Особенности цивилизационного развития России в этническом времени

26

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Особенности цивилизационного развития России в этническом времени

09.00.11 - социальная философия

Петрова Ирина Александровна

Волгоград 2000

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Вопрос о будущем России сегодня - это не просто предмет научного интереса, Это личная проблема каждого гражданина государства. Некоторые решают ее предельно просто - уезжая в другую страну. Но и за границей они остаются членами этноса, в котором родились. Другие вообще не пытаются ничего решать, полагая главной задачей личное выживание. Одни предлагают ориентироваться на Запад, другие - на Восток...

Переход от одной социальной системы к другой вызвал массу вопросов и открыл массу возможностей. Вопрос первый - каково будет общество, в которое должны привести нас проводимые реформы? Пока ответа на него мы не знаем и пытаемся найти подсказку в том, что уже было в нашей истории. Возникает второй вопрос: а что же с нами было? Что это за страна, в которой жили мы и поколения наших предков? Оказалось, что наши представления об этом либо информативно ограничены, либо аксиологически деформированы, либо идеологически заданы. Если без прошлого нет будущего, то и без представлений о прошлом не может быть представлений о будущем. В то же время, разделять оба этих направления интеллектуального поиска, на наш взгляд, нельзя. Сущность России - государство это, этнос или цивилизация - может быть схвачена только на метауровне рассмотрения исторических, социологических, политических, экономических и других проблем.

Действительно, если бы существовала достаточно отчетливая модель развития российского социума, проблема выхода из очередного кризиса не стояла бы так остро. Такая модель предполагает поиск специфических законов развития данного сообщества, соотнесение их с общими социальными законами, анализ большого эмпирического материала и обобщение его на базе законов логики. Это, безусловно, задача для большого коллектива ученых и, может быть, не одного поколения. Мы рассматриваем нашу работу как попытку решения части этой общей задачи.

Степень разработанности проблемы. До сих пор в литературе нет единого мнения об особенностях цивилизационного развития России. Старый спор между западниками и славянофилами до сих пор актуален, разве что в нем появились новые оттенки, отражающие социальные реалии ХХ, а теперь уже и ХХ1 века. Что касается рассмотрения этих особенностей в категориях времени, то такой подход также не применялся, хотя термин “историческое время”, представляющийся нам тавтологией, широко употребляется. Исходя из сказанного, постараемся рассмотреть степень разработанности тех научных проблем, которые концептуально связаны с темой данной диссертации.

1. Проблема времени - одна из любимых тем в философии, поэтому можно указать только главных ее “разработчиков”, каждый из которых внес что-то новое и важное. Это, прежде всего, Аристотель и Платон, которым мы обязаны самой постановкой проблемы, Плотин и Гегель, Гуссерль и Хайдеггер. Благодаря им мы получили сведения об основных свойствах времени, о его социальных и антропологических модификациях. Работы современных ученых, таких как И. Пригожин, В. Иорданский, Р. Акимов, А. Грюнбаум, В. Ярская, А. Баландин и др. позволили дать классификацию временных форм (физическое, биологическое, социальное, геологическое и т.п. время), выявить зависимость между ними, соотношение естественнонаучных и гуманитарных аспектов проблемы времени. Особый интерес представляют работы по социальному времени, хотя в последние годы их авторы все больше склоняются в сторону точных наук, а потому в ж.”СОЦИС” статьи о социальном времени встречаются гораздо чаще, чем в ж. “Вопросы философии”. Онтологические проблемы времени в последние годы потеряли свою философскую популярность. Понятие “этническое время” в литературе не употреблялось, кроме упоминания Л.Гумилевым времени жизни этносов, но и он не занимался понятийным аппаратом в этой области знания.

2. Проблема места и роли России в мировой цивилизации - наиболее популярная в наши дни. Основной интерес к ней проявляют историки, но не чужды дискуссиям на эту тему и философы, и социологи, и политологи, и экономисты. Поскольку нас интересовала конкретная проблема соотношения социального и этнического времени в развитии России, мы обратили основное внимание на исторические труды В. Ключевского, С. Соловьева, Б. Грекова, Ф. Броделя, А. Гулыги, на работы, связанные с этнической историей России, прежде всего, Л. Гумилева, Ю. Бромлея, В. Ленина, Д. Лихачева, Н. Лосского, Н. Данилевского, Н. Рубинштейна, Л. Черепнина, Б.А. Рыбакова, В. Цымбурского. Все эти авторы так или иначе признавали уникальность России, но понимали под этим различные проявления российской специфики: этнические, религиозные, культурные, политические. Чаще всего систематизация этих особенностей осуществлялась на иррациональной основе, по принципу “умом Россию не понять...”. В результате объяснительной гипотезы выдвинуто не было. В последние годы ряд интересных работ опубликовали А. Панарин и В. Пантин, но их трактовки исторического развития в терминах циклического времени и отчетливая славянофильская ориентация представляются нам эвристически ограниченными. Специфика России как социума, изменяющегося в этническом времени нигде не фигурировала.

3. Рефлексия российской специфики в мировой философской и социологической мысли носит весьма своеобразный характер. Мы проанализировали работы Alter P., Landau Y., Parents M., Rothshild Y., Shils F., Stack Y., К. Поппера, М. Вебера, В. Шлапентоха и др. и пришли к выводу, что Россия для западных исследователей представляется “вещью в себе”, потребность интеллектуального осмысления российской специфики связана только с международными проявлениями, но никак не с внутренней жизнью и закономерностями этнического бытия. Если в фундаментальной исторической энциклопедии “TIMETABLE OF HISTORY” (N.Y., Random House, 1999) Михайло Ломоносов упоминается, но... только как “основоположник современной русской поэзии”, то примерно та же картина наблюдается и в других трудах. Несколько больше информированности проявляют эмигранты из России, но и их творчество подчинено жестким требованиям западного этноцентризма. Что касается сугубо этнологических работ таких западных авторов, как M. Mead, D. Kardiner, H. Freida, G. Dijker, S. Lowton etc., то в них понятие “этническое время” не присутствует.

Таким образом, богатая научная основа для рассмотрения понятия “этническое время” и интерпретации российской истории в данном контексте позволила нам развить идеи наших предшественников в новом направлении - исследовать особенности цивилизационного развития России в этническом времени.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является введение в категориальное поле социальной философии понятия “этническое время” и обоснование его онтологического и гносеологического статуса на материале развития России. Для реализации этой цели необходимо было решить следующие исследовательские задачи:

проанализировать существующие и существовавшие концепции времени с позиций поиска этнической составляющей;

показать, что историческое развитие философских концепций времени с неизбежностью приводит к формулировке гипотеза этнического времени;

эксплицировать естественнонаучные предпосылки концепции этнического времени;

рассмотреть с этих позиций происхождение и сущность этносов;

выявить взаимосвязь этнического и социального времени;

решить вопрос о социально-этническом статусе России;

подтвердить применимость концепции этнического времени к объяснению исторических этапов развития России на теоретическом и эмпирическом материале;

на основании выдвинутой концепции предложить прогноз этносоциального развития России.

Методологической основой диссертационного исследования являются философские концепции времени, отечественные этнологические теории, труды русских историков. В работе использованы методы логического и исторического анализа, системный подход, некоторые математические методы.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые в социальную философию введено понятие “этническое время”, обоснована концепция взаимосвязи социального и этнического времени и в этом категориальном поле дана интерпретация исторического развития России.

Научная новизна работы раскрывается в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Субстратом формирования представлений о времени является психофизиологическая природа человека. На стадии архаического общества существует первичная нерасчлененность пространственно-временных представлений. С момента дифференциации пространственно-временного континуума время структурируется уже как социальное. Только социальное время включает в себя представления о себе самом. Генезис представлений о социальном времени маркирует развертывание темпоральности социума.

2. История философских взглядов на время показывает, с одной стороны, усложнение методологической базы, а с другой, - как бы возвращение к исходной точке зрения античности, к теме единства времени, к тезису о том, что, несмотря на поливариантность, оно выступает необходимым атрибутом социального бытия.

3. Этническое время - это последовательная смена социальных форм, генетически тождественных человеческих сообществ. Оно не может быть отнесено целиком к социальному типу темпоральности. Биосоциальная природа этноса предполагает соответствующий характер изменений, которые, собственно, и составляют этническое время. Основными составляющими шкалы этнического времени являются последовательно: племя, народность, нация, наднациональная общность.

4. Этническая и социальная эволюция человека являются двумя различными временными континуумами. Исходя из номологической концепции времени, и, настаивая на том, что социальное время имеет различные формы, мы должны признать, что эти формы выступают как различные законы времени, и анизотропия генетически тождественных цепей явлений в каждом случае будет отличаться. Другими словами, различные формы времени, не говоря уже о его типах, могут иметь разную направленность.

5. Чем меньше расхождение между векторами социального и этнического времени, тем меньше они отличаются от интегрирующей линии макросоциального времени. Макросоциальные катаклизмы происходят тогда, когда обнаруживается разнонаправленность двух векторов человеческой эволюции. Этот процесс актуализируется в истории конкретных народов и государств.

6. В контексте концепции этнического времени Россия может рассматриваться не как отдельная цивилизация и не как обычное государство, а как суперэтнос, уникальный по характеру образования и специфике взаимодействия частей. Системообразующим этносом в этом этносоциальном организме является русский.

7. Традиционно изучение истории России шло по двум направлениям: в первом случае предметом изучения была история народа, во втором случае - история государства. Пока не существует целостной исторической концепции развития России, поскольку не существовало соответствующей методологической базы, в качестве которой могла бы выступать концепция этнического времени.

8. “Прерывы постепенности” в макросоциальном времени России объяснялись тем, что социальное время в России было искусственно прервано почти на два с половиной столетия монголо-татарским игом. Экономические и социальные аномалии развития (неразвитость местных рынков, отсутствие третьего сословия и др.) этого периода не только привели к отставанию России в социальном времени, но и к его деформации в последующем развитии.

9. Диссертант предпринимает попытку классификации этнического времени в мировой цивилизации, выделяя 4 волны наиболее значимых скачков в этнообразования, и показывает несовпадение этнического и социального времени как в рамках мировой цивилизации, так и отдельных этносов. В соответствии с разработанной классификацией развития этносов этническое развитие русского народа отнесено ко второй волне наряду с большинством этносов Европы и Азии, сформировавшихся на обломках античного мира. Автор выделяет особенности процесса: многоступенчатость оформления государственности; высокая степень миграционной активности; роль античного наследия в формировании этносов; роль христианства в становлении и развитии государств в Европе и ислама в Азии.

