Философия музыки Ал-Кинди: космологический аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Одесский национальный университет имени И.И. Мечникова

ФИЛОСОФИЯ МУЗЫКИ АЛ-КИНДИ: КОСМОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Ф.О. Нофал студент V курса

философского факультета заочного отделения

Аннотация

В настоящей статье рассматривается космологический аспект философии музыки первого видного представителя школы арабоязычного перипатетизма - 'АбуЙусуфа Йа`куба б. Исхака ал-Кинди "(ум. 256/873). Отдельно исследуются основания «оперативной космологии» ал-Кинди; автором делается вывод об онтологическом значении музыки для философской картины мира файласуфа. Также доказывается утверждение об оригинальности ряда «первооснов» музыкальной теории 'Абу Йусуфа, несводимых к отдельным положениям античной мысли.

Ключевые слова: средневековая философия, арабо-мусульманская философия, арабоязычный перипатетизм, средневековая теория музыки, философия музыки, ал-Кинди;Пифагор.

Анотація

В запропонованій до уваги читача статті розглядається космологічний аспект філософії музики першого видатного представника школи арабоязичного перипатетизму - 'АбуЙусуфа Йа`куба б. Исхака ал- Кинди * (вм. 256/873). Окремо досліджуються підстави «оперативної космології» ал-Кинди; автором робиться висновок про онтологічне значення музики для філософської картини світу файласуфа. Також доводиться твердження про оригінальність ряду "першооснов" музичної теорії 'Абу Йусуфа, що не зводяться до окремих положень античної думки.

Ключові слова: середньовічна філософія, арабо-мусульманська філософія, арабоязичний перипатетизм, середньовічна теорія музики, філософія музики, ал-Кинди;

Annotation

The article deals with the cosmological aspect of philosophy of music of the first prominent faylasuf - Abu Yusuf Ya`qub al-Kindi fd. 256/873). The basis of "operational cosmology" of al-Kindi is separately investigated; the author gives a conclusion about ontological value of music in al-Kindi' philosophical picture of the world. Also the statement about originality of a number of "fundamental principles" of al-Kindi ' musical theory is given at the end of this work.

Keywords: Medieval Philosophy, Muslim Philosophy, Arabic Peripatetism, Medieval Theory of Music, Philosophy of Music, al-Kindi; Pythagoras.

Основная часть

И метафизика, и философия музыки 'АбуЙусуфа Йа`куба б. Исхака ал- Кинди* (ум. 256/873), к сожалению, достаточно скудно представлены в русскоязычной научной литературе [см.: 10; 11: 41-132; 12; 18: 109. См. также фрагментарные упоминания о философии музыки ал-Кинди*в: 14: 250-251; 19: 318-329]. Причины подобного «забвения» теоретической системы ал-Кинди, на наш взгляд, кроются в определенном дисбалансе, сложившемся в западном изучении наследия представителей арабоязычного перипатетизма (фалсафы): в то время как «средний» и «зрелый» этапы развития фалсафы освещены современными востоковедами достаточно обстоятельно, «ранний» арабский неоплатонизм остается своеобразным «темным пятном» философского исламоведения, служащим и по сей день поводом для острейших дискуссий. Неудивительно, что проблематика, затронутая 'Абу* Йусуфом в сравнительно недавно опубликованных трактатах [4; 5; 6; 7], была рассмотрена нашими коллегами достаточно фрагментарно, а различные стороны его философско-религиозной системы подверглись серьезному искажению вследствие укрепления редукционистских тенденций в академической арабистике кон. ХХ - нач. XXI вв.

Итак, основная наша задача - представить, насколько это возможно, полно философско-теоретические построения ал-Кинди, касающиеся общей проблематики музыкального искусства, а также прояснить их связь с антропологией и космологией «раннего» арабоязычного перипатетизма. При этом мы надеемся, что настоящая работа станет началом целого ряда исследований по философии музыки 'Абу Йусуфа, ее автохтонным основаниям. Как считают многие специалисты, антропология ал-Кинди может быть охарактеризована, в общих своих чертах, как платоническая [20: 111-114] Подобного мнения придерживается и отечественный исследователь, исламовед И.Р. Насыров [16: 5; запись выступления: https://youtu.be/XAXqs2fJUqY?t=2h18m3s (дата обращения - 13.12.16)]. Здесь мы хотели бы отдельно выразить свою благодарность Ильшату Рашитовичу, чей доклад послужил поводом для написания настоящей статьи.. Называя раннеперипатетическое учение о человеке «синтетическим», и объясняя его возникновение переводом «Теологии Аристотеля» на арабский язык, современные медиевисты подчеркивают его общую про-платоническую направленность. В подтверждение этого арабисты ссылаются на классификацию сил души (кива * ан-нафс), приведенную 'Абу *Йусуфом в трактате «Слово о душе: сокращение из книг Аристотеля, Платона и других философствующих» (ал-Кавл фи ан-нафс ал- мухтасар мин китаб 'Аристо ва Афлатн ва са'ир ал-фаласифа) [5: 1: 272280]. Действительно, ал-Кинди* делит, в соответствии с платоническими теориями, силы истинного человеческого естества на вожделеющую (шахваниййа), яростную (гадабиййа) и мыслительную (`аклиййа) [5: 1: 274]; однако в других своих трудах он возвращается к аристотелевской точке зрения на душу. В частности «Трактат о чтойности сна и видений» (Рисала фи махиййат ан-навм ва ар-ру 'йа) содержит описание таких душевных сил, как ощущающая (хиссиййа)¹, отображающая (мусаввира), оберегающая (хафиза), питающая (газиййа) и развивающая (мунамиййа). Четыре последние силы - как и диада «платонических» сил - характеризуются философом как «средние» (мутавассита), логически - а не онтологически - соединяющие ощущающую силу с силой разумной [5:1:293-305]. Стоит ли и говорить, что похожую антропологическую схему мы встречаем в знаменитом трактате Стагирита «О душе»; однако этим не исчерпывается аристотелизм психологии ал-Кинди.

