Среднеазиатское направление политики Российской Федерации: цели, проблемы и перспективы

Исторические предпосылки возникновения исламизма в СА.

Радикальный ислам не является принципиально новым явлением в Средней Азии. Ещё в 1917 году, в результате революции и распада Российской Империи, на территории бывшего Туркестанского округа появились силы, поставившие задачу создания объединенного тюркского государства[43]. Повстанцы называли себя моджахедами и вели борьбу под знаменами джихада, называя своих противников кяфирами (араб. «неверные»). Русские поселенцы, осевшие в Туркестане в конце XIX века, а также сторонники советской власти среди коренного населения нещадно уничтожались. В отечественной историографии движение за создание Исламского государства Туркестан получило название «басмачество»[44].

С 1918 по 1922 гг велись активные боевые действия между советской властью и басмачами. Красной армии удалось физически уничтожить большую часть моджахедов, однако проблема не была устранена, немалое количество последних укрылись в Афганистане, время от времени устраивая набеги на советскую территорию. Советскому командованию пришлось устраивать рейды на территорию Афганистана, чтобы уничтожить военные базы басмачей. Мероприятия по уничтожению боевиков закончились лишь к началу Великой Отечественной Войны.

Параллельно с борьбой против басмачей и после смерти Сталина советская власть вела активную борьбу против любой исламской пропаганды. Уже построенные мечети закрывались, строительство новых запрещалось, от 90 до 97 % мулл и муэдзинов были лишены возможности осуществлять свои обязанности. Всё это вызывало негативную реакцию со стороны коренных народов Средней Азии, расценивающих «атеизацию» как посягательство на их традиционный уклад жизни.

Коренной перелом случился в 1979 году с началом Исламской революции в Иране и вторжением Советского Союза в Афганистан. Агрессивность политики нового иранского режима, направленного на экспорт исламской революции, а также жёсткая радикализация афганского населения значительно повлияли на мировосприятие жителей Центральной Азии. Органы КГБ отмечали, что среди таджикской и узбекской молодёжи широкое распространение получило ваххабитское учение[45]. Дезинтеграционные процессы 1989-1991 гг и ослабление контроля КГБ способствовали выходу исламских радикалов из подполья и началу попыток захватить ими власть.

Расцвет экстремистских группировок после распада СССР. После того, как страны Центральной Азии обрели независимость, религия могла свободно исповедоваться, а исламистский элемент, действующий на задворках общества, соответственно, имел больше возможностей выйти из подполья. Образовалась среда, в которой постоянно усиливался исламизм, т.к. способности новых центральноазиатских режимов контролировать и подавлять исламистские движения были слабы. В результате, некоторые исламистские группировки начали призывать к региональному халифату, который бы регулировался шариатом.

Среди таких групп числятся Исламское движение Узбекистана и Хизб аль-Тахрир. Обе группы черпали вдохновение в афганских моджахедах, которые воевали с Советским Союзом с 1979 по 1989 гг. Несмотря на сходство между ними - они обе выступали за свержение президента Узбекистана Ислама Каримова - между ними существовало коренное различие. В то время как Исламское движение Узбекистана использовало насилие для достижения своих целей, Хизб аль-Тахрир - нет. Другие группы, такие как Акромия, позже приняли методы использования насилия Исламского движения Узбекистана, но параллельно с этим поддерживали и идеологию Хизб аль-Тахрир.

Каримов подавлял данные группы в начале и середине 1990-х гг., но Исламское движение Узбекистана получило убежище в Таджикистане, который был разорен в результате гражданской войны 1992-1997 гг. В силу образовавшегося вакуума власти и длинных, незащищенных границ с Афганистаном, Таджикистан стал основной базой для Исламского движения Узбекистана. В конце 1990-х и начале 2000-х группа организовывала нападения из Таджикистана по всей Ферганской долине[46], а также в южных районах Кыргызстана и Узбекистана.

В 2001 г. произошло вторжение США в Афганистан. В страну, которая предоставляет как материальную, так и идеологическую поддержку исламистским группировкам в Центральной Азии, от ультраконсервативного режима талибов. Вторжение США ограничило деятельность и усмирило амбиции исламистов в Центральной Азии. С помощью американских войск, в т.ч. американского спецназа, Исламское движение Узбекистана было в значительной степени вытеснено из Центральной Азии и было вынуждено искать убежище в пределах афгано-пакистанской границы. Со своей стороны, Хизб аль-Тахрир ушел в подполье.

Политические режимы в центральноазиатском регионе, особенно режим Каримова, были тогда в состоянии сломить оставшихся боевиков-исламистов. В течение следующего десятилетия нападения происходили реже, т.к. исламистские группы боролись за выживание в оккупированном США Афганистане.

В июне 2010 г. нападения боевиков в данном регионе стали более частыми, когда между этническими киргизами и узбеками на юге Кыргызстана, в Ферганской долине в Ошской и Джалал-Абадской областях начались столкновения. В результате, киргизские власти провели операции по зачистке региона для обеспечения безопасности, в преимущественно узбекских районах, под предлогом очистки региона от подозреваемых исламистов[47].

В действительности, такие жесткие меры были направлены, скорее всего, против этнических узбеков. Многие киргизы давно с подозрением относились к этническим узбекам Киргизии, которые составляют большинство населения Ошской и Джалал-Абадской областей[48]. Таким образом, зачистки, направленные на данные регионы и вылившиеся в вооруженное сопротивление, не совсем вписываются в заявления о религиозном экстремизме. Напротив, боевая активность, вероятнее всего, связана с внутренней этнической и политической напряженностью в отношениях между киргизами и узбеками. Действительно, такая враждебность периодически проявляла себя после развала СССР.

Сходные процессы можно увидеть в Таджикистане. После гражданской войны, исламские боевики, умеренно-воинствующие исламисты, такие как, партия Исламского возрождения Таджикистана, были включены в состав правительства и служб безопасности[49]. В то время как Исламское движение Узбекистана и другие джихадистские элементы были подавлены. Насилие достигло своего пика в начале 2000-х, после чего Таджикистан в течение 10 лет пребывал в состоянии относительного спокойствия. Однако в августе 2010 г. нашумевший побег из тюрьмы прервал это спокойствие. Во время побега 24 человека, предположительно члены Исламского движения Узбекистана, бежали в Раштскую долину на востоке Таджикистана[50]. Долину стали прочёсывать силы безопасности, что, в свою очередь, привело к атакам на таджикские военные колонны - в этих нападениях таджикское правительство обвиняет боевиков-исламистов.

С началом гражданской войны в Таджикистане, Россия оказывала значительную военную поддержку таджикскому правительству. Для противодействия т.н. ОТО, практически полностью состоящей из исламистов, в 1993 году российскими спецслужбами была создана Национальная гвардия Таджикистана[51]. В том же году была создана ОДКБ, одной из функций которых является противодействие между народному терроризму.

Задачу охранять наиболее трудный и опасный периметр - таджикско-афганскую границу Россия взяла на себя. В 1993 году отряды афганских боевиков при поддержке таджикской оппозиции попытались прорваться через границу, но ценной 25 российских солдат были остановлены[52]. После этого случая интенсивность боёв пошла на спад.

Российское руководство совершило фатальную ошибку, когда предложило посреднические услуги при подписании мирного соглашения между таджикским руководством и ОТО. Вместо того, чтобы совместно с Таджикистаном разгромить боевиков, Россия сделала всё, чтобы в 1997 году в результате компромисса Партия исламского возрождения Таджикистана получила легальный статус. Правда, она была запрещена в 2015 году[53].

На сегодняшний день, как уже было указано выше, Россия имеет несколько военных баз в Таджикистане, а также совместно с таджиками занимается охраной афгано-таджикской границы.

Другой террористической группировкой, несущей опасность стабильности в Центральной Азии, является союзная ОТО «Исламское движение Узбекистана(переименованная в году в Исламское возрождение Туркестана)», признанная в 2008 в России террористической организацией.

ИГИЛ в Средней Азии.

С начала своего основание «ИДУ» ставила перед собой абсолютно тривиальную задачу - свержение Каримова и установление в Узбекистане исламистского режима. Но со временем амбиции радикалов распространились на т.н. Туркестан, в который, по их мнению должны войти ряд российских территорий: Татарстан, Калмыкия и др.

ИДУ «прославилась» своей агрессивностью и дерзостью. Эту группировка участвовала в гражданских войнах в Афганистане и Таджикистане, беспорядках в Киргизии 2010 г, организовывала набеги на пограничные посты Киргизии и Таджикистана, устроила несколько громких терактов в Бишкеке, Ташкенте и Бухаре. Она имела тесные связи с Аль-Каидой, её лидер встречался с Усамой бен-Ладеном.

В 2014 произошло знаменательное событие: лидер ИДУ Усман Гази присягнул на верность Абу-Бакру аль-Багдади - «халифу» ИГИЛ[54]. С этого момента Исламское движение Туркестана официально становится частью ИГИЛ, и, следовательно - ИГИЛ начинает вести свою деятельность на территории Средней Азии и России.

Точных данных о численности граждан Средней Азии, воюющих в рядах террористического интернационала, нет. По словам вице-премьера Киргизии Абдырахмана Маматалиева, в ИГ находятся порядка 330 его сограждан[55]. В Министерстве внутренних дел Таджикистана утверждают, что из их страны в ИГ отправились 386 человек. Узбекские власти тоже говорят о нескольких сотнях.

По другим данным, по состоянию на январь 2015 года из Таджикистана и Узбекистана на стажировку в ИГ отбыли от 2 до 4 тысяч человек. Некоторые политологи считают даже эти цифры заниженными. В Сирию и Ирак жители Средней Азии едут в основном из России, где они работают в качестве трудовых мигрантов. Родственники, естественно, не горят желанием рассказывать соседям, куда отправился член их семьи -- на заработки или на джихад.

В конце мая весь мир увидел, что к ИГ присоединяются уже не только среднеазиатские мигранты, которым сложно заработать на жизнь.

С видео-обращением к соотечественникам выступил новобранец ИГ, командир таджикского ОМОН полковник Гулмурод Халимов. Харизматичный полковник заявил, что не хочет оставаться в Таджикистане, где «мужчины не могут свободно носить бороду, а женщины -- хиджаб», и призвал других жителей региона последовать его примеру[55].

Проблема не только в том, что множество граждан среднеазиатских государств воюет за ИГ, но и в том, что они собираются потом вернуться домой. Они вернутся, чтобы устраивать теракты, убивать неверных, устраивать революции и расширять границы «Исламского государства», поскольку в этом и есть его суть.

Террористическая группировка Исламское Государство возникла как реакция на неудачи элит построить стабильные светские режимы в большей части мусульманских государств на Ближнем Востоке. Население этих стран не ощущало собственной сопричастности с государством и ненавидело власть за повальную коррупцию и репрессии.

Аналогичные условия сформировались также в Казахстане, Узбекистане, Киргзии, Туркменистане и Узбекистане. В последнем ситуация доходит до нелепого абсурда -- режим Каримова санкционировал массовую слежку за местным населением[56] через систему осведомителей в так называемых махаллях, местных сообществах, объединяющих улицу или несколько домов. Поэтому, оппозиция в Узбекистане либо сидит в тюрьме, либо была вынуждена иммигрировать.

Довольно длительное время население среднеазиатских республик хоть и негативно относилось к репрессивной политике, старалось не обращать внимание на такое положение дел. Граждане были заинтересованы лишь в попытках заработать хоть какие-то деньги. А их они могли зарабатывать лишь уезжаю на работы в Россию. Но кризис российской экономики и девальвация рубля побудили многих искать другие места для работы.

Опыт режима шаха в Иране наглядно показал, что ликвидация чисто светской оппозиции приводит к тому, что у недовольного населения остается лишь один способ выразить свой протест, а именно -- через религиозные организации и группировки, которые в силу специфики своей структуры и уважения со стороны некоторой части общества могут действовать намного эффективней общественных организаций и политических партий. Да, эти организации отличаются разнообразием-- есть и вполне умеренные, способные консолидировать под своими знамёнами определенную часть недовольного население и послужить противовесом радикалам. Однако они также попадают в категорию альтернативных центров силы и, соответственно, противников действующей власти со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.

Пример тому -- Партия исламского возрождения Таджикистана, которая находится на грани роспуска[57]. Неудивительно, что деятели умеренных религиозных организаций в ответ радикализируются и стучатся в дверь к исламистам. Неспособность властей контролировать религиозную сферу приводит к тому, что ее начинает контролировать кто-то другой.

Если центральноазиатские режимы продолжат использовать репрессивный метод как основной, то велик риск того, что недовольные люди будут стучаться в дверь к экстремистам.

Тем не менее, не стоит расценивать неадекватную политику лидеров стран ЦА как единственную причину распространения исламизма. Важно отметить тот факт, что бремя ответственности за радикализацию мусульман лежит также и на России. Это утверждение может показаться странным, ведь РФ является чуть ли не единственной стабильной страной постсоветском пространстве, и если не считать войну в Чечне, то трудно найти много причин, способствующих появлению террористических движений.

Речь идёт о высоком уровне нелегальной миграции из стран СА в Россию. Учитывая особенный, восточный образ жизни жителей Центральной Азии, приехав в Россию, они сталкиваются с непонятным, чуждым, а иногда крайне враждебным ему окружением. Любой человек нуждается в общении, деньгах и помощи и этими потребностями с большим успехом пользуются агенты исламистского терроризма, протягивая мигранту руку помощи, попутно тщательно промывая мозги.

Серьезным фактором также является довольно либеральное российское законодательство, которое позволяет экстремистам относительную свободу в распространении террористической идеологии. «У себя на родине, при авторитаризме, порой переходящем в тоталитаризм, политического режима этих государств, религиозные фундаменталисты подвергаются жесткому преследованию. В итоге многие из них переезжают в Россию», -- объясняет эксперт Института национальной стратегии, специалист по исламистам Раис Сулейманов.

Заместитель главы Госкомитета нацполитики Таджикистана Акрам Амосов заявил, что основными центрами вербовки таджикских граждан в ИГ являются Россия и Афганистан, а глава ФСБ Александр Бортников отметил, что в Ираке и Сирии воюют примерно 1,5 тысячи граждан РФ[59].

По данным «Росбалта», за последние два года операции по вербовки в ИГ стремительно активизируются. Ссылаясь на свои источники в органах правопорядка, агентство утверждает, что только за последний год было задержано огромное количество групп выходцев из Кавказа и Средней Азии, которые либо переводили деньги на поддержку ИГ, либо пытались найти добровольцев для участия в войне в Сирии». Похожие случаи была зафиксированы и в других регионах России -- в частности, в Башкирии, где жертвами вербовщиков стала семья из 20 человек. Все они выехали в зону боев, где мужчины из этой семьи (кстати, довольно состоятельной) вскоре были убиты[60].

А ситуация чрезвычайно накаляется. По словам Сулейманова, основная и главная опасность заключается в том, что иностранные фундаменталисты из Центральной Азии создают союзы с мусульманами России в попытках спровоцировать рост недовольства светской властью у последних и заставить их совершать преступные деяния. Очевидно, что в России уже существует глубоко законспиированные группы людей, связанные с террористическими центрами из других регионов Евразии и, что самое опасное, крайне враждебные к существующей в России социально-экономической формации. Не вызывает сомнения тот факт, что периодически плоды этой враждебности на себе будут чувствовать законопослушные граждане Российской Федерации. Некоторым утешением может служить то, что на данный момент ИГ и ее союзники всё-таки не являются серьёзной угрозой для России и Средней Азии, поскольку боевики, их организации и вооружение находятся на расстоянии более чем 1000 км - в Сирии и Ираке. Именно там их силы сковываются подразделениями армии Сирийской Республики, ВКС РФ, КСИРом и курдскими ополченцами. В этом смысле операция российской армии в Сирии значительно сдерживает распространение влияния ИГ на российских мусульман. Определенную сдерживающую роль в распространении влияния ИГ за пределами Ближнего Востока играют этнические и религиозные различия между арабами, составляющими костяк ИГ, и неарабским населением Средней Азии, Афганистана и других регионов мусульманского мира.

Тем не менее, представляется очевидным, что эти сдерживающие факторы не могут гарантировать безопасность в ближайшем будущем. В таком-то году появился на ютюбе появился видеоролик с обращением боевика Исламского Государства, который на киргизском языке призвал своих соотечественников взять руки оружие объявить джихад киргизским властям. И хотя видеоролик, прежде чем его удалила администрация, провисел всего лишь шесть часов, он собрал неплохую аудиторию в киргизском сегменте интернета.

В Киргизии за последние десять лет резко возросло количество членов запрещенных течений фундаменталистского толка легально функционирующих под видом различных общественных организаций.

В Казахстане, считавшимся стабильным государством в плане отсутствия терроризма на своей территории, 17 мая 2011 г. впервые за весь постсоветский период этой республики произошел теракт в городе Актобе[61]. Затем теракты повторились в Таразе, Атырау, Астана и Алматы. С начала 2012 г. по 21 сентября 2012 г. силами казахстанских спецподразделений было проведено 5 антитеррористических операций по задержанию предполагаемых террористов, большая часть из которых была убита. Ответственность за террористические акты взяла на себя неизвестная ранее исламистская группировка «Солдаты Халифата», имевшая связи с Аль-Каидой и занимавшаяся подготовкой боевиков для этой международной террористической организации.

Таким образом, угроза радикализации ислама в Центральной Азии не является преувеличением.

Варианты противодействия угрозе.

Распространение в Средней Азии экстремистской идеологии приведёт к деградации региона и уничтожению плодов двухвековой цивилизаторской деятельности России и русской культуры по созданию там светских, высокоразвитых урбанистических обществ. Во многом благодаря деятельности России Средняя Азия не превратилась во второй Афганистан. И, безусловно, Москва заинтересована в том, чтобы этого не произошло в будущем. Для этого необходимо не допустить создания очага напряженности в Средней Азии.

Представляется очевидным, что задачу по борьбе с терроризмом следовало бы переложить на власти среднеазиатских государств -- ведь, казалось бы, недопущение превращения Центральной Азии в горячую точку должно входить в сферу, прежде всего, их интересов. Однако эти режимы уже практически неспособны на трансформацию и либерализацию общественной жизни (либо просто боятся этого), и все их усилия по противодействию исламистам сводятся к укреплению границы с Афганистаном, откуда они ожидают вторжения ИГ. Между тем основной риск исламизации как раз внутри, и он лишь усиливается из-за отсутствия в этих странах института передачи власти.

По наиболее опасному сценарию ситуация может развивать в Узбекистане, поскольку у Каримова пока что нет явного наследника. Конечно, теоретически после его ухода силовики могут использовать туркменский способ передачи власти -- то есть собраться и просто выбрать следующего главу Узбекистана. Однако нет никаких гарантий, что этот президент, как и нынешний Туркменбаши II, не станет затем самостоятельной фигурой. Тогда он может попытаться уравновесить силовиков за счет альтернативной силы -- исламистов. Это у Каримова с исламистами личные счеты (в далеком 1991 году будущий основатель исламского движения «Узбекистан» Тахир Юлдашев его унизил, заставив, держа руку на Коране, клятвенно пообещать ввести в конституцию нормы шариата), а у его преемника таких сантиментов может и не быть.

Поэтому России самой придется решать проблему с проникновением ИГ в регион. Безусловно, Москве понадобятся союзники. На западные страны надежды мало. Кремлю достаточно нынешней позиции Вашингтона и Брюсселя, согласно которой коллективный Запад не стремится вмешиваться в среднеазиатские проблемы. Основными же союзниками Москвы будут экзистенциальные враги «Исламского государства» -- шиитский Иран (который любые суннитские террористические группировки мечтают уничтожить) и Китай.

Да, Тегеран сосредоточится на борьбе с ИГ в Сирии и Ираке, и помощь от него можно ждать разве что по Таджикистану. А вот Пекин готов заниматься Средней Азией -- и косвенное упоминание об этом содержалось даже в прощальной речи Ху Цзиньтао. Ведь ИГ планирует открыть свой «филиал»[62] и в КНР -- в халифат должен входить Синьцзян-Уйгурский автономный округ, и исламизация Средней Азии резко обострит ситуацию на этой китайской территории, поставив крест на попытках Китая обеспечить свою экономику среднеазиатскими энергоресурсами и перенести торговлю с ЕС с морских на сухопутные маршруты.

Конечно, с ИГ можно бороться силовыми методами, активизировав свои спецслужбы, однако для эффективного и долгосрочного противостояния исламистам нужно ликвидировать саму причину их популярности в Средней Азии -- тяжелое социально-экономическое положение в регионе. Москве и Пекину нужно заняться модернизацией Средней Азии -- как через китайский проект Экономического пояса Шелкового пути (предусматривающий масштабные инвестиции в регион), так и через проводимую Россией евразийскую интеграцию. Неслучайно в ходе визита Си Цзиньпина в Москву стороны заявили о взаимной интеграции этих двух проектов[63]. А если региональные элиты будут мешать этим проектам, то совместное давление Москвы и Пекина (при молчаливой поддержке Тегерана) усмирит любого местного лидера. Операция по ликвидации боевиков в Бишкеке и последовавшие за этим объяснения руководства Государственного комитета национальной безопасности республики заставляют задуматься о некоторых аспектах развития интеграционных процессов в евразийском пространстве. Сотрудники ГКНБ сообщили, в частности, что в центре столицы Киргизии были уничтожены члены экстремистской организации «Исламское государство», которые готовили нападение на российскую военную базу в Канте. Обвинять республики Средней Азии в экспорте терроризма, как это происходило прежде, бессмысленно. В последнее время все чаще выясняется, что боевики, воевавшие на территории Сирии и Ирака, а потом вернувшиеся в свои республики, были завербованы в России. Этот факт открывает необычайный простор для полемики: похоже, на постсоветском пространстве параллельно с ЕАЭС складывается еще один общий рынок -- по трафику экстремистов.

2.3 Проблема нелегальной миграции

Статистика численности трудовых мигрантов в России.

В результате политической и социальной нестабильности, гражданского противостояния, экономического кризиса и неэффективного руководства значительная часть трудоспособного населения государств Центральной Азии были вынуждены искать убежище и рабочие места зарубежом. Центрами иммиграции стали Китай, Иран и Россия.

Отсутствие визового режима, относительная стабильность политического режима, а также знание русского языка являются теми факторами, которые повлияли на то, что основная часть трудовых мигрантов оказались в России.

По словам профессора Ошского университета Эшгербаева «…основными источниками потоков трудовой миграции из региона являются три государства: Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан. По различным оценкам, на конец 2005 г. в России находилось от 1,8 до 3,5 млн. трудовых мигрантов из стран Центральной Азии, 9/10 которых прибыли из вышеназванных стран.

В силу того, что трудовая миграция носит преимущественно нелегальный характер, трудно определить реальное число трудовых мигрантов. Статистические органы стран Центральной Азии и их миграционных партнеров не могут назвать точные объемы трудовой миграции из региона. Информация официальных органов часто требует внесения определенных корректировочных расчетов. Так, по материалам Управления по внешней миграции Министерства труда и занятости населения Таджикистана, в странах СНГ находится более 250 тыс. трудовых мигрантов из этой страны. По данным государственной миграционной службы РТ, объемы трудовой миграции превышают 0,5 млн. человек. По мнению экспертов Совета Безопасности при Президенте РТ, численность трудовых мигрантов из Таджикистана составляет около 800 тыс. человек. По данным Комитета по охране государственной границы РТ, в 2001 г. за пределы страны в целях заработка выезжало более 1,2 млн. человек. Такой разброс в оценках можно объяснить попаданием в общую численность мигрантов, кроме граждан Таджикистана, транзитных мигрантов (например, из Афганистана). Многие мигранты к тому же неоднократно пересекают границу в течение года. Во многих случаях основным источником информации являются социологические опросы, экспертные оценки. В настоящее время, по разным оценкам, за рубежом работает от 300 до 700 тыс. граждан Кыргызстана. При этом население республики на 1.01.05 составляло всего 5,1 млн. человек . По оценкам экспертов в Узбекистане ежегодное количество внешних трудовых мигрантов составляет не менее 600 тыс. человек.

Главным направлением потоков трудовой миграции из региона Центральной Азии является Россия. В Россию направляются до 85% трудовых мигрантов из Таджикистана, до 60 % трудовых мигрантов из Кыргызстана , около 70 % внешних трудовых мигрантов из Узбекистана. В то время, как в странах Центральной Азии наблюдается аграрное перенаселение, в России, в результате демографического кризиса, уменьшается население. Начиная с 2006 года, в России происходит ежегодное сокращение трудоспособного населения примерно на 1 млн. человек »[64]

Таблица Численность трудовых мигрантов из СА

Как можно увидеть из данных таблицы, за два года значительно снизился уровень миграции из Узбекистана(на 19%) и Таджикистана(на 15%) и значительно вырос из Казахстана(на 20%) из Казахстана.

Криминогенная обстановка.

По данным на 2012 год, по информации официального сайта МВД России, «с январе по декабрь 2012 года на территории Российской Федерации было зарегистрировано более чем 2 300 000 преступлений. Иностранцами и лицами без гражданства на территории Российской Федерации совершено 43 700 преступлений, что на 5,1 % меньше, чем за январь -- декабрь 2011.»

Таблица

Согласны информации Следственного комитета, «за первое полугодие 2011 года каждое седьмое убийство и половина изнасилований в Москве совершены нелегальными мигрантами» 23 мая 2009 года Председатель Следственного комитета РФ, Александр Бастрыкин, выступил с резкими заявлениями на межведомственном совещании по вопросам борьбы с преступностью среди мигрантов и совершенствованию миграционной политики, отметив, что гастарбайтеры переходят на нелегальное положение, объединяются в группы, создают банды для нападений и похищения имущества. Так же он отмечал сознательное занижение численности преступлений, совершенных гастарбайтерами, назвав их «бравурными докладами, звучащими в высоких кабинетах».

По данным следственного комитета, 36000 иностранцев совершили 54000 тысячи преступлений. Каждое третье преступление в Москве совершается нелегальными мигрантами. Но при этом чиновники из ФМС рапортуют чуть ли не о тысячах выдворенных из страны нелегалов[68].

Только за 1 месяц, июнь 2015 г., полиция в Москве ликвидировала 39 этнических бандгрупп. При этом было задержано 227 активных членов ОПГ, заключено под стражу 65 обвиняемых. Проведено 446 обысков, в ходе которых изъято 3,5 кг наркотических средств и 63 единицы огнестрельного оружия[69].

Афганский наркотрафик является крайне серьёзным вызовом международной, региональной и локальной безопасности.

Главным поставщиком героина в Российскую Федерацию является Афганистан, имеющий обширную границу со странами центральной Азии. Относительная географическая близость РФ и Афганистана к тому, что РФ стала очень удобной «перевалочной базой» на пути доставки нелегального товара в Европу. Этому способствует высокий уровень коррупции в России и странах Средней Азии и недостаточно жесткий контроль на границах с центральноазиатскими странами. По данным Агентства ООН по наркотикам и преступности, в 2009-2010 гг. в Центральную Азию контрабандным путем переправлялось примерно 20 % афганского героина. Часть его потребляется в самой Центральной Азии, 3/4 поступает на российский рынок, и небольшая часть идет далее в Европу[70].

Статистика беспощадна и в оценке вылеченных наркоманов: в России их количество составляет 10-12 % (по сравнению с 30 % в Европе)[71]. Связанные с потреблением наркотиков социальные и экономические потери составляют 3 % ВВП. Еще более впечатляющим выглядит эффект влияния наркотиков на здоровье населения - в 2011 г. уровень заболевания СПИДом увеличился на 5 % в среднем по стране, а в некоторых регионах - на 60 %[72]. В итоге в России достигнут самый быстрый рост заболевания СПИДом в мире. Эпидемиологи напрямую связывают рост числа ВИЧ-инфицированных с внутривенным употреблением героина.

Особо уязвимым слоем населения является молодежь, студенчество. В структуре потребления наркотиков доминирует героин. По данным ФСКН, 90 % наркоманов употребляют именно его, причем героин исключительно афганского происхождения[73].

Как известно, между РФ и странами Центральной Азии(кроме Туркмении) установлен безвизовый режим, что позволяет без особых препятствий пересекать границу. И хотя большинство трудовых мигрантов, устремляющихся в Россию, с наркоторговлей не связано, основной поток наркотиков идет именно оттуда. Существует также мнение, что Россия могла бы принять меры для укрепления границ соседних государств, например, вернуть в Туркменистан, Узбекистан, Киргизию и Таджикистан российских пограничников. При этом, видимо, не учитывается экономическая и политическая составляющая подобного шага.

В Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 г. «одним из источников угроз национальной безопасности признана деятельность транснациональных преступных группировок и организаций, связанная с незаконным оборотом наркотиков и их пре- курсоров», причем в качестве «ключевого фактора» негативного развития наркоситуации в России названо масштабное производство опиатов на территории Афганистана и их последующий транснациональный трафик на территорию России[74].

Проблемы интеграции трудовых мигрантов в российское общество.

Мусульманское вероисповедание, низкий уровень образования, плохое знание русского языка и восточный образ мышления превращают процесс интеграции трудовых мигрантов в чрезвычайно трудоёмкий и затратный процесс. Ситуация осложняется тем, что мигранты не особо стремятся интегрироваться.

В современном технологически развитом информационном мире люди имеют возможность практически круглосуточно поддерживать связь с родной культурой и близкими родственниками, что чрезвычайно мешает процессу усвоению чужой культуры, в которой оказался человек, предпочитающий жить и/или работать в том или ином государстве.. Граждане Центральной Азии в этом плане не являются исключением. Кроме того, как и для всех восточных народов, среднеазиты формируют крупные и закрытые диаспоры, в которые по тем или иным обстоятельствам вынуждены выступать все новоприбывшие.

Ярчайшим показателем неэффективности интеграционной политики России является заявление председатели совета муфтиев Нафигуллы Аширова, в котором он предложил создать в крупных городах-миллионерах специальные этнические анклавы с мусульманскими школами, больницами и заведениями общепита, в котором действовали законы шариата[75]. Это заявление вызвало шквал критики как со стороны представителей светской власти, так и со стороны религиозных организаций, в том числе и мусульманских.

Ученые Центра по изучению межэтнических отношений Института этнологии и антропологии Ирина Субботина и Любовь Остапенко, основываясь на результатах переписи 2002 года, наметили очаги возможного формирования анклавов[76]:

На сегодняшний день(2016 год), к счастью, в ни в Москве, ни в других крупных городах не существует системы гетто наподобие той, что мы можем наблюдать в Париже и Лондоне. Однако, нельзя игнорировать тот факт, что из-за сложности интеграции в местную российскую культуру и общество по различным (религиозным, национальным, социальным, языковым, культурным) причинам, иностранные гастарбайтеры создают в Москве свою параллельную инфраструктуру (национальные кафе, закусочные, дискотеки, медицинские клиники и т.п.), куда местные жители обычно не заходят. Так, по состоянию на 2015 г., в Москве существует около 80 киргизских клубов-кафе, есть киргизские клубы единоборств, больницы, билетные кассы, агентства недвижимости и т.п.

Далеко не последним фактором «замыкание в себе» рабочих является негативное отношение к ним со стороны коренного славянского населения России. 1990-е годы были золотой эпохой функционирования разного националистических и откровенно фашистских группировок, занимавшихся «охотой» на лиц неславянского происхождения. Нападению подвергались в том числе и коренные жители Средней Азии, давно живущие в России и не отличавшихся от русских ничем, кроме разреза глаз. Эти группировки, хоть и в меньшей степени, действуют и по сей день.

Кроме неонацистских группировок, нельзя не отметить, что и обычные граждане относятся к трудовым мигрантам с пренебрежением и высокомерием. Зная о том, что мигранты готовы работать даже за мизерную зарплату, они платят им очень мало и нещадно эксплуатируют. Это справедливо можно назвать нормальными капиталистическими отношениями, при которых собственник заботится лишь о своём капитале, но такая ситуация однозначно не способствует снятию напряжения между многочисленными трудовыми мигрантами и коренными жителями России.

Тем не менее, негативное отношение к мигрантам тоже вполне объяснимо. Россияне, в особенности москвичи, не понаслышке знают, что такое исламистский терроризм, и, по этой причине, любой мусульманин, плохо говорящий на русском языке и отказывающийся интегрироваться в российское общество вызывает страх и подозрения. Недавние случаи, связанные с деятельностью так называемой «банды ГТА», грабящей и убивающей водителей и состоящей из выходцев из Средней Азии, предположительно связанных с ИГИЛ[78], а также чудовищное убийство четырёхлетней девочки, совершенное няней из Узбекистана вызвали всплеск негодования в социальных сетях. Встречались призывы выгнать всех «чурок» из России, начать тотальную проверку на терроризм и так далее[79].

Пути решения проблемы и перспективы.

Как было указано выше, по сравнению с 2013 годом уровень трудовой миграции постепенно снижается. Это связано, прежде всего, с экономическим кризисом, поразившего Россию в результате введения санкций, который поспособствовал понижению стоимостью рубля и повышению уровня безработицы, а также законодательными мерами против нелегальной иммиграции. 1 января в силу вступили поправки к ФКЗ от 25.07.2002 №115 «О правовом положении иностранных граждан в РФ», согласно которому трудовому мигранту необходимо в течении 30 дней получить трудовой патент, стоимость которого 4000 рублей в Москве. Кроме уплаты налога на патент, рабочий должен владеть русским языком, знать основы истории и правовой системы России, пройти медицинское обследование и встать на налоговый учёт. Невыполнение этих требований чревато высылкой из России нелегала и уплатой административного штрафа нанимателем[81].

Девальвации рубля, усложнение бюрократических процедур по получению патента и ужесточение мер по отношению к нанимателем закрыли дорогу в Россию для примерно 1,3 млн нарушителей. Однако, всё это является сдерживающими факторами. Уровень трудовой миграции, как легальной, так и нелегальной, остаётся высоким, а проблема интеграции и борьбы с преступными и террористическими группировками остаётся не до конца решённой.

Авторские рекомендации по решению миграционной проблемы:

1. Для предотвращения террористических актов на территории России необходимо наладить тесное сотрудничество со спецслужбами стран Центральной Азии для получения и обмена информацией о всех зарегистрированных рабочих, подозреваемых к принадлежности к террористическим группировками.

2. Для предотвращения образования анклавов-гетто и вообще лучшей интеграции можно использовать опыт Сингапура. В этой стране существует государственная программа расселения этносов прямо пропорционально их численности. Например, если в Москве русские составляют 85% от всего населения, а таджики - 0,3%, то необходимо расселять таджиков так, чтобы их численность в любом районе не превышала эти самые 0,3%.

3. Необходимо поощрять тех рабочих, которые стремятся интегрироваться в российское общество. Для этого необходимо разработать дополнительные тесты по русскому языку, истории и законодательству, успешное прохождение которых должно гарантировать иммигрантам получение своего рода награждения в виде единоразовой выплаты определённой суммы, для молодых - возможность обучаться в российских учебных заведениях со значительной скидкой и т.п.

4. Ужесточение миграционного законодательства, введение уголовной ответственности для тех работодателей, чья деятельность порой граничит с работорговлей.

Теоретическая имплеминтация этих мер может вызвать реакцию среди либералов и националистов. Первые будут обвинять российское руководство в нарушении прав человека, а именно - свободу человека на передвижение, вторые - в нецелесообразной трате финансов на обустройство «чужеродных элементов». Тем не менее, если не принимать вообще никаких мер, то Россия в долгосрочной перспективе может дорого заплатить за бездействие в отношении огромного количества потенциально опасных мигрантов.

2.4 Дискриминация русского населения и уничтожение русского наследия

Центральноазиатский регион был присоединён к России в конце девятнадцатого века и в то же время туда началось проникновение русского населения. В дореволюционные времена русское население было представлено, в основном, многочисленными крестьянскими поселениями, солдатами и заключенными.

Ситуация кардинально изменилась с установлением советской власти, инициировавшей программу направления в Среднюю Азию специалистов из славянских регионов СССР. Русские специалисты и их семьи заселили крупные города, такие как: Бухара, Самарканд, Ташкент, Душанбе, Алмата и Бишкек.

Русское население занимало доминирующие положение в политике, культуре и экономике советских среднеазиатских республик. Значительное распространение получила русская культура, а русский язык был важным инструментом её распространения. По данным переписи 1989 года, русским языком владело 68% казахов, 37% киргизов, 30% таджиков, 27% туркменов и 22% узбеков[82].

Но с распадом Советского Союза начинается дискриминация русского население в виде попыток ассимиляции и создания невыносимых условий с целью заставить русских покинуть страну. Как видно из таблицы, по сравнению с советскими временами численность русского снизилась в несколько раз, исходя из чего можно утверждать, что ситуация с положением русских в Центральной Азии является самой настоящей катастрофой.

Таблица

Казахстан.

Русские в Казахстане традиционно проживают в крупных городах, а также в северной части страны. На 2016 год по сравнению с 1989 их количество уменьшилось в полтора раза.

Несмотря на то, что русский язык имеет юридический статус, это статус не совсем понятен. По конституции единственным языком является казахский, а русский - языком международного общения[88]. Некоторые исследователи используют неофициальный термин «казахизация», под которым подразумевается национальная политика Казахстана, направленная на возрождение казахского языка и казахской культуры. В рамках этой политики происходит постепенное вытеснение русского языка и русской культуры. Так, министр образования Мухтар Кул-Мухамед заявил, что к 2025 году процесс обучение будет вестись исключительно на казахском языке. А годом позже вышел указ, согласно которому все заявления в государственные службы должны подаваться только на государственном языке[89].

Что касается положения русского населения, то несмотря на массовый отток населения в начале 1990-х и несмотря на мягкую ассимиляцию, оно остаётся удовлетворительным, что подтверждается заявляется словами посла России в РК Юрия Мерзлякова и докладом комиссии ООН по правам меньшинств[90].

Узбекистан.

Русские в Узбекистане проживают, в основном, в крупных городах, большинство - в Ташкенте. По официальном данным Государственного комитета по статистике Республике Узбекистан в стране на 2013 год русские составляли 2,6 % населения.

Сразу после обретения независимости в Узбекистане был принят закон «О государственном языке»[92], согласно которому единственным государственным языком объявлялся узбекский. Русскому отводилась роль «языку международного общения», однако в редакции закона 1995 года упоминание русского языка вообще отсутствует. То есть фактически на сегодняшний день русский язык не имеет никакого официального статуса.

Государственное образование было полностью переведено на узбекский язык, что значительно сократило количество профессиональных педагогов из русской среды и, как следствие, уровень образование в целом упал. Многие русские и русскоязычные школьники желают учиться в России, но из-за жесткой бюрократии очень тяжело выехать из страны. Если учесть ещё тот факт, что огромное количество узбекских граждан уезжают на заработки в Россию, практически не зная русский язык, то языковую политику Узбекистана можно назвать не только дискриминационной, но и в целом неадекватной.

Положение русского населения многие эксперты называют катастрофическим. Основные проблемы связаны с безработицей, вызванной выдавливанием русских работников путём их замены на представителей титульного народа, а также шовинизмом узбеков. Ситуация усугубляется тем, что выезд в Россию значительно затруднен в связи с общим обнищанием населения, а денег, полученных с продажи квартиры, не хватит чтобы устроиться даже на первое время в России. Иначе говоря, русские остаются заложниками в Узбекистане.

Киргизия.

Русский язык в Киргизии наделён официальным статусом в соответствии со статьей 10 конституции Кыргызстана[93]. Главной особенностью русского языка в этой стране то, что большинство русскоговорящих не являются этническими русскими. Зачастую это двуязычные киргизы, владеющие им как родным, а также узбеки, корейцы, калмыки, таджики и др.

Русский язык занимает прочные позиции в экономике и общественной жизни, в которой он остаётся чрезвычайно востребованным. В системе образования русский также сохраняет популярность, а в высших учебных заведениях полностью преобладает над киргизским. Количество русскоязычных школ увеличилось с 143 в 2002 до 203 в 2012 году[94], что, безусловно, говорит о популярности русского языка среди населения коренного населения.

Несмотря на то, что русские слабо представлены в административно-государственном аппарате, в отличие от других среднеазиатских республик русские занимали и занимают ключевые места в правительстве Киргизии. Так, например, премьер-министром при Акаеве был Николай Тарнаев, при Бакиеве - Игорь Чудинов, а пост министра финансов с 2012 по 2015 занимала Ольга Лаврова.

В 2009 году руководитель общественного движения "Владимирское общество" Станислав Епифанцев[95]: "Отношения с местным населением у русских всегда складывались довольно неплохо. Киргизы -- приветливый и весьма толерантный народ. Можно вспомнить, что первые церкви русских располагались в юртах, предоставленных киргизами. Вообще же на протяжении всей своей истории киргизы сохраняли добрососедские отношения со многими народами, живущими в Киргизии, в том числе с русскими. Всего же в Киргизии живет около 100 народностей и народов». И действительно, в рамках государственной идеологии «Кыргызстан - наш общий» не приходится говорить о целенаправленной и жёсткой дискриминации этнических русских.

Таким образом, Кыргызстан является единственной республикой, в которой положение русских и русского можно с уверенностью назвать благоприятным.

Таджикистан.

Русская диаспора в Таджикистане имеет наименьшую численность по сравнению с другими государствами СА и составляет меньше 1%[96].
Гражданская война Таджикистане, начавшая как конфликт между коммунистами и националистами, очень скоро переросла из плоскости политики в плоскость этнического противостояния. Это была настоящая всех против всех: таджики методично вырезали узбеков и наоборот. Этот конфликт стал настоящий трагедией и для русского населения Таджикистана. В одном из самых горячих точек гражданской войны - городе Курган-Тюбе таджикские исламисты вырезали узбекский квартал, а также систематически нападали на русских. Кровопролитие было остановлено силами 201-ой дивизии.

Из-за масштабного кровопролития и страха стать жертвами разборок кланов и религиозных группировок почти все русские были вынуждены покинуть Таджикистан и переехать в Россию. Участь же оставшихся остаётся незавидной.

Вторая волна вынужденной эмиграцией объясняется крайне низким уровнем жизни в Таджикистане. Эта страна является самой бедной среди всех государств СНГ. И если даже огромное количество таджиков бегут от нищеты в Россию и Казахстан, то что говорить о русских, находящихся на таком же уровне нищеты, да и ещё находящихся в напряженной этнической обстановке?

Статус русского языка не лучше положения русского языка. В Таджикистане проводится последовательная политика дерусификации. Так, например, в 2016 году был переименован последний населённый пункт на русском языке[97], а ещё раньше началась компания по устранению русских окончаний в таджикских фамилий. Президент Рахмонов стал пионером в этой области, убрав «-ов» в своей фамилии, став Рахмоном[98].

При такой ничтожной численности русского населения и «таджикизации» социо-культурного пространства наличие у русского официального статуса выглядит настоящей аномалией. Возможным объяснение может служить тезис о том, что Рахмон как бы использует этот статус в качестве рычага давления на Москву, угрожая отменить официальность русского языка в случае очередной эскалации конфликта между Россией и Таджикистаном.

В общем, положение русских в Таджикистане при 0,5% от общей численности и крайне низком уровне жизни можно, к сожалению, назвать безнадёжным.

Туркменистан.

После Армении и Таджикистана русская диаспора в Туркменистане считается самой малочисленной. По разным оценкам, доля русских колеблется от 2 до 3,5%.

Как и все среднеазиатские государства, Туркменистан не избежал экономического и социального коллапса после обретения независимости. Эти факторы неблагоприятно повлияли на жизнь русской общины. Однако Туркмения отличается от других стран ЦА тем, что в ней царит не столько диктаторский, сколько тоталитарный режим. А для русских ситуация усугубляется тем, что это тоталитарный режим националистического толка.

Придя к власти, Туркменбаши сразу принялся за тюркизацию государства. Туркменский язык был переведён на латиницу[100], большинство русских школ было закрыто. Кроме всего прочего, его «философский» трактат «Рухнама» содержит фантастические истории о подвигах и достижениях туркменов, которые, по сути, приравниваются к богам. И хотя этнических чисток русского и других нетуркменских народов не было, вышенаписанные факты вкупе с обязательным изучением «Рухнамы» для всех без исключение граждан не оставляет сомнения о принадлежности русских ко второму сорту.

Смерть Туркменбаши вселяла некоторую надежду на изменения, однако первые годы правления его наследника Бердымухамедова ясно дали понять, что ситуация не изменится.

2.5 Конкуренция со стороны других дрежав

США.

У США в Центральной Азии исторически были весьма скромные позиции во многом в силу территориальной удаленности. В делах региона США стали принимать участие после провозглашения республиками своей независимости в 1991 г. Однако широкого сотрудничества с центрально- азиатскими республиками не получилось даже после подписания Рамоч- ного соглашения по торговле и инвестициям в 2004 г. Объемы торгово- экономических связей со странами региона были достаточно скромные, хотя нельзя не отметить имевший место рост объема торговли в абсолют- ном выражении. Так, за период с 2004 года по 2014 год взаимный товаро- оборот увеличился с 1,69 млрд. долл. до 3,28 млрд. долл. США или на 94%.

В 2015 г. товарооборот между странами региона и Соединенными Штата- ми сократился почти вполовину до уровня в 1,73 млрд. долл. США, что соответствовало показателю 2004 г. Поскольку около 78% общего объема торговли США со странами Центральной Азии приходится на Казахстан (9% Узбекистан, 8% - Туркменистан, по 3% на Кыргызстан и Таджикистан), резкое падение товарооборота было, прежде всего, вызвано девальвацией казахской национальной валюты тенге по отношению к американскому доллару. Инвестиционные отношения развивались еще медленнее, ограничиваясь небольшими единичными вложениями американских энергетических компаний в нефтегазовые проекты. В остальные сектора экономики стран Центральной Азии американские инвестиции не поступали. За период с 2010 года по 2015 год заметно уменьшилась финансовая помощь США странам Центральной Азии с 436,26 млн. долл. до 113,73 млн. долл. США или почти в 4 раза [3]. Самое большое финансирование через бюджет Госдепартамента США без учета средств, идущих на региональные проекты, приходится на Кыргызстан ( 40,0 млн. долл. - в 2015 г.), затем идут Таджикистан (26,9 млн.долл.), Узбекистан (9,8 млн. долл.), Казахстан (8,3 млн. долл.), Туркменистан (4,85 млн.долл.).