10. В диссертации показывается, что в этническом времени Россия в той или иной степени соответствовала всем особенностям процесса этнообразования европейских народов. Россия прошла семь стадий развития: формирование родо-племенного этноса, расцвет родо-племенного этноса, угасание родо-племенного этноса, формирование этноса-народности, расцвет этноса-народности, угасание этноса-народности, формирование этноса-нации. Своеобразие России проистекало по двум линиям: в этнообразовании русского народа не участвовали германские племена; Россия принимает христианство в православном варианте (т.е в античном наследии больше используются греческие, чем римские традиции).

11. Реформы конца ХХ века в России означают окончание первого этапа структурирования нового этноса - нации. Она еще не сложилась окончательно. Причины задержки: отставание и скачкообразное развитие социального времени; форсирование интернациональных процессов в советское время. Пока процесс национальной стратификации не завершится, прерывы постепенности в макросоциальном времени будут повторяться, поскольку его социальный вектор будет конфликтовать с этническим. Ближайшей перспективой России, по-видимому, можно считать образование наднациональной общности в рамках России и части стран СНГ.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты дают новую концептуальную основу для стратегического планирования развития России, позволяют разработать научно-обоснованную программу предотвращения межнациональных конфликтов, могут служить методологической базой исторических и социологических исследований. Выводы и основные положения диссертации могут быть использованы в учебных курсах по философии, культурологии, истории и социологии.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на международных конференциях (Гродно, 1998, Москва, 1995, Волгоград, 1997,1999, USA, Arkansas, 1999, Ставрополь, 2000 и др.). По материалам диссертации опубликована монография (12 п.л.) и ряд научных статей. Выводы диссертации легли в основу спецкурсов, которые автор читал в Волгоградской медакадемии, Волгоградском госуниверситете.

2. Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, основные методологические принципы анализа, объясняется цель, задачи и научная новизна работы, подробно излагаются положения, выносимые на защиту, показывается теоретическая и практическая значимость исследования.

Первая глава диссертации - “Методологические предпосылки концепции этнического времени” посвящена философским и общенаучным вопросам, поскольку введение нового понятия “этническое время” требует определенных объяснительных процедур. Диссертант прибегает к дедуктивным методам исследования в процедуре выведения нового понятия из более широкого родового понятия “время”.

Первый параграф первой главы - “Онтологизация представлений о времени” посвящен рассмотрению вопроса о происхождении представлений о времени у человека. Автор отмечает, что философские трактовки времени отличаются, и весьма существенно, от естественнонаучных тем, что естествознание обладает знанием о времени, а философия - мнением о нем. Время как атрибутивная характеристика бытия не может быть познано, но оно может быть познаваемо, и именно поэтому частные науки оперируют понятием “время” достаточно успешно. Однако мировоззренческий уровень интеллектуального освоения действительности не предполагает использования данного понятия как операционального. В то же время, только такой уровень обеспечивает стратегические перспективы в развитии естественнонаучных знаний о времени. Более того, именно философия дает методологию классификации времени и обеспечивает возможность анализировать с помощью данной категории природные, социальные и даже психические процессы.

Формирование представлений о времени в истории общества проходило постепенно. По мнению многих авторов, чья позиция освещается в диссертации, первичными следует считать представления о пространстве. По мере развертывания информационно-культовой и орудийно-хозяйственной деятельности, а также усложнения коммуникативных связей все больше выявлялась недостаточность, ограниченность, неполнота мировоззрения, опирающегося на "тянущуюся" из зоологического мира доминанту пространственных координат внешней среды. В свою очередь, восприятие пространственной организованности даже ближайшего окружения оставалось односторонним, "плоским" и весьма расплывчатым до тех пор, пока не была выделена и зафиксирована его закономерная связь со временем. Это означало интеллектуально-чувственное освоение временной структуры мира как объективного следования событий (изменений) друг после друга. Эволюционные резервы психики в виде бурно развивающегося левого полушария головного мозга позволяли все более корректно и тонко улавливать среди прочих абстракций и обобщений и "бестелесность" феномена времени, и объективную ритмику жизнедеятельности, что явилось необходимой предпосылкой зарождения членораздельной речи, ставшей, помимо всего прочего, мощным фактором дифференциации времени и в известной мере "управления" им.

Вначале временные представления "отслаивались" от пространственных, нередко дополняя их лишь в экстремальных ситуациях. К этому процессу применим древнеегипетский образ сфинкса: из тела животного вырастает голова человека. Не напрасно Гегель считал антиномию пространства и времени своего рода " развертыванием духа, творившего всемирную историю”. Последняя "есть проявление духа во времени, подобно тому, как идея, как природа, проявляется в пространстве", - писал он в "Философии истории".

Таким образом, можно было бы сделать вывод, что время в человеческом обществе структурируется уже как социальное время в тот самый момент, как возникает дифференциация до того нерасчлененного пространственно-временного континуума. Однако обоснования, приводимые такими авторами, как Абульханова-Славская, Ярская, Гиренко, чьи работы анализируются в диссертации, не могут, по мнению автора, рассматриваться как апология социального времени по той простой причине, что все они посвящены представлениям о социальном времени и о времени вообще. Методологический сюжет в данном случае весьма интересен, ибо только социальное время включает в себя представления о себе самом. Другие типы времени таким свойством не обладают. Следовательно, генезис представлений о социальном времени маркирует “развертывание” темпоральности социума. А это, в свою очередь, позволяет установить периодизацию общественной жизни с достаточно высокой степенью достоверности.

Однако диссертант считает, что прежде чем говорить об особенностях различных типов времени, необходимо эксплицировать сущность рассматриваемого явления. Как показывает история философской мысли, наибольшие трудности встречают исследователей именно на этом пути, поэтому во втором параграфе первой главы диссертации - “Проблема времени в истории философии” - рассматриваются различные философские концепты времени.

