Единство сенсорно-перцептивной организации человека

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЕДИНСТВО СЕНСОРНО-ПЕРЦЕПТИВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ЧЕЛОВЕКА

Понятия пространства, времени и движения первоначально были заимствованы психологией у философии. Эти понятия относятся к бесконечному миру, в котором события разворачиваются в их длительности и протяженности. Восприятие пространства, времени и движения ярко демонстрируют единство сенсорно-перцептивной организации человека.

1. Особенности сенсорно-перцептивной деятельности в отражении пространства

сенсорный перцептивный деятельность человек

Восприятие формы. Восприятие формы предметов обычно осуществляется с помощью зрительного, тактильного и кинестезического анализаторов.

У некоторых животных наблюдаются врожденные реакции, так называемые врожденные пусковые механизмы поведения, при воздействии объектов, имеющих определенную форму. Эти врожденные механизмы строго специализированы. Примером может служить оборонительная реакция молодняка семейства куриных на картонный крест, имитирующий силуэт хищной птицы.

Наиболее информативный признак, который нужно выделить при ознакомлении с формой, это контур. Именно контур служит раздельной гранью двух реальностей, т. е. фигуры и фона. Благодаря микродвижениям глаз может выделять границы объектов (контур и мелкие детали). Зрительная система должна быть способна не только выделять границу между объектом и фоном, но и научиться следовать по ней. Это осуществляется посредством движений глаз, которые как бы вторично выделяют контур и являются необходимым условием создания образа формы предмета.

Аналогичный процесс мы имеем в осязательном восприятии. Чтобы определить на ощупь форму невидимого предмета, необходимо брать этот предмет, поворачивать его, прикасаться к нему с разных сторон. При этом рука ощупывает предмет легкими движениями, то и дело возвращаясь назад, как бы проверяя, правильно ли воспринята та или иная его часть. Формирующийся образ предмета складывается на основании объединения в комплекс тактильных и кинестезических ощущений.

Зрительное восприятие формы предмета определяется условиями наблюдения: величиной предмета, его расстоянием от глаз наблюдателя, освещенностью, контрастом между яркостью объекта и фона и т. п.

Восприятие величины. Воспринимаемая величина предметов определяется величиной их изображения на сетчатке глаза и удаленностью от глаз наблюдателя. Приспособление глаза к четкому видению различно удаленных предметов осуществляется с помощью двух механизмов: аккомодации и конвергенции.

Аккомодация -- это изменение преломляющей способности хрусталика путем изменения его кривизны. Так, при взгляде на близко расположенные предметы происходит мышечное сокращение, в результате чего уменьшается степень натяжения хрусталика и его форма становится более выпуклой. С возрастом хрусталик постепенно становится менее подвижным и теряет способность к аккомодации, т. е. к изменению своей формы при взгляде на различно удаленные предметы. В результате развивается дальнозоркость, которая выражается в том, что ближайшая точка ясного видения с возрастом отодвигается все дальше и дальше.

Аккомодация обычно связана с конвергенцией, т. е. сведением зрительных осей на фиксируемом предмете. Определенное состояние аккомодации вызывает и определенную степень сведения зрительных осей, и наоборот, тому или иному сведению зрительных осей соответствует определенная степень аккомодации.

Угол конвергенции непосредственно используется как индикатор расстояния, как своеобразный дальномер. Можно изменить угол конвергенции для данного расстояния с помощью призм, помещенных перед объектом. Если при этом угол конвергенции увеличивается, видимая величина объекта тоже увеличивается, а воспринимаемое до него расстояние уменьшается. Если же призмы расположены так, что угол конвергенции уменьшается, то видимый размер объекта тоже уменьшается, а расстояние до него увеличивается.

Комбинация двух раздражителей - величины изображения предмета на сетчатке и напряжения глазных мышц в результате аккомодации и конвергенции - является условно-рефлекторным сигналом размера воспринимаемого предмета.

Восприятие глубины и удаленности. Аккомодация и конвергенция действуют лишь в очень небольших пределах, на небольших расстояниях: аккомодация - в пределах 5--6 метров, конвергенция - до 450 метров. Между тем человек способен различать глубину воспринимаемых предметов и занимаемого ими пространства на расстоянии до 2500 метров.

Восприятие глубины и удаленности предметов осуществляется главным образом благодаря бинокулярному зрению. При бинокулярной фиксации дальних объектов (например, звезд на небе) зрительные линии обоих глаз параллельны. При этом изображения удаленных предметов видятся нами в одних и тех же местах пространства, независимо от того, падают ли эти изображения на сетчатку правого или левого глаза или обоих глаз. Следовательно, некоторым точкам сетчатки одного глаза соответствуют определенные точки сетчатки другого глаза. Эти симметрично расположенные точки сетчаток обоих глаз называются корреспондирующими точками. Корреспондирующие точки -- такие точки сетчатки, которые совпали бы, если бы при наложении одной сетчатки на другую вертикальные и горизонтальные оси совместились.

Возбуждение корреспондирующих точек сетчатки дает ощущение одного объекта в поле зрения. При каждом положении глаз корреспондирующим точкам сетчаток соответствуют строго определенные точки во внешнем пространстве. Графическое изображение точек пространства, обеспечивающих видение одного объекта при данном положении глаз, называется гороптером.

Если изображение предмета падает в оба глаза на различно удаленные от центра сетчатки некорреспондирующие, или диспаратные, точки, то имеет место один из двух эффектов: возникновение двойственных изображений (если диспаратность точек достаточно велика) или впечатление большей или меньшей удаленности данного объекта по сравнению с фиксируемым (если диспаратность невелика). В последнем случае появляется впечатление объемности, или стереоскопический эффект.

Этот эффект можно наблюдать с помощью стереоскопа - аппарата для раздельного предъявления двух картин левому и правому глазу. Эти картины образуют стереопару, которая получается при раздельной съемке двумя фотокамерами, расположенными на расстоянии, равном расстоянию между глазами. Таким образом, получаются диспаратные изображения, при рассматривании которых возникает рельефное изображение.

Если в стереоскопе предъявляют два изображения, различия между которыми настолько велики, что не обеспечивают слияния изображений, то возникает своеобразный эффект: то одна, то другая фигура появляются в чередующейся последовательности. Это явление известно как бинокулярное соревнование. Иногда при этом два объекта выступают в форме, представляющей собой комбинацию обеих фигур. Например, рисунок изгороди, предъявляемый одному глазу, и рисунок лошади, предъявляемый другому, могут вызвать впечатление, что лошадь прыгает через изгородь.

Восприятие глубины может достигаться благодаря вторичным признакам, являющимся условными сигналами удаленности: видимая величина предмета, линейная перспектива, загораживание одних предметов другими, их цвет.

В некоторых ситуациях тот факт, что интерпретация глубины может полностью меняться на обратную, имеет исключительное значение. Так, при посадке самолета может случиться, что восприятие посадочной полосы пилотом будет перевернутым по глубине. Подобное явление наблюдается ночью или во время тумана, когда не видны те детали обстановки, которые служат для пилота условными сигналами, помогающими адекватному отражению удаленности предметов. Одним из таких сигналов является яркость огней на посадочной полосе (известно, что яркие источники света кажутся расположенными ближе, чем тусклые), и достаточно неудачного сочетания световых сигналов, чтобы возникло перевернутое восприятие глубины.

Один из важных моментов пространственного различения - это восприятие направления, в котором находятся объекты по отношению к другим объектам или наблюдателю. Направление, в котором мы видим объект, определяется местом его изображения на сетчатке глаза и положением нашего тела по отношению к окружающим предметам.

Для человека характерно вертикальное положение тела по отношению к горизонтальной плоскости земли. Это положение, созданное общественно-трудовой природой человека, является исходным для определения направления, в котором человек распознает окружающие предметы. Поэтому в пространственном видении, в том числе и восприятии направления, помимо зрительных ощущений, большую роль играют не только кинестезические ощущения движений глаз или рук, но и статические ощущения, т. е. ощущения равновесия и положения тела. При бинокулярном зрении направление видимого предмета определяется законом тождественного направления. По этому закону, раздражители, падающие на корреспондирующие точки сетчатки, видятся нами в одном и том же направлении. Это направление дается линией, соединяющей пересечение зрительных линий обоих глаз с точкой, соответствующей середине расстояния между обоими глазами. Иными словами, изображения, попадающие на корреспондирующие точки, мы видим на прямой, идущей как бы от одного «циклопического глаза», находящегося посередине лба.

Известно, что на сетчатке глаза образуется перевернутое изображение тех предметов, на которые мы смотрим. Перемещение наблюдаемого объекта вызывает перемещение сетчаточного изображения в обратном направлении. Однако мы воспринимаем предметы, и движущиеся и неподвижные, не в искаженном виде, а такими, какими их передает на сетчатку оптическая система глаз. Это происходит благодаря сочетанию зрительных ощущений с тактильными, кинестезическими и другими сигналами.

Интересные данные были получены в опытах, в которых ориентация изображений на сетчатке глаз испытуемых намеренно искажалась с помощью специальных оптических приспособлений. Последние давали возможность получать изображения, перевернутые как в вертикальном, так и в горизонтальном направлении. Оказалось, что спустя некоторое время наступает адаптация и мир, видимый испытуемыми, перестраивается.

Подобное приспособление оказалось невозможным у животных. Так, к глазам кур прикрепляли призмы, переворачивающие изображение слева направо, и изучали способность птиц клевать зерна. У кур этот навык резко нарушался, и даже после трехмесячного ношения очков никакого реального улучшения навыка не наблюдалось. Сходные данные были получены на земноводных. Очевидно, врожденные зрительные реакции у животных на расположение предметов не могут изменяться под влиянием обучения, если требуется, чтобы животное усвоило реакцию, антагонистическую инстинктивной.

Восприятие направления, в котором находятся объекты, возможно не только с помощью зрительного, но и с помощью слухового и обонятельного анализаторов. Для животных нередко звук и запах - единственные сигналы, действующие на расстоянии и предупреждающие об опасности.

Восприятие направления звука осуществляется при биноуральном слушании. Основу дифференцировки направлений звука составляет разность во времени поступления сигналов в кору головного мозга от обоих ушей. Звуки могут локализоваться не только в левом и правом направлении по горизонтали, но и по направлению вверх и вниз. Экспериментальные данные показали, что в последнем случае для восприятия пространственного расположения звука необходимы движения головы испытуемого. Таким образом, механизм локализации звука учитывает не только слуховые сигналы, но и данные других анализаторных систем.

2. Специфика сенсорно-перцептивных процессов в отражении времени

Когда человек говорит, что он живет «во времени», то тем самым он лишь хочет подчеркнуть свою подверженность многочисленным изменениям. Психология времени -- это не что иное, как изучение всевозможных поведенческих реакций человека применительно к этим изменениям. В числе этих реакций восприятие и оценка времени непосредственно связаны с умением распознавать различные признаки изменений. Изменения, о которых идет речь, -- это не только изменения физической среды, технические и социальные изменения, но и изменения, происходящие в нас самих. В каждый данный момент человек сталкивается с событиями двоякого рода - внешними и внутренними, - которые он и воспринимает в различной степени.

В этой связи традиционно рассматриваются:

Восприятие последовательности. Об изменении, а стало быть, и о времени можно говорить лишь в том случае, если имеется последовательная смена фаз или состояний. Каковы же условия восприятия последовательности? Это первая проблема, которую ставит изменение, - проблема возникновения самого опыта времени.

Восприятие длительности. Две фазы изменения более или менее быстро следуют друг за другом. Их разделяет какой-то промежуток времени. Восприятие длительности, неотделимое от оценки этой последней, зависит от различных аспектов изменения и их связей с переживающим эти изменения субъектом.

Ориентировка во времени. В бесконечном ряду изменений есть такие, периодичность которых (дни, времена года и т. д.) позволяет создать систему отсчета, с тем, чтобы датировать, установить время изменения. Каковы те признаки, благодаря которым становится осуществимой такая ориентировка?

Ответные реакции организма применительно ко всем этим проблемам можно отнести к двум уровням. Одни реакции являются общими и для животных, и для человека. Восприятие последовательности, оценка длительности, ориентировка во времени - все организмы в различной степени могут учитывать эти параметры изменения при детерминации своего поведения. Биологическая основа в этом случае имеет много общего, и психофизиологические исследования позволяют мало-помалу понять ее природу. Другие присущи только человеку. Отличительной их особенностью является осознание различных аспектов изменения и психологическая переработка данных опыта. Это позволяет человеку не только адаптироваться к изменениям, но и познать их законы, а тем самым и научиться в определенной мере управлять временем.

Восприятие последовательности

Мы воспринимаем стимулы окружения лишь с того момента, когда возникает возбуждение в рецепторных центрах коры. В первом приближении можно допустить, что одновременным возбуждениям центров соответствуют одновременные восприятия, а с последовательными связано восприятие последовательности. Из этого следует, что восприятие последовательности зависит не только от последовательности физических явлений, но также и от условий восприятия. Если интервал между двумя какими-либо событиями достаточно отчетливо выражен, то такой аспект проблемы представляется малоинтересным, ибо в этом случае мы имеем дело с восприятием длительности интервала. Проблема последовательности приобретает смысл лишь на границе перехода от одновременности к последовательности. В этом случае все, что замедляет или ускоряет передачу в рецепторные центры информации о стимулах, определяет воспринимаемый порядок. В этой связи мы будем различать физические, биологические и психологические факторы.

Физические факторы.

Молния, например, предшествует грому, потому что скорость света намного больше скорости звука.

Биологические факторы.

Расстояние рецепторов от коры. Этот фактор имеет значение лишь для тактильных стимулов. Два одновременных раздражения лба и бедра воспринимаются как последовательные. Одновременность восстанавливается лишь тогда, когда раздражение бедра на 20--35 мс предшествует раздражению лба, что почти точно соответствует времени прохождения нервного импульса от бедра до коры.

Характер и структура сенсорных рецепторов. Рецепторные клетки разных органов чувств имеют различный латентный период. При самых оптимальных условиях минимальное латентное время зрения на 40 мс больше, чем латентное время слухового восприятия. Латентное время тактильной чувствительности приближается к слуховой. Кроме всего прочего, латентный период зависит от интенсивности стимуляции, и этот фактор приобретает особое значение в зрительном восприятии. Данные факторы могут оказывать влияние не только на восприятие двух последовательных гетерогенных стимулов, но даже и на восприятие двух одновременных зрительных раздражений, действующих на различные рецепторные клетки. Если одновременно освещать светом разной интенсивности две небольшие близко расположенные светящиеся поверхности, то эти раздражения не будут восприниматься как одновременные. Возникает иллюзия движения от поверхности более освещенной к поверхности менее освещенной. Словом, кажущееся движение возникает тогда, когда два стимула быстро следуют один за другим.

Различные рецепторы отличаются также присущей им инерцией, и этот фактор приобретает важное значение, когда речь идет о восприятии последовательности стимулов, действующих на одни и те же клетки. В самом деле, если стимулы слишком часты, то возникает восприятие непрерывности. При стимулах несколько менее частых все еще воспринимается непрерывное возбуждение, однако уровень его колеблется (мелькание - для зрения, потрескивание - для слуха, вибрация - для тактильной чувствительности). Порог восприятия прерывности приближается к 10 мс для слуха и тактильной чувствительности и к 100 мс - для зрения.

Кажущееся движение. При идентичных стимулах, вызывающих возбуждение в различных точках одного и того же сенсорного органа, между восприятием одновременности и восприятием последовательности возникают феномены интеграции в форме кажущегося движения. Создается впечатление, что один стимул перемещается от места появления первого стимула к месту появления второго. Временные границы зависят от интенсивности стимулов и интервала между ними. Для зрения оптимальное кажущееся движение наблюдается, когда интервал между двумя стимулами составляет около 60 мс, и полностью исчезает, уступая место восприятию последовательности, при интервале, превышающем 200 мс. Феномен кажущегося движения был отмечен также и для тактильной чувствительности.

Психологические факторы.

Установка субъекта. Скорость восприятия зависит не только от латентного периода рецепторов и их расстояния от мозга, но и от установки субъекта. Стимул, на который обращено наше внимание, воспринимается раньше, чем стимул неожиданный. Отсюда следует, что если в одних и тех же условиях на организм воздействуют два стимула, то стимул, на который обращено внимание, будет восприниматься как предшествующий другому стимулу. Так, Ж.Пиаже (1946) обнаружил, что если дети наблюдают за двумя одновременно загорающимися лампами (расположенными на расстоянии 1 м друг от друга и симметричными по отношению к средней линии тела), то в 80% случаев они ошибочно считают, что лампа, на которой фиксировано их внимание, загорается раньше. Не исключено, что в этом случае причину запаздывания следует искать в периферической стимуляции.

Направленность внимания может предопределяться инструкцией или перцептивным контекстом, а также просто тем, что при наличии каких-либо двух стимулов один из них интересует нас больше, чем другой. В этом случае будет казаться, что «интересный» стимул появляется раньше, даже если объективно они являются одновременными. Точно так же, например, свет, как правило, воспринимается раньше, чем звук, особенно если источник последнего скрыт от нас.

Естественная упорядоченность. Различение последовательности тем легче, чем «естественнее» структура стимулов. Порядок двух различных звуков легче определить, если, например, более высокий звук предваряется или же сменяется звуком более низким. Однако если предъявляются, скажем, свет и звук, то одновременность или последовательность их появления становится менее очевидной. Существует зона неясного восприятия, в пределах которой порядок, равно как и одновременность, не может быть определен точно, что касается света и звука, то здесь зона неопределенности может достигать 120 мс. Между двумя слуховыми или же двумя тактильными стимулами зона неопределенности составляет лишь 100 мс. При предъявлении слухового и тактильного стимулов она равняется 30 мс, а при слуховом и зрительном стимулах - 80 мс.

Если последовательные стимулы поддаются какой-либо организации, то восприятие последовательности влечет за собой также и восприятие порядка стимулов. Так, услышав или увидев ряд из нескольких букв, мы легко воспроизводим его в том же порядке и испытываем большие затруднения, пытаясь воспроизвести его в обратном порядке. Нетрудно воспроизвести ряд из 4--5 звуков, строго соблюдая порядок интервалов, и практически невозможно воссоздать обратную структуру.

Организация зависит от целого ряда признаков, наиболее важным из которых является, видимо, качественная идентичность раздражителей. Если испытуемому предъявлять визуально последовательность из трех цифр, например 7--2--3, и одновременно предъявлять на слух три другие цифры, например 9--4--5, то он сможет их воспроизвести лишь повторив вначале слуховой, а затем зрительный ряд или же наоборот: 7--2--3-- 9--4--5 или 9--4--5--7--2--3. Как слуховым, так и зрительным раздражителям присуща своя особая организация. Этот феномен группировки может являться также следствием локализации раздражения: так, например, когда через наушники одновременно предъявляется на одно ухо один ряд цифр, а на другое -- другой. Этот же закон действует при одновременном прослушивании двух голосов, с различной скоростью записанных на магнитофонную ленту. Вторым основным фактором организации является скорость последовательного предъявления раздражителей. Эта скорость должна позволить отчетливо воспринять каждый элемент последовательности и в то же время быть достаточно большой, чтобы сохранить спонтанность организации стимулов. Так, в экспериментах испытуемые могли чередовать цифры одного ряда с цифрами другого лишь в том случае, если интервал между стимулами был не менее 1,5--2 с. Когда интервал между двумя стимулами превышает 2 с, то спонтанно эти стимулы уже не организуются в определенную последовательность. Ряд звуков, например, лишается в таком случае своих признаков ритмической структуры и воспринимается как ряд изолированных стимулов.

Привнесенная упорядоченность. Когда порядок последовательности не задан самой организацией стимулов, перцептивные данные теряют свою устойчивость и возникает необходимость в использовании дополнительной информации для того, чтобы путем ряда преобразований восстановить последовательность событий. Как мы отмечали, звук и свет плохо поддаются упорядочению. Ж.Пиаже (1946) показал, какие трудности испытывает пятилетний ребенок, пытаясь установить порядок остановки двух человечков, параллельно перемещающихся по столу в одном направлении, если пространственный порядок вступает в противоречие с порядком временным. Так, например, когда один человечек, остановившийся первым, находится несколько ближе, ребенок 5 лет не может с уверенностью определить временную последовательность прибытия человечков. Семилетний ребенок в этой ситуации уже не ошибается, ибо он в состоянии учесть место отправления и место прибытия, а также скорость движения объектов, что позволяет ему вносить коррективы в мимолетное восприятие. Точно так же нам нетрудно восстановить в памяти очередность событий нашей жизни, относящихся к какому-либо одному ряду явлений, таких, например, как личная жизнь, карьера, политические события, происходившие в то время, и т. п. Однако разнородные события мы сможем упорядочить, лишь прибегнув к определенным умственным конструкциям: использование ориентиров и учет порядка следования и интервалов между событиями.

Восприятие длительности

Два последовательных события разделены во времени некоторой длительностью, а эта последняя в свою очередь ограничена двумя какими-то событиями или же появлением, а затем прекращением действия стимулов. Длительность - это объективная реальность, позволяющая организмам адаптироваться к экологической среде. При каких условиях и в какой степени организм может учитывать длительность? Мы знаем, что человек воспринимает длительность, что он может достаточно точно ее оценить.

Оценка длительности

Абсолютные оценки. Простейшие реакции человека на

воспринимаемую длительность выражаются в том, что он оценивает эту длительность как слишком большую или слишком маленькую, то есть соотносит ее с субъективным эталоном привычной длительности данного действия. Эти качественные характеристики часто являются единственным источником знания при изучении психически больных, однако прогресс наших знаний был достигнут благодаря использованию количественных методов.

Количественные оценки основываются на использовании общепринятых единиц времени. Этот метод является наиболее

распространенным, однако точность его оставляет желать лучшего. Мы с большим трудом оперируем теми единицами измерения, для которых не можем найти чувственных ориентиров. Интра- и интериндивидуальная вариабельность оценок при этом методе очень значительна.

Оценка по методу воспроизведения. В этом случае испытуемому предлагается воспроизвести длительность, равноценную той, которая была предложена ему в качестве эталона. Преимуществом метода является то, что здесь не возникает необходимости соотнесения с абстрактными единицами, однако сфера его применения ограничена небольшими длительностями, не превышающими нескольких минут.

Оценка по методу продуцирования. Испытуемому предлагается выполнить какое-либо задание в течение определенного времени.

Наибольшая ошибка допускается при методе оценки, наименьшая -- при методе воспроизведения, метод продуцирования занимает промежуточное положение. В экспериментах предлагалось испытуемым оценить различные длительности, не превышающие 3 мин. При методе воспроизведения ошибки, допущенные двумя «нормальными» взрослыми, варьировали в пределах 12--28%, при методе оценки -- в пределах 30--78%.

Оценка по методу сравнения. Экспериментатор или испытуемый предлагает другому испытуемому две какие-либо длительности, которые последний должен сравнить.

Когда длительность короткая (не превышает 2 с), мы можем ее воспринять, в противном случае мы можем лишь оценить ее. Восприятие -- это непосредственная реакция на действующий в данный момент стимул. Когда мы говорим, что можем воспринять длительность, это означает, что мы можем почти одновременно улавливать последовательные аспекты изменения. Из этого факта был сделан вывод о существовании психологического настоящего. Мы воспринимаем непрерывные изменения как движение, характеризующееся определенной скоростью, а быстрые прерывистые изменения как удары метронома с присущей им частотой. Точно так же мы можем воспринимать и отсутствие изменения, и это последнее ощущается нами как длительность, разделяющая начало и конец двух изменений. Если стимуляция непрерывна, говорят о заполненном времени, если же сигналы ограничивают лишь начало и конец интервала, то такой интервал принято называть незаполненным, оба эти выражения отражают природу физического изменения. В рамках восприятия начало и конец относятся к одному и тому же перцептивному акту. Во всех остальных случаях человек прибегает к оценке, используя для этого многочисленные экстероцептивные и интероцептивные ориентиры.

Итак, можно сказать, что воспринимаемая длительность определяется организацией последовательности стимулов. Восприятие длительности становится возможным лишь при условии существования такой организации и в рамках последней. Это положение нетрудно проверить экспериментально. Там, где последовательность трудно поддается организации, восприятие длительности затруднено. Гораздо труднее сравнивать длительность двух соседних интервалов, ограниченных стимулами разной модальности (звук -- свет -- звук), чем двух интервалов, ограниченных тремя идентичными звуками. Если интервал между крайними ограничивающими его звуками равен 1 с, и если при этом меняется место промежуточного стимула, то испытуемый, сравнивая вновь образованные интервалы, убеждается в том, что зона неопределенности (когда он затрудняется решить, какой из двух интервалов больше) составляет 60 мс в том случае, когда промежуточным стимулом является звук, и 196 мс, когда таковым является свет. Последовательность из трех звуков образует, в сущности, очень гармоничную структуру, чего нельзя сказать о свете, сочетающемся с двумя ограничивающими звуками. В этом случае для того, чтобы сравнить длительности, испытуемые как бы дублируют последовательность гетерогенных стимулов последовательностью стимулов гомогенных, таких, например, как движения рук или воспроизводимые одновременно с предлагаемыми стимулами фонемы. Другим, не менее наглядным примером может служить восприятие ритма. Всякий ритм характеризуется своей собственной структурой (ямб, дактиль, амфибрахий и т. п.). Эта структура воспринимается лишь при условии, если элементы и отношения длительности будут включены в рамки одного и того же психологического настоящего. Если пропорционально увеличивать все входящие в какую-либо структуру длительности, то наступит момент, когда будет восприниматься уже не ритм, а последовательность не связанных между собою звуков. Этот порог достигается при интервалах, приближающихся в среднем к 2 с. Вместе с организацией исчезает восприятие и различение длительностей, образующих ритм.

Порог длительности. При каких условиях длительность

становится перцептивной реальностью? Здесь возможны две

ситуации:

Незаполненные интервалы времени. В этом случае порог

длительности соответствует порогу перехода от одновременности

к последовательности двух стимулов. Этот порог равен 10 мс для тактильных и слуховых стимулов, 100 мс для зрительных

стимулов и от 50 до 100 мс для двух разномодальных стимулов.

Заполненные интервалы времени. Здесь порог является

переходом от одномоментной стимуляции к стимуляции длящейся. В этом случае граница трудно определима, однако полученные в исследованиях величины сопоставимы с вышеприведенными, а именно: 10--50 мс для слуховой стимуляции и 110--120 мс для зрительной.

Качество воспринимаемых длительностей и нейтральный

интервал. Все авторы, изучавшие восприятие времени, пришли

к убеждению, что в диапазоне воспринимаемых длительностей

существуют многочисленные зоны, характеризующиеся качественно различными восприятиями. Соотнося различные данные, можно, выделить

три зоны:

- Короткие интервалы, не превышающие 0,5 с. При таких

интервалах воспринимаются скорее границы серии последовательных событий, а не сам по себе интервал.

- Нейтральные интервалы, то есть ни короткие, ни длинные,

величина которых приблизительно 0,5--1 с. В этом случае и границы, и интервал образуют единство.

- Длинные интервалы от 1 до 2 с, когда преобладающим является восприятие интервала и когда необходимо некоторое усилие, чтобы объединить две границы в одно и то же психологическое настоящее.

Ориентировка во времени

Ориентировка во времени заключается в том, чтобы определить место данной фазы изменения в общем цикле изменений. Все известные нам факты свидетельствуют о том, что человек располагает двумя системами ориентиров, позволяющих ему определять фазы суточного цикла.

Первой, и наиболее важной, является система ориентиров, образуемых сменой дня и ночи, и в частности положением солнца и теней (солнечные часы). Чтобы усовершенствовать эти индикаторы, человек изобрел часы, позволяющие разделить сутки на ряд периодических изменений и тем самым с большой точностью определять время.

Вторую систему ориентиров составляют признаки, образуемые ритмами организма, соответствующими ритмам активности и возникновения или удовлетворения потребностей, зависящими в свою очередь от ритмов дня и ночи. О роли этих ориентиров мы можем судить по нашему повседневному опыту. Известно, что времени приема пищи предшествует ощущение голода, а времени отхода ко сну -- появление чувства усталости. Опыты показывают, что испытуемый, 4 дня находившийся в полной физической и социальной изоляции, определял время суток с ошибкой, не превышающей 40 мин, руководствуясь при этом, как явствует из протокола эксперимента, ритмом своих элементарных потребностей (голод, сон).

По мере развития общества значение этих внутренних ориентиров для определения времени все более и более уменьшается, однако фактически это самый простой способ, позволяющий связать ориентиры с наиболее привычными формами активности. Использование естественных или искусственных периодических систем является более сложным и предполагает наличие способности определять место данного ориентира в последовательности периодических изменений.

О трудностях такой ориентировки свидетельствует тот факт, что умение правильно использовать понятия, обозначающие

различные моменты временного цикла, формируется очень медленно.

Система внутренних и внешних индикаторов позволяет ориентироваться в настоящем. Животному доступна лишь такая ориентировка. Человек же ею не ограничивается. Он может определить место настоящего по отношению к предшествующим и последующим изменениям. Иными словами, человек способен представить в настоящем прошлое и будущее. Начиная с первых лет жизни, эта способность проходит в своем развитии три стадии. На первой стадии - это способность мысленно представлять изменения, на второй - это способность их организовывать, с тем, чтобы как можно точнее воспроизвести пережитую или воображаемую картину этих изменений, и наконец, на третьей - это способность устанавливать связь между этими изменениями.

3. Характеристика сенсорно-перцептивной организации человека в контексте отражения движения

Детекторы движения. С эволюционной точки зрения восприятие движения представляет собой базовый аспект зрения, имеющий принципиальное значение для выживания видов. В естественных условиях движение объекта может быть сигналом опасности, от которой нужно как можно быстрее скрыться, либо свидетельством появления пищи или особи противоположного пола. Большинство животных, в том числе и все позвоночные, обладают способностью воспринимать движение, причем в основе восприятия движения многими видами лежат сложные нейронные процессы. Более того, установлено, что нейронные механизмы, специализирующиеся на анализе движения, формируются в очень раннем возрасте. Так, ребенок способен следить за движущимся предметом вскоре после появления на свет.

Существуют рецепторы, чувствительные к движению. Известна специфическая реакция на движущийся стимул ганглиозных клеток сетчатки. Дополнительные доказательства существования нейронов, специализирующихся на восприятии движения, получены и при изучении коры головного мозга (затылочной доли). Существуют клетки, которые реагируют не просто на движение, но на движение в определенном направлении. Более того, определенный слой затылочной доли коры головного мозга получает нейронный импульс от реагирующих на движение клеток зрительной коры. В то время как рецептивные поля чувствительных к движению клеток зрительной коры относительно малы, избирательны и реагируют только на локальное перемещение, многие нейроны воспринимают движение, совершаемое на больших по площади участках поля зрения. Однако, как и иннервирующие их чувствительные к движению клетки зрительной коры, многие нейроны демонстрируют ярко выраженную избирательность по отношению к направлению движения. Существует точка зрения, согласно которой эти нейроны интегрируют информацию о различных формах движения, выступая в роли основных его детекторов.

Хотя нейронные процессы, лежащие в основе восприятия движения человеком, и распределены по многим участкам мозга, основную роль в них играют нейроны одного из слоев затылочной доли коры головного мозга. Это подтверждается результатами клинического обследования женщины, у которой после перенесенного инсульта была повреждена эта зона. Результатом этих повреждений явилась некая форма агнозии движения, называемая акинетопсией (что в дословном переводе с греческого означает «взгляд, плохо видящий движение»). Несмотря на то, что зрение пациентки сохранило все свои функции, включая остроту и бинокулярность, а также восприятие формы и цвета, она утратила способность воспринимать большую часть движений, совершаемых как на плоскости, так и в пространстве, и только фиксировала конечный результат движения -- сам факт перемещения предметов с одного места на другое. Со временем, однако, она научилась справляться со своим недугом и компенсировать неспособность воспринимать движение. Так, например, она научилась оценивать приближение машин по возрастающему шуму. Невозможность воспринимать движение носила очень специфический характер и касалась только ее зрительной системы. У пациентки сохранилась способность тактильного восприятия движения (т.е. она без труда реагировала на раздражитель, перемещающийся по поверхности ее кожи) и способность реагировать на звук как признак движения (т. е. на движущийся источник звука).

Системы глаза, обеспечивающие восприятие движения. Наиболее общий способ вызвать восприятие движения -- последовательная стимуляция ряда соседних сетчаточных элементов. Однако таким образом нельзя вызвать восприятие всех форм движения. Движения объекта воспринимаются только в том случае, если его образ на сетчатке относительно неподвижен, т. е. тогда, когда глаза совершают следящие движения. При этом движения глаз совпадают с движением объекта, вследствие чего ретинальное изображение более или менее неподвижно. По мнению Грегори, существуют две взаимосвязанные системы восприятия движения: «изображение--сетчатка» и «глаз--голова».

Для системы «изображение-сетчатка» эффективный способ вызвать восприятие движения - последовательная стимуляция примыкающих друг к другу сетчаточных рецепторов. Если глаз относительно неподвижен, как, например, во время фиксации взгляда, по сетчатке «пробегает» ряд изображений, вызванных движущимся стимулом.

Регистрируемое таким образом движение -- результат последовательной активности рецепторов сетчатки, через которые «пробегает» образ предмета. Система, обеспечивающая восприятие движения «глаз-голова»: когда мы следим глазами за движущимся объектом (как правило, наши глаза совершают при этом следящие движения), изображение объекта на определенном участке сетчатки (или центральной ямки) остается более или менее неподвижным, В этом случае движение глаз компенсирует движение объекта, но это не мешает нам воспринимать его. Если объект, за которым ведется наблюдение, передвигается на фоне неподвижной текстурированной поверхности, например, если речь идет о наблюдении за катящимся по полу мячом, изображение объекта на сетчатке остается неподвижным, а изображение текстурированной поверхности будет скользить («пробегать») по ней. Однако для восприятия движения объекта восприятие стимуляции поверхностью не обязательно. Например, движение светящейся точки в темной комнате дает достаточно информации для восприятия движения, хотя в то время, когда мы следим за ней, нет никакой стимуляции сетчатки фоном.

Каким образом объект может быть воспринят как находящийся в движении, если его изображение на сетчатке более или менее неподвижно? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно хотя бы вкратце рассказать о том, как зрительная система управляет движениями глаз. Когда глаза следят за движущимся объектом, мозг посылает им нейронные сигналы, называемые эфферентными сигналами, благодаря которым глаза в глазницах двигаются именно так, как надо в данный момент. Эти нейронные сигналы -- команды глазным мышцам - поступают непосредственно как ответ на движение объекта и только тогда, когда глаза совершают произвольные движения. В данном контексте активными, или произвольными, называются не только сравнительно редкие, непосредственно контролируемые и осознанные движения глаз, которые мы совершаем, например, если сознательно переводим взгляд справа налево. Этим термином мы также обозначаем и те обычные движения глаз, и прежде всего следящие движения, т. е. те движения, которые совершаются автоматически и бессознательно и регистрируются зрительной системой, когда мы читаем, следим за движущимся объектом или просто смотрим по сторонам.

Теория упреждения сигнала. Одним из наиболее распространенных зрительных событий является сканирование окружающей обстановки и восприятие ее как стационарной. Например, читая текст на этой странице и переводя взгляд слева направо и сверху вниз, вы стимулируете этим свои сетчатки, однако и страница, и текст остаются неподвижными. Каким бы простым и обыденным ни казалось это явление, оно тоже заставляет нас обратиться все к тому же принципиальному вопросу: почему, несмотря на движения глаз, то, что находится в поле нашего зрения, остается неподвижным? Когда наши глаза совершают активные движения, пусть даже и незначительные, по сетчатке проносится поток образов окружающих нас предметов, при этом стимулируется ряд рецепторов сетчатки, и в соответствии с тем, что было сказано о системе восприятия движения «изображение--сетчатка», мы должны были бы воспринимать движение. Однако этого не происходит. Для объяснения этого явления в рамках теории упреждения сигнала была высказана мысль о наличии гипотетического нейронного механизма, который учитывает командные сигналы, автоматически приводящие глаза в движение, и сравнивает их с результирующими изменениями изображения на сетчатке, вызванными движениями глаз. Так, когда глаза совершают активные движения, эфферентные двигательные сигналы, посылаемые мозгом глазным мышцам и приводящие глаза в движение, нейтрализуются, отменяются или подавляются (компенсируются) результирующим потоком образов, вызываемых этими самопроизвольными движениями глаз.

Более конкретно суть теории упреждения сигнала может быть изложена следующим образом: когда мозг посылает глазным мышцам моторную команду, он одновременно посылает в гипотетический центральный блок сравнения сигналов и связанный с этой командой упреждающий сигнал (также называемый утечкой сигнала).

Полагают, что функции центрального блока сравнения сигналов, хотя бы частично, исполняет мозжечок, сложная подкорковая структура, играющая принципиальную роль в поддержании равновесия тела и координации движений. Следовательно, сигналы, приводящие в движение глаза, регистрируются сетчаткой. Эта вводная информация о движении, или афферентные сигналы, зарегистрированные сетчаткой, поступают в центральный блок сравнения сигналов, где сравниваются с упреждающими сигналами, пришедшими в центральный блок сравнения из мозга.

Роль центрального блока сравнения проявляется в двух ситуациях: когда глаза совершают произвольные движения, а объект наблюдения неподвижен; и когда глаза неподвижны, а объект наблюдения перемещается. Если входящие сигналы согласуются с упреждающим сигналом или соответствуют ему (т. е. если оба сигнала указывают на присутствие движения), движения глаз вызывают перцептивную отмену, или подавление, перемещения сетчаточного образа. Вследствие этого окружающая обстановка и воспринимается как стационарная, несмотря на изменения в ретинальном изображении, вызванные его перемещением. Следовательно, если изменения в сетчаточном образе произвольны, т. е. являются исключительно результатом активных движений глаз, а не результатом движения объекта или всего того, что находится в поле зрения, последующий сетчаточный входящий сигнал соответствует упреждающему сигналу и зрительная система компенсирует (подавляет) или отменяет эти изменения. Перцептивным результатом такой ситуации является восприятие визуального объекта как неподвижного. Подобные изменения в сетчатке происходят и при беглом осмотре объектов, находящихся в поле зрения (сканировании) неподвижных предметов, находящихся в поле зрения.

Напротив, если движение образа на сетчатке, отражением которого является сигнал, входящий в центральный блок сравнения, не соответствует упреждающему сигналу, движение воспринимается. Следовательно, когда глаза неподвижны и перемещаются только объекты, находящиеся в поле зрения, упреждающий сигнал, способный отменить результирующее движение, отраженное во входном сигнале, не возникает и движение воспринимается. Это типичные условия функционирования нашего зрения, в которых «работает» система восприятия движения «изображение-сетчатка». Следовательно, благодаря стимуляции системы восприятия движения «изображение-сетчатка», наша зрительная система способна отличить движение ретинального изображения, вызванное одними лишь активными, произвольными движениями глаз, от его движения, причиной которого является реальное перемещение различных объектов.

Способность воспринимать движение объекта при слежении за ним проявляется даже тогда, когда его ретиналыюе изображение остается неподвижным. В данном случае произвольные следящие движения глаз создают упреждающие сигналы, не соответствующие входным афферентным сигналам. Вместо того, чтобы генерировать входные сигналы, свидетельствующие о перемещении сетчаточного образа, образ физически перемещающегося объекта стабилизируется на сетчатке. Поскольку стимуляция сетчатки не отменяется и не компенсируется упреждающими сигналами, объект воспринимается как движущийся. Следовательно, когда мы следим за перемещающимся объектом, его образ остается зафиксированным на сетчатке: упреждающий сигнал не вызывает его перцептивной отмены. Именно поэтому мы и воспринимаем движение. С другой стороны, входные сигналы, являющиеся следствием стимуляции сетчатки фоном объекта, отменяются и фон воспринимается как неподвижный. То есть, когда глаза совершают активные следящие движения, поле зрения неподвижного фона объекта стабильно, и воспринимается только перемещение физически движущихся объектов.

Из этого анализа системы восприятия движения «глаз--голова» следует, что когда движения глаз непроизвольны -- а это значит, что отсутствуют упреждающие сигналы, - стимуляция сетчатки перемещающимися по ней изображениями не может быть компенсирована и движение объектов или всего того, что находится в поле зрения, будет восприниматься. Это подтверждается и наблюдением, которое приписывается Герману фон Гельмгольцу и суть которого заключается в том, что когда глазное яблоко приводится в движение искусственно, пассивно, т.е. когда стимулируется только система восприятия движения «изображение-сетчатка», создается превратное впечатление, что все, попадающее в поле зрения, находится в движении.

Пассивное движение глазного яблока проявится, если закрыть один глаз и осторожно провести пальцем по нижнему веку открытого глаза справа налево или сверху вниз. Вам покажется, что все, что вы видите, перемещается в направлении, противоположном направлению движения глаза. Когда вы прикасаетесь к глазному яблоку, глаз начинает двигаться, что, в свою очередь, вызывает перемещение по сетчатке образа воспринимаемого вами стимула. Однако поскольку движение глаза - пассивное движение (т. е. оно вызвано не командой мозга глазным мышцам, а вашим пальцем), оно стимулирует только систему восприятия движения «изображение-сетчатка». Вследствие этого не возникает никакого упреждающего сигнала, способного отменить перемещение изображения по сетчатке, и вы воспринимаете сцену в движении. Эту же мысль можно выразить и по-другому: поскольку отсутствуют какие-либо доказательства того, что перемещение образа по сетчатке является результатом движений глаза, мозг решает, что оно вызвано перемещением самих визуальных объектов. В результате вам кажется, что они перемещаются, ибо глаз совершает пассивные движения и отсутствуют как произвольные импульсы, активно направляющие движения глаз, так и сопровождающие их упреждающие сигналы. Таким образом, при наблюдении за стационарными объектами пассивные движения глазного яблока стимулируют систему восприятия движения «изображение-сетчатка» без соответствующих упреждающих сигналов, в результате чего и создается впечатление движения.

Дополнительные доказательства роли упреждающих сигналов в восприятии движения получены выдающимся физиком Эрнстом Махом, который провел эксперимент, противоположный эксперименту Гельмгольца. Он не пользовался приемами, искусственно вызывающими движения глаз, а напротив, фиксировал их мастикой так, чтобы они не могли двигаться. Когда же он все-таки попробовал привести их в движение, оказалось, что визуальная сцена движется в том же направлении, в котором пытались двигаться глаза. В условиях этого эксперимента возникали и самопроизвольные сигналы-команды глазным мышцам, и упреждающие сигналы, но поскольку глаза были зафиксированы, они не сопровождались никакими афферентными сигналами (т. е. движением изображения по сетчатке). Иными словами, одни лишь упреждающие сигналы без сравнимых с ними афферентных сигналов движения создают такое впечатление, что поле зрения перемещается в том же направлении, в каком пытаются, но не могут двигаться глаза.

Поразительные результаты получены в ходе клинического обследования человека, у которого при активных движениях глаз не возникали упреждающие сигналы. Нейрологическое обследование выявило патологию того участка первичной зрительной коры, который имеет критически важное значение для обработки информации о движении, сообщаемой активными движениями глаз. Без упреждающих сигналов пациент не мог компенсировать самопроизвольные движения глаз, и поэтому каждый раз, когда он смотрел на неподвижные предметы, ему казалось, что они двигаются со скоростью, соответствующей скорости движения его глаз.

В ситуации, при которой активна только система «изображение-сетчатка». Объект перемещается в поле зрения, его образ на сетчатке изменяется, но глаза неподвижны. Упреждающих сигналов, способных отменить (компенсировать) изменения, происходящие на сетчатке, нет, и движение воспринимается. Подобное возможно в том случае, когда ваш взгляд зафиксирован на неподвижном объекте, а в поле вашего зрения возникает другой, движущийся объект. В другой ситуации активна система «глаз--голова». Глаза сканируют неподвижную сцену, вызывая изменения сетчаточного образа. Однако, поскольку движения глаз самопроизвольны, результирующие упреждающие сигналы отменяют в центральном блоке сравнения сигналов сигналы об изменениях, происходящих на сетчатке, и движение не воспринимается. Именно это и происходит, когда вы просто смотрите на неподвижные предметы вокруг себя. Третья ситуация тоже описывает активную систему «глаз--голова». Объект перемещается на фоне другого, неподвижного объекта, а глаза наблюдателя совершают следящие движения. Изображение объекта на сетчатке зафиксировано. В результате, поскольку движения глаз самопроизвольны, упреждающие сигналы отменяют изменения в ретинальном изображении, вызванные стимуляцией фоном, который поэтому и воспринимается как неподвижный. Однако поскольку эти сигналы не компенсируют сигналов от неподвижного ретинального изображения объекта, за которым следят глаза, последний и воспринимается как движущийся. Подобное происходит тогда, когда ваши глаза следят за перемещающимся объектом.