Феноменология смерти в работах Владимира Бибихина

Неразличенность прошлого и будущего в онтологии времени Бибихина также позволяет русскому философу сблизить хайдеггеровские экзи- стенциалы понимания и настроения. Это обстоятельство -- как и тождество онтологии истории, обрисованной в книге «Новый ренессанс», и феноменологии времени «Поры»Ср.: «Прежнее не может быть заказано по образцам, раннего по настоящему еще не было, древность осуществляется в будущем, которое не воображаемое, а имеет все черты настоящего, в том числе и его загадочный беспредел» (Бибихин, 2013: 26). -- является чрезвычайно важным для понимания герменевтики истории и политической философии Бибихина.

Следует также обратить внимание, что предпринятое Бибихиным прочтение хайдеггеровской трактовки смерти как «не-возможности быть» незаметно устраняет онтологическое измерение этой формулировки -- небытие, ничто -- и заменяет его исключительно экзистенциальным переживанием необеспеченности и срыва. Когда Бибихин-- после этой подмены -- вновь обращается к онтологическим вопросам, то вводимая им онтология отличается от хайдеггеровской еще и тем, что уже не включает в себя понимание смерти как небытияТемы смерти и ничто отчасти пересекаются в лекционном курсе «Чтение философии» (Бибихин, 2009b), однако в нем категория ничто выступает вторичной по отношению к амехании и рассматривается в ее контексте.. Однако для самого Хайдеггера именно онтологический аспект смерти был ведущим: характерно, что в лекции «Что такое метафизика?», идейно продолжающей «Бытие и время», немецкий философ говорит о Ничто, не касаясь темы смерти (Хайдеггер, Бибихин, 1993b: 20-24).

Своеобразие интерпретации «Бытия и времени», предложенной Бибихиным, становится более отчетливым при ее рассмотрении на фоне альтернативного проекта, претендующего на продолжение хайдеггеровской аналитики смерти -- но, к сожалению, не завершенного. Именно онтологическая тематика и, в частности, проблема небытия становится основной для русскоязычной рукописи Александра Кожева «Атеизм», представляющей черновик первой главы задуманного фундаментального трактата (Кожев, 2006: 173-174)Ср.: Кожев, 2006: 114-115.. Начинается трактат с проблемы онтологического определения атеизма: Кожев задается вопросом, какого Бога отрицает атеист и что это за отрицание (там же: 52).

Ставя задачу отличить последовательный атеизм от игнорирования религиозного вопросаТакую позицию Кожев называет вряд ли существующим среди людей «атеизмом животных, растений и неорганического мира» (там же: 52), от которого коренным образом отличен атеизм как «ответ на вопрос о Боге» (там же: 83). и от апофатической теологии (там же: 55), Кожев анализирует отношение между Богом и «человеком в мире» (там же: 67-68) -- онтологической структурой, анализ которой у Кожева непосредственно продолжает аналитику Хайдеггера39. Кожев приходит к выводу, что различие между теизмом и атеизмом заключается в разном способе данности «человеку в мире» «человеку вне мира» (Кожев, 2006: 94-96). Но есть ли, спрашивает, Кожев, факт такой данности? «Да, есть, и этот факт--смерть» (там же: 99).

Поскольку «человек в мире» не может знать, каким образом мертвому дан мир и он сам, «человеку в мире» не может быть дан он сам как мертвый: мертвый радикально отличен от «человека в мире» (там же: 100-101). Однако для атеиста не существует ничего вне «человека в мире», вследствие чего и смерть, и разница между живым и мертвым могут быть даны атеисту только в том случае, когда они включены в структуру «человека в мире» благодаря его осознанию самого себя как конечного (там же: 110). Экзистенциально эта включенность смерти в самого человека проявляется в данности всякого человека самому себе как потенциального самоубийцы (там же: 132): когда атеист осознает свою возможность покончить с собой, его свободное рассмотрение этого вопроса и принятие решения становится единственной разницей между бытием и небытием «человека в мире» -- кроме которого для атеиста ничего нет. Принимая свою возможность убить себя, атеист понимает себя как causa sui (там же: 133-134).

Так, в «Атеизме» Кожева экзистенциальная аналитика смерти и самоубийства реализуется исходя из онтологических задач и стремится к онтологической цели: от смерти Кожев переходит к проблемам онтологии Гегеля--диалектике бытия, небытия и их границы. При этом Кожев не считал свой проект уникальным и полагал, что сама диалектика Гегеля представляла собой онтологически законченную философию смерти, или -- что для Кожева то же самое--атеизм (Кожев, Фомин, 1998: 147). Однако, по мнению Кожева, «после Гегеля атеизм никогда уже больше не поднимался до метафизического и онтологического уровня. В наши дни Хайдеггер был первым, кто предпринял попытку построения последовательно атеистической философии» (там же: 129). В своем трактате Кожев намеревался продолжить не только аналитику смерти, но и фундаментальную онтологию Хайдеггера40.

Работа Бибихина, напротив, более удалена от того онтологического измерения «Бытия и времени», которое легло в основу анализа самоубийства у Кожева. Трактовка «не-возможности» как амехании не только сближает смерть с рождением, но и, дистанцируясь от диалектики бытия и ничто, устраняет возможность для построения специфической онтологии атеизма. Можно сказать, что онтологическую диалектику смерти Бибихин заменяет темпоральной.

Неудивительно, что при анализе самоубийства с позиций амехании Бибихин смотрит на него совсем иначе, чем Кожев:

В случае самоубийства [...] невозможность жить («не могу больше жить») пугает больше, чем остановка сердца: наоборот, остановка сердца предпочитается «невозможности жить», и можно сказать, что остановка сердца применяется для того, чтобы не наступило смерти (Бибихин, 200ga: 407).

Однако нельзя не признать, что здесь Бибихин попросту упускает из виду возможность человека покончить с собой не от отчаяния, а на основании экзистенциальных размышлений -- подобных размышлениям Кириллова в «Бесах» Достоевского, -- и ничего не говорит о метафизическом самоубийстве, посредством совершения (Кириллов) или осознанного отказа (Кожев) от которого атеист намерен утвердить божественную самодостаточность своего бытия41.

7. Отброшенная лестница и философская религия смерти

Означает ли это, что Бибихин предлагает альтернативу атеистической феноменологии смерти?

