Религиозные представления населения Прикаспийского Дагестана в IV–VII веках (по данным письменных источников)

Епископ Исраил, касаясь культов «страны гуннов», осудил в первую очередь традицию древопоклонения. В одной из проповедей епископ провел аналогию между символом языческой веры «страны гуннов», к которому он отнес священное дерево, и символом Бога в христианстве - крестом, что указывает на главенство этого культового объекта среди других. Священнослужители в протестных акциях, защищая главный символ религий страны - священное дерево, указывали на его многогранные функции и табуированность рощи священных деревьев. Великий князь «страны гуннов» отмечал сущность обрядов поклонения этим объектам и специфический способ их уничтожения.

§ 2. Древопоклонение. Священные деревья относились к разряду сакрализованных природных объектов, намеренно выведенных из природной среды. В авторских комментариях обращено внимание на то, что главному священному дереву «многие в земле гуннов поклонялись, включая принца и вельмож». Священнослужители указывали, что этот культовый объект почитала «вся наша земля» («вся наша страна», «весь наш народ»).

§ 3. Местонахождение священных деревьев. Священные деревья занимали особую территорию, которая была выделена из сферы хозяйственной деятельности населения серией запретов, обеспечивавших их недоступность и сохранность. Роща священных деревьев находилась вблизи столицы «страны гуннов» г. Варачана.

§ 4. Облик священных деревьев. В религиозных верованиях населения «страны гуннов» превалирующее значение придавалось лиственной породе священного дерева (главным священным деревом являлся дуб), его размерам (это были высокие деревья, а главное священное дерево отмечено, как громадное) и пышности кроны (густолиственности). Значимость состояния кроны священного дерева, т.е. его верхней части, свидетельствует о том, что в религиозной системе «страны гуннов» основное место занимало почитание Верхнего мира, с которым отождествлялась верхушка священного дерева и ветви, в отличие от средней (ствол) и нижней (корни) частей, сопоставляемых соответственно со Средним и Нижним мирами (Гмыря, 2008 б).

§ 5. Функции священных деревьев. Священные деревья, будучи посвященными богам и мифическому персонажу, символизировали их образы; они были также наделены коммуникативными функциями (через их посредство осуществлялась связь с богами). Главное священное дерево выступало в мировоззренческих представлениях и как ось Вселенной (Древо мировое) с трехчастным делением по вертикали. Среди культовых объектов выявлялся приоритет священных деревьев. Главное священное дерево правитель «страны гуннов» и знать считали важнее идолов и храмов. Несомненно, это предпочтение обуславливалось главным образом высотой этого культового объекта. Среди священных деревьев существовала культовая иерархия. Самое высокое дерево-дуб имело статус «главы и матери всех высоких деревьев». Важность высоты культовых объектов определялась двумя их функциями - быть символами божеств, которые представлялись гигантами, монстрами, а также быть коммуникаторами, через посредство которых передавалось жертвоприношение богам. Чем выше был культовый объект, тем ближе, по верованиям, он находился к божеству. Самое высокое священное дерево обладало по этому признаку главенствующим положением. Коммуникативными качествами были наделены все составляющие облик священного дерева - высокий ствол, ветвистая крона, густая листва. Представления об облике священного дерева обуславливались содержанием обряда жертвоприношения богам - кровь жертвы разбрызгивали на листья священного дерева, густота листвы обеспечивала большой объем жертвенной крови. Головы и шкуры жертвенных животных помещались на сучья священного дерева, его ветвистость способствовала размещению их значительного количества. Суровость наказания за уничтожение культовых объектов обуславливалась лишением этих святынь коммуникативных функций. Основным способом осуществления связей с богами служило жертвоприношение. Гибель культовых объектов приводила к невозможности жертвоприношения, что по религиозным представлениям вызывало гнев богов, проявляющийся в уничтожении сообщества. Протестные акции жрецов в защиту главного священного дерева в период христинизации были обусловлены страхом гибели страны в случае утраты культовых объектов и особенно главного священного дерева. Правитель и знать страны считали главное священное дерево «спасителем и давателем жизни и дарителем всех наилучших благ», а жрецы называли его «хранителем и спасителем нашей земли». Функции священного дерева - хранителя и спасителя страны, являются опосредованными, обусловленными статусом главного коммуникатора культовых объектов. Самое высокое священное дерево фактически являлось главным символом религии «страны гуннов».

В мировоззрении «страны гуннов» главное священное дерево, исходя из особого значения его высоты, воспринималось как ось Вселенной с трехчленным ее делением по вертикали. Небесная сфера олицетворялась с пышной кроной дерева, земля - со средней его частью (стволом), а корни - с потусторонним миром. Небесная сфера считалась местом обитания бога неба Тенгри-хана, бога молнии и грома Куара, богов путей. Земля - местом пребывания богини Земли и плодородия и мифического богатыря Аспандиата.

Формальный подход в оценке традиции «древопоклонения» в «стране гуннов» приводит к пониманию его как проявления местного (кавказского) язычества (Федоров, 1972; Маммаев, 1989; Гмыря, 1986), обусловленного земледельческой деятельностью населения. Однако поклонение неплодоносящему дереву, не игравшему сколько-нибудь значимой роли в хозяйственной жизни социума, носит в верованиях «страны гуннов» абстрактный характер, сопряженный как с представлениями о структуре мира, его центральной оси и месте в нем богов и людей, так и идеями плодородия в широком его понимании.

Образ священного дерева, господствовавший в религиозных представлениях населения «страны гуннов», органично вписывается в космогонические представления тюрков, которые поклонялись высоким деревьям, посвящали их богам, наделяя коммуникативными функциями (Махмуд Кашгарский). Основополагающий культ священного дерева, напрямую связанный с культом небесной сферы, являлся по существу структурной основой господствовавшей идеологии.

2. Храмы. § 1. Характер информации о храмах. Храмы «страны гуннов» представляли собой здания, в которых совершались некоторые типы обряда жертвоприношения богам. Об этих культовых сооружениях упоминал автор повествования, приветствуя их разрушение в ходе христианизации населения. Свое негативное отношение к этим языческим святыням показал в проповедях епископ Исраил. О значении храмов как культовых объектов говорили священнослужители в протестной акции.

§ 2. Храмы - объекты поклонения. В источнике отмечено как поклонение триаде культовых объектов - храмам, идолам и священным деревьям, так и почитание конкретно храмов. Им поклонялась «вся наша земля» («вся страна»). Традиция возведения храмов в источнике связана с предками великого князя и знати («ваши отцы, цари и принцы возвели»). Возведение культовых объектов в 80-х гг. VII в. являлось прерогативой верховного правителя «страны гуннов», а не священнослужителей. Храмы, как и другие культовые объекты, были наделены статусом неприкосновенности.

§ 3. Местонахождение храмов. Культовые объекты находились вблизи г. Варачана. Храмы располагались на территории святилища, там же были установлены статуи божеств. В непосредственной близости от святилища находилась роща со священными деревьями. Рельеф местности, где располагалось святилище, был горным, но сами объекты, в том числе и храмы, занимали ровное пространство.

§ 4. Внешний облик храмов. Храмы представляли собой определенного вида здания. Косвенные данные дают возможность предположить, что это были деревянные постройки (в день Пасхи их сожгли вместе с другими культовыми объектами святилища г. Варачана). Каких-либо данных об архитектурном облике храмовых построек в источнике нет. Отмечено, что это были высокие постройки.

§ 5. Внутреннее устройство храмов. В храмах находились сооружения, предназначенные для принесения жертв и даров богам, - «алтари» («жертвенники»). Данных о форме и устройстве алтарей в источнике нет, но это были специально сооруженные объекты.

§ 6. Функции храмов. Храмы, как и священные деревья, были посвящены богам и священному персонажу Аспандиату. Хотя в источниках понятие «храм» повсеместно употреблено во множественном числе - «храмы», но персонификация этих культовых объектов проведена только по отношению к священному персонажу Аспандиату («алтари Аспандиата», «храмы и алтари Аспандиата»). В источнике имеются не очень отчетливые данные о посвещении храма богу молнии и грома Куару. Этот объект обозначен термином «чоп'аик грома» («громогласное кладбище чопа»). Храмы были посвящены разным богам, об этом свидетельствует их обозначение как «мерзкие храмы героев-идолов». Под «героями-идолами» подразумеваются образы богов, по представлениям населения, защищавшими «страну гуннов» от врагов, бед и дававшими всяческие блага.

Храмы были непосредственно связаны со скульптурами богов (идолами). Они были объектами, в которых приносились жертвы идолам, предназначенные, по существу, самим богам. Обряды принесения жертв идолам отличались от жертвоприношений священным деревьям. В храмах жертвы (шкуры и головы животных) и дары помещались на алтарях. Храмы являлись также средоточием или хранилищем даров богам. В источнике отмечено «опустошение» («грабеж», «разорение») храмов в период проведения христианской реформы в «стране гуннов».

3. Идолы. § 1. Характер информации об идолах. Информация об идолах имеется в авторских описаниях событий христианизации, проповедях епископа, в материалах протестной акции священнослужителей и в речи великого князя.

§ 2. Идолы - объекты поклонения. Идолы, представляя собой скульптурные изображения богов, являлись их символами. Божество и его символическое изображение в религиозных представлениях населения были тождественны. Статуя, изображавшая конкретное божество, носила имя божества и обозначалась богом. Идолам поклонялись как богам. Весь комплекс верований «страны гуннов» определен автором как «идолопоклонные традиции», а религиозная практика - «идолопоклонным колдовством». Идолы были непосредственно связаны с храмами. Храм и идол являлись единым комплексом, возведенным в честь определенного божества. Храм выполнял в верованиях не главную функцию в символизации божества, а подсобную. Божество представлял идол, а храм являлся священным местом, где находились алтари для принесения жертв идолам, отождествляемым с богами.

§ 3. Местонахождение идолов. Местонахождение идолов в комплексе культовых объектов (святилище) по данным источника не восстанавливается. Но, видимо, они располагались рядом с храмами, учитывая, что размеры идолов были гипертрофированные. Данные источника свидетельствуют также о том, что скульптурные изображения были открыты для визуального обозрения.

§ 4. Внешний облик идолов. Скульптурные изображения богов и мифического персонажа Аспандиата имели гипертрофированные размеры. Тенгри-хан определен в источнике как «гигантский монстр» («громадный герой», «огромный идол»), Аспандиат - «свирепый гигант» («дикий исполин»). Размеры и вид идолов были различными, что отражало представление верующих об их облике и иерархии. Личины идолов имели отличительные качества. Аспандиат имел «свирепый» («дикий») вид, Тенгри-хан выглядел как «дикий» («безобразный», «чудовищный»). Грозное выражение личин скульптур богов говорило об их могуществе, власти над верующими и обладании наказующей функцией. Епископ Исраил употребил по отношению к идолам «страны гуннов» определение «немые», желая подчеркнуть их искусственное создание, состояние безжизненности, и в конечном счете неспособности выполнить те функции, которыми наделяли их верующие. Скульптурные изображения языческих богов, видимо, были изготовлены из дерева, о чем свидетельствуют значительная высота статуй и факт их сожжения вместе с храмами в ходе христианской реформы.

