Социальные организации такого уровня изначально являлись локальными объединениями, многие из них так и остаются ассоциациями местного уровня. Наиболее интересным примером для описания и анализа является потребительская организация «Клуб Жизни» (Seikatsu Club Consumer's Cooperative Union), созданная в 1969 году в Токио. Ibid. P. 264. Изначально она занималась проблемами потребителей, была призвана связывать их с поставщиками по вопросам качества продуктов, и была создана на фоне проводимой в 70-е годы политики правительства. Ориентированная на производителей, она порождала для японского общества большой круг проблем, таких, как промышленное загрязнение и продовольственная безопасность. Takao Y. Japanese women in grassroots politics: building a gender-equal society from the bottom up // The Pacific Review. 2007. Vol. 20. № 2. P. 163.

Недовольство местной политикой, привело к организации внутри Клуба групп на базе муниципалитетов, известных как «Гражданские группы», где женщины помогали в проведении избирательных компаний и стремились к изменению местной политики, которая абсолютно перестала отвечать интересам граждан. Местные органы власти Японии долгое время находились в финансовой зависимости от центрального правительства. По этой причине местным политикам всегда было важно выстраивать дружеские отношения с центральной политической элитой в правящей партии. Члены местного собрания поддерживали членов парламента от правящей партии в их предвыборных кампаниях, которые должны быть избраны местными избирательными округами, в то время как члены парламента вознаграждали местных политиков за их поддержку, выделяя щедрую финансовую поддержку муниципальному бюджету. В период высоких темпов экономического роста эти финансовые ресурсы направлялись на улучшение местной инфраструктуры, что приносило пользу местной экономике. Однако, со временем, когда качество инфраструктуры уже улучшилось, местные жители стали видеть развитие социальных услуг (например, уход за детьми, тяжело больными членами семьи и пр.) более полезным для них, чем дальнейшие строительные проекты. Однако, несмотря на новые общественные настроения, местные собрания продолжали придавать большое значение проектам общественных работ, имеющим второстепенную ценность. Местные жители долго не могли решить эту проблему, потому что было трудно найти такого кандидата, который пошел бы в политику, но при этом уже не был бы связан сетью этих отношений «центр-места». К тому же, даже чтобы избраться в органы местной власти, нужно иметь очень большие связи и деньги, и быть готовыми к риску, так как начиная кампании, участники обязаны были оборвать свою текущую социальную жизнь: уйти с работы, отойти от домашних дел и пр. Статус женщин, входивших в Клуб, был выгодным для политического участия: у домохозяек отсутствовала какого-либо рода важная деятельность (в связи с повзрослевшими детьми), которую им было бы боязно потерять. Группы имеют полную ресурсную и авторитетную поддержку Клуба, как очень активного сообщества с образованными членами. Кроме того, считалось, что представители, уже имевшие места в советах, смогут лоббировать интересы, связанные с улучшением социальных услуг, а Сети помогали им разработать логические и финансово подкрепленные проектные предложения. Eto M. Op. cit. 2005. P. 325-326.

Первые электоральные попытки оказались не очень удачными. В 1977 году женщины из Клуба набрали собственных кандидаток для участия в выборах в Токийскую столичную ассамблею в округе Нэрима, однако ни одна из них не смогла туда попасть. После этого цель участия в политике только укрепилась и переросла в «Кампанию по утверждению представительных полномочий», а уже в 1979 «Гражданская группа» с поддержкой Клуба успешно провела избирательную кампанию одной из своих представительней, ставшей членом Ассамблеи в Нэрима. В 1988 году Клуб был переименован в Токийскую гражданскую сеть, Takao Y. Op. cit. 2007. P. 161. а еще позже распространившись по всему Токио и еще по 14-ти префектурам. Eto M. Op. cit. 2005. P. 325. Еще более впечатляющим было то, что на объединенных местных выборах 1999 года все баллотировавшиеся 45 женщин-кандидатов «Токийской гражданской сети» были избраны в тридцати городах/округах Токио (Токио делится на 23 спец. района, 26 городов, 1 уезд и 4 округа), а участница «Сети» Уэхара Кимико выиграла выборы мэра в округе Кунитачи, Токио, и стала первой женщиной-мэром Токио. На этом успехи не заканчивались: на выборах 2001 года в Токийскую Ассамблею были избраны все шесть женщин-кандидатов от «Сети», в ходе Объединенных местных выборов 2003 года в городах/районах Токио 47 кандидаток из 52 заняли места. «Сеть» далее «опутала» всю страну, создав еще порядка 109 локальных объединений (например, в Хоккайдо, Иватэ, Тибе, Фукуоке и др.), и в этом же году в еще 5-ти префектурах женщины из «Сети» стали членами ассамблей. Takao Y. Op. cit. 2007. P. 162. Так, организуясь в активные сообщества, женщины получили возможность влиять на политику местного уровня, при этом соблюдая понятную обществу роль заботливых матерей, обеспокоенных качеством жизни своей семьи и будущем своих детей. Клуб и Сеть показали для женщин возможность связать повседневное и политическое. Eto M. Op. cit. 2005. P. 326.

Несмотря на все успехи, организация так и осталась географически локализованной, завязанной на местном уровне и практически более не увеличивалась в численности участников. Нельзя также с уверенностью заявить о ее неоценимом вкладе в процесс увеличения женского представительства, во-первых, из-за отсутствия выхода на национальный уровень (это никогда не ставилось задачей организации), во-вторых, из-за достаточно консервативной идеологии материнства и домохозяйства, на которой базируется вся деятельность. Gelb J. Op. cit. 1998. Как уже было сказано в теоретической части, увеличение числа женщин в политических органах так или иначе приводит к увеличению обсуждаемости женских проблем, однако, в рамках Клуба и Токийской сети, эти проблемы носили долгое время довольно лимитированный характер: социальное потребление. Лишь в последние годы в организации наметились феминистские мотивы, связанные с отсутствием женских голосов во власти.

Социальные движения в Японии имеют большое значение. Они предоставляют женщинам с разными социальными статусами и мнениями возможность отстаивать свои интересы на политической арене. Однако растущая женская социальная активность мало отражается на числе женщин в Национальном Парламенте. Когда на местных выборах 1987 года женщины из «Клуба жизни» получили свое первое представительское место, эта победа привлекла большое внимание общественности. На телевидении участниц клуба называли «Мадонны», подразумевая образ идолов, уважаемых мужчинами. С этого момента идея о женском представительстве в политике и о роли женщины в государстве начинает приобретать большую значимость. Eto M. Op. cit. 2010. P. 182. Однако выборы в Национальный Парламент, следующие за ключевым 1987 годом, никак не отразили волну возросшего внимания к теме: в Нижней палате показатель едва превысил 2% (1990 г.), в Верхней немного поднялся до 13% (1989 г.). Также несмотря на развернувшуюся бурную деятельность как феминистских, так и нефеминистских организаций в 90-е гг. и в начале 2000-х, прирост женщин в законодательной власти в это время остается незначительным.

Дело не только в том, что многие организации не стремятся прыгнуть выше локального уровня, а в том, что такие амбиции ограничиваются, судя по всему, факторами извне: к примеру, принимаемые и реформируемые законы очень медленно приобретают характер четких документов, способных запретить дискриминационные действия, создать благоприятные условия для большего женского социально-экономического участия. Ibid. P. 190. Почему такая организованная деятельность и солидарность не приводят к увеличению женского присутствия в национальных политических органах, а именно в парламенте? Получается, что самой женской социальной активности и заразительного примера успешных локальных избирательных кампаний может быть недостаточно для увеличения политического представительства на уровне выше. Возможно, в самом устройстве Национального уровня и политической конъюнктуры существуют определенные преграды, мешающие даже активным женщинам попасть в законодательный орган.

3.4 Японская политика и устройство политических институтов

Парламент Японии представляет собой двухпалатный орган, состоящий из нижней Палаты представителей и верхней Палаты советников. Впервые такая модель была введена в послевоенную Японию специальной группой по разработке Конституции, организованной США и странами-союзницами. Kades P.L. Op. cit. 1989. P. 219-221. Документ, принятый в 1947 году до сих пор остается действующей Конституцией Японии, изменяются лишь отдельные законодательные акты, не являющиеся сами по себе частью Конституции, но регулирующие государственное устройство страны. Даже число членов в Палатах устанавливается отдельными законодательными актами (ст. 43) Конституция Японии. Указ. соч., поэтому, например, в Нижней палате оно в разные годы менялось от 512 членов до 465.

Национальный Парламент Японии обсуждает и утверждает законопроекты, а также бюджет. Премьер-министр тоже выдвигается резолюцией Парламента, а затем одобряется Императором. Премьер-министр подотчетен Парламенту, докладывает об общем состоянии государственных дел и внешней политики (ст. 72). Кроме того, более половины состава Кабинета Министров (в разное время состоит из 12-20 членов) должно быть выбрано из членов Парламента (ст. 68), что делает законодательный орган еще более влиятельным в Японии. Палата представителей и Палата советников имеют разный уровень влияния в рамках функционирования всего Парламента, и можно заявить, что Палата представителей является более важной, с точки зрения своих полномочий. Прежде всего, законопроект становится законом только после одобрения обеими палатами, однако Конституция допускает, что в случае, когда Палата советников принимает решение, отличающееся от решения нижней палаты, то закон все равно может стать действительным, если при повторном голосовании за него отдало голоса более 2/3 от числа членов нижней палаты (ст. 59). При этом Конституция не запрещает прежде проведения повторного голосования созвать общее собрание обеих палат, инициатива в этом случае исходит, опять же, от нижней палаты (ст. 59). Палата представителей также первой получает на рассмотрение бюджет, и только потом он переходит Палате советников, которая, опять же, может не оказать никакого влияния на его итоговый вид, если не достигнет компромисса с нижней палатой, так как именно последняя принимает окончательное решение (ст. 71). Подобная история повторяется и с выдвижением кандидатуры Премьер-министра (ст. 67), и с выдвижением недоверия правительству (ст. 69). Ibid. Таким образом, Нижняя палата действительно представляет куда больший интерес с точки зрения женского представительства, так как является более влиятельной частью парламента.

До реформы 1994 года для выборов в Палату представителей использовалась система единого непереходного голоса (SNTV) c округами размером в 3-5 мандатов. Она критиковалась за свою нечувствительность к малым партиям Reed S.R. Japan: Haltingly Towards a Two-Party System // The politics of electoral systems / ed. M. Gallagher, P. Mitchell. Oxford?; New York: Oxford University Press, 2008. P. 279. и социальным меньшинствам, в том числе женщинам. SNTV является столь же неблагоприятной для женского представительства, как мажоритарная одномандатная система. Пример Японии это подтверждает. Hickman J.P. The Candidacy and Election of Women in Japanese SNTV Electoral Systems // Women & Politics. 1997. Vol. 18. № 2. P. 3-4. Вплоть до 1993 года доля женщин в Палате представителей стабильно не превышала 3%, однако с изменением избирательной системы стал происходить постепенный прирост, сопровождавшийся и социальными изменениями в стране. Реформа в 1994 году ввела смешанную несвязанную систему: 300 человек из 480 избираются через одномандатные округа по системе относительного большинства, а остальные через пропорциональную систему с закрытыми партийными списками, в котором нация делится на одиннадцать больших округов, и каждый избиратель отдает свой бюллетень за партию Eto M. Op. cit. 2010. P. 180. (в более поздние периоды, когда число членов снизилось до 475, пропорция стала следующей: 289 человек через одномандатные округа, 176 через списки). Nemoto K. Electoral Systems in Context: Japan // The Oxford Handbook of Electoral Systems / ed. E. S. Herron, R. J. Pekkanen, M. S. Shugart. Oxford University Press, 2018. При этом результаты двух систем независимы, и кандидат, проигравший в одномандатных выборах, может быть выдвинут партией в списках. Рождение такой системы - компромисс между государством, малыми партиями и меньшинствами, которым введение сугубо одномандатных округов грозило критическим уменьшением представительства. Eto M. Op. cit. 2010. P. 180.

Новая система не оказала негативного влияния на представительство женщин, а даже напротив, несколько увеличила их количество в нижней палате. Это получилось именно за счет пропорциональной системы со списками: во всех случаях всеобщих выборов после реформы, женщины куда чаще проходили в палату по спискам, нежели чем через одномандатную систему. В одномандатных округах с непреходящим голосом они зачастую вообще не выдвигаются партиями, так как те предпочитают ставить более сильных, «старых», известных игроков, в то время как женщины чаще всего не могут похвастаться богатым политическим опытом. Поскольку пропорциональная система устраняет негативное влияние одномандатных окружных выборов, женщины смогли обеспечить свое присутствие в нижней палате при новой системе. Ibid. P. 180-181.

При этом нельзя сказать, что соотношение числа женщин в нижней палате резко улучшилось. Постепенно с 1996 года оно выросло в 2 раза, достигнув рекордных 11% в 2009 году, однако этому результату потребовалось некоторое время. В 2005 году Дзюнъитиро Коидзуми - лидер ЛДП и Премьер-министр 2001-2006 гг. - набрал относительно большое число женщин для участия в выборах в Нижнюю палату в попытке продвинуть свою программу реформ. Коидзуми лично отобрал многих кандидатов, выбрав новичков из разных слоев общества, которые поддержали бы его усилия по реформированию почтовой системы. Коидзуми поддержал этих кандидатов, поставив их во главе партийных списков. В результате 16 из 83 вновь избранных законодателей на выборах 2005 года были женщинами, что более чем в два раза превышает результаты предыдущих выборах. В 2001 году Коидзуми установил еще один рекорд, назначив пять женщин в свой первый Кабинет министров, будучи в должности Премьера. Nakano L.Y. Women in politics in Japan: beyond housewife activism // Asian Anthropology. 2018. Vol. 17. № 2. P. 3. Такая предыстория могла оказать благоприятный эффект на общественное восприятие женщин в политике, после чего на следующих выборах в Палату их представительство еще увеличилось, достигнув тех самых 11%-ов.

Партийная система Японии тяготеет к модели с доминирующей партией. Этой партией является ЛДП, чье численное превосходство в нижней палате Парламента длилось с 1955 года по 1993, затем было прервано на 10 месяцев переживания внутрипартийного кризиса, после чего ЛДП вновь занимала большинство мест в Палате до 2009 года, где ее обошла Демократическая Партия Японии (ДПЯ). Krauss E.S., Pekkanen R.J. The Rise and Fall of Japan's Liberal Democratic Party // The Journal of Asian Studies. 2010. Vol. 69. № 1. P. 5. Расцвет ДПЯ длился до 2012 года, после чего «жезл власти» вновь перешел к ЛДП.

Введенная реформой новая избирательная система была в том числе призвана решить проблему с недопредставленностью малых партий и доминированием ЛДП, которое продлилось почти полвека. После выборов 1996 года эффективное число партий в парламенте составляло 2,96, в 2000-м году возросло до 3,15, но уже к 2003 снизилось до 2,29. Основная проблема здесь остается также в японском электорате, который не стремится выражать четких политических позиций: 40-55% избирателей не идентифицируют себя ни с одной политической партией. ЛДП, являясь крупнейшей партией, может рассчитывать на последовательную поддержку менее 30 % избирателей, во время своего расцвета ДПЯ имела 20% поддержку, которая в промежутках между предвыборными кампаниями опускалась до 10%. Кроме этого, на самом партийном уровне достигнут совсем незначительный прогресс в организации надежной альтернативы ЛДП. В 1996 году вызов системе попыталась бросить Партия Нового Фронта (ПНФ), однако потерпела неудачу из-за тактических ошибок лидера. После ПНФ именно ДПЯ заняла место основной оппозиционной партии и смогла достичь успехов на данном поприще благодаря эффективной анти-ЛДП политике и имиджу. Reed S.R. Op. cit. 2008. P. 284.

Временные успехи ДПЯ были обусловлены усталостью электората от ЛДП, которая более не могла вытягивать свою привлекательность за счет послевоенных экономических успехов. Nakano L.Y. Op. cit. 2018. P. 6. Общество требовало новых перемен, в том числе социальных, и ДПЯ смогла их предложить, например через привлечение женщин в политику. Как уже было описано выше, большую роль здесь сыграл Коидзуми и его имидж, однако сам факт привлечения женщин был завязан не столько на стремлении к гендерному равенству, сколько на желании выгодно выделиться на фоне остальных партий. Поэтому после пары успешных попыток ДПЯ далее не продолжала открытую вумен-фрэндли политику. Eto M. Op. cit. 2010. P. 192.

Попытки воспользоваться инструментами, способствующими гендерному равенству, были предприняты еще раньше Новой Партией Японии (НПЯ), созданной в 1992 году. Это первая партия, внедрившая политику гендерных квот и публично объявлявшая о наборе кандидатов. Гендерная квота применялась только к партийному механизму, а не к кандидатам на выборах; платформа предусматривала, что более 20% должностей в исполнительных органах и комитетах партий будут занимать женщины и что к 2000 году эта доля будет увеличена до 40%. Однако и здесь основатели партии были больше обеспокоены вопросом, как выгодно выделиться на фоне старомодных партий, которые не справляются с тенденциями глобализации. Так НПЯ стремилась вести уникальный курс в своем партийном управлении, и, в рамках своих усилий по содействию расширению политических прав и возможностей женщин, даже открыла школу для обучения женщин политической деятельности, повышению их политического образования. В 1993 году на выборах в Нижнюю палату от НПЯ было избрано 36 кадидатов, среди них двое были женщинами. Несмотря на то, что партия придерживалась курса, благоприятствующего женщинам, она не могла поспособствовать кардинальным гендерным изменениям на политической арене, оставив проблему политической беспомощности женщин, обусловленной их ограниченным политическим опытом, нерешенной. Даже в Исполнительный комитет партии в итоге попала всего одна женщина, а в декабре 1994 года партия была распущена. После нее ни одна из действующих японских партий не последовала примеру установления гендерных квот. Ibid. P. 191.

Таким образом, несмотря на положительные изменения избирательной системы, показатель женского представительства остается низким, в том числе по причине неподвижности партийной системы. Смешанная система не смогла решить проблему доминирования ЛДП, и, в результате, многие малые партии так и остаются невостребованными на политической арене. По результатам внеочередных выборов в нижнюю палату в 2017 году, случившихся из-за роспуска Парламента Премьер-министром Абэ, 281 место занимает ЛДП, 54 - Конституционная Демократическая Партия Японии, а 50 - Партия Надежды, возглавляемая Юрико Коикэ - женщиной-губернатором Токио. IPU PARLINE database: JAPAN (Shugiin), Last elections. [Electronic resource]. URL: http://archive.ipu.org/parline-e/reports/2161_E.htm (date of appeal: 25.04.2019). Сам факт главенства женщины над партией уже является довольно выдающимся примером женского представительства, но, на самом деле, Юрико Коикэ - большое исключение, ставшее членом Парламента из-за богатой политической репутации и опыта, а также идеологии своей партии. Партии, занимающие большое количество мест, придерживаются консервативных взглядов, более того Партия Надежды является выходцем из ЛДП. К ней присоединились некоторые члены распавшейся ДПЯ, а остальные образовали КДПЯ. Yuta Aoki. (2017) How Do Japanese Elections Work? (2017 General Election) [videoblog]// YouTube. October 10 (https://www.youtube.com/watch?v=wHRmbAyW5lM) Watched:25.04.2019

Отсутствие достаточной партийной конкуренции тесно связано с отсутствием успехов у женщин в национальной политике. Конкуренция дает партиям стимулы для привлечения новых избирателей, которыми становятся женщины, особенно часто это делают партии левого толка (такую попытку предприняла Социалистическая Партия Японии в 80-е гг. на фоне «Бума Мадонн», ставшего возможным благодаря «Клубу жизни»). Консервативные партии при этом стремятся следовать примеру, чтобы нагнать конкурентов и продвигают собственных кандидатов-женщин, но, когда успех доминирующей партии обеспечен, у нее нет необходимости следовать новым политическим тенденциям. Nakano L.Y. Op. cit. 2018. P. 6-7.

Существуют некоторые другие «правила игры» препятствующие женскому представительству в Нижней палате. Во-первых, проведение избирательной кампании - это большая статья расходов не только для партии, но и для самого кандидата. Существующий в Японии избирательный депозит, вносимый кандидатами, является одним из самых высоких в мире и с 1994 года составляет 2,857,143 йен или 31,746 долларов США. Его история берет начало с 1925 года, он был введен еще в эпоху Мейдзи для создания имущественного ценза среди потенциальных кандидатов. С тех пор с каждыми новыми поправками, вносимыми в законодательство, он только возрастал. Довольно очевидно, что в социально-экономических условиях, где у женщин все еще гораздо меньше возможностей реализоваться на рынке труда, обогнав коллег-мужчин, финансовые возможности потенциальных женских кандидатов тоже ограничены. Harada M., Smith D.M. You have to pay to play: Candidate and party responses to the high cost of elections in Japan // Electoral Studies. 2014. Vol. 36. P. 53-54. Во-вторых, сами правила проведения кампаний тоже являются строгими, одними из самых строгих среди стран большой семерки. Закон Японии «О выборах на государственные должности» содержит 275 положений, которые регулируют проведение предвыборной кампании в период от объявления своей кандидатуры до дня выборов и ежедневную политическую деятельность. В Японии запрещен поквартирный обход и агитация Japan's election system choking on rules. [Электронный ресурс]. URL: https://asia.nikkei.com/Politics/Japan-s-election-system-choking-on-rules (дата обращения: 14.05.2019)., нельзя покупать время на телевидении, радио или места в газетах для рекламы. Вместо этого каждому кандидату выделяется определенное, ограниченное количество свободного времени для рекламы на главном телеканале, радиоканале и места в некоторых газетах, и эти правила сопровождаются очень четкими ограничениями по формату этой рекламы, вплоть до описания определенного вида реквизитов, которые могут быть задействованы. Umeda S. Regulation of Campaign Finance and Free Advertising: Japan. [Electronic resource]. URL: https://www.loP.gov/law/help/campaign-finance-regulation/japan.php (date of appeal: 14.05.2019). Встречи с избирателями тоже регламентированы крайне строго. Japan's election system choking on rules. Op.cit. Такие ограничения направлены на создание равных условий среди кандидатов, но, на самом деле, отдают преимущество кандидатам лидирующих партий, так как в связи с большим количеством запретов, остается полагаться только на политическую и социальную репутацию конкретного человека.

Сама репутация является третьим «правилом», препятствующим женскому представительству. Важность заслуг, известности имени вытекают из правил ведения кампаний, а также из самой политической системы, сформировавшейся за долгие годы послевоенной жизни. Долгосрочное консервативное правление ЛДП привело к развитию властных структур, опирающихся на связи с промышленностью и корпоративным финансированием. Кандидаты должны полагаться на группы поддержки и фракции в партии для получения финансирования своих кампаний. Хотя избирательная система была пересмотрена в 1993 году, она по-прежнему оказывает поддержку лицам, занимающим эти должности, или их преемникам, которые переизбираются, поскольку способны предоставить реальные ресурсы избирательным округам. Тесные отношения местного уровня с национальным и финансовая зависимость первого по отношению ко второму тоже играют свою роль (эта модель отношений уже была описана в параграфе ХХ). Более того, многие политики происходят из политических семей, в которых молодые поколения наследуют должности и сторонников, а другие являются выходцами из элитных университетов, бюрократии и компаний-доноров. Nakano L.Y. Op. cit. 2018. P. 6. Здесь новички и женщины находятся в крайне неблагоприятном положении, пытаясь войти в этот мир. У них нет ни должных связей, ни денег, и женщинам, желающим попасть в политику, добыть их еще сложнее. Хотя новые женщины-кандидаты могут баллотироваться в одномандатных округах, им трудно быть избранными из-за ограниченности имеющихся в их распоряжении политических ресурсов. Например, на всеобщих выборах в сентябре 2005 года, когда ЛДП одобрила кандидатуры 22 женщин в одномандатных округах, победителями оказались две женщины, которые уже были парламентариями, но потерпели неудачу на предыдущих выборах, а также еще восемь человек, ранее занимавших политические должности. При этом из двенадцати новичков только четыре женщины были избраны. Только после того, как ЛДП увеличила свое присутствие в Парламенте и подкрепила вновь репутацию, восемь из побежденных женщин, которых выдвинули повторно в партийном списке, но с более высоким рейтингом, были, наконец, избраны. Eto M. Op. cit. 2010. P. 192-193. Репутация в принципе играет свою роль в политике даже вне Парламентских выборов. Например, первая женщина-мэр Токио Юрико Коикэ смогла занять эту позицию в том числе благодаря тому, что ранее являлась министром обороны Японии. Губернатором Токио избрана бывший министр обороны Японии. [Электронный ресурс]. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3052752 (дата обращения: 14.05.2019).

Сами условия работы в Парламенте также далеки от благоприятных для женщин. Вплоть до 2000 года отсутствовала возможность материнских отпусков как таковая. То есть политическая практика в принципе не предполагала там женского присутствия. Принято, что члены Национального Парламента посвящают свои жизни текущим сессиям и поддерживают свои группы избирателей для предстоящих выборов. При этом они жертвуют своей личной жизнью, что зачастую становится возможным, только если их семейные партнеры берут на себя все остальные обязанности. Для обычной японской женщины, таким образом, возможность баллотироваться еще усложняется необходимостью разделять себя и для работы, и для дома, ведь вариант мужского участия в домашнем хозяйстве еще недостаточно распространен в Японии. Eto M. Op. cit. 2010. P. 187.

Исходя из проведенного анализа, можно сказать, что переломным моментом для женского представительства с точки зрения политических факторов, должен был стать 1994 и следующий за ним 1996 год выборов в Нижнюю палату. Прирост числа женщин в Палате представителей как раз и начался с этого момента, однако темпы остаются очень медленными, несмотря на сопутствующие законодательные изменения, примеры успешных политических кампаний национального уровня и активизирующиеся социальные движения. Во многом вина за недопредставленность ложится на партийную систему, ее негибкость и статичность, а также отсутствие внешних стимулов для ее изменения. Сама смешанная избирательная система хотя и является благоприятной для женских кандидатур, не может оказать положительный эффект в связи с другими ограничительными «правилами» игры, исходящими из восприятия политики, как мужского мира. Такое восприятие не является уникальным в мире, однако уходит корнями в культурные нормы Японии, в том числе тормозящие процесс увеличения женского политического представительства в Нижней палате Парламента.

3.5 Культурные ограничители

Как уже было замечено ранее, культурные факторы сложны в измерении. Еще труднее отследить их влияние на те или иные феномены, происходящие в государстве. Однако отказываться от идеи значимости культуры, как составляющей жизни общества, кажется нецелесообразным. Поэтому в данном параграфе предлагается рассмотреть некоторые культурные особенности Японии в связи с проанализированными ранее причинами недопредставленности. Цель этого небольшого параграфа - завершить контекстное описание, создав наиболее картину о ситуации с гендерным равенством в стране для более глубокого понимания проблемы женской недопредставленности.

Прежде всего, для Японии большое значение имеет ее иерархичность. Иерархия правит всем, начиная от отношений внутри семьи и заканчивая в целом восприятием мира и важности других государств японцами. У каждого есть свое определенное место, четко регламентированное, объяснимое и описанное до мелочей. Бенедикт Р. Хризантема и меч: Модели японской культуры. 3-е изд. СПб: Наука, 2016. С.83-114. Иерархия сопутствует не только четким представлениям о гендерных ролях в обществе, но и четкому структурированию политической жизни, большому количеству правил, например, тех, по которым кандидаты могут проводить свои предвыборные кампании. Сами гендерные нормы важны для понимания института семьи. Хотя Япония постепенно отходит от идеала женщины-домохозяйки, представления о женщине, как о матери и человеке, ответственном за домохозяйство и его благополучие, продолжает прослеживаться в общественном устройстве. Даже в условиях сильно снижающегося уровня фертильности в Японии, привязанность к гендерным ролям продолжает отражаться, если не в семье, то в сферах деятельности. North S. Op.cit. 2009. Она же транслируется через женские социальные движения, объединяя домохозяек в борьбе за здоровое будущее своей семьи.

Наряду с иерархией важной составляющей японской культурной модели является долг и преданность ему. Japan Institute for Labour Policy and Training. 2012. Op.cit. Это отражается в самоотдаче, с которой японцы трудятся, порождая феномен кароси (смерть от переработки). На работе иерархия и долг влияют даже на время окончание рабочего дня. Несмотря на модернизацию, многие работники до сих пор не уходят из офисов раньше своего начальства, даже если уже давно отработали свои часы. Подобная преданность компании высоко ценится и всегда ожидается от работников. North S. Op. cit. 2009. В существующих социальных условиях, мужчинам гораздо легче соответствовать такому требованию, ставя карьеру на первое место. Политика здесь не является исключением. Эта область также остается «мужской» и существование в ней подчиняется правилам «мужского мира»: необходимостью отказаться от личной и семейной жизни для исполнения политического долга, условиями вхождения в этот мир, связанными с репутацией, финансами и связями, подчинением более опытным и старшим коллегам. Nakano L.Y. Op. cit. 2018. Политическая деятельность в Японии наследует те же корпоративные ценности, что и любая другая крупная организация.

Иерархичность и соблюдение долга формируют японское общество, делая его целостным, четким и точным организмом, где личное всегда остается при себе, а конформизм поощряется. В такой культурной модели текущие европейские инструменты стимулирования гендерного равенства остаются непонятыми. В особенности это касается позитивной дискриминации. Японскому государству, работающему в либеральных рамках, основанных на всеобщих равных правах для всех, было бы нереалистично проводить политику благоприятного отношения к женщинам. В японском обществе в принципе не принято выделяться, даже на уровне межличностных отношений, тем более на национальном политическом. Каждый человек живет свою жизнь в рамках предоставленных ему возможностей, стремясь занять свое место, исполнить свой долг и принести благо обществу Бенедикт Р. Указ. соч. С. 83-114. - поощрительные механизмы здесь понимаются скорее, как инородные, нежели стимулирующие. При этом жесткие инструменты выравнивания возможностей (как, например, правила ведения избирательных компаний), оказываются нечувствительными к проблеме гендерного неравенства и, наоборот, воспринимаются как способствующие равенству среди кандидатов.

Несмотря на четкую гендерную иерархию, женщины в Японии воспринимаются несколько иначе, чем, например, в России. Им не отказывают в силе и самостоятельности, однако это ограничивается четко описанной для женщины ролью домохозяйки и жены. Выход женщины за ее пределы воспринимается, скорее, не как попытка попробовать то, что ей не по силам, а как отход от предписанной общественной функции. Стоит отметить, что такое восприятие очень заметно слабеет с приходом новых поколений, однако отрицание уклада жизни старших представляется большой трудностью не столько с точки зрения сложности противостоянию поколений, сколько из-за нормы уважения к родителям, которая является важной составляющей в принципе концепции уважения в Японии. Sung K. Respect for Elders: Myths and Realities in East Asia // Journal of Aging and Identity. 2000. Vol. 5. № 4. В этом смысле, остается довольно реалистичным предположение о том, что реальные изменения в положении женщин в стране придут с уходом старшего, консервативного поколения.

Заключение

1. Belote, M.D. Determining Work Culture Scores for Fourteen Developed Nations // J. Teach. Int. Bus. 2006. Vol. 17. № 1-2. P. 143-159.

2. Bennett, A. Case Study Methods: Design, Use, and Comparative Advantages // Models, Numbers, and Cases: Methods for Studying International Relations / ed. D. F. Sprinz, Y. Wolinsky-Nahmias. University of Michigan Press. P. 19-55.

3. Bratton K.A., Ray, L.P. Descriptive Representation, Policy Outcomes, and Municipal Day-Care Coverage in Norway // Am. J. Polit. Sci. 2002. Vol. 46. № 2. P. 428-437.

4. Childs S., Lovenduski, J. Political Representation // The Oxford Handbook of Gender and Politic / ed. G. Waylen. Oxford University Press, 2013.

5. Collier, D. Understanding Process Tracing // PS Polit. Sci. Polit. 2011. Vol. 44. № 04. P. 823-830.

6. Duverger M. The Political role of women. Paris: United Nations Educational, Scientific and Cultural Organization, 1995.

7. Edwards L. N. The status of women in Japan: Has the Equal Employment Opportunity Law made a difference? //Journal of Asian Economics. 1994. Vol. 5, №. 2. P. 217-240.

8. Estйvez-Abe M. An International Comparison of Gender Equality: Why Is the Japanese Gender Gap So Persistent?// Japan Labour Review. 2013. Vol. 10. № 2. P. 82-100.

9. Eto M. Women's movements in Japan: the intersection between everyday life and politics // Jpn. Forum. 2005. Vol. 17. № 3. P. 311-333.

10. Eto M. Women and Representation in Japan: The causes of Political Inequality // Int. Fem. J. Polit. 2010. Vol. 12. № 2. P. 177-201.

11. Gelb J. Political women in Japan: a case study of the Seikatsusha network movement // Soc. Sci. Jpn. J. 1998. Vol. 1. № 2. P. 263-279.

12. Golosov G.V. Interdependence Effects in Mixed-Superposition Electoral Systems: An Empirical Test on Women's Participation in Sub-national Elections // J. Elections Public Opin. Parties. 2014. Vol. 24. № 4. P. 434-454.

13. Harada, M., Smith, D.M. You have to pay to play: Candidate and party responses to the high cost of elections in Japan // Elect. Stud. 2014. Vol. 36. P. 51-64.

14. Hatano R. Japanese Women in Media // Media Asia. 1987. Vol 14. № 4. P. 216-217.

15. Herron E.S., Nishikawa, M. Contamination effects and the number of parties in mixed-superposition electoral systems // Elect. Stud. 2001. Vol. 20. № 1. P. 63-86.

16. Hickman, J.C. The Candidacy and Election of Women in Japanese SNTV Electoral Systems // Women Polit. 1997. Vol. 18. № 2. P. 1-26.

17. Inglehart R., Norris, P. Rising tide: gender equality and cultural change around the world. Cambridge, UK; New York: Cambridge University Press, 2003.

18. Iversen T., Rosenbluth, F. Work and Power: The Connection Between Female Labor Force Participation and Female Political Representation // Annu. Rev. Polit. Sci. 2008. Vol. 11. № 1. P. 479-495.

19. Iwawaki S., Wilson G. Social Attitudes in Japan// The Journal of Social Psychology. 1980. Vol. 12. № 2. P. 175-180.

20. Kades C.L. The American Role in Revising Japan's Imperial Constitution // Polit. Sci. Q. 1989. Vol. 104. № 2. P. 215-247.

21. Khou C. Trajectories of Change: Modernity / the Woman Question / New Woman Fiction Progressive America (1890-1920) and Meiji Japan (1868-1912). 2015. [Electronic resource] URL: https://ub-madoc.bib.uni-mannheim.de/39804/ (date of access: 03.02.2019).

22. Krauss, E.S., Pekkanen, R.J. The Rise and Fall of Japan's Liberal Democratic Party // J. Asian Stud. 2010. Vol. 69. № 1. P. 5-15.

23. Kurebwa J. A Review of Hanna Pitkin's (1967) Conception of Women's Political Representation // 2015. Vol. 5. № 11. P. 11.

24. Lijphart A. Patterns of Democracy. New Haven and London: Yale University Press, 1999.

25. Matsui M. Evolution of the Feminist Movement in Japan // NWSA J. 1990. Vol. 2. № 3. P. 435-449.

26. McAllister I., Studlar, D.T. Electoral systems and women's representation: a longЃ]term perspective // Representation. 2002. Vol. 39. № 1. P. 3-14.

27. Michelson Women in the Legal Profession, 1970-2010: A Study of the Global Supply of Lawyers // Indiana J. Glob. Leg. Stud. 2013. Vol. 20. № 2. P. 1071.

28. Molony B. Women's Rights, Feminism, and Suffragism in Japan, 1870-1925 // Pac. Hist. Rev. 2000. Vol. 69. № 4. P. 639-661.

29. Nakano, L.Y. Women in politics in Japan: beyond housewife activism // Asian Anthropol. 2018. Vol. 17. № 2. P. 71-84.

30. Nemoto, K. Electoral Systems in Context: Japan // The Oxford Handbook of Electoral Systems / ed. E. S. Herron, R. J. Pekkanen, M. S. Shugart. Oxford University Press, 2018. P. 824-850.

31. Norris P., Inglehart R. Cultural Obstacles to Equal Representation // Journal of Democracy. 2001. Vol. 12. № 3. P. 126-140.

32. North, S. Negotiating What's `Natural': Persistent Domestic Gender Role Inequality in Japan // Soc. Sci. Jpn. J. 2009. Vol. 12. № 1. P. 23-44.

33. Osawa M. Government approaches to gender equality in the mid-1990s // Soc. Sci. Jpn. J. 2000. Vol. 3. № 1. P. 3-19.

34. Paxton P., Kunovich, S. Women's Political Representation: The Importance of Ideology // Soc. Forces. 2003. Vol. 82. № 1. P. 87-113.

35. Phillips A. The Politics of Presence. 1995 [Electronic resource]. URL: http://www.oxfordscholarship.com/view/10.1093/0198294158.001.0001/acprof-9780198294153 (date of access: 24.11.2018).

36. Prihatini E.S. Women's representation in Asian parliaments: a QCA approach // Contemporary Politics. 2018. P. 1-23.

37. Reed, S.R. Japan: Haltingly Towards a Two-Party System // The politics of electoral systems / ed. M. Gallagher, P. Mitchell. Oxford; New York: Oxford University Press, 2008.Pbk. ed. P. 277-294.

38. Sato K., Suzuki M., Kawamura M. The changing status of women in Japan // Int. J. Sociol. Fam. 1987. Vol. 17. № 1. P. 87-108.

39. Shin K. The women's movements // The Routledge Handbook of Japanese Politics. Routledge, 2010. P. 175-186.

40. Stockemer D. Women's parliamentary representation: are women more highly represented in (consolidated) democracies than in non-democracies? // Contemp. Polit. 2009. Vol. 15. № 4. P. 429-443.

41. Stockemer D. Women's descriptive representation in developed and developing countries // Int. Polit. Sci. Rev. 2015. Vol. 36. № 4. P. 393-408.

42. Takao Y. Japanese women in grassroots politics: building a gender-equal society from the bottom up // Pac. Rev. 2007. Vol. 20. № 2. P. 147-172.

43. Tannenwald N. The Nuclear Taboo: The United States and the Normative Basis of Nuclear Non-Use // Int. Organ. 1999. Vol. 53. № 3. P. 433-468.

44. Tokuko Ф. The Stars of Democracy: The First Thirty-Nine Female Members of the Japanese Diet // US-Jpn. Womens J. Engl. Suppl. 1996. № 11. P. 81-117.

45. Tremblay M. Democracy, Representation, and Women: A Comparative Analysis // Democratization. 2007. Vol. 14. № 4. P. 533-553.

46. Umeda, S. Regulation of Campaign Finance and Free Advertising: Japan [Электронный ресурс]. URL: https://www.loc.gov/law/help/campaign-finance-regulation/japan.php (дата обращения: 14.05.2019).

47. Wahlke J.C. Policy Demands and System Support: The Role of the Represented // Br. J. Polit. Sci. 1971. Vol. 1. № 03. P. 271.

48. Wдngnerud L. Testing the Politics of Presence: Women's Representation in the Swedish Riksdag // Scand. Polit. Stud. 2000. Vol. 23. № 1. P. 67-91.

49. Wдngnerud L. Women in Parliaments: Descriptive and Substantive Representation // Annu. Rev. Polit. Sci. 2009. Vol. 12. № 1. P. 51-69.

50. WeЯels B. Political Representation and Democracy // The Oxford Handbook of Political Behavior / ed. D. Russell J., H. Klingemann. Oxford University Press, 2007.

51. Yamada K. Past and Present Constraints on Labor Movements for Gender Equality in Japan // Soc. Sci. Jpn. J. 2009. Vol. 12. № 2. P. 195-209.

52. Education and research fields / Women and Men in Japan 2017 | Gender Equality Bureau Cabinet Office. [Electronic resource]. URL: http://www.gender.go.jp/english_contents/pr_act/pub/pamphlet/women-and-men17/pdf/1-8.pdf (date of appeal: 14.05.2019).

53. Feminism And Gender Equality Around The World // IPSOS GLOBAL, Ipsos Public Affairs, 2017. [Electronic resource]. URL: https://www.ipsos.com/sites/default/files/2017-03/global-advisor-feminism-charts-2017.pdf (date of access: 29.04.2019).

54. IPU PARLINE database: JAPAN (Shugiin), Last elections [Электронный ресурс]. URL: http://archive.ipu.org/parline-e/reports/2161_E.htm (дата обращения: 25.04.2019).

55. Japan's election system choking on rules [Электронный ресурс]. URL: https://asia.nikkei.com/Politics/Japan-s-election-system-choking-on-rules (дата обращения: 14.05.2019).

56. Japan Institute for Labour Policy and Training. Labor Situation in Japan and Its Analysis: General Overview 2011/2012. Tokyo : Japan Institute for Labour Policy and Training, 2012.

57. Labor force participation rate, female (% of female population ages 15+) (national estimate) | Data. [Electronic resource]. URL: https://data.worldbank.org/indicator/SL.TLF.CACT.FE.NE.ZS?locations=JP-RU-SE (date of appeal: 14.05.2019).

58. Progress of the Government for Realizing a Gender-Equal Society | “аЉt•{’jЏ—‹¤“ЇЋQ‰ж‹З [Electronic resource]. URL: http://www.gender.go.jp/english_contents/about_danjo/toward/progress/index.html (date of access: 29.03.2019).

59. Statistics Bureau Home Page/Chapter 19 Labour and Wages. [Electronic resource]. URL: http://www.stat.go.jp/english/data/chouki/19.html (date of appeal: 14.05.2019).