Глобальные исследования и проблема безопасности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Глобальные исследования и проблема безопасности

Урсул Аркадий Дмитриевич

доктор философских наук

профессор, директор Центра, академик, Академия наук Молдавии, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (МГУ)

119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские горы, 1, стр. 51

Аннотация

Автором анализируется проблема безопасности в ракурсе междисциплинарных глобальных исследований и концепции устойчивого развития. Обсуждаются проблемы взаимосвязи безопасности и развития и формирование единой методологии их исследования в связи с расширительной интерпретацией проблемы и понятия безопасности. Показано, что концепция устойчивого развития объединяет в единую систему сохранение (безопасность) и изменение (прогрессивное развитие) цивилизации в условиях сохранения окружающей среды. Устойчивое развитие в широком смысле видится как наиболее безопасный, нерегрессивный тип эволюции, который элиминирует либо снижает до приемлемого уровня любые негативные воздействия на цивилизацию и биосферу с целью их сохранения. Используются необходимые для раскрытия темы статьи общенаучные способы исследования: комплексно-междисциплинарный, эволюционно-исторический и системно-глобальный подходы, методы концептуального моделирования и исследования будущего, в особенности футурологический подход, ориентирующий на исследовательское и целевое прогнозирование динамики изучаемого объекта. Подчёркивается, что в будущем глобальном мире с устойчивым развитием безопасность будут обеспечиваться главным образом не через защиту, а преимущественно через этот тип безопасного развития, что станет содействовать утверждению позитивных и преодолению негативных тенденций глобального развития. Обсуждается теория секьюритизации, разработанная в рамках копенгагенской школы международных отношений. Прогнозируется становление двух интегративных областей научного знания, одна из которых получит глобальную приставку (глобальная секьюритология), а другое направление станет междисциплинарным разделом глобалистики (секьюритологическая глобалистика).

Ключевые слова: безопасность, глобализация, глобалистика, глобальные процессы, глобальная безопасность, связка безопасность-развитие, секьюритизация, секьюритологическая глобалистика, устойчивое развитие, эволюционный консерватизм

Ursul Arkadii Dmitrievich

Doctor of Philosophy

Head of the Center, Scholar at theof the Academy of Sciences of Moldova; Professor, Moscow State Univeristy

119991, Russia, Moscow, Leninskie Gory 1, building #51

ursul-ad@mail.ru

Abstract

The author analyzes the problem of security in the context of interdisciplinary global studies and the sustainable development concept. The paper considers the problems of interconnection between security and development and the formation of a unified methodology of their researching in the context of extensive interpretation of the problem and the concept of security. The author demonstrates that the sustainable development concept unites preservation (security) and transformation (progressive development) of civilization in a single system in the context of preservation of the environment. Sustainable development in a broad sense is understood as the safest, non-regressive type of evolution, which eliminates or decreases any negative impacts on civilization and biosphere for the purpose of their preservation. The author uses general scientific methods including the complex-interdisciplinary, evolutional-historical and system-global approaches, the methods of conceptual modeling and the studies of the future, particularly, the futurological approach oriented on the research and targeted prognostication of the dynamics of the object under study. The author notes that in the future global world, sustainable development and security will be maintained mainly not by means of protection, but via this type of safe development, thus promoting the establishment of positive and elimination of negative tendencies of global development. The paper considers the theory of securitization, developed within the Copenhagen School of international relations. The author forecasts the formation of two integrative fields of scientific knowledge; one of them will get a global prefix (global securitology) and another will become an interdisciplinary section of global studies (securitological global studies).

Keywords:

securitological global studies, securitization, security-development nexus, global security, global processes, global studies, globalization, security, sustainable development, evolutionary conservatism

В научные исследования безопасности вовлекаются всё большее число объектов и областей деятельности и заранее невозможно установить пределы этой тенденции концептуального расширения. Упомянутой понятийной экспансии способствуют как фундаментальные обстоятельства, так и факторы, связанные с конъюнктурными причинами. Причём исследования развития и обеспечения безопасности до недавнего времени, как правило, были разделены в их теоретическом осмыслении и практической реализации. Ранее предполагалось, что развитие и обеспечение безопасности - это два самостоятельных процесса в существовании того или иного объекта, которые представляют относительно независимые экзистенциально-деятельностные сферы. Однако сейчас начинает формироваться понимание их взаимосвязи.

Осознание имманентной связи развития и безопасности привело к формулировке идеи о возможности обеспечения безопасности через развитие, а точнее - через устойчивое развитие. И в этом - смысл грядущего кардинального поворота истории и эволюции цивилизации. Ведь в нынешнем все менее безопасном стихийном развитии кроется ранее заложенный антропогенный «механизм», ведущий к ускоряющейся экологической деградации, а в более отдалённой перспективе к самоуничтожению социальной ступени эволюции. Обеспечить необходимую безопасность человечества на длительную перспективу при таком неустойчивом развитии невозможно, поэтому необходимо менять сам тип развития, в котором безопасность обеспечивалась бы через все типы нерегрессивного развития.

Важно понять и объяснить эту «расширительную» тенденцию понятия безопасности по пространству современного научного знания. В статье будут рассмотрены эволюционные основания, лежащие в фундаменте концептуальной экспансии проблемы безопасности. Вместе с тем исследуется процесс глобализации этого понятия, его включение в междисциплинарные направления глобальной науки и формирование новых областей научного поиска.

Взаимосвязь развития и безопасности и процесс «секьюритизации»

Термин «секьюритизация» в современной научной литературе имеет пока в основном два значения (а далее будет введено ещё одно значение). Одно из них (от английского securities - «ценные бумаги») используется в финансовой сфере, где под секьюритизацией (securitization) принято понимать перевод активов в более ликвидную форму своего существования, например, это может быть процесс, позволяющий заменить банковские заимствования и кредитования выпуском ценных бумаг типа еврооблигаций.

Другое значение термина «секьюритизация» (от англ. security -- безопасность) используется в исследованиях проблемы безопасности. Причём даже общую науку о безопасности уже успели назвать секьюритологией [1]. Этот термин постепенно входит в русский язык, но в отечественной литературе, в отличие от англоязычной, он еще употребляется редко и, тем более, ещё не стал общепринятым [2-4].

В конце прошлого века была предложена теория секьюритизации, разработанная в рамках копенгагенской школы международных отношений Б. Бузаном и О. Вэвером [5], которая вызвала оживлённую дискуссию, как в зарубежной, так и в отечественной литературе. В этой теории предлагается видение процесса секьюритизации, как деятельности по искусственному дискурсивному формированию угроз безопасности.

Если какая-либо проблема представляется как проблема безопасности, то ее вначале необходимо сделать достаточно широко обсуждаемой и публичная дискуссия обретает форму борьбы между различными политическими силами, выражающими свои точки зрения. После политизации проблемы может возникает новая расстановка политических приоритетов и в результате этого проблема трансформируется в ту или иную угрозу и, тем самым, секьюритизируется (наиболее впечатляющий пример последнего времени - возложение администрацией Обамы вины за кибератаки на Россию). После перевода проблемы в статус угрозы, её приоритет существенно возрастает и появляется возможность и правомерность любых чрезвычайных мер противодействия, прежде всего у государства, которое чаще всего и запускает процесс секьюритизации.

Теория секьюритизации породила, а для ряда других учёных - только укрепила мнение о том, что проблемы безопасности не носят объективного характера и целиком зависят от субъективного фактора. Высказывается точка зрения, что никаких объективных критериев, позволяющих отделить вопросы безопасности от всех остальных, не существует, что практически любая актуальная политическая проблема может интерпретироваться как проблема безопасности. Впрочем, субъективно-деятельностное видение безопасности предлагалось и ранее, ещё до появления теории секьюритизации [6].

Между тем, ситуация с пониманием безопасности гораздо сложнее, поскольку существуют и субъективные и объективные основания проблемы безопасности. В научной литературе распространены три основных подхода к исследованию проблемы безопасности: натуралистический, деятельностный и интегративный[7]. Схематизируя, можно сказать, что натуралистический подход видит основные угрозы и опасности вне субъекта и предлагает прежде всего «защитный» способ обеспечения безопасности. Деятельностный подход акцентирует внимание на внутренних угрозах (например, в самой деятельности личности и общества) и в его рамках предполагается, что оптимизация деятельности по обеспечению безопасности решит все либо большинство проблем. Интегративный подход объединяет в одну систему позитивные моменты очерченных выше натуралистического и деятельностного подходов, особенно если речь идет о планетарных аспектах обеспечения различных форм безопасности и глобальной безопасности.

Как понятие в рамках интегративного подхода безопасность носит двойственный характер. Во-первых, безопасность может рассматриваться в деятельностном ракурсе, т.е. как отражение субъект-объектных взаимодействий, в которых в единое целое соединены как субъективно-идеальные, так и разного рода материальные компоненты. Во-вторых, безопасность выражает определенное состояние и способ бытия объекта (системы), сохраняющего его природу, качественную определенность, целостность, т.е. выражает возможность и реальность существования без деградации и разрушений.

Безопасность в самом широком смысле характеризует устойчивый способ бытия того или иного объекта, сохранение его природы в условиях внутренних и внешних негативных воздействий. Обеспечение безопасности выражает возможность и способность объекта к самосохранению и дальнейшей эволюционной самоорганизации при негативных воздействиях, угрозах и опасностях [8, 9]. Безопасность всегда связана с сохранением объекта, а развитие - с его изменением. Но сохранение и изменение - это наиболее общие экзистенциальные характеристики материи (материальных систем), которые имеют прямое отношение к обсуждаемой здесь проблеме. Общенаучные принципы, с помощью которых наиболее адекватно осознается природа безопасности в контексте эволюционных процессов, можно также разделить на две основные группы - на принципы сохранения и принципы изменения (или инноваций). Здесь используется аналогия классифмкации законов в физике, как законов сохранения и законов изменения.

Принцип сохранения существует в различных формах, например, в форме эволюционного консерватизма, характеризующего свойство самосохранения материальных систем в процессе их развития. Этот принцип выражает идею обеспечения безопасности в высших ступенях эволюции материи, на что уже обращалось внимание [9,10]. Принцип эволюционного консерватизма тесно связан с принципом инновационного эволюционизма, вместе выражающими взаимосвязь сохранения и изменения в эволюционных процессах.

Принцип эволюционного консерватизма заключается во включении уже созданных материальных структур в процессе прогрессивного развития в последующие, более высокие по уровню развития материальные структуры. Это позволяет эволюционному процессу сохранять накопленную негэнтропию и не «начинать все с нуля», а продолжать дальнейшее усложнение в ходе самоорганизации, повышать информационное содержание развивающихся систем. Кроме того, реализация этого принципа обеспечивает минимальное увеличение энтропии в эволюционном процессе. Принцип эволюционных инноваций акцентирует внимание на появлении новых элементов, связей, повышения сложности и организации, без чего дальнейший эволюционный прогресс материальных систем невозможен. Однако не всякое нововведение может быть воспринято эволюционирующей системой, а только то, которое не отторгается всем тем (по принципу действия напоминает иммунную систему организма), что было достигнуто до этого и уже существует.

В процессе эволюции происходит взаимодействие упомянутых двух принципов - эволюционного консерватизма и инновационного эволюционизма, и в результате система либо воспринимает нововведение, либо отторгает его. Восприятие инновации ведет к усложнению эволюционирующей системы, обеспечивая ей более высокий уровень динамической устойчивости, равновесия со средой и конкурентоспособность в эволюции, в особенности универсальной эволюции. Эта взаимосвязь «прогрессивных инноваций» и «позитивной преемственности» проявляется и в переходе к устойчивому развитию, причем даже само наименование этого типа развития включает в себя взаимосвязь упомянутых выше принципов эволюции.

Исследование взаимосвязи этих принципов в различных областях привело к выводу о том, что должна быть определенная мера между развитием и безопасностью систем на самых различных уровнях [11-14]. В англоязычной литературе пока наиболее близкий по смыслу термин именуют «связкой»: «связка безопасность-развитие» - «security-development nexus» [15-18]. «Связка» как термин выражает лишь взаимосвязь понятий «развитие» и «безопасность», а понятие «мера» в какой-то степени претендует ещё и на их оптимальное соотношение. Эта мера (выражающая единство качественной и количественной определенности системы «развитие-безопасность») может определять способность той или иной системы к максимально возможному целостно-прогрессивному развитию при необходимой и достаточной степени обеспечения ее безопасности. С этих позиций предпочтение отдается поступательно-эволюционным процессам развития, в которых «гарантируется» безопасность социальной или социоприродной системы в определенном достаточно узком коридоре (именуемом «коридором безопасности»). Наиболее безопасной оказывается система, которая обладает возможностью и способностью своего сохранения на базе прогрессивно-поступательного развития, а это последнее реализуется только в случае, если оно происходит в коридоре безопасности.

Требование обеспечения безопасности той или иной системы означает переход ее в режим «сохраняющегося» развития в достаточно узком эволюционном коридоре, который был обнаружен вначале в качестве эмпирического обобщения, а затем концептуально-теоретически обоснован синергетикой. В этом случае, если система в процессе эволюции генетически сама с собой идентифицируется и сохраняется, то она не может рисковать, выходя из узкого эволюционного коридора. Именно только в этом коридоре и происходит наследование предшествующих структур в последующих более высоких, т.е. действует критерий увеличения информационного содержания систем.

Разумеется, пока идет речь об обеспечении безопасности в эволюционных процессах в биологической и социальной ступенях. Но аналогом обеспечения безопасности в этих системах являются процессы сохранения систем в неживой природе, что реализуется на линии коэволюционных взаимодействий как систем, так и подсистем внутри системы. Смысл обеспечения безопасности объекта заключается в том, чтобы сохранить объект в том или ином виде, чтобы он дальше мог существовать и развиваться в условиях, когда ему уже не угрожают негативные воздействия. Далеко не все такого рода воздействия могут быть парированы либо предотвращены и поэтому существует сравнительно узкий коридор условий и границ, где может быть обеспечена безопасность. Именно необходимость сохранения и одновременно - развития материального образования и дает эффект узкого эволюционного коридора, существенно сужая многообразие путей эволюции[11,14].

Наличие упомянутой меры (она имеет символическое выражение в форме константной связи безопасности (Б) и развития (Р): Б+Р = const) определяет роль и место безопасности в существовании конкретной системы, в том числе и социальной системы. Это своеобразный закон сохранения, выражающий взаимозависимость между безопасностью и развитием (поступательно-прогрессивным). Из этого закона вытекает тот идеальный вариант, когда безопасность обеспечивается через самоорганизационные процессы, т.е. когда вокруг системы (и в самой системе) создается безопасная среда для развития. Это, в частности, может реализоваться в в будущем глобальном устойчивом развитии как системно-социоприродном типе коэволюционных процессов.

Этот закон, вполне естественно, выражается на энергетическом уровне как закон сохранения энергии: чем больше тратится энергии на обеспечение безопасности, тем меньше ее остается на процессы самоорганизации (прогрессивное развитие), и наоборот. В ходе эволюции происходит отбор тех систем, которые «устанавливают» оптимальное сочетание между расходами энергии на безопасность и на прогрессивное развитие. Поэтому в тех регионах, где идут войны или другие деструктивно-регрессивные процессы, например, разрушение окружающей среды, прогрессивное развитие замедляется и может даже поменять свой вектор, стать регрессивным развитием.

Безопасность, как проблема, возникает в основном тогда, когда упомянутая мера нарушается и становится необходимым больше тратить усилий на обеспечение безопасности (а не на развитие) поскольку она становится приоритетной для существования конкретной системы. Поэтому имеются объективные основания и условия для появления проблемы безопасности в ходе жизнедеятельности того или иного социального организма (системы). Если субъект обеспечения безопасности адекватно осознает эту проблему, то становится необходимым принимать соответствующие «секьюритизирующие» действия как меры по обеспечению безопасности. Можно, однако, как следует из теории секьюритизации, такие действия предпринимать, исходя из ложных, чисто субъективных оснований. Поэтому появление той или иной проблемы безопасности в обществе, как и её обеспечение, можно считать не просто объективным, а в принципе субъективно-объективным деятельностным процессом.

Но поскольку в последнее время происходит умножение угроз и опасностей, то не столько по субъективным, а гораздо больше по объективным причинам растёт число проблем безопасности и понятие безопасности эволюционирует в самых разных направлениях. Можно сказать, что речь идёт об объективном процессе «секьюритизации» как реальном росте проблем безопасности в современной модели неустойчивого развития. Происходят как качественные трансформации, так и количественное увеличение фрагментов реальности и объектов, которые вовлекаются в научные исследования в контексте безопасности и какого-то предела здесь заранее установить невозможно, пока не изменится модель развития и оно не станет устойчивым развитием.

