Практики формирования этнического баланса в республиканских политических элитах в постсоветский период



Диаграмма 2.

Соотношение титульных этносов в политической элите Кабардино-Балкарской республики в 1994 г. (в %)

Интересным представляется и распределение высших постов: пост Президента Республики был отдан кабардинцу (Коков В.М.), пост Председателя Совета Министров - балкарцу (Черкесов Г.М.). Законодательное собрание, состоящее из двух палат, также имело представительство обоих этносов - Председателем Совета Республики являлся кабардинец (Нахушев З.А.), а Председателем Совета Представителей - балкарец (Жабоев М.Н.).

Наконец, заслуживает внимания и случай Дагестана, также обладающего сложным этническим балансом при очень высокой общей доле титульных этносов во власти (90%). Не имея единого доминирующего этноса, этнический состав властной политической элиты республики выглядит следующим образом:



Диаграмма 3.

Соотношение титульных этносов в политической элите республики Дагестан в 1994 г. (в %)

Как результат, распределение трех высших постов в республике Дагестан включает в себя и три наиболее многочисленных этноса: пост Председателя Государственного Совета был отдан представителю даргинцев (Магомедов М.М.), пост Председателя Совета Министров - кумыку (Мирзабеков А.М.), а пост Председателя Верховного Совета - аварцу (Алиев М.Г.).

Таким образом, мы рассмотрели этнические балансы, сложившиеся во властных политических элитах республик РФ к 1994 году. Результаты показали нам, что, вне зависимости от небольшого процентного показателя доли титульного этноса в республиканской политической элите, напрямую это не отражается на распределении ключевых постов республик: представители титульного этноса могли занимать, как все ключевые посты (Мордовия), большинство (Башкортостан) или половину (Алтай, Марий Эл, Удмуртия, Хакасия), так и совсем не участвовать в этом распределении (Коми), занимая второстепенные властные позиции.

Что касается более высоких показателей доли титульного этноса во власти, здесь были выявлены различные комбинации распределения властных позиций со значительным доминированием определенного титульного этноса: были выявлены республики, как с абсолютным доминированием титульного этноса на ключевых властных позициях (Адыгея, Ингушетия, РСО-А, Татарстан, Тыва), так и, где представители титульного этноса занимали одну из двух (Бурятия) или две из трех ключевых должностей (Калмыкия, Чувашия). При этом случаев с высокой долей титульного этноса в республиканских властных политических элитах и полным отсутствием на ключевых постах республики не встречалось.

Кроме того, особого внимания заслуживают полиэтнические республики с числом титульных этносов более одного, где распределение ключевых властных позиций осуществлялось с учитыванием интересов наиболее значимых этносов. Из трех полиэтнических республик РФ, это продемонстрировали две - Кабардино-Балкарская республика и республика Дагестан.

Помимо распределения основных должностей, следует сказать несколько слов и о других статусных постах в республиках РФ, которые участвуют в этническом балансе.

Так, отдельно следует отметить выборную должность Вице-президента, которая в целом хоть и оказалась недолговечной, но на 1994 год существовала в ряде республик (Ингушетия, КБР, Калмыкия, Марий Эл, Саха (Якутия), Татарстан, Тыва, Чувашия). Данный пост вводился в республиках для решения этнополитических проблем и поэтому отводился представителям русского населения. «Это позволяло мобилизовать русский электорат, частично снять этнополитическую напряженность, улучшить отношения с Центром» Туровский Р.Ф. Политическая регионалистика. - М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2006. - С. 614..

Что касается главы администрации региональной столицы, данный пост, как правило, отдавался представителю с такой этнической принадлежностью, которую имеет большинство жителей данного города.

Более интересными в распределении постов в соответствии с определенной этничностью являются Совет Федерации и Государственная Дума Федерального Собрания РФ:

В случае Совета Федерации, в котором хоть и на тот момент членами (по совместительству) являлись представители ключевых региональных должностей, тем не менее, в ряде республик прослеживается и явная попытка представительства ключевых этносов (республики Адыгея, Алтай, Башкортостан, Бурятия, Дагестан, КБР, Калмыкия, КЧР, Карелия, Коми, Марий Эл, Мордовия, Хакасия);

В случае Государственной Думы, этничность депутатов имеет зависимость от количества депутатских мандатов: если это был только один депутат, как правило, он являлся представителем титульного этноса (республики Бурятия, КБР, Калмыкия, КЧР, Марий Эл, Саха (Якутия), РСО-А, Тыва); если депутатов было больше, в ряде республик также прослеживается представительство различных этносов (республики Адыгея, Башкортостан, Дагестан, Коми, Татарстан).

Кроме того, независимо от количества депутатских мандатов, это могла быть и просто кооптация русского населения (республики Алтай, Ингушетия, Карелия, Мордовия, Хакасия, Чувашия).

этнический власть политический многосоставный

§ 2.3 Роль этничности во внутриэлитном взаимодействии между Центром и регионом и внутри региона в 2000-х (на этапе процесса централизации)

С началом 2000-х годов и приходом во власть В.В. Путина началось укрепление федерального центра и выстраивание властной вертикали. Это послужило началом нового этапа трансформации отношений Центра с регионами в русле (ре)централизации и началом перераспределения ресурсов и полномочий в пользу Центра.

На данном этапе федеральный Центр всячески стремился ослабить политическое влияние региональных элит с помощью различных институтов и механизмов. С этой целью, например, был запущен процесс выравнивания статусных различий между субъектами и ликвидация «индивидуальных» отношений с регионами. Взамен прежних привилегий и ресурсов влияния была «использована схема неполных компенсаций» Туровский Р.Ф. Путинская пятилетка в региональной политике, или бег по кругу// Демократия.ру. - Режим доступа: http://www.democracy.ru/article.php?id=1061 (дата обращения: 01.02.2016), в результате которых региональные элиты получали что-то новое, но несоизмеримое с прежним ресурсом.

На этот раз национальные республики не стали исключением, где развернулась борьба с «региональными баронами» и их автократическими режимами. Была начата политика преодоления сложившихся в ряде республик этнократий и определенных национальных особенностей, с которыми республикам, вследствие ослабления влияния и разной степенью зависимости от Центра, пришлось согласиться. Петров Н. Федерализм по-российски // Pro et Contra. - М., 2000. - Том 5. - № 1. - С. 7-33.

В результате такой перестановки политических сил в пользу федеральной власти, изменились и этнические балансы в республиканских политических элитах, которые на конец 2015 года можно представить следующим образом:



Диаграмма 4.

Соотношение титульного этноса и русского населения в республиканских политических элитах в 2015 г. (в %)

Мы видим, что значительно меняется общая картина соотношения титульного этноса и русского населения по сравнению с 1994 годом. Данные результаты демонстрируют ярко выраженное изменение численности титульного этноса и русских во власти российских республик. Увеличивается диапазон (до 100%) и средний показатель (более 60%) доли титульного этноса в республиканских политических элитах: республики Ингушетия и Тыва становятся, а республика Чечня остается лидером в доминировании титульного этноса во власти (100%), тогда как в республике Карелия, напротив, полностью исчезает представительство титульного этноса и практически все ключевые позиции переходят к «русской» бюрократии.

Кроме того, складываются новые этнические балансы и в других политических элитах республик, в частности, которые находят свое отражение и на распределении ключевых постов:

1. Группу, которая отмечена низким процентом представительства титульного этноса в республиканской политической элите (14,3-28,6%) на 2015 год составляют республики Алтай, Хакасия, Удмуртия, Коми и республика Марий Эл.

Так, республики Алтай и Хакасия с долей титульного этноса в 14,3% и 16,7% характеризуются распределением двух ключевых властных позиций между русскими и титульными этносами данных республик - должность Главы Республики отдана русским (Бердников А.В. и Зимин В.М.), а должность Председателя Государственного Собрания - Эл Курултай и Верховного Совета - представителям титульных этносов (Белеков И.И. и Штыгашев В.Н.).

Что касается остальных республик, несмотря на чуть более высокий процент доли титульного этноса во власти (в республике Удмуртия - 18,2%, в Коми - 22,2%, в Марий Эл - 28,6%), ни одна из ключевых должностей не была предоставлена титульным этносам: для республик Удмуртия и Коми это должности Главы Республики (Соловьев А.В. и Гапликов С.А.), Председателя Правительства (Савельев В.А. и Тукмаков В.А.) и Председателя Государственного Совета (Невоструев В.П. и Дорофеева Н.Б.); для республики Марий Эл это должности Главы Республики (Маркелов Л.И.) и Председателя Государственного Собрания (Минаков Ю.А.).

2. В группу с показателем доли титульного этноса ниже среднего (37,5-55,6%) можно отнести республики Калмыкия, Адыгея и республику Мордовия.

Если говорить о республике Калмыкия, где доля титульного этноса во власти составила 37,5%, распределение ключевых властных позиций выглядит следующим образом: должность Главы Республики была предоставлена калмыку по этнической принадлежности (Орлов А.М.), но два других ключевых поста - Председателя Правительства и Председателя Народного Хурала - были отданы русским (Зотов И.А. и Козачко А.В.).

В случае республики Адыгея при общей доле титульного этноса во власти в 50%, этнический баланс при распределении трех ключевых постов сложился несколько другим способом: должности Главы Республики и Премьер-министра были отданы адыгейцам (Тхакушинов А.К. и Кумпилов М.К.), а должность Председателя Государственного Совета - Хасэ была предоставлена русскому (Нарожный В.И.).

Что касается республики Мордовия, несмотря на чуть более высокий показатель численности титульного этноса во власти (55,6%), посты Главы Республики, Председателя Правительства и Председателя Государственного Собрания были распределены только между представителями русского населения.

3. Группу, характеризующейся численностью титульного этноса во власти показателем выше среднего (62,5-77,8%), составляют республика Бурятия, а также Карачаево-Черкесская республика и республика Саха (Якутия).

Так, в республике Бурятия с долей титульного этноса во власти в 62,5% этнический баланс при распределении ключевых властных должностей сложился следующим образом: должность Главы Республики была отдана русскому (Наговицын В.В.), а должность Председателя Народного Хурала - представителю бурятов (Доржиев Ц.Э.).

Особенно значимым представляется случай Карачаево-Черкесской республики, где при достаточно высокой общей доле титульных этносов во власти (75%), большое значение имеет конкретное соотношение карачаевцев и черкесов в республиканской политической элите:

Диаграмма 5.

Соотношение титульных этносов в политической элите Карачаево-Черкесской республики в 2015 г. (в %)

Тем самым, этнический баланс при распределении важнейших постов республики является очень показательным: должность Главы Республики отдана наиболее крупному титульному этносу - карачаевцу (Темрезов Р.Б.), должность Председателя Правительства отдана второму по численности титульному этносу - черкесу (Казаноков Р.О.) и, наконец, должность Председателя Народного Собрания предоставлена также одному из наиболее важных этносов в регионе - русскому (Иванов А.И.).

Если же говорить о республике Саха (Якутия), сложившийся этнический баланс с долей титульного этноса во власти в 77,8%, характеризуется тем, что посты Главы Республики и Председателя Государственного Собрания (Ил Тумэн) были отданы якутам (Борисов Е.А. и Жирков А.Н.), а пост Председателя Правительства - русскому (Данчикова Г.И.).

4. Высокой долей доминирования титульного этноса во властной элите (80-94,1%) обладают такие республики как Кабардино-Балкария, Татарстан, Чувашия, Башкортостан, Северная Осетия-Алания, а также республика Дагестан.

Так, в Кабардино-Балкарской республике с общей высокой долей титульных этносов во власти (80%), непосредственно соотношение кабардинцев и балкарцев выглядит следующим образом:

Диаграмма 6.

Соотношение титульных этносов в политической элите Кабардино-Балкарской республики в 2015 г. (в %)

Сложившийся этнический баланс при распределении высших постов республики схож с ситуацией в Карачаево-Черкесской республике: должность Главы Республики находится в руках представителя наиболее крупного титульного этноса данной республики - кабардинца (Коков Ю.А.), должность Председателя Правительства - у менее многочисленного титульного этноса - балкарца (Мусуков А.Т.), и, для поддержания этнического баланса должность Председателя Парламента отдана еще одному значимому этносу в республике - представительнице русского населения (Егорова Т.Б.).

В республике Татарстан, обладающей также высокой численностью титульного этноса во власти (80%), распределение трех высших республиканских постов было осуществлено только между представителями татарского народа: посты Президента Республики, Премьер-министра и Председателя Государственного Совета находятся у татар.

Что касается республики Чувашия, где доля титульного этноса также составила 80%, распределение трех ключевых постов было осуществлено следующим образом: должности Главы Республики и Председателя Государственного Совета были отданы чувашам (Игнатьев М.В. и Попов Ю.А.), а должность Председателя Кабинета Министров - русскому (Моторин И.Б.).

Обращаясь к примеру республики Башкортостан и Северная Осетия-Алания с долей титульного этноса во власти в 83,3% и 88,9%, распределение высших постов республик происходило также с учетом интересов русского населения: посты Главы Республики и Председателя Правительства были предоставлены титульным этносам (Хамитов Р.З. и Марданов Р.Х., Агузаров Т.К. и Битаров В.З.), а высший пост законодательной власти республик (Государственное Собрание-Курултай в Башкортостане и Парламент в Северной Осетии-Алании) был отдан представителям русского населения (Толкачёв К.Б., Мачнев А.В.).

Что касается республики Дагестан (доля титульного этноса во власти 94,1%), являясь также одной из республик, которая не обладает только одним доминирующим этносом, интересным представляется соотношение титульных этносов в политической элите данного региона:



Диаграмма 7.

Соотношение титульных этносов в политической элите республики Дагестан в 2015 г. (в %)

Соблюдение этнического баланса при распределении высших ключевых постов в республике Дагестан строится на кооптации трех наиболее многочисленных этносов: должность Главы Республики отдана представителю аварцев (Абдулатипов Р.Г.), должность Председателя Правительства - представителю даргинцев (Гамидов А.М.) и, наконец, должность Председателя Народного Собрания - представителю кумыков (Шихсаидов Х.И.).

Таким образом, мы рассмотрели этнические балансы республиканских политических элит, где выявили процентное соотношение доли титульного этноса и доли русских во власти, сделав акцент на распределении ключевых властных позиций республик. Однако в целях более детального анализа и сопоставления процентных показателей для 2015 года представляется возможным дополнить выборку заместителями Председателей Правительств и заместителями Председателей Законодательных Собраний республик РФ, что для 1994 года было сделать невозможно в силу отсутствия полной информации по всем республикам РФ. Результаты получились следующие:



Диаграмма 8.

Соотношение титульного этноса и русского населения в республиканских политических элитах в 2015 г. (в %)

Как мы видим, данные результаты схожи с полученными ранее результатами. За исключением республик Ингушетия, Калмыкия, Марий Эл, Якутия (Саха) и Тыва, доля титульного этноса и доля русских в республиканских политических элитах практически не изменилась.

Что касается республик, которые продемонстрировали отклонения, следует заметить, что в случае республик Ингушетия, Якутия (Саха) и Тыва с помощью должностей заместителей во властную политическую элиту кооптируется русское население, тогда как в республиках Калмыкия и Марий Эл должности заместителей Председателей Правительств и заместителей Председателей Законодательных Собраний принадлежат представителям титульных этносов данных республик. Тем не менее, на интересующие нас ключевые властные позиции, это никак не влияет.

Обобщая полученные результаты этнических балансов в республиканских политических элитах на 2015 год, можно сказать, что при невысоком процентном показателе доли титульного этноса во власти, как правило, этот титульный этнос, либо вовсе не участвует в распределении ключевых властных позиций в республике (Коми, Марий Эл, Мордовия, Удмуртия), либо занимает лишь одну из ключевых властных должностей (Алтай, Калмыкия, Хакасия). При более высокой численности титульного этноса во власти, распределение ключевых позиций в соответствии с определенной этнической принадлежностью начинает играть более значимую роль. Как правило, в таком случае представители доминирующего этноса занимают, либо все ключевые позиции (Татарстан), либо характерное большинство (Башкортостан, Саха (Якутия), РСО-А, Чувашия).

Особого внимания заслуживают республики, имеющие не один доминирующий этнос. Распределение ключевых властных позиций в этих республиках основывается на необходимости представительства во власти всех значимых этнических групп. В случае Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик значимым этносом является и русское население, что находит свое отражение в распределении ключевых постов республик РФ.

Однако помимо распределения ключевых должностей также следует сказать несколько слов и о других значимых властных позициях, характеризующие региональную властную элиту.

Если в 1994 году большую роль играло распределение должностей в Совете Федерации и Государственной Думе Федерального Собрания РФ в соответствии с определенной этничностью, то для 2015 года данная практика становится менее актуальной. Конечно, в ряде республик такой этнический баланс имеет место быть (республики Бурятия, Дагестан, КБР, КЧР, Саха (Якутия), Татарстан), но в большинстве случаев, и это относится к Государственной Думе РФ, он не прослеживается.

Частично это связано с тем, что в последнее время членами Совета Федерации и депутатами Государственной Думы РФ становятся люди, напрямую не связанные с регионами и их интересами Нисневич Ю.А. Кадровая приватизация Совета Федерации // Россия: тенденции и перспективы развития, Ежегодник / под ред. Ю. Пивоваров. - М.: ИНИОН РАН, 2015. - С. 59-60. .

Тем не менее, для 2015 года уже более интересным является, напротив, региональная столица, где сейчас существует две ключевых должности - глава муниципального образования и глава администрации. В связи с этим, в ряде республик РФ их распределение осуществляется в логике этнического баланса (республики Адыгея, Башкирия, Бурятия, Дагестан, КБР, Калмыкия, КЧР, Марий Эл, Татарстан).

§ 2.4 Динамика этнического баланса в республиканских политических элитах в постсоветский период

Мы рассмотрели сложившиеся этнические балансы для 1994 и 2015 годов. Теперь представляется необходимым обозначить динамику, произошедшую в этнических балансах республиканских политических элит в указанный временной период.



Диаграмма 9.

Динамика этнического баланса в республиканских политических элитах в постсоветский период (в %)

Данная диаграмма наглядно показывает нам, что республики РФ демонстрируют огромные различия и большой диапазон в изменении этнических балансов между 1994 и 2015 годами.

Мы видим, что изменения происходят, как в пользу титульного этноса, так и наоборот. Как правило, изменение численности титульного этноса во власти более или менее пропорционально изменению численности русского населения в республиканской политической элите, но встречаются и исключения в демонстрации такой симметрии. Однако, что более важно, динамика служит основанием для перехода ключевых постов в республике к определенному этносу.

Так, наибольшую динамику демонстрируют Карачаево-Черкесская республика и республика Калмыкия. В Чеченской республике, напротив, с 1994 года этнический баланс не изменился: представители политической элиты, как были, так и являются чеченцами по происхождению.

При более детальном рассмотрении Карачаево-Черкесской республики, динамику этнического баланса, который изменился на 35% в пользу титульных этносов, можно представить следующим образом:

Диаграмма 10.

Динамика титульных этносов в политической элите Карачаево-Черкесской республики в постсоветский период (в %)

Изменилось и распределение ключевых должностей республики: если в 1994 году второй по численности титульный этнос - черкесы - был исключен из этнического баланса, на 2015 год в этнический баланс были включены и черкесы, которым была отдана должность Председателя Правительства. Должности главы исполнительной и законодательной властей сохранились за наиболее крупным этносом - карачаевцами - и менее крупным, но также являющимся одним из важнейших в республике - русскими.

В случае республики Калмыкия, где, напротив, произошло сильное сокращение доли титульного этноса во власти (-29,2%), распределение ключевых должностей в республике также изменилось в пользу русского населения: должность Главы Республики осталась за калмыками, а должность Председателя Народного Хурала была отдана русским. Этническая принадлежность Председателя Правительства не изменилась, пост также сохранился за русскими.

Интересным представляется тот факт, что в 2010 году с уходом К.Н. Илюмжинова Калмыкия рассматривалась как регион, где было возможно пойти по пути отмены практики назначения на должность, исходя из этнической принадлежности. Тем не менее, был назначен А.М. Орлов - калмык по этнической принадлежности, хоть и с русской фамилией. Ярцев И. Новый президент по старой схеме // Politcom.ru. - Режим доступа: http://politcom.ru/10761.html (дата обращения: 17.03.2016.)

Что касается остальных республик РФ их можно условно разделить на три группы:

1. Группа, демонстрирующая сильную динамику этнического баланса в пользу титульного этноса (16,4 - 33,3%). Это республики Татарстан, Тыва, Чувашия, Мордовия, Ингушетия и Башкортостан.

Так, в республике Татарстан, несмотря на заметные изменения в республиканской политической элите в пользу титульного этноса (+16,4%), динамика никак не повлияла на распределение трех ключевых республиканских постов, которые, как были, так и остались в руках представителей татарского народа.

Схожий результат продемонстрировала и республика Тыва: динамика этнического баланса республики в пользу титульного этноса (+16,7%) не повлияла на распределение ключевых постов республики, которые сохранились за титульным этносом республики - тувинцами.

Немного изменилась комбинация при распределении основных властных позиций в Чувашской республике: должности Главы Республики и Председателя Государственного Совета сохранились за чувашами, в то же время, отдав должность Председателя Кабинета Министров русскому при общей динамике этнического баланса республиканской политической элиты в пользу чувашей (+17,5%).

Что касается республики Мордовия, при большой динамике этнического баланса также в пользу титульного этноса - мордвы (+22,3%), распределение высших постов республики изменилось кардинальным образом: все они перешли от титульного этноса к представителям русского населения, что не привело к дестабилизации ситуации. В частности, нынешний Глава Республики В.Д. Волков - хоть и является русским, он уроженец Мордовской АССР и член команды Н.И. Меркушкина - бывший глава республики и представитель мордвы по этнической принадлежности Путин перебросил Меркушкина в Самарскую область // Клуб регионов. - Режим доступа: http://club-rf.ru/63/news/25704 (дата обращения: 20.04.2016.).

Напротив, пример республики Ингушетия схож с республиками Татарстан и Тыва, где все ключевые должности сохранились у представителей титульного этноса (в данном случае ингушей) при высокой динамике этнического баланса также в пользу титульного этноса (+28,6%).

Последним примером в данной группе является республика Башкортостан, которая, демонстрируя одну из самых высоких динамик этнического баланса республиканской политической элиты в пользу титульного этноса - башкир (+33,3%), сохранила представительство русского населения на высшем посту законодательной власти республики. Должности Главы Республики и Председателя Правительства сохранились за башкирами.

2. Группа, не имеющая ярко выраженной динамики этнического баланса (в границах 10%). Это республики Северная Осетия-Алания, Саха (Якутия), Дагестан, Кабардино-Балкарская республика, а также республики Адыгея и Алтай.

Если говорить о республике Северная Осетия-Алания, где выявленная динамика этнического баланса республиканской политической элиты продемонстрировала небольшое изменение в пользу титульного этноса (+8,9%), распределение ключевых постов изменилось в пользу русского населения, которым была отдана должность Спикера Парламента (в 1994 году они не имели ничего).

Что касается республики Саха (Якутия), интересным представляется данный случай изменения этнического баланса политической элиты республики, которое произошло и в пользу якутов (+6,4%) и в пользу русских (+7,9%). Тем не менее, распределение ключевых властных позиций не изменилось: посты Главы Республики и Председателя Законодательного Собрания (в 1994 году состоящего из двух палат) были отданы якутам, пост Председателя Правительства - русским.

Более сложным представляется пример республики Дагестан с выявленным незначительным изменением доли титульных этносов (+4,1%). Более детально динамику титульных этносов в республиканской политической элиты можно представить следующим образом:

Диаграмма 11.

Динамика титульных этносов в политической элите республики Дагестан в постсоветский период (в %)

Следует заметить, что распределение трех высших постов в республике, которое основано на кооптации трех наиболее многочисленных этносов, с 1994 года сильно изменилось: пост Главы Республики (до 2003 г. Председателя Государственного Совета) перешел от даргинцев к наиболее многочисленному этносу - аварцам, должность Председателя Правительства перешла от кумыков к даргинцам, а должность Председателя Законодательного Собрания - от аварцев к кумыкам.

Что касается Кабардино-Балкарской республики, где динамика этнического баланса республиканской политической элиты показала небольшое сокращение доли титульных этносов во власти (-5,7%), более наглядно ее можно представить следующим образом:

Диаграмма 12.

Динамика титульных этносов в политической элите Кабардино-Балкарской республики в постсоветский период (в %)

Произошли изменения и в распределении ключевых постов республики с появлением во власти русского населения, которое является третьим по значимости в данной республике: им отошел пост Председателя Парламента, который в 1994 году состоял из двух палат и был поделен между кабардинцами и балкарцами. Должность Главы Республики сохранилась в руках представителей наиболее крупного этноса - кабардинцев, а должность Председателя Правительства - у менее многочисленного титульного этноса - балкарцев.

В случае республики Адыгея, где наблюдается динамика этнического баланса политической элиты не в пользу титульного этноса (-10%), изменилось и распределение высших постов: русское население получило должность Председателя Законодательного Собрания. Должности Главы Республики и Премьер-министра (должность не существовала в 1994 г.) остались за адыгейцами.

Последним примером в данной группе является республика Алтай, где также произошло сокращение доли титульного этноса в республиканской политической элите (-10,7%) с изменением и конфигурации ключевых постов: ранее должность Председателя Законодательного Собрания находилась у представителя алтайцев. Включение русского населения было осуществлено на должность Председателя Правительства. С разделением властей и упразднением самостоятельной должности Председателя Правительства, должность Председателя Государственного Собрания - Эл Курултай сохранилась за алтайцами, должность Главы Республики была отдана русским.

3. Группа, демонстрирующая большую отрицательную динамику этнического баланса для титульного этноса (14,3 - 20,7%). Это республики Марий Эл, Хакасия, Карелия, Бурятия, Удмуртия и республика Коми.

Так, в республике Марий Эл сокращение титульного этноса в республиканской политической элите (-14,3%) отразилось и на распределении ключевых властных позиций, которые были отданы только русскому населению. С уходом В.М. Зотина, занимавшего пост Главы Республики, марийцы утратили свое представительство во власти.

Однако для Марий Эл важным является тот факт, что использование этнического фактора в политике не находит широкой поддержки населения. В частности, к концу своего президентского срока В.М. Зотин, лишившись политического авторитета, пытался использовать этническую составляющую в предвыборной борьбе. Но и марийское и русское население республики одинаково проголосовали против В.М. Зотина за его основного соперника В.А. Кислицына - представителя русского населения. Тишков В.А., Шабаев Ю.П. Указ. соч. - С. 224.

Иначе обстоит ситуация в республике Хакасия, где, несмотря на отрицательную динамику для титульного этноса - хакасов (-16,6%), было сохранено распределение ключевых должностей с учетом кооптации и титульного этноса и русского населения. Поэтому исполнительная власть сохранилась за русскими, а законодательная власть - за хакасами.

Что касается республики Карелия, отрицательная динамика доли карелов в политической элите республики (-16,7%) привела к тому, что карелы потеряли главенство в исполнительной власти, тем самым лишившись представительства во власти.

В республике Бурятия, напротив, несмотря на высокий процент сокращения бурятов в доле республиканской политической элиты (-17,5%), также, как и в республике Хакасия, здесь сохранилось представительство и титульного этноса и русского населения: должность Главы республики была отдана русским, а должность Председателя Народного Хурала была отдана бурятам.

Однако следует заметить, что, если бывший Глава Республики Л.В. Потапов являлся русским, но все-таки представителем местной элиты, сумев стать «своим» серди бурятов, то «русскость» В.В. Наговицына, притом еще и «варяга», беспокоит этнические элиты куда больше, чем его предшественника. Этнополитическая ситуация в России и сопредельных государствах в 2013 году. Ежегодный доклад Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов / ред. В.А. Тишков, В.В. Степанов. - М.: ИЭА РАН, 2014. - 643 с.

В случае республики Удмуртия, сокращение доли удмуртов в республиканской политической элите (-19,3%) сопровождалось и изменением в распределении высших постов республики в пользу абсолютного доминирования русского населения (хотя действующий Глава Республики А.В. Соловьев наполовину является удмуртом): единственная должность Председателя Государственного Собрания, находившаяся у титульного этноса, перешла к представителям русского населения.

Наконец, что касается республики Коми, отрицательная динамика этнического баланса для титульного этноса - коми (-20,7%) не нашло отражения на распределении ключевых властных должностей. Республика Коми является единственным примером, где в 1994 году высшие посты также были заняты только представителями русского населения, что характерно и для 2015 года.

Конечно, следует оговориться, что в период между 1994 и 2015 в Коми существовал четкий этнический баланс: с 2002 года должность Главы Республики находилась у представителей коми, когда русский Ю.А. Спиридонов проиграл (в частности, и в русских округах) коми В.А. Торлопову, а должность Председателя Государственного Совета была отдана русским. Тишков В.А., Шабаев Ю.П. Указ. соч. - С. 225. Однако в 2015 году с арестом коми В.М. Гайзера, временно исполняющим обязанности был назначен русский С.А. Гапликов.

Таким образом, мы рассмотрели динамику этнического баланса республиканских политических элит в период между 1994 и 2015 годами. Следует заметить, что в ряде республик была выявлена непропорциональная динамика между титульным этносом и русским населением (республики Адыгея, Башкортостан, Карелия, Саха (Якутия), Удмуртия и Чувашская республика), что связано с включением и, наоборот, в этнический баланс республиканской политической элиты представителей других национальностей. Однако для данной работы это не является ключевым.

Полученные результаты демонстрируют, что только в 10 республиках наблюдается сокращение титульного этноса или этносов (если их количество более одного) в республиканской политической элите и изменение динамики в пользу русского населения, что, казалось бы, ставит под сомнение влияние трансформации отношений федерального центра с регионами в начале 2000-х на складывание этнических балансов в республиканских политических элитах.

Тем не менее, ряд республик с высокой динамикой в пользу титульного этноса продемонстрировали, как сохранение участия в этническом балансе русских при распределении ключевых властных позиций (Башкортостан, КЧР), так и просто включение русских во властные отношения (Мордовия, Чувашия). Однако, конечно, ряд республик, демонстрируя динамику в пользу титульного этноса, сохранили все ключевые посты за собой (Ингушетия, Татарстан, Тыва).

Республики, где динамика не носила ярко выраженного характера, также произошли и незначительные изменения в распределении высших постов: там, где русское представительство во власти уже было, оно сохранилось (Алтай, Саха), там, где его не было, русские были кооптированы во власть (Адыгея, КБР, РСО-А). Исключением является только республика Дагестан, где распределение ключевых должностей осуществляется только между аварцами, даргинцами и кумыками, что делает невозможным кооптацию русских на одну из этих должностей.

Что касается республик, продемонстрировавших прирост русского населения в республиканской политической элите, здесь проявилась тенденция русификации высших ключевых постов республик. Лишь некоторые из данной группы республики сохранили представительство своих титульных этносов во власти (Бурятия, Калмыкия, Хакасия).

Более наглядно распределение ключевых должностей в республиках можно представить следующим образом:

Табл 1.

Распределение ключевых должностей в республиках РФ в 1994 и 2015 гг.

Распределение ключевых должностей:	Республики:
	1994	2015
Доминирование титульного этноса	Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Мордовия, Северная Осетия-Алания, Татарстан, Тыва, КБР, Чечня, Чувашия	Дагестан, Ингушетия, Татарстан, Тыва, Чечня
Кооптация титульного/русского населения	Алтай, Башкортостан, Бурятия, Калмыкия, КЧР, Карелия, Марий Эл, Саха (Якутия), Удмуртия, Хакасия	Адыгея, Алтай, Башкортостан, Бурятия, КБР, Калмыкия, КЧР, Саха (Якутия), Северная Осетия-Алания, Хакасия, Чувашия
Доминирование русского населения	Коми	Карелия, Коми, Марий Эл, Мордовия, Удмуртия

Есть группа республик с доминированием титульного этноса и с доминированием русского населения, отличающаяся устойчивой ситуацией с 1994 года. Более многочисленная группа республик с кооптацией русского и титульного этноса является скорее переходной. Конечно, там есть республики, продемонстрировавшие стабильную ситуацию и сохранившие кооптацию того или иного этноса. Ее переходность связана с тем, что республики проходят через данную группу при трансформации этнического баланса от абсолютного доминирования титульного этноса к абсолютному доминированию русского населения во власти (трансформация носит однонаправленный характер). Исключением здесь служит республика Мордовия, которая к 2015 году совершила переход из группы доминирования титульного этноса в группу с доминированием русского населения.

Но, в общем, мы можем заметить, что действительно существенно сократилось количество этнократий - республик с доминированием титульного этноса, возросла группа республик, осуществляющая кооптацию русского населения, а также количество республик с доминированием русского населения во власти.

Те этнократии, которые не оказались задействованы в данных процессах декоренизации элит и сохранили доминирование своего титульного этноса в политической элите, в процессе «торга» смогли получить такую привилегию, исходя из потребности федерального Центра в сохранении этнополитической стабильности и обеспечении низкой конфликтности в регионе.

Что касается тех республик РФ, где переход все же произошел, следует отметить, что только в двух из них (Карелия, Марий Эл) должность главы исполнительной власти перешла от титульного этноса к представителям русского населения. При этом в тех республиках, в которых на 1994 год еще действовала модель «парламентской республики» (Алтай, Мордовия, Удмуртия, Хакасия), с переходом к президентской форме правления должность Главы Республики была отдана также представителям русского населения. В результате на 2015 год восемь республик возглавляют русские.

В случае поста Главы Правительства из 11 республик, где была и сохранилась эта должность, также только в двух республиках (Мордовия, Чувашия) произошел переход должности к русскому населению. При этом в трех республиках, где только была создана данная должность, они были отданы представителям титульного этноса (Адыгея, КЧР, Северная Осетия-Алания).

Наиболее многочисленный переход произошел в Законодательных Собраниях: в шести республиках (Адыгея, КБР, Калмыкия, Мордовия, Северная Осетия-Алания, Удмуртия) пост Председателя Законодательного Собрания перешел к представителям русского населения, которые в общей сложности сейчас возглавляют Законодательные Собрания в 11 республиках.

Другими словами, можно сделать вывод, что кооптирование русского населения происходит, чаще всего, на должность Председателя Законодательного Собрания - но должность, как правило, подконтрольную исполнительной власти.

Подобные результаты свидетельствуют о том, что процессы централизации, направленные на усиление федеральной власти и его контроля над региональной политикой действительно повлияли на изменение этнических балансов в республиканских политических элитах в 2000-х. Все федеральные инициативы стали нацелены на восстановление симметрии, в том числе и через частичное восстановление позиций русских в республиканских политических элитах. Как результат, это вылилось в политику единообразия, полную унификацию и стандартизацию, стирания региональных различий, которые, однако, не всегда встречались положительно со стороны республик.



Глава 3. Сравнительный анализ практик формирования этнического баланса в политических элитах республик РФ

В предыдущей главе мы рассмотрели особенности этнических балансов политических элит и распределение ключевых постов для 1994 года, для 2015 года и динамику между ними. Мы выяснили, что у республик существуют огромные различия: одни регионы сохранили за собой неформальную привилегию на проведение этнизации, в то время как у других эта привилегия отсутствует, в результате чего можно говорить о наличии различных практик формирования этнических балансов в республиках.

Прежде, чем обратиться к данным практикам, стоит отметить, имеющий здесь огромное значение, этнический состав населения республик (Приложение 1), на основе которого мы можем условно разделить республики на четыре группы:

Табл 2.

Этническая структура населения республик РФ (по данным переписи населения 2010 г.)

Этническая структура:	Республики:
Преобладание единственного титульного этноса	Ингушетия, Калмыкия, Северная Осетия, Тыва, Чечня, Чувашия
Полиэтнические республики с числом титульных этносов более одного	Дагестан, КБР, КЧР
Сопоставимая доля титульного и русского населения	Башкортостан, Марий Эл, Мордовия, Саха, Татарстан
Доминирование русского населения	Адыгея, Алтай, Бурятия, Карелия, Коми, Удмуртия, Хакасия

Исходя из этнического состава населения республик и распределения ключевых должностей, которое было проанализировано в предыдущей главе, на сегодняшний день мы можем говорить о наличии 9 различных моделей:

Табл 3.

Практики формирования этнического баланса в политических элитах республик РФ (2015 г.)

Доминирование титульного этноса	Кооптация русского/титульного населения	Доминирование русского населения
Преобладание единственного титульного этноса
Ингушетия, Тыва, Чечня	Калмыкия, Северная Осетия, Чувашия
Преобладание нескольких титульных этносов
Дагестан	КБР, КЧР
Сопоставимая доля титульного и русского населения
Татарстан	Башкортостан, Саха	Марий Эл, Мордовия
Доминирование русского населения
	Адыгея, Алтай, Бурятия, Хакасия	Карелия, Коми, Удмуртия

Для того чтобы объяснить данные различия между республиками необходимо выделить факторы, которые повлияли на складывание действующих практик в формировании этнических балансов республиканских политических элит. Остановимся на них более подробно.

§ 3.1 Влияние процессов централизации на современные практики формирования этнического баланса в республиканских политических элитах

Первым значимым фактором, оказавшим влияние на складывание современных практик формирования этнических балансов в республиках, является, начавшаяся с начала 2000-х гг., постепенная институционализация новых «правил игры» между Центром и регионами, в рамках которых происходило преобразование основных политических институтов и изменение конфигурации региональных акторов. Что это значит?

Возвращаясь к началу формирования современной России, задачи, которые стояли на тот момент перед федеральной властью (обеспечение политической стабильности, сохранение единства государства и т.д.), реализовывались только благодаря регионам (в случае данной работы республиками), где на тот момент уже сложились разнообразные, автономные от Центра, региональные политические режимы с сильными руководителями и высокой степенью консолидации элиты, но в тоже время, нередко демонстрирующие «просвещенный» этнократизм. В этих условиях стратегия Центра в региональной политике могла заключаться лишь в небольшой координации действий региональной властной элиты, несмотря на возникшие проблемы в межэтнической сфере, которые выливались в ущемление и выдавливание русского населения из жизни многих республик.

Однако, начиная с 2001-2002 гг. стратегия «согласия» заменяется новой стратегией федеральной власти, которая теперь была направлена на сведение разнообразия региональных моделей к минимуму и ослабление тех самых региональных элит, которые «выросли на «параде суверенитетов» и слабости центральной власти в начале 1990-х годов» Туровский Р.Ф. Путинская пятилетка в региональной политике, или бег по кругу// Демократия.ру. - Режим доступа: http://www.democracy.ru/article.php?id=1061 (дата обращения: 01.02.2016). Делалось это с помощью инкорпорирования в верхний слой республиканских элит «ставленников» Кремля (данная практика особенно получила развитие после отмены прямых губернаторских выборов в конце 2004 г.).

Действительно, с уходом авторитарных региональных «баронов» в республиках стали назначаться главы регионов, лояльные федеральной власти. Но очень важно, что Центр, стараясь избежать дестабилизации и конфликтных издержек, при выборе кандидата на пост главы региона не пошел на отказ от практики этнической принадлежности, даже там, где местные элиты были не очень сильны. Исключениями являются республика Саха (Якутия), где с 2002 по 2010 гг. главой являлся русский В.А. Штыров, и республика Мордовия, где в 2012 году Главой Республики был назначен русский В.Д. Волков (правда, и преемник бывшего Главы Республики).

Сохраняя значимость фактора этнической принадлежности, федеральный Центр при выборе кандидатов на должность Главы Республики тем не менее руководствовался еще определенным набором критериев и отдавал предпочтения тем, кто, например, сделал карьеру или имел опыт за пределами своей республики (желательно в федеральных структурах), кто не был замешан в местных скандалах и лоббировании интересов отдельных кланов, а также тем, кто имел хорошую репутацию и потенциал для решения сложных проблем. Межэтнические и конфессиональные отношения в Северо-Кавказском федеральном округе. Экспертный доклад / под ред. В.А. Тишкова, В.В. Степанова. - М.: ИЭА РАН, Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2013. - 98 с.

Но и такой подход нередко приводил к дестабилизации и потере политической управляемости. Это связано с тем, что в большинстве российских республик (особенно на Северном Кавказе) огромное значение имеет не просто этническая принадлежность, а принадлежность к субэтническим группам, кланам, тейпам и т. д. Это значит, что не имеющий мощной группы влияния на региональном уровне глава республики сопоставим с «варягом», приход которого приводит к кардинальному изменению отношений между сложившимися группами влияния и формированию новой расстановки политических сил в регионе, а это является серьезным риском для сохранения стабильности положения Кремль и Северный Кавказ: новые политические решения и новые вызовы федеральной власти. Аналитический доклад Центра Политических Технологий. - М., 2009. - 31 с. .

Так, например, в 2002 году впервые была предпринята попытка инкорпорирования федеральным Центром на пост Главы Республики Ингушетия «варяга» при сохранении титульной этнической принадлежности. Не являясь представителем какого-либо влиятельного местного клана, влияние М.М. Зязикова определялось только поддержкой Центра, которая с ростом террористических актов со стороны боевиков в отношении органов власти начала постепенно падать. Сам М.М. Зязиков не сумел обрести весомый авторитет внутри республики, что и предопределило его отставку в 2008 году. Становая Т. Кризис в республиках Северного Кавказа? // Politcom.ru. - Режим доступа: http://politcom.ru/433.html (дата обращения: 14.04.2016.)

Тем не менее, уже последующий глава республики Ингушетия Ю.Б. Евкуров, также являющийся «варягом» и протеже федерального Центра, но в тоже время ингушом по этнической принадлежности, сумел заручиться общественной поддержкой внутри республики, что позволяет ему сохранять данный пост и на сегодняшний день.

Конечно, республика Ингушетия не является единственным примером, но в данной работе мы делаем акцент не на клановости, а именно на этнической принадлежности.

В этом случае более интересными являются должности Председателя Правительства и Председателя Законодательного Собрания, где федеральному Центру действительно удалось повлиять на этническую составляющую и проводить более инициативную кадровую политику с интеграцией «инородных» элементов, правда и не всегда удачно.

Стоит отметить один из самых ярких примеров неудачного кадрового решения - это случай Карачаево-Черкесской республики, когда на должность Председателя Правительства в 2008 году был назначен этнический грек В.Г. Кайшев. Новый Глава Республики, «проводник интересов федерального Центра» и «варяг» - бывший судья Конституционного суда РФ Б.С. Эбзеев в соответствии с пожеланиями Центра провозгласил отказ от негласного принципа кадровой политики, согласно которому Главой Республики неизменно назначался карачаевец, Председателем Народного собрания (парламента) избирался русский, а Председателем Правительства становился черкес.

Это привело к дестабилизации обстановки в республике. Снова актуализировался «черкесский вопрос», который к 2008 году находился в «спящем состоянии». И даже избрание спикером Народного собрания черкеса (З.Х. Докшоков), что выглядело как своеобразная уступка, не привело к урегулированию ситуации. Более того, ущемленной группой без «портфеля» вообще оказались русские. Седлак А. Национальные уступки // Эксперт-online. - Режим доступа: http://expert.ru/2008/10/28/kchrpolit/ (дата обращения: 18.04.2016.); Влияние этнического фактора на региональный политический процесс и политическую стабильность в республиках Северного Кавказа // Eurasian news. - Режим доступа: http://www.eurasia-allnews.ru/nauchnye-stati/item/575-vliyanie-etnicheskogo-faktora-na-regionalnyj-politicheskij-protsess-i-politicheskuyu-stabilnost-v-respublikakh-severnogo-kavkaza.html (дата обращения: 18.04.2016.)

Конечно, это вызвало недовольство и федерального Центра, который в результате выступил за обеспечение стабильности, а значит и за сохранение этнократических принципов при распределении ключевых постов. Подтверждением здесь служат выступления полпреда СКФО А. Хлопонина, который затем «публично давал рекомендации, как и на каких основаниях надо формировать правительство в КЧР» Солянская К. Эбзеев больше не желает // Газета.ru. - Режим доступа: http://www.gazeta.ru/politics/2011/02/26_a_3539145.shtml (дата обращения: 18.04.2016.).

В итоге ситуация с Председателем Правительства была исправлена к 2010 году (что также прошло не без осложнений), а репутация Б.С. Эбзеева как Главы Республики была сильно испорчена.

Тем не менее, исключая этот случай, Карачаево-Черкесская республика, в целом, является хорошим примером, где при распределении ключевых постов учитывается русское население. Также к удачным примерам можно отнести такие республики как Адыгея, Калмыкия, Кабардино-Балкарскую республику, республики Мордовия, Саха (Якутия), Северная Осетия -- Алания и Чувашия.

В этих республиках постепенно с начала 2000-х в Правительство и Парламент происходило кооптирование русского населения с дальнейшей рокировкой на должностях, в результате которых в этнической структуре политических элит республик снова появились русские.

Конечно, это тоже не всегда проходило гладко. Так, например, в республике Адыгея с назначением в 2007 году Главой Республики А.К. Тхакушинова в регионе начала проводиться «политика балансировки политических интересов крупных этносов» Казенин К. «Тихие» конфликты на Северном Кавказе: Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия. - М.: Regnum, 2009. - С. 44.. Поэтому Премьер-министром республики был назначен русский В.М. Саможенков. Но в 2008 году произошла рокировка, в результате которой представитель русского населения вместо должности Премьер-министра получал пост Председателя Государственного Совета -- Хасэ.

Однако при избрании Спикера открыто проявился этнический конфликт. Единой Россией были выдвинуты три русских кандидата, против которых сразу высказался глава республиканской общественной организации «Адыгэ Хасэ» и часть депутатов от Единой России, заявив, что главой республиканского Парламента должен быть адыгеец. В итоге, после двух неудачных попыток кандидатура русского А.Г. Иванова была все-таки утверждена, но в качестве компромисса главой регионального отделения партии «Единая Россия» стал адыгеец Аслан Агиров. Там же. - С. 51.

...