Диссертант рассматривает историю философских взглядов на время именно как историю, опираясь на основные персоналии и придерживаясь принятой хронологии выдвигавшихся ими идей.

Начиная с мыслителей Древней Греции, философская мысль, занимаясь проблемой времени, расчленяет его на три состояния (прошлое, настоящее, будущее) и связывает события социальной жизни с одним из этих состояний. В наибольшей степени это относится к истории. Как отмечает современный автор: "Историк ни на минуту не может выйти за пределы исторического времени. Время липнет к его мысли, как земля к лопате садовника"¹¹ Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая деятельность // Философия и методология истории. М. 1977. С.134. .

К проблеме времени обращаются многие античные мыслители. Анализируя время, Платон использовал два термина: "эон" (вечность) и "хронос" (время). Он утверждал, что бог "замыслил сотворить некое движущееся подобие вечности; строя небо, он вместе с ним творит для вечности, пребывающий в едином; вечный же образ, движущийся от числа к числу, который мы назвали временем"²² Платон. Тимей. / Платон. Собр. соч. в 4-х тт. М. 1994. Т.3. С.421 - 450. . Различия между "эоном" и "хроносом" рассматриваются также Плотином. Плотин следующим образом определял время: "Под временем подразумевают или то, что называют движением, или отношение движения."³³ Плотин. Энеады. 111, 7, 10. Киев. 1995. С. 74. Время непрерывно "поглощает" настоящее, превращая его в прошлое. В античной мифологии этот процесс олицетворялся в образе Кроноса, пожирающего своих детей. У древних римлян рядом с собственно богом времени Сатурном (римляне отождествляли его с греческим Кроносом) почитался бог начал и концов Янус. Два лица Януса символизировали знание прошлого и будущего.

Много внимания уделил проблеме времени Аристотель. Она исследуется им в "Физике", "Метафизике", логических сочинениях. Если суммировать высказанные положения, то их можно свести к следующим. Во-первых, фиксируется связь пространства и времени; то и другое описываются Аристотелем как непрерывные количества ("категории"). Во-вторых, даются суждения о связи движения и времени. Именно у Аристотеля впервые актуализируется дифференциация естественнонаучного и философского подхода к данному феномену.

Вместе с аристотелевским анализом в числе античных исследований времени нужно обратить внимание еще на два. Во-первых, на философскую критику некоторых специальных представлений о времени, осуществленную Секстом Эмпириком в его книгах "Против ученых" и "Трех книгах Пирроновых положений", и, во-вторых, концепцию времени, выработанную одним из видных отцов христианской церкви Августином Аврелием, называемым в церковной традиции Блаженным. Если концепция времени Аристотеля является более "физической", чем философской, если Аристотель сумел отчасти отделить свою "физику" от своей "метафизики", хотя и там, и тут мы скорее встречаемся с некоторого рода нерасчлененным единством того и другого, то у Секста Эмпирика мы имеем "чистую метафизику”, собственно философский анализ, аналогии которому в европейской философии можно бы найти лишь в послекантовскую эпоху.

Как показывает А.П. Федоровский, аналогичный подход был предложен Геродотом, Фукидидом, Полибием, Ливием и Тацитом,¹¹ Федоровский А.П. Проблема исторического смысла в современных социально-философских концепциях./ Социально-философские проблемы современности. Волгоград. 1998. но уже к истории. Считается, что их труды обозначили и предмет исторического исследования, и его метод. Их занятия историей не сводились к регистрации не подтвержденных преданий. Описываемые ими события не были событиями недатируемого прошлого. Их отличительной чертой было критическое отношение к историческим источникам. С их именами связывают появление истории в качестве строго научной дисциплины.

Здесь диссертант обращает внимание на то, что размышления об истории естественным образом явились развитием размышлений о времени в античности. Это принципиальный факт, который противоречит утверждению современных философов о существовании особого “исторического времени”. Действительно, если для антиков “человеческое” время воплощено в истории, то о каком отдельном историческом времени может идти речь? В наши дни, когда существуют несколько способов классификации времени, мы можем говорить, что именно тогда возникла идея социального времени, активно развиваемая сегодня философией. То, что называется историческим временем, генетически тождественно истории. Что же касается упомянутых авторов как родоначальников исторической науки, то, по мнению автора, логичнее было бы назвать их основателями философии истории, которая в те времена фактически не отделялась от самой истории. Это подтверждается науковедческими исследованиями, посвященными генезису и дифференциации наук. См. Петрова И., Петров А. История развития естествознания. / Вестник ВМА, 1999, с. 188-191.

В работе также рассматриваются воззрения Декарта, Галилея, Лейбница, Дж. Вико. Диссертант не рассматривает специально известную концепцию пространства-времени И.Канта, поскольку она является хрестоматийной, но отмечает близость собственных позиций некоторым идеям кантовской трактовки времени. Более важной для темы исследования является периодизация взглядов на данную проблему в соответствии с изменением цивилизационных парадигм, которой уделено основное внимание в данном разделе работы.

На современные концепции времени оказали непосредственное влияние представления об индустриальном обществе и его месте в истории. Здесь следует отметить М. Вебера, В. Зомбарта, Э. Гидденса, П. Бергера и др. В работе приведены концепции описательной социологии, имеющие непосредственное отношение к концепции времени. При этом отмечается, что на рубеже Х1Х-ХХ вв. начала меняться парадигма обществознания. Этот процесс был связан с осознанием различий природы и культуры, отличия природных объектов от социальных и появлением в связи с этим культурно-центристской парадигмы. Понимание культуры как второй онтологической реальности означало отказ от ее интерпретации как деятельности, направленной на реализацию природной сущности человека. Когда культура была открыта как особая реальность, как продукт истории и как сама история человека, началось освоение пространства "под именем человек". Отсюда - антропологическое измерение бытия, отсюда - антропософское понимание (не понятие !) времени, которое представляет не парадигму индустриальной цивилизации, но скорее переход к парадигме цивилизации постиндустриальной. С этих позиций в работе рассматриваются воззрения М. Хайдеггера.

Однако, по мнению диссертанта, признание некой принципиальной новизны содержимого философско-исторической рефлексии отнюдь не имеет в виду исчезновение, а скорее сосуществование того комплекса представлений об истории, который сложился в средние века и в Новое время. Наряду с модифицированными формами христианской историософии (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Л.П. Карсавин, неотомисты и протестантские теологи), с узнаваемым неокантианством (В. Виндельбанд), неогегельянством (Б. Кроче, Р. Коллингвуд) и неопозитивизмом мы можем констатировать и появление пост классической парадигмы, отличительной чертой которой является ярко выраженная антиметафизичность.

Другой отличительной чертой здесь является постепенное смещение акцентов из собственно онтологической проблематики в социальную и, соответственно, интерпретация темпоральных конструкций в терминах истории, историографии, философии истории. Когда проблематика социального времени находилась в стадии становления, ее интеллектуальные проблемы решались как исторические. Довольно широко распространена позиция, в которой история ассоциирована с изучением времени (Ф. Бродель, А.В. Гулыга и др.).

В заключение, автор делает вывод, что обзор философских концепций времени показывает нарастающее усложнение методологической базы (вплоть до знаково-символических структур) и одновременно демонстрирует как бы возвращение к исходной точке зрения античности - к теме единства времени, к тезису о том, что, несмотря на разные состояния и модификации оно выступает как необходимый атрибут социального бытия.

В третьем параграфе первой главы - “Представления о времени в современной науке” основное внимание уделяется номологической концепции времени. Диссертант отмечает, что современное состояние общенаучных взглядов на проблему времени можно охарактеризовать в виде трех равноинтересных, но принципиально отличающихся как в телеологическом, так и в методологическом отношении направлений. Первое представлено развитием хайдеггеровских взглядов, о которых говорилось в предыдущем параграфе. При этом само понятие “время” полностью отрывается как от естественнонаучного поля, так и от социологической проблематики. Парадокс в том, что развитие этой линии приводит к чистой метафизике, о которой с такой нелюбовью отзывался сам М. Хайдеггер.

Второе направление - это традиционные попытки увязать философские представления о времени с естественнонаучными через экспликацию его символических структур. В рамках второго направления анализируется работа Р.Акимова “Номологическое понятие времени” (“Вестник Московского университета, серия 7 - Философия, 1999, №3). Диссертант согласен с этим автором в том, что время можно определить как сущность номологическую, более того, вывести его на уровень одного из всеобщих законов. Закон времени гласит, что все происходящие в мире процессы подчинены универсальному правилу необратимости, непрерывности, последовательности становления событий в порядке "прошлое -- настоящее -- будущее". С позиции номологической концепции времени, время как закон не отказывает в выборе системы отсчета временного порядка и не предписывает выбор системы отсчета. Однако в соответствии с данным законом в любой физической системе отсчета времени становления событий в порядке "прошлое -- настоящее -- будущее" не может прерываться и раскладываться в реверсном порядке. Причем выбор рассмотрения направления порядка становления событий во времени от прошлого к будущему или от будущего к прошлому для закона времени не актуален, ибо это чисто субъективный аспект вопроса о законе времени. Закон времени утверждает лишь то, что в мире не может реализоваться, например, такой временной порядок: будущее -- прошлое -- настоящее. Таким образом, время не определяет содержание происходящих событий и их взаимоотношение в процессе становления, но оно регламентирует номологическую упорядоченность событий как прошлых, настоящих или будущих, позволяя человеку ориентироваться в оценке ретроспективы.

Третье направление можно назвать концепцией социального времени, хотя собственно социальному времени внутри нее посвящены далеко не все разработки. Существует достаточно много работ, которые сводят время только к социальному типу, а их авторы больше интересуются “геометрией” этого типа времени, нежели его номологичностью. Характерным примером является “Философия истории” А.С. Панарина (М. “Гардарики”, 1999), автор которой настаивает на волновой теории времени, в контексте которой рассматривает “межцивилизационное” положение России между Западом и Востоком. Диссертант не согласен с этой позицией , так как полагает, что в цивилизационном плане Россия уже давно не между Западом и Востоком, а скорее между Западом и Западом. Да и вообще узко пространственный подход к истории нелогичен, а биполушарная модель ее порадовала бы разве что славянофилов Х1Х века.

Более корректно подошел к проблеме истории как волнового времени В. Пантин, полагающий, что на Западе существуют альтернативные линейно-поступательному подходы к осмыслению характера и направления социальной эволюции, в частности, традиция понимания социального развития как волнообразного процесса, представленная школой Ф. Броделя и И. Валлерстайна. С другой стороны, парадигма чисто циклического развития, на протяжении многих веков господствовавшая в традиционных обществах Востока, при столкновении с динамичной западной цивилизацией также проявила свою ограниченность

Подводя итог экскурсу в историю и современность философии времени, диссертант определяет свою собственную позицию в этом вопросе. Время, так же как и пространство, является атрибутом материи. Взаимосвязь пространства и времени, реализуемая в материальном единстве мира и достаточно четко описана физическими законами и математическими формулами. Если пространство выражает порядок одновременно сосуществующих объектов, то ВРЕМЯ выражает последовательность существования сменяющих друг друга явлений.

