Образ жизни общества и самосознание гражданина

Размещено на http://www.allbest.ru/

Образ жизни общества и самосознание гражданина

общественный табу духовный свобода

Вряд ли кто-либо будет спорить с тем, что окружающая нас жизнь во всей ее полноте влияет на каждого из нас. Когда-то К.С. Станиславский остроумно высказал интересную мысль: театр начинается с вешалки. При кажущейся простоте и очевидности эта мысль представляется очень глубокой и значимой. По сути, речь идет о том, что в педагогической и социологической системе аргументации мы называем социализацией. Ту ее часть, которая специально планируется и осуществляется в специально же созданных для этой цели учреждениях (детсад, школа, высшее учебное заведение и других), мы называем образованием. В свою очередь, согласно Закону “Об образовании” (в редакции 1996 года) само образование определяется как воспитание и обучение в интересах человека, общества и государства.

При бесспорности этих положений отнюдь не бесспорными являются вопросы о характере влияния социализации и образования, о сравнительной силе этого влияния, о том, насколько в каждом конкретном случае соблюдаются интересы названных субъектов человека, общества и государства. Порядок перечисления при этом, конечно, не случаен. Еще в древности говорилось о том, что человек есть мера всех вещей. В других словах эта мысль проводится как законоположение Конституции Российской Федерации. Во второй статье этого документа а будем помнить, что конституция есть высший закон страны и закон прямого действия утверждается, что “человек, его права и свободы являются высшей ценностью”. Насколько в реальности гармонизированы интересы каждого конкретного человека, различных социальных групп, в которые он входит, общества и государства вопрос непростой. Легко предположить, что это влияние многостороннее. С одной стороны, человек в меру своих сил, способностей, социального положения влияет на свое окружение. Больше на непосредственное, ближайшее, меньше на более отдаленное. Легко вспомнить и довольно многих людей, которые, как свидетельствует история, оказали влияние на судьбы стран и всего мира. Но в последующем изложении речь пойдет, прежде всего, о влиянии общества и государства на человека, о том, каков характер этого влияния, и о том, каков его результат, то есть самосознание и соответствующее поведение человека.

Многие, конечно, рассматривают вопрос о самосознании человека как его сугубо личном деле. Вспомним в этой связи еще одно высказывание давних времен никто не несет наказания за мысли. Вместе с тем самосознание человека, его мировоззрение определяет его поведение, его действия по отношению к миру, к другим, к каждому из нас. Существующая система общественных табу, порицаний, наказаний за проступки и преступления удерживает многих от их совершения. Достаточно многих, увы, и не удерживает, к тому же по понятным причинам полагаться только на страх наказания большинству из нас, конечно, не хотелось бы. Соответственно, образ мысли человека, его самосознание, являясь, безусловно, его личным делом, не может быть совершенно безразличным и для окружающих. И в этом смысле правомерна постановка вопроса о том, как государство, общество, среда в самом широком ее понимании влияют на человека. Иначе говоря, в каком направлении идет процесс социализации, то есть многостороннего влияния жизни во всей ее полноте. Часть этого влияния, конечно же, планируется и планировалась всегда. Речь идет о воспитании, то есть формировании человека в специальных созданных для этого институтах (семья, детсад, школа, вуз и так далее). В некоторые исторические периоды, отмеченные переломными сдвигами во всем образе жизни, люди, казалось бы, отказываются от воспитания, будучи неудовлетворенными прежними принципами, методами и результатами этого процесса, пересматривают самые его основы. В своей системе и целостности такие “смены вех” достаточно длительные процессы. Ценностные ориентации, определяющие облик человека, меняются в своей совокупности очень медленно. Но в части, даже в существенных деталях возможны достаточно быстрые изменения. Вспомним, как в свое время, время “лихих девяностых”, за пару лет для многих в России стала приемлемой психология “купи продай”; не важно при этом, шла ли речь о продаже миллионов тонн сырья за границу (что обеспечило некоторым быстрое обогащение) или о перепродаже пачки сигарет у станции метро (что многим помогло просто выжить).

Но попытки такого переосмысления бывали и раньше. Не идя слишком далеко в историю страны, вспомним талантливого психолога (точнее, педолога) А.Б. Залкинда. Он действительно много сделал для развития педологии как всестороннем и межпредметном учении о развитии человека. Но в своей книге середины 1920-х годов А.Б. Залкинд идет весьма далеко. Он критически разбирает десять заповедей Закона Божьего, размышляет, как к ним должна отнестись современная молодежь (то есть для него молодежь 20-х годов). Автор подвергает сомнению даже такие заповеди как “не убий” и “чти отца своего”. Надо, полагает он, по-деловому подойти к решению соответствующих вопросов с точки зрения классовой пользы. И, соответственно, убийство неисправимого врага революции этически оправдано. А чтить надо только такого отца, который стоит на революционно-пролетарской точке зрения. Касаясь некоторых аспектов половой морали, автор, конечно, отрицает то, что по этому поводу сказано в Священном писании. Выбор полового партнера должен определяться классовой направленностью. А ревность, например, не должна иметь места, если победитель в борьбе за внимание женщины (соответственно, мужчины) более полезен в классовом смысле. Некоторые другие предлагаемые в книге заповеди (“Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата”) звучат не менее экзотично (Залкинд, 1924).

Выдержки из книги А.Б. Залкинда, приведенные здесь не для подробного разбора и критики, это лишь пример переосмысления самых основ воспитания и социализации; они были раньше, есть сейчас, несомненно, будут и позднее. Помня об интересных теоретических работах по социализации и влиянии различных ее институтов (Мудрик, 1999; Запесоцкий, 2008 и другие), посмотрим теперь, как на практике влияет наш образ жизни и некоторые значимые его составляющие на самосознание человека.

Прежде всего, влияет материальное положение человека. Конечно, все понимают, что “не хлебом единым человек жить будет”, хотя не все, особенно молодые, помнят это высказывание как цитату из Библии. И в то же время социологические опросы однозначно подтверждают мысль К. Маркса о решающей роли материального базиса. И, конечно, не Маркс первым к ней пришел. Опять вспомним древних: “рг1тит у|уеге, с1е1пс1е р1пНо8ор11ап” (сначала жить, а потом философствовать). В этой связи посмотрим на то, что сейчас волнует россиян.

По данным Всероссийского центра исследований общественного мнения (ВЦИОМ), из всех проблем в декабре 2010 года больше всего нас волновал рост цен (отметили 56%). Далее идут алкоголизм и наркомания (53%), безработица (46%), коррупция (44%), уровень жизни населения (42% практически повторение оценки роста цен), ситуация в ЖКХ (34%), пенсионное обеспечение (33%), преступность (31%), ситуация в здравоохранении (30%), положение молодежи (26%), терроризм (26%), состояние морали и нравственности (23%). С большим отрывом идут демократия и права человека (8%), межконфессиональные и межнациональные отношения (7%), экстремизм и фашизм (5%). Поскольку опрошенные могли называть несколько волнующих их проблем, сумма процентов более ста; но материальные заботы здесь явно преобладают.

Это вряд ли можно считать случайным или неожиданным. Люди “вживаются” в рыночную экономику столетиями, стремление “приучить” их к ней за немногие годы или пару десятилетий не может быть результативным для всех. В любом рабочем коллективе всегда найдется немало людей, которые при жестком выборе (спокойная жизнь или соревнование за хорошую зарплату путем более эффективной работы) сознательно выберут первое. Годы шоковой терапии оставляли для многих мало выбора: надо было просто выживать, и, видя у станций метро бабушек, которые перепродавали всякую мелочь ради копеечного заработка, вряд ли можно было предположить, что это большинству из них нравится. Но вот прошли “лихие девяностые”, и в 2004 году Президент страны

В.В. Путин в одном из выступлений подчеркнул, что “за последние годы” (имелись в виду те же “лихие”) падение производства составило более 40%. По данным левой прессы, это падение чуть ли не вдвое больше. Но возьмем данные Президента и отметим то обстоятельство, что и тогда, и сейчас имеет место практически небывалое для развитых стран социальное расслоение по доходам. Если иметь в виду время выступления В.В. Путина, то, по данным того же периода, приводимым авторитетным специалистом ныне покойным академиком Д.С. Львовым, соотношение доходов десяти процентов самых состоятельных граждан к десяти процентам самых бедных составляло 16:1. Сейчас данные различных подсчетов расходятся, но заметного улучшения этой пропорции нет, хотя в целом возросли доходы и самых богатых (весьма существенно), и самых бедных (в процентном отношении гораздо меньше). С тех пор прошло еще семь лет, которые вместили в себя многое: и кризис 2009 года, и трудный период его восстановления. И при определенных успехах в экономическом развитии в основном сохранились “сырьевая” зависимость валового внутреннего продукта и неблагоприятное приведенное выше соотношение “децилей”. Это значит, что экономический фон для формирования духовных интересов, для снижения уровня тревожности, для ощущения стабильности и уверенности в будущем далек от благоприятного.

В то же время во всех заявляемых целях социализации и воспитания преобладают, напротив, нематериальные ценности (Данилюк и другие, 2009; Государственная программа..., 2010). В разных сочетаниях и в разной последовательности в этих и других документах говорится о системе нравственных, духовных ценностей. Желательным в облике современного человека признается умение и желание сочетать уважение к национальным и общечеловеческим ценностям, толерантность, духовность (при большой размытости толкования этого последнего понятия). Надо также воспитывать человека как патриота России, умеющего сочетать свои личные интересы с интересами других людей, общества, страны. Опыт 90-х годов показал почти всем, что опора только на коллективизм или только на индивидуализм невозможна, требуется их разумное сочетание. Обычно в целевой части таких программ находят место и такие качества, как стремление к социальному миру, понимание ценности равноправия даже при неравности возможностей, устойчивого развития, демократии, свободы и ответственности.

Однако явное преобладание материальных забот над духовными ценностями вносит свои коррективы в облик современного россиянина, в то, как он воспринимает свою страну. Россияне видят больше положительного в своей давней и недавней советской истории, нежели в современности. Они гордятся достижениями прошлых лет, нашей победой над фашизмом, быстрым восстановлением страны после страшной войны, нашими великими прошлыми свершениями в культуре и науке. И поэтому, не отрицая определенных успехов в современности, выражают свое явно положительное отношение к СССР, выделяя, прежде всего, силу страны, социальную защищенность граждан (даже при невысоком уровне жизни), отсутствие такого резкого социального расслоения, которое имеет место сейчас. Вполне однозначно в различных опросах выделяется и то, что россияне стыдятся эпохи Б.Н. Ельцина больше всех других сложных и, как иногда говорится, “неоднозначных” периодов в долгой истории России. И это тоже часть неблагоприятного фона для оценки гражданами страны в ее современности.

Несколько меняют положение высокие рейтинги первых лиц России В.В. Путина как Президента, затем Председателя Правительства России и Д.А. Медведева. Эти рейтинги частично объясняются объективным, пусть и не очень заметным улучшением в экономике. В не меньшей мере они объясняются положительно оцениваемым большинством россиян фактом, что, если при Б.Н. Ельцине Россия явно следовала в своих и внутреннених, и в особенности внешних делах за старшим, то есть более мощным экономически заокеанским партнером, она сейчас проявляет гораздо большую самостоятельность и заботу о своих национальных интересах.

И все же, конечно, интересы и потребности людей не сводимы только к материальным. Тогда нельзя не признать, что более высокие, высшие, духовные интересы и потребности также формируемы и всем образом жизни, и образованием, воспитанием как частью последнего. А воспитание есть всегда воспитание ценностей, материальных и духовных, ценностного отношения к жизни во всех ее проявлениях. Мы можем сказать и иначе: всякое воспитание есть воспитание идеологическое, есть приобщение человека к некоторому миру идей. Это не идеологическое воспитание в его узком понимании, не то, что раньше называлось идейно-политическим воспитанием, хотя отношение к политике и к политикам сюда непременно входит. Непременно в том смысле, что уже давно замечено: если ты не занимаешься политикой, то она тобой все равно займется. Постепенно становится более или менее общим понимание, что идеология это определенный, желательно, но не обязательно систематизированный набор идей. И краткий приведенный выше перечень желательных качеств гражданина также есть по сути определенный набор идей, который принимается гражданином, каким-либо сообществом людей, обществом и государством.

Само понятие идеологического воспитания прошло в последние годы в России довольно трудный путь, и он далеко не завершен. Президент страны Д.А. Медведев употребил его в своем выступлении 22 апреля 2010 года, проводя Госсовет, посвященный поддержке творчества молодежи. Среди прочего Президент сказал, что необходимо также заняться идеологическим воспитанием, которого после распада Советского Союза фактически не было. Но эти слова Президента, которые сотни людей слышали, что называется, в живом исполнении первого лица государства, которые слышали миллионы по каналам телевидения, исчезли из интернетного отчета о Госсовете в течение суток. Исчезли, конечно, не случайно. По сути, речь идет о том, не нарушает ли идеологическое воспитание, в основе которой, понятно, всегда лежит определенная идеология, некоторые статьи Конституции РФ? Так, в статье 13 признается идеологическое многообразие, подчеркивается, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. А статья 29 существенным образом дополняет эти запреты, поскольку в ней гарантируется свобода массовой информации и запрещается цензура.

Вместе с тем вопрос не так прост. С одной стороны, думается, нельзя не поддержать слова почти афористического высказывания нашего Президента при вступлении его в должность: “Свобода лучше, чем несвобода”. С другой стороны, всем понятно, что свободой можно злоупотреблять, если она не связана с ответственностью. Третий важный момент: согласно еще одной, 55-й статьи Конституции РФ, права и свободы человека могут быть ограничены федеральным законом, если речь идет о защите конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц. И, несмотря на то, что по Конституции у нас цензуры нет, некий цензор счел за благо убрать из выступления Президента страны само упоминание об идеологическом воспитании. Интересно, что при этом в тексте осталось то, что вытекало из этого тезиса. Президент отметил, что именно из-за отсутствия идеологического воспитания для многих наших молодых людей идеалом являются герои американских боевиков. А это, добавим, тоже есть некоторая, пусть очень маленькая часть самосознания наших молодых граждан.

Можно уверенно сказать, что в таком контексте, на таком уровне и с положительным знаком понятие идеологического воспитания не употреблялось у нас более двадцати лет. И отсутствие его (конечно, не понятия, а самого идеологического воспитания) имело вполне предсказуемые результаты, о которых говорил Президент. Они вполне подтверждаются исследованием интересов и идеалов молодежи, которое проведено в Российской академии образования. Достаточно общим местом стали сейчас высказывания в том смысле, что современная молодежь (а нас, прежде всего, будет интересовать именно она) быстрее приспосабливаются к жизни, лучше, чем мы когда-то, знают, чего они хотят. Но чего именно?

Обратимся к одной из последних работ В.С. Собкина и его коллег (Собкин и другие, 2010). Исследовались идеалы подростков, то есть если использовать немодное сейчас выражение из стихотворения В.В. Маяковского, когда-то воспринимавшееся вполне серьезно, “делать жизнь с кого”. С большим отрывом в начале списка идеалов идут политики, литературные и киногерои. Это, вспомним, в ситуации, когда подростки читают совсем мало, но чаще представителей других возрастных групп ходят в кино. Писатели, музыканты, спортсмены значительно уступают. В самом конце списка идут деятели искусства, общественные деятели и ученые. Последние как раз и замыкают список, оказываясь наименее интересными для подражания.

Ситуация меняется, если перед подростками поставить вопрос о соотношении современности и прошлых лет. Тогда оказывается, что список идеалов совершенно инвертирован: почти 100% подростков ценят и считают привлекательными деятелей науки, искусства, писателей. Но, увы, именно прошлых лет. И ведь речь идет не о тех, кто на склоне лет ностальгирует о временах своей молодости, а о едва вступающих в жизнь. Мы видим еще одно основание для конфликта поколений: молодые не ценят людей массовых профессий ни в прошлом, ни в современности, и лишь в прошлом находят идеалы среди не самых распространенных профессий. Так и слышится вопрос молодых к старшему поколению: что же вы построили!

А строить свое достаточно трудно, проще замкнуться в конформной группе себе подобных. В справочнике по молодежным субкультурам таковых насчитывается тридцать три (Алехин, 2008). И внимательный анализ приводит к тревожному выводу: значительная их часть ориентирована на насилие, во всяком случае, не исключает насилия как средства решения своих проблем и продвижения своих культурных (или антикультурных) идей и образцов поведения. Это весьма далеко от толерантности, которая, как мы видели выше, считается желательным качеством российского гражданина. Вообще говоря, даже не только российского. Подобные или близкие высказывания о своей стране и гражданах можно найти почти везде, в любой большой или малой стране. И каждая страна предпринимает определенные усилия для создания своего положительного образа и для внутреннего потребления, что важно для воспитания патриотизма, и по понятным причинам для потребления внешнего. Если усилия недостаточны, то и результат неудовлетворителен, то есть возникает прохладное, отнюдь не патриотичное отношение к своей стране, имеющее далеко идущие последствия по выполнению, точнее, по невыполнению своих гражданских обязанностей.

Можно предположить, что решение соответствующих проблем облегчается во времена стабильности, затрудняется в переходные периоды. Ведь закрепление любой, даже элементарной привычки (скажем, мыть руки перед едой) требует времени. Закрепление мыслительных образцов и образцов поведения более сложного, чем мытье рук перед едой, требует и времени, и усилий. Усилий и своих, и общества в широком его понимании (семья, близкие, система образования, средства массовой коммуникации, влияние всей среды). И чем более скоординированы эти многообразные влияния, тем более предсказуем результат. Вспомним ситуацию в Советском Союзе. Там работали специальные партийные и государственные органы, которые обеспечивали, например, то, что в идейном содержании система образования, кино, театр, немногая имевшая тогда место реклама, массовые мероприятия были четко увязаны. Вероятность того, что учитель в школе говорил одно, а киноэкран проповедовал совсем другое, была крайне мала. Соответственно, была мала и степень свободы, о чем сейчас нередко говорится при характеристике недавней истории нашей Родины.

Но возьмем современные западные страны, а также те страны всех континентов, которые избрали в основном западный путь развития. Анализ школьных учебников по общественным наукам, особенно по истории, показывает, что все они весьма четко скоординированы в интерпретации сложных периодов и фактов своей истории. Для США, например, это период рабовладения (который, кстати говоря, закончился в США на 7 лет позднее отмены крепостного права в России), это использование США военной силы во время и после Второй мировой войны. Иногда такие сложные периоды и факты мы называем “неоднозначными”; напротив, их интерпретация в школьных учебниках отличается высокой степенью однозначности, четкой патриотической направленностью. Подчеркнем речь идет именно о школьных учебниках, поскольку именно в период школьного взросления закладываются основы гражданской нравственности. То, что в учебниках по общественным дисциплинам предлагаются для так называемого самостоятельного анализа разного рода исторические и правовые документы, ничего не меняет. Их отбор, комментарии авторов и учителей хорошо подводят школьников к “правильным” выводам. На такой заложенной еще в детском и подростковой возрасте основе “правильно мыслить” будет в типичном случае и студент университета.

Вспомним учебники истории нашего совсем недавнего прошлого, периода “лихих девяностых”. И по общему содержанию, и по интерпретации конкретных событий, и по упоминаемым и отсутствующим именам ребятам было непросто составить объективную картину нашей истории, иногда же она была просто искаженной. Подробно тому, как учебники истории формируют самосознание человека, можно прочитать в информативной и хорошо документированной книге В.Э. Багдасаряна “Школьный учебник истории и государственная политика” (2009) и других. Проблема поставлена совершенно правильно: история воспитывает, формирует самосознание гражданина, соответственно, от преподавания истории не может не зависеть и государственная политика, как и преподавание истории не может от нее не зависеть.

Об этой взаимной зависимости пишут не только наши авторы. В книге В.Э. Багдасаряна и других упоминается первое издание книги француза М. Ферро “Как рассказывают детям историю в разных странах мира” (1992). Интересно, что это первое издание (в 2010 году появилось второе) вышло в русском переводе в то самое время, когда наши учебники истории давали подчас противоположные интерпретации наших же, российских исторических событий. А ведь у М. Ферро мы читаем, например: “Не нужно себя обманывать: образ других народов или собственный образ, который живет в нашей душе, зависит от того, как в детстве нас учили истории” (ук. соч., с. 8). Здесь хочется поставить латинское sic! (так!), а иногда это подчеркнуто переводят “именно так”, “точно так”. Не могу не согласиться и с тем, как оцениваются В.Э. Багдасаряном с соавторами учебники истории А. Кредера (1995) и И. Долуцкого (2002). Используется достаточно мягкая, но выразительная оценка: “ангажированные” (Багдасарян, 2009, с. 222). Действительно, достаточно посмотреть, как легко А. Кредер всю вину за холодную войну возлагает на СССР, как легко И. Долуцкий говорит о режиме личной власти Путина, пришедшего в результате государственного переворота. О влиянии таких интерпретаций не могу не привести довольно длинную цитату Ю.М. Полякова, но короче и точнее сказать не сумею: “У нас сложилась удивительная ситуация, когда за счет государства финансируется и развивается антигосударственная идеология... Если бы учебник американской истории начинался с того, что благополучие страны построено на костях безвинно убиенных индейцев, негров и, что бы ни происходило на территории наших Штатов, это никогда не искупит первородный грех нашей цивилизации, я посмотрел бы, что было бы у них с хваленым американским патриотизмом” (Российская газета. 12.11.1997). Но американский патриотизм действительно заметен всегда, особенно же в кризисные времена. Рамки статьи не дают возможность подтвердить это многими конкретными примерами. Но, читая эти оценки некоторых наших учебников истории, я вспоминаю всплески патриотических чувств в США, свидетелем которых был сам, в такие моменты, как террористический акт 11 сентября 2001 года, времена бомбежек Югославии, начало войны в Ираке. Некоторые критические замечания немногих политиков и демонстрантов тонули в патриотической риторике большинства. По газетам и телепередачам таких примеров можно привести гораздо больше. Вспоминаю и хорошо поставленную работу по патриотическому воспитанию в скаутских организациях, массово-групповые церемонии присвоения американского гражданства с пением патриотических песен и произнесением присяги американскому флагу.

Важными средствами социализации, формирования патриотического сознания граждан являются государственные символы герб, флаг, гимн, девизы. И уже не приводя примеров из зарубежного опыта, вспомним, как долго в 1990-е годы шли у нас жаркие споры об этих символах, лишь в самом начале двухтысячных завершившиеся принятием российского гимна. А вот никакого девиза у нас до сих пор нет, что является редким исключением: более двухсот стран мира такие девизы имеют. Даже беглый просмотр показывает, что эти девизы очень разные, подчеркивают разные исторические, этнографические или географические обстоятельства, некоторые могут показаться забавными, но все, так или иначе, имеют сверхзадачей способствовать созданию положительного образа своей страны. Посмотрим только на немногие девизы:

Австрия “Австрия погибнет последней”.

Аргентина “В союзе и свободе”.

Армения “Помним прошлое, сильны в будущем”.

Виргинские острова “Будь бдителен”.

Вьетнам “Независимость. Свобода. Счастье”.

Гвинея-Бисау “Единство. Борьба. Прогресс”.

Греция “Свобода или смерть”.

Дания “Помощь Бога, любовь народа, величие Дании”.

Испания “Превыше всего Испания, превыше Испании Бог”.

Каймановы острова “Он основал это в морях”.

Коморские острова “Единство. Справедливость, Развитие”.

Лесото “Мир. Дождь. Процветание”.

Мали “Один народ, одна цель, одна вера”.

Российская империя “Православие. Самодержавие. Народность”

(Лозунг: “За Веру, Царя и Отечество”).

Польша “Бог. Честь. Отчизна”.

Сент-Люсия “Отчизна. Народ. Процветание”.

США “В Бога мы верим”.

Туркс и Кайкос “Один народ, одна нация, одна судьба”.

Турция “Мир дома, миру мир!”.

Узбекистан “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”.

Франция “Свобода. Равенство. Братство”.

Чехия “Истина восторжествует”.

Швейцария “Один за всех все за одного”.

Южная Корея “Все для блага народа”.

Ямайка “Все как один”.

Япония “Страна восходящего солнца” (интернет-ресурс 1Шр://го8118а.Иуе]оигпа1. сот/900839.Мт1; 200stran.ru).

Здесь намеренно даны девизы самых разных стран: больших и малых, расположенных в разных частях планеты. И на фоне этого многообразия Россия, великая страна, действительно выглядит редким исключением: общепринятого девиза у нас нет!

Конечно, наличие или отсутствие девиза не самое главное. Но целостный (что не значит системный) процесс социализации оказывает на человека влияние, большее или меньшее, запланированное или случайное, работающее сопряженно с воспитанием, параллельно ему или, в предельном случае, ему наперекор. К сожалению, приходится констатировать, что в современной России этот предельный случай не так редок. Односторонний акцент на свободу при частом упоминании, но при еще более частом забвении необходимой ответственности, несистемность и противоречивость посылов, которые дают различные институты социализации приводит к трудностям в гражданском становлении человека. Иными словами, образ жизни общества влияет на самосознание человека, оно в свою очередь определяет его поведение.

Многолетние наблюдения и размышления (эксперимент, к сожалению, здесь невозможен) позволили из этих посылов различных институтов социализации выделить несколько типичных преимущественно отрицательного свойства. Это, конечно, не значит, что нет и положительных. Им нужно только радоваться, но обсудим, прежде всего, те, которые оказывают на человека дестабилизирующее, невротизирующее влияние, направляют его поведение в нежелательном для общества или антиобщественном направлении. Каковы эти посылы (как теперь часто говорят, “контент”) и те средства, которыми они доносятся до нас?Негатив и зло в мире преобладают над добром. Средства преобладание негатива в информационном потоке, особенно в кратких новостях. Особые примеры здесь даже не нужны каждый легко вспомнит, как часто и много говорится в новостных блоках о террористах, взрывах, пожарах, драках, природных катаклизмах и тому подобном, как часто сейчас вспоминают, что для многих современных журналистов самая хорошая новость это плохая новость. Вспоминая времена СССР, так называемую эпоху “застоя”, нельзя не вспомнить и другую крайность. В то время некоторые реальные, но неприятные события или вообще “забывались”, или упоминались вскользь. Зато нередко сообщались новости о трудовых победах, о том, какого высокого надоя добилась доярка Иванова, насколько передовой завод опередил пятилетний план. А в печати были и письма этой доярки или директора завода, в которых “дорогому Леониду Ильичу” сообщалось об этих трудовых победах.

Конечно, в те времена эти важные сообщения доярки или директора могли восприниматься и воспринимались с юмором. Но именно с юмором никакого вреда психическому здоровью они принести не могли. Напротив, насыщенные негативом новости приводят к повышенной тревожности, а постоянная повышенная тревожность может привести и к еще более серьезным изменениям здоровья, в том числе не только психического, но и соматического.

Наш мир есть мир насилия (физического, военного, сексуального, психологического), противостояния и соперничества, что следует считать естественным. Средства натуралистический показ насилия с использованием всех текстов, аудио и видеосредств. Отметим, что, по данным исследований, такая демонстрация насилия даже “в борьбе за правое дело”, например, в борьбе с преступностью у всех вызывает также повышенную тревожность, у детей и людей с неустойчивой психикой возможно подражание в средствах и “методике” применения насилия. И в этом отношении прекрасно сделанные, с хорошими актерами и количественно до сих пор превалирующие американские блокбастеры, где супермены спасают мир от преступников, воспитывают не только законопослушание и стремление подражать им в добрых делах. Они одновременно приучают к мысли о пользе агрессивности, об агрессии как естественном средстве решения жизненных проблем. В самом же худшем случае они могут восприниматься частью аудитории как прекрасное методическое руководство по методике пыток, убийств и прочего насилия.

Конечно, блокбастеры, как и само слово, пришли к нам из США. И уже в начале 90-х, отмечая этот не очень удачный “импорт” и его вредоносное влияние, справедливо кивали “за бугор”. Но прошли годы, по историческим меркам не очень многие, и теперь насилия в наших собственных боевиках, триллерах, блокбастерах больше, чем в американских, оно нередко еще более подчеркнуто и натуралистично. Конечно, насилие всегда было в жизни: и бытовое, и во время войн, и при борьбе с преступностью. Но вспомним, как изображались боль, страдание, смерть в советских и американских фильмах 40-х 50-х годов. Эти воспоминания четко показывают, что все нужные мысли можно донести и без вульгарного натурализма. Но достаточно его допустить, как срабатывает эффект, подобный наркотическому: дозу приходится постоянно увеличивать.

Основной (сексуальный) инстинкт действительно основа всего. Здесь трудно определиться с какой-то нормой доступности и дозволенности, но, по многим данным, мы сейчас в этом отношении практически “впереди планеты всей”. Средства те же натуралистический показ, а также реклама сексуальных услуг и реклама различных товаров на фоне сексуальных элементов видеоряда. Это вполне объясняется давно известным из практики рекламы фактом, что по степени аттракции (привлечения внимания) для подавляющего большинства зрителей обоих полов и всех возрастов “объекты” распределяются по ряду: женщина животные дети. Красивые автомобили, интерьеры, роскошная недвижимость и прочие “картинки” рекламы существенно уступают. Дополнительные “благоприятные возможности” здесь дает Интернет. Используя эти средства, рекламодатели не учитывают, но должны понимать, что они примитивизируют представление подростков о межполовых отношениях, способствуют снижению возраста первых половых контактов (“сексуальный старт”) и частоте нежелательных ранних беременностей.Культ “красивой жизни”, богатства вообще и денег в частности естествен и необходим, “воспитание разумных потребностей” пережиток коммунистических времен, высшие (духовные) потребности либо от скудости, либо от глупости. Средства демонстрация в связных сюжетах и без сюжета. Возможности здесь, понятно, безграничны. Вместе с тем нелишне вспомнить, что, например, в России до 1917 года выставление богатства напоказ не поощрялось. Конечно, были малокультурные купцы, которые, демонстрируя свое богатство, прилюдно сжигали пачки ассигнаций, были и те, кто купал любовниц в шампанском. И все же это не считалось хорошим тоном, это не поощрялось церковью. В советское время был довольно короткий период, когда действовал лозунг одного из высших партийных функционеров Н.И. Бухарина “Обогащайтесь!”, но он быстро сменился рекомендуемым, а потом и обязательным самоограничением. В 1921 году был введен “партмаксимум”, когда зарплата “ответработников” составляла 120 150% от средней зарплаты работников на их предприятиях. В 1936 г. И.В. Сталин после нескольких повышений зарплат получал 1200 рублей, что было всего в пять раз больше средней зарплаты в промышленности. Не будем приводить гораздо более известные данные о спецраспределителях и спецмагазинах, о чем, кажется, все написано в краткий период борьбы против партсовпривилегий в конце 80-х начале 90-х годах. Равенства, конечно же, не было, как не было его нигде и никогда. Но ни Иосифу Виссарионовичу, ни, наверное, кому-либо в СССР не могло и присниться, что в дни, когда пишется эта статья, журнал “Форбс” сообщил о росте в России всего за год числа долларовых миллиардеров с 62 до 101. Не будем считать деньги в чужих кошельках. Гораздо важнее подчеркнуть, что эта публикация в журнале “Форбс”, пожалуй, одно из самых безобидных средств культа богатства. Более наглядно это делается почти ежедневно и разными способами по всем каналам телевидения.

Рынок правит миром, причем не только в экономике, но во всех взаимоотношениях людей. Средства вербальное и образное (аудиовидео) убеждение, что все продается и покупается. Сюда надо включить и рыночный словарь применительно к человеку. Например, покупка, аренда, обмен спортсменов, что превращает их, по сути, в дорогих рабов, а в спорте оставляет все меньше собственно спорта, прибавляя в нем все больше бизнеса. Столь же часто мы слышим в выступлениях руководителей разных рангов советы молодежи “уметь продавать себя”, хотя эта метафора совсем не безобидна.

Конкуренция и соревнование за выгоды и ресурсы естественны, взаимопомощь и тем более альтруизм исключение, удел оригиналов и святых (“бери от жизни все”). Средства подбор и частое повторение соответствующих сюжетов, а также как в п. 5. Конечно, и в СССР было “соцсоревнование”, конечно, всеобщая уравниловка, даже не полная, давно показала свою неэффективность. Но мера здесь явно нарушена.

К этим посылам и средствам глобального плана добавим то, что идет на Россию извне.

Российские власти всех уровней не заботятся о народе и в высокой степени коррумпированы. Они были лучше в 90-е годы (то есть когда соглашались на все, что требовали США Н. Н.). Средства подчеркивание соответствующей новостной информации, более частое повторение таких новостей в программах, специальные передачи для “концентрации” негатива подобного рода, особенно с привлечением радиослушателей. Весьма “полезен” для этого жанр ток-шоу (в народе треп-шоу). Причем расчет (вполне правильный) делается на то, что особенно активно звонить будут люди, имеющие реальные проблемы на житейском, бытовом уровне, в то время как в целом удовлетворенные обычно относятся к “молчаливому большинству”. Многие ток-шоу небезобидны и по другой причине. Они часто выносят на обсуждение миллионов то, что не только психология, но и просто здравый смысл, да и правила приличия рекомендуют решать, не прибегая к публичности.

Российская армия, милиция, вообще все органы правопорядка антинародны, жестоки и коррумпированы. Средства активный подбор соответствующих сюжетов, частый их повтор в общеновостных и специальных программах. В последние годы в основном преодолено то, что было просто кричащим в 90-е: создавалось впечатление, что соответствующие телесюжеты специально подбирались, чтобы показать полную недееспособность наших правоохранительных органов. Последствия не замедлили сказаться. Здесь действует схема, которую американские психологи давно заметили в детском классе, а затем перенесли на многие ситуации общения: self-fulfilling prophecy (самооправдывающееся пророчество). Смысл в том, что если ребенку все время делать замечания и говорить, какой он плохой, он не станет лучше. Если обществу или какой-то его части например, органам правопорядка, все время говорить ... и так далее по тексту. А при наличии реальных и серьезных недостатков в работе милиции (теперь полиции) все складывается во вполне однозначную картинку, и уровень доверия общества к тем, кто применяет закон, падает еще больше.

Гражданский патриотизм в России если и был возможен (например, во время Великой Отечественной войны), то сейчас характер отношения народа и власти делают его реально невозможным. Средства соответствующее толкование реальных событий, выступлений правозащитников, дегероизация (развенчивание героев прошлого), чужой патриотизм (сюжеты о маскулинности, героизме и мужестве высших представителей власти и правоохранительных органов избранных зарубежных стран). И в этой связи хочется вспомнить опыт наших заокеанских партнеров. (Слово “партнеров” так и хочется поставить в кавычки совсем недавно 39 американских законодателей-республиканцев потребовали от Б. Обамы ни в каком варианте не допускать Россию к информации о противоракетном щите в Европе и не сотрудничать с нами в этом вопросе. Правда, соперничающие игроки в спорте тоже называют друг друга партнерами). Но здесь воспоминание вполне положительного свойства. С самых молодых лет, но особенно со скаутского возраста и в скаутских организациях юный американец воспитывается в уважении к власти, в уважении к первым лицам государства, к традициям “американского образа жизни”. Стопроцентного успеха и в этом, как во все другом, быть не может, но важна сама тенденция.

Права и свободы человека в России не защищены и сознательно нарушаются властью и людьми по отношению друг к другу; это происходит чаще, чем в “цивилизованных” странах. Средства как в п.п. 8, 9 “Права человека”, бесспорно, надо защищать. Но, к сожалению, и это благородное дело часто искажается тем, что соответствующая информация используется больше для целей борьбы за имидж своей страны, который относительно повышается при снижении имиджа иных стран. В некоторых новостных телеи радиопрограммах, зарубежных и (реже) российских рассказ о нарушенных правах российского бизнесмена или ученого занимает больше времени, чем все остальные новости. Это происходит даже тогда, когда гибнут многие люди в военных конфликтах или природных катаклизмах. В этих случаях нельзя сослаться на принцип “человек есть высшая ценность” и в той, и в другой ситуации речь идет о людях. Но циничный подход состоит в том, что гибель многих людей в природных катастрофах или даже военных конфликтах это статистика, в которой часто трудно обвинить власть. Напротив, нарушение прав отдельно взятого человека можно использовать для целей дискредитации властей какого-то уровня или страны в целом.

Высшие иерархи православной церкви в России запятнали себя в давнем прошлом сотрудничеством с КГБ, в последние годы бессовестным использованием рыночных механизмов для получения прибыли, при этом государство односторонне поддерживает именно православную церковь, нарушая тем самым Конституцию. Средства как в п.п. 7 9.

Уровень развития России во всех отношениях низок. Средства подчеркивание реального (достаточно часто) или мнимого технического превосходства “цивилизованных”, “развитых” стран, частое, вызываемое или не вызываемое сюжетной необходимостью использование этих терминов для характеристики стран при их сравнении с Россией, одностороннее, часто искаженное толкование разного рода международных сравнений в образовании, науке, культуре. Так, часто подчеркивается “молодость” демократии в России, причем, как уже отмечено выше, “забывается” о том, что в России крепостное право было отменено в 1861 году, а рабство в США в 1867-м, что до середины 1950-х годов расовое неравенство было реальным и жестким фактом в США, что вполне преодоленным его на бытовом уровне нельзя считать и сейчас.Между странами СНГ имеются непреодолимые противоречия, обусловленные историей российской и советской империй, имперскими “замашками” современной России. Средства односторонняя интерпретация исторических событий, “забывающая” об огромной помощи России в развитии многих бывших губерний и республик СССР и делающая акцент на других фактах (например, “оккупация” прибалтийских стран Советским Союзом, голодомор на Украине и так далее).

Российская власть неэффективна еще и потому, что расколота. Имеются непреодолимые противоречия между Центром и регионами, между ветвями власти, а также в тандеме “Медведев Путин”. Средства подбор сюжетов, допускающих интерпретацию в этом духе реальных событий, бесконечное повторение соответствующих сюжетов в ток-шоу.

Но, может быть, эти примеры столкновения идей, имиджей и идеологий дело уходящее, мы все же идем к некоторой конвергенции, к всеобщему согласию и братству? Для автора статьи это риторический вопрос. Весь опыт мировой истории дал на него вполне однозначный отрицательный ответ. Вспомним, когда впервые возникли такого рода надежды, выходящие за пределы благих пожеланий о земном рае. Ведь споры на эту тему начались не сегодня, и некоторые уроки в этом плане нам дает история второй половины XX века. Речь идет о понятиях конвергенции и деидеологизации. Обе идеи возникли в середине XX века. Прежде всего, стоит вспомнить работы Д. Белла, родившегося в 1919 году и здравствующего поныне (Ве11, 1965, 1973, 1998). В некотором смысле слова, его судьба и идейная трансформация хорошо иллюстрирует мысль мудрого премьер-министра Франции Ж. Клемансо: “кто в молодости не был радикалом, тот не имеет сердца. Но кто в старости не стал консерватором, тот не имеет головы”. В самом начале 60-х годов Д. Белл обосновал концепцию деидеологизации, суть которой в том, что социальные конфликты затухают, классовая борьба уходит в прошлое, общества идут к согласию. Но очень скоро в знаменитой книге “Конец идеологии.

Об истощении политических идей в пятидесятых” он уже, несмотря на название книги, по сути, отказывается от идей деидеологизации, напротив, говорит о важности идеологий, особенно религии (Ве11, 1965). Позднее ученый обосновывает более мягкие идеи постиндустриального общества, еще позднее приходит к либеральному консерватизму.

Но дело, конечно, не только в формуле Клемансо о естественном возрастном развитии человека и его идей. На самом деле, многие и по многим показателям уже вскоре после возникновения идей деидеологизации, с которыми связывались радужные ожидания вселенского согласия, с сожалением или просто сообразуясь с реальностью, отказывались от этих идей. То же произошло и с конвергенцией, идеей сближения стран, экономик и идеологий, известным сторонником которой в 70-х годах в СССР был А.Д. Сахаров. Надежды здесь явно опережали реальность. Примерно так же развивались и идеи глобализации, возникшие в те же времена середины XX века, хотя и приобретшие популярность много позднее.

Разумеется, ситуация не безнадежна, надо лишь отделить благие пожелания от реальных возможностей. Идеи глобализации, как ранее идеи деидеологизации и конвергенции, вряд ли смогут когда-либо преодолеть этнические и прочие различия между людьми. Более того, это вряд ли стоит считать желательным, иначе нарушается естественное и важное для развития многообразие единого мира. Напротив, как и в других странах, проблема формирования идентичности, понимания причастности человека к своей стране и своей культуре стоит не только как сугубо теоретическая. Это и научная проблема, и практическая задача социