Особенности медиадискурса международных политических конфликтов (2001-2015 годы)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный университет

Факультет политологии

Кафедра политических институтов и прикладных политических исследований

Выпускная квалификационная работа

(БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА)

НА ТЕМУ: «Особенности медиадискурса международных политических конфликтов (2001-2015 годы)»

По основной образовательной программе высшего образования бакалавриата «Политология» по направлению 030200 «Политология»

Студента: Коробейниковой Юлии Игоревны

Рецензент: Ланцов Сергей Алексеевич

Научный руководитель: Негров Евгений Олегович

Санкт-Петербург

2016

Оглавление

Введение

Глава 1. Политический медиадискурс: теоретико-методологический анализ

1.1 Политический дискурс в процессе институционализации политической науки: проблемы изучения и тенденции развития

1.2 Теоретико-методологические основания исследования политического медиадискурса

Глава 2. Международный политический конфликт: теоретико-методологическое исследование

2.1 Информационно-психологическая война как форма международных политических конфликтов

2.2 Средства и методы ведения информационно-психологической войны

Глава 3. Информационные стратегии участников международных политических конфликтов

3.1 Номинация сторон международных политических конфликтов

3.2 Стратегии участников политических конфликтов

Заключение

Список использованных источников

Введение

Международные конфликты начала XXI века обнажили новую роль СМИ в обществе, роль дискурса в политическом противостоянии. Неограниченные возможности языка стирают какие бы то ни было границы в процессе освещения действительности, построении версий и формировании общественного мнения. Отношение аудитории к участникам конфликта формируется на основании информации, которая быстрее всего становится общедоступной.

Как известно, средства массовой информации использовались государствами в период международных политических конфликтов в качестве инструмента влияния на своих противников еще с начала XX века. Так в рамках Первой Мировой Войны странами организовывались целые министерства, департаменты и подразделения, занимающиеся «войной слов». Перед пропагандистскими изданиями ставились задачи от конверсии ценностных ориентаций населения до раскола рядов стран-союзников.

Стоит отметить, что если ранее информационно-психологическое воздействие было дополнением к активным боевым действиям, то в условиях современного медиатизированного общества характер транслируемой информации стал превалирующим фактором способным управлять ходом самого конфликта и его общественным восприятием.

Таким образом, с помощью манипулирования в условиях международного конфликта стало возможным влияние на военно-политическое превосходство и лидерство стран на международной арене, изменение информационной картины общества и трансформация как политического и экономического, так и социально-культурного международного пространства.

Объект исследования - медиадискурс международных политических конфликтов.

Предмет исследования - стратегии стран, используемые в процессе освещения политического конфликта.

Цель выпускной квалификационной работы - на основании дискурс-анализа СМИ различных стран, рассмотреть особенности медиадискурса на международной арене в условиях политического конфликта.

Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:

· Классифицировать основные теории политического дискурса;

· Зафиксировать место медиадискурса;

· Выделить формы международного информационного противостояния, средства и методы его ведения;

· Проанализировать позиции стран отраженные в международном медиа-пространстве;

· Смоделировать стратегии стран, используемые для освещения политического конфликта.

Необходимо понимать, что для исследования международного политического медиадискурса недостаточно использование структурного или лингвостилистического анализа, так как будучи сложным коммуникативным явлением, дискурс охватывает как социальный контекст, так и стратегии участников конфликта.

Таким образом, теоретическими материалами исследования послужили работы из сфер информационной безопасности, манипулирования общественным сознанием, дискурса и медиадискурса.

Фундаментальной базой развития теории политического дискурса и медиадискурса послужили работы Лазарсфельда П., Лассуэлла Г., Шеннона К., Уивера У., Грамши А., Альтюссера А. Lazarsfeld P.F. On Social Research and its Language. - Chicago, 1993; Lasswell H. Propaganda Technique in the World War. - London, 1927; Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. М.: Издательство иностранной литературы, 1963; Shannon К., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. Urbana, Univ. of Illinois Pr., 1949; Грамши А. Тюремные тетради. Том 1. М.: Политиздат, 1991; Альтюссер Л. П. Идеология и идеологические аппараты государства (заметки для исследования) [Электронный ресурс] / пер. с фр. С. Б. Рындина // Неприкосновенный запас. 2011. № 3 (77).

Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2011/3/al3.html

В сфере информационной безопасности теоретической базой исследования послужили работы Мельникова М., Грачева Г. В., Мельник И. К., Дугина А. Г., Манойло А. В., Либики М. C., Дарчевской И. Мельников М. Прикладная конфликтология для журналистов. - М.: Права человека, 2006.; Мельник И. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. - М.,2002; Манойло А.В. Государственная информационная политика в особых условиях: Монография. М.: МИФИ, 2003.; Либики, М.C. What is Informational Warfare?/Либики M.C. - Вашингтон: Библиотека Конгресса. 1995.; Darczewska Jolanta. The Anatomy of Russian Information Warfare. The Crimean Opearion. A case study. Warsaw, number 42. May 2014. Centre for Eastern Studies.

Согласно психологическому воздействию информационной войны на общество были изучены публикации Панарина И. Н., Расторгуева С. П., Почепцова Г. Г. Панарин И., Информационная глобальная война II - Война против России.

URL: http://propagandahistory.ru/books/Igor-Panarin_SMI--propaganda-i-informatsionnye-voyny/26; Расторгуев С.П. «Информационная война». - М: Радио и связь, 1999; Почепцов Г.Г. «Информационные войны». - М.: Рефл-бук, - К.: Ваклер, 2000.

Так как борьба за средства и каналы влияния на массы становится доминантой политики, к проблеме манипулирования обращаются политологи, социологи, психологи и философы.

Структурные компоненты управления и манипулирования общественным сознанием разрабатывали: Ирхин Ю., Ковлер А., Терин В., Крылов И., Кара-Мурза С., Пленков О., Ноэль-Нойман Э., Б. Брюс, О'Доннел и другие Ирхин Ю., Шарый В. Актуальные проблемы политологии и политической психологии. М., 1994; Ковлер А. Основы политического маркетинга. М.,1993; Терин В. Массовая коммуникация: Социокультурные аспекты политического воздействияю Исследование опыта Запада. -М.,1999; Крылов И. Теория и практика рекламы в России. -М.,1996; Московичи С. Век толп. М.,1996; Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытые спирали молчания. -М., 1996; Пленков О. Мифы нации против мифов демократии. СПб.,1997; Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. -М.,2003; Bruce B. Images of power. How the image makers shape our leaders. -London, 1992, Jowett G. O'Donnell. Propaganda and persuasion. -Newbury Park,1992.

Также значительный интерес по данной проблематике представляют труды представителей отечественной политологической науки, таких как Г. Дилигенский, Г. Грачев Е., Доценко, Д. Ольшанский, А. Соловьев Дилигенский Г. Социально-политическая психология. М.,1994; Грачев Г., Доценко Е. Психология манипулирования: феномены, механизмы и защита. СПб.,2004; Ольшанский Д. Основы политической психологии. -Екатеринбург,2001; Кошелюк М. Технологии политических выборов. -2-е изд., перераб. И доп. -СПб.,2004; Соловьев А. Политология: Политическая теория, политические технологии. -М., 2000.

Специфика политической манипуляции является предметом изучения В. Авченко, А. Цуладзе Авченко В.О. Теория и практика политических манипуляций в современной России. - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://psyfactor.org/polman.htm , Цулазе. А. Политические манипуляции, или Покорение толпы. - М.: Книжный дом «Университет», 1999 - 144 с..

Исследование СМИ как инструмента политической манипуляции можно встретить в трудах С.С. Маркова и В. Третьякова, М.М. Назарова, И.И. Засурского, Б.Н. Лозовского Лозовский Б.Н. Кто и как манипулирует журналистами. Манипулятивные технологии влияния на средства массовой информации. - Екатеринбург: Издат-во Урал. Ун-та, 2011..

Основным методом исследования является дискурс-анализ медиа-контента, отобранного в соответствии с целями и задачами исследования.

Эмпирическим материалом данной работы послужили публикации крупнейших официальных изданий России, США и Израиля в интернет-пространстве в период грузино-осетинского и сирийского конфликта. Анализируемые издания: «The New York Times», «The Washington Post», «Российская Газета», «Haaretz», «Newsru.co.il», «Интернет-проект «ИноСМИ.RU». Подобный выбор стран и изданий был продиктован необходимостью изучить официальный политический медиадискурс негативного, позитивного и нейтрального толка для сравнения стратегий участников международных политических конфликтов.

Временные рамки исследования грузино-осетинского конфликта были обозначены с 08.08.2008 г. по 12.08.2008 г., которые охватывают период активных боевых действий на территории конфликта. Для исследования медиадискурса сирийского конфликта временной промежуток был ограничен с 28.09.2015 г. по 05.10.2015 г., основными событиями которого стало начало военных действий России на территории Сирии.

Практическая значимость исследования заключается в возможности дальнейшего использования результата анализа данных для дальнейших исследований феномена информационной агрессии.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, каждая из которых включает в себя 2 параграфа, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Политический медиадискурс: теоретико-методологический анализ

международный политический конфликт

1.1 Политический дискурс в процессе институционализации политической науки: проблемы изучения и тенденции развития

На современном этапе развития политической науки феномен политического дискурса вызывает чрезвычайно широкий интерес, однако, несмотря на активное изучение и обсуждение в академической среде, специалисты до сих пор не пришли к единому мнению относительно термина «дискурс», а именно его содержания и методов изучения. По мнению Т.А. Ван Дейка данное понятие расплывчато в той же степени, в какой представляется невозможным с уверенностью описать такие понятия как язык, общество, идеология, что в свою очередь и порождает к ним такой интерес в научной среде Сычева Е.В. К проблемам понимания термина «дискурс»// Молодой ученый, 2011. №3. Т2. С42-46..

Знаменитый ученый Джордж Юл отмечал: «дискурс-анализ объединяет под собой широкий спектр научной деятельности, начиная от узко сфокусированного исследования того, как слова «oh» и «well» используются в обыденной речи, до изучения доминирования идеологий в определенной культуре» Yule G. Pragmatics. Oxford: Oxford University Press, 2000. P.83..

Для углубленного осмысления проблемы политического дискурса необходимо изучение уже накопленного опыта в данной области, знакомство с основными изложениями дискурса и проведение анализа устоявшихся теоретико-методологических подходов. Таким образом, можно сделать вывод, что аналитический обзор теоретического наследия, тем или иным образом касающегося данной проблематики, представляется важной и необходимой задачей.

Период бурного развития теории политического дискурса принято относить ко второй половине ХХ века. О.Ф. Русакова отмечала: «Гуманитарные науки на протяжении всего ХХ века находились под обаянием феномена языка» Русакова О.Ф. Современные теории дискурса. Опыт классификаций. // Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006. С. 10-28.. Именно на этот период приходится высказывание Фердинанда де Соссюра о том, что язык никогда не существует вне социального факта, так как он является семиологическим феноменом. Его социальной природой - утверждал ученый - является одно из его внутренних свойств Соссюр де Ф. Курс общей лингвистики (извлечения) / Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. М.: Просвещение. 1964. Ч. 1. С. 340-345..

Вторую половину ХХ века часто называют лингвистическим поворотом преобразовавшимся затем в силу бурного перехода постмодернистской практики в «дискурсивный поворот» Витгенштейн JI. Логико-философский трактат. М.: Аст, 2010. 177 с.; Гуссерль Э. Логические исследования. Пролегомены к чистой логике. М.: Академический проект, 2011. Т. 1. 256 с.. Эти изменения положили фундамент для формировании гуманитарного знания, задав для него векторы развития. Термин «дискурс» впервые прозвучал в работах ученых З. Харриса и Э. Бенвениста в 50-е гг. и обозначал речь в целом См. Стеценко Н. М. О соотношении понятий текст медиатекст - медиадискурс. Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». Том 24(63). 2011. № 4. Часть 2. С. 372-378.. Первые результаты исследования политического дискурса были опубликованы уже в 1956 году в серийном издании П. Ласлетта «Философия, политика и общество» Laslett P. Philosophy, Politics and Society. Oxford: Basil Blackwell, 1970. P. 184..

За годы исследований сложилось несколько вариантов трактовки дискурса, каждый из которых является уникальным. Анализ многочисленных работ, посвященных дискурсу, помог сформулировать следующее определение:

«Дискурс - это связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в понятийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах).

Дискурс - это речь, погруженная в жизнь» Арутюнова Н.Д. Дискурс // Языкознание, Большой энциклопедический словарь / (Гл. ред. В.Н. Ярцева); 2-е изд. М.: Большая российская энциклопедия, 1998. С. 136-137.

Фундаментом теории политического дискурса являются сотни научных работ, посвященных этой теме. Значительная часть исследований, посвященных политическому дискурсу, базируется на коммуникативном подходе, рассматривающем дискурс, в первую очередь, как «важный и неотъемлемый агент коммуникации, который выступает носителем и ретранслятором смыслов, ценностей, идей, образов, мнений, интерпретаций и прочих ментальных и виртуальных образований» Русакова О.Ф. Современные теории дискурса. Опыт классификаций. // Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006. С. 10.. Направление, в центре внимания которого главным образом находилась теория и практика политического дискурса, логически возникло на основании эволюционного развития теории политической коммуникации, заложенной Г. Лассуэллом, П. Лазарсфельдом Lazarsfeld P.F. On Social Research and its Language. - Chicago, 1993; Lasswell H. Propaganda Technique in the World War. - London, 1927 и др. Основы теории политического дискурса можно найти в работах идейных представителей и последователей Франкфуртской школы, постмодернизма, социального конструктивизма и постструктурализма.

Еще одно течение, вытекающее из политического дискурс - анализа - критический дискурс - анализ, теоретический фундамент которого уходит в марксизм и мыслится как разоблачающий социальный порядок доминирования и принуждения.

Идеи критического дискурс - анализа были разработаны в трудах А. Грамши, М. Бахтина, Л. Альтюссера Грамши А. Тюремные тетради. Том 1. М.: Политиздат, 1991; Бахтин М. М. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. М.: Лабиринт, 2000; Альтюссер Л. П. Идеология и идеологические аппараты государства (заметки для исследования) [Электронный ресурс] / пер. с фр. С. Б. Рындина // Неприкосновенный запас. 2011. № 3 (77). .

В работах А. Грамши описываются ситуации идеологической гегемонии, которые послужили серьезной предпосылкой для развития критического направления теории политического дискурса. В основе трудов А. Грамши лежал принцип, согласно которому идеология является определенной трактовкой социальной реальности. Власть имущие, по его мнению, способны удерживать массы в подчинении, только в случае представления своих воззрений как общезначимых для обеспечения общественного согласия и легитимность власти. Однако Грамши в отличие от последователей рассматривал идеологию как явление позитивное, с помощью которого можно создать новую культуру и объединить людей Грамши А. Тюремные тетради. Том 1. М.: Политиздат, 1991. С. 41-47..

Идеи А. Грамши были активно восприняты теоретиками политической коммуникации. Современные процессы управления они стали трактовать как гегемонию посредством масс-медиа. Ученый исследовал влияние идей на социальную реальность, однако не ставил вопрос о конструировании общественных явлений посредством языка и был далек от идей социального конструктивизма, воспринятых впоследствии теоретиками политического дискурса.

М.М. Бахтин, в свою очередь, также занимаясь активным исследованием языка, рассматривал его как инструмент идеологической и политической борьбы. Ученый утверждал, что значение определяется контекстом, зависит от ситуации и никогда не является законсервированным Бахтин М. М. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. М.: Лабиринт, 2000..

Еще одним богатым идейно-теоретическим источником для школы критического дискурс-анализа стали идеи неомарксистов.

В соответствии с идеями немецкой школы проблемы использования лингвистических конструктов рассматривались для достижения политических целей Крючкова Г.Б. Язык аполитики в работах ученых ГДР / Г. Б. Крючкова // Язык как средство идеологического воздействия. М., 1983. С. 59-75..

Среди идейных вдохновителей теоретиков критического дискурс-анализа нельзя не отметить французского философа П. Бурдье.

Исследователь рассматривает дискурс как символический капитал, функционирующий в политическом поле. Автор отводит особую роль сфере культуры, указывает на роль субъективной составляющей в преобразованиях, пытаясь освободить культуру от экономического детерминизма, снизить значение объективных экономических причин и показать, насколько важны изменения в результате социальных взаимодействий.

Ученый развивал подход к дискурсу как к системе, которая задает нормы, стереотипы, и схемы политического поведения, формирует и регулирует типичные социальные практики. Принятие символической власти происходит путем восприятия «социально-детерминированных диспозиций» Бурдье П. О производстве и воспроизводстве легитимного языка// Электронный источник: «Отечественные записки». 2005. № 2. URL: http://www.strana-oz.ru/?numid=23&article=1040#s . За любым дискурсом и лингвистическим тезаурусом стоит политическая власть, которая, по сути, и производит систему языковых норм и языкового кода, обеспечивающего коммуникативную связь, а тем самым символическое господство и регулирование социально-политических отношений.

Современные российские исследователи выделяют несколько течений внутри этого широкого направления:

· Французский дискурс анализ (М. Пешо, П. Серио, Э.П. Орланди, Ж. - Ж. Куртин, Д. Мальдидье);

· Критическая лингвистика(Р.Фаулер, Б. Ходж);

· Социальная семиотика (Г. Кресс, В. Лиуэн, Л. Чоулиораки);

· Социокультурный дискурс-анализ (Н. Фэркло, Р. Водак);

· Социокогнитивный дискурс-анализ (Т. А. Ван Дейк) Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ / Серия «Дискурсология». Екатеринбург: Дискурс - Пи, 2006. С. 36-48..

Ключевая характеристика для всех направлений, заключается в том, что в работах авторов в той или иной форму постулируется проблема использования языка как инструмента социального контроля и власти над обществом.

Анализ политологических источников по проблематике политического дискурса дает нам основания полагать, что критический дискурс-анализ является одним из самых разработанных и структурированных направлений в теоретическом плане, имеющим достаточно большое количество приверженцев среди интеллектуальной элиты Dijk T. A. van. Introduction: Discourse Analysis as a New Cross-Discipline // Handbook of Discourse Analysis. London.: Academic Press, 1985. Vol.1. P. 1-10..

Я. Торфинг относит критический дискурс-анализ ко второму поколению теорий дискурса, когда предметное поле дискурс-анализа перестает сводиться к лингвистическим проявлениям, расширяясь до изучения общественно-политической сферы Torfing, J. Discourse theory: Achievements, arguments, and challenges / In D. Howarth and J. Torfing (eds.) // Discourse Theory in European Politics: Identity, Policy and Governance. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005. P. 1-32..

Согласно Норману Фэркло, цель критического анализа дискурса - рассмотреть связь между использованием языка и неравными отношениями власти Fairclough N. Language and Power. London: Longman, 1989..

Представители критического дискурс-анализа пропагандируют эмпирическое изучение феномена и широко используют лингвистические методы в исследованиях, делая акцент на анализе текста и речи с целью выявления практик манипулирования общественным мнением.

В работах Г. Кресса встречается мысль о том, что идеологическая позиция реализуется с помощью текстовой синтаксической структуры Kress G. Ideological Structures in Discourse // Handbook of Discourse Analysis. Discourse Analysis in Society. London: Academic Press, 1985. Vol. 4. P. 27-42.. Таким образом, идеологическая форма транслируется с помощью лингвистического содержания.

По мнению теоретика Р. Водак, власти всегда свойственна пристрастность, так как политическая сфера практически во всех случаях предполагает субъективный интерес закулисных сил Wodak R. Critical Discourse Analysis / Discourse as Social Interaction. London: Sage Publications, 1997. Vol. 2. P. 197-216.. СМИ проигрывают в своем стремлении быть независимыми, т.к. даже будучи не ангажированными, транслируют информацию в общепринятых рамках.

Еще один важный аспект - постулирование контекстуальности дискурса. Авторы данного теоретического направления сходятся в том, что дискурс всегда должен рассматриваться в контексте заданной ситуации, в контексте существующей культурной традиции и в контексте господствующей идеологии, в самом широком смысле этого термина.

Контекст также играет основополагающую роль в теории политического дискурса Т. А. Ван Дейка, который рассматривает его в качестве ментальной модели, сквозь призму которой участник политического процесса воспринимает полученную информацию. Ментальная модель каждого индивида представляет собой уникальную конструкцию. Дискурсивные практики не существуют без определенных стереотипов, знаний, групповых установок и принятых мнений. Огромное количество процессов, происходящих вокруг индивида, приводит к вынужденной когнитивной редукции с помощью закрепленных ментальных моделей. Итак, текст воспринимается в контексте наших знаний Будаев Э. В., Чудинов А. П. Методологические грани политической метафорологии // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2007. № (1)21. С. 22-31. URL: http://philology.ru/linguistics1/budaev-chudinov-07.html

.

В соответствии с идеями постструктурализма, критический дискурс-анализ в центр внимания ставит проблему воздействия дискурса на формирования политической и социальной реальности, а также проблему социальной природы человеческого знания, которое также оказывается непосредственно включено в сферу дискурсивного влияние. Однако М. В. Йоргенсен и Л. Дж. Филлипс полагают, что это влияние носит и обратный характер, обеспечивая взаимодействия социальной практики и дискурса Филлипс Л. Дж., Йоргенсен М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод / пер. с англ. Харьков: Гуманитарный центр, 2004. C. 33..

Похожую позицию отстаивают Н. Фэркло и Р. Водак, утверждающие, что «дискурс и социокультурная реальность обуславливают друг друга: дискурс формирует общество и культуру, так же, как и сам формируется ими; их взаимосвязь диалектична. Это означает, что каждый факт применения языка делает свой небольшой взнос в процесс воспроизводства или трансформации общества и культуры, включая властные отношения» Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. Серия «Дискурсология». - Екатеринбург: Дискурс - Пи, 2006. - С. 44..

Одним из центральных понятий теоретиков критического дискурс-анализа является феномен «коммуникативного события», которое трактуется как «соединение логики дискурсивной практики с объективной логикой социального и экономического порядка» Русакова О.Ф. Современные теории дискурса. Опыт классификаций. // Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. - Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006. - С. 10-28.. Это означает, что текст, медиадискурсивное пространство и политическая реальность связаны между собой: создают и постулируют значение политического факта совместно.

Таким образом, объективный мир находится в ситуации взаимовлияние и взаимодействия с дискурсивной практикой, обеспечивающей взаимное развитие и проникновение. Однако теоретиками критического дискурс - анализа отрицается полное конструирование социального посредством дискурса.

Н. Фэркло и Р. Водак, исследовавшие традиции критического дискурс-анализа и являющиеся известными представителями этого направления, среди причин бурного развития направления называют увеличение контактов политических деятелей (либо институтов) с массовой аудиторией посредством масс-медиа Fairclough N., Wodak R. Critical Discourse Analysis // Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction. Vol. 2. Discourse as Social Interaction / Ed. by Dijk T. van. - London, 1997. - P. 258-284..

Несмотря на активное развитие направления критического дискурс-анализа, сотни научных работ, монографий, специализированных журналов, ученых-приверженцев, критический дискурс-анализ подвергается значительной критике Трахтенберг А. Д. Возможен ли «демократический дискурс»? (к вопросу о дискурсивном анализе массовой коммуникации в современной политической науке). Предисловие к статье Н. Карпентье, Л. Ли, Я.Сервэ) // Современные теории дискурса: мультипарадигмальный анализ. - Екатеринбург: Дискурс - Пи, 2006. - С. 61..

Представители критического дискурс-анализа априори исходят из того, что всякий текст имеет идеологическую нагрузку и признан быть орудием установления отношений доминирования и субординации.

Е. В. Переверзев выделяет три основных направления критики:

· Междисциплинарность;

· Объективность;

· Неравенство Переверзев Е. В. Критика КДА: некоторые ограничения критического дискурс-анализа как научного подхода [Электронный ресурс] // Современный дискурс-анализ. 2009. № 1. Т. 1. С. 31 - 38.

URL: http://www.discourseanalysis.org/ada1_1.pdf .

Для М. Фуко, одного из самых известных авторов, мыслящих в рамках данной исследовательской парадигмы, дискурс представляет интерес с точки зрения интерпретации его как властного ресурса, воспроизводящего отношения доминирования и способствующего поддержанию неравенства в обществе. В одной из своих поздних работ «Археология знаний» М. Фуко трактует дискурс как некую тонкую контактирующую поверхность, сближающую язык и реальность, где дискурсы трактуются не как совокупность знаков, а как практика, которая систематически формирует объекты, о которых дискурсы говорят Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996. С. 48 - 50. .

Любые социальные явления детерминированы дискурсивными практиками. М. Фуко не отрицает возможность существования социальной реальности, но считает, что она не может восприниматься не через дискурс, поскольку процесс восприятия сопровождается интерпретацией информации сквозь уже имеющийся опыт и в соответствии с теми структурами, которые мы считаем истинными.

Отдельного рассмотрения заслуживает дискурсивная теория Э. Лакло и Ш. Муфф. Теоретические конструкции ученых разворачивается в рамках парадигмы социального конструкционизма.

Сама по себе теория Э. Лакло и Ш. Муфф основывается на трудах Л. Альтюссера, который отводил огромную роль влиянию идеологии на трансформацию реальности Альтюссер Л. П. Идеология и идеологические аппараты государства (заметки для исследования) [Электронный ресурс] / пер. с фр. С. Б. Рындина // Неприкосновенный запас. 2011. № 3 (77).

URL: http://magazines.russ.ru/nz/2011/3/al3.html . «Сверхдетерминация идеологии» рассматривается Л. Альтюссером как область социальных практик, которая через задействование бессознательных механизмов способна подчинить индивидуальное сознание. Такой подход исследует дискурсивные стратегии, формирующие определенные социальные представления индивидов. Можно отметить, что в работах Л. Альтюссера феномен идеологии представлен не с точки зрения системы оформленных взглядов и идей, детерминированных экономическим базисом, а в качестве самостоятельного образования, которое посредством дискурсивной среды служит пространством для самопрезентации индивидов. Свойства политических субъектов, таким образом, являются результатов воздействия дискурсивной среды Laclau Е., Mouffe Cli. Hegemony and Socialist Strategy London: Verso, 1985..

Исследователи Э. Лакло и Ш. Муфф доказывают, что в рамках политического дискурса происходит становление идеологии вследствие изменения структуры языка. Укрепление значений имеет место в программных документах, в которых понимание временных событий представлено под определенным углом. Таким образом, политика представляет собой сферу, строящую и меняющую социальную реальность.

В отличие от приверженцев критического дискурс - анализа, которые подчеркивают взаимовлияние дискурсивных и социальных процессов, Лакло и Муфф утверждают, что исследователь, включенный в общественно-политические процессы, также является носителем политического языка и идеологии, поэтому вся социальная практика дискурсивна по своему характеру.

Я. Торфинг считает теорию дискурса совершенно новым теоретико-методологическим подходом. Ученый полагает, что в фокусе внимания дискурса находятся проблемы конструирования реальности, образов, смыслов, проблема политической идентичности. В рамках своих исследований Я. Торфинг разработал новую классификацию дискурсных теорий в зависимости от смысловой близости к постструктурализму Torfing, J. Discourse theory: Achievements, arguments, and challenges / In D. Howarth and J. Torfing (eds.) // Discourse Theory in European Politics: Identity, Policy and Governance. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005. P. 1 - 32..

Себя лично исследователь относит к третьему, наиболее близкому к постструктурализму направлению, отрицая понятие объективной истины. По мнению исследователя, существующий социальный порядок - результат дискурсивного конструирования, которое решает, что есть истина.

Теоретики М Йоргенсен и Л. Дж Филлипс считают, что факт недостижимости истины самой по себе, делает бессмысленным вопрос истинности или ложности. Вместо этого следует сосредоточиться на том, как создаются «эффекты истинности» в дискурсах. По их мнению, необходимо анализировать дискурсивные процессы, посредством которых дискурсы приобретают признаки истинности или ложности предоставленной в них картины действительности Филлипс Л. Дж., Йоргенсен М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод / пер. с англ. Харьков: Гуманитарный центр, 2004. C. 33..

Анализ работ отечественных ученых, работающих в данной парадигме, показывает, что отечественные теории в основной массе тяготеют к критическому анализу дискурса, ставя проблему использования языка как властного ресурса в центр исследований.

Д.А. Максимов выделяет следующие теории политического дискурса в рамках отечественной школы:

· Теории манипулятивности исследуют языковые пути, используемые политиками в целях контроля над обществом;

· Теории тематического анализа концентрируют внимание на смысловой направленности дискуссии, заданной говорящим;

· Теории рефлексии делают упор на то, что «производители» политического дискурса по-разному могут понимать одни и те же концепты, соответственно изменяя их в рамках своих идеологических убеждений;

· Теории аксиологического анализа акцентируют внимание, прежде всего, на ценностной составляющей политического дискурса;

· Теории интент - анализа предполагают акцентированное внимание на изучении коннотативного значения вместо денотативного, указывают на ситуативность любого текста;

· Идеологический анализ политического дискурса подразумевает анализ политического дискурса с точки зрения передачи ценностно нагруженных смысловых структур, претендующих на объективность См.: Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ / Серия «Дискурсология». Екатеринбург, - С. 48-51.

Подводя итог, следует отметить, что середина ХХ века стала важной вехой в развитии гуманитарных дисциплин. В области исследования политического дискурса идет активное накопление и осмысление теоретической базы. При этом четко просматривается тенденция усиления связи между политическими и языковыми явлениями, а также более глубокой специализации теорий политического дискурса.

Объединяющим моментом для различных школ является то, что явления мировой политики реализуются посредством языкового дискурса. В работах теоретиков всех направлений обозначена проблема связи языка, социальной реальности и политической власти. В центре внимания исследователей - тезис об инструментальном применении политического дискурса, использование лингвистических конструкций для достижения политических целей.

1.2 Теоретико-методологические основания исследования политического медиадискурса

В XX веке облик современного мира во многом стала определять информация, которая вызвала закономерное формирование общественных отношений нового типа. Современный мир характеризуется стремительной медиатизацией пространства. Формы и способы бытования политического языка все больше находят свое проявление в медийном пространстве.

Мария Шилина сформулировала следующее определение медиа: «В качественном отношении медиа - это совокупность реальных и виртуальных коммуникационных процессов, которые обеспечивают публичный гражданский диалог в современном обществе» Шилина М. Г. Актуальный медиадискурс: теоретико-методологические аспекты исследований. Теория СМИ и массовой коммуникации. Выпуск № 4. 2011..

Переключение человеческих сообществ на постиндустриальную схему развития усиливает нарастающую тенденции более глубокого и всестороннего включения общества в коммуникативно-информационное поле. В связи с этим политических дискурс обретает черты медийного феномена Там же..

Медийная составляющая процессов сегодня находится в центре изучения многих дисциплин, в том числе лингвистики, политологии, социологии. Политические процессы, явления и феномены становятся все более опосредованными медиапространством и получают свое дискурсивное проявление именно через медиаканалы. Интерес политической науки к медиадискурсу объясняется всевозрастающими возможностями медиа по созданию социоинформационного поля, которое может быть использовано как среда для воздействия на аудиторию, а значит на формирование установок и мнений этой аудитории.

Важно заметить, что имеют место и обратные процессы. Политическая и медийная среда находятся в ситуации постоянного взаимодействия, взаимопроникновения и оказывают друг на друга взаимное влияние. Процессы политической, идеологической и ценностной трансформации, происходящие в мире, не могут не оказать воздействие на медиаполе, которое, в свою очередь, превращает пространство языковых практик в среду для публичной дискуссии. Медиаполе, с одной стороны, представляет собой незамедлительно реагирующую на изменения среду, с другой - оперативно воспроизводящую их. Исследователь Н.Г. Нестерова называет медиадискурс наиболее медиализированным и актуальным, то есть, отражающим последние тенденции и феномены социальной реальности Нестерова Н.Г. Коммуникативно-прагматическая специфика спонтанного радиодискурса // Вестник Томского гос. ун-та. Серия Филология.-2009. - С. 37-41..

Образ знаний о политической картине, который формируется у индивида, во многом зависит, с одной стороны, от особенностей функционирования когнитивной системы, с другой - от условий формирования политического знания в пространстве политического медиадискурса.

В.А. Кожемякин делает акцент на том, что знание формируется не только в результате коммуникативных процессов, но и в процессе коммуникативного взаимодействия. Речь идет о простых когнитивных формах, о спонтанном знании, которое заполняет нашу повседневную жизнь, формируя наш социальный опыт. Поэтому теоретик настаивает на том, что исследовать необходимо «целостный коммуникативно-когнитивный процесс смыслопорождения» Кожемякин Е. А. Дискурс-анализ массовой коммуникации. Электронный ресурс. Global media journal. Российское издание. URL: http://www.gmj.sfedu.ru/v2il/v2ilkozhemyakin.html , то есть, другими словами, медиадискурс.

На сегодняшний день исследователями выделяются несколько подходов к определению медиадискурса. Согласно первому подходу, медиадискурс является самостоятельным типом речемыслительной деятельности, который функционирует в рамках специфического медиа-поля. С точки зрения другого подхода, медиадискурс - любой тип дискурса, реализуемый в медиа-поле Кожемякин Е. А. Массовая коммуникация и медиадискурс: к методологии исследования // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2010. №2 (73). Вып. 11. - С. 13-21..

После начала Первой Мировой войны, в связи с удачным использованием технологии массовой пропаганды, широкую популярность получила «теории волшебной пули». Данная концепция была разработана Г. Лассуэллом в 1927 году, суть которой заключалась в широких возможностях влияния коммуникационных сообщений медиа на массовую аудиторию. Учитывая все структурные компоненты механизма коммуникации, сообщение, по мнению ученого, как волшебная пуля пронзает сознание индивида, закладывая смысл и предопределяя образ действий, необходимый отправителю сообщения Гречихин М. В. Современный русский медиадискурс: язык интолерантности // Гуманитарные исследования. Астрахань: Астраханский государственный университет, 2008. № 2. - С. 27.. С точки зрения данной концепции, политический дискурс, организованный в СМИ, должен был быть монологом, представляющим собой некий технический процесс с жестко заданным и предсказуемым результатом. Эта теория изначально лаконично вписывалась в господствующую в то время научную парадигму, не принимавшую во внимание особенности восприятия информации объектом коммуникации и его роль как участника политических процессов.

Однако концепция не прошла проверку эмпирическими фактами и, в конце концов, была опровергнута и заменена моделью двухступенчатой коммуникации, суть которой заключалась в опосредованности информационного воздействия лидерами общественного мнения.

В послевоенные годы в процессе эволюции политической мысли на стали доминировать теории, в рамках которых информационные возможности, во-первых, уступали по силе воздействия, во-вторых, были направлены на укрепление уже существующих и обозначенных, либо на актуализирование латентных предпочтений. Главный аргумент представителей данного направления заключался в обезличенности медиасреды как канала коммуникации, что, следовательно, уменьшало степень доверия к нему. Такого рода теории условно обозначают как «теории минимальных эффектов».

Дальнейшее развитие исследований медиапространства было связано с мощным техническим прогрессом. Роль медийной составляющей жизни потенциального избирателя стала возрастать. Центральной проблемой, которая встала на повестку дня того времени, стала способность медиаполя оказывать влияние на ход избирательной кампании. Появлявшиеся исследования основывались на идеях, выдвинутых У. Лимпманом еще в начале XX века, который указывал на медиальную инсценировку реальности, позволяющую создать упрощенный, искаженный и стереотипизированный образ псевдореальности, который явно мог повлиять на действительность. Эти идеи способствовали «теории повестки дня», которая господствовала в научной среде еще спустя два десятилетия.

Согласно концепции «повестки дня», медиаисточники не оказывают влияние на взгляды и убеждения индивидов настолько, чтобы изменить их, однако они трансформируют ту базу знаний, которой пользуется индивид во время принятия решения. Именно эта база формируется при помощи информационных сообщений, наиболее часто фигурирующих в социоинформационном пространстве. В современном обществе образ мира также во многом формируется в области медийного поля.

С точки зрения М.Г. Шилиной, активное становление и развитие феномена медиадискурса можно разделить на два этапа Шилина М. Г. Актуальный медиадискурс: теоретико-методологические аспекты исследований. Теория СМИ и массовой коммуникации. Выпуск № 4. 2011.:

· 1960-1970 гг. Прогностический этап, который характеризуется повышенным вниманием ученых к возрастающей роли информации на фоне развития технологий.

· 1970-1980 гг. Этап технологически-коммуникативных концепций исследования медиадискурса. Этот этап отмечен развитием разнонаправленных концепций, а также исследованием социального пространства как общей «глобальной деревни». Новаторской идеей, которая возникла в эти годы, стала идея об определяющем влиянии коммуникации на все сферы человеческого существования, которая видоизменяет пространства и человеческую природу.

Поскольку феномен политического медиадискурса стал предметом активной теоретической рефлексии лишь в конце прошлого века, методология его исследования находится на этапе интенсивной теоретической разработки и творческого поиска современных политологов.

При разработке методологических подходов к изучению политического медиадискурса следует учитывать ряд факторов: во-первых, медиадискурс строится по принципу организации диалога, что подразумевает возможность политического медиадискурса не только воздействовать на аудиторию, но и взаимодействовать с ней. Таким образом, реализация политического медиадискурса идет по пути перестроения системы обращения к аудитории.

Во-вторых, стоит учитывать фактор полидискурсивности пространства, суть которого заключается в том, что каждое направление медиадискурса обладает собственной коммуникативной и языковой уникальностью, связанной с различными способами передачи дискурса.

В наше время политическая борьба информационное влияние на международной арене перемещается в сферу медиадискурса, где язык в целом, и отдельное слово в частности становятся главными элементами символического превосходства.

Тенденция, которая набирает оборот с течением времени, заключается в возрастающем влиянии медиадискурсивного пространства на функционирование международных механизмов взамодействия. Характер последствий подобных процессов в международных масштабах еще полностью не осознан, но уже сейчас он позволяет сделать некоторые выводы:

· Появляется возможность создания политического медиадискурса как эффективного инструмента трансляции позиций стран и их диалога с обществом, соответственно возрастает масштаб целевой аудитории. Помимо этого, информационный прогресс предоставляет возможность незамедлительного получения реакции общества.

· Технологический рост предопределяет появление новых, усовершенствованных, усложненных форм по организации платформ взаимодействия в пространстве политического медиадискурса.

· Международная политика приобретает интерактивный формат, что, безусловно, влечет за собой необходимость постоянного информирования общества с целью предоставления наиболее актуальной и выгодной властям информации и, как следствие, ускорение темпов принятия политических решений. Прежняя детерминированность политической коммуникации уступает место спонтанности, непредсказуемости, неожиданности.

· Пространство политического медиадискурса формирует все предпосылки для активного вовлечения индивида в политическую деятельность. Создаваемый информационный шум, активное проникновение медиа в частную жизнь делает объекта политической коммуникации вынужденным соучастником происходящих политических событий.

· Меняется характер получаемого индивида знаний о политических процессах. Основная информация, предлагаемая для анализа, формируется в пространстве медиадискурса. Знание возникает в ходе социальных интеракций, а его истинность задается политическим контекстом. Исследование медиадискурса помогает понять механизм формирования знания, а также контекст транслируемой информации. В дополнение к этому информационный избыток снижает возможность самостоятельного детального анализа происходящих политических событий, поэтому индивид вынужден поглощать предоставляемую ему информацию, а его точка зрения оказывается сконструирована под воздействием внешних условий

Таким образом, наибольший интерес представляют социо-когнитивные основания дискурса, способные ориентировать мнение читательской аудитории. Информационно-психологическое воздействие может носить открытый характер - в рамках идеологии или скрыто - с помощью манипулятивных технологий. Виду того, что феномен информационного противостояния включает в себя обе формы воздействия, представляется необходимым рассмотреть весь спектр используемых механизмов управления общественным мнением.

Глава 2. Международный политический конфликт: теоретико-методологическое исследование

2.1 Информационно-психологическая война как форма международных политических конфликтов

Информация в наш век играет наиважнейшую роль в функционировании общественных институтов и в жизни каждого гражданина. В информационном обществе масс-медиа обретают дополнительные возможности влияния на общество, особенно если сфера их интересов относится к тематике медийных конфликтов.

Информационное сопровождение конфликтной ситуации, по определению М. Мельникова Мельников М. Прикладная конфликтология для журналистов. - М.: Права человека, 2006. - С.23., является направленным или спонтанным освещением значимых событий конфликтного противостояния. Согласно тезису о функции масс-медиа по установлению повестки дня, сформулированому М. Маккомбс и Д. Шоу в 1972 году, СМИ несет воздействие конструирующего характера на аудиторию, а цель состоит в создании повестки дня. «Когда СМИ обращаются к освещению тех или иных событий и проблем, эти проблемы воспринимаются аудиторией в качестве наиболее важных и заслуживающих внимания: в их сознании происходит «воспламенение» соответствующей проблемной зоны за счет остальных зон. Тем самым в сознании членов аудитории формируется соответствующая повестка дня, то есть особая медиа-реальность, картина мира, «профильтрованная» через средства массовой информации» Дьякова Е.Г. и Трахтенберг А.Д. Проблема конструирования реальности в процессах массовой коммуникации: гипотеза «agenda-setting», - С. 142.. Во время конфликтных ситуаций эффект повестки дня в СМИ усиливается. У. Липпман, в книге Общественное мнение представил термин «world beyond our reach» Липпман У. Общественное мнение. Free Press 1965. - С. 158 т.е. мы полагаемся на СМИ, когда не знаем чего-либо. Учитывая контроль над информацией со стороны СМИ, мы можем сделать вывод, что при создании собственного мнения, человек не может полагаться на интуицию, разум или общественное мнение, когда речь идет о недоступном для нас мире. В XXI веке государство представляет собой информационное общество, которое использует информационные технологии в производстве. В любом информационном обществе информация дозируется, поступая в общество частично и в нужном направлении. В мире существует множество подобных информационных обществ, которые сталкиваются друг с другом во время конфликтных ситуаций. Важно понимать, когда политический конфликт переходит на уровень информационной войны. Для того, чтобы информационное воздействие оказалось эффективным необходимо частичное присутствие правды. Но на этом фоне могут поступать и необходимые порции ложных данных. Информационные противостояния, происходящие в киберпространстве, создают различный новостной продукт, манипулируя общественным сознанием людей не только на территории их государства, но и в других странах.

Мы живём в эпоху, когда информация является не только дополнением к ключевому полю борьбы и конкуренции, но и к обычной военной операции. Информационные технологии подготовили среду для большего возникновения конфликтов. СМИ являются важным инструментом контроля над мнением и сознанием масс в политическом конфликте. Например, СМИ могут искусственно манипулировать массовым сознанием, отбирая и особым образом показывая определенные явления, тем самым формально избегая диктата, но осуществляя «подсказку» зрителям и читателям какие события наиболее значимы и на каких нужно заострить внимание. Именно поэтому, СМИ является главным инструментом использования информационного противостояния с целью нанесения урона или же улучшения политической ситуации.

Конфликт предполагает последовательность и координацию атаки, чтобы добиться снижения технической активности. Тип информационной атаки и последовательность формируют информационное противостояние, что является менее острой формой войны. Государства стремятся приобрести нужную им информацию, воспользоваться ею и защищать ее от других государств. Так как все сферы государства: политическая, экономическая и военная пользуются информацией, то государство обеспечивает сохранность своей информации от чужого внедрения и поиск новой информации в чужом киберпространстве. Владение информацией - это усиление собственной мощи, понижение мощи врага или умение противостоять чужой информации. Чтобы урегулировать информационные атаки, ряд государств разработал законы регулирующие активность в информационном поле.

Информационное противостояние представляется комплексным информационным воздействием сторон друг на друга, которое способно привести к принятию благоприятных решений либо парализовать информационную инфраструктуру противника. Манойло А. В. представил наиболее точное определение этого явления: «концепция информационного противостояния представляет собой совокупность взглядов на цели, задачи, принципы и основные вектора информационного противоборства и государственной информационной политики в условиях определения информационным обществом новых геополитических приоритетов, форм и методов геополитической конкуренции» Манойло А.В. Государственная информационная политика в особых условиях: Монография. - М.: МИФИ, 2003. - C. 39.

...