Кросс-культурные и гендерные различия уровня эмпатии, агрессии и тревожности у российской молодежи (на примере русских и татар)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кросс-культурные и гендерные различия уровня эмпатии, агрессии и тревожности у российской молодежи (на примере русских и татар)

В.Н. Буркова, М.Л. Бутовская, Ю.Н. Феденок, Д.А. Дронова

Эмпатия - одна из основных социальных эмоций человека, в значительной мере способствующая его успешной социализации и нормальному функционированию внутри общества. В данной работе этот феномен рассмотрен во взаимосвязи с другими личностными характеристиками индивида - физической и вербальной агрессией, враждебностью, уровнем личностной и ситуативной тревожности. Исследование основывается на выборке 489 студентов из двух городов России - г. Москва (237 чел.) и г. Казани (252 чел.). Авторами были выявлены достоверные гендерные и кросс-культурные различия эмпатии, агрессии и тревожности. Студентки характеризовались более выраженной эмпатией и более высокой личностной тревожностью, нежели юноши, в обеих выборках. В московской выборке у девушек наблюдался значимо более высокий уровень ситуативной тревожности, тогда как у казанских студентов более тревожны под влиянием стресса были юноши. Кросс-культурные различия выявлены по всем показателям кроме физической агрессии, ситуативной тревожности у юношей, личностной тревожности у обоих полов - по всем значимым шкалам суммарные баллы были выше у московских студентов. Значимых различий в эмоциональной реакции на стимульные фотографии выявлено не было. Обнаружена отрицательная связь эмпатии с физической и вербальной агрессией у московских девушек, с вербальной агрессией и враждебностью у московских юношей. Показано наличие положительной взаимосвязи между тревожностью и эмпатией, но только у татарских юношей. Полученные данные позволяют лучше понять взаимосвязь эмпатии с агрессивным поведением, личностной и ситуативной тревожностью, реакцией индивидов на стрессовые факторы с учетом культурного фактора.

Ключевые слова: эмпатия, агрессия, тревожность, стимульные фотоизображения, студенты, русские, татары

Keywords: empathy, aggression, anxiety, stimulus foto, students, Russian, Tatars

Введение

эмпатия социальная эмоция агрессия тревожность

Эмпатия - одна из основных социальных эмоций человека, которая в значительной мере способствует его успешной социализации и нормальному функционированию внутри общества. Эмпатическая включенность в процесс общения представляет собой профессионально значимую личностную характеристику, необходимую для работы в таких сферах, как медицина, психотерапия, педагогика, социальная работа и многие другие (Буркова и др. 2019). Известно также, что ряд психических заболеваний, зачастую связанных с проблемами взаимодействия с другими членами общества и дефицитом в понимании последствий собственных действий для других людей (аутизм, синдром Аспергера, антисоциальное расстройство личности, шизофрения и др.), характеризуется низким уровнем эмпатии (Baron-Cohen, Wheelwright2004).

В работах психологов эмпатия определяется как способность входить в состояния другого человека, как сопереживание и сочувствие. Эмпатия часто рассматривается в рамках Теории мышления (Theoryofmind) как способность понимать психические и эмоциональные состояния других людей посредством рассуждений о мыслях, эмоциях или убеждениях других (Winteretal.2017). Представляется возможным выделить несколько критериев, которые упорядочивают определения - когнитивная и аффективная природа эмпатии, конгруэнтность эмоциональных проявлений, особенности объекта эмпатии, понимание причин возникновения эмпатии, личностная и ситуативная природа эмпатии, ее связь с поведением, эмпатия как автоматический и контролируемый процесс (подробнее см. Бовина 2020). Как следствие сложности данного феномена и многообразия определений впечатляет и количество методик для измерения эмпатии. В данной работе использованы два опросника - опросник диагностики уровня эмпатических способностей В.В. Бойко (Бойко 1996) и тест оценки уровня эмпатии EQ(Baron-Cohen, Wheelwright2004).

Многие исследователи отмечают, что эмпатические реакции индивида чаще всего направлены на представителей своей группы - тех, кто включен в его идентичность, с кем существует какая-либо привязанность (Бовина 2020; Буркова и др. 2020). Исследования демонстрируют сильную связь между эмпатией и альтруизмом. При этом люди проявляют больше альтруизма по отношению к друзьям, чем к незнакомцам. К представителям чужой группы, в том числе чужой культуры, отношение менее эмпа- тичное и более агрессивное, что проявляется уже с самого раннего детства (Знаменская, Александров 2019). Культурные нормы и традиции накладывают свой отпечаток и на модели эмпатического поведения - в процессе социализации ребенку в семье и окружающей его среде демонстрируются установки по отношению к другим людям, таким образом ребенок учится выражать чувства определенным образом.

Многие работы указывают на связь антисоциального поведения, агрессии и низкого уровня эмпатии или ее отсутствие (Miller, Eisenberg1988; Sergeant et al. 2006). Предполагается, что агрессивное поведение сдерживается, когда мы правильно представляем соответствующие последствия (урон) своих действий для других людей (Winter и др. 2017). В одном из первых метаанализов, посвященных связи агрессии и эмпатии, была показана отрицательная связь эмпатии и агрессии в анкетных исследованиях, но не обнаруживалось значимой связи в экспериментальных исследованиях, большинство из которых были проведены среди детей (Miller, Eisenberg1988). Криминологи отмечают, что преступники часто неверно истолковывают намерения других людей и не могут оценить влияние своих собственных действий на окружающих. Анкетирование среди правонарушителей обнаружило слабую негативную связь агрессии с эмпатией и более сильную негативную связь с когнитивным восприятием ситуации, хотя недавние исследования показали, что у преступников не было дефицита в оценке поведения других людей как правильных или неправильных, но были проблемы в разделении страданий других людей, в распознавании их эмоций и в сочувствии (Mariano et al.2017). Устойчивая отрицательная взаимосвязь между эмпатией и агрессией наблюдалась у подростков, слабая взаимосвязь между этими показателями у взрослых представлена в недавнем мета-анализе (Vachon et al. 2014). В целом, следует, однако, отметить некоторую противоречивость полученных данных. Возможной причиной такой ситуации могут являться методологические проблемы в оценке эмпатии и теории мышления с помощью анкетирования.

В рамках исследований эмпатии и агрессии часто рассматривается их связь с алекситимией (alexithymia) - чертой личности, описывающей трудности в выявлении и выражении собственных эмоциональных состояний. Распространенность алексетимии увеличивается у агрессивных людей и связана с дефицитом эмпатии (Winter и др. 2017). Люди с алекситимией менее эмпатичны, поскольку у них нет возможности точно идентифицировать, описать и выразить свои собственные эмоции, что делает еще более трудным для них представлять чувства других.

Напротив, развитая способность к эмпатии связана с успешным разрешением конфликтов, просоциальным и альтруистическим поведением (Буркова и др. 2019). Просоциальные дети более альтруистичны и обладают высоким уровнем эмпатии. «Эмпатия является важным посредником, с помощью которого такие социальные факторы, как межгрупповой контакт и восприятие общей идентичности, формируют межгрупповые установки и поведение» (Бовина 2020: 93). Парохиализм как положительное отношение к представителям своей социальной группы (сформированной“ по любому критерию - расовой, социальной, этнической, культурной, религиозной и др.) способствует функционированию и эффективности собственной группы, поскольку такое поведение в перспективе дает людям долгосрочные выгоды и увеличивает вероятность выживания (Ростовцева, Бутовская 2017; Бутовская и др. 2020).

Эмоции наряду с когнитивными способностями играют важную роль в принятии моральных решений: эгоистические решения человек принимает в основном с целью личной выгоды, тогда как альтруистические решения он делает в интересах других людей, потому что чувствует их потребности. В данном случае речь идет о связанности альтруизма и эмпатии - эмпатия необходима, чтобы чувствовать потребности других людей. Позволяя индивиду быстро соотноситься с состоянием других, эмпатия прежде всего важна для регулирования социальных взаимодействий, скоординированной деятельности и сотрудничества группы в достижении общих целей (Clayet al.2018). Альтруизм, порожденный эмпатией, «черпает силы» в эмоциональной заинтересованности в благополучии другого индивида. В свою очередь стресс оказывает влияние на когнитивные и эмоциональные процессы, например, на страх и принятие решений, не связанных с моралью (Prestonet al.2007). Тревога (тревожность) является основным составляющим стрессового синдрома и проявляется как на психологическом, так и на физиологическом уровнях. Исследования в данной области показывают, что стресс влияет на простое, не основанное на моральных принципах, принятие решений. В одной из работ была продемонстрирована отрицательная связь между жизненным стрессом, тревогой и принятием решений в тест-задачах (Garvey, Klein1993). Студенты, сообщающие о стрессе, вызванном предстоящими экзаменами, показывали склонность к краткосрочному мышлению в задаче принятия решений, основанной на обработке эмоциональной обратной связи (Грей 1993). Нейропсихологические исследования показывают, что стресс, искусственно вызванный в лаборатории, связан с принятием решений, которые приводят к неблагоприятным результатам в долгосрочной перспективе. При принятии решений, основанных на обработке эмоциональной обратной связи, испытывающие стресс респонденты имели более медленную кривую обучения (Preston et al.2007).

Гендерные (половые) различия определяют существенную часть различий в поведении человека. Отличия мужчин и женщин по агрессии изучены довольно хорошо, в том числе многие работы посвящены кросс-культурной вариативности агрессивного поведения (Butovskayaet al.2019; Butovskayaet al. 2015; Nakano 2001). Одним из наиболее распространенных и апробированных в разных странах является опросник Басса и Перри, классифицирующий агрессивное поведение по четырем шкалам: физическая агрессия, гнев, враждебность, вербальная агрессия (Buss, Perry1992). Этот опросник используется и в данном исследовании. Универсальным результатом практически всех работ можно назвать то, что мужчины имеют более высокий уровень физической агрессии по сравнению с женщинами практически во всех исследованных обществах, тогда как практика использования других видов агрессии варьирует от культуры к культуре.

Половые различия по чертам личности также были отмечены в кросс-культур- ных исследованиях последних лет. Многочисленными работами подтверждено, что женщины более эмпатичны и эмоциональны (Буркова и др. 2019; Baron-Cohen, Wheelwright2004). Также женщины, по сравнению с мужчинами, демонстрируют более высокие самооценки по тревожности (Буркова и др., 2019; Paro et al.2014).

Методы и участники исследования

Данные были собраны в 2015-2016 гг. среди студентов г. Казани и в 2018-2019 гг. среди студентов г. Москвы. В исследовании приняли участие 489 студентов: 237 человек из г. Москвы (77 юношей и 160 девушек) и 252 человек из г. Казани (135 юношей и 117 девушек) в возрасте от 17 до 22 лет. Студенты не являлись учащимися медицинских вузов или иных специальностей, в будущем связанных с реабилитацией инвалидов или лиц с ОВЗ. Большинство студентов из московской выборки (86%) составили представители русского этноса по самооценке респондентов, казанская выборка представлена 75% татар и 23% русских.

Процедура исследования состояла из трех этапов - заполнение психологических опросников до предъявления стимульного материала, предъявление стимульного материала, заполнение части психологических опросников после презентации. Исследование проводилось на анонимной и добровольной основе в свободное от занятий время.

На первом этапе все респонденты заполняли личностный опросник уровня агрессивного поведения (Buss, Perry1992), опросник Спилберга-Ханина по определению уровня личностной тревожности (Спилбергер, Ханин 2002), казанские студенты заполняли опросник диагностики уровня эмпатических способностей В.В. Бойко (Бойко 1996), московские респонденты заполняли тест оценки уровня эмпатииEmpathy Quotient (EQ) (Baron-Cohen, Wheelwright 2004). Под личностной тревожностью понимается устойчивая индивидуальная характеристика, отражающая предрасположенность субъекта к тревоге и предполагающая наличие у него тенденции воспринимать достаточно широкий спектр ситуаций как угрожающие, отвечая на каждую из них определенной реакцией. Как предрасположенность, личная тревожность активизируется при восприятии определенных стимулов, расцениваемых человеком как опасные для самооценки, самоуважения» (Спилбергер, Ханин 2002). Далее респондентам в случайном порядке предъявляли набор фотографий с изображением реальных людей-инвалидов или лиц с ограниченными возможностями здоровья (всего 39 слайдов) с явно выраженными физическими недостатками (люди в инвалидных колясках, с протезами или на костылях, лишенные конечностей или с деформированными конечностями, различными патологиями, дети с синдромом Дауна, ДЦП, слепые). После просмотра фотоизображений испытуемые повторно заполняли опросники по эмпатии, а также опросник Спил- берга-Ханина по определению уровня ситуативной тревожности (Спилбергер, Ханин 2002). Этот опросник позволяет дифференцировать тревожность не как личностное свойство, а как состояние, возникающее в результате реакции на стрессоры - в данном исследовании стрессором являлась презентация с изображением лиц с ограниченными возможностями здоровья. Ситуативная или реактивная тревожность как состояние характеризуется субъективно переживаемыми эмоциями: напряжением, беспокойством, озабоченностью, нервозностью (Спилбергер, Ханин 2002).

Полученные данные были обработаны статистическими методами с помощью программы SPSS-23 для Windows.

Результаты

Для определения надежности используемых шкал поведения был проведен анализ надежности и вычислена альфа Кронбаха (Cronbach'salpha). Из представленных значений низкая надежность была получена по шкале общей эмпатии опросника диагностики уровня эмпатических способностей В.В. Бойко (Таблица 1).

Полученный результат аналогичен данным В. Косоногова, сравнившего три вида опросников на эмпатию и установившего высокую надежность опросника Барон-Коэна (а=0,85) (Kosonogov 2014). По поводу опросника В.В. Бойко некоторые психологи уже отмечали, что «во-первых, не удалось отыскать никаких сведений о процедуре психометрической проверки его надежности и валидности. Во-вторых, вызывает возражения обоснованность теоретических конструктов, положенных в основу теста» (Карягина и др. 2013: 207). Остальные коэффициенты превышали 0,6, что свидетельствует о приемлемой и хорошей надежности используемых методик.

Таблица 1Значения надёжности используемых шкал (а Кронбаха)

Для обнаружения основных эффектов независимых переменных (пола и региона исследования) в отношении зависимых переменных (эмпатия, тревожность, агрессия) был проведен дисперсионный анализ (ANOVA). Анализ показал значимый эффект пола по всем шкалам поведения кроме гнева и ситуативной тревожности, значимый эффект региона по всем шкалам кроме личностной тревожности (Таблица 2).

Таблица 2Эффекты пола и региона проведения исследования на самооценки по агрессии, эмпатии и тревожности (общая выборка)

* F -- тест различий групповых средних, -- степень свободы, Р -- статистическая значимость, у2 -- коэффициент частный Эта2 (показатель величины эффективного размера для ANOVA -- процент дисперсии в зависимой переменной, уникально объясняемый данной независимой переменной).

Для определения гендерных и кросс-культурных различий поведенческих показателей был применен Т-тест Д-критерий Стьюдента) для независимых выборок (Таблицы 3, 4; рисунок 1).

Таблица 3.Гендерные различия эмпатии, тревожности и агрессии у московских и казанских студентов

* N- количество респондентов, mean- среднее значение; SD- стандартное отклонение; N- количество случаев; t-коэффициент; df- степень свободы; P- значимость; NS- не значимо.

Рис. 1. Кросс-культурные различия тревожности и агрессии у московских и казанских студентов (ФА - физическая агрессия, ВА - вербальная агрессия, ВР - враждебность, ЛТ- личностная тревожность, СТ- ситуативная тревожность).

Fig. 1. Cross-cultural differences in anxiety and aggression among Moscow and Kazan students (“ФА” - physical aggression, “ВА” - verbal aggression, “ВР” - hostility, “ЛТ” - personal anxiety, “СТ” - situational anxiety).

Результаты проведенного анализа свидетельствуют о том, что юноши имели достоверно более высокие значения показателей физической и вербальной агрессии, чем девушки, в обеих выборках. Гендерных различий по шкале гнев у студентов из двух городов обнаружено не было. Уровень враждебности у московских студентов был выше у девушек, в г. Казани гендерных различий по данной шкале не обнаружено (Таблица 3).

Студентки характеризовались более выраженной эмпатией и более высокой личностной тревожностью, нежели студенты-юноши, в обеих выборках (таблица 3). Однако общий уровень эмпатии в соответствии с нормами теста Бойко в казанской выборке являлся сниженным (15-21 балл). В московской выборке у девушек по сравнению с юношами наблюдался значимо более высокий уровень ситуативной тревожности, тогда как у казанских студентов более тревожны под влиянием стресса были юноши (Таблица 3). Значения показателей тревожности оставались в пределах умеренной (31-45) или высокой (46 и более) величин.

Кросс-культурные различия были выявлены по всем показателям кроме физической агрессии и ситуативной тревожности у юношей, и личностной тревожности у обоих полов (рисунок 1, таблица 4). По всем шкалам агрессивного поведения суммарные баллы были выше у московских студентов по сравнению с казанскими - как у юношей, так и у девушек. Показатели самооценки по ситуативной тревожности также были значимо выше у московских студенток по сравнению с казанскими (рис. 1, Таблица 4).

Поскольку в исследуемых выборках были применены два разных опросника по эмпатии, прямое кросс-культурное сравнение между двумя выборками не представляется возможным, однако это не мешает проведению анализа взаимосвязей с другими чертами поведения.

Сравнительный анализ средних значений уровня эмпатии до и после предъявления стимульных изображений показали незначительные изменения реакции на фото с инвалидами - средние значения по оси Y значимо не различаются, хотя определенная тенденция наблюдается (рис. 2). Таким образом, значимых различий в эмоциональной реакции на стимульные фотографии выявлено не было. Необходимо, однако, отметить, что у московских юношей в отличие от московских девушек и от всех казанских студентов, наблюдается обратная тенденция - после просмотра изображений уровень эмпатии снижается (рис. 2).

Рис. 2. Различия в оценках респондентами своего уровня эмпатии до и после предъявления стимульных изображений (отдельно для московской и казанской выборок). Fig. 2. Differences in respondents' assessments of their level of empathy before and after being exposed to stimulus images (for the Moscow and Kazan samples).

Далее нами был проведен регрессионный анализ для выявления взаимосвязей между уровнем эмпатии и шкалами агрессии у московских и казанских студентов (рис. 3). На данных рисунках представлены только те результаты, которые имели значимые показатели. В г. Москве среди девушек были найдены значимые зависимости уровня эмпатии с двумя шкалам агрессии - физической и вербальной агрессией, а у юношей - с вербальной агрессией и враждебностью. Студенты, оценивавшие себя как более эмпа- тичные, имели более низкие самооценки по данным типам агрессии (рис. 3А, 3Б, 3В). В казанской выборке значимые корреляции эмпатии обнаружены только с вербальной агрессией у девушек, при этом направление связи было противоположно полученным результатам по московским студентам - девушки с более высокими самооценками по эмпатии имели более высокие самооценки по вербальной агрессии (рис. 3Г).

Рис. 3. Взаимосвязь уровня эмпатии и четырех шкал агрессии у московских (А, Б, В) и казанских студентов (Г). Fig. 3. The relationship between the level of empathy and the four aggression scales among Moscow (A, B, C) and Kazan students (D).

Рис. 4. Взаимосвязь уровня эмпатии и тревожности у казанских студентов.

Fig. 4. The relationship between the levels of empathy and anxiety among Kazan students.

Таблица 4. Кросс-культурные различия тревожности и агрессии у московских и казанских студентов

* N- количество респондентов, mean- среднее значение; SD- стандартное отклонение; N- количество случаев; t-коэффициент; df- степень свободы; P- значимость; NS- не значимо

Значимых взаимосвязей эмпатии и тревожности у московских студентов обнаружено не было (юноши F=0,418, p=0,520; девушки F=0,055, p=0,814 по личностной тревожности; юноши F=0,988, p=0,327; девушки F=1,234, p=0,270 по ситуативной тревожности), тогда как у казанцев только у юношей уровень эмпатии был значимо связан с обоими видами тревожности (рис. 4). Таким образом, казанские юноши, оценившие себя как более эмпатичные, имели более высокие оценки как по личностной, так и по ситуативной тревожности (рис. 4).

Обсуждение

Гендерные различия по эмпатии в исследуемых выборках были значимы и для русских, и для татар - девушки оказались более эмпатичными, чем юноши. Схожие результаты были найдены в исследовании русской популяции у В. Косоногова как по опроснику EQ, так и по опроснику Бойко (Kosonogov2014). При этом в таблице 5 видно, что наши показатели по эмпатии Бойко у татар имеют более низкие значения, чем у русских в работе В. Косоногова, то есть русские респонденты в целом более эмпатичны (Kosonogov2014) (Таблица 5). Тогда как у русских мужчин более старшего возраста (33,9 лет) общий балл по эмпатии Бойко был низким - 15,04 (Бутовская и др. 2020). Полученные нами гендерные различия по эмпатии согласуются с результатами многих других работ (Baron-Cohen, Wheelwright2004) (см. Таблицу 5). Во всех ранее исследованных популяциях с использованием опросника EQженщины повсеместно демонстрировали более высокий уровень самооценки эмпатии (Таблица 5/ Самый высокий уровень эмпатии наблюдается у британцев и итальянцев, тогда как самый низкий - у японцев (Таблица 5).

Таблица 5Средние значения самооценок уровня эмпатии EQ60 вопросов (Baron-Cohen, Wheelwright2004) и эмпатии Бойко в ранее исследованных популяциях

Общий уровень эмпатии в соответствии с нормами теста Бойко в казанской выборке являлся сниженным (15-21 балл), также, как и у русских в других работах (Ростовцева, Бутовская 2017; Kosonogov2014), в том числе в работе, проведенной на взрослых респондентах из Казани, хотя этническая принадлежность в данной работе не была указана (Семенова-Полях, Ванюхина 2017), у бурят (Ростовцева, Бутовская 2017). В исследовании, проведенном среди студентов факультета юридической психологии Московского государственного психолого-педагогического университета, юноши и девушки показали чуть более высокие значения общего уровня эмпатии (22,3-22,4 балла без дифференциации по полу) (Дегтярев, Галкина 2016). Тогда как в другой работе, оценивавшей эмпатию у студентов-гуманитариев и студентов-программистов, полученные баллы также имели пониженный уровень (21,45 и 20,90, соответственно) (Буравцова 2009). Исследование большой выборки студентов из Брянска (369 чел.) показало сниженный уровень эмпатии, при этом авторы обнаружили половые различия - средние значения общего уровня эмпатии у девушек были выше, чем у юношей (Бражникова 2014). Однако, данные результаты надо принимать с осторожностью, учитывая низкую надежность значений данного опросника, полученную в нашем исследовании (см. Таблицу 1).

По шкале «гнев» нами не обнаружены значимые половые различия, что согласуется с данными по англичанам, американцам, белорусам, итальянцам, японцам, туркам, танзанийским датога (Буркова и др. 2019; Каспарова 2020; Buss, Perry1992; Butovskaya2015; Madran 2013; Nakano 2001). Тогда как в голландской, немецкой, испанской, шведской популяциях, у бурят, осетин, танзанийских хадза более гневливые были девушки и женщины (Бутовская и др. 2019; Butovskayaet al. 2015; Garcia-Leon et al. 2002; Meesters et al. 1996; Prochazka, Agren 2001; von Collani, Werner2005), а у китайцев мужчины имели более высокие оценки по этой шкале (Gallardo-Pujol et al.2019).

Значимые половые различия по враждебности были обнаружены только в московской выборке - девушки, по сравнению с юношами, были более враждебны. Такие же результаты обнаружены у русских детей и подростков, осетин, бурят, итальянцев (Бутовская и др. 2019; Fossatietal. 2003), тогда как у хадза - это мужская прерогатива (Butovskayaetal. 2015), а у шведов, белорусов, голландцев и китайцев, так же как в исследуемой нами татарской выборке, различия недостоверны (Каспарова 2020; Gallardo-Pujoletal.2019; Meestersetal. 1996; Prochazka, Agren 2001).

Отсутствие противоречивых данных по физической агрессии между исследованными различными выборками говорит в пользу более сильного влияния биологических факторов, связанных с секрецией андрогенов (Бутовская и др. 2019; Butovskayaetal.2015). Гендерные различия в агрессии детерминированы эволюционно и напрямую связаны с выживанием с точки зрения конкуренции за разные ресурсы, что подтверждается и отсутствием значимых кросс-культурных различий по физической агрессии у юношей в исследуемых в данной работе выборках (Таблица 4).

Кросс-культурное сравнение шкал агрессии в исследуемых выборках показало, что по всем показателям (кроме физической агрессии у юношей) общие баллы были выше в московской выборке, чем в казанской. Для сравнения наших данных с данными по уже исследованным популяциям в таблице 6 представлены средние значения по шкалам агрессии Басса-Перри у мужчин и женщин, полученные в более ранних работах с использованием аналогичной 29-вопросной версии опросника (с 5-балльной шкалой Ли- керта) во взрослых выборках. Во всех исследованных культурах мужчины демонстрируют более высокие оценки по физической агрессии, чем женщины (Таблица 6). Самые высокие оценки по физической агрессии наблюдаются у греков, бурят, китайцев, аргентинцев и турок, самые низкие - у испанцев и немцев (Таблица 6). С другой стороны, испанцы имеют наибольшие баллы по вербальной агрессии и гневу. Тувинцы и татары наименее гневливы, а наиболее враждебны греки, хорваты, буряты, итальянцы, русские, турки и южные корейцы (Таблица 6). Тувинцы имеют самые низкие самооценки по вербальной агрессии по сравнению со всеми остальными популяциями. Гендерные различия по всем шкалам кроме физической агрессии варьируют от культуры к культуре.

Сравнительный анализ уровня эмпатии до и после предъявления изображений с инвалидами не показал значимой эмоциональной реакции на стимульные фото, тогда как наша гипотеза предполагала увеличение сопереживания после презентации. Одно из возможных объяснений - влияние средовых факторов, а именно проживание в крупных городах, где ежедневно молодые люди подвергаются воздействию многочисленных раздражителей (реклама, СМИ, фильмы, поведение в транспорте и т.д.) и перестают на них реагировать (Буркова и др. 2019). Другим объяснением может служить индивидуальный уровень агрессивности каждого индивида. В недавней работе К. Винтер с соавторами было показано, что у мужчин с агрессивным поведением в анамнезе отмечалось снижение доли негативного аффекта по сравнению с контрольной группой и снижение эмпатии и сострадания после просмотра эмоционально негативных видеороликов (Winteretal.2017). Дефицит эмпатии у мужчин с агрессивным поведением в анамнезе был обусловлен повышенной алекситимией (ibid.).Авторы также подчеркивают, что взаимосвязь между отсутствием эмпатии и агрессивным поведением не ограничивалась людьми с психическими расстройствами, но также имела решающее значение для понимания агрессии у здоровых людей, в том числе преступников без психопаталогий (ibid). В соответствии с этим представляется резонным после увеличения исследуемой нами выборки разделить всех респондентов на несколько категорий, в соответствии с их агрессивными самооценками, и проанализировать связь агрессии и эмпатии в каждой группе по отдельности.

Нами обнаружена отрицательная связь эмпатии с физической и вербальной агрессией у московских девушек, с вербальной агрессией и враждебность у московских юношей. Таким образом, индивиды с высокими оценками по эмпатии имели более низкие оценки по данным видам агрессии. Схожие результаты получены у подростков и взрослых (Vachon et al.2014). В исследовании 30-летних британских мужчин были найдены отрицательные корреляции эмпатии EQ с гневом и враждебностью опросника Басса-Перри(Sergeantet al.2006). Многочисленные исследования также показывают, что у лиц, страдающих различными психическим заболеваниями, характеризующимися повышенным уровнем агрессивности, эмпатия и сострадание отсутствуют или находятся на очень низком уровне (Baron-Cohen, Wheelwright2004). Исследования у преступников указывают на их проблемы в определении страданий других людей, в распознавании их эмоций и сочувствии (Marianoet al.2017). Дефицит когнитивных способностей к распознанию эмоционального состояния других в социуме является неотъемлемым элементом бул- линга. В исследовании связи агрессии и эмпатии среди подростков из Швейцарии было показано, что когнитивная и аффективная эмпатия отрицательно связана с проактивной агрессией и не связана с реактивной агрессией (Euler et al.2017).

В нашем исследовании выявлена связь между тревожностью и эмпатией, но только у татарских юношей: более эмпатичные студенты имели более высокие оценки как по личностной, так и по ситуативной тревожности. Большинство же работ показывают, что женщины более тревожны, чем мужчины (Paro et al.2014). Отметим, что при сравнении значений по ситуативной тревожности значимо более высокие баллы также наблюдались у татарских юношей, чем у девушек, тогда как у русских студентов девушки имели более высокие оценки по обеим шкалам (таблица 3). По всей видимости, у казанских юношей была более выраженная стрессовая реакция после просмотра стимульного материала - ситуативная тревожность показывает эмоциональную реакцию на стрессовую ситуацию, хотя сами значения в казанской выборке указывают на умеренную тревожность вкупе с заниженными значениями по эмпатии Бойко (см. Таблица 3). Исследователи социальной тревожности указывают на косвенную связь с эмпатией - люди, которые больше зависят от мнения окружающих, больше склонны к тревоге, негативным фантазиям при межличностном общении (Павлова, Холмогорова 2011). Более того, те, кто испытывают интенсивный страх негативной социальной оценки, сообщают, что они часто и легко разделяют переживания других и помогают им. В одном из исследований среди детей было показано, что застенчивые дети мотивированы играть с другими детьми, но они слишком переполнены тревогой для того, чтобы инициировать или поддержать социальное взаимодействие со сверстниками (ibid.).Возможно, наличие такой связи можно рассматривать как результат попыток социально тревожных людей быть социально желательными и принятыми в социоуме. Кроме того, возможным объяснением могут быть культурные особенности данной части выборки - до настоящего времени в среде казанских татар сохраняется традиционное требование к мужчинам соответствовать определенным стандартам поведения, предписанным обществом и религиозными традициями (исламом). Конфликт между реальной реакцией на стимульные изображения и ожидаемом обществом поведением может приводить к увеличению ситуативного стресса. Данное предположение, однако, требует дальнейших исследований.

Таблица 6Средние значения по шкалам агрессии Басса-Перри (29 вопросов) в ранее исследованных популяциях

Выводы