Саморегуляция и эмоциональное неблагополучие у студентов с различными признаками латеральной организации мозга

В параграфе 1.1 «Саморегуляция и эмоциональное неблагополучие у студентов» рассмотрены основные психологические подходы к изучению саморегуляции. Теоретический анализ показал, что проблема саморегуляции активно изучается в разных отраслях психологии. Отмечается особая роль системного подхода в становлении современных представлений о саморегуляции.

Описываются исследования, объединяющие рассмотрение контроля поведения, психологических защит и совладания в качестве уровней единого континуума механизмов саморегуляции (И.И. Ветрова, 2008, 2011; Е.А. Сергиенко, 2008), а также рассмотрение эмоционального интеллекта как показателя разных сторон эмоциональной регуляции (Е.А. Сергиенко, И.И. Ветрова, 2009).

Обосновывается предлагаемое в работе совместное рассмотрение таких конструктов, как совладающее поведение (копинг), регуляция эмоций и индивидуальный стиль саморегуляции в качестве характеристик, отражающих индивидуальные различия в регулятивной сфере. Подробно описываются теоретические основания каждого из этих понятий, раскрываются их значения, виды.

Индивидуальный стиль саморегуляции раскрывается с позиций теоретико-методологической концепции саморегуляции произвольной активности, разработанной под руководством О.А. Конопкина (В.И. Моросанова, 2001). В ней саморегуляция рассматривается как системно организованный психический процесс по инициации, построению, поддержанию и управлению всеми видами внешней и внутренней активности, направленной на достижение результата (В.И. Моросанова, 2001). В индивидуальном стиле саморегуляции выделяются функциональные звенья: цель деятельности, модель значимых условий, программа исполнительских действий, критерии успешности, оценка и коррекция результатов. Каждое звено реализуется соответствующим регуляторным процессом: планирование целей, моделирование условий, программирование действий, оценка результатов и коррекция действий. В индивидуальный стиль саморегуляции входят регуляторно-личностные свойства - гибкость и самостоятельность.

Совладающее поведение (копинг) как механизм саморегуляции определяется как сумма когнитивных и поведенческих усилий, затрачиваемых индивидом для ослабления влияния стресса с целью адаптации (Т.Л. Крюкова, 2004). Исследователи классифицируют совладание по функциональной направленности (R.S. Lazarus, S. Folkman, 1984), ориентированности (на проблему или на эмоции) (A.G. Billings, R.H. Moos, 1981; С.S. Carver et al., 1989; N.S. Endler, J.D. Parker, 1990; S. Epstein, P. Meier, 1989; S. Folkman, R.S. Lazarus, 1985, 1988; J.M. Patterson, H.I. McCubbin, 1987), степени конструктивности (Т.Л. Крюкова, 2004) и ряду других критериев.

Регуляция эмоций как целенаправленные усилия человека по управлению эмоциями, рассматривается как процесс и как свойство личности. Раскрывается содержание «Модальной модели регуляции эмоций», разработанной Гроссом и Джоном (J. Gross, O. John, 2003). Модель основана на рассмотрении процесса развертывания эмоциональной реакции во времени и выделении предшествующих реакции и фокусированных на реакции стратегий регуляции эмоций.

На основании анализа индивидуальных различий в описанных механизмах саморегуляции делается вывод о возможности совместного рассмотрения в данной работе индивидуального стиля саморегуляции поведения, копинг-стилей и стратегий регуляции эмоций, а также выделения данных характеристик как стилевых свойств саморегуляции.

Обзор эмпирических исследований позволил раскрыть специфику саморегуляции в подростковом и юношеском возрасте (А.В. Зобков, 2004; Н.А. Киселевская, 2005; В.И. Моросанова, 2003; Т.В. Сборцева, 2002; Д.Г. Бадмаева, 2004; A.W. Meyers et al., 1996; N. Repak, 2011, и др.). Сделан вывод, что формирование саморегуляции происходит постепенно на всем протяжении от подросткового к юношескому периоду, вплоть до окончания последнего. Указывается на тесную связь этого процесса с эмоционально-личностными характеристиками. Одним из важных и сложных моментов считается переход от школьного к студенческому периоду, связанный с необходимостью адаптации к новым условиям. Очевидно, что от сформированности саморегуляции студента зависит его психологическое благополучие, эффективность и успешность процесса обучения.

