Категории идеального и субъективного в их отношениях к категории психического

Таким образом, все множество психических явлений не может быть подведено под категорию идеального. Когда говорят, что психика идеальна, то обычно имеют в виду лишь ту совокупность психических явлений, которые представляют субъективную реальность. Именно в этом смысле и употребляются чаще всего термины «психика», «психическое». Вывод о том, что не всякое психическое явление есть идеальное, не вступает в противоречие с предшествующим изложением. Когда в § 5 мы вели полемику с авторами, защищавшими тезис о материальности психики (о том, что психика есть форма движения материи), то у нас с ними был один и тот же предмет спора и всюду шла речь именно о субъективной реальности (ощущениях, мыслях, явлениях сознания и т. п.); так что все критические замечания, высказанные в § 5 в адрес сторонников концепции о материальности психики, остаются в силе.

Все множество психических явлений может быть разбито на две группы: идеальных и материальных. Если к первой из них относятся явления, составляющие субъективную реальность, т. е. хорошо известные каждому из нас, переживаемые более или менее осознанно состояния личности, то ко второй -- явления, составляющие объективную реальность личностных процессов, т. е. действия личности и те протекающие на уровне головного мозга информационные процессы, которые в значительной мере ответственны как за результаты и динамику сознаваемых состояний, так и за реализацию действий личности, но не сознаются личностью либо в данный момент, либо вообще.

В отличие от явлений субъективной реальности, т. е. идеальных явлений, которые представляют собой «открытую» для личности информацию и потому доступную произвольному оперированию ею, явления, образующие подкласс несознаваемых состояний, представляют собой информацию, «закрытую» для личности в данный момент, в подавляющем большинстве случаев или вообще, и потому непосредственно недоступную для произвольного оперирования ею.

Утверждение, что все психические явления идеальны, с очевидностью ведет к исключению, изъятию из психологии изучения несознаваемых состояний личности и ее действий, что абсурдно. В равной мере теоретически несостоятельно утверждение, что все психические явления материальны, ибо оно означает игнорирование специфики самого уникального класса явлений из всех известных естествознанию и, по существу, снимает проблему их исследования и объяснения.

Разумеется, и идеальные и материальные психические явления обусловлены мозговой нейродинамикой и осуществляются ею. Но важно иметь в виду особенности нейродинамической интерпретации в каждом из этих случаев (задача нейродинамической интерпретации сознаваемых состояний имеет ряд специфических особенностей по сравнению с задачей нейродинамической интерпретации несознаваемых состояний и действий).

Все множество психических явлений может быть подведено под категорию субъективного. Однако при этом следует иметь в виду то обстоятельство, что в данном, т. е. психологическом, отношении категория субъективного означает все личностные характеристики. Во избежание недоразумений, при анализе психофизиопогической проблемы правомерно различать по крайней мере два значения термина «субъективное» -- широкое и узкое, а именно: 1) как всякую характеристику (свойство) личности и 2) как явление субъективной реальности, т. е. идеальное. Целесообразно было бы во избежание неоднозначного истолкования указанного термина обозначить эти разные значения с помощью разных терминов. В дальнейшем термин «субъективное» мы будем употреблять только в значении идеальных явлений (явлений субъективного мира); в тех же случаях, когда речь будет идти о первом, более широком значении, мы будем употреблять термин «личностное», а не «субъективное».

В этой связи попытаемся кратко обсудить вопрос, часто поднимавшийся в нашей философской и психологической литературе, посвященной психофизиологической проблеме, а именно: правомерно ли посредством категорий объективного и субъективного описывать отношение физиологического и психологического. Некоторые авторы категорически отрицают такую возможность (В. П. Петленко, 1960; Н. В. Рыбакова, 1962; Е. В. Шорохова и В. М. Каганов, 1962, и другие); они обосновывают это тем, что психическое не является только субъективным, так как несет в себе объективное содержание и является продуктом рефлекторной деятельности головного мозга, но при этом термин «субъективное» берется ими в весьма расплывчатом значении, в котором смешиваются его гносеологический и психологический смысл. Наоборот, другие авторы настаивают на правомерности описания соотношения физиологического и психического посредством понятий объективного и субъективного, рассматривая психическое как субъективную сторону определенных физиологических изменений в головном мозгу (Ф. П. Майоров, 1951; В. И. Мальцев, 1964, и другие).

На наш взгляд, такое описание вполне приемлемо, если под психическим иметь в виду лишь идеальные явления и соответственно использовать термин «субъективное» в указанном выше узком психологическом смысле, т. е. в смысле явлений субъективной реальности, непосредственно сознаваемых, идеальных явлений. Как справедливо пишет В. И. Мальцев: «Психическое не «надстраивается» над физиологическим, а представляет собой совпадающий с объективным физиологическим процессом идеальный момент, некоторое субъективное состояние» (В. И. Мальцев, 1964, стр. 118). В этом отношении психическое действительно правомерно квалифицировать как субъективную сторону, или, лучше, как субъективное проявление объективных мозговых нейродинамических процессов. Это касается только того подмножества психических явлений, которые составляют класс идеальных.

Другое подмножество психических явлений, действия личности могут быть квалифицированы в качестве объективных проявлений объективных мозговых нейродинамических процессов. Иначе говоря, мозговой нейродинамический код субъективных состояний, с одной стороны, и действий личности, с другой стороны, различен по многим существенным показателям.

Приведенные соображения об использовании категории идеального и субъективного имели своей целью показать необходимость дифференциации различных значений, обычно связываемых с этими категориями, что особенно важно, когда они употребляются для теоретических построений в психологии или в области психофизиологической проблемы, т. е. не в широком философском плане, а при исследовании конкретных задач современной науки.

В заключение остановимся кратко на вопросе о приложимости понятий идеального и субъективного к психической деятельности животных. Среди авторов, касавшихся этого вопроса, существуют большие разногласия. Так, Е. В. Шорохова (1961), М. Пастерняк (М. Pastrnak, 1963), М. Моравек и Е. Менерт (М. Moravek, E. Menert, 1965) и другие считают обязательным использование категории субъективного при характеристике психических явлений у животных. Наоборот, Б. И. Востоков, А. М. Коршунов, А. Ф. Полторацкий (1966) и другие отрицают категорически такую возможность; по мнению последних, у животных нет субъективных образов, так как у них нет познания. В. С. Тюхтин (1963) утверждает, что животным присущи идеальные образы, а Я. А. Пономарев (19646) решительно отрицает это. Подобные разногласия проистекают, как правило, из весьма абстрактного и неопределенного употребления понятий субъективного и идеального. Обсуждение указанного вопроса без предварительного уточнения смысла используемых в данном случае терминов «субъективное» и «идеальное» оказывается совершенно непродуктивным, хотя бы потому, что разные авторы выражают с их помощью разные явления. Например, М. Моравек и Е. Менерт считают, что «понятие субъективности необходимо распространить как общее биологическое явление на все организмы» (М. Moravek, E. Menert, 1965, s. 162), при этом они квалифицируют субъективность как активность организма. Другие же авторы, говоря о субъективном, имеют в виду прежде всего свойства психического образа у животных или же подразумевают под субъективным некоторое весьма недифференцированное содержание, включающее и активность, и индивидуальность, и свойства психического образа и т. д.

На наш взгляд, соль вопроса заключается в том, возможно ли приписывать животной психике свойство субъективности в указанном выше узком смысле, совпадающем со значением термина «идеальное» (ибо правомерность использования понятия субъективного в других отношениях -- в смысле активности, индивидуальности и т. п.-- здесь не вызывает ни малейшего сомнения).

Материалы зоопсихологии, в особенности новейшие данные этологического направления (N. Tinbergen, 1962; К. Лоренц, 1970, и др.), заставляют отбросить упрощенные взгляды на поведение животных и, скорее всего, дать положительный ответ на поставленный вопрос. Весьма убедительные факты на этот счет содержатся, например, в работах А. Алперса (A. Alpers, 1960) и Дж. Лилли (1965), посвященных исследованию жизни дельфинов. Можно отметить также экспериментальные данные А. Я. Марковой (1967), показавшей наличие образов-представлений у низших обезьян. Большой интерес в указанном отношении имеют оригинальные исследования М. А. Гольденберга (1961) и его сотрудников, создавших модели психозов на животных при инфекциях и различных интоксикациях (атропиновой, акрихиновой, тофраниловой и т. д.). Эти исследования в области экспериментальной психопатологии показали, что у животных могут возникать галлюцинации и состояния, напоминающие делирий и другие психопатологические синдромы, и что животные в определенной форме дифференцируют образ и объект, а следовательно, в некотором отношении выделяют себя из среды. Обобщая результаты исследований в этой области, П. П. Волков и Ц. П. Короленко пишут: «Субъективное отождествление образа объекта с самим объектом в психической деятельности животных происходит лишь в условиях экспериментальной патологии, именно при галлюцинаторных состояниях, когда отражение животным внешнего мира нарушается и поведение их оказывается адекватным не реальной окружающей ситуации, а содержанию галлюцинаторных переживаний» (П. П. Волков, Ц. П. Короленко, 1966, стр. 23). Авторы приводят следующее описание экспериментального «делирия», вызванного у собак: «Они как будто нападают или защищаются, со страхом осматривают невидимые предметы и бессмысленно убегают, или, сильно лая, бешено как бы сопротивляются, иногда «хватают мух» и проявляют парастезии» (там же, стр. 26).

Эти данные весьма серьезно свидетельствуют в пользу того, что психические образы и переживания животного могут расцениваться как субъективная реальность, откуда следует приложимость понятия идеального к психике животных. Разумеется, когда идет речь об идеальном у животных, следует видеть качественное отличие человеческой психики. Быть может, даже следует подумать о том, чтобы ввести какой-либо иной термин для обозначения субъективной реальности у животных. Мы сочли целесообразным подчеркнуть общность, а не различие, имея целью показать несостоятельность бытующих еще упрощенческих представлений о психике животных. Этот вопрос требует специального обсуждения и тщательного исследования.

Размещено на Allbest.ru