Мир в поисках нового пути

Размещено на http://www.allbest.ru/

Мир в поисках нового пути

1. Идейные конфликты в годы холодной войны

демократия марксизм либерализм война

Очевидно, что по шоке, вызванном событиями Второй мировой войны, политическая и правовая мысль с трудом формулировала новые концепции. Совсем оправданным было убеждение, что многие из тех теоретических решений, которые находили сторонников в предвоенный период, проявились или наивными в своем предвидении будущего, либо не избежал обвинений в посредственные или простой связи с формированием идеологии тоталитаризма. Кроме того, послевоенная политическая мысль в течение первых десятилетий развивалась в мире, разделенном на два враждебные политические состояния. Блок социалистических государств что возник в результате международных договоренностей и существовал до 1990 г. под предводительством Советского Союза, и противный ему союз государств которые обычно не слишком четко называли капиталистическими, начиная от второй половины 1940-х годов вели так называемую холодную войну которое не раз грозила взрывом очередное мировое войны. Это была и идеологическая война, что особенно подчеркивали в социалистическом блоке. В капиталистических государствах, в свою очередь, возникла новая отрасль политологии, посвященная даслединам идеологии и политическое практики социалистических государств и прежде всего Советского Союза, названа саветалогияй.

Характерной чертой послевоенное пары, разумеется, если не принимать во внимание так называемого Третьего Мира, было развитие политической мысли в двух, соответствующих разделения мира, направлениях. Политическая и правовая мысль социалистических краев Не была оригинальна и в принципе не выработала никаких новых концепций, так как оставалась под властью советского издания марксизма которое сперва приобрело форму ленинизма, после сталинизма, который официально называли марксизмом-ленинизмом, аж, наконец, с середины 1950-х лет в социалистических государствах идейные лозунги марксизма начали высказывать каждый раз больше в целях пропаганды, НЕ отдавая внимание их реальному смыслу и возможным последствиям. В свою очередь в государствах Запада имени которого делалось синонимом "свободного мира", можно заметить четкую тенденцию возврата к левым идеям. Консервативная мысль, быстро ассоциирована с всеобщим обращением к правым концепций, имевший место в межвоенный период, в те первые послевоенные десятилетия четко отступила на европейском континенте, где еще в межвоенные годы давала оригинальные теории. По Второй мировой войне интереснейшие решения предложили американские консерваторы.

Важнейшей тенденцией в политической и правовой мысли этого времени, бесспорно, остается построение теорий, которые, по замыслу их авторов, должны соединить спорные до сих пор теоретические положения. Казалось, что путь уникнення ситуации, в которой победили тоталитарные системы, ведет к компромиссу и создания концепций, соединяющих в себе лозунги свободы, равенства и уважения к авторитетам. Но наибольший упор делали на создание различных версий новое модели хозяйства, которая должна была быть смешанным, сочетая элементы свободного рынка и государственное плановое хозяйства, и так уклоняться недостатков каждого из этих решений в отдельности: с одной стороны, должны были быть ликвидированы кризисы, с другой, сохранена экономическая равновесие и удовлетворены нужды всего общества. Предлагаемые этими теориями развязки имели значительное влияние на практические решения относительно государственного устройства, но не развязали окончательно многочисленных противоречий тогдашнего мира. Примечательно и то, что теории первых послевоенных десятилетий в подавляющем большинстве пользовали из уже готовых решений и не имели поддержки в оригинальных философических системах, в теоретическом аспекте чаще обращаясь к экономическим системам. Но это не касается общественное науки Церкви, ибо уже в 1950-х годах она претерпела принципиальные изменения, которые в следующем десятилетии были венчаются постановлениями II Ватиканского Собора.

2. Социал-демократия и послесталинских марксизм

По Второй мировой войне уже не было речи о какой согласие представителей левых на Западе, которые действовали обычно в социал-демократических партиях, с теоретиками восточного блока. Сильные социал-демократические партии, которые обрабатывали свои программные принципы в рамках восставшего в 1951 г. социал-демократического Интернационала, в послевоенную пору действовали прежде всего в Германии и в скандинавских странах. К социал-демократических партий зачисляет себя и британская Рабочая партия, хотя ее корни уходят отечественной, английской традиции и не связаны с континентальными социал-демократическими партиями общим, марксистским прошлым. Впрочем, Рабочая партия принимает активное участие в работе социал-демократического Интернационала. Основным документом социал-демократического движения, что представал в условиях "холодной войны", для пятидесяти партий, которые объявили о вступлении в Интернационал, была "Франкфуртская декларация" 1951 Ее принципиальным положением было отказ от принятия какой-либо акасцянелай теоретической основы . Она говорила только, что в Интернационале могут оказаться все, кто "стремится к той же цели: общественное справедливости, большего благополучия, свободы и мирового мира". Попутно говорилось об отсутствии идейное общении с коммунистическими краями, им забросали империализм и тоталитаризм, сохранение классового общества на основании многочисленных, нованаданых привилегий. За долгие годы эволюции социал-демократические партии совсем порвали связь с марксистской наукой - так случилось с немецкой SPD в 1959 г., когда в Бад Годэзбэргу была сформулирована ее программа, которую признали, с одной стороны, переломной, а с другой, образцовой для послевоенное социал-демократии. Подобную декларацию о отход от марксизма на год раньше агалосила австрийская социал-демократия.