В основе этой «расширительной» тенденции понятия безопасности по пространству научного знания, обуславливающих концептуальную экспансию проблемы безопасности, лежит упомянутая выше взаимосвязь развития и безопасности. Этот процесс экспансии проблем безопасности и повышения их роли в современном мире (и науке в целом) в принципе также уместно назвать процессом секьюритизации в самом широком смысле.

В силу наличия системы «безопасность-развитие» может происходить и встречный процесс, получивший наименование «девелопментализация безопасности» (наряду с термином «секьюритизация развития», где развитие иногда понимается в западной литературе достаточно узко - в смысле помощи развивающимся странам либо как содействия международному развитию [16,17]. Использование терминов «девелопментализация» и «секьюритизация» здесь вынужденное, просто потому, что в русском языке аналогичных по содержанию терминов просто нет либо при попытке их создания получается нечто ещё более неприемлемое в редакционном плане.

При узком (например, в его «силовом варианте») понимании безопасности она фактически отделяется от развития. В деятельности силовых структур основное внимание уделяется проблеме обеспечения национальной или другим видам безопасности, определяемых в официальных документах, а проблема развития (социально-экономического и других форм развития) остаётся вне поля зрения, т.к. она находится в компетенции иных государственных и общественных структур. И благодаря такому состоянию дел исследования в области безопасности (security studies) и исследования в области развития (development studies) проводились в значительной степени параллельно и практически без связи друг с другом.

Выявленная же взаимосвязь между развитием и безопасностью требует междисциплинарного синтеза этих областей научного поиска. В свете изложенного выше, в связи с тем, что понятие безопасности связывается с сохранением любой системы (во всяком случае, в биологической и социальной ступенях развития), вопросы безопасности существуют (и уже выявляются) практически в любой сфере деятельности. И это видно по тем проблемам, которые во все большей степени затрагивают вопросы экологической, энергетической, продовольственной, информационной, образовательной и многих других сфер безопасности. Насчитывается уже не один десяток видов или особенных форм безопасности (например, такие формы и виды упоминаются в статье о безопасности в Википедии, а также в ряде словарей по проблеме безопасности). Еще несколько десятков лет тому назад многие сферы деятельности не были связаны с обеспечением безопасности, а теперь ситуация кардинально изменилась и это требует не только осознания новых форм опасностей и угроз, но и предотвращения причин их появления, создания инновационных систем обеспечения безопасности.

Глобализация концепции безопасности

безопасность устойчивый развитие эволюция

Эволюционное расширение понятия и концепции безопасности по пространству научного знания идёт многими путями и одним из них, на котором далее будет акцентировано внимание, его глобализация. Это приводит как к осознанию наличия проблемы безопасности каждого из глобальных процессов, так и ведёт на определённом этапе к формированию понятия глобальной безопасности в его наиболее адекватном понимании. Вместе с тем, процесс постепенного обеспечения глобальной безопасности оказывается глобальным эволюционным процессом, как и обеспечение безопасности каждого отдельно взятого глобального процесса или системы.

Генезис глобальной проблематики в науке тесно сопряжён с осознанием наличия серьёзных глобальных вызовов, угроз и опасностей. Как показал Ю.М. Лужков, основные глобальные вызовы, тенденции и процессы развития подводят нашу цивилизацию к краю гибели. Речь идет об угрозах и опасностях мирового масштаба, которые вызваны принятым во всем мире способом хозяйствования и почти религиозным культом, ориентацией на экономический и научно-технический рост, производство новых искусственных потребностей [19].

Формирующийся глобальный мир стал всё больше наполняться новыми угрозами и опасностями общепланетарного масштаба, вызывающих глобальные кризисы, обостряющих глобальные проблемы и даже ведущих к общемировым катастрофам. Умножение вызовов, угроз и опасностей в ходе развертывания глобальных процессов означает, что обеспечение безопасности во всех её формах и видах оказывается одной из главных общечеловеческих целей, ценностей и проблем XXI века, связанных с обеспечением сохранения и дальнейшего развития цивилизации.

Уже исследование глобальных проблем выявило, что их обострение связано в основном с усилением негативных черт многих глобальных процессов, в том числе и глобализации. Хотя не только глобализация привела к глобальным проблемам, в их появление и обострение внесли свой вклад и другие процессы мирового социально-экономического развития, прежде всего, имеющие негативную и угрожающую человечеству ориентацию.

Прежде всего изучение глобальных проблем показало актуальность обеспечения безопасности в её новом - глобальном измерении. Глобальные проблемы выявили противоречия социального и социоприродного развития, имеющие общепланетарный масштаб и формы своего проявления, угрожающие существованию цивилизации и сохранению биосферы. Однако, проблема безопасности имеет место для каждого глобального процесса и системы, поскольку безопасность характеризует устойчивый способ бытия того или иного объекта (или процесса) в условиях воздействия внутренних и внешних негативных факторов. Поэтому можно и, видимо, нужно изучать проблему безопасности как для отдельного глобального процесса (системы), так и их комплексов и в перспективе - всей совокупности взаимосвязанных и эволюционирующих (и коэволюционирующих) глобальных процессов и систем, формирующих систему глобального развития.

Поскольку здесь рассматриваются глобальные процессы и системы, выходя за пределы их наиболее исследованных глобальных форм развития (глобализации и глобальных проблем), то важно обратить особое внимание на то, что одни глобальные процессы имеют преимущественно негативное, а другие - преимущественно позитивное содержание и направленность. Эти процессы либо ускоряют глобальный ход истории, либо тормозят поступательное развитие мирового сообщества и даже ведут к глобальной катастрофе. Если случится такая катастрофа, то независимо от того, чем она вызвана, устранять её ужасающие и трагические последствия уже будет некому. Именно эта особенность глобального измерения безопасности потребует реализации только превентивных действий по обеспечению безопасности, развития новых опережающих способов и технологий предотвращения разного рода глобальных угроз и опасностей.

Само понятие «глобализация» ничего не говорит о том, является ли этот процесс позитивным или негативным, в его названии нет аксиологического смысла. В каждой из тенденций или направлений глобализации есть и позитивные и негативные аспекты, причем появление этих последних приводит впоследствии к формированию механизмов их снижения. При исследовании глобализации часто внимание акцентировалось в основном на её позитивных эффектах, в конечном счёте на том, что на завершающем этапе этого процесса человечество обретёт единство и целостность. Глобализация в широком смысле видится как процесс интеграции и достижения целостности человечества, созидания не только планетарной общности цивилизации, но и единой глобальной социоприродной системы «человек-общество-природа» на принципах коэволюции. Однако эта целостность не появится без того, чтобы, в конечном счёте, обеспечивалась безопасность каждого из глобализационных процессов и вся их совокупность, составляющая уже существующую систему глобализации как глобального процесса.

Вместе с тем, появляются новые глобальные вызовы и проблемы, а также негативно ориентированные глобальные процессы, которые либо вызваны глобализацией, либо так или иначе сопряжены с ней. Глобализация стирает границы между традиционными внешними и внутренними сферами государств, способствует политизации и секьюритизации новых проблем, что уже осознано в рамках международных и мирополитических исследований.

Появление качественно новых глобальных опасностей (и террористической особенно) свидетельствуют о том, что нынешняя форма существования и развития цивилизации основана на устаревших основаниях и принципах и уже фактически не обеспечивает безопасности всему человечеству. Ведь это обеспечение реализуется в основном в форме защиты и концентрирует внимание на фрагментах целого - человечества: государствах, отдельных личностях, их группах и т.п. Необходим общепланетарный системно-целостный и опережающий подход, видение глобальной безопасности не только как безопасности всего мирового сообщества, но вместе с тем, и таких систем как «человек-общество» и «человек-общество-природа». Причём глобальная безопасность не должна изолироваться от глобального развития во всех его «ипостасях» (социально-экономического, политического и т.д.) и базироваться лишь на защите от глобальных угроз и других негативных воздействий.

Но речь идёт не только о видении глобальных перспектив в пространственных измерениях, но и темпоральном, причём в его нелинейном продолжении. Если в деятельности человека превалирует установка на сохранение уже существующего, то понятно, почему акцент делается на прошлом и настоящем, а не на будущем. Самосохранение предполагает концентрацию деятельности на уже прошедшем и пока неопределённо долго «длящемся» настоящем. Действия во имя ещё более неопределённого будущего означают отвлечение внимание и средств от уже существующего, что-то отнимают от него для неизвестного и не свершившегося будущего, которое в принципе может и не наступить.

Здесь тоже действует своеобразный «темпоральный закон сохранения»: сосредоточение внимания и средств на одном из периодов времени (темпомиров - прошлого, настоящего и будущего), лишает этого другие темпомиры. Ведь история и эволюция это не просто как совокупность событий и процессов, предшествующих настоящему, а системно-синергетическая взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего, в которой происходит взаимодействие всех либо некоторых темпомиров.

Акцент на настоящем (здесь и сейчас) характерен для большинства людей в современной модели неустойчивого развития и это считается социальной нормой. Однако для будущего устойчивого развития эта темпорально-деятельностная ориентация оказывается уже неприемлемой и представляется уже нарушением упомянутого выше принципа темпоральной целостности (взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего). Переход к устойчивому развитию состоится только в будущем и для этого надо уделять всё большую часть средств и деятельности на этот темпопериод.

Также важно обратить внимание на то, что обеспечение глобальной безопасности не может быть сведено к обеспечению безопасности каждого глобального процесса и всей их совокупности. Обеспечение безопасности в её глобальном измерении требует адекватного внимания и к другим уровням - региональному, национальному, локальному и т.п., поскольку угрозы и опасности, переходя из нижнего на более высокий (широкий) уровень, могут интегрироваться и выступать в качестве триггерно-синергетического фактора, способного вызвать негативные последствия, в том числе и катастрофы, на глобальном уровне. Вместе с тем, обеспечение глобальной безопасности потребует адекватного учёта существования системы «безопасность-развитие» не только в пространственном отношении, но и в содержательно-деятельностном (прежде всего в том смысле, чтобы в каждом направлении и сфере деятельности была гарантирована «своя» безопасность в силу наличия взаимосвязи «безопасность-развитие»). Поэтому для направлений глобализации - конкретных глобализационных процессов должна будет реализовываться соответствующая глобализационная безопасность: безопасность экономической глобализации, безопасность экологической глобализации и т.п.

Стало понятным, что в условиях глобализации национальная безопасность тесно связано с региональной, а эта последняя с глобальной, как и безопасность личности с этими видами безопасности. Глобализация безопасности способствует расширению этого понятия, причём наиболее интенсивно в глобальном ракурсе развиваются невоенные формы безопасности, особенно экологическая и энергетическая безопасность, информационная безопасность, что ведёт к интенсивной разработке мер по защите киберпространства как в национальном, так и в глобальном ракурсах. Начало третьего тысячелетия ознаменовалось глобализацией международного терроризма, наркоугроз, новых вирусных эпидемий, трансграничной преступности и т.д. Многие глобальные проблемы концентрируют какие-то негативные и опасные феномены и черты, от которых необходимо избавиться в ходе дальнейшего развития.

В последнее время особое внимание акцентируется на экологической опасности как факторе, угрожающем жизненно важным интересам личности, обществу, государству, мировому сообществу в целом и окружающей природной среде в результате антропогенных и природных воздействий на нее. Поэтому экологическая опасность видится как угроза разрушения среды обитания человека, обитающих в ней растений и животных в результате неконтролируемого развития хозяйственной либо иной деятельности. Уменьшение экологической опасности происходит на пути экологизации как усилении экологической ориентации деятельности человека, направленной на сохранение природы и устойчивое использование её ресурсов. Глобальная экологизация (или экологическая глобализация) выступает как целенаправленная глобальная деятельность цивилизации, ориентированная на выход из общепланетаарного социально-экологического кризиса.

Кроме глобальных проблем, существуют глобальные процессы в совокупной социальной деятельности и в природе, которые не являются глобализацией, но имеют в основном негативное содержание, характерными примерами которых являются глобальный терроризм и изменение климата. Что касается глобальных процессов, целиком и полностью негативно влияющих на человечество и сопровождающих процессы глобализации и так или иначе с нею связанных, то их необходимо если не устранять (в полной мере это далеко не всегда возможно), то сводить к тому минимуму, который обеспечивает глобальную безопасность через переход к устойчивому развитию.

Как видим, будущее нашей планеты с проживающим на ней человечеством оказывается не столь определенным, чтобы однозначно принять лишь одни тренды и прогнозы мирового развития, а другие игнорировать, например, глобальные климатические изменения. Вместе с тем имеют место и такие планетарные процессы, прежде всего природные, которые не влияют отрицательно на жизнедеятельность человечества на планете. И это, прежде всего, те физические, химические, геологические, биологические и другие природные процессы, к которым цивилизация адаптировалась в биосфере, и они составляют благоприятные планетарные условия, на фоне которых развертывается глобальный цивилизационный процесс.

Обеспечение безопасности и переход к устойчивому развитию

В докладах руководства ООН можно встретить тезис, о котором выше шла речь, что «нет безопасности без развития, как и развития без безопасности» [20, р.5]. Нужно иметь в виду, что под развитием здесь понимается достаточно упрощённое понимание этого термина в западной литературе как поступательное социально-экономическое развитие. Другие же типы развития, тем более, деградационно-регрессивное развитием даже считаются (между тем развитие как философское понятие включает в себя достаточно много различных типов и направлений, главными из которых являются прогресс и регресс). Также и под безопасностью в упомянутом высказывании понимается достаточно традиционная «насильственная» её интерпретация.

Обеспечение безопасности в модели НУР и в модели УР с экосистемной точки зрения существенно отличаются. Основное различие, на взгляд автора, заключается в том, что в модели НУР обеспечение безопасности акцентируется на отдельном объекте в экосистеме, тогда как окружающая его среда оказывается весьма опасной в этой же экосистеме. Это обусловлено тем, что в модели НУР действует принцип локального и даже точечного обеспечения безопасности, когда действия субъектов (индивидов, социумов, государств и т.п.) направлены не на сохранение всего их экосистемного сообщества, а на свое собственное выживание и существование. Однако интегральный результат их атомарно-индивидуальной активности в модели неустойчивого развития движет человечество к антропоэкологической катастрофе.

Реально существующее рассогласование интересов объектов (и субъектов) обеспечения безопасности приводит на глобальном уровне к тому, что среда в планетарной экосистеме становится все более опасной, увлекая всю биосферу в целом в социально-экологическую катастрофу. Если оценить усилия и средства, которые тратятся на точечно-локальное обеспечение безопасности многочисленных объектов, то на определенном этапе продолжения этой тенденции окажется более выгодным не только в экзистенциальном, но и в экономическом плане создать более безопасную окружающую среду, чем обеспечивать безопасность отдельного объекта традиционными «защитными» способами (именно так «поступила» биота в биосфере за миллиарды лет своего существования и эволюции). Поэтому осознание глобально-экологической опасности концу XX - началу XXI вв. привело к идее и концепции устойчивого развития (УР) как наиболее безопасного социоприродного развития.

Стало понятным, что, несмотря на необходимость и продолжающуюся тенденцию «точечно-защитного» обеспечения безопасности отдельно взятого объекта, необходимо направить усилия на формирование более безопасной глобальной среды проживания как нынешних, так и будущих поколений людей планеты. И это не просто экономическое столкновение интересов выживания отдельного индивида и выживания всего человечества, а вопрос возможности дальнейшего существования человеческого рода на планете. Здесь достаточно отчётливо просматривается сдвиг приоритетов в области обеспечения безопасности от отдельного объекта, на чём концентрирует внимание нынешняя модель развития, к обеспечению безопасности глобального целого - всего человечества. Однако, такое ранжирование приоритетов не должно вести к снижению внимания к обеспечению безопасности личности, более того, такая безопасность должна даже усиливаться, но уже другими средствами - за счёт создания более безопасной окружающей среды (социальной и природной) благодаря переходу к устойчивому развитию.

Как видим, решение этого вопроса связано с изменением способов обеспечения безопасности отдельного объекта, так и всех объектов (и субъектов) в такой уникальной системе как биосфера Земли. Причём необходимость смены основного «механизма» обеспечения безопасности оказалось напрямую связанной с изменением способа взаимодействия общества и природы, который начинает формироваться, начиная с перехода к устойчивому развитию [8, 10, 14]. Это также пример того, как уже на глобальном уровне изменяется взаимосвязь (мера) безопасности и развития, обеспечивая дальнейшее существование цивилизации.

Выживание человечества и сохранение биосферы под натиском деструктивных глобальных процессов в перспективе будет в дальнейшем разворачиваться через общепланетарный переход к устойчивому развитию. В этом случае на смену преобладающим регрессивным глобальным процессам эволюции придёт позитивно ориентированное глобальное развитие, каким сейчас в идеале видится переход к устойчивому развитию. Этот переход призван прежде всего разрешить проявляющееся с все большей остротой противоречие между растущими потребностями мирового сообщества и ограниченностью или даже невозможностью биосферы обеспечить эти потребности [21].

Стратегия этого типа развития как нового нарождающегося системно-эволюционного позитивного процесса достижения глобальной устойчивости предусматривает не только обретение человечеством целостности, но также предотвращение и защиту от традиционных и новых глобальных (а в перспективе и космических) опасностей и угроз. Поэтому переход к устойчивому развитию - это особый пример своего рода глобальной «секьюритизация развития». Если переход к устойчивому развитию оказывается решением экологической и других глобальных проблем, то и поворот глобализации на цели этого развития также будет способствовать выживанию цивилизации и сохранению биосферы [22].

Уже отмечалось [23], что в состав недавно принятых Целей устойчивого развития не вошла в качестве самостоятельной цель обеспечения мира и международной безопасности в существенно большем объеме, чем это предусматривает Цель №16 («Содействовать созданию мирных и свободных от социальных барьеров обществ в интересах устойчивого развития, обеспечивать доступ к правосудию для всех и создавать эффективные, подотчетные и основанные на широком участии учреждения на всех уровнях») [24]. Именно эта цель стала предметом наиболее продолжительных и ожесточенных дебатов в рамках Открытой рабочей группы Генеральной Ассамблеи ООН по целям в области устойчивого развития. В ходе дебатов высказывалась точка зрения, что Генеральная Ассамблея ООН, где будут обсуждать цели УР - не место для обсуждения проблем мира и безопасности, что правильнее будет ставить данные вопросы в СБ ООН. Высказывались и другие мнения (контраргументы) в пользу того, чтобы не включать проблемы мира и безопасности в качестве одной из целей дальнейшего перехода к УР [25].

Между тем, при обсуждении программы действий в области будущих ЦУР, которое интенсивно развернулось за несколько лет до 2015 года, в июне 2012 года вышел первый доклад Целевой группы ООН по задачам развития на период после 2015 года «Превращая в реальность будущее, которого мы добиваемся для всех» [26]. Доклад уже тогда предложил не три, а четыре основных измерения глобального видения стратегии устойчивого развития: всестороннее социальное развитие, экологическая устойчивость, всестороннее экономическое развитие, и поддержание мира и глобальной безопасности. Это «четвёртое» измерение представляется наиболее важным из всех, которые в том или ином виде вошли в ЦУР. Ведь, как отмечается в этом же докладе, не менее одной пятой населения мира живет в странах, страдающих от насилия, политических конфликтов, нестабильности и социальной уязвимости. Причём ни одна страна, испытывающая высокий уровень насилия или уязвимости, не достигла хотя бы одной ЦРТ. Уровень бедности, в странах с чрезвычайно высоким уровнем насилия, более чем на 20 процентных пунктов выше среднего. В уязвимых и пострадавших от конфликтов странах также наблюдается гораздо более высокий уровень недоедания, дефицит образования, высокая детская смертность, высокая доля домохозяйств, состоящих из незамужних женщин с маленькими детьми, недостаток чистой питьевой воды и основных санитарных услуг. Но в ходе предварительных дебатов в ЦУР не удалось реализовать предложенное четырёхмерное видение УР, все цели оказались распределенными по уже «обычным» трём измерениям, которые в основном акцентируют внимание на развитии, а не на обеспечении его безопасности. Взаимосвязь (мера) развития безопасности и развития оказалась существенно нарушенной в ЦУР и это поставило под угрозу их реализацию.

Между тем, ООН в первую очередь, как сказано в первой статье Устава этой международной организации, преследует Цели: «Поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира и проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира» [27].

Поэтому дискуссии по этому поводу именно в ООН представляются далёкими от желания создавать мирные условия для эффективного перехода к УР всего мирового сообщества. Осознание странами-членами ООН того, что устойчивое развитие невозможно без мира и обеспечения безопасности, к сожалению, ещё не приобрело необходимого общепланетарного масштаба и уровня. Пока ещё частные и конъюктурные интересы отдельных стран-членов ООН оказались приоритетнее нашего общего безопасного будущего, выживания человечества как глобального целого. Невольно приходит мысль, что к переходу на путь устойчивого развития мировое сообщество было более готово во времена организации ООН, чем в годы подготовки новой Повестки дня в области устойчивого развития до 2030 года.. Но когда проблема всеобщего мира осознавалась большинством государств, не было ещё цели менять форму цивилизационного развития. На появление идеи устойчивого развития в наиболее существенной степени повлияла экологическая угроза безопасности существования, а не проблемы мира и войны. Однако именно проблема безопасности существования человечества в целом появилась в своей «практической форме» именно в XX веке, в его середине и в конце.

Уместно обратить внимание на то, что в последние годы всё больше высказывается идей о необходимости расширения «деятельностной» базы (системы) УР, введения, как минимум, ещё одного «четвёртого измерения». Кроме выше упомянутой, ещё одна попытка расширить триаду УР была предпринята на Международном конгрессе Союза городов и муниципальных образований (UCLG), в Мехико в 2010 г. Там было принято политическое заявление «Культура - четвертая опора устойчивого развития» [28]. Тем самым «треугольник» экономики, социальной сферы и экологии трансформируется в ещё один «квадрат устойчивого развития». О необходимости расширения измерений системы УР уже шла речь [29, 30]. Однако в связи с вышеупомянутыми попытками важно обозначить появление новой проблемы: при таком расширении следует исходить из общих оснований классификации «измерений» УР, что далеко не всегда имеет место. Это уже отдельная проблема исследования концепции УР, выходящая за рамки статьи, и она связана с разработкой критериев и индикаторов этого типа развития.

Вместе с тем, проблема выработки индикаторов УР тесно связана с формированием глобального управления. Под глобальным управлением понимается «формирующаяся на межгосударственном и транснациональном уровнях многоуровневая система институтов, принципов и норм международного и наднационального регулирования взаимодействий государств, а также негосударственных экономических и международно-политических субъектов, чьи сферы и пространства деятельности имеют глобальное социально-экономическое и политическое измерение» [31, С.9]. Ведь основная идея поворота глобализации и других глобальных процессов (с участием человека) на путь УР заключается в том, чтобы существенно уменьшить их негативные эффекты и усилить позитивные последствия, что возможно лишь с помощью становления нового вида управления, обретающего глобальное содержание и масштаб [32, 33].

В настоящее время усиливается интерес к проблеме управления в глобальных исследованиях. Важно сформировать такую концепцию, а затем и теорию глобальных процессов и систем, в которой можно было бы не просто описывать объективно и стихийно происходящее в мире в глобальном ракурсе, но и ориентировать эти процессы в нужном для человечества прогрессивно-поступательном направлении. При этом, в отличие от теории международных отношений и мировой политики, глобальные исследования акцентируют внимание не столько на трудностях становления глобального управления, сколько на том его образе, который видится в будущем. Впрочем, подобная темпоральная ассиметрия, прогностическое видение характерно для большей части глобальных исследований, особенно в связи с введением в их предметную область проблематики устойчивого развития.

Формируемая новая концепция выживания и обеспечения глобальной безопасности должна соединять в одно целое новый, потенциально планетарный тип развития и обеспечение безопасности мирового сообщества, т.е. обеспечивать безопасность любых позитивных мировых и глобальных процессов через переход к устойчивому развитию как наиболее безопасному типу социоприродной эволюции. Поэтому важно так соединить развитие (прогрессивное) и безопасность, чтобы они как можно меньше противоречили друг другу, т.е. создавали бы социальную и социоприродную среду, где обеспечение безопасности реализовывалось бы через устойчивое развитие, при котором будет соблюдаться оптимальное соотношение (мера) между развитием и безопасностью.

Эта идея уже начинает реализоваться на национальном уровне в России, например, в законе «О стратегическом планировании в Российской Федерации», в котором в статье 18 сказано, что: «Концептуальные положения в сфере обеспечения национальной безопасности Российской Федерации основываются на фундаментальной взаимосвязи и взаимозависимости стратегии национальной безопасности Российской Федерации и стратегии социально-экономического развития Российской Федерации» [34]. Это положение в данный закон было перенесено из предыдущей Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года [35]. Нужно отметить, что в этой Стратегии был сделан несколько опережающий акцент на возможность обеспечения безопасности через устойчивое развитие. Однако, в новой Стратегии национальной безопасности Российской Федерации [36], которая спустя пять с половиной лет сменила предыдущую, обеспечение безопасности через защиту и устойчивое развитие оказались в определённом смысле приравнены.

И понятно почему: отдельно взятая страна не сможет обеспечить свою национальную безопасность через устойчивое развитие, когда другие страны к этому ещё не готовы и будут ещё продолжать обеспечивать свою безопасность, ориентируясь на традиционные (защитные) способы этого обеспечения. Поэтому важно осознать тезис о связи безопасности и развития и необходимость обеспечения безопасности через УР всеми государствами планеты. И прежде всего страными-членами ООН, что можно реализовать и через различные форумы этой организации и её рекомендательные документы, особенно связанные с переходом к устойчивому развитию.

Формирование взаимосвязи глобальной безопасности и глобального развития потребует «параллельного» формирования так называемой «глобальной справедливости», которая может в той или иной форме осуществляться на определенном этапе глобального перехода к устойчивому развитию [37]. Глобальная справедливость, составляющая социально-гуманитарное «ядро» обеспечения глобальной безопасности, окажется прежде всего политическим процессом согласования интересов и разрешения противоречий с минимальным применением насилия в той или иной форме. Этот ещё мало изученный тип справедливости станет характеризовать процесс перехода к устойчивому развитию, в отличие от исторически сложившихся форм несправедливости в модели неустойчивого развития, где превалируют силовые способы разрешения появляющихся противоречий.

Здесь важную роль будут играть политическая глобалистика и глобальная политическая деятельность как основная форма согласования интересов индивидов (и их представлений о глобальной справедливости) и политических институтов государственного и международного масштабов для решения глобальных проблем и оптимизации глобальных процессов в интересах перехода к устойчивому развитию. В отличие от представлений о целях политической деятельности в модели неустойчивого развития, политическая глобалистика, уже ориентирующаяся на цели устойчивого развития, рассматривает не только отдельных людей и их групп (социумов), но и все человечество в целом как целостный субъект глобальной деятельности. Деятельности, которая преследует цель выживания как отдельного индивида, так и всего человечества в условиях сохраняющейся окружающей среды.