Культурные особенности воспоминания о детстве в структуре автобиографического Я-нарратива

Размещено на http://www.allbest.ru//

Санкт-Петербургский государственный университет

Выпускная квалификационная работа на тему:

Культурные особенности воспоминания о детстве в структуре автобиографического Я-нарратива

по направлению подготовки 37.04.01 - Психология

основная образовательная программа «Общая психология и психология личности»

Выполнила:

Обучающаяся 2 курса

очной формы обучения

Лямзенко Анастасия Дмитриевна

АННОТАЦИЯ

Исследовалось изучение структуры автобиографического Я-нарратива у людей узбекской и русской национальности, проживающих в г. Такшент и русских в г. Москва и Санкт-Петербург. Было собрано 84 рассказа о воспоминании из детства от респондентов студенческого возраста и 192 истории от 32 семейных диад родитель-ребенок. Рассказы анализировались с помощью схемы нарративного анализа. Схема включает следующие категории: тип нарратива, тема нарратива, тон нарратива, характер. Обработка данных: однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA), непараметрический критерий U-Манна-Уитни (Mann-Whitney), непараметрический критерий K-Краскела-Уоллиса (Kruskal-Wallis), критерий знаков. Результаты. Русские, проживающие в России чаще описывают тему личной активности в воспоминаниях о детстве в сравнении с русскими, проживающими в Узбекистане. У данной группы темы близости в воспоминаниях представлены в большем количестве. Для родителей характерно описывать свои воспоминания как более значимые и интегрированные в ценный опыт, по сравнению с рассказами детей о своем детстве. В рассказах о родительских воспоминаниях дети чаще описывают значимость события для родителя, по сравнению с оригинальным текстом.



ВВЕДЕНИЕ

Автобиографический интегрирует фрагменты субъективноо опыта разных этапов жизненного пути человека и подвержен влиянию культурных условий. Рассказывая о себе, человек использует существующие в культуре нарративные формы для упорядочивания и систематизации в сознании собственного опыта. Посредством нарратива человек выделяет в жизненном опыте и по-новому формулирует события своего настоящего, прошлого и будущего, что придает им смысл и формирует особую реальность.

Автобиографический нарратив конструирует историю жизни, подчеркивая некоторые события, как наиболее значимые и глубоко переживаемые. Ранние детские воспоминания являются эмоционально удаленными от настоящего, поэтому в повествовании о них наиболее ярко проявляются индивидуальные особенности личности рассказчика.

Нарративная схема - это когнитивный механизм организации информации в доступном для понимания социального взаимодействия формате. Существуют обязательные структурные элементы нарративной схемы: начало истории, кульминация, окончание истории, транслируемые ценности и главный герой истории (Зайцева, 2016).

Каждый человек погружается в культуру с момента рождения и это пронизывает каждый уровень и аспект личности. Тем не менее, существуют идентифицируемые закономерности как между культурами, так и между субкультурными группами в рамках единой культуры (Wang Q., 2014).

Согласно мнению А.М. Жабборова «этнические русские, проживающие на территории Узбекистана, впитали в себя элементы культуры узбекского народа». Так же исследователь отмечает, что вместе с тем такое сравнение дает лишь условные различия, и не коренные жители Узбекистана представляют особый культурный слой (Жабборов A.M. и д.р., 2013).

Исходя из этого, Узбекистан, с точки зрения кросс-культурных сравнений, является очень интересной страной. Советское прошлое и воспитание интернационального «советского человека» и постсоветское независимое существование в условиях возрождения национальной и религиозной традиции в условиях бесконфликтного существования множества культурных групп делает Узбекистан местом как будто специально созданным для проведения кросс-культурных исследований (Митина О.В., Вахабджанова Ф., 2016).

На данный момент активно возрастает интерес к кросс-культурным исследованиям в данном регионе, однако, если в случае узбеков мы можем говорить об этническом единстве, то в случае других групп идентичность результатов, полученных на выборке русских проживающих в Узбекистане и России ставится под сомнение.

Целью исследования является изучение структуры автобиографического Я-нарратива у людей узбекской и русской национальности, проживающих в г. Ташкент и русских в г. Москва и Санкт-Петербург.

Предмет

Нарративная структура воспоминания о детстве у представителей русской и узбекской национальности.

Объект

Автобиографический Я-нарратив

Гипотезы

Для узбеков, как более традиционалистской культуры, воспоминания о детстве с большей вероятностью будут транслировать ценный опыт взаимодействия со значимыми другими.

Влияние семьи на развитие ребенка предполагает наличие схожей с родительской нарративной структуры в рассказах детей о детстве.

Задачи

Определить автобиографический нарратив в контексте культурной специфики

Сравнить структуру автобиографического Я-нарратива у респондентов русской и узбекской национальности

Сравнить структуру автобиографического Я-нарратива в семейной диаде родитель-ребенок

Методы исследования

Анализ текстов воспоминаний производился с помощью схемы нарративного анализа жизненных историй. Схема образно представлена в виде «золотой рыбки» и позволяет проследить типичные индивидуальные особенности в построении нарративной схемы (Зайцева Ю.Е., 2016). Схема включает следующие категории: тип нарратива (проактивный; защитный), тема нарратива (личная активность; близость), тон нарратива (оптимизм; пессимизм), последовательность (возмещения «интеграции»; обесценивания «порчи»).

автобиографический нарратив семейный воспоминание



ГЛАВА 1. Воспоминания о детстве в структуре автобиографического Я-нарратива

1.1 Автобиографический Я-нарратив и личность

Акт конструирования историй - это естественный процесс в жизни человека, который позволяет организовывать события в согласованную структуру и придает им смысл (Bruner J., 1990). Часть этих историй относится к рассказчику и такой тип историй называют автобиографическим нарративом. Согласно Брунеру (Bruner J., 1991), автобиографические нарративы - это часть истории о самости в которой рассказчик и главный герой совпадают. Поэтому, повествовательный акт становится процессом построения «Я», который развивается в течении всей жизни.

На тему развития памяти о себе посвящено огромное количество исследований. В центре внимания часто стоит вопрос о детской амнезии - отсутствию воспоминаний раннего детства, чаще от рождения до 3-4 лет. Ранние воспоминания как правило затрагивают период после 3 лет, когда ребенок овладевает речью и активно встраивается в социальное окружение. В трехлетнем возрасте ребенок, ограниченный уровнем развития автобиографической памяти не может самостоятельно выстраивать осмысленное, развернутое во времени представление о своей жизни. В таком возрасте фантазии и реальные события еще смешаны и не различимы для ребенка. Для того, чтобы разграничить реальный мир и выстроить нить своей судьбы ребенок обращается к родителям с просьбами рассказать о правдивости тех или иных событий. Так как подобного рода просьбы многократны, истории от раза к разу усложняются, модифицируются и теряют свою истинность. К подростковому возрасту формируется не истинная картина событий, а в память включаются мнения окружающих и наши собственные относительно детских воспоминаний (Нуркова В.В., 2000).

К тому времени, когда дети обретают способность создавать свои собственные нарративные отчеты о личных воспоминаниях, они проявляют хорошее понимание того, как должны строится истории. Пятилетние дети, как правило, знают, что истории происходят в определенном времени и пространстве и включают в себя персонажей, которые действуют согласно своим желаниям и убеждениям. Ожидается, что есть начало, середина и конец истории (Макадамс Д., 2008).

Ранние детские воспоминания являются эмоционально удаленными от настоящего, поэтому в повествовании о них наиболее ярко проявляются индивидуальные особенности личности рассказчика. Обозначение и датирование подобных ранних воспоминаний происходит в позднем детстве и ранней юности (Kingo O.S., Bernsten D., Krшjgaard P.,2013). Именно в этот период человек совершает свои первые попытки в построении целостной истории жизни, происходит переосмысление и конструирование воспоминаний о своем прошлом.

Примерно к 10 годам дети имеют представление о событиях, которые позволяют им интегрировать временные проксимальные эпизоды в формат истории, структурированный целями. Однако взрослые могут организовывать воспоминания гораздо более сложными способами, размещая события в рамках всей жизни (Habermas T., Bluck S., 2000).

В своей жизненной модели идентичности МакАдамс утверждал, что в позднем подростковом возрасте и в молодости взрослые люди начинают восстанавливать личное прошлое, воспринимать настоящее и предполагать будущее с точки зрения интернализированной и развивающейся идентичности (Макадамс Д., 2008).

Взрослые могут понять и представить себя в биографических терминах, последовательно организовывая воспоминания и релевантную пережитому опыту информацию воедино в истории жизни. Хабермас и Блак (2000) описывают, как люди организуют свои взгляды на жизнь, выделяя согласованность как основу создания хороших жизненных историй. Она играет центральную роль в определении того, какой будет история жизни. Фокусирование на согласованности лучше всего подходит для дифференциации жизненных историй от других обыденных рассказов (Habermas, Bluck, 2000). Согласованность может рассматриваться локально - в рамках одного явления или одной истории, и глобально - относительно всего текста. Под глобальной согласованностью понимается «сложное мета-явление, в котором задействованы несколько нитей» (Givon T, 1995, стр. 59).

Хабермас и Блак выделяли четыре типа временной согласованности в структуре автобиографического нарратива. К ним относятся: временная, биографическая, причинно-следственная и тематическая.

Временная согласованность проявляется в последовательном повествовании связанных во времени событий. Это требует от рассказчика запоминания дат, либо восстановления временного порядка на основе контекстной информации. В современных западных культурах повествования жизни обычно следуют линейному хронологическому порядку. Некоторые культуры используют циклическую временную организацию или несколько временных линий (Luborsky, 1990). Временное упорядочивание обеспечивает фундаментальную форму согласованности в повествованиях о жизни.

Хабермас и Блак (1998) вводят термин культурного концепта биографии для описания нормативного культурного понятия фактов и событий, которые должны быть включены в повествования жизни (например, рождение, создание семьи, переезд). Культурные нормы определяют основные этапы жизни, а возрастные нормы обеспечивают дополнительную помощь в установлении последовательности событий жизни. Культурный концепт биографии может различаться между культурами и социальными классами как с точки зрения типичных, так и с точки зрения того, что считается значительным событием. Подобного рода культурные жизненные сценарии - типичный для определенной общности набор жизненных событий или этапов, которые с необходимостью фиксируются в автобиографической памяти, выделяются в нескольких источниках их формирования. Культурный жизненный сценарий формируется на уровне типичных представлений большинства людей в данной местности, на уровне масс-медиа, на уровне семейной истории и традиций (Алюшева А.Р., 2012; Нуркова В.В., Днестровская М.В., Михайлова К.С., 2012).

Причинно-следственная согласованность используется не только для того, чтобы связать эпизоды воедино, но и объяснить изменения ценностей или личности рассказчика в результате определенных событий и с течением времени. Причинная связь может быть представлена в виде внешних событий или внутренних причин, которые зависят от индивидуальных потребностей и стремлений личности (Bruner J., 1994). Когда причинно-следственные связи отсутствуют жизнь представляется чередой случайных явлений, а потому не имеет смысла. Также, в исследованиях было отмечено, что при нарушении общих убеждений о правдоподобии и последовательности повествование становится не убедительным, и рассказчик должен добавить дополнительные аргументы для слушателя.

Изменения или развитие рассказчика могут быть объяснены влиянием обстоятельств или конкретных событий, которые оказались биографически последовательными. Например, повествования молодых людей обычно объясняют изменения в ценностях или взглядах в сравнении с уроками, извлеченными в подростковом возрасте (McCabe A., Capron E., & Peterson C., 1991). Как отмечают исследователи, глубокое понимание критических переживаний и анализ собственного развития чаще упоминается пожилыми людьми (Pratt M.W., Morris J.E., Arnold M.L., & Filyer R., 1999).

Тематически согласованные истории создаются путем установления тематического сходства между различными элементами жизни. Тематическая согласованность может быть, как неявной, которая проявляется в оценке жизненных мотивов или целей, так и явной. Анализы повествований показывают, что явная согласованность проявляется во вступительных или заключительных суждения или при пояснении поворотных моментов (Habermas T., Bluck S., 2000).

Интерпретируя свое поведение в личной истории субъект должен правильно структурировать свой рассказ. Согласно исследованиям Е. Тжебиньского, существует особенность начинать повествование с описания намерения героя или с описания препятствия. Начало истории отражает тип нарратива: проактивный тип характеризует людей с высокой мотивацией достижения личных целей, творческим подходом к жизни, защитный тип отражает желание защитить и сохранить позитивный образ (Зайцева Ю.Е., 2016).

Темы нарратива согласно исследованиям Д. Макадамса (McAdams D., 1998), объединяются в два класса:

а) относящиеся к проблемам личной, «субъектной» активности героя: личная победа или же поражение, достижение или потеря;

б) проблемы, относящиеся к тебе близости с другими: общность и одиночество, любовь и предательство, забота, дружба и вражда.

Финал истории может носить позитивный, негативный или нейтральный эмоциональный тон. Для субъекта история может заканчиваться в виде «компенсации/возмещения» одаривая человека заветной мечтой или же в виде «порчи/поражения» обесценивая всю ситуацию в целом.

Д. Макадамс предполагает, что индивидуальность человека может быть описана как «уникальный паттерн черт, адаптаций и историй». Первый уровень данной структуры составляют личностные диспозиции, такие как, например, черты «большой пятерки». Второй представлен паттернами социально-когнитивных механизмов адаптации личности к ситуациям, такие как мотивы или цели. Третий уровень выражен в индивидуальных Я-историях, обеспечивающих интеграцию и осмысленность первым двум уровням.

Была обнаружена связь между содержанием и структурой истории жизни людей разного возраста с их субъективными оценками по «Big Five». В частности, взрослые, которые рассказывали истории жизни с более негативным тоном, сообщали о более высоких уровнях невротизма, а те, кто рассказывал о более позитивных темах дружбы и заботы о других, сообщали о более высоком уровне удовлетворенности (Макадамс Д., 2004).

Рассказы о прошлом связаны с самопознанием по крайней мере тремя способами - с точки зрения самоопределения, самоотношения и саморегуляции. С точки зрения самоопределения человек строит чувство собственного Я, по крайней мере частично, с точки зрения тех переживаний, которые были в его опыте. С точки зрения самоотношения, через воспоминание человек создает общее прошлое, в котором его жизнь переплетается с личностно значимыми другими. Наконец, с точки зрения саморегуляции, путем создания последовательных, выразительных и объяснительных описаний своего опыта человек понимает и регулирует свое эмоциональное состояние (Fivush R. & Sales J.M., 2006).

То, какие воспоминания человек в данный момент рассказывает во многом зависит от его текущего состояния. Особенно важной можно определить эмоциональную сферу.

Когда люди рассказывают историю о своей жизни они транслируют личные реконструкции, наполненные чувствами (Smorti A., 2011). Человек испытывает эмоции не только в момент проживания события, но и рассказывая о нем. Эти эмоции могут быть разными и даже контрастными, в зависимости от индивидуальных особенностей, текущего настроения и окружающей обстановки. Таким образом люди создают повествование, которое инициируется из их опыта, а также транслирует актуальное на данный момент состояние.

Например, когнитивная переоценка воспоминаний представляется как эффективная стратегия, которая способствует интерпретации жизненных событий в положительном ключе (Levine L.J. et al., 2012; Wisco & Nolen-Hoeksema, 2010) и добавляет в воспоминания яркости (Denkova E. et al., 2012). Напротив, подавленное состояние концентрирует внимание индивида на негативных эмоциях и приводит к повторению только негативных жизненных событий, которые человек хотел бы забыть. В депрессии негативные события кажутся более сложными, люди чаще к ним обращаются, что задерживает период выздоровления (Lemogne C. et. al., 2006).

В отношении влияния автобиографической памяти на эмоциональное регулирование, уделялось особое внимание пожилым людям. По мнению исследователей, когнитивные изменения, которые происходят в процессах памяти во взрослой жизни приводят к выбору положительных воспоминаний. Отдается предпочтение позитивным событиям, формируется общая тенденция на интерпретацию событий более благоприятным образом. Эти процессы позволяют улучшить регулирование текущего эмоционального фона.

В памяти присутствуют не только воспоминания о личном опыте, но и чужие воспоминания о событиях произошедших с другими людьми. Исследования показывают, что молодые люди легко могут вспомнить специфические воспоминания родителей или своих друзей, о которых они знали, но в которых они не участвовали. Подобные воспоминания обладают сходными с личными воспоминаниями человека качествами, однако уступают в интенсивности их феноменологических качеств (например, яркость) (Pillemer D.B., Steiner K.L., Kuwabara K.J., Thomsen D.K., Svob C., 2015)

Чужие воспоминания важны как для личности, так и для социальной адаптации, поскольку они формируют и расширяют самопознание и облегчают межличностное взаимодействие. Знание о том, как другие люди создают смысл в своей жизни помогает формировать смысл в личной истории. Сравнивая свой жизненный опыт с отобранными воспоминаниями, человек может почувствовать, что он или она справился с ситуацией лучше, чем другие, тем самым поддерживая позитивный взгляд на историю жизни (Thomsen D. et al., 2017).

Функции памяти предполагают самосовершенствование, выстраивание и поддержание отношений и регулирование поведения через использование уроков, содержащихся в запомненных эпизодах личного прошлого. Однако, существуют ситуации, в которых человеку было бы полезней учиться не только непосредственно из воспоминаний о личном опыте, но и получать его из рассказов других людей. При неприятной встрече в темном переулке яркие картины нападений могут служить предупреждающим сигналом. Нет необходимости быть жертвой или свидетелем подобных ситуаций, чтобы получить от памяти тревожный сигнал. Человек, который только слышал подобные истории от друга или читал рассказ об этом в газете, может изменить свое отношение и поведение к ситуации.

1.2 Семья и роль родителей в формировании Я-нарратива

Автобиографический нарратив интегрирует фрагменты субъективного опыта разных этапов жизненного пути человека и подвержен влиянию культурных условий. Рассказывая о себе, человек использует существующие в культуре и обществе нарративные формы для упорядочивания и систематизации в сознании собственного опыта. Посредством нарратива человек выделяет в жизненном опыте и по-новому формулирует события своего настоящего, прошлого и будущего, что придает им смысл и формирует особую реальность.

Создание историй никогда не происходит в изоляции. Хотя формирование самопонимания в истории жизни, несомненно, зависит от внутренних диспозиций, таких как личностные черты, оно также зависит от внешнего мира и культуры, в которой находится человек. Разделяя личные рассказы с другими значимыми людьми возрастает уровень уверенности в собственной уникальности в зависимости от реакции других (Thorne A, 2000).

Например, в исследовании Thorne A., McLean K.C. и Lawrence A.M (2004) было выявлено, что подавляющее большинство (88%) самоопределяющих воспоминаний, о которых сообщали студенты колледжа, ранее уже были рассказаны другому человеку до начала исследования. Многочисленные исследования в области когнитивной психологии показали, что люди инициируют рассказы о личном опыте в беседе с людьми для повторения и запоминания некоторых деталей и забывания другой информации (Merrill N., Fivush R., 2016). Люди используют беседу с другими, чтобы выразить свое мнение, предпочтения и мотивы окружающим. Таким образом они позиционируют себя в разговоре с другими людьми, пытаясь идентифицировать себя (Bamberg M., 2004). Кроме того, в ходе беседы формируется обратная связь, придающая тот или иной смысл событию.

Первое социальное окружение в жизни ребенка - это его семья. Семья служит для детей источником знаний о том, как взаимодействовать в обществе, знаний о нормах и ценностях. Для детей ориентированные на родителей семейные рассказы об общем прошлом могут представить уникальный контекст, позволяющий понять и интерпретировать личные переживания. Известно, что родители рассказывают истории своим детям в младенческом возрасте, не смотря на то, что дети явно не могут включиться в деятельность (Fiese B.H. et al., 1995). В течении раннего детства, начиная с дошкольного возраста, родители поощряют своих детей делиться историями, а индивидуальные различия в том, как они это делают влияют на последующую память о событиях у детей. Рассказы об отношениях между поколениями могут охватывать несколько поколений и несколько членов семьи, рассказы о бабушке и дедушке, прабабушке, дяде, тете и двоюродных братьях. Одним из важнейших типов повествования о поколении является рассказ родителей, рассказывающий своим детям об их собственном детстве. Интересно, что дети часто слышат и знают эти истории достаточно хорошо, чтобы участвовать в их пересказе (Fivush R. et al., 2008). Межпоколенческие повествования передают информацию о том, что значит быть членом семьи: транслирует ценности, эмоциональные связи между детьми и родителями, как семья идентифицирует себя в числе других семей. Обращение к семейным историям одна из самых частых деятельностей в семье. Эпизоды семейных историй встречаются в среднем каждые 5 минут в спонтанных семейных беседах (Bohanek J.G. et al., 2009).

Поскольку эмоциональные аспекты прошлого особенно важны для понимания и оценки опыта, способы, с помощью которых родители инициируют эмоциональное выражение в семейных повествованиях может быть средством для дальнейшего выстраивания новых социальных контактов в подростковом возрасте.

Ранние исследования демонстрируют, что дети заимствуют формы построения рассказов о прошлом через родительское руководство. Так, например, включенные родители чаще вспоминают вместе с детьми прошлые события. Они предоставляют более полную и подробную информацию, задают наводящие вопросы, что позволяет ребенку конструировать прошлый опыт самостоятельно. Мало включенные родители задают меньше вопросов о прошлом в целом. В таких разговорах вопросы просты и чаще всего не требуют развернутого ответа. Важно отметить, что родители демонстрируют постоянство в процессе взросления детей и между сиблингами в уровне включенности. Если на раннем этапе развития ребенка, до года, матери не инициируют включенные рассказы, то в дальнейшем, при овладении ребенком речи они сохранят свой стиль ведения беседы (Haden C., 1998). Тем не менее, материнская включенность не является последовательной в разных диалоговых контекстах. Матери, которые включены в воспоминания не просто более разговорчивы, они не говорят больше во время свободной игры или во время ухода за ребенком (Haden C. & Fivush R., 1996). Это свидетельствует о том, что совместное вспоминание - уникальный диалоговый контекст, в котором матери пытаются достичь определенной цели. Кроме того, лонгитюдные исследования показывают, что совместное включенное воссоздание раннего опыта предполагает более детальные и последовательные независимые автобиографические рассказы во взрослой жизни ребенка (Haden C., Haine R., & Fivush R., 1997).

Совместное обсуждение прошлого позволяет родителям и детям создавать общее понимание события, в контексте которого они отражают и оценивают прошлый опыт. Более того, конкретные события формируют ценностную интеграцию опыта в согласии с родителем, помогают определить семью и место в ней каждого из ее членов. Более конкретно, эмоции обеспечивают оценочную основу для понимания прошлого опыта и для интеграции прошлого опыта в более широкий контекст истории жизни.

Часто родители демонстрируют различное проявление эмоциональных реакций при совместном с детьми вспоминании прошлого опыта. Эти эмоциональные реакции связаны с полом как ребенка, так и родителя. Существует предположение о том, что матери больше говорят об эмоциональных аспектах прошлого, чем отцы. В отношении детей, как матери, так и отцы больше говорят об эмоциональных аспектах и о причинах и последствиях событий с девочками, нежели с мальчиками (Fivush R. et al., 2003).

Существуют взаимосвязи между воспоминаниями об эмоциях и развивающимся эмоциональным пониманием и корректировкой детей. Матери, включающие более эмоциональное выражение и детальное объяснение в рассказ о негативных или стрессовых событиях имеют детей с более развитым эмоциональным и моральным пониманием, а также более адаптивных. Эти модели предполагают, что родители, которые могут помочь своим детям построить эмоционально выразительные и объяснительные рассказы о прошлом опыте, имеют детей, которые демонстрируют лучшую саморегуляцию. Кроме того, исследования показали, что рассказ о прошлом эмоциональном опыте более эффективен и понятен для ребенка, чем разговоры о эмоциях в другом контексте (Laible D., 2004). Предполагается, что семейные рассказы могут служить уникальным контекстом для общения и эмоционального регулирования детей.

Большинство исследований, посвященных детско-родительскому взаимодействию были сосредоточены на матерях и в меньшей степени включали в себя отцов в отношении совместного конструирования рассказов со своими детьми. Тем не менее, были получены данные, что повествования, в которые включались все члены семьи влияют на отношение ребенка к семье. Установлено, что адекватная включенность обоих родителей в семейные рассказы связана с меньшим количеством проблем в поведении детей в подростковом возрасте. Также, в более старшем возрасте эти дети демонстрировали более высокую эмоциональную компетентность.

В исследованиях показано, что дети узнают о важности чужих воспоминаний и о том, как их использовать в повседневной жизни посредством взаимодействия с родителями и членами семьи. Семейные разговоры часто включают в себя обмен автобиографическими эпизодами как ребенка, так и родителя, а беседа ребенка с родителем помогает воссоздать детское восприятие и социальное понимание. (Bohanek J. et al., 2009)

Рассказы родителей и близких родных могут быть рассказаны детям с намерением предоставить урок, который применим к жизни ребенка. Miller и коллеги (1990) представили примеры, которые иллюстрируют, как родители используют совместное воспоминание для руководства поведением своих детей. По мнению авторов, повествование функционирует как средство, благодаря которому недоступный для ребенка опыт становится доступным впервые. Истории родных часто фокусируются на конкретном эпизоде в жизни. Например, бабушки или дедушки в своих рассказах могут транслировать идеальный образ или же негативный опыт из собственного детства, и подобные истории рассматриваются как повествовательный пример некой ценности или образца поведения (Miller P. et al., 1990).

1.3 Влияние культуры на развитие Я-нарратива

Существует множество взглядов на объяснение различий в структуре автобиографической памяти у различных культур. Каждая культура обладает своими уникальными факторами, которые влияют на познавательные процессы и восприятие людьми их окружения.

Считается, что люди, живущие в восточных культурах, более склонны принимать позицию наблюдателя, нежели западные. Также в восточной культуре в определении перспективы воспоминания большую роль играет ситуация, чем в западной.

Исследования показывают, что культура влияет на точку зрения, с которой будет рассматриваться вспоминаемое событие. Выделяют сильно отличающиеся по жизненному укладу культуры: коллективистические и индивидуалистические (Cohen D., Gunz A., 2002). Помимо таких очевидных различий выделяют набор факторов, который влияет на восприятие людей окружающего их мира такие как избегание неизвестности, маскулинность, и дистанция власти (Martin M., Jones V.G., 2012). Однако, главным фактором на данный момент считается индивидуализм и коллективизм. Этот фактор представляет особый уклад жизни, касающийся всех сфер деятельности людей. Проявление индивидуализма характерно для западного общества, они более независимы и придают меньшее значение семейным отношениям. С другой стороны, восточные культуры представляются как коллективистические и больше внимания уделяют поддержанию семейных отношений, меньше сосредотачиваясь на индивидуальной личности (Cohen D., Gunz A., 2002).

Ряд исследований коллективистических и индивидуалистических культур показал, что американцы воспроизводят в среднем вдвое больше воспоминаний индивидуалистического содержания, чем китайцы. В воспоминаниях американцев преобладают упоминания себя самого и индивидуальные действия, а в воспоминаниях китайцев - упоминания других людей и коллективные действия (Conway M., Wang Q., Hanyu K., Haque S., 2005). Опрашивая австралийскую и азиатскую (китайцы, японцы, корейцы) выборки респондентов о событиях, которые «сформировали их личность», Джобсон и О'Кирни (Jobson L., O'Kearney R., 2008) установили, что австралийцы воспроизводят значимо большее количество воспоминаний, ориентированных на личностную автономию (например, академические и спортивные успехи), в то время как у уроженцев Азии доминируют воспоминания с ориентацией на социальные связи (например, отношения с однокурсниками, членами семьи или соседями). Аналогичные результаты получены при сравнении немецких и индийских студентов (Demuth, Chaudhary, 2011).

Данные различия культур обусловлены нормами общества и спецификой детско-родительских отношений. Американские мамы чаще прибегают к подробному описанию событий, с описанием специфических эпизодов в которых описывают индивидуальные действия ребенка. Они учитывают интересы ребенка, его мнение и личные предпочтения. Подобные конструкты способствуют формированию у ребенка подробных воспоминаний о себе и своих переживаниях. В противовес американским, китайские мамы чаще в беседе с ребенком придерживаются сухому повторению события, добавляют факты причастности ребенка к общему воспоминанию и отражают социально значимую точку зрения, придерживаются моральных норм и поведения. Такого рода беседы предполагают не фокусирование на персональном конструировании воспоминания, а поддержания материнской версии причастности к событию (Wang Q, 2011).

Еще одной культурной особенностью является принцип оценивания себя и представление об оценке окружающих. Были проведены исследования формирования представлений об оценке себя и мнения окружающих, у представителей коллективистических и индивидуалистических культур. Человек индивидуалистической культуры проецирует свои эмоции на окружающую их обстановку, а коллективистической -- интерпретирует эмоции окружающих, в соответствии со своими. К примеру, европейский человек, испытывая вину за что-либо будет считать, что окружающие также испытывают вину. Восточный же человек, будет считать, что окружающие его люди относятся к нему с презрением и отвращением за сделанный поступок (Cohen D., Gunz A., 2002). Соответственно прожитые переживания будут соотносится со сформированным мировоззрением представителей той или иной культуры.

В исследованиях на территории Новой Зеландии были получены результаты кросс-культурного сравнения трех культурных групп, проживающих на одной территории. К ним относятся коренные жители Маори, европейские и китайские переселенцы. Так, например, было выявлено, что самое раннее воспоминание у народов Маори относится к 2,5 годам, что раньше, чем у всех изученных ранее групп. В сравнении, европейские новозеландцы обычно вспоминают первое событие в среднем возрасте 3,5 лет, что согласуется со средним возрастом в Соединенных Штатах и Европе. Такого рода различия были обусловлены традициями данного народа, поддерживаемые и в современном мире (Hayne H., MacDnald S., 2003). Маори демонстрируют не только более ранние воспоминания, но и более богатую представленность своих воспоминаний. Они насыщенней и глубже представлены, по сравнению с их сверстниками из других групп (Reese E., Hayne H., & MacDonald S., 2008).

Выводы по Главе 1

Я-нарративы создают особую интеграцию всего переживаемого субъектом опыта. В зависимости от текущего состояния актуализируются релевантные ему нарративы.

Формирование нарративов не происходит в изоляции. На субъекта воздействует социум в первоначальном его варианте - в виде семьи и культура, в которой этот социум функционирует. В семье транслируются личные истории, формируется основной блок типичных семейных рассказов. От семейного воздействия зависит тип предпочитаемых сюжетов и их индивидуальная составляющая

Культура очерчивает рамки в которых может формироваться и существовать личность. В культуре выделяются общепринятые нормы и правила построения и транслирования Я-историй, определяется то, каким должен быть рассказ для данного общества.

Период детства во многом зависит от семьи и социального окружения, ведь ребенок неотрывно связан с социумом. Воспоминания о периоде детства представляются наполненными влиянием как культурной традиции, так и семейной.



ГЛАВА 2. Методы и организация исследования автобиографического Я-нарратива

Цель исследования

Изучить особенности структуры автобиографического Я-нарратива у русских (г. Ташкент, г. Москва, г. Санкт-Петербург) и узбеков (г. Ташкент).

Задачи

Определить автобиографический нарратив в контексте культурной специфики;

Сравнить структуру автобиографического Я-нарратива у респондентов русской и узбекской национальности;

Сравнить структуру автобиографического Я-нарратива в семейной диаде родитель-ребенок.

Предмет

Нарративная структура воспоминания о детстве у представителей русской и узбекской национальности.

Объект

Автобиографический Я-нарратив.

Гипотезы

Для узбеков, как более традиционалистской культуры, воспоминания о детстве с большей вероятностью будут транслировать ценный опыт взаимодействия со значимыми другими.

Влияние семьи на развитие ребенка предполагает наличие схожей с родительской нарративной структуру в рассказах детей о детстве.

2.1 Описание выборки исследования

Часть 1

Выборку 1 части исследования автобиографических Я-нарративов представителей узбекской и русской национальности составили 84 видеозаписи рассказов историй из детства. Данные были собраны в рамках ВКР бакалавра в 2015 году студентом Филиала МГУ им. М. В. Ломоносова в г. Ташкент (Кутуев, 2016).

В выборке представлены видеозаписи респондентов 3 культурных групп: респонденты узбекской национальности, владеющие русским языком и проживающие в г. Ташкент; респонденты русской национальности в г. Ташкент; респонденты русской национальности, проживающие в Москве.

Возраст респондентов представлен от 19 до 24 лет (среднее=21,06; у=1,5).

Таблица №1 Распределение по группам респондентов 1 части исследования.

	Узбеки билингвы	Русские в г. Ташкент	Русские в г. Москва
Возраст 19-24	30	23	31

Часть 2

Во второй части исследования в качестве респондентов выступали пары родитель-ребенок русской и узбекской национальности в г. Ташкенте и русской национальности в г. Санкт-Петербург. Респонденты в возрасте 20-25 (среднее= 21,4; у=1,86) лет и их родители (среднее= 50,8; у=4,56). В сумме в исследовании приняло участие 32 пары родитель-ребенок. Из них 12 относится к респондентам узбекской национальности, 10 к респондентам русской национальности, проживающих в г. Ташкент и 10 пар респондентов из г. Санкт-Петербург.

Таблица №2 Распределение по полу групп второй части исследования.

	Ребенок (20-25 лет)	Родитель (40-60)
	женщины	мужчины	женщины	мужчины
Узбеки	7	5	8	4
Русские в Ташкенте	5	5	6	4
Русские	6	4	5	5

2.2 Методы исследования

Анализ текстов воспоминаний производился с помощью схемы нарративного анализа жизненных историй. Схема образно представлена в виде «золотой рыбки» (рис. №1) и позволяет проследить типичные индивидуальные особенности в построении нарративной схемы (Зайцева, 2016).

Выбранные категории для анализа:

Тип (проактивный; защитный) нарратива,

Тема (личная активность; близость),

Тон (оптимизм; пессимизм),

Последовательность (возмещения «интеграции»; обесценивания «порчи»).

Рисунок №1 Схема нарративного анализа жизненных историй.

2.3 Процедура исследования

Часть 1

Запись историй респондентов происходила в рамках исследования невербальной коммуникации. Респондентов просили рассказать интересное воспоминание из детства. Видеозаписи респондентов транскрибировались.

Часть 2

Отбор респондентов проходил на основании того, к какой культурной группе они себя относили и жителями какого города являлись. В рамках исследования к участию приглашались респонденты узбекской национальности, считающие себя узбеками, ведущими традиционный образ жизни и владеющие русским и узбекским языком. Респонденты русской национальности в течении жизни, проживающие в Узбекистане, и респонденты русской национальности, проживающие в России.

Респондентов узбекской национальности предварительно спрашивали о том, насколько часто они используют в своей жизни узбекский язык, на каком языке они общаются со своими родными и как часто использовали его в детстве для актуализации их культурного опыта.

Респондентам предлагалось ознакомиться с информированным согласием на участие в исследовании и предоставлялась инструкция: «Спасибо большое, Вам, за то, что решили принять участие в нашем исследовании! В нашей работе мы изучаем то, каким образом разные люди строят рассказ о своем прошлом. Все что от Вас требуется - это рассказать несколько историй из своего детства. Мы не ставим цель узнать Ваши тайны, раскрыть глубинные стороны Вашей личности, которые Вы не хотели бы демонстрировать. Нам важно, как именно Вы будете строить свой рассказ. Ваш рассказ будет записан на диктофон. Мы гарантируем, что вся информация, которую мы получим в процессе Ваших рассказов, будет использована только в научных целях и не получит огласки.»

«Расскажите, пожалуйста, две истории из Вашего детства, которые первые приходят вам в голову. Это могут быть не связанные друг с другом события. Опишите их так подробно, как считаете нужным.»

Далее респондентам предлагалось заполнить свои демографические данные и ответить на несколько вопросов о рассказанных воспоминаниях.

В паре родитель-ребенок для детей представлялась дополнительная инструкция после заполнения анкеты:

«После того, как Вы услышали рассказ своего родителя повторите пожалуйста услышанный рассказ так, как он Вам запомнился. Вы можете отложить этот этап на несколько дней. Не пытайтесь повторить дословно или пытаться припоминать точные слова. Нам важно Ваше представление об услышанном рассказе.»

После рассказа респонденту также предоставлялась анкета с вопросами о рассказе родителя.

Анализировались рассказы респондентов о воспоминании из детства, а также интерпретация рассказов родителей детьми.

2.4 Математико-статистические методы обработки данных.

На этапе количественного анализа использовался пакет программ IBM SPSS Statistics 21.

В качестве методов математической статистики были выбраны однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA), непараметрический критерий U-Манна-Уитни (Mann-Whitney), непараметрический критерий K-Краскела-Уоллиса (Kruskal-Wallis), критерий знаков.



ГЛАВА 3. Результаты исследования и их обсуждение

3.1 Автобиографический Я-нарратив в контексте культурной специфики

По результатам первой части исследования было получено 84 истории от 3 групп респондентов. В группе респондентов узбекской национальности 30 рассказов, в группе респондентов русских в г. Ташкенте 23 рассказа и от респондентов из Москвы 31 рассказ. Каждое воспоминание было соотнесено со схемой анализа жизненных историй и были определены соответствующие категории.

Так, 64% историй демонстрируют проактивный тип нарратива, а 36% защитный.

В качестве темы нарратива 54% относятся к проблемам личной активности, а 46% описывают проблемы, относящиеся к теме близости с другими.

Истории в 64% носят позитивный финал, а в 26% негативный, при этом 10% историй нейтральны.

В 63% случаев истории описывают последовательность «компенсации» или «возмещения», а в 35% случаев «обесценивания» или «порчи».

Наиболее типичная история представлена в виде проактивного типа нарратива, с позитивным финалом и с интеграцией истории в виде последовательности «возмещения». Подобных историй представлено 33, что составляет 39% от общего их количества. Из них 22 истории описывают близость с другими и 11 личную активность.

Противоположная «схема» представляет собой защитный тип нарратива, с негативным финалом и обесцениванием ситуации представлена в 10 рассказах (Таблица № 3).



Таблица № 3 Типы представленных сценариев историй

	Личная активность	Близость	Всего
проактивный, позитивный, возмещения	13,4	26,8	40,2
проактивный, позитивный, обесценивания	7,3	2,4	11,0
проактивный, негативный, обесценивания	3,7	2,4	6,1
проактивный, негативный, возмещения	6,1	1,2	7,3
защитный, позитивный, возмещения	11,0	4,9	15,9
защитный, негативный, возмещения	1,2	0,0	1,2
защитный, позитивный, обесценивания	2,4	4,9	7,3
защитный, негативный, обесценивания	9,8	2,4	12,2

Подобные «сценарии» описываемых ситуаций представлены во всех трех сравниваемых культурных группах (Приложение №1).

Нами был проведен сравнительный анализ с помощью однофакторного дисперсионного анализа (ANOVA). При проведение сравнительного анализа были получены статистически значимые различия в категории «тема нарратива».

С выходными данными SPSS можно ознакомиться в Приложении № 2.

Согласно полученным данным респонденты русской национальности, проживающие в РФ чаще описывают личную активность в воспоминаниях о детстве (F(2,81)=3,045; р=0,03), чем русские респонденты, проживающие в Узбекистане. Так, в рассказах русских респондентов в РФ тема личной активности представлена в 21 рассказе, что составляет 67% случаев. У русских респондентов в Узбекистане большая часть рассказов описывает близость с другими людьми, а тема личной активности представлена в 39% случаев. У респондентов узбекской национальности темы личной активности и близости представлены одинаково (Гистограмма № 1).

Гистограмма №1 Сравнительный анализ категории «тема нарратива» для 3 групп.

В рассказах, транслирующих близость с другими людьми описываются эпизоды семейных праздников, совместных занятий, знакомства с близкими друзьями. Многие истории схожи по содержанию для всех трех групп. Так, например, истории, описывающие знакомство с другом или же день, проведенный в кругу семьи за совместным занятием присутствуют в каждой группе. Рассказы, описывающие личную активность более уникальны. Они описывают случаи достижения целей, побед в конкурсах, приятных подарках и т.п. Подобные рассказы более ситуативные.

В нарративах можно выделить несколько типов повествования. Повествование может вестись от первого лица, описываются ощущения и эмоциональное состояние. В самом рассказе автор выступает как главное действующее лицо, при этом остальные персонажи или отсутствуют, или находятся на втором плане. Также присутствуют рассказы, где повествование ведется от третьего лица. Описываются чувства и переживания не только автора, но и остальных участников события как некоего целого «мы». Согласно исследованиям Wang (2000), можно предположить, что подобные описания будут встречаться у респондентов с высоким уровнем коллективизма. К данной группе мы условно относим респондентов узбекской национальности. И в данной группе присутствуют подобные описания, однако они присутствуют и в группе респондентов русской национальности.

Некоторые из рассказов описывают многократно повторяющиеся действия. Эти истории подчеркивают повседневную, обыденную действительность, выделяя характерный ценностный момент этих событий. Так, например, в воспоминании описывается ежедневная дорога из школы вместе с другом или совместные походы с семьей в парк.

Описывая такого рода события человек стремиться дать понимание, чем характеризуется в целом опыт его детства, ответить на вопрос, «какое было моё детство?». В данных воспоминаниях может присутствовать и объяснение, почему был выбран не конкретный эпизод детства, а периодические, повторяющиеся ситуации. Например, «У меня всего была одна подруга в детстве и получается все мои лучшие периоды жизни были связаны с ней», «Большую часть своего времени в детстве я провел в деревне, поэтому все мои истории оттуда». Часто респонденты акцентируют внимание на том, что подобные воспоминания первыми им припомнились.

Также в текстах присутствуют воспоминания, уникальности момента в череде повторяющихся типичных событий. Например, «мы с папой в детстве каждые выходные ездили на огород ухаживать за овощами и как-то раз к нам сюрпризом приехала мама» или «я каждый день ходила в парк, но в тот раз на аттракционах я сильно испугалась». В подобных историях присутствует «вступление» описывающее обыденную ситуацию, а затем начинается повествование случая, о котором респондент хочет рассказать.

Единичные события, или уникальные события описываются более подробно. Подробно описывается ситуация, описывается место действия и время, когда событие происходило. Например, «Мне 9 лет, я проснулся рано утром. Это было лето, июнь и родители вернулись из командировки», «Дело было поздней осенью и мне было 4 года. Я проснулся, и мама говорит мне…». Часто эти события связаны с поездками, переездом, праздниками или неожиданными, незапланированными явлениями.

Наименьшее количество событий с негативным эмоциональным тоном представлено у респондентов русской национальности, наибольшее у респондентов узбекской национальности. События описываются как негативные в случаях неудачи, поражений или сложных ситуаций. В рассказах присутствуют описания событий, переживаемых как негативное из-за разочарования близких людей («это был единственный раз, когда папа так сильно ругался», «я даже не знаю, для кого это была большая травма, для меня или для него»).

Для респондентов русской национальности, проживающих в Узбекистане наименее вероятно обесценивать рассказанные ими события. У респондентов узбекской национальности и русских, проживающих в РФ количество обесценивающих ситуаций равно. Чаще всего ситуации обесцениваются если не был приобретен ценный опыт, либо понимание («Это был мой единственный день в садике, вот я и не понимала, почему дети туда ходят и никогда туда больше не ходила», «дружбы не получилось, да и ни к чему особо не привело») или же, когда ситуация не имела для рассказчика значения («как это не трогало меня до, так это и не трогает меня и после того, как я узнал»).

3.2 Структура автобиографического Я-нарратива в семейной диаде родитель-ребенок

Во второй части исследования приняли участие 64 респондента, объединенные в пары родитель/ребенок. От каждого респондента было получено по 2 воспоминания из детства. А также, каждой паре «ребенок» предоставил еще 2 рассказа об услышанных от «родителя» историях. Всего было собрано 192 рассказа. Для каждого рассказа были определены его тип, тема, эмоциональный тон и характер.

Проактивный тип нарратива встречается в 66% случаев. 64% описывают близость с другими людьми. В 71% случаях рассказы описывают позитивный тон и в 64% случаях транслируют характер интеграции или возмещения.

В данной части исследования 40% рассказов представлены в виде историй с проактивным типом нарратива, позитивно оформленных и использующих последовательность интеграции возмещения. В схеме с защитным типом нарратива, негативным эмоциональным тоном и характером обесценивания представлено 12% воспоминаний. Такое соотношение характерно и для группы родителей, и для группы детей. Люди склонны описывать свое детство с наиболее позитивной точки зрения, поэтому подобная схема описания события является наиболее привлекательной для описания жизненных эпизодов детства.

Подобные «схемы» также представлены и для всех рассматриваемых культурных групп, что делает ее универсальной для нашей выборки (Приложение №1).

Нами был проведен сравнительный анализ структуры нарратива в рассказах молодых респондентов и их родителей. Были обнаружены статистически значимые различия (U=1632; р=0,017) между рассказами родителей и их детей в отношении последовательности интеграции возмещения или же обесценивания событий. (Приложение № 3)



Гистограмма № 2 Характер нарратива в воспоминаниях двух возрастных групп респондентов.

В рассказах родителей описывается последовательность интеграции возмещения в 75% случаев. В рассказах детей о собственном детстве интеграция возмещения присутствует в 54% случаев. (Гистограмма № 2)

Если обратиться к рассказам детей о родителе, мы видим, что характер возмещения присутствует в 80% случаях.

Некоторые истории содержат в себе описание значимости события в текущей жизни респондента, они объясняют ценность события и тем самым подводят итог истории. Например, можно увидеть подобные фразы: «После того случая я решила пойти научиться плавать и теперь я не боюсь воды и хорошо плаваю», «С тех пор я всегда оберегаю свою маму от волнений и сообщаю близким свое местонахождение», «мы наблюдали это сами и после увиденного я не рискну пройтись по льду весной». Подобные описания присутствуют и в рассказах молодых респондентах о родительских историях (Приложение №4). Подобные описания присутствуют в 65% рассказов родителей и в 86% рассказах молодых респондентов о родительских историях (р=0,003).

При этом, подобные описания в собственных рассказах молодых респондентов присутствуют в 39% случаев.

...