Рассуждая о человеке, 'Абу* Йусуф предлагает следующее его определение: «Человек есть трехмерное тело (джурм)² - живое (хайй) и развивающееся (намийй)» [5:1:264]. Исходя из этой дефиниции, Йа`куб продолжает: «Душа - это завершенность (тамамиййа) трехмерного природного, механистического (за<sup>ф</sup>ала) тела, принимающего жизнь... и говорят: она - энтелехия (истикмал 'аввал) природного, потенциальноживого тела» [5:1:165]. Вместе с тем, природа (таби`а), «начало движения и покоя», вводится ал-Кинди* в его систему как «первая из сил души» [5:1:165]. Поскольку, как мы уже отмечали выше, силы души и душа, по философу, «субстанционально» едины, едва ли уместно игнорировать схожесть последних его пассажей со следующей выкладкой Аристотеля:

Очевидно также, что душа есть причина и в значении цели. Ибо так же как ум действует ради чего-то, так и природа, а то, ради чего она действует, Упоминание об ощущающей силе мы находим также в «Трактате о разуме» (Рисала фи ал- `акл) ал-Кинди. При этом замечается, что настоящий вид сил «не есть часть души, подобная органу тела. но самая душа». [5:1:355]. См. подробное рассмотрение этой категории в: [5:1:165]. есть ее цель. А такая цель у живых существ по самой их природе есть душа. Ведь все естественные тела суть орудия души - как у животных, так и у растений, и существуют они ради души. Цель же понимается двояко: как то, ради чего, и как то, для кого. Но и то первое, откуда пространственное движение, также есть душа. Впрочем, эта способность присуща не всем живым существам. Превращение и рост также происходят благодаря душе. Ведь ощущение есть, по-видимому, некоего рода превращение, а то, что не имеет души, не ощущает. Так же обстоит дело с ростом и упадком. Ведь не разрушается и не растет естественным образом то, что не питается, а не питается то, что не причастно жизни¹.

Из приведенного становится очевидным, что «этос» антропологии ал- Кинди - и, в частности, его психологии - оставался глубоко перипатетическим. Синтез с платонизмом и неоплатонизмом затронул лишь отдельные эсхатологические аспекты учения 'Абу*Йусуфа, как то: постулат о посмертной участи человека, уверенность в ущербности телесного существования и др. Что касается «практической» стороны его антропологических теорий, особенно ценных в связи с философией музыки Ибн Исхака, то некоторые исследователи редуцируют их к пифагореизму [19]. Доказательству их сравнительной самостоятельности и будет посвящен нижеследующий текст; однако для начала заметим, что космологии ал-Кинди было чуждо учение о «пятом элементе», рецепция которого в позднеантичном неоплатонизме связывалось со школой Пифагора [21: 334; см.: 13], - несмотря на то, что именно оно могло бы метафизически, а не только математически или антропологически обосновать правомерность «натяжения» пятой струны в четырехструнном инструменте `уд [7:21]²

Трактат «О поведанных частях музыкального [искусства]» (Фи аджза * хабариййа фи *ал-мусика) ал-Кинди открывается описанием восьми видов ритма (ика`ат, ед. ч. ика `). Вполне уместно будет привести здесь перевод соответствующего отрывка, посвященного изложению классификации ритма: Первый тяжелый [ритм] (ас-сакил ал-'аввал) - это три следующих друг за другом удара, [соединенных] со «спокойным» (сакина) ударом... Второй тяжелый [ритм] (ас-сакил ас-санийй) - это три следующих друг за De Anima, II, 4: 15-26 (перевод П.С. Попова). Наше предположение подтверждается справкой философа о том, что «некоторые... добавляют к `уду пятую струну, подумав, будто существуют первая природа и пятый элемент» [4: 77-94; курсив наш, - Ф.Н.]. О «пятой природе» ал-Кинди* говорит там же, относя ее к космической «сфере» (фалак), игнорируя возведенную Теофрастом к пифагорейцам теорию о «составности целого» из «пятого элемента», имеющего форму додекаэдра. другом удара, [соединенных] сначала со спокойным, а после - с «подвижным» (мутахаррика)¹ ударами. [Ритм] ал-Махурийй - это два следующих друг за другом удара... Легкий (ал-хафиф) [ритм] тяжелого - это три следующих друг за другом удара. [Ритм] ар-рамал - это одинокий удар, сопряженный с двумя ударами, следующими друг за другом. Легкий [ритм] ар-рамал - это всего лишь три следующих друг за другом удара... Легкий [ритм] легкого - это два следующих друг за другом удара. [Ритм] хазадж - это два следующих друг за другом удара; и между каждыми двумя его ударами есть время двух ударов [6: 262].

