Коммуникативно-семиотическое моделирование социокультурных изменений

Таким образом, учение Ч.С. Пирса о категориях познания является способом установления семиотических отношений в любой вообразимой реальности посредством определения того, в каком качестве знак участвует в коммуникациях. Знаки становятся средством познания, поскольку могут быть интерпретированы и порождают интерпретанты в сознании своих интерпретаторов. Эволюционный путь знака к Третичности заключается в стремлении семиозиса через Третичность сформировать способ взаимодействия человека с миром вокруг него.

На основании анализа структурной схемы коммуникативно-семиотических процессов сформулировано понятие «знаковая динамика» - целостный, необратимый процесс становления знака в его потенциальности, фактической реализации, целеустремленности в процессах социокультурных коммуникаций. Приведенные в работе примеры демонстрируют, как процессы знаковой динамики обеспечивают собой социокультурные коммуникации, образуя в различных проекциях семиотические конфигурации коммуникативного пространства ? сложную сеть семиотических взаимозависимостей, возникающих в результате тончайшего переплетения собственного опыта человека и традиций социума.

В параграфе 2.2. «Закономерности процессов знаковой динамики в коммуникациях» был проведен функциональный анализ коммуникативно-семиотических процессов, протекающих в социокультурной системе, позволивший выявить внутренние и внешние закономерности процессов знаковой динамики в коммуникациях.

Основанием для выявления внутренних закономерностей процессов знаковой динамики ? механизмов знаковой динамики, как некоторого устройства, обеспечивающего устойчивость и воспроизводство знаков в культуре, стали исследования Ч.С. Пирса о «жизни» знаков, основанные на его теории о последовательности прояснении значений (идей) в процессе познания и мышления (имплицитное знакомство, логическое определение и прагматическое прояснение) согласно трем категориям бытия и познания.

Как было отмечено выше, в своей версии логического прагматизма Ч.С. Пирс сосредотачивается на анализе логических отношений. Для него действительность мысли есть процесс восприятия знака, существующий в последовательности этапов: в виде тусклой идеи, в качестве «яркой идеи» и осмысление идеи вещи, закрепленной в «привычных» значениях слов и правилах действий с этой вещью. Данная последовательность прояснения значения репрезентируется в различных формах знака посредством трех способов рассуждений (абдукция, индукция и дедукция).

На этом основании выявлены механизмы знаковой динамики, как инструмент коммуникации, представленные в последовательности стадий прояснения значения. Первый этап - имплицитное знакомство со знаком в процессах коммуникации, репрезентируемое в формах знака Первичности, как результатах абдуктивных рассуждений. Второй этап - логическое определение знака в его тождестве и различии с другими знаками коммуникативного пространства согласно формам Вторичности, которые есть результаты индуктивных рассуждений. Третий этап - прагматическое прояснение посредством установления норм, по которым знак будет существовать в коммуникациях, воплощенных в формах знака Третичности, как результатах дедуктивных рассуждений. Все эти этапы становления знака прямо раскрываются при обращении к характеристикам каждого из классов знака в определенной категории бытия и познания, что позволяет говорить о коммуникативном пространстве, прежде всего, как пространстве смыслового взаимодействия. В последовательности этапов прояснения значений устанавливаются следующие качественные характеристики знака: потенциальность знака (согласно категориям Первичность, Вторичность, Третичность), его фактическая реализация (многообразные формы знака) и целеустремленность (согласно трем измерениям семиозиса ? семантика, синтактика и прагматика).

Однако закономерности функционирования процессов знаковой динамики обусловлены не только внутренними механизмами, но и зависят от внешних условий. Факторами, влияющими на протекание процессов знаковой динамики в социокультурных системах, сегодня становятся: во-первых, тотальная визуальность социокультурных процессов; во-вторых, синхронизация темпов жизни разноплановых интерпретант, процесс, завершающийся когерентностью воздействия; в-третьих, тотальность коммуникационных связей, сосуществующих одновременно с коммуникативным дефицитом (коммуникативным одиночеством).

Визуальная доминанта коммуникативных процессов в социокультурной реальности формирует властный потенциал семиотики, поскольку задаются стандарты визуального освещения событий под «нужным» углом зрения. Одна и та же интерпретанта (значение, созданное в коммуникативном пространстве) одновременно предлагается большому количеству людей, которые практически моментально и одновременно формируют отклик на него. В рамках данного исследования, с целью упорядочивания терминологии, под «коммуникативным» мы понимаем смысловые коммуникации, а «коммуникационное» рассматривается как средства связи, посредством которых рождаются, передаются и рецептируются смыслы. Парадоксальность современной социокультурной ситуации в том, что увеличившиеся возможности для передачи смыслов формируют одновременно их дефицит. Это своеобразное коммуникативное одиночество, обусловленное тем, что современные коммуникации создают новые перспективы смысловых взаимодействий, но именно смыслы становятся наиболее уязвимой составляющей коммуникаций.

В параграфе 2.3. «Деформирующее воздействие новых коммуникационных технологий на процессы знаковой динамики» определяются факторы, влияющие на гармоничное функционирование процессов знаковой динамики социокультурных коммуникаций. Анализу подвергаются семиотические процессы в культуре, которые придают идентичности человека внешнюю связанность, дают возможность его распознавания и признания. В таких отношениях важна не форма знака сама по себе, обусловленная динамикой знака, как внутренним механизмом его существования, а условия, определяющие закономерности функционирования данных процессов в коммуникациях.

Темп современных коммуникаций, порождающий вариативность форм знака, стал «осязаемой почвой» для создания «пустых означающих» как результата работы механизмов знаковой динамики, в которых деактуализирована существенная составляющая: логический этап прояснения значения в процессе становления знака в его тождестве и различии с другими знаками коммуникативного пространства. В результате создается иллюзия ясности значения, присутствующая в «пустых означающих». Это объясняется увеличившейся скоростью передачи информации, что порождает такие характеристики коммуникативного пространства как спрессованное время и непредсказуемость развития. Тем самым стираются различия между членами дискурса. В массе «пустых означающих» человек становится игрушкой метафор и симулякров, поскольку одно означающее легко перемещается в другое.

Кроме того, результатом воздействия коммуникационных технологий на процессы знаковой динамики становятся изменившие условия их протекания. В обществе вырабатывается совершенно иной уровень интенсивности социокультурных контактов, что предполагает иные объемы и интенсивность процессов знаковой динамики.

Таким образом, установлено, что деформирующее воздействие новых коммуникационных технологий приводит к нарушению гармоничных условий функционирования механизмов знаковой динамики в социокультурных коммуникациях, поскольку глобальный характер новых коммуникационных средств, деформируя адаптивную функцию знака, создает особые условия функционирования процессов знаковой динамики в современных коммуникациях.

В третьей главе «Место человека в процессах знаковой динамики социокультурных коммуникаций» на основании, выявленной структуры, закономерностей процессов знаковой динамики социокультурных коммуникаций, и положений постнеклассической методологии о ключевой роли человека как неотъемлемого компонента открытых самоорганизующихся систем, устанавливается концептуальное место человека в процессах знаковой динамики.

В параграфе 3.1. «Место человека в динамическом процессе интерпретации знака: исследования Ч.С. Пирса и У. Эко» проводится анализ теории интерпретант и теории семиозиса Ч.С. Пирса в контексте семиотической концепции культуры У. Эко.

Подчеркивается, что введя в структуру знака понятие интерпретанты, как некоторой идеи, в которой заключен потенциал социокультурной коммуникации, Пирс определил место человека в процессе семиозиса как субъекта, «связывающего» три составляющие знака в конституированное целое в процессах ознбчивания, что нашло свое отражение в монотипическом имени Homo significans (meaning-makers). В таком качестве человек привносит себя в процесс коммуникации посредством создания взаимозависимостей интерпретант, в результате чего любая интерпретанта как бы пронизывается его системой ценностей. Тем самым, интерпретатор становится ключевой фигурой процесса ознбчивания, что и определяет отношения между различными вариантами употребления исходного знака. Homo significans рассматривается как неотъемлемый элемент неограниченного семиозиса, т. е. процесса бесконечной интерпретации одних знаков через другие посредством акта трансакции.

Подчеркивается, что в процессе «трансакции» важны не конкретные знаки, используемые в процессе коммуникации, а момент достижения согласованности интерпретант в самом коммуникативном акте, поскольку коммуникативными являются действия сознательно ориентированные на смысловое взаимодействие их участников. В таком прочтении процесс интерпретации не есть механическое соединение интерпретант, необходим человек, который формирует некоторый механизм «схватывания идеи», позволяющий сказать, что что-то произошло. Такое понимание определяет весь спектр возможностей человека в формировании текстов культуры.

Если такой ситуации, характеризующей коммуникацию как трансакционный процесс не существует, то знаковые системы вытесняют самих людей из коммуникативного процесса, превращая окружающий нас мир в хаос знаков и только человек может из хаотичного напластования знаков сотворить новую социокультурную реальность посредством коммуникации.

Итак, обращение к концепции Ч.С. Пирса, расширенной У. Эко, в понимании её «социального» и «культурного» потенциала позволило установить место человека как Homo significans в процессах динамической интерпретации знака. Именно в таком качестве человек участвует в бесконечном процессе создания интерпретант в социокультурных коммуникациях.

В параграфе 3.2. «Степень участия человека в создании интерпретант в коммуникациях» ставится задача раскрыть возможности человека, обусловленные условиями интерпретационного выбора, в конструировании множества интерпретант коммуникативного пространства на основании: 1) положений параграфа 1.1., в котором было установлено, что существуют различные механизмы формирования непосредственной, динамической и финальной интерпретанты; 2) положений А. Бергсона об интуиции; 3) теории абдукции, предложенной Ч.С. Пирсом, дающей понимание последовательности этапов в преодолении сомнения и обретения опыта, толкуемого нами не только в плане созерцательного теоретического отношения к миру, сколько взятого в контексте активной познавательной деятельности.

Гипотезой данного параграфа является утверждение, что механизмом «схватывания» идеи в процессе коммуникации становится имеющаяся у человека спонтанная, интуитивная способность творчества, описанная А. Бергсоном и, воплощенная в абдуктивном способе рассуждения (Ч. Пирс), как эмоциональный процесс создания непосредственной интерпретанты в механизмах знаковой динамики социокультурных коммуникаций.

По мнению Пирса, разум манифестирует себя в знаках, последовательно проходя этапы абдуктивных, индуктивных и дедуктивных выводов, что дает понимание о процессе прояснения значения в коммуникациях с целью устранения сомнения в том или ином положении вещей (надо иметь в виду, что термин «вещь» Пирс понимает в очень широком смысле) для достижения уверенности, выражающей себя в определенных правилах действий с вещью. Тем самым, раскрывается последовательность семиотического осмысления человеком своей действительности в последовательности прояснения значения в процессе коммуникации.

Анализируя процесс становления интерпретанты в последовательности этапов в коммуникациях, мы можем сделать вывод о степени влияния человека на процесс её формирования. 1) На первом этапе интерпретанта существует только в возможности существования знака в коммуникациях. Входящий в коммуникации знак приобретает себя как Смысл (термин Пирса) в сомнении, что обуславливает возможность его существования в коммуникативном пространстве. Результатом сомнения становится непосредственная интерпретанта, что открывает, с одной стороны, широкие возможности для манипуляции но, с другой стороны, дает максимальную свободу интерпретационного выбора ? как выбора способа интерпретации знака в последовательности шагов прояснения значений, взаимообусловленный личным тезаурусом человека и миром социальных взаимосвязей, в который человек погружен. 2) При переходе от Смысла (непосредственной интерпретанты) к Значению (термин Пирса) - (динамическая интерпретанта) у человека появляется возможность максимально раскрыть содержание интерпретанты в её множественности и индивидуальности, поскольку он может обратиться ко всему богатству индивидуальной и коллективной памяти. Динамическая интерпретанта есть прямое действие, которое знак оказывает на интерпретатора, и обратный процесс, в котором интерпретатор формирует знак. 3) Интерпретанта подвергается дедукции - процессу опосредования чисто логическими возможностями, в результате конструируется финальная интерпретанта (Значимость, по Пирсу). Это есть результат воздействия, на которое знак вообще способен в коммуникациях.

Итак, анализ механизмов формирования интерпретант в процессах знаковой динамики социокультурных коммуникаций показал, что человек может в большей степени участвовать в создании динамической интерпретанты и в меньшей степени в конструировании непосредственной и финальной интерпретант. При этом непосредственная интерпретанта как творческий, интуитивный процесс предлагает «созвездие» возможных решений, что может влиять на выбор стратегии конструирования финальной интерпретанты.

В параграфе 3.3. «Коммуникативные стратегии конструирования финальной интерпретанты» подчеркивается особое значение процесса конструирования финальной интерпретанты, как процесса непосредственным образом связанного с целенаправленным воздействием человека на процессы социокультурной динамики. Из этого утверждения вытекает принципиальный вывод о том, что человек должен понимать те условия, по которым эта реальность (его реальность) создается, чтобы иметь возможность при необходимости самостоятельно определять «правила игры» в выборе своего будущего. В таком контексте видение собственной предметности позволяет человеку конструировать «единичные особенности до понятия», используя знак как инструмент коммуникации, определять собственную коммуникативную стратегию моделирования мира вокруг себя. Коммуникативной стратегия является в том смысле, что процесс формирования интерпретант есть процесс ознбчивания, осуществляемый Homo significans в коммуникациях.

Выводы о способах конструирования финальной интерпретанты основаны на положениях теории интерпретант Пирса и на принципах философии символизма, определенных в исследованиях А.Н. Уайтхеда и его ученицы С. Лангер. Обращение к данным концепциям обусловлено тем, что символизм понимается как важнейшая, глубоко органичная потребность человека. Символ, в его широкой трактовке (в отличие от символа-знака), рассматривается как интеллектуальный инструмент культуры. Процесс познания есть, прежде всего, символический процесс, в котором человек участвует в качестве Homo significans. Посредством символических форм он может постигать мир и упорядочивать окружающий его хаос. Однако процесс символического преобразования нуждается в завершении во внешнем действии. Это есть созданная в процессе коммуникации интерпретанта (в трех ее формах). Посредством символизации решается проблема познаваемости действительности (что не противоречит концепции существа познания Пирса) в её изменчивости и многомерности.

Цель символического осмысления действительности (согласно концепции С. Лангер) ? не власть над миром, а власть над самим собой, освобождение от страха и незнания, т.е. устранение сомнения. Именно такое понимание дает нам основание утверждать, что символические инструменты культуры могут быть не только способом или средством освобождения и творческого развития человека, но и средством манипулирования и порабощения человека.

Определены две возможные коммуникативные стратегии конструирования финальной интерпретанты.

Механизм коммуникативной стратегии «дискурсивный символизм» (термин С. Лангер) основан на законах дискурсивного мышления, связанных с коммуникативной функцией языка, со словом, что позволяет выстраивать знание в некоторой последовательности, в определенной «оболочковой линии». Это есть последовательность шагов (имплицитное знакомство, логическое определение, прагматическое прояснение) в процессе создания финальной интерпретанты. Именно в такой последовательности проясняются значения, обладающие мыслимыми практическими последствиями, воплощенными в коммуникативном акте. Роль финальной интерпретанты в том, что это есть интерпретация, признаваемая истинной большинством участников коммуникации, это некоторое окончательное мнение о результате коммуникации.

Наряду с «дискурсивным символизмом» в нашей реальности существует другой тип символизма ? «презентативный символизм» (термин С. Лангер), роль которого принижается или игнорируется. Это символы, не нуждающиеся в технике дискурсивного анализа. Они проявляются в мифах, эмоциях, сновидениях и пр., то есть в иррациональности нашего сознания. В механизме «презентативного символизма» деактуализирована одна существенная составляющая - этап логического определения, что дает возможность конструировать финальную интерпретанту в «логике мифа». Поскольку одним из свойств мифа является то, что в нем мы приходим к выводам без рассуждений.

В этом проявляется принципиальное различие в механизмах реализации данных стратегий Homo significans в коммуникативном пространстве. Например, стратегия «презентативного символизма» в принципах воздействия СМИ проявляется как главное средство политического воздействия, когда важным становится не сама аргументированная речь, а стратегия, направленная на оккупацию значений слов и всевозможные смысловые манипуляции. Если традиционный политический язык использовал аргументацию, опираясь на научные теории, то сегодня новый стиль коммуникативности делает ставку не на аргументы, а на эффекты и эмоции, сыгранную искренность личного сочувствия. Функция финальной интерпретанты, сконструированной таким образом, состоит не в сообщении знания, а в структурировании чувственного опыта. С другой стороны, в современной реальности успешно реализуется стратегия «дискурсивного символизма», посредством которой формируются знания, подчиняемые требованию дискурсивной проецированности. Следовательно, символические системы культуры могут служить как средством освобождения и творческого развития, так и или порабощения или манипулирования.

В четвертой главы «Роль коммуникативного события в социокультурных коммуникациях» определяется «качественная точка», в которой фиксируются моменты осознания целостности процессов знаковой динамики социокультурных коммуникаций. Поскольку, с одной стороны, процессы знаковой динамики социокультурных коммуникаций есть процессы, непрерывно длящиеся. С другой стороны, только в дискретности видения раскрывается их процессуальность.

В параграфе 4.1. «Иерархия семиотических элементов в социокультурных коммуникациях» предлагается схема, позволяющая увидеть уровни соподчинения ключевых семиотических элементов в социокультурных коммуникациях на различных этапах их конструирования.

Первый уровень в иерархии знаковых элементов это собственно знак, как ментально-материальная сущность в его структурной организации, т.е. состав, наличие связей, инвариантность (неизменность) во времени. Это своеобразная «клетка», в которой потенциально заложены все модальности (указание на статус реальности) текстов, создаваемых культуре как знаковой системе, организованной определенным образом (Ю. Лотман). С помощью знака конституируется семиотическая реальность, благодаря субъективным действиям ознбчивания. Отношения внутри знака (динамика знака) строятся согласно его структуре, представленной триадой: репрезентамен-объект-интерпретанта (см. п.1.1.). Наиболее многозначным понятием в этой триаде является интерпретанта. С одной стороны, интерпретанта это элемент в триадичной структуре знака (согласно своей функции - эмоциональная, энергетическая или логическая), с другой - это результат действия знака (формы интерпретант - непосредственная, динамическая и финальная, соответственно).

Интерпретанта выступает как своеобразная семиотическая метаединица, метаконструкция. Структура интерпретанты изоморфна триадичной структуре знака в его потенциальности и целеустремленности в процессах коммуникации. Именно так актуализируется триединая сущность процесса интерпретации: 1) установка по отношению к объекту интерпретации как к знаку (в каждом знаке как триадическом единстве заложена презумпция интерпретируемости); 2) интерпретация как процесс последовательного прояснения значений в трех стадиях; 3) интерпретация как результат (формирование видов интерпретант на каждом этапе интерпретации). В таком качестве интерпретанта - это второй уровень взаимодействий семиотических элементов в коммуникациях.

Воплощением результатов интерпретации в акте коммуникации является коммуникативное событие. Это третий уровень в иерархической структуре семиотических элементов в социокультурных коммуникациях. Данный вывод был сделан на основании следующих методологических положений: во-первых, понятие трансакции как частного случая коммуникации (п.3.1.); во-вторых, выводы о процессуальной природе события (согласно положениям философии процесса А. Уайтхеда); в-третьих, требования, необходимые для понимания эволюционных изменений, зафиксированные в концептуальных положениях постнеклассики.

Коммуникативное событие рассматривается как знаковая структура, возникающая в результате актуализации опыта человека в акте трансакции, как частном случае коммуникации, посредством создания устойчивых взаимосвязей интерпретант. Паттерны интерпретант, образующих событие, не могут проявляться вне событий, они, не изменяясь, переходят из одного события в другое, тогда как контекст и само событие могут меняться, поскольку один и тот же объект может фигурировать в бесконечном многообразии ситуаций. В качестве сравнения можно привести музыкальные созвучия, рождающие мелодию. В таком понимании, коммуникативное событие ? эта та основа, которая придает индивидуальность коммуникативному пространству каждого человека.

Сравнивая коммуникативное событие с музыкальной мелодией, можно сказать, что это некоторое впечатление о построении созвучий, момент осмысления целого, которое обусловлено: 1) моментом «схватывания» определенного отрезка во времени в акте трансакции; 2) гармоничным отношением каждого составляющего элемента в отношении к ключевой интерпретанте; 3) динамикой соотношений интерпретант.

Понимание семиотического механизма формирования отдельного коммуникативного события объясняет фрактальный характер процессов знаковой динамики. В контексте данного исследования это означает, что любая интерпретанта в событии может стать производной нового события, и это новое событие будет строиться согласно закономерностям процессов знаковой динамики. Паттерны интерпретант образуют в различных сочленениях коммуникативные события, выступающие в качестве сталкивающихся или тождественных смыслов, находящихся в коммуникативном пространстве между полной тождественностью и абсолютным несоприкосновением.

В параграфе 4.2. «Принципы формирования и функционирования коммуникативного события» обосновывается тезис о том, что процесс формирования и функционирования коммуникативного события тождественен процессу становления знака в коммуникациях.

На основании интегративного междисциплинарного подхода Т.А. ван Дейка (в своих работах исследователь обращается к идеям Ч.С. Пирса и У. Эко), и посредством введения в анализ условий формирования коммуникативного события дефиниции «дискурс», как открытой для изменений структуры, установлено, что коммуникативное событие создается согласно принципам функционирования семиозиса. Семиотическая структура коммуникативного события есть сложное динамическое единство языковой формы, значения и действия, что соответствует трем измерениям семиозиса (синтактика - языковая форма, семантика - значение, прагматика - действие, соответственно). Обретение коммуникативным событием определенной формы обусловлено актуализацией того или иного измерения семиозиса в процессе интерпретации, что является ключевым условием формирования смыслового горизонта события. В этом проявляется гибкий ресурс социокультурных коммуникаций, в котором сосредоточен весь «репертуар интерпретаций» текстов культуры.

Принципы функционирования коммуникативного события в культуре, обусловлены присутствием временньго фактора в процессе ознбчивания. Временной фактор наделяет события разнообразными признаками: масштабность, индивидуальность, неповторимость и пр. Установлено, что процесс означивания коммуникативного события осуществляется: а) как процесс создания динамической интерпретанты (этап приостановки во временной длительности течения процессов знаковой динамики), что соответствует второй этап степени ясности значения (логическое определение); б) как процесс создания финальной интерпретанты (перерыв во временной длительности течения процессов знаковой динамики), что соответствует третьему этапу степени ясности значения - прагматическое прояснение). В результате коммуникативное событие формируется как результат коммуникативного акта, что диктует перечень условий, определяющих характер деятельности человека в коммуникациях, и, как правило, то есть создаются инструменты и технологии, которые определяют образ действия субъектов коммуникации относительно данного коммуникативного события. Такое понимание принципов функционирования коммуникативного события делает его предметом не просто семиотики, а социальной семиотики, когда важным становится цель использования события в коммуникациях.

Таким образом, событие, формируемое и функционирующее по правилам финальной интерпретанты, может влиять на направленность и темп социокультурных изменений.

В параграфе 4.3. «Коммуникативное событие как объект управления в социокультурных коммуникациях» обосновывается тезис о том, что коммуникативное событие обладает способностью создавать взрывные процессы в культуре, что делает его объектом управления в социокультурных коммуникациях. При решении задачи, поставленной в данном параграфе, автор опирается на концептуальные положения постнеклассической методологии, которые необходимо учитывать при построении моделей сложных открытых систем. А именно: а) необратимость усложнения; б) необходимость введения в процессы эволюции понятия «событие», как происходящего, которое не обязательно должно произойти; в) утверждение, что некоторые события способны изменять ход эволюции всей сложной системы; г) вывода о том, что события могут быть следствием каких-то внешних сил или результатом функционирования самой системы.

В такой трактовке событие рассматривается как скачок из потенциальности в актуальность в необратимости времени, а коммуникативное событие как репрезентируемый в коммуникативном пространстве процесс ознбчивания. В коммуникативном событии смыслы формируются на «перекрестке» созданных интерпретант (непосредственных, динамических и финальных, соответственно). Таким образом, событие, как центр структурной организации в архитектуре нелинейных коммуникативных связей, вбирает разнообразные интерпретанты, создаваемые в процессах знаковой динамики. Homo significans имеет возможность совершать интерпретационный выбор, понимая закономерности процессов знаковой динамики социокультурных коммуникаций. Он получает принципиальную возможность управлять процессами знаковой динамики социокультурных коммуникаций самостоятельно определяя последовательность этапов в процессе конструирования коммуникативного события.

Управление рассматривается как частный случай коммуникации, результатом которого является целенаправленное изменение состояния объекта - процессов знаковой динамики социокультурных коммуникаций - посредством управляющего воздействия субъекта управления на коммуникативное событие, что позволяет изменить темп и направленность процессов социокультурных изменений в открытых самоорганизующихся системах. Воздействие Homo significans на процесс ознбчивания может осуществляться как в коммуникативной стратегии «дискурсивного символизма», так в коммуникативной стратегии «презентативного символизма». Это объясняет то, как символические системы культуры могут быть как средством творческого развития человека в стратегии «дискурсивного символизма», так и способом манипулирования сознанием в стратегии «презентативного символизма».

Таким образом, в работе предлагается исследовательская концепция моделирования социокультурных изменений в семиотическом и коммуникативном аспектах. Суть концепции заключается в установлении трех важнейших семиотических конструктов коммуникативного пространства, которые необходимо учитывать для моделирования процессов трансформации культуры и ее структурообразующих компонентов. Взаимозависимость данных конструктов не вызывает сомнения. В качестве примера применения данной исследовательской концепции предлагается концептуальная модель знаковой динамики социокультурных коммуникаций.

При построении данной модели был применен метод конфигурирования, предложенный В.А. Лефевром. Было предложено три конфигураторных представления объекта (взаимосвязанных моделей, или проекций, экранов - определение В.А. Лефевра) - процессов знаковой динамики. Все «экраны» (модели) взаимосвязаны между собой.

Первая модель репрезентирует структуру и закономерности протекания коммуникативно-семиотических процессов в социокультурных системах. На этом основании введено понятие «знаковая динамика социокультурных коммуникаций». Это первый семиотический конструкт.

Во второй модели определяется место человека в процессах знаковой динамики социокультурных коммуникаций, что позволило установить степень влияния человека на процессы ознбчивания на различных этапах интерпретационного выбора. В контексте данного исследования утверждается, что последовательность актов в интерпретационном выборе и есть способ управления процессами знаковой динамики. Таким образом, концепция Homo significans это второй семиотический конструкт.

Третья модель (роль коммуникативного события в социокультурных коммуникациях) позволила выявить доминирующий фактор в процессах знаковой динамики, воздействие на который может изменить темп и направленность процессов социокультурных изменений. Тем самым, коммуникативное событие, понимаемое как знаковая структура коммуникативного пространства, есть третий конструкт.

В данном диссертационном исследовании доказано, что, исследуя процессы социокультурных изменений в их коммуникативно-семиотическом срезе, необходимо обращаться не собственно к знаку как ментально-материальному феномену культуры, а к исследованию процессов знаковой динамики, обеспечивающих собой социокультурные коммуникации. Именно этим обстоятельством определяется гносеологическое значение разработанной исследовательской концепции.

В пятой главе «Механизмы управления процессами знаковой динамики в социокультурных коммуникациях» данного диссертационного исследования раскрывается эвристичность разработанной модели для определения концептуальной возможности управления процессами знаковой динамики в социокультурных коммуникациях. Концептуальная возможность отражает взаимную адаптацию субъекта (Homo significans), объекта (коммуникативное событие) и среды управления (социокультурные изменения) во взаимозависимости целей и/или механизмов управления.

Для решения задачи связанной с управлением, в параграфе 5.1. «Взаимосвязь знаковой динамики и процессов управления», устанавливается адекватность разработанной модели для исследования процессов управления. Гипотезой данного параграфа является утверждение, что алгоритм, примененный для разработки модели знаковой динамики, может быть использован для классификации разнообразных управленческих теорий в соответствии с такими параметрами построения представленной модели как: три измерения семиозиса, необратимость в последовательности шагов становления знака, установленного места человека в процессах знаковой динамики. Автором предложен вариант упорядочения многообразных и разноплановых теорий управления.

Установлено, что формат прагматического измерения знака в моделях коммуникации «линии Лассуэла» является основанием создания теорий управления, так называемого классического периода (Д. Монтгомери, Р. Оуэн, Ч. Бэббидж, Ф. У.Тейлор, К. Барт, Г. Гантт, Ф. и Л. Гилбрет), в которых человек рассматривался отдельно от самого объекта управления; формат синтактического измерения знака в моделях коммуникации «линии Шеннона-Уивера» лежит в основании управленческих теорий, определяющих универсальные механизмы управленческих процессов (Р. Аркрайт, Д. Уатт, М. Болтон, У. Джевонс, А. Файоль, Л. Урвик, Дж.Д. Муни, А.К. Рейли, М. Вебер, Ч. Бернард, E. Бэкком, Г. Гоманс, У. Ньюман, Дж. Терри и др., а также советские исследователи 1920-1950-х гг.). В данных моделях человек присутствовал как внешний наблюдатель, устанавливающий взаимосвязи этапов в процессе управления с целью определения наиболее эффективной «цепочки», позволяющей оптимизировать производственные затраты; формат семантического измерения знака в моделях коммуникации «линии Ньюкомба» стал базовыми для создания бихевиористских теорий управления (Д.Э. Мэйо, А. Маслоу, Ф. Ротлисбергер, Ю. Герцберг, Д. Марш, Р. Симон, М. Димок, М. Хейера, Д. Фиффер, Ф. Шервуд, К. Левин, Е. Толмен, Д. Маккеланд и Дж. Аткинсон и др.), в которых человек вошел в структуру управления только в линейной связи «субъект-объект»; «джунгли» управленческих теорий конца XX в. (П. Друкер, И. Ансофф, Д. Коттер, Д. Габарро, М. Портер, П. Сенге и др.) нашли свое отражение в «хаосе» моделей коммуникации этого же периода. Общей характеристикой моделей управления данного периода становятся взаимозависимость субъекта и объекта при наличии как прямых, так и обратных связей. Именно это положение позволяет нам утверждать, что в основу современных теорий управления легли модели коммуникации семиотической линии (модели Р. Якобсона, Ю. Лотмана, У. Эко), в которых актуализированы все каналы трансляции знака в полисубъектности коммуникативных связей.

В основе построения любых управленческих теорий лежат определенные модели коммуникации, построенные с целью заданной каналом трансляции знака в процессе кодирования информации. Разработанная модель позволяет наглядно продемонстрировать эволюцию идей, связанных с понятием «управление» во взаимосвязи с процессами знаковой динамики, что определяет адекватность ее применения для выявления механизмов управления процессами знаковой динамики в социокультурных коммуникациях.

На этом основании в параграфе 5.2. «Типы механизмов управления процессами знаковой динамики» при обращении к концепции Homo significans определена принципиальная возможность управления процессами знаковой динамики, при условии понимания закономерностей их функционирования в коммуникациях. При выявлении механизмов управления мы обращаемся к выявленным механизмам знаковой динамики как механизмам обретения той или иной степени ясности значения (интерпретанты) в процессах коммуникации. Сделанные выводы являются базовым и при определении инструментов создания новых смыслов, лежащих в основе идеологических влияний, «атакующих воображение» (Р. Барт), что позволяет увидеть роли Homo significans, предлагаемые знаковой динамикой в социокультурных коммуникациях: Человек управляющий и Человек управляемый. Актуальность определения данных ролей обусловлена тем, что социокультурные коммуникации служат одним из базовых механизмов культурной динамики, обеспечивающих саму возможность формирования социальных взаимосвязей, управления социальной деятельностью людей, накоплением и трансформацией социального опыта.

Человек управляющий осуществляет интерпретационный выбор, самостоятельно, определяя этапы прояснения значения. Тем самым, «человек повинуется правилам, которые сам для себя создал» (А.Н. Уайтхед). Он создает интерпретанту, максимально наполняя ее собственным семантическим содержанием. Человек становится Человеком управляемым, если в процессе ознбчивания он упускает (добровольно или вынужденно) такой компонент целостности коммуникативного события как этап логического определения. Тем самым он соглашается принять иллюзию ясности значения и на этой основе конструирует коммуникативное событие. Результат интерпретационного выбора имеет два аспекта: «один - это подчинение общества индивидам, его составляющим, и другой - подчинение индивидов обществу» (А.Н.Уайтхед). Это есть выбор определенной коммуникативной стратегии создания финальной интерпретанты, являющейся ключевым фактором в процессе ознбчивания коммуникативного события.

Следовательно, управление процессами знаковой динамики возможно. Этот вывод сформулирован на основании обобщений, сделанных с позиций постнеклассической методологии, выводов Ч.С. Пирса о последовательности прояснения значений в человеческом опыте, философии процесса А.Н. Уайтхеда и философии символизма С. Лангер. Подчеркивается, что символизм носит как индивидуальный, так и всеобщий характер. Это процесс, в котором человек занимает свое место как Homo significans. Символизм, в широком его понимании, становится важнейшим средством обретения свободы в процессе познания мира ? быть Человеком управляющим или Человеком управляемым - это две возможности исполнения роли Homo significans, где основным условием является выбор человека, создающего собственную интерпретанту в последовательности прояснения значений и осознающего возможность выбора своей роли в логике самоорганизующейся коммуникативной реальности. При этом важно понимать принципы современных парадоксов: Человек управляемый стремится действовать иррациональными методами (что обусловлено, в том числе, мифической составляющей его сознания), в которых преобладают эмоции и стереотип поступка, свойственные коммуникативной стратегии «презентативный символизм». Человек управляющий строит собственную интерпретанту, то есть самостоятельно раскрывает знбчимость коммуникативного события во взаимосвязи с другими событиями коммуникативного пространства, т. е. создает темпомир, в определенной степени овладевая неустойчивостью в процессе целенаправленных действий. Именно последовательность прояснения интерпретанты определяет ответственность поступка, контролируемого посредством адекватного размышления.

Таким образом, установлены два типа механизмов управления процессами знаковой динамики, базирующиеся на осознании возможности интерпретационного выбора человеком как Homo significans своей роли в знаковой динамике социокультурных коммуникаций: быть Человеком управляющим и Человеком управляемым в процессах ознбчивания коммуникативного события.

В таком контексте, как никогда, становится актуальным определить пределы ответственности человека в управлении коммуникативным событием, что задает перспективы дальнейшего исследования. Поскольку нельзя только сказать, как управлять, важно установить, насколько ограничена должна быть свобода действий вблизи моментов неустойчивости - коммуникативных событий, чтобы целостность системы не была разрушена.

В параграфе 5.3. «Границы этической ответственности в управлении процессами знаковой динамики» подчеркивается значение идей о взаимосвязи коммуникации и этики, развиваемых в теориях К.-О. Апеля и Г. Йонаса, для исследования проблем социокультурных изменений.

Этика коммуникаций рассматривается как основа для ответственного образа мыслей, способа принятия решений в развитии взаимоотношений и создании сообществ в культуре посредством различных средств и каналов коммуникации. Границы этической ответственности в таком понимании являются инструментом - «фильтрующей мембраной», определяющей этичность действий с коммуникативным событием вблизи моментов неустойчивости в социокультурных системах, поскольку даже малое воздействие на управляющий параметр может привести к непредсказуемым последствиям. Субъектом ответственности выступает индивид как Homo significans, вступающий в коммуникацию с целью придания процессам знаковой динамики определенной направленности. Объектом ответственности являются коммуникативные процессы, временем ответственности будет необратимость процессов знаковой динамики социокультурных коммуникаций. Установлено, что границы управления процессами знаковой динамики являются своеобразным этическим «фильтром», при установлении степени ответственности субъекта управления, в процессах интерпретационного выбора при ознбчивании коммуникативного события.

Таким образом, в последнем параграфе диссертации задаются некие точки отсчета, перспективные направления для продолжения исследования.

Заключение

Подведены итоги и сформулированы основные выводы исследования. Подчеркивается что, данная работа представляет собой культурфилософское исследование, в котором не только определена коммуникативно-семиотическая природа социокультурных изменений, но и установлены базовые параметры, позволяющие осуществлять моделирование нелинейных, необратимых процессов происходящих в культуре, что открывает новые перспективы для исследования закономерностей многообразных социокультурных трансформаций. Положения и выводы исследования позволяют: сформировать междисциплинарную исследовательскую концепцию коммуникативно-семиотического моделирования, применимую в философских и других гуманитарных исследованиях для анализа социокультурных процессов в современном обществе; усовершенствовать методологическую базу культурологических и социально-философских исследований семиотических и коммуникативных процессов в культуре; осмыслить суть воздействий, которое глобальное коммуникационное пространство оказывает на процессы вовлечения человека в мир культуры.

Основное содержание диссертационного исследования отражено в следующих публикациях

Монографии:

1. Роль события в управлении коммуникациями. - Томск : Изд-во ТГПУ, 2007. - 196 с. (серия «Системы и модели: границы интерпретаций».), [11 п.л.];

2. Миф, мечта, реальность: постнеклассические измерения пространства культуры / И.В. Мелик-Гайказян, Г.И. Петрова и др. ; под ред. И.В. Мелик-Гайказян. - М. : Научный мир, 2005. - 265 с., [16 п.л./ 3 п.л.];

Статьи в рецензируемых журналах, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание учёной степени доктора наук:

3. Цели и ценности философии бизнес-образования // Философия образования. - Новосибирск. - 2005. - 3(14). - С. 182-186, [0,5 п.л.];

4. Динамика коммуникативного пространства образовательных систем // Высшее образование в России. - 2006. - № 11. - C. 75-86, [0,9 п.л.];

5. Динамика коммуникативной системы мифа: опыт применения информационно-синергетического подхода // Вестник Томского государственного педагогического университета. Серия: гуманитарные науки (философия и культурология). - 2006. - Вып. 7(58). - С. 43-49, [0,7 п.л.];

6. Роль коммуникативного события в пространстве коммуникаций // Вестник Красноярского государственного университета. - 2006. - № 6. - С. 15-18, [0,75 п.л.];

7. Постнеклассическая методология исследования цели и мечты // Известия Томского политехнического университета. - 2007. - Том 310. - № 1. - С. 246-251, [0,7 п.л.];

8. Метафизика события // Вестник Томского государственного педагогического университета. Серия: Гуманитарные науки (философия). - 2007. - Вып. 11 (74). - С. 11-17, [0,9 п.л.];

9. Homo significans в коммуникативном пространстве // Человек. - 2008. - С. 106-117, [0,93 п.л.];

10. Знаковая динамика как феномен коммуникативного пространства // Вестник НГУ. Серия «Философия». - Том 6. - Выпуск 3. - 2008. - С. 97-101, [0,5 п.л.];

Статьи в рецензируемых журналах:

11. Миф и утопия: две стороны мечты / Мелик-Гайказян И.В., Максименко О.Ю. // Философия образования. - Новосибирск. - 2003. - № 6. - С. 124-128, [0,6 п.л./ 0,2 п.л.];

12. Мечта как прообраз цели в зеркале философских течений XX века // Философия. Наука. Культура: сб. ст. слушателей, соискателей каф. философии ИППК МГУ / под ред. В.В. Ильина. - М. : Изд-во МГУ, 2003. - Вып. 6. - С. 54-72, [1,1 п.л.];

13. Биоэтическая проблема менеджмента коммуникативного пространства / Мелик-Гайказян М.В., Тухватулина Л.Р. // Бюллетень сибирской медицины. - 2006. - Том 5. - № 5. - С. 88-96, [0,6 п.л./ 0,4 п.л.];

14. Структура коммуникативного пространства / Тухватулина Л.Р. // Философия. Наука. Культура: сб. ст. слушателей, соискателей каф. философии ИППК МГУ / под ред. В.В. Ильина. - М. : Изд-во МГУ, 2006. - Вып. 5. - С. 61-75, [0,9 п.л./ 0,8 п.л.];

15. Коммуникативные практики: конструирование и управление в инновационном образовании / Гальцова Н.П. // Высшее образование в России. - 2007. - № 8. - С. 115-117, [0,3 п.л./ 0,2 п.л.];

16. Роль знаковой динамики в моделях коммуникации и теориях управления // Вестник Томского государственного педагогического университета. Серия: гуманитарные науки. - (Философия). - 2008. - Вып. 1 (75). - С. 56- 64, [1 п.л.];

17. О месте человека в глобальности коммуникаций // Берестень: философско-культурологический альманах. - Великий Новгород : НовГУ им. Ярослава Мудрого. - 2008. - № 2(2). - С. 50-54, [0,3 п.л.];

18. Иерархическая структура семиотических элементов в коммуникативном пространстве // Берестень: философско-культурологический альманах. - Великий Новгород : НовГУ им. Ярослава Мудрого. - 2009. - № 1(3). - С. 171-177, [0,4 п.л.];

Статьи и тезисы в сборниках и материалах конференций:

19. Знаковые структуры мифа в динамике социальных коммуникаций // Информация. Коммуникация. Общество: сб. докладов и выступлений. - СПб. : Санкт-петербургский государственный электротехнический университет «ЛЭТИ», 2003. - С. 272-274, [0,2 п.л.];

20. Методология исследования мифа и цели в структуре информационных процессов // Философия и будущее цивилизации: тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса. - М. : Современные тетради, 2005. - Т.1 - С. 360, [0,1 п.л.];

21. Миф-информация-коммуникация // Бренное и вечное: политические и социокультурные сценарии современного мифа: материалы всерос. научной конференции. - Великий Новгород : НовГУ им.Ярослава Мудрого, 2005. - С. 141-145, [0,3 п.л.];

22. Homo significans в виртуальном пространстве коммуникаций // Искусственный интеллект: философия, методология, инновации: материалы I Всерос. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых / под ред. Д.И. Дубровского, Е.А. Никитиной. - М. : ООО ИнтеЛЛ, 2006. - С. 256-259, [0,1 п.л.];

23. Коммуникативное событие в структуре информационных процессов // Коммуникация и конструирование социальных реальностей: сб. науч. ст. / отв. ред. О.Г. Филатова. - СПб. : Роза мира, 2006. - Ч. 1. - С. 51-59., [0,5 п.л.];

24. Методологические основания исследования знаковых структур мифа // Бренное и вечное: материалы всерос. научной конференции. - Великий Новгород : НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2006. - С. 103-107, [0,3 п.л.];

25. Феномен события в управлении образовательным пространством // Философия. Культура. Гуманизм: история и современность: материалы международной науч.-практ. конф. - Оренбург : ИПК ГОУ ОГУ, 2006. - С. 414-416, [0,2 п.л.];

26. Возможности информационно-синергетического подхода в моделировании коммуникативного пространства // Третьи Курдюмовские чтения: Синергетика в естественных науках: материалы Международной междисциплинарной науч. конф. / отв. за выпуск Г.П. Лапина, Ю.В. Козловская. - Тверь : Твер. гос. ун-т, 2007. - С. 351-355, [0,3 п.л.];

27. Означивание события в коммуникациях как способ конструирования человека. // Конструирование человека: сб. тр. Всерос. науч. конф. с международным участием. - Томск : Изд-во ТГПУ, 2007. - С. 220-232, [0,1 п.л.];

28. Информационно-семиотические и событийные основания коммуникативного моделирования // Системы и модели: границы интерпретаций: сб. тр. Всерос. Науч. конф. с международным участием. -Томск : Изд-во ТГПУ, 2007. - С. 121-128, [0,4 п.л.];

29. Образы человека в знаковой динамике коммуникативного пространства // Конструирование человека: сб. тр. Всерос. науч. конф. с международным участием. - Томск : Изд-во ТГПУ, 2008 - Т. 1. - Ч.2. - С. 51-55, [0,3 п.л.];

30. Семиотические стратегии конструирования идентичности в обществе потребления // Потребление как коммуникация: материалы V международной конференции / Под. ред. В.И. Ильина, В.В. Козловского. - СПб. : Интерсоция, 2009. - С. 115-117, [0,1 п.л.];

31. Семиотические технологии управления в коммуникациях. // Дефиниции культуры: Сб. трудов участников Всероссийского семинара молодых ученых. - Томск : Изд-во Том.ун-та, 2009. - Вып. VIII. - С. 180-184, [0,3 п.л.];

32. Семиотические конфигурации коммуникативного пространства. // Наука. Философия. Общество: материалы V Российского философского конгресса. Том I. - Новосибирск : Параллель, 2009. - С. 340-341, [0,1 п.л.].

Размещено на Allbest.ru