Источники и мотивы суицидального поведения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Источники и мотивы суицидального поведения

Содержание

Введение

Раздел 1. Историография

Раздел 2. Обзор проблемы. Девиантное поведение

Раздел 3. Самоубийство. Виды, фазы и причины

Раздел 4. Философский подход к проблеме

Раздел 5. Современное состояние проблемы

Список понятий

Заключение

Библиография

самоубийство девиантный поведение социология

Введение

Самоубийство всегда ужасает -- особенно самоубийство юноши, подростка… «Зачем он это сделал?» -- гадаем мы… Какова бы ни была глубинная причина этого поступка, мы сразу считаем это примером, как говорят в социологии, девиантного (отклоняющегося) поведения, причем скорее это назовем крайней формой девиации (т. е. стоящей в одном ряду с преступностью, наркоманией и проституцией)1. Покопавшись в учебниках по социологии, мы можем даже найти, что девиантное поведение - это деятельность человека (группы людей), не соответствующая сложившимся в данном обществе нормам поведения. Тогда в данном случае необходимо учитывать, девиации могут оставаться отклонениями, а могут, как это происходит в последнее время, модифицироваться в нормы. Поэтому мы должны признать факт существования наряду с нормами отклонений, в том числе самоубийств, но также их необходимость. Как правило, общественное мнение относится к девиантам негативно, а некоторые конформно настроенные люди и вовсе считают самоубийц «глупцами» и «слабаками». Тем не менее, несмотря на такое необоснованное мнение и другие противодействия, эта новая форма поведения пробивает себе дорогу, формируя иные основы общественного устройства. Пример нашей страны показывает, что такие изменения происходят с особым ускорением. Так или иначе это влияет на криминогенную ситуацию в нашей стране, поскольку отклонение от нормы всегда несет в себе элемент непредсказуемости, риска и у одних людей это ведет к самореализации личности, а у других - к неудачам и отсутствию перспектив на будущее и как следствие добыванию средств к существованию другим путем. Мы часто задаем вопрос: девиантное поведение - это хорошо или плохо? Начавшиеся в последние годы исследования в области социологии отклоняющегося поведения показывают рост девиаций, в том числе крайних форм, и изменение общественного мнения по вопросам девиации. Все это показывает отрицательную сторону девиации, хотя что назвать формой девиации даже для меня сейчас будет трудно. Где граница между отклонением и нормой? В отношении к самоубийству здесь все сложнее. Можно сказать что девиация связана с такими важными вопросами как в чем смысл жизни, для чего мы живем и др. Не зря Альбер Камю называл главным вопросом философии следующее: решить, стоит ли жизнь быть прожитой или нет. Эти мысли преследуют многих и самоубийство, как мне кажется, является своеобразным ответом на этот вопрос.

Так или иначе заинтересовавшись этой темой, эта мысль никогда меня не покидала. И чтобы разобраться в настоящих мотивах и причинах суицида, чтобы определить несет ли самоубийство реальную опасность близким покойного, а также для того чтобы опровергнуть расхожее мнение о самоубийцах как о «психах» и «слабаках», я начал эту работу, возможно даже не подозревая будущих последствий. Тем самым передо мной определился следующий круг задач:

· разобраться, что такое девиантное поведение;

· в чем причины и мотивы самоубийств;

· проследить тенденции изменения в различных странах роста самоубийств.

Раздел 1. Историография

Прежде чем начать искать причины самоубийства, мы обязательно должны рассмотреть историю этой проблемы в литературе. Среди авторов, занимавшихся этой проблемой, мне наиболее интересными показались Бердяев, Ломброзо и Дюркгейм. Самоубийство для Бердяева вызывает жуткое, почти сверхъестественное чувство, как нарушение божеских и человеческих законов, как насилие не только над жизнью, но и над смертью. Оно означает ослабление и разложение человеческой силы, оно говорит о том, что люди не выдерживают исторического испытания. И бороться с ним нужно прежде всего повышением чувства и сознания своего достоинства, своего призвания. В своей работе «О самоубийстве» Бердяев отмечает, что человек, ощутивший склонность к самоубийству, не может вызывать к себе слишком строгого и беспощадного отношения. При таком отношении он всегда вам ответит, что вы находитесь в более привилегированном отношении и потому не понимаете мучительности и безнадежности его жизни до тех пор, пока не поставите себя в его положение. И вот что нужно понять прежде всего. Когда жизнь человека не согрета верой, когда он не чувствует близости и помощи Бога и зависимости своей жизни от благой силы, трудность любая становится непереносимой. Самое страшное для человека, когда весь окружающий мир - чужой, враждебный, холодный, безучастный к нужде и горю. Конечно человек, особенно русский, может выносить страдания, сил у него больше чем он сам думает. Но трудно человеку вынести бессмысленность страданий. Страдание, смысл и цель которого осознанны есть уже иное страдание, чем страдание бесцельное. Героическое переживание самых тяжких испытаний предполагает сознание смысла испытываемого. И вот чтобы выдержать это испытание, перенести эти страдания, нужно сознать что происходящее имеет какой-то смысл, что оно не есть чистая бессмыслица. Признаюсь, что эта мысль очень тревожит меня, когда в личной жизни происходят какие-то «испытания». Но как говорит Бердяев, к испытаниям и несчастьям в жизни нужно относиться как к имеющим смысл для личной судьбы, как к внутренним, а не внешним событиям, т. е. относиться духовно. Это и есть религиозное отношение к жизни. Как мне кажется, Бердяев прав, когда говорит что «душевная подавленность и утеря смысла в жизни будут преодолены, если будет осознано, что мы живем в эпоху великого кризиса и перелома, что наступает новый период истории, что старый мир рушится» и что никакие новые технологии и современные достижения не заменят ценности самого человека. Конечно такие перемены порождают большое число страданий, но страдания эти не бессмысленны и не бесцельны. Во что бы то ни стало нужно преодолеть упадочное, разлагающее настроение в обществе, особенно молодежи, так как борьба против упадочности и склонности к самоубийству есть прежде всего борьба против психопатии безнадежности и отчаяния, борьба за духовный смысл жизни, который не может зависеть от преходящих внешних условий. Этот призыв Бердяева, который прозвучал еще в начале 20 века, мы наверняка уже забыли. Опять вернемся к самоубийству. С точки зрения Бердяева самоубийство есть психологическое явление и чтобы понять его, нужно понять душевное состояние человека, который решил покончить с собой. Самоубийство совершается в особую, исключительную минуту жизни, когда «черные волны заливают душу и теряется всякий луч надежды». Психология самоубийства есть прежде всего психология безнадежности, безнадежность же есть страшное сужение сознания, угасание для него всего богатства мира; безнадежность означает невозможность представить себе другое состояние, она всегда есть дурная бесконечность муки и страдания, т. е. предвосхищение вечных адских мук, от которых человек думает освободиться лишением себя жизни. Душа целиком делается одержимой одним состоянием, одним помыслом, одним ужасом, которым окутывается вся жизнь, весь мир. Самоубийца закупорен в своем «я», в одной темной точке своего «я»; он хочет лишить себя жизни потому, что он не может выйти из себя. Выйти из себя он может только через убийство себя. Преодолеть волю к самоубийству значит забыть о себе, преодолеть замкнутость в себе, подумать о других и другом, перестать думать о себе и о своем. Вот почему так страшно одиночество и покинутость для человека, который не видит и не чувствует Бога. Внешнее одиночество и покинутость можно выдержать только с Богом. Поэтому одним из путей в борьбе против упаднических настроений Бердяев считает духовное единение людей. Но было бы большим упрощением считать самоубийство явлением всегда однородным. Существуют очень разнообразные типы самоубийств и самоубийцы вызывают разные оценки. Люди убивают себя от несчастной любви, от сильной страсти или от несчастной семейной жизни; убивают себя от потери вкуса к жизни, от бессилия; убивают от позора и потери чести; от потери состояния и нужды; убивают, чтобы избежать измены и предательства, болезни и страданий. Психология самоубийства так странна, что бывали случаи, когда люди убивали себя от страха заразиться холерой. Самоубийство может совершиться и по мотивам эстетическим, из желания умереть красиво, умереть молодым, вызвать к себе особую симпатию. Соблазн красоты самоубийства бывает силен в некоторые эпохи и он заразителен. Есенин, Хемингуэй, Ван Гог, Маяковский, Цветаева наверняка поселили у многих представление о том, что покончить с собой способны лишь люди выдающиеся. Однако это далеко не всегда так.

По Бердяеву самоубийство по своей природе есть отрицание трех высших христианских добродетелей - веры, надежды и любви. Самоубийца есть человек, потерявший веру (Бог перестал для него быть реальной, благой силой), он есть человек, потерявший надежду, впавший в грех уныния и отчаяния, и наконец он есть человек, не имеющий любви, он думает о себе и не думает о других, о ближних. Человек не верит, не надеется, не любит в то темное мгновение жизни, когда он решает покончить с собой. В следующее мгновение надежда могла бы пробудиться, но он не дожил до этого следующего момента. В этом великая тайна и парадокс времени. Самоубийство есть также проявление малодушия, отказ проявить духовную силу и выдержать испытание, оно есть измена жизни и ее Творцу. Психология самоубийства есть психология обиды, обиды на жизнь, на других людей, на мир. Ей противоположна психология вины, которая есть психология свободного и ответственного существа. В сознании вины обнаруживается большая сила, чем в сознании обиды. Отвечая на вопрос означает ли самоубийство нелюбовь к жизни и ее благам, Бердяев отмечает что в действительности это не так. «Самоубийство есть в большинстве случаев особого рода проявление непросветленной любви к земной жизни и ее благам. Самоубийца есть человек, который потерял всякую надежду, что блага жизни могут быть ему даны. Он ненавидит свою несчастную, бессмысленную жизнь, а не вообще земную жизнь, не вообще блага жизни. Он хотел бы более счастливой и осмысленной земной жизни, но отчаялся в ее возможности. Психология, которая приводит к самоубийству, есть менее всего психология отрешенности от благ земной жизни». Когда человек глубоко проникается той мыслью, что жизнь в этом мире не единственная и окончательная жизнь, что есть иная высшая, вечная жизнь, ему никогда не придет в голову мысль покончить с собой. Тогда является перед человеком бесконечная задача врастания в вечность, духовного восхождения, освобождения от власти дурной, несчастной, бессмысленной жизни мира. Победить волю к самоубийству значит победить власть «мира» над своей судьбой. Вот в чем основной парадокс самоубийства.

Самоубийца в большинстве случаев думает, что его крест тяжелее, чем крест других. Но никто не может решить чей крест тяжелее. Тут нет никакого объективного критерия для сравнения. У каждого человека свой особый крест, иной, чем у другого человека, поэтому самоубийство есть не только ложное и греховное отношение к жизни, но также ложное и греховное отношение к смерти. Ведь смерть есть великая тайна, такая же глубокая, как и рождение, и самоубийство есть неуважение к ней, отсутствие религиозного благоговения, которое оно должно к себе вызвать. В сущности, говорит Бердяев, человек всю жизнь готовится к смерти; готовиться это не значит умирать, ослаблять и уничтожать свою жизнь, наоборот, это значит повышать свою жизнь, внедрять ее в вечность. Но в действительности люди очень мало бывают готовы к смерти, они часто бывают недостойны смерти.

В своей работе Бердяев также решает вопрос об отношении между насильственной смертью и убийством. Есть ли самоубийство убийство? Если смерть может быть не только злом, но и путем к воскресению, то убийство есть чистое зло и самое страшное зло. Самоубийство есть убийство живого существа. Те, которые не видят в этом убийства, основываются на том, что убийство есть уничтожение чужой, не принадлежащей мне жизни. В данном случае моя жизнь есть не только моя, на которую я имею абсолютное право собственности, но и чужая жизнь, она есть прежде всего жизнь, принадлежащая Богу, который единственный имеет на нее абсолютное право собственности, она также есть жизнь моих близких, других людей, моего народа, общества, наконец, всего мира, который нуждается во мне. Таким образом, самоубийство есть несомненное убийство существа, принадлежащего Богу, людям и миру. И при том это есть убийство не только тела, но и души, т. е. в некотором смысле убийство еще большее, чем всякое другое. Человек не только не имеет права истреблять свою душу и тело, но он ответит и за небрежение в отношении к самому себе. Калеча и уничтожая себя, человек калечит и уничтожает мир, других людей, ибо все со всем связано и все от всего зависит. Самоубийца совершает великий грех относительно собственной души, лишая себя возможности покаяния, духовного возрождения и подготовления к страшной тайне смерти. Мужество, которое иногда проявляет самоубийца, есть кажущееся и иллюзорное мужество. За ним скрыто малодушие и страх перед жизнью. Социологическая точка зрения, основываясь на статистике, видит лишь внешнюю сторону явления, лишь результат незримых внутренних процессов и не проникает в глубину жизни3.

Личность существует только в том случае, если существует сверхличное, иначе она растворяется в том, что ниже ее. Нельзя искать только самого себя и стремиться только к себе, искать можно только того, что выше меня самого и к нему стремиться. Жизнь делается совершенно плоской с того момента, как я поставил выше всего. Тогда действительно можно покончить с собой от тоски и уныния. Нужно чтобы было куда восходить, чтобы были горы, тогда только жизнь приобретает смысл. Но мы в то же время не должны сурово и беспощадно судить самоубийц. Да и не нам принадлежит суд. Но нельзя идеализировать самоубийство. Не самоубийцы, а самоубийство должно быть осуждено как грех, как греховное падение и слабость. «Великая иллюзия и обман самоубийства есть упование что самоубийство есть освобождение, освобождение от муки жизни, от бессмыслицы жизни. В действительности самоубийство и есть прежде всего и больше всего потеря свободы, которая зовет к восхождению, к победе над миром. И в людях, склонных к самоубийству, нужно прежде всего пробудить достоинство свободных существ, призванных к высшей жизни. Самоубийца не только сам отказывается до конца быть человеком, но и отравляет ядом небытия окружающую атмосферу. Быть человеком и есть великая задача, поставленная перед нами Творцом. Быть человеком значит быть личностью, быть духовно свободным, возрастать в своем сознании, быть творцом. Человек становится человеком, преодолевая себя, личность предполагает существование сверхличных ценностей, истины, добра, красоты и возрастание к сверхличному бытию, сознание предполагает существование сверхсознания, душа живет и движется духом - духовной жизнью. Человек существует потому что есть Бог, и что он может к Богу двигаться». Таким образом, для Бердяева вопрос о самоубийстве есть вопрос о религиозном смысле жизни. И борьба против самоубийства есть борьба за религиозный смысл жизни, борьба за образ и подобие Божие в человеке.

От философского понимания самоубийства Бердяевым перейдем еще к одной интересной работе - Ломброзо «Самоубийцы» из книги «Гениальность и помешательство». Ломброзо выделяет 5 типов самоубийств: 1) самоубийство вследствие физических страданий; 2) вследствие нищеты; 3) из-за любви; 4) двойственные и множественные самоубийства; 5) самоубийства вследствие душевных заболеваний. Первому типу самоубийства соответствует большое число самоубийств среди мужчин, чем среди женщин. Это обстоятельство он объясняет меньшей чувствительностью женщины: «она не так живо ощущает физические страдания, и потому последние ее не доводят так часто до самоубийства, несмотря на то, что женщина переносит больше мук физических, нераздельно связанных с жизненными функциями и особенностями ее пола. Но так как страдание принадлежит в отдаленном смысле слова к аффектам, а физическая чувствительность есть основа страстей и нравственного чувства, то этим можно объяснить редкость самоубийств, обусловленных страстями». Если рассматривать второй тип, то нищета «является для женщины несущественным мотивом самоубийства». Число лиц, лишающих себя жизни вследствие нищеты, сравнительно невелико как среди мужчин, так и среди женщин, так как шансы для обоих полов впасть в нищету почти одни и те же, хотя сегодняшняя ситуация в России в этом плане немного отличается от времен Ломброзо. Но женщина гораздо легче мужчины выходит из подобного положения благодаря именно своей пониженной чувствительности, а также тому обстоятельству, что ее потребности меньше, кроме того за материальное разорение семьи женщина несет обыкновенно только косвенную ответственность, т. е. избавлена от угрызений совести и нравственных страданий, которые выпадают так часто на долю мужчины. Итак, для того чтобы женщина решилась на самоубийство, нужна совокупность более многочисленных причин, чем для мужчины. Для самоубийств ради любви или из-за любви статистика в пользу женщин, которые превосходят в этом отношении мужчин. Для страстной женщины самоубийство является самым частым средством избежать мук несчастной любви. Ломброзо отметил, что «брак также является у женщин реже, чем у мужчин источником мотивов к самоубийству. Объясняется это отчасти тем, что у женщин материнская любовь выше супружеской и чувства их больше всего сосредоточены на детях». В двойных самоубийствах большую роль играет обыкновенно женщина. Там, где два любящих сердца, не имея возможности соединиться брачными узами, вкушают тем не менее от запретного плода любви и платят затем собственной жизнью за увлечение, которому не могли противостоять,- там женщина проявляет обыкновенно большую решительность. Происхождение этого часто наблюдаемого вида самоубийств становится понятным, если рассматривать любовь, как особую форму сродства, усиливающегося путем более или менее продолжительной совместной жизни настолько, что разлука становится в конце концов непосильной. И здесь мысль о смерти приходит всегда первой женщине, и она же делает почти всегда первый шаг к осуществлению задуманного плана самоубийства. В последнем виде самоубийств, вследствие душевных заболеваний, Ломброзо отмечает высокий процент у женщин, что объясняется только отчасти тем, что известные формы душевных расстройств маниакального характера наблюдаются преимущественно у женщин, превосходя значения алкоголизма у мужчин. Особый вид самоубийства женщин - это смерть матери одновременно с ее детьми под влиянием нищеты или какого-нибудь тяжелого несчастья.

Самоубийство может обуславливаться бесконечным числом самых разнообразных свойств характера, начиная слегка повышенной чувствительностью и возбудимостью и кончая раздражительностью, доходящей до состояния помешательства. Но, как мы видим, женщина более нормальна мужчины, так как она менее переменчива, нежели он, но если у нее наблюдаются отклонения от нормы, то они всегда более тяжкого характера. Таким образом, женщина значительно чаще мужчины тот или иной из двух крайних полюсов, какими являются с одной стороны абсолютная нормальность, а с другой - крайняя ненормальность, при которой самоубийства тесно сливаются с душевными расстройствами.

Работа Эмиля Дюркгейма «Самоубийство» заслуживает особого внимания, так как его работа сыграла большую роль в утверждении социологической точки зрения на самоубийство, в противоположность психологической. В своем произведении Дюркгейм предпринял попытку объединить теоретический подход к объяснению этого явления с анализом эмпирических данных, служащих для проверки его гипотезы. Он, обосновавший концепцию так называемого социологизма, признается предшественником современного фундаментализма. Кроме того, разработанные Дюркгеймом и ставшие классическими методы установления корреляций между социальными отклонениями и экономическими, социальными, демографическими, культурными и другими характеристиками были широко использованы (отчасти уточнены и пересмотрены) учеником и последователем мэтра Морисом Хальбвансом и активно применяются в исследованиях различных форм девиаций до сих пор. Последующие работы по этой проблеме так или иначе ссылались на работы Эмиля Дюркгейма. Многое из творческого наследия Дюркгейма, в частности введенная им в научный оборот категория аномии, дающая ключ к пониманию процессов, происходящих в переходные и кризисные периоды развития общества, послужило источником вдохновения для Роберта Мертона, одного из самых значительных представителей социологии отклоняющегося поведения в 20 столетии и многих других социологов. Дюркгейм выбрал тему «Социологические исследования самоубийства» не случайно, т. к. ему представилась возможность применить к анализу эмпирического материала, накопленного статистикой, принципы социологического метода: изучение социального факта как «вещи», т. е. как внешнего по отношению к индивиду, признания существования особой реальности - общественной, которая, определяя поведение индивида, не зависит от воли последнего. Вообще статистика является доказательством природы социальных фактов. Многие типы социальных фактов - преступления, браки, самоубийства,- повторялись из года в год, либо вовсе не изменились, либо изменились в определенном отношении. Причиной этому не могут не быть личные мотивы и качества индивида. Такому постоянству способствуют реальные, объективные существующие ценности, социологические «течения» или состояния коллективного сознания. Проблема самоубийства показалась поэтому Дюркгейму подходящей для социального исследования, так как это была ясно очерченная группа факторов, которую можно было легко определить. Дюркгейм отвергал что причиной самоубийства служат индивидуальные психологические мотивы, и в качестве объясняющих факторов признавал только социальные причины. При помощи статистических данных Дюркгейм доказывает что не существует ни одного психопатического состояния, которое имело бы постоянную связь с суицидом. Он опровергает мнение, связывающее самоубийства с психическими расстройствами. Так, например, в клиниках женщин значительно больше мужчин, а к самоубийству больше привержены мужчины, чем женщины. Так же процент самоубийств увеличивается с возрастом и самый пик приходится на 30-40 лет. Дюркгейм отбрасывал генетические теории, объясняющие это явление, так как мужчины и женщины подвержены ей одинаково. Различие в количестве самоубийств между мужчинами и женщинами объясняется различной степенью социализации индивидов, их вовлеченности в общественную жизнь, так как мужчина, активно участвуя в жизни общества, больше терпит от ее дезорганизации, а также значение таких факторов как бездетность, разводы действуют на мужчин, подталкивая их к самоубийству. Дюркгейм признавал только один несоциальный фактор, влияющий на принятие человеком последнего решения. А именно: процент самоубийств зависит от долготы дня, так как наибольшая интенсивность социальной жизни происходит в наиболее длинные дни года. Также численность самоубийств резко меняется, когда круто меняются условия социальной среды, а последняя никогда не простирает своего влияния за пределы своих собственных границ. Поэтому хотя мысль о самоубийстве и обладает заразительностью, нет доказательств, что это явление передается соседним областям. Хотя каждый индивид личность, но в обществе он выполняет какую-либо одну специальную функцию в соответствии с разделением общественного труда, что напоминает организм с его различными органами, поэтому Дюркгейм называет новый вид солидарности - органический. Вот поэтому высокий процент самоубийств в обществе объясняется как показатель недостаточной солидарности этого общества. Чем больше солидарность членов общества, тем больше должна быть интенсивность отношений между ними, а это регулируется юридическими законами. Поэтому в законе отражаются все существенные особенности социальной солидарности. Еще Дюркгейм считает, что самоубийство одна из форм которых передается коллективная болезнь, а непомерное возрастание смертей в его время, и в наши дни рассматривается им как патологическое явление, которое становится опаснее с каждым днем. Но в то же время Дюркгейм определял самоубийство достаточно широко и мог включить в него акты самопожертвования. Сущностью объяснения такого явления как самоубийство у Дюркгейма был «социологизм», сквозь призму которого рассматривались все другие факторы, в том числе и психологическая предрасположенность к самоубийству. Говоря о том, что психологические мотивы часто кажутся причиной добровольного ухода людей из жизни и представляют из себя только индивидуальное, он обращается к изучению социальной среды считая, что она является главной причиной изменения статистики самоубийств. Социальная сфера, то есть область коллективного сознания, влияет на индивида социальным принуждением (извне и в моменты усвоения информации), групповым принуждением (вызывающим или блокирующим действия индивида), физической детерминацией (когда топография местности, пути сообщения влияют на протекание различных социальных процессов), психологическим принуждением (толпа вызывает у индивида сильную эмоциональную реакцию, следствием которой является его отклоняющееся от нормы поведение). Социальные факторы - это:

· общие идеи и чувства. Они рождаются от взаимодействия умов многих поколений;

· моральные максимы и верования. Они создаются коллективами и предписывают индивидам поступать строго определенным образом.

Эти социальные факторы могут быть восприняты индивидом и как благо, и как зло. По Дюркгейму процент самоубийств является функцией нескольких социальных переменных: религиозных, семейных, национальных и других социальных отношений. Используя путь исключения Дюркгейм, как уже говорилось, отбрасывает несоциальные факторы: психоорганическое предрасположение индивидов (расовый и наследственный фактор), физическое окружение (климат, время года и дня) и подражания. Вообще, трактовка моральных проблем и проблем воспитания упиралась в соответствующую антропологическую теорию. Дюркгейм развивал концепцию двойственности человека, в котором биологическая природа «укрощается» и гуманизируется социальной. Он считал, что ослабление общественного контроля ведет к дезорганизации и общества, и индивида. Но в то же время Дюркгейм верил, что можно сознательно регулировать общественные и индивидуальные потребности и удерживать их в рамках ограничений, диктуемых реальными общественными возможностями, сохраняя при этом капиталистические общественные отношения. Это должно было препятствовать возникновению напряжений, духовного кризиса, чувства разочарования и тоски, и, как следствие, отклоняющегося поведения и роста самоубийств. Хотя концепция Дюркгейма о самоубийствах нуждалась в более детальном рассмотрении вопроса в соотношении объективных и субъективных факторов, но главное его направление дало толчок к пониманию более общего вопроса - о социальной обусловленности индивидуальной психологии. Дюркгейм проложил дорогу количественному анализу в социологии, наметил пути развития частных методик и техник, к примеру, метод последовательного включения факторов, участвующих во взаимодействии.

Дюркгейм различал четыре вида самоубийств: эгоистическое, альтруистическое, аномическое и фаталистическое.

1. Эгоистическое. Вызывает причины отдаления индивида от общества. Разрыв социальных связей, состояние опустошенности. Одной из причин может быть крайний индивидуализм. Дюркгейм заимствовал у Бартиллока идею о том, что эгоизм и отсутствие морального принуждения влияет на изменение уровня самоубийств. Если индивид легко склоняется под жизненными обстоятельствами, значит состояние того общества, к которому он принадлежит, сделало из него легкую добычу, готовую к самоубийству. Дезинтеграция общества (коллективное бесчувствие, утрата общественных целей) отражается на дезорганизации общественных групп непосредственно влияющих на индивида. Если эгоизм это противопоставление индивидуального «я» социальному «я», то эгоистичный это такой вид самоубийств, который вызывается чрезмерной индивидуализацией.

2. Альтруистическое. Личные интересы поглощены социальными, и индивид перестает существовать как единица. Такие самоубийства существуют в основном в архаических обществах (убийство стариков, детей, жен).

3. Аномическое. Встречается при нарастании общественных кризисов, когда рушится старая иерархия ценностей, нарушается общественное равновесие. Но не все общественные кризисы ведут к повышению числа суицидов. В состоянии войны народ обретает общие цели и задачи, объединяющие общество. И в то же время экономические кризисы, способствующие обогащению одних и разорению других, могут привести к фатальным последствиям. И если самоубийства, которые Дюркгейм отнес к эгоистическим, наблюдаются в основном в сфере умственного труда, среди интеллигенции, то аномические чаще встречаются в мире торговли и промышленности, к тому же их можно еще разделить на два подвида причин, вызывающих суицид: 3а) Экономический. Нарушения нормативного порядка фиксирующего с относительной точностью максимальный уровень материального благосостояния каждого члена общества; 3б) Семейная. Нарушение равновесия и дисциплины обеспечиваемой семьей, к примеру, рост количества разводов и суицидов идет параллельно.

4. Фаталистическое. Этот вид самоубийств возникает в результате усиленного контроля со стороны группы, имеющей тенденцию быть сильной и постоянной и поэтому становящейся невыносимой.

Так же Дюркгейм различает нормальные и патологические явления. К примеру, повышение в некоторых странах к 19 веку числа самоубийств, ослабление морального осуждения последних квалифицировано Дюркгеймом как патологическое явление. Нормальным объявлялось то, что способствует сохранению социальной системы.

Французский социолог считает, что для лечения общества необходимо установить новые формы социального взаимодействия или социальных отношений - профессиональных групп, так как старые формы социальной организации - семья, цех, церковь - не выполняют функций социального контроля. И тогда коллективное сознание обретает в обществе новое содержание и форму, воплощаясь в религии человечности. Уважение человеческой личности становится как бы общественной догмой, но эти концепции Дюркгейма не получили широкого распространения. Вообще общественные отношения идеализировались Дюркгеймом, трактовались как отношения согласия, солидарности, гармонии и сотрудничества. Социальные конфликты и противоречия выносились за пределы «нормального», естественного общественного порядка, рассматривались как болезнь, которую можно ликвидировать, не изменяя общественных устоев. Дюркгейм рассматривает процент самоубийств как продукт социальных факторов, действующих на все общество и характерный для каждого общества. Таким образом, возрастание или уменьшение числа самоубийств варьируется в соответствии с уровнем интеграции социальных групп, а самым стабильным уровнем, на котором это явление не будет встречаться, будет уравновешивание сил между обществом и индивидом, так называемая «золотая середина», то есть когда индивид не игнорируется и в то же время не подвергается давлению со стороны общества. По убеждению Дюркгейма человек должен стремиться к общим целям, но не терять своей личной автономии, не поглощаться обществом без остатка. Чувство согласия с обществом, считает Дюркгейм, обуславливает чувство активного счастья. Наиболее ценной чертой анализа самоубийства Э. Дюркгеймом является раскрытие сущности этого явления, как порожденного кризисным существованием общества. Ярко описывая состояние морального разложения, морально-психологической дезориентации и упадка, Дюркгейм не вскрыл истинных причин кризиса общества, усматривая их не в сущности отношений между различными слоями общества, а в слишком быстрых темпах социальных изменений за которыми общество не поспевает.

Что касается другой литературы по проблеме самоубийства, то она сейчас многообразна, хотя у нас ее до сих пор трудно достать. В данной главе приведены наиболее распространенные мнения по этой теме, которые конечно не ограничивают современное состояние и развитие социологии отклоняющегося поведения и прикладных ей областей, тем самым подтверждая актуальность проблемы суицида.

Раздел 2. Обзор проблемы. Девиантное поведение

Во все времена общество пыталось подавлять и устранять нежелательные формы человеческой жизнедеятельности и их носителей. Методы и средства определялись социально-экономическими отношениями, общественным сознанием, интересами правящей элиты. Проблемы социального «зла» всегда привлекали внимание ученых. Философы и юристы, медики и педагоги, психологи и биологи рассматривали и оценивали различные виды социальной патологии: преступность, пьянство и алкоголизм, наркоманию, проституцию, самоубийства и т. д. В недрах социологии зародилась и сформировалась специальная (частная) социологическая теория - социология девиантного (отклоняющегося) поведения и социального контроля. У истоков девиантного поведения как предмета исследования стоял Э. Дюркгейм, а конституированию в качестве самостоятельного научного направления она обязана прежде всего Р. Мертону и А. Коэну. В бывшем СССР отклоняющееся поведение до начала 70-х гг. изучалось преимущественно в рамках специальных дисциплин: криминологии, наркологии, суицидологии и т. д. Социологические исследования, нацеленные на изучение девиантного поведения как социального явления, впервые стали практиковаться в Ленинграде в конце 60-х -- начале 70-х гг. У истоков нового направления стояли В.С. Афанасьев, А.Г. Здравомыслов, И.В. Маточник и др. Наибольший вклад в его развитие внесли В.Н. Кудрявцев и Я.И. Гилинский. Я.И. Гилинский первым обратил внимание на созидательный, позитивный характер девиации. Под девиантным поведением (от лат. deviatio - отклонение) понимаются: 1) поступок, действия человека, не соответствующие официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам (стандартам, шаблонам); 2) социальное явление, выраженное в массовых формах человеческой деятельности, не соответствующих официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам. В первом значении девиантное поведение преимущественно предмет психологии, педагогики и психиатрии, во втором - социологии и социальной психологии. Выделяют три необходимых компонента девиации: 1) человек (группа) с определенным типом девиации как поведения; 2) норма как критерий оценки с точки зрения соответствия ей или нарушения; 3) другая группа или социальный институт, реагирующий на данное поведение.

Выделяют следующие типы девиации с позиции критерия отношения к социально одобряемым целям и средствам их достижения: инновация, ритуализм, ретритизм, бунт. Конформизм - это единственный тип недевиантного поведения. Следует еще также различать два вида девиантного поведения: созидательной и разрушительной направленности. Основным критерием определения характера девиантного поведения является не форма его реализации, в частности, наличие атрибута насилия, а уровень справедливости перераспределения источников пополнения жизненной энергии. Агрессивный вид девиации как в прямой, так и в смещенной форме нацелен на преодоление фрустрации путем неадекватного в сложившейся ситуации перераспределения социальных благ, достижение цели без учета интересов окружающих людей, несправедливое решение проблемы в пользу одной из взаимодействующих сторон за счет ухудшения адаптационных условий другого. Агрессивный характер поведения обуславливается не только воспитанием, но и характером поведения взаимодействующей стороны. Смещенный вид агрессии свидетельствует о недостаточном для преодоления фрустрации энергетическом потенциале человека. Девиантное поведение деструктивной направленности - совершение человеком или группой людей социальных действий, отклоняющихся от доминирующих в социуме социокультурных ожиданий и норм, общепринятых правил выполнения социальных ролей, влекущих за собой сдерживание темпов развития общества: разрушение энергетического потенциала отдельных личностей и общества в целом. Разрушительную девиацию нельзя отождествлять только с преступностью. Преступность - поведение условно наказуемое, запрещенное законом и является лишь одной из форм данного вида девиантного поведения. Созидательные девиации - это социально значимые в действиях человека отклонения от общепринятых норм поведения, определяющие наиболее прогрессивный в энергетическом, а значит и адаптационном плане, вектор эволюционного развития общества. Поскольку любая девиация, в том числе и самоубийство, первоначально зарождается на уровне сознания отдельного человека и через его действия проводится в жизнь, то этим еще раз подтверждается, что первопричиной социальной эволюции, активной движущей силой ее является сам человек, точнее внутриличностный конфликт, возникающий в процессе выбора им той или иной формы социально-ролевого поведения. Каждая девиация содержит в себе разрушительное и созидательное начала, для процесса эволюции важно какой компонент преобладает. Позитивными девиации являются тогда, когда способствуют прогрессу системы, повышают уровень ее организации, помогают преодолеть устаревшие или реакционные стандарты поведения. Границы между позитивной и негативной формами девиации подвижны во времени и социальном пространстве. Иногда группировку видов и форм отклонений имеет смысл осуществлять по сферам жизнедеятельности людей. В соответствии с этим к производственно-трудовой сфере предполагается относить тунеядство, нарушения трудовой дисциплины, бесхозяйственность, карьеризм, бюрократизм и др.; к сфере распределения - стремление урвать от общества побольше, спекуляцию, блат, особые услуги и т.д.; к сфере общественно-политической жизни - аполитичность, национализм, экстремизм, пассивность в общественных делах и т.д.; к сфере быта и досуга - пьянство, потребительство, пренебрежительное отношение к семейному долгу и т.д.; к сфере культуры, духовной жизни - бескультурье, нежелание повышать образовательный уровень и т.д.; к сфере общения - черствость, эгоизм, бездушное отношение к людям, грубость, клевету, высокомерие, нечестность и т.д. Эта классификация условна и не свободна от серьезных недостатков.

Исходным для понимания отклонений служит понятие нормы. В теории организаций сложилось единое - для естественных и общественных наук - понимание нормы как предела, меры допустимого (в целях сохранения изменения системы). Для физических и биологических систем это допустимые пределы структурных и функциональных изменений, при которых обеспечивается сохранность объекта и не возникает препятствий для его развития. Это естественная (адаптивная) норма, отражающая объективные закономерности сохранения и изменения системы. Социальная же норма определяет исторически сложившийся в конкретном обществе предел, меру, интервал допустимого поведения, деятельности людей, социальных групп, социальных организаций. В отличие от естественных норм физиологических и биологических процессов социальные нормы складываются как результат адекватного или искаженного отражения в сознании и поступках людей объективных закономерностей функционирования общества. Поэтому они либо соответствуют законам общественного развития, являясь естественными, либо недостаточно адекватны им, а то и вступают в противоречие из-за искаженного - классово ограниченного, религиозного, субъективистского, мифологизированного - отражения объективных закономерностей. В таком случае анормальной становится «норма», «нормальны» же отклонения от нее. Вот почему социальные отклонения могут иметь для общества различные значения (позитивные и негативные). Социальные нормы разнообразны. Они классифицируются по ряду оснований: 1) возникновение (естественные и искусственные); 2) сложность ( элементарные и сложные); 3) степень формализации (явные и латентные); 4) жесткость требований (обязательные, рекомендуемые, допускаемые, одобряемые и др.); 5) универсальность действия (специфические и общезначимые); 6) сфера применения (правовые, нравственные, эстетические, политические и др.) и др. Время действия социальных норм зависит от степени их укорененности в культуре, масштаба влияния на поведение членов общества и функционирование его институтов. Социальные нормы могут нарушаться субъектом: а) целенаправленно (вплоть до преступного поведения (делинкветного)); б) непреднамеренно, когда выход за пределы социальных норм обусловлен его «инаковостью» - принадлежностью к другому типу культуры.

Известно, что любые действия в конечном счете осуществляются ради удовлетворения потребностей. И переходя к проблеме изучаемых процессов можно сказать, что в иерархии противоречий социально-экономического развития, составляющих причинный комплекс девиантного поведения, наиболее значимо противоречие между относительно равномерно растущими потребностями и весьма неравными возможностями их удовлетворения, зависящими прежде всего от социальной позиции индивидов и общественных групп, их места в социальной структуре. Иначе говоря, источником девиантного поведения как социального явления служит социальное неравенство. При этом необходимо иметь в виду, что, во-первых, одним из важнейших критериев прогрессивного развития, повышения уровня организованности системы (общества) служит дифференциация, т.е. усложнение структуры, разнообразие элементов. Так неодинаковое положение социальных слоев и групп в системе общественных отношений, в социальной структуре обуславливает социальное неравенство, различие в реальных возможностях их удовлетворения. Это не может не порождать социальных конфликтов, протестных реакций, принимающих форму девиантного поведения. Во-вторых, пока нас убеждали в преодолении социальных различий, сближении города и деревни, труда умственного и физического, углублялась дифференциация, принимающая патологические формы. В-третьих, главным в генезисе девиантного поведения является не сам по себе уровень удовлетворения материальных и духовных потребностей, а степень различий, разрыв в возможностях их удовлетворения для разных социальных групп. На уровне индивидуального поведения наиболее важной причиной девиантности служит «социальная неустроенность» как результат несоответствия объективных свойств индивида, включая его задатки, способности, а также свойства, приобретенные в процессе социализации, требованиям занимаемой позиции в системе общественных отношений. Социальная неустроенность может не сознаваться человеком, будучи же осознанной проявляется психологически в виде неудовлетворенности. Очевидно этим объясняется повышенная девиантность маргинальных, а также социальных групп, наиболее отчужденных от творческих видов труда, управления, духовных ценностей.

Имея общий генезис различные формы девиантного поведения (позитивные, негативные и др.) определенным образом взаимосвязаны. Во-первых отметим относительно устойчивый характер взаимосвязей. Во-вторых взаимосвязи различных форм отклоняющегося поведения, противоречивы, часто не отвечают обыденным представлениям. Нередко наблюдается индукция форм социальной патологии, когда одно негативное усиливает другое, однако может быть и наоборот. В-третьих, очевидна зависимость различных форм девиантного поведения от среды - экономических, социальных, демографических, культурологических и других факторов. При этом различные социальные девиации по-разному реагируют на средовые воздействия. Известно, что, например, во время войн снижается уровень самоубийств.

Необходимо учесть, что социальные ценности (идеалы), ожидания, общепринятые правила, нормы, как и критерии девиантного поведения, со временем меняются. В случае если тот или иной вид девиации приобретает устойчивый характер, становится нормой поведения для многих людей, общество обязано пересмотреть принципы, стимулирующие «нарушение правил» или провести переоценку социальных норм. В последнем случае поведение, которое считалось девиантным, оценивается как новая норма. Для того чтобы деструктивная девиация не получила широкого распространения, необходимо: 1) расширять доступ к законным способам достижения успеха и продвижения по социальной лестнице; 2) соблюдать социальное равенство перед законом; 3) постоянно совершенствовать само законодательство, приводить его в соответствие с новыми социальными реалиями; 4) стремиться к адекватности преступления и наказания. Все это в совокупности позволит снизить социальное напряжение в обществе, уменьшить его криминализацию. Поскольку любое девиантное поведение - это отклонение от общепризнанной нормы поведения, то оно, как мы уже отмечали, несет в себе элемент непредсказуемости, неизвестности, возможной опасности. Поэтому девиация и риск - две стороны одной медали, социальной мутации. Чем меньше риск, тем вероятнее действие индивида, более предсказуемо поведение системы в целом. Особенность сегодняшнего времени - возрастание числа лиц, вынужденных рисковать, ибо усложнение социальной реальности увеличивает количество неизвестных ситуаций. Современные исследования в области социальной психологии показывают, что девиантное поведение все больше в своей основе становится рациональным. Основное отличие девиантов, сознательно идущих на риск, от авантюристов - опора на профессионализм, вера не в судьбу и случай, а в знания и осознанный выбор - творческую интуицию. Девиантное поведение, сопровождающееся риском, способствует самоактуализации, самореализации и самоутверждению личности. Последнее является важнейшей психологической причиной, объясняющее желание людей ответить на вызов быстро меняющейся социальной реальности. Девиантный путь выбирают прежде всего люди, не имеющие легальной возможности для самореализации в условиях сложившейся социальной иерархии, чья индивидуальность подавляется. Они не считают общепринятые нормы порядка естественными и справедливыми, не могут сделать карьеру, изменить свой социальный статус через легитимные каналы социальной мобильности. Все это неизбежно приводит их к внутриличностному конфликту. Форма ответной реакции общества на тот или иной вид девиации должна зависеть от того, какие социальные нормы нарушаются: общечеловеческие, расовые, классовые, групповые и т.д. Можно выделить следующие зависимости: 1) чем более высокий уровень по степени общности социальных норм и ценностей нарушается, тем более решительными должны быть действия государства. Самая высокая ценность - естественные права человека; 2) чем более низкий уровень социальных норм нарушается, тем больше упор должен делаться на неформальные методы социального контроля; 3) чем сложнее социальная структура общества, тем многообразнее должны быть формы социального контроля; 4) чем более низкий уровень социальных норм нарушается человеком, тем терпимее должна быть реакция на его действия; 5) чем демократичнее общество, тем больше акцент должен делаться не на внешний социальный, а на внутренний личностный самоконтроль. Таким образом, девиантное поведение - естественная реакция человека на возникающее в обществе противоречие между социальной целью и социальными нормами ее достижения. Для нормального протекания оно имеет не меньшее значение чем его нормативно ролевое поведение.

Объективность, необходимость, функциональность девиаций (в том числе негативных) не исключает постоянства в стремлении общества бороться с негативным поведением. Самозащитная реакция общества столь же объективна, необходима, функциональна, как и то, против чего она направлена. Однако средства воздействия должны быть адекватны генезису и закономерностям объекта. До сих пор большинство средств социального контроля и профилактики вызваны эмоциями, догмами и иллюзиями и, пожалуй, меньше всего - реальными закономерностями процессов, которыми мы хотим управлять. Под социальным контролем в широком социологическом смысле понимается вся совокупность средств и методов воздействия общества на нежелательные (отклоняющиеся) формы поведения с целью их элиминирования или минимизации. Основные механизмы социального контроля:

· собственно контроль осуществляемый извне, в том числе путем наказаний и санкций;

· внутренний контроль, обеспечиваемый интернализацией социальных норм и ценностей;

· косвенный контроль, вызванный индентификацией с референтной законопослушной группой;

· контроль, основанный на широкой доступности разнообразных способов достижения целей и удовлетворения потребностей, альтернативных противоправным или аморальным.

Стратегия социального контроля в обществе:

1) замещение, вытеснение наиболее опасных форм социальной патологии общественно полезными и/или нейтральными;

2) направление социальной активности в общественно одобряемом либо нейтральном русле;

3) легализация (как отказ от уголовного или административного преследования) «преступлений без жертв» (гомосексуализм, проституция, бродяжничество, потребление алкоголя, наркотиков);

4) создание служб социальной и психологической помощи;

5) реадаптация и ресоциализация лиц, оказавшихся вне общественных структур;

6) либерализация и демократизация режима содержания в тюрьмах и колониях при отказе от принудительного труда и сокращении доли этого вида наказания в системе правоохранительной деятельности;

7) отмена смертной казни и др.

Многочисленные формы отклоняющегося поведения, в том числе и самоубийство как крайняя форма девиации, свидетельствуют о состоянии конфликта между личностными и общественными интересами. Отклоняющееся поведение - это чаще всего попытка уйти из общества, убежать от повседневных жизненных невзгод и проблем, преодолеть состояние неуверенности и напряжения через определенные компенсаторные формы. Хотя мне кажется, что самоубийство стоит здесь особняком, поэтому интересно будет рассмотреть эту крайнюю форму девиации (чему посвящен следующий раздел).

Раздел 3. Самоубийство. Виды, фазы и причины

Каждый человек хотя бы раз в жизни бывает искушаем свободой выбора смерти. Тело как «большой разум» приходится обманывать в его стремлении во что бы то ни стало жить и безжалостно расправляться с ним через обретение абсолютной свободы в смерти. Что-то постоянно не связывается, обрывается в наших попытках если не объяснить, то хотя бы рационально описать акт сознательного самонасилия. Даже гениальная полифония романов Достоевского, работа на грани между психиатрией и философией У. Джемса, В. Бехтерева, Р. Лэнга не дают исчерпывающих ответов на поставленный ребром вопрос: в чем основная причина преобладания сознательного суицида над аффектом (80% против 20%), почему неизменно вместе с ростом численности народонаселения планеты происходит рост сознательного суицида в среде наиболее перспективной в эволюционном отношении?