Религиозная политика Советского государства в 1958–1964 гг. и реакция Русской Православной Церкви на "хрущевские" гонения

Предпосылки нового антирелигиозного наступления объективно вызрели к середине 1950-х гг. В это время религиозный фактор стал играть важную роль в процессе возрождения национального самосознания, значительно увеличилось в стране количество верующих и религиозных организаций, активно набиравших свой социально - экономический и внешнеполитический потенциал.

Несовместимость «оттепели» с религиозным возрождением была продиктована антисталинской направленностью внутренней политики государства. С точки зрения Н.С. Хрущева и молодой плеяды партийно-государственных деятелей борьба с религией занимала важное место в процессе ликвидации сталинских отступлений от ленинских принципов общественного и государственного развития.

Решающим фактором изменения религиозной политики государства стала политическая установка на строительство в СССР коммунистического общества, превратившаяся в грандиозную иллюзию периода «оттепели». Утопическая коммунистическая идея находилась в двойном противоречии с религией в СССР. С одной стороны - на мировоззренческом уровне она сама претендовала на роль псевдорелигии без Бога для советских людей, обеспечивающей ее материализацию в идеальном общественном устройстве и материальном изобилии. С другой - она выдвигала собственную антропологию, реализуемую в создании человека нового типа, обладающего самодовлеющей высокой моралью при полном отрицании религиозно-нравственного фактора, вынесенного за рамки общественной нормы и зачисленного в ранг «пороков» и «предрассудков».

В третьем параграфе - «Начало «хрущевских» гонений 1958-1960 гг.» - рассматриваются первые антицерковные акции властей и реакция на них Русской Православной Церкви.

Начало «хрущевских» гонений 1958-1960 гг. ознаменовалось целым рядом антирелигиозных акций, направленных на ограничение религиозной жизни и деятельности Русской Православной Церкви в СССР. Усилия властей были сконцентрированы на подрыве экономики Русской Православной Церкви (постановление Совета Министров СССР «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а так же доходов монастырей» - октябрь 1958 г.), ограничении монашеской жизни (постановление Совета Министров СССР «О монастырях в СССР» - октябрь 1958 г.), паломнической деятельности (постановление ЦК КПСС «О мерах по прекращению паломничества к так называемым «святым местам»» - ноябрь 1959 г.). Одновременно с разворачиванием антирелигиозной пропаганды партийно - государственные органы требовали от Церкви ограничить ее деятельность в рамках действующих дискриминационных советских законов о религии.

Первые антицерковные акции властей нанесли серьезный ущерб Русской Православной Церкви, ее финансовому положению и инфраструктуре. Властям удалось сократить численности храмов и монастырей, ликвидировать ряд мест массового паломничества. Как правило, эти успехи достигались путем грубых, насильственных действий государственных органов. Однако эффективность первых антирелигиозных акций оказалась невысока, так как они не имели системного, планового характера. Экономические показатели церковных структур, несмотря на резкое увеличение налогового бремени, продолжали расти. Меры по прекращению паломничества к водным источникам и сокращению количества монастырей так же не всегда приводили к желаемым результатам.

Начало гонений было отмечено широким негативным резонансом в церковной среде и вызвало возмущение со стороны всех ее членов: епископов, священников и мирян. Протестные действия руководства Московской Патриархии, преимущественно, выражалось в дипломатических попытках Патриарха Алексия I и митрополита Николая (Ярушевича) добиться отмены принятых юридических актов, направленных против Церкви, кулуарных и публичных протестных выступлениях, отказах исполнять свои прежние функции церковно-управленческого и внешне - политического характера.

В среде епископата Русской Православной Церкви нашлись иерархи, кто своим противодействием властям выразил готовность Русской Церкви к активному сопротивлению. Среди них: архиепископы Лука (Войно-Ясенецкий), Ермоген (Голубев), Палладий (Каминский), епископ Павел (Голышев) и др. Ответом на насильственные действия властей становилась повышенная религиозная активность церковного народа, находившая выражение в усилении паломничества к святым местам, особенно в монастыри.

В четвертом параграфе - «Хрущевская церковная реформа» - дан анализ содержания и юридической базы разработанной властями программы широкого наступления на Русскую Православную Церковь, получившей условное название «церковная реформа».

«Церковная реформа» стала очередным шагом развития «хрущевских» гонений. Она подразумевала осуществление комплекса крупных мероприятий, направленных на разрушение церковной жизни в СССР: снижение влияния Русской Православной Церкви в обществе и постепенное планомерное сокращение церковных институтов - епархий, приходов, монастырей, духовных учебных заведений. Попытка насильственно «реформировать» Церковь соответствует общему стилю периода управления Н.С. Хрущева и его администрации, проводивших в стране разнообразные реформы.

Юридическую базу «церковной реформы» составили: во-первых - постановление ЦК КПСС «О мерах по ликвидации нарушений духовенством Советского законодательства о культах» - январь 1960 г., требовавшее отмены прерогатив духовенства в вопросах церковного управления, узаконенных Положением «Об управлении Русской Православной Церкви» 1945 г. Во-вторых - специальное постановление Совета Министров СССР от 16 января 1961 г. «Об усилении контроля за деятельностью церкви», официально отменившее все законодательные акты, принятые по указанию И.В. Сталина в годы Великой Отечественной войны и первое послевоенное десятилетие, предоставлявшие существенные привилегии Русской Православной Церкви.

Вторая глава - «Приходская реформа» - посвящена изучению центрального направления «хрущевской церковной реформы» - изменения порядка приходского управления Русской Православной Церкви, последовавшего в 1961 г.

В первом параграфе - «Вопрос о приходе в советском государстве 1917-1960 гг.» - рассматривается состояние приходского управления Русской Православной Церкви до «приходской реформы» 1961 г.

С первых дней своего существования советская власть предпринимала решительные меры по ограничению влияния Православной Церкви в стране, вытесняя ее своими законодательными актами за пределы не только государственной, но и общественной жизни. Церковь, не желая примириться с новым положением, встала на путь сопротивления, найдя опору в среде верующего народа, объединенного вокруг православных приходов. Судьбоносные решения Поместного Собора Православной Церкви 1917-1918 гг. вызвали повсеместную активизацию приходской деятельности. В 1920-е гг. приходские общины стали единственными защитниками церковного достояния от посягательств враждебно настроенной к Церкви власти.

В 1929 г. постановлением ВЦИК и СНК «О религиозных объединениях» приходская жизнь была взята под контроль государства и подверглась небывалым ограничениям. Этим правовым актом советское государство продемонстрировало решительный отказ признавать и уважать церковные установления и понятия, в том числе о православном «приходе», которому не нашлось места в советском законодательстве. Советское государство присвоило себе право Церкви - устанавливать нормы и правила приходского управления, поставило религиозные объединения в жесткую зависимость от органов государственной власти.

В 1930-е гг. во действующим законодательством духовенство было оттеснено от управления приходскими общинами, уступив инициативу финансово-хозяйственной деятельности выборным исполнительным органам. Однако это не способствовало улучшению приходской жизни. Жесткий контроль органов государственной власти за деятельностью религиозных объединений сочетался с дискриминацией духовенства, насильственным закрытием храмов, уголовным преследованием наиболее активных священников и верующих, что вело к парализации приходской жизни и развалу приходских общин.

Благоприятные изменения государственно-церковных отношений, произошедшие в годы Великой Отечественной войны, привели к увеличению численности приходов Русской Православной Церкви и широкому возрождению приходской жизни. Впервые в советском государстве православный приход был признан законной церковно-канонической и административной единицей с ограниченным правом юридического лица. Новый статус приходов был утвержден «Положением об управлении Русской Православной Церкви», принятым Поместным Собором Русской Православной Церкви 1945 г.

Особенностью приходской жизни послевоенных лет (1945-1960 гг.) стало возвращение духовенству ведущей роли в церковно-административной и финансово-хозяйственной деятельности приходов, предусмотренное «Положением об управлении Русской Православной Церкви» вопреки букве и духу действующего советского законодательства. Доминирование авторитарного иерархического принципа в приходской жизни этого времени привело, как к позитивным, так и негативным последствиям. Приняв на себя предложенную государством и лично И.В. Сталиным инициативу, духовенство Русской Православной Церкви оказалось способным повести православный приход по пути возрождения. Епископы и священники при поддержке верующих успешно решали актуальные задачи церковной жизни: открывали храмы, создавали и укрепляли церковный актив, развивали различные направления приходской деятельности. Однако в церковной жизни этого периода имели место и негативных тенденции, в том числе борьба верующих за место в приходском управлении, проявление деспотизма со стороны некоторых представителей духовенства.

Во втором параграфе - «Реформа приходского управления. Архиерейский Собор 1961 г.» - рассматриваются содержание и механизм проведения в жизнь «приходской реформы».

Перестройка церковного управления стала основным направлением «церковной реформы», согласно которой распоряжение всеми хозяйственными и финансовыми делами в церковных общинах передавалось от священника-настоятеля в руки выборных исполнительных органов. Компетенции священника ограничивались исключительно богослужебными вопросами.

Операция по отстранению духовенства от реальной власти в приходах была произведена под давлением властей руками самого церковного руководства. «Приходская реформа» обрела церковно-юридическую силу благодаря вынужденным решениям органов высшей церковной власти. Изменения в порядке церковного управления были введены Постановлением Священного Синода от 18 апреля 1961 г. «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни». Синодальное постановление было негативно воспринято большинством епископов, которые усмотрели существенные канонические изъяны этого церковно-правового акта и прямую угрозу для церковной жизни. Реакция приходского духовенства, воспитанного в духе лояльности к гражданской власти, оказалась достаточно спокойной.

Боясь срыва намеченного плана проведения «церковной реформы» и возникновения церковного сопротивления в лице консервативно настроенных епископов и священников, власти потребовали от Патриарха Алексия и Священного Синода канонически закрепить положения «приходской реформы» постановлением Архиерейского Собора.

Архиерейский Собор, проходивший в Троице-Сергиевой Лавре 18 июля 1961 г., стал очередной грубой насильственной акцией советской власти в отношении Церкви. Под страхом увольнения на покой и репрессий архиереи были вынуждены подписать заранее подготовленные соборные постановления, ставившие иерархию в унизительное положение, отстранявшие ее от реальной церковной власти. Таким образом, Архиерейский Собор 1961 г., утвердив апрельское постановление Священного Синода, обеспечил успешное осуществление «приходской реформы», возвращавшей состояние приходского вопроса на уровень 1930-1940-х гг.

В третьем параграфе - «Реализация «приходской реформы» 1961-1964 гг.» - рассмотрены процесс проведения в жизнь «приходской реформы» и негативные последствия ее реализации.

«Приходская реформа», получившая санкцию органов высшей церковной власти - Священного Синода и Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, претворялась в жизнь в течение 1961-1964 гг. В этот период был полностью завершен переход власти от священников-настоятелей к представителям религиозных общин, их исполнительным органам во главе со старостами.

Процесс отстранения духовенства от финансово-хозяйственной деятельности сопровождался новой волной ротации приходского актива, выведением из состава органов приходского управления (двадцаток и церковно-приходских советов) верующих и преданных Церкви людей, место которых занимали ставленники исполкомов и уполномоченных.

Подбор новых кадров в исполнительные органы осуществлялся уполномоченными и исполкомами с целью установления полного контроля над их деятельностью. Приходские советы и двадцатки нового созыва не представляли собой работоспособного организма, вобрав в свои ряды в основном малограмотных, некомпетентных, престарелых людей, полностью подчиненных авторитету органов государственной власти.

«Приходская реформа» 1961 г. привела к исключительно негативным результатам. Ее прямым следствием стало: установление над приходами и епархиями диктатуры уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви, обострение противоречий между мирянами и священниками, оказавшимися в положении наемников у церковных общин, разрушение вертикали церковной власти и финансовой системы Церкви.

Реформа приходского управления подготовила почву для массовой ликвидации церковных структур, закрытия храмов и снятия с регистрации религиозных общин. Неотъемлемой частью кампании по закрытию храмов стало насилие и оскорбление религиозных чувств верующих. Практика незаконного закрытия церквей приводила к открытому сопротивлению народа гонениям, подрывала доверие людей к существующей власти и советскому строю. Через «своих людей», внедренных в приходские советы, гражданские власти получили неограниченный доступ к церковным финансам, которые изымались в необходимых количествах в Фонд мира.

Церковь болезненно реагировала на эти действия властей. Епископат и духовенство выражали недовольство «приходской реформой», однако были вынуждены мириться с создавшимся положением, так как отстранение духовенства от финансово-хозяйственной и административной деятельности в приходах было санкционировано органами высшей церковной власти - Священным Синодом и Архиерейским Собором Русской Православной Церкви. Попытки открытого сопротивления «приходской реформе» на местах со стороны епископата и духовенства были редким явлением и существенно не влияли на общий ход проводимых властью мероприятий.

В четвертом параграфе - «Борьба за отмену «приходской реформы» 1964-1988 гг.» дан анализ состояния церковно-государственных отношений и приходского вопроса в периоды «застоя» и «перестройки». Анализируются политика власти, направленная на сохранение результатов «приходской реформы» 1961 г. и безуспешные попытки церковного сопротивления добиться изменений в создавшемся положении.

Отставка Н.С. Хрущева в октябре 1964 г. и последовавшие за ней некоторые позитивные перемены в сфере государственно-церковных отношений не привели к существенным изменениям во внутренней жизни Русской Православной Церкви. Порядок функционирования приходов, установленный Архиерейским Собором 1961 г., оставался неизменным.

Общее недовольство епископата и духовенства состоянием приходского вопроса стало причиной активизации церковной оппозиции властям. «Обращение» группы десяти иерархов во главе с архиепископом Ермогеном (Голубевым) на имя Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (1965 г.), «Открытое письмо», подписанное московскими священниками Николаем Эшлиманом и Глебом Якуниным (1965 г.), ставили вопрос о необходимости освобождения Русской Православной Церкви из - под жесткой опеки государства, в том числе об отмене «приходской реформы» 1961 г.

Унизительное положение Русской Православной Церкви в СССР неоднократно вызывало протесты деятелей науки и культуры, как за рубежом, так и в Советском Союзе. Призыв к церковной власти предпринять решительные усилия к освобождению из-под жесткой опеки государства стал лейтмотивом «Великопостного письма» Патриарху Пимену писателя А.И. Солженицына (1972 г.). В 1970-е гг. с требованием свободы совести в СССР выступали советские ученые: математик И.Р. Шафаревич, физик А.Д. Сахаров, другие представители церковной и светской общественности. Негативные оценки состояния церковно-государственных отношений в СССР и жесткая критика «приходской реформы» 1961 г. регулярно звучали в зарубежной прессе.

Однако попытки церковной оппозиции, возглавляемой архиепископом Ермогеном (Голубевым), добиться от светской и церковной власти отмены «приходской реформы» не привели к желаемым результатам. Вопреки ожиданиям иерархии, постановления, касающиеся приходского управления, Архиерейского собора 1961 г. получили свое утверждение в деяниях Поместного Собора 1971 г.

Поместный Собор 1971 г. проходил под полным контролем гражданской власти и изначально не предусматривал свободного волеизъявления его участников относительно назревших в Церкви проблем. Письменные заявления оппозиционных иерархов и присутствие на Соборе епископов заграничных епархий, в том числе архиепископа Брюссельского Василия (Кривошеина), открыто выступившего на Предсоборной комиссии за отмену «приходской реформы», внесло интригу в ход заседаний Собора. Однако подавляющее число епископата Русской Православной Церкви отказалось открыто поддержать усилия оппозиции. В результате решениями Поместного Собора 1971 г. порядок церковного управления, установленный в 1961 г., был утвержден на неопределенный срок.

Демократические перемены в политической жизни государства в период «перестройки» привели к благоприятному для Церкви решению приходского вопроса. Деяниями Поместного Собора 1988 г., приуроченного к празднованию 1000-летия крещения Руси, «приходская реформа» была отменена, духовенству было возвращено главенствующее положение в приходах и возможность влиять на их административную и финансово-хозяйственную жизнь.

В третьей главе - «Реформа материально-финансового положения духовенства и церковных служащих» - рассматриваются мероприятия властей, направленные на ухудшение социального и материального обеспечения священнослужителей и церковных работников в период «хрущевских» гонений.

Первый параграф - «Материальное положение духовенства в советском государстве (1917-1960 гг.)» - посвящен изучению фискальной политики советского государства в отношении священнослужителей до «хрущевских» гонений.

Советская власть, лишив Православную Церковь имущества и государственных дотаций духовенству, поставила его в жесточайшие условия финансового выживания. В 1920-1930-е гг. подавляющее число православных приходов и священнослужителей, обложенных непомерными налогами и государственными повинностями, влачило нищенское существование, облагаясь по максимальной налоговой ставке 81%, соответствующей ст. 19 финансового законодательства, применяемой к частным предпринимателям. В период потепления государственно-церковных отношений, во время Великой Отечественной войны и послевоенное десятилетие, налоговое бремя для священников оставалось одной из главных проблем, поставленной Русской Православной Церковью перед государством. В 1946 г. Московской Патриархии удалось добиться лишь частичного снижения ставок налогообложения для отдельных категорий высшего духовенства и церковных служащих. В результате переквалификации со ст. 19 на ст. 5, предусматривающей подоходный налог 50%, их труд был приравнен к советским служащим и рабочим государственных предприятий. Однако основная масса священнослужителей так и не получила ожидаемых налоговых послаблений, оставаясь в унизительном для носителей священного сана положении «некооперированных кустарей».

Финансовое положение священнослужителей в эти годы было различным. Благосостояние священников сельских общин резко отличалось от благосостояния епископата и духовенства немногочисленных городских храмов, которые, несмотря на высокие налоги, имели достаточно высокий уровень доходов.

Произвол финансовых органов в начислении подоходного налога священнослужителей и повсеместное укрывательство ими своих истинных доходов побудили Московскую Патриархию к поиску приемлемой схемы налогообложения и оплаты труда духовенства. Таким выходом могла стать система фиксированных окладов, которая уже стихийно, по инициативе самого духовенства, вводилась в ряде епархий в 1950-е гг. Однако такая практика не устраивала Совет по делам Русской Православной Церкви. Его руководство настаивало на сохранении прежней методики налогообложения священнослужителей и церковных служащих, считая, ее юридически обоснованной и максимально эффективной.

Во втором параграфе - «Перевод духовенства на твердые оклады» - рассмотрено содержание реформы материального обеспечения духовенства и финансового учета приходов, осуществленной в1962 г., проанализированы результаты ее проведения.

В 1961 г. финансовое положение духовенства резко ухудшилось. Были ликвидированы налоговые льготы для епископата, утверждена прежняя ставка налогообложения 81% по ст. 19-й финансового законодательства для всех категорий духовенства и церковных служащих.

В 1962 г. все духовенство Русской Православной Церкви было переведено на твердые оклады. Эта реформа предусматривала коренное изменение системы учета доходов духовенства. Ранее она была построена таким образом, что священнослужители имели материальную заинтересованность в совершении как можно большего количества религиозных обрядов. Все доходы, связанные с совершением крещений, венчаний, отпеваний усопших и других треб, составляли заработок духовенства. После введения фиксированных окладов отобранные у священнослужителей деньги стали в полном объеме аккумулироваться в руках исполнительных органов - церковных советов.

Одновременно с переводом духовенства на оклады в храмах были введены квитанционные книжки с указанием в них данных о названии обряда, уплаченной сумме и самом плательщике. Квитанционная система стала механизмом жесткого учета совершаемых духовенством религиозных обрядов.

Перевод духовенства на твердые оклады в 1962 г. осуществлялся по требованию Совета по делам Русской Православной Церкви соответствующими распоряжениями высшего церковного руководства - Патриарха Алексия I и Священного Синода. Он проходил достаточно спокойно, лишь в редких случаях вызывая открытое недовольство утративших свое благосостояние священнослужителей. Протест отдельных священников обычно выражался в попытках получать дополнительные доходы, а также в увеличении совершаемых богослужений и треб, не считаясь с собственной выгодой.

В результате проведенной реформы были парализованы материальные стимулы духовенства, снижена его активность. Многие священники дали согласие перейти на твердый оклад при условии сокращения количества церковных служб и их продолжительности. Реформа позволила государству установить полный контроль над финансами Русской Православной Церкви и более эффективно проводить политику подрыва ее материальной базы.

Благодаря проведенной реформе, власти получили возможность существенно уменьшить численность действующих храмов. Отсутствие возможности платить священнику зарплату приводило к закрытию церкви и ликвидации малоимущей церковной общины. Снятие с регистрации священников, стремившихся получать дополнительные доходы, усугубляли болезненную для Русской Православной Церкви кадровую проблему.

В третьем параграфе - «Ухудшение социально-экономического положения церковных служащих» - рассмотрены мероприятия государственной власти, направленные на ухудшение социального обеспечения и материального положения работников Церкви.

В период антицерковной кампании 1958-1964 гг. гражданской властью был нанесен удар по материальному обеспечению всех категорий церковных работников, составлявших хозяйственный сектор и административный аппарат Московской Патриархии. Труд церковных служащих перестал рассматриваться государством как социально полезный.

В результате проведения комплекса мероприятий «церковной реформы» в 1961-1962 гг. был осуществлен пересмотр трудового законодательства в редакции 1956 г. В отношении церковных служащих его действие было сужено до лиц неквалифицированного труда, который мало оплачивался. Церковные служащие потеряли возможность быть членами профсоюзных организаций в религиозных объединениях.

Предпринятые меры привели к резкому сокращению численности обслуживающего персонала Русской Православной Церкви, оттоку из храмов и епархиальных управлений квалифицированных работников. Однако полная ликвидация категории церковных служащих оказалась невыполнимой задачей.

Прекращение государственного социального обслуживания сотрудников религиозных структур, роспуск и ликвидация профсоюзных организаций в религиозных объединениях стали эффективным способом сокращения численности актива церковных организаций и шагом по пути к их ликвидации.

В четвертой главе - «Борьба с благотворительностью Церкви» - дан анализ мероприятий советской власти по пресечению благотворительной деятельности Русской Православной Церкви в годы «хрущевских гонений».

В первом параграфе - «Церковная благотворительность в советском государстве 1917-1957 гг.» ? освещены традиции благотворительной деятельности Церкви в России и двойственная политика по отношению к ней советских властей.

Декретом СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. советская власть ликвидировала материальную базу благотворительной деятельности Церкви, национализировав церковное имущество, в том числе церковных благотворительных учреждений. Тем не менее, благотворительная деятельность Церкви в советском государстве не прекратилась. Крупнейшей акцией милосердия стало оказание церковной помощи голодающим Поволжья в 1921 г.

Постановлением ВЦИК и СНК «О религиозных объединениях» 1929 г. благотворительность религиозных организаций в СССР была официально запрещена. Однако в период Великой Отечественной войны по отношению к церковной благотворительности в политике государства прочно утвердилась практика двойных стандартов. С одной стороны - власть законодательно запрещала это направление религиозной деятельности Церкви, с другой - охотно пользовалась церковными финансами, перечисленными структурами Московской Патриархии на нужды обороны и другую патриотическую деятельность.

Широкая несанкционированная благотворительная деятельность, направленная на восстановление народного хозяйства, оказание помощи своим сотрудникам и малоимущему населению, была развернута епархиями, монастырями и приходами Русской Православной Церкви в послевоенный период, что стало результатом значительного экономического укрепления церковных структур в 1946-1957 гг.

Благотворительность Русской Православной Церкви способствовала быстрому росту ее авторитета в обществе, привлечению к Церкви новых слоев населения, что вызвало вполне обоснованную тревогу советского государства с неразвитой социальной политикой. Неудивительно, что закономерной реакцией государства в период постепенного охлаждения государственно-церковных отношений 1954-1957 гг. стал категорический отказ государственных структур от патриотических взносов Церкви.

Во втором параграфе - «Прекращение благотворительной деятельности Церкви 1958-1964 гг.» - освещены мероприятия властей по прекращению нелегальной благотворительной деятельности структур Московской Патриархии, а также возобновления политики двойных стандартов, обеспечивающей оказание регулярной материальной помощи со стороны Церкви государству.

В 1958-1961 гг. нелегальная благотворительная деятельность Церкви находилась на значительном уровне и служила одной из форм деятельного протеста верующих против начавшихся гонений. Церковь оказывала помощь инвалидам, вдовам, одиноким матерям, студентам и другим малоимущим категориям граждан.

Перекрытию каналов церковной благотворительности способствовала реформа приходского управления 1961 г. В результате отстранения в приходах от реальной власти и финансов духовенства, являвшегося инициатором церковной благотворительности, этот важный вид церковной деятельности в епархиях постепенно угасал и в течение 1962-1964 гг. полностью прекратился.

Необходимо отметить, что прекращение благотворительной деятельности Русской Православной Церкви происходило в одностороннем порядке, только по отношению к населению. Вынуждая Церковь отказаться от незаконной благотворительной деятельности, государство в то же время циничным образом пользовалось ее финансами под видом материального вклада в «борьбу за мир».

В дальнейшем запрет на благотворительную деятельность религиозных организаций был распространен на практику субсидий Московской Патриархии слабым в экономическом отношении приходам и монастырям, духовным академиям и семинариям, что повлекло за собой массовое закрытие этих важнейших церковных институтов.

Протестная реакция Церкви на эти меры выражалась в стремлении епископата, духовенства, верующих, несмотря на запрет, к оказанию благотворительной помощи нуждающимся и своим дотационным институтам.

Пятая глава - «Советское государство и Церковь в борьбе за влияние на молодежь» - посвящена рассмотрению комплекса мер, предпринятых советской властью по ограничению влияния Церкви на молодое поколение советских граждан в период «хрущевской» антирелигиозной кампании.

В первом параграфе - «Религиозное воспитание советском государстве 1917-1960 гг.» - показан процесс целенаправленного разрушения в годы советской власти системы религиозно-нравственного воспитания молодежи, сложившейся в Российской империи.

В Синодальный период религиозное образование и воспитание имело статус государственной важности, присутствуя во всех без исключения учебных заведениях, как духовных, так и гражданских. Благодаря сложившейся в Российской империи религиозно-образовательной системе, Православная Церковь обеспечивала воспитание многочисленных слоев населения в приверженности религиозно-нравственным идеалам христианства, а так же восполнение кадров духовенства.

Советское государство с первых дней своего существования последовательно проводило политику постепенного ограничения возможностей Церкви религиозно образовывать и воспитывать молодое поколение. Постановлением СНК от 11 декабря 1917 г. «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Народного комиссариата по просвещению» из ведения Православной Церкви были изъяты и переданы в Наркомпрос все церковно-приходские (начальные, одноклассные, двухклассные) школы, учительские семинарии, духовные училища, семинарии и академии, женские епархиальные училища, миссионерские школы со всем их недвижимым и движимым имуществом.

Окончательное вытеснение религии из сферы образования закрепил декрет СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. Этим законом было запрещено преподавать религиозные дисциплины во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях.

Вытеснив религию из сферы образования, власть некоторое время позволяла религиозным организациям свободно заниматься духовным просвещением и воспитанием подрастающего поколения в рамках повседневной деятельности приходов и монастырей при условии соблюдения возрастных ограничений. Однако в 1926 г. преподавание вероучения малолетним и несовершеннолетним стало квалифицироваться как уголовное преступление.

Новым шагом по ограничению этой важнейшей сферы религиозной деятельности стало постановление ВЦИК и СНК 1929 г. «О религиозных объединениях», запрещавшее Церкви в традиционно сложившихся формах приходской жизни духовно влиять на детей и молодежь, обеспечивая преемственность поколений верующих. После выхода этого дискриминационного законодательства религиозное воспитание и просвещение стало возможным исключительно в рамках верующей семьи.

Изменение государственно-церковных отношений в СССР в годы Великой Отечественной войны позволило частично восстановить систему религиозного образования, была возобновлена деятельность духовных академий и семинарий, активизировалась деятельности духовенства по приобщению молодежи и детей к Церкви, хотя это по-прежнему противоречило действующему государственному законодательству.

В начале «хрущевских» гонений 1958-1960 гг. работа Церкви с молодежью была взята под контроль уполномоченными Совета по делам Русской Православной Церкви. Усиление антирелигиозной пропаганды и жесткие меры пресечения нарушений духовенством советского законодательства позволили снизить показатели религиозной обрядности среди молодежи и полностью прекратить практику участия в богослужениях в качестве различных категорий церковнослужителей несовершеннолетних. В целом спокойная реакция духовенства на эти меры властей объяснима выходом соответствующих распоряжений и требований священноначалия Русской Православной Церкви.

Во втором параграфе - «Всеобщая атеизация молодежи и детей» - рассмотрены действия партийно-государственных структур в период власти Н.С. Хрущева по созданию универсальной и всеобъемлющей системы атеистического воспитания советских граждан, дан анализ ее эффективности.

В программе «церковной реформы» важное место отводилось проблеме устранения религиозного влияния на молодежь и детей, в решении которой государство ставило перед собой различные задачи и варьировало методы идеологического и административного воздействия на религиозных деятелей и церковные организации. В период с 1958 по 1961 гг. ставилась цель ограничения религиозного воздействия на детей и молодежь исключительно в рамках семей верующих, согласно действующему законодательству 1929 г. По требованию властей было полностью прекращено привлечение духовенством и церковным активом молодежи и детей к участию в богослужебной деятельности в храмах.

После принятия в 1961-1962 гг. курса на «строительство коммунизма» КПСС была поставлена цель полного искоренения религиозных взглядов в сознании молодого поколения. Ее реализация осуществлялась путем жесткого администрирования и развертывания небывалой по масштабам антирелигиозной пропаганды.

В 1963 г. Идеологической комиссией ЦК КПСС под руководством Л.Ф. Ильичева была разработана широкая программа атеистического воспитания советских граждан, охватывающая все возрастные категории, прежде всего, детей и молодежь. План массовой «атеизации» советских граждан получил закрепление в постановлении ЦК партии «О мероприятиях по усилению атеистического воспитании населения» от 2 января 1964 г. и методично осуществлялся на протяжении нескольких десятилетий, вплоть до крушения советской партийно-государственной системы. В 1962-1964 гг. был предпринят ряд мер, направленных на сокращение религиозной обрядности среди молодого населения и внедрению новых советских обрядов.

Наступление на религию в конце 1950-х - начале 1960-х гг. нанесло серьезный удар по религиозности молодежи, но не смогло полностью подорвать влияние Церкви в ее среде, о чем свидетельствует довольно высокий уровень религиозной обрядности: крещений и венчаний.

Участие в религиозных обрядах детей и их родителей наряду с традиционным семейным воспитанием в этот период играло важную роль в сохранении религиозности молодого поколения. Стабильность статистических показателей церковной обрядности свидетельствует о востребованности молодым поколением Церкви как духовного и социального института вопреки антирелигиозным установкам идеологов «грядущего коммунизма».

Созданная в период «оттепели» глобальная система насильственного атеистического воспитания, продолжавшая свое действие вплоть до начала 1990-х гг., не могла не сказаться на религиозном и морально-нравственном облике советской, а впоследствии и российской молодежи. Атеизация молодежи усугубила ее политический индифферентизм, безынициативность, проявлявшиеся в эпоху «застоя» и «перестройки», стала одной из главных причин нравственного разложения значительной ее части в период крушения идеалов советского времени.

В третьем параграфе - «Богословское образование и духовные школы в период «хрущевских» гонений - рассмотрены государственные меры, направленные на разрушение духовных школ Московской Патриархии.

В период Великой Отечественной войны и послевоенное десятилетие наблюдалось активное возрождение богословского образования, санкционированное руководством страны и лично И.В. Сталиным. В период 1944-1948 гг. Московской Патриархии удалось создать систему духовных школ, занимавшуюся воспитанием особого контингента религиозной молодежи и воспроизводством кадров духовенства, состоящую из 2-х духовных академий и 8-ми семинарий, многочисленных пастырских курсов в епархиях.

В период проведения антирелигиозной кампании 1958-1964 гг. власти предприняли попытку постепенной ликвидации духовных школ Московской Патриархии. В 1959-1961 гг. были прекращены финансовые дотации духовным школам со стороны Московской Патриархии и епархий. В 1961 - закрыты все пастырские курсы. Чтобы снизить численность абитуриентов семинарий и академий, на молодых людей, желавших получить богословское образование и стать священнослужителями, оказывалось систематическое давление со стороны органов государственной власти - Совета по делам РПЦ и КГБ, иногда доходящее до административного и уголовного преследования.

Духовное образование в СССР в годы «хрущевских гонений» не было уничтожено. Однако ему был нанесен значительный ущерб. В результате принятых мер численность духовных школ была сокращена до 2-х академий и 3-х семинарий. Существенно сократилось количество учащихся в духовных школах, что обострило кадровый вопрос гонимой Церкви. Однако эти меры мало повлияли на желание православной молодежи получать богословское образование в духовных семинариях и академиях, что можно считать своеобразной церковной реакцией на гонения.

В шестой главе - «Епископское служение в годы «хрущевских» гонений» - дан анализ деятельности епископата Русской Православной Церкви в этот период.

В первом параграфе - «Состояние епископата Московской Патриархии накануне гонений» - рассматривается расстановка сил в высшей церковной иерархии в 1950-е гг., политика органов государственной власти в отношении епископов.

В преддверии «хрущевских» гонений для безбожной власти и самой Русской Православной Церкви одним из ключевых оказался вопрос дееспособности и религиозно-нравственного состояния высшей церковной иерархии, ее готовности противостоять готовящемуся антирелигиозному наступлению.

Епископат Московской Патриархии представлял внушительную, но весьма разнородную по своим возрастным, интеллектуальным и иным качеством силу. Доминирование в архиерейском корпусе возрастных, опытных епископов, прошедших в своем большинстве суровую школу ссылок и лагерей, с одной стороны - положительно сказывалось на религиозно-нравственном состоянии архиерейской корпорации. С другой стороны - делало ее инертной, малообразованной, не отвечающей требованиям времени. Архиереи - репатрианты и новопоставленные молодые епископы отличались высокой религиозной настроенностью, активностью, стремлением к самостоятельности в управлении епархиями.

В силу разнородности своего состава и других причин епископат 1950-х гг. страдал отсутствием внутренней сплоченности. Ситуация усугублялась наличием пастырских и нравственных изъянов в частной жизни ряда епископов, которые отмечалось не только органами, надзиравшими за деятельностью Церкви, но и высшим церковным руководством.

Несмотря на попытки председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова проводить осторожную политику сохранения епископата на позициях лояльности, деятельность архиерейской корпорации все чаще вызывала подозрение руководства страны в антисоветских взглядах и нелояльном отношении к его внешнеполитическим мероприятиям.

Во втором параграфе - «Сопротивление епископата антицерковному натиску» - рассматриваются примеры противостояния лучших представителей высшей церковной иерархии антирелигиозным акциям властей.

Состояние церковных дел в каждой епархии во многом зависело не только от опыта и активности уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви в решении антицерковных задач. В той же мере оно зависело и от личной позиции епископа, его стремления и готовности отстаивать интересы Церкви.

В годы «хрущевских» гонений архиереи целого ряда православных епархий встали на путь открытого сопротивления антирелигиозным мероприятиям властей и вступили в жесткую конфронтацию с уполномоченными Совета по делам Русской Православной Церкви. Церковное сопротивление на местах выражалось в игнорировании архиереями и священнослужителями требований Совета и соответствующих вынужденных распоряжений высшей церковной власти. Ответом на первые антицерковные акции стало стремление епископов улучшить качество богослужебной деятельности в епархиях, повысить активность духовенства и верующих. В связи с этим внимание епархиального руководства было сосредоточено на кадровом вопросе: подготовке молодых священнослужителей и укреплении органов приходского управления инициативными верующими людьми.

Возможность возникновения церковного сопротивления в 1958-1960 гг. обусловлена тем, что в этот период епископат и духовенство еще сохраняли за собой предусмотренное «Положением об управлении Русской Православной Церкви» 1945 г. право занимать главенствующее положение в органах церковного управления, а вместе с ним доминирующее влияние на церковную жизнь. Относительную свободу маневра в отстаивании интересов Церкви епископат имел, благодаря двойственной и противоречивой позиции руководства Совета по делам Русской Православной Церкви во главе с Г.Г. Карповым. Однако проведение в жизнь в 1961 г. «приходской реформы», устрожение контроля за деятельностью епископата и духовенства со стороны государственных структур, организационно - репрессивные меры по отношению к протестующим сводили к минимуму реальные возможности иерархии к организованному сопротивлению.

В третьем параграфе - «Примеры конформизма и бездействия высшей церковной иерархии» - рассмотрена деятельность ряда епископов, вступивших на путь соглашательства с гонителями и оказавшихся неспособными к сопротивлению.

Среди иерархов Русской Православной Церкви были такие архиереи, чья церковная деятельность не отвечала высоким представлениям о епископском служении и требованиям обстоятельств гонений. Не оказав достойного сопротивления растущему антирелигиозному натиску, некоторые епископы сознательно способствовали органам государственной власти в их мероприятиях, направленных на уничтожение Церкви. Другие, пожелав остаться исключительно на позициях лояльности и послушания властям, в сущности, устранились от управления вверенными им епархиями, предоставив неограниченную свободу действий уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви. Особую категорию епископата составляли иерархи, оказавшиеся физически и психологически неспособными отражать натиск гонителей. Как правило, они пребывали в преклонном возрасте, имели за своими плечами длительные сроки тюремного заключения.

В Заключении сформулированы основные выводы диссертационного исследования.

В результате проведенного исследования представляется очевидным, что гонения на Русскую Православную Церковь 1958-1964 гг. были инициированы партийно-государственным руководством страны во главе с Н.С. Хрущевым. Они стали неотъемлемой частью внутриполитического курса советского государства периода «оттепели», несмотря на то, что полностью противоречили парадигме либерализации общественной жизни в стране.

Изменение курса религиозной политики государства от прагматического к антирелигиозному стало следствием радикальных атеистических взглядов новой партийной элиты, пришедшей к власти в 1955-1956 гг. Являясь убежденными сторонниками «десталинизации» во всех сферах жизни страны, Н.С. Хрущев и его окружение воспринимали государственно - прагматический подход к религиозному вопросу, выработанный в послевоенные годы, как отступление от марксистско-ленинских принципов.

Последние в истории советского государства «хрущевские» гонения носили характер последовательной, хорошо организованной, системной кампании. Ее начало было вызвано широким религиозным подъемом, объективно наблюдавшимся в стране в послевоенное десятилетие, ростом авторитета и влияния в обществе Русской Православной Церкви, что стало важным фактором возрождения в СССР русского национального самосознания.

Антирелигиозная кампания 1958-1964 гг. была нацелена не только на ослабление позиций Московской Патриархии в обществе, но и на полную ликвидацию всех структурных подразделений Русской Православной Церкви: епархий, монастырей и приходов, духовных учебных заведений. Уничтожение институтов Церкви власть предполагала осуществить постепенно, по заранее разработанному плану, получившему в секретных документах ЦК КПСС и Совета по делам Русской Православной Церкви условное название «церковная реформа».

Вероятно, его разработка велась силами строго засекреченной группы работников идеологического аппарата ЦК КПСС, КГБ, Совета Министров СССР и радикально настроенных сотрудников Совета по дела Русской Православной Церкви. Данное утверждение в настоящее время является лишь гипотезой, поскольку документов, отражающих реальное функционирование такого органа, автором не было обнаружено. Необходимость «церковной реформы» была вызвана тем, что первые антирелигиозные акции, нацеленные на ослабление и ограничение влияния Русской Православной Церкви, предпринятые государством в 1958-1960 гг. гг., оказались малоэффективными.

Антирелигиозные мероприятия властей начального периода гонений были направлены, преимущественно, на подрыв материальной базы Русской Православной Церкви, а так же на борьбу с теми явлениями и институтами, которые исторически являлись катализаторами церковной жизни народа: монашество и паломничество по святым местам. Постановления ЦК и Совета Министров СССР 1958-1959 гг. «О монастырях в СССР», «О свечном налоге», «О ликвидации так называемых святых источников» заложили юридическую базу начала гонений.

Многократное увеличение налога на производство свеч значительно снизило материальные возможности Церкви, привело к финансовому кризису большинство епархий. Но Церкви в целом удалось успешно выйти из него. Реорганизовав производство продукции религиозного назначения, вынужденно повысив цены на свечи и требы, епархиальные управления и городские приходы смогли компенсировать свои финансовые потери. Однако огромное количество слабых в экономическом отношении приходов, преимущественно сельских, продолжали оставаться на грани банкротства, будучи не в состоянии обеспечивать богослужебную деятельность, содержать священников, поддерживать в надлежащем состоянии храмы, остро нуждаясь в финансовой поддержке своих центральных структур.

Резкое усиление атеистической пропаганды, насильственное закрытие значительной части монастырей, уничтожение мест поклонения, особенно водных источников, вызвали активное сопротивление верующих, в особенности епископата и духовенства, стоявших во главе церковного народа и имевших непререкаемый административный и церковно-канонический авторитет. В этот период противостояние властям выражалось, прежде всего, в попытках епископата и священников активизировать религиозную жизнь в епархиях: увеличить количество совершаемых богослужений и треб, повысить дисциплину духовенства. Используя финансовые и административные рычаги, в большинстве епархий епископам и священникам-настоятелям удалось укрепить органы приходского управления - двадцатки и церковно-приходские советы, отремонтировать и украсить значительное количество церквей.

На высшем уровне руководство Московской Патриархии во главе со Святейшим Патриархом Алексием I и председателем Отдела внешних сношений митрополитом Крутицким и Коломенским Николаем (Ярушевичем) всеми силами пыталось остановить антирелигиозное наступление и добиться отмены первых законодательных актов, направленных против Церкви. Неоднократные протесты Патриарха, митрополита Николая и других авторитетных иерархов, доходящие до угроз демонстративного ухода на покой, прекращения внешнеполитической деятельности Русской Православной Церкви, открытых публичных выступлений, не достигли результата. Прекратив всякие контакты с Московской Патриархией, первые лица государства продолжали генерировать исполнительным органам власти установки на продолжение антирелигиозного штурма.

В 1959-1961 гг. произошли изменения в идеологической мотивации антирелигиозного наступления. Грандиозная утопическая задача построения коммунистического общества примерно за 20 лет - к 1980 г., поставленная Н.С. Хрущевым на XXII съезде КПСС, нашла свое преломление в очередной волюнтаристской попытке гражданской власти ликвидировать «идеологически враждебный коммунизму» институт Церкви и покончить со всякой религией в СССР в те же намеченные сроки.

В новых условиях «оттепели» ликвидация Русской Православной Церкви сталинскими методами, посредством открытого насилия и репрессий, оказалась невозможной, поэтому выполнения намеченной задачи было решено достичь путем разрушения Церкви изнутри, искусственно изменив канонические принципы ее существования.

В связи с этим разработка и воплощение в жизнь плана «церковной реформы» имели принципиально важное, ключевое значение. Само название комплекса мероприятий - «церковная реформа» отражало основной метод реализации намеченных действий. «Перестройку» внутреннего уклада жизни Русской Православной Церкви власть намеривалась произвести ее собственными руками. Только в этом случае процесс подавления религиозной активности, сокращения и уничтожения церковных институтов мог выглядеть в глазах стороннего наблюдателя вполне корректным и естественным.

Идеологи и практики «церковной реформы» опирались на созданные пропагандистские мифы: «узурпация власти священнослужителями в целях укрепления и распространения религии», «бесконтрольное обогащение духовенства», «отсутствие контроля за деятельностью церкви», «воспитание духовенством церковного актива в духе непослушания властям, нарушение законов». Возникнув на основе умышленной гиперболизации реальных изъянов и перегибов государственно-церковных отношений, они служили моральным оправданием циничных действий гражданской власти. Сама «церковная реформа» преподносилась как «средство возвращения к нормам социалистической законности», «необходимая мера устранения недостатков советского законодательства, допущенных в период культа личности И.В. Сталина». Формальным поводом проведения «церковной реформы» стало расхождение основного церковно-правового документа, регламентирующего жизнь Церкви - «Положения об управлении Русской Православной Церкви» 1945 г. с действующим государственным законодательством.