Политическая наука в современной России в контексте системной трансформации общества и государства

И для многих народов почти до самого крушения СССР (и даже позже), а для многих интеллектуалов Запада ? до 1968 года тогдашняя Россия (СССР) статусом исторического лидера обладала.

Отказавшись в конце 80-х годов от большевизма, но не от догматики теории прогресса, мы снова оказались в числе «догоняющих».

Теории прогресса противостоит то, что можно назвать «теорией естественного развития». Ты должен развиваться так, как свойственно именно тебе, а посему никогда не окажешься ни отстающим, ни догоняющим. И однажды, когда догоняющие и догоняемые врубятся лбами в стену или упадут от перенапряжения, станешь лидером автоматически.

Никакой уверенности у меня, конечно, нет, но надежда есть: при президентстве Медведева мы расстанемся навеки как с теорией прогресса, так и с теорией «догоняющего развития». И займемся более важными вещами. Некоторые пассажи в последних выступлениях Путина и Медведева вселяют эту надежду. Кстати, если ей суждено сбыться, это и будет лучшим воплощением любимого новым президентом выражения «Freedom is better than non freedom» Известия. 2008, 28 апреля..

Во многом соглашаясь с оценками и выводами В.Третьякова, трудно все же принять его идею (надежду) о том, что «при президентстве Медведева мы расстанемся навеки как с теорией прогресса, так и с теорией «догоняющего развития». И займемся более важными вещами». Трудно принять эту мысль потому, что такой алгоритм поведения не для России и вообще не для любой другой великой державы, для которых участие в гонке лидеров ? обязательный и, как представляется автору, абсолютный закон. Об объективных причинах участия в этой гонке уже было сказано выше.

Кроме этого нельзя не сказать и о том, что большевистская концепция «опережающего развития» была возможна лишь в СССР, КНР и некоторых других странах, во-первых, потому, что их человеческие и природные ресурсы позволяли реализовать эту модель. Важную роль играла также идеология, которая могла быть действенной лишь в условиях невысокого уровня общекультурного политического развития. Без сверхэксплуатации всего населения, которая характерна и для модели «догоняющего развития», и особенно для модели «опережающего развития», никакой скачок невозможен. Нельзя забывать также и о крайне высокой социальной цене этого скачка и минусах сверхэксплуатации населения. Длительное перенапряжение социума ведет не только к его психологической и физической усталости, но и ставит перед ним вопрос об эффективности той модели, которую стремятся реализовать правящие силы. Сравнивая ее с другими, более щадящими и вместе с тем более эффективными, они неизбежно разочаровываются в той системе, в которой живут и работают. Поэтому можно, судя по всему, обоснованно говорить о том, что большевистская модель по сути своей была порочной во всех отношениях, а не только в тех, о которых говорит В.Третьяков.

Как это ни удивительно, к мобилизационной модели, основанной на жестком порядке, призывают даже весьма либерально настроенные экономисты. Например, видный ученый-экономист Владислав Иноземцев. В статье «Призыв к порядку. О модернизации России и возможном экономическом прорыве» он утверждает следующее: «История учит суровой правде. Мощные экономические прорывы в Южной Корее и на Тайване пришлись на периоды правления военных режимов Пак Джон Хи и Чан Кайши; в Бразилии модернизация была начата в годы хунты генерала Бранко; в Китае о демократии не приходится и говорить, и даже в Японии почти вся послевоенная политическая история была историей одной правящей партии. Ни одна модернизация не опиралась на развитый технологический сектор: напротив, все они основывались на заимствованных производственных технологиях».

Утверждая далее, что «в каждом случае модернизации предполагали порядок», В.Иноземцев оговаривается, что под этим порядком «он не имеет ввиду террор сталинского типа», а четкую постановку целей, отказ от всякого рода демагогии; выработку средств достижения указанных задач; минимизацию затрачиваемых на их достижение средств и усилий; и как продолжение ? безусловное отражение системой институтов и лиц, доказывающих свою некомпетентность или бесполезность. «Задачи российской модернизации ? это задачи догоняющего развития, а не «социального проектирования», ? пишет далее Иноземцев, справедливо акцентируя внимание на многих задачах, без решения которых нельзя осуществить модернизацию. Особое внимание он уделяет сбережению, а не безумной роскоши и «разбазариванию» незаработанного». Рациональное использование ресурсов, целевые вложения в «точки роста» экономики и социальной инфраструктуры ? вот единственно возможный путь». ? считает В.Иноземцев Российская газета. 2008, 1 октября.. «Сегодня, ? заключает свою статью ученый, ? нужно строить не чиновно-бюрократические «вертикали», а «горизонтали» ответственности; бороться за интересы не бюрократического сообщества, а страны и ее граждан. В этом ? суть повестки дня, предлагаемой президентом Д.А.Медведевым. И она, увы, нереализуема в условиях расслабленности. Установление порядка должно стать лозунгом нового президентства, каким бы неприятным он ни казался многим. Иного выбора у России попросту нет» Там же..

Не вдаваясь в полемику, в том числе концептуальную, принимающую во внимание не только исторический опыт России и ее ментальный код, но и особенности строя, который был создан в постсоветское время, а также ограниченность отпущенного нам исторического времени и внешние объективные факторы, отметим лишь то, что, хотя на тему модернизации написано немало статей и книг, она заслуживает концептуального системного анализа Среди докторских диссертаций по политологии теме модернизации посвящены только лишь следующие. Это диссертация С.А.Панкратова «Политическая модернизация России в контексте устойчивого развития (теоретический аспект»)», защищенная в 2007 г. по специальности 23.00.01 в Кубанском госуниверситете. Это также докторская диссертация, защищенная Г.П.Лесниковым в 2006 г. в МПГУ по специальности 23.00.02 ? «Трансформация социально-политических отношений современного российского общества». Третья диссертация ? Ю.И.Матвиенко «Политическая модернизация как фактор консолидации современного российского общества» ? защищена в 2003 г. по специальности 23.00.02 в РАГС при Президенте РФ. Четвертая диссертация ? М.А.Аюпова «Политико-трансформационные процессы в постсоветской России: региональный аспект» ? защищена в 2004 г. по специальности 23.00.02.в РАГСе при Президенте РФ..

Современная модернизация, как и все более ранние, глубоко затронула наши цивилизационные основы и поэтому есть смысл и необходимость хотя бы коротко остановиться на основных цивилизационных сдвигах, которые за свою более чем 1000-летнюю историю пережила Россия. С точки зрения автора, такой анализ будет и методологически более верен, и концептуально более обоснован. (К слову сказать, такой подход отличается от подходов С.А.Панкратова и Г.П.Лесникова, чьи докторские диссертации указываются в сноске). Но прежде чем раскрыть суть этих сдвигов, надо определиться в содержании самого термина «цивилизационный сдвиг».

С точки зрения автора, цивилизационный сдвиг ? это фундаментальные изменения в социально-политической, экономической и духовной жизни всего населения страны, начинающиеся с какого-либо (или каких-либо) важного для всех события и заканчивающиеся перестройкой всех сфер жизни и деятельности страны. Таких сдвигов, по оценкам автора, в России было пять за всю ее историю.

Первый сдвиг начался в конце Х века с перехода от язычества к православию; второй ? в XV?XVI вв. ? покончил с феодальной раздробленностью и привел к созданию единого централизованного государства; третий сдвиг связан с петровскими реформами, нацеленными на европеизацию страны; четвертый ? буржуазный, начавшийся реформами Александра II, но не доведенный до конца, во-первых, из-за контрреформ Александра III и, во-вторых, из-за консервативно-реакционной политики Николая II, пятый ? большевистский ? был направлен на создание уникального коммунистического общественно-политического строя, системы полного социального равенства и классовой гармонии ? образца для всеобщего подражания; современный, шестой, нынешний сдвиг, начавшийся в 1990-е годы, имеет своей основной целью возвращение страны на прерванный в октябре 1917 г. путь общечеловеческого прогресса.

У каждого из этих шести сдвигов свои причины и особенности, цели и задачи, свои результаты. Каждый из них имел своей главной направленностью тотальную модернизацию и обновление всех сторон жизни страны. На каждый сдвиг огромное (если не фундаментальное) воздействие оказывали внешние факторы. Все сдвиги проходили в режиме догоняющего развития. Но ни один из пяти предыдущих своей главной цели не достиг. Даже пятый сдвиг, развивавшийся по сценарию опережающего развития, на самом деле ставил задачу «догнать, а лишь затем перегнать» капиталистический мир. Кое в чем, как уже говорилось выше, это ему удалось.

Что касается нынешней модернизации, то пока что она привела лишь к увеличению отставания России от развитого мира.

Поскольку ни одна модернизация не заканчивалась тотальной победой над отставанием, это ставит принципиальный вопрос: почему так происходило? На взгляд автора, это происходило потому, что на каком-то этапе модернизация прерывалась, реформы превращались в контрреформы, и новые системы, за исключением четвертой ? советской, создать не удавалось. Главная причина неудач во всех случаях состояла в том, что инициаторам и архитекторам модернизации не удавалось выстроить и довести до эффективного рабочего состояния новые системы организации общественной и государственной жизни. На первом месте здесь всегда должно было стоять реформирование политической системы и его основного ядра ? государства. Если государственный механизм не совершенен, не адекватен и не способен дать достойные ответы на вызовы времени, не может провести эффективные и грамотные реформы с минимальными издержками для страны, то созревают причины и предпосылки для социальной революции.

Именно такая революция, 4-я по счету в ХХ в. произошла в 1990-х годах в России. Ее характеру, особенностям и перспективам в моем исследовании посвящено немало внимания.

Преобразования, осуществленные в нашей стране в 90-е годы ХХ столетия, могут быть охарактеризованы не иначе как системные, революционные Тема современной российской революции не пользуется популярностью у отечественных политологов. К числу докторских диссертаций, где эта тема хоть как-то рассматривается, относятся следующие: С.А.Ланцов «Политические революции и социальный прогресс (Критический анализ марксистской концепции)», защищена в 1991 г. в Санкт-Петербургском университете по специальности 23.00.01. (Подробнее о содержании этого исследования см. в справочнике «От политической мысли к политической науке…», сс. 174?175); Чумиков А.И. «Конфликт в системе социально-политических процессов переходного периода», защищена в 1995 г. по специальности 23.00.02. в Институте социологии РАН. (См. там же, сс. 229 ? 230) . Охватив все сферы общественной жизни, они радикально изменили все системы жизнедеятельности российского общества: политическую, экономическую, идеологическую и духовную.

На место однопартийной тоталитарно-авторитарной политической системы пришла многопартийная (правда, до конца еще не сформировавшаяся). Вместо централизованной вертикали власти, веками формировавшейся сверху вниз, сегодня, хотя и полудемократическим образом, но снизу вверх, строится новая; государственную командно-административную экономику заменила многосекторная экономика, основанная преимущественно на частной собственности; идеологическое единообразие и диктатуру единой государственной идеологии заменило многоцветье мировоззрений; радикально изменилась духовная жизнь, в особенности положение и роль церкви в обществе и государстве.

В общем все говорит о том, что сегодня мы живем в совершенно иной стране, хотя осуществленные преобразования не привели еще к тотальной смене ментальности российского населения. Но трансформация общественной психологии это самый сложный и долговременный тип преобразований.

Если задаться вопросом: когда началась нынешняя революция, то надо будет признать, что точкой ее отсчета, или, образно говоря, ее детонатором был август 1991 г. ГКЧП и последовавший вскоре после провала этого путча указ президента РСФСР Б.Н.Ельцина, фактически запретившего КПСС, привели к параличу всей политической системы и предельному обострению и без того очень сложной социально-политической и экономической ситуации в стране. Распад СССР, произошедший вскоре после этих событий, еще больше обострил положение.

Окончательный слом советской экономической системы произошел в 1992 г., когда была осуществлена либерализация цен и проведена приватизация основной части государственной собственности. Это был второй этап революции. Кульминация событий наступила осенью 1993 г., когда в сентябреоктябре 1993 г. после расстрела Белого дома и роспуска Верховного совета РСФСР были распущены советы и когда закончилось фактическое двоевластие. Принятие новой Конституции 12 декабря 1993 г. поставило точку в революционном марше. В декабре 1993 г. завершился третий этап революции и начался период укрепления новой власти, этап эволюции.

По глубине и радикальности осуществленных преобразований четвертая революция в России может быть сравнима лишь с Октябрьской революцией 1917 г. Однако между этими двумя эпохальными историческими событиями существует немало принципиальных различий, наиболее существенное из которых следующее. В то время как Октябрьская революция прервала естественный ход российской истории и ставила своей главной целью построение неведомого ранее общества полной социальной гармонии и равенства, общества, известного прежде только в теории, как коммунистическое, четвертая революция изначально преследовала диаметрально противоположную цель: вернуть Россию на естественный, исконный, т.е. буржуазный путь развития.

Если признать, что главная цель нашей нынешней революции та, о которой говорилось выше, то следует задаться и такими вопросами, как: существовали ли объективные причины и предпосылки для такой революции и, если они были, то какие; имелись ли в СССР, а затем в независимой России такие политические силы, которые признавали бы необходимость социальной революции и, если они имелись, то каковы были их программы и т.д.?

Говоря о причинах, следует, вероятно, признать, что объективные мотивы для социальной революции, как это не покажется сейчас удивительным, были.

Главная из них заключалась в том, что система государственного социализма, или так называемая командно-административная система, исчерпавшая к началу 50-х годов ХХ столетия свой ресурс и превратившаяся фактически в тормоз социально-политического и экономического развития страны, не поддавалась реформированию. Самым убедительным подтверждением такого вывода является то, что, несмотря на огромные усилия и затраты, ни хрущевские реформы, ни косыгинские, ни горбачевские не давали долговременного устойчивого позитивного результата и не достигали цели модернизации самой системы, на что очень надеялись ее инициаторы и архитекторы. Ограничивая и фактически подавляя свободу, инициативу, предприимчивость в самых различных областях жизни, командно-административная система превратилась в непреодолимый барьер на пути общественного прогресса в СССР.

Кроме объективной причины внутреннего характера на ситуацию в нашей стране заметно воздействовала и объективная внешняя причина. Развитый западный мир, постоянно модернизируясь, устойчиво развивался и быстро уходил вперед. Именно этому строю, а не социализму, как долгое время надеялись многие, удавалось решить принципиальные вопросы общественного развития более эффективно. Чем больше времени проходило, тем очевиднее становилось, что командно-административный социализм явно проигрывает историческое соревнование между двумя социальными системами ? капиталистической и социалистической.

Что же касается объективных предпосылок для революции то, как представляется, их в 80-х годах в Советском Союзе не было. Действительно, разве в недрах советского социализма формировались производительные силы и производственные отношения принципиально нового типа и, соответственно, новые группы и слои населения, являющиеся продуктом этих сил и отношений? Нет, таковые не формировались. Научно-техническая революция, начавшаяся на Западе в 60-е годы, где такие силы и отношения зарождались, лишь частично затронула СССР (например, в ВПК и в космической сфере) и, в отличие от Запада, не привела к формированию постиндустриального общества с переходом в информационное, т.е. общества, основанного на высоких и информационных технологиях, представляющих собой ни что иное, как новые производительные силы. На их базе формируются не только новые слои и группы населения (например, напрямую связанные с компьютерными технологиями), но и новые производственные отношения.

Если бы все это существовало в СССР, мы могли бы с уверенностью говорить о наличии объективных предпосылок для социальной революции. Но этого не было. Не лучше дело обстояло и с субъективными предпосылками. Действительно, разве были у нас до 1988/89 годов более или менее организованные оппозиционные силы, которые ставили бы своей целью свержение советского строя и возвращение к капитализму? Даже в конце 80-х годов у основной части возникшей весьма аморфной оппозиции главным лозунгом был: «Социализм с демократическим лицом».

Заканчивая сюжет о наличии субъективных причин и предпосылок, следует заметить, что без них не могут складываться и полноценные субъективные. Если же они все же образуются, то это происходит под воздействием иных факторов (например, внешних). Не имея под ногами прочной родной почвы, они вступают в антагонистическое противоречие с существующей в стране системой и, как правило, раньше или позже терпят поражение.

Если взять за основу и за данность сказанное выше, то надо будет признать, что субъективных предпосылок и, соответственно, движущих политических сил для четвертой революции в СССР и России не было. Но кто же в таком случае начинал и двигал эту революцию?

Поначалу, во второй половине 80-х годов, это была группа реформаторски настроенных руководящих деятелей КПСС (или реформаторское крыло) во главе с ее генсеком М.С.Горбачевым, а затем группа радикально (фактически революционно) настроенных руководителей новой России во главе с Ельциным Б.Н. Да, наша история распорядилась так, что президент России, фактически антипод и антагонист М.С.Горбачева, завершил дело, начатое последним генсеком КПСС и единственным (первым и последним) президентом СССР. Быстро ухудшающаяся экономическая и социально - политическая ситуация вынуждала обоих предпринимать все более радикальные меры и двигаться по пути радикализации преобразований, или, иначе говоря, по революционному пути.

Исходя из сказанного, можно сделать вывод о том, что радикальные реформы начала 1990-х годов явились прямым продолжением перестроечных процессов конца 1980-х. Без перестройки, фактически парализовавшей советскую общественно-политическую систему, переход к революционным преобразованиям 90-х годов был бы невозможен. Перестройка подготовила почву и предпосылки для такого перехода, в т.ч. через углубление системного кризиса.

Несмотря на прямую взаимосвязь, между перестройкой М.С.Горбачева и революцией Ельцина есть и принципиальные различия.

Первое из них состоит в разной направленности этих социальных процессов. В то время как перестройка преследовала цель совершенствования социализма и фактически перехода к социал-демократическому пути развития (с точки зрения автора, это было бы более естественным для советского общества), революция Ельцина Б.Н. была по сути своей и изначально направлена на полный отказ от социализма и переход к буржуазному устройству западного типа.

Либеральный, буржуазно-демократический характер 4-й российской революции не только способствовал решению некоторых фундаментальных вопросов нашего общественного бытия, но и поставил перед нашим обществом ряд не менее сложных проблемных вопросов. Главный из них следующий: может ли либерализм западного типа быть системой идейных ценностей для российского общества и может ли он быть компасом страны на пути к желанной цели? То есть может ли он привести нас к подлинно демократическому, открытому, правовому, социальному государству с развитым гражданским обществом, устойчиво и активно взаимодействующим с внешним миром.

На взгляд автора, либеральный характер нынешней революции лишь частично может решить стоящие перед нами проблемы и не приведет нас к указанной выше цели. Ибо неверное решение проблемы собственности Оценка собственности в 1992 г. по ценам 1991 г., безличная ваучеризация, основная схема разгосударствления и приватизации могли привести только лишь к криминальному, олигархическому капитализму, массовому обнищанию населения, значительному ослаблению государства, росту национального сепаратизма и т.д., а не к демократическому решению основных проблем., в принципе противоречащее демократическому решению вопроса власти, по определению не может привести к образованию мощного среднего класса основной опоры стабильности, главного потребителя и потому одного из основных двигателей общественного прогресса.

Кроме вышеуказанного негативного есть и позитивный итог революции. Он состоит в том, что впервые за всю нашу историю мы отошли от централизованной модели организации власти и государственного устройства и стремимся выстроить демократическую, значительно менее централизованную систему власти. Можно спорить, подходит это для России или нет, но мир идет по пути демократизации уже давно, и это дает положительные результаты.

В экономической и духовной сферах ситуация, как представляется автору, сложнее.

С одной стороны, мы видим здесь плюрализм форм собственности, производственных отношений, структур и мировоззрений, что относится к позитивным факторам, с другой сосредоточение финансовой и информационной власти в руках олигархов, что, безусловно, относится к отрицательным явлениям.

В современных условиях главный смысл социальной революции в любой стране, не исключая Россию, состоит в том, чтобы открыть стране дорогу не только прогрессу производительный сил и тем социальным слоям, которые с ними связаны, но к реальной, а не фасадной демократии, важнейшему средству реализации этого прогресса.

Приход и утверждение демократии в России, как и во многих других странах, происходили под несомненным воздействием глобальных демократических волн Теме демократии посвящено немало работ российских ученых-обществоведов. Одна из последних ? Демократия в современном мире: сборник статей российско-германских «круглых столов». Под общей редакцией Я.А.Пляйса и А.П.Шатилова. ? М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. В этом сборнике опубликованы две статьи диссертанта: «Глобальные волны демократизации и их воздействие на Россию» и «Суверенная демократия» ? новый концепт «партии власти». Из докторских диссертационных исследований по политологии теме демократии посвящена теоретическая работа Д.В.Гончарова «Демократия и участие: опыт политологического анализа», защищена 1998 г. по специальности 23.00.01 в Санкт-Петербургском университете. (Подробнее о научных трудах Д.В.Гончарова см. в Справочнике «От политической мысли к политической науке…», сс. 153?154).. Каждая такая волна демократизации была, с одной стороны, результатом нового состояния общества, его растущих устремлений и следствием борьбы народов за свои интересы. С другой стороны, она вела к развитию гражданского общества, росту числа партий и общественных движений, что, в свою очередь, вело к новым демократическим приливам, открывало перед страной новые горизонты прогресса. По закону природы приливы наталкивались на сопротивление консервативных и ретроградных сил, прежних устоев, которое, как правило, приводило к откатам.

Чем ближе к нашему времени, тем мощнее и масштабнее становятся волны демократизации, тем глубже и фундаментальнее их воздействие на мир. Россия, как представляется, также не стоит в стороне от воздействия этих процессов. Это, разумеется, означает, что за определенным нынешним отливом обязательно наступит прилив.

В демократическом развитии Россия всегда отставала от авангардных стран, что явилось следствием недостаточного общего развития ее социума и государства. Тем не менее, для нее также были характерны и демократические приливы, и консервативные отливы. Но сила их была слабее и результаты скромнее, чем в колыбели демократии - Европе.

В результате отставания, особенно в ХХ веке, основную часть которого страна шла оригинальным путем советского народовластия, опыт демократии (в общепринятом смысле) накапливался с трудом. Пойдя в начале 1990-х годов в начальную школу демократии, страна столкнулась с безудержной вольницей, при которой демократические институты зачастую не только не выполняли своих функций, а, напротив, дискредитировали саму суть своего предназначения. Очень быстро вольница стала угрожать не только самой демократии, но еще и целостности и даже самому существованию государства. Чтобы остановить негативное развитие событий, руководство страны пошло на определенные ограничения демократических норм. Полное преодоление этапа вольницы позволит, надо надеяться, отказаться от ограничений и постепенно, шаг за шагом, освоить все демократические ценности, накопленные человечеством.

Между глубинными экономическими и политическими процессами существует прямая и тесная связь. Формирующиеся в экономической сфере новые группы собственников, из которых постепенно вырастают слои и классы, объективно нуждаются в своей доле политической власти В России в 1990-е годы это произошло очень быстро, но не естественным образом, а искусственным, благодаря политике властей и непродуманной чековой приватизации. Именно из этого и выросли многие проблемы, связанные с поведением так называемых «новых русских».. Чем сильнее этот слой или класс, тем больше его политические амбиции. Стремясь реализовать эти амбиции, новый класс апеллирует к народу, избирателям, к демократии. Однако демократия воспринимается новым классом не более чем средство для достижения власти. Народ же, веря какое-то время в обещания нового класса, также стремится стать субъектом политической жизни. Но без экономического благополучия, высокого уровня жизни реализовать народный идеал невозможно. Только народ, достигший высокого уровня жизни, не только имеет то, что надо защищать, но и становится мотивированным на такую защиту. Бедный народ либо индифферентен к политической жизни и выборам, в частности, либо - не более чем средство в руках властной элиты, которым легко манипулируют при достижении собственных целей.

Из этого следует, что общий алгоритм поведения властей должен напрямую зависеть от состояния общества, уровня его развития, общественного сознания, политической культуры. Чем выше этот уровень, тем больше свободы должно быть у народа, тем больше у него должно быть возможностей самостоятельно решать свои проблемы. Прежде всего, проблемы, связанные с формированием власти через систему выборов.

Третий раздел ? Российская государственность между прошлым и будущем

Не вдаваясь глубоко в историю, автор рассматривает лишь опыт реформирования государственного устройства конца ХХ ? начала ХХI веков и то, как этот вопрос рассматривается в научной литературе По теме реформирования государственного устройства России и российского федерализма написано немало научных трудов и защищено значительное число диссертаций, в том числе несколько докторских по политологии. Среди них диссертации: В.Н.Лысенко «Основные черты и тенденции развития федеративных отношений в России на современном этапе», защищена в 1995 г. по специальности 23.00.02 в РАГСе при Президенте РФ (Подробнее о научных трудах В.Н.Лысенко см. в справочнике «От политической мысли к политической науке…», сс. 177?178); А.Н.Аринин «Российский федерализм: состояние проблемы и перспективы развития», защищена в 1999 г. по специальности 22.00.05 в ИСПИ РАН; И.В.Бахлов «От империи к федерации: процессы и механизмы трансформации Российского государства», защищена в 2006 г. по специальности 23.00.02 в МГУ им. М.В.Ломоносова; Г.В.Каменская «Федерализм: мифология и политическая практика», защищена в 1999 г. по специальности 23.00.02 в ИМЭМО РАН; М.В.Столяров «Развитие российского федерализма в сопоставлении с зарубежными федеративными моделями: проблемы переходности», защищена в 2000 г. по специальности 23.00.05 в РАГСе при Президенте РФ; Ф.Х.Мухаметшин «Федеративные отношения как фактор социально-политического развития республики ? субъекта Российской Федерации», защищена в 2001 г. по специальности 23.00.02, в РАГСе при Президенте РФ; Т.Д.Мамсуров «Этнополитические и региональные проблемы развития федерализма», защищена в 2002 г. по специальности 23.00.02 в Институте сравнительной политологии РАН; Н.М.Мирзиханов «Реформирование федеративных отношений в России: тенденции нового десятилетия», защищена в 2003 г. по специальности 23.00.02 в РАГСе при Президенте РФ; И.Б.Гоптарева «Политическая концепция федерализма: теоретические истоки и современность», защищена в 2004 г. по специальности 23.00.01 в МГУ им. М.В.Ломоносова; В.В.Гайдук «Институт федерализма: политико-правовое исследование», защищена в 2008 г. по специальности 23.00.02 в РАГСе при Президенте РФ.. Чтобы понять суть происходящего в наше время, надо отчетливо понимать, что по мере формирования Российской империи между Центром и периферией складывались асимметричные, разноуровневые и во многих случаях договорные отношения.

Российский, а затем и советский унитаризм всегда имел большие особенности. В нем сочетались центростремительные и центробежные силы и три начала ? унитарное, федеративное и конфедеративное. В зависимости от внутренних и внешних объективных и субъективных условий усиливалось и доминировало то одно из них, то другое. В конце 1980-х годов стало быстро крепнуть конфедеративное начало, перешедшее вскоре в полустихийный распад.

При осмыслении проблемы реформирования российской государственности неизбежно возникает следующий важный вопрос: что всегда скрепляло и что всегда разъединяло нашу страну? Скрепляли такие факторы, как генетическая близость славянских народов, единая вера (в советское время веру заменила коммунистическая идеология), внешние опасности, некоторые совпадающие интересы. Например, интерес совместной обороны от внешних врагов, интерес совместного освоения обширного пространства. Разъединяли такие факторы, как: полиэтничность, культурное и религиозное многообразие; неадекватность системы власти объективным условиям страны и времени, трудноуправляемая из единого центра огромная территория, ресурсная самодостаточность некоторых территорий, питавшая их веру в возможность независимого существования.

В зависимости от внутренней и внешней ситуации крепли то одни факторы, то другие. При этом ускорялись то центробежные, то центростремительные тенденции, а государство то консолидировалось, то, наоборот, распадалось.

Важным обстоятельством, всегда влиявшим на состояние государства и степень его сплоченности, был алгоритм действий центральных властей и особенно его соответствия уровню развития народов, населяющих страну и объективным потребностям момента. Если этот алгоритм был адекватным, государство было стабильным, динамично функционировало и развивалось и, наоборот.

Наиболее наглядно это проявилось и в поздние советские годы и в постсоветский период времени. Системные ошибки, допущенные в государственном строительстве в ХХ веке, наиболее ярко и наглядно проявились именно в это время. Первая из этих системных ошибок заключалась в том, что вопреки федеративным конституционным началам практика государственного строительства и функционирования государственного механизма развивалась фактически в унитаристском, жестко централизованном духе. В послевоенные десятилетия эта практика все больше противоречила объективному состоянию и интересам союзных республик и автономных образований.

Попытки М.С.Горбачева и реформаторского крыла КПСС модернизировать политическую систему По теме реформирования советской политической системы написаны и защищены следующие докторские диссертации по политологии: Р.Т.Мухаев «Содержание и возможности политического реформаторства», защищена в 1992 г. по специальности 23.00.02 в МГУ им. М.В.Ломоносова (Подробнее о научном творчестве Р.Т.Мухаева см. в Справочнике «От политической мысли к политической науке…», сс. 188?190); В.Б.Пастухов «Историко-культурные условия эволюции политической власти в России (вопросы политической теории)», защищена в 1995 г. по специальности 23.00.02 в Институте сравнительной политологии и проблем рабочего движения РАН (Подробнее о научных трудах В.Б.Пастухова см. в том же справочнике ? сс. 199?200); М.Г.Анохин «Динамика политической системы в условиях переходного периода», защищена в 1996 г. по специальности 23.00.01 в РАГСе при Президенте РФ (Подробнее см. там же, сс. 137?139). и государственное устройство, перейти от унитаризма к подлинной федерации не могли увенчаться успехом, так как, во-первых, предлагаемая модель постоянно перекраивалась, что только усиливало общественный пессимизм относительно ее благоприятных перспектив и возможностей реализации и, во-вторых, социальная и экономическая ситуация быстро ухудшалась. Кроме этого монополия однопартийной политической системы, несколько десятилетий являвшаяся и двигателем, и мощным инструментом модернизации страны и казавшаяся многим по-прежнему достаточно адекватной новым историческим условиям, на самом деле превратилась в основной тормоз прогресса.

То, что КПСС фактически заменяла собой государственные структуры, позволяло ей в повседневной практике осуществлять идеи унитарного государства, имеющего в мононациональных государствах, как известно, немало преимуществ. Но в такой многосоставной во многих отношениях весьма сложной стране, как царская императорская Россия и СССР, унитаризм нес в себе больше разрушительного и центробежного, чем созидательного и центростремительного. Ко всему прочему унитаризм привел к тому, что к концу 1980-х годов опыт федеративного строительства и подлинно федеративных взаимоотношений в Советском Союзе был крайне скуден и более формален, чем реален. Иными словами, при наличии всех необходимых нормативных атрибутов федерализма и соответствующих правовых возможностей у союзных и автономных республик, других национальных образований, практика развивалась в направлении унитаризма. Чем дальше, тем больше это входило в противоречие с фундаментальными и постоянно возрастающими интересами и амбициями народов СССР (и в особенности их элит) и все чаще вызывало недовольство союзных и даже автономных республик.

Поэтому системный характер ошибок КПСС в государственном строительстве состоял в том, что содержание реальной политики в этой области не соответствовало изменившимся объективным обстоятельствам. Политика отставала от реальных интересов и потребностей. Кроме того она, эта политика, заметно опаздывала во времени и шла вслед за событиями, а не опережала их. Это воодушевляло и подталкивало националистически настроенные оппозиционные силы на все новые, еще более радикальные требования. В результате узел противоречий все больше запутывался и затягивался, а курс М.С.Горбачева на реформирование СССР все быстрее заходил в тупик.

Реформаторы 1990-х годов, возглавляемые президентом РФ Ельциным Б.Н. и реформаторы начала 2000-х годов, во главе которых стоял президент РФ В.В.Путин, совершили, как представляется, ряд системных ошибок, если, конечно, за основной критерий оценки этих ошибок принять определенные фундаментальные особенности Российского государства; асимметричность отношений Центра и регионов, вытекающая из целого ряда объективных факторов в основном природного этнокультурного и духовного происхождения; разноуровневый характер отношений; объективно неизбежная, сложившаяся исторически договорная база отношений.

Первая системная ошибка команды Ельцина Б.Н. состояла в том, что он оценивал роль России в СССР как равновеликую ролям других союзных республик, в то время как это была особая роль ? роль фундамента и одновременно несущей конструкции всего государственного каркаса. Другой системной ошибкой Ельцина было то, что он полагал: достаточно, лишь отсоединить от локомотива ? России вагоны ? союзные республики и локомотив «налегке» помчится вперед, оставляя далеко позади свою обузу. Не понимая сути российской империи, сросшейся в течение веков в неразделимое целое, в которой Россия была основной частью единого организма, Ельцин с легкостью решился на прекращение существования слишком централизованного Союза, полагая, что в Содружестве независимых государств (СНГ) сохранится и единое экономическое, и таможенное, и налоговое, и другие пространства.

Еще одной системной ошибкой президента Ельцина было то, что взяв в начале 1992 г. курс на создание новой федерации, подписав вместе с главами всех субъектов РФ (за исключением Татарстана и Чечни) 31 марта 1992 г. новый федеративный договор, он на практике проводил конфедеративную политику. Это выразилось, прежде всего, в разноуровневых договорных отношениях между федеральным Центром и субъектами России. Первый договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан, был подписан 15 февраля 1994 г., а последний ? 46 по счету ? 16 июня 1998 г. с органами государственной власти города федерального значения Москвы.

Стремясь таким образом ввести широкое «половодье» суверенизации, разлившееся по всей России и грозившееся ее окончательно разрушить, в берега государственности и выстроить новую федерацию снизу, Ельцин выдвинул лозунг «Берите столько суверенитета, сколько сможете переварить». Но в процессе выработки договорных отношений, точнее говоря, торга с субъектами, асимметричность неизбежно брала верх, внося все больший диссонанс в государственную жизнь, развивавшуюся, как уже говорилось выше, в конфедеративном направлении, т.е. в направлении ускоряющейся дезинтеграции.

В ситуации 1990-х годов расчет президента Ельцина строился, судя по всему, на том, что субъектам надо дать как можно больше свободы в решении своих проблем, раз уж Центр не может оказать им существенной помощи. А дальше, когда обстановка улучшится, свободу можно и ограничить. Однако суверенизация реально привела к тому, что государственная жизнь все больше разбалансировалась. Быстро распадалось единое правовое, информационное, образовательное и прочие пространства. Угроза распада России становилась все более реальной. Поэтому перед Президентом Путиным В.В., пришедшему к власти в самом конце 1999 г., стояла крайне сложная задача ? сохранить государство, не дать ему разрушиться.

О том, каким было состояние российского федерализма в конце прошлого столетия и какие проблемы и задачи пришлось решать, чтобы не допустить ее коллапса, достаточно четко и развернуто говорится в первых трех Посланиях Президента В.Путина Федеральному Собранию Российской Федерации 2000, 2001 и 2002 гг.

«Нужно признать, констатировалось в Послании 8 июля 2000 г., в России федеративные отношения недостроены и неразвиты. Региональная самостоятельность часто трактуется как санкция на дезинтеграцию государства. Мы все время говорим о федерации и ее укреплении, годами об этом же говорим. Однако надо признать: у нас еще нет полноценного федеративного государства. Хочу это подчеркнуть: у нас есть, у нас создано децентрализованное государство.

При принятии Конституции России в 1993 году федеративная государственность рассматривалась как достойная цель, на которую придется много и кропотливо работать. В начале 90-х центр многое отдал на откуп регионам. Это была сознательная, хотя отчасти и вынужденная политика. Но она помогла руководству России добиться тогда главного и, думаю, была обоснована, она помогла удержать Федерацию в ее границах. Надо это признать, легче всего критиковать то, что было до нас.

Однако уже скоро власти некоторых субъектов Федерации начали испытывать прочность центральной власти. И ответная реакция не заставила себя ждать. Но хочу обратить ваше внимание. Ответная реакция пришла не из центра, не из Москвы, а из городов и поселков. Органы местного самоуправления также стали перетягивать на себя полномочия, в основном полномочия субъектов Федерации на этот раз. Теперь все уровни власти поражены этой болезнью. Разорвать этот порочный круг наша общая святая обязанность.

Крайним примером нерешенных федеративных проблем является Чечня. Ситуация в республике осложнилась до такой степени, что ее территория стала плацдармом для экспансии в Россию международного терроризма. Исходной причиной здесь также было отсутствие государственного единства. И Чечня 99-го напомнила о ранее совершенных ошибках» Российская газета. 2000. 11 июля..

Дополняя эту картину некоторыми важными штрихами, Путин далее отметил: «Мы создали «острова» и отдельные «островки» власти, но не возвели между ними надежных мостов. У нас до сих пор не выстроено эффективное взаимодействие между разными уровнями власти… Центр и территории, региональные и местные власти все еще соревнуются между собой, соревнуются за полномочия» Там же.

Выводы, прозвучавшие в Послании 2000 г., В.Путин повторял не раз. Например, на пресс-конференции 18 июля 2001 г. в Кремле. В начале 90-х годов, отмечал он здесь, некоторые основные параметры Конституции не срабатывали и значительная часть регионов «перехватила функции центра». Сегодня Федерации возвращаются федеральные функции и разграничение полномочий центра и регионов будет происходить «исключительно в рамках Основного закона». (См. Российская газета. 2001. 19 июля)..

Далее в Послании говорится о том, что конкретно было сделано центральной властью, и что еще предполагается осуществить, чтобы возвести между «островами» и «островками» надежные мосты.

Это, во-первых, создание федеральных округов и назначение в них представителей Президента России. «Суть этого решения, подчеркнул Путин, не в укрупнении регионов, как это иногда воспринимается или преподносится, а в укрупнении структур президентской вертикали в территориях. Не в перестройке административно-территориальных границ, а в повышении эффективности власти. Не в ослаблении региональной власти, а в создании условий для упрочения федерализма» Российская газета. 2000. 11 июля..

Второй шаг Центра определил возможность федерального вмешательства в ситуации, когда органами власти на местах нарушаются Конституция страны и федеральные законы, единые права и свободы граждан. Но речь шла и идет не только о правах и возможностях Центра по отношению к региональной власти, но и полномочиях последней по отношению к местным властям. «И руководители регионов, отмечается в Послании, должны иметь право влиять на местные органы власти, если они принимают неконституционные решения, попирают свободы граждан. Нам ни в коем случае нельзя ослабить властные полномочия региональной власти. Это то звено, на которое не может не опираться власть федеральная» Там же. .

Следующий шаг Центра в направлении укрепления государственности был связан с реформой Совета Федерации, изменением принципов его формирования, образованием Государственного совета при Президенте России.

Одновременно с реформой механизма формирования верхней палаты был изменен и дополнен Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Эти изменения и дополнения дали право президенту страны, как и руководителям высших исполнительных органов государственной власти субъектов РФ досрочно отрешать от должности (или письменно предупреждать о возможности принятия соответствующих мер) глав муниципальных образований. Основанием для таких действий должны быть решения судов.

Как реформа Совета Федерации, так и изменения в системе местного самоуправления, дополненные введением семи федеральных округов во главе с назначаемыми полномочными представителями президента, направлены на повышение уровня и эффективности управления страны, воссоздание в стране единого правового поля.

Чтобы не отстранять губернаторов и других руководителей исполнительных органов страны от решения общегосударственных задач Указом Президента РФ от 1 сентября 2000 г. был образован Государственный совет РФ, являющийся, как говорится в ст. 1 Положения о нем, «совещательным органом, содействующим реализации полномочий главы государства по вопросам обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти». Председателем Госсовета является президент страны, а членами по должности высшие должностные лица (руководители высших исполнительных органов государственной власти) субъектов РФ.

Для решения оперативных вопросов формируется президиум Госсовета в составе семи его членов. Персональный состав президиума определяется Президентом РФ и подлежит ротации один раз в полгода.

Задачи, состав и организация, а также порядок работы Госсовета определяется Положением об этом органе, утвержденным Указом Президента РФ также 1 сентября 2000 г. См. Российская газета. 2000. 05 сентября.

Шаги, предпринятые центральной властью в 2000 году, позволили В.В. Путину констатировать в своем Послании Федеральному Собранию 2001 года, что «период расползания государственности позади» и что «дезинтеграция государства о котором говорилось в предыдущем Послании остановлена» Российская газета. 2001. 04 апреля..

Обосновывая свой вывод, президент еще раз напомнил о сделанном. «Разработали, отметил он, и приняли федеральный пакет пакет федеральных законов. Провели реформу Совета Федерации. Первые результаты дала работа полпредов в федеральных округах. Создан и активно действует Государственный совет. У России, наконец, появились утвержденные Законом государственные символы» Там же..

За годы, прошедшие после обретения Россией полного суверенитета, т.е. начиная с декабря 1991 г., реформирование государственного устройства прошло через 4 основных этапа и вступило в 5-й.

Первый из этих этапов связан с выработкой нового федеративного договора, который готовился ускоренными темпами и был подписан 31 марта 1992 г., т.е. уже через три месяца после развала СССР. Кроме президента России Б.Н. Ельцина этот договор подписали руководители всех субъектов РФ за исключением президентов Татарстана и Чечни, т.е. М. Шаймиева и Д. Дудаева. (Башкортостан подписал этот договор с оговорками).

Второй этап связан с разработкой отдельного договора о разделе полномочий и предметов ведения с Татарстаном. Процесс затянулся на неполные два года и завершился лишь 15 февраля 1994 г. подписанием договора сроком на 5 лет.

Договорные отношения этой республикой (в отличие от всех остальных субъектов) продолжаются до сих пор. Последний раз договор с ней был подписан Кремлем 26 июня 2007 г. и, хотя он не столь значимый, как договор 1994 г., он все же свидетельствует об особых отношениях между Москвой и Казанью.

Договор с Татарстаном оказался для многих областей и республик России заразительным примером, и уже вскоре после 15 февраля 1994 г. начался процесс разработки и подготовки к подписанию договоров с другими субъектами. Подписанием в декабре 1995 г. договора со Свердловской областью было положено начало третьему этапу государственного строительства в России. На этом этапе, длившемся до лета 1999 г., один за другим подписывались договоры не только с национальными автономиями, но административными субъектами с преобладающим русским населением. Общим итогом этого этапа было подписание 54 договоров (по другим данным ? 44) между Центром и субъектами РФ. Не удивительно, что такое количество заметно отличавшихся друг от друга договоров очень быстро привело к рассогласованию не только единого правового, но и экономического, финансового, информационного, образовательного и других полей. Угроза быстрой дезинтеграции единого некогда государства быстро прогрессировала. Здравомыслящих российских политиков это не просто настораживало, но и сильно беспокоило. Поэтому на следующем, четвертом этапе процесс начал разворачиваться вспять, или, иначе говоря, начался процесс консолидации и централизации. И если первые три этапа, характеризующиеся быстропрогрессирующей и явно избыточной децентрализацией государственного устройства России связаны с именем президента Ельцина Б.Н. и его программной установкой «Берите столько суверенитета, сколько сможете переварить», то четвертый этап ? централизации ? с именем президента В.В. Путина. На этом этапе, длившемся до лета 2007 г., не только не культивировалась практика договорных отношений, а, наоборот, все они были либо аннулированы, либо прекращали свое действие в связи с истечением срока, на который были подписаны. По указу В.В. Путина все договоры с субъектами РФ прекратили свое действие в июле 2002 г. Однако консолидация и централизация государства по В. Путину характеризовалась не только этим, но и тем, что было создано семь федеральных округов с полпредами президента во главе, был реформирован Совет Федерации и создан Государственный Совет, все, точнее говоря, все региональные нормативные акты, противоречившие Конституции РФ и федеральному законодательству, были отменены, была перестроена партийная система и изменена система выборов депутатов Госдумы и т.д.

Решительность действий В. Путина по консолидации государственного организма неоднозначно трактуется экспертами и аналитиками. По мнению некоторых, такого рода централизация противоречит не только общемировой тенденции, характеризующейся децентрализацией, но и интересам самой России, так как стать сильной Россия может только при сильных регионах. Стать таковыми они могут лишь имея соответствующие необходимые для этого свободы и возможности. Именно к этому они настойчиво стремятся. Наиболее настойчив в своих действиях, как и раньше, Татарстан. И также как в начале 1990-х годов Центру вновь пришлось ему уступить, и 26 июня 2007 г. подписать с ним новый договор. Возникает вопрос: это будет исключение или начало нового договорного раунда с республиками?