§ 5. Функции идолов. Функции идолов отличались от функций священных деревьев и храмов. Идолы представляли собой только символы божеств, их скульптурные изображения. Наделенные именами божеств, они являлись их аналогами. Идолы вместе с храмами составляли культовый комплекс (святилище). Храм не мог функционировать без статуи божества, как и статуя без храма.

4. Святилище. § 1. Характер информации о святилище. Наличие комплексного культового объекта г. Варачана - святилища подтверждается свидетельством источника о его сожжении в праздник Пасхи, когда состоялось освящение воздвигнутого в городе креста. Уничтожение этого объекта, по замыслу епископа Исраила, должно было стать завершающим актом христианизации жителей г. Варачана. По данным источника, в этот день были сожжены «капища», а также символы жертв - черепа и шкуры («храмы», «идолы», «чоп'аик с мерзкими шкурами алтарей»).

§ 2. Структура святилища. Культовый комплекс имел обобщенное название, переданное в некоторых изданиях источника как «Даркунанд». На его территории находились храмы, посвященные разным богам и мифическому персонажу Аспандиату, и долы (скульптуры богов). В храмах были устроены алтари (жертвенники), на которых размещались символы жертвенных животных (головы, шкуры) и дары богам. На территории святилища находились также жертвенники, где проводился обряд «всесожжения».

§ 3. Содержание понятия «чоп'аик («чопа»). В операции по уничтожению святилища г. Варачана епископ явно придавал особую значимость определенной категории объектов. В источнике они обозначены мемориальным термином - «так называемые царские могилы чоп'аик-грома» («царские гробницы», «громогласное кладбище чопа, называемое Даркунанд»). Понятие «чоп'аик» («чопа») не нашло в литературе приемлемого определения (Миллер, 1934; Абаев, 1958; Смбатян, 1984 б; Биджиев, 1993; Dowsett, 1961). С.Г. Кляшторный полагал эти объекты храмами, сооруженными в честь умерших, аналогичных поминальной традиции тюрков (Кляшторный, 1984 а; 2000 б; 2006 а). Однако явная связь этих объектов со священной силой природы - громом дает основание полагать, что понятием «чоп'аик-грома» в «стране гуннов», вероятней всего, обозначались храмы, посвященные богу молнии и грома Куару, а также, возможно, и обряд, проводимый при чествовании пораженного ударом молнии человека.

Некрополи также являлись искусственными культовыми объектами, наделенными коммуникативной функцией. Они были задействованы в культе героизированных предков и в погребально-поминальном обряде.

Глава 13. Жертвоприношение

Жертвоприношение было универсальным обрядом, через него осуществлялась связь верующих с божествами, обеспечивавшими, по представлениям, стабильность бытия сообщества. Практически все явления социально-экономической, военной и бытовой сфер функционирования сообщества были сопряжены с жертвоприношением. Всяческое «благо» как на общественном уровне, так и на личностном обеспечивалось постоянным принесением жертвы богам, священному персонажу, сакральным объектам и силам природы, культовым объектам.

1. Характер информации о жертвах и приношениях (дарах). Емкая информация о жертвах содержится в авторской характеристике религиозных устоев «страны гуннов». Сведения о жертвоприношениях имеются в проповедях епископа Исраила, в материалах протестной акции священнослужителей, в высказываниях великого князя.

2. Типы жертв и приношений (даров). § 1. Жертвенное животное. Жертвенными животными в религиозной практике «страны гуннов» были лошади. В источнике они обозначены как «жертвенные лошади». Половая принадлежность особи-жертвы в источнике четко не прослеживается. Учитывая, что сущность обрядов, совершаемых при священном дереве, интерпретируется как брак (Иванов, 1974), а также то обстоятельство, что главное священное дерево в «стране гуннов» воспринималось как женский мифический образ - «мать высоких дерев», в жертву ему, вероятно, приносились животные особи мужского пола.

Ряд ритуальных представлений, связанных с конем, господствовавших в религиозной системе «страны гуннов» - символика коня у священного дерева, жертвоприношение коня, одна из его форм (сожжение туши коня) - совпадает с обрядовой практикой некоторых народов Центральной Азии. В свою очередь, наличие господствующих представлений о коне как жертвенном животном у этих народов объясняется исследователями их древними контактами с индоевропейцами (Иванов, 2000 в; Овчинников, 2005). Хронологически близкой аналогией обряду жертвоприношения коня богам в «стране гуннов» (682 г.) является религиозная практика тюрков (Феофилакт Симокатта).

§ 2. Человеческие жертвы. Жертвами в религиозной системе «страны гуннов» выступали и люди, погибшие в результате удара молнии (Гмыря, 2007 б). Убитый молнией человек считался выбранным в качестве жертвы самим богом молнии и грома Куаром. Имеющиеся в литературных источниках примеры исполнения обряда человеческих жертвоприношений у тюркоязычных племен (хунны, европейские гунны, хазары), свидетельствующих об их связи с военно-религиозным обрядом (Иордан) и погребально-поминальным (Бичурин, 1950; Феофан Исповедник; Менандр Византиец; Чичуров, 1980; Скржинская, 1980), не находят соответствия в тождественной практике населения «страны гуннов». Интерпретация традиции насильственного убийства кагана хазар в период социальных напряжений (засуха, мор, военные неудачи), рассматриваемой как обряд человеческого жертвоприношения (Петрухин, 2001; Голден, 1993), может быть объяснена как ритуальная казнь «первосвященника», функцию которого исполнял каган, если его предсказания о судьбе страны (обряд гадания по огню) являлись ошибочными.

§ 3. Жертвы - материальные объекты. Материальные объекты наделялись функцией жертвы богу молнии и грома Куару и приобретали статус священных в случае их поражения молнией. Ими могли выступать высокие деревья, дома жителей, а также домашние животные.

§ 4. Приношения (дары). Приношениями (дарами) культовым объектам, вероятно, выступали растительные продукты и любые материальные предметы, предназначенные к жертве. Факт разграбления храмов во время проведения христианизации в «стране гуннов» свидетельствует о принесении в качестве даров богам и материальных ценностей.

§ 5. Цель жертвоприношений. Жертвоприношения вместе с молениями, обращенными к божествам, являлись средством установления связей с богами (Гмыря, 2007 б). Целью жертвоприношений было как получение благ, посылаемых богами, так и избавление от негативного воздействия богов. «Блага» богов понимались как действия, обеспечивавшие безопасное функционирование сообщества и способствовавшие семейному и личностному благополучию его индивидуумов. В источнике обозначен перечень социальных «благ», направленных на укрепление «страны гуннов» как политической единицы: увеличение численности населения; могущество и победоносные войны с врагами; благоприятные погодные условия для занятий хозяйством. Среди социальных благ перечислены также обеспечение помощи больным и избавление от нужды и бедности населения. Их можно квалифицировать и как личностное благополучие, и как общегосударственное, т.к. они способствовали благополучию всего сообщества. Функционирование традиционных верований также считалось благом, дарованным богами.

Неблагоприятные состояния, воспринимаемые как наказание божеств (природные явления, военные неудачи, обнищание народа, болезни, смерть, уничтожение рода), воспринимались как следствия нарушения религиозных канонов (осквернение или уничтожение культовых объектов, отказ от традиции жертвоприношения). Возобновление жертвоприношений и подношений даров богам определялось как средство примирения с божествами и восстановления благополучия. Традиции жертвоприношений в «стране гуннов» были столь сильными, что даже после официального принятия христианского вероучения и запрета на «отечественные верования» жертвоприношения продолжали исполняться тайно под угрозой лишения жизни.

3. Формы жертвоприношений и приношений. Делать жертвы означало провести над священным животным соответствующие манипуляции, т.е. перевести его в форму, могущую быть воспринятой божеством. По данным источника восстанавливается пять форм жертвоприношения.

§ 1. «Жертва всесожжения». «Жертву всесожжения», при которой туша жертвенного коня сжигалась (испекалась) на костре, в «стране гуннов» приносили богу Неба Тенгри-хану и мифическому персонажу Аспандиату. Суть этой формы состояла в том, что запах от сжигания (испекания) жертвы вместе с дымом костра поднимался высоко в небо, достигая сферы обитания божеств.

§ 2. «Жертва заклания» (кровавая жертва). Божеству при данной форме жертвоприношения предназначалась кровь жертвы, которая символизировала передачу ему жизни жертвенного животного. В ритуале «кровавой жертвы» кровью жертвенного животного окроплялась крона священного дерева, его шкура и голова помещались на его ветвях, происходило также испитие крови жертвенного животного исполнителями обряда. Священное дерево выступало коммуникативным объектом, через посредство которого символ жертвы доставлялся к божеству. Чем пышнее была крона священного дерева, тем объемнее была кровавая жертва божеству.

§ 3. Жертва-дар. В источнике различаются собственно жертва божеству и подношение (дар) ему. Состав даров не раскрывается. Это могли быть продукты растениеводства и материальные объекты, имевшие ценность.

§ 4. Жертва человеческая. Человеческой жертвой богу молнии и грома Куару считались погибшие в результате удара молнии люди. Отличие этой формы жертвы от других состояло в том, что верующие не участвовали в ее подношении, божество само выбирало себе жертву.

§ 5. Жертва в виде объекта. Жертвами божеству Куару считались также природные и культурные объекты, уничтоженные ударом молнии. Они приобретали статус священных и включались в круг культовых объектов, задействованных в религиозной системе «страны гуннов».

§ 6. Жертвы водам и огню. В источнике имеются указания на жертвоприношения водам и огню, но не отмечены их формы. Косвенные данные могут быть интерпретированы как человеческие жертвоприношения водам. Огонь воспринимался как очистительная священная стихийная сила, его функции широко использовались в религиозной практике, но формы жертвоприношений ему не восстанавливаются.

4. Жертвенники (алтари). Жертвенники имели различное устройство. При принесении «кровавой жертвы» роль своеобразного жертвенника выполняло священное дерево. Жертвенник для «жертвы всесожжения», видимо, находился на территории святилища. Внутри храмов богов имелись алтари, где помещались символы жертвенного животного (голова и шкура) и материальные дары богам.

5. Исполнители жертвоприношений. Исполнителями жертвоприношений являлись священнослужители, обслуживавшие культовые объекты («служители капищ и дерев», «почитатели идолов и деревьев»). Категории священнослужителей, исполнявшие обряд жертвоприношения, были разными, в зависимости от типа культовых объектов.

Глава 14. Священнослужители

1. Характер информации о священнослужителях. Информация о священнослужителях содержится в авторском описании событий христианизации в «стране гуннов», в проповедях епископа Исрала, в материалах протестных акций священнослужителей и в заявлении великого князя (Гмыря, 1986; 1995; 2001).

2. Категории священнослужителей. В «стране гуннов» существовала развитая система религиозной деятельности, осуществлявшаяся разветвленной организацией священнослужителей. Перечень категорий священнослужителей, задействованных в системе религиозной практики, по данным издания источника 1961 г., включал: 1) главных из старших жрецов; 2) старших жрецов; 3) жрецов, почитателей идолов и деревьев; 4) главных из магических чародеев; 5) чародеев; 6) колдунов; 7) заклинателей.

3. Структура организации священнослужителей. § 1. «Первосвященник» (?). В источнике не обозначено главное лицо в религиозной системе «страны гуннов» - «первосвященник». По данным источника выявляется особая роль в религиозной жизни этого военно-политического образования великого князя Алп-Илитвера. Одна из его функций была связана с возведением культовых объектов. Но в источнике не отмечено исполнение правителем страны особых языческих обрядов. Священнослужители прямо связывали благодати богов со своими способностями их вызывать. Сам великий князь обращался к ним с требованием провести обряды, направленные на наказание епископа Исраила. В «стране гуннов» сформировалась организация священнослужителей, включавшая два соподчиненных сословия - высшее (сословие жрецов) и низшее (сословие колдунов).

§ 2. Сословие жрецов. Функцией жрецов являлось проведение обрядов жертвоприношения. Сословие жрецов имело иерархическую структуру. Функциональные подразделения этого сословия возглавлялись «главными из старших жрецов». В источнике явственно выделены два таких подразделения - «почитатели идолов» и «почитатели священных деревьев», т.е. священнослужители двух типов культовых объектов. Для обеспечения отправления верований священным объектам природы - Солнцу, Луне, воде, огню, видимо, существовали специальные подразделения жрецов. Жреческое сословие являлось также хранителем религиозных традиций «страны гуннов». В обязанность жрецов входило и обеспечение охраны культовых объектов, поддержание их в надлежащем состоянии. В источнике отмечены священные атрибуты жрецов - «золотые и серебряные изображения змея», которые прикреплялись к одежде.

§ 3. Сословие колдунов. Сословие колдунов состояло из трех категорий священнослужителей - чародеев, собственно колдунов и заклинателей. Характер и направленность их функций сводились к вызову нужного явления или события посредством использования специфических приемов и атрибутов. Чародеи с помощью специфических приемов могли вызывать дожди во время засухи или прекращать сильные, затяжные дожди. Чародеи обозначены в источнике как одурманиватели, волшебники, умеющие производить видимость явлений. Функция колдунов состояла в вызове определенных явлений с помощью священного образа Земли. Они определены как «геомантные» («землю призывающие»). Колдуны использовали закодированные тексты для вызова наказания тем, кто не выполнял традицию жертвоприношения или посягал на сохранность культовых объектов. В источнике отмечены священные атрибуты колдунов - «пагубные колдовские кости». Специфика деятельности заклинателей в источнике явно не раскрыта. Различия между заклинателями и другими категориями сословия колдунов состояли в приемах проведения действ. Указанные автором «магические формулы» и «заклинания» в полной мере относятся и к заклинателям, но, видимо, содержание их текстов отличалось.

4. Обряд казни священнослужителей. Представители сословия колдунов - чародеи, колдуны и заклинатели, не сумевшие с помощью своих приемов вызвать наказание епископу Исраилу, вознамерившемуся уничтожить главный символ религии «страны гуннов» - священное дерево, были казнены, преданы сожжению. Форма казни священнослужителей отличалась от формы казни гражданского населения, последние подвергались убиению мечом. Огонь в обряде казни представителей сословия колдунов играл роль очистительной природной силы, освобождавшей сообщество от вредоносных действий священнослужителей, выразившихся в их неспособности защитить от уничтожения важнейший культовый объект. Огнем в «стране гуннов» были уничтожены все объекты и предметы, имевшие отношение к языческой религии.

Разветвленность системы организации священнослужителей, структурно подразделявшейся на два сословия, обуславливавшихся характером религиозных функций, свидетельствует о развитости управления религиозной жизнью в «стране гуннов», в целом отвечавшей потребности общества и уровню социально-экономического развития этого политического образования.

Глава 15. Религиозная практика

Религиозная практика населения Прикаспийского Дагестана во второй пол. VII в. сопровождала наиболее значимые сферы функционирования сообщества - внешнеполитическую, военную, хозяйственную, бытовую, сакральную, похоронно-поминальную. По данным источника выявлено восемнадцать обрядов, которые по содержанию и направленности объединены в десять типов.

1. Жертвоприношение. Жертвоприношение являлось универсальным обрядом, обеспечивавшим, по поверьям, связь верующих с богами, дававшим возможность приблизиться к сакральным образам и объектам.

2. Природно-календарные обряды. Природно-календарные обряды (обряд вызова дождя, обряд вызова Солнца, серия ритуалов, проводимых по случаю поражения молнией) были связаны с атмосферными явлениями, определяющими хозяйственную деятельность населения. Они проводились через жертвоприношение, но в обрядах вызова дождя и солнца использовались и специальные манипуляции священнослужителей из сословия колдунов, имитирующие эти природные явления.

3. Защитные обряды. Защитные обряды были направлены на сохранение культовых объектов, по поверьям, обеспечивавших стабильное функционирование сообщества. Суть этих обрядов состояла в вызове наказания (тяжелая болезнь, смерть, уничтожение дома и рода) осквернившим или пытавшимся уничтожить культовые объекты.

4. Социальные обряды. Социальные обряды были нацелены на избавление членов сообщества от тяжелых болезней, бедности, нужды и на обеспечение роста численности населения.

5. Военно-религиозные обряды. Военно-религиозные обряды были связаны с военной деятельностью сообщества, они были направлены на обеспечение успешности военных акций и обороны страны.

6. Посвятительные обряды. Посвятительные обряды проводились при получении правителем и знатью «страны гуннов» титулов.

7. Клятводоговор. Клятводоговор - это словесная форма, подтверждавшая принятые договорные обязательства правителя «страны гуннов» с правителями иностранных государств или их посланниками. Клятвой подкреплено обещание великого князя Алп-Илитвера епископу Исраилу в направленном ему послании укреплять позиции христианства в «стране гуннов».

8. Обряд приветствия иностранных посланников. Обряд приветствия иностранных посланников был тождественен обряду приветствия собственных правителей страны и предусматривал исполнение глубокого поклона.

9. Обряд казни священнослужителей. Обряд казни священнослужителей (предание огню) являлся специфическим, он содержал очистительную символику огня и символику перекрещенных путей земли (казнь совершалась на перекрестках улиц г. Варачана и в местах пересечения дорог).

10. Похоронно-поминальный обряд. Похоронно-поминальный обряд представлял собой годовой цикл ритуалов, полностью восстанавливающийся с привлечением данных о похоронно-поминальном обряде тюркоязычных племен Центральной Азии и Южной Сибири. Он включал 5 комплексов ритуалов.

§ 1. Ритуалы по случаю смерти. Ритуалы по случаю смерти у племен Прикаспия состояли из скачек на лошадях, самоистязания и оплакивания. Самоистязание участников церемонии включало нанесение порезов холодным оружием на лицо, руки и ноги. Специальные плачи («плач и рыдание») над умершим сопровождались проявлением высоких эмоций («беснующийся плач»; «безумные плачи; «исступленный плач»). В ритуалах по случаю смерти использовался музыкальный инструмент, возможно, бубен.

§ 2. Малые поминки. Комплекс ритуалов малых поминок в религиозной практике «страны гуннов» в источнике четко выделен. Данные китайских источников позволяют считать, что малые поминки, проводившиеся после дня кончины, устраивались тюрками каждую неделю в течение семи недель, т.е. 50-ти дней. Их содержание идентично поминкам первого дня - жертвоприношение, скачки, самоистязания, плачи.

§ 3. Похороны. Данные о ритуале похорон в «стране гуннов» в источнике не обозначены. В традиции тюрков после завершения малых поминок совершался ритуал кремации - тело умершего, его личные вещи и коня сжигали. Прах мог храниться несколько месяцев до похорон, т.к. похороны проводились только 2 раза в году. В день похорон у тюрков исполнялись поминальные ритуалы, идентичные первому дню и малым поминкам. Ритуалы дня похорон завершали мероприятия скорби.

§ 4. Ритуалы по случаю установки мемориала. У тюрков в честь умерших возводились специальные объекты, увековечивавшие их память. Мемориальные комплексы типологически различались. Состав входящих в них объектов, их размеры, форма, способы декорирования определялись социальным статусом погребенных. В день установки мемориала совершался обряд жертвоприношения. Прямых данных об установке в «стране гуннов» умершим мемориальных комплексов в источнике нет, хотя некоторыми авторами к ним отнесен один из видов культовых объектов - храмы (Кляшторный, 1984 а; 1994 а; 2006 а; Войтов, 1996).

§ 5. Большие поминки. В Большие (годовые) поминки в «стране гуннов» вблизи кладбищ проводились народные игрища (битвы на мечах, борьба, скачки, игры, пляски, эротические действия), по завершении которых заключались новые браки в роду умершего (левиратные формы брака с вдовой и браки новых пар). Оформление новых браков в этом обряде имело символику цикличности жизненных процессов (жизнь-смерть-жизнь).

Обрядовая деятельность населения Прикаспийского Дагестана во второй половине VII в. сопоставима с культурной традицией тюркоязычных племен (гунны, савиры, тюрки), однако в ней выявляются и обряды местного кавказского населения - обряды календарного цикла, обряды, связанные с поклонением богу молнии и грома Куару и богине Земли. Религиозная практика обеспечивала сохранение этноконфессиональных традиций сообщества - символов стабильности и благополучия.

РАЗДЕЛ III. МИРОВОЗЗРЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ ПРИКАСПИЙСКОГО ДАГЕСТАНА (IV-VII ВВ.)

Мировоззрение населения в первый период (IV - первая пол. VII в.) включало представления о структуре микрокосма. Главной сферой поклонения являлось Небо, Земля рассматривалась как место обитания сообщества, существовали также священные территории, использовавшиеся для проведения обрядов военного цикла и для подготовки армии к военным акциям. Представления о Нижнем мире в верованиях явно не обозначены, но его значимость проявляется в системе ритуалов похоронно-поминального обряда, в котором смерть сородичей воспринималась как отрицательное явление.

Мировоззрение населения Прикаспийского Дагестана второго периода (вторая пол. VII в.) также было сформировано из представлений о структуре микрокосма, но они четко проявлялись в понимании содержания его горизонтальной и вертикальной подсистем. Мир «страны гуннов» Прикаспийского Дагестана в горизонтальной подсистеме космической структуры - это сакрально освоенное пространство с равнинным ландшафтом, имеющее конкретные границы на востоке, юге и западе (береговая линия моря, Дербентский проход, передовая линия гор). Северная степная сторона как населенная этнически родственными племенами была открытой. Вертикальная подсистема микрокосма представлялась в виде трех уровней. Ее символом являлся образ главного священного дуба, отличительными качествами которого выступали его гипертрофированные размеры и мощная крона с обильной листвой. Символизируя собой вертикальную ось мира, соединяющую три сферы микрокосма, его крона, достигающая неба, ассоциировалась с Верхним миром (Небо), ствол, несущий в себе дополнительную символику коммуникатора (дорога на небо), связывался со Средним миром (Земля). Жертвенное животное - конь (копытное) также ассоциировалось со Средним миром. В Среднем мире находилось обиталище богини Земли. Образ богини Земли был связан с мифическим персонажем Аспандиатом, наделенным широким спектром функций. Главное священное дерево имело статус «матери всех других священных деревьев». Оно являлось источником силы и мощи мифического персонажа Аспандиата.

Нижний мир в религиозных представлениях населения четко не обозначен, хотя отмечена зооморфная своеобразность некоторых атрибутов священнослужителей - подвески в виде змея (дракона). Смерть воспринималась как отрицательное явление, нарушающее стабильность и целостность системы функционирования сообщества. Годовой цикл похоронно-поминального обряда был направлен на включение умершего в систему мира предков, а его последний этап (Большие, годовые поминки) - на восстановление целостности Среднего мира, достигаемой через брак вдовы умершего, и уравновешивание таким образом всей системы микрокосма.

Представления о Среднем мире были тождественны идеологическому понятию «отчизна» (родина), понимаемому как сакрально освоенное пространство с центром в г. Варачане (столица «страны гуннов»), освещенное традициями предков. Понятие «отчизна» включало также представления о единстве происхождения, предках и богах, наделенных разнообразными функциями, направленными на обеспечение благополучия страны и народа. Благополучие страны понималось как изобилие материальных средств, победоносные войны с врагами, незыблемость традиций, прирост населения, социальная стабильность в обществе, сохранение индивида, его семьи и рода.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящем исследовании впервые в историографии религиозные представления населения Прикаспийского Дагестана в IV-VII вв. рассмотрены в форме монографии. В ней прослежено развитие религиозных верований населения Прикаспийского Дагестана в течение 350 лет (30-40-е гг. IV в. - 80-е гг. VII в.), определены истоки их формирования и пути развития системы религиозных представлений, характер и содержание этнокультурных компонентов, закономерности формирования религиозных верований в полиэтническом сообществе. В эпоху ВПН в полиэтническом сообществе Прикаспийского Дагестана были сформированы синкретические религиозные представления, содержание которых обуславливал характер верований господствующего этноса-мигранта (тюркоязычные племена). В качестве компонентов в них были включены некоторые виды религиозной практики и верований местного населения, обусловленные их значимостью в хозяйственной деятельности (культ бога молнии и грома, обряды календарного цикла). Верования господствующего этноса-мигранта в новой географической среде обитания подверглись незначительной трансформации, которая сказалась на содержании идеологического понятия «отчизна» (родина), при этом было сформировано обновленное понятие «обретенная родина». Оно включало основные компоненты первого (мировоззрение, пантеон божеств, ценностные ориентиры сообщества) и новые представления о территории жизненного пространства (форма, специфика природных объектов, климатические условия, характер растительности, стратегическое положение). Христианское население (пленники и рабы) в новой этнокультурной среде номадов сохранило свою конфессиональную приверженность в неизменном виде только в первом поколении. Дети пленников и рабов, считая себя христианами, через восприятие языка господствующего этноса освоили некоторые постулаты его религиозных верований, что привело к формированию синкретического характера религии этой группы населения (симбиоз христианства и политеистических верований господствующего этноса). Синкретические верования в полиэтнистическом сообществе Прикаспийского Дагестана несли функцию адаптационного механизма вживания иноэтнических групп в инокультурную среду и являлись способом сосуществования всех групп населения.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Монографии

1. Гмыря Л.Б. Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Могильники. Махачкала: Институт ИАЭ ДНЦ РАН, 1993. 365 с. (100% личное участие автора).

2. Гмыря Л.Б. Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала: Даг. кн. изд-во, 1995. 286 с. (100% личное участие автора).

3. Гмыря Л.Б. Религиозные представления населения Прикаспийского Дагестана в IV-VII вв. (По данным письменных источников). Махачкала: Наука ДНЦ, 2009. 540 с. (100% личное участие автора).

Коллективные обобщающие труды

4. Гмыря Л.Б. Гунны на Северном Кавказе; Наследники гуннов в степях юго-восточной Европы // История татар с древнейших времен в 7-ми т. Т. 1. Народы степной Евразии в древности. Казань, 2002. 551 с. (100% личное участие автора).

5. Гмыря Л.Б. Хазары на Кавказе // История татар с древнейших времен в 7-ми т. Т. 1. Народы степной Евразии в древности. Казань, 2002. 551с. (100% личное участие автора).

6. Гмыря Л.Б. Тюркские народы Северного Кавказа // История татар с древнейших времен в 7-ми т. Т. 2. Волжская Булгария и Великая степь. Казань, 2006. 956 с. (100% личное участие автора).

Ведущие рецензируемые журналы (список ВАКа Минобразования Рф)

7. Гмыря Л.Б. Традиционная религиозная практика населения Прикаспийского Дагестана в раннем средневековье // Вестник Дагестанского научного центра РАН. 2007. № 27. С. 47-50 (100% личное участие автора).

8. Гмыря Л.Б. Адаптационные поведенческие механизмы христианского населения (пленников и рабов) «страны гуннов» Прикаспия (VI в.) // Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Спецвыпуск. 2007. С. 3-7 (100% личное участие автора).

9. Гмыря Л.Б. Обретенная родина в представлениях номадов Прикаспийского Дагестана (IV-VII вв.) // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. История. 2007. № 18. С. 111-118 (100% личное участие автора).

10. Гмыря Л.Б. «Богиня Афродита» и женские священные образы в религии населения «страны гуннов» Прикаспийского Дагестана (VII в.) // Вестник Дагестанского научного центра РАН. 2007. № 29. С. 69-72 (100% личное участие автора).

11. Гмыря Л.Б. Родственные браки в системе похоронно-поминальных церемоний гунно-булгар Прикаспийского Дагестана (682 г.) // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. История. 2008. № 24. С. 25-31 (100% личное участие автора).

12. Гмыря Л.Б. Культ священных деревьев в религиозных воззрениях населения Прикаспийского Дагестана (VII-VIII вв.) // Российская археология. 2008. № 2. С. 13-27 (100% личное участие автора).

13. Гмыря Л.Б. Клятводоговоры номадов Кавказско-Каспийского региона (V-VII вв.) // Известия Алтайского государственного университета. 2008. № 4/3. С. 62-67 (100% личное участие автора).

14. Гмыря Л.Б. «Диковинный» обряд вызова дождя в религиозной практике населения Прикаспийского Дагестана (652/653 г.) // Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2009. № 3 (100% личное участие автора).

Материалы международных, всесоюзных и всероссийских конференций и симпозиумов

15. Гмыря Л.Б. Языческие культы у гуннов Северо-Восточного Кавказа // Тез. докл. X «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. М., 1980. С. 42-44 (100% личное участие автора).

16. Гмыря Л.Б. Об общественных отношениях у гуннов Северо-Восточного Кавказа VI-VII вв. н.э. // Тез. докл. Регион. научн. конф. Генезис, основные пути и особенности развития феодализма у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1980. С. 30-31 (100% личное участие автора).

17. Гмыря Л.Б. Поминальные обряды населения Прикаспийского Дагестана времени Великого переселения народов (IV-VIII вв.) // Тез. докл. Археологическая конференция Кавказа. II. Кавказ и степной мир в древности и средние века. Материалы международной научной конференции. Махачкала, 1999. С. 38-41 (100% личное участие автора).

18. Гмыря Л.Б. Поминальные обряды населения Прикаспийского Дагестана времени Великого переселения народов (IV-VIII вв.) // Кавказ и степной мир в древности и средние века. Материалы международной научной конференции. Махачкала, 2000. С. 163-187 (100% личное участие автора).

19. Гмыря Л.Б. Одеяние служителей языческих культов в «стране гуннов» Прикаспия // Культуры Евразийских степей второй половины I тыс. н.э. Материалы III Международной археологической конференции. Самара, 2001. С. 57-75 (100% личное участие автора).

20. Гмыря Л.Б. Обряд «вызова дождя» в стране гуннов Прикаспия в VII в. н.э. по данным армянских и арабских источников // Древнетюркский мир: история и традиции. Материалы конференции. Казань, 2002. С. 33-42 (100% личное участие автора).

21. Гмыря Л.Б. Адаптационные поведенческие механизмы христианского населения (пленников и рабов) «страны гуннов» Прикаспия (VI-VII вв.) // Взаимодействие народов Евразии в эпоху Великого переселения народов. Материалы международного научного симпозиума и международной научно-практической конференции. Ижевск, 2006. С. 111-117 (100% личное участие автора).

22. Гмыря Л.Б. Церемония приветствия правителя у тюрков по данным византийских и армяноязычных авторов // Археология, этнология и фольклористика Кавказа: Материалы Международной научной конференции «Новейшие археологические и этнографические исследования на Кавказе». Махачкала, 2007. С. 181-182 (100% личное участие автора).

Статьи в научных сборниках и журналах

23. Гмыря Л.Б. Языческие культы у гуннов Северо-Восточного Кавказа // Обряды и культы древнего и средневекового населения Дагестана. Махачкала, 1986. С. 90-108 (100% личное участие автора).

24. Гмыря Л.Б. Об общественных отношениях у гуннов Северо-Восточного Кавказ VI--VII вв. н.э. // Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1988. С. 114-115 (100% личное участие автора).

25. Гмыря Л.Б. Образ мифического богатыря Аспандиата в мировоззрении населения «страны гуннов» // Кавказ и древний Восток. Махачкала, 1999. С. 182-192 (100% личное участие автора).

26. Гмыря Л.Б. Явление двоеверия в среде несвободного населения «страны гуннов» Прикаспия (VI-VII вв.) // Вестник Института ИАЭ ДНЦ РАН. 2006. № 1. С. 3-16 (100% личное участие автора).

27. Гмыря Л.Б. Образ мира в представлениях населения Прикаспийского Дагестана IV-VII вв. // Вестник Института ИАЭ ДНЦ РАН. 2006. № 4. С. 12-20 (100% личное участие автора).

28. Гмыря Л.Б. Военно-религиозные обряды номадов Прикаспийского Дагестана (IV-VII вв.) // Северный Кавказ в древности и средние века. Махачкала, 2008. С. 171-192 (100% личное участие автора).

Размещено на Allbest.ru