В курсе «Лес» Бибихин говорит о смерти как об отличающей человека от Бога (Бибихин, 2011: g8). Но что такое Бог для Бибихина? В предварительных заметках к курсу «Мир» философ предупреждает: «Вы слишком быстро бежите к Богу, не использовав еще всех возможностей мира, и может быть ваш Бог вовсе не Бог, а тайный закоулок мира» (Бибихин, 2007b: 188). В «Поре», как мы помним, Бибихин соглашается принять слово «Бог» как термин средневековой и немецкой философии до Ницше для обозначения статуса первых вещей и события мира.

Иначе говоря, Бибихин признает употребление слова «Бог» лишь постольку, поскольку оно отсылает к миру. Но что имеет в виду философ, имманентный мир или нечто трансцендентное? В курсе «Язык философии» он резко критикует понимание трансцендентного как той вечности, которая находится за границей нашего мира, и подчеркивает, что сущность трансценденции содержится в самой этой границе. Эту мысль Бибихин иллюстрирует своим пониманием платоновского мифа о пещере, согласно которому тот, кто по-настоящему вышел из пещеры, ослеплен -- не потому, что не может привыкнуть к блеску дня, что было бы возможно, а потому, что солнце истины -- каждый раз новое (Бибихин, 2007c: 147). Иными словами, для Бибихина целью выхода из пещеры становится не освещенный солнцем мир, а сама внезапность (кЙ;c«9vr|s) озарения.

Ослепленный, амеханический выход из пещеры Бибихин противопоставляет платонизму-- «революционному идеализму»:

У Платона идея ярче всего мира, она затмевает своим блеском все земное и ослепляет нас тоже. В революционном идеализме идея тоже ярче всего, она старый мир отменяет, но революционного преобразователя озаряет! Дает ему ясновидение и прозорливость; все собою затмевает, но овладевшего ею не смущает, наоборот, заряжает его распорядительной бодростью (Бибихин, 2010a: g).

Такое противопоставление друг другу двух трактовок трансценденции и двух прочтений мифа о пещере становится возможным на основании проделанной Бибихиным феноменологической редукции трансценденции до экзистенциального способа ее данности. Бибихин выделяет два таких способа: амеханию и «революционный активизм». При этом философ вовсе не считает, что последний свойствен атеизму, а первая -- религии. Скорее наоборот, именно к религии философ относится наиболее настороженно и критикует не только институциональную церковьСм. III раздел сборника «Другое начало»: Бибихин, 2003: 273-330. Яркой иллю-страцией служит дневниковая заметка Бибихина: «Едем в дом литераторов, а там на сцене под красивым Владимиром и цифрами g88-ig88 Аверинцев, архиепископ Питирим, заведующий издательским отделом Патриархии, и Валентин Асмус, протодиакон, пра-вым боком выражающий почтительную услужливость владыке, передом-- независимое достоинство залу. Пустой гладкий „лукавый царедворец“ Питирим, злой и крутой, смело уходит от всех вопросов, бегло заверяет, что церковь вообще никогда и не докладыва-ла никаким светским властям о взрослых крещаемых, все хорошо и всегда так было» (Бибихин, 2004: 366-367). или богословский дискурс (Бибихин, 2007c: 258-282; Бибихин, 2010b), но в первую очередь -- саму отстраненность христиан от мира, дающую им власть над ним и развязывающую руки для революционных преобразований (Бибихин, 2000b: 231; Бибихин, 2003: 289-296). Так, религиозная вера в трансцендентного Бога становится для Бибихина лишь частным случаем платонизма, лишенного амехании.

Признавая, что человеку открыта и иная, истинная христианская жизнь, Бибихин определяет ее как ту, в которой мир «как бы выходит из тяжкого забытья к светлым разграничительным линиям сна и бодрствования» (Бибихин, 2000b: 232). Свой собственный опыт участия в Евхаристии Бибихин также описывает не как встречу со Христом, но как всеединство-- «общину, куда входят все» (Бибихин, Седакова, 2014)Метафизическое понимание церкви как «общины, куда входят все», находится в интересной перекличке с важностью идеи общины для религиозного круга о. Георгия Кочеткова, в который Бибихин был вхож. Ср.: Бибихин, 2003: 324--330.. Как и слово «Бог», христианскую религию -- включая религиозные практики и веру в «трансцендентное» -- Бибихин признает лишь постольку, поскольку она соответствует метафизике мираСр.: «Монастырь, храм и молитвенное стояние в нем это честное, чистое предстояние Великому, Трансцендентному, что просто требует себе человека, и быть к чему всегда как можно ближе значит просто быть ближе к тому как все складывается и устраивается, к Софии» (Бибихин, 2015a: 280--281). Характерно, что этот фрагмент взят из размышлений Бибихина об онтологии политической власти, а не о религии..

Тем не менее, в курсе «Лес» Бибихин связывает смерть с крестом и говорит о Христе (Бибихин, 2011: 72) и даже о спасении: «Христос как новый спасенный и спасающий Адам возвращает и райский сад, он теперь имеет, я имею в виду райский сад, вид креста. Райский сад нового завета крест, другого уже давно нет и никогда не будет» (там же: 100).

Однако остается неясным, имеет ли Христос для мира какое-то значение кроме крестной смерти -- такая позиция сблизила бы Бибихина с теологией смерти Бога, -- и нужен ли вообще Христос для события креста. Далее по тексту курса крест именуется «скованностью неподвижности, амехании и смертью» (там же: 102), что создает впечатление, что для Бибихина в роли Христа выступает сама «амехания сплошная, она и невозможность пальцем шевельнуть в своей новой божественной распятости и невозможность жить на неожиданном кресте» (там же: 101). Наиболее вероятно, что в философии Бибихина амехания оборачивается спасением -- святостью и дикой радостью, «которая узнала тайну креста» (Бибихин, 2011: 364), а имя Христа становится лишь одним из многих для указания на эту тайнуВсе эти соображения позволяют мне считать некорректными попытки сближения Бибихина как с теологическим поворотом во французской феноменологии (Михайловский, 2015: 310), так и с христианской мистикой (Евлампиев, 2015: 363). Следует оговориться, что я не имею права судить о вере и духовном опыте самого Бибихина; я работаю лишь с теми идеями, которые остались нам после смерти автора..

Так, при работе с религиозными и теологическими концептами Бибихин руководствуется проведенной им редукцией трансцендентности к экзистенциальному способу ее данности. Этот метод работы чрезвычайно близок к проделанной Кожевом редукции онтологических предпосылок теизма и атеизма к различным способам данности «человека вне мира» -- разному отношению человека к своей смерти. Отличие лишь в том, что в «Атеизме» трансцендентное, включенное в саму границу, дано par excellence в свободе потенциального самоубийцы, а в работах Бибихина--в амехании, частным случаем которой выступает принятие человеком своей смертности.

Но если для атеистических проектов Кожева и Хайдеггера редукция онтологических проблем к свободе самоубийцы или заступающей решимости является внутренне последовательной, то философия амехании, в качестве своего главного принципа постулирующая отказ от принятия мер и критику человеческого активизма, приходит к внутреннему противоречию, которое наглядно видно в ходе мысли Бибихина, вынужденной постоянно одергивать саму себя. В «Поре» Бибихин говорит об «альтернативе опозданию к событию», но тут же оговаривается, что опоздание непреодолимо. Мистические слова об амехании, которая сама становится спасением, перечеркиваются замечанием, что из амехании возможен прорыв -- после чего поясняется, что прорыв этот возможен «только в автомат, который основу амехании удерживает» (там же: 232). Но поскольку сама идея прорыва несовместима с настроением амехании, Бибихин признает, что амехания не дает никаких гарантий и не является достаточным основанием для спасения (там же: 365). Несмотря на это, философ считает возможным анализировать условия выхода из амехании -- который сам, однако, начинается с амехании (там же: 363-364).

Для лучшего понимания этой особенности философии Бибихина необходимо развести между собой две амехании, о которых он говорит: первая из них связана с самоограничением философии, восходящим к мотивам мысли Розанова и к пониманию философии как лестницы, которая должна быть отброшена, -- в духе «Логико-философского трактата» Витгенштейна, -- а вторая, напротив, дает философии право, взобравшись на эту лестницу, обесценивать мир и говорить с позиции истины. Примечательно, что это различие полностью описывается двумя трактовками мифа о пещере, предложенными Бибихиным, -- вероятнее всего, тенденцию, столь точно охарактеризованную как революционный идеализм, философ явственно чувствовал в собственной мысли.

Чаще всего слова Бибихина об ограничении человеческой инициативы, о критике активности сознания, о принадлежности человека миру и о необходимости поэтического вслушивания в мир можно прочитать в обоих регистрах--и применительно к самой философии, и как приговор, вынесенный в философском суде над миром. Эксплицитно же первая трактовка амехании пробивается крайне редко. Один из немногих примеров -- замечание из курса «Собственность» о том, что Бибихин критикует в первую очередь принятие мер в мысли, отнюдь не призывая к самоубийственному непринятию никаких мер вообще и отдавая себе отчет в различии между правильными и неправильными мерами (Бибихин, 2012: 21-23). Более яркий пример -- слова из курса «Язык философии»:

Все знают на собственном опыте, что философский текст способен, пусть на время, утратить для читающего всякий смысл, показаться пустым, постылым, ненужным. Такого не бывает со словом литературы, поэзии, религии, которое полно вещами, так что его нельзя отбросить, как невозможно оттолкнуть живое существо. Слово философии наоборот готово к самоотмене и словно заранее согласилось с тем, чтобы взгляд скользнул поверх него к другому, к самим вещам (Бибихин, 2007c: 101).

Однако значительно чаще в текстах Бибихина наблюдается другая тенденция, в которой амехания, практикуемая философией, вовсе не «готова к самоотмене», но, напротив, эксплицитно претендует на роль трансцендентной истины и в этой роли решительно отталкивает любое «живое существо». Характерный пример этой тенденции -- трактовка смерти в «Поре», проводимая Бибихиным в духе раннего Хайдеггера и прямо противоречащая онтологии времени, представленной в курсе. Последняя, на мой взгляд, связана как раз с амеханией как философским самоограничением, стремящимся сохранить, а не разрушить мир-- мир часов и календарей, дня и ночи, детства и старости. Тем не менее, в «Лесе» сближение амехании, смерти и хайдеггеровской подлинности готово стать новой теологией, а в позднем курсе «История современной философии» «предельной целью» чтения курса объявляется -- ни много ни мало--апокатастасис (Бибихин, 2014: 15).

Как и в случае «Поры», эти тенденции находятся в противоречии с другими положениями философии Бибихина -- в частности, со строгим разграничением философии и религии, проведенным в «Языке философии» (Бибихин, 2007c: 258-282). Однако и в написанной еще в 1976 году -- задолго до чтения «Языка философии» -- статье «Старец Таврион» отчетливо прослеживается редукция трансценденции к экзистенциальной аналитике (Бибихин, 2000b: 231-232), которая в конечном итоге и позволяет амехании стать новой религией Это наблюдение не позволяет свести разницу между двумя трактовками амехании к различию «раннего» и «позднего» Бибихина..

Примечательно, что в этой религии особую роль занимает феноменология смерти, соединяющая проблематику «Бытия и времени» ХайдеггераХарактерно, что курс «Ранний Хайдеггер» заканчивается ироничным разбором православной критики роли смерти в «Бытии и времени» (Бибихин, 2009a: 461--462). с некоторыми чертами его поздней философии Особенно ср. онтологию времени Бибихина с высказанном в докладе «Время и бытие» тезисом о «протяжении просвета», открывающемся в отсутствующих осуществившемся и настающем (Хайдеггер, Бибихин, 1993a: 401). Также вслед за лекционным курсом позд-него Хайдеггера «Что зовется мышлением?» Бибихин в «Поре» сближает слова «think» и «thank»-- «мыслить» и «„благодарить“» (Бибихин, 2015a: 118), а в «Чтении философии» (Бибихин, 2009b: 264--265) приводит оригинальную хайдеггеровскую параллель «Den-ken» («мыслить»), «Danken» («благодарить») и «Gedank» («память»). Ср.: Хайдеггер, Сагетдинов, 2006b: 144--145. Так, в сближении смерти и памяти в «Поре» мы видим синтез концептов раннего и позднего Хайдеггера, совершенный не только на основании новой онтологии времени, близкой «Времени и бытию», но и других стратегий, таких как включение онтологической разницы в сами феномены и переход от феноменологии времени к философии природы.. В этом случае семинар «Ранний Хайдеггер» и в особенности лекции «Пора» Бибихина могут быть рассмотрены как герменевтическая оппозиция более поздней книге Игоря Михайлова «Ранний Хайдеггер», в которой автор ставит задачу представить проблематику «Бытия и времени» в контексте предшествующих его написанию размышлений Хайдеггера, чтобы тем самым демифологизировать мысль «немецкого мастера», превратившуюся в своеобразную религию бытия (Михайлов, 1999: 13). Эксплицитно Бибихин не говорит о задаче прочтения раннего Хайдеггера в духе позднего или тем более о мифологизации смерти, однако намечает возможность трактовки идей немецкого философа--в частности, экзистенциалов настроения и понимания, -- через философию

Розанова (Бибихин, 2009b: 71-72), которая, тем не менее, сближается у Бибихина именно с поздним Хайдеггером. Характерно, что похожий способ работы с Розановым шутливо наметил в свое время другой его интерпретатор -- автор «Бесконечного тупика» Дмитрий Галковский (Галковский, 2008: 1123).



Итоговые замечания

В своем исследовании я постарался продемонстрировать те новые и философски значимые черты, которые отличают мысль Бибихина от работы Хайдеггера. На мой взгляд, многие из них--такие как внимание к теме детства или изумление перед существованием календаря -- опираются на диалектическое переплетение экзистенциальных нервов мысли Розанова, Витгенштейна и Хайдеггера. Однако Бибихин не просто «соединяет Хайдеггера с Витгенштейном» -- о чем вообще вряд ли можно говорить, поскольку русский философ следует не внешним формулировкам, а настроению их философии, даже его понимая по- своему,-- но и, во-первых, эксплицитно формулирует концепт амехании, во-вторых, выражает осторожное настроение амехании в своих текстах, соединяющих кропотливую концептуальную работу с поэтическим вниманием к словуПоэзия и философская аскеза мысли Бибихина наиболее ярко видны в работах, подготовленных к публикации самим автором, -- курсах «Мир», «Язык философии» и «Узнай себя», а также в статьях, основная часть которых вошла в сборники «Другое начало», «Слово и событие» и «Наше положение»., и, в-третьих, применяет свой живой герменевтический метод к рассмотрению новых проблем.

Признавая философскую значимость той главной части феноменологии времени Бибихина, которая носит дескриптивный характер и посвящена темам хронометража, мирового времени, детства, сна и памяти, можем ли мы последовать за религиозным учением, в которое то и дело срывается представленная Бибихиным феноменология смерти? Можем ли мы «повернуть время вспять» и, приняв свою смерть, вернуться к детству, природе и «автомату софии»? На мой взгляд, здесь мы имеем дело с вещами, выходящими за пределы не только человеческой инициативы, но и философии -- поскольку последняя хочет оставаться верной принципу амехании. В этом случае философия может изумиться и границам человеческого века, и связи индивидуальной человеческой жизни с мировым целым -- но не претендовать на то, что внезапность этого озарения способна стать религиозным спасением, и быть готовой к самоотмене ради самих вещей.

Постоянно одергивающая себя мысль, метущаяся между двумя полюсами амеханического настроения, самому Бибихину могла представляться примером амехании-- «фазы зависания», которая для живого автомата, в противоположность механизму, открывает «шанс перспективы» (Бибихин, 2011: 364). Но позволяет ли апелляция к такому «шансу» отличить автомат софии, устроенный не человеком, от вполне человеческого, но попросту сломавшегося механизма--странной машины, забуксовавшей в бесконечном тупике философского мышления?

Последовательная философия амехании не может дать положительный ответ.



Литература

1. Аврелий Августин. Исповедь / пер. с лат. М. Е. Сергеенко // Исповедь. История моих бедствий : пер. с лат. / Аврелий Августин, Петр Абеляр. -- М.: Республика, 1992. -- С. 8-222.

2. Артёменко Н.А. Понятие изначальной временности у М. Хайдеггера: апории (на материале «Бытия и времени») : Часть 1. Хайдеггеровская версия феноменологии темпоральности человеческого бытия: вопрос о целости Dasein // Вестник Ленинградского университета им. А. С. Пушкина. Серия: Философия. -- 2011. -- Т. 2, № 1. -- С. 18-25.

3. Бибихин В. В. Нищета философии // Наше положение : образ настоящего / под ред. О. А. Седаковой [и др.]. -- М. : Издательство гуманитарной литературы, 2000a. -- С. 43-53.

4. Бибихин В. В. Старец Таврион // Наше положение : образ настоящего / под ред. O.А. Седаковой [и др.]. -- М. : Издательство гуманитарной литературы, 2000b. -- С. 226-241.

5. Бибихин В. В. Другое начало. -- СПб. : Наука, 2003. -- (Слово о сущем ; 47). Бибихин В. В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев. -- М. : Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2004.

6. Бибихин В. В. Сила мысли // Хайдеггер. Германский мастер и его время /P.Сафрански ; пер. с нем. T. А. Баскаковой, В. А. Брун-Цехового. -- M. : Молодая гвардия, 2005. -- С. 5-17.

7. Бибихин В. В. Мир. -- СПб. : Наука, 2007a. -- (Слово о сущем ; 77).

8. Бибихин В. В. Отдельные записи 1986-1989 гг. // Мир. -- СПб. : Наука, 2007b. -- С. 187-272. -- (Слово о сущем ; 77).

9. Бибихин В. В. Язык философии. -- М., СПб. : Наука, 2007c. -- (Слово о сущем ; 76).

10. Бибихин В. В. Ранний Хайдеггер : материалы к семинару. -- М. : Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 200ga.

11. Бибихин В. В. Чтение философии. -- СПб. : Наука, 200gb. -- (Слово о сущем ; 83).

12. Бибихин В. В. Слово и событие : писатель и литература / под общ. ред. О. Е. Лебедевой ; сост. О. Е. Лебедевой. -- М. : Русский фонд содействия образованию и науке, Университет Дмитрия Пожарского, 2010a.

13. Бибихин В. В. Энергия / сост. О. Е. Лебедевой ; примеч. О. Е. Лебедевой. -- М. : Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2010b.

14. Бибихин В. В. Лес / сост. О. Е. Лебедевой. -- СПб. : Наука, 2011. -- (Слово о сущем ; g2).

15. Бибихин В. В. Собственность. Философия своего / сост. О. Е. Лебедевой. -- СПб. : Наука, 2012. -- (Слово о сущем ; 100).

16. Бибихин В. В. Собрание сочинений. Т. 3. Новый ренессанс / сост. О. Е. Лебедевой. -- М. : Русский фонд содействия образованию и науке, Университет Дмитрия Пожарского, 2013.

17. Бибихин В. В. История современной философии : единство философской мысли. -- СПб. : Владимир Даль, 2014. -- (Слово о сущем ; 106).

18. Бибихин В. В. Пора (время-бытие). -- СПб. : Владимир Даль, 2015a. -- (Слово о сущем ; 113).

19. Бибихин В. В. Узнай себя. -- СПб. : Наука, 2015b. -- (Слово о сущем ; 11g).

20. Бибихин В. В. [Дневниковая запись за 1g85 год] / Бибихин В. В. Книги. Статьи. Переводы. -- 13 апр. 2016. -- URL: https://facebook.com/bibikhin/photos/ a.217087295057404.35392.128596697239798/798027206963407 (дата обр. 21 окт. 2017).

21. Бибихин В. В., Седакова О. А. Владимир Вениаминович Бибихин -- Ольга Александровна Седакова. Переписка 1gg2-2004. Часть вторая (1gg6-1ggg). -- 12 дек. 2014. -- URL: http://gefter.ru/archive/13776 (дата обр. 21 окт. 2017).

22. Богатов М. А. Пора Бибихина // Неприкосновенный запас. -- 2015a. -- Т. 101, № 3. -- С. 315-324.

23. Богатов М. А. Способы говорить о Бибихине : проблема рубрикации творческого наследия в академической среде // Res Cogitans. -- 2015b. -- № 8. -- С. 95-117.

24. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / пер. Д. Г. Лахути, И. С. Добронравова. -- М. : Канон+, 2011.

25. Галковский Д. Е. Бесконечный тупик. В 2 т. Т. 2. -- М. : Издательство Дмитрия Галковского, 2008.

26. Гуссерль Э. Собрание сочинений. В 3 т. Т. 1. Феноменология внутреннего сознания времени / пер. с нем. В. И. Молчанова. -- М. : Гнозис, 1gg4.

27. Доброхотов А. Онтология и этика когито // Избранное / А. Л. Доброхотов. -- М. : Территория будущего, 2008. -- С. 245-256.

28. Евлампиев И. И. Ренессанс как неудача и как новое начало : концепция европейской истории в книге Владимира Бибихина «Новый ренессанс» // Stasis. -- 2015. -- Т. 3, № 1. -- С. 344-363.

29. Кожев А. Идея смерти в философии Гегеля / под ред. В. Большакова ; пер. с фр. и и послесл. И. Фомина. -- M. : Логос, Прогресс-Традиция, 1998.

30. Кожев А. Атеизм // Атеизм и другие работы / пер. с фр. А. М. Руткевича [и др.]. -- M. : Праксис, 2006. -- С. 52-174.

31. Косыхин В. Г. Полюс события : Бибихин и феноменология // Stasis. -- 2015. -- Т. 3, № 1. -- С. 378-391.

32. Литвин Т. В. Время, восприятие, воображение. Феноменологические штудии по проблеме времени у Августина, Канта и Гуссерля. -- СПб. : Гуманитарная академия, 2013.

33. Литвин Т. В. Назад к будущему, или Гегель как метафора. -- 18 авг. 2014. -- URL: http://gefter.ru/archive/12813 (дата обр. 21 окт. 2017).

34. Мардер М. Близость леса // Stasis. -- 2015. -- Т. 3, № 1. -- С. 484-492.

35. Марион Ж.-Л. Насыщенный феномен / пер. с фр. В. В. Земсковой, Б. Г. Юдина // (Пост)феноменология: новая феноменология во Франции и за ее пределами. -- М. : Академический проект, Гаудеамус, 2014. -- С. 63-99.

36. Михайлов И. А. Ранний Хайдеггер : между феноменологией и философией жизни. -- М. : Прогресс-Традиция, Дом интеллектуальной книги, 1999.

37. Михайловский А. В. Онтологическая герменевтика В. В. Бибихина // Stasis. -- 2015. -- Т. 3, № 1. -- С. 306-323.

38. Ришир М. 'Епохл, мерцание и редукция в феноменологии / пер. с фр. Г. И. Чернавина // (Пост)феноменология: новая феноменология во Франции и за ее пределами. -- М. : Академический проект, Гаудеамус, 2014. -- С. 209-226.

39. Розанов В. В. О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания / коммент. В. Г. Сукача ; предисл. В. В. Бибихина. -- М. : Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2006.

40. Хайдеггер М. Время и бытие / пер. с нем. В. В. Бибихина // Время и бытие. -- М. : Республика, 1993a. -- С. 391-406.

41. Хайдеггер М. Бытие и время / пер. с нем. В. В. Бибихина. -- СПб. : Наука, 2006a.

42. Хайдеггер М. Что зовется мышлением? / пер. с нем. Э. Сагетдинова. -- М. : Территория будущего, 2006b.

43. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики : мир -- конечность -- одиночество / пер. с нем. В. В. Бибихина, А. В. Ахутина, А. П. Шурбелева. -- СПб. : Владимир Даль, 2013.

44. Хайдеггер М. Что такое метафизика? / пер. с нем. В. В. Бибихина // Время и бытие. -- М. : Республика, 1993b. -- С. 16-27.

45. Черняков А. Г. Онтология времени. Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля и Хайдеггера. -- СПб. : Высшая религиозно-философская школа, 2001.

46. Ямпольская А. В. Феноменология как снятие метафизики? // Логос. -- 2011. -- Т. 82, № 3. -- С. 107-123.

47. Ямпольская А. В. Феноменология в Германии и Франции: проблемы метода. -- М. : РГГУ, 2013.

48. Crowther S., Smythe E., Spence D. Kairos Time at the Moment of Birth // Midwifery. -- 2015. -- Vol. 31, no. 4. -- P. 451-457.

49. Marder M. Plant-Thinking : A Philosophy of Vegetal Life. -- New York : Columbia University Press, 2013.

50. Sparrow T. The End of Phenomenology : Metaphysics and the New Realism. -- Edinburgh : Edinburgh University Press, 2014.



References

1. Artлmenko, N.A. 2011. “Ponyatiye iznachal'noy vremennosti u M. Khaydeggera: aporii (na materiale `Bytiya i vremeni') [The Concept of the Primordial Temporaity: Aporetic Consequences (on the Material of `Being and Time')]: Chast' 1. Khaydeggerovskaya versiya fenomenologii temporal'nosti chelovecheskogo bytiya: vopros o tselosti Dasein [Part 1. Heidegger's Version of the Phenomenology of Temporality of the Human Being: The Question about the Wholeness of Dasein]” [in Russian]. Vestnik Leningradskogo universiteta im. АS. Pushkina. Seriya: Filosofiya [Vestnik of Pushkin Leningrad State University. Philosophy] 2 (1): 18-25.

2. Augustinus. 1992. Ispoved' [Confessiones] [in Russian]. In Ispoved'. Istoriya moikh bedstviy [Confessiones. Historia Calamitatum], by Augustinus and Abelard, trans. from the Latin by M.Ye. Sergeyenko, 8-222. Moskva [Moscow]: Respublika.

3. Bibikhin, V.V. 2000a. “Nishcheta filosofii [The Poverty of Philosophy]” [in Russian]. In Nashe polozheniye [Our Situation] : obraz nastoyashchego [The Image of the Present Time], ed. by O. A. Sedakova et al., 43-53. Moskva [Moscow]: Izdatel'stvo gumanitarnoy literatury.

4. Bibikhin, V.V. 2000b. “Starets Tavrion [Tavrion the Starets]” [in Russian]. In Nashe polozheniye [Our Situation] : obraz nastoyashchego [The Image of the Present Time], ed. by O. A. Sedakova et al., 226-241. Moskva [Moscow]: Izdatel'stvo gumanitarnoy literatury

5. Bibikhin, V.V. 2003. Drugoye nachalo [Another Beginning] [in Russian]. Slovo o sushchem 47. Sankt- Peterburg [Saint Petersburg]: Nauka.

6. Bibikhin, V.V. 2004. Aleksey Fedorovich Losev. Sergey Sergeyevich Averintsev [Alexey Losev. Sergey Averintsev] [in Russian]. Moskva [Moscow]: Institut filosofii, teologii i istorii sv. Fomy.

7. Bibikhin, V.V. 2005. “Sila mysli [The Power of Mind]” [in Russian]. In Khaydegger. Germanskiy master i yego vremya [Ein Meister aus Deutschland. Heidegger und seine Zeit], by R. Safranski, trans. from the German by T. A. Baskakova and V. A. Brun-Tsekhovoy, 5-17. M.: Molodaya gvardiya.

8. Bibikhin, V.V. 2007a. Mir [The World] [in Russian]. Slovo o sushchem 77. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Nauka.

9. Bibikhin, V.V. 2007b. “Otdel'nyye zapisi 1986-1989 gg. [Notes 1986-1989]” [in Russian]. In Mir [The World], 187-272. Slovo o sushchem 77. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Nauka.

10. Bibikhin, V.V. 2007c. Yazyk filosofii [Language of Philosophy] [in Russian]. Slovo o sushchem 76. Moskva [Moscow] and Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Nauka.

11. Bibikhin, V.V. 2009a. Ranniy Khaydegger [Early Heidegger]: materialy k seminaru [Notes for the Workshop] [in Russian]. Moskva [Moscow]: Institut filosofii, teologii i istorii sv. Fomy.

12. Bibikhin, V.V. 2009b. Chteniye filosofii [Reading of Philosophy] [in Russian]. Slovo o sushchem 83. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Nauka.

13. Bibikhin, V.V. 2010a. Slovo i sobytiye [Word and Event]: pisatel' i literatura [Writer and Literature] [in Russian]. Ed. by O.Ye. Lebedeva. Comp. O.Ye. Lebedeva. Moskva [Moscow]: Russkiy fond sodeystviya obrazovaniyu i nauke / Universitet Dmitriya Pozharskogo.

14. Bibikhin, V.V. 2010b. Energiya [The Energy] [in Russian]. Comp. O.Ye. Lebedeva. Annot. by O.Ye. Lebedeva. Moskva [Moscow]: Institut filosofii, teologii i istorii sv. Fomy.

15. Bibikhin, V.V. 2011. Les [The Wood] [in Russian]. Comp. O.Ye. Lebedeva. Slovo o sushchem 92. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Nauka.

16. Bibikhin, V.V. 2012. Sobstvennost'. Filosofiya svoyego [Ownership. Philosophy of the Own] [in Russian]. Comp. O.Ye. Lebedeva. Slovo o sushchem 100. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Nauka.

17. Bibikhin, V.V. 2013. Novyy renessans [The New Renaissance] [in Russian]. Vol. 3 of Sobraniye sochi- neniy [Collected Works], comp. O.Ye. Lebedeva. Moskva [Moscow]: Russkiy fond sodey- stviya obrazovaniyu i nauke / Universitet Dmitriya Pozharskogo.

18. Bibikhin, V.V. 2014. Istoriya sovremennoy filosofii [The History of Modern Philosophy]: yedinstvo filosofskoy mysli [The Uniformity of Philosophical Thought] [in Russian]. Slovo o su- shchem 106. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Vladimir Dal'.

19. Bibikhin, V.V. 2015a. Pora (vremya-bytiye) [(It's) Time (Time-Being)] [in Russian]. Slovo o sushchem 113. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Vladimir Dal'.. 2015b. Uznay sebya [Know Yourself ] [in Russian]. Slovo o sushchem 119. Sankt-Peter- burg [Saint Petersburg]: Nauka.. 2016. “[Note 1985]” [in Russian].

20. Bibikhin V.V. Knigi. Stat'i. Perevody. Apr. 13. Accessed Oct. 21, 2017. https://facebook.eom/bibikhin/photos/a.217087295057404.35392.128596697 239798/798027206963407.

21. Bibikhin, V. V., and O. A. Sedakova. 2014. “Vladimir Veniaminovich Bibikhin-- Ol'ga Aleksandrovna Sedakova. Perepiska 1992-2004. Chast' vtoraya (1996-1999) [Vladimir Bibikhin -- Olga Sedakova. Correspondence 1992-2004. Part 2 (1996-1999)]” [in Russian]. Dec. 12. Accessed Oct. 21, 2017. http://gefter.ru/archive/13776.

22. Bogatov, M.A. 2015a. “Pora Bibikhina [The Time of Bibikhin]” [in Russian]. Neprikosnoven- nyy zapas [NZ] 101 (3): 315-324.. 2015b. “Sposoby govorit' o Bibikhine [The Ways to Speak about Bibikhin]: problema rubrikatsii tvorcheskogo naslediya v akademicheskoy srede [The Problem of Rubrication of Intellectial Heritage in Academic Context]” [in Russian]. Res Cogitans, no. 8: 95-117.

23. Chernyakov, A. G. 2001. Ontologiya vremeni. Bytiye i vremya v filosofii Anstotelya, Gus- serlya i Khaydeggera [The Ontology of Time. Being and Time in Aristotle, Husserl and Heidegger] [in Russian]. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Vysshaya religiozno-fi- losofskaya shkola.

24. Crowther, S., E. Smythe, and D. Spence. 2015. “Kairos Time at the Moment of Birth.” Midwifery 31 (4): 451-457.

25. Dobrokhotov, A.L. 2008. “Ontologiya i etika kogito [The Ontology and Ethics of Cogito]” [in Russian]. In Izbrannoye [Selected Works], by A.L. Dobrokhotov, 245-256. Moskva [Moscow]: Territoriya budushchego.

26. Galkovskiy, D.Ye. 2008. [in Russian]. Vol. 2 of Beskonechnyy tupik [The Infinite Deadlock]. 2 vols. Mosk-va [Moscow]: Izdatel'stvo Dmitriya Galkovskogo.

27. Gusserl', E. [Husserl, E.] 1994. Fenomenologiya vnutrennego soznaniya vremeni [Zur Phдnomenologie des inneren Zeitbewusstseins] [in Russian]. Vol. 1 of Sobraniye sochineniy [Collected Works], trans. from the German by V. I. Molchanov. 3 vols. Mosk-va [Moscow]: Gnozis.

28. Khaydegger, M. [Heidegger, M.] 1993a. “Vremya i bytiye [Zeit und Sein]” [in Russian]. In Vremya i bytiye [Zeit und Sein], trans. from the German by V.V. Bibikhin, 391-406. Moskva [Moscow]: Respublika.

29. Khaydegger, M. [Heidegger, M.]. 1993b. “Chto takoye metafizika? [Was ist Metaphysik?]” [in Russian]. In Vremya i bytiye [Zeit und Sein], trans. from the German by V.V. Bibikhin, 16-27. Moskva [Moscow]: Respublika.

30. Khaydegger, M. [Heidegger, M.]. 2006a. Bytiye i vremya [Sein und Zeit] [in Russian]. Trans. from the German by V.V. Bibikhin. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Nauka.

31. Khaydegger, M. [Heidegger, M.]. 2006b. Chto zovet-sya myshleniyem? [Was heiЯt Denken?] [in Russian]. Trans. from the German by E. Sagetdinov. Moskva [Moscow]: Territoriya budushchego.

32. Khaydegger, M. [Heidegger, M.]. 2013. Osnovnyye ponyatiya metafiziki [Die Grundbegriffe der Metaphysik]: mir -- konechnost'-- odinochestvo [Welt -- Endlichkeit -- Einsamkeit] [in Russian]. Trans. from the German by V. V. Bibikhin, A. V. Akhutin, and A. P. Shurbelev. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Vladimir Dal'.

33. Kosykhin, V. G. 2015. “Polyus sobytiya [The Pole of Event]: Bibikhin i fenomenologiya [Bibi- khin and Phenomenology]” [in Russian]. Stasis 3 (1): 378-391.

34. Kozhev, A. [Kojиve, A.] 1998. Ideya smerti v filosofii Gegelya [Introduction а la lecture de Hegel] [in Russian]. Ed. by V. Bol'shakova. Trans. from the French, with an afterw., by I. Fomin. M.: Logos / Progress-Traditsiya.. 2006. “Ateizm [L'Athйisme]” [in Russian]. In Ateizm i drugiye raboty [Atheism and Other Works], trans. from the French by A.M. Rutkevich et al., 52-174. M.: Praksis.

35. Litvin, T.V. 2013. Vremya, vospriyatiye, voobrazhemye. Fenomenologicheskiye shtudiipo problиme vremeni u Avgustina, Kanta i Gusserlya [Time. Perception. Imagination. The Phenomenological Studies on the Question of Time by Augustine, Kant and Husserl] [in Russian]. Sankt-Peterburg [Saint Petersburg]: Gumanitarnaya akademiya.. 2014. “Nazad k budushchemu, ili Gegel' kak metafora [Back to the Future, or Hegel as a Metaphor]” [in Russian]. Aug. 18. Accessed Oct. 21, 2017. http://gefter.ru/archive/ 12813.

36. Marder, M. 2013. Plant-Thinking: A Philosophy of Vegetal Life. New York: Columbia University Press.

37. Marder, M. 2015. “Blizost' lesa [The Proximity of the Wood(s)]” [in Russian]. Stasis 3 (1): 484-492.

38. Marion, Zh.-L. [Marion, J.-L.] 2014. “Nasyshchennyy fenomen [Le phйnomиne saturй]” [in Russian]. In (Post)fenomenologiya: novaya fenomenologiya vo Frantsii i za yeye predelami [(Post)phenomenology): New Phenomenology in France and Beyond Its Borders], ed. by S.A. Sholokhovoy, ed. by A. V. Yampol'skaya, trans. from the French by V. V. Zemskova and B.G. Yudin, 63-99. Moskva [Moscow]: Akademicheskiy proyekt / Gaudeamus.

39. Mikhaylov, I. A. 1999. Ranniy Khaydegger [Early Heidegger]: mezhdu fenomenologiyey ifi- losofiyey zhizni [Between Phenomenology and Philosophy of Life] [in Russian]. Moskva [Moscow]: Progress-Traditsiya / Dom intellektual'noy knigi.

40. Mikhaylovskiy, A. V. 2015. “Ontologicheskaya germenevtika V. V. Bibikhina [Vladimir Bibi- khin's Ontological Hermeneutics]” [in Russian]. Stasis 3 (1): 306-323.

41. Rishir, M. [Richir, M.] 2014. “'Епохл, mertsaniye i reduktsiya v fenomenologii [Sur l'inconscient phйnomйnologique: 'Епохл, clignotement et rйduction phйnomйnologique]” [in Russian]. In (Post)fenomenologiya: novaya fenomenologiya vo Frantsii i za yeye predelami [(Post)phenomenology): New Phenomenology in France and Beyond Its Borders], ed. by S. A. Sholokhovoy, ed. by A. V. Yampol'skaya, trans. from the French by G. I. Chernavin, 209-226. Moskva [Moscow]: Akademicheskiy proyekt / Gaudeamus.

42. Rozanov, V.V. 2006. O ponimanii. Opyt issledovaniya prirody, granits i vnutrennego stroyeniya nauki kak tsel'nogo znaniya [On Understanding. Essay on Research of Nature, Borders and Inner Structure of the Science as Whole Knowledge] [in Russian]. With a comment. by V. G. Sukach. With a forew. by V. V. Bibikhin. Moskva [Moscow]: Institut filosofii, teologii i istorii sv. Fomy.

43. Sparrow, T. 2014. The End of Phenomenology: Metaphysics and the New Realism. Edinburgh: Edinburgh University Press.

44. Vitgenshteyn, L. [Wittgenstein, L.] 2011. Logiko-filosofskiy traktat [Tractatus Logico-Philo- sophicus] [in Russian]. Trans. by D.G. Lakhuti and I.S. Dobronravov. Moskva [Moscow]: Kanon+.

45. Yampol'skaya, A.V. 2011. “Fenomenologiya kak snyatiye metafiziki? [Phenomenology as a Sub- lation of Metaphysics?]” [in Russian]. Logos 82 (3): 107-123.. 2013. Fenomenologiya v Germanii i Frantsii: problemy metoda [Phenomenological Method and its Limits: from German to French Phenomenology] [in Russian]. Moskva [Moscow]: RGGU.

46. Yevlampiyev, I. I. 2015. “Renessans kak neudacha i kak novoye nachalo [The Renaissance as Failure and as a New Beginning]: kontseptsiya yevropeyskoy istorii v knige Vladimira Bibikhina `Novyy renessans' [Vladimir Bibikhin's Interpretation of European History in `The New Renaissance']” [in Russian]. Stasis 3 (1): 344-363.

47. Горбатова Ю. В. (Без)думные твари : что значит «мыслить» и нужен ли для этого язык // Философия. Журнал Высшей школы экономики. -- 2018. -- Т. II, № 4. -- С. 93-106.



Аннотация

Феноменология смерти в работах Владимира Бибихина. Илья Павлов

В статье анализируются трансформации, которые претерпевает феноменология смерти М. Хайдеггера в работах В.В. Бибихина. Для этого феноменология смерти Бибихина рассматривается в контексте онтологии времени, представленной в лекционном курсе «Пора» и существенно отличающейся от темпоральной структуры «Бытия и времени». Главным отличием становится сближение в «Поре» прошлого и будущего, каждое из которых дано человеку как та область, в которой он не может работать.

Таким же образом Бибихин рассматривает смерть как то, «где я работать не смогу», то есть как ограничение человеческой инициативы. При переходе на экзистенциальный уровень эта онтологическая особенность «Поры» приводит к сближению принятия человеком своей смертности и воспоминаний о детстве.

Эти тенденции становятся более очевидными при обращении к семинару Бибихина «Ранний Хайдеггер», в тексте которого наглядно видно, какие формулировки Хайдеггера Бибихин использует для интерпретации смерти как «не могу» и «не-возможности» и к каким философским следствиям это приводит.

Согласно гипотезе автора, эти особенности феноменологии смерти Бибихина обоснованы тем, что в работах русского философа смерть становится частным случаем амехании--зачарованной скованности, невозможности инициативы.

Также этот концепт объединяет в себе экзистенциалы понимания и настроения, темпорально различенные в «Бытии и времени». В трактовке смерти как амехании Бибихин не только заменяет модель времени, предложенную Хайдеггером, но и устраняет онтологическую импликацию смерти как ничто, заложенную в «Бытии и времени», что становится более явным при сопоставлении мысли Бибихина с другим продолжающим философию Хайдеггера проектом-- «Атеизмом» А. Кожева.

Однако несмотря на различия, философия амеха- нии демонстрирует много общего с атеистической феноменологией смерти Хайдеггера и Кожева-- в частности, она редуцирует трансценденцию к экзистенциальному способу ее данности, вследствие чего в ряде пассажей своих работ Бибихин говорит о смерти уже не философским, а религиозным языком.

Ключевые слова: Бибихин, феноменология, смерть, время, Хайдеггер, Кожев.



Abstract

Vladimir Bibikhin's Phenomenology of Death. Ilya Pavlov phd student at the National Research University Higher School of Economics, Moscow

Impossibility as amechania. This paper examines the conceptual transformations of Martin Heidegger's phenomenology of death in Vladimir Bibikhin's philosophy. For this purpose, the author analyzes Bibikhin's phenomenology of death in the context of the ontology of time worked out in Bibikhin's lectures “(It's) Time.” The key difference between Bibikhin's ontology and the one from “Being and Time” is the approximation of the past and the future in “(It's) Time” based on Bibikhin's interpretation of these tenses as the restrictions of human activity. The limit of this activity is death, in which, according to Bibikhin, “I will not be able to do anything.” Moreover, Bibikhin pulls together death and childhood memories as well as Heideggerian concepts of understanding and mood. This trends are most noticeable in the “Early Heidegger” workshop, in which Bibikhin uses certain excerpts from Heidegger's works to ground the concept of death as impossibility of action. The comparison of Bibikhin and Kojиve's phenomenology of death shows that Bibikhin eliminates the reference to non-being from the concept of death. Nevertheless, Bibikhin's thought continues some patterns of Heidegger and Kojиve's atheistic phenomenology. For instance, Bibikhin reduces the transcendence to the existential modes, in which it can be given. Therefore, Bibikhin in several cases describes the death not in philosophical, but in religious terms.

Keywords: Bibikhin, Phenomenology, Death, Time, Heidegger, Kojиve.

Размещено на Allbest.ru

...