Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет гуманитарных наук

Выпускная квалификационная работа

Права человека и идея негативной свободы

по направлению подготовки 47.03.01 «Философия» (квалификация бакалавр)

Образовательная программа «Философия»

Садаков Егор

Москва 2019

Оглавление

• Введение
• 1. Негативная свобода
• 1.1 Что такое негативная свобода?
• 1.2 Почему мы нуждаемся в негативной свободе?
• 1.3 Концепции блага и либеральная идея разумности
• 1.4 Условия осмысленности негативной свободы
• 2. Два подхода к правам человека и их недостаточность
• 2.1 Подход к правам человека, основанный на негативной свободе
• 2.2 Подход к правам, ориентированный на создание возможностей
• 2.3 «Идеальные теории» и практика прав человека
• 2.4 Создание возможностей и необходимые ограничения
• Заключение
• Список использованной литературы


Введение

Дискуссии о свободе и наиболее адекватном понимании прав не утихают с давних пор. «Теория справедливости»Ролз Д. Теория справедливости. М.: Издательство ЛКИ, 2009., опубликованная Джоном Ролзом в 1971 году, внесла особый вклад в дискуссии на эту тему и стала образцом нового способа политического философствования. Эта работа Ролза вернула в политическую философию рефлексию о справедливости. Тем не менее, даже внутри либеральной традиции политического мышления всё ещё не прекращены разногласия относительно «правильного» понимания свободы и прав человека. Нормативных политических философов по-прежнему можно разделить на две группы: первую группу формируют те, кто считает отсутствие вмешательства необходимым и достаточным условием защиты прав человека; во вторую группу входят те, кто считает отсутствие вмешательства не достаточным для обеспечения прав человека.

В то время как сторонники не-вмешательства не перестают повторять, что активное государственноеперераспределение средств, государственное планирование и регулирование экономической жизниявляются «дорогой к рабству», влекут за собой серьёзные последствия, угрожают нам утратой свободы и наступлением «нового тоталитаризма»,сторонники вмешательства обращают внимание на одолевающие человечество бедность, голод и отсутствие доступа к медицинской помощи - проблемы, которые можно решить лишь путём вмешательства.

Дебаты о правах человека и средствах, необходимых для их поддержания, - неожиданно для самих участников - оказались дебатами о наиболее подходящей версии либерализма. Мы оказываемся перед сложным выбором. Мы имеем дело с двумя версиями либерализма: первая версия либерализма сохраняет свою приверженность не-вмешательству ради сохранения свободы; вторая версия стремится примирить свободу со справедливостью и дистрибутивными процедурами, не усматривая между ними отношений несовместимости.

Настоящая дипломная работа представляет собой попытку внести определённость в проблему выбора той версии либерализма, в которой мы сегодня нуждаемся. Цель этой дипломной работы состоит в том, чтобы, раскрыв достоинства и недостатки конкурирующих версий либерализма, сделать вклад в создание такой версии либерализма, которая сумеет избежать противоречий, характерных для господствующих теорий. Это приблизит нас к формулировке такой теории прав человека, в которой будут устраненыпо крайней мере некоторые изъяны, присущие современным подходам.

Достижение этой цели требует от нас ряда шагов. В первую очередь, необходимо установить, какое значение имеет негативная свобода и почему мы нуждаемся в ней. Кроме того, важно определить область применения негативной концепции свободы, т.е. определить жизненные сферы, которые получат защиту негативной свободы. Не менее важным является вопрос о функциях, которые может выполнять негативная свобода, каких целей она позволяет достичь, а каких достичь не может.

Настоящая дипломная работа состоит из двух глав. В первой главе уделяется внимание нескольким ключевым особенностям негативной концепции свободы. Первая особенность состоит в том, что негативная свобода способна только защищать определённую жизненную сферу, гарантировать отсутствие вмешательства. Вторая особенность состоит в том, что негативная свобода не может создаватьпредметы, на которые распространяется её защита: точнее, она не обладает функцией, позволяющей создавать возможности. Таким образом, она может защищать возможности, но не может создавать их. негативная свобода идеальная теория

Значение негативной свободы проявляется в том, что она обеспечивает защиту разумных концепций блага, которые разделяют граждане, и препятствует нарушению базовых свобод. Негативная свобода ограничивает число опций, доступных для других лиц, в особенности государства, при совершении действий в отношении личности. Это значит, что государство не может использовать любые средства для создания и поддержания возможностей.

Во второй главе рассматриваются два подхода к правам человека, приводятся аргументы о недостаточности их использования в том виде, в каком они формулируются. Конструируемая на фундаменте негативной свободы, классическая либеральная теория прав предполагает, что права человека соблюдаются, если не нарушаются ограничения на вмешательство. При этом негативная концепция свободы лишена чувствительности к тому, что составляет содержание прав: негативная свобода только устанавливает ограничения, защищающие от вмешательства, при этом защищаемое пространство свободы может быть крайне узким и даже пустым. Негативная свобода обеспечивает «охрану» наших возможностей, но иногда она оказывается в положении, в котором ей нечего охранять.

Второй подход к правам, подход к правам, ориентированный на создание возможностей, заполняет лакуну классической либеральной теории прав. Этот подход требует наличия возможности для того, чтобы установление её защиты было осмысленным. С точки зрения подхода, установление защиты в отсутствие возможности, которой могла бы угрожать опасность, преждевременно.

Во второй главе выдвигаются доводы против аргументов Сена об избыточности «идеальных теорий» справедливости в деле устранения несправедливостей, обосновывается тезис о более тесной связи «идеальных теорий» и практики борьбы с несправедливостью. Идеальные теории сообщают нам принципы, позволяющие распознать несправедливое положение дел, подсказывают нам пути продвижения к более справедливому состоянию, а также предлагают нам инструменты, позволяющие эффективнее бороться с несправедливостью.

