Специальные разделы клинической психологии

В отличие от подростков, юноши гораздо более обеспокоены формированием собственных убеждений, развитием философского мировоззрения. По данным зарубежных психологов, самовосприятие подростков ориентируется на внешние стандарты (учебные отметки и т.д.). Примерно в 16 лет появляются собственные критерии значимости, а 17-18-летние оценивают себя прежде всего с точки зрения своей внутренней шкалы ценностей, представлений о своем счастье и благополучии. Замечено также, что при переходе от подросткового возраста к юношескому самоописания становятся более субъективными, психологическими.

Главное психологическое приобретение ранней юности -- открытие своего внутреннего мира. Для ребенка единственной осознаваемой реальностью является внешний мир. Вполне осознавая свои поступки, он еще не осознает собственных психических состояний. Если ребенок сердится, то объясняет это тем, что его кто-то обидел, если радуется, то этому тоже находится объективное объяснение. Для юноши внешний мир -- только одна из возможностей субъективного опыта, средоточием которого является он сам. Обретая способность погружаться в себя, в свои переживания, юноша заново открывает целый мир новых эмоций, красоту природы, звуки музыки. В это время человек начинает воспринимать и осмысливать эмоции уже не как производные от каких-то внешних событий, а как состояние собственного «Я».

Психологические половые различия проявляются у юношей и девушек именно в сфере самосознания. Если судить по самоописаниям, то девушки гораздо чаще юношей озабочены тем, что о них думают другие, значительно более ранимы, чувствительны к критике, насмешкам и т.д. Девушки раньше, чем юноши, начинают вести дневники, чаще делают записи, и, самое главное, девичьи дневники отличаются большой интимностью -- это описание и анализ чувств и переживаний, особенно любовных, и постоянный разговор с собой и о себе. Юношеские дневники более разнообразны и предметны, в них отражаются прежде всего интеллектуальные увлечения и интересы авторов, их практическая деятельность. Эмоциональные переживания описаны гораздо более сдержанно.

Самосознание и самооценка юношей и девушек зависят от стереотипных представлений о том, какими должны быть мужчины и женщины, а эти стереотипы, в свою очередь, производны от исторически сложившихся в том или ином обществе дифференциаций половых ролей. Согласно словесным самоотчетам, женщины обычно выглядят более тревожными и чаще испытывающими страх, чем мужчины. В то же время объективные (с помощью электрофизиологических приборов) исследования эмоциональных реакций в стрессовых ситуациях показывают, что половые различия невелики. Вероятно, здесь имеет место влияние традиционной мужской роли, запрещающей мальчику испытывать страх, в связи с чем юноши подавляют или утаивают часть своих чувств, не соответствующих идеалу мужественности, тогда как девушки говорят о них открыто.

Юноши склонны считать себя более сильными, энергичными, властными и деловыми, чем девушки, при этом они нередко переоценивают свои способности и положение среди сверстников, не любят признавать свои слабости. Девушки более самокритичны и чувствительны. Характерно, что юноши, притворяясь, в отличие от девушек, безразличными к реакции окружающих, в то же время значительно больше хвастаются и рисуются ради внешнего эффекта.

Вышеприведенные различия психической деятельности юношей и девушек далеко не полны, но в то же время они составляют основные психологические механизмы полоролевого поведения, знание которых, несомненно, способно помочь врачу и клиническому психологу в работе с подростками и молодыми людьми.

Еще одной очень важной чертой юношеского возраста является появление и развитие очень интенсивных эмоциональных отношений, крайне необходимых для формирования полноценной личности. К этим феноменам эмоционального развития в первую очередь следует отнести дружбу и любовь.

Проблеме юношеской дружбы посвящены многочисленные психологические исследования, в которых безоговорочно признается, что наряду с развитием товарищеских отношений юношеский возраст характеризуется напряженным поиском дружбы как избирательной, прочной и глубокой эмоциональной привязанности.

Потребность в общении, втором «Я», вероятно, самая важная потребность в ранней юности. «Первое чувство, к которому восприимчив заботливо воспитанный юноша, -- это не любовь, а дружба», -- писал Руссо. Желание иметь верных друзей неизменно открывает список важнейших жизненных ценностей 15-17-летних, часто опережая любовь. В основе юношеской тяги к дружбе -- страстная потребность в понимании другого и себя другими, потребность в самораскрытии. Эта потребность, тесно связанная с ростом самосознания, появляется уже у подростков и резко усиливается в юношеском возрасте.

В основе юношеской дружбы лежат общие духовные интересы и потребность в понимании в отличие от подростковой, где основными являются потребность во взаимопомощи и увлеченность каким-то видом труда. К особенностям юношеской дружбы следует отнести ориентацию на ровесника. Желание иметь старшего или младшего друга встречается у юношей реже.

Для юности типична идеализация друзей и самой дружбы. Представление о друге в этом возрасте значительно ближе к идеальному «Я» испытуемого, к его нравственному и человеческому идеалу, нежели к его представлению о собственном «Я».

В юности дружба занимает первое место в ряду других межличностных отношений, опережая по степени психологической близости отношения с родителями. Друг является единственным человеком, от которого юноша ждет оценок более высоких, чем его собственная самооценка. Это можно считать косвенным указанием на то, что одна из главных функций юношеской дружбы -- поддержание самоуважения личности.

Следует отметить, что в юношеской дружбе, так же как и в процессе развития самосознания, отчетливо проявляются половые особенности. Потребность в интимной дружбе возникает у девушек на полтора-два года раньше, чем у юношей, да и сама девичья дружба более эмоциональна. Критерии дружбы у девушек тоньше, девушки чаще испытывают дефицит интимности. Мотив понимания в определении дружбы выражен у девушек во всех возрастах сильнее, чем у юношей. Девочки имеют в среднем меньше друзей своего пола, чем мальчики, а те, у кого несколько близких подруг, предпочитают встречаться не сразу со всеми, а порознь. В общении с подругами у девушек сильнее звучат интимные темы.

Эти различия являются не просто половыми, а половозрастными. Дело в том, что девушки раньше созревают, у них раньше появляются сложные формы самосознания, а, следовательно, и потребность в интимной дружбе. Для юноши-старшеклассника важнейшей референтной группой еще остаются сверстники своего пола. У девушек же этот тип общения уже позади -- в качестве идеального друга они все чаще выбирают юношу, и в их круге общения значительно больше юношей, причем более старшего возраста. Следует признать, что смешанная, разнополая дружба в юности существенно отличается от однополой, а слово «дружба» часто является лишь замаскированным названием зарождающейся любви. В юности дружба занимает столь важное положение потому, что она складывается, когда у человека нет еще ни собственной семьи, ни профессии, ни любимой. С появлением новых, «взрослых» привязанностей дружба постепенно утрачивает свое привилегированное положение. Если в начале юности дружба оттесняет родительское влияние, то затем ей самой приходится потесниться, чтобы дать место новым привязанностям.

Таким образом, в развитии личностных отношений есть свои закономерности. Один вид отношений подготавливает другой, более сложный и постепенно уступает ему место. Именно юношеская дружба, казавшаяся вечной, пронизанная высочайшим эмоциональным напряжением, через год-другой начинает слабеть, потребность юноши искать в друге не столько собеседника, сколько свое психологическое зеркало или двойника, снижается, и друзья расходятся согласно собственным влечениям, каждый своим неповторимым жизненным путем.

Юношеская любовь имеет свои особенности, среди которых, в первую очередь, отмечается разобщенность чувственно-эротического и нежного влечений, отмеченная Фрейдом. Потребности в самораскрытии и интимной человеческой близости и чувственно-эротического желания очень часто не совпадают и могут быть направлены на разные объекты. По образному выражению одного ученого, мальчик не любит женщину, к которой его влечет, и его не влечет к женщине, которую он любит. Эта разобщенность особенно типична для мальчиков. У многих из них бурный темп полового созревания опережает развитие тонких коммуникативных чувств, включая способность к сопереживанию. Здесь также сказывается влияние традиционного стереотипа маскулинности, согласно которому мужчина подходит к женщине с «позиции силы».

Девочки, которым «сила» не предписана, озабочены тем, что вынуждены скрывать свои увлечения, оберегая свои достоинство и репутацию. Разрешение этих внутренних противоречий во многом зависит от того, как складываются взаимоотношения подростков в более широком кругу общения. Психологическая близость вначале легче достигается с человеком своего пола, хотя в целом девушки чувствуют себя в общении с юношами более свободно и уверенно. Это связано, видимо, не только с разницей в темпах созревания, но и с тем, что юноши строже, чем девушки, разграничивают любовь и дружбу.

Крайне важным в развитии психики человека является становление морального самосознания. На сегодняшний день наиболее общей, подвергавшейся экспериментальной проверке во многих странах, является когнитивно-генетическая теория морального развития личности американского психолога Лоренса Колберга. Развивая идеи Ж. Пиаже и Л.С.Выготского о том, что развитие морального сознания ребенка идет параллельно с его умственным развитием, Колберг выделяет в нем несколько фаз.

* «Доморальному уровню» соответствуют следующие стадии:

1) когда ребенок слушается, чтобы избежать наказания,

2) когда ребенок руководствуется эгоистическими соображениями взаимной выгоды (послушание в обмен на какие-то блага и поощрения).

* «Конвенциональной морали» соответствуют стадии: 3) модель хорошего ребенка, движимого желанием одобрения со стороны значимых других и стыдом перед их осуждением, и-4) установка на поддержание существующих порядка и правил (хорошо то, что соответствует правилам).

* «Автономная мораль» переносит моральное решение внутрь личности. Она открывается стадией 5А), когда подросток осознает относительность и неустановленность нравственных правил, требует их логического обоснования, усматривая таковое в принципе полезности. На стадии 5Б) релятивизм сменяется признанием существования некоторого высшего закона, выражающего интересы большинства. Лишь после этого (стадия 6) формируются устойчивые моральные принципы, соблюдение которых обеспечивается собственной совестью, безотносительно к внешним обстоятельствам и рассудочным соображениям.

Таким образом, следует отметить, что знание особенностей становления морального сознания ребенка в значительной степени способствует построению правильного педагогического и лечебного процессов и позволяет избегать возникновения детских и подростковых психогенных нарушений.

Психологические особенности и психические расстройства лиц зрелого, пожилого и преклонного возраста

Возрастной период, следующий за юностью, характеризуется устойчивостью психической деятельности человека, обретением целостности и, главное, зрелости. Под зрелостью личности понимают осознание своего места среди других людей, самоидентификация, принятие и интериоризация социальных норм, ответственность за собственные поступки. Основной в зрелом возрасте является профессиональная деятельность, которая к пожилому и преклонному возрасту уступает место ценности существования и общечеловеческих ценностей.

По мнению К.К. Платонова, в развитии личности можно выделить несколько этапов и рубежей (таблица 20).

Отмечается два рубежа развития зрелой личности (Б.С. Братусь): в возрасте 30±2 года в виде переоценки своего жизненного пути, когда человек не только задумывается над правильностью его выбора, но и многое в нем исправляет («кризис средних лет» в возрасте Христа) и предпенсионный кризис в возрасте 55±3 года, когда наступает период планирования своей пенсионной жизни.

В зрелом возрасте основной психологической проблемой, как указано выше, становится идентичность, самовыражение и принятие себя (т.е. объективнизация личности). Чаще других идентификация зрелого возраста основывается на идентификации в области профессиональной деятельности, достижений и статуса, а трудовая деятельность выступает в качестве условия и формы проявления зрелости (Б.Г. Ананьев). Описаны четыре типа идентификации в профессии (К.А. Абульханова-Славская):

I тип -- идентификация происходит через выбор профессии, максимально отвечающей, близкой к характеристикам личности (например, если личность склонная к риску, то выбирается профессия, связанная с работой в трудных условиях, опасностью для жизни).

II тип -- идентификация с профессией Такова, что она дает возможность движения личности в профессии, по ступеням служебной лестницы и ступеням мастерства.

III тип идентификации, при котором движение в профессии

осуществляется через развертывание, развитие и совершенствование качеств и способностей личности. Если в момент выбора профессии способности находились в потенциальном состоянии, то профессия актуализирует их и тем самым открывает перспективу развития личности.

IV тип идентификации, для которого совпадение с профессией обусловлено не только наличными способностями, но и творческой активностью личности в целом.

Кризис средних лет может возникнуть в случае существенного расхождения при сличении наличной ситуации к возрасту, когда человек ожидает «пожинать плоды», с идеальном, рисовавшимся ему в юности. Рассогласование в сфере профессиональной идентичность, включающее неудовлетворение успешностью карьеры, сформированным авторитетом, уровнем материального благополучия, является лишь одним из значимых рассогласований более важных для мужчины, чем для женщины. Второй Такой сферой выступает семейная жизнь, в которой кризис способно вызвать неудовлетворение семейным статусом, выбором партнера и друзей, отношениями с близкими, благосостоянием семьи и пр. Третья сфера, по которой происходит процесс сличения идеала и реальности, -- это сфера личностного роста, включающая удовлетворенность собой -- самоактуализацию. Человек средних лет склонен анализировать востребованность себя для общества, степень раскрытия в процессе жизни своих потенциальных возможностей и способностей.

При переходе к пожилому и преклонному возрасту человек постепенно смиряется с той ролью и положением, которых он достиг в процессе жизни. Он нацеливается на достойное завершение жизни, ориентируется на собственное здоровье и общечеловеческие ценности (например, справедливости). Хотя старение и неизбежный биологический факт, тем не менее культурная среда, в которой оно происходит, оказывает на него влияние. Имеются данные о том, что, во-первых, старые люди со здоровой психикой активнее участвуют в процессе общения, чем душевнобольные; во-вторых, у пожилых женщин в среднем больше социальных ролей, они имеют больше друзей, чем мужчины и они чаще жалуются на одиночество и недостаток социальных контактов (M.Clarck, B.Gellatin).

Старинная французская пословица -- «Каждый стареет так, как он жил» -- намечает лишь одну из тенденций, присущих пожилому и преклонному возрасту. Она не отражает иных закономерностей этого возрастного периода. В действительности старости присущ свой лик, роднящий доселе несхожих людей. Сюда относится и некоторая эгоцентричность, и медлительность в принятии решений, влекущих за собой серьезные изменения в жизни, и особая недоверчивость.

Считается, что выход на пенсию является как бы разделяющей чертой между возрастом активных действий, здоровья и бодрости и периодом старости, когда активность сменяется пассивностью, жизнь превращается в борьбу за здоровье, интересы становятся уже -- жизнь течет по типу «семейно-бытовых картинок». Принято считать, что старости присуши болезни, также как молодости -- здоровье.

Известна история, цитируемая американскими врачами, специализирующимися на лечении людей пожилого возраста. 90-летний мужчина по имени Моррис обратившийся к врачу с жалобой на левое колено, услышал в ответ удивившую его фразу : «Ради господа бога, чего вы ждете в вашем возрасте?» На что Моррис весело ответил: «Понимаете, доктор, моему правому колену тоже 90 лет, и оно не болит». Это выдуманная история, но смысл ее ясен. С незапамятных времен старость и болезни ассоциировались так же неизменно, как лошадь ассоциировалась с повозкой. В конечном счете большинство людей считали, что возраст означает неизбежный переход к болезням, бессилию и неподвижности. Однако, теперь это не так. Сегодняшние престарелые, к примеру США и иных экономически развитых стран, опровергают эти представления. Ровно половина людей, которым от 75 до 84, не испытывают проблем со здоровьем, которое требовало бы специального лечения или ограничивало их деятельность. Социолог Б. Нойгартен утверждает: «Даже в самой старой возрастной группе, среди тех, кому за 85, более трети утверждают, что они не испытывают ограничений, связанных со здоровьем».

В психическом и психологическом плане основной проблемой старости является, как было показано выше, одиночество и вследствие этого утрата необходимых и желанных контактов, беззащитность перед окружением, несущим, как кажется пожилым, лишь угрозу их благосостоянию и здоровью. При этом отношения между соседями не всегда носят доброжелательный характер. Зачастую эти отношения превращаются в длительную войну, текущую с переменным успехом. Поражения предстают в виде инфарктов, инсультов и других заболеваний. Однако не только недружественные отношения между соседями могут вытекать из психической болезни одной из сторон. Зачастую болезненно повышенная подозрительность одинокого пожилого человека провоцирует вспышки гнева у его близкого окружения. Проявление психической болезни у пожилых, вовлеченных в конфликт с соседями, очень схожи с проявлениями недружелюбного отношения, однако поддаются распознаванию.

Из типичных психологических или психопатологических феноменов лиц пожилого и преклонного возрастов можно отметить повышенную тревожность, подозрительность и недоверие, страх быть обманутым. Из личностных качеств отмечается уменьшение с возрастом таких качеств, как честолюбие, самолюбие и тщеславие при одновременном снижение общительности и человеколюбия (М.М.Тульчинский). Если сравнить проявления эмоциональных переживаний пожилых и молодых людей, то с возрастом происходит значительное уменьшение переживаний в виде тоски и печали с увеличением тревоги, раздражительности, угрюмости, страха (В.П. Ефименко). Возникновению аффективных расстройств способствует появление «ролевой неопределенности» и социальной идентичности.

Выделяется несколько основных «жизненных позиций» пожилых людей (К. Висневска-Рошковска):

1. «Конструктивная» позиция. Люди с такой ориентацией всю жизнь были спокойными и довольными. Они позитивно относятся к жизни, способны смириться с приближающейся смертью, активны и настроены на оказание помощи другим. Из старости трагедии не делают, ищут развлечений и контактов с людьми.

2. «Зависимая» позиция присуща пожилым людям, которые всю жизнь не вполне доверяли себе, были слабовольными, пассивными. Старея, они еще с большим усилием ищут помощи, признания, не получая которое чувствуют себя несчастными.

3. «Защитная» позиция формируется у людей с повышенными механизмами к сопротивлению. Они не стремятся к сближению с людьми, не желают получать от кого бы то ни было помощи, держатся замкнуто, отгораживаясь от людей, скрывая собственные чувства. Старость воспринимается ими с негодованием и ненавистью.

4. Позиция «враждебности к миру». Это «гневные старики», склонные обвинять окружающих и общество во всех неудачах, которые они претерпели в жизни. Такие люди подозрительны, агрессивны, никому не верят, не хотят от кого-либо зависеть, испытывают отвращение к старости, стараются держаться за работу.

5. Позиция «враждебности к себе и своей жизни» выражается в пассивности, исчезновения интересов и инициативы. Такие люди склонны к пониженному настроению и фатализму, чувствуют себя одинокими и ненежными. Свою жизнь они считают неудавшейся, к смерти относятся безболезненно, как к избавлению от существования.

В целом, круг интересов по мере старения значительно сужается и постепенно человек склонен концентрировать свое внимание лишь на себе и собственных нуждах (эгоцентризм). В силу этого, специфичным психическим отклонением пожилых людей выступает «бред ущерба (обкрадывания, порчи)» (наблюдение представлено в виде выдержек из письма пациентки).

«В ноябре я переехала в кооперативную квартиру, в которой живу по настоящее время. В конце года я стала замечать, что что-то непонятное творится с моими вещами. Тогда это были еще редкие случаи.

Например, у хороших сапог срезались и ломались замки, разрезались новые чулки и носки, соскабливались ножки табуретов. Тогда я боялась рассказать людям об этом, думала, все равно не поверят. Оповестила только родных. Постепенно стала замечать повреждения на многих вещах. Так, заметила, что была соскоблена блестящая поверхность унитаза, надломана ванна, приходилось постоянно вызывать слесаря, т. к. часто портились краны. Через три года я заметила, то оказался надрезанным уплотнитель холодильника и искорежена дверь морозильной камеры. Через некоторое время был испорчен также пылесос.

Сама я никогда никому плохого не делала, поэтому думала, что и соседи отнесутся ко мне доброжелательно. К моему несчастью, очень ошиблась...

В августе через 5 лет после моего переезда, когда я на несколько дней уехала к сестре в другой город, в мою квартиру, как я заметила потом, кто-то входил. Оказались испорченными многие вещи: порвана и разрезана одежда, обувь, мебель. Так, например, от совсем нового японского платка, который я даже не успела надеть, была в некоторых местах оторвана бахрома. Были сломаны две петли дверей шифоньера. За время моего отсутствия по непонятным причинам испортился телевизор, а также: часы, транзистор, репродуктор, посуда. Был срезан укрепительный винт мясорубки. Все вещи предстали такими, будто бы их долгие годы использовали. Я поняла, что была наведена порча, чтобы никто в это не поверил, ведь «вещи же и сами могут износиться». Это было сделано с целью представить меня душевнобольной, а может быть, для того, чтобы люди решили, что в моей квартире есть домовой, черти или нечистая сила.

Непонятным образом ежедневно развинчивались заушники новых очков, пачкались стекла. Я почти каждый день ходила в мастерскую, чтобы их исправлять. Работники мастерской удивлялись и, наконец, поставили новые заушники, практически сделали новые очки. Но и они через некоторое время были выведены из строя. Пришлось сменить десятки очков. Кстати, и футляры кто-то намеренно портил, поскольку внутренности периодически разрывались. Необъяснимым было и то, что ломали заушники очков не только у меня, но и у сестры, зятя, которые одну ночь ночевали у меня. Как-то сестра принесла мне свои туфли, т. к. у меня годной обуви вследствие всех происшествий не осталось. Но и они были тотчас порваны. В квартире не осталось ничего, что было бы нетронуто.

Чего только не происходило в моей квартире Например, в комнату подбрасывались фигурки животных (свиньи, птиц), которые были сделаны из бумаги, цемента или ваты. Однажды в чайнике я обнаружила маленькую фигурку человека. Думаю, что это были своеобразные намеки, но на что, я долгое время не понимала. Даже из мяса, которое замораживалось в морозильнике, кто-то склеивал фигурки разных животных. При этом мясо портилось на вкус, размельчался сахар, а из кусочков сахара рафинада иногда брызгала вода.

Сразу после ремонта кухни и туалета я заметила, что потолок и стены были запачканы грязью, накрашенная стена обрызгана тушью. Под ковровой дорожкой крашеный пол был так соскоблен, что образовывались художественные образы, да и сама дорожка была разрезана с разных сторон. У хлебницы с одной стороны был оторван край фанеры. Кроме того, на кухне был изрезан стол. Целую книгу надо писать, чтобы описать все подлости этого таинственного человека.

Долгое время я не могла понять, как все это происходит. Сначала думала, что заходят, открывая дверь ключом. Но я трижды меняла внутренние замки. Это не помогало, поэтому я решила поставить висячие замки на двери зала и кухни. С определенного времени я старалась делать так, чтобы в квартире всегда кто-нибудь был. У меня долгое время проживала сестра, и ни на секунду квартира не оставалась без присмотра. Но вещи непонятным образом все равно портились. А затем стала замечать, что вещи портятся даже тогда, когда дома множество людей. Как будто бы никто и не заходит но таинства происходят. С тех пор я поняла, что таинственный человек заходит невидимкой, и никакие замки его не задерживают.

По некоторым проявлениям я поняла, что подобные безобразия могут делать даже очень близко живущие люди, например, соседи. Я определила, что у моей соседки Ш. есть опасные сверхъестественные свойства. Это было видно по ее глазам. Однажды я шла из магазина и у подъезда встретилась со знакомой женщиной, с которой разговорилась. Недалеко от нас прошла Ш. и косо посмотрела на меня. Когда я зашла в квартиру, то заметила, что волосы у меня растрепаны, как при сильном ветре. Но ведь никакого ветра на улице не было. Кроме того, в сумке изменилось расположение коробочки лекарства. Когда я выходила из дома, коробочка лежала, а вернувшись домой заметила, что она встала на дыбы. Все, что было в сумке и в кармане, -- все изменилось Даже деньги в кошельке стали иными, у всех были загнуты углы.

Однажды после обеда я отдыхала, проснулась, открыла глаза и заметила, что около меня стоит невысокая коренастая женщина. Это оказалась Ш. Тогда я не могла понять, был ли это сон или явь. Но после этого, когда я начала писать письмо сестре, заметила, что у меня искажаются буквы Все это было невероятным. Соседка, как я убедилась, открывала мой почтовый ящик, брала оттуда газеты, и, почитав их, возвращала обратно. Это было заметно по искажению букв.

Многое прояснилось для меня после телевизионной передачи «Религия и политика». Там ученые говорили о том, что на Западе распространились таинственные люди -- колдуны. Влияние Запада передается на нашу страну. Оказывается, такие антиобщественные деятели есть в Москве и др. городах. Оказывается, они бывают со склонностью к художественной образности. Так я сделала вывод -- ко мне в квартиру таинственно заходит соседка Ш. По специальности медсестра, правда, давно нигде не работающая. Значит, это она уже много лет занималась таинствами в моей квартире Только через много месяцев я решила обратиться в милицию. Я принесла и показала участковому многие из испорченных вещей. Я просила помочь мне избавиться от хулиганских действий соседки. Он обещал. Однако все осталось по-прежнему. Затем я неоднократно письменно обращалась в милицию, но они практически ничего не сделали. Обещали провести экспертизу испорченных вещей, но тоже так и не сделали А действие таинственного человека, которого я наконец распознала, все продолжалось. Соседка научилась управлять моим здоровьем. Она умела вызывать у меня сильные боли в пищеводе, в сердце, в легких. Это, наверное, она делает своими сверхъестественными свойствами, какими-нибудь лучами или аппаратами. Она хорошо знает медицину, ведь работала медсестрой. Моя квартира стала для нее лабораторией, а организм использовался для эксперимента. Я много раз просила ее оставить меня, не портить мое здоровье, но она говорила, что мои слова -- бред.

Последнее время издевательства Ш. усилились. Так, как то в июле ночью она запустила ко мне в комнату множество комаров. Мне удалось поймать несколько комаров, и они оказались крайне необычными. Они не похожи на наших комаров. Наверное, они с Запада. Помогите мне избавиться от мучений».

Сходные описанному психологические феномены у лиц пожилого и преклонного возраста отнюдь не являются редкостью. Они вытекают из психологических особенностей возраста.

Приведенные в главе данные о возрастных особенностях позволяют учитывать этот немаловажный параметр при проведении экспериментально-психологического обследования, диагностики психопатологических симптомов и синдромов, а также при интервьюировании и оказании терапевтической помощи.

Семейная клиническая психология

Психология семейных отношений как раздел психологической науки изучает особенности формирования семьи, мотивы выбора супругов и в целом социальную сущность семьи и влияние семейных отношений на общество и гармонию отдельного человека. Для целей и задач, решаемых клинической психологией, психологические отношения в семье рассматриваются сквозь призму влияния на соматическое и психическое здоровье ее членов, а также их личностный рост.

Описано несколько сфер жизнедеятельности семьи, непосредственно связанных с удовлетворением определенных потребностей ее членов -- функций семьи: воспитательная, хозяйственно-бытовая, эмоциональная, духовного общения, первичного социального контроля, сексуально-эротическая. Каждая из функций способна выступать как в гармонизирующей и адаптирующей члена семьи к обществу, так и дисгармонизирующей и дезадаптирующей его. В сфере отношения к здоровью семья способна формировать определенные паттерны, которые будут направлять человека, способствовать появлению у него патогенного или саногенного мышления (по Ю.М.Орлову).

Саногенное мышление -- это мышление, которое уменьшает внутренний конфликт, напряженность, позволяет человеку контролировать эмоции, потребности и желания и, соответственно, предотвращает заболевания. Патогенное мышление действует, исходя из противоположных принципов -- привычных автоматизмов и традиций. Естественно, что человек способен предотвратить развитие отнюдь не всех заболеваний, а лишь тех, которые формируются психогенным путем. К ним относятся невротические и психосоматические расстройства и заболевания.

Саногенное и патогенное мышление включает достаточно большое количество паттернов поведения, среди которых особо выделяется антиципационный паттерн (В.Д.Менделевич). Под ним понимаются сформированные в процессе социализации в семье шаблоны построения вероятностного прогнозирования и антиципации. Лица, страдающие неврозами, отличаются от тех, кто избегает в течение жизни невротического типа реагирования (неврозоустойчивых) тем, что игнорируют прогнозирование событий, впоследствии становящихся психотравмирующими. Чаще они исключают из прогноза нежелательные события, ограничивая тем самым возможности подготовки к восприятию и переработке невротизирующего конфликта. Патогенные антиципационные паттерны формируются в процессе семейного воспитания и передаются детям в виде стереотипов поведения, взаимоотношений с людьми, сохранения эмоциональной стабильности. Одним из таких семейных антиципационных паттернов является убежденность в необходимости и полезности для психического здоровья прогнозирования лишь желаемых исходов жизненных ситуаций и блокирование размышлений о нежелательных. Этот антиципационный паттерн закрепился даже в пословицах и поговорках («не каракай», «сглазишь» и др.). Этот семейный паттерн лежит в основе не только невротических (психогенных) расстройств, но и определяет психопатологическое синдромообразова-ние в рамках психотических нарушений, в частности при шизофрении. Анализ семей лиц, страдающих шизофренией, показывает, что в них также преобладает антиципационный паттерн, основанный на моновариантном типе вероятностного прогнозирования. Он отражается в формировании у ребенка (будущего психически больного) мистической одновариантной модели оценки происходящих событий, определенного догматизма мышления.

Наряду с антиципационным паттерном, семья способна вырабатывать у своих членов иные паттерны поведения: нозогнозические (тревожный, депрессивный, истерический, ипохондрический) и анозогнозический. При т.н. «семейной тревоге» преобладающим при столкновении с любой неординарной ситуацией становится радикал беспокойства, паники, страха. Депрессивный радикал может проявляться в чувстве неудовлетворенности, вины, самоуничижения. В рамках истерического преобладающими становятся экстрапунитивные реакции с попытками обвинять в происходящих событиях окружающих. При ипохондрическом преобладает фиксация на соматическом неблагополучии с преувеличением имеющейся тяжести расстройства. Анозогнозический паттерн вырабатывает у члена семье игнорирование наличия проблем или заболеваний.

Наиболее патогенное влияние на членов семьи может оказать семья, которую обозначают как способствующая психической трав-матизации (З.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкий). В подобном случае психическая травматизация обусловлена не только прямыми конфликтами семьи с одним из членов, но и самой психотравмирующей средой, косвенным воздействием традиций внутрисемейных отношений на личность человека. Выделяют три типа т.н. неблагополучных семей:

* конфликтные

* кризисные

* проблемные

К конфликтным супружеским союзам относятся такие, в которых между супругами имеются сферы, где их интересы, потребности, намерения и желания постоянно приходят в столкновение, порождая особо сильные и продолжительные отрицательные эмоции. К кризисным -- такие, где противостояние интересов и потребностей супругов носит особо резкий характер и захватывает важные сферы жизнедеятельности семьи. К проблемным супружеским союзам причисляют такие, перед которыми возникли особо трудные жизненные ситуации, способные нанести ощутимый удар по стабильности брака (отсутствие жилья и средств, тяжелая и продолжительная болезнь одного из супругов, осуждение на длительный срок и т.п.). При оценке типов и выраженности неблагополучия в семье, в первую очередь, обращают внимание на субъективную оценку супругами степени благополучия в их семье, а не на формальные признаки конфликтности.

По мнению Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкого, семья участвует в формировании непосильного психического напряжения ее члена несколькими способами:

1. Создавая для индивида ситуации постоянного психологического давления, трудного или даже безвыходного положения. Примером может служить ситуация жены алкоголика, которую он держит в постоянном страхе, забирает деньги, и которая в силу своего беззащитного характера не в состоянии противостоять ему. Подобный способ может быть назван «обучением беспомощности».

2. Создавая препятствия для проявления членами семьи определенных, чрезвычайно важных для них чувств, удовлетворения важных потребностей. Это, во-первых, могут быть чувства, несовместимые с ролевыми представлениями члена семьи. Так, невестке может стоить огромных усилий скрывать свою антипатию по отношению к свекрови, чувство протеста в связи с ее стремлением вмешиваться во взаимоотношения с мужем. Во-вторых, чем неблагополучнее взаимоотношения в семье, тем значительнее усилия, которые приходится прилагать, чтобы сдерживать чувства фрустрации, раздражения, агрессии. В-третьих, эти чувства, потребности, которые семья должна удовлетворять, однако в силу тех или иных обстоятельств этого не делает. Последнее затрагивает удовлетворение сексуально-эротических потребностей.

3. Создавая или поддерживая внутренний конфликт у индивида.

Члены семьи часто используют для оказания давления на других членов семьи или супруга косвенное воздействие с помощью супружеских (невербальных) игр. К ним E. Bern относил такие, как: «скандал» или «игру в ревность» с целью избежать сексуального контакта и наказания таким способом супруга за какие-либо провинности; «фригидная женщина» и «фригидный мужчина» с целью провоцирования супруга на скандал и некоторые другие.

Семья способна формировать паттерн реагирования на психические травмы, т.е. создать фрустрационную толерантность члена семьи или сделать из него «потенциального невротика». Под потенциальным невротиком понимается (В.Д. Менделевич) индивид, в силу склада психической деятельности в большей степени, чем другие склонный к невротическому типу реагирования. В структуре индивидуально-психологических особенностей «потенциального невротика» отмечается несколько параметров.

Среди первого ряда параметров выделяется феномен «фиксированных абсолютов». Л. Бинсвангер, предложивший этот термин, видел в невротике человека, который в силу особенностей своего мышления с трудом анализирует происходящие в его жизни события, не может критично и иронично подойти к своим слабостям. «У невротика узок горизонт видения», -- считал Л. Бинсвангер. Однако, не невроз ухудшает «пространственное зрение», но наоборот узость видения проблем приводит к неврозу. Одной из отличительных особенностей «потенциального невротика» является стиль его мышления, носящий оттенок догматичности. Жизнь такого человека строго ранжирована, регламентирована. В ней оценен вес и значимость возможных событий, многое из происходящего не имеет оттенков и строится на контрасте -- либо черное, либо белое. Способствует тому масса фиксированных абсолютов -- идеалов, догм, табу, эталонов, вера в которые истова и непоколебима. В. Штекель назвал явление игнорирования иных решений конфликтных отношений кроме заведомо выбранного -- «психической скотомой», т.е. островковым дефектом внутреннего зрения. Психологические образования в виде своеобразия мировоззрения, понимания и оценки жизненных происшествий формируются в семье.

К неврозу оказываются предрасположенными те люди, которые несклонны к гибкости, в некотором смысле упрямые, трудно переключающиеся с одного на другое, не желающие соотносить вынужденные обстоятельства со твоими принципами (наблюдение).

Пациентка Г., 46 лет, неврозом заболела после того, как поссо-рилась с дочерью. Ссора же возникла, как считала пациентка, по ее дочери. Житейская ситуация, в которую та попала, достаточно узнаваема. Поводом -- именно поводом, а не причиной, послужил тот факт, что незамужняя дочь отказалась прерывать первую, незапланированную беременность и родила ребенка. Реакция матери была категоричной: «Жить вместе с человеком, который не посчитался с мнением матери, хотя оно было известно давно и считалось абсолютным, не буду ни при каких обстоятельствах -- пусть даже принесет извинения». Предыстория же была такова. Семейная жизнь Г. сложилась не так, как ей хотелось. Дочь она воспитывала одна, отказавшись от «услуг пьяницы-отца», с которым по собственной инициативе развелась, когда дочь пошла в ясли. Женщина пыталась воспитать дочь так, чтобы та избежала ее «участи». Воспитывая повзрослевшую дочь, она старалась ей внушить, что замуж можно выходить лишь за любимого человека, а не по увлечению или страсти. В день совершеннолетия у нас состоялся с ней об этом обстоятельный и откровенный разговор. Они немного повздорили. И тогда же мать ультимативно сказала ей, что если она родит ребенка будучи незамужней, то пусть сама и воспитывает его и не рассчитывает на нее. Так и произошло. Заболевание, возникшее и длившееся к моменту обращения к врачу полтора года, заключалось в обычных для невроза симптомах -- бессоннице, плохом настроении, плаксивости, раздражительности и пр. Усугублялось тем, что дочь в ответ на реакцию матери не разрешила той видеться с внучкой, уехала жить в другой город. На беседе с врачом Г. соглашалась, что стоит лишь ей простить дочь, разрешить той вернуться и исчезнет вся болезнь. «Но я не могу пойти против своих принципов. В противном случае я перестану уважать себя», -- говорила она.

«Фиксированным абсолютом» у пациентки Г. выступало представление о «нормальной -- как у всех людей -- жизни», определявшее все ее поведение. Ведь казалось бы, проще -- не мучиться разлукой с любимой дочерью и внучкой, переступить через себя, пойти на компромисс и не только излечиться от невроза, но и наладить добрые семейные отношения, а значит приобрести и душевное спокойствие. Именно догматизм мышления, сформировавшийся в связи е несложившейся личной жизнью, создал благоприятную почву для невроза, задолго до него превратив человека в «потенциального невротика».

Подобные «фиксированные абсолюты» могут быть различны по сути, а их количество у одного человека колебаться от единицы до десятков. Несправедливо абсолютизированными могут оказаться семейные, производственные отношения, дружба, любовь и многое другое. Труднее назвать, что не подвержено абсолютизации.

Б.В. Зейгарник и Б.С. Братусь считают, что нормальной зрелой личностью можно назвать не ту, которая лишена противоречий и трудностей, а ту, которая способна принимать, осознавать и оценивать эти противоречия и способная продуктивно разрешать их в соответствии с наиболее общими целями и нравственными идеалами. Приведенный пример с больной Г. показателен в этом отношении. Больная, решившая не поступаться принципами, игнорировала в угоду им общие цели своей жизни -- вырастить дочь, внучку. Можно сказать, что для гармоничной «неврозоустойчивой» личности характерна в противовес «потенциальному невротику» отнюдь не беспринципность, но диалектичность в создании собственных принципов. Во многом понимание относительной значимости житейских невзгод, формируемое в процессе семейного воспитания избавляет от невроза.

Догматический строй мышления, негибкость и бескомпромиссность -- лишь один из параметров портрета «потенциального невротика». Это одна, но не единственная черта людей подобного склада. Не менее важной составляющей считается способность к адекватной самооценке и контролю притязаний. Для «потенциального невротика» характерна неустойчивость самооценки (от значительно завышенной до существенно заниженной), которая также проходит этап становления в семье. Неправильно оценивая свои возможности, «потенциальный невротик» постоянно сталкивается с жизненными трудностями, которые сам и создает. То, чем он особенно дорожит -- авторитет, -- оказывается подорванным. Требуя к собственной персоне больщеш внимания в соответствии с пониманием своей большой роли, он не находит достойного отклика (наблюдение).

С типичными признаками невроза обратился пациент К. Заболевание развилось у него постепенно, после того, как его близкий друг -- однокашник и коллега по работе -- обошел его по служебной лестнице и стал его непосредственным начальником. К. был убежден, что сотрудники предприятия, на котором работали К. и его друг, «по заслугам оценят его истинные способности», которые сам он оценивал высоко, «по крайней мере, выше, чем у друга». Он был уверен, что именно его изберут начальником отдела. Нежелание считаться со своими реальными способностями, а они в действительности были много скромнее, чем у приятеля, да и многих сослуживцев, привело к нервному срыву.

Наивно думать, что гармонично развитая личность, видя свои недостатки, не предпринимает попыток их искоренить и стать лучше, чем она. есть. В действительности человек должен несколько завышать свои представления о себе. Однако для формирования «неврозоустойчивости», да и вообще для полноценной жизни, необходимо постоянно проверять на практике реальность представлений о собственных возможностях. Потерпев поражение, здоровый человек не опускает рук. Он корректирует самооценку и уровень притязаний и говорит себе: «Всякое поражение неприятно, но это не конечное отступление. В моих силах сделать так, чтобы в будущем я добился здесь успеха».

«Потенциальный невротик» в силу семейной традиции часто очень болезненно реагирует на подобные поражения и в отличие от гармоничной личности продолжает упорно, невзирая на объективные трудности штурмовать недоступную вершину. Тогда как «неврозоус-тойчивый» человек вначале ставит перед собой более легкую задачу и постепенно, поэтапно усложняя ее, движется к конечной цели. Инженер К., о котором упоминалось выше, не сумел соотнести свои возможности со своими притязаниями и в дальнейшем, после новых неудач, неоднократно заболевал неврозом. После случая с выбором его друга начальником отдела, К. предлагал свою кандидатуру на подобный пост в других отделах, но во всех случаях проигрывал в открытом конкурсе. Неустойчивость самооценки и несоответствующий реальным возможностям уровень притязаний по праву считаются чертами портрета «потенциального невротика».

Как было описано выше, для человека, склонного к невротическому типу реагирования крайне характерна неспособность предвидеть, предугадывать ход жизненных событий, моделировать собственное поведение в тех или иных возможных ситуациях. «Потенциальный невротик» в силу подобной неспособности оказывается часто не готов к быстрому и адекватному разрешению конфликтов. Там, где гармоничный человек просчитывает варианты действий, взвешивает их, решает как шахматную партию, подготавливает себя к борьбе с худшими обстоятельствами, «потенциальный невротик» беспечен и незащищен. Неспособность прогнозировать события обезоруживает человека перед лицам житейских коллизий. Не вызывает сомнений тот факт, что, подготовившись к встрече с трудностями, заняв удобное положение, легче их преодолеть или даже избежать. И, наоборот, неожиданность как бы парализует деятельность на какое-то время.

Стрессовая готовность не должна пониматься как повышенная напряженность. Человек, нацеленный избегать невротических расстройств, должен научиться разумно проигрывать в голове многие варианты своей будущей жизни, решить для себя, что имеет принципиальное значение и потребует действительной борьбы (например, любовь к детям или служебное положение), а также подумать, при каких обстоятельствах он будет отступать и капитулировать, естественно, подготовив для этого отходные пути.

Здесь мы сталкиваемся с неким парадоксом. Ортодоксальность советов по предупреждению невротических расстройств входит, на первый взгляд, в противоречие с романтической натурой человека, с эмоциональностью его поступков. Возражения вызывает у родителей, воспитывающих ребенка тот факт, что для искоренения черт невротичности предлагается жить по принципу: «Надейся на лучшее, но готовься к худшему». Т.е. воспитание антиципационной состоятельности требует прогнозировать отрицательный и неблагоприятный исход важнейших жизненных событий в противовес традиции исключать их прогнозирования. Считается, что подобная рассудочность превращает жизнь в схему, когда человек разучается расстраиваться и плакать, делается безразличным к другим. Однако, следует отметить, что трезвый расчет не мешает человеку не только безудержно горевать, но и искренне радоваться, поскольку настоящая радость возникает чаще от неожиданного события, а не от того, к которому годами готовишься.

Часто симптомы невроза возникают у женщин с неблагополучно складывающейся семейной жизнью. Для многих из них угроза развода становится фактором, провоцирующим заболевание. Типична следующая ситуация (наблюдение).

Жена на основании анонимного телефонного звонка или письма узнает, что муж ей неверен, проводит время с любовницей. По возвращении мужа с работы, жена устраивает ему скандал, требует признания в супружеской неверности, грозит ему обращением к его начальству. Через некоторое время, не добившись от мужа признания, она вынуждена обратиться к психиатру в связи с раздражительностью, нетерпимостью к людям, плаксивостью и иными типичными симптомами невротического срыва. В беседе с врачом она откровенно рассказывает о семейном конфликте, просит врача посоветовать, как поступить. Однако любой совет парирует контрдоводами. Получается, что и разводиться «нужно непременно» и «нельзя разводиться, потому что останутся сиротами дети».

Связь данной ситуации со способностью предвосхищать события и быть готовым к ним объясняется тем, что женщина, искренне верившая, что муж ей верен и будет верен всегда, никогда -- даже в мыслях -- не представляла себе обратного, столкнулась с неспрог-нозированнои ею ситуацией. Она не выработала принципов своей деятельности в случае измены супруга, поскольку не обладала адекватным антиципационным паттерном. Ведь, любя мужа, искренне веря ему, она могла бы все же как-то определиться с тем, что она будет делать, если произойдет адюльтер. Неврозом после развода или измены супруга заболевают значительно чаще те, кто «не представлял, что такое может случиться». Подобная категорическая вера, безудержный оптимизм создают инфантильный, наивный образ, который в свою очередь становится базой для невроза.

Таким образом, можно утверждать, что семья выступает в качестве фактора сенсибилизации ее члена к психической травме четырьмя путями: 1) через формирование неспособности противостоять психической травме из-за изнеживающего воспитания; 2) через воздействие на психическую сопротивляемость; 3) через формирование представлений индивида о патогенности ситуации и 4) через представление о вероятности возникновения патогенной ситуации.

Формированию готовности одного из членов семьи к невротическому или психосоматическому типу реагирования способствуют не только психотравмирующие события как таковые. Нередко патогенными становятся микротравмы и недопонимания между членами семьи, связанными с определенными ожиданиями и традициями. По мнению N.Peseschkian, существует несколько подобных семейных традиций паттернов, способных вызвать у одного из членов семьи психическую или соматическую патологию и проблемы со здоровьем. Т.н. «недопонимания» разделяются на четыре группы:

* родительские (между родителями и детьми

* партнерские

* концептуальные (мировоззренческие, философские)

* терапевтические (врач-больной)

К «недопониманиям» относят: 1) несоответствие целей и содержания воспитания; 2) неспособность различать идентичность кризисов и личностное развитие; 3) понимать уникальность и'тожде-ственность; 4) справедливость и любовь; 5) идентификацию и проекцию; 6) мужчину и женщину; 7) секс, сексуальность и любовь; 8) карикатуры любви; 9) здравый смысл и предубеждение; 10) интеграцию и потерю общности; 11) относительность ценностей; 12) обобщение и дифференциацию; 13) бессознательное и сознательное; 14) веру, религию и церковь; 15) условность и безусловность судьбы; 16) смерть и отношение к смерти.

Каждое из недопониманий указывает на столкновение концепций взаимодействующих сторон в процессе многократного общения или длительного противостояния. Подобные ситуации недопонимания могут быть спонтанными и вызванными сознательно, спрово-цированными. Иногда человек не только и не столько не понимает намерений партнера, сколько имитирует недопонимание, которое автоматически освобождает его от нежелательных действий.