Раскрытие эпистемологического статуса мифологии в философских работах XVII-XVIII века

Ньютон скорее всего твердо верил, что он установил различие между историей и мифологией, как между тем, истинность чего можно установить и тем, что является преданием, поэтическим вымыслом. Многие его современники, однако считали, что он нарушил границу, отделяющую науку от художественной литературы (напр, Уинстон, Хардуэн, Масгрейв). В двух диссертациях о греческой мифологии (1782) СэмюэльМасгрейв(См. [27]) говорит о том, что Ньютон распространяет влияние математики на сферы, которые ей неподвластны. Он обвиняет Ньютона в том, что этот выдающийся философ изучил законы материального мира с помощью математики, а потом решил, что она равной степени полезна для того, чтобы разгадать трудности древней истории и примирить примерить противоречивые повествования древних народов.

2.3 Историческое и математическое время в мифологии Ньютона

Метод, с помощью которого Ньютон трактует древнюю историю и мифологию претендует на то, чтобы согласовать несколько концептов времени: абсолютное научное время и историческое относительное время. «Абсолютное, истинное, математическое время он определяет как «само по себе и по самой своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему протекает равномерно и иначе называется длительностью», а относительное, кажущееся или обыденное время «есть или точная или изменчивая, постигаемая чувствами, внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения мера продолжительности, употребляемая в обыденной жизни вместо истинного математического времени, как-то: час, день, месяц год.» (Ест математика). Первое время - время математики и астрономии, второе же то время, которое измеряется человеком. Кажется, что никакое математическое время никак не могут влиять на личное восприятие времени, однако, хронология Ньютона показывает, что существует взаимосвязь между естественным и историческим. Для своих вычислений Ньютон пользуется и тем и другим, потому что он не хочет создать некоторую абстракцию, но хочет расположить свои представления о времени в истории. Она для него как пространство, в котором надо расположить числа и придать им значение. Дата, число имеет смысл лишь постольку, поскольку в этот год было открыто нечто удивительное, что потом влияло на ход истории. Дата становится причиной для ряда событий.

Итак, Ньютон предлагает объединить аналитическое время и время личное, переживаемое. Ньютон встраивает первое во второе в своей истории, его хронология сигнализирует о том, что хотя математика может быть использована для описания природы, они имеет свои пределы. Можно сказать, что он встраивает математические представления о времени с в священную историю, которая протекает линейно и имеет свою телеологию, тем самым легитимируя свои математические работы (См. [24] с.37). История у Ньютона становится наукой, поскольку она не только показывает свой порядок через божественное откровение, но порядок этот получает подтверждение через некоторые математические демонстративные процедуры и ассоциации с естественной философией.

В отношении темы моего исследования, Хронология Ньютона приводит к пересечению науки и мифа. Пока в 18 веке происходит пересмотр отношения к аллегорическому толкованию мифологии и ее моральному значению, Ньютон предлагает сконцентрироваться на исторических законах, которые могут быть выведены из исследований мифографии. Так, хронология Ньютона демонстрирует движение в сторону более обширного исторического дискурса, который в конечном счете предпринимает Дж. Вико в своей Новой Науке.

3. Новая Наука Мифологии Дж. Вико

3.1 Принципы философии мифологии Вико

Последняя глава моей работы будет посвящена рассмотрению одной из самых масштабных попыток реконструировать древнюю историю, в которой некоторым образом происходит актуализация всех тех потенций, которые пытались воплотить мифологи XVII-XVIII веков. Речь пойдет о философии мифологии Дж. Вико, которая является ключевым смысловым элементов для воплощения его замысла науки о природе наций.

Поскольку я уже много раз упоминала Вико и его своеобразие его подхода в этой работе и в других работах(См. [19], я не буду углубляться в подробностиконцепции истории и мифологии, однако, эксплицировать некоторые вещи все таки нужно.

Во-первых, замысел Вико имеет невиданный доселе масштаб. Его цель - познание Вечной Идеальной Истории, которая разворачивается в мире согласно с волей Божественного Провидения. Чтобы познать ее Вико разрабатывает обширный методологический аппарат. Его основные принципы: нахождение общего в истории наций, а также адаптация методологии своих предшественников. Вико не придерживается какого-то одного способа доказательства или какой-то определенной оптики, он приводит столько разных способов продемонстрировать свою мысль, что иногда это становится почти невозможно воспринять. Он не пытается создать какую-то четко выверенную систему, его «Новая наука» иногда скорее напоминает картину, в которой художник попытался запечатлеть весь мир.

Итак, Вико предпринимает попытку создания науке о гражданском мире, его происхождении и развитии. Его беспокоят начала истории, потому он обращается к мифологии. Но ему нужен метод, который подошел бы под тот предмет, который он рассматривает. Аллегорический метод Бэкона не устраивает Вико (См. Автобиография), поскольку он не учитывает специфической природы мифа и его собственного содержания. Также Вико беспокоит, что Бэкон не достаточно ответственно подходит к этимологии, также как и современники Вико, он делает ее простым измышлением, что неприемлемо для Вико, который считает, что, поскольку народы развиваются в соответствии с законами истории, должно быть общее правил или основание, в соответствии с которым может быть реконструирована этимология. Основному тексту его сочинения также предшествует хронологическая таблица, призванная проиллюстрировать синхронизм в развитии различных народов. Принципы построения подобных таблиц уже были рассмотрены в предыдущей главе.

Вико нужен метод, который позволил бы ему описать предмет, его интересующий, во всем его своеобразии. При этом проблема заключается в том, что мифология осознается как продукт человеческого воображения, которое не всегда поддается рациональному анализу. Однако, Вико делает эту трудность исходной точкой своего рассуждения и обращает ее себе на пользу. Он пишет «…Мир Гражданственности был, несомненно, сделан людьми. Поэтому соответствующие Основания могут быть найдены (так как они должны быть найдены) в модификациях нашего собственного человеческого ума» [3,c. 108]. Таким образом Вико возвращает в область гуманитарных наук применение возрожденческого принципа verum-factum (взаимообратимости истинного и созданного). Поскольку человек создал сам мир гражданственности, у него не должны возникать проблемы с его познанием. Это познание вещей, к которым человек не причастен, может быть затруднительным, поскольку Бог создает их по своим закона, которые человек не всегда может вывести, но собственные создания человеку должны быть понятны. И точно также, поскольку древний человек создал мифологи, человек современный может обратится к своему собственному сознанию, в котором всегда можно обнаружить остатки первобытного сознания и восстановить то, каким образом мифология была создана. В некотором роде, Вико предлагает сотворить науку о прошлом из самого себя, что кажется парадоксальным, но в то же время методологически элегантным.

Вико предлагает рассмотреть историю наций и найти в них то общее, что может послужить основанием для создания науки. Критерием истинности он называет не очевидность и даже не внутреннюю согласованность, а здравый смысл, тот самыйsensuscommunis, поклонником которого являлся Г.-Г. Гадамер. Любопытно, что здравый смысл определяется Вико как «суждение без какой-либо рефлексии, чувствуемое сообща всем сословием, всем народом, всей нацией или всем Родом Человеческим» [3 с. 76], что в той же рационалистической системе Декарта могло бы быть определением заблуждения. Для Вико же эта способность является ключевой по многим причинам. Не стоит забывать, что Вико неаполитанец и преподаватель риторики, для него залог истинны не понимание математических аксиом и теорем, а определенная культура мысли, которая проявляющая себя в правильной и истинной речи. Здравый смысл, сообщающий общность должен быть развит посредством образования, причем образования на достойных примерах (См. [4]) Так, Вико предлагает молодым людям прежде всего изучать Топику, так как она наилучшим образом подходит для развития здравого смысла, который должен помочь им ориентироваться в реальном мире, где логические законы не всегда работают так как нам бы того хотелось. В основание науки Вико также лежит топическое искусство, как способность подбирать аргументы и общие места, соответствующие ситуации, в которой находится ученый.

Вико предлагает обнаружить проявления здравого смысла с помощью ingenium. Это особый талант, который позволяет исследователю, который обращается к различным формам народного творчества, проникнуть в суть предмета и увидеть не только его внутреннюю связность, но и понять, каким образом он относится ко всем остальным вещам. Эта же способность делает возможным нахождение метафоры и формулировку диалектического умозаключения ( См. 12 с. 399). Так, умение подбирать общее место становится ключевым умением для создания науки об историческом и политическом мире человека. Неисчерпаемым источником топосов становится для Вико народный язык, язык мифологии. Так же в работе Вико происходит реабилитация диалектического доказательства, что позволяет отнести его к соответствующей традиции, суть которой заключается в снятии оппозиции диалектического и аподиктического суждения. В Новой Науке Вико топосы имеют фундаментальное значение, они превращаются в аксиомы и становятся базовой структурой мышления и логической формой языка. (См. там же).

Я рассмотрела основные принципы, на которых Вико строит свою систему познания исторического мира, важной частью которой является его философия мифологии.Мифология которая мыслится Вико и его современниками как то, что должно быть раскрытием начал истории, подобно тому, как аксиомы являются началами геометрии, становится доступной для познания. Главной ошибкой своих предшественников Вико считает то, что они наделяли древних людей современным сознанием. Он считает, что природы первых людей была поэтической. Они мыслили не концептами, но образами, мифы же и являются для нас памятниками такого мышления, своего рода артефактами, которые надо изучить, учитывая специфичность культуры, в которой они были созданы. Вико предлагает поделить историю на три стадии, в соответствии с которыми происходит развитие человеческого мышления, а также выражения этих способов мыслить в различных институтах. Три века: божественный и героический и человеческий. Три языка: иероглифический, символический и письменный. В первый божественный век человек, еще совсем дикий, придумывает себе таких же диких богов. Основание для этого Вико находит в самом человеке, он говорит, что даже обратившись к современному человеку можно обнаружить, что, не зная естественных причин, он склонен делать правилом самого себя там, где его разум теряется от незнания [3 с. 83]. Так человеческая способность заблуждаться оказывается основанием познания исторического мира. Мифология у Вико становится наукой о поэтическом языке древних людей, на котором они выражали свои представления о мире.

Древняя история представляется Вико как постоянное развитие, происходящее под чутким руководством Божественного Провидения, которое направляет историю. Аргументом для Вико является то, что это наблюдаемые причинно-следственные связи (напр., человек обожествляет явления природы, начинает боятся гнева божеств, создает религию, появляется мораль, животные повадки усмиряются, появляются семьи, затем зачатки государственность и т.д.) не могут быть результатом случайности, Вико мог бы назвать подобный порядок доказательством бытия Бога, но ему едва ли нужно какое-либо доказательство.

Все события, которые происходят с древним человеком находят свое отражение в мифологии, посредством поэтического языка. Герои древнегреческих мифов, такие как Геркулес и Одиссей являются представителями поэтических характеров, которые формулируются благодаря тому, что знаменитым людям в простонародье приписываются различные заслуги, их деяния мифологизируются.«…Людей, знаменитых по той или другой причине, простонародье ставит в определенное окружение, соответствующее такому их состоянию, и выдумывает о них подходящие мифы, по идее они истинны, т. е. соответствуют заслугам тех, о ком простонародье творит мифы, фактически они ложны, поскольку заслугам этих людей не воздано то, чего они достойны. Таким образом, если хорошенько об этом подумать, Истинное Поэтически оказывается Истинным Метафизически, в сравнении с чем противоречащее этому Истинное Физически должно считаться Ложным» [3, с 86].

Также, поскольку первые люди не были способны образовать по образу конкретных вещей понятия, они давали одни и те же имена людям, вещам и явлениям, хоть сколько-нибудь схожим между собой. Их сознание порождает то, что Вико называет фантастическими универсалиями, которые становятся истинными Поэтическими Аллегориям.

Первые поэты древности, о которых говорит Вико именно эти способом воспроизводили свои мысли. Их языком был язык одушевленных субстанций, в которых становится возможным придавать различным качествам и индивидам общий смысл, обозначая множественность одним именем (НН, 146). Именно посредством Аллегории Вико предполагает проникновение в принципы этимологии, и раскрытие ее сути.

3.2 Риторическая система Вико

В мифологию Вико можно углубляться очень долго, потому как само расположение текста Вико предполагает, что мы можем вновь и вновь возвращается к одному и тому же вопросу, переосмысляя уже, казалось бы, принятые положения. Вико не спроста может считаться величайшим экуменическим мыслителем. Повествование Вико иногда кажется почти подвижным, он не опирается ни на одну из привычных нам дисциплинарных матриц. Мифология, лингвистика, филология, антропология, политологиясмешиваясь в нарративе Вико образуют совершенно причудливую конфигурацию смыслов.

Его усилия направлены на то, чтобы некоторым образом интегрировать и согласовать идеальный божественный разум и историю человека, он также является одним из основоположников культурологии. Собственно единство разума и культуры, основанное на модели наук о духе, а не наук о природе можно считать одним из наиболее значительных вкладов Вико в философию. Он создает систему, которая очевидным образом противопоставляет себя пониманию мира в картезианской модели наук. Своим текстом Вико воссоздает картину действительности и находит способы передать многообразие способов мыслить мир в истории.

Еще одним значительным вкладом Вико, долгое время остававшимся незамеченным, является его понимания языка. Для Вико язык и культура неотделимы, и они всегда находятся в взаимных отношениях. Язык меняет культуру и меняется вместе с ней, а человек им владеющий посредством речевых актов наделяет вещи смыслом, воссоздает их. С эти связана особая роль риторики, играющей важную роль в системе Вико. Посредством ее Вико удается воссоздание картины древней истории. Перемешивая различные аргументативные стратегии, он придает свои рассуждениям достоверность, избегая при этом излишней строгости метода и геометричности. Новая Наука самой своей формой пытается влиять на воображение, как мне кажется, Вико пытается не просто изложить свои мысли таким странным образом, но некоторым образом заставить читателя воссоздать этот материал, включить читателя в деятельность по произведению этой системы.

Так или иначе, Вико создает совершенно грандиозную историографическую структуру, частью которой является и мифология. Можно заметить, каким радикальным образом эволюционируют в его системе мифографические дисциплины эпохи Возрождения, которые по большей мере служили дидактическим целям.Вико же можно считать одним из первых, кто понял, что мифология может пониматься как своего рода археология, по ней можно восстановить древность, если подобрать правильный способ интерпретации.

Мифология у Вико становится уникальным филологическим ресурсом, благодаря которому становится возможным понимание первобытного человека, но ее становится возможным понимание происхождение общественности и культуры.

Заключение

Итак, в своей работе я рассмотрела ряд способов мышления о мифологии философами 17-18, а также поставила и попыталась разрешить ряд вопросов, которые поднимаются в свзязи с исследуемой темой.

Я рассмотрела причины, по которым философия мифологии, вместе с другими интерпретативными дисциплинами Раннего Нового времени была неправомерно исключена из поля интересов исследователей и философов. Среди этих причин самой главнойя считаю то, что в результате недопонимания, развитие этих дисциплин было поставлено в строгую зависимость от развития естественных наук. Несмотря на то, что связь между естественными и гуманитарными науками Нового Времени действительно существует, это никаким образом не аннигилирует значение каждой из них. В интерпретативных дисциплинах XVII-XVIIIвв был разработан специфический инструментарий работы с текстом, который применялся также и мифологами того времени для воссоздания картины древней истории.

Также я постаралась описать связь, существующую в философии мифологии раннего нового времени с мифологическими штудиями эпохи Возрождения, а также описала ряд факторов, которые повлияли на развитие этой дисциплины и появление у ученых интереса к исследованию собственной природы миф.

В одной из глав я более подробно рассмотрела эвгемерический способ толкования, предложенный Исааком Ньютоном. Мне показалось это важным в связи с тем, что он пытается найти в мифологии не только основания истории, но и в некотором роде, основания математики. Также в контексте его исследования мифологии и древней истории под новым ракурсом открывается проблематика, связанная с пониманием времени в естественных науках.

В заключении, я рассмотрела философию мифологии Дж. Вико, которая является венцом философско-мифологической мысли 17-18 веков. В «Новой науке» Вико предлагает рассматривать мифы как образцы мышления древнего человека, на основании которого можно создать науку об историческом мире. Он предлагает создать систему знания об этом мире, открытие и изложение которой будет демонстрировать, с помощью перемены модальностей повествования, постоянное изменение, происходящее в мире реализации истории. Благодаря постоянной смене ракурса, а также переходы из одной дисциплинарной матрицы в другую позволяет Вико описать мифологию и древнюю историю, а так же создать науку о герменевтике конкретного исторического опыта.

Список использованной литературы

1) Аббат Трессан. Всеобщая мифология, сравненная с историею. М., 1818.

2) Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. 2-е, испр. и доп. изд. Т. 2. Сост., общ. ред. и вступит, статья A. JI. Субботина. М., «Мысль», 1978. - 575 с.

3) Вико Дж. Основания Новой науки. -- М.--К.: «REFL-book» -- «ИСА», 1994. -- 656 с.

4) Вико Дж. О методе изучения и преподавания наук в наше время. // Иванова Ю.В. Кроме Макиавелли: Проблема метода в политических науках раннего Нового времени. Научная Монография / Ю. В. Иванова, П. В. Соколов. - М.: Квадрига, 2014. - C. 294-306.

5) Гадамер Г.Г. Истина и метод. М.:”Прогресс”, 1988. - 696 с.

6) Гадамер Г.-Г. Риторика и герменевтика // Его же. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. С. 203 - 206.

7) ДильтейДильтей В. Возникновение герменевтики // Его же. Собрание сочинений в 6 тт. / Под ред. A. B. Михайлова и Н. С. Плотникова. Т. IV / Пер. с нем. под ред. B. C. Малахова. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000.

8) Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и реформации / пер. М.И. Левина. М.: Иерусалим, 2000

9) Иванова Ю. В. Кроме Декарта: размышления о методе в интеллектуальной культуре Евтопы раннего Нового Времени. Гуманитарный дисциплины. Научная монография / Ю. В. Иванова, П. В. Соколов. - М. Квадрига, 201. - 304 с.

10) Иванова Ю.В. Кроме Макиавелли: Проблема метода в политических науках раннего Нового времени. Научная Монография / Ю. В. Иванова, П. В. Соколов. - М.: Квадрига, 2014. - 320 с.

11) История зарубежной литературы XVII века. Под редакцией З. И. Плавскина. Учебник для филологических специальностей вузов. М.: Высш. шк., 1987. 248 с.

12) История литературы Италии, т. III. -- М.: ИМЛИ РАН, 2012. --720 с.

13) Кассирер Эрнст. Философия символических форм. Том 2. Мифологическое мышление. М.; СПб.: Университетская книга, 2002. 280 с. -- (Книга света)

14) Найдыш В.М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма. -- М.: Гардарики, 2002. -- 554 с.

15) Ньютон И. Исправленная хронология древних царств-- М.: Издательство «РИМИС», 2007. -- 656 с.

16) Ньютон И. - Замечания на книгу Пророка Даниила и Апокалипсис Св. Иоанна - 1915.

17) Ньютон Исаак. Математические начала натуральной философии./ Перевод А.Н. Крылова. Серия “Классики науки”. М. Наука, 1989. 688 с.

18) Михайлов A.B. Избранное. Завершение риторической эпохи СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. -- 480 с.

19) Соболе М. М. «Новая Наука Мифологии» у Дж. Вико и Ф. Бэкона. 2018. 33 с/

20) Фонтенель Б. О происхождении мифов // Фонтенель Б. Рассуждения о религии, природе и разуме. М., 1979.

21) Burnet, T. - 1691. Sacred Theory of the Earth. London: R. Norton.

22) Gould S. Time's Arrow, Time's Cycle, Cambridge MA: Harvard Univ. Press.1987

23) Grafton A. Defenders of the Text: The Traditions of Scholarship in an Age of Science, 1450-1800. Cambridge: HarvardUniversityPress, 1991.

24) Knoespel J. Newton In The School Of Time: The "Chronology Of Ancient Kingdoms Amended" And The Crisis Of Seventeenth-Century HistoriographyThe Eighteenth Century, Vol. 30, No. 3 (Autumn 1989), pp. 19-41

25) Lyotard J.-F. and Jean-Loup Thebaud J. -L., Just Gaming (Minneapolis), 1985

26) Isaacson, Saturni Ephemerides: Tabula Historico-chronologica (London, 1633), n. p.

27) Samuel Musgrave, Two Dissertations on Graecian Mythology, London (1782)

28) Struever, The Language of History in the Renaissance (Princeton, 1970).

29) Struever N. S. Rhetoric, Modality, Modernity. Chicago: The University of Chicago Press, 2009.

30) Thouard D. The Historiography of Hermeneutics: Some Reflections // Recent Contributions to Dilthey's Philosophy of the Human Sciences / Hrsg. H.-U. Lessing, R. A. Makkreel, R. Pozzo. Stuttgart: Eckhart Holzboog, 2011.

31) Vattimo J. Myth and the Destiny of Secularization Social Research, Vol. 52, No. 2, Myth in Contemporary Life (SUMMER 1985), pp. 347-362

Размещено на Allbest.ru