеческой общности; их дифференциация и специализация как часть процесса развития; обеспечение преемственности в длительном историческом времени; регуляция отношений между личностью и обществом. Кроме того, цивилизации проявляют себя как некая стратегия выживания, стратегия самоорганизации человеческого времени-пространства и огромных человеческих общностей. Зарубежные и отечественные ученые в конце ХХ века предпочитают пользоваться цивилизационным подходом в анализе исторических фактов и процессов. Он избавляет их от необходимости отдавать дань экономической или материальной обусловленности деятельности человека, позволяет выдвигать на первый план самого человека, его потребности, знания, умения, культуру, идеологию Ващекин Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Постиндустриальное общество и устойчивое развитие. М., 2000. С. 80-133. .