Предлагаемый в этой работе подход к правам отличается от классического либерального подхода, а также от подхода, который сформулировал Сен. Он отличается от классического либерального подхода к правам, опирающегося на негативную свободу, признанием необходимости создавать возможности. Он отличается от подхода Сена, ориентированного на создание возможностей, признанием важности «идеальных теорий» для практики устранения несправедливостей и установлением определённых ограничений на вмешательство - в особенности, ограничений на вмешательство в концепцию блага и базовые свободы.

В первой главе выполняются следующие задачи. Даются ответы на вопросы, что такое негативная свобода и почему она всё ещё остаётся необходимой. Обосновывается либеральная идея разумности и необходимость установления ограничений на вмешательство. Выдвигаются аргументы об условиях осмысленности негативной свободы.

Во второй главе выполняется основная задача работы: объясняется, как предлагаемый подход к правам налагает существенные ограничения на способы создания возможностей.Идея о том, что определённые сферы нашей свободы должны защищаться от вмешательства, сохраняет статус, которым она обладала в рамках классического либерализма.Защитная функция негативной свободы не утрачивает своего значения. Создавая возможности, мы не вправе прибегать к нарушению установленных ограничений. Теория «совершенной» справедливости сообщает практике идею допустимых и недопустимых средств, которой нам следует руководствоваться при создании возможностей.

Негативная свобода

Что такое негативная свобода?

Негативная свобода (также называемая «свободой как не-вмешательство») - нормативный принцип, который регулирует отношения частного лица с государством и другими частными лицами. Как и многие нормы, свобода как не-вмешательство предполагает определённые conditionessinequanon: 1) осведомлённость лица о существовании правила и готовность осуществлять его; 2) знание о том, что другие люди осведомлены о существовании правила («я знаю, что другие знают о его существовании») и готовы его осуществлять; 3) признание значимости правила.

Сторонники концепции негативной свободы считают отсутствие вмешательства необходимым условием свободы. Т. Гоббс полагал, что быть свободным и не испытывать внешних ограничений (препятствий) - одно и то жеГоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. Части I-II. М., Мысль, 2001.. Похожим образом представлял себе идеал свободы И. Берлин: быть свободным значит не испытывать вмешательства в определенную сферу личной жизни, а поддерживать свободу значит препятствовать вмешательству других (с. 25)Берлин И. Философия свободы. Европа. М.: Новое литературное обозрение, 2001..

Берлин был категорически против отождествления свободы с другими важными благами и идеалами. Согласно его позиции, свободу нельзя отождествлять с равенством, справедливостью или честностью. Утрата личной свободы не может быть компенсирована успехами в продвижении другого идеала, каким бы важным он ни был. Жертвуя частью свободы ради какого-либо иного идеала, недопустимо делать вид, будто мы не утрачиваем свободу. Наоборот, необходимо признать, что свобода оказалась менее ценной: человек пожертвовал ею ради других благ.

Свобода, всеобщее благосостояние и справедливость оказываются идеалами, которые никогда не удастся совместить. И. Берлин не считает возможным такое общественное состояние, при котором все политические идеалы воплощаются на практике и не вступают в противоречие друг с другом. Невозможно претворить их в жизнь «без ощутимых потерь»: приходится приносить в жертву то или иное благо. Его политическая философия может показаться весьма неутешительной и пессимистичной: свобода не всегда совместима с другими важными для нас идеалами. Частные лица, составляющие общество, вынуждены выбирать приоритетный политический идеал. По мысли Берлина, справедливое распределение доходов, равенство и братство, с одной стороны, и свобода, с другой, - взаимоисключающие идеалы. Обещающие всеобщее счастье, эти идеалы несовместимы со свободой. По мысли Берлина, люди, считающие свободу главной ценностью, понимают, какую цену приходится за неё платить.

Почему мы нуждаемся в негативной свободе?

Концепция негативной свободы - философский инструмент, изобретённый политической философией, которым мы пользуемся каждый день. При этом, как правило, мы даже не замечаем, как прибегаем к его использованию.Мы считаем недопустимым вмешательство в определённые сферы нашей жизни. Всякий раз, когда кто-топреступает границы, за которыми начинается свобода других людей,вмешательство встречает осуждение. Граждане современных демократических государств свыклись с мыслью о недопустимости вмешательства, принимающего формы физического насилия и навязывания своих, зачастую весьма специфических, представлений о «правильной» жизни.

Как теория, негативная свобода формулировалась прежде всего для того, чтобы предотвратить наступление катастрофических последствий и гарантировать личности неотъемлемые правапри любыхполитических обстоятельствах, особенно в условиях авторитарного правления. Представители классического либерализма считали, что концепция негативной свободы представляет собой наилучшую форму отношений между частными лицами и склонным к произволу государством. В политической реальности, в которой люди не могут полностью положиться на государство из-за боязни отчуждения базовых прав, негативная концепция свободыограничивает вмешательство государства в той степени, в какой это возможно.

Мы не придаём значения правилу, которому следуем ежедневно.Требование «Не вмешивайтесь!», часто адресуемое другим людям, а также властям, склонным к нарушению конституции,препятствует наступлению катастрофы.Нормативная сила, которой обладает концепция негативной свободы,крайне велика. Влияние, которое она оказывает на наши взаимоотношения с согражданами и государством, до сих пор в полной мере не оценено.

Когда мы пытаемся представить современную жизнь без каких-либо ограничений на вмешательство, мы воспроизводим картину bellumomniumcontraomnes. Внезапное исчезновение ограничений на вмешательство способно спровоцировать небывалый рост насилия. В том случае, если люди хотят избежать военных столкновений и не тяготиться их постоянным ожиданием, им следует договориться друг с другом о признании определённой схемы ограничений на вмешательство. Схема ограничений на вмешательство может включать в себя разные нормы, формулируемые преимущественно в виде запретов (например, запретов на убийство, нанесение телесных повреждений и вреда собственности). Конфигурации ограничений на вмешательство могут быть разными, но при этом содержать универсальное ограничение на применение насилия и допускать его только в целях самообороны.

Негативная концепция свободы призвана защитить по крайней мере минимальное пространство свободы, такой набор прав, без которых невозможныподдержание жизни и сама жизнь. Обеспечение безопасности и материальных средств, позволяющих жить, - необходимый шаг на пути к благой жизни, так как жизнь без средств, необходимых для её поддержания, исключает не только благую жизнь, но и жизнь как таковую. Выражаясь в терминах трансцендентальной философии, условием возможности благой жизни является наличие и поддержание самой жизни человека.

Читатель, сталкивающийся с понятиями «минимальный набор прав» и «минимальное пространство свободы», весьма вероятно, задаётся вопросом, что подразумевают эти понятия. Каков минимальный набор прав? В этой связи важно иметь в виду, что наиболее «минималистичный» (простой) вариант схемы ограничений на вмешательство представляет собой схему, которая содержит единственный запрет - запрет на насилие по отношению к другим частным лицам (допустимое лишь в целях самообороны).

Более сложные схемы ограничений формируются за счёт пополнения простой схемы, включающей один элемент, другими нормами. В схему, состоящую из единственной нормы, можно включить новые ограничения на вмешательство и таким образом расширить её. Например, в схему, содержащую запрет на насилие, можно включить запрет на присвоение и нанесение вреда собственности, принадлежащей другим лицам. Такая схема, состоящая уже из двух норм, будет более сложной.

Схема ограничений на вмешательство может быть существенно расширена признанием таких важных норм, как свобода совести, свобода слова и свобода собраний. Понимаемые как меры негативной свободы, перечисленные свободы предполагают наложение ограничений на вмешательство. Свобода совести как мера негативной свободы ограничивает силовое принуждение и насильственные попытки других людей принудить разделять те или иные религиозные или светские убеждения; свобода слова как мера негативной свободы ограничивает других людей и государство в их стремлении препятствовать нашей речи; свобода собраний как мера негативной свободы ограничивает чьи-либо попытки (в особенности, государства) препятствовать гражданам собираться мирно и без оружия.

Мы испытываем необходимость в негативной свободе постольку, поскольку нуждаемся в защите определённой сферы нашей жизни от вмешательства государства и других лиц. Как правило, мы требуем не вмешиваться в нашу жизнь, когда обладаем каким-либо ценным благом, которое мы рискуем утратить из-за вмешательства. Здесь и далее под благом мы будем иметь в виду не только какие-либо материальныепредметы, обладающий для нас значимостью, но и различные нематериальные ценности, играющие важную роль в нашей жизни: свобода творчества и самовыражения; возможность избрать желаемый род занятий и вести тот образ жизни, который мы хотим вести.

Человек защищает своё благо и выдвигает требование не вмешиваться, так как он полагает, что это благо - его благо («этот образ жизни - мой образ жизни»). Если посягают на собственность этого человека, то он защищает её, так как она принадлежит ему по праву, т.е. никто не вправе пытаться завладеть ею обманом или силой.

Требование «Не вмешивайтесь!» представляет собой претендующее на универсальность требование морального характера. Кроме того, требование «Не вмешивайтесь» легко формулируется на языке права и принимает форму закона. Когда мы сталкиваемся с опасностью вмешательства, которое угрожает нам потерей важного для нас блага, мы предупреждаем его моральным требованием и, в случае наличия соответствующего закона, апелляцией к незаконности вмешательства.

С точки зрения негативной свободы, быть свободным значит не испытывать вмешательства со стороны других. Последовательным претворением в жизнь этого принципа стала бы максимизация не-вмешательства во всех областях жизни. Такое использование концепции негативной свободы оказалось бы столь же последовательным, сколь радикальным и неплодотворным, не говоря о том, что запрет на вмешательство в ту или иную сферу жизни не всегда оказывается достаточным.

Так, например, закон, ограничивающий вмешательство, является формой вмешательства, которая упорядочивает и делает его предсказуемым. Идея максимизации не-вмешательства сталкивается с противоречием. Когда мы создаём норму, ограничивающую вмешательство, мы тем самым совершаем вмешательство. В контексте нежелательности вмешательства одной из возможных (и всё же неудачных) стратегий могла бы стать стратегия, предполагающая отказ от создания норм. Следствием этой стратегии (на первый взгляд, предполагающей снижение общего уровня вмешательства путём отказа от законодательного вмешательства) становится вероятность неконтролируемого вмешательства. Таким образом, мы видим, что отказ от законодательного вмешательства делает невозможным максимизацию не-вмешательства.

Весьма примечательно, что даже максимизация не-вмешательства, т.е. обеспечение негативной свободы, предполагает определённое вмешательство в виде нормы, которая ограничивает сферу вмешательства. Даже так называемые «негативные» права, права, соблюдение которых требует всего лишь отсутствия вмешательства (свобода слова, свобода совести, свобода передвижения), предполагают законодательные и моральные гарантии, предписывающие не посягать на чужую свободу.

В действительности, мы испытываем возмущение и негодование не только тогда, когда другие люди пытаются завладеть принадлежащим нам имуществом, но и тогда, когда осуществляются попытки лишить нас не менее ценных благ. Подчас вмешательство угрожает нам лишением самого ценного - возможности жить в согласии с выбранным нами образом жизни. Обладающая могуществом, вмешивающаяся сторона может стремиться при помощи силовых методов навязывать нам свои убеждения и требовать от нас отказа от наших убеждений.

Концепции блага и либеральная идея разумности

Мы нуждаемся в принятии определённых ограничений на вмешательство, чтобы защитить своё благо. Признаваемые в качестве нормы, ограничения на вмешательство защищают мою концепцию блага («мой образ жизни»), если она является разумной, т.е. не предполагает нарушения ограничений на вмешательство (попирания негативной свободы) других людей. Ограничения на вмешательство защищают разумный образ жизни, выбранный мной.Те, кто не желают считаться с ограничениями в отношении разумных концепций блага и в этом смысле пытаются попрать чужую свободу,заслуживают отпора.

В рамках негативной концепции свободы может быть сформулирована весьма устойчивая к критике и легко применимая на практике идеячеловеческой разумности. Согласно этой идее, если человек нарушает ограничения на вмешательство, его поведение не является разумным. Такой человек справедливо сталкивается с противодействием людей, признающих нормативную значимость не-вмешательства.

Вероятно, некоторым всё ещё не вполне ясно, откуда черпает свою силу подобная формулировка либеральной идеи разумности. На чём основывается суждение о том, что считаться с ограничениями на вмешательство - разумно, а пренебрегать ими - неразумно?

Разумность - это способность, благодаря которой люди способны создавать нормы, отвечающие требованиям морали и справедливости, оценивать нормы на соответствие им, а также руководствоваться принятыми нормами в своих поступках.Нормы, которые можно охарактеризовать как разумные, с точки зрения либерализма, отличаются тем, что они не противоречат требованиям морали и справедливости. С точки зрения либерализма, людям свойственна разумность: благодаря разумности они способны формулировать справедливые нормы и оценивать их на соответствие требованиям морали и справедливости.

Понимаемая с точки зрения негативной свободы, разумность основывается на признании ценности каждого человека, его автономии и недопустимости вмешательства в определённые сферы жизни. Тот, кто пренебрегает ограничениями на вмешательство и не считается с автономией других лиц ради извлечения каких-либо выгод для себя, обычно хочет, чтобы другие продолжали соблюдать нарушаемую им норму, т.е. не вмешивались в его дела. Такой человек делает исключение из этого правила для себя, но при этом не хочет, чтобы правило перестало работать. Будучи лицом, движимым только собственным интересом, он заинтересован в том, чтобы оно продолжило работать.

Достоинство идеи разумности, формулируемой в терминах негативной свободы, состоит в простоте этой идеи, еёинтерсубъективности и удобствеприменения на практике. Содержание этой идеи является простым для понимания в том смысле, что она содержит единственное предписание: «Не вмешивайся!».Эту идею легко применять на практике, так как она требует от других лишь признания простого правила, доступного для всеобщего ознакомления и интерсубъективного использования.

Либеральная идея разумности позволяет проводить различие между разумными и неразумными концепциями блага. Разумная концепция блага признаёт наличие ограничений на вмешательство. Любая концепция блага, которая не принимает во внимание ограничения на вмешательство и нарушает их, не является разумной.

Таким образом, признание ограничений на вмешательство - ключевой принцип либеральной концепции разумности. Мораль и справедливость классического либерализма основываются на соблюдении требования «Не вмешивайтесь в определённые сферы жизни!»

С точки зрения негативной концепции свободы, будучи автономным, каждый человек сам отвечает на вопрос о своём благе. Другие лица не вправе принуждать к принятию определённой концепции блага. Разумные концепции блага нельзя иерархизировать: среди разумных концепций блага нельзя выделить более правильные и менее правильные. Если концепция блага, выбранная человеком,не нарушает свободу других людей, т.е. не нарушает ограничений на вмешательство, никто не вправе принуждать его принять иную концепцию блага.«Собственное благо человека, физическое или моральное, не может стать поводом для вмешательства, коллективного или индивидуального … Человек ответственен только за ту часть своего поведения, которая касается других. В остальном - абсолютно независим. Над собой, своим телом и душой личность суверенна»Милль Д.С. О свободе / Пер. с англ. А. Фридмана. № 11. С. 10-15; № 12. С. 21-26. М.: Наукаижизнь. - 1993. (с. 13).

Джон Ролз неслучайно называл предложенную им концепцию справедливости как честности политической, но не метафизической концепцией Rawls J. Justice as Fairness: Political not Metaphysical // Philosophy and Public Affairs, Vol. 14, No. 3. Summer. 1985. p. 223-251.. По мнению Ролза, политическая теория способна лишь предложитьнаиболее подходящие формы организации для базовой структуры общества и его политических институтов. Политическая теория ограничена в сфере своего влияния, так что образ жизни человека, его конкретное содержание не могут становиться предметом перекрещивающегося консенсуса Rawls J. The Idea of an Overlapping Consensus // Oxford Journal of Legal Studies, Vol. 7, No. 1. Spring, 1987.p. 1-25. Политическая теория не указывает на правильные цели, характерные для благой жизни, и неправильные цели, отличающие недобродетельную жизнь. Так как предложенная Ролзом версия либерализма не содержит в себе моральной онтологии, которая давала бы описания добродетелей и целей, необходимых для благой жизни, либерализм Ролза получил название политического либерализма. Хотя политический либерализм не представляет перечень добродетелей частного лица, необходимых для достижения блага, политический либерализм предполагает добродетели политической жизни, необходимые для того, чтобы поддерживать базовую структуру общества. К их числу относятся стремление к справедливости, кооперация и честность.

Молчание политической теории о содержании блага, правильном образе жизни и целях, ведущих к нему, неслучайно. Согласно Ролзу, возможность достичь соглашения относительно базовой структуры общества и справедливых институтах заслуживает поистине философского удивленияRawls J. Political Liberalism. Expanded Edition. Columbia University Press, 2005. (p. 133 - 139). Ролз считает, что существование политических институтов и, главное, их стабильность оказываются возможными благодаря тому, чтополитическое общество не принимает во внимание конкретное содержание представлений о благе, коль скоро они не являются неразумными. Если бы мы сделали предметом перекрещивающегося консенсуса не только базовую структуру справедливости, но и концепцию блага, то стороны либо не смогли бы заключить соглашение, либо, заключив его, столкнулись бы с необходимостью отказаться от своей концепции блага и опасностью подвергнуться исключению из политического общения из-за несогласия в вопросах правильной жизни.

Создание теории политического, но не метафизического либерализма представляет собой возможное решение проблемы стабильности политического общества. Решение этой проблемы, содержащееся в политическом либерализме Ролза, основывается на своего рода «вынесении за скобки» вопроса о правильном образе жизни, поскольку он не относится к вопросам справедливости.

Согласие только относительно политических институтов исключает две опасности, угрожающие стабильности: во-первых, оно исключает опасность разрушения базовой структуры политической справедливости из-за несогласия по поводу представлений о правильной жизни; во-вторых, оно исключает опасность принуждения, возникающего как ответная реакция на нежелание следовать выбранной всеми концепции блага.

В ходе жизни представления человека о том, что составляет цель и смысл его существования, могут изменяться. Имеет значение не только то, как мы считаем правильным прожить жизнь в настоящий момент, но и то, каким будет для нас правильный образ жизни в будущем. Настоящий консенсус относительно концепции блага требовал бы также согласия, охватывающего будущие состояния.

Политический либерализм Ролза отличает одно важное достоинство, которое часто остаётся незамеченным среди его коммунитаристски настроенных оппонентов. Политический либерализм позволяет людям, имеющим разные разумные концепции блага, вести жизнь, которую они считают добродетельной. Коммунитаристская критика напрасно усматривает в политическом либерализме своего главного оппонента, якобы нападающего на действительно правильный, добродетельный, образ жизни и делающего невозможным цели, ведущие к благу. В действительности, политический либерализм сохраняет пространство для таких образов жизни и не исключает их. Более того, так как он позволяет разумным метафизическим доктринам конкурировать друг с другом, коммунитаристские теории могут выдвигать доводы, свидетельствующие о преимуществах предлагаемых ими представлений о благе. Тем не менее, с точки зрения политического либерализма, они не смогут претендовать на то, чтобы стать частью государственной политики.

Хотя политический либерализм занимает нейтральную позицию относительно концепций блага своих граждан, нельзя утверждать, что политическая концепция справедливости не оставляет места для моральной онтологии, которая основывается на добродетелях или на каком-либо ином этическом или религиозном идеале. Напротив, граждане могут разделять любые перфекционистские идеалы, если они не противоречат разумности. Важно, однако, принимать во внимание тот факт, что государство не участвует в продвижении какой-либо моральной онтологии и не настаивает на принятии определённой концепции блага. Таким образом, концепция справедливости политического либерализма задаёт нормативный идеал для политических институтов и политических отношений граждан, но не предписывает гражданам разделять определённое представление о правильной жизниIbid. (p. 174 - 176). Справедливые политические институты вырабатываются гражданами совместно, однако их разумные представления о правильной жизни не могут быть предметом коллективного согласия и не допускаютпредписаний со стороны других людей. Справедливость, с одной стороны, и моральные представления людей, с другой, рассматриваются отдельно друг от друга. Тем не менее они не исключают друг друга.

Условия осмысленности негативной свободы

Условия осмысленности негативной свободы стоит рассмотреть по нескольким причинам: во-первых, чтобы лучше понять, каких целей позволяет достичь концепция негативной свободы; во-вторых, чтобы выяснить, чего требует негативная свобода для своего воплощения в жизнь; в-третьих, чтобы выявить условия, при которых негативная свобода остаётся осмысленной концепцией свободы; иначе говоря, выявить условия, при которых она не является внутренне противоречивой и бессмысленной.

Сторонник свободы как не-вмешательства отдаёт предпочтение этой концепции свободы главным образом потому, что она запрещает препятствовать «делать желаемое» при условии, что «делающий желаемое» не осуществляет вмешательство в определенную сферу жизни другого человека. Что мы имеем в виду под словами «делать желаемое»? По нашему мнению, тот, кто стремится «делать желаемое» и требует от других людей, чтобы они не вмешивались, исходит из того, что у него имеется возможность делать желаемое. Суть его требований к другим будет состоять в том, чтобы они не ограничивали его в реализации имеющейся возможности.

Основной аргумент в пользу этой позиции заключается в следующем: человек, у которого нет возможности совершить какое-либо действие, никогда не стал бы требовать от других не препятствовать ему в его совершении. Мы можем услышать требование «Не вмешивайтесь и не ограничивайте меня!» от любого человека лишь постольку, поскольку человек может совершить определенное действие, т.е. обладает возможностью, которую можно ограничить. Иными словами, действия человека можно ограничить, если эти действия могут быть совершены.

Если же человек не имеет возможности совершить действие, т.е. не может совершить его и при этом требует не мешать ему совершать его, его требования являются бессмысленными. Требование человека «Не вмешивайся!», а вместе с ним и негативная концепция свободы являются осмысленными, если и только если возможно совершение действия, которое можно ограничить.

Необходимо принимать во внимание, что «ограничение» предполагает «ограничение чего-то» или «ограничение в чём-то». Например, человек может выступить с требованием к государству «не мешать тратить ему деньги так, как этого хочется ему» в том случае, если у него есть деньги и их можно где-то потратить. Действие «тратить деньги» возможно, если существуют денежная система и человек обладает деньгами. Он может потребовать «не препятствовать записи на приём к доктору», если существуют соответствующий медицинский персонал и врач, готовые принять этого пациента, а у человека есть возможность попасть на приём к врачу.

Нельзя накладывать ограничения на действия, которые невозможны. Выражаясь немного иначе, бессмысленно ограничивать человека в возможности, которой у него нет.

Можно было бы возразить, что человек, пытающийся сделать что-то невозможное, натыкается на препятствие со стороны природы. Природа накладывает на человека ограничения. Действительно, человек вынужден считаться с природой. Однако природа не может выступать адресатом требования «Не вмешивайся!». Дело в том, что осмысленное требование «Не вмешивайся!» адресуется другим людям, которые могут ему последовать. Таким образом, накладываемые природой ограничения к действию следовало бы отнести к особой категории ограничений и не смешивать их с ограничениями, которые способны накладывать люди.

Два подхода к правам человека и их недостаточность

Подход к правам человека, основанный на негативной свободе

Классический либерализм настаивает на необходимости не-вмешательства для сохранения свободы. Права человека используются классическим либерализмом как мера свободы. Чем больше человек страдает от нарушения прав, тем менее он свободен. В рамках классического либерализма под правами понимаются ограничения на вмешательство, которые не допускают нарушения. Ограничение на вмешательство нарушается, если кто-либо совершает вмешательство в область, защищаемую правами человека. Человек свободен в той степени, в какой никто не вмешивается в его дела и не нарушает его права.

Концепция прав, которая предлагается в рамках классического либерализма, опирается на концепцию негативной свободы, свободы как не-вмешательство. Понимаемые с точки зрения такой версии либерализма, права человека носят негативный характер. Для поддержания состояния свободы классический либерализм предполагает соблюдение негативного условия: чтобы я был свободным, необходимо, чтобы другие не совершали определённых действий, не нарушали определённых ограничений, которые были введены обществом с взаимного согласия его членов и ради их интересов. Необходимо, чтобы другие уважали введённые ограничения, как границы, охраняющие индивидуальную свободу.

Рональд Дворкин в своей работе «О правах всерьёз» предлагает взгляд на права как на «козыри в рукаве», которые гражданин может применять против государства в момент вмешательства. Вводимая Дворкиным метафора «козырных карт» представляет собой модификацию концепции прав как ограничений. По мысли Дворкина, когда государство вмешивается в наши дела, мы вправе остановить его вмешательство, прибегнув к «козырю», находящемуся в рукаве.

Особенность концепции «прав как козырей» заключается в том, что она позволяет человеку самому определять границы допустимого вмешательства со стороны государства, а также оставляет на его усмотрение решение останавливать (или не останавливать) вмешательство. Требование «Не вмешивайся!» классической концепции прав как ограничений общезначимо и действительно всё время с момента объявления в качестве «правила игры», в то время как «козырь в рукаве» может не применяться в случае непроизвольного вмешательства, которое человек считает идущим ему на пользу. В случае же нежелательного вмешательства человек прибегает к использованию «козыря» и ставит остальных перед фактом: «С этого момента вы не вправе вмешиваться в моё дело!»

Как и философы классической либеральной традиции, Дворкин разделяет политическую установку «вражды между свободой и властью»Д.С. Милль. Освободе. .Либералы исходят из того, что государство представляет собой основную угрозу для прав человека: могущество, которым оно обладает, может быть использовано не только для защиты свободы, но и для её упразднения. Обеспокоенность классического либерализма колоссальным могуществом и недоверие к государству влекут за собой политику ограничения власти.В либеральной политической теории идея разделения властей подпитывается страхом господства одной (неограниченной) ветви власти над остальными. С точки зрения либерала, хорошая государственная власть - ограниченная власть.

Характерно, что идея создать закон, который описывал бы исчерпывающим образом все права человека, не встречает широкой поддержки среди философов. Исключение, пожалуй, составляет Иеремия Бентам, известный своей неприязнью к естественным правам. По мнению Бентама, только так называемые «легальные права» (т.е. права, утверждённые законодательным путём) имеют какой-либо смысл. Права же, которые имеют не законодательную, а моральную природу не что иное, как «бессмыслица на ходулях»Bentham J. Anarchical Fallacies // The Works of Jeremy Bentham.Edinburgh, WilliamTait. Vol. 2. 1838-1843. .В действительности, одной из главных причин, по которым либералы не желают «кодифицировать» права, заключается в нежелании превращать государство в инстанцию, обладающую последним словом в вопросах того, какой перечень прав человека считать исчерпывающим. Созданные для того, чтобы защищаться от необоснованных притязаний государства, права не доверяются либералами в ведение опасному государству. Либеральные философы не готовы отдать на откуп государству формулировку окончательного перечня прав, так как государство стремится к утверждению безграничности своей власти.

Согласно Дворкину, наличие права предполагает возможность высказывать несогласие с коллективными целями, которыми оправдывается вмешательство. В теории Дворкина права как противовесы государству обладают приоритетом по сравнению с правами, получившими законодательное закреплениеДворкин Р. О правах всерьез. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. (с. 15). Несмотря на то, что «права как козыри» имеют не столько юридическую, сколько моральную природу, государство вынуждено считаться с ними. Смысл приоритета состоит в том, что в случае конфликта прав как козырей и прав, закреплённых юридически, государство должно соблюдать «права как козыри».

Заслуживающей внимание представляется следующая особенность теории прав Дворкина. Дворкин считает, что «права как козыри» следует выводить из «права на равную заботу и уважение», которое он также называет «правом на равенство» Там же.. Если государство пренебрегает правом на равную заботу и уважение, то коллективные цели, которые оно ставит от имени общества, утрачивают свой авторитет. Особенно важно, что негативные права, «права как козыри» опираются на право на равенство, которое носит положительный характер. Все граждане обладают одинаковыми наборами прав. Никто не может обладать привилегированным набором прав.Наличие права у одного гражданина предполагает наличие соответствующего права у другого гражданина. Теория прав Дворкина отличается от классической теории либеральных прав признанием «позитивных» обязательств государства, помимо негативных обязательств не вмешиваться в определённую жизненную сферу. Действительно, как и классическая либеральная теория свободы, теория Дворкина усматривает в государстве не вполне надёжного партнёра. Тем не менее Дворкин признаёт необходимость применения инструментов, имеющихся у государства, для решения существующих проблем. Недостаточно отсутствия вмешательства. «Минимальное государство»оказывается неспособным выполнять имеющиеся позитивные обязательства перед своими гражданами и не может реализовать право на равную заботу и уважение.

Конструируемая на фундаменте негативной свободы, классическая концепция прав человека рассматривает в качестве идеальной ситуации такое положение дел, при котором не осуществляется вмешательство, т.е. не нарушаются права как ограничения (известные в англоязычной литературе, как rightsasconstraintsВнижеследующейстатье Ф. Петтит приводит аргументы о том, почему концепция прав как «козырей» в рукаве является частным случаем теории прав как ограничений.

Pettit P.Rights, Constraints and Trumps // Analysis, Vol. 47, No. 1. Oxford University Press. Jan. 1987. P. 8 - 14.). Необходимым и достаточным условием свободы оказывается отсутствие вмешательства.

Бросается в глаза абстрагирование либеральных прав человека от многих характеристик политической реальности. Классическая концепция либеральных прав настаивает на необходимости защиты от вмешательства, но абстрагируется от содержания прав, которые она защищает. Благодаря такому абстрагированию либеральная концепция прав нечутка к тому, что люди могут делать и что они хотят делать, обладают ли они возможностями, чтобы делать здесь и сейчас то, в чём они испытывают необходимость.

Характерно, что в классическом либерализме под обеспечением прав человека понимается обеспечение не-вмешательства. Так, например, концепция либеральных прав обеспечивает право собственности, защищая её от незаконных посягательств и вмешательства других. Наличие законно приобретённой собственности предшествует обеспечению права на неё. Если человек не имеет собственности, либеральным правам человека нечего защищать. Либеральная концепция прав не содержит нормы, которая предполагала бы активную деятельность государства и наделение человека собственностью. Если какое-либо правительство возьмёт на вооружение эту концепцию прав, оно не станет инициировать государственных программ по строительству домов для уязвимых и наименее преуспевающих граждан. Либеральная концепция прав содержит только те нормы, которые предполагают средства для защиты от вмешательства.

Важным следствием такого понимания прав становится то, что люди, которые не обладают чем-то, что можно было бы защитить, не могут апеллировать к правам, т.е. не могут использовать права как инструмент защиты. Если рассматривать права как особую философскую идиому, оказывается, что многие лишены возможности использовать её в своей речи. Как инструмент защиты,права человека оказываются не доступными для многих людей. На защиту может рассчитывать только тот, кто обладает чем-то, что можно защитить.

Классики либеральной политической философии считали, что «должно существовать минимальное пространство личной свободы, вторгаться в которое нельзя ни при каких обстоятельствах»И. Берлин. Философиясвободы. (с. 128).

Действительно, мы видим, что имеется существенное напряжение между требованиями не-вмешательства и бедственным положением дел, которое характеризуется отсутствием у человека каких-либо базовых прав и возможностей. Напряжение вызвано следующим: негативная свобода гарантирует по крайней мере минимальное пространство, в котором человек может стремиться к счастью, но не гарантирует средства для его достижения, так что они могут отсутствовать (и часто действительно отсутствуют).

Классики либеральной политической философии осознавали наличие этой проблемы. «Да, наделяя политическими правами или гарантиями от государственного вмешательства полуодетых, неграмотных, голодных и больных людей, - пишет Берлин, - мы издеваемся над ними. Прежде чем они поймут, что такое свобода, или сумеют ею воспользоваться, они должны получить медицинскую помощь и образование. Что значит свобода для тех, кто не может ею пользоваться? Какова её ценность, если нет надлежащих условий, чтобы пользоваться ею?»Тамже. (с. 128) Люди не испытывают потребности в негативной свободе, предоставляющей гарантии не-вмешательства в их жизнь, до тех пор, пока они не обладают чем-то, на что могли бы распространяться эти гарантии. Концепция негативной свободы предлагает людям защиту от вмешательства, в то время как люди не обладают ресурсами и возможностями, которые можно было бы защитить.

Либеральные теории прав, основанные на негативной свободе, позволяют защищать блага, без которых нельзя представить себе достойную жизнь. Однако, парадоксальным образом, мы становимся свидетелями ситуации, при которой важное для нас благо отсутствует, но либеральные права предоставляют нам средство для защиты блага. Сложившееся положение крайне необычно: всё выглядит так, как если бы мы решили нанять охрану для ценного предмета, которого у нас нет. Мы обладаем необходимыми средствами для защиты, однако нам не на что их употребить.

Эта лакуна либеральной концепции прав и, шире, либеральной политической теории позволяет критикам либерализма выдвигать обвинения в элитарности, приверженности к сохранению статус-кво, а также попрании идеалов демократии и равенства. С их точки зрения, либерализм не в состоянии помочь тем, кто действительно нуждается в помощи. Либерализм способен помочь лишь тем, у кого есть средства, чтобы обеспечить себе автономию. Либерализм - идеал немногих, респектабельного меньшинства, которое обладает необходимыми ресурсами для того, чтобы совершенствовать свои способности, реализовывать себя и жить достойной жизнью.

Отказ от вмешательства или его минимизация означают невозможность перераспределения (и налогообложения) в пользу уязвимых и наименее преуспевающих людей, а вместе с тем и невозможность адекватного применения на практике либеральных прав.

Чтобы ответить на упрёки в свой адрес, либерализм вынужден обращаться к самокритике и рефлексировать над тем, почему, собственно говоря, были введены ограничения на вмешательство, что они означают и какой цели они служат. Задуманные для того, чтобы закрепить за человеком статус автономной личности, которая является целью и никогда только средством, ограничения на вмешательство оказались недостаточными. Классическая либеральная теория прав предоставляет необходимые нормативные инструменты для защиты благ, но оказывается бессильной в ситуации отсутствия у человека ресурсов и возможностей. Чтобы решить проблемы, стоящие перед либеральной теорией, необходимо 1) обозначить сферы, не допускающие вмешательства, а также 2) специфицировать области, в которых оно не только не опасно, но и необходимо для полноценной, а не частичной защиты свободы. Достижение второй цели требует дополнения идеине-вмешательства принципами, позволяющими совершать позитивные действия, чтобы создавать возможности.Появление принципов, которые регулировали бы непроизвольное вмешательство для создания возможностей, и их непротиворечивое соотнесение с идеей не-вмешательства в определённые сферы могут заполнить лакуну либеральной теории прав человека. Чтобы идея негативной свободы обрела подлинный смысл и стала по-настоящему эффективной, нужно, чтобы она применялась к имеющимся возможностям. Чтобы либеральные права выполняли свою защитную функцию не напрасно, необходимо создать возможности, которые права могли бы охранять.

Подход к правам, ориентированный на создание возможностей

Подход к правам, основанный на возможностях, настаивает на необходимости уделять пристальное внимание созданию и поддержанию реальных, а не гипотетических возможностей. В рамках этого подхода к правам признаётся недостаточность сугубо «негативного» понимания прав. Подход к правам, основанный на возможностях, предполагает от членов общества больше, чем «негативное» действие не-вмешательства, требует наличия более сложной нормативной системы, в которой социальные агенты (и граждане, и государство) признают многочисленные - не только «негативные» - обязательства друг перед другом.

Амартия Сен, ведущий теоретик подхода к правам человека, основывающемся на возможностях, подчёркивает, что его концепция возможностей существенно отличается от концепции первичных благ Ролза. По мысли Ролза, в хорошо организованном обществе все граждане обладают первичными благами - благами, необходимыми для удовлетворения их нужд. Среди них он выделяет определённые базовые права и денежные средстваRawls J. Political Liberalism. Expanded Edition. Columbia University Press, 2005. (c. 181). Ролзсчитает возможной адекватную оценку первичных благ граждан и их соотнесение друг с другом. Под возможностью оценки он имеет в виду возможность такого сравнения набора первичных благ одного гражданина с соответствующим набором благ другого гражданина, которое приемлемым образом отображало бы их экономическое положение.

Сен полагает, что подобные сравнения средствне могут снабдить нас данными, которыми можно было бы вооружиться для исправления несправедливого положения дел. Аргумент Сена состоит в следующем. Два человека могут обладать одинаковыми наборами первичных благ, но в силу особенностей, характерных для каждого из них (например, инвалидности или потребности в специальном рационе), обладать разными возможностями. С точки зрения Сена, обладание одинаковыми первичными благами не влечёт за собой с необходимостью осуществлениеравных возможностей. В то время как первому человеку достаточно иметь набор первичных благ для реализации желаемых целей, другой человек не может достичь своих целей благодаря этому набору, т.е. не может превратить первичные блага в базовые возможностиSen A. Justice: Means versus Freedoms.Philosophy & Public Affairs, Vol. 19, No. 2. Spring, 1990. p. 111-121.(p. 115 - 116).

Так, например, человек, страдающий от какого-либо тяжёлого заболевания и нуждающийся в дорогостоящем лечении, получает меньше от превращения своих первичных благ в возможности, чем здоровый человек. Различия, связанные с полом, возрастом и состоянием нашего здоровья, оказываются крайне существенными при превращении первичных благ в возможности. Обладая одинаковыми первичными благами, мы не обладаем равными возможностями.Первичные блага Ролза не отображают картину имеющихся возможностей, а их анализ не позволяет далеко продвинуться в решении экономических проблем. Тот факт, что два человека обладают одинаковыми средствами, сбивает нас с толку, создавая иллюзию равенства возможностей.«Имеющаяся возможность отражает свободу, тогда как первичные блага сообщают нам только о средствах к свободе…»Ibid.(p. 119). Тот факт, что два человека обладают одинаковыми средствами, сбивает нас с толку, создавая иллюзию равенства возможностей.