Послевоенная социал-демократия на западе Европы полностью отказалась от революционных лозунгов и от намерения расторгнуть частную собственность. Но она допускала ограничения в само существование этой собственности, которые следовали, например, с экспроприаций, требовала расширения государственное, муниципальное и общественное собственности. В социал-демократии исчезла также классовое понимание всех общественных явлений. Социал-демократические партии уже не считали себя исключительно рабочей партиями, стараясь представлять интересы как широчайшего круга общества. В обществе, где господствуют развитые и очень специализированные отрасли производства, дающие работу только квалифицированным работникам, вообще ставилось под сомнение существование такого рабочей классу, как его видел Маркс. Попутно отрицали обоснованность базового марксистского канона социализма, который предвидеть беспощадную классовую борьбу и не допускает других артелей между классами, кроме временных и тактических. Европейские социал-демократы объявляли лозунги мира и общественного партнерства. Современная социал-демократия в этой сфере принимала решения из концепций салидарызму и карпарацыянизму. Не раз подчеркивали, особенно немецкие социал-демократы, христианские корни стремления осуществить принципы общественное справедливости. В вышеупомянутой программе с Бад Годэсбэргу слышалось также эхо менеджерской концепций. Вот же отрекались идеи радикальное изменения государственного строя и признавали, что планируемые реформы можно провести в рамках существующего строя. В свою очередь социал-демократическая критика капитализма концентрировалась чаще на выявлении его анахраничнасци.

Деятельность послевоенное социал-демократии отмечалось прежде стремлением проводить общественные реформы с уважением к демократическим, парламентским процедурам. Принимая многопартийную систему, социал-демократические партии начали систематически принимать участие в местных и парламентских выборах, не раз доходя власти. Тогда их политика была в основном направлена ??на осуществление реформ и социальное опеки (здравоохранение, культуру), создание мест работы и одновременно отмечалось существенным возрастом налогов и увеличением роли государства в процессе производства, ее планировании и распределении благ. Попутно подчеркивали забота о сохранении всех прав человека, как либерального происхождения - гражданских и политических, так и социальных. Сторонники социал-демократии часто объявляли себя продолжателями экономических теорий Кейнса, создателями опекунского государства, welfare state. Но не все социал-дэмакратычньия партии приняли эту модель - более либеральные решения в хозяйственной политике предложили в то время французские и испанские социал-демократы. Зато общей для всех был новый лозунг, который вымогал "качества жизни". Этот лозунг был в значительной мере связан с требованиями экологического характера.

В осуществлении реформ социального обеспечения и ликвидации безработицы величайших успехов достигли социал-демократические партии, что остаются у власти в скандинавских странах, особенно в Швеции. При этом они проводили свою политику, сохраняя стандарт жизни граждан на очень высоком уровне. Особенно яркий пример осуществления политики опекунского государства шведском социал-демократией, которая управляет государством несколько десятилетий, попутно обнаруживает трудности, с которыми должен считаться заботливом государство в общественной жизни. Для совершения своих целей она накладывала на своих граждан большие налоги. Но не только это вызвало критику. Подчеркивали и то, что это государство отдалилась от либеральных стандартов в области прав человека, так как, считая себя, в других отношениях справедливо, за уполномоченное контролировать способ разглашения гражданами выделенных им средств она слишком мешалась в их личные дела. Например, сверяя, как израсходуется большая денежная помощь людьми, выращивающих дети, она прысабечылa себе право определять способ этого воспитания. Кроме того, практика этого государства отмечалось большим формализмом и непомерной бюрократией. Попутно выяснилось, что реализация социал-демократическое общественное модели при сохранении основ рыночное хозяйства, при сильном умешванни чрезвычайно расширен государственного аппарата не может вникнуть как общественных, так и экономических кризисов. 3 одной стороны, бюрократическая государство, с другой, расходы на социальные цели были великоватым бременем для хозяйства. Стареющий, общество требовало каждый раз больших расходов на социальные цели. В свою очередь рабочие граждане возмутились глядя перебрасывания на них, в форме налогов, тяжести осуществления политики опекунского государства. Это не способствовало проведению в жизнь теоретиками социал-демократии их видения общественное солидарности.

В Советском Союзе после смерти Иосифа Сталина в 1953 году и по XX Съезде Коммунистической Партии Советского Союза в 1956 г., на котором новоизбранный первый секретарь этой партии Никита Хрущев сделал доклад, где критиковал "культ личности" и связанные с ним патологии политического жизни сталинское эпохи, начался новый этап истории, который продолжался практически до 1990 г., т. до развала СССР. Он состоял из нескольких падэтапав которые отчасти можно связать с именами вождей советское коммунистическое партии. Их власть влияла на идейный климат не только в самом Советском Союзе, но и в "странах-сателлитах», как называли государства, оставались под влиянием СССР.

Управление преемника Сталина, Хрущева, которое началось в 1955 г., основывалась на власти "партийного аппарата", который привел его к власти. Понятие "партийного аппарата" близко к понятиям "номенклатура" и "новый класс". Последнее - название книги югославского политика Милованов Жыласа (1911 -1995). Переломным для Жыласа был 1956 г., когда он стал на сторону критиков советское интервенции в Венгрии. Еще вперед он высказывал очень критические взгляды на советскую власть. В изданном на Западе "Новом классе" (New Class, 1957) анализировалась явление, толпилось в том, как утверждал Жылас, что во всех коммунистических странах возникала новая олигархия. He совсем верно очерчена автором словом "класс", она сочетала в себе монополистическую власть одновременно в политической и экономической сфере. Кроме того, она была абдорана всяческими привилегиями. Ей принадлежал капитал, который формально оставался собственностью государства. Экономическое господство нового класса соединялась с эксплуатацией работников, что приобретала размеры, большие, чем это имело место в традиционном капитализме. Понятие "нового класса" широкое и означает не только членов коммунистической партии, впрочем, со временем его представители начинают господствовать над партией. Утверждения Жыласа нужно рассматривать в контексте функционирования так называемой "номенклатуры", которая кажется равнозначной "новому классу". Ведь в коммунистических странах абсажванне служебных должностей, начиная от среднего уровня руководства, зависело от согласия партийное инстанции соответствующего уровня. Людей, которым партия поручала эти должности, называли тех, кто принадлежит к "номенклатуры". Принадлежность к этой группе означало не только возможность занять эту должность, но была связана и с многочисленными привилегиями, которые давали льготы в повседневной жизни и в приобретении недоступных другим товаров.