Время неразрывно связано с пространством. Эта неразрывная связь движущейся материи с ее пространственными характеристиками заставляет подходить к проблеме времени дифференцированно -- соответственно структурным уровням самой материи. Значит, можно говорить о времени физическом, биологическом, социальном. Коль скоро предложена классификация типов времени по уровням структурирования материи (физическое, биологическое, социальное), то необходимо выделять темпоральные формы внутри каждого типа в соответствии с субуровнями материальной субстанции. Социальный уровень отличается бисубстанциональностью, что требует скорректировать принятый метод классификации. Поэтому диссертант полагает, что на социальном уровне типология темпоральных форм может производится на основании выделения сфер общественной жизни, конституированных дифференцированными видами деятельности людей. Это значит, что последовательность, например, экономических событий будет иной, нежели последовательность событий политических или научно-технических и т.п. Какую бы классификацию сфер жизнедеятельности мы не выбрали, каждая из них будет обладать своим временем. Инвариантом будет лишь: а) последовательность событий; б) их однонаправленность и необратимость и в) материальная форма выражения этих событий. Именно в этом смысле критикуется термин “историческое время”, поскольку сама история есть последовательность всех и всяческих событий жизни человека и человечества.

Исходя из сказанного, выделение этнического времени в качестве особой темпоральной формы существования социума представляется вполне правомерным. Более того, сейчас существуют очевидные необходимые и достаточные условия выделения этнического времени в отдельную темпоральную форму развития социума. К достаточным условиям автор относит наличие информации, удовлетворяющей решению поставленной задачи. Основные положения этого информационного массива были приведены в 1 и 2 параграфах. К необходимым условиям автор относит ситуацию этносоциального конфликта, сложившуюся в мире в ХХ веке, которая рассматривается им в следующей главе. При этом первое, что, по мнению автора, следует определить для обоснования концепции этнического времени, это его субъект-носитель. Уже само понятие позволяет выделить в качестве такого субъекта этнос. Рассматриваемая темпоральная форма суть атрибут существования этноса, точно так же, как время вообще - атрибут существования материи.

Глава вторая - “Социальные параметры этнического времени” посвящена рассмотрению этого вопроса, а также проблеме соотношения этнического и социального времени.

В первом параграфе второй главы - “Происхождение и сущность этносов” диссертант излагает свою трактовку этногенеза, исходя из того, что этническая сущность человека неизменна в течение всей жизни, хотя осознается этот факт чаще всего именно в критические моменты истории, когда в поисках точки опоры в постоянно меняющемся мире, человек находит ее в неизменности своей национальной принадлежности. В связи с этим может возникнуть иллюзия, что этническое время - это константа, но в работе показывается, что неизменность национальной определенности не имеет отношение к этническому времени.

В диссертации обосновывается мысль о том, что этническое в человеке - это нечто иное, чем его социальная сущность. Более того, можно говорить об этническом и социальном как о двух сосуществующих типах человеческой эволюции. В понимании двойственности природы человека как существа этнического и существа социального -- ключ к пониманию многих коллизий нашего, да и не только нашего времени. Пожалуй, впервые констатировал некоторые различия этнического и социального развития человека Л. Гумилев, признав их действительно двумя типами эволюции. Более подробно этот вопрос был рассмотрен в работах Н. Седовой. В латентной форме данный аспект присутствовал во многих работах по этногенезу. Этот факт обнаружен диссертантом в связи с критическим анализом двух основных концепций этногенеза.

Отечественные ученые (в частности Ю. Бромлей) считают, что этносы относятся к сообществам, возникающим в результате естественноисторического процесса, а не человеческой воли.²² Бромлей Ю. Этнос и этнография. М. 1973. Гл.1. В западной этнографии распространены теории, которые отстаивают тезис целенаправленного формирования этнического сознания, а следовательно, и этносов, поскольку этнос -- это участник взаимодействия, организующим принципом которого является этническое сознание³³ Verdery.: Ethnicity as culture: Some Soviet-American contrasts// Canad.rev. of students in nationalism. Chariot-tentown. 1988.-v.5, n.1/2 - p. 108-109. .

По мнению диссертанта, принадлежность к этносу фиксирует одновременно и биологическую, и социальную определенность индивида, именно поэтому этническое время не может быть отнесено целиком к социальному типу темпоральности. Биосоциальная природа этноса предполагает соответствующий характер изменений в нем, которые собственно и составляют этническое время. Следовательно, нельзя полностью распространить на этническое время характеристики времени социального, поскольку этносы нельзя отнести целиком к социальным группам.

Механизмы, обеспечивающие стабильность генетического разнообразия в современном мире, известны как признаки этноса, отличающие его от социальных групп, причем все признаки этноса, какой бы из них ни признавался в данное время ведущим, -- это признаки размежевания. Их перечень хорошо известен: различия в физическом облике, территория, особенности культуры, самосознание, этноним. Любой из этих признаков может считаться доминирующим в той или иной конкретно-исторической ситуации.

Кроме того, нельзя считать этнические признаки однозначными, ведь существование этносов строится не по линейному принципу горизонтальных связей. Они образуют сложную иерархическую систему, которая динамично изменяется, следовательно, делать какие бы то ни было выводы о сущности этнического времени и возможностях его измерения только по этническим признакам нельзя. Поэтому в работе развитие этносов рассматривается в динамике.

Диссертант раскрывает смысл терминов “дем”, “субэтнос”, “этническая группа”, “этнос”, “суперэтнос” (или мега этносов) Классическим примером последних является существование русской нации -- одного из самых больших, давно сформировавшегося и сконцентрированного в одной стране этноса. Мегаэтнос здесь -- восточные славяне. Собственно этнос -- русские. Существуют и субэтносы, такие, как казаки, поморы и т.п. Некоторые из них существовали как этнические группы до образования русского этноса, другие возникли на основе сословного, профессионального деления, в процессе миграций.

В диссертации также характеризуются основные виды этнических процессов -- этническое объединение и этническое разъединение. Они не равноценны, потому что ведущей тенденцией во взаимодействии этникоса и этносоциального организма является стремление каждого этникоса к самоопределению (главным образом политическому) внутри государства, или создание собственного государства.

По мнению автора, межнациональные конфликты в постиндустриальном обществе суть проявления конкуренции двух типов человеческой эволюции -- этнической и социальной. Западные исследователи констатировали отголоски этого конфликта только как диспропорцию социальных ролей личности, ближе всех к пониманию сущности конфликта подошел Дж. Ротшильд, но и он, то ли не решился, то ли не смог его констатировать. В своей классической работе «Этнополитика» он отмечает, что «политизация этничности» происходит в тот момент, когда в этническую группу проникает универсальная культура и технология, но основой политизации он считает уникальную этноспецифическую культуру группы. Эта ситуация названа им «парадоксом политизации этничности». Результатом этой парадоксальной ситуации является «общая гибридная тенденция», состоящая из одновременного стремления к универсализации и к усилению «этнополитической преданности» ¹¹ Rotshild Y. Ethnopolitic... p. 3-6. .

Диссертант отмечает, что ошибка здесь в нежелании замечать, что этническая и социальная эволюция человека являются двумя различными временными континуумами. Исходя из номологической концепции времени, и настаивая на том, что социальное время имеет различные формы, необходимо признать, что эти формы выступают как различные законы времени, и анизотропия генетически тождественных цепей явлений в каждом случае будет отличаться.

Действительно, когда говорится об однонаправленности времени, логичен вопрос о самом направлении. В работе высказывается предположение, что различные формы времени, не говоря уже о его типах, могут иметь различную направленность. В доказательство этого предположения приводится трактовка анизотропии Грюнбаумом в контексте второго закона термодинамики, который в живых системах, а тем более в социальных, не действует¹¹ Грюнбаум А. Философские проблемы пространства и времени. М. 1969. Ч.2. Гл.8. . Следовательно, анизотропия физического, биологического и социального времени - суть три разные “однонаправленности”. Точно так же могут иметь разную направленность векторы различных темпоральных форм внутри социального времени. Наверняка его этническая форма будет иметь отличия, поскольку была выявлена ее фундаментальная зависимость от биологического времени.

Очевидно, что “расхождение временных потоков” внутри социального времени приводит к катаклизмам различного масштаба. Это расхождение может быть как в направлении, так и в скорости. Примером общепланетарного катаклизма такого рода может служить мировой финансовый кризис 1997-98 гг. А разнонаправленность политического и экономического векторов социального времени в России периода перестройки явилась причиной системного кризиса.

В принципе, а чаще всего и в действительности, происходит совпадение векторов и скоростей различных форм времени. Поэтому и общество способно к существованию и поступательному развитию. Но достаточно часто происходят сбои, которые, не зная природу темпоральной регуляции развития цивилизации, трудно бывает объяснить и преодолеть. Идеал социальной эволюции - гармония временных потоков. Реально же мы можем достичь только динамического равновесия.

Подробно эта мысль обосновывается во втором параграфе второй главы диссертации - “Социогенез и этническое время”.

В качестве объяснительной гипотезы при этом используется концепция технологических скачков. Первый скачок, как известно, произошел в эпоху неолита (отсюда и название -- неолитическая революция). Именно тогда люди перешли от собирательства к оседлому образу жизни, появилось земледелие и скотоводство. Второй скачок -- промышленная революция. Появление паровой машины ознаменовало переход к промышленному производству.

В диссертации обращается внимание на технологические скачки внутри промышленной цивилизации, их особенности, и главное: социальные, политические и культурные последствия каждого из них. Всего выделяется 4 технологических скачка.

Промышленный переворот - в результате которого сформировалась социальная структура промышленного капитализма, произошли серьезные демографические изменения (урбанизация), началась планомерная ликвидация безграмотности, установились новые формы государственного устройства (парламентская и президентская республика).

Вторая промышленная революция привела к переходу капитализма в империалистическую стадию развития; к появлению и развитию феминистического движения; к ломке представлений о смысле художественной культуры (модернизм, введение всеобщего среднего образования и др.)

Научно-техническая революция изменила промышленный и аграрный труд через автоматизацию и робототизацию, в промышленности быстро сокращается процент “синих воротничков” и рост “белых воротничков”, наука приходит непосредственно на производство (НИИ, КБ); в экономике и политике начинается демонтаж системы империализма.

НТР подготовила все материальные, социальные и культурные предпосылки для перехода мировой цивилизации в новую стадию - постиндустриальной цивилизации. Этот переход осуществляется в ходе информационной революции, которая на наших глазах меняет мир Это лучше всего просматривается через социальные изменения. Именно на них делается акцент в диссертации. Автор показывает, что развитие постиндустриального общества ведет к сближению этнического и социального в результате чего мы наблюдаем формирование новой наднациональной общности.

В этом смысле интересно современное положение России, которая стоит на пороге нового технологического скачка, но сделать его мешают устаревшие «надстроечные» структуры: социальные отношения, политические устои, моральные и правовые нормы, оставшиеся от промышленного этапа развития и сопутствовавшей ему в нашей стране тоталитарной системы.

Технологические скачки -- это ступени социогенеза. Проведенный в работе анализ технологических скачков как этапов социальной эволюции человека свидетельствует о том, что их можно рассматривать как шкалу макросоциального времени. Такая интерпретация полностью соответствует номологической концепции времени, которая приводилась в параграфе третьем первой главы диссертации. В современной социальной философии на этом принципе основан цивилизационный подход, на который ссылается А. Панарин в своей “Философии истории”. В то же время, попытки заменить цивилизационным подходом долго господствовавший в наших исследованиях формационный подход пока не увенчались успехом.

С точки зрения концепции социального времени, они и не могли увенчаться успехом, поскольку в них для оценки социогенеза берутся разные временные шкалы. Если для цивилизационного подхода берется шкала макросоциального времени, в основе которой - базисные изменения на технологическом уровне, то в основе формационного подхода лежит временная шкала, на которой “отсчитываются” изменения в формах собственности и власти. И тот, и другой отсчет социального времени верен, но необходимо строго определить параметры системы, в которой он применяется.

В диссертации, для удобства рассмотрения, под социальным временем понимаются все составляющие макросоциального времени, кроме этнической. Этот исследовательский прием применен для того, чтобы очистить теоретическое поле рассмотрения проблемы от информационного шума, неизбежного при введении в доказательные процедуры сразу нескольких переменных.

В результате проделанного анализа автор приходит к выводу, что: 1) этническое время отличается от социального по темпам и вектору; 2) этническое и социальное время в сумме составляют макросоциальное время; 3) шкала этнического времени не может быть представлена изменениями этнических признаков, поскольку они не носят закономерного характера; 4) как составляющая макросоциального времени этническое время должно квантифицироваться в соответствии со шкалой макросоциального времени; 5) направление социальной эволюции - интеграция, и направление этнической эволюции - дифференциация, суть разные векторы составляющих макросоциального времени, принцип их корреляции пока не известен, но он существует, иначе нельзя было бы говорить о макросоциальном времени в целом.

Понимая под социальным временем все внеэтнические формы макросоциальной темпоральности, можно предположить, что макросоциальное время выступает интегративным единством социального и этнического времени. Модель соотношения здесь можно выразить по аналогии с “правилом параллелограмма”. Очевидно, что чем меньше расхождение между векторами социального и этнического времени, тем меньше они отличаются от интегрирующей линии макросоциального времени. В этой модели соотношения временных векторов можно увидеть и зависимость темпов макросоциального развития от соотношения направленности социального и этнического времени. Если принять АВ (социальное время) и АD (этническое время) за константу и предположить, что их величины равны, то величина АС будет зависеть от степени расхождения векторов. В математическом выражении это выглядит так:

AC² = AB² + AD² + 2 AB AD cos ,

где - угол между AВ и AD

Что касается темпов прогресса, то если принять величину угла между векторами за константу, а сами вектора интерпретировать как скорости, то, очевидно, что любое их изменение будет прямо пропорционально отражено изменением величины скорости макросоциального времени, что видно из формулы. А это значит, что принципиальным фактором является именно проблема расхождения векторов. Это лишний раз подтверждает предположение о том, что макросоциальные катаклизмы происходят именно тогда, когда обнаруживается разнонаправленность двух векторов человеческой эволюции - социального и этнического.

Темпы прогресса зависят также от степени разнонаправленности временных векторов. Если принять значения векторов за постоянные скорости, увеличение значений угла между ними даст, в результате, уменьшение скорости макросоциальных процессов. Другими словами, возникающие в результате расхождения двух ветвей эволюции конфликты объективно тормозят общественный прогресс.

Итогом рассмотрения этого блока вопросов в диссертации стала окончательная формулировка понятия “этническое время”: Этническое время - это последовательная смена социальных форм генетически тождественных человеческих сообществ. Появилась возможность решить вопрос и о шкале этнического времени. Предпринятое в предыдущем параграфе рассмотрение этносов позволило выделить следующие последовательные его отрезки: 1. Род-племя 2. Народность 3. Нация 4. Наднациональная (постнациональная) общность.

Приведенное определение было принято в качестве рабочего для рассмотрения вопроса о дифференциации этнического времени и времени жизни этноса. Последнее в дефиниции не нуждалось, поскольку всегда является индивидуализированным. Следовательно, основной проблемой в экспликации этнического времени является проблема соотношения его с социальным временем, актуализирующаяся в истории конкретных народов и государств, в которые они были организованы. Для того, чтобы выводы работы были более достоверны, в качестве объекта рассмотрения была выбрана Россия - и как государство, и как этнос, и как особый тип цивилизации, как об этом любят говорить в последнее время. Чем она на самом деле является - выясняется в главе третьей - “Россия как этносоциальное образование”.

Первый параграф этой главы - “Россия - этнос, государство или цивилизация?” посвящен анализу основных подходов к вопросу и обоснованию авторской позиции.