Базовая идейная структура правых радикальных идеологий в современной России

Ориентиром преобразования признается построение государства, в котором "беспрепятственно реализует себя русский народ".

Однако нельзя не отметить то утверждение, что определяющим "русскости" оказывается "не кровь", но "мировосприятие, язык, образ жизни и отношение к собственной стране, ее истории, вере, святыням и традициям". Партия стремится дистанцироваться от наиболее радикального, "биологического", понимания сущности этнического и, тем более, национального. Относительная терминологическая неопределенность и политико-риторическое маневрирование в сфере этно-национальной проблематики выступают характерными чертами современного европейского право-радикального дискурса.

2. Экспансионизм:

Территориальная экспансия с неизбежностью следует из утверждений "естественности" русской нации, искусственно разъединенной на три государства, Россию, Украину и Белоруссию. Партия полагает необходимым воссоздание прочного государственного союза трех славянских государств-республик бывшего СССР, а также указывает путь к созданию Российского Союза как межгосударственного политического объединения на постсоветском пространстве. Авторы, в долгосрочной перспективе, предполагают построение Славянского Государства, что санкционируется исторической необходимостью и духовным мировым "призванием" России.

3. Миссионизм:

Выделим четыре смысловых блока, заключающих выходящие за пределы России ее мировые задачи: Россия как заступник русских во всем мире; Россия как геополитический центр Евразии; Россия как сила консолидации Православных стран; Россия как противник "однополярного мира", заслон от агрессии "североамериканского (евроатлантического) гегемонизма", потенциальный альтернативный центр мирового политического влияния, ключевой фактор формирования многополярного мира.

4. Палингенезис:

На поверхности находятся все три элемента палингенетического мифа.

А). Национальный Кризис: "20-летие национального унижения и деградации"; "усугубление в России системного кризиса"; "российское общество находится в глубоком кризисе". Однако стоит указать на отсутствие проблематики "interregnum'а".

Б). Риторика Возрождения: возрождение Отечества; русское национальное возрождение; спасение страны; сплочение нации вокруг идеи "возрождения".

В). Политический "архео-модернизм". С одной стороны, имеем "революционырные" и "прогрессистские" моменты: "мобилизация нации на совершение исторического прорыва"; "Русский консерватизм - это идеология национального прогресса". С другой стороны, путем к возрождению полагается политический "традиционализм" и "возвращение «к корням» во всех существенных для настоящего и будущего страны и народа областях жизни". Особое место в палингенетическом кластере играют идеи "труда" ("Россию возродит труд") и "сплочения" (; "Наступает время всеобщей национальной мобилизации русских людей, без которой немыслимо подлинное национальное возрождение России").

II). "Монархическая партия Самодержавная Россия".

1. "Отторжение":

А). Глобализация. Здесь стоит говорить о целом кластере враждебных "сил".

а1) Инородное влияние: СССР ценен как опыт "преодоления богоборческого инородного влияния".

а2). Финансовые центры: В программе изобличается "диктатура финансовой олигархии", имеющей не национальный, но глобальный характер, а потому разрушительной для национальной традиции и свободы. Кроме этого, явно прослеживаются линии отрицания любых наднациональных структур управления.

а3). Анти-культура: полностью отрицается "либеральная псевдокультура", ответственная за разрушение "истинных культур" и нравственности народов, транслируемая через СМИ, а потому, являющаяся современной массовой культурой глобализации.

Глобализация диагностируется как "навязанная", однако, субъект этой "стратегии" оказывается скрытым или, что более вероятно, установление этой субъектности не представляется важным: "любая «стратегия глобализации», в чьих бы интересах её ни пытались нам навязать, не может рассматриваться Россией иначе, чем покушение на Российское Самодержавие"; "безвольное следование российского государства в фарватере американской или европейской, или иной региональной или глобалистской политики". Таким образом, критикуется утрата самостоятельности, а не конкретные силы.

Б). Агрессивное окружение. Вскользь, в контексте рассуждений о вооруженных силах, упоминается присутствие потенциальных и реальных внешних угроз, которые, однако, не именуются, скрываясь за формулировкой: "агрессивное окружение страны".

В). Ужесточение политики гражданства: "Приобретение Российского подданства лицами, приехавшими в Россию на жительство и не имеющими в России родовых корней, возможно лишь после длительного периода адаптации и доказательства лояльности государству и русскому народу со стороны соискателя подданства". Далее, авторы выступают против нелегальной "деструктивной миграции".

Г). Русофобы. В одной фразе появляются "русофобы", использующие СМИ как "сатанинское орудие уничтожения нашего народа". Не ясно, связаны ли они с предательской частью политического класса.

Д). Государствообразующий русский народ. Риторика "русскости" характерна для данного документа, однако, уклон в сторону открытой ксенофобии по этническому принципу не диагностируется.

2. Экспансионизм:

Россия признается геополитическим центром евразийского континента, именуется "сердцевидной землей", что символизирует ее "сакральный" характер. Постулируется задача воссоединения "триединого Русского народа под скипетром Русского Царя", идентичная "восстановлению Российского государства в его естественных границах".

3. Миссионизм:

Монархисты перенимают традиционную формулу имперского миссионизма, "Москва - Третий Рим", которая, однако, подробно не раскрывается. Вероятно, ее интерпретацией можно считать призыв к возвращению Россией "роли лидера славянского мира и вселенской покровительницы Православия", а также отсылки к неким историческим задачам, поставленным "перед Россией Промыслом Божиим". Наконец, в программе повторяется характерная фраза о покровительстве "русским общинам за границей".

4. Палингенезис:

Этот блок проявлен недостаточно отчетливо. Указания на "системный кризис" спорадичны и носят, вероятно, исключительно риторический характер. Такая фраза как, "Россия вновь должна стать Великой Империей", не может считаться выражающей палингенетический миф. Однако, интерпретация монархии как единственной "спасительной для России идеи", а, соответственно, естественная и весьма распространенная в документе формула "возрождения монархии", в некоторой степени отражает искомый принцип.

III). Национальный Курс.

1. Отторжение:

А). Внешние враги: "Геополитические и исторические противники России". По убеждению авторов проекта, Россия вынуждена "осуществлять на своей территории чужой проект", так как "критически значимая часть ее активов - влияния, статуса, репутации, материальных благ - находится на Западе, и контролируются стратегическими конкурентами России". Извне навязываются чуждые ценности. Внешний враг, распознается: "Американцы вводят свои ограничения на развитие России". Однако развитие этой темы представляется слабым.

В программе проявлено осмысление единства внешних врагов и внутренних, при руководствующей роли первых. Наиболее показательная следующая выдержка: Кроме этого, отмечается разрушительная роль "живущих на зарубежные «гранты» НКО".

"На наш взгляд, такое (про-российское объединение пост-советского пространства - В.П.) сильно не нравится тем внешним силам, кто не считает целесообразным сохранение России как целостного государства, а также их союзникам внутри нашей страны, вольным (сознательным этнократам и сепаратистам) или невольным (т.е. по недомыслию)".

Б). Элита. Отрицанию подвергаются элиты Горбачева и Ельцина, проповедовавшие "в большинстве своем антигосударственные и антинациональные взгляды, искавшие основу своей легитимности вовне страны". У власти находится "кучка олигархов", на которых работает экономика. Соответственно, авторы предлагают провести очищение элиты от "нравственных декадантов".

На смысловое объединение обозначенных подпунктов указывает призыв препятствовать всему, что "работает на реализацию проекта «всеобщей глобализации» в интересах кучки транснациональных элит".

В). Нарушенное этническое господство. "Русский Народ (включая великороссов, малороссов и белорусов, как это было исторически) должен быть провозглашён в России государствообразующим".

Г). Минимизация иммиграции и строжайший контроль над пребыванием приезжих.

2. Экспансонизм:

Для разбираемого документа характерны высказывания о необходимости "собрать Россию", раскрывающиеся посредством отсылок к расколотому русскому народу и, следовательно, требований воссоединения России, Украины, Белоруссии и Приднестровья в Союзное государство.

3. Миссионизм:

Присутствует характерная тема противостояния "глобальному гегемонизму", требующая и полагающая "превращение России в самостоятельный мировой центр силы". Весьма показательной в данном контексте видится следующая фраза: "Планетарное предназначение России - в ее исторической миссии по укреплению мира на Земле, в ее противостоянии глобальному гегемонизму, в отстаивании принципов справедливости и равноправия всех народов и государств".

4. Палингенезис:

А). Кризис: "Переменить губительную для России тенденцию".

Б). Возрождение. Наличествуют отчетливые указания: "возрождение национального духа"; "возрождение русского национального самосознания". Заметим, что очевиден уклон именно в своеобразную национальную метафизику. С другой стороны, тема возрождения интерпретируется в контексте императива "восстановления полного всестороннего государственного и национального суверенитета".

В). Тотальность. Этот момент особо интересен и наиболее специфичен, при этом, он идеально интегрирован в общую конструкцию искомого палингенетического мифа. Характерна риторика "глубокого и всестороннего преобразования страны". Авторы подчеркивают важность идеологии, в соответствии с которой "должны быть преобразованы все стороны жизни страны". На передний план выходит политический идеализм, гармонично сочетающийся с обращениями к национальному "духу" и "самосознанию".

IV). Коммунистическая Партия Российской Федерации.

1. Отторжение:

Глобальная система капитализма выступает главным противником, несправедливой системой и одновременно агентом искажений политического порядка, как на мировом, так и на национальном уровне. В документе КПРФ отрицается "империалистическая глобализация", сторонники которой, используя "методы психологического давления" и манипулирования массовым сознанием, обращаясь к обману и насилию, совершили "контрреволюционный переворот навязывания народам капитализма. Авторы заявляют о целенаправленном "зомбировании населения планеты".

С одной стороны, к России подступают внешние враги: "НАТО бесцеремонно продвигается к нашим границам". Слышаться призывы к борьбе "против закабаления России", сопротивлении любым попыткам "творцов нового мирового порядка прибрать к своим рукам природные богатства и производственную базу России". Однако образ внешнего врага весьма расплывчат, он скорее обретает очертания как тень, отбрасываемая им же созданной внутренней властью "криминально-компрадорского капитала": "Вдохновителями антисоветских сил в нашей стране были США и их союзники, западные спецслужбы". Они же обозначаются архитекторами "пятой колонны".

Внутренним врагом можно считать политическую элиту, очевидно, в первую очередь, горбачевского и ельцинского периода. Они явились "предателями социализма"; ими, для разрушения СССР, был "создан искусственный дефицит"; авторы беловежских соглашений называются "предателями Отечества". Нынешняя же власть, в свою очередь, ведет "антинародный" курс. Надо полагать, корни этого предательства восходят к проблеме внедрения в партию "носителей мелкобуржуазной идеологии", "безыдейных карьеристов и приспособленцев".

Таким образом, врагами России становятся капиталистическая система, ее наиболее сильные внешние агенты, их анти-национальные порождения внутри страны, наконец, последовательные мировоззренческие противники.

2. Экспансионизм:

Здесь советские коммунисты не претендуют на оригинальность. Они выступают за "Воссоздание братского Союза советских народов", указывают на необходимость "реинтеграции республик преступно расчлененного Советского Союза". При этом подчеркивают важность добровольного восстановления Союза.

3. Миссионизм:

С одной стороны, имеем яркий, хотя лишь вскользь упомянутый марксисткий миссионизм, согласно которому передовой отряд рабочего класса выступает как авангардная сила, в руках которой находится "судьба не только России, но и всей человеческой цивилизации". С другой стороны, представлена типичная националистическая риторика защиты соотечественников за рубежом.

4. Палингенезис:

А). Кризис: Властью поддерживается "курс к национальной катастрофе"; "Страна охвачена системным кризисом".

Б). Возрождение. Наиболее интересно установление непосредственной и прямой связи между "спасением Отечества (Родины)" и возрождением Советского Строя.

В). Тема "interregnum'а" может быть заложена в подобное выражение: "Россия находится на крутом изломе своей истории".

V). Либерально-демократическая партия России.

1. Отторжение:

В программе партии В.В. Жириновского наиболее отчетливо представлен именно данный блок. Документ практически открывается провозглашением "этапа очищения России от мракобесия и засилья злобных, враждебных внутренних и внешних сил".

А). Внешние враги. Главным врагом являются США, которые наносят "удар по православной цивилизации", "стремятся ослабить или даже уничтожить Россию как единое государство", "открыто заявляют о себе как о единственном мировом лидере и стремятся диктовать свою волю всему человечеству". Более того, именно этот заклятый геополитический враг несет ответственность за распространение международного терроризма, используемого в целях достижения США мирового господства, глобального руководства. Экспансионистская агрессия НАТО усиливается, а Россия вынуждена "принимать на себя вассальных обязательств перед этим военно-политическим блоком". Безусловно, активно ведется "подрывная деятельность иностранных спецслужб", вероятно, в первую очередь, США и его союзников. Средоточием вражеской сути, как нам представляется, авторы называют "финансово-промышленные круги США", интересы которых противоречат национальным интересам России как Великой Державы.

Интересы финансово-промышленных кругов США не совпадают с национальными интересами России как Великой Державы.

Принимая во внимание значимость противодействия США, нельзя не указать также на обозначаемые в документе опасности экспансионистской политики Турции на Кавказе и в Средней Азии.

А-Б). Переход от внешних врагов к внутренним совершается органично, при этом диагностика ведущей роли первых остается легко уловимой. Авторы предостерегают: Агрессия против России ведется по всем фронтам и с использованием всех методов, как традиционных, так и наиболее современных и изобретательных. "При этом ЛДПР считает, что главная угроза России исходит со стороны США, но осуществлять свои цели в отношении России эта страна будет чужими руками". Упоминаются "действия пятой колонны внутри государств". "Продажные" российские СМИ "выступают в роли прислужников Запада, способствуя дальнейшему развалу страны и превращению ее в полуколонию". Более того, целенаправленно внедряются разнообразные "нетрадиционные и изуверские секты, деятельность которых, как правило, направляется зарубежными спецслужбами с целью подрыва стабильности и могущества России".

Б. Внутренние враги. Отрицается разрушительная деятельность "лжереформаторов и лжедемократов", под которыми, надо полагать, в первую очередь, понимаются элиты Горбачева и Ельцина. Партия сопротивляется "антинациональным компрадорским силам", "националистическим элитам и прозападным псевдодемократам". Истеблишмент разоблачается в стремлениях или ошибках "безоглядного следования в фарватере внешней политики США и их союзников". Возникает фигура "олигарха", диктующего социальный заказ СМИ, который противоречит "коренным интересам страны и ее граждан".

В). Этническая тема. Можно выделить три момента. Во-первых, в документе нередко появляются отсылки именно "русскому народу", спасение которого является главной и первоочередной целью партии. Однако, как не удивительно, радикальной риторики различения не удалось зафиксировать. Во-вторых, встречается "славянская тема", а именно, в контексте внешней (поддержка и спасение славян) и демографической ("необходимо поощрять рождаемость, прежде всего, славянского населения, численность которого катастрофически уменьшается") политики. В-третьих, вскрывается "этническая агрессия" со стороны Китая, полагается необходимость "защиты российского Дальнего Востока от демографической экспансии соседних государств".

2. Экспансионизм:

ЛДПР стоит за "добровольное, через референдумы, объединение вокруг России частей СССР", отсылает к "естественным границам" Российского государства. Полагается ориентир долгосрочной политики на интеграцию всего пространства бывшего СССР.

3. Миссионизм:

А). Риторика "призвания" и "лидерства". Партия В.В. Жириновского желает видеть Россию "дающей всему миру пример подлинной цивилизованности и высокой духовности". Восстановление России как мировой державы всецело оправдано именно потому, что "отвечает ее геополитическому и историческому предназначению".

Б). Противодействие "гегемонизму". Восстановление Восточного Блока обусловлено важностью противостояния НАТО и восстановления "баланса военно-политических сил в Европе и во всем мире". Миссия России - быть гарантом многополярной модели мира: "Россия, сама не претендуя на мировое господство, обязана выступать против подобных претензий со стороны любой державы.

В). Этническая поддержка. С одной стороны, скорее "оборонительная" тактика: "защитить русских людей в “ближнем зарубежье”"; "признание ответственности за судьбы наших соотечественников в бывших советских республиках". С другой стороны, "наступательная": ЛДПР делает упор на единении славянских народов.

4. Палингенезис:

А). Кризис: Россия находится в состоянии "всеобщей разрухи и кризиса"; партия взывает к преодолению "национального унижения" и возвращению Родине достоинства.

Б). Возрождение. Мы видим множественность выражений, непосредственно содержащих идеи "возрождения". Заметим, что подавляющее большинство высказываний относится к государству: наступает "этап ее (России) возрождения как великой державы; "проблема восстановления Российского государства, его статуса Великой Державы"; "ЛДПР верит, что Великое Российское государство возродится". В этом контексте, курс на "возрождение мощи и величия России" интерпретируется как этатистская формула. Безусловно, узко националистическая риторика присутствует, однако, как представляется, нация, как население и народ, подчиняется государству: "Восстановление и возрождение нашего государства органически связано с преодолением разделенности русской нации". Однако однозначно заключать о превосходстве "государства" над "нацией" было бы некорректно, ведь нельзя отменить высказывания, ориентирующие на "национальное и духовное возрождение русского народа, всех россиян".

В свою очередь, явно подчиненную роль занимает тема "деревни": "Возрождение деревни - это возрождение русской нации, ее духа, культуры, традиций и обычаев. Возрождение деревни - это возрождение истинного национального духа других народов России". Несмотря на это, крайне важен сам факт отсылки к "почвенным" ценностям, с которыми у националистов традиционно ассоциировалась жизненная сила нации.

Наконец, отголоски "революционаристского interregnum'а" доносятся в начальных формулировках наступления "нового (славного) этапа" развития России.

Вывод: опираясь на качественно-количественный контент анализ, можно заключить, что ЛДПР является одной из наиболее право-радиклаьных партий в современной России. Однако ЛДПР одержима проблемами безопасности, что входит в консервативный блок. Самым важным следует признать доминирование в программе партии консервативных моментов над право-радикальными.

2.2 ЛДПР: Электорат и Сайт

Электоральная поддержка Правого Радикализма (смотри приложение 9): случай ЛДПР

Характер и композиция электората определенной партии, а также констелляция контекстуальных факторов ее успеха, могут выступать показателями ее принадлежности к некоторой партийной семье. В научной литературе о правом радикализме представлены и проверены теоретические предположения о сущности поддержки и условиях электоральных побед данных партий. Мы попытаемся обобщить заключения исследователей по этой проблеме, а затем подвергнем российскую партию ЛДПР проверке на предмет обоснованности ее отнесения к лагерю правых радикалов, если последних определять опосредованно, опираясь на аспект индивидуального электорального "спроса" и контекстуальные факторы.

Выделяются теории "спроса" и "предложения". Последние сосредотачиваются на попытках объяснения электоральной судьбы национальных ПР посредством изучения влияния институтов политического пространства, констелляции политических сил и их стратегий, политического дискурса, влиянии СМИ. Первые предполагают изначальность запроса на конкретную политическую позицию, обеспечивающего успех конкретных партий. Согласно данным теориям, для осмысления электоральной динамики ПР необходимо прослеживать связи между (а) социально-демографическими индивидуальными характеристиками или субъективными "отношениями" и поддержкой ПР (микро уровень); (б) флуктуацией контекстных переменных и электоральной силой ПР (макро уровень).

В данном исследовании мы сосредоточимся на проверке гипотез теорий спроса. Условно можно выделить несколько групп теорий. Во-первых, культуральные объяснения, согласно которым негативное отношение к иммиграции и мигрантам, проживание в местах скопления представителей иных культур, уважение к ценностям и нормам свой группы, признание патриархальных ценностей семьи увеличивают вероятность электоральной поддержки ПР партий. Однако стоит подчеркнуть, что в противовес "конфликтным" теориям выдвигаются теории "контактов", согласно которым повышение связей с "другими" ведет к снижению уровня ксенофобии, что негативно сказывается на силе ПР.

Во-вторых, экономические объяснения, радикально разделяемые на теории социально-экономической "маргинализации" и "шовинизма благосостояния". Согласно первым, ПР поддерживают типичные "проигравшие" модернизации, то есть люди с низким образованием, невысокими доходами, безработные или занимающиеся рутинным трудом, проживающие в неблагополучных районах, а потому обеспокоенные проблемами преступности. Противоположные теории, наоборот, отмечают склонность к голосованию за ПР у сравнительно благополучных граждан, обеспокоенных потенциальным снижением качества в жизни, обуславливаемым необходимостью "делиться" (левая социальная политика высокой нормы перераспределения) ресурсами с различными меньшинствами.

В-третьих, социальные объяснения, где теориям "вовлеченности" противостоят теории "изолированности". Раскол проходит относительно вопросов влияния социального капитала, вовлеченности в политику и религиозную деятельность на склонности голосовать за ПР. Не ясно, привлекают ли эти партии активных и сплоченных несогласных с курсом современных демократий или одиноких индивидов, стремящихся возместить недостаток контактов поддержкой политической силы, обещающий разрешить кризисы коллективности. Отдельно стоит выделить вопрос о наличии "генедерной пропасти" в электорате ПР, которая практически всегда характерна ПР, а также вопрос о предпочтениях молодежи.

А). Исследование индивидуальных детерминант электоральной поддержки ЛДПР.

Для проведения данного исследования обратимся к результатам проекта World Value Survey. Подходящие данные, заключающие информацию по России и вопросы о поддержке конкретных национальных политических партий, представлены в материалах третьей и шестой волны исследования. Однако мы остановимся на данных шестой волны, так как, во-первых, было опрошено больше поддерживающих ЛДПР граждан (215 против 96), а, во-вторых, задано больше ценных для нашей работы вопросов.

Несмотря на высокое качество, глубину и размах этого кросс-национального проекта, не все обозначенные гипотезы можно проверить, опираясь на имеющийся материал. Однако считаем возможным верификацию следующих гипотез, согласно которым ЛДПР диспропорционально поддерживают:

Г1: Особи мужского пола.

Г2: Молодежь

Г3: Люди с низким образованием.

Г4: Недовольные уровнем индивидуального благосостояния.

Г5: (а) Представители бизнеса, занимающиеся (б) рутинным или (в) физическим трудом, (в) безработные.

Г6: Одинокие, несемейные люди.

Г7: Склонные к "отторжению", то есть (а) Ксенофобы и (б) противники иммиграции.

Г8: "Государственные консерваторы", разделяющие (а) патриотические и (б) военные (оборона) ценности, а также ценностный комплекс "Закон и Порядок".

Г9: Поддерживающие традиционные ценности Семьи.

Г10: Нерелигиозные граждане.

Г11: Граждане, имеющие низкие показатели социальной вовлеченности, то есть (а) недоверчивые граждане и (б) имеющие малый социальный капитал.

Г12: Проявляющие интерес и доверие к политике.

Г13: Ощущающие угрозу (виктимизация).

Г14: Склонные к "правым" экономическим решениям".

Выстроим список независимых переменных, необходимых для проверки указанных гипотез. Интегрирующие индексы требуются практически для всех гипотез. Строим индексы, ориентируясь на теоретические соображения. Механизм построения индексов (интегрируемые вопросы; перекодирование шкал) приведен в приложении.

Каждый из сконструированных индексов требует проверки на связность, осуществляемой посредством построения корреляционных таблиц. Предположительно когерентными оказываются следующие индексы: Противодействия иммиграции, Национальной традиции, Религиозности, Доверия (с незначительной оговоркой), Социального капитала, Интереса (доверия) к политике (с незначительной оговоркой), Военных ценностей (оборона), Ценностей "Закона и Порядка".

Разрозненными представились индексы Процветания, Ксенофобии, Семейных ценностей, , Экономических решений, Ощущения угрозы (виктимизации).

Решением проблемы может стать раздробление индексов, вплоть до их ликвидации как несоответствующих эмпирическим данным.

(А). Процветание: формируем когерентный индекс "Экономического положения" посредством извлечения показателя "Удовлетворенность экономическим положением", который, будучи самостоятельным, останется в нашем исследовании.

(Б). Ксенофобия: формируем два когерентных индекса - "Порицания отклоняющегося поведения" и "Культурного разграничения". В первый войдут показатели принятия граждан, имеющих наркотическую и алкогольную зависимость, гомосексуалистов, а также больных СПИДом. Во второй входят показатели принятия представителей иной расы, религии, национальности, а также использующих другой язык. Показатель отношения к парам, живущим вместе, но вне брака разрушает единство первого индекса. однако его интеграция во второй представляется теоретически необоснованной, поэтому он исключается из анализа.

(В). Семейные ценности: формируем два достаточно когерентных условных индекса - "Патернализма" и "Семейственности". В первый входят показатели важности воспитания в детях послушания, а также три измерения отношения к гендерному равенству в хозяйственной деятельности. Во второй индекс мы включаем одобрение семьи как ценности, признание в качестве личной цели гордость родителей, принятие в качестве соседей неженатых пар, а также четыре показателя одобрения "девиантного" с позиции традиционной семьи поведения.

(Г). Экономика: единство блока экономической политики нарушает показатель отношения к конкуренции, изъятие которого позволяет сформировать когерентный индекс. Однако теоретическое объяснение необходимости подобного исключения найти трудно. Возможно, в условиях недостаточно открытой экономики России конкуренция рассматривается через призму коррупции. С другой стороны, сторонники капиталистических отношений предпочитают систему, которая могла бы оградить их блага от рисков, связанных с участием в имманентно конкурентной рыночной деятельности. Иными словами, противоположные объяснения могут быть теоретически обоснованными.

(Д). Ощущение угрозы (виктимизация): цельность индекса разрушают три показателя ответных действий на ощущение угрозы, исключая которые, мы приходим к чистому индексу "Ощущения угрозы", оказывающимся лишенным момента учета вариантов ответных реакций со стороны. Иными словами, новый индекс корректнее схватывает момент пассивности в "ощущении" угрозы, что соответствует гипотезе исследования.

Зададим следующие бинарные зависимые переменные, распределяющие поддержку ЛДПР (1) и

поддержку Единой России;

поддержку КПРФ;

поддержку Справедливой России;

поддержку партии Яблоко и Правого Дела.

Проведем операции бинарной логистической регрессии, где в качестве независимых переменных возьмем все обозначенные нами выше индексы.

а). Модель ЛДПР \ Единая Россия оказывается недостоверной. Можно лишь предположить, что подобный результат объясняется фактом специфики партии Единая Россия, которая выступает как всеохватывающая (идеология; электорат) партия действующей власти.

б). Модель ЛДПР \ КПРФ представляется имеющей ценность. Несмотря на адекватность модели, подавляющее большинство переменных не оказывает значимого влияния на независимую переменную. С уверенностью можно утверждать лишь наличие сильного влияния возраста на распределение электората этих двух партий. ЛДПР привлекает более молодых. Менее значимы показатели образования, экономических предпочтений, религиозности. Если признать выводы по этим переменным достоверными, то направление и сила влияния представляются легко объяснимыми: ЛДПР выбирают несколько менее образованные и религиозные, придерживающиеся более правой политики в экономике. Обратившись к показателям корреляций этих переменных с зависимой, можно указать, что показатели религиозности и образования не влиятельны. Таким образом, ЛДПР относительно КПРФ характеризует только меньший возраст электората и несколько более правые по экономическим вопросам.

в). Модель ЛДПР \ Справедливая Россия демонстрирует схожие результаты. Можно лишь утверждать сильное влияние пола, полагающее большую поддержку ЛДПР со стороны представителей мужского пола. Меньшую значимость демонстрируют показатели возраста, экономического положения и вовлеченности в политику. Однако посредством обращения к корреляциям, отбрасываем переменную экономического положения. Таким образом, электорат ЛДПР относительно Справедливой России составляет более молодое и мужское население, менее вовлеченное в политику.

г). В завершение приведем весьма слабую модель сопоставления электората ЛДПР с гражданами, ответившими на вопрос о партийном предпочтении - "Не знаю". Разберем представленные, весьма спорные с точки зрения достоверности, данные. Отбросив, посредством обращения к корреляциям, некоторые переменные, имеем следующие разграничения между интересующими нас группами: для ЛДПР характерен скорее мужской электорат, более молодой, уважающий Национальную Традицию, обеспокоенный своей безопасностью, вовлеченный в политику. Лишь здесь проявляются некоторые потенциально праворадикальныеидеологические моменты. Однако, учитывая характерность сопоставляемых групп и слабость модели, воздержимся от обобщений, тем более, ключевые потенциально право-радиклаьные моменты вновь оказались незначимыми.

Вывод: Осуществив анализ электорального профиля ЛДПР, мы пришли к заключению об отсутствии у поддержки партии отчетливого и потенциально право-радикального идеологического уклона. По некоторым параметрам ЛДПР напоминает партии интересующей нас семьи, однако, полученные результаты в значительной степени лишь отрицательным образом свидетельствуют об ориентации ЛДПР - указывают, вероятно, на ее протестный, популистский и размытый характер, обусловленный политикой "catch-all", риторикой В.Ф. Жириновского и композитным составом партии-долгожителя.

Б). Исследование контекстных детерминант электоральной поддержки ЛДПР.

Попытаемся установить характер регионов, в которых ЛДПР выступала наиболее успешно. Для проведения исследования обратимся к данным официальной государственной статистики по регионам России. В качестве зависимой переменной определим показатели регионального голосования за ЛДПР в 1995, 1999 (Блок Жириновского), 2003, 2007 и 2011 годах.

Независимыми переменными представим следующие показатели, условно распределенные на две группы: уровень экономического благополучия, состав населения. В первую группу входят показатели безработицы, среднедушевого денежного дохода населения, уровня преступности, среднего размера назначаемых пенсий. Последний показатель необходим для расчета индекса "социального государства". Вторую группу составляют показатели числа мигрантов из-за рубежа, а также индексы владения русским языком и "гражданства". Мы считаем целесообразным, по возможности, брать данные за годы проведения выборов, а также за соответствующие прошлые годы. Отдельно возьмем показатели электоральной явки за 2007 и 2011 года. Кроме этого, внесем данные о средней площади жилищ на одного жителя, которые скорее отражают уровень урбанизации, нежели благосостояния.

Данные собраны по регионам России. Представлено два раздельных массива, что обусловлено федеративными изменениями начала 2000-х.

Опираясь на широкий спектр теорий "социально-экономической маргинализации", выдвинем следующие гипотезы:

Г1: Наличествуют положительные корреляции между показателями безработицы и электоральными успехами ЛДПР.

Г2: Наличествуют отрицательные корреляции между показателями уровня среднедушевого дохода и электоральными успехами ЛДПР.

Г3: Наличествуют отрицательные корреляции между показателями средней площади жилищ на одного человека и электоральными успехами ЛДПР.

Г4: Наличествуют отрицательные корреляции между показателями индекса "социального государства" (государственные гарантии снимают негативные эффекты депривации) и электоральными успехами ЛДПР.

Отдельно проверим следствия теории "восприятия угрозы", посредством выдвижения гипотезы (Г5) о наличии положительных корреляций между показателями преступности и электоральными успехами ЛДПР.

Опираясь на заключения теорий "групповых конфликтов", выдвинем следующие гипотезы:

Г6: Наличествуют положительные корреляции между показателями числа мигрантов из-за рубежа и электоральными успехами ЛДПР.

Г7: Наличествуют отрицательные корреляции между показателями индекса "владения русским языком" и электоральными успехами ЛДПР.

Г8: Наличествуют положительные корреляции между показателями индекса "гражданства" и электоральными успехами ЛДПР.

Выводы по операции (многомерного) регрессионного анализа:

Мы стремились, на основе имеющихся и теоретически положенных данных, построить для каждого электорального года (результаты ЛДПР как зависимая переменная) наиболее оптимальные регрессионные модели. Стоит заметить, что мы не ставили своей целью объяснение успеха ЛДПР, но полагали необходимым выявить, корректно ли говорить о связи некоторых, наиболее важных с позиции выявления потенциального правого радикализма, контекстных переменных на региональные электоральные позиции интересующей нас партии.

Нами не были обнаружены какие-либо значимые связи между позициями ЛДПР в регионах и показателями иммиграции, уровнем среднедушевого дохода, индексом гражданства. Слабые, редкие и непостоянные связи наличествовали между ЛДПР и Индексом социального государства, показателями безработицы и средней площади жилищ. Достаточно ценные и (сравнительно) стабильные, непротиворечивые связи обнаружились с размером пенсий, преступностью и явкой. Положительные связи с пенсиями не фиксировались только для 1995 и 2011 годов; преступность была значима для всех выборов (данные наличествовали для 2003, 2007 и 2011 годов); явка, как за 2007, так и за 2011 года оказывала негативное воздействие. Особое внимание стоит уделить индексу владения русским языком, так как его влияние прослеживалось в 2003 году, но не в 2011, что лишь ослабляет нашу веру в достоверность связи данного показателя с результатами ЛДПР на выборах.

Если попытаться проанализировать наиболее обоснованные из возможных выводов, то можно утверждать, что ЛДПР теряет голоса в ситуациях всплеска политической активности, но приобретает голоса в сравнительно социально (пенсии) обеспеченных (но не богатых) и имеющих сравнительно более весомые проблемы с преступностью. Данный вывод оказывается между теориями "маргинализации" и "социального шовинизма", так как, с одной стороны, отмечает более высокий уровень пенсий, ничего не говоря о доходе, а, с другой стороны, практически полностью игнорирует проблему иммиграции.

Наконец, стоит подчеркнуть имманентную проблематичность экологических исследований, которые, во-первых, опираются на далеко не всегда качественную статистику, что особенно актуально для развивающихся стран, во-вторых, хронически подвержены антиномии теоретизирования и интерпретации, в-третьих, упускают слишком много звеньев между объективным состоянием региональной среды и отражением гражданского недовольства в голосовании за некоторую партию, определенным образом реагирующую на те или иные проблемы региона.

Ценность подобных исследований и представленных результатов крайне низка. Однако они все же предоставляют нам некоторую информацию об очертаниях профиля региона, где интересующая нас партия выступает наиболее успешно. Более того, последовательность, когерентность и величина показателей может достаточно четко определять важные аспекты региональной среды, в которой обитает партия. Несмотря на отсутствие таких результатов в данном исследовании, подобные практики не должны всецело упускаться из виду научного сообщества.

Допустимым выводом из данного блока может быть утверждение отсутствия отчетливого профиля региональной динамики ЛДПР.

Анализ интернет сайтов: идеологическое "соседство" ЛДПР

Представляемые на политических интернет сайтах новости, аналитические и публицистические статьи, возможно интерпретировать как отражения и воплощения конкретных идеологий. Нас интересует сайт партии ЛДПР, сопоставление профиля которого с иными сайтами позволит обозначить наиболее идеологически близкие ЛДПР интернет ресурсы.

Для проведения этой операции обратимся к 45 сайтам:

пять предположительно правых радикальных сайтов, в том числе ЛДПР (выбор основывается на результатах проведенного ранее качественно-кооличественного контент анализа официальных программ

пять сайтов предположительно либеральных партий

сайт Единой России

сайт Справедливой России

три сайта, непосредственно связанных с фигурой А.Г. Дугина

остальные сайты принадлежат различным националистическим и патриотическим организациям

Включены только активно действующие сайты (на 01.03.2015), на которых представлен значительный объем политико-идеологической информации.

Мы полагаем, что некоторую информацию об идеологических чертах "текста" можно получить на основе анализа используемых слов и словосочетаний. Опираясь на схему правого радикализма, сформируем список из 86 слов, условно разделяемых на категории Потенциального \ Реального Отторжения, Экспансионизм, Палингенезиса, Национальных и Традиционных ценностей, Безопасности и Популизма.

Выполнение поставленной задачи может быть реализовано посредством проведения операции многомерного шкалирования.

Списки слов и сайтов приводятся в приложении. К работе прилагается файл с итоговой таблицей данных, а также результатами многомерного шкалирования (SPSS 22).

Вывод: наиболее близкими ЛДПР по идеологическому профилю стали сайты "Союза Русского Народа" (официальный сайт Собора Русского Народа), Информационного агентства "Русские Новости", Всероссийского Общественного Патриотического Движения "Русское Национальное Единство". Все эти сайты объединяет этнический традиционный группизм с элементами популизма. Важно подчеркнуть, что предположительно либеральные партии оказались достаточно удаленными от позиции ЛДПР. Кроме этого, нельзя опустить факт отсутствия единства предположительно правых радикальных партий.

Вывод к главе: На основе произведенных заключений, не представляется возможным с уверенностью ни утверждать, ни отрицать принадлежность партии ЛДПР к семье правого радикализма. Мы склоняемся к выводу о право-популистской сущности идеологии этой партии. Во-первых, в программе партии доминируют (по смыслу; по количеству) консервативные моменты (правый момент). Во-вторых, отсутствующий профиль электоральной поддержки и неоднозначность контекстных факторов успеха ЛДПР, имплицитно полагают популистский уклон партии. Наконец, идеологический профиль сайта ЛДПР наиболее близок профилям умеренных этнократических организаций (правый момент).

Столь неопределенный результат может быть обусловлен следующим. Во-первых, длительностью существования и величиной партии ЛДПР. Сильная парламентская фракция, имеющая долгую историю может заключать в себе множество идеологических направлений. Кроме этого, партия может динамично развиваться, а представление о ней оставаться достаточно стабильным. Во-вторых, политической обстановкой в России. Авторитарный уклон современной российской демократии полагает деформацию парламентаризма посредством создания партии власти, всеобъемлющей и обладающей неопределимой идеологией. Далее, ограничительный и сдерживающий характер электоральной системы препятствует возникновению "нишевых" или претендующих на власть партий. Наконец, слабость гражданской культуры населения приводит к минимизации запроса на идеологические документы и политические программы, соответственно, их качество остается весьма низким и они не выражают реальные идейные склонности партии. В-третьих, в условиях российской политической культуры право-радикальный дискурс, в своей интенсивной и открытой, подготовленной к трансляции через СМИ массам форме, оказывается крайне проблематичным. Радикальный национализм, полагающий тоталитарные революционные проекты, особенно свободные от ностальгии по СССР, распознаются как реинкарнация "фашизма", соответственно, мгновенно расшифровывается исключительно как "абсолютное Зло". В-четвертых, избранная нами методика "опосредованного" определения идеологии партии может оказаться не вполне эффективной и не всегда показывать корректные результаты. Действительно, мы наблюдали косвенные свидетельства, лишь указывающие на реальную идеологию ЛДПР. Даже формальная программа являлась лишь отдельным, наиболее сдержанным и официозным, идеологическим документом. Однако мы убеждены, что сама методика все же имеет право на существование и способна дать ценные результаты. Кроме этого, иные варианты схватывания идеологии ЛДПР так же не лишены недостатков, среди которых, можно выделить проблему смешения идеологии партии и мировоззрения ее лидера.



3. ПРАВО-РАДИКАЛЬНАЯ СИСТЕМА СМЫСЛА АЛЕКСАНДРА ГЕЛЬЕВИЧА ДУГИНА

Данная глава посвящена реконструкции системы смысла современного российского философа и политического деятеля - Александра Гельевича Дугина и определению правомочности отнесения возводимой им интеллектуальной конструкции к идеологической семье правого радикализма.

В своем творчестве Дугин опирается на направления традиционализма, консервативной революции и национал-большевизма, современных "новых правых", геополитики, философии платонизма и немецкого романтизма, христианского богословия, а также классического евразийства. Ключевое место занимает философия М. Хайдеггера. Дугин так же обращается ко многим современным "левым" мыслителям Постмодерна.

Его работы весьма различны по стилю и жанровой принадлежности, представлены последовательные и глубокие философские работы, политологические и социологические исследования, сборники политической и культурологической публицистики.

В этом исследовании мы не претендуем на исчерпывающую полноту в обзоре и анализе материала. Мы лишь стремимся к выявлению ключевых моментов системы смысла Дугина, производству выводов, достаточных для адекватного определения идеологической направленности этой конструкции в контексте право-радикальной мысли.

3.1 Морфологический подход и Идеология

Совершение адекватного сопоставления системы смысла Дугина с идеологической семьей правого радикализма предполагает проведение частичной интерпретативной реконструкции этой системы, производящейся на основе морфологического подхода к изучению идеологий М. Фридена. Фундаментальные принципы данного подхода были обозначены в первой главе, здесь мы обратимся к уточнению механизма реконструкции, а также продемонстрируем сопоставимость оснований подхода с пониманием идеологии Дугиным, что гарантирует адекватность применения метода Фридена к системе Дугина как объекту изучения.

Политические концепты, мофрологические блоки идеологии состоят из "не-изымаемых" (лингвистичести необходимый смысл концепта; условие вразумительности и коммуникации) и "квази-случайных" элементов. Первые, заключая в себе систему категорий (задание очерченного структурного места и смысловых ограничений для необходимого содержания), осуществляют организационный контроль над разворачиванием концепта. Вторые, в определенных границах, могут дополнять, конкретизировать, развивать сложившийся концепт, служить моменту соединения его с иными концептами.

Идеология как система концептов, согласно морфологическому подходу, составлена из концептуальных блоков "ядра", "периферия" и "периметра". Ядро идеологии содержит ее "мифическую" сущность, фундаментальный и всегда абстрактный принцип, логику ее производства, обеспечивающую перспективы освобождения данной системы от некоторого исторического и культурного контекста при гарантии ее самотождественности в преображаемых условиях среды. Ядро идеологии всецело определяется дискурсивными практиками, обоснованным интеллектуальным произволом. Некоторая идея нарекается не обсуждаемой, логическим априори, становится "изначальной". "Изначальным" принципом выступает избранный узел дискурсивной цепи, при этом путь к большей абстракции отрезается, а положенная в качестве основания "точка", становится источником всех прочих идеологических утверждений. Конструировать ядро - значит предложить контингентное основание и присвоить ему статус суперконцепта.

Периферия, во-первых (adjacent), представляет собой конкретное семантическое заполнение "категорий" ядра, во-вторых (margin), разворачивает и дополняет ядро. Периметр вписывает систему в изменчивую среду, позволяет защищаться и наступать, отвечать на частные политические вызовы.

Связи ("соседство"), как внутри концепта, так и между ними, могут быть логическими, культурными и эмотивными. Для корректного конструирования концепта и идеологии необходимо понимать ограничения и возможности, представляемые (признанными) правилами мышления, культурной традицией, дискурсом.

Фундаментальной проблемой реконструкции идеологии становится определение ее ядра, необходимого и сущностного. Однако в теории Фридена данный шаг остается глубоко проблематичным, так как наличествует неснимаемая проблема логического круга - от определения ядра зависит идеология как система, но ядро раскрывается только как ключевой момент некоторой системы (родственен герменевтический круг целого и части). Адекватным разрывом данного круга может стать противопоставление (условных) "номиналистской" и "реалистской" исследовательских стратегий.

Номиналистская позиция: истинное имя некоторой системы смысла формируется в момент ее возникновения, как правило, вводится самим автором системы, отсылает исключительно к целостности, уникальности, данной системы, а любые попытки вменения иного имени-символа, служащего выражению сущности системы, обозначению ее истины обречены на провал, ибо привносят чужеродный элемент в систему. Реалистская позиция: требуется найти для конкретной системы наиболее подходящее обобщающее имя (понятие), обнаружив истину этой системы, которая не была адекватно выражена ее автором, так как была от него чрезмерно далека, скрывалась за завесой эпохи и индивидуальной ограниченности знания, или, наоборот, находилась в средоточии его мысли, потому представлялась чем-то самоочевидным, не требующим осмысления, не поддающимся рефлексии. Обнаруженная истина должна найти себе подходящее слово, посредством которого обрести возможность прикрепить себя к "своей" системе.

Первый путь требует обращения исключительно к единичной системе смысла, никак не именуемой, не возводимой априорно к какой-либо традиции мысли (нет детерминации ядра). Соответственно, возникает необходимость внешнего ограничения, которым может стать, например, "фигура Автора". Ядро, будучи представительством инстанции абсолютной достоверности, оказывается отражением некоторой неоспоримой ценности. Подобное понимание ядра, возвышенного "пустого места", позволит нам организовать его поиск, регулируемый принципом обнаружения верховной инстанции для каждой идеологической темы и цепочки аргументации. Данный путь подходит для детального изучения творчества некоторого мыслителя, выявления новых или прояснения недостаточно изученных граней его творчества. Кроме этого, если сам автор не предлагает однозначного самоименования, а в научном сообществе нет консенсуса относительно корректного называния данной системы, подобный подход видится единственно возможным.

Второй путь требует не метаидеологическое, внешнее ограничение проблемного поля, но концептуальное его оформление, возможное исключительно на основании некоторого предварительно сконструированного идеального типа и эвристической схемы, то есть истолкование и пред-понимание. Такую роль может исполнять аргумент, тема или идеология в целом. Данный путь подходит для проверки и уточнения существующих идеальных типов; центрирования проблематичного процесса конструирования систем смысла (предположения об истине (ядре) данной идеологии); анализа отдельных смысловых блоков, их характера, обуславливаемого эпохой или структурным положением в идеологической системе; совершения диагностики присутствия некоторых идей в современной политической мысли.

Обратимся к мысли Дугина. На базовом уровне, он разделяет антропологический принцип осмысления любых систем смысла как разумных, когерентных и в-себе совершенно истинных. В частности, говоря об изучении этноса, он пишет: "Эти методы основаны на доверии к этносу и его структурам, на эмпатии (вживании, вчувствовании), необходимой для того, чтобы как можно более адекватно эти структуры описать, исследовать и понять". Расшифровывая принцип теории многополярного мира, Дугин подчеркивает необходимость "понять, как мыслит другой, не встраивая его в собственную иерархическую модель", то есть, стараться брать иного так, как он сам себя полагает. Обращаясь непосредственно к идеологиям, Дугин настаивает на императиве разбора "идеологических концепций" предельно объективно и беспристрастно, стремясь уклониться от "партийного пафоса", что необходимо для достижения понимания идеологий, реализации цели, находящейся в противоречии с пропагандистской целью "разоблачения" или "опровержения". Признание герменевтического принципа обуславливает радикальный плюрализм, допускающий первичность уникального осмысления мира по отношению к самому миру (идеализм). "Разум всегда локален и представляет собой конкретную рациональность. Рациональность плюральна и воплощена в культуре, обществе, языке. Между различными рациональностями нет общей меры -- нет ни универсальной матрицы, ни набора внеязыковых предметов, т. к. само представление о внешнем мире, о субъекте и объекте суть социокультурные и исторические концепции".

...