He смотря на ослабление в послесталинских период террора коммунистическое государства, общей стало явление внутренней эмиграции и позиция, которую Чеслав Милош (в книге "скованная разум", 1955), назвал позой "кетменя". Внутренняя эмиграция была позицией людей, главным образом интеллектуалов, которые решали выйти из активной общественной и политической жизни, часто занимая профессиональное положение, которое не соответствовало их квалификации, и концентрировались на внутренней жизни, ограничивая контакты тесным кругом людей, которые думали так же. Позицией "кетменя" (это слово означает как-принятие господствующих взглядов, но с четкой дистанцией и презрением к ним, для того чтобы уклониться преследований - этот термин в описании мусульманских племен применил Гобино) отмечались те лица, которые, с одной стороны, не хотели отказываться от активности в широких кругах, а с другой, хотели проявить свою независимость.

Власть Хрущева, которая началась с разоблачения сталинских методов управления, должно отмечаться, по деклараций, сделанных на упомянутый выше XX Съезде, прежде всего действиями в пользу ликвидации напряжения в международных отношениях, признанием разнообразия в строении социализма в разных странах, демонстрируют тезисы Сталина о заострения классовое борьбы в период перед окончательной победой социализма, повышением уровня жизни населения. Прозвучал также, после много раз повторенный, лозунг, что отныне Советский Союз вернулся "к ленинским нормам партийной жизни", что должно было означать коллективное вынесение государственных постановлений. Эпоха Хрущева продолжалось до 1964 г., когда он был отстранен от власти. После начальных реформ которые ослабляли влияние репрессивных аппарата, и улучшения состояния хозяйства, реформ, проводимых под лозунгом "Догнать и опередить Америку!", И успехов на международной арене начали появляться отметки глубокого кризиса. Исправление экономическое ситуации было непрочным, партийный аппарат почувствовал угрозу своему господству. Кризис увеличивали высокие цены поддержания Советским Союзом коммунистического движения на Западе и действия, направленные на увеличение числа стран-сателлитов среди государств Азии, Африки и Америки. Характерным для времен исполнения Хрущевым функции первого секретаря партии было увеличение количества лозунгов относительно благосостояния и уровня потребления против идеологических. Путь к цели, которой было построение коммунизма, начали мерить возрастом благосостояния населения, впрочем, часто применяя в этом отношении фальшивую статистику

Годы власти преемника Хрущева Леонида Брежнева (1964-1982) часто называют "периодом застоя" во внутренней политике. Они отмечаются не только экономической стагнацией, но и переходом власти в руки новое олигархии. Много было хозяйственных, коррупционных афер, на которые власть смотрела сквозь пальцы. Каждый раз большее число оппозиционеров, называемых диссидентами, подвергался репрессиям, часто в форме замыкания в психушку. Брежнев создал вокруг свои лица своеобразный культ, который толпился в коллекционировании им вручения и награды, мистификации своего прошлого, апяванага в сделанных на заказ книжках и фильмах. Пропаганда вообще играла главную роль в этой системе. Пропуская через цензуру чужие источники информации, коммунисты стремились к информационное монополии, при этом не раз применяя удивительно беспомощны методы. В1970-х годах за Брежнева, по-прежнему не могу справиться предсказанного Марксом исчезновению общественных классов и отмирания государства объявили, что Советский Союз достиг очередного этапа на этом пути, которым должно быть появление "основ коммунизма". В отношении государств восточного блока применяли также название "реальный социализм" или "развитое социалистическое общество".

По советским вторжении в Чехословакию в 1968 г. официальный печатный орган советское коммунистическое партии агалосив теорию, которая позже стала функционировать как "доктрина Брежнева" или "теория ограниченной суверенности социалистических государств". Ее объясняли как укрепление СССР так называемой "внешней империи". Основой этой теории должна быть необходимость защищать социалистическое образ, которому, как в Чехословакии, может грозить действие внутренних и внешних оппозиционных сил. "Правда" писала: "Ослабление внутреннее связи социалистическое системы и ее отдельных элементов опасное, и на это не могут быть безразличным другие коммунистические государства". Впрочем, доктрину Брежнева, которая в какой-то степени "вперед" признавала право СССР на вооруженную интервенцию на значительном пространстве мира, оглушили параллельно с политикой detente (разрядки) в отношениях с Западом и с построением системы Конференции по Безопасности и Сотрудничеству в Европе. Так вот появилась потребность создать формальные основания для вмешательства во внутренние дела других государств. Формулирование принципа "ограниченное суверенности социалистических государств" должна служить как раз этой цели. В 1985 г., после того, как должность генерального секретаря партии занял Михаил Горбачев, Советский Союз отошел от этой доктрины, которая nota bene нашла выражение в поправке к конституции ПНР 1976 г., что гласило дружбы и сотрудничества с СССР и другими социалистическими государствами.

3. Теории "третьего пути"

Собирательное определение, указанный в названии этого подраздела, - теории «третьего пути» - четко указывает их компромиссный характер. "Третий путь" должен был быть в нахождении таких решений относительно государственного устройства, которые, с одной стороны, не уменьшат свободы и прав, гарантированных лицу либерализмом, а с другой, обеспечат человеку все чисто социальные гарантии, предлагаемые социалистами. Свобода, как в либерализме, безопасность, как в социализме, - так кратко можно описать идею, которой следуют авторы теорий "третьего пути".

Теория государства благосостояния. Поданные выше цели воплотились в положениях экономическое теории, которая имеет много названий, что объясняют ее основную цель. Это была теория "государства благосостояния", которую называли также теорией welfare state, social state, заботливом государства или социальное государства, или просто теорией социального либерализма. Характерное подчеркивание уже в самом названии важных обязательств которые эта концепция возлагает на государство, которую она делает ответственным не только, как хотели классические либералы, за безопасность граждан, но и за их благополучие. Это понятие понимали как социальную безопасность, а роль государства была в основном в построении именно это системы гарантий. Ради этой цели была необходима большая активность государства как экономического субъекта, обретение ней финансовых средств на социальные цели и стимулирование хозяйственных процессов. Следовательно, государства, что традиционно осуществляли либеральную модель хозяйства, отошли от свободного рынка, который ограничивает влияние государства, и диаметрально изменили свой подход к экономическим проблемам. В Соединенных Штатах концепция welfare state была идеей, что возникла в кругу мыслителей, связанных с либералами. Иначе было в vЕвропе. Здесь концепция welfare state стало лозунгом сацьял-демократических партий, а по их приходе к власти - реализованной ими моделью государственной политики.

Истоки теории государства благосостояния уходят предвоенных лет. Тогда теоретического обоснования дождалась практика, которая много раньше осуществлялась некоторыми правительствами и проводившая в жизнь общественные реформы. Первой это сделала Германия за канцлера Бисмарка, потом Англия в первые годы XX в. Это, разумеется, были реформы ограниченного характера. Только в 1930-х годах они были поддержаны системами экономической мысли. Ведь с теорией государства благосостояния связаны прежде всего имена трех выдающихся ученых, а это: англичанин Джон Мейнард Кейнс (1883-1946), американец Джон Кеннет Гэлбрэйт (1908-2006) и швед Гуннар Мирдал (1898-1987). В этих концепциях можно заметить своеобразную эволюцию: от welfare - благополучия, срока, впервые примененного в начале 40-х годов, к affluence - достатка. Последнее понятие появилось в названии изданной в 1958 книги Гэлбрэйта TheAffluent Society. Вот же нужно объяснить существо это разницы. Следует также подчеркнуть, что часто слишком поспешно экономические системы вышеупомянутых ученых упрост связывают с функционированием модели опекунского государства. Эта связь далеко более сложная.

Свой отменным произведение "Общая теория занятости, процентов и денег" (General theory of employment, interest and money) Кейнс выпустил в 1936 Ha оглавление, бесспорно, оказали влияние проблемы, связанные с недавним мировой экономическим кризисом. Главной целью, которую ставил себе автор, было решение проблемы безработицы, а решение, которое он предложил, сводилась к различным способам стимулирования спроса. Так вот он предложил общественные работы, дающие людям занятость и деньги и этим самым повышают общий масштаб спроса. Так надо было оживить хозяйство, которое должно удовлетворить возросший спрос. Попутно Кейнс оберегал, что полная ликвидация безработицы может вызвать явление, называемую звышаптымальнай занятостью, результатом которой будет чрезвычайно возросший спрос и, наконец, инфляция. В этом случае может дойти до так называемой инфляции спроса, при которой рост цен обусловлен высоким спросом при меньшей предложению. Снижение безработицы и содержание его на оптимальном уровне - задание, которое Кейнс поручил государству. Он был сторонник модели смешанным хозяйства, сочетающего частные и государственные предприятия. Предоставленная выше упрощенная для понятных причин схематичная версия Кейнса

концепции вошла в науку под названием кейнзиянства. В общем, оно означало требование увеличить роль государства в хозяйстве как регулятора и стимулятора экономических процессов.

Кейнса теория была связана с политикой, указанной New Deal (Новый курс), которую в Соединенных Штатах в 1933-1939 гг. проводил президент Фрэнклин Делано Рузвэлт. Эта экономическая политика вывела этот край из величайшего экономического кризиса на изломе 1920-1930-х гг. Так случилось благодаря активности государства в создании мест работы, обеспечении людям заработка и через это увеличению спроса. Рузвэлт и его преемник Гарри Трумэн, помимо развития общественных работ, ввели также социальное страхование, субсидии для земледелия, урегулировали рынок труда, определив продолжительность рабочего дня, принципы занятости молодых, коллективные контракты, наконец, обеспечили влияние государства на торги в промышленности и на уровень платежей . Во времена их власти профессиональные союзы в США обрели чрезвычайно сильную позицию.

Гэйлбрэйт принадлежит к более молодого, чем Кейнс, поколения экономистов, его наибольшая активность пришлась на 1950-60-е годы, когда не надо было, как в 1930-х годах, искать лекарства на хозяйственный кризис, а надо было достичь равновесия в обществе изобилия. Гэлбрэйта зачисляют к представителям либеральное мысли, хотя он представлять ее особую отмену, что называется "качественного либерализма". Он иначе, чем традиционный американский либерализм, критиковал неконтролируемое развитие производства и потребления. Гэлбрэйтава концепция базировалась на анализе состояния общества благоденствия, в котором уже не проявлялся в масштабе всего государства нехватка товаров, так как их изготовляли даже с избытком. Для этого увеличиваются не так нужно, как чаяния людей, стремящихся не утолить основные потребности, а купить товары определенного рода и совершенное качества. Также положительно растущий спрос на все более специализированные услуги: Гэлбрэйт описывал ситуацию, царившей в Соединенных Штатах в 1950-х годах. Такому обществу не грозит нехватка каких-либо товаров, зато проблему поставляет угроза потери равновесия, отклонить которую может только вмешательство государства. Ведь только она может гарантировать надлежащий уровень инфраструктуры, обеспечить безопасность и в случае надобности регулировать рынок.

Прежде, по мнению Гэлбрэйта, не надо за всякую цену увеличивать производство в частном секторе. Наказ непрерывного возраста производству отодвигает на дальнейший план важные проблемы, связанные с тем, что и для кого производится и каким способом распределяется. Постоянное развитие производства ведет также к иллюзии, к разглашению огромных сумм на рекламу, чтобы создать искусственный спрос на совершенно ненужные товары, которые с виду имеют улучшения, рекламируются как новые модели, пущены на рынок в новых запаковках. Так вот государство должно заняться не только социальными вопросами, а регулированием рынка труда, занимая работников в секторах производства, которая не предназначена на рынок, регулированием цен и плат, чтобы процидеяць инфляции. Ее главным заданием должно быть достижение равновесия между секторами хозяйства. 3 размером производства в частном секторе несравнимы общественные вложения (инвестиции) и социальные услуги, так как ими пренебрегают, цвердячы, что они не влияют на возраст национального дохода, а наоборот, замедляют его. Встает хозяйство, в которой выпуск на рынок новое марки пива воспринимается как хозяйственный успех, а построение новое больницы или школы и всякие другие перспективные начинания на благо улучшения просвещения и жизни граждан вызывают лишь ассоциации с ростом нагрузки на экономику. Это налагает на государство обязанность управлять непроизводительного и недаходнай, а также тот, что не уделяется для хозяйственного оборота, экономической деятельностью. Гэлбрэйт предложил способ, которым можно обрести средства на эту сферу государственное деятельности, - ввести налог с продаж. Так развит сектор производства имеет профинансировать дефицитный сектор услуг. Но не надо думать, что единственной целью Гэлбрэйта была ликвидация имущественных диспропорций и деятельность в пользу беднейших. Развитие сектора общественных услуг должна служить всем, в том числе и состоятельным людям, так как они тоже пользуют с благодеяний этого сектора, финансируя его налогами от произведенных ими товаров, а в замену за это ездя лучшими шоссе, живя в ухоженных городах, беря на работу работников с лучшей просвещением или живя в обществе, лишенном конфликтов и напряжения.

К теорий "третьего пути" следует отнести и концепции так называемого "народного капитализма". Особенно популярны они стали в 1950-х годах. I они подтверждали, что капиталистические страны отказались от принципиальной приверженности основам свободного рынка и заводят у себя институции, обеспечивающие расширение собственности. Это должно было затереть дасюлешни четкий классовый разделение между капиталистами и работниками и сделать из государства бесклассового арбитра, не связанного с интересами какой части общества. Предшественником этой концепции был Т. Карвер, который в 1920-х годах объявил очередную, "экономическую революцию". Он отмечал, что традиционные формы классового господства капиталистов переживают упадок, что, вопреки пророчеством марксистов, рабочая класс в капиталистических странах живет на каждый раз высшем уровне, часто достигая уровня жизни среднего класса. Этот процесс, по мнению продолжателей Карвера, можно ускорить и усилить благодаря так называемой «демократизации капитала». Она толпилось в расширении собственности среди наемных работников прежде всего через обеспечение работникам участия как в собственности, так и в управлении, а также в доходах их предприятий. Инструментами, которые нужно использовать, есть расширение среди работников акций предприятия, на котором они работают, установление зависимости части их заработка от доходов предприятия, а для работников непроизводительного сектора сделать возможным доступ к облигаций и ценных бумаг. Реформы этого рода проводили в жизнь прежде всего в США и ФРГ, Австралии и во Франции, а также в странах Бэнелюксу. Концепция "народного капитализма" имеет очень глубокие корни, так как их можно найти уже в утопических социалистов, таких как Фурье или Прудон, выражавших лозунг расширения собственности, как и в проектах папства, принадлежащих к XIX в., И в институции семейное платы Леона XIII, и в карпарацыянизме Пия XI.

Теории конвергенции. Характерной для 1940-х годов теорией "третьего пути" была создана Джеймс Бэрнамам (1905-1987) концепция, очерченная в названии его книги как "Революция менеджеров" (The Managerial Revolution, 1941 г.). К проблеме пребывания компромисса между идейными течениями, которое позволит соединить преимущества и расторгнуть воды каждой из них, Берн подошел, анализируя общественные изменения последних десятилетий и создавая очередную версию концепции элитарызму. Новая элита, по мнению Бэрнама, возникла в результате появления в процессе быстрого технологического развития отдельное общественное группы, которую они представляют менеджеры, высшие специализированные слои просвещенного управленческого персонала как в производстве, так и в администрации или в политике, которые не имеют собственного капитала.

Важнейшим элементом Бэрнамавай концепции было то, что появление такой группы он отмечал как в капиталистических краях, так и в социалистических, особенно в США и СССР; такие тенденции, по его мнению, были присущи и гитлеровскому Третьему Райху.

Эта группа должна была образовать новую элиту, используя для этого свою квалификацию, которая позволяет ей обрести, укрепить и удержать господствующее положение в обществе. Управленческая элиты не упраздняет классов, существовавших до сих пор. В государстве, как и раньше, существуют работники и капиталисты, но последние дают место новой элите, так как в развитом обществе профессионализм весит более капитал. В каждый раз большей степени менеджеры контролируют процесс производства и берут все большее участие в дележе национального дохода. В этих условиях с господствующей группы они превращаются в господствующий класс, забирая политическую власть в государстве. В свою очередь государство перенимает частную собственность, укрепляя таким порядком монополистического положения менеджеров. Ко всем идеологий менеджеры безразличны: идеологии, что дали им власть, значит, и капитализм, и социализм, и нацизм, а также и концепции "Нового Курса", уже сыграли свою роль и стали лишние.

Бэрнамава теория принадлежала к так называемым теорий конвергенции, которые допускали, что в социалистических и капиталистических странах происходит процесс "эволюционного уподобления", который в конце концов даст результат в форме стирания существенных различий между ними. Подлинной причиной такое мысли было Шибко техническое развитие, которое во второй половине XX в. приобретала всемирный характер и не ограничивалось только наиболее развитыми странами мира, а кругом приобретала ту форму, свободную от идеологических разниц.

Похожее мнение в следующих десятилетиях XX в. высказывал французский мыслитель Раймон Арон, автор теории "индустриальное государства" и тезиса о «конце эры идеологии». Канвергенцыялистами были также американцы Питирим Сорокин и Уолт роста, который основывал свою теорию на предположении о существовании шести стадий роста. В постиндустриальной фазе "общества массового потребления», в которой находился современный капитализм и к которой стремились социалистические государства, по мнению роста, обе государственные системы отмечались таким же возрастом роли государства, особенно в области контроля и центрального планирования. В свою очередь Сорокин, который происходил из России, назвал свою концепцию теорией интегрального общества, которое заменит нетрудоспособные системы капитализма и социализма. Интегральное общество должно быть определенной равнодействующей существующих систем, которую Сорокин зрэканструявав, сравнивая двенадцать черт, которыми отмечается политика, культура, общественная жизнь современных государств. Во многих других вариантах теории конвергенции свое предвидение грунтовали не только на общих во всех странах технологических изменениях, но и на сходстве в бюрократизации строя или в планировании хозяйственных процессов.

Теперь, спустя полвека, теории конвергенции принадлежат к почти совсем забытых, но в свое время среди их сторонников был ряд выдающихся представителей западное интеллектуальное элиты. Очевидные исторические факты доказали, что теории конвергенции не выдержали испытания временем и не сбылись. Ведь известно, что вплоть до разбрасывания мировое коммунистическое системы между капиталистическим миром и восточным блоком существовала принципиальная разница, которая в значительной мере следовало из идеологических положений

Ордалиберализм. Особое место среди теорий "третьего пути" занимали немецкие общественно-экономические концепции, которые развивала и проводила в жизнь западно-немецкая христианская демократия (CDU / CSU). Их оригинальность заключалась в том, что они не только помещали компромиссные решения, которые сочетали социальные идеи и теоретические основы капиталистического государства, но и принимали во внимание систему ценностей консерваторов, а также христианские идеи. Такой концепцией был "ордалиберализм". Понятие ordo в наиболее развитой форме проявилась в системе св. Фомы Аквинского, но традиция его употребления достигала глубже, до начал христианское мысли. Оно означает нужен для прочности государственного строя порядок, что базируется на гармоничном общественном строе. ORDO было названием ежегодника (ежэгодника), который начали выдавать с 1948 г. К главных теоретиков этого направления зачисляют Вильгельма Ропке (1899-1966) и Александра Рустам (1885-1963).

Основным положением ордалибералав было утверждение о необходимости обогащения либеральное мысли, что находится в солидном кризисе, системой христианских ценностей. Они должны были быть твердой нравственной основой общественной жизни. Дасюлешняе убеждение многих либералов, что единственным регулятором жизни общества есть хозяйственная актьгвнасць homo оесоnomici, не снабдило такого прочного общественного строя, даже наоборот, либеральное общество оказалось бессильным перед угрозой со стороны тоталитарных идеологий. Мало того, как писал Рустам, "настоящая цель хозяйства - служит внеэкономические достоинствам". Эти достоинства - религия, государство, семья, философия и "все большие сферы человечности, важнее хозяйство". Следовательно, хозяйство, хотя и делает возможным развитие всех этих учреждений и отраслей жизни, выполняет относительно их явно служебному роль. Также в ордалиберализме была поставлена ??под сомнение и та либеральная аксиома, что успех личности автоматически служить на пользу всем. В понимании положения личности и общества ордалибералы высказывались НЕ за либеральный индивидуализм, а скорее за консервативную модель, рассматривая человека в контексте общин в которых он живет. Но от классическое консервативное модели ордалибералав отделяла четкое убеждение в возможности и даже необходимости общественного возвышения, видение общества как мобильное структуры. Особый упор они делали на общины, в которых проходит повседневная жизнь, соединенные солидарностью - семью, коллег или соседей, много места отдавая традиционным общественным связям, которые существуют на селе. Государство должно играть вспомогательную роль, в том числе в хозяйстве, она должна быть децентрализованной структурой, порукой общественного порядка посредником и арбитром в конфликтных ситуациях. Но это не означало требования слабое государства - одним из основных принципов ордалибералав было функционирование сильное и эффективное государства.

В хозяйственной ордалибералы пропагандировали модель так называемое социальное рыночное экономики. Уже само название этой концепции не оставляет сомнения, что язык здесь об очередной концепцию "третьего пути". Но есть принципиальная разница между концепциями социальное рыночное хозяйства и теми, что предложили теоретики государства благосостояния. Эта разница касается прежде всего позиции государства, которая в случае теории государства благосостояния было значительное, и как раз на государство приходился обязанность управлять хозяйством, планируя процессы производства и мены. Авторы концепции социальное рыночное хозяйства (главным образом Альфред Мюллер-Армак, 1901-1978) ограничивали влияние государства на хозяйство контрольными функциями. Согласно допущениями ордалиберализму, она должна упорядочивать рынок и включать его в общую систему гармоничного общественного устройства. Попутно государство имело своим заданием гарантировать нерушимость принципов свободное конкуренции и успешно противостоять процессам монополизации хозяйства. Задачей государства должен быть и забота о финансируемое из бюджетных средств социальную деятельность, что было важным элементом общественное стабильности и условием согласного взаимодействия различных общественных групп в рамках сообщества. Конституция ФРГ, принятая во время управления CDU / CSU в 1949, которая, с изменениями, действует и поныне, официально приняла программу ордалибералав за основу государственного устройства, называя его социальной правовой державой.

4. Возрождение классического либерализма

Конституция свободы: Хайек. Главной фигурой либерализма XX в. был Фридрих Август фон Гаек (1899-1992). В действительности во многих работах его называют консерватором, но решающим в этом вопросе мы должны признать высказывание самого Хайека в фрагменте его "Конституции свободы" (The Constitution of Liberty) I960 г., где он отвечает на вопрос: "Почему я не консерватор? " Попутно дается ответ, почему Гаек не приемлет и социализма, который во многих случаях использует те же решения и представляет подобный ход мысли, что и консерватизм. Так вот консерватизм, по мнению Хайека, НЕ формулирует позитивное программы, он только тормозит развитие определенных тенденций, но даже в ситуации, когда они действительно нежелательны, он неспособен предложить им альтернативы. В результате он осужден на то, чтобы "идти тропой не своего выбора". Кроме того, консерватизм во имя высшего авторитета сможет, даже применяя силу правительства, предотвратить изменения, так как боится их и не имеет веры "неконтролируемым общественным силам". Он дает предпочтение тому, чтобы забота об образе и общественную равновесие оставить в руках власти, ни вырабатывая никакое собственное общественное и экономическое теории. В этой ситуации консерваторов, впрочем, также как и социалистов, интересует не ширь деятельности власти, а скорее вопрос, кому власть должна принадлежать. Хайек же твердит, что "основная проблема для меня не то, кто управляет, а что созданный правительство делать". Следующее сходство между консерваторами и социалистами и одновременно элемент, что отличает их от либералов, - это склонность насильно навязывать свои идеи, принуждать принять их, "а для либерала ни моральные, ни религиозные идеалы не являются предмет принуждения, тогда как и консерваторы, и социалисты не признают таких границ ". Следующий заброс касается консервативного убеждения в иерархичности общества и превосходства одних людей за других. В этом Хайека особенно беспокоит то, что нет правил, по которым можно выяснить, кто и на каком основании определяет превосходство одних людей за других, ради этого иерархический разделение вообще сохраняется государственным принуждением. Консерватизм вперед отбрасывает те достижения познания, относительно которых он опасается, что они могут дать результаты, нежелательны в исповедуемой консерваторами системе ценностей. Как консерваторы, так и социалисты настроены националистически и в большинстве поддерживают империалистический характер своих правительств, их колониальную политику во имя несения зависимым народом высших ценностей цивилизации.

Приведенный выше список претензий, которые Хайек делает консерватизма, полностью оправдывает его заявление, что себя он считает за либерала. Но надо еще объяснить, что значит для Гаека быть либералом. В Соединенных Штатах, где Хайек работал много лет, либералов называют консерваторами, так как в этом крае быть либералом значит сохранять старейшие идеи, лежавшие у истоков создания в XVIII в. этого государства. Поэтому сторонники радикальное версии либерализма назвали себя в США либертарыянами. Хайек до конца не связывал себя ни с одним из этих течений и хотя, кажется, был ближе к либертарыянскае мысли, но также осознавал огромную разницу между его взглядами и "рациональным континентальном либерализмом» или «английским либерализмом утылитарыстав". Он считал, что лучше всего называть его вигам, так как в этой английской традиции, которая восходит XVII в., Он углядав истинные принципы "партии свободы". Также Хайек ссылался на концепцию мыслителей шатляндскага Просвещения, Адама Смита или Дэйвида Гюма. Их место позже занял либерализм, сформированный по французской революции 1789, извращенный "слишком рационалистической, националистическими и социалистическими влияниями". Ради этого можно легко узнать, какой традиции либерального мышления Хайек не принимал. Это традиция Бэнтама, Спенсера и крайние концепции просветительского рационализма. Он не одобрял созданных этими теориями идей, которые предложили готовые модели общества и способы его достижения (в том числе и концепции общественное условия), а также не признавал придания государству важной роли в формировании общественного порядка. Принципиально чужими были ему все идеи, ведущие к централизации власти, плановое хозяйства, бюрократического управления. Ведь Хайек высказывался за стихийное формирование того, что он называл "рыночным порядком". Стихийное формирование общественного порядка гарантирует неограниченное экономическую свободу: Хайек ворочался к концепции "невидимые руки рынка» Адама Смита. Рынок творит связи между людьми, и больше информации о них предпочтения, потребности и образ жизни можно добыть из наблюдения спроса и из анализа цен. Все это исчезает по введению системы планирования.

Планом и конструкциям, которые должны предвидеть и уладить общественный порядок, а также правницкаму позитивизма, Хайек проциставляв произвольный процесс формирования английское системы права - common law. Она творится в меру общественных нужд, приспосабливаясь к конкретным ситуациям, благодаря ей возникает органическая связь между людьми. Так вот это правовой порядок, что следует из истинных потребностей людей, а не навязанная им произвольно властью. Ибо нет власти, которая могла бы соединить в себе знания и дасведчанне всех людей. Для этого действия власти всегда будут менее совершенные за общественный и правовой порядок, который творится стихийно и во всем своем многообразии обеспечивает свободу людей. Следовательно, Хайек не приняла концепции ордалиберальнага строя, что остается под контролем государства. Наоборот, по его мнению, общественный строй творится стихийно в жизни общества. Как раз в таком способе мышления во взглядах либерала Хайека можно заметить консервативные элементы. По его словам, человек - продукт цивилизации, он не творит ее, а сам творится ею. Консервативные элементы присутствуют и в подготовленном Хайеком проекте конституции. Главным заданием конституции есть гарантия свободы. Ведь свобода, по мнению Хайека, в любом случае "освободить больше сил для хорошего, как для дурного". В этом проекте философ осторожно относиться к демократическим решений, так как они не сохраняют стыхийнасци, свойственной свободному рынку, и несут с собой ограничения личное свободы. В демократиях так решает воля большинства, стихийный образ нарушены действием групп давления, разрастаются бюрократические структуры. Чтобы уберечься перед этими вредными аспектами функционирования демократии, Гаек предложил организацию законодательное власти, совершенно отделенной от исполнительных функций, которая имела бы своим заданием только устанавливать общие принципы, гарантирующие свободу. Это был бы немногочисленный орган, который бы формировался через посредственные выборы и который на длительный срок избирали бы избиратели с очень высоким цензом возраста (40-55 лет).

Хайек, сторонник индивидуализма, давал человеку полную автономию образования окружающую действительности, для этого он, также как Попэр, решительно протестовал глядя признания каких-либо планов, вперед определенных историей. 3 позиции индивидуалиста, теоретико свободы и прорицателя стихийного общественного строя, что гарантирует равновесие, Гаек прежде критиковал всякий тоталитаризм. Эту критику он поместил в книге "Дорога в рабство" (The Road to Serfdom, 1944).

Культ свободного рынка: Мизеса, Фридман. Учителям Гаека был Людвиг фон Мизеса (1881-1973). Это, несомненно, под его влиянием на главное место в критике Гаека вышел социализм и все формы планирования хозяйства. Как Мизеса, так и Гаек были убеждены, что планирование не только экономически неэффективное, но и является основой всякого тоталитарного строя. Оба были также убеждены в абсолютном превосходстве свободного рынка как в хозяйственном и общественном плане, так и в политическом.

Существование частной собственности и свободного рынка поставляет основу свободы. Мизеса занимал крайне индивидуалистической позицию. Она давала лицу широкой свободу в творении своей жизни, потому что, как писал Мизеса, "никто не может заменить оценочных суждений другого человека своими собственными, и, значит, не нужно судить о цели и желания других людей". Мизеса был утылитарыст, когда говорил,

что имеет значение только собственная цель личности. 3 этом было связано и его убеждение, что "человек сроду создание неграмадскае и антиобщественных". В свою очередь, действие человека он оценивал как рациональное: по его словам, человеческий разум имеет универсальные свойства. Этот рационализм проявляется, когда человек употребляет определенные средства для достижения ожидаемое целей. Наука о рациональном действие - праксеалогия - проявляется в экономике свободного рынка. Ее правила можно узнать лишь логическим рассуждением, практика здесь непригодна. Логика же неуклонно показывает единственную надлежащую форму хозяйствования, которой есть свободный рынок. Ведь в принуждении, когда его применяют как метод регуляции рынка, нельзя извлечь логики. Принуждение - отрицание логики, так как он исключает экономическую калькуляцию, делает ее невозможной, искусственно создавая или спрос, или предложение, или, прежде всего, цену. Мизеса сделал тщательный анализ социалистических идей, подчеркивая не только их неэффективность. Он выдвинул общую тезис, что планирование вовсе невозможное во внимание, что в социализме отсутствие свободного рынка не позволяет объективно оценить состояние и потребности хозяйства, а это делает невозможным создание каких-либо рациональных планов

В условиях свободы мир функционирует подобно свободного рынка. Это, конечно, исключает равенство людей. Творя прогресс, человек работает и достигает успеха в имя собственное пользы, тем самым содействуя развитию цивилизации. Разумеется, такое заявление полностью исключала одобрение Мизеса государственного интэрвенцыянизму. Мизеса, так же как его ученик Гаек, был того мнения, что свободный рынок и стихийные действия людей - единственное, что защищает личную свободу человека, а также свободу как высшее благо человечества. Мизэсавы взгляды были более радикальные за Гаекавы. Мизеса не допускает никаких отходов от крайних положений либеральное мысли. Отбрасывая влияние государства на хозяйственную сферу, он также исключал возможность осуществления правительством социальное деятельности, так как это потребовало бы введения высоких, прогрессивных налогов. Он был противник функционирования в государстве системы социального страхования. Также он выступал против деятельности профессиональных союзов. Мизеса предоставил свои взгляды и в этическом контексте. Он писал: "Если какая явление - результат функционирования общественное системы, которая базируется на частной собственности на средства производства, никакие моральные или эстетические размышления не могут вести к ее осуждения". Мизеса радикализм делает его одним из предшественников либертарыянских концепций.

В следующем поколении подобен Мизэсавага и Гаекавага способ мышления представлял американец Милтон Фридман (1912-2006). Его концепция в основе сугубо экономическое. Ее основание - утилитаризма. Подобно Гаека и Мизеса, Фридман выступал глядя институтов государства благосостояния. Государство, по его словам, нужна одно, чтобы обеспечить безопасность и порядок. Она должна следить исполнение контрактов и реализацию права собственности, ее задание также - охрана денежное системы. Кроме того, Фридман высказывал традиционные либеральные суждения на тему свободы как высшего блага и принципов свободного рынка как единых эффективных гарантиях свободы и таких же бесканкурэнцыйных принципах хозяйствования. Следовательно, он исключал всякие концепции "третьего пути". Свободный рынок, по Фридмана, утоляет "желания миллионов людей, которые стремятся реализовать собственные интересы и жить по собственным достоинствам", и благодаря этим желаниям функционирует. Это высказывание говорит нам и о том, каким понятием свободы пользовался Фридман. Это была адъемная (негативная) свобода, что делает ударение на толерантность, которую понимают плюралистической и которая допускает различные системы ценностей и различные способы деятельности людей. Ведь единственная неоспоримая ценность - сама свобода, тесно связана с пользой. Кроме того, во всех областях частного и публичного жизни должна царить разнообразие, что обеспечивает возможность свободного существования всем меньшинствам. Разнообразие - единственная мерка, которая позволяет оценить действительность с этической точки зрения: моральные критерии выполняются там, где она хранится и не знает ограничений.