Философия в Латвии за 40 лет (1982-2022 годы)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Институт философии и социологии, Латвийский университет

Философия в Латвии за 40 лет (1982 - 2022)

Майя Кулэ

Abstract

Institute of Philosophy and Sociology, University of Latvia

Philosophy in latvia in the recent 40 years (1982 - 2022)

Maija KuleThe period of change always reveals the need for an in-depth philosophical reflection. The most recent period of change in Latvia started in 1985 - 1990, when “perestroika" prompted a movement away from Marxism-Leninism, in 1988 - 1990 when philosophers became activists of the Popular Front, and in the following three decades of 1991 - 2022 when a paradigmatic shift took place within philosophy and reoriented at the issues of globalization, social integration, human rights, feminism and gender studies etc. The following decades after 1991 have been marked by the liberation from the orthodox Marxism, atheism, economical determinism, and could be characterized as a period of transition to phenomenology, structuralism and poststructuralism, hermeneutics, pragmatism, the philosophical and social issues raised by Wittgenstein, Giddens and Bourdieu, and the rethinking of psychoanalysis (Freud, Jung, Fromm, Latvian psychoanalytical trend). In the 1990- ties academic scholars discovered for themselves Michel Foucault's ideas of biopower and biopolitics, Derrida's deconstruction, ideas of Heidegger, Gadamer, and Habermas, as well as other doctrines of the Western philosophers. Same time, about thirty outstanding philosophical works- including those by I. Kant, E. Husserl, M. Heidegger, J. Habermas (by R. Kulis), S. Freud, H.-G. Gadamer, and F. Nietzsche (by I. Suvajevs)-have been translated from the German, English, French, Chinese, etc. into Latvian language. University of Latvia has become a recognized international center of the Latvian school of phenomenology. During 2010 - 2022 philosophical thought in Latvia has been characterized by a pluralism of trends and deepening interest in the practical ethics.

Keywords: Latvian philosophy, Kant, Mamardasvili, Motrosllova, school of phenomenology, Heidegger, religious philosophy, translations

Аннотация

Эпоха перемен всегда выявляет потребность в глубоком философском осмыслении. Периоды перемен в Латвии пришлись на 1985 - 1990 годы, когда Перестройка привела к отходу от марксизма-ленинизма, на 1988 - 1990 годы, когда философы стали активистами Народного фронта, и на последующие три десятилетия 1991 - 2022 годов, когда произошла смена философской парадигмы, обратившейся к мировым проблемам, глобализации, интеграции общества, правам человека, феминизму, гендерным исследованиям и т. д. Десятилетия после 1991 года были отмечены освобождением от ортодоксального марксизма, атеизма, экономического детерминизма и могут быть охарактеризованы как переход к феноменологии, структурализму и постструктурализму, герменевтике, прагматизму, к философским проблемам, поднятым Витгенштейном, Гидденсом и Бурдье, к переосмыслению психоанализа (Фрейд, Юнг, Фромм, латвийские психоаналитические школы). В 1990-х годах академические философы открыли для себя идеи биовласти и биополитики Мишеля Фуко, деконструкции Деррида, углубили понимание позиций Хайдеггера, Гадамера, Хабермаса и других западных философов. В это время около тридцати важнейших философских текстов -- включая основные работы И. Канта, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Ю. Хабермаса (перевод Р. Кулиса), З. Фрейда, Х.-Г. Гадамера, Ф. Ницше и других (перевод И. Шуваева) -- были переведены с немецкого, английского, французского, китайского и других языков на латышский. Латвийский университет стал признанным местом развития феноменологической школы в Латвии. В 2010 - 2022 годы философская мысль в Латвии характеризовалась плюрализмом направлений и углублением интереса к практической этике.

Ключевые слова: Латвийская философия, Кант, Мамардашвили, Мотрошилова, школа феноменологии, Хайдеггер, религиозная философия, перевод

Введение

Эпоха перемен всегда нуждается в глубоком философском осмыслении. Недавней эпохой перемен в Латвии видится период 1985 - 1990 годов - время Перестройки как стимула освобождения от марксизма-ленинизма, потом в 1988 - 1990 годы философы стали активистами Народного фронта, затем 1990 - 1991 год - восстановление независимости Латвийской Республики, и потом следующие три десятилетия - 1991 - 2021, в течение которых происходил парадигмальный поворот, особенно в социальных науках. Именно в этот период философия освободилась от марксистского детерминизма и совершила переход к структурализму и постструктурализму, герменевтике и прагматизму, к философии языка Витгенштейна, к пониманию общества с позиций Гидденса, к осмыслению понятия habitus с позиций Бурдье, к психоанализу, к знакомству с идеями биовласти и биополитики Мишеля Фуко, к углубленному осмыслению философских доктрин Хайдеггера, Гадамера, Хабермаса и других западных мыслителей.

Известно, что философия предполагает как способность к рефлексии, так и критическое отношение к доминирующей идеологии, к догматизму предшественников, а также умение увидеть очертания будущего. Сорок лет, прошедшие после 1982 года, когда в Латвии еще царила стагнация советского порядка, но уже чувствовались западные веяния, были временем изменений представления о философии, периодом самокритики, апробации различных направлений, переводов философских трудов и разработок новых учебных курсов для программ изучения философии в вузах. Одним из значительных событий в жизни латвийской философской мысли стало основание направления феноменологии жизни, появившееся в Латвии в 1980-е годы и бывшее своего рода феноменом, обозначившим движение за независимость в это время. B эти же годы влиятельными фигурами для латвийской философии были Нелли Мотрошилова (1934 - 2021) и Мераб Мамардашвили (1930 - 1990).

После восстановления государственности Латвии в 1991 году политическая и образовательная системы были ориентированы исключительно на Запад, что закономерно вызвало изменения и в спектре философских идей. Не так давно A. B. Смирнов сделал важное замечание о русской философии после 1991 года:

Восприятие европейского (западного) цивилизационного проекта как универсального господствовало и продолжает в значительной мере господствовать в России и среди философов, и в обществе в целом. (Smirnov 2021: 2)

Латвийская философская мысль после 1990 года также переориентировалась на западную цивилизацию, что было характерно и для периода до 1940 года. В 1990-е произошло не только освобождение от принадлежности к марксизму, но одновременно исчезло желание причислять себя к атеистам. В процессе «миграции культур» обозначилась открытость, плюрализм, многообразие направлений духовных поисков и изменчивость взаимовлияний (Latvija: kulturu migracija 2019). Принцип толерантности - как и в Европе - стал одним из основополагающих подходов в отношениях с инаковостью. Общество постепенно становилось более открытым, в то время как система образования была настроена на принятие самых разных, зачастую противоречивых идей и влияний, допуская при этом и непоследовательные, недолговечные решения, которые иногда превращались в самодостаточный реформизм, как, например, предоставленная учащимся возможность не изучать в средней школе физику, химию и другие предметы естественно-научного профиля, ограничиваясь, в основном, освоением гуманитарных дисциплин. Сегодня этот подход 1990-х годов подвергается серьезной критике.

Прежде всего сделаем несколько шагов назад, чтобы рассмотреть в каких контекстах - культурных и языковых - формировалась современная латвийская академическая философия.

Некоторые латвийские мыслители-диевтуры (например, Эрнест Брастиньш, 1892 - 1942) утверждали, что предфилософская призма позволяет увидеть изначальные этические, социальные предпосылки образа мыслей уже в мифологическом наследии, в латышских народных песнях, Древнейшие письменные сведения о песенных традициях латышского народа можно найти в двух хрониках XIII века. которые начали фиксировать в XVI веке (Brastins 1932). Некоторые упоминали хроники XIII века (Indrika hronika, Atskanu hronika) как отражение мировоззрения и образа жизни в племенных обществах того времени. Однако этот период можно считать предварительной фазой развития философии в Латвии - фазой, которая в опыте многих народов является важной частью вернакулярного культурного наследия. Движение диевтуров (богоискателей) в 1920 - 1930-е годы пыталось придать этому поиску древнейших ценностей характер национальной идеологии и видело в нем нравственные основы национальной жизни. В советский период это движение было запрещено, но после 1991 года стало романтически ориентированным объединением энтузиастов.

Академическая философия

Начало профессиональной латвийской философии связано с именем Екаба Осиса, Jekabs Osis (1860 - 1919) известен также как Яков Озе. представителя школы персонализма, который в 1889 году стал профессором философии и педагогики Дерптского университета, В 1893 году он был переименован в Юрьевский университет. а с 1893 года был деканом историко-филологического факультета этого же университета. Наиболее значимыми латвийскими философами межвоенного периода (1920 - 1940) были феноменолог Теодор Целмс, Teodors CeLms (1893 - 1989) эмигрировал и скончался в США. Его философское наследие изучали М. Кулэ, У. Вегнерс, Л. Муйжниеце и Э. Буцениеце. философ культуры Паул Юревичс, PauLs Jurevics (1891 - 1981) эмигрировал и скончался в Австралии; его труды исследовали Э. Фрейберга, А. Балодис и Р. Зелтитс. представитель «энергетического идеализма» Паул Далэ, PauLs Dale (1889 - 1968); его философское наследие исследовала Э. Буцениеце. писательница, деятель культуры и лектор Зента Мауриня, Zenta Maurina (1897 - 1978) эмигрировала и скончалась в Федеративной Республике Германия; ее творчество анализировали А. Цимдиня, М. Кулэ и Э. Буцениеце. а также ее супруг Константин Раудиве. Konstantins Raudive (1909 - 1974) эмигрировал и скончался в Федеративной Республике Германия; его работы исследовали П. Зейле, Н. Гиллс и другие. Среди философов, живших в межвоенной Латвии и писавших по-русски, можно упомянуть правоведа и философа культуры Василия Ивановича Синайского 1876-1949; скончался в эмиграции, в Бельгии; его труды изучала С. Ковальчук и философа права Максима Яковлевича Лазерсона (1887 - 1951). Больше об истории идей в Латвии этого периода можно прочитать в трехтомной антологии под редакцией Эллы Буцениеце (Buceniece 1995, 2005, 2006) или в научных статьях, посвященных истории идей, культуры и литературы, собранных в энциклопедическом издании Латвийской академии наук Latviesi un Latvija (Латыши и Латвия) (научный редактор академик Янис Страдиньш), изначально вышедшем в четырех томах (2013), а затем переработанное в двухтомное издание Latvija un latviesi (Латвия и латыши) (2018, 2019) которое опубликовано на латышском, английском и русском языках.

Изучение истории философской мысли в Латвии было и есть задачей Латвийского университета. Это не только дань академической памяти, но и определенный образ жизни - способствовать развитию национального самосознания несмотря на то, что в обществе зачастую это остается малозаметным - общество потребления мало интересуется вопросами истории. Однако для самих университетских исследователей это важно с точки зрения миссии сохранения и поддержания культурной памяти, частью которой является история философских идей.

Философская мысль в Латвии, за исключением советского периода 1944 - 1990 годов, развивалась в русле западноевропейской традиции - под влиянием герменевтики В. Дильтея, философии культуры О. Шпенглера, философии жизни Ф. Ницше и А. Бергсона, феноменологии Э. Гуссерля, экзистенциальной философии М. Хайдеггера Следует отметить, что на латышском языке вышел сборник философских работ совместно с немецкими авторами «Heidegera RTgas rudens» (Рижская осень Хайдеггера) (см.: Heidegers 2011). и др. В известной мере культурное пространство Латвии принимало и абсорбировало модели европейской мысли и практики, доказательством этого является рижский период Иоганна Готфрида Гердера, Гердер во время своего пребывания в Риге (1764 - 1769) начал собирать латышские народные песни, именно тогда он пришел к мысли о ценности фольклора и к новым идеям философского понимания истории человечества. изучение феноменологии в Германии и критика Гуссерля Теодором Целмсом В 1928 году латвийский философ критиковал Гуссерля за движение в сторону плюралистического солипсизма. и феноменологическое учение Курта Штафенхагена. Штафенхаген (Kurt Stavenhagen, 1884 - 1951) создал учение о нации как общине. Эти авторы значительно повлияли на развитие философских идей в Латвии, что указывает на влияние, в первую очередь, немецкой философии на латвийскую философскую традицию. Влияние англо-саксонской аналитической философии было совсем незначительным, во многом из-за того, что в латвийской философской среде - изначально и до 1944 года - доминировал немецкий язык. За исключением периода первой аннексии Латвии в 1941 году и в 1944 - 1990 годах, когда были «ликвидированы буржуазные элементы» в Латвийском университете, а образование перешло на русский язык, что и предопределило на время доминирование русского в латвийской философии.

Влияние русской философской мысли на латвийскую, прежде всего, связано с экзистенциальными аспектами русской литературы. Так, например, произведения Ф. М. Достоевского стали источником вдохновения философских размышлений об этических проблемах как в межвоенный период в трудах Зенты Маурини (1897 - 1978), так и в философских эссе советского времени Ларисы Чухиной (2013 - 2002). Книга Ларисы Чухиной «Человек и его ценностный мир в религиозной философии» была написана в 1970-е годы, издана в Риге, в 1980 году издательством «Зинатне» (переиздание осуществлено в 1991 году). Коллеги издали сборник, посвященный 100-летию со дня рождения философа Л. А. Чухиной. См. ее биографию на сайте «Русские Латвии»: Персоналии. Лариса Чухина В центре внимания этих работ находилась природа человеческих страстей. Экзистенциальный трагизм мировосприятия Достоевского привлекает внимание и современных латвийских авторов, в том числе и студентов-философов, которые обращаются к его творчеству в своих академических работах.

В качестве важной части истории идей в Латвии ХХ века приходится упомянуть и активных представителей марксизма-ленинизма, которые в глазах советской власти считались теми, кто внес неоценимый вклад в развитие философии, а с современной точки зрения они выглядят, прежде всего, пылкими идеологами. Среди таких мыслителей можно упомянуть философа права Петериса Стучку, Петерис Стучка (Peteris Stucka) родился в 1865 и был убит сторонниками сталинизма в 1932 году. представителя Института красной профессуры Яниса Стиениса Янис Стиенис (известен также как Ян Стэн, Janis Stienis, 1899 - 1937) был личным лектором Сталина, автором философско-публицистических сочинений, изданных в СССР в 1920 - 1930-х годах; убит в 1937 и профессора диамата Эрнста Карповица. Эрнст Карповиц (1892 - 1976) был профессором Латвийского государственного университета в 1960 - 1970-х годах и одним из наиболее интересных интерпретаторов диалектического марксизма, позволявший себе и глубокие интерпретации философии Гегеля. Его наследие исследовали К. Лусис и А. Вилкс.

Влияние Канта

Культурное пространство Латвии является частью христианской цивилизации и находится под влиянием идей эпохи Просвещения, ориентированной на образование, науку, права и свободы человека. Европейское Просвещение оказало значительное влияние на интеллектуальный ландшафт современной Латвии: например, Academia Petrina (Петровская Академия) в Митаве (Елгаве) может считаться ярким образцом попытки воплощения устремлений философов-просветителей. Основанное в 1775 году герцогом Курляндии и Семигалии Петером Бироном (Peter von Biron, 1724 - 1800) учебное заведение стало первой академической гимназией в истории герцогства. Главной же целью этого учебного заведения было распространение общего образования.

С Курляндским герцогством связана и биография Иммануила Канта. Его младший брат, Иоганн Генрих Кант (Johann Heinrich Kant, 1735 - 1800), после окончания Кенигсбергского университета, в 1758 году перебрался в Курляндское герцогство, где стал учителем, в том числе и в Митаве, а потом служил пастором в Альтрадене (Altrahden; сейчас - Вецсауле / Vecsaule). Сохранились сведения о том, что Иммануилу Канту было послано приглашение преподавать в Academia Petrina, от которого он отказался по причине неблагоприятного климата и дальности расстояния. Однако, важно отметить, что философские труды Канта впервые увидели свет именно на территории современной Латвии: в рижском издательстве Иоганна Фридриха Харткноха (Johann Friedrich Hartknoch, 1740 - 1789) были опубликованы «Критика чистого разума» (1781), «Пролегомены ко всякой будущей метафизике» (1783) и «Критика практического разума» (1788), а в частной типографии в Лиепае была напечатана «Критика способности суждения» (1790). Также в архиве Академической библиотеки Латвийского университета находятся конспекты лекций Иммануила Канта, записанные его студентами из Латвии.

Сравнивая влияние классических немецких философов на философскую мысль в Латвии, можно констатировать, что, вне сомнений, наибольшее воздействие на нее оказал именно Кант. Философия в Латвии никогда не имела выраженно гегельянской направленности, не была насыщена абстракциями и конструкциями, - и вплоть до сегодняшнего дня для нее характерен интерес к различным аспектам философии культуры, вопросам этики и совершенствования человека.

Философия Канта оказывалась в центре внимания латвийских авторов в разные исторические периоды. Так, в конце XIX века, латышский философ Петерис Залите (Peteris ZalTte, 1864 - 1939) защитил в Йенском университете докторскую диссертацию о понятии свободы в практической философии Канта. В советский период Кант также признавался значимым автором, ведь немецкая классическая философия считалась источником марксизма. Поэтому в 1981 году в Риге стало возможным проведение масштабного по тем временам философского конгресса, посвященного 200-летию «Критики чистого разума», с участием английских, японских, немецких и советских философов, включая докладчиков из Риги. И после 1990 года кантианское направление сохранило свою жизнеспособность: в 1993 году был отмечен юбилей «Критики способности суждения», продолжали разрабатываться диссертации по кантианской этике, эстетике и антропологии. Необходимо особо выделить работу над переводами основных трудов Канта на латышский язык, которая началась в 1980-х годах и длится по сей день. Наиболее важный вклад в это дело принадлежит профессору Рихарду Кулису - он перевел три критики Канта. Кроме того, труд Канта «Was ist Aufklarung?» перевел профессор Игорь Шуваев. А в довоенный период труды кенигсбергского мыслителя на латышский язык переводил Атис Ролавс: его неопубликованные манускрипты представляют собой часть культурного интеллектуального наследия Латвии межвоенного периода.

Стоит задаться вопросом, почему именно философия Канта сохраняет свою привлекательность в латышской среде? Возможно потому, что это философия «чистых форм», обращенная к понятиям порядка, долга, возможностям их сочетания с понятием свободы, со своего рода протестантским ощущением «философии труда». В разнообразном религиозном ландшафте Латвии наиболее крупные конфессиональные группы - это лютеране, католики, православные, а также этнорелигиозная община староверов, исторически укорененных на этой территории с конца XVII века. В этом контексте труд как понятие на глубинном уровне связан с поисками экзистенциального смысла - вспомним слова Зенты Маурини: «работаю, следовательно, существую». Характерно, что отношение к труду как к ценности на уровне констатации факта в латвийском обществе так или иначе закладывается, очевидно, еще в школьном возрасте, и многочисленные социологические опросы демонстрируют удивительное единодушие части латвийского общества в признании труда в качестве одной из основополагающих ценностей. Однако зачастую халатное отношение к работе в современной Латвии заставляет задуматься, достаточно ли просто «поставить галочку» в нужном месте социологической анкеты, чтобы труд действительно стал высшей ценностью.

Возможно, особое значение философии Канта связано и с культурой космополитического мира, с идеей всеобщего гостеприимства в качестве основы прав «граждан мира» (см. трактат Канта «К вечному миру», 1795), которая с помощью идеалистических договоренностей о взаимном доверии могла бы уравновесить ситуацию, исторически сложившуюся на территории Латвии вследствие реальной геополитики, тактикой которой становилось разрушение и подчинение этого региона ради выгоды других государств. Однако вечный мир скорее интересует интеллектуалов, поскольку неискушенная публика работы Канта не читает. И тем не менее, в Латвии Кант - это своего рода философский «бренд», укорененный и в истории, и в современности.

Если на латвийскую философскую мысль в начале ХХ века преимущественно влияли романтизм, философия жизни, философия культуры, а также идеи Канта и постулаты классической этики долга, то в начале XXI века заметны следы, оставленные западной постструктуралистской и постмодернистской философией: Кант становится «затемненным»; Так его охарактеризовала представительница молодого поколения исследователей, доктор философии Эльвира Шимфа. Для нее «чистый Кант», признающий априорные структуры, является «нечистым», более интересным с антропологической точки зрения. Simfa, Elvira. (2022). Kanta antropologija. Riga: LU Apgads. универсальная этика раздроблена с различных позиций знания, разделена на ситуативную, перформативную и гендерную; а разум ставится на один уровень с плотью настолько, что одна из философов принадлежащих сегодня к поколению «сеньоров», дала название своей монографии «Разум - не иллюзия» (Buceniece 1999), намекая на то, что не стоит так легко оказываться от классического учения о рациональности.

Кафедра истории философии ЛГУ и ее воспитанники

В 1970 - 1980-х годах латвийские философы были тесно связаны с марксизмом- ленинизмом вследствие политических обстоятельств, не предполагавших никаких иных философских рамок. Однако кафедра истории философии Латвийского государственного университета собрала профессорский состав, в котором удивительным образом нашлось место и интеллектуальной оппозиции марксизму, Так, доцент Оксана Вилните попала под подозрение «компетентных органов» из-за изучения и распространения произведений Джорджа Оруэлла и Александра Солженицына. и развитию философии, направленной на национальные интересы латвийского народа, Это направление разрабатывали профессор Петерис Лайзанс (Peteris Laizans, 1930 - 2005) и доцент Вилнис Зариньш (Vilnis Zarins, 1930 - 2014). а также универсальной этике, основанной на общечеловеческих ценностях. Эту этическую теорию разрабатывал Август Милтс (Augusts Milts, 1928 - 2008). Milts, Augusts. (2000). Etika: personfbas un sabiedrfbas etika: lekciju kurss Riga : Zvaigzne ABC. Профессор Август Милтс в свое время формулировал и собирал афоризмы на тему этики, считая их своего рода «квантами» мыслей, хорошим образовательным инструментом, развивающим как юмор, так и эссеистический стиль письма.

Когда в 1966 году в Латвийском государственном университете открыли программу философии, ее студентами стали молодые люди из совершенно разных социальных слоев - из семей коммунистов, диссидентов, художников, а также молодежь из сельской местности, стремившаяся сохранить определенный идеализм в период стагнации советской власти. С того времени факультет окончили более тысячи философов, оказавших значительное влияние на латвийскую философскую мысль, сложившуюся в 1990-е годы. Любопытным феноменом можно считать философские семьи, которые уже на протяжении нескольких десятилетий (1980 - 2020) составляют ядро латвийской философии: профессорская семья Мары и Андриса Рубенисов (с их сыном Рейнисом, финансистом с душой философа); семья профессора Юриса Розенвалдса и научного редактора Инты Розенвалде; семья профессоров Майи и Рихарда Кулисов и их сына Мариса Кулиса, доктора философии; семья Шуваевых - профессор Игорь Шуваев и жена Анджела - оба философы, их сын Андрис - специалист в области экономической антропологии; семья профессора Вии Силе и ее сына Вентса Силиса, ассоциированного профессора философии; семья проректора Высшей школы банковского дела философа Андриса Натриньша и доктора философии Иветы Натриня; философию не забывают и в семье дипломатов Яниса и Инги Карлсбергов и их сына Густа, магистра философии. В латвийской философии, так же как в искусстве, складываются профессиональные династии - на первых курсах философской программы университета нередко можно встретить повзрослевших детей родителей, окончивших когда-то философский факультет.

Анализируя историю развития философской мысли в Латвии, необходимо отметить, что уже начиная с XIX века идеи философского, этического, социального преобразования проявлялись в публичном дискурсе вопреки высокомерию, игнорированию или препятствиям, возводимым со стороны политической и экономической элиты. В отдельных случаях философские идеи о свободе человека, переданные университетскими философами, становились стимулирующим фактором социальных перемен.

Философское измерение в осмысление истории мировой культуры внес автор более 20 монографий, профессор Латвийской академии художеств Андрис Рубенис (1951 - 2017). Его стиль изложения был совершенно особым, в большей степени обращенным к контексту системы образования, поскольку за время своей жизни он успел исследовать путь трансформации форм культуры от мифологических систем древнего мира, в повествованиях древних греков и римлян, вплоть до ХХ века - и вновь вернуться «на круги своя», отразив в новых книгах уже на более глубоком уровне именно судьбы философии в каждом из этапов истории. А. Рубенис был автором и двух книг о теоретической и практической этике (Рубенис 1996, 1997), которые прекрасно подходят для учебного процесса. Одним из учебников по этике после 1990 года был: Lasmane et. al. 1994.

Одним из самых популярных учебников по философии стала книга Майи и Рихарда Кулис «Философия». Общий тираж этой книги, переиздававшийся несколько раз после первой публикации в 1995 году, составил (на 2021 год) 17 400 экземпляров. Она также была издана в переводе на русский язык. Книга предлагает дихотомический взгляд на философию: сначала дан обзор философской мысли в «горизонтальной» плоскости исторических эпох, а затем - «вертикальное» тематическое рассмотрение философских проблем и дилемм. Также стоит отметить философские учебники В. Кливе, И. Шуваева, И. Кивле и других латвийских авторов. На латышский язык переведено много книг по философии и этике, написанных иностранными авторами, - так что, в целом, за весь период с 1990 года читательская аудитория Латвии вполне обеспечена научно-популярной и учебной литературой, оригинальной и в переводах.

Обратная сторона современной ситуации, очевидно, схожая во многих постсоветских государствах, это - недостаточно серьезное отношение властей к необходимости изучения этики и философии. Политики проявляют свое внимание к философии лишь в требованиях разработать этический аспект программы той или иной партии, или государственного учреждения, или же разработать этический кодекс в документах для чиновничьего аппарата. Впрочем, есть и поддержка изучения ряда философских тем - например, поддерживаются проекты по феноменологии, по исследованию творчества Гердера и по религиозной философии.

Мераб Мамардашвили

B 1970-х годах в Риге появилась значительная фигура - Мераб Мамардашвили (1930 - 1990), грузин по происхождению, пишущий по-русски мыслитель, обладавший способностями магнетизировать аудиторию (KuLe 2021a). Кафедра истории философии ЛГУ поддерживала приглашение свободных философов для академического общения со студентами. Лекции Мераба в советское время проходили при переполненных аудиториях. Хотя его идеями интересовались, в основном, советские философы, но были у него и читатели во Франции, куда его приглашали читать лекции по современной философии. Несколько раз он провел курсы лекций в Риге и в Вильнюсе. Как философ он не создал определенной системы, но обращался к чувствам, состояниям и мыслям аудитории, и у части его слушателей память о его лекциях сохранилась на всю жизнь. Особенно слова о том, что философия это состояние мысли, или что «дьявол играет нами, когда мы не думаем точно». На латышский язык был переведен сборник избранных статей «Радость мышления» (MamardasviLi 1994). Легенды о живой философии все еще свежи в памяти и философов, и людей из творческой среды Латвии.

С точки зрения Мамардашвили, философия - это бесконечная форма культуры, содержит в себе моменты, заданные целостностью, задатки, способные проявиться с помощью понятий, зависящих от степени самоконституирования философии. Именно эта концепция дала важный импульс к тому, чтобы поколение, мыслившее в 1980-е годы, стремилось к самоконституированию, а не оставалось бы в состоянии подчинения обязательному марксизму. Философия Мамардашвили была безусловно интернациональна, в ней не было очевидного влияния истории идей ни одного народа ни грузинского, ни русского, ни какого-либо другого. Другими словами, это была философия свободы в нужное время и в нужном месте, каковым тогда и был стагнирующий Советский Союз. O нем в энциклопедии «Encyclopaedia of Phenomenology» (KuLe 1997; ср. также: KuLe 2021). марксизм биовласть практический этика

В период с 2010 по 2016 год докторанты философской программы Латвийского университета проводили Чтения Мамардашвили и издавали статьи o нем в сборниках на CD-дисках. Феномен Мамардашвили сложен для понимания этим поколением, поскольку становление этих молодых людей пришлось уже на период политической свободы, тогда как у Мерабa одним из основных вопросов было то, как человеку подготовить себя к состоянию достижения свободы в совсем других условиях. Сейчас философские поиски в большей степени направлены на те вопросы, которые считаются прогрессивными, а не те, что служат достижению свободы, потому что свобода рассматривается как приобретенная величина, данность, за которую не нужно бороться.

Философская школа Мераба ориентировалась на свободу от идеологии, хотя идеологии ежемоментно появляются в разном обличье для «склеивания» общества. Поскольку считается, что философии в свободных странах ничто не угрожает - что на самом деле не соответствует действительности, принимая во внимание принятые во всем мире практики манипулирования обществом и потоки ложной информации, - то философия Мамардашвили до сих пор не была по-настоящему реализована.

Философия свободы и феноменология Мамардашвили пришли в Латвию в 1980-х годах, но что делало их настолько привлекательными в 1990-е - 2000 годы? По моему мнению, причина состояла в ориентации на доверие очевидной истине. Одна из наиболее искусных способностей мышления, которые стимулирует феноменология, это способность философского различения «что» от «как». Феномены, о которых размышляет феноменология, это глубинные слои сознания, которые открывают суть и описывают смыслы, а не поверхностные явления. Феноменология описывает переживания сознания, которые рассматриваются как самодостаточные, сами по себе, без необходимости сведения их к чему-то другому, в том числе, отрицая присущую марксизму установку на редукцию и считая отправной точкой классовую борьбу, общественно-экономическую ситуацию, стремление к наживе, социальную действительность и т. д.

Один из тезисов Гуссерля, сформулированных в «Пяти лекциях», звучит так: наблюдение не поддается демонстрированию себя. Этот тезис обращен против тривиальной, наивной и безответственной массовой культуры, которая не ищет глубинных смыслов, обоснований, но жаждет лишь демонстрировать себя. Феноменология учит пиетету в отношении к миру, однако это совсем не означает покорного смирения со всем, что происходит. Напротив, феноменология требует анализа, использующего интуитивный подход, дескрипцию, сохраняющую холистическое представление.

Увлечение феноменологией

Формирование феноменологии как школы в Латвии (в академической среде Латвийского университета принято именно такое обозначение) имеет достаточно долгую историю. Выше уже был упомянут ученик Гуссерля Теодор Целмс, с которого берет начало латвийская феноменология - однако он с 1949 года, жил и работал в США. Нет оснований утверждать, что в советское время хотя бы один философ в Латвии мог бы стать последователем Целмса или изучать его работы, - это было невозможно по политическим причинам: Целмс, а также Мауриня, Раудиве, Юревич были философами в изгнании, и их контакты с мыслителями в СССР не одобрялись.

Феноменологические исследования в послевоенной Латвии начались в 1980е годы, когда развитие философской докторантуры (тогда это называлось аспирантурой) в Латвийском государственном университете оказалось под влиянием московского профессора Нелли Мотрошиловой (1934 - 2021), продолжавшей сотрудничество с латвийскими философами на протяжении более сорока лет. Необходимо упомянуть имя еще одного авторитетного русского феноменолога Виктора Молчанова, повлиявшего на философию в Латвии. Основной темой его исследований были сознание и время, позднее же он писал и о взаимоотношениях пространства и времени.

1982 год выбран точкой отсчета для этой статьи о сорока годах философии в Латвии не случайно. В это время в Риге в качестве дисциплины самоопределились феноменологические исследования, которые тогда назывались «критикой буржуазной философии» и собрали вокруг себя наиболее активную прозападнически ориентированную молодежь. Феноменология вдохновила на поворот к онтологическому взгляду, что нашло отражение в книге, опубликованной в 1988 году на русском языке «Проблемы онтологии в современной философии». Эта публикация свидетельствовала о философском освоении идей Эдмунда Гуссерля, Макса Шелера, Жана-Поля Сартра и Гедвиги Конрад-Мартиус (Hedwig Conrad-Martius, 1888 - 1966) в современной онтологической перспективе, что позволяло освободиться от рамок марксистской эпистемологии в представлениях о сознании и человеке.

Этот онтологический поворот в латвийской философии можно считать важнейшим моментом, поскольку он открыл новые возможности понимания таких направлений западной философии, как фундаментальная онтология Хайдеггера, онтология языка Гадамера, региональных онтологий Гуссерля, смыслового измерения социальной реальности и т. д. Вплоть до 2020-х годов это понимание, кажущееся теперь само собой разумеющимся, было присуще философской мысли в Латвии.

На перемены в латвийской философии - переход от советского догматизма к свободной мысли феноменологии жизни - оказали влияние философия Анны- Терезы Тыменецкой (Anna-Teresa Tymieniecka, 1923 - 2014) и феноменология действия Кароля Войтылы (папа Иоанн Павел II, 1920 - 2005). То, что получило развитие в последние 40 лет, укоренено в период, когда под официальным прикрытием марксизма появлялись новые побеги современных философских идей.

Латвийская феноменология получила международное звучание благодаря состоявшейся в 1990 году XXV международной конференции «Reason, Life, Culture», организованной Всемирным институтом феноменологии (World phenomenology Institute, президентом которого была А.-Т. Тыменецка) совместно с Латвийской академией наук. Вслед за этим в 1993 году была организована XXVII международная философская конференция в Юрмале, по материалам которой вышел сборник - 39 том Analecta Husserliana «Phenomenology in the Baltics». В целом, исследования в области феноменологии дали латвийским философам около 50 публикаций в серии Analecta Husserliana, Analecta Husserliana издавалась в Kluwer academic publishers, а позднее - в Springer Verlag. посвященных вопросам о структурах сознания, историчности, пространстве, времени, интерсубъективности, ритме, понимании себя, телеологии. Эти публикации позволили раскрыть международной аудитории вклад латвийских мыслителей первой половины ХХ века (до 1940 года) в мировую философию и включение латвийских философов в мировую философию после 1990 года. В Риге монографии по феноменологии опубликовали Улдис Вегнерс «Сейчас» (Vegners 2016), Инета Кивле «Феноменология звука» (Kivle 2009), Мара Киопе «Истина и язык» (Kiope 2009) и другие.

Отдельным важным направлением исследований в Латвии является феноменология религии. Этой темой занимаются Солвейга Круминя-Конькова, Мара Киопе, Янис Вейш, Мара Гринфелде, а также преждевременно ушедший Никандр Гиллс. Одним из первых обобщающих трудов в этом направлении была статья Никандра Гиллса «Феноменология религии в 1920 - 1930-х годах в контексте религиоведческих исследований в Латвии» (Gills 1995). Эта тема нуждается в дальнейших исследованиях, размышлениях и включении в международный интеллектуальный контекст, поскольку речь идет об общем духовном климате в межвоенной Латвии.

Жизнь в проектах

Наука в Латвии c 1991 года функционирует на основе проектных конкурсов. По результатам конкурсов гранты присваиваются лишь 8-10 процентам заявок, остальным же ученым приходится находить применение своим способностям в других сферах. Эта ситуация в долгосрочной перспективе привела к очевидной девальвации научного потенциала, что побуждает многих философов искать возможности продолжать обучение и работу за пределами Латвии. Покинув Латвию, молодые люди чаще всего не планируют возвращаться (Kasa 2019).

Своеобразным периодом в латвийской науке были 2008 - 2010 годы, в период мирового финансового кризиса. Тогда почти наполовину снизились возможности исследований и академической работы в сфере социальных и гуманитарных наук, а также в сфере высшего образования. В то время государство заботилось лишь об уменьшении финансовых трат, а не о вопросах формирования государственной идентичности, общенациональных ценностей, интеллектуальном развитии. Этот период вызвал устойчивое разочарование в перспективах научных исследований среди академических ученых, философов и преподавателей вузов. Возможности в 2021 году все еще не достигли уровня предкризисного 2007 года, поскольку базовое финансирование остается на очень низком уровне.

Отметим, что освобождение от увлечения экономическим детерминизмом происходит очень медленно. Показатели ВВП и объема экспорта в глазах политических деятелей по-прежнему находятся на «пьедестале богов», тогда как интеллектуальный, моральный и культурный уровень общества и вклад в него гуманитарных и социальных наук не является приоритетом. Доминируют отрасли STEM. Принято считать, что если бизнес не заработает в достаточном объеме, то ученым и философам не на что будет жить, поскольку они являются лишь необязательным дополнением к «меню» материальных благ. Похожие тенденции наблюдаются и в других государствах, в особенности в странах бывшего социалистического блока.

В целом, для латвийского культурного пространства, когда оно не находилось под влиянием очередной оккупации, была характерна прагматическая направленность, ориентированность на торговлю и бизнес в большей степени, чем на идею интеллектуальной автономии. В конце концов, не даром еще в XVI веке городские власти несколько раз отказывали в разрешении учредить Рижский университет, опасаясь, что это может помешать коммерции. Таким образом, философскую мысль в Латвии можно сравнить с торфом, впитывающим и удерживающим влагу, обогащающим землю кислородом и обеспечивающим почву для роста других растений, - но не с цветочной клумбой, на которой выращивают поражающие взгляд цветы.

Хайдеггерианцы

Однако нельзя сказать, что произрастающие на этом торфе растения остались незамеченными: упомянутый выше интерес к философии Канта в XXI веке дополнился целой плеядой хайдеггерианцев. Активно работает Общество Хайдеггера в Латвии. Готовятся переводы на латышский текстов Хайдеггера: Рихард Кулис перевел «Лесные тропы» (Holzwege), подготовлен перевод важнейшей работы Хайдеггера

«Бытие и время» (Sein und Zeit). Члены общества издают свои исследования: профессор Райвис Бичевскис опубликовал монографию о философских взглядах молодого Хайдеггера, выходят сборники статей. Будущие философы, студенты Латвийского университета, видят в Хайдеггере «истинного философа», в текстах которого есть элементы непознаваемого, артистичности и тайны. Философская герменевтика стала популярной с начала 1990-х годов, Ханс-Георг Гадамер и Поль Рикер приобрели много последователей среди студентов и исследователей в Латвии.

Интересно, что почти на каждом курсе бакалаврской программы по философии есть страстные поклонники аналитической философии, которые стремятся ограничить такую «поэтическую увлеченность» хайдеггерианцев. Однако, хотя студенты в основном читают по-английски, аналитическая философия за последние тридцать лет так и не смогла всерьез укрепиться в латвийской академической среде - в отличие, например, от Финляндии и Эстонии.

Отношение к французской философии

Особое отношение в Латвии сложилось к французской культуре и философии. Территориально Латвия в свое время была частью Российской империи, в которой принадлежность к французской культуре и владение французским языком было знаком принадлежности к аристократическим кругам, чертой изысканного «петербургского стиля». Поскольку в Латвии доминировало немецкое дворянство, «французскость» в то время ассоциировалась с особой элегантностью, следованию петербургской моде, хотя зачастую это был лишь поверхностный флер. Немецкая культура однозначно доминировала в нашем регионе, что оказало существенное влияние на философскую мысль.

В межвоенный период в независимой Латвии появилась определенная склонность воспринимать Париж как идеал утонченности. Тогда художники получали стипендии от Фонда культуры на поездки во Францию. Философы читали труды французских авторов - начиная с Руссо и заканчивая Бергсоном, - не считая, что французская философия в чем-либо уступает немецкой. Возможно, в ней несколько больше задора, она увлекает публику больше, чем немецкий перфекционизм, зачастую утопающий в сложном кружеве мыслей. Доктор философии Андрей Балодис характеризует Паула Юревича, опубликовавшего многочисленные эссе о культуре в межвоенной Латвии, как последователя «новой рациональности» бергсонианства, См.: Jurevics 1949. который привнес новизну в европейскую философию, стремясь уравновесить сферы применения научного метода и интуиции. Балодис Андрей подготовил рукопись о жизни и философии этого философа, в рукопись войдут главы, написанные покойными философами Элгой Фрейбергой и Иевой Лапинской, издание книги запланировано на 2022 год. Балодис считает, что Юревич дал новую интерпретацию бергсоновскому понятию целесообразности и ввел новое понимание финальности, в котором объединены творческая эволюция и концепция идеалистической этики. См.: BaLodis 2015: 21. Таким образом, в миграции философских идей произошло двустороннее движение: в трудах Юревича проявилось французское влияние на латвийскую интеллектуальную среду, а также влияние латвийских мыслителей, в частности Юревича - на французскую мысль. И все же нет причин говорить о таком же значительном влиянии французской культуры на латвийскую философию, как немецкой, - Бергсон сегодня не является фигурой, привлекающей философские умы.

Сегодняшние философы время от времени находят новые фигуры в латвийском культурном интеллектуальном наследии. Примером такой новой фигуры является учившаяся в Страсбургском университете и в Сорбонне Милда Палевича-Бите. MiLda PaLevica-Bite (1889 - 1972). В своей биографии она отмечает, что 1917 год в ее жизнь вошел с философской революцией, которой было учение Бергсона. Жизнь Милды Палевич была пестрой: она получила степень доктора философии в Париже, а после установления советской власти в Латвии была обречена на унизительные попытки добиться разрешения на публикации и занятия академическими исследованиями в каком-либо научном учреждении. Палевича была ненавистной фигурой для большевистского режима, а ее вклад в распространении французской философской мысли в Латвии замалчивался. Публикация в 2021 году ее дневников (PaLevica 2021) показала, насколько неинтеллектуальным и жестоким был характер коммунистической власти в Латвии в 1950 - 1970-х годах, и как сильно он ограничивал жизнь и творчество философов, получивших образование за границей. В 1950 - 1951 годах сталинский режим осудил и приговорил к высылке в Сибирь так называемую «французскую группу» интеллектуалов на основании вполне невинного - аполитичного - изучения французской литературы, переводов и распространения сочинений Альбера Камю. В составе группы была переводчица Майя Силмале, которой Лелде Стумбре посвятила свой биографический роман “Maija, Cher Ami!” (Stumbre 2017). Современной молодежи не понять, как можно применить такую строгую меру наказания просто за изучение французской философии. В наше время изучение французской мысли ушло от темы страданий, переключив внимание на мир, полный шарма, эстетства и открытости для деконструкции.

Идеи Деррида, в отличие от философии Хайдеггера, не особенно прижились на латвийской почве. Впрочем, недавно Игорь Губенко написал и защитил диссертацию, посвященную идеям Деррида. Однако Мишель Фуко, чьи работы появились в Латвии в многочисленных переводах на латышский язык, получил широкое признание, в том числе и в творческой среде.

Все отчетливее становится тенденция того, что постепенно в центр внимания философии попадают не только тексты, но и сама личность философа, его жизнь в различные исторические периоды. Все чаще пытаются осмысливать философское учение через жизненный путь философа. Все заметнее стремление писать философские книги для более широкой читательской аудитории. Наглядным примером является увлекательная книга Нелли Мотрошиловой «Мартин Хайдеггер и Ханна Арендт: бытие - время - любовь» (Мотрошилова, 2013). Эта публикация стимулировала появление подобных книг и в Латвии, выявив интерес к «живой» философии, в которой важное место занимает личность философа, его жизненный мир, а не только абстрактные построения мысли. В Латвии публикуется серия книг о жизни знаменитых философов (Filosofiska biblioteka Letonika) и лекции зарубежных гостей (Filosofijas lekcijas Riga). Французскую философию в Латвии после 1990 года изучали профессор Мара Рубене, исследователи Риналд Зембахс, Игорь Губенко, а также преждевременно ушедшие профессор Элга Фрейберга (1956 - 2014) и молодая философ Иева Лапинска (1974 - 2010). В их публикациях нашли отражение идеи постструктурализма, а также прошли апробацию переводы сочинений таких авторов, как Мишель Фуко, Морис Мерло-Понти, Эммануэль Левинас и Жан-Люк Нанси.

В 1990 - 2000-е годы в Латвии одной из наиболее популярных фигур был Мишель Фуко. Его идеи о власти как множественности отношений силы, введенное им понятие биовласти и его представления об истории сексуальности в такой степени повлияли на латвийских интеллектуалов, что с размышлениями о биовласти можно было столкнуться буквально на каждом шагу - на выставках, в журнальных публикациях, перформансах. Однако в среде чиновников и государственных служащих идея биовласти не пришлась ко двору: им казалось, что они занимаются управленческой деятельностью ради благородных политических целей, а не участвуют в отправлении исторически обусловленной биовласти.

Говоря о влиянии французской феноменологии на современную философскую мысль, одним из наиболее важных сочинений в Латвии стала «Феноменология восприятия» Мерло-Понти (в переводе Р. Зембаха). Она оставила след не только в философии, но и в искусстве, географии, психологии и других сферах жизни в Латвии. Также оказалось, что философам XXI века близка феноменология Жана-Люка Мариона (GrTnfeLde 2016; Pirktina 2019).

Критика общества потребления

Критику современного общества философы связывают с критикой общества потребления. Один из наиболее известных латвийских философов, автор более 20 книг и многочисленных переводов, академик, профессор Игорь Шуваев опубликовал большое число работ на тему критики культуры и ценностей, среди которых и книга «Забота о душе: судьбы ценностей» (Suvajevs 2019). В 2000 - 2020-х годах он был увлечен философией искусства жизни (PhiLosophie der Lebenskunst), чему способствовала его дружба с одним из создателей этого направления - немецким философом Вильгельмом Шмидом, продолжающаяся и до сегодняшнего дня. Шуваев - проводник западных интеллектуальных ценностей, с 1990-х годов занимавшийся философскими проблемами психоанализа и возвративший эту тематику в Латвию с помощью переводов трудов Зигмунда Фрейда и монографии о нем. Также он писал о Карле-Густаве Юнге, Эрихе Фромме и других представителях этого направления. Этот труд можно представить в виде «философского поезда»: идеи в воображаемых вагонах доставляют латвийскому читателю философское наследие психоанализа в форме переводов, комментариев и книг. Без публикаций Игоря Шуваева было бы невозможно осознать и то, насколько развитой была глубинная психология в Латвии до Второй мировой войны и насколько широкими были научные контакты латвийских ученых с западноевропейскими психоаналитиками.

Также и я - академик, профессор Майя Кулэ - обращаюсь к читателям с идеей о трех формах жизни в своей иллюстрированной монографии «Еврожизнь: формы, принципы, ощущения» (KuLe 2006) и в книге «Слова долженствования» (KuLe 2016). По моему мнению, признавая неотъемлемую принадлежность Латвии к европейской культуре, философия оставляет за собой право на острую критику современного общества, самодовольного и стремящегося лишь к наслаждениям, использующего для этой цели и социальные медиа. Иногда, по недоразумению, эта критика воспринимается как желание отказаться от европейского пути, что для латвийской философской мысли никогда не было характерно. Насколько бы ни была критической латвийская философская мысль, она неизменно подтверждает и обосновывает свою принадлежность к европейскому пространству. Речь идет не о возвращении туда, но о постоянном присутствии: «мы всегда были Европой, и поэтому можем участвовать в ее совершенствовании».

Внеакадемическая философия

Некоторый флер философского романтизма и связь с художественными практиками поддерживают и внеуниверситетские журналы философской направленности. С начала 1990-х годов издается журнал «RTgas Laiks» С 2012 года издается и русская версия журнала - «RTgas Laiks. Русское издание». (душой которого является Улдис Тиронс), а также пользуется популярностью портал «Satori» (ориентирующийся на постмодернистские и постлиберальные взгляды). Наряду с этим порталом в последние годы активно действуют еще два - «Punctummagazine» Журнал «Punctummagazine» (название портала выбрано под влиянием работ Ролана Барта) издается с 2014 года и «TeLos» Журнал «TeLos» - это христианско-консервативная платформа, издающаяся с 2021 года; оба портала публикуют как литературные произведения, так и философские эссе, однако стремятся дистанцироваться от политики. Порталы, эссе, литературные формы - это способы сжатого философского высказывания, которое безо всякого сожаления заменяет формат пространных философских монографий емкими и краткими формулировками в Twitter^, Tik Ток'е и блогах.