Предотвращение виктимизации при тяжких насильственных преступлениях

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

В общественном сознании преступность как крайне негативное социальное явление, вызывающее беспокойство и страх, ассоциируется, в первую очередь, с ее насильственными проявлениями - убийствами,, изнасилованиями, причинением вреда здоровью и др. Безусловно, усиливают такие ассоциации и средства массовой информации, выдвигающие на передний план именно насильственные преступления. Этот стереотип одновременно и формирует, и отражает интерес общества к преступности и озабоченность ею.

Преступные посягательства на личность всегда воспринимаются особенно болезненно и остро, как посягательства на естественные неотъемлемые права человека - на жизнь, на свободу, на стремление к счастью. насильственный преступность жертва виктимологический

Слишком навязчивое со стороны СМИ описание фактов ее проявлений не только не способствует предотвращению насилия, но, по нашему мнению, является одним из факторов социальной нестабильности и психологического дискомфорта людей. Именно поэтому объективное изучение различных проявлений преступного насилия, поиск закономерностей возникновения таких ситуаций, при которых оно становится возможным и неизбежным, исследование причин и обстоятельств превращения человека в жертву преступления и оценка реально понесенного им при этом вреда, позволят преодолеть неверные стереотипы, сформировать адекватное отношение к проблеме насилия в обществе и разработать меры по его профилактике. В этом видится нам актуальность проблемы

Большую ценность для развития виктимологической науки вообще и виктимологии насильственных преступлений в частности представляют криминологические и уголовно-правовые исследования, проведенные советскими, а в последние годы российскими и казахстанскими учеными -В.Н.Кудрявцевым (по проблемам причинности в криминологии), Ю.М.Антоняном (по психологии насилия), Э.Ф.Побегайло (по убийствам), Я.М.Яковлевым, (по половым преступлениям), С.В.Кудрявцевым (по насильственным преступлениям), У.С.Джекебаевым (по социально-психологическим проблемам криминологии), Р.Т.Нуртаевым, (по виктимологическим аспектам неосторожной преступности) и др., в которых среди других вопросов определенное внимание уделяется изучению личности и поведения жертвы.

Однако изучение проблемы преступного насилия не может быть полным без специальных виктимологических исследований, ибо различные проявления и формы насилия становятся общественно опасными преступными именно потому, что направлены против личности, ее естественных неотъемлемых прав. Кроме того, наш интерес к виктимологическим аспектам насильственных преступлений объясняется очевидными, но при этом весьма разнообразными взаимосвязями преступника и жертвы, позволяющими увидеть за фактом преступления сложный межличностный конфликт, кризис отношений в той или иной социальной группе или попытку преодоления субъектом, через насильственное подавление чужой личности, собственных личностных комплексов.

Общественная опасность- убийства или причинения вреда здоровью, совершенных из корыстных побуждений, также высока и значительна, но эти преступления, во всяком случае, более объяснимы и понятны своей утилитарно-прагматической целью - стремлением к извлечению материальной выгоды. При этом участие будущей жертвы в формировании мотива преступления и даже в самом его совершении в минимальной степени обусловлено свойствами ее личности. В совершении насилия преступник видит лишь средство -необходимое для реализации корыстного мотива, для достижения преступной цели.

Иными словами, межличностное взаимодействие, эмоционально чувственные связи, психологические взаимообусловленности преступника и жертвы в таких случаях, как правило, отсутствуют. На мотивацию таких корыстно-насильственных преступлений влияют не столько личностные качества жертвы, сколько ее материальное положение, наличие собственности, на завладение которой направлено преступление. При этом отдельные свойства личности жертвы или ее поведения, например, неосторожность, доверчивость или неразборчивость в связях способны создавать условия для реализации преступного замысла.

Мы же ставим перед собой цель обнаружения и исследования таких объективных и субъективных факторов, которые способны привести человека, не преследующего никаких утилитарных целей, к совершению тяжкого насилия. Мы пытаемся понять природу той страсти, того накала эмоций, которые, достигнув высшего предела, в один момент превращают близких людей - родственников, соседей, друзей или знакомых в преступника и жертву. Или оценить степень потенциальной возможности любого человека оказаться жертвой того, для кого единственная возможность утверждения своего патологического "эго", преодоления мучительных внутриличностных конфликтов заключается в попирании другой личности.

Такие преступления, обозначаемые нами как агрессивно-насильственные, в качестве объекта криминологических исследований представляют сегодня особый интерес, потому что являются выразительными и убедительными показателями социальной патологии. Как справедливо отмечал В.Фокс, преступность, агрессивность и стремление к насилию возникают тогда, когда общество дезорганизовано и бьется в тисках социальных и экономических проблем.

Жертвы тяжких насильственных преступлений обусловлено тем, что, испытывая непосредственный значительный физический, моральный и материальный вред, личность жертвы десоциализируется, претерпевает серьезнейшие изменения, наиболее социально опасным из которых является выработка у нее агрессивных установок. Таким образом, жертва насилия, как индивидуального поведенческого акта преступника, сама нередко оказывается способна стать новым источником агрессии и насилия, потенциально опасного для общества.

Однако подобная опасность может быть преодолена, если все стремления государства и общества будут направлены на установление торжества справедливости. Тогда, даже принимая во внимание вполне устойчивый характер агрессивности человека и его стремления к насилию, можно рассчитывать на то, что рост таких крайне негативных проявлений социального и индивидуального несовершенства можно будет, в определенной мере, контролировать.

В соответствии с древнегреческими и ветхозаветными идеями, на основе которых сформировалось это правовое понятие, справедливость заключается в том, чтобы защитить слабого от сильного и удержать сильного от несправедливых, действий. С самого начала в основу концепции справедливости был положен тезис о необходимости защиты индивида. Именно с этих позиций нам представляется единственно возможным рассмотрение виктимологических аспектов преступлений против личности. По этой же причине мы не стремимся выделять в , качестве первостепенного вопрос о, так называемой, "вине" жертвы в преступлении, совершенном против нее самой. Признавая как очевидный факт способность жертвы инициировать, провоцировать преступление или создавать условия для его совершения, мы в то же время склонны воспринимать жертву как ту, по классическому определению, слабую сторону, которая нуждается в защите, хотя и запоздалой.

Опыт истории развития человеческой цивилизации свидетельствует, что перемены в обществе (всегда неминуемо влекущие за собой перемены в людских судьбах) обусловливают на индивидуально-психологическом уровне ощущение неуверенности, отчужденности, безысходности личностного конфликта, которые нередко порождают стремление к насилию как своего рода способу ухода от действительности, к ложной самореализации. Переступая через совесть и страх наказания, через собственную природу, через то, что Томас Джефферсон считал присущим каждому человеку и называл "моральным инстинктом", человек, убивая, насилуя, калеча другого, самореализуется (как ему кажется) и утверждает свое "Я".

Государству и обществу, проявляя искреннее стремление к самосовершенствованию, следует признать, что без понимания человеческого поведения, без объяснения причин дестабилизирующих факторов, преступности в том числе, достичь желаемых целей невозможно. Именно поэтому в основе политики контролирования и сдерживания преступности должен лежать широкий социальный и исторический подход, увеличивающий возможности общества удовлетворять экономические, социальные и духовные потребности составляющих его людей.

Следует отметить, что на Западе проблемам виктимологии сегодня уделяется самое серьезное и пристальное внимание, что можно объяснить стремлением многих государств к созданию новых более эффективных и экономичных способов обеспечения контроля над преступностью. В отличие от отечественной зарубежная криминологическая виктимологическая наука в большей степени носит прикладной и, главное, деидеологизированный характер, что позволило многим странам накопить позитивный опыт в контролировании преступности посредством активизации всех здоровых сил общества, способных противостоять ей, в том числе и самими гражданами.

1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВИКТИМОЛОГИИ ТЯЖКИХ НАСИЛЬСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

1.1 Психолого-правовая характеристика насильственной преступности

На протяжении веков лучшие умы человечества пытались познать природу насилия, агрессивности, жестокости и кровожадности существующих с незапамятных времен. Анализируя накопленный материал, можно выделить несколько сформировавшихся научных направлений, исследующих феномен человеческой агрессивности и стремление к насилию по отношению к себе подобным и представляющихся нам наиболее интересными.

Нам представляется верным мнение Ю.М.Антоняна, утверждающего, что "агрессивность это врожденное качество, а не результат социализации, хотя в процессе воспитания и формирования личности данное качество может усиливаться либо, наоборот, снижаться, сниматься другими свойствами и социальными запретами, аккумулированными в человеке".

Агрессивность - сложный феномен, компоненты которого имеют различную генетическую природу и различную причинную обусловленность. По мнению Э. Фромма, можно выделить поведение человека, связанное с обороной, с .ответной реакцией на реальную или потенциальную угрозу, которую автор называет доброкачественной агрессией и, напротив, немотивированную внешней ситуацией, агрессию злокачественную.

Злокачественная агрессия проявляется как несвойственная природе

большинства биологических видов страсть к господству над другим живым существом, как стремление к разрушению. Природа такой агрессивности - социальна. Ее истоки кроются в пороках культуры, воспитания и образа жизни человека.

По наблюдениям психологов десоциализация личности способствует развитию индивидуализма, который имеет тенденцию трансформироваться в эгоцентризм. У эгоиста утрачиваются способности к объективной оценке самого себя и окружающих. Ценность чужой личности, ее прав и даже жизни утрачивается. "Лишенное корней, уходящих в семейную, общинную, трудовую мораль, человеческое "Я" расплывается: мотивы поведения начинают формироваться в отрыве от ценностей устойчивой социальной группы, то есть в значительной степени лишаются смысла. Публично одобряемые цели и идеи, не превращаясь во внутренние убеждения, становятся формальной условностью. Мораль перестает править поступками, уступая место пользе, удобству, а иногда -физической потребности. И в этом можно найти объяснение "немотивированной" жестокости, "бессмысленных" преступлений.

Для обозначения подобного состояния в конце прошлого века французским социологом Э.Дюркгеймом было введено понятие "аномия" и разработана теория, суть которой заключается в том, что разрыв общественных связей ведет к постепенному снижению интересов личности до уровня примитивных потребностей, к утрате умения и желания общаться с другими людьми, к росту конфликтное™, как следствию такого неумения разрешать противоречия межличностного общения "мирным путем".

Человеческое общение - одна из важнейших сторон индивидуальной формы бытия человека, как общественного существа. Ю.М.Антонян называет общение специфической чертой межличностного взаимодействия и отмечает при этом, что "отчуждение в социально-психологическом плане представляет собой как бы уход человека из такого взаимодействия, имеющий существенные психологические и социальные последствия, порой необратимые и носящие криминогенный характер".

Психологические последствия отчуждения выражаются в отсутствии эмоциональных контактов между людьми, в специфическом восприятии личностью окружающего мира как чуждого и враждебного, в разрыве между ее ожиданиями, желаниями и действующими социальными нормами. Своеобразный комплекс неполноценности, в той или иной степени свойственный любой психологически или социально отчужденной личности, ведет к тому, что непонимаемые или непринимаемые ею свойства другой личности или формы ее поведения могут восприниматься как враждебные, угрожающие и потому требующие ответной реакции. Как писал Ф.Искандер, "наш человек готов пойти на самое страшное преступление, если ему будет обещано-равенство перед разбоем. Он не понимает и не принимает равенство перед законом. Такого закона у него никогда не было и то, что выдавало себя за такой закон, всегда было обманом. Тоска по равенству уходит в летучее равенство разбоя. Разбой превращается в момент истины. Мечта о равенстве перед разбоем настолько его очаровывает, что он не только не думает о жалости к жертве, он заранее уверен в ее вине, хотя бы потому, что она для него бездуховна как скот и, следовательно, резать ее можно как скот".

Социально отчужденная личность, отлученная от естественного чувства собственного достоинства и самоуважения, в конце концов, гибнет как личность, утрачивая всяческие ценностные ориентиры. Но в силу своей природы человек не может безропотно смириться с этим и оказывается перед выбором - либо сопротивляться подавляющей силе, что трудно и небезопасно, либо,, найдя кого-то слабее себя и, унизив его, почувствовать свою собственную силу и значимость. Чужие мощь и власть вызывают у нее преклонение и страх, а такие же как она сама бессильные люди - презрение. Весь облик беспомощного индивида вызывает стремление к нападению, унижению его.

Таким образом, являясь, в определенном смысле, жертвой общества и государства, такой человек пытается избавиться от своей "жертвенности", уничтожая жизнь, здоровье, достоинство или свободу другого, превращая его в жертву собственного преступления.

Связи между преступником и жертвой возникают, по нашему мнению, зародившись внутри самого общества, конфликтного и противоречивого. Один оказывается готовым к совершению преступления, а другой живет в постоянном страхе и готовности стать его жертвой. На уровне индивидуального проявления, в зависимости от конкретно сложившихся обстоятельств, жизненной ситуации, их влияния на личность, преступник и жертва могут поменяться своими ролями.

Некоторые западные ученые (Х.Дельгадо, Б.Ф.Скиннер, Дж.Макконэл и др.) считают необходимым дифференцировать понятие "насилие" и подразделяют его на два вида. К первому виду предлагается относить все проявления "эмоционального" насилия, в основе которого лежат бессознательные факторы, выражающие присущие человеческой натуре чувства и потребности - страх, соперничество, честолюбие, эгоизм, любовь и т.п. Второй вид насилия, определяемый как "антисоциальный", является сознательной поведенческой реакцией индивида, преднамеренно и целеустремленно направленной против интересов, свободы, здоровья или жизни других людей.

Для познания механизма индивидуального агрессивного поведения, отметим, что поиски- решения острых проблем современного общества только в области психической жизни и эмоциональных реакций человека, в особенностях функционирования его сознания и психики, в искусственной модификации человеческого поведения вряд ли могут быть успешными. Общество может влиять на поведение человека не посредством механического вторжения в его мозг и сознание, а созданием условий, позволяющих ему проявлять и удовлетворять свои потребности правомерными и доступными ему способами.

Подобные крайние формы проявления насилия и агрессии всегда продуцируются культурой "деструктивного социума", при котором характер человека - субъективное его отражение. Преступника можно считать человеком, которому не удалось стать тем, кем он мог бы стать в соответствии со своими внутренними потребностями, в ком, по словам А.Экзюпери, "был убит Моцарт". Безусловно, отдельным личностям удается полностью развернуть свои способности и в современном обществе, однако для искоренения насилия и агрессивности необходимо, чтобы все члены общества были включены в творческий процесс общественного развития.

Положение в социуме очень тесно коррелирует с ситуацией в малых социальных группах, особенно, в семье. Деструктивная атмосфера в семье, распад семейных связей страшнее всего отражается на детях и подростках, вызывая лавинообразный рост жестокости, агрессивности, цинизма и варварства. По свидетельству специалистов -- психологов, врачей-психиатров, криминологов, педагогов - это ни что иное, как проекция отношения детей к родителям, ответная реакция на дефицит родительского чувства. Эмоциональное отторжение со стороны родителей трансформируется в психике подростка сначала в недоверие, замкнутость, скептицизм, а затем - в равнодушие и агрессивность.

Воспринимая объективно существующие в обществе негативные условия как основные детерминанты отклоняющегося поведения вообще и насильственного в частности, предполагаем, что пути решения проблем, связанных с ним, следует искать в позитивных изменениях самого общества и, в первую очередь, в восстановлении человеческих связей, нормального взаимодействия личности со средой, с конкретным социумом и, наконец, с обществом в целом. Социальность суть человеческие связи. Разрушение общества, расчеловечивание человека начинается именно с разрыва этих связей.

Самостоятельным разделом изучения преступного насилия является исследование этого феномена на личностном, индивидуальном уровне, которое охватывает широкий круг социальных и психологических характеристик насильственного преступника. Однако, для выяснения механизма преступного насилия, срабатывающего на индивидуальном уровне, как конкретного поведенческого акта, нам представляется необходимым выяснение внешних ситуационных воздействий, так или иначе обусловливающих совершение насилия, влияющих на процесс мотивации преступления.

Многочисленными криминологическими исследованиями установлено, что насильственное поведение находится в причинной связи со специфическими межличностными отношениями (как правило, конфликтного характера) и целым комплексом различных других побудительных механизмов.

Нам представляется весьма перспективным в криминологическом плане анализ насильственной преступности по мотивации. Хотя приходится признать, что сегодня он может быть недостаточно обеспечен статистически, потому что, к сожалению, мотивация насильственных преступлений, даже при условии, что по большинству уголовных дел она устанавливается, не включается в статистические документы учета преступлений и лиц, их совершивших, за исключением сведений о некоторых мотивах совершения преступлений, имеющих квалифицирующее значение. Однако в соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законодательством Республики Казахстан мотив преступления включен в предмет доказывания по уголовным делам и потому нам представляется вполне возможным и необходимым учет насильственных преступлений не только по объекту и по характеру наступивших последствий или других уголовно-правовым признакам, но и по мотивации.

На основе отдельных норм уголовного закона, а также уголовно-правовых и криминологических исследований можно выделить такие часто встречающиеся в насильственных преступлениях мотивы как ревность, месть, корысть, хулиганские, сексуальные и другие личные побуждения, которые носят открытый и крайне эгоистический характер. Столь специфическое содержание мотивации при совершении различных по объекту преступлений (убийств, причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилований, хулиганства и др.) позволяет объединить их в одну криминологическую группу. Такое объединение обусловлено в не меньшей степени сходством объективной стороны этих деяний, характеризующейся физическим насилием или угрозой его применения.

На основании этого критерия в криминологическую группу насильственных преступлений включаются преступления, совершенные по самым различным мотивам - по корыстным, политическим и др. Однако, как справедливо отмечал * В.В.Лунеев, с генетической криминологической точки зрения это не оправданно, так как насилие в таких и им подобных случаях является ничем иным как средством или способом совершения преступления.

Не стремясь настоящим исследованием к участию в уголовно-правовом споре по поводу содержания самого понятия "насильственные преступления", в криминологическом смысле мы обозначаем им те преступления, в которых насильственные действия, прямо направленные на причинение того или иного вреда жертве, являются самоцелью преступника. В нашем понимании в таких преступлениях насилие есть не столько средство достижения преступного результата, сколько сам этот результат.

Ежегодно в Казахстане регистрируется большое количество разбойных нападений, многие из которых перерастают в убийства. В последнее время в судебно-следственной практике появились уголовные дела о, так называемых, заказных убийствах, в которых корыстные побуждения сочетаются с насильственными путями их удовлетворения. Подобной спецификой отличается бандитизм, грабежи и -др. Однако, исходя из доминирующего мотива, их, по нашему мнению, следует отнести к корыстным преступлениям. Хотя мы при этом не исключаем возможности совершения таких преступлений и по эгоистическим мотивам самоутверждения, когда корыстные цели являются побочными или вообще могут отсутствовать.

Особенно характерно сочетание таких мотивов для преступлений, совершаемых несовершеннолетними. Как отмечал В.В.Лунеев, "некоторые подростки совершают разбой или грабеж не только и не столько ради денег, сколько из-за желания утвердить себя в глазах своей референтной группы. В ряде случаев их преступное поведение может быть полимотивированным, где вообще трудно выделить ведущий мотив."

Таким образом, можно заметить, что четкую границу¹ между насильственной и корыстной мотивацией обозначить довольно трудно. Именно поэтому, наверное, в криминологической литературе нередко используется термин ."корыстно-насильственные" преступления. Однако, бесспорно, что эти мотивации очень разные по своим исходным детерминантам и криминологическому содержанию (в том числе роли жертвы в генезисе преступлений, совершаемых по корыстным или насильственным мотивам) и по методам социальной коррекции.

У насильственных преступников, как видно из многочисленных исследований их личности (19), имеет место наиболее глубокое нарушение ценностных отношений к другим людям, что выражается в крайне низкой оценке ими ценностей межличностного общения, в склонности воспринимать и оценивать партнера независимо от его действительного поведения, как заведомо недоброжелательного и враждебного. Указанные особенности имеют обобщенный характер, проявляющийся у подавляющего числа насильственных преступников, что позволяет сделать вывод -о том, что истинная роль жертвы таких преступлений неоднозначна и требует своего осмысления как одного из элементов механизма преступления, определенным образом обусловливающего его совершения.

Анализ статистических данных свидетельствует, что последние годы характеризуются заметным повышением уровня насильственной преступности, как в Казахстане, так и в других странах СНГ. При этом следует учитывать и ее высокую латентность. Во всяком случае, высокие показатели без вести пропавших и находящихся в розыске позволяют предположить, что даже самые тяжкие и зримые общественно опасные деяния - убийства, не всегда оказываются учтенными.

Высока доля латентных изнасилований, что объясняется не только естественными чувствами стыда и страха, испытываемыми потерпевшими, но и сложившимися в обществе стереотипами о "вине" самой жертвы, о "заслуженное" ее участи, преодолеть которые ей иногда оказывается труднее, чем пережить случившееся. Причинение вреда здоровью, побои, особенно имеющие место в быту, также нередко оказываются скрытыми от правоохранительных органов по причине того, что совершаются в семье близкими людьми, родственниками. Можно объяснить высокий уровень латентности насильственных преступлений и недоверием к органам уголовной юстиции.

Динамика насильственных преступлений за последние годы выглядит неблагоприятно. В общей структуре преступности ее доля составляет 53,4% . В период с 1987 по 1997г.г. число зарегистрированных умышленных убийств увеличилось в 2,2 раза. При этом среднегодовой темп прироста был равен 9%. Следует отметить неравномерность изменений годовых показателей динамики этих преступлений. Самый высокий рост уровня умышленных убийств отмечался в 1991г. - 1994 г. В последующие годы обозначилось некоторое снижение показателей (на 1,4% - в 1995г., на 4,0% - в 1996г). Однако, в целом показатели этой группы насильственных преступлений свидетельствуют о неблагоприятных тенденциях. Попутно заметим, что из всех стран СНГ самые высокие показатели умышленных убийств наблюдаются в Казахстане, России и Кыргызстане.

Число умышленных причинений тяжкого вреда здоровью (умышленные тяжкие телесные повреждения) за анализируемый период увеличилось в 2,6 раза. К 1995 г. среднегодовые темпы прироста равнялись . 11,15%. В 1992 г. уровень этих насильственных преступлений увеличился на 2,8%, в 1993г. - на 18,2%, в 1994г. сократился на 5,3%. С 1995г. вновь - наблюдается тенденция роста количественных показателей этой группы -на 0,7% - в 1995г., на 1,4% -в 1996г.

Столь же впечатляющи показатели и других насильственных преступлений (например, за один лишь 1998г. количество изнасилований - возросло на (!) 13%), заставляющие проблему насилия в современном казахстанском обществе обозначить как одну из важнейших социальных проблем. При этом прослеживается качественное осложнение насильственной преступности: повышается степень ее общественной опасности, растет удельный вес тяжких преступлений против личности, совершаемых в маргинальной среде, т.е. среди алкоголиков, наркоманов, бродяг и т.п. Возрастает доля преступлений, совершенных с особой жестокостью, с корыстной мотивацией. Увеличилось число особо опасных рецидивных субъектов, преступников с психическими отклонениями.

Все эти негативные явления нуждаются в тщательном анализе. Одним из его перспективных направлений, по нашему убеждению, является изучение роли жертвы в генезисе рассматриваемых преступлений. При исследовании агрессивно-насильственных преступлений специалисты -криминологи, психологи заметили, что источником острого конфликтного противоборства нередко является сама жертва, действия которой содержат в себе грубую провокацию агрессии, что проявляется либо в унижении человеческого достоинства и иных значимых ценностях, либо в необоснованном применении физической силы. Вследствие этого собственное насильственное поведение как способ разрешения проблемы воспринимается правонарушителем как субъективно оправданное.

Практически все исследователи разделяют мнение о том, что детерминация насильственных преступлений определяется взаимодействием объективных и субъективных факторов: первые создают потенциальную возможность совершения преступления, вторые -особенности его реализации. Наше внимание к виктимологическим аспектам насильственных преступлений обусловливает изучение этих деяний в связи с личностью и поведением жертвы и с соответствующей интерпретацией их преступником. По нашему мнению, среди субъективных факторов насильственных преступлений особое значение имеет не только склонность преступника к выбору той или иной тенденции поведения в конфликтной или любой другой жизненной ситуации, но и то, как он воспринимает эту ситуацию, себя и жертву в ней. Именно поэтому, роль жертвы как элемента ситуации, в которой совершается насильственное деяние, дам представляется архиважной. Однако мы убеждены, что свойства личности и поведение жертвы не могут влиять на общую оценку деяния, а значит и на виктимологический анализ, если они не нашли отражения или не могли отразиться в сознании виновного.

Подобный интерес к психологическим, субъективным факторам преступного поведения обусловлен обозначенным выше стремлением к анализу насильственной преступности с учетом мотивации преступного поведения. Мотивация насильственного преступления, как нам кажется, коррелирует с соответствующим типом личности преступника и комплексом взаимосвязанных между собой объективных предпосылок, т.е. со всей совокупностью объективных и субъективных причин. Именно на основе изучения совокупности этих факторов возможны анализ, прогноз и предупреждение насильственной преступности.

Непреходящей и приоритетной социальной ценностью является жизнь человека, его здоровье и свобода. Поэтому всесторонний целостный анализ преступного насилия, его . закономерностей и тенденций имеет исключительное не только криминологическое, но и социально-политическое значение. В настоящее время равенство всех граждан перед законом и судом, право на жизнь, достоинство, свободу и личную неприкосновенность стали международными и национальными конституционными нормами, в том числе и в Казахстане.

Однако между этими нормами и криминологической действительностью существует разительное несоответствие. Более того, ни развитие науки и техники, ни освоение новых технологий, ни рост образования и культуры народа, ни даже утверждение общепринятых цивилизованных прав человека и гражданина не устранили преступных посягательств против личности, страха людей перед преступностью, их опасений за жизнь и здоровье. Тревожная статистика насильственных преступлений заставляет ученых вновь и вновь обращать внимание к проблеме насилия и искать пути ее преодоления. Одним из перспективных в этом смысле нам видится виктимологическое направление.

1.2 Понятие жертвы насильственных преступлений

Особенностью насильственных преступлений против личности является то, что при их совершении посягательство направлено прямо на человека - индивидуального носителя определенных правовых благ. Как отмечал А. А. Жижиленко, эта категория правовых благ отличается от имущества и продуктов духовного творчества, которые или вовсе не связаны с личностью человека (как имущество, например), или же хотя и связаны (духовное творчество, например), но в своем воплощении в пределах внешнего мира от нее отделяются.

Уголовное законодательство включает в себя разнообразные составы подобных преступлений, отличающихся по целому ряду признаков. Однако полагаем, что с целью научного исследования возможно объединение их в одну группу. Используя в качестве критерия такого объединения одинаковый характер и способ совершения этих деяний, Л.Д.Гаухман выделил ряд общих признаков: 1) преступность деяния в целом; 2) наличие однородного объекта посягательства - общественных отношений обеспечивающих физические блага личности; 3) одинаковый способ совершения преступления, состоящий в причинении насилия или угрозы его причинения; 4) умышленный характер фактического применения насилия или его угрозы.

Бесспорно, что жертвой насильственных преступлений всегда является только физическое лицо, понесшее в результате совершенного преступления определенный ущерб. При этом следует иметь в виду, что вред, причиняемый жертве в результате совершения насильственного преступления, всегда неоднозначен. Страдания физические, как правило, сопровождаются болезненным осознанием унижения чести и достоинства, социальной ущербностью и т.п. По мнению психологов, эти негативные последствия могут проявляться на социально-психологическом, биофизическом и других уровнях в течение сколь угодно долгого времени , после самого преступления.

Вообще, понятие "жертва" выступает в системе уголовно-правовых наук в различных аспектах. Материальное и процессуальное право используют понятие "потерпевший" (Попутно заметим, что в Болгарии и Румынии, например, законом предусмотрено "пострадавший"). В зарубежных источниках преимущественно используется термин "жертва" -- "victim" или " opfer". С точки зрения русского языка все эти слова - синонимы, однако, в юридическом смысле их содержание различно.

Некоторые ученые (А.Н.Красиков, Д.В.Ривман, Л.В.Франк и др.) склонны относить к жертвам . преступления отдельных лиц, которым непосредственно преступлением причинен вред. В.Я.Рыбальская вообще очень жестко определяет что "потерпевшим является физическое лицо, которому в результате преступного посягательства причинен вред и признанный таковым вступившим в законную силу обвинительным приговором".

Данные позиции отражают скорее уголовно-правовое понятие, т.е. ограниченное материально-правовыми признаками, и уголовно-процессуальное определение, прямо указанное в УПК, чем виктимологическое. В . процитированном определении, данном В.Я.Рыбальской вообще не учитываются жертвы убийств, которые ввиду их физического отсутствия уголовно-процессуальным законом потерпевшими признаны быть не могут, а также латентные жертвы или жертвы тех преступлений, по которым, в силу различных причин (например, прекращение уголовного дела в связи со смертью обвиняемого), обвинительный приговор не может быть вынесен.

Можно заметить, что с одной стороны, значение термина "жертва" шире, чем ограниченные законом понятия. Так, уголовно-правовое значение потерпевшего сводится к констатации его признаков как квалифицирующих лишь в отдельных нормах уголовного закона. Но с другой стороны, гораздо уже, потому что не включает в себя иных лиц кроме непосредственно пострадавшего от преступления (в отличие от уголовно-процессуального понятия, предусматривающего наделение статусом потерпевшего законных представителей лица, погибшего в результате преступления и т.д.).

Если исходить из криминологических значений, то "жертву преступления следует рассматривать как фактор, генетически и динамически влияющий на преступность". Следовательно, жертва может иметь значение для решения вопроса о природе преступления, учитывая ее роль в формировании преступности вообще и насильственных преступлений, в частности. При таком понимании -жертвой преступления может быть только физическое лицо, непосредственно являющееся участником деликта и пострадавшее в результате его совершения.

Расценивая виктимологию как часть криминологической науки, занимающуюся изучением участия физического лица -жертвы в формировании криминогенной ситуации, мы считаем, что понятие "жертва" более приемлемо, как более объемное и позволяющее проводить виктимологическое исследование, не ограничиваясь рамками материального и процессуального права.

Безусловно, виктимологические исследования насильственных преступлений лежат в границах, определенных ситуацией преступления, но не могут быть полными без анализа и учета эмоциональных, волевых, моральных качеств потерпевших. Игнорирование их слишком упрощает взаимосвязи в конфликтной ситуации, не позволяет исследовать все аспекты реального взаимодействия и влечет неполное раскрытие совокупности тех свойств и качеств индивида, которые в определенных условиях конфликтной ситуации повышают риск определенного лица стать жертвой преступления.

Однако не всякая связь преступника и жертвы имеет криминологическое значение при совершении насильственных преступлений. То, что в случае убийства матерью новорожденного ребенка жертвой преступления являлся ребенок, социально-психологические и поведенческие черты которого не могли проявиться ввиду их отсутствия, не может объяснить с криминологической точки зрения участия такой жертвы в формировании криминогенной ситуации. Только иные обстоятельства (например, внебрачное происхождение ребенка), связанные с определенным состоянием морального облика матери, ее материальным положением и т.п., имеют криминологическое значение.

Следовательно, не жертва, как таковая, а социальные и психологические аспекты, воздействующие, например, на мотив преступления или иные обстоятельства, влияющие на выбор жертвы, существенны для виктимологии. Так, бесспорен факт, что жертвами изнасилования являются только женщины. Но с криминологической точки зрения не это является существенным, а особенности поведения женщины (особенно по, отношению к преступнику), факт нахождения ее в виктимогенном месте и др., которые, в определенной степени, объясняют, почему она стала жертвой преступления. Именно поэтому изучение этих обстоятельств важно. При этом виктимологию интересует не столько сама жертва, а то, почему, в силу каких обстоятельств кто-то стал ею, т.е. роль жертвы в формировании ситуации преступления или ее влияние на формирование преступного мотива.

Личность жертвы, как и всякая человеческая личность, включает в себя определенную систему нравственно-психологических свойств, взглядов, побуждений, убеждений, установок, жизненных целей и ожиданий, интеллектуальных и эмоциональных особенностей и т.д. Нравственно-психологические свойства личности находятся в связи и взаимодействии с ее социальными свойствами. Особенности личности, в том числе и те, которые в конкретной ситуации влияют на совершение преступления, формируются под воздействием определенных социальных условий, в зависимости от тех социальных ролей, которые данная личность играет. Таким образом, "трактовка социальных и нравственных особенностей личности дается как соотношение личности и конкретного общества".

Рассмотрение личности жертвы насильственных преступлений в контексте соотношения личности и общества определяет, на наш взгляд, необходимость исследования следующего круга вопросов: социально-демографические признаки, характеризующие личность жертвы по полу, возрасту, социальному положению, роду занятий, семейному положению и т.д.; 2) условия жизни и воспитания, выяснение чего позволяет проследить процесс формирования личности в семье, школе, на работе и т.д.; 3) взгляды и привычки жертвы, мотивы поведения, отношение к обществу и труду и др.; 4) ближайшее окружение, в частности, социальные группы, взгляды, ценности, установки которых в основном совпадают с взглядами жертвы.

Различные аспекты изучения личности и поведения жертвы преступления определяет как три основных параметра - статус, позиция и роль жертвы. При этом под статусом следует понимать совокупность прав, обязанностей и форм деятельности. Для статуса жертвы имеет значение система его отношений с другими лицами, втянутыми в орбиту изучаемого преступления и преступности в целом. Определение статуса жертвы имеет большое практическое значение. Так, в ряде статей уголовного закона в качестве квалифицирующих указаны признаки, позволяющие судить о статусе жертвы. Например, совершение насильственных преступлений в отношении лица или его близких в связи с выполнением им своего служебного, профессионального или общественного долга; в отношении беременной женщины; малолетнего, беззащитного или беспомощного лица или лица, находящегося в зависимости от виновного. При этом уголовный закон рассматривает соответствующие признаки статуса жертвы как обстоятельства отягчающие ответственность виновного и наказание.

Установление специфических признаков статуса жертвы может иметь значение для выявления потенциальных жертв, т.е. лиц, обладающих повышенными виктимными свойствами именно в силу своего статуса (принадлежность к определенной профессии или выполнение определенных социальных ролей) и принятия мер виктимологической превенции.

Позиция жертвы определяется особенностями ее поведения и отношений между участниками преступления. Главным образом, между жертвой и преступником, а также между жертвой и третьими лицами и др. Отметим, что проблема поведения жертвы до, во время, а иногда и после совершения преступления является одной из ключевых виктимологических проблем и ее изучение находится в центре исследования, так как нередко поведением жертвы обусловлен генезис преступления, а значит и пределы уголовной ответственности виновного.

Роль жертвы преступления - наиболее сложная часть в ряду вопросов, обязательных для виктимологического исследования, так как определяется статусом жертвы и ее поведением в совокупности. Для определения роли жертвы преступления большое значение имеет субъективное понимание и осознание жертвой своего положения. В этом смысле Л.В.Франк выделяет жертву "сознательную" и "бессознательную", которые соответственно осознают или, напротив, в силу малолетнего возраста, физического или психического состояния не осознают свою роль в преступлении.

Роль жертвы может быть открытой и скрытой. Под открытыми жертвами следует понимать жертвы совершенных и выявленных преступлений, неоспоримо признанные полными субъектами уголовно-процессуальной деятельности. Скрытая роль жертвы в виктимологическом плане неоднозначна. Именно она порождает такие понятия как потенциальная, латентная, случайная жертва.

Лицо может играть такую скрытую роль задолго до начала совершения преступления в силу своих личностных качеств, статуса, позиции, поведения (конфликтный характер, пристрастие к алкоголю или наркотикам, антиобщественный образ жизни или, напротив, профессиональная деятельность, связанная с определенным риском -работники милиции, охраны, инкассаторской службы и т.п.). Усиление возможности стать жертвой преступления, наличествующее в подобных случаях, позволяет определить таких лиц, как потенциальных жертв насильственных преступлений.

Латентная жертва,. в отличие от потенциальной, характеризуется реально причиненным ей в результате совершенного преступления вредом, но при этом факт этого преступления в силу различных причин остается невыявленным. Такие жертвы не обращаются в правоохранительные жертвы из-за боязни огласки или недоверия к органам, а также из-за страха перед преступником. Можно к латентным жертвам отнести жертв преступлений, , относящихся к категории, так называемого частного обвинения, по которым уголовные дела возбуждаются лишь по заявлению потерпевших. (Практика показывает, что особенно высок процент латентности среди жертв изнасилований и бытового насилия). Если факт необращения за помощью в правоохранительные органы имеет уголовно-правовое и процессуальное значение, как основание для невмешательства закона, то для виктимологического исследования важно то, что преступление, как результат определенного взаимодействия жертвы и преступника, совершено и при этом личности жертвы причинен вред, т.е. виктимологические проблемы существуют и требуют своего осмысления и решения.

Роль эвентуальной, т.е. случайной жертвы при насильственных преступлениях не столь значительна, так как более чем роль потенциальной жертвы детерминирована определенной ситуацией, стечением обстоятельств, случаем.

Выборочный анализ ряда уголовных дел о насильственных преступлениях позволяет, предположить, что для характеристики роли жертвы в совершении преступления имеет значение ее активность или пассивность до и во время совершения преступления. При этом однозначные оценки активности или пассивности жертвы дать затруднительно. В схожих ситуациях активность, как показало исследование, может стимулировать преступное поведение, а пассивность смягчить его характер и наоборот.

Поведение жертвы в пределах криминальной ситуации может быть оценено как: правомерное, если жертва реагировала на общественно опасное и противоправное поведение преступника или когда она своим поведением не создавала условий для совершения преступления; неправомерное, если поведение жертвы содержит объективные и субъективные признаки преступления или другого правонарушения или является аморальным, или безнравственным; нейтральное, если поведение жертвы прямо не связано с поведением преступника.

Как уже отмечалось, наиболее часты случаи правомерного поведения жертвы, если ее статус и выполняемые в соответствии с ним социальные роли связаны с определенным риском. Правомерное поведение жертвы влияет на рациональные компоненты при принятии преступником решения и может вызвать у него сомнение в необходимости совершения преступления или использования тех .или иных средств для достижения цели.

Особое виктимологическое значение имеет, безусловно, неправомерное поведение жертвы ввиду содержащегося в нем высокого виктимного потенциала. Часто такое поведение является провокацией и источником конфликта. Его формы различные - от физического или психического насилия, 'примененного к будущему преступнику или его близким и оскорбительного отношения к ним, до проявления неуважения к. общественному, порядку, которое прямо и не относилось к конкретному лицу, совершившему затем преступление. При насильственных преступлениях (убийствах, причинении вреда здоровью, изнасилованиях и др.) в большинстве случаев отмечается неправомерное поведение жертв.

В уголовном законе в отдельных составах насильственных преступлений отражены некоторые элементы криминогенной ситуации, связанные с ролью жертвы. Однако, с виктимологической точки зрения число таких элементов гораздо больше, чем обозначенное в законе. С их учетом мы выделяем следующие группы насильственных преступлений:

1 .Преступления, жертва которых пассивно податлива, но, по мнению преступника, имеет ряд отличительных черт. В этих случаях жертва не находится с преступником в социологической связи, создающей криминогенную ситуацию, однако проявляет некоторые личностные качества, склоняющие преступника к совершению в отношении нее преступления. Такая жертва отличается наивностью или доверчивостью, психической болезнью или умственной недоразвитостью, экстравагантностью внешности или "богатым" внешним видом, естественной физической слабостью или беспомощным состоянием, вызванным употреблением алкоголя, наркотиков и т.п.

2. Преступления, ситуация которых возникает в результате конфликта между преступником и жертвой. При этом поведение последней может воздействовать на эмоциональные реакции преступника (например, при аффектированном преступлении, спровоцированном вызывающим поведением жертвы непосредственно перед преступлением) или формировать мотив мести или иной отрицательный мотив, вытекающий из конфликта, ранее имевшего место.

3. Преступления, имеющие целью вызвать определенное поведение жертвы, как правило, связаны с угрозой другому лицу совершить преступление во вред ему самому или его близким. Такие преступления совершаются с применением насилия или угрозы его применения с целью принуждения жертвы к определенному поведению. Нередки в последнее время случаи похищения людей, незаконного лишения свободы, захвата заложников и т.п. являют собой яркие примеры именного таких преступлений.

4. Преступления сложного виктимологического характера. К ним следует отнести такие преступления, которые в самом начале их совершения не позволяют определить кто является жертвой, а кто посягателем. Конфликт развивается таким образом, что жертва из объекта преступления, находящегося под угрозой, может превратиться в субъект преступления или наоборот. Примером такого конфликта является драка, во время которой была превышена необходимая оборона.

Особого внимания заслуживают преступления, при совершении которых жертвой стало случайное лицо, т.е. выбор его преступником в качестве жертвы продиктован такими обстоятельствами как место и время. Как уже отмечалось, в этих случаях связь между преступником и жертвой до совершения преступления отсутствует.

Однако, факты случайного выбора жертв интересны с точки зрения предупреждения преступности. На основе их анализа можно сделать некоторые выводы, например, о необходимости призывать людей к осторожности и предусмотрительности. Но в то же время ответить однозначно на вопрос о том, будет ли это служить непосредственным противодействием тем закономерностям, которые влияют на возникновение и развитие криминогенной ситуации, достаточно трудно.

Определяя место жертвы в системе взаимообусловленных компонентов, составляющих в совокупности ситуацию преступления, можно предположить, что однозначный и общий ответ на этот вопрос дать невозможно. В ряде случаев личность и поведение жертвы в числе других факторов выступает в качестве движущей силы, вызывающей у преступника решимость совершить преступление, т.е. в качестве его повода. В других - как совокупность таких явлений, которые сами по себе не могут непосредственно породить событие преступления, но обеспечивают определенное его развитие, необходимое для наступления желаемых преступником целей, т.е. как условие совершение преступления.

Решение вопроса о том, кого следует считать жертвой преступления и какова ее роль в совершенном против нее посягательстве, абстрагированное от конкретного преступного деяния, обладающего своей внутренней и внешней спецификой, вряд ли будет безусловно верным. Таковым оно может стать, по нашему убеждению, в ходе изучения индивидуальных процессов криминализации и виктимизации, обнаруживающих и преступников, и их жертв.

1.3 Виктимность при насильственных преступлениях

Для обозначения особого феномена, от которого зависит вероятность стать жертвой преступления, в лексикон криминологической науки давно вошло понятие "виктимность". Л.В.Франк, предложивший использовать этот термин в отечественной криминологии, понимал под виктимностью "реализованную преступным актом способность при определенных обстоятельствах становиться жертвой преступления".

Большинство ученых, в принципе, придерживаются этого взгляда на определение признаков виктимности, понимая под ней свойство личности, обусловленное рядом социально-психологических, биофизических, морально-нравственных качеств, которые в сочетании с определенными внешними условиями создают для индивида реальную угрозу оказаться жертвой преступного посягательства.

Подобное понимание виктимности, на наш взгляд, недостаточно, потому что не содержит в себе указания на момент возникновения этого свойства. На ту точку отсчета, двигаясь от которой в сторону увеличения, те или иные свойства личности повышают виктимные способности. Сам Л.В.Франк отмечал, что виктимность -- не фатальное свойство (и невиктимный человек может стать жертвой преступления) и она может быть у любого человека сведена к нулю, при условии соблюдения им неких идеальных форм поведения.