Хотя заключительные главы «О поведанных.» и считаются медиевистами адаптацией переведенного Хунайном б. Исхаком (ум. 873) сочинения некоего Павла «Об элементе музыки», цитаты из которого встречаются и в сочинениях «Братьев чистоты» ('ихван ас-сафа¹) [1: 132133], мы смело можем признать вышеприведенную классификацию музыкального ритма самостоятельной разработкой ал-Кинди. Так, наименования, данные философом семи видам ритма из восьми, соответствуют обозначениям метрических размеров классического арабского стиха [9: 16-21]². Как предполагают некоторые исследователи древнеарабской поэзии, из караванной песни (хида*), по преданию, восходящей к Мудару б. Низару, «патриарху» аднанидов, арабы джахилии вывели такие метрические размеры, как раджаз, сари, мунсарих, вафир и басит; так же из «тяжеловесной» песни, сопровождавшейся простейшим инструментальным аккомпанементом (ас-санад), были выведены рамаль, мадид и хафиф, а из «легкой» песни, сопровождавшейся игрой на бубне и мизмаре (хазадж) - хазадж, мутакариб и мутадарик [3]. Приводя подобные параллели, ал-Кинди* отмечает единство как наук, так и универсума, ими рассматриваемого - неслучайно «музыкальная наука», наряду с геометрией, арифметикой и астрологией, включается 'Абу* Йусуфом в число т.н. теоретических «срединных наук» (ал- `улум ан- назариййа ал-вуста), связывающих «натурфилософию» с «метафизикой» [4:70] <sup>3</sup>. Пресловутый «гносеологический» срез упомянутого единства Приводя подстрочный перевод отрывка, важный для выявления его связи с классическим арабским языкознанием, мы, тем не менее, имеем в виду под «спокойными» и «подвижными» «ударами», соответственно, т.н. «неогласованные» и «огласованные» накры [см., напр.: 15: 237-254], - Ф.Н. Там же читатель может ознакомиться с условными «эквивалентами» обозначенных размеров в русской силлабо-тонической просодии, предложенными А. Долининой. Такой же классификации наук держался и ал-Фараби*(ум. 339/951), включивший музыку, астрологию, геометрию, арифметику и механику в раздел «квадривиум» (`илм ат-та `алим) [см.: 17]. уточняется у философа срезом онтологическим. Согласно ал-Кинди, между поэтикой и ритмикой существует нерушимая онтологическая связь, на которую перипатетик указывает соответствующим глаголом йаджиб: хазадж, рамал и «легкие» ритмы «облекают» (таксийй) стихи ликования, тогда как «тяжелые» ритмы служат печальной поэзии, а ал-Махурийй - эпической [6:262]. Как мы увидим, Йа`куб разовьет анализ именно онтологического «извода» предложенного им универсализма, в котором музыке будет отведена важнейшая медиативная роль.

Излагая виды «изоморфизма» (ташакул) [6:262] звучаний струн `уда тем или иным феноменам микро- и макрокосмов, ал-Кинди, по мнению многих историков музыки, следует пифагорейской музыкальной теории. В самом деле, похожие соответствия числовых пропорций космологическим константам мы встречаем у Теона Смирнского (ум. 135), Ямвлиха (ум. 325) и других [1: 130-131]. К примеру, философ учит: Число струнам - четыре; и это ал-бамм, ал-мусаллас,* ал-мусанна и аз-зир¹. Аз-Зир соответствует первой четверти небесной сферы (от середины неба до места заката), первой четверти зодиакального круга (от рака до девы), левой четверти лунного круга, огню, южным ветрам, лету, от седьмого до четырнадцатого дням месяца, времени от полудня до первой половины заката, желчи и юности. Из сил души она соответствует мыслительной силе, исходящей от головы, и притягательной силе, исходящей от тела; из действий ее, проявляющихся в животном, выделяем отвагу [6:264]²

Подобным образом 'Абу * Йусуф описывает и три другие струны, расположенные по квартам. Соответствия, выведенные им в трактате «О поведанных...» [6:264-265], систематизированы нами в следующей таблице: