Этнос в коммуникативном пространстве социума

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Этнос в коммуникативном пространстве социума

Рязанов Александр Владимирович

Саратов -- 2009

Работа выполнена в Поволжской академии государственной службы имени П.А. Столыпина

Научный консультант Заслуженный работник высшей школы РФ, доктор философских наук, профессор Гасилин Владимир Николаевич

Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, профессор Арутюнов Сергей Александрович, ИЭА РАН

доктор философских наук, профессор Беркович Наум Арьевич, Санкт-Петербургский государственный университет сервиса и экономики

доктор философских наук, профессор Козин Николай Григорьевич, Саратовская государственная академия права

Ведущая организация Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина

Защита состоится «12» ноября 2009 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.09 по присуждению ученой степени доктора философских наук при Саратовском государственном университете имени Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корп. XII, ауд. №203.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского

Автореферат разослан «___» ________ 2009 года

Ученый секретарь

диссертационного совета Листвина Е.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Выбранная для рассмотрения тема соединяет в себе три ключевых понятия современной гуманитарной науки: «этнос», «пространство» и «коммуникация». Актуальность темы обусловлена спецификой развития современного социума, сосуществованием и параллельным развитием двух мировых тенденций -- глобализации и локализации, что делает будущее сложно предсказуемым. Демографический взрыв в большинстве развивающихся стран, интернационализация экономики стимулируют процессы миграции, которые ведут к тому, что мононациональных государств остается все меньше и меньше. Традиционные идентичности (этнические, национальные, конфессиональные) начинают расшатываться и вытесняться новыми идентичностями, многие из которых являются результатом развития (в странах «золотого миллиарда» и ряде других) общества потребления. Идентичности в целом оказываются связанными с соответствующими коммуникативными пространствами, в рамках которых циркулируют те или иные значимые для данного сообщества ценности. В связи с этим рассмотрение структуры и содержания этнических коммуникативных пространств, обеспечивающих циркуляцию и трансляцию скрепляющих их ценностей, представляет значительный интерес.

Очевидным можно считать тот факт, что современный мир ускоряет темпы развития во многом благодаря появившимся новым СМК, которые сжимают его до размеров «глобальной деревни» и «отменяют» расстояния, делая их неактуальными. Коммуникации меняют свое содержание и форму и сами становятся ценностью. Постепенно создается мировое коммуникативное пространство, которое оказывается тесно связано с экономикой, маркетингом, геополитикой и многим другим. Это пространство порождает конкурирующие с этнической идентичности, которые во многих случаях теснят и замещают ее. Данный процесс не является самопроизвольным и нерегулируемым. Достаточно легко могут быть выделены активные и пассивные субъекты этого процесса, а, значит, он потенциально может быть управляемым и во многих случаях является управляемым. Поскольку этническая идентичность представляет собой особую ценность, позволяющую поддерживать преемственность локальных внутриэтнических ценностей и придавать этнической системе определенную устойчивость и, одновременно, эластичность, то поиск ее оснований, механизмов передачи и разрушения представляют несомненный интерес. В такой ситуации теоретические и практические исследования этнических коммуникативных пространств становятся еще более актуальными.

Актуальность исследования обусловлена также сложностью и неоднозначностью феномена этноса, по поводу которого дискуссии не утихают уже несколько десятилетий, а настоящее и будущее современных государств, включая Россию, во многом зависит от флуктуаций этнического и национального полей коммуникативного пространства. Ведущиеся дискуссии носят отнюдь не только абстрактно-теоретический характер. Они имеют прямой выход на практику государственного строительства, межнациональных и межконфессиональных отношений, геополитики.

Степень разработанности проблемы.

Применительно к теме исследования, можно выделить несколько тематических блоков, рассмотрение которых является особо значимым. Во-первых, -- это коммуникативный блок, направления которого получили глубокую проработку в рамках бихевиоризма (Д. Уотсон, Б. Скиннер), символического интеракционизма (Дж. Мид, Г. Блумер, Ч. Кули, Т. Шибутани), феноменолого-герменевтического направления (М.Хайдеггер и К. Ясперс), «понимающей социологии» (А. Шюц), трансцендентально-прагматического подхода (К.О. Апель), «теории коммуникативного действия» (Ю. Хабермас), постструктурализма (Ж.-Ф. Лиотар). Концепт «коммуникация» активно разрабатывался в рамках семантико-лингвистического подхода, -- это работы Р. Барта, М. Бахтина, Э. Сепира, Ф. Соссюра, Н. Хомского, также в трудах теоретиков культуры -- Кл. Гирца, К. Леви-Строса, Л. Леви-Брюля, Э. Лича, Б. Малиновского, М. Мосса. Оригинальную трактовку коммуникации предлагает Н. Луман. В рамках каждой теории сам рассматриваемый концепт получает разное освещение и поворачивается своими различными гранями. К данному направлению примыкают работы исследователей мифологической коммуникации Ю.М. Антоняна, В.Н. Гасилина, М. Лившица, Э.Б. Тайлора, А.Ф. Лосева, М. Элиаде. Свою актуальность применительно к рассматриваемой теме показали также работы русских философов рубежа XIX-XX веков Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Н.О. Лосского, В.В. Розанова, В.С. Соловьева, С.Л. Франка.

Проблематика пространства была поднята на уровень социально-философской рефлексии благодаря работам Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, И. Канта, А.Ф. Лосева, М. Хайдеггера, К. Ясперса.

В контексте разработки общеметодологических подходов диссертационного исследования значительный интерес представляют работы, посвященные исследованиям структур социального пространства. Тему социального пространства активно разрабатывали П. Бергер, П. Бурдье, Э. Дюркгейм, П.А. Сорокин, Т. Парсонс, В.Б. Устьянцев, Т.И. Черняева, а также философы-постмодернисты: Ж. Бодрийяр, Дж. Ваттимо, М. Постер, М. Фуко.

Важный понятийный и фактический материал для анализа специфических особенностей коммуникации, взаимосвязи мышления и языка, а также коммуникативного поведения дают исследования отечественных авторов, разрабатывающих сравнительно новые научные дисциплины: психолингвистику и лингвокультурологию. Это работы И.Н. Горелова, Н.И. Жинкина, А.А. Залевской, Е.С. Кубряковой, В.И. Карасика, В.В. Красных, А.В. Олянича, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Н.В. Уфимцевой.

Рассмотрение коммуникативного пространства этноса оказалось возможным также в рамках синергетической парадигмы, которая позволяет рассмотреть организацию интересующего нас пространства как открытой нелинейной системы. Наибольшая заслуга в развитии данного подхода принадлежит В.П. Бранскому, К.Х. Делокарову, Е.Н. Князевой, С.П. Курдюмову, Л.В. Лескову, С.Д. Пожарскому, И. Пригожину.

Вторым важным тематическим блоком, применительно к теме диссертации, является блок исследований этнической проблематики, разработка которой имеет богатую традицию как в зарубежной, так и в отечественной науке. Отечественная традиция оказалась плодотворной в разработке примордиалистского (эссенциалистского) направления. С этим направлением были связаны научные позиции Ю.В. Бромлея -- творца социальной теории этноса, Л.Н. Гумилева -- основателя природно-биосферной концепции этногенеза, С.А. Арутюнова и Н.Н. Чебоксарова, которые являются создателями «информационной концепции этноса». Несмотря на определенные, подчас существенные различия, близкие позиции к примордиализму в своих работах выразили Н.А. Беркович, Л.М. Дробижева, С.И. Замогильный, И.Ю. Заринов, Н.Г. Козин, В.И. Козлов, В.В. Пименов, С.Е. Рыбаков, Ю.И. Семенов, Х.Б. Тадтаев, С.А. Токарев, С.В. Чешко. Конструктивистское направление нашло свое выражение в трудах А.Г. Здравомыслова, В.С. Малахова, В.А. Тишкова, А.Г. Осипова, В.Н. Ярской.

Среди зарубежных исследований можно найти значительное число сторонников конструктивистской парадигмы: Б. Андерсон, Дж. Армстронг, М. Бэнкс, Ф. Барт, Р. Брубейкер, К. Вердери, Э. Геллнер, К. Калхун, А. Коэн, М. Смит. Однако есть сторонники и примордиалистских взглядов на этничность: К. Айзэкс, К. Гирц, П. ван ден Берге, Э. Смит.

Проблематика, непосредственно связанная с разработкой этнического коммуникативного пространства, нашла свое отражение в работах исследователей теорий информационного общества и процессов глобализации: З. Баумана, У. Бека, Д. Белла, Э. Гидденса, М. Кастельса, С.Г. Кара-Мурзы, Е.В. Листвиной, Р. Мертона, А.С. Панарина, Э. Тоффлера, Ф. Уэбстера, В.Б. Устьянцева, В.Г. Федотовой, Ф. Фукуямы, С. Хантингтона, А.Н. Чумакова, А.Ю. Шеховцева.

Ряд важных аспектов, применительно к теме диссертационного исследования, рассматривались в рамках этнопсихологического направления: К. Касьянова, В.Г. Крысько, З.В. Сикевич, Т.Г Стефаненко, Ю.П. Платонов, А.А. Налчаджян, В.Ю. Хотинец, Г.Г. Шпет и в рамках культурологии: А.С. Ахиезер, И.В. Кондаков, А.А. Пелипенко, Н.А. Хренов, И.Г. Яковенко.

Теоретические и методологические основания работы. При работе над диссертационным исследованием автор руководствовался следующими методологическими подходами и принципами:

системный подход дал возможность рассматривать этническое коммуникативное пространство как некую целостность в многообразии его внутренних и внешних связей;

структурно-функциональный подход позволил раскрыть структуру этнического коммуникативного пространства, выявив основные элементы, образующие его и обусловливающие выполнение определенных функций в рамках социума;

исторический подход способствовал рассмотрению этнического коммуникативного пространства как исторически и динамически развивающегося явления и одновременно процесса (племя -- этнос -- нация);

синергетический подход был применен с целью привлечения исследовательского и понятийного аппарата, который позволил взглянуть на интересующий нас феномен в иной системе координат.

Использованные в работе методы теоретического исследования включают теоретический анализ и синтез, абстрагирование и конкретизацию, аналогию и моделирование.

В работе использовались теоретические положения и выводы, которые содержатся в трудах отечественных и зарубежных исследователей в области философии, социологии, культурологии, этнологии, психолингвистики. Синтез этих взглядов позволил выработать комплексный подход к исследованию интересующего нас феномена.

Объектом исследования является этнос как коммуникативный феномен. этнос социум коммуникативный

Предмет исследования - коммуникативное пространство этноса.

Цель и основные задачи исследования. Целью исследования является выявление структуры, содержания, динамики, флуктуаций коммуникативного пространства этноса и его соотношения с коммуникативным пространством социума.

Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих исследовательских задач:

1. дать теоретико-методологическое обоснование понятию «коммуникативное пространство этноса»;

2. выявить сущностные черты коммуникативного пространства этноса;

3. исследовать причины и направленность флуктуаций рассматриваемого пространства в исторической ретроспективе и перспективе;

4. определить и проанализировать детерминанты коммуникативного пространства этноса;

5. обосновать возможность выделения индивидуальных этнических коммуникативных пространств;

6. выявить соотношение между этническим коммуникативным пространством и коммуникативным пространством социума;

7. исследовать сущность новых идентичностей, порождаемых глобализацией и их влияние на традиционные идентичности;

8. исследовать систему взаимодействий: этническое коммуникативное пространство - СМК - социум;

9. показать роль манипуляции в управлении развитием коммуникативных пространств;

10. обосновать пределы и опасность «конструктивистского» вмешательства в функционирование существующих этнических коммуникативных пространств.

Научная новизна диссертационного исследования, связанная с самой постановкой проблемы, состоит в следующем:

1. дано авторское определение коммуникативного пространства этноса;

2. выявлены структурные элементы и сущностные черты рассматриваемого коммуникативного пространства;

3. представлена авторская интерпретация флуктуаций этнического коммуникативного пространства;

4. обоснована возможность выделения и анализа индивидуального этнического коммуникативного пространства;

5. обосновано авторское понимание этноса как одновременно «воображенного» и онтологического феномена;

6. представлено авторское видение перерастания «этнического» в «национальное»;

7. осуществлен синтез и обобщение идей и ключевых концептов ряда гуманитарных наук и их новых направлений применительно к теме исследования;

8. выявлены содержательные характеристики и пределы социального конструирования;

9. доказана необходимость управления развитием этнических коммуникативных пространств;

10. дан авторский анализ перспектив развития этнических коммуникативных пространств.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Коммуникативное пространство этноса представляет собой сложно структурированную систему, скрепляемую через внутриэтническую коммуникацию носителей этнического начала и состоящую из совокупности взаимосвязанных и взаимозамещаемых структурных элементов. Среди этих элементов основными являются концептосфера, язык, религия, историческая память, коммуникативное поведение, включающее обычаи и ритуалы, а также мифы, ценности, мнемотопы, которые сохраняются, выражаются и транслируются посредством друг друга.

2. Этнос как вид социума может существовать в симбиотическом единстве с другими видами коллективных идентичностей, например, с общегражданской или конфессиональной. Степень такого симбиоза зависит от конкретных исторических условий существования этноса и от того объема функций, которые взяли на себя иные виды коллективных идентичностей.

3. Уменьшение плотности этнически маркированных коммуникативных потоков в рамках этнических коммуникативных пространств объясняется объективным процессом высвобождения индивида из «коллективного тела» в процессе развития современных обществ. Серьезный толчок этим процессам дает массовая культура, которая широко распространяется в различных странах мира и унифицирует все, с чем она соприкасается. Специфика развития государств в XX веке породила потребность развития коммуникативных технологий, которые способны удерживать в рамках одного государства различные этносы, классы, социальные группы и оставлять у власти некоторые из них, и такие технологии появились. Они позволяют манипулировать общественным мнением за счет работы в информационном и коммуникативном пространстве социума, препятствуя тем или иным образом циркуляции конкурирующих с ними коммуникативных потоков.

4. Коммуникативное пространство этноса способно к флуктуациям: под влиянием обстоятельств оно может как сжиматься, так и расширяться, т.е. менять свою плотность и протяженность. Оно способно к регенерации через активизацию тех или иных структурных элементов. В некоторых случаях такая регенерация будет формальной, через инсценировку. Обстоятельства, при которых происходят флуктуации, могут быть как естественно сложившимися, так и результатом целенаправленного действия изнутри и извне рассматриваемого пространства. Таким образом, флуктуации коммуникативного пространства этноса являются последствиями спланированных кем-либо изменений или его стихийных реструктуризаций.

5. Этническое и государственное коммуникативные пространства в современных условиях могут выступать в роли союзников в противостоянии новым идентичностям, появившимся в результате развития процессов глобализации. Однако ни одно из них не является чем-то единым и не управляется из одного центра. В рамках каждого есть индивидуальные и коллективные субъекты, которые в определенные моменты оказывают на развитие рассматриваемых пространств определяющее влияние. Кроме того, не следует забывать постоянно присутствующий при этом конфликт интересов разных социальных слоев и групп и, соответственно, интерпретаций происходящего.

6. Представляется целесообразным рассматривать индивидуальные (внутренние) этнические коммуникативные пространства, которые могут различаться плотностью и параметрами этнически окрашенных характеристик. Они могут включать степень владения родным языком и ориентации на этнически маркированные образцы культуры, степень освоения навыков соответствующего коммуникативного поведения. Индивидуальное этническое коммуникативное пространство представляет собой сегмент коммуникативного пространства индивида. Чем моложе этнос, тем выше плотность индивидуальных коммуникативных пространств этнофоров. На данном этапе развития этноса об индивиде можно говорить достаточно условно, так как коллективное начало в этот период явно превалирует над индивидуальным. Чем дальше продвигается этнос на пути построения собственного государства или вхождения в какое-либо другое государство, чем менее зависим человек от своей группы, тем больше вероятность того, что он будет ориентироваться на индивидуальные ценности и интериоризировать те культурные образцы (независимо от их происхождения), которые ему будут в этом благоприятствовать.

7. Во многих случаях возникает необходимость восстановления этнических коммуникативных пространств. В этом контексте совершенно понятной является исключительная сложность реконструкции (пусть только внешней) того, что изначально являлось продуктом естественного развития событий. Следовательно, возврат к чему-то ушедшему или уходящему в изменившихся условиях в полном смысле слова не является возможным. Однако объективно существующие в настоящее время процессы глобализации заставляют их противников мобилизовывать усилия, направленные на консервацию и восстановление «скреп», объединяющих людей в этносы и национальные государства. В реальности такие процессы не могут не сопровождаться защитой коммуникативного пространства соответствующих этносов и национальных государств от проникновения чужеродного влияния в виде образов, смыслов и, в особенности, идей. Такая защита может иметь разный характер и проводиться с различной степенью интенсивности (агрессивности), что зависит от специфических в каждом случае конкретных обстоятельств.

8. Реконструкция коммуникативного пространства невозможна без воссоздания или создания прецедентных имен и ситуаций, знание которых сближает индивидуальные коммуникативные поля лиц, вовлеченных в рассматриваемый процесс. Естественно, такая реконструкция, по сути, не может быть не чем иным, как модернизацией. Люди невольно «опрокидывают» в прошлое свои представления о нем, воссоздавая идеально-типическую картину былого. В результате этого они начинают чувствовать свое родство и общность происхождения. Все эти субъективные ощущения усиливаются благодаря происходящему в таком случае взаимному эмоциональному заражению. Значительная часть условий, необходимых для развертывания этнополитических процессов, формируется именно в этническом коммуникативном пространстве. Даже усеченное этническое коммуникативное пространство потенциально способно предоставить материал, на основе которого будут реконструированы утерянные элементы этнической культуры, восстановлены основные этнические ценности и, казалось бы, навсегда утраченные внутриэтнические коммуникации и взаимосвязи.

9. Этнос существует и организуется через функционирование своего коммуникативного пространства. Наличие плотных внутриэтнических коммуникативных связей, которые составляют социальный капитал и обеспечивают ориентирующимся на них субъектам определенные преимущества при функционировании современных мультикультурных обществ, является важнейшим ресурсом, лежащим в основе воспроизводства того или иного этноса или этнической группы. Таким образом, этническое коммуникативное пространство представляет собой форму существования этноса и одновременно ресурс для его воспроизводства.

10. Этнические коммуникативные пространства нуждаются в управлении, так как они являются основой для существования и воспроизводства одного из значимых в современном мире видов коллективных идентичностей -- этнической идентичности. Управление этносферой, этническими коммуникативными пространствами в современном глобализирующемся мире представляет собой необходимый элемент управления в целом. Консерватизм рассматриваемых пространств, межцивилизационные противоречия, быстрая диаспоризация многих стран мира представляют собой ту взрывоопасную среду, которая должна быть постоянно под мониторингом и, в случае необходимости, дезактивирована посредством применения ненасильственных средств.

Теоретическая, методологическая и практическая значимость исследования заключается в возможности использования основных положений и полученных выводов в научной разработке проблем этнических коммуникативных пространств, что дает возможности проведения комплексных исследований изучаемого феномена. Диссертация, синтезируя знания ряда гуманитарных наук и их отдельных направлений, открывает перспективы их дальнейшей разработки в рамках социальной философии.

Полученные автором выводы могут эффективно применяться в качестве концептуальной основы для изучения этнически маркированных проблем современности как в теоретической, так и в практической плоскости, а также в учебном процессе для разработки и преподавания курсов «Социальная философия», «Философия этноса», «Культурология», «Управление общественными отношениями», «Теория и практика связей с общественностью», «Этноконфликтология». Основные положения и выводы автора могут служить в качестве вспомогательного материала в работе сотрудников миграционных служб, журналистов, политических деятелей, специалистов в области PR, государственных и муниципальных служащих. Результатом их применения может быть достижение профессиональной коммуникативной компетентности современных специалистов в области управления.

Апробация работы. Полученные в диссертации результаты были изложены в выступлениях и докладах на III Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России» (Москва, 2006); II международном симпозиуме «Политические процессы в России и зарубежных странах: национальные особенности в условиях глобализации» (Саратов, 2006); II Международном конгрессе конфликтологов «Современная конфликтология: пути и средства содействия развитию демократии, культуры мира и согласия» (Санкт-Петербург, 2004 г.);

на международных научно-практических конференциях: «Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов» (Москва, 2008), IV международной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007), «Этноконфессиональные отношения в современной России и странах СНГ: содержание и роль» (Челябинск, 2007), «Вызовы глобализации в начале XXI века» (Санкт-Петербург, 2006), III Международной конференции РКА «Коммуникация и конструирование социальных реальностей» (Санкт-Петербург, 2006), «Экстремизм как социальный феномен» (Курган, 2005), «Институциональные и социальные факторы экономического развития России». (Саратов, 2005), «Современные коммуникативные практики» (Саратов, 2004 г.);

всероссийских научных конференциях: «Цивилизационный кризис и национальная безопасность России» (Саратов, 2007), «Перспективы политического развития России» (Саратов, 2007), «Российские регионы в условиях трансформации современного общества (Волгоград, 2006), «Системные характеристики политического режима современной России и стран Центрально-Восточной Европы (Саратов, 2005) «21 век: новые горизонты гуманитарных наук» (Самара, 2004 г.);

всероссийских научно-практических конференциях: «Актуальные проблемы безопасности: правовые, экономические и социальные аспекты» (Уфа, 2008), «Развитие партнерских отношений государства, гражданского общества и бизнеса» (Саратов, 2006), «Государственное и муниципальное управление в условиях формирования гражданского общества и рыночной экономики: опыт, проблемы, перспективы (Челябинск, 2006), «Национальная политика и культура в современных условиях» (Уфа, 2006);

межрегиональных научно-практических конференциях: «Власть и общество в России: традиции и современность» (Рязань, 2008), «Межнациональные отношения в полиэтничном регионе: проблемы и пути оптимизации» (Уфа, 2005).

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в 52 публикациях общим объемом 41,5 п.л., из которых 7 статей опубликованы в периодических научных изданиях, включенных в перечень ВАК, изданы 2 авторских монографии.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее разработанности, формулируются цель и задачи исследования, определяется объект, предмет, научная новизна исследования; представлены теоретико-методологические основания, теоретическая и практическая значимость, формы и характер апробации основных идей.

Первая глава «Коммуникативное пространство этноса: теоретико-методологические основы» содержит теоретический обзор и анализ наиболее распространенных взглядов на ключевые понятия, используемые при выполнении данного исследования.

В первом параграфе первой главы «Коммуникация и коммуникативное пространство» анализируются ключевые для данного исследования понятия: «коммуникация», «информация», «пространство», «этнос» и «социум». Автор отмечает, что все они достаточно давно, интенсивно и продуктивно разрабатываются учеными. Соответственно, имеется немалое количество трактовок и, следовательно, эти понятия будет точнее называть концептами. В данном случае под концептом понимается комплексная мыслительная единица, «которая в процессе мыслительной деятельности (в соответствии с голографической гипотезой считывания информации А.А. Залевской) поворачивается разными сторонами, актуализируя в процессе мыслительной деятельности свои разные признаки и слои…» . Каждый исследователь, естественно, работает в своей системе координат и со своей понятийной сеткой. Соответственно, содержательное наполнение этих концептов, не говоря уже об их сопряженности, может быть существенно различным.

Автор считает, что коммуникация является необходимым атрибутом социальной жизни человека и лежит в основе коммуникативного пространства того или иного вида социума. Однако коммуникативное пространство включает не только коммуникацию, понимаемую как общение. Кроме того, оно вмещает все смыслозначимые единицы различной природы, охваченные этим пространством, которые не могут непосредственно принимать участие в самом процессе коммуникации, но способны оказывать на нее ее существенное влияние, определяя ее параметры и характеристики.

Коммуникация играет важнейшую роль в процессе структурирования социального пространства. Сравнение социального пространства с коммуникативным показывает, что второе является сегментом первого, причем дискретным сегментом. Это объясняется тем, что коммуникативные структуры более или менее равномерно распределены по различным «полям» социального пространства (экономическому, правовому, политическому, идеологическому и др.). Именно усложнение коммуникативных структур, сопровождавшее процесс антропосоциогенеза, когда-то создало социальное пространство. С тех пор эти процессы идут параллельно, взаимно стимулируя друг друга, но сохраняя при этом известную долю самостоятельности.

Уникальный понятийный и фактический материал для анализа специфических особенностей коммуникации, взаимосвязи мышления и языка, а также коммуникативного поведения дают исследования отечественных авторов, разрабатывающих сравнительно новые научные дисциплины: психолингвистику и лингвокультурологию. Это работы И.Н. Горелова, Н.И. Жинкина, А.А. Залевской, В. Красных, А.В. Олянича, З.Д. Поповой, И.А. Стернина. Особенно ценным в нашем случае представляются материалы анализа в их работах понятия концептосферы, введенного еще Д.С. Лихачевым, а также соотношения понятий «концепт» и «слово», «концепт» и «значение» и др.

Постмодернистские подходы к коммуникации и коммуникативному пространству коренным образом отличаются от подходов исследователей, придерживающихся классической парадигмы. Пожалуй, главной характеристикой их взглядов является релятивизация коммуникации и информации, да и вообще всех характеристик современной жизни во всех ее проявлениях. Еще одним важным моментом, характеризующим постмодернистский подход, является борьба его приверженцев с идентичностью и аутентичностью.

Безотносительно к тому, как относиться к постмодернизму как направлению современной гуманитарной мысли, в нем можно отметить, применительно к теме диссертационного исследования, ряд позитивных моментов. Его теоретики (Ж. Бодрийяр, Дж. Ваттимо, Ж.-Ф. Лиотар) верно подметили новые тенденции в развитии современных обществ, связанные с коммуникациями, и особенности современной литературы и искусства. Некоторые введенные ими понятия (например, Ж. Бодрийяром, «симулякр», «симуляция»), встроенные в схемы рассуждений обладают большим объяснительным потенциалом. Ж. Бодрийяр описал специфику и эффекты, порождаемые медиа-посредничеством, которые коренным образом меняют (отменяют) вовлеченность реципиента в процесс.

Анализ коммуникативного пространства этноса как вида социума возможен также в рамках синергетической парадигмы, которая позволяет рассмотреть организацию интересующего нас пространства как открытой нелинейной системы. В настоящее время синергетика претендует на роль общенаучной методологии, что в определенной степени можно считать оправданным. Использование характерной для данной методологии терминологии может быть весьма продуктивным.

Значительный интерес, с точки зрения изучения коммуникации и коммуникативного пространства современности, представляет собой концепция «информационного общества» Д. Бэлла и «информационного капитализма» М. Кастельса. В этих концепциях коммуникация и информация выносятся во главу угла и рассматриваются как ключевые в современных трансформациях западных обществ в новую информационную стадию своего развития. Так, М. Кастельс отмечает, что главной чертой «информационной» эпохи становится наличие сетей, которые связывают между собой различных социальных агентов, которые в более ранний период не имели бы таких возможностей коммуникации, а значит кооперации. Он отмечает, что эти изменения способствуют фрагментации общества, корректировке или разрушению прежних идентичностей и формированию новых.

Существенное влияние на развитие современных этносов оказывает массовая коммуникация, которая стала возможна благодаря появлению интерактивных СМИ и СМК. В нашем случае главный интерес представляют эффекты, порождаемые массовой коммуникацией. Они выражаются в изменениях коммуникативного поведения индивидов, порождающих массового человека, который оторван от традиционной культуры. Именно эти эффекты, достигаемые с помощью манипулятивных технологий, изменяют традиционные формы социальности, модифицируя или сменяя имеющиеся базовые идентичности.

Во втором параграфе первой главы «Этнос и социум: многообразие подходов» автор отмечает, что на настоящее время существует множество подходов к феномену «этноса», в том числе и тех, которые отвергают его существование в реальности. Существует немалое количество его определений. Однако до сих пор не создано хоть в какой-то степени общепризнанного. Следует отметить, что сам термин «этнос» не является широко распространенным в современной науке, так например, в западноевропейской науке он практически не используется. Наиболее глубокую разработку он получил в отечественной гуманитарной науке, в трудах таких исследователей как С.А. Арутюнов, Ю.В. Бромлей, Л.Н. Гумилев, В.И. Козлов, Ю.В. Семенов, Н.Н. Чебоксаров.

В отечественной научной традиции до сих пор наиболее распространенным подходом к трактовке этноса является примордиалистский (эссенциалистский или субстанциональный) подход. Глава советской этнографической школы Ю.В. Бромлей полагал, что этнос есть «исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная общность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании (этнониме)» .

По мнению С.Е. Рыбакова, теория этноса, сформированная Ю.В. Бромлеем и его коллегами, «по самой сути своей -- историческая (точнее историософская) концепция этнического», а «решающее ее преимущество перед западными концепциями этничности, сформировавшимися в рамках социально-антропологической парадигмы, заключается в историческом подходе к изучению явлений, в исследовании целостных процессов, а не «замороженных» статических состояний, произвольно вырванных из потока этнической истории и контекста этногенетических процессов» . Советские исследователи разрабатывали именно теоретические основы данной отрасли знания, уделяя особое внимание роли исторических условий, формирующих этническое начало в ходе всемирно-исторического процесса. По мнению ряда отечественных специалистов , основной проблемой советской теории этноса являлась проблема нахождения собственно этнической субстанции, так как те признаки, через которые определялся этнос (язык, культура и др.), строго говоря, этническими не являются.

Отдельным направлением в развитии науки об этносе в рассматриваемый период можно считать теорию этногенеза Л.Н. Гумилева, который оппонировал в течение всей своей жизни «официальной» советской науке в лице, прежде всего, Ю.В. Бромлея. Несмотря на сложившуюся вокруг Л.Н. Гумилева и его идей ситуацию, следует отметить, что продвигаемые им взгляды на этнос находились в русле примордиализма.

Оригинальную концепцию этносов как «информационных сгустков», разработали С.А. Арутюнов и Н.Н. Чебоксаров. Основная идея данной концепции состоит в том, что этнос представляет собой систему коммуникационных, информационных связей, которые его формируют и поддерживают. В. Пименов предложил «компонентную» теорию этноса, в соответствии с которой последний понимается как «относительно автономная, исторически возникшая, динамически воспроизводящаяся и саморегулирующаяся сложная социальная система, компоненты которой -- демографическая, пространственно-географическая, экономическая, социальная, языковая, культурная, бытовая и психологическая -- связаны отношениями числа, порядка, направления, интенсивности, координации и субординации» .

Активным проводником конструктивистских подходов в России является В.А. Тишков. Конструктивистская концепция получила свое распространение в отечественной науке в сложное для российского государства время и имеет своим источником западную концепцию этничности, которая получила развитие в рамках социально-культурной антропологии. Основные идеи, вокруг которых строятся конструктивистские подходы, заключаются в следующем: нет смысла говорить об этносе, так как он является результатом социального конструирования и в объективной реальности не существует, есть смысл говорить об этничности, понимаемой как форма социальной организации культурных различий, а также национализме, так как он имеет инструментальную ценность как средство политической мобилизации.

По мнению В.А. Тишкова, «этническая идентичность или принадлежность к этносу есть произвольно (но не обязательно свободно!) выбранная или предписанная извне одна из иерархических субстанций, зависящих от того, что в данный момент считается этносом /народом /национальностью/ нацией (в этническом смысле). Ибо в каждый данный момент, как в прошлом, так и в настоящем, так и тем более в современном мире, рынок культурных маркеров для формирования «системного», т.е. очерченного границами, этнически целого чрезвычайно разнообразен» .

Взгляды В.А. Тишкова на этнос и этничность были подвергнуты справедливой критике Ю.И Семеновым, который пишет, что, «даже если полностью встать на позицию социального конструирования, все же, чтобы полностью не порвать с реальностью, приходится признать, что даже сознательно создаваемые социальные конструкции существуют не только в сознании их творцов, но в значительной степени и независимо от него» .

Однако, оценивая значение и роль рассматриваемых нами концепций, В.Р. Филиппов утверждает, что примордиалистская парадигма «побуждает к политизации этничности и открывает этническим антерпренерам безграничные возможности для этнополитических спекуляций и мобилизации этничности в интересах этнополитических элит. Вторая парадигма -- конструктивистская -- дает возможность обосновать целесообразность и необходимость деполитизации этничности и деэтнизации политики» . На самом деле обе эти парадигмы можно с одинаковым успехом использовать как для одного, так и для другого.

Диссертант отмечает, что понятие «нация» исключительно политизировано и в литературе можно найти множество возможных определений и мнений по этому поводу. В настоящее время прннято различать два основных подхода к трактовке нации: 1) государственно-политический подход, свойственный французской и англо-американской науке и 2) культурно-этнический подход, характерный для немецкой науки. Направленность и специфические особенности таких подходов исторически обусловлены. Кроме того, в русском языке термин «нация» нередко используется в значении «этноса» (народа).

По мнению В.С. Малахова, нация -- это «проекция на общество определенных ожиданий. Это попытка представить некоторое множество людей с разными интересами и разными ценностями в качестве единого целого. Субъект этих ожиданий или власть, или политические активисты (часто это низовые, внесистемные активисты), которым по определенным причинам необходимо подчеркнуть общность между людьми, которых они объединяют с помощью слова «нация»» . В соответствии с таким подходом нация оказывается не более чем виртуальным образованиям, за которым нет референта.

Позиции исследователей, которые пытаются найти взвешенную, далекую от крайностей точку зрения на рассматриваемую проблему (они могут исходить как от примордиалистской, так и конструктивистской ориентаций), в последнее время начинают усиливаться, так как уже сложилось понимание того, что во многом противоречия сохраняются за счет того, что конкурирующие стороны не вполне адекватно понимают специфические особенности позиций друг друга.

С одной стороны, термин «этнос» можно считать способом классификации или способом понятийной организации реальности, так как человеку свойственно отражать и интерпретировать окружающий его мир. Но принятие этого утверждения не говорит о том, что этносы в реальности не существуют. Если считать «этнос», «класс», «расу», «конфессию» и др. только способами понятийной организации реальности, способами классификации (по В.С. Малахову), то тогда следует признать, что за ними нет референтов в реальности. Однако это не так: этносы существуют через совокупности людей, обладающих теми или иными общими признаками. Таким образом, следует различать термин «этнос» как способ понятийной организации реальности (здесь мы рассматриваем сферу мышления) от реально существующего вида социума. То есть, он и «воображен» как термин, и онтологичен, как реально существующий феномен. Естественно, что между объектом и его отражением (по сути, интерпретацией) существует определенный люфт. Поэтому неудивительно, что в ситуации, когда ни одно, ни другое не остается статичным, а от трактовок данного феномена зависит очень многое в жизни современных государств, между различными интерпретациями этноса и этничности (точнее, их субъектами) ведется борьба.

Вторая глава «Cтруктура и детерминанты коммуникативного пространства этноса» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Структура коммуникативного пространства этноса» анализируются структурные элементы рассматриваемого пространства и отмечается, что коммуникативное пространство этноса как особого вида социума имеет сложную, многосоставную структуру. Его структурные элементы образуют сложную разноуровневую систему соподчиненности и взаимовлияния. Она потенциально может содержать различное количество переменных, так как существующая в настоящее время ситуация с научным определением понятия «этнос» позволяет соотносить с ним социумы, различные по способу их формирования и находящиеся разных уровнях социально-экономического и политического развития. Каждый такой уровень будет коррелироваться в рамках определенного набора переменных, и удельный вес таких переменных, их реальное влияние на саму коммуникацию будет существенным образом изменяться в зависимости от той стадии развития, на которой находится рассматриваемый этнос.

Коммуникативное пространство этноса не является константой, оно подвержено динамическим и структурным изменениям. Так, оно может быть статичным, а может динамично изменяться в зависимости от специфики текущей ситуации. Некоторые переменные, лежащие в основании его структуры, могут в определенных ситуациях выпадать из системы, например, факт наличия у того или иного этноса родного языка (естественно, такое событие не может произойти вдруг и сразу). Функции родного языка со всеми из этого вытекающими издержками, может выполнять и другой язык. Могут быть подвержены выпадению из системы и последующему замещению этнические ценности, серьезным модификациям может быть подвергнута историческая и социальная память. Однако во всех этих случаях коммуникативное пространство этноса не исчезает, а происходит его перегруппировка, хотя бы и за счет снижения плотности и насыщенности циркулирующих внутри него этнически обусловленных коммуникативных потоков. При этом общая интенсивность циркуляции коммуникативных потоков может даже нарастать, но они будут нейтральны или даже негативны по отношению к этническому началу.

Диссертант особо отмечает роль концептосферы и языка в структуре коммуникативного пространства этноса, утверждая, что в структуре коммуникативного пространства этноса концептосфера обладает особым статусом, так как в ней находят свое выражение и постоянно воспроизводятся ценности, нормы, свойственные тому или иному этносу. Поскольку каждый естественный язык складывался исторически и на него оказывали и оказывают влияние множество факторов самого различного происхождения, то и концептосфера, и семантическое пространство языка уникальны. Концептосферы разных народов существенно отличаются друг от друга, и это отличие касается прежде всего состава и содержания концептов. Причиной этому являются исторические, географические, социальные, политические, конфессиональные и иные факторы, в результате действия которых концептосфера и коммуникативное пространство этноса или этнической группы в целом приобретают (без преувеличения) феноменальный характер.

Интериоризированные человеком концептосфера и язык выступают способом присвоения мира и его укоренения в нем. Коммуникативное пространство этноса организуется и функционирует во многом благодаря существованию сопряженности между концептосферой и языком, в которых находят свое выражение история и этносоциальный опыт соответствующего народа. Концептосфера и язык являются также средствами хранения и трансляции ценностей, свойственных тому или иному народу или этнической группе. Таким образом, полноценное функционирование этнического коммуникативного пространства без соответствующих концептосферы и языка вряд ли возможно.

Диссертант отмечает, что язык, а через него и концептосфера выступают важнейшим интегратором этнофоров и, в известной степени, организатором соответствующего этнического коммуникативного пространства. При помощи языка транслируются этнические ценности и формируются этнические авто- и гетеростереотипы, которые способствуют ускорению процессов адаптации индивидов и групп к условиям существования и осуществляют психологическую самозащиту этноса. Интегративная функция языка воплощается также в увязывании структурных элементов коммуникативного пространства этноса друг с другом. Именно наличие и функционирование языка дает возможность осуществлять транзит этносоциального опыта при передаче значимой информации от старших поколений младшим. Концептосфера при этом исполняет роль поставщика материала для последующей вербализации того, что общественно значимо.

Иначе говоря, концептосфера и язык отражают уже познанную и освоенную представителями данного этноса действительность, ранжируют по степени значимости и важности ценности, предлагают определенные классификации и объяснительные схемы окружающего мира, тем самым закрепляя результаты проведенной познавательной деятельности. Кроме того, обеспечивая сохранение этносоциального этноса, концептосфера и язык являются своеобразным гарантом существования полноценного коммуникативного пространства этноса и самого этноса как вида социума. Любой представитель той или иной этнической общности в определенной степени психологически защищен соответствующей концептосферой и языком, которые делают его жизненный мир по-своему гармоничным, предсказуемым и осмысленным.

В качестве следующего элемента структуры коммуникативного пространства этноса автор диссертационного исследования рассматривает «этническую картину мира», отмечая, что термин «картина мира» нельзя отнести к устоявшимся в современной гуманитарной науке. Термин «картина мира» оказывается тесно связанным с терминами «ментальность» и «менталитет». Опираясь на взгляды А.Ю. Гуревича, Ж. ле Гоффа, Г.Д. Гачева, В. Гумбольта, Й.Л. Вайсгербера, В. Красных, С.Е. Кубряковой, диссертант приходит к выводу о том, что наличие этнической картины мира является непременным условием для нахождения того или иного субъекта в коммуникативной структуре этноса. Этническая картина мира представляет собой сложно структурированное образование, содержащее в свернутом виде значимую адаптированную информацию, которая может быть потенциально полезна ее носителю. В случае необходимости эта информация актуализируется и проявляет себя в виде эмоций, реакций, инстинктивной деятельности, речевого выражения. Она складывается исторически у того или иного народа, но, тем не менее, является подвижным образованием, которое активно реагирует на изменения в жизни этнофоров.

Язык фиксирует значительную часть содержания этнической картины мира. Представители разных народов по-своему понимают содержание понятий «свобода», «справедливость» и др., что указывает на их особое по статусу место в соответствующих этнических картинах мира. Это говорит о том, что каждая этническая картина мира уникальна, но, кроме того, она по-особому преломляется в каждом из этнофоров, то есть представители одного и того этноса могут иметь в чем-то отличающиеся друг от друга картины мира. Представляется, что в любом случае общего будет больше чем различий.

Изменения этнических картин мира могут носить позитивный или негативный характер. Позитивные изменения ведут к расширению соответствующего этнического коммуникативного пространства и (или) к увеличению его плотности. Они могут достигаться за счет усиления циркуляции этнически маркированной информации в положительном контексте в межличностном общении, а в настоящее время и через посредство СМИ и СМК. Негативные изменения этнических картин мира, которые могут быть наблюдаемы в эпоху глобализации чаще, чем их антиподы, ведут, соответственно, к сокращению и (или) уменьшению плотности соответствующих пространств. Думается, однако, что ситуация может носить более сложный характер.

В качестве важного структурного компонента рассматриваемого пространства автор выделяет историческую память. Именно память является тем элементом, который скрепляет и создает преемственность в передаче этносоциального опыта от старших к младшим поколениям. Конечно, память сохраняет не все события, произошедшие с представителями того или иного этноса за период его существования, она избирательна. Она сохраняет наиболее важные, ключевые из них, но сохраняет их в превращенном, мифологизированном виде. Реконструкция коммуникативного пространства немыслима без воссоздания или создания прецедентных имен и ситуаций, знание которых сближает индивидуальные коммуникативные поля лиц, вовлеченных в рассматриваемый процесс. Прецедентные имена и ситуации составляют национально-культурный компонент коммуникации и являются своеобразными маркерами, отделяющими «своих» от «чужих». Естественно, такая реконструкция, по сути, не может быть не чем иным, как модернизацией. Люди невольно «опрокидывают» в прошлое свои представления о нем, воссоздавая идеально-типическую картину былого.

Укрепление этнической (национальной) идентичности не может не сопровождаться конструированием (реконструкцией) соответствующих этнических коммуникативных пространств. СМИ и СМК, получив такой заказ от общества и государства, обладая всеми возможностями влияния на массового человека, который создан не только в странах Запада, но и на постсоветском пространстве, будут стараться его выполнить. Одним из первых шагов в этом направлении, где бы это конструирование ни производилось, будет усиленное внимание к этнической (национальной) истории. Правительство и ориентирующиеся на него круги будут стараться восстановить официальную версию такой истории, несмотря на сопротивление деконструктивистов. Именно эта версия истории получит первоочередное тиражирование, и будет пропагандироваться государственными структурами. Очевидно, определенную поддержку государства получат традиционные для страны конфессии, которые работают на укрепление выше названной идентичности. Данная тенденция хорошо заметна в современной России.

С целью усиления плотности циркуляции этнически (национально) ориентированных информационных потоков возможна актуализация традиционных (забытых или полузабытых) праздников, дат важных для государства исторических событий, важных географических мест (мнемотопов). Связь с родной землей в умах этнофоров часто является сакральной, и отделить коммуникативное пространство от пространства физического на личностном уровне представляется весьма затруднительным -- они сливаются в единое целое. Физическое пространство находит свое выражение в языке в виде географических названий: топонимов, гидронимов. Они, как правило, оказываются как раз тесно сопряженными не только с важнейшими событиями истории того или иного этноса, но и ментальными структурами его членов, предоставляя материал для формирования соответствующей ему картины мира. Даже в случае утери этносом его территории эта связь не прерывается, что является источником неутихающей боли многих его членов.