Философско-этические идеи Джалалиддина Руми

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕ СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ТАШКЕНТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

ФАКУЛЬТЕТ ВОСТОЧНОЙ ФИЛОЛОГИИ И ФИЛОСОФИИ

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему: Философско-этические идеи Джалалиддина Руми

Выполнила

студентка Юнусова Ирода Иномжоновна

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы.

В условиях независимости Республики Узбекистан возрастают роль и место изучения наследия великих мыслителей Востока, актуальность значения философско-этической мысли. «Мы с гордостью можем утверждать, - отмечает Президент Республики Узбекистан Ислам Каримов, - что благодаря начавшемуся реформированию и обновлению нашего общества открылись мощные пласты человеческой духовности, высокой нравственности и культуры, возрождения прекрасных национальных традиций, обращения к огромному духовному наследию наших великих предков». Каримов И.А. Важнейшие задачи углубления демократических реформ на современном этапе. Том 5.- Т. 1997. - С. 37.

В этом плане особое значение приобретает творческое использование оригинального философского и духовно-нравственного наследия великого мыслителя Джалалиддина Руми. Он являлся одним из значимых и почитаемых титанов средневековой восточной культуры, которые по объему своего вклада в ее развитие родственны, а порой и превосходят великих деятелей эпохи Возрождения на Западе. Жизнь и деятельность Джалалиддина Руми во многом способствовала развитию философии как сферы духовной деятельности, в которой концентрируется особое видение проблем, выдвигаемых обществом, и поиски ответов на его вопросы. Джалалиддин Руми значительно расширил гносеологические позиции суфизма убежденностью в необходимости неустанного поиска истины.

Религиозно-философское и духовно-этическое учение Джалалиддина Руми имеет теоретическое и практическое значение, и в определенной степени помогает каждому человеку по-новому осмыслить свою сущность и предназначение. Однако решение этой задачи требует преодоления некоторой односторонности, допущенной в историко-философской науке при оценке философского наследия, ибо долгое время в ней по отношению к человеку и к миру в целом настойчиво акцентировалось значение материальных основ и отрицалось все духовное, а так же взаимное соотношение этих двух начал. Учение исследуемого мыслителя представляет собой именно такое наследие, в котором выдерживается баланс между духовной и материальной основами. Большинство идей о духовно-моральном развитии имеет общечеловеческий характер, и их использование в современном мире может оказать благотворное воздействие на нравственность всего нашего общества.

Степень изученности темы.

Список исследований, в которых изучается мировоззрение Джалалиддина Руми, достаточно обширен. Известны работы, посвященные различным аспектам философских, религиозных, мистических, этических воззрений Руми. Существует большое количество переводов его произведений, первые из которых датируются XIX веком.

Основу изучения наследия Руми заложили в XIX столетии востоковеды А.Крымский, В.Бартольд, В.Жуковский, М.Ахундов, которые не только знакомят с его биографией, но и с исторической и культурной обстановкой его времени, тарикатом мавлавия, дают информацию о его последователях до начала XX века.

В изучении мировоззрения и основных моментов религиозно-философской и духовно-этической мысли Джалалиддина Руми в историко-философской науке можно назвать произведение М.Степанянца «Философские аспекты суфизма». Исследованы основные моменты представлений Джалалиддина Руми о бытии, познании и самопознании, о человеке и его природе и поведении, акцентируется внимание на философско-этических аспектах суфизма в его учении.

М.Мухаммаджонова, в своем труде «Этические взгляды Джалалиддина Руми», в основном исследовала этические взгляды Руми. Анализируя проблему человека с этической стороны, она подчеркивает, что задача человека, это, прежде всего, познание своей основы. Одной из важных сторон учения Руми, автор считает справедливость, которая является атрибутом Бога и приближает человека к Богу.

Труд Н.Одилова «Мировоззрение Джалалиддина Руми» можно называть одним из первых успешных работ по освещению некоторых религиозно-философских и этических аспектов мировоззрения мыслителя.

Особенно популярно было переводить наследие Джалалиддина Руми во Франции (И.Хаммер.) Германии (Толук, Ф.Рюккерт, по переводам которого с наследием Руми познакомились Ф.Гегель, А.Розен). Среди работ особое место и значение имеет перевод «Маснави» и газелей с комментариями Ричарда Никольсона, так как изданный им критический текст «Маснави» считается самым достоверным, на него принято ссылаться как на наиболее достоверный.

Иранские ученые также внесли большой вклад в исследование жизни и творчества Руми, издании его произведений. Исследования иранских ученых освещают аспекты его биографии, рассматривают многие вопросы его литературного наследия. Особые заслуги в этом деле принадлежат Б.Фурузонфару, который восстановил наиболее точную биографию Джалалиддина Руми, подготовил к изданию и опубликовал все произведения Руми.

Источниками выпускной квалификационной работы являются труды Президента Республики Узбекистан Ислама Каримова, посвященные проблемам духовно-нравственного, гармоничного развития человека в современном мире, а также ряд трудов по исследованию религиозно-философского течения суфизма, связанные непосредственно с философским и духовно-этическим наследием Джалалиддина Руми.

Целью исследования является анализ ключевых аспектов философско-этических идей Джалалиддина Руми, с целью достижения совершенства человеческой личности.

В соответствии с поставленной целью исследования, в работе решаются следующие задачи:

- показать историю развития религиозно-философского течения суфизма;

- определить основополагающие моменты философско-этических взглядов Джалалиддина Руми, его представлений о бытии и мире, месте и значении Бога и человек в мире;

- рассмотреть вклад Руми в развитии религиозно-философской мысли народов Востока;

- проанализировать социально-философские и этические взгляды Руми, а также его последователей.

Научная новизна работы.

На основе исторического, религиозно-философского и социально-культурного материала наиболее полно рассмотрено философско-этическое учение Джалалиддина Руми, его место в социально-философском, духовно-нравственном учении мыслителя в наследии народов среднеазиатского региона.

Практическое значение работы.

Основные положения и выводы работы могут быть использованы студентами в процессе изучения истории философии, чтении лекций и спецкурсов по Восточной и Западной философии, а также по истории этики. Рассмотренные в работе философско-этические взгляды Джалалиддина Руми, могут быть использованы для дальнейшего, более углубленного изучения социально-философских и религиозно-этических проблем.

Структура работы.

Работа состоит из введения, двух глав, четырех параграфов, заключения и списка использованной литературы.

ГЛАВА 1. ДУХОВНО-КУЛЬТУРНАЯ СИТУАЦИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ VIII-XIII ВВ.

1.1 Жизнь и творчество Джалалиддина Руми

В начале ХIII века на Среднюю Азию и Иран неумолимой лавиной надвигались орды Чингиз хана. Огромная империя хорезмшахов могла выставить значительно больше войск, чем монгольское войско, но государство хорезмшахов имело внутренние противоречия и междоусобицы. Шах Мухаммед не смог собрать свои военные силы, чтобы дать ответное сражение. Правители отдельных частей государства были отделены монголами, такие большие города, как Бухара, Самарканд, Ургенч и другие, были взяты штурмом.

30 сентября 1207 года в городе Балхе (нынешний Афганистан), родился великий персидский поэт-суфий Джалалиддин Руми. Сын известного суфийского богослова Бахауддина Валады. Существует предание, что мать Бахауддина была принцессой из дома хорезмшахов и что шах Мухаммед покровительствовал Бахауддину, как выдающемуся суфийскому проповеднику См: Османов Н. Джалолиддин Руми. М.,1957г.. Псевдоним Руми, под которым Джалалиддин прославился на века, означает «житель Рума», т. е. Малой Азии, до мусульманского завоевания входившей в состав Византии, - земли «ромеев» (т. е. римлян).

Годы жизни и деятельности Джалалиддина Руми совпадают с историческими событиями, нашествием Чингиз хана на Среднюю Азию и Иран. Во время нашествия монголов были разрушены такие города как Самарканд, Бухара, Ургенч и другие города. И поэтому незадолго до нашествия монголов отец Джалалиддина уезжает с семьей из Балха в Мекку. По пути в Мекку они останавливаются в Нишопуре, где Джалалиддин встречает знаменитого поэта Суфи Санои, эта встреча производит сильное впечатление на Джалалиддина. «На прощание Санои подарил Джалалиддину свою книгу «Асрорноме», которая оказала значительное влияние на формирование взглядов мыслителя» Одилов Н. Джалолиддин Руми. Душанбе. Издательство «Ирфон», 1975г. - С.14. .

Совершив паломничество, семья Джалалиддина переезжает на постоянное место жительство в Лорендо. Здесь Джалалиддин женился на девушке родом из Самарканда Гавхархотун, от этого брака у Джалалиддина родились два сына Султонвалад и Аловиддинвалад. В Лорендо семья Джалалиддина долга не жила, вскоре они перебираются в Малую Азию, в город Конья (территория современной Турции), где Бахауддин Валад был приглашен ко двору, к правителю Коньи Аловаддину Кайкубаду. Там Бахауддин Валад занимает высокое положение среди ученных Коньи, сан шейха-крупного духовного наставника. После двухлетнего проживания в Конье отец Джалалиддина скончался, и чин шейха перешел Джалалиддину. Джалалиддин еще с детства изучал экзотерические науки включающие в себя: грамматику, Коран, комментарии к Корану, шариат, основы судопроизводства, хадисы, историю, догматику, философию, теологию, логику, математику и астрономию. К тому времени, как Джалалиддин занимает чин шейха, он был уже признанным знатоком в этих областях. Поэтому неудивительно, что столь образованному молодому человеку предложили занять место его отца.

Когда Джалалиддин приступил к своим обязанностям он уже не плохо владел суфийской техникой духовного совершенствования и эзотерическим знанием. Но некоторые источники утверждают, что Джалалиддин Руми систематически овладевать суфийским учением только к 1232 году, к этому времени в Конью прибыл один из среднеазиатских представителей суфизма шейх Бурхониддин Термизи, который до конца своей смерти был учителем Джалалиддина.

После смерти духовного наставника Термизи, Джалалиддин Руми становится духовным наставником в Конье. Он хорошо знал шариат и в то же время продолжал совершенствоваться, духовной практикой, как суфий. Он едет в города Алеппо и Дамаск, которые на тот момент считались крупными культурными центрами Ближнего и Среднего Востока. Там он совершенствовал свои знания у известного философа, историка и поэта Камолиддин Абдулкасим Умар бини Ахмад, больше известного под именем Ибнул-адим. Пробыв в Алеппо несколько лет, Джалалиддин Руми возвращается в Конью, где он работает богословом в медресе. Но через некоторое время он отказывается от этого занятия и создает отдельную секту, которая противостоит всем ритуалам и церемониям всем существующим религиозно-этическим правилам. Появление подобной секты с «недозволенными» ритуалами, вызвало озлобление среди малоазиатских представителей ортодоксального ислама, называвших себя «султанами ислама». «...Увлечение сподвижников Джалалиддина,-- пишет Бадеуззамон Фирузонфар,--мистическим танцем и пением вызвало сильную реакцию у коньийских факихов, которые оценивали ритуалы этой секты- как еретические и достойные анафемы» Бадеуззамон Фирузонфар. А?воли Руми. Изд. Техрон. 1315. - С. 112.. В своей системе обучения Руми использовал объяснения и интеллектуальные упражнения, размышление и медитацию, деятельность и бездействие. Сочетание духовной активности Крутящихся дервишей с телодвижениями, исполняемыми под аккомпанемент свирели, является результатом особого метода, изобретенного для того, чтобы помочь Искателю достичь гармонии с мистической реальностью и преобразить его с помощью этой реальности. Все, о чем догадывается неразвитый человек, имеет свое значение и применение в рамках особого контекста суфизма, который может оставаться незаметным до тех пор, пока человек не познает его на опыте. Руми пишет: "Молитва обладает формой, звуковым выражением и физической реальностью. Все, что связано со словом, имеет и физический эквивалент, а каждой мысли соответствует определенное действие" Шах Идрис. Суфии. М.: Локид-Пресс, 2001. - С. 38..

К тому времени, когда Джалалиддин создает секту, в Конью прибывает таинственный Шамс Тебриз. Свободомыслящий шейх, который открыто выступал против духовных авторитетов, в том числе и пророка Мухаммеда. Однажды в келье Нусратиддина состоялось собрание всех виднейших богословов, где должны были выбирать шейха. Каждый, пытаясь показать свою ученость, ссылался на высказывание пророка, стихи Корана и т. д. Только один Шамс в углу сидел безмолвно. Вдруг он встал с места и воскликнул: «Все, что вы цитируете, принадлежит ученым мужьям других времен, выражает их чувства и настроения. Где же ваше собственное слово?» Как пишет Идрис Шах, о первой встрече Руми с Тебризом: «Однажды прогуливаясь по саду, Джалалиддин встретил странного на вид человека, явившегося из толпы. Одетый в долгополый кафтан из черного войлока и покрытый своеобразным головным убором, он являл собой личность не похожую, на прочих людей. Оказавшись, возле Джалалиддина он приложился устами к его рукам и сказал: « О ты, мастер пробы, пытующий золото на оселке мудрости, испытай меня и узнай мою пробу.» » Шах Идрис. Сто рассказов мудрости.(Жизнь учение и чудеса Джалолиддина Руми). М.,2001. -С. 6. Нужно отметить, что Шамс Тебриз заинтересовал Руми, он считал его своим единомышленником. Эта встреча очень повлияла на Руми, можно сказать, что влияние Шамса Тебризи стало решающим в превращении Руми из трезвого правоведа в опьяненного поклонника таинств Божественной любви. Два года Шамс и Руми были неразлучны, однако их встреча длилась не долго. Фанатически настроенные круги Коньи заставили Шамса покинуть город и переехать в Дамаск. После этого Руми пытался убедить Шамса вернуться в Конью, но примерно к 1247 году, Шамс Тебризи исчез и больше не появлялся. Руми два года безуспешно искал своего друга. Отчаявшись найти потерянного наставника, Руми вернулся в Конью и целиком посвятил себя суфийским проповедям. Он не занимал официальной должности, но слава и почет его росли с каждым днем. Он пользовался большим авторитетом среди многоплеменного населения Коньи, к нему стекались люди разных вероисповеданий. По некоторым данным Шамс Тебризи был убит своими приверженцами. Так или иначе, Шамс Тебризи навсегда остался в сердце Руми. Он посвятил ему множество поэм, стихотворений, любовные стихотворения «Дивана» названные его именем:

«Диван-и Шамс Тебризи»

Я спросил: «Ты откуда?» Вопрос удивил его мой.

Он ответил с улыбкой: «Мой край - Туркестан с Ферганой

Я был создан из глины с водой вместе с сердцем, душой;

Моя родина - Жемчуг старинный и берег морской».

Я взмолился тогда: «Пощади, брат по крови я твой!»

И услышал в ответ: «Мне едины и брат и чужой» Стихи Джалалиддина Руми из «Диван-и Шамса Тебризи». Перевод Гребнева Н. 1986..

Как пишет автор книги «В поисках скрытого смысла» У. Читтик, об истории, рассказанной одним из самых первых и авторитетных биографов Руми: «Однажды Мауляна (т. е. Руми) сидел с нами в саду Хусамаддина Чаляби и погрузив свои благословенные стопы в ручеек, рассуждал о божественных науках. Прервав свои слова он принялся расхваливать черты и качества короля факиров Мауляна Шамс ад-Дина Тебризи. Учитель Бадр ад-Дин Валяд, один из его лучших учеников, вздохнул и сказал: О, горе! Что за потеря!»Руми спросил: «Почему ты называешь это потерей? И что за горе? И что означает эта потеря? И почему речь идет о потере? И какое дело нам вообще до потери?» Бадр ад-Дин смутился и, уставившись в землю,сказал: « Я сожалею о том, что никогда не виделся с Шамс ад-Дином Тебризи и не насладился его светозарным присутствием, Вот что породило мою печаль и сожаление».После долгого молчания Руми ответил: « Хотя ты никогда не виделся с Мауляна Шамс ад-Дином (да благословит его Бог!), но ты- клянусь святым духом моего отца!- видишь человека, с кончика каждого волоса которого свисает тысяча Шамс ад-Динов Тебризи, находящегося в растерянности и оцепенении тайны его тайны» См: Читтик У. В поисках скрытого смысла. Научно-издательский центр «Ладомир» М. 1995.Таким образом, образ Шамса Тебризи навсегда остался в памяти Джалалиддина Руми, который посвящал все свои творения, любимому другу и наставнику. Руми невольно разлученный не ясных событий с Шамсом Тебризи, будучи уже старцем-мудрецом, стал выражать переполнявшие его чувства божественного экстаза и скорби, в своих стихах среди учеников и почитателей:

Мы человека всюду ищем сами,Идущего весь век двумя стезями:

Путем Любви, что к Истине приводит,И злобы к тем, кто этот путь обходит.

Где муж такой, в каком краю земли,Ему бы жизнь отдать мы в дар могли Джалолиддин Руми. Маснави. Перевод Гребнева Н. 1986..

Деятельность Руми большей степени занимают поэмы, стихи, притчи, философские сочинения такие как «фихи ма фихи» «О вещи в себе» и др. Основные творения Руми «Диван-и Шамси Тебризи», содержащая около сорока тысяч строк, и «Маснави» состоящая из двадцати пяти тысяч строк. Кроме того, сохранились три сборника его высказываний и писем.«Диван» (собрание стихов) включает в себя 3230 газелей (35000 строк), 44 таржи'ат- поэм состоящих из двух или более газелей (1700 строк),2000 руба'ийат- четверостиший. Треть стихотворений «Дивана» посвящена Шамсу Тебризи, некоторые стихотворения, не содержащие упоминания каких либо имен, часто заканчиваются словами типа: Молчи!; а некоторые из его стихотворений прославляют Салахиддина Заркуба, Хусамаддина Чаляби и другие. Салахиддин Заркуба, как и Руми был учеником Шамса Тебризи, но впоследствии стал почитателем Руми. Хусамаддин Чаляби изначально был учеником Руми, позже он станет сподвижником Руми в создании «Маснави». Чаляби предлагает Руми писать «Маснави» в стиле Санаи и Аттара, живших и творивших еще до Руми, так как, он заметил, что многие из почитателей Руми, проводят много времени за чтением этих двух великих мыслителей.Данный жанр записан в более легкой форме для понимания и запоминания суфийского учения. И они записаны в более дружелюбной обстановке суфийского кружка, чем классические учебники, написанные сухим формальным языком. С тех пор Руми и Чаляби встречались постоянно: Руми сочинял, а Чаляби записывал под его диктовку, и затем зачитывал содержимое. Руми начал работать над «Маснави» примерно с 1260 года и с небольшими перерывами писал это произведение до конца своей жизни. Но похоже он ее так и не закончил, так как шестая книга неожиданно обрывается в середине повествования.

«Маснави. Песня флейты»

Прислушайся к голосу флейты- о чем она плачет, скорбит.

О горестях вечной разлуки, о горечи прошлых обид:

«Когда с камышового поля был срезан мой ствол пастухом,

Все стоны и слезы влюбленных слились и откликнулись в нем.

К устам, искривленным страданьем, хочу я всегда припадать

Чтоб вечную жажду свиданья всем скорбным сердцам передать.

В чужбине холодной и дальней, садясь у чужого огня,

Тоскует изгнанник печальный и ждет возвращения дня.

Звучит мой напев заунывный в собранье случайных гостей,

Равно для беспечно-счастливых, равно и для грустных людей

Но кто бы -веселый иль грустный- напевам моим не внимал,

В мою сокровенную тайну доселе душой не вникал.

Хоть тайна моя с моей песней, как тело с душою, слиты

Но не перейдет равнодушный ее заповедной черты.

Пусть тело с душой не раздельно и жизнь их в союзе но ты

Души своей увидеть не хочешь, живущий в оковах тщеты…» «Маснави» перевод с персидского В. Державина

Притчи "Маснави" передают основное стремление Руми: обратить взоры людей к Богу, предаться Ему целиком через совершенствование человеческого духа. "Закон - это знание, Путь - деяние, а Истина - достижение Бога". Закончилась работа над последним шестым томом «Маснави». Ученик Руми, Чаляби как обычно прочел последние листы черновика «Маснави» и по указанию Руми делает последние поправки. Не оконченным остался только рассказ о трех принцах- шахзаде, но он есть в книге бесед Шамсе. Дело его жизни завершено. Тело почти семидесяти летнего Руми, измученное страданиями, мучительными поисками Истины, закалившее волю, но подорвавшее здоровье испепеленное разлуками, любовью и состраданием, уже плохо слушалось его.В одном из писем к Чаляби он писал: «Тело- конь с его бесчисленными болячками, то занеможет, то обратится в тигра, а то в хромого осла, не подчиняется велениям сердца моего, не идет с ним вровень. Порой трясет, порой качает. То занесет в сторону, то отстанет. Не выздоравливает, но и не умирает». Фиш Р. Джалалиддин Руми. М., Изд. «Наука» 1987. - С.239.Теперь все чаще Руми проводил дни в молчаливом раздумии, то говорит в стихах о смерти:

«О те, кто из клетки уже улетел! Покажитесь, явите ваш лик!

О те, чья ладья потонула в волнах! Из воды появитесь, как рыба на миг.

Иль, быть может, подобно жемчужине, в ступе дней размололо вас в пыль?

Все равно, то не пыль, а сурьма: ею время наводит красу на глаза.

О все, кто рожден! Когда смерть постучит в вашу дверь, не пугайтесь!

Смерть-второе рожденье для тех, кто влюблен. Так рождайтесь, рождайтесь!»

Как то раз, возвращаясь, домой Руми попал под сильный ливень, придя домой, он сильно намок и замерз. На следующее утро Руми чувствовал себя плохо, жар от болезни обжигал все тело. Его родственники послали за лекарями. Тут же явились его верные друзья, знатоки медицины Экмалиддин и Газанфари. Они осмотрели больного поэта и определили у него - лихоманку. Поглощенный болезнью, оставшиеся дни жизни, поэт проводит в постели.

И вот семнадцатого декабря 1273 года в городе Конья (Турция) умер один из величайших персидский поэтов и мудрецов, Джалолиддин Руми, но он будет жить, пока будет жить все человечество и заново рождаться с новыми поколениями, покоряя своими трудами.

«Я не из тех султанов, что с трона прыгают в могилу.

На челе моем - печать бессмертия».

«Когда я умру, ищите меня не в земле,

а в сердцах просвещённых людей».

Когда по городу пронеслась весть о смерти Джалалиддина, тысячные толпы вышли на улицу: женщины, дети, ремесленники-старейшины, подмастерья, слуги, купцы, крестьяне. Тюрки, армяне, греки, мусульмане, иудеи, христиане, читали Коран, Талмуд, пели псалмы - все хотели проводить Руми. Одного христианина спросили, почему он так громко рыдает на похоронах мусульманского учителя. Он ответил: "Мы почитаем его как Моисея, Давида и Иисуса нашего времени. Все мы его последователи и ученики".

Таким образом, люди, хорошо знающие Руми проводили его в последний путь, сохраняя память о нем в своих сердцах.

руми суфизм этический

1.2 Влияние суфизма на творчество Джалалиддина Руми

Исламский суфий, поэт, законовед и проповедник эпохи Средневековья, Руми в наши дни по популярности тиражей книг, раскупаемых в скептическом, прагматическом и настороженном англоязычном мире обогнал самого, всеми любимого, Шекспира. В мусульманском мире и вообще на Востоке книги Руми по востребованности следуют за Кораном и хадисами Пророка. Шеремет В.И., Научно-популярный и духовно-просветительский журнал «Новые грани», 2007, - С. 13. Восток живет долгой памятью, честью и традициями. Руми, по рождению принадлежал к элите общества, обласканный и защищенный с детства до старости различными правителями, он был наделен такими достоинствами, как, например: никогда не поддавался соблазнам богатства и власти:

Кто умертвил в себе соблазн гордыни, Тот царь земли и царь небесной сини. Джалолиддин Руми. Маснави. Перевод Гребнева Н. 1986.

Важно подчеркнуть, что отец Руми Бахауддин Велед тяготел к суфийским взглядам, высоко оцененного Гегелем, интеллектуала, блестящего поэта и автора сборников притч аль-Газали (умер в 1123 году), который был современником (на десяток лет моложе) и собеседником бесподобного Омара Хайяма. Стихи обоих, рассказы о них, разумеется, сопровождали детство Джалалиддина Руми. Обсуждались стихи в кругу приверженцев отца, также живого практика суфизма Наджмиддина Кубро (умер в 1220 году), искавшего путь к познанию Всевышнего в самосовершенствовании личности через упражнения для ума, воли и тела. Конечно, данные аспекты жизни, замечательного поэта, не могли не повлиять на мировоззрение и соответственно на творчество Руми. «Суфии», как принято, представляют собой, - отрешенные аскеты в суконных шапках и плащах из «суфы», грубого сукна, - правоверных мусульманам. Суфизм сложился в VIII-IX веках как протестная, прежде как социальная форма движения в рамках ислама городских ремесленных и торговых низов Ирака, традиционно свободолюбивого и культурного центра всего Ближнего Востока, каким он был за долго до ислама - ведь это древняя Месопотамия, Вавилон! Ортодоксальный ислам, достаточно гибкий в отношении внутренних течений, к XII-XIII векам сумел постепенно,- через преследование одних адептов суфизма и поощрение других, - ослабить его оппозиционность и укрепить культурно-религиозное содержание. Шло время, создавались и распадались суфийские братства, иногда называемые «орден». См: Тримингем Дж. С. Суфийские ордены в исламе. Перевод с англ. яз. - М.: Изд-во «София»; Издательский дом «Гелеос» 2002. Средняя Азия, где ислам утверждался начиная с VIII в. и которая вошла в состав мусульманского мира со своим богатым духовным наследием, сыграла большую роль в культурном подъеме Арабского Халифата в IX-XI вв. и культурном развитии мусульманского Востока в целом.Слово «суфи» толкуется по разному. По мнению Беруни, оно произошло от греческого слова «мудрец» Ахмад-и Джам объясняет, что суфиями называли обитателей суфы (каменной скамьи у мечети). Также Ахмад-и Джами пишет о людях которых называли суфиями, «суфия называли суфием потому, что он имел шерстяную одежду, а некоторые называли суфием тех, кто по нравственным качествам является первым (т.е. бескорыстным, чистым душой) некоторые называли суфием тех, кто стремился к дружбе с последователями суфы, да помилует их Аллах, а некоторые говорили, что это название образовалось от «сафо» (чистота, явственность, прозрачность). Далее шейх Джуллаби отмечает, что все толкования неверны, и слово «суфи» произошло «соф», дословно искренность, чистосердечность, простодушие» Худжвири шейх Али б. шейх аль-Джуллаби аль-Газави. Кашф ал-махджуб. - С.36.Существует множество версий зарождения суфизма. По мнению некоторых востоковедов, таких как Бертельс Е.Э., Богоутдинов А.М., Гафуров Б.Г. и других, суфизм в исламе возник на ранних этапах мусульманской религии как протест группы людей, недовольных существующими общественными отношениями. И хотя эта борьба носит религиозную оболочку, на самом деле она носила социальны и политический характер. Другие западные востоковеды, такие как Альфред фон Крамер и Фрид Август Толук, считают, что основу мистицизма в исламе несет особый склад психики народов Востока.Мистика и аскетизм - носит, наиболее примечательны черты этого направления, а пантеизм является третьей, не менее характерной чертой суфизма, которая не всегда находит должное и всестороннее освещение. Энциклопедический словарь. Изд. Брокгауза и Ефрона. СПб., 1991. - С. 129. Как пишет, М. Хайруллаев в своей книге «Из истории суфизма: источники и социальная практика»: «Для суфизма характерны следующие общие черты: признание бога как единственно истинного и сущего, безграничная любовь к богу, определение смысла жизни как познания бога-истины, утверждение необходимости прохождения специального пути самоусовершенствования, которое обуславливается возможностью непосредственного «видения» бога и интуитивного познания его». Хайруллаев М.М. Из истории суфизма: источники и социальная практика. Ташкент. Изд-во «Фан» Академии наук Республики Узбекистан. 1991. - С. 12.К эпохе Руми суфии, которых мы чаще всего представляем себе странниками-дервишами, бродившими по безграничным просторам исламского мира - от Атлантики до Китая - обрели нацеленность, свой Путь в мире. Имелось в виду, что к Истине (одно из имен Всевышнего в исламе) следует идти дорогой любви, добра, терпимости и нестяжательства, а лучше, то есть угоднее Богу, через отказ от мирских благ. Чистота помыслов и внутренняя свобода, сильный интеллект, обширные знания и отсутствие раболепства перед грубой силой и богатством, при уважительности к просвещенной власти, делали суфийских поэтов и ученных желанными при дворах, но, разумеется, истинно мудрых правителей. Так было с отцом Руми, с ним самим, а затем и с его сыновьями.

Не очень схожи меж собою тот,

Кто Суть познал, и тот, кто познает.

Порвите ж цепь, Свободу обретая,

Хоть, может, эта цепь и золотая.

Для Истины иного нет зерцала - Лишь сердце, что Любовью воспылало. Джалалиддин Руми. Маснави. Перевод Гребнева Н. 1986.

За свою жизнь Руми, побывал во многих городах, встретил много интересных, умных людей, которые были для него учителями, наставниками. Но бесспорно, главную, решающую роль в формировании философско-религиозных и жизненных позиций, сыграл Шамс Тебризи, благодаря которому Руми начал писать стихи и впоследствии стал знаменитым поэтом. По мнению Джавелидзе «мировоззрение Шамса имело батанический характер и явно находилось в разладе ортодоксальной исламской религией. Шамс отвергал кастовые привилегии, бичевал шейхов и призывал всех к непосредственному общению с народом. Убежденный в своей внутренней чистоте, он, как и меламаты, в общественных местах нарушал законы шариата. Он выступал против философии и отрицал всякую науку, если она, в конечном счете не содействовала утверждению религии. Шамс отвергал всякий культ, ритуал. Следовательно, Шамс Тебризи был явным эзотеристом и принадлежал к крайним суфям.» Джавелидзе Э.Д. У истоков турецкой литературы. Тбилиси. 1979. - С. 14.Знакомство Руми с Шамсом Тебризи способствовало переходу Руми на сторону эзотеризма. Большая и искренняя любовь к Шамсу целиком охватила поэта, он признал его своим духовным отцом. Многие его стихи посвящены Шамсу. Поэтому сущность поэзии Руми сводится к мистике, размышлениям о смысле жизни. Руми является представителем «практического» мистицизма. В его творчестве метафизическая доктрина отдвигается на второй план. Однако это не дает повода полагать, что принципы «рационального» мистицизма чужды мировоззрению поэта. По мнению Джавелидзе: «Своеобразие мышления Руми необходимо считать то, что он в своей системе мировоззрения объединяет основные моменты как «рационального», так и «практического» мистицизма и устанавливает определенную связь со всеми разновидностями суфизма. Поэтому его мышление не умещается в рамках ни одной из суфийских систем. Поэт избрал свой собственный путь, который не ограничивается принципами какого-либо одного тариката. Руми всегда старался слить и объединить мистические и земные, человеческие взгляды. В то же время самое время, мышление поэта характеризуется некоторой бессистемностью. Он никогда не ставил перед собой целью привести в единую систему свои суфийские взгляды, а также никогда не следует какой- либо строго разработанной философской системе. Его методом является вечное искание, постоянный переход от одного метода к другому» Джавелидзе Э.Д. У истоков турецкой литературы. Тбилиси. 1979. - С. 18..Естественно то, что Руми в первую очередь интересовался вопросами религии. Он был блестящим знатоком в этой области. Проблемным камнем мировоззрения Руми, как и для многих мусульман является Коран. Поэтому он чаще всего цитирует стихи Корана. Какое значение имеет священная книга мусульман в творчестве Руми, об этом говорят цифры: в Масневи поэт 760 раз ссылается на Коран, а в Диване - 650 раз. К этому вопросу Руми подходит творчески, осмысливая сущность «божественной книги». Поэт отмечает, что Коран кроме внешней стороны (захир) имеет и внутренний скрытый смысл (батин). Это есть тайна тайн, которая не постигается разумом, что касается четвертой ступени батина, то ее понимание доступно лишь самому богу. То есть Руми хотел этим сказать, что «внешняя сторона Корана похожа на человека. Внешность видима, а душа скрыта». Руми интересуется именно «душой» Корана.Руми был воспитан на традиционной арабской и персидской поэзии. И особую симпатию Мевляна чувствует к своим предшественникам, таким как Сана'и и Аттару, а также арабскому поэту Мутанабби, и хотя произведения последнего Шамс Тебризи запрещал читать Руми, он все же продолжал изучать творчество поэта и даже цитировал отдельные отрывки из его стихов.В сборнике своих высказываний и мыслей под названием "В нем то, что в нем" ("Фихи ма фихи"), являющемся своеобразным суфийским учебником, Руми говорит, что люди проходят через три стадии. На первой стадии они поклоняются чему угодно - мужчине, женщине, деньгам, детям, земле или камням. Добившись некоторого прогресса, они начинают поклоняться Богу. В конце концов, люди уже не говорят: "Мы поклоняемся Богу" или "Мы не поклоняемся Богу". Они достигли последней стадии.Для того, чтобы приблизиться к Суфийскому Пути, Искателю необходимо понять, что в основном он представляет собой то, что сейчас называют результатами стандартизации - застывшие идеи и суждения, а отчасти также автоматические реакции, сформировавшиеся в результате чужих влияний. Человек лишен той свободы, которой, как ему кажется, он обладает. Прежде всего, ему нужно отказаться от убеждения в том, что он уже понимает что-либо, и попытаться приблизиться к реальному пониманию. Но человеку уже внушили, что он все может понять с помощью одного и того же способа - процесса логического мышления, и это убеждение чрезвычайно мешает ему. "Вы подаете пример нелогичности, если используете те же методы, с помощью которых обучали вас, только потому, что они достались вам по наследству". См: Шах Идрис. Мауляна Джалалиддин Руми Ибн Аль-Араби - величайший Шейх. 1998. Руми говорил своим ученикам: "Сначала озарение приходит к вам от Адептов. Это имитация. Но когда оно начинает приходить часто, это уже постижение истины". На многих стадиях суфийского развития часто, кажется, что суфий не замечает переживаний других или находится в отрыве от общества в каком-либо ином отношении. Дело в том, что он видит истинный смысл ситуации, частично скрытый от остальных внешними ее проявлениями. Он действует самым наилучшим образом, хотя и не всегда может объяснить, почему он сказал или поступил именно так. www.shah.sufism.ru Шах И. Суфии. М.,1994.В книге "Фихи ма фихи" Руми описывает именно такую ситуацию. "Пьяный человек увидел короля, проезжавшего мимо на очень дорогой лошади, и не очень благоприятно отозвался о ней. Король был рассержен и велел привести его к себе. Человек дал такое объяснение: "В это время пьяный стоял на крыше. Это не я, так как его увели". Король бы доволен ответом и наградил его". И пьяница, и трезвый человек - это один и тот же суфий. Находясь в контакте с истинной реальностью, он поступал определенным образом, в результате чего получил награду. Он также выполнил определенную задачу, объяснив королю, что люди не всегда могут отвечать за свои поступки. Кроме того, он дал королю возможность совершить доброе дело.

Руми всегда был открытым человеком, всем интересовался. В частности он общался с христианскими священниками. В православном монастыре он написал стихи, известные абсолютно всему читающему миру - стихи о мотыльке, мотылек, который выражает образ поиска истины, летящего на свет свечи (т. е. Истины), не очень то, разбираясь, на окне обители какой веры она стоит.

Христос и есть народонаселенье мира.

Он - сущность света, плотных тел, эфира. О, правоверные! Отбросьте лицемерье! Ведь вера слаще горького неверья! О, люди добрые! Забудьте все сомненья,

Зачем вам смерть, когда пришло спасенье? Из Рубайата. Перевод Сечива С. М.,1985.

Для мусульман Единый Творец выступал в образе Истины, Возлюбленного, Друга. Суфии же возвели Любовь к Творцу в канон путеводной звезды на своем Пути. Они поставили вопрос: как стать суфием? Руми дал свой ответ на этот вопрос: «Будь самим собой, открой сердце Любви, иди к Единственному Творцу. А шейхи-наставники, если вера твоя тверда, тебе помогут…»

Проснувшись, встань и, избегая спора,

Уйди в себя. Пойми, что Суть твоя

И есть сокровище! А разговоры

Не раскрывают тайны бытия Из «Маснави» Перевод Сечива С..

Стоит заметить, что годы жизни Руми во внешнем мире, в силу исторических событий, были наполнены болью, злобой, страданиями. Это была эпоха когда гибли цивилизации, рушились государства. На мирные земли Ирана и Восточной Анатолии, на Русь и Восточную Европу надвигались войска Чингизхана, ненавистные, как для мусульманского мира, так и для православной Руси. На протяжении жизни Руми, на земли Востока крестоносцы приходили четыре раза. Однако, это не повлияло на его творчество, в его стихах нигде не упоминается о военных событиях или «патриотические» стихи зовущие на битву с врагом. Для Руми, видимо гораздо важнее было не героическое кровопролитие, а нечто большее, духовное, умиротворенное созерцание Истины. Но его творчество связано не только с познанием Истины, Истины Творца, он обнажал Истину человеческой натуры. В каждой притче написанной Руми, он пишет в конце комментарий, чтобы был понятен смысл и суть притчи. Так, например, в притче «О том, как глухой посещал больного» Руми показывает пример того, как человек посещает больного соседа, за ранее продумав сценарий происходящего, и так как он был глух, то не услышал, что ему ответил больной человек. Так со спокойной душой и с чистой совестью он отправляется домой. Вот что пишет Руми по этому поводу: «Может быть, и среди наших деяний есть такие, которые кажутся нам достойными награды, в то время как в них сокрыт тяжкий грех, а мы о нем и не догадываемся, как этот глухой, заставивший своими глупыми словами страдать и без того несчастного больного человека» Из «Маснави», притча «О том, как глухой посещал больного», перевод Яковлева Л.. В данной притче Руми показывает, что мы не задумываемся, как поступаем, не видим сути вещей, а видим лишь свою сторону и думаем, что правильно поступаем.В другой притче «Пожар» Руми показывает яркий пример человеческой гордыни. Посланный Всевышним, сильный пожар на горожан, удивил их, так они считали себя праведными, щедрыми в своих действиях, но обратившись к старейшине халифу Омару, тот усмирил их жестом, сказав, что нужно быть искренними в своих деяниях и тогда Всевышний услышит их.Самая интересная, на мой взгляд, притча «Виноград». Это история о том, как четверо людей поспорили друг с другом из за винограда, потому что не понимали языка друг друга, Джалалиддин Руми осмеивал такую вражду, называя ее невежеством, глупостью: «Четырем людям, какой-то человек подарил один дирхем. Все они были из разных городов и разных наций. Они случайно встретились. Это были араб, перс, тюрк и грек. И все они завели друг с другом спор которая переросла в ссору. Перс сказал: «Как нам распорядиться этим дирхемом? Давайте купим на него ангур?» (по персидски - виноград)«Боже сохрани! - прервал араб. Нет! Я араб, не хочу ангур! Хочу инаб.( по арабски - виноград)Тот, который был тюрком, сказал:«Милый мой! А я не хочу инаб, я хочу изум!» (по тюркси - виноград) Тот, что был грек, сказал: «Брось об этом толковать! А я хочу истофил. (по гречески- виноград) В споре они вступили в кулачный бой, от того, что ничего не смыслили в тайне имен. А били друг друга они, потому что были полны невежества и лишены знания. Если бы там был мудрый человек, знающий много языков, он бы им сказал: «За этот дирхем я куплю вам, то чего хочется вам всем». В данном случае несогласие людей происходит просто из-за имени.

Таким образом, хотелось бы отметить, что в данной главе было показано, что представляет, из себя исламское течение суфизм и каким образом оно повлияло на творчество Джалалиддина Руми.

2 ГЛАВА. ФИЛОСОФСКО-ЭТИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ДЖАЛАЛИДДИНА РУМИ

2.1 Место знания на пути духовно-нравственного самосовершенствования

Среди всех народов и во все времена существовало знание о тайной, специальной, высшей форме знания, доступного человеку после прохождения через трудные обстоятельства и определенные испытания на пути нравственного совершенствования. Люди, прошедшие этот трудный путь духовных исканий и ставшие нравственными и духовными ориентирами для своего времени и окружения, были во все века и у всех народов, только назывались они по-разному. В Индии их называли Махатмы и Махариши, в Греции - мудрецами, в древней Иудее - пророками, в Египте - посвященными, в христианских традициях - святыми и подвижниками, на Ближнем Востоке их называли суфиями. И хотя называли их по-разному, объединяло их одно - то, что они знали, что источних всех религий един и постоянен, и главной основой всех религий и верований является одно - истина. Они "несли свет истины во тьме человеческого неведения".Все религии, в том числе ислам, допускают существование сверхъестественной силы от воли, которой зависит человеческая судьба. И так как Джалалиддин Руми был суфием, у него было определенное отношение к знанию и познанию окружающего мира, свойственное суфизму. Для суфизма свойственно в первую очередь обращать внимание на самопознание и самосовершенствование, которое делится на три этапа. Первый этап - шариат, то есть буквальное выполнение откровенного закона, запечатленного в Коране и преданиях о пророке Мухаммеде, является подготовительным. Этот этап не считается еще вступительным на путь, так как является обязательным для каждого правоверного мусульманина. Но он также является важным и для суфия, только освоив положения догмы ислама можно идти дальше, перейти на второй этап - тарикат, что означает путь.Радий Фиш пишет по этому поводу: «Первая подготовительная ступень - шариат - у суфиев соответствовала логическому познанию, которое именовалось наукой явной. Не отрицая значения логического познания, суфии утверждали, что оно ограничено, ибо ему доступны лишь признаки, свойства, качества или как они говорили атрибуты, а не субстанция, не суть, то есть то, что «через истину, но не сама истина». Логическое познание происходит путем расчленения - анализа и синтеза. Но поскольку сущность божественной Истины абсолютна, она не допускает, ни анализа, ни синтеза и понять ее логическим путем невозможно. Суфии считали, что за восприятием рассудка есть другая форма восприятия, называемая откровением. Только откровением постигается скрытое. И добытое этим путем знание называлось знанием сокровенным. То, что постигается откровением логике недоступно, как внешним чувствам недоступно постижение логических категорий» Фиш Р. Джалалиддин Руми. Изд. «Наука» М. - С.136..Можно сказать суфийские шейхи занимались, экспериментальной психологией. В результате строжайшего самоограничения и целеустремленности, путем самонаблюдения они выработали в себе такие качества, как несокрушимая воля, бесстрашие, позволявшее с улыбкой встречать смерть, умение «читать мысли», вызывать гипнотические состояния и у себя и у других. Но то, что суфиям представлялось отчужденным, как бы подсознательным, по сути дела, есть ни что иное, как область подсознания. Таким образом, тарикат позволял суфию, говоря научным языком, овладеть методикой психоанализа и управлять подсознательным в себе и других.По такому пути и шел Джалалиддин Руми под руководством своего наставника.Образ пути, дороги к истине, по мнению одного известного ираниста Е.Бертельса, породил и образ стоянки - макамы, каждая из которых представляла собой устойчивое психическое состояние, свойственное суфийскому путнику на данном пути. Первой стоянкой в начале пути считалось покаяние («тауба»), полностью менявшее психологическую ориентацию обращенного, который отныне устремлял все свои помыслы только к истине, к абсолюту. Это и есть то самое покаяние, которое Джалалиддин принял, опустившись на колени перед своим воспитателем в день их первого свидания в Конье. За стоянкой покаяния следовала осмотрительность («вара»), выражающаяся в строжайшем различии между дозволенным и запретным. Эта осмотрительность в первую очередь касалась пищи. Из осмотрительности вытекал переход к третьей ступени стоянке-воздержанности («зухд»). Начиная воздерживаться, путник все последовательнее проводил этот принцип, воздерживаясь от излишеств: от хорошей одежды, пищи, от всего, что может отвлечь его помыслы от истины, от всего, преходящего, невечного, расширяя воздержание до отказа от всякого желания. Воздержание приводило путника на стоянку нищеты («факр»). Нищета как отказ от земных благ вытекала из последовательно проводимого воздержания. Но в дальнейшем нищета понималась не столько как материальная бедность, сколько сознание, что все без исключения , вплоть до психических состояний, не является достоянием личности путника.Поскольку нищета и воздержание связаны с неприятными переживаниями, за ними с необходимостью следует стоянка, называющаяся терпением («сабр»). Здесь суфий учится покорно принимать все, что трудно перенести. Со стоянки терпения путник движется к стоянке упования («таваккул»). Здесь представление о жизни связывается с единым днем, даже мигом и отбрасывается всякая забота о завтрашнем дне. Вот почему суфии часто называют себя «людьми времени», то есть людьми, живущими нынешним мигом. То, что минуло, уже не существует, то, что грядет, еще не существует. Здесь явственно намечается связь с представлением о том, что мир творится и уничтожается каждый миг.Последние две стоянки подводят путника к концу тариката, называемого принятием или покорностью («рида»), то есть «спокойствием сердца в отношении предопределения». Это такое состояние психики, когда любой удар или любая удача не только переносятся спокойно, но даже и представить себе нельзя, чтобы они вызвали огорчение или радость. Личная судьба, да и вся окружающая действительность перестают иметь для него какое-либо значение. По мнению некоторых теоретиков суфизма, на данном этапе заканчивается путь - тарикат - и начинается последняя стадия совершенствования, именуемая «хакикат», то есть уже реальное, подлинное бытие. Достигнув ее, суфий именуется ариф - познающий. Постигает саму сущность Истины - интуитивно. Есть еще одно название суфиев - «люди истинного бытия», то есть способные к интуитивному познанию Истины.Три ступени - шариат, тарикат и хакикат, соответствовали трем ступеням познания у суфиев. Первая ступень - «уверенное знание» или логическое познание. Оно объясняется таким сравнением: «Я твердо знаю, что огонь жжет, хотя сам я этого не испытывал». Вторая ступень - «полная уверенность»: «Я видел своими глазами, что огонь сжигает», обычно это ступень опытного знания. И наконец, третья ступень познания: «Истинная уверенность»; «Я сам горел в огне и тем самым убедился, что огонь может жечь».Таким образом, суфии считали чувственно-интуитивное познание высшей формой познания вообще. И поэтому каждый суфийский шейх считал необходимым развивать в своих учениках способности к метафорическому мышлению. Это мышление, будучи областью искусства, привело к тому, что суфийские идеи нашли свое высшее выражение в поэзии.Вот что пишет сам Руми по этому поводу: «Закон подобен светильнику. Без светильника ты не сможешь двигаться вперед. Если ты вступил на дорогу, твое продвижение и есть Путь. А когда ты достигнешь цели, это и будет Истина».Закон можно уподобить знанию об искусстве врачевания. Путь - это основанная на таком знании практика отказа от вредной пищи и приема определенных целительных снадобий. Тогда под Истинной можно понимать достижение вечного здоровья, которое делает ненужным теорию и практику.Если человек умер для мирской жизни, Закон и Путь отторгнуты и остается одна только Истина… Закон - это знание, Путь - деяние, а Истина- достижение Бога» Из «Маснави», 5, Введ., перевод Читтик У. С.35.Закон, Путь и Истина - знание, деяние и достижение Бога, теория, практика и духовная самореализация - таковы три аспекта суфийских учений. Знание о Боге, человеке и мире проистекает от самого Бога. Во-первых, оно дано в откровении, то есть в Коране и хадисах Пророка. Во-вторых, оно постигается благодаря «внушению» или «снятию завесы» то есть духовному видению святых - суфиев, достигших самореализации. Благодаря этому знанию человек видит все в истинном свете.Это знание, зафиксированное в форме Божественного Закона, определяет место человека во Вселенной, его природу и обязанности. Дополнением к знанию (теории) служит практика (Путь), определенная «деяниями», то есть сунной Пророка, определяющей нормативы человеческого поведения, которое подчинено Божественному руководству. Быть суфием - значит следовать установленным Богом повелениям и запросам, как они воплощены его Пророком: «В посланнике Божием есть прекрасный пример вам - тем, которые чают Бога и день будущей жизни и многократно вспоминают Бога» (К., 33:21). «Если вы любите Бога, то последуйте мне, и Бог возлюбит вас и простит вам грехи ваши» (К., 3:31). Следовать суфийскому Пути означает, в числе прочего, брать пример с представителей Пророка на земле, со святых - шейхов, духовных наставников.В своем творчестве Руми не показывает явного обсуждения вопросов стоянок и состояний, которые были изложены ранее, вместе с тем он весьма подробно разбирает внутренний духовный опыт человека на пути к Богу и те и установки и состояния сознания, которые он должен попытаться реализовать. В частности, многие стихотворения «Дивана» могут рассматриваться как поэтическое выражение специфических аспектов духовного опыта. Можно сказать, что в своих работах Руми дает подробное разъяснение суфийской психологии, которое, однако, не опирается на классические схемы.Различая форму и смысл, Руми столь же настойчиво указывает на два вида знания: для одного существует только форма, другое за формой постигает и смысл. Первое он иногда именует «телесным знанием», второе - «религиозным знанием». Под «телесным знанием» понимается все то, что мы обычно включаем в понятия «науки» и «знания», в том числе даже теология и метафизика, поскольку все эти дисциплины требуют систематического изучения и заучивания. Но это знание, пока оно не зародилось непосредственно в сердце человека как результат непосредственного видения внутреннего смысла, или самого Бога, остается только тенью, а не светом. Без непосредственного, трепетно-живого видения смысла знание представляет собой только форму. Конечно, остается возможность преобразовать его подлинное знание, но для этого необходима длительная духовная тренировка.«Многознайки обгоняют других в постижении форм, но остаются в схватывании смысла… Нужно такое знание, коего корень лежал бы по ту сторону - ведь любая ветвь ведет к своему корню.Не всякая птица перенесет тебя через просторы океана: к Нему ведет только, то знание, которое проистекает прямо от Него» Из Маснави. Перевод Читтика У. - С.24-25..Прилежание и учение, в том мире дают телесное знание; после смерти человек получает религиозное знание. Постигший истину «Я есмь Бог» обладает телесным знанием; воплотивший истину «Я есмь Бог» обладает религиозным знанием Из «Фихи ма фихи» Перевод Читтика У. - С.228 - 235.. Кто видит свет лампы или костра, тому дано телесное знание; религиозное знание дано тому, кого поглотил светозарный огонь светильника. Всякое видение принадлежит религиозному знанию, чистое знание относится к телесному знанию.«Люди, с прилежанием отдавшиеся изучению наук, воображают, что придя сюда, оставят за порогом все свое знание. Напротив, только здесь все их знания обретут дух. Все знания подобны нарисованным образам. Обрести дух для них - то же, что для бездыханного тела стать одушевленным. Корень всех знаний лежит Там, просто они перенесены в мир звуков и букв оттуда, где нет ни букв, ни звуков» Из «Фихи ма фихи» Перевод Читтика У. - С.156,163-164..Рассматривая этапы познания суфизма, мы обратили внимание и на методы познания теоретика суфизма Ибн Араби. Ибн Араби выделяет три метода познания, которые отличаются друг от друга по способу осуществления (технология получения знания), инструменту (телесному органу - орудию познания) и результатам (содержания полученного знания). Все три вида имеют общий объект - мир, человек и Бог в их взаимосвязи.Первый вид познания - рациональный. Его инструментом служит разум, способ его осуществления - это логические конструкции в виде выводов следствия через аргументы. Ибн Араби считает, что рациональное знание необходимо человеческой душе, так как она движет его телом и управляет им, рациональное знание составляет обязательный элемент знания о мире. Ибн Араби считает, что и о Боге можно говорить на языке разума, получая правильное знание. Вторым идет знание состояний, включающее как эмоциональные переживания, так и необычные состояния сознания, когда человек полагает, что воспринимает нечто высшее, но не может использовать его. Третье - это истинное знание, называемое Знанием Реальности. Человек, обладающий этим видом знания, способен различать, что является правильным и истинным, поверх границ мысли и чувства.