Проведен анализ исследований эмоционального неблагополучия в период студенчества. Данный период характеризуется повышенной уязвимостью в отношении развития признаков эмоционального неблагополучия, которое у студентов обусловлено целым рядом причин. Во-первых, это факторы, связанные с новыми условиями обучения: повышенные учебные нагрузки, большой объем информации, экзаменационные периоды (А.Н. Акопян, 2007; Е.В. Саперова, 2008; О.М. Сергеева, 2008; М.Л. Хуторная, 2007; Ю.В. Щербатых, 2001, 2008). Во-вторых, большую роль, как показывают исследования, играют личностные качества (тревожность, эмоциональная неустойчивость, низкая самооценка и др.) (О.М. Анисимова, 1984; Д.Г. Бадмаева, 2004; З.Б. Кучина, 2010; И.Н. Меньшикова, 2008; Е.В. Саперова, 2008; C-K. Yang, 2005). Третья группа факторов связана с межличностными отношениями: студенческий период часто совпадает как с отделением от родительской семьи и началом самостоятельной жизни, так и с началом романтических отношений, созданием собственной семьи; кроме этого, появляется новое социальное окружение. Вместе с этим возникают проблемы, связанные с финансами, социальным статусом (R. Kellner et al., 1986; F. Tiffany et al., 2011). Эти и другие события являются факторами риска для психологического благополучия студентов.

В параграфе 1.2 «Функциональная межполушарная асимметрия (ФМА) и индивидуальные различия» раскрывается проблема функциональной межполушарной асимметрии (ФМА) как одной из фундаментальных закономерностей работы мозга. Рассматриваются теории происхождения функциональной асимметрии, онтогенетические аспекты латерализации (Н.Н. Брагина, Т.А. Доброхотова, 1988; В.П. Леутин, Е.И. Николаева, 2005; Е.Д. Хомская и др., 1997; D.V. Bishop, 1990, и др.), соотношение межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия.

В рамках настоящей работы ФМА рассматривается как устойчивый нейропсихологический феномен, как свойство (в противовес его рассмотрению как динамичного состояния), отражающий работу мозга, и конкретизирующийся в понятии признаков латеральной организации как факторе индивидуальных различий. В направлении, называемом «нейропсихология индивидуальных различий» (Хомская и др., 1997), одним из мозговых факторов, определяющих особенности психических функций и состояний, рассматривается тип профиля латеральной организации (ПЛО). ПЛО включает в себя соотношение трех анализаторных систем: мануальной, слухоречевой и зрительной.

Обзор отечественных и зарубежных литературных данных показал, что существует зависимость индивидуально-личностных свойств от признаков латеральной организации (В.Н. Кляйн, В.А. Москвин, А.П. Чуприков, 1986; Г.А. Кураев, И.В. Соболева, 1996; Е.Д. Хомская, Н.Я. Батова, 1998; Е.Г. Удачина, С.В. Квасовец, 2006; Crost et al., 2008).

Одним из типов латеральной организации, сравнительно недавно вошедшим в фокус внимания исследователей, является профиль, выражающийся в равенстве соотношения моторных и сенсорных асимметрий, или амбидекстрия. На сегодняшний день амбидекстрия, как один из типов латеральной организации мозга, является недостаточно изученной проблемой. Немногочисленные исследования показывают, что характеристики психических функций и эмоционально-личностных качеств у амбидекстров отличаются от таковых у «правшей» и «левшей» (И.В. Ефимова, 2004).

Раскрывается проблема, касающаяся нейропсихологических основ эмоций и эмоционально-личностной сферы. Так, в нейропсихологических и психофизиологических исследованиях показана преимущественная связь левого полушария головного мозга человека с положительными эмоциями, а правого - с отрицательными. Анализ многочисленных исследований различных поражений головного мозга позволяет констатировать факт функциональной асимметрии эмоций.

Анализ работ, так или иначе связанных с индивидуально-психологическими основами саморегуляции, позволяет заключить, что в исследованиях подтверждается роль латеральной организации мозга в различиях в эмоционально-личностной сфере и процессах адаптации. В то же время исследования вклада латеральной организации в специфику саморегуляции личности несистемны и носят разрозненный характер.

