Еретические и сектантские движения в Западной Церкви до Реформации

Но и среди католиков находятся и те, кто открыто выступают против тирании церкви. Так как в деревнях того времени все жители были друг другу братьями и сватами, а в городах уже сформировалось чувство гражданства и идентичности, когда инквизитор сжигал очередного еретика, местные католики вместе с катарами сжимали кулаки от злобы. Их тоже нервирует произвол церковной власти на их родине. Вновь ссылаясь на книгу Ладюри, привожу цитату байля Гийома Остаца из Орналока в Сабартессе:

«Вместо этого еретика следовало бы сжечь епископа Памье. За то, что епископ требует с нас десятину и заставляет нести большие расходы на свое добро… Конечно, требуемая епископом десятина соответствует закону, о жители Сабартесса вправе сопротивляться, поскольку она противна местным обычаям».

Данные тексты относятся к тому времени, когда ересь уже угасала и приняла подпольный образ жизни. Вернемся на полтора века назад, когда ересь была в расцвете, в Каркассоне не буйствовал инквизитор Жака Фурнье, когда катары могли публично исповедовать свои.

Составить точное представление о широте распространения ереси в Окситании сложно. Однако, вот что пишет об этой проблеме граф Тулузский Раймунд V папе Александру III (опубликовано в книге Жака Мадоля «Альбигойская драма и судьбы Франции»): «Она (ересь) проникла повсюду, она посеяла раздоры в семьях, разделив мужа и жену, сына и отца, невестку и свекровь. Сами священники поддались заразе, церкви опустели и разрушаются. Что до меня, то я делаю все возможное, чтобы остановить сей бич, но чувствую, что сил моих недостаточно для выполнения этой задачи. Самые знатные люди моей земли поддались пороку. Толпа последовала их примеру, и я не осмеливаюсь и не могу подавить зло».

Что правда, то правда, - ересь стала очень сильна на территории Южной Франции, это подтверждают данные инквизиции, которые позднее будут собраны, непосредственно до Альбигойского похода. Центр катаризма находился в Тулузе, в которой в 1178 году освистали папских легатов, посланных в ответ на тревожное письмо Раймунда V. В Кастельнодари можно было увидеть, как катары и католики вместе посещали одну церковь (принимая comsolamentum, новоявленному катару не обязательно было отказываться от своих старых привычек) как это бывает сейчас в Швейцарии и Германии, когда на одной территории жили и протестанты, и католики. В Фанжо родная сестра графа де Фуа, Эсклармонда, приняла consolamentum. Подобные вещи происходили по всей Окситании: в Монреале, в Сессаке, в Лораге и в Кабарде, в окрестностях города Лорак, который, вероятно, всегда был катарским. Если же какой-то город, такой как Нарбонн, оставался верен католичеству и старался избежать наличия еретиков среди своего населения, то он сталкивался с враждебностью со стороны всех окружающих земель.

В городах ересь затронула такие социальные слои, как средняя и мелкая знать, городской патрициат и некоторые ремесленные слои. Можно сказать, что все думающее население Окситании если не было катарским, то симпатизировало им.

Многие клирики, монахи и кюре, присутствовавшие на обряде consolamentum, симпатизировали катарам. Самые знатные сеньоры этого края, такие как Раймон VI Тулузский, наследовавший отцу после его смерти в 1194, виконт Безье из Каркассона и граф де Фуа открыто выражали свое хорошее отношение к катарам. Более того, когда начнется Альбигойский крестовый поход, эти люди, будучи католиками, с оружием в руках будут защищать местное катарское население, которое, в большинстве своем, по религиозным причинам, не могут себя защитить.

Но дело, наверное, не в одной симпатии к этим еретикам. И нельзя сказать, что Раймонд VI и другие сами были еретиками. Сам же Раймонд твердо утверждал, что он католик. Но, не смотря на все его утверждения, наемники Раймонда грабят аббатства (хотя при этом граф делал подарки другим католическим аббатствам, собираясь принять смерть в католической вере), он и другие сеньоры захватывали освобождающиеся церковные владения. Он был легкомысленным и непостоянным человеком, который мог несколько раз за жизнь сменить религиозные убеждения. Но он, как и его народ, был истинно терпимым.

Несмотря на то, что катары имели очень хорошую церковную организацию, их главной слабостью было абсолютное запрещение применения силы. Они не признавали иного средства достижения цели, кроме как убеждения. Сохранение религиозной терпимости, право свободной проповеди и культа, - вот все, что было нужно еретикам. Наверное, они потому и были уничтожены, поскольку Средневековье - время, когда насилие во многих случаях было одним из способов чего- то добиться.

Раймунда VI ждет не самый приятный конец. 18 июня 1209 года в Сен- Жилле, одном из городов Лангедока, совершится обряд покаяния над графом Тулузы. Этот момент запечатлен в исторических источниках и был изложен на русском языке в книге Николая Алексеевича Осокина: «18 июня 1209 года в Сен-Жилле, одном из городов Лангедока, совершался торжественный обряд церковного покаяния над Раймондом VI. Толпы народа окружали площадь перед городским собором; среди горожан находились рыцари и вассалы графа как невольные свидетели унижения своего сюзерена. Могущественный государь, родственник королей арагонского, английского, французского, смирялся перед силой непреклонного папы. Три архиепископа, девятнадцать епископов, все окружное духовенство присутствовало при церемонии. Впереди всех стоял папский легат Милон, представитель первосвященника и исполнитель наказания. Граф, в одной рубахе, босой, со свечой в руке, опустился на колени перед легатом. На паперти, против церковных дверей, возвышался аналой, на котором лежали дары Христовы и священные реликвии. У ног легата Раймонд молил о пощаде. Он сам прочел длинный список своих преступлений перед Церковью, обязываясь и теперь и впредь во всем беспрекословно подчиняться повелениям папы и его легатов; граф Тулузский отказывался от всякой свободы в действиях. Шестнадцать вассалов тут же подтвердили присягу своего государя. Тогда легат поднял Раймонда на ноги, накинул веревку ему на шею, взял концы ее в руку и повел его в церковь, на ходу хлестая графа пучком розог. В слезах покаяния, а может быть и горького оскорбления, Раймонд распростерся на церковном амвоне. Тогда легат дал ему отпущение именем «господина папы Иннокентия III». Народ напирал на вошедших в церковь верующих; выйти из нее в те же двери было невозможно. Высеченный, в одной рубашке, граф невольно должен был пройти мимо гробницы блаженного Петра де Кастельнау. В духовенстве пробежал говор о справедливом суде Божьем; память святого была отомщена...».

Сразу бросается в глаза тот факт, что проживавшие в Окситании католики видели в катарских «совершенных» если не святых, то непременно близких к богу людях. На это провоцировал их образ жизни и их проповеди, с которыми они обращались к мирянам.

Еретики являлись очень миролюбивыми и набожными людьми. Набожность является частью их культа, любое нарушение заветов карался лишением сана «совершенного». Касаемо простых верующих, - они ничем особенным, кроме своего вероисповедания и, обычно, предпочтениями в пище, не отличаются от мирян-католиков. Они живут в точно таких же условиях и имеют те же повседневные проблемы, ибо все они родились в одном месте, в одной деревне или городе и происходят из связанных между собой семейными узами родов.

Пока Окситания была почти независима от Папы Римского, ересь распространялась достаточно быстро, о чем мы можем судить из приведенного Жаком Мадолем текста письма Раймунда V на странице 12. Религиозная неприязнь не была так сильно развита в этом районе, скорее всего, именно из-за слабого влияния католической церкви. Именно та свобода, которой обладали жившие в Окситании люди, а также религиозная терпимость, стала тем катализатором, который ускорил распространение ереси. Хотя, терпимость тут сыграла меньшую роль. В первую очередь стоит рассматривать образ католической и катарской церквей в глазах простых людей. Если католическая церковь предстает в облике автомата по отпущению грехов, гребущий золото в свою казну и заботящийся только о своем процветании, то катарская вера, кажется, предоставляет реальную возможность спасения.

К большому сожалению, катарской слабостью была именно их доброжелательность и миролюбивость. Они не имели возможности себя защитить, и то, что граф Тулузы Раймунд VI встал на их защиту, лишь отдалило их полное уничтожение.

Пережившие Альбигойский крестовый поход, катары стали куда более закрытым обществом, и доверять друг другу как раньше стало значительно тяжелее, ибо любой сосед католик мог оказаться доносчиком.

Напрашивается следующий вывод: религиозная нетерпимость в Окситании до Альбигойского крестового похода была прерогативой высших слоев общества (Раймунд V, отец Раймунда VI, как пример), но у них были причины, ибо только они осознавали, чем это чревато. То есть, это была не лишенная смысла агрессия, а реальные опасения, что власть католической церкви будет насаждаться насильно.

Религиозная нетерпимость в среде простых горожан и селян начала рождаться только с приходом власти Римского Престола. Если раньше во время религиозных дискуссиях катары одерживали верх над католическими миссионерами, исключая опыт Святого Доминика, то теперь эти споры проходят в застенках темниц, где побеждает либо инквизитор, либо еретик передается на суд светских властей, что в большинстве случаев грозило ему лишения свободы, имущества, а порой и жизни.

Таким образом, религиозная нетерпимость, как в средневековье, так и сейчас, вначале зарождается в культурном слое общества, к сожалению обнаруживая себя как один из элементов мировоззрения образованных людей. Но если идея становится достоянием простых людей, которые под влиянием пропаганды увеличиваю во стократ идею не- терпимости, начинают доносит, устраивать погромы, а власть использует все это для устрашения в своих политических целях, сея ужас и страх. Так же поступила и католическая церковь в те печальные годы: осознав неспособность победить одной лишь пропагандой с помощью миссионеров, санкционировала Альбигойский крестовый поход и добила ее с помощью инквизиции.

2. Организаторы и подготовка альбигойского крестового похода

2.1 Иннокентий III. Властитель Европы своего времени

На протяжении всей истории Римской Католической Церкви, ей приходилось сталкиваться с немногочисленными еретическими сектами, культами и прочими некатолическими движениями, которые если и подвергали опасности Церковь, то лишь на локальном уровне. Обычно они либо быстро распадались, либо уничтожались местными светскими властями. Однако, в XII веке эти движения начали собираться вокруг различных антипапистских проповедников, сколачиваясь в небольшие секты. К XIII веку на Юге Франции, в Тулузе сформировалось довольно крупное религиозное объединение. Им дали много имен: ткачи, альбигойцы, катары. Их движение было сплоченным и, что не маловажно, обладали довольно большими средствами.

Появление религиозного объединения такого рода определенно вредило Римской католической церкви. Со времен арианства, церковь осуждала подобные явления. Ересь же распространилась по всем территориям Южной Франции, и проникала в другие области, лишая Римскую католическую церковь и прихожан, и десятины. Особенный отклик альбигойцы нашли в Лангедоке, который, по сути своей, превратился в оплот ереси данной области.

Молодой папа, Иннокентий III, принявший Кольцо Рыбака в тридцать семь лет, в 1198 году, понимая, чем грозит развитие ереси, развернул против еретиков кампанию по возвращению их в лоно Римской католической церкви, которая в последствии найдет отклик в сердцах других католиков Европы.

Таким образом, к его борьбе присоединяться такие личности как Доминик де Гусман, в дальнейшем известный как Святой Доминик, король Франции Людовик VIII и прославленный крестоносец Симон де Монфор, сражавшийся в Святой Земле и возглавивший войска крестоносцев Альбигойского Крестового Похода.

Первоначально, Папа Иннокентий III произвел попытку избавиться от еретиков, посредством воздействия на местную светскую власть. Угрожая отлучением и смещая недовольных своей властью епископов, его деятельность, тем не менее, не привело ни к каким удовлетворившим его последствиям. Так в 1207 году под отлучение попал граф Раймунд VI, владыка Тулузы и возглавивший борьбу с крестоносцами рыцарь.

Не смотря на активную проповедническую деятельность святого Доминика, а также организация ими религиозных монашеских орденов, их действия так же были недостаточными для искоренения альбигойской ереси. Не смотря на то, что их нищенствующий образ жизни являл собой истинный христианский подвиг, катары знали, что в Риме папа и его кардиналы купаются в роскоши, и лишь немногие отреклись от ереси.

Таким образом, в конце концов, в дело вступают представители светской власти. Начав, с благословения Папы крестовый поход 1209-1229 годов, альбигойцам было нанесено сокрушительное поражение.

Иннокентий III, в миру граф Лотарио де Конти, родился в 1161 году, в семье, давшей Риму девять пап. Сам он приходился племянником папе Клементу III, чей сан принял через тридцать семь лет после своего рождения. Знатные и богатые родители могли себе позволить жать сыну римское образование, так же он изучал богословие в Парижском университете. После смерти папы Александра III, он быстро взбирался по карьерной лестнице, до тех пор, пока его дядя, папа Клемент III, не сделал его кардиналом.

Когда Клемент III умирал в 1198, то на смертном одре просил, что бы папой избрали другого человека. Однако, в итоге, папой был избран именно Лотарио де Конти. Приняв тиару и взяв себе имя Иннокентия III, он принялся всякими методами укреплять власть папского престола. Объявив захват Иерусалима мусульманами в 1187 году как божественное возмездие христианам за падение нравов и слабость духа, папским эдиктом было запрещено участие в избрании епископов местных князей. Таким образом, Иннокентий III получил возможность ставить на эту важную должность своих людей, чем воспользовался незамедлительно.

В это время «удачно» умирает Генрих VI, император Священной Римской Империи, которая к тому моменту объединила в себе Германию, Италию и Сицилию. Фридрих II, будучи всего лет от роду, стал новым императором Священной Римской Империи. Иннокентий III стал его опекуном, восстановив папские права на Сицилии. Папа короновал своего подопечного, как сицилийского короля и в 1206 году женил его на вдове короля Венгрии.

Своими действиями он инициирует политическую смуту в Священной Римской Империи, между Филиппом из Гогенштауфенов и Оттоном Вольфов. Папа старался как можно дольше сохранить этот статус в Империи, открыто поддержал Оттона, параллельно расширяя папскую область, отбирая земли, принадлежавшие Империи.

В тоже самое время Папа издает указ, в котором оставил за немецкими князьями избирать себе императора, однако право оценивать «достоинство» будущего императора, Иннокентий III оставил за собой. Таким образом, он, фактически, получил возможность ставить на престол своего собственного ставленника. Таким образом, он развязал в Священной Римской Империи кровопролитную и многолетнюю гражданскую войну, конца которой он так и не увидел. Зато, таким образом, он навсегда освободил Италию от Имперской угрозы.

Папа Иннокентий так же известен, как папа, благословивший Генриха Вальпота на основание Ордена Меченосцев в 1202 году, и инициатор Четвертого Крестового Похода 1198 и печально известного крестового похода детей в 1225. Он приостановил войну между Англией и Францией в 1208-1213 годах, накладывая папские интердикты то на одну, то на другую сторону. Таким образом, папа Иннокентий становится самым влиятельным человеком Средневековой Европы.

Папа Инноекнтий III был ярым противником всякого проявления ереси. Сконцентрировавшись на самой страшной для того времени еретической угрозе - катаризме, он провел несколько компаний против нее. В 1199 году, публично осудив проповеди альбигойских лидеров, он направил туда своих легатов, дабы те оспаривали учение катаров. Однако, после того, как люди графа Раймунда IV уничтожили одного из них, в 1209 году папа был вынужден инициировать Альбигойский крестовый поход, который в итоге унесет с собой жизни более чем двадцати тысяч человек. Крестовый поход был подготовлен королем Франции Филиппом II Августом, руководствовал им Симон де Монфор. Параллельно с военными действиями, во всех подконтрольных Риму церквях велась массовая пропаганда против катаризма, так как существовала опасность появления сочувствующих альбигойцам. В итоге, поход завершился удачно в пользу Франции и папской тиары в 1229 год.

2.2 Характеристика лидеров по участию и организации антикатарского движения

Среди главных участников по борьбе с ересью был Святой Доминик- праповедник. Святой Доминик был рожден в 1170 году в Калеруэге, в семействе Гусманов, дворян по происхождению. Обучался в школе в Паленсии, где в течении десяти лет изучал свободные искусства и теологию. Несмотря на благородное происхождение, Доминик не был большим любителем богатства, как о нем говорится в его житие, он продавал ценные книги и одежду, чтобы помогать страдающим в плену мавров соотечественникам. Таким образом, о нем можно судить как о личности любящей Бога и готового к служению его пастве. В 1196 году он был рукоположен в священники, став каноником капитула в городе Осма, где руководствовал епископ Диего де Асеведа.

Из его жития так же известно, что в 1203 году, Доминик был послан вместе с епископом Диего в Данию, с дипломатической миссией добиться согласия на брак датской принцессы с испанским принцем.

Долгая их дорога пролегала через территорию Южной Франции, которая в то время буквально кишела еретиками. Первое знакомство Доминика с еретиками произошло, как сообщает житие, в придорожном трактире, чей хозяин оказался альбигойцем. Оттуда известно, что Доминик целую ночь говорил с ним о Боге и неправедности катар и в итоге обратил его в истинную веру.

По возвращении из дипломатической миссии, в 1205 году, Доминик и епископ Диего де Асаведа остаются в Лангедоке, где решили посвятить себя проповедям среди катаров. Не смотря на то, что епископ в скором времени был отослан Папой Иннокентием III, Доминик остался и был благословлен на свою проповедническую деятельность.

Таким образом в 1206 году он создает женский монастырь в городе Пруйле, которая состояла из дочерей дворян-католиков и женщин, которых ему удавалось обратить из ереси.

Во время собрания папских легатов в Монпелье, среди которых будет присутствовать, в будущем убитый людьми Раймунда IV цистерианский монах Петр де Кастельнау, Доминик прибывает туда, где объясняет причину такого большого прироста в рядах еретиков. Проблема в том, что простота и аскетизм катар выглядела куда более привлекательной и близкой народу Южной Франции, чем богатство и отчужденность от народа служителей церкви. По этой причине, проповедники истинной веры должны быть еще проще, беднее и красноречивее еретиков. Как ни странно, но легаты Рима ответили на призыв и начали странствовать по Лангедоку, проповедуя и поучая.

Итак, в 1205 году святой Доминик начал свое служение странствующего и нищенствующего проповедника. Путешествуя по Лангедоку, он и его спутники проповедовали верным католикам в храмах, а с еретиками беседовали в их домах. Эти беседы напоминали дуэли: еретикам предоставлялось право защищать свое учение, а легатам - учение Церкви. Судьей представители Церкви чаще всего выбирали самого авторитетного адепта альбигойской ереси.

Проповедники не упускали ни единой возможности для проповеди. Не обходя вниманием сельскую местность, они, тем не менее, сосредоточились на городах, в которых плотность еретиков была значительно выше. Известно о множествах чудес, которые ему удавалось совершить во время своих странствий. Особенно интересным является сюжет, произошедший в городе Фанжо, когда во время споров с еретиками, было записано два текста, содержащих два учения, еретическое и католическое, и были брошены в огонь. Понятно, что католическая рукопись уцелела, и все видевшие это еретики были вынуждены признать неправедность своего учения.

Интересен факт создания женской монашеской общины. Доминик старался выбивать клин клином, так как видел в еретиках не предателей, но тех, за которых Спаситель проливал свою кровь, и пытался победить альбигойцев их же методами. Заметив, что альбигойцы берут на себя заботу о воспитании девушек из бедных семей, он договорился с епископом Тулузы о создании монастыря Богородицы, чтобы приостановить распространение ереси.

К сожалению, его деятельность не была так продуктивна, как это было нужно Риму. Несмотря на всю возможную поддержку, которая исходила от папы, Святому Доминику не удалось вернуть истинную веру в Южную Францию. К тому же в 1209 году был убит римский легат и был санкционирован Альбигойский Крестовый Поход.

Не смотря ни на что, Доминик остался в Тулузе и продолжал свою деятельность. С 1209 по 1213 годы он проповедует в Лангедоке, сталкиваясь с притеснениями со стороны катар и местных властей, однако, он действительно обладал большой харизмой и способностью «отражать мечи словами», поэтому еретики, хоть и были обозлены на католиков, не трогали ни его, ни женский монастырь, который был создан благодаря Доминику. К 1214 году появляется первая община ордена доминиканцев, записан устав ордена. В 1215 году Доминик покидает Южную Францию и отправляется в Рим, где обращается к Иннокентию III с просьбой утвердить орден. Орден будет утвержден лишь при папе Гонории III.

Святой Доминик привнес свой вклад в борьбе с еретиками. Это действительно был мужественный, верующий в правое дело Церкви человек. Однако, деятельность этого человека не принесла должных успехов и все равно был развернут крестовый поход против еретиков.

Следующий: Симон де Монфор, рыцарь-крестоносец. Симон де Монфор, поистине, считается ключевой фигурой в борьбе с альбигойцами во времена папы Иннокентия III. Герой Четвертого Крестового Похода, он возглавил войска крестоносцев, сражавшихся на территории Южной Франции. Историки, особенно французские, описывают этого человека в основном как алчного и расчетливого человека, единственной целью которого было обретение богатств. И правда, во время крестового похода папа Иннокентий III передал в его власть почти все земли Раймунда IV, которыми Симон де Монфор воспользоваться не успел, так как был убит при осаде Лангедока снарядом, пущенным из катапульты.

Тем не менее, Симон де Монфор являлся личностью, определенно, высоких религиозных нравов и был истинным защитником католической веры. Известен один факт из его жизни во время Четвертого Крестового похода. Когда крестоносцы проходили через Хорватию, Раймунд отказался принимать участие в разграблении города Зары, который был неугоден итальянским торговцам. Это спасло ему жизнь - участники разграбления были отлучены от церкви и казнены. Чем руководствовался де Монфор тогда, неизвестно. Можно предположить, что он осознавал последствия данного мероприятия, поэтому из страха за свою жизнь и честь он отказался грабить Зару. С другой стороны, рыцарь-крестоносец из славного дома, цель которого Святая Земля не мог позволить себе подобный поступок, порочащий его честь. Таким образом, его участие в Альбигойском крестовом походе обретает второй смысл. Смысл жизни человека, который всю свою жизнь истреблял противников веры, да и при том с благословения Римского Папы не мог быть иным. В действительности, фанатичный воин, ревнитель веры, отнесся к своему долгу со всей серьезностью и не просто вел боевые действия на территории Южной Франции для того, чтобы показать свою верность Папе, но вел их успешно.

Методы по уничтожению еретиков-альбигойцев, хоть и были чудовищными, тем не менее, они были крайне эффективны. Ярким сюжетом можно считать костры в Монсегюре, в которых были сожжены все еретики этого города. Что поражает в этой истории, так это то, что еретики шли в огонь стройными рядами, не боясь пламени бросаясь в огонь. Пораженные крестоносцы смотрели на это с ужасом, однако храбрость еретиков не столько не испугала их, сколько укрепило их веру в то, что катары являются почитателями сатаны. Нельзя не восхищаться героизмом альбигойцев, ни поражаться жестокой ярости католических крестоносцев. Однако, они действительно верили в то, что делают. Симон де Монфор был внушительной фигурой, поэтому нельзя не воздать ему должное. Лучшего человека для жестокой борьбы с инакомыслием в Южной Франции, во всей Европе было не найти. Папа Иннокентий III, как политик и знаток людей, не упустил возможности применить это оружие в деле. Симон де Монфор, по матери, графине Лестер, принадлежащей к знаменитому роду Бомон, был англо-нормандцем. Из его рода по отцу происходила знаменитая королева Бертрада. Он вырос между Иль-де-Франсом и Нормандией, в пограничном крае, разделявшем соперничавшие династии Капетингов и Плантагенетов. Во время Четвертого Крестового похода он отделился от венецианцев, которые составляли большую часть крестоносцев и отправился в Святую Землю, сражаясь на собственные средства. Но он быстро вернулся в Европу, когда услышал проповеди о ереси альбигойцев. «Когда Симона де Монфора попросили заново принять крест, он, согласно легенде, открыл Библию на случайной странице и увидел следующее: «Ибо приказал Он своим ангелам охранять тебя» (Пс. 90(91):11). Вслед за этим Симон принял крест и отправился в Южную Францию. Верный слуга церкви, что он доказал и под стенами Задара, проявив себя как великий полководец и ловкий политик. Ведь Симон де Монфор очутился на землях с неопределенной ленной зависимостью. Виконтство Безье и Каркассона прямо зависело от арагонской короны и, косвенно, от короны французской. Монфоры, авировавшие между Капетингами и Плантагенетами, умели действовать в таких условиях.

Петр де Кастельнау, папский легат - был еще одним из участников по борьбе с ересью. Год рождения Петра де Кастельнау достоверно не известен, однако, точно известна дата его смерти - 15 января 1208 года. Его смерть стала причиной развертывания крестового похода против альбигойцев. Известно, что он родился в Лангедоке. Наверное, именно поэтому папа Иннокентий III избрал Петра де Кастельнау в 1202 году, в качестве своего легата в данной области, с целью проповеди среди катар, чье влияние стремительно разрасталось на Юге Франции.

Вместе с двумя монахами цистерианцами, среди которых так же был будущий святой Доминик, он странствовал по Лангедоку, проповедуя и публично дискутируя с альбигойцами. К сожалению, особых успехов это не принесло, не смотря на все лишения, которые претерпевали они во время своих странствий. В 1204 году он сам принял постриг и стал цистерианским монахом, приняв имя Арно.

В ходе своей бурной антиеретической деятельности он отрешил от должности епископов Безье и Вивьера, заподозрив их в ереси катаризма. В 1207 году он оказался в Провансе вместе с Раймундом VI, графом Тулузы, которого почитали как главного еретика и их защитником. В ходе разговоров с Раймундом, Петр провозгласил анафему против графа, чем явно графа напугал. Ведь отлучение от церкви значило бы то, что его лишат его владений, если не на бумаге, то силой. Граф Раймунд IV согласился помогать легату и был им прощен, но сдерживать свое обещание не собирался. Когда 15 января Раймунд IV снова удостоил легата аудиенцией, встреча закончилась разжиганием ссоры, и, в итоге, Петр был заколот одним из людей Раймунда IV.

Таким образом, папе Иннокентию III был дан повод развязать войну против альбигойцев. Убийство папского легата было чем-то вроде нанесения личного оскорбления папы. Обратившись к королю Франции Филиппу II, Иннокентий призвал его организовать крестовый поход.

Филипп II сам участия в походе не принимал, не смотря на то, что являлся сеньором мятежных дворян на этих территориях. Однако, после гибели Симона де Монфора в 1218 году под Лангедоком, он дважды посылал войска на Юг - первый раз в 1219 году, во главе со своим сыном Людовиком, второй раз в 1222 году.

Вот к таким последствиям привела смерть одного единственного человека. Можно предположить, что папа Иннокентий III ожидал и, возможно, даже ждал такого исхода. Наблюдая за данной областью, папа видел, что особых успехов деятельность проповедников не приносит, и учитывая, как быстро был созван крестовый поход и с какой жестокостью крестоносцы расправлялись с еретиками, нельзя не предположить, что поход готовился заранее.

Петр де Кастельнау был беатифицирован через год после своей смерти.

Он был похоронен в цистерианском аббатстве святого Гильема.

Подвиг Петра де Кастельнау нашел отклик в сердцах людей своего времени. О нем были написаны песни, за него молились в церквях Европы. Вот отрывок «Песни об альбигойском походе», в котором говорится о его смерти:

Аббат цистерцианцев (тот, кого Господь любил), Носивший имя брат Арно, опорой братьям был Тем, что отправились пешком или на мулах -- пыл

Сбивать с коснеющих во лжи и с тех, кто в ересь впал.

Но хоть словами каждый брат упрямцев побивал, Сей люд свою неправоту ни в чем не признавал! И точно так же Кастельно Господень путь привел

В Прованс, где он своим трудам последний счет расчел С Тулузским графом и того от Церкви отлучил,

Ведь граф соседей разорял и грабежи чинил. Конюший графа по ночам все в темноте бродил

И, сердцем злобу возлюбя, от графа милость ждал. Он свой предательский кинжал прелату в бок всадил. Убил прелата, а затем, дурных наделав дел,

Избрал убежищем Бокер -- лен графа и удел. Но перед смертью к небесам всё руки возводил Благочестивый Кастельно и Господа просил,

Чтоб неразумному слуге Тот смертный грех простил; И перед Богом и людьми убийство отпустил.

Он причастился, лишь петух вновь утро возвестил; Его душа слетела с уст, лишь край небес зардел,

И всемогущий наш Господь ее в раю призрел.

Над телом в храмине святой всю ночь огонь горел, И на святых похоронах весь клир молитвы пел.

Одной из ключевых фигур по борьбе с ересью был Филипп II Август. Король Франции. Король Франции, разумеется, принимал непосредственное участие в искоренении ереси в своей собственной стране. Филипп II и до альбигойского крестового похода всячески поддерживал папский престол и способствовал распространению христианства. Таким образом, в 1190 году он принимает участие в Третьем Крестовом Походе, вместе с Ричардом Львиное Сердце. По договору с Ричардом, в этом походе они должны были всячески помогать друг другу, делить завоеванные земли и, в случае гибели одного из них, возглавить людей погибшего. Однако, в ходе крестового похода короли встретили множество препон для своей дружбы, их разделяли различные интересы.

Борьба французов и англичан только усугублялась, когда король отвлекся на еретиков на Юге своей страны. Не то, чтобы его это как- то сильно волновало, однако ссорится, с папой Иннокентием III ему вовсе не хотелось. Таким образом, он позволил Симону де Монфору набирать войска на своих территориях.

После того, как Симон де Монфор был убит, Филиппу II пришлось отправлять свои войска на юг Франции, во главе которых он поставил своего сына Людовика. Именно его войскам в итоге удалось уничтожить последний очаг сопротивления и прервать династию Раймондинов, которые возглавляли антикатолическое сопротивление. В итоге, земли Лангедока перешли под полный контроль королевского дома. Однако сопротивление катар продолжалось еще очень продолжительное время.

Таким образом, мы видим, что в борьбе против катарской ереси принимают участие представители дворянства и духовенства. В их числе были и рыцарь, и проповедник, и папский легат и король. Такое разнообразие статусных персон не могло не отразиться и на методах борьбы, которые сочетали в себе и проповедь и насилие.

3. Антикатарская кампания

3.1 От миссионерской деятельности на Юге Франции до Альбигойского крестового похода

В данном разделе будет разобраны методы борьбы католической церкви с катарскими еретиками, а также описание событий, происходивших тогда. Всего против еретиков выступило три «фракции»: миссионеры, крестоносцы и, впоследствии, инквизиторы. Разумеется, эффективность работы «фракций» различалась, равно как и гуманность методов.

Первыми борцами с еретиками-катарами считаются проповедники миссионеры, прибывшие на территорию Южной Франции. Их основной целью была религиозная пропаганда и обращение в религию истинной церкви и фактически являлись политическими агентами папы Иннокентия

III. Наиболее успешным среди миссионеров, которые ходили в Окситанию был святой Доминик де Гусман.

Святой Доминик родился в 1170 году в Калеруэге, в семье сеньоров. Будучи совсем молодым, славился своей добротой ко всему живому. В 1196 году он принял сан священника. В дальнейшем он станет основателем ордена доминиканцев.

Святой Доминик де Гусман, как пишет о нем Анри Лакордер в своем произведении «Жизнь святого Доминика», когда ехал с заданием от короля Альфонса IX в Данию, проезжал через Южную Францию и поразился распространению ереси. По возвращении домой, он и его товарищ, епископ Диего, решили посвятить себя проповеди Евангелия и борьбе с ересью.

Он остался даже когда сам Папа Римский отозвал его и проповедовал среди катаров еще долго, до 1213 года. Во время проповедей ему удалось вернуть в лоно церкви несколько десятков катар.

Что бы вселять своей пастве больше доверия, святой Доминик убедил других миссионеров Рима перейти к нищенствующему образу жизни, с целью превзойти в своей скромности катарских ересиархов. Однако, не смотря на старания его и его братьев, ересь разрасталась с огромной скоростью, сдержать которую мирным путем уже было невозможно.

После убийства папского легата Петра де Кастельнау, которому помогал святой Доминик, для борьбы с еретиками в 1209 папой Иннокентием III был объявлен Крестовый Поход. Это действительно очень серьезный повод, так как было нанесено личное оскорбление Папе.

В ходе миссионерской деятельности, был основан женский монастырь в Пруйле, в котором должны были найти приют женщины, вышедшие из ереси, а так же те добрые католички, которые не могли себя обеспечить. Среди них так же было много девушек дворянского происхождения. В дальнейшем, существование этого монастыря обеспечит женщинам безопасность в ходе альбигойской кампании 1209-1229 годов.

К сожалению, их деятельность не была столь успешной, как деятельность крестоносцев, жестоко выжигавших все ее проявления. Их неудача явила собой Святую Инквизицию, как орган экстренного уничтожения еретиков, колдунов и богохульников. Последующие события навсегда изменят облик средневековой Европы и повлияют на судьбы всего Западного мира.

Это была попытка справиться с ересью руками светской власти, которая со временем превратилась в политическую и национальную войну.

Жак Мадоль в своей работе «Альбигойская драма и судьбы Франции» пишет, что борьба с ересью была не только предлогом, ведь могущество еретиков в эту эпоху достигло своего апогея. Катары обладали огромным влиянием на местное население и это естественно.

Лишь некоторые жители Юга считали, что катары навлекли на них беду, остальные исходили ненавистью к французам и Папе Римскому. Они еще больше симпатизировали катарам, потому что их церковь представлялась им настоящей церковью, хотя, все конечно было не так просто.

Бесспорно, то, что, несмотря на костры Минерва, Лавора и Ле-Кассе, катаров в течение войны систематически не преследовали. И, хоть провинциальные соборы говорят о жестких мерах против них, но Жак Мадоль не уверен, что эти меры когда-либо применялись. Вначале «истинные христиане» прятались по крепостям, но это приводило лишь к гибели. Поэтому они сменили тактику, и теперь в скитаниях можно снова было увидеть их епископов и совершенных.

Порой они затевали диспуты с католическими проповедниками.

Документы инквизиции говорят, что многие катарские церемонии в это время проводятся по всему Югу, и, что особенно удивительно, в них принимают участие многие священники и монахи. Ничего опаснее для католической церкви быть не могло, по-этому французские прелаты начинают вести более ожесточенную войну с Раймундом VI.

В книге Зои Сергеевной Ольденбург «Костёр Монсегюра: История Альбигойских крестовых походов» очень подробно изложены события Альбигойского похода.

В 1209 года около десяти тысяч крестоносцев собрались возле Лиона. Пытаясь как- то оттянуть беду, Раймунд VI объявляет, что вот - вот начнет боевые действия против катар. Спустя некоторое время после этого обещания его отлучение от церкви было снято. Тем временем крестоносцы подошли к Монпелье. Земли виконта Раймунда-Рожера Транкавеля вокруг Альби и Каркассона, на которых жили общины катаров, оказались под угрозой разорения. Как и Раймунд VI, виконт попытался договориться с вождями крестоносцев, но ему отказали во встрече, и он поспешил назад к Каркассону, чтобы подготовить город к обороне.

В июле крестоносцы подступили к Безье. Воины Господа потребовали, чтобы все катары вышли из города. Те отказались, и после взятия Безье всё его население было вырезано, хотя катар в городе было не более трехсот человек. Новости о бедствии в Безье быстро распространились, и впоследствии большинство укреплений катаров сдались без всякого сопротивления. Именно при взятии крепости Безье была якобы сказана фраза, оставившая свой след и в нашем времени -- «Убивайте всех, Господь распознает своих!», которую предположительно высказал папский легат, один из деятелей Альбигойских завоеваний Арнольд Амальрик.

Следующей мишенью стал Каркассон, которого крестоносцы достигли 1 августа 1209 года. Не смотря на то, что город являлся неприступной крепостью, 7 августа город отрезали от водоснабжения, а 15 августа Раймунд Рожер поехал во вражеский стан искать перемирия, но был схвачен. В тот же день Каркассон сдался без боя.

Население не вырезали, но, согласно Петру из Во-де-Сернея, выпустили из города практически нагими, «…в одних сорочках и портках», согласно одному источнику. После взятия Каркассона войска крестоносцев возглавил Симон де Монфор. Вскоре практически без сопротивления были захвачены другие города Окситании. Некоторые города, которые ранее сдались без боя, впоследствии оказали ожесточённое сопротивление.

Следующая битва состоялась возле Ластура, неподалёку от замка Кабаре. В декабре 1209 года Пьер Рожер де Кабаре продержался до первых заморозков. В июне осадили Минерв. После массированного обстрела из требушетов, и его удалось захватить лишь после полного разрушения оборонительных укреплений. Катарам дали возможность принять отречься от своей ереси и лишь 140 убеждённых катаров были сожжены на костре. В августе крестоносцы подступили к Терму. Несмотря на нечеловеческие усилия Пьера Рожера де Кабаре, город подвергся осаде и в декабре пал. Лишь в 1213 году войска короля Педро II Арагонского подошли на помощь Тулузе. Они осадили крепость Мюре, но в сентябре король Педро II погиб в сражении с крестоносцами. Его разбитая армия бежала. Это был серьёзный удар по катарскому сопротивлению. В конце 1213 г. ситуация ухудшилась: Раймунд VI c сыном был вынужден бежать в Англию. В ноябре Симон де Монфор вступил в Перигор и без труда захватил замки Домм и Монфор, а также осадил Кастельно и разрушил укрепления Бейнака. В 1215 году крестоносцы ворвались в Тулузу, которая, будучи захвачена, перейдет в личное владение Симона де Монфора. Унаследовав их в 1216 году, его сын Амори передаст эти земли королю Франции в 1224.

В апреле 1216 года Раймунд VI вместе с сыном, будущим Раймундом VII, вернулись из Англии домой, и вскоре собрали значительную армию сопротивления. В мае был осажден Бокер, павший через три месяца. Французский гарнизон укрылся в цитадели; в июне на помощь городу пришел Симон де Монфор, но отбить его не смог и в августе снял осаду. Но в сентябре 1217 года Раймунд VI, собрав военные силы, подошел к Тулузе, немедленно восставшей против французов и, с радостью, открывшей ему ворота.

Симон, находившийся в области Фуа, срочно вернулся и осадил город, но 25 июня 1218 года во время осады был убит. Его сын Амори был вынужден снять осаду.

В ноябре 1225 года Раймунда VII, как и его отца, отлучили от церкви. В июне 1226 года король Франции Людовик VIII возглавил новый поход на Юг.

Укреплённые города и замки сдавались почти без сопротивления. Лишь Авиньон ожесточённо сопротивлялся в течение более трёх месяцев, но в конце сентября город окончательно капитулировал. В ноябре Людовик VIII внезапно скончался и на троне оказался его малолетний сын Людовик IX. Королева-регентша Бланка Кастильская назначила командиром крестоносцев Юмбера де Боже. В 1228 году Юмбер осадил Тулузу, но Юмбер не смог ее взять и лишь разорил окрестности. Тем не менее, силы окситанцев уже иссякли, и в 1229 году Раймунд VII был вынужден подписать с французской короной унизительный договор в Мо.

3.2 IV Латеранский Собор. Реформа церкви

Одной из основных задач Римской Католической Церкви на Латеранском соборе 1205 года, переживавшей в начале XIII кризис распространения еретических течений и падения престижа церкви на обширных территориях Южной Франции. Римской Католической Церкви нужны были срочные реформы, чтобы сохранить свою гегемонию в Европе, ибо таковой была основная политика Иннокентия III, созвавшего этот собор. К этому времени тайные секты еретиков превратились в открыто действующие и проповедующие свою идею движения, сформировав в Южной Франции то, что в историографии принято называть «альбигойская ересь». На предыдущем, III Латеранском соборе ересь уже осуждалось папой Александром III, однако решительных мер принято не было и к избранию Иннокентия III римским папой, влияние катар на общество возросло настолько, что католическая церковь утратила фактически всякую власть в регионе.

Требовалось решение избрания пути, по которому пойдет церковь. Ранее, в 1179 году церковь уничтожила движение вальденсов посредством использования светских властей, для физического уничтожения еретиков и их ересиархов. Но по той причине, что сами светские власти Южной Франции, а именно - граф Тулузы Раймунд IV, в отличие от своего отца, поддерживал катар, защищал их, папе пришлось прибегнуть к методу проповедей и увещеваний еретиков прекратить их деятельность.

Видя незначительные успехи своих проповедников, Иннокентий III, был вынужден прибегнуть к иным способам борьбы. 10 марта 1208 года он обратился ко всем верующим Европы, объявляя начало альбигойского крестового похода. Под руководством Симона де Монфора, эта кампания завершилась жестокой расправой над еретическим населением Лангедока, разобщения катарских церквей и начало подпольного сопротивления альбигойцев. Поэтому, началась перестройка всей церковной системы.

Папа разработал целый комплекс мер, которые должны были помочь в борьбе с ересью. Их можно проследить в своде канонического законодательства, принятого на IV Латеранском соборе 1215 года. Целью созыва Латеранского собора было окончательное изничтожение ереси и укрепление авторитета Римской Католической Церкви настолько, чтобы ни у кого и помыслить об организации оппозиции не хотелось. 30 ноября на третьем заседании IV Латеранского соборания были провозглашены знаменитые 70 канонов папы Иннокентия III, среди которых для исследования наиболее важен канон «о еретиках». Вот его текст:

«Мы (папа римский) отлучаем от церкви и предаем анафеме всякую ересь, что восстает против святой, правоверной и католической веры, которые мы объяснили выше, осуждая всех еретиков под любым именем, как бы они себя не назвали, ибо имеют они разные лица, и тем не менее связаны друг с другом своими хвостами, так как во всех них содержится тщеславие. Те осужденные, будут переданы светским правителям своим, чтобы быть наказанными с должной справедливостью, и им на суд будут брошены, так как священнослужители будут деградировать от их слов. Собственность осужденных, если они являются мирянами, будет конфисковано, если же оно принадлежит священнослужителям, то будет примеряться к церквям из которых они получили доходы. Но те, кто только подозревается (в ереси), то должно уделить природе подозрения и характер человека, если он не доказывает свою невиновность надлежащим способом защиты, пусть они будут переданы анафеме и избегут всех процедур которые следуют для доказательства (их причастности к ереси), но если они были под отлучением год, то будут осуждены как еретики. Светские власти, в своем пределе, должны увещевать и, при необходимости, выдерживать церковную цензуру, что бы, как им хотелось бы, быть уважаемыми среди верующих, так и для защиты веры должны публично давать клятву, что они будут стремиться в духе доброй воли и в меру своих возможностей, истреблять на территориях, находящейся под их юрисдикцией, всех еретиков, как указано Церковью.

Таким образом всякий раз, когда кто-то будет обладать властью, духовную или светскую, пусть он будет связан, подтверждая этот указ присягой. Но если светским правителям было предложено и упрошено Церковью, вздумается пренебречь очистить свою территорию от еретической гнуси, да будет он отлучен от епископа и других священников провинции.

Если он отказывается выполнять свои обязанности в течении года, пусть будет это доводиться до сведений понтифика, он (понтифик) может освободить его вассалов от верности, а территория его будет предложена Католической Церкви, которые на искоренение еретиков может полагаться на его беспрепятственность и сохранить его в чистоте веры, однако его будут уважать до тех пор, пока он не чинит никаких препятствий в этом вопросе и позволяет полную свободу действий. Католики, которые приняли крест на истребление еретиков, пользуются индульгенцией и привилегиями для тех, кто идет на защиту Святой Земли.

Мы указываем, что всякий, кто доверяет учению еретиков, а также те, кто соберется защищать и опекать их, отлучен. Мы твердо заявляем, что любые их последователи заклеймены отлучением, если он намеренно не отречется в течение года, не признается в государственных учреждениях, не участвовал в открытии подобных ему, или использовал свое право давать показания в суде. Пусть он так же не может быть свидетелем в суде, не может иметь возможность составлять завещание, и будет лишен права наследования. Пусть никто не будет обращаться к нему в любом вопросе, но пусть он будет призван давать отчет другим. Если оный будет судьей, то его решения не будут иметь всякой силы, и пусть это будет доведено до его сведения. Если он адвокат, пусть его помощь отныне не следует искать. Если он нотариус, пусть документы, разработанные им, будут считаться бесполезными, поскольку, автор осужден, и документы его следуют его участи. Если, однако, он будет из клира, то будет низвержен из каждой церкви и бенефиции, так как его вина больше всех и за ней следует большее наказание.

Если кто-либо отречется, чтобы избежать таких последствий со стороны Церкви, то пусть будет отлучен пока не пройдет епетимью. Священники не будут давать таинства Церкви таковым чумным людям, они не должны надеяться на христианское погребение или получать милостыню от христиан, они будут лишены полномочий, пока не получат специальной индульгенции от Апостольского Престола. Кроме того, все прихожане, на которых так же это наказание может быть наложено, будут лишены всех привилегий во всех епархиях, в которых они могут совершать такие же эксцессы.

Но так как некоторые, как «Благочестивые, но отрекшиеся» (II Рим. 3:5), присваивают себе власть проповедовать, как тот же апостол говорит: «Как они будут проповедовать, если не будут посланы?» (Рим. 10:15), «…все они, запрещены, которые без разрешения Апостольского Престола или католического епископа местности, дерзнет узурпировать приход проповеди публично или в частном порядке, должны быть отлучены от церкви и если они не изменятся чем раньше, тем лучше, они должны получить дополнительное наказание.

Мы добавляем, что каждый архиепископ или епископ должен лично или, через своего архидиакона, или, через некоторых других подходящих для этого лиц, дважды или, по крайней мере один раз в год объезжать свою епархию, и докладывать о проживающих на территории еретиках, и заставить трех или более достойных мужчин, или, если он сочтет целесообразным, весь район, покаяться, что если кто-нибудь знает о присутствии еретиков или других, имеющих секретные собрания, или отличающихся от общего пути верующих в вере и морали, они должны донести это до епископа. Последний должен затем вызвать перед собой лиц, обвиняемых, которые если они не очистят себя от скверны, в которой они обвиняются, или после того как они покаются, впадают во зло повторно, должны будут наказаны канонически. Но если кто-либо из них, из проклятого упрямства, отрекаются от покаяния и хулят Церковь, пусть рассматриваются как еретики.

Мы желаем, следовательно, в силу послушания строгого наказа, что для выполнений этих инструкций эффективно, епископы будут на протяжении всех их епархий пребывать в суровой бдительности, если они хотят избежать канонического наказания. Если с достаточностью доказательств очевидно, что епископ небрежен или пренебрегает в очищении своей епархии от еретической нечисти, пусть он будет свергнут со своего прихода, и пусть другой, который может посрамить еретический разврат, заменят его».

Следует отметить, что в канонах не дано определения слову «еретик», поскольку внимание Латеранского собора было определено альбигойцам и была подчеркнута равная ответственность для всех инакомыслящих. Вместе с тем, в соответствии с христианской традицией, Собор не исключал возможности покаяния виновного, которое освобождало его от канонического суда. Поэтому процедура осуждения еретиков, чья вина была определена следствием, не влекла за собой окончательного приговора, а подразумевала два этапа, в которых епископ отлучал виновного на год, а виновный в течении года должен был доказать свою приверженность Церкви и очиститься от греха.

Это давало возможность набирать новобранцев среди населения, проживающего на территориях, подконтрольных крестоносцам в Альбигойском Крестовом Походе. Если же этого не происходило, то через год человек подвергался наказанию.

Важно, что Иннокентий III на протяжении своего понтификата, неоднократно призывал в первую очередь прибегать к проповедям и наставлениям, чтобы воздержаться от кровопролития и направить заблудших на путь истинный. Давая возможность покаяться и обрести прощения, Церковь демонстрировала христианскую этику, основанную на милосердии и всепрощении.