Аналитика психического опыта. Проблема психической предметности в фундаментальной философии ХХ века и психоанализе

Размещено на http://www.allbest.ru/

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Аналитика психического опыта. Проблема психической предметности в фундаментальной философии ХХ века и психоанализе

Савченкова Нина Михайловна

Специальность: 09.00.01 - онтология и теория познания

Санкт-Петербург

2010

Работа выполнена на кафедре онтологии и теории познания философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант доктор философских наук, профессор

Шилков Юрий Михайлович

Официальные оппоненты доктор философских наук, профессор

Тульчинский Григорий Львович

доктор психологических наук, профессор

Решетников Михаил Михайлович

доктор философских наук, профессор

Лехциер Виталий Леонидович

Ведущая организация Институт Философии Российской Академии Наук

Защита состоится «___ » __________ 2010 года в 16.00 часов на

заседании Совета Д. 212.232.03 по защите докторских и кандидатских

диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете

по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д.5,

философский факультет, аудитория 151.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке

им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан «___» _____________ 2010 года

Ученый секретарь

Диссертационного совета

к.ф.н., доцент Г.П. Любимов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Познание душевной жизни всегда представляло собой проблему для философии в силу того, что методы такого познания не обладали достаточной степенью всеобщности и достоверности. С возникновением и развитием психологии эта проблема не была разрешена, поскольку в структуре психологического знания сохранилось разделение на рациональную и эмпирическую психологию, при этом рациональная ее часть рассматривалась как недостаточно достоверная, а эмпирическая как недостаточно всеобщая. На рубеже XIX-XX веков, когда психология добилась значительного прогресса и претендовала на роль методологической основы научного познания, проблема психического опыта вновь оказалась в центре внимания. В этот период была осознана необходимость разработки философской психологии, которая разрешила бы методологические затруднения рациональной психологии. В целом ряде философско-психологических проектов начала ХХ века сформированы модели психологического знания и сопутствующее им теоретическое представление о душе. Характерной чертой этих проектов стало стремление объединить логическое и эмпирическое, всеобщее и индивидуальное, что потребовало переосмысления ключевых понятий, выработки нового взгляда на предмет психики и методы ее тематизации.

Радикальное философское понимание психического опыта было достигнуто в феноменологии благодаря понятию интенциональности и осознанию необходимости концептуализации психического опыта a priori. При этом Гуссерль не ограничился определением интенциональности как «универсального свойства сознания быть сознанием-о…», и развил это понятие в контексте собственных логических исследований. Рассматривая логическую проблему отношений целого и части, Гуссерль противопоставил классической модели целого, опиравшейся на понятие «самостоятельной части» и управлявшейся иерархическим принципом - другую, ориентированную на понятие «несамостоятельной части» и принцип фундирования. Эта модель, предполагающая иной тип причинно-следственных отношений и связи частей внутри целого, с точки зрения Э. Гуссерля, более адекватно отражает специфику психического бытия и позволяет противопоставить не просто физический факт - психическому факту, но различить природу и душевную жизнь как два типа целого. В этой связи интенциональность выступает не только в качестве формального отличия психического от физического, но раскрывает себя как механизм производства значений.

Феноменологическая концепция интенциональности подверглась серьезному переосмыслению в фундаментальной онтологии Мартина Хайдеггера. Для Хайдеггера глубоко принципиален вопрос о способе бытия души и статусе психологического знания. Он раскрывается в двух возможных аспектах. Первый - универсален, и требует прояснения отношения субъекта к действительности: является ли оно познавательным по преимуществу. Второй аспект сводится к вопросу о том, на кого мы должны опираться при построении «новой психологии» - на Декарта, или на Канта. И в том, и в другом моменте решение Хайдеггера противостоит гуссерлевому пониманию ситуации. Солипсистской конструкции Я Хайдеггер противопоставляет вопрошающую субъективность, уже всегда принадлежащую тому, о чем спрашивается, настаивает на том, что субъект более не animal rationale, что само появление концепции субъективности должно быть предварено разработкой понятия Dasein. Соответственно, и картезианской ориентации феноменологии он предпочитает кантовскую критику рациональной психологии, высказывая предположение, что новая психология может возникнуть не на фундаменте ego cogito как абсолютной самодостоверности мышления, но в прояснении самого различия мыслящего и мыслимого. Хайдеггер полагает, что феномены полагания и восприятия, анализ которых лежит в основе кантовского размышления о психологии, открывают путь к априорному исследованию души. Настаивая на кантовском понимании сознания как парадоксального единства рецептивности и спонтанности, Хайдеггер разрабатывает соответствующее этой модели понятие предметности. С его точки зрения, оно связано с таким временным экзистенциалом как «забота», позволяющим увидеть сущее в его «осуществлении», то есть, познать не факт, а саму «фактичность факта», то, что делает его таковым.

В итоге можно констатировать, что в контексте философской аналитики психического опыта была проведена важнейшая работа по десубстантивации субъекта и созданы необходимые логические и метафизические основания для «неклассической психологии», воплощением которой стал психоанализ. Психоанализ возник на рубеже XIX-XX веков в тех же условиях эпистемологического кризиса, в атмосфере общетеоретических споров о природе психического и на почве научного детерминизма В. Фехнера, Г. Гельмгольца, Э. Брюкке, Т. Мейнерта. Стремление следовать новым, более совершенным версиям эмпиризма в сочетании с осознанием необходимости сохранения «строгости» психологического знания, привело Фрейда к видению психоанализа как дисциплины «априорного понимания» - всеобщего, но, вместе с тем, индивидуализирующего исследования, базирующегося на принципе имманентной связи теории и практики, предмета и метода.

В центре такого понимания психоанализа - метапсихологическая концепция психического опыта, последовательно реализуемая Фрейдом в динамической, экономической и топической моделях психики. Основным содержанием каждой из них является трактовка психического факта и его места в целостности психического опыта. Эти теоретические модели психики, взаимно дополняющие друг друга, открыли временную и пространственную перспективы изучения душевной жизни. При этом представления о пространстве и времени в теории Фрейда соотносились с фундаментальными философскими поисками начала века и несли в себе сущностную философскую новизну.

Одним из центральных понятий в концепции психической предметности, разработанной в метапсихологических работах Фрейда, стало понятие аффекта. Можно сказать, что именно с этим философски нагруженным термином, Фрейд связывал разрешение теоретических затруднений в понимании соотношения акта и предмета, психического и соматического. Поэтому дальнейшее аналитическое исследование психического опыта оказалось связано именно с телесным измерением - с разработкой психоаналитической концепции телесности и прояснением связи души и тела. Об исключительной актуальности психоаналитической тематизации телесности свидетельствует как общий интерес философии ХХ века к проблеме тела, языка, желания, так и влияние психоаналитических идей практически на все сферы гуманитарного знания.

В центре психоаналитического понимания человеческого тела - проблема объектного отношения. Создавая теорию инфантильной сексуальности и психосексуального развития в целом, Фрейд опирается на эволюцию предметных отношений ребенка с миром и собственным телом. Двумя значимыми моментами любой связи с объектом становится (1) ее аффективное обеспечение (2) символический аспект, независимый от физиологической потребности и удовлетворения, и открывающий выход в коммуникативную сферу, к отношениям с Другим.

Психоаналитическая теория сексуальности концептуализирует эротическую функцию в перспективе процессов «идеализации тела», то есть, наделения его символической, культурной ценностью и отличения от физиологических функций как таковых. Концепция эротического тела становится одним из вариантов решения психофизической проблемы. Необходимо отметить, что эта гипотеза Фрейда была активно поддержана в творчестве целого ряда европейских мыслителей (Ж.Батай, Э.Левинас, Ж.-Л. Нанси). Вместе с тем, исследуя психосексуальное становление, Фрейд делает и другое открытие, касающееся структуры объектных отношений: эротизм как способ существования тела, отмеченный объектным инвестированием, не универсален. Нарциссизм являет собой поле, отмеченное тенденциями совсем иного рода. Исследуя феномены «навязчивого повторения», детские «игры отсутствия», а также депрессивные и меланхолические расстройства, Фрейд описывает утрату как возможный механизм конституирования психического опыта. Психическая предметность в перспективе утраты должна быть понята с помощью понятия «утраченный объект». «Нарциссизм» как способ существования тела, отмеченный особым «безобъектным» характером инвестирования, выступает в качестве второго варианта решения психофизической проблемы. Необходимо отметить, что в философских поисках ХХ века «нарциссическая» теоретическая фантазия, отмечает наиболее «горячие» точки культуры (Лотреамон, А. Арто, Л. Селин, Ж.Батай).

Эти направления мысли З. Фрейда сохраняют свою актуальность как для развития психоаналитической теории во второй половине ХХвека, так и для современной философии. После Фрейда аналитика психической предметности ведется в тесной связи с исследованиями телесности, коммуникации, самого понятия «объект». При этом и в философии, и в психоанализе психическая предметность мыслится в терминах «неналичия», «отсутствия», «множественности» (М.Бланшо, Ж.Деррида, Ж.Делез, Ж.-Л. Нанси, М.Кляйн, У.Бион), трактуется в идеальном, временном и коммуникативном смысле.

На основе реконструкций психического опыта, выполненных в фундаментальной философии, классическом психоанализе и психоаналитической теории объектных отношений, в данном исследовании выдвигается гипотеза о формировании к середине ХХ века в междисциплинарном поле философии и психоанализа единого концепта «психической предметности», функционирующего на трех уровнях - логическом, психологическом и этическом, что отражает специфику данного концепта и историю его становления. На логическом уровне данное понятие реализуется как: модель отношения целого и части, предполагающая образ множественного целого, конституируемого различием; на психологическом уровне оно раскрывается как психоаналитическая концепция «психического аппарата» и как вариант решения психофизической проблемы, связанный с тезисом о «протяженности» психики и «идеализации» тела; на этическом уровне понятие «психической предметности» учреждает связь между психоаналитической концепцией телесности, «социальной онтологией» тел и идеей сообщества как способа бытия субъекта; в перспективе данного понятия можно проследить сущностное различие этических проектов (этики желания как «этики без идеала» и этики сообщества как совместности бытия-с-Другим) в зависимости от опоры на эротический или нарциссический способ бытия тела.

Понятие «психической предметности», выработанное в контексте фундаментальной философии, было весьма значимо в теоретическом отношении, однако сохраняло свой абстрактный и гипотетический характер. Оно нуждалось в развертывании в контексте конкретного психологического исследования и взаимодействия, на материале клинического опыта. Актуальность данной работы состоит в экспликации структур психической предметности на материале философской и психологической теории одновременно. Подобная экспликация мыслится нами и как путь философской легитимации психоанализа.

Степень разработанности темы. Диалог между теоретической философией и психоанализом в начале ХХ века представлял собой проблему, прежде всего, потому, что основатель психоанализа не был заинтересован в его философской легитимации, стремился сохранить нейтральный статус психоанализа, уберечь его от научной полемики и институциональных споров. Тем не менее, в 20-е годы ХХ века процесс философской контекстуализации психоанализа начался. Это произошло на перекрестке таких направлений как феноменология, фундаментальная онтология, экзистенциализм и философия языка. Такие мыслители, как К. Ясперс, Л. Бинсвангер, М.Босс, а также Ж.-П. Сартр, К. Леви-Стросс, Л. Витгенштейн, Р. Якобсон, М. Бахтин, В. Беньямин, Р. Барт способствовали включению психоаналитической концепции субъективности в интеллектуальную культуру ХХ века.

Изнутри психоаналитической традиции навстречу философии двигались О. Ранк, Ж. Лакан, Ф. Дольто, Д. Винникотт, У. Бион, Т. Огден. Важнейшую роль в философской контекстуализации психоанализа сыграла эпистемологическая критика Мишеля Фуко. К концу ХХ века Фрейд занял свое место в европейском философском пантеоне, и стало возможным говорить о трех основных формах рецепции психоаналитической теории: психоанализе Ж. Лакана, деконструктивном методе Ж. Деррида, «шизоанализе» Ф.Гваттари и Ж.Делеза. Эти три версии рецепции психоанализа существенно отличаются друг от друга в эпистемологическом отношении. Психоанализ Ж.Лакана актуализирует такой аспект мысли Фрейда как аналитика желания и связывает его с картезианской традицией, ее развитием и разрешением ее внутренних противоречий. Методологически Лакан опирается на диалектику Гегеля, его концепцию субъекта и социальной связи. Философский проект Ж. Деррида, не будучи разновидностью психоанализа, тем не менее, включает его в качестве теоретического условия. Прочтение Фрейда Жаком Деррида опирается на трансцендентальный метод и концепцию трансцендентального субъекта. В метапсихологии Фрейда для Жака Деррида центральной является концепция сознания, времени и памяти. Теория шизоанализа Ж.Делеза и Ф. Гваттари целиком ориентирована на критику как философского субстанциализма, так и классического психоанализа. Эта теория, предлагающая радикальное переосмысление психоанализа, опирается на эпистемологическую критику М. Фуко.

В России психоаналитическая традиция сформировалась очень рано (Н.Е. Осипов, И.Д. Ермаков, М. В. Вулф, П.П. Блонский, А.Р. Лурия), в 1930 году была прервана и возобновлена лишь в 90-е гг ХХ века. В настоящий момент психоанализ интенсивно развивается в теоретическом, практическом и институциональном аспектах.

В современной российской философской литературе интенсивно обсуждается теоретическая значимость психоанализа, его эпистемологические функции, место в системе наук, статус психоанализа как коммуникации, а также психоаналитический подход к решению фундаментальных философских проблем, таких как сознание, бессознательное, память, время, желание, интерсубъективность. Развитие психоанализа в России за последние 20 лет способствовало установлению междисциплинарного диалога и включению психоанализа в поле научной мысли в российском интеллектуальном сообществе. Генезис психоаналитической парадигмы и эпистемологические функции психоанализа обсуждаются в работах Автономовой Н.С., Бойко А.Н., Бочоришвили А.Т., Вдовиной И.С., Ганнушкина П.Б., Гуревича П.С., Руткевича А.М., Ярошевского М.Г., Никифорова О.В., Качалова П.В., Лейбина В.М., Щитцовой Т.В., Глуховой И., Отдельные онтологические и гносеологические проблемы, возникающие в междисциплинарном пространстве психоанализа и феноменологии, психоанализа и антропологии, психоанализа и социологии, психоанализа и теории литературы рассматриваются в работах Аверинцева С.С., Бассина Ф.В., Бибихина В.В., Бородай Ю.М., Гуревича П.С., Давыдова Ю.Н., Додельцева Р.Ф., Лейбина В.М.. Решетникова М.М., Рыклина М.К., Соколова Э.В., Филиппова Л.И., Эткинда А.М. , Кричалло М. Методологические вопросы психоанализа обсуждались в работах Быховского Б.Э., Василюка Ф.Е., Волошинова В.Н., Долгопольского С.Б., Зинченко В.П., Ильина Г.Л., Какабадзе В.Л., Мамардашвили М.К., Подороги В.А., Шерозии А.Е.

Важнейшим событием для формирования российского психоанализа и традиции философского осмысления психоанализа стала московская конференция «Психоанализ и науки о человеке» 1992 года, по материалам которой в 1995 году вышел сборник статей под редакцией Автономовой Н.С. и Степина В.С. С этого момента усвоение психоаналитических идей в России движется в двух направлениях: философская контекстуализация психоанализа и его теоретическое осмысление; формирование российской психоаналитической традиции как таковой. Промежуточную позицию между философией и психоанализом занимает интеллектуальное движение по освоению наследия Жака Лакана («промежуточность» в данном случае означает, что представители этого движения обычно являются и психоаналитиками, и философами). Здесь, в первую очередь, следует отметить перевод «Словаря по психоанализу» Ж.Лапланша и Ж.-Б. Понталиса и комментарии к нему, выполненные Н.С.Автономовой, а также ее перевод произведений Ж.Деррида и комментарии к ним; ее статьи, посвященные методологии гуманитарных наук, анализу классической и неклассической рациональности, исследованию места и роли психоанализа в системе современного гуманитарного знания; также следует отметить деятельность Россохина А.В. по популяризации французского психоанализа.

Другая линия философской контекстуализации психоанализа связана с российской феноменологической школой. Ведущим автором, на работы которого опирается данное исследование, является Мотрошилова Н.В. Ее исследования, посвященные философии Канта, Гегеля, Гуссерля, Хайдеггера, и, прежде всего, статья «Концепция предметностей сознания в «Логических исследованиях» Гуссерля» во многом инициировала данное исследование. Аналитика времени, сознания, интерсубъективности, понимания, представленная в работах Борисова Е.В., Инишева И.Н., Михайлова И.А., Молчанова В.И., Куренного В.А., Орловой Ю.О., Разеева Д.Н., также создает необходимый теоретический контекст для реконструкции диалога между психоанализом и феноменологией, а также между психоанализом и герменевтикой. С феноменологическим кругом в значительной степени пересекается ряд исследователей, ориентированных на фундаментальную онтологию и методологию науки. Здесь следует отметить исключительную значимость исследований петербургских философов - Чернякова А.Г., Исакова А.Н. (различие понимания времени у Гуссерля и Хайдеггера), а также научную деятельность Щитцовой Т. В., разрабатывающей вместе с группой литовских исследователей междисциплинарную проблематику фундаментальной онтологии и экзистенциальной психотерапии; московского философа и методолога науки Косиловой Е. В., разрабатывающей историко-методологические вопросы наук о душе; курского философа Власовой О.А., исследующей взаимные влияния феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа.

Также следует отметить переводы и комментарии Ж.Лакана, выполненные Черноглазовым А.К., Мазиным В.А., Юран А.Ю.; деятельность журнала «Кабинет», Музея сновидений З.Фрейда, научных журналов «Вестник психоанализа» (Спб), «Психоаналитический вестник (Москва), «Психоаналiз» (Киев), где публиковались такие авторы как Куликов А.И., Лейбин В.М. Мазин В.А., Решетников М.М., Рождественский Д.С., Савченкова Н.М., Соколов С.Е., Уварова С.Г., Харитонов А.Н., Юран А.Ю. и пр. Чрезвычайно важное значение имеет начавшаяся в последние десять лет работа по переводу и составлению комментариев к полному собранию сочинений Фрейда.

Аналитика психического опыта представляет чрезвычайный философский интерес для метафизики, философской антропологии, экзистенциальной философии, философии языка, этики и эстетики ХХ и XXI века. При этом, ответа на вопрос о бытии психического в дисциплинарном пространстве философского знания ожидают преимущественно от метафизики. Именно теоретическая философия должна создать систему координат, концептуальный аппарат и разработать инструментарий осмысления психических феноменов, доступ к которым открывает психоаналитическая техника исследования сознания. Сам психоаналитический метод также нуждается в философском прояснении в целях его дальнейшего развития.

Цель и задачи исследования. Актуальность темы диссертации, состояние ее научной разработанности обусловливают выбор ее объекта и предмета, постановку исследовательских задач.

Объектом диссертационного исследования выступает комплекс идей философской психологии и психоанализа в их связи с методологической проблематикой гуманитарного знания.

Предметом исследования является формирование и развитие понятия «психическая предметность» в контексте современных метафизических методов познания и реконструкции душевной жизни, а также в контексте теории и практики психоанализа.

Основная цель диссертационной работы состоит в прояснении психологического проекта Фрейда на основе фундаментальных философских концепций ХХ века (феноменология и фундаментальная онтология), а также в перспективе поисков современной философии. Представляется, что решение этого конкретного вопроса открывает путь к разработке идеи «психологии как строгой науки» и эффективной работе в поле проблем, сформулированных философами и психологами в начале ХХ века, которые и в настоящий момент представляются актуальными. К этим проблемам следует отнести: задачу прояснения понятий, лежащих в основе психологического знания (психические феномены, психическая реальность, психическая причинность, психическая связь); разработку дескриптивного метода, позволяющего достигать достоверного познания психических феноменов; выработку нового типа эмпиризма, в ключе которого возможно формирование современного понятия психической предметности.

Достижение поставленной в диссертации цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

- проблематизация концепции философской психологии в ключе междисциплинарного диалога философии и психологии, а также в контексте кризиса европейских наук;

- рассмотрение понятия интенциональности как источника современных представлений о психической предметности;

- оценка основных тенденций развития философских концепций психического опыта;

- реконструкция концепции психической предметности в метапсихологической теории З.Фрейда;

- реконструкция концепции психической предметности в постфрейдовской психоаналитической теории и практике;

- оценка влияния психоаналитических представлений о душевной жизни на современную философию.

Теоретические и методологические основы диссертационной работы составила совокупность общих принципов и установок онтологических, гносеологических, философско-антропологических, психологических и психоаналитических исследований, использованных для решения поставленных в диссертации задач. К числу онтолого-гносеологических установок, прежде всего, относятся принцип тождества мышления (сознания) и бытия, признание предметного характера психической деятельности, осознание децентрированного характера субъективности и ее концептуализация в качестве опыта; осознание различия классического и неклассического идеалов рациональности; применение идеи множественности и различия к описанию и реконструкции опыта сознания.

Данное исследование ориентировано на диалог и смысловую взаимосвязь классической и неклассической парадигм рациональности.

Методологической установкой диссертации является реализация эпистемологического подхода. Этот подход конкретизирован в особом акценте на способах мышления феноменологии, фундаментальной онтологии, психоанализа. В исследовании особое внимание уделяется эпистемологическим мотивам метафизической тематизации психической предметности в названных областях знания.

Методологическим основанием исследования выступила аналитическая реконструкция в сочетании с герменевтическими методами. В исследовании также использовались эпистемологические методы реконструкции гуманитарного знания, психоаналитическое толкование как метод глубинной герменевтики, деконструктивные методы.

Метод аналитической реконструкции позволил: во-первых, дать систематическое представление о концептуализации психического опыта в рамках феноменологии, фундаментальной онтологии и психоанализа; во-вторых, представить отдельные философские и психологические ситуации как единую проблему создания философской психологии в контексте гуманитарного знания; в-третьих, выявить направление развития знания о душе в ситуации актуального систематического философствования.

Метод психоаналитического толкования позволил: во-первых, расширить сферу академического философского исследования за счет обращения к клиническому материалу психоаналитических случаев; во-вторых, продемонстрировать, что психоаналитическое толкование не является символической интерпретацией, а сохраняет тесную связь с детерминистскими моделями объяснения; в-третьих, обнаружить принципы понимания целого в психоанализе и характер связи между целым и частью, что вскрывает характерное для психоанализа индивидуализирующее понимание факта.

Деконструктивный метод позволил прояснить характер философского интереса к психоанализу, занять осознанную позицию в отношении психоанализа как теории и практики, и, тем самым, осуществить детальную философскую реконструкцию метапсихологической теории З.Фрейда.

Теоретическими источниками исследования являются:

1. Историко-философские источники, в которых ставится проблема исследования души (Р. Декарт, Дж. Локк, Д. Юм, Имм. Кант) и соответствующая комментаторская литература (В.В.Васильев, И.Д. Журавлев, П. П. Гайденко)

2. Корпус философских и психологических текстов рубежа XIX-XX вв, в которых разрабатываются проекты философской психологии (Ф.Брентано, А. Мейнонг, Г. Фреге, К. Штумпф, Т. Липпс, В. Дильтей, П. Наторп)

3. Труды представителей феноменологического движения (Э. Гуссерль, М. Шелер, К. Ясперс) и фундаментальной онтологии (М. Хайдеггер)

4. Работы по истории психологии, психиатрии и психоанализа (А. Лоренцер, Э. Джонс, Ю.В. Каннабих, Ж. Гаррабе, Л. Шерток, Р. де Соссюр, В.М. Лейбин, В.И. Овчаренко, М.М. Решетников, А. И. Эткинд).

5. Корпус текстов З. Фрейда и постфрейдовской психоаналитической традиции (Ш. Ференци, К. Абрахам, М. Балинт, Р. Шпиц, М. Кляйн, Д. Винникотт, У. Бион, П. Кэйсмент, Т. Огден, О. Кернберг, О. Фенихель, Р. Гринсон), а также Ф. Дольто, Ж. Лакана, Ж.Лапланша и Ж.-Б. Понталиса.

6. Труды западных философов и мыслителей ХХ века, в которых находит отражение психоаналитическая проблематизация субъективности (М. Фуко, Ж.-П. Сартр, К. Леви-Стросс, М. Мерло-Понти, Р. Кайуа, Ж. Деррида, Ж. Батай, Э. Левинас, М. Бланшо, Ж. Делез, Ф. Гваттари, А. Мишара, А. Бадью, Ж.-Л. Нанси).

В настоящее время в России формируется национальная психоаналитическая традиция. В связи с этим в отечественной философии также можно выделить тенденцию философской контекстуализации психоанализа, которая связана с двумя направлениями

- философско-антропологических исследований и экзистенциального анализа (Н.С. Автономова, П.С. Гуревич, В.М. Лейбин, Б.В. Марков, В.А. Подорога, В.С. Степин, Т. В. Щитцова, О.А. Власова, И. Глухова, О.В. Никифоров, П.В. Качалов, Ю.М. Шилков)

- феноменологических исследований, посвященных проблеме времени, сознания, интерсубъективности, понимания (Н.В. Мотрошилова, Я. А. Слинин, К. А. Свасьян, И.А. Михайлов, Е. В. Борисов, И.Н. Инишев, В.И. Молчанов, В.А. Куренной, А.Н. Исаков, А.Г. Черняков, Д. Н. Разеев, Ю.О. Орлова).

Результаты исследования и их научная новизна.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что она является первым в российской философии междисциплинарным исследованием, выполненным на стыке актуальной систематической философии и психоанализа, посвященным детальному анализу психоаналитической концепции З.Фрейда с логико-онтологических позиций современной метафизики в перспективе понятий «психического опыта» и «психической предметности».

Впервые в отечественной литературе в представленном в диссертационном исследовании объеме и полноте отражены философские импликации психоаналитической теории и практики.

В работе предложено новое для мировой традиции понимание психоанализа как априорного исследования психического опыта, а также введена в контекст онтолого-гносеологических исследований психоаналитическая теория объектных отношений.

В результате диссертационного исследования получены конкретные новые результаты:

- систематически проанализирован философский генезис понятия «психическая предметность» и его роль в априорном познании душевной жизни;

- введено различие двух значений интенциональности (интенциональность как свойство сознания и как производство значения) и указан эвристический ресурс второго значения для познания душевной жизни;

- в опоре на понятие «психической предметности» систематически реконструирована метапсихологическая теория Фрейда;

- выявлен коммуникативный горизонт понятия «психическая предметность» и концептуализировано психоаналитическое решение психофизической проблемы;

- на основе психоаналитической теории введены две сущностно различных концепции телесности: эротического и нарциссического тела.

- прояснены значения таких ключевых понятий психоаналитической теории, как «нагрузка», «либидо», «объект», «влечение», «нарциссизм», «эротизм»;

- разработана перспектива применения онтолого-гносеологических методов в психоаналитической теории и практике;

- дана оценка значимости психоаналитического познания души для актуальной систематической философии.

Аналитическое исследование психического опыта, предпринятое с онтологических позиций, позволило сформулировать следующие положения, выносимые на защиту:

1. Концепция психической предметности, сформулированная в фундаментальной философии начала ХХ века и психоаналитической теории, является конститутивной для современных теорий души и сущностно междисциплинарной, позволяющей осуществить «строгую» тематизацию душевной жизни в контексте языка, тела, коммуникации.

2. Концепция психической предметности, разработанная в психоаналитической метапсихологии, представляет собой современный вариант постановки и решения психофизической проблемы.

3. В психоаналитической теории совершается открытие двух принципиально различных способов бытия телесности: эротического и нарциссического.

4. Разработка понятий «объект» и «объектное отношение» в теории объектных отношений позволяет говорить о концепции психического целого как развивающегося различения между сознанием и бессознательным.

Теоретическая и практическая значимость работы. Материал диссертации, использованные в ходе исследования методологические подходы и полученные результаты, заключающиеся в теоретической концептуализации психического опыта, а также в прояснении эпистемологического статуса психологии как современной науки о душе, позволяют осмыслить проблематику поиска новых конфигураций субъективности с позиций философской психологии, а также способствуют развитию российского психоанализа и процессу философской легитимации психоанализа.

В теоретическом отношении диссертация вскрывает сущностную связь философии и психологии и предлагает перспективу ее осмысления. В практическом отношении диссертация творчески разрабатывает недостаточно освещенный в современной философской литературе период эпистемологического кризиса и смены парадигм рациональности, что позволяет студентам и аспирантам философских и психологических специальностей сформировать более широкий междисциплинарный горизонт своей профессиональной области, в процессе осмысления понятия «современность».

Содержание и выводы работы могут применяться в преподавании общих и специальных курсов по онтологии и теории познания, философской антропологии и социальной философии, а также при подготовке психологов и психотерапевтов психоаналитической ориентации. Отдельные темы (преимущественно связанные с вопросами теории познания, философской антропологии, этики, культурологии) могут быть использованы при чтении общего вузовского курса философии.

Апробация исследования. Материал диссертационного исследования на протяжении ряда лет использовался автором при чтении курсов по философии для студентов СпбГУ, проведении практических занятий по курсу «Онтология и теория познания» для студентов философского факультета СпбГУ и при чтении спецкурсов «Психоанализ как метафизическая психология» для студентов философского факультета, «Введение в психоанализ» для студентов Смольного Института Свободных Искусств и Наук, при ведении спецсеминара «Читая Фрейда» для студентов Смольного Института Свободных Искусств и Наук. Этот материал послужил основой при разработке лекционных курсов «Психоаналитическая критика культуры» и «Психоанализ и основания современной культуры» для студентов Восточно-Европейского Института Психоанализа, а также при разработке лекционных курсов «Психоанализ и теория любви», «Метафоры аналитического процесса», «Мышление и язык в философии и психоанализе» для студентов Международного Института Глубинной Психологии в Киеве.

Автор диссертации является практикующим психоаналитиком, идеи данного исследования опираются на конкретную клиническую работу, были использованы в ней, и неоднократно обсуждались в индивидуальных и групповых супервизиях, а также на теоретических семинарах.

Результаты работы представлялись автором в ходе различных научных форумов, проводимых философским факультетом СпбГУ, кафедрой онтологии и теории познания, Смольным Институтом Свободных Искусств и Наук, Восточно-Европейским Институтом Психоанализа, Национальной Федерацией Психоанализа, Русским Психоаналитическим Обществом, Европейской Конфедерацией Психоаналитической Психотерапии и другими организациями.

Положения и выводы диссертации получили апробацию в двух монографиях и других авторских публикациях объемом 50 печ.л.

Значительная часть диссертации была выполнена в рамках работы над проектом «Феноменология и психоанализ: перспективы научного взаимодействия» (РГНФ 06-03-00461а).

Структура диссертации. Диссертационное исследование включает введение, 5 глав, заключение и библиографический список. Основной текст диссертации составляет 276 страниц. Библиография содержит 299 источников, из них 46 на английском языке.

психический философия психоанализ фрейд

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении дается общая характеристика проблематики диссертации, обосновывается ее актуальность, научная новизна, формулируются цели и задачи исследования. Во введении рассматривается вопрос о связи философии и психологии в контексте эпистемологического кризиса рубежа XIX-XX вв, характеризуются основные направления в создании философской психологии, обосновывается мотивированность обращения к понятиям «психический опыт» и «психическая предметность». Во введении также рассматривается особое место психоанализа в контексте неклассической психологии и характеризуются основные направления развития психоаналитической идеи в ХХ веке.

В первом разделе диссертационного исследования «Проблема психической предметности в философии» реконструируется формирование понятий «психический опыт» и «психическая предметность» в фундаментальной философии первой половины ХХ века. Эти понятия возникают в философской психологии как ответ на логическую и метафизическую критику психологизма. Формирование представления о психической предметности становится основным условием развития любого из философско-психологических проектов начала века. Понятие «психического опыта» получило развитие в философии В.Дильтея и П.Наторпа, а понятие «психической предметности» разрабатывалось К. Штумпфом и А. Мейнонгом. Оба понятия претерпели существенную эволюцию в контексте трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерля и фундаментальной онтологии М. Хайдеггера, пройдя путь от переосмысления отношений части и целого до конкретной разработки понятия интенциональности и его онтологического обоснования.

В первой главе первого раздела «Философия, психология и психоанализ на рубеже XIX-XX вв» рассматривается философская постановка вопроса о «рациональной психологии», формулируются задачи, которые стоят перед психологией в качестве «строгой науки» (прояснение понятий, дескриптивный метод, выработка новой концепции эмпирического), характеризуются философско-психологические проекты Ф.Брентано, К. Штумпфа, В.Дильтея, П. Наторпа, А. Мейнонга. Понятие «психической предметности» рассматривается как принципиально новый момент всех названных проектов, и его разработка предполагает решение вопроса об априорных основаниях психического опыта.

Первый параграф данной главы «Идея философской психологии и проблема психической предметности» посвящен описанию попыток создания философской психологии, которая соответствовала бы научному идеалу и, вместе с тем, сохранила бы способность понимания душевной жизни отдельного человека.

В философско-психологическом проекте К. Штумпфа вводится различие явления и функции, позволяющее охарактеризовать специфику психического опыта в его отличии от физического мира. Наиболее важными открытиями Штумпфа становятся обнаружение нередуцируемости явления к простым элементам, тесная связь и, вместе с тем, независимость друг от друга явлений и функций, непосредственная данность сознанию явлений, функций и отношений между ними, а также открытие третьего рода - «образований» и «совокупностей» - как всеобщего уровня психического опыта.

В описательной психологии В. Дильтея выдвигается требование анализа зрелых психических форм, реализующих полноту психического опыта. Сущностной чертой психологического постижения душевных состояний для него является тесная связь с переживанием. Познание души «возникает из переживания», а в переживании участвует весь душевный склад и в нем воплощена душевная связь как связь целого. Апеллируя к полноте душевного опыта, Дильтей полагает, что психология должна быть также и герменевтикой, поскольку истина душевной жизни сосредоточена не только в отдельном индивиде, но также в истории и поэзии. В философско-психологическом проекте В.Дильтея наиболее остро и требовательно соотнесено всеобщее и единичное, задана перспектива всеобщего постижения индивидуального.

Философская психология П.Наторпа опирается на кантовскую идею единого опыта, трактуемого в трансцендентальном смысле. Задачу психологического познания Наторп видит в «восстановлении полноты переживаемого на основе построения его теоретического единства», а задачу философской психологии - в разработке «наивозможно более чистой и обоснованной методики реконструкции переживаемого». Наторп П. Философия и психология. // В кн. Наторп П. Избранные работы. М., 2006, с. 36.

В теории предметов сознания А.Мейнонга ставится вопрос об онтологическом статусе предметов сознания, а также разрабатываются логические основания теории предметности. Мейнонг предельно расширяет сферу предметности, описывая ее разнообразные формы, как наделенные реальным существованием, так и лишенные последнего. В частности, Мейнонг относит к предметам сознания идеальные объекты геометрии и математики, предметы негативных суждений, предметы желания и ценностных суждений, что, по сути, означает открытие априорного измерения психического опыта.

Несмотря на различия философско-психологических проектов начала ХХ века, их характеризуют и общие моменты: признание дескрипции основным методом психологического познания, непосредственная данность фактов сознания и отношений между ними, осознание необходимости онтологического расширения понятия «предметность» применительно к исследованию душевной жизни.

Во втором параграфе данной главы «Психоанализ как философская психология» рассматривается возникновение психоаналитической теории и практики в контексте кризиса европейских наук. Эпистемологическая специфика психоанализа - его тесная связь с естественнонаучным знанием, но также мифологический и спекулятивный элементы психоаналитической парадигмы, ее коммуникативные аспекты - расширяет горизонт философско-психологического поиска и побуждает к выходу за рамки дискурсивной однородности классической философской теории. Психоаналитическое вопрошание о субъективности становится одним из симптомов методологической революции и смены парадигм рациональности в европейской интеллектуальной традиции.

В параграфе рассматривается формирование психоаналитической концепции опыта в контексте клинического взаимодействия аналитика и анализанта. Принципиальной особенностью этой коммуникации становится формализация пространственного и временного аспектов. Правила психоаналитического взаимодействия (длительность сессии, нейтральность аналитика, правило свободных ассоциаций) позволяют превратить речь анализанта в трансцендентальный источник конституирования психического мира.

В целях теоретического обоснования и прояснения открытий, сделанных в клинической практике, Фрейд создает метапсихологию, ядром которой становятся три модели психики (динамическая, экономическая и топическая), а также теорию психосексуального развития личности. В итоге, язык, тело и желание понимаются Фрейдом как основные измерения психического опыта, в связи с которыми имеет смысл говорить о новом понимании психического факта как средоточия конкретности и всеобщности. Основным тезисом данного параграфа является гипотеза о методологической неоднозначности психоанализа, объеме и сложности научных интуиций Фрейда. Психоанализ как метод и теория отчетливо противостоит классической психологии и заявляет о себе как о «специфической психологической концепции», находящейся под знаком неклассической психологии.

Вторая глава первого раздела «Формирование концепции психической предметности в трансцендентальной феноменологии» посвящена детальному анализу понятия «предметности сознания» в трудах Эдмунда Гуссерля. В главе выявлена сущностная принадлежность понятия «предметность сознания» интенциональному полю и прослежено изменение концепции интенциональности от самых ранних работ («Логические исследования») вплоть до поздних текстов («Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», «Начало геометрии»).

Первый параграф главы «Интенциональность как свойство психического» посвящен реконструкции понятия «интенциональность» и его фундаментальной роли в философии сознания. Современная философская аналитика сознания опирается на открытия и интуиции Франца Брентано, который предложил отличать психические феномены от физических по признаку «отношения к содержанию» или «направленности на объект». Другим важным тезисом Брентано было убеждение в том, что ориентация на факты, эмпирический характер психологического исследования не противоречит «идеальному созерцанию» внутреннего опыта, которое при этом не сводится ни к интроспекции, ни к самонаблюдению, а являет собой «непосредственное осознание» психологических феноменов. Такая постановка вопроса послужила точкой отсчета для дальнейшей разработки понятия интенциональности и использования его в качестве рабочего инструмента создания теории психической предметности.

Интенциональность - ключевое понятие гуссерлевой аналитики сознания и оно несет в себе совсем иную содержательность, нежели идеи Брентано, что мотивировано логической и математической укорененнностью мысли Гуссерля. Для создателя трансцендентальной феноменологии обоснование понятия интенциональности возможно лишь после того, как прояснены понятия чистой предметности и чистого сознания. Выполняя эту работу, Гуссерль формулирует априорную теорию предметности, ядром которой становится аналитика целого и части. Здесь впервые обнаруживает себя специфика феноменологического метода. С точки зрения Гуссерля, феноменологическая дескрипция, фиксирующая то, как вещи открываются нашему сознанию, противостоит формально-логическому описанию. Последнее рассматривает сущее как единство целого, состоящего из самостоятельных частей; принцип этого единства - опосредование, иерархическое подчинение, апперцептивный синтез. Феноменологическая дескрипция в сборке сущего опирается на несамостоятельные части (или, вторичные качества), сохраняющие свою непосредственность и имманентную связь с целым; единство в данном случае обеспечивается процессами фундирования, а отношения причинности реализуются как зависимость. Такая модель отношений целого и части меняет и сам образ целого, побуждая мыслить опыт сознания с помощью категорий Иного и Многого, а не Одного и Единого, как это происходило в классическую эпоху.

Следующим шагом к конкретизации понятия интенциональности становится прояснение феноменологической концепции сознания. В «Логических исследованиях» Гуссерль выделяет три понятия сознания, которые представляют собой содержательные определения метафоры потока. Что означает сознание как поток? Во-первых, то, что «эмпирическое Я» всегда обнаруживает себя как «переплетение психических переживаний в единстве потока переживаний». Во-вторых, то, что сознание всегда есть «внутреннее обнаружение собственных психических переживаний». В-третьих, что сознание есть «общее обозначение любых психических актов», или «интенциональное переживание». Общая логика развертывания феноменологической дескрипции состоит в критике субстанциалистского понимания душевной жизни, наделения Я активными синтетическими апперцептивными функциями. Определяя сознание как интенциональное переживание, Гуссерль существенно трансформирует идею Брентано. Интенциональность теперь - не просто основание для классификации различных психических актов (суждения, воления, оценки). Интенциональное переживание глубоко затрагивает само понятие психического акта, внося в это поле различие совершающего, совершаемого и совершающегося и, тем самым, обнаруживая его временную природу. Трактовка сознания как интенционального переживания позволяет увидеть новый, эвристический смысл интенциональности, связанный с производством значений. Тем самым, понятие интенциональности меняет свой статус и превращается в методологический принцип. Как только это происходит, феноменология перестает быть исключительно дескриптивным проектом и приобретает творческий созидательный характер - становится трансцендентальной феноменологией.

Второй параграф второй главы «Интенциональность как методологический принцип» посвящен анализу интенциональности как основного инструмента производства значений. Знаменитая фраза Гуссерля «интенции существуют», по сути, означает, что основная проблема психического опыта состоит в соотношении предмета и акта. При этом под предметом ни в коем случае не следует понимать единичную вещь, а при попытке помыслить акт, необходимо изо всех сил воздерживаться от мысли о деятельности. В этом смысле предметность психического опыта наиболее полно реализует себя именно в предельных ситуациях, когда в опыте сознания конституируются всеобщие условия психического. Трансцендентальное построение Гуссерля последовательно продолжает картезианскую практику методического сомнения, когда поставить под вопрос наиболее очевидное, означает впервые конституировать эти условия собственной мысли. В классической перспективе картезианства условиями мышления суверенного субъекта становятся существование внешнего мира, мой бодрствующий разум и Бог. В неклассической перспективе трансцендентальной психологии априорными условиями психического опыта и сознания как потока становятся Время, Другой и Наука как европейская традиция.

Переходу из онтологического горизонта Единого и Тождественного в горизонт Иного и Многого здесь соответствует отказ от понимания психического акта как синтеза и стремление концептуализировать его как различие. Реконструируя временной опыт сознания, Гуссерль вскрывает парадоксальную природу психического акта, который уже всегда есть и акт, имеющий временную природу, и акт производства времени как значения. «Ретенция» и «первичная импрессия» определяются им как ситуации чистого различия, где психический акт есть не что иное, как отличение себя от самого себя и, в этом смысле, «постоянный момент индивидуации». Ретенция отличается от воспоминания, а первичная импрессия от восприятия прежде всего тем, что первые не определяются устойчивым отношением между До и После, или воспринимающим и воспринятым. Ретенция и первичная импрессия являются двумя способами конституирования Теперь-точки, которая для Гуссерля служит идеальной моделью психической предметности, обнаруживая себя как «вновь и вновь возобновляющееся различение различенного».

Другая критическая сфера производства значений - интерсубъективный опыт. Здесь Гуссерль также приближается к границам интенционального отношения. Как и в случае с аналитикой времени, это связано с постановкой под вопрос как предметности Другого, так и «активности актов», благодаря которым Другой нам является. Основная сложность здесь состоит в том, что Другой не является феноменом, он - дофеноменален. Невозможно превратить его в предмет направленности моего сознания, адресованных ему актов любви, обиды, надежды, поскольку свое сознание я нахожу уже всегда «сконституированным» в опыте отношения к Другому. Отношения с Другим не что иное, как система взаимных отсылок, когда восприятие своего живого тела исполняется для меня лишь потому, что я истолковываю тело другого человека как живое. И наоборот, сделать это я могу лишь потому, что сам обладаю живым телом. Определяя Другого как «доступность изначально недоступного», Гуссерль вводит измерение со-присутствия, где ни Я, ни Другой не обладают субстанциальным первенством и не являются предметом восприятия друг для друга. В измерении со-присутствия аналогизирующая апперцепция выступает в качестве конституирующего различения и «момента индивидуации».

В поздних текстах Гуссерля понятие «интенциональность» приобретает эпический масштаб, превращаясь в регистр «интенциональной истории», где и конституируется «идеальная предметность» психического опыта европейского человечества, как то, что возникает в поле двух актов - «учреждающего действия» первогеометра и «встречного вопрошания» понимающего и вчувствующегося языкового сообщества. «Идеальная предметность» психического приобретает герменевтический характер.

В трансцендентальной феноменологии смысл понятия «предметность» претерпел существенное расширение. Предметность сознания была понята как априорная предметность, что повлекло за собой образ сознания как потока, а также вторжение в реконструкцию психического опыта принципов множественности и различия; изменилось понимание психического акта: объективирующие акты представления и полагания были вытеснены «необъективирующими» актами (ретенция, первичная импрессия), пассивными по способу осуществления и конституирующими по смыслу; на последней стадии развития трансцендентальной феноменологии Гуссерлем была осознана необходимость воплощения «идеальной предметности» в чувственной фактичности письменного знака, «лингвистическое, графическое тело» было понято им как «духовная телесность».