Во второй главе «Организация эмпирического исследования» обосновывается программа эмпирического исследования, ставятся его цель и задачи, описываются характеристики респондентов, методический инструментарий и процедура исследования саморегуляции и эмоционального неблагополучия в соотношении с признаками латеральной организации мозга. Эмпирическое исследование состояло из трех этапов (один подготовительный и два основных). На подготовительном этапе произведена апробация опросника Гросса и Джона (J. Gross, O. John, 2003) «Emotion Regulation Questionnaire» - «Опросник регуляции эмоций» (ОРЭ), предназначенный для измерения двух способов регуляции эмоций:

1) подавление (suppression) - стратегия подавления эмоциональной экспрессии;

2) когнитивная переоценка (cognitive reappraisal) - стратегия переоценки значения ситуации с целью управления эмоциями.

В апробационном исследовании приняло участие 103 человека (юношей - 31, девушек - 72), студенты вуза (социологический, юридический факультеты ГУГН), 17-23 лет (M=18,9; SD=1,97).

Средние балльные показатели для субшкал в выборке оказались следующие: субшкала «Когнитвная переоценка»: M=28,62; SD=6,24; субшкала «Подавление»: M=14,21; SD=5,39.

Была произведена проверка основных психометрических свойств опросника. Основной показатель, оценивающий различительную способность теста, - Дельта Фергюсона (П. Клайн, 1997), - для субшкал опросника составил 0,81 («Подавление») и 0,83 («Когнитивная переоценка»), что свидетельствует об удовлетворительной дискриминативности теста и одновременно является одним из показателей эмпирической валидности. Для оценки внутренней валидности вычислялся коэффициент синхронной надежности Кронбаха: его значения составили 0,68 («Когнитивная переоценка») и 0,64 («Подавление»). Тест-ретестовая надежность измерялась путем проведения двукратного (с интервалом 2,5 месяца) измерения методикой ОРЭ описанной выше выборки студентов, и составила 0,73 и 0,76 для «Когнитивной переоценки» и «Подавления» соответственно. Конструктная валидность опросника определялась с помощью эксплораторного (разведывательного) факторного анализа, с применением метода Principial components. Подтвердилось теоретическое допущение о возможной неортогональности факторов: оптимальное двухфакторное решение было найдено при повороте факторных структур по принципу Varimax raw (П. Клайн, 1997).

Анализ гендерных различий в выборе способа регуляции эмоций показал, что в нашей выборке юноши достоверно чаще (р ? 0,05) прибегают к подавлению, чем девушки. Кроме этого, проверена критериальная валидность опросника, а также проведена линейная стандартизация шкал опросника путем перевода «сырых» оценок в стандартные тестовые шкалы - стены.

Таким образом, апробированная структура опросника соответствует теоретически заданной модели. Основные психометрические свойства опросника отвечают критериям, позволяющим рассматривать его как валидный и надежный инструмент для измерения двух способов регуляции эмоций.

На первом этапе основного исследования участвовали 75 человек, из них 48 девушек и 27 юношей, студентов вуза 2-5 курсов (Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева, г. Саранск), в возрасте от 18 до 25 лет, средний возраст 20,3 лет.

На этом этапе использовались психодиагностические методики: 1) Оценка профиля латеральной организации (ПЛО) (Е.Д. Хомская и др., 1995); 2) Опросник способов совладания (ОСС) Р.Лазаруса в адаптации Т.Л. Крюковой (2004); 3) Опросник оценки психопатологической симптоматики (SCL-90-R) в адаптации Н.В. Тарабриной (1992) применялся для измерения признаков эмоционального неблагополучия; использовались отдельные шкалы опросника, а также индекс GSI (общий индекс тяжести симптомов); 4) Опросник регуляции эмоций (J.Gross, O.John, 2003); 5) Опросник «Стиль саморегуляции поведения - ССПМ» В.И. Моросановой (1998); 6) Тест-опросник Г. Айзенка (EPI) в адаптации А.Г. Шмелева (Д.Я. Райгородский, 2001).

На втором этапе исследования (спустя год после 1-го этапа) участниками стали 53 человека из числа тех, кто участвовал в 1-ом этапе.

Применялись следующие психодиагностические методики: 1) Опросник способов совладания (ОСС) Р. Лазаруса в адаптации Т.Л. Крюковой (2004); 2) Опросник регуляции эмоций (J.Gross, O.John, 2003); 3) Опросник «Стиль саморегуляции поведения - ССПМ» В.И. Моросановой (1998).

Третья глава «Эмпирическое исследование саморегуляции и эмоционального неблагополучия у студентов с различными признаками латеральной организации мозга» посвящена результатам основного этапа эмпирического исследования.

В параграфе 3.1 «Распределение типов признаков латеральной организации в выборке» по результатам первичной обработки данных выделено 5 групп, соответствующих пяти типам признаков ЛО. Распределение в выборке следующее: «чистые» правши - 15% (N=11); праворукие - 49% (N=37); амбидекстры - 19% (N=14); леворукие - 16% (N=12), «чистые» левши - 1% (N=1) (рис. 1).

Рис.1. Диаграмма распределения испытуемых (в процентах) в выборке по пяти типам признаков ЛО.

Для последующего анализа группы Г и Д были объединены, поскольку «чистый» левша в выборке был только один. Таким образом, анализировались четыре группы:

1) первую группу составили «чистые» правши (N=11);

2) вторая группа - праворукие с различными вариантами слуховой и зрительной асимметрии (N=37);

3) третья группа - амбидекстры (N=14);

4) в четвертую группу вошли «чистый» левша и леворукие с различными вариантами слуховой и зрительной асимметрии, называемые в дальнейшем условно «леворукие» (N=13).

В параграфе 3.2 «Особенности саморегуляции в группах «чистых» правшей, праворуких, амбидекстров и леворуких» показано, что шкалы совладающего поведения имеют преимущественно низкую и среднюю выраженность. Значимых различий между юношами и девушками по измеряемым шкалам, относящимся к саморегуляции, не обнаружено (U-критерий Манна-Уитни).

Дальнейший анализ позволил выявить достоверно значимые различия в уровне некоторых шкал между группами, указывающие на разную специфику саморегуляции у обладателей разных признаков ЛО, что подтверждает нашу гипотезу. Попарное сравнение групп (с помощью критерия U Манна-Уитни) обнаружило значимые различия по шкалам, обозначающим стили саморегуляции.

Обнаружены значимые различия как в использовании копинг-стилей, так и в показателях стилевых особенностей саморегуляции и стратегиях регуляции эмоций.

«Чистые» правши значимо чаще, чем все другие группы, прибегают к копингам «Самоконтроль» (p ? 0,05) и «Планирование решения» (р ? 0,05); кроме этого, по сравнению с группами с правыми и левыми мануальными признаками «чистые» правши чаще совладают при помощи «Дистанцирования» (р ? 0,05). Амбидекстры по сравнению со всеми остальными группами реже склонны использовать поиск социальной поддержки в трудных ситуациях (р ? 0,05).

Группа праворуких обнаружила различия с амбидекстрами в способах регуляции эмоций: если праворукие предпочитают когнитивную переоценку эмоций (Z=|2,21|; р ? 0,05), то амбидекстры - их подавление (Z=|2,58|; р ? 0,05). Этот результат находит объяснение в специфике функционирования левого полушария: переоценка эмоций в большей степени, чем подавление, предполагает континуальность. В целом, характер функционирования левого полушария, который можно условно описать как вербально-логический, соотносится с поэтапным планированием деятельности, упорядоченностью, схематизацией. Поэтому здесь можно сделать общее заключение о том, что лицам с правосторонними (левополушарными) признаками свойственны более осознанные и активные стили саморегуляции (планирование решения проблемы, либо контроль над своими чувствами и действиями).

Самые высокие показатели «Общего уровня саморегуляции поведения» выявлены у «чистых» правшей, затем следуют праворукие, амбидекстры, и наконец, ниже всех уровень саморегуляции у леворуких. Таким образом, обнаружены значимые различия между всеми четырьмя группами в уровне саморегуляции (р ? 0,05). Леворукие, наряду с этим, имеют также и самые низкие показатели развитости звена моделирования в стилевых особенностях саморегуляции, что отражает их слабую способность выделять значимые условия достижения целей, и неадекватность оценки данных условий (внешних и внутренних).

В «Общем уровне саморегуляции поведения» прослеживается четкая тенденция: по мере перехода к преобладанию правополушарных признаков над левополушарными показатель «Общего уровня саморегуляции поведения» снижается. Что касается отдельных звеньев саморегуляции, то здесь имеет место разный уровень их развитости у разных групп. Характерно, что низкие значения выраженности процессов моделирования, гибкости, оценки результатов при этом демонстрируют опять же леворукие. Это говорит о низкой развитости компенсаторных связей между звеньями саморегуляции у леворуких лиц.

Чтобы оценить особенности индивидуального стиля саморегуляции у лиц с разными признаками ЛО и характер возможных компенсаторных отношений между его звеньями, были сопоставлены усредненные профили индивидуальных стилей саморегуляции (опросник ССПМ) в каждой из четырех групп (рис. 2).

Рис 2. Профили индивидуального стиля саморегуляции (по методике ССПМ) у «чистых» правшей, праворуких, амбидекстров и леворуких.

Наиболее гармоничный профиль индивидуального стиля саморегуляции имеют праворукие, то есть у них не наблюдается пикообразных скачков, характерных при разной развитости основных компонентов саморегуляции.

У «чистых» правшей и амбидекстров профили схожи: при довольно высоких значениях процессов планирования, моделирования, программирования, и свойств гибкости и самостоятельности, несколько «занижено» звено оценки результатов своих действий.

Наиболее низкие значения по всем шкалам имеют леворукие испытуемые. Причем самые низкие значения они демонстрируют в процессах моделирования, оценки результатов и в гибкости.

С целью выявления связи показателей ЛО с механизмами саморегуляции был проведен корреляционный анализ, который стал подтверждением гипотезы о связи признаков латеральной организации (как показателя совокупности баллов 3-х сфер), с механизмами саморегуляции (см. табл. 1).

Таблица 1. Корреляционная связь «Общего балла признаков ЛО», баллов мануальной, слухоречевой и зрительной сферы с саморегуляцией (коэффициент корреляции R Пирсона).

Примечание: уровень значимости * - р ? 0,05; ** - р ? 0,001.

Величина «Общего балла признаков ЛО» (т.е. выраженность правосторонних (левополушарных) признаков) положительно связана с копинг-стилями «Планирование решения» и «Самоконтроль», а также с «Общим уровнем саморегуляции поведения», то есть лица с преобладанием правосторонних признаков склонны прибегать к данным стилям совладания, и демонстрируют высокий уровень саморегуляции. Шкала «Общий балл признаков ЛО» отрицательно связана с параметром подавления эмоций. Другими словами, чем более выражены левополушарные признаки, тем меньше склонность к подавлению эмоций.

Что касается отдельно взятых баллов в каждой из трех измеряемых сфер, то здесь результаты получились неоднородными. Если «мануальные» баллы повторяют взаимосвязи «Общего балла признаков ЛО» с саморегуляцией (также связаны с «Планированием решения», «Самоконтролем», «Общим уровнем саморегуляции поведения»), то преобладание функционального доминирования правого глаза связано положительно с «Самоконтролем», «Положительной переоценкой», и отрицательно - с «Подавлением» (как и «Общий балл признаков ЛО»). Асимметрия слухоречевой сферы не выявила связей со свойствами саморегуляции.

В параграфе 3.3 «Динамика показателей саморегуляции» с целью выяснения того, каким образом меняются особенности саморегуляции с течением времени, а также сохраняются ли закономерности проявлений регулятивных особенностей у лиц с разными признаками ЛО, был проведен сравнительный анализ групп, измерение саморегуляции которых производилось через год после первого исследования.

Исследование включало в себя оценку совладающего поведения («Опросник способов совладания»), регуляции эмоций («Опросник регуляции эмоций») и стилевых особенностей саморегуляции («Стиль саморегуляции поведения»). В выборку (N=53) вошли испытуемые, участвовавшие в первом исследовании: «чистые» правши (N=8); праворукие (N=24); амбидекстры (N=10); леворукие (N=11).

Таблица 2. Динамика свойств саморегуляции у студентов с течением времени (t-критерий для зависимых выборок).

Примечание: значимые различия * - р ? 0,05, ** - р ? 0,01.

Применение t-критерия для зависимых выборок (табл. 2) показало, что с течением времени в выборке наблюдается динамика некоторых особенностей саморегуляции: понижается частота предпочтения стилей совладания «Поиск социальной поддержки» (р ? 0,01) и «Бегство-избегание» (р ? 0,01), а развитость звеньев саморегуляции поведения (гибкости, моделирования, оценки результатов, самостоятельности, общего уровня саморегуляции), напротив, повышается.

Предполагалось, что динамика показателей саморегуляции происходит за счет студентов младшей возрастной группы. С целью проверки этой гипотезы студенты были разделены на 2 подгруппы: условно «младшие» - 18-19 лет (19-20 лет через год), и условно «старшие» - 20-23 года (21-24 года через год). Результаты опровергли гипотезу: динамика показателей саморегуляции наблюдается в обеих возрастных подгруппах. Вероятно, это говорит о том, что индивидуальный стиль саморегуляции развивается в течение всего периода обучения в вузе.

Чтобы выяснить, сохраняются ли закономерности взаимосвязей признаков ЛО с механизмами саморегуляции, спустя год проведен корреляционный анализ, аналогичный первому исследованию.

Так, сохраняются связи «Общего балла признаков ЛО» с копинг-стилями «Планирование решения» (R=0,34; р ? 0,05), «Самоконтроль» (R=0,48; р ? 0,05), и с «Общим уровнем саморегуляции поведения» (R=0,35; р ? 0,05). Аналогичные связи сохранились между показателями саморегуляции и левополушарными признаками в мануальной сфере. В зрительной и слухоречевой сферах устойчивой связи со стилями саморегуляции обнаружено не было.

Таким образом, в целом, с учетом первостепенной важности для анализа моторной асимметрии, подтверждается устойчивость во времени связей признаков латеральной организации со свойствами саморегуляции.

В параграфе 3.4 «Показатели эмоционального неблагополучия у студентов» произведено сравнение показателей эмоционального неблагополучия у студентов с нормативными данными, полученными ранее (Н.В. Тарабрина, 2001). Результаты сравнения позволяют сделать вывод о невысокой выраженности большинства признаков эмоционального неблагополучия в выборке, за исключением показателя фобической тревожности. Тем не менее, была выделена подгруппа с высокими (? 0,51) значениями по индексу GSI (общий индекс тяжести симптомов) в количестве 18 человек. Значения общего индекса тяжести эмоционального неблагополучия этих студентов (среднее значение GSI равно 0,81) находятся на уровне, близком к значениям, характерным для клинических групп. Таким образом, исследуемая выборка студентов неоднородна по уровню выраженности эмоционального неблагополучия и 24% студентов демонстрируют высокий уровень.

Чтобы проанализировать различия в уровне эмоционального неблагополучия между группами «чистых» правшей, праворуких, амбидекстров и леворуких, в параграфе 3.5 «Эмоциональное неблагополучие у студентов с различными признаками латеральной организации» были сопоставлены средние значения шкал методики SCL-90-R между группами «чистых» правшей, праворуких, амбидекстров и леворуких (рис. 3).

Гипотеза о более высоком уровне эмоционального неблагополучия у амбидекстров и леворуких подтвердилась частично. В целом, более высокие значения профиля эмоционального неблагополучия в сравнении с другими группами демонстрируют амбидекстры. Для праворуких и леворуких характерны более низкие значения, «чистые» правши занимают промежуточное положение, за исключением показателя «Фобической тревожности», который у них выше, чем у амбидекстров.

Рис. 3. Cредние значения шкал эмоционального неблагополучия в группах «чистых» правшей, праворуких, амбидекстров и леворуких.

Примечание: SOM - «соматизация», O-C - «обсессивно-компульсивные симптомы», INT -«межличностная сензитивность», DEP - «депрессия», ANX - «тревожность», HOS - «враждебность», PHOB - «фобическая тревожность», PAR - «паранойяльные симптомы», PSY - «психотизм», GSI - «общий индекс тяжести симптомов».

Чтобы проверить значимость различий между представителями четырех групп (с разными признаками ЛО) в уровне эмоционального неблагополучия, группы сравнивались попарно с помощью критерия Манна-Уитни.

Различия по шкалам выраженности признаков эмоционального неблагополучия позволяют сделать вывод о том, что амбидекстры, по сравнению с «чистыми» правшами, праворукими и леворукими значимо чаще испытывают состояния враждебности (HOS) (р ? 0,05). Кроме того, по сравнению с лицами с правыми или левыми мануальными признаками амбидекстры также демонстрируют более выраженные признаки эмоционального неблагополучия: в отличие от праворуких у них выше значения шкал «Межличностная сензитивность», «Тревожность», «Психотизм» (р ? 0,05), и это указывает, что они испытывают наряду с общими проявлениями тревожности также и беспокойство, дискомфорт при межличностном взаимодействии. В отличие от леворуких, амбидекстры более склонны к переживанию депрессивных состояний и подозрительности (субшкала «Паранойяльные симптомы»).

Можно заключить, что амбидекстры испытывают как более сильное эмоциональное неблагополучие в целом, так и значимые превышения некоторых признаков в сравнении с другими группами, в частности.