Системные изменения социальной детерминации в современном российском обществе

К концу XIX в. отношение к причинности можно считать вполне оформленным: ее признали в статусе самоочевидной истины и предложили две концепции ее объяснения - метафизическую и идеалистическую. Существование первой из них связано с такими представителями метафизического материализма, как Ньютон, Лаплас, которые считали, что в силу всеобщего характера механического движения, все тела находятся в механическом взаимодействии. В соответствии с метафизической трактовкой механического движения, причиной движения тела могло быть только другое внешнее тело. В результате такого механического движения не возникнет ничего нового. Возникшее в этом случае отношение причинности может привести к пространственному изменению положения тел. Его следствием может быть механическое перемещение составляющих его частей, возможно изменение скорости движения.

Г. Гегель с позиций объективного идеализма трактовал причинность как объективную и независимую от человеческого сознания. Ее объективность, по мнению философа, обусловлена не отражением действительных связей реальных вещей, а тем, что она есть ступень развития некого мирового духа в виде рационализированной идеи божества христианской религии. Гегель дифференцировал не только причину и следствие, хотя и признал их одинаковое содержание при различающей их форме, но и причинные связи как таковые. Таким образом, и одна, и другая концепции идеалистического понимания каузальности строятся на доказательстве отрицания возможности полного объяснения явлений, процессов, событий материальными причинами. В их рамках отрицается объективный характер каузальной связи и каузальность как вид связи вообще.

Первоначально новую вероятностную или статистическую концепцию рассматривали как паллиатив предыдущего, т.е. статистические законы считали производными от динамических и второстепенными. Но сформулированное в рамках квантовой механики положение о дискретности поля и вещества дало аргументы в пользу первичности статистических законов по отношению к динамическим. Статистическая закономерность имеет вероятностный характер, т.е. обладает некоторой мерой объективной возможности. Но вероятность невозможна беспричинно, следовательно, вероятность допускает причинность. Значит, чтобы событие произошло или наступило, необходима его обусловленность причиной. Всякий раз и для каждого случая возникающая причина в той или иной форме вызывает действие и, в зависимости от того, на какое событие воздействовало, приводит то к одному, то к другому результату.

Смена парадигмы влечет за собой смену категориального каркаса детерминистических естественнонаучных концепций, обновление, а то и мощную реконструкцию структуры теоретических построений, и обязательную смену идеалов и норм научного исследования. При переходе к нелинейной парадигме произошло значительное обогащение методологического арсенала, обеспечивающего более эффективное достижение цели - адекватное отражение реальности См.: Лубский А.В. Методология региональных социально-гуманитарных исследований. Ростов н/Д.: Изд-во ЮФУ, 2009.. Для того чтобы описать и объяснить саморегулирующиеся системы кибернетического типа, различного рода социальные системы, потребовалось пополнить понятийный аппарат такими новыми категориями, как самоорганизация, цель, саморазвитие, прямые и обратные связи, отражение и др.

Несомненно, что такое радикальное обновление меняет структуру познавательной деятельности и отчасти это происходит по причине применения новых категориальных детерминистских схем. В этих условиях научная мысль чутко отреагировала на ограниченность прежнего объяснения причинного типа явлений окружающего мира более внятно оформленным философским и естественнонаучным индетерминизмом. Как методологическая позиция индетерминизм основан на полном или частичном отрицании существования причинно-следственных связей и возможности их объяснения с точки зрения детерминизма. Для сторонников индетерминизма принцип объективной необходимости равнозначен фатализму. При этом для них совсем неважны те отличия, которые различают механистический и диалектический детерминизм. И в синергетике, и в постмодернизме термин «детерминизм» соотносится с линейным типом детерминационной связи, что вызывает негативное отношение к нему. Из рассуждений теоретиков синергетики ясно, что в основном на данном процессуальном этапе перехода к нелинейной парадигме речь идет не об отказе от детерминации как таковой, а о пересмотре содержания понятия.

Подводя итог, следует подчеркнуть, что, не успев добиться всеобщего принятия, парадигма детерминизма нелинейного типа обусловила радикальную критику метафизики, прежде всего за ее эксплицитное сопряжение с идеей линейности.

В параграфе 1.2 «Классические и неклассические концепции социальной детерминации» анализируются концептуальные и методологические изменения, связанные с модернизацией познавательного арсенала социальной философии.

Оформление и существование человеческого общества, с одной стороны, определено общими законами развития, которые, несомненно, преломляются диалектикой общего, особенного и единичного в соответствии с особенностями организации и поведения разного рода социальных систем. А с другой стороны, оказалось, что общество, как сложный социальный организм, способно претерпевать взрывные изменения, дающие новые, непредсказуемые направления развития. Это положение подтверждено многообразностью и вариативностью исторического процесса. При этом важным является не то, что историческое прошлое обнаружило специфические особенности и разновидности в качественных формах общественных преобразований отдельных стран и даже целых регионов, а то, что подтвердило имманентность развития и изменения любой социальной системы, что не оставляет равнодушным ученый мир.

Для философского учения о бытии принцип детерминизма является основополагающим. Признание данного принципа означает признание обязательной определяемости социальных институтов и явлений такими же социальными связями, которые выступают детерминирующими факторами, способными создать разнообразную по формам и видам социальную детерминацию. Социальная детерминация может предстать в виде функциональных связей, или связей состояний, или в виде целевой детерминации. Но, несомненно, среди многообразных форм универсальной взаимосвязи и взаимодействия социальных явлений особое место занимает каузальная (причинная), в силу того, что для системы детерминирующих факторов причина является базовым элементом.

Следует заметить, что для дальнейшего развития концепций социальной детерминации немаловажное значение имело оформление теории социального развития. Такое следствие было вполне логичным, потому как, признавая состояние развития для общества имманентным, мыслители задавались вопросом о том, чем обусловливается его развитие. Разнообразие мнений и острота дискуссий по этому поводу подтверждают сложность этой проблемы. Появлявшиеся в рамках XIX в. теории социального развития пытались прежде всего объяснить обнаруженный фундаментальный разрыв между примитивными и индустриальными обществами того времени. Сравнивая их, невозможно было не заметить, что первые выглядели застывшими на месте, а вторые быстро менялись. Исследователи пытались объяснить наличие этого контраста и заодно установить причины долгосрочного и широкомасштабного макроразвития.

Но довольно скоро была выявлена недостаточность статистических концепций. Ограниченность статистических теорий проявилась в том, что такие важные черты высокоорганизованных систем, как избирательность, целесообразность и целенаправлен-ность их поведения и функционирования, связь последних с глубинными структурами систем, они не учитывали должным образом. Оказалось, что развитие представлений о детерминации социального действия возможно на основе диалектического сочетания принципов сис-темности и процессуальности, структурности и развития и т.д.

Оформление новой неклассической парадигмы, так же как и в свое время классической, повлекло за собой выстраивание новой концепции так называемого «неодетерминизма». Как одна из тенденций она проявлялась начиная еще с античной эпохи, хотя господствующей станет только в XX веке. Процесс оформления этого умонастроения в самостоятельное научное ответвление четко обозначился в 40-е гг. XIX в., т.е. практически совпал с расцветом философской классики и подтвердил с самого начала, что классическая и неклассическая философии - это два не только самостоятельных, но и разных пути в философии. Неклассическая философия отрицает философскую классику в самых важных и принципиальных вопросах, в том числе и в вопросах социальной детерминации.

Необходимо подчеркнуть принципиальную недопустимость «сведения» обобщенной детерминации к одно-му какому-нибудь ее типу. Методологическая несостоятельность такого «сведения» оборачивается серьезными научными из-держками, что лишний раз подтверждает положение о том, что вопросы диа-лектики обнаруживают существенную связь с определением стратегии на-учного поиска и продуктивных направлений развития наук.

Система социальных детерминаций включает в себя три уровня: институциональный (уровень объективной, т.е. внешней по отношению к индивиду, социальной реальности), целерациональный (уровень соединения объективной и субъективной реальности) и ценностно-символический (уровень жизненного мира, соединяющего субъективную и интерсубъективную реальности). Все три уровня находятся в нелинейной взаимосвязи.

В параграфе 1.3 «Методологические стратегии исследования социальной детерминации» исследуются предпосылки и основания выбора методологических ориентиров, адекватных поставленной задаче, предмету и методу исследования.

В зависимости от поставленных целей, каждый исследователь выбирает собственный методологический аппарат или стратегию, из чего следует, что специфике исследования всегда соответствует и специфика метода. Но поскольку со спецификой любому исследованию присущи общие черты, постольку существуют и общие, универсальные методы, т. е. методы, которые вполне применимы при любом варианте и в любой форме исследования. Поэтому исследователь стремится вооружиться как общей, так и специальной методологией.

Как процесс методология представлена дифференцированными составляющими, такими как структурирование, логическая организация, определение и применение методов, идеалов, норм и средств деятельности. В рамках методологии равнозначны как используемые исследователем средства, так и предпосылки познавательной деятельности. Анализу подвергаются не только осознанные и рационально используемые исследователем методы, но и далеко не всегда фиксируемые основания, условия.

В какой бы форме или виде не была организована научная деятельность, основным результатом для методологии всегда является знание. Постижение такового служит необходимым условием науки как вида деятельности. Знание порождается деятельностью субъекта, а деятельность субъекта определяется, организуется знанием. Деятельность является работой с содержанием знания, которое выступает как начальный и конечный пункт движения. Методология представляет собой соотношение знания и деятельности.

Но в силу отраслевого характера знания методология подразделяется на общую и частную и характеризуется как многоуровневая. Несомненно, наиболее общий уровень обладает относительной автономией и способностью порождать другие, как правило, более низкие уровни. Те познавательные ситуации, которые рассматривает современный исследователь, отличаются сложностью и неординарностью и требуют от него особой методологической оснащенности. Методология, оставаясь многоуровневой, должна еще и развиваться, быть открытой к изысканиям и инновациям, так как ее основной функцией является определение стратегии научного познания.

Методологическая стратегия вырабатывается на основе постулата адекватности метода природе предмета исследования. Органичность сочетания предмета и метода обеспечивает важное слагаемое успешности научного исследования. Подмена методов обрекает исследование на провал, так как она сопровождается еще и переносом специфических черт и особенностей одной предметной сферы в другую. А это приводит к принципиальному упрощению таковых и порождает аберрацию знания. В силу сложности познаваемых процессов и предметов вполне реальна ситуация старения методов, когда становится необходимым обновление орудия анализа, т.е. создание новых средств и методов. В этой ситуации требуется суммировать как типичные достижения методологии, так и ее просчеты.

Современная методология не может удовлетворяться только эмпирическим исследованием, равно как и не может улучшить ситуацию многообразия методов. Основным требованием, предъявляемым к методологии, является создание модели инноваций. Это означает, что методология должна задействовать не только весь арсенал методов, но и таких средств, как принципы, регулятивы, ориентации, а также категории и понятия.

Основой для выработки соответствующих операций, процедур, как правило, выступает теория, которой отводится методологическая функция. Исследователь, приступая к работе, оформляет так называемую «императивно-целевую концепцию», выстраивая ее на основе той же теории. Преодолевая в процессе разработки и обоснования концепции определенные трудности, исследователь обеспечивает переход от теории к методологии. Это происходит благодаря особому модусу - императивности, которая являет собой долженствование. Исследователь руководствуется этим долженствованием, чтобы рационально воспроизвести в сознании исходную форму объективно детерминированного. Любая методологическая концепция является рефлексией на трансформацию естественнонаучного познания, порождающей методологическую модель исследования научного познания. Ее «концептуальный каркас» возводится на основе базовых единиц, определяя методологический инструментарий и формируя критерий научности. При этом предполагается, что обсуждение проблем концептуальных каркасов всегда сопровождается столкновениями между исследователями и построениями альтернативных исследовательских программ. В рамках такой программы происходит переформулирование базовых концептуальных единиц. С одной стороны, налицо методологический плюрализм. Но с другой стороны, исследователь должен помнить о преемственности, которая присуща теоретико-методологическим схемам социально-гуманитарного познания.

Конечно, каждый исследователь при выборе каркаса сообразуется с тем, насколько эта форма подходит для его познавательных целей. То есть, каждый из исследователей наделен свободой выбора, но научное сообщество, верифицирующее его результаты, вменяет ему в обязанность необходимость интегрального осмысления и соотнесения различных (и даже - противоположных) концептуально-методологических схем, так как в этом методологическом единстве проявляется адекватность многообразного теоретического знания.

При разработке методологических стратегий исследования социальной детерминации, несомненно, следует учитывать уже проявившиеся усложнения проблем и изменения ареала неклассической науки. Для успешного решения задач в рамках разработки таких стратегий необходимо обратить внимание на некоторые фундаментальные методологические вопросы, среди которых - методологическая функция парадигмы научного исследования. Этот вопрос всплывает в связи с тем, что обобщенные представления о целях и способах конкретного научного исследования выражаются через определенные идеалы и нормы, а те, в свою очередь, в совокупности характеризуются как концептуальные, ценностные, методологические и иные установки, свойственные научной деятельности.

Еще совсем недавно в социальной философии не подвергали сомнению безусловную детерминацию человека обществом и никто не возражал против того, что структура социальной системы способна полностью детерминировать субъект. Положение о невозможности преодоления индивидом тех ментальных структур, которые предписаны ему обществом, принималось как аксиома, так как в рамках прежней парадигмы сумма частей целого не могла быть больше его самого; следовательно, совокупность индивидуальных воль не редуцирует общество. Принятие постмодернистских установок социальной философией, их существование в рамках этого научного поля сделали возможным появление теорий, идущих вразрез с прежней парадигмой, представляющей личность жертвой, не способной осознать свою роль в тех процессах, которые обусловлены потребностями социальной структуры. Интерпретивная парадигма позволяет вскрыть видимость добровольного рационального выбора индивида и показать значение такого механизма социализации, как принуждение, который и есть главный источник противоречий между личностью и обществом. В условиях принуждения отношения субординации рассматриваются не иначе как в терминах логики расчета и оптимального выбора. Детерминация сознания индивида со стороны общества являет собой механизм сознательной манипуляции. Но манипуляция осуществляется не абстрактным обществом, а заинтересованными субъектами социального действия. При этом речь идет не о группах, а о личностях, которые и являются носителями интересов на самом деле мифических, а не реально существующих групп.

Современные методологические стратегии, преследуя цель актуализировать все известные способы освоения материала и их эвристического использования, признали вполне адекватным понятие «нестрогое мышление». Такое признание открывает значительные возможности как для мозгового штурма, так и для панорамного видения получаемого знания и результатов его функционирования.

Еще одним существенным допущением со стороны научной теории следует объявить признание интуиции в научном исследовании социальной детерминации. Методологическая стратегия может быть построена с учетом интуитивного суждения, роль которого оценивается на одном уровне с логикой и используется вместе с аксиоматическим базисом. Как оказалось, это допущение позволило расширить исследовательское поле любого объекта, а кроме ,

Таким образом, постаналитическое мышление позволяет своеобразно синтезировать в понятийном аппарате основные дисциплинарные категории социальной философии с понятиями других дисциплин гуманитарного цикла, представляющими многообразие детерминации жизнедеятельности общества. Обновленный, благодаря постаналитическому мышлению, понятийный аппарат являет собой весомый компонент современной методологической стратегии исследований социальной детерминации. Наличие такого усовершенствованного, или, корректнее говорить, адаптированного понятийного аппарата делает возможным более эффективно материально воплощать методы отдельных наук, тем самым максимально разнообразив средства познания.

Для современного исследования весьма значимо применение так называемых «case studies». Это понятие представляет ситуационные исследования, которые возможны только при условии принятия ученым методологии междисциплинарных исследований и его умении применять ее. При помощи «case studies» возможно изучение не только индивидуальных субъектов, но и локальной групповой ментальности. Основанием для выбора в этом случае является наличие особого индивидуализированного объекта. Он должен не вписываться в устоявшиеся каноны наблюдения, в силу чего и привлекает внимание.

Глава 2 «Социальная детерминация и уровни социального бытия» содержит анализ проявлений социальных детерминаций на различных уровнях социального бытия, складывающихся в единую систему.

В параграфе 2.1 «Специфика социальной детерминации на институциональном уровне» представлен общий анализ социальных институтов, играющих в системе социальных детерминаций роль базового уровня.

Социальные институты играют в системе детерминаций роль регулятивов, связывающих между собой причинные комплексы социальных явлений и процессов. Наряду с регулятивной, они выполняют и конститутивную функцию, утверждая способы социальных взаимодействий. Среди базисных социальных институтов в социальной философии принято выделять государство, бюрократию, армию, полицию, партии, общественные организации и движение, семью, религию и образование.

В современном российском обществе базовыми социальными институтами являются институты государства, семьи и образования. Несмотря на то, что о государстве говорят прежде всего как одном из элементов политической системы общества, при этом всегда подчеркивается, что это важнейший элемент и основной институт данной системы. Именно оно организует, направляет и контролирует совместную деятельность и отношения людей, общественных групп, классов и ассоциаций. Чтобы еще больше усилить значимость роли государства в обществе, о нем говорят как о центральном институте власти в обществе. Государство - это концентрированное осуществление властью политики. Как правило, государственное управление осуществляется только из верхнего по иерархии акмеологического пространства, где формируются социокультурные нормы, ценности.

Современное государство выполняет целый ряд разнообразных функций:

- защиты существующего государственного строя;

- поддержания в обществе стабильности и порядка;

- предотвращения и устранения социально опасных конфликтов;

- регулирования экономики;

- проведения внутренней политики во всех ее аспектах - социальной, культурной, научной, образовательной, национальной, экологической и т.д.;

- защиты интересов государства на международной арене;

- обороны страны и др.

Сегодня особый интерес представляет вопрос о роли государства в регулировании экономических отношений. С одной стороны, чем сильнее вмешательство государства, даже если оно носит косвенный характер, например через хозяйственное законодательство и налоги, тем ниже уровень предпринимательского интереса, меньше желания рисковать капиталом. С другой стороны, вмешательство государства в экономические процессы на уровне общества в целом, безусловно, необходимо для решения проблем технического перевооружения производства, правильной структурной политики, финансового оздоровления экономики и т.д. Большое значение имеет и выполнение государством других, перечисленных выше функций. Все это придает исключительность характеру такого института, как государство, и особую значимость его деятельности Доклад о состоянии гражданского общества. - М., 2008..

Если государство - основной структурный элемент, стержень общества, то семья - основной носитель культурных образцов, наследуемых из поколения в поколение, а также необходимое условие социализации личности. Социализация является исключительно мощной силой. Стремление к конформизму скорее правило, чем исключение, так как человек, не существующий как вид вне общества, подчиняется его требованиям и, следовательно, избирает лишь определенные образцы поведения, выбор и закрепление которых происходит только в условиях семьи. Именно в семье человек обучается социальным ролям, получает основы образования, навыки поведения. Отметим, что социализация не ограничивается рамками так называемой «первичной социализации», а каждый возраст требует нового этапа социализации, который эффективнее всего в условиях семьи. То есть социализация - это постоянный рост человека.

Наиболее важные функции общества - воспроизводство его членов и осуществление их первичной социализации - не может выполнить ни один из других институтов или подсистем общества, что и обусловило особый статус семьи в обществе - она выступает как существенный элемент социальной структуры общества, семья является основой всех социальных институтов. В большинстве примитивных обществ семья - это единственный реально существующий институт.

Семья как бы вплетена в коренные основы жизнедеятельности и образует базовые предусловия функционирования социума путем физического и социокультурного замещения поколений благодаря рождению детей и поддержанию существования всех членов семьи. Без этого воспроизводства населения и социализации потомства невозможно выполнение всех социальных образований, обеспечение социальной жизни.

Вместе с тем реализация основных функций семьи не есть следствие каких-либо биологических регуляторов или механизмов, а представляет собой результат специфических социальных процессов, происходящих в широком социальном контексте. Семья включает в себя разнородные компоненты, связанные с физиологическими процессами, с психологической динамикой взаимоотношений, с нормами и ценностями культуры, с экономическими условиями рынка и производства, с демографическими изменениями, с институтами армии, церкви, здравоохранения, правительственного управления и с историческими трансформациями в целом. В связи с этим можно вспомнить знаменитое отступление от марксизма одного из его основоположников Ф. Энгельса, который считал, что определяющим моментом в истории является «ступень развития» труда, с одной стороны, и с другой - семьи.

Институт семьи включает в себя не только семейную структуру населения, но и направленность образа жизни людей. Под воздействием исторических изменений в отношениях между социальными институтами в обществе происходит трансформация роли социального института семьи в преобразовании основ общественной жизни. Современное российское общество переживает динамичные преобразования социальных отношений, в ходе которых изменяются образцы гендерных взаимодействий, брачно-семейных отношений, роли и статусы мужчин и женщин в обществе и в семье, системы ценностей. Таким образом, семья - наиболее чуткий индикатор происходящих изменений, которые быстрее всего проявляются в рамках семейных отношений.

Школа - в широком смысле этого слова - важнейший фактор гуманизации общественно-экономических отношений, формирования новых жизненных установок личности. Развивающемуся обществу нужны современно образованные, нравственные, предприимчивые люди, которые могут самостоятельно принимать ответственные решения в ситуации выбора, прогнозируя их возможные последствия, способны к сотрудничеству, отличаются мобильностью, динамизмом, конструктивностью, обладают развитым чувством ответственности за судьбу страны. Образование играет ключевую роль в сохранении нации, ее генофонда, обеспечении устойчивого, динамичного развития российского общества - общества с высоким уровнем жизни, гражданско-правовой, профессиональной и бытовой культурой.

Роль образования в обществе и общественном воспроизводстве всегда получала неоднозначную оценку, а радикальные перемены в общественной жизни придали этому вопросу дополнительную остроту. Можно констатировать: на уровне политических деклараций никогда не ставилась под сомнение приоритетность развития образования для развития общества. При этом выделяются две составляющие влияния образования на общественно-экономическое развитие, которое условно можно определить как экономическую и социально-политическую.

Экономический подход делает акцент на том, что экономический рост невозможен без опережающего развития уровня образования участников общественного производства. С точки зрения теории «человеческого капитала», образование - прямой вклад в экономическое развитие. Причем более высокий уровень образования улучшает экономическое положение как отдельных граждан (доступ к более оплачиваемой работе и высокому социальному положению), так и общества в целом (наличие высокообразованной и квалифицированной рабочей силы, обеспечивающей повышение эффективности и технологичности производства).

Исторически экономический подход к образованию берет свое начало еще в политэкономии XIX в., когда экономисты задумались о том, что труд одного человека не идентичен труду другого, выразив эту идею объемом «капитала», вложенного в людях. Однако лишь с 60-х годов появилось четкое осознание производительного характера инвестиций в формировании человеческого капитала, как на индивидуальном, так и общественном уровнях. Эта идея испытала период большой популярности, когда образование рассматривалось просто как придаток рынка рабочей силы. Однако впоследствии подобный утилитарный подход стал вызывать протест, и за образованием, в качестве основной, стала признаваться социальная функция.

Социально-политический подход переносит «центр тяжести» на задачу обеспечения социального равенства и экономической мобильности населения. Лишь равный доступ к качественному образованию, демократизация образовательных систем снимает социальную напряженность в обществе, обеспечивает практически каждого гражданина шансами на достойный уровень жизни. С этой точки зрения увеличение ассигнований на образование является эффективным и социально справедливым способом использования государственных средств.

Вне всякого сомнения, феномен социального института должен вызывать интерес теоретиков и методологов науки, которым важнее всего было бы разобраться с природой социального института. Несмотря на разбросанность и многообразие предлагаемых дефиниций и интерпретаций, можно систематизировать наработанное знание о природе социального института и представить результаты этих усилий в виде двух групп современного институционализма - «старого» и «нового». К сторонникам первого положения, представляющего институт как «привычки и стереотипы мышления, разделяемые большим числом членов общества», или так называемого «старого» институционализма, следует отнести Т. Веблена, У. Гамильтона, Т. Парсонса, Дж. Ходжсона, которые рассматривают институты как социально-психологические феномены. Они подчеркивают, что институт способен облегчить деятельность человека, так как он выполняет направляющую и поощряющую функции. В результате этого формирующиеся между участвующими в деятельности, очерченной данным институтом, людьми связи меняют характер индивидуального поведения, которое становится предсказуемым для других. Те же, кто стоит на позициях так называемого «нового» институционализма, а среди них Д. Норт, М. Олсон, Р. Познер, О. Уильямсон, Г. Демсец, Р. Нельсон, С. Уинтер определяющим в сущности института видят регламентацию человеческой деятельности посредством юридических и неформальных норм.

В продолжение уточнения характеристики феномена социального института следует отметить, что общество по своей сути являет не строгую линейную последовательность смены одного института другим, и даже не одновременное существование многообразных институтов, отражающих вариативность жизненного мира, а связанную композицию институтов. Будучи самостоятельным общественным образованием, с собственной логикой развития, эти организованные социальные системы характеризуются, с одной стороны, устойчивостью структуры, определенной взаимосвязанностью всех ее элементов, их взаимной интегрированностью, а с другой - определенной изменяемостью их функций.

Систематизированные и композиционно завязанные общественные образования в виде нормативных структур и экспектаций закрепляют и обеспечивают способы удовлетворения человеческих потребностей. По нашему мнению, это обстоятельство и есть единственно важное условие формирования и функционирования конкретного социального института. То есть оформление определенного комплекса нормативных установлений с дополняющими их экспектациями обусловлено определенной социальной потребностью, вызревающей в некоторых условиях под воздействием определенных факторов. Ни один из социальных институтов не может являть собой застывшую и неизменную структуру, так как каждый из них, испытывая на себе влияние скорости протекания общественных процессов, темпов социальных перемен, меняется под воздействием изменяющихся общественных потребностей.

Базовые институты складываются на основе исторического опыта в результате приспособления населения, проживающего на территории государства, к тем внешним условиям, которые им даны. Институты взаимообусловлены, определяют содержание и поддерживают функционирование друг друга, т.е. образуют определенную систему. Главной функцией базовых институтов является регулирование основных сфер общественной жизни. Базовые институты образуют остов, скелет общества, они задают наиболее общие характеристики социальных ситуаций, определяют направленность коллективных и индивидуальных человеческих действий.

Понятие базового института не редуцируется к его составляющим. Оно является целостным. Специфика базового института заключена в его существовании и на формальном, и на неформальном уровне. Эта особенность базового института сохраняется и по мере развития обществ, только принимая все более развитые и цивилизованные формы.

Таким образом, если общество нуждается в новых социальных институтах, в новой институциональной парадигме, в первую очередь, оно усиливает детерминирующую роль социокультурной среды, степень ее воздействия на нормативные установления. При этом привлекаются наиболее глубокие пласты культуры, вобравшие в себя культурные традиции, имеющие различную природу, характер и направленность.

По этой причине в обществе, в момент перехода от одной стадии развития к другой, новые социальные общности будут детерминироваться социокультурной средой. Процессы на институциональном уровне могут быть детерминированы не только системообразующими элементами социокультурной среды, но и элементами, так или иначе связанными с использованием информации. Таковая, превращаясь в главный фактор развития современного общества, способна детерминировать, ограничивая или, наоборот, ускоряя оформление определенных социальных институтов.

В параграфе 2.2 «Цели и ценности как детерминанты человеческого действия: трансформация системы социального целеполагания» рассматривается динамика системы детерминаций. Динамичность является имманентной чертой общества. Как сложившаяся однажды система, общество не остается неизменным, его параметры претерпевают определенные трансформации, которые всегда являются следствием комплекса многих причин. Обладая сложной природой в силу своих сущностных характеристик, общество наделено креативным потенциалом. Изучение креативного социального цикла, реализующегося через спектр стратегий человеческого поведения, невозможно без тщательного анализа базисных, формируемых в течение длительного периода, а потому устойчивых и трудноизменяемых компонент, определяющих это поведение. Таковыми компонентами являются ценности, о которых говорят не иначе как о ключевых, сердцевинных элементах социального развития.

Значимость ценности для отдельного человека, отдельно взятой социальной группы, общества в целом заключена в ее способности удовлетворить их интересы и потребности. В зависимости от внутренней структуры объекта, ценность может представляться как качество материальных или идеальных предметов и, следовательно, обеспечивать и материальные и духовные потребности, которые детерминированы многочисленными факторами социальной действительности. Из этого следует, что ценность формируется в результате соотнесения внешней человеку реальности с его потребностями и является не вещью, а видом отношений. В этом отношении выражается оценка реальности и она становится условием оформления ценностной ориентации, включающей в себя как осознаваемые, так и неосознаваемые компоненты. Как правило, «ценностная ориентация» лежит в основе формирования целей и мотивации социального действия.

Ценности являются устойчивыми по своей природе, поэтому они с трудом поддаются изменениям. Формирование новых культурных ценностей является долгим и болезненным процессом, поскольку оно затрагивает внутренний духовный мир человека. Вследствие этого такое формирование охватывает многие годы. При этом основные компоненты старых культурных систем сохраняются. Помимо этого, когда действительно происходят базовые культурные изменения, они в большей степени затрагивают представителей молодого поколения, которым не приходится преодолевать сопротивление ранее усвоенного опыта, нежели людей более старшего возраста, что приводит к формированию существенных различий в ценностных ориентациях молодого и старого поколений. Наконец, формирование новых культурных ценностей приводит к образованию в пределах данной культуры так называемой «субкультуры», представители которой включают носителей новых культурных ценностей.

Ценности, будучи составной частью социальной реальности, концентрируют нормативно-программные положения, с одной стороны, способствующие упорядочению и сдерживанию всех процессов, а с другой - выступающие в качестве детерминант новых социальных процессов и явлений. Важно то, что ценностные нормы, обеспечивая свободу личности, выделяя трансцендентальность как ее особое свойство, создают необходимые условия для действия личности «от себя» и в соответствии со своими целями и интересами, хотя одновременно личность оказывается «встроенной» в смысловой контекст самого общества. Таким образом, обеспечиваются «пребывание» и действия личности не оторвано-отстраненно, а, наоборот, «внутри» социального пространства и времени. Присутствие в смысловом контексте позволяет оставаться в историческом пространстве и времени и осваивает реальность через логику самодвижения самого общества.

В параграфе 2.3 «Механизмы межуровневого взаимодействия системы социальной детерминации» исследуется сам процесс взаимодействия институтов, ценностей и значений символического универсума жизненного мира современного российского общества.

Осмысление мира позволило создать картину разумно организованного целого, вмещаемого в понятие «бытие», в котором нет места неопределенности и случайности. В процессе разработки дефиниции этого понятия последовали такие уточнения его содержания, как отсутствие парного ему противоположного понятия и его абсолютного характера, так как оно является причиной самого себя. При этом для онтологии принципиально значимо признание единства бытия, которое означает наличие различных уровней существования и разнообразные формы проявления. В зависимости от типа объективности выделяют три уровня бытия - уровень объективной реальности, уровень субъективной реальности, уровень трансцендентной реальности.

Под первым уровнем понимают те свойства и характеристики бытия, которые не зависят от субъекта, их воспринимающего или осязающего, они не восприимчивы к его оценочным суждениям. Это могут быть как природные, так и социальные объекты. Объективный идеализм подводит под этот уровень абсолютную идею, тогда как материалисты представляют объективную реальность материей, выделяя природную и социальную материю, оговаривая особенность последней в виде участия людей в ее создании.

Другой уровень - субъективной реальности - образован объективированными сознанием и волей людей объектами, т.е. вещами, явлениями и процессами, имеющими вторичный, производный характер. Прежде всего, это «вторая природа» или «заколдованная реальность» (по Веберу), т.е. культура, в которой воплощены как духовные, так и вещественные ценности, обладающие смыслом и значением, отражающие первичную реальность. Будучи созданной людьми, она способна выступать как чуждая по отношению к ним, извне навязанная сила. Рассуждая по поводу природы субъективной реальности, одни философы признают присутствие идеального в действительности, другие считают ее воплощенной в формах общественного сознания и в культурных ценностях, третьи связывают ее с индивидуальной психикой человека, как следствие связи последней с внешним миром.

Особенность третьего, трансцендентного уровня реальности проявляется в том, что трансцендентные объекты находятся вне пространства и времени. Оставаясь недоступными для восприятия и осязания, они непознаваемы с помощью здравого смысла или научного знания, тем не менее в их реальности мало кто сомневается. Так, не вызывает сомнение реальность души, совести, свободы воли, нравственных и эстетических определенностей. Проявление религиозного или идеологического фанатизма, верности долгу, примеры героизма подтверждают способность трансцендентных объектов оказывать влияние на поведение людей.

Следует отметить, что одни и те же объекты способны обнаружить себя во всех трех уровнях. В этом сказывается проявление бытия как абсолютной полноты всего сущего, в силу чего любой идентифицируемый объект требует обязательного рассмотрения его в перспективе указанных трех измерений. Не являет исключение и общество: оно есть способ человеческого бытия, та среда, где только и возможны возникновение и развитие человека.

В итоге получается картина, которая актуальна и по сей день. Самым разрушительным условием для системы становится неизбежный и непримиримый конфликт между ценностями различных людей и групп. Он «неизбежно порождает борьбу особой интенсивности, отмеченную широчайшей интенсивностью форм». И тогда прежним ценностям наносится удар, так как они не в состоянии играть роль интегрирующего и структурирующего начала. Следовательно, созидательные силы суперсистемы исчерпаны, а это значит, что она умирает или меняет форму Чупров В.И., Зубок Ю.А., Певцова Е.А. Указ. соч..

В целом следует отметить, что социальная детерминация многогранна. Способы производства как материальной, так и общественной жизни определяют ее содержание. Обобщение опыта познания подтверждает и углубляет понимание явлений детерминации, что, в свою очередь, вооружает знанием общественной жизни. Она оказывается более понятной при условии раскрытия основных сторон социальной детерминации, так как взаимосвязь и взаимообусловленность открывают новые грани единства мира, его системности и развития.

В Главе 3 «Системно-институциональный уровень социальной детерминации в России: модернизация и трансформация» исследуются три базовых социальных института современного российского общества: семья, образование и государство, которые в отличие от экономических и политических институтов являются собственно социальными.

В параграфе 3.1 «Государство как генератор модернизации российского социума» выявляется и описывается роль государства в функционировании институционального уровня системы социальных модернизаций.

Для любого общества имманентно стремление к устойчивому развитию, результатом которого предполагается обеспечение высокого уровня и качества жизни при развитых управленческих и политических структурах. В силу этого в любом обществе проявляется комплексный феномен, имеющий технологические, экономические, политические, социальные и психологические составляющие. Сущностью этого феномена является сложное комплексное изменение всех сфер или модернизация их.

В ходе модернизации происходит переход к современному обществу. Следует учесть конвенциональность термина «современное общество». Человеческая жизнь реализуется в трех измерениях: прошлом, настоящем и будущем. В этом смысле все настоящее является современно. Несомненно, что процесс развития неравномерен и вполне возможно увидеть, что настоящее некоторых обществ похоже на прошлое других или, напротив, настоящее одних социальных организмов представляет искомое будущее других. Модернизация, вызревая как необходимый процесс в силу объективных причин и, несмотря на свой объективно необходимый характер, крайне редко протекает и завершается успешно, что, вне всякого сомнения, является следствием жесткой детерминированности протекания этого процесса от взаимосвязанности и органичности всех нормативных установлений. В определенной мере успешность модернизации предопределяется степенью эффективности политики, которая обеспечивает ускоренный рост в условиях структурных трансформаций.

Российское общество уже несколько раз в течение трех столетий принимало участие в своеобразной модернизационной гонке, и по результатам этого участия можно говорить о накоплении определенного модернизационного опыта. Историко-экономический анализ выявляет своеобразие его особенностей, которые заключаются в неравномерности развития отдельных секторов жизни, в неустойчивости модернизационных достижений, в индифферентности модернизационного процесса к политическому строю и характеру правительств. Оценивая прежний российский опыт модернизации, Президент России Д.А. Медведев высказал следующее мнение: «Впечатляющие показатели двух величайших в истории страны модернизаций - петровской (имперской) и советской - оплачены разорением, унижением и уничтожением миллионов наших соотечественников» Медведев Д.А. Россия, вперед! // http://www.gazeta.ru/comments/2009/09/10_a_3258568.shtml .

Характерным фоном протекающей современной модернизации в российском обществе был переход к макроэкономической стабилизации, обеспеченным набором стандартных мероприятий (либерализация, бюджетная и денежная стабилизация). Главным достижением было исчерпание задач посткоммунистической трансформации. Российское общество смогло демонтировать коммунистическую систему, разрушив тоталитарный политический режим. Кроме того, государственная собственность перестала быть господствующей в экономике, что не могло не сказаться не только на экономической, но и политической жизни.

Теперь для российского общества выпукло обозначились такие ключевые проблемы, как проблемы развития человека, инвестиций в человеческий капитал, а также задачи развития и совершенствования политических институтов. Общество, сумевшее урегулировать макроэкономические проблемы и проблемы оформления экономических институтов, вполне осознает, что проблемой следующего этапа является антропологическая, что означает: человеческая личность - это главное конкурентное преимущество любого современного высокоразвитого общества. То есть для социума важнее всего те факторы, которые непосредственно обеспечивают жизнедеятельность человека, - сферы образования, здравоохранения, жилье, инфраструктура, устойчивость политической демократии.

К агентам современной модернизации в России следует отнести ее население. С ним связаны не только факторы развития модернизационных процессов, но и стандартное препятствие, которое состоит в том, что население, потеряв веру в целесообразность реформ, блокирует их осуществление. Обычно такая реакция населения детерминируется отсутствием или крайне медленным повышением его благосостояния. Поэтому обеспечение быстрого роста является необходимым условием формирования благоприятных институциональных ожиданий. Следует помнить, что оно является важнейшей предпосылкой успешности реформ.

Наличие кредита доверия у программы модернизации со стороны населения тоже значимый индикатор ее успешности. Поэтому утрата доверия, скорее всего, подтверждение ошибок в содержании программы. В этом случае ее будут воспринимать как навязанную извне. Все это подтверждает, что формирование и реализация стратегий модернизации сверху, основанных на стимулировании экономического роста, сопровождаются значительными трудностями. Но, пожалуй, самое труднопреодолимое препятствие - это высокая степень неопределенности в оценке результативности проводимых преобразований.

Российская модернизационная стратегия предполагает сценарный подход, сутью которого является довольно тщательное составление определенной модели развития страны. Данная модель выстроена с учетом самых разнообразных параметров - от настройки этой модели по реальным данным до вариации переменных политики. Но и в рамках этого подхода невозможно обеспечить точность сценарных расчетов, их погрешность очень высока, что является следствием быстрых институциональных изменений.

Параграф 3.2 «Российская семья в процессе становления новой социальности» содержит анализ функциональной роли семьи в системе социальных детерминаций с учетом динамики данного института.

Семья - это уникальный социокультурный институт, определяющий направленность образа жизни людей. Функции семьи не сводятся лишь к репродуктивности. Характерной чертой этого образования является многогранность. Жизнедеятельность этого института вплетена в социальную реальность и являет собой социальный индикатор, раскрывающий состояние и перспективы конкретного общества. Оформление данного микросоциума было обусловлено необходимостью обеспечить, во-первых, сохранение нового поколения, во-вторых, механизм передачи социально-хозяйственного опыта. Именно в этом и состоит историческая миссия данной социальной общности.

Благодаря семье не только поддерживается биологическая непрерывность человеческого общества. Ее значимость усилена еще и тем, что ни один институт кроме нее, никакое любое человеческое объединение не может выступать своеобразной экосистемой для человеческого рода, создавая особую среду психического, душевного выживания человека. Все это вместе обеспечивает семье ключевое положение среди других социальных институтов, а то, что в рамках семьи сосредоточены все сферы деятельности человека, придает ей универсальный характер.

Выступив мотивационной и ресурсной основой всей хозяйственно-производственной деятельности человека, семья конституировала все практические сферы жизнедеятельности человека. В ее рамках систематизирован хозяйственно-бытовой пласт взаимодействия человека и внешнего мира. В рамках семьи приобретает смысл весь спектр человеческих взаимоотношений. Семья делает гармоничными любовно-интимные взаимоотношения мужчины и женщины.

Следует отметить и то обстоятельство, что семья является первой социальной группой для каждого человека, первым видом социального взаимодействия людей. Сохраняя определенную автономность, каждый член семьи может входить в различные другие объединения людей - это могут быть учебные, производственные, политические группы. Принадлежность к семье является не препятствием, а скорее, стимулом для вступления члена семьи в отношения с государственными учреждениями, соседями и другими сообществами, в рамках которых он может представить либо интересы своей семьи, либо свои собственные взгляды, которые сформировались в семье.

Есть все основания говорить о том, что в семье заключен мощный потенциал воздействия на процессы общественного развития, так как она обеспечивает функционирование всей социальной структуры общества. В ее рамках соединено существование индивида с продлением фамилии. Благодаря такому синтезу семья создает условия для разделения гендерных ролей и их усвоения. На этой основе семья обеспечивает остальные социальные институты необходимыми им статусно-ролевыми исполнителями. Семья придает стабильность ритму социальных отношений и обеспечивает долговременность межличностных отношений, что необходимо в виде условий для процессов успешной социализации и идентификации личности.

На протяжении всего жизненного цикла отдельно взятого человека -от момента рождения до смерти - семья играет очень важную роль. Палитра человеческих взаимоотношений немыслима без любви, детей, супружеских и родственных отношений, т.е. всего того, что обретается только в семье или через семью. Только благодаря семье создаются условия развития сообщества людей, сообразующиеся с самыми высокими социальными, природными и духовными целями. Такое предназначение семьи придает ее ценностям неповторимость и незаменимость в их специфичности никакими другими ценностями, и саму семью превращает в важнейшую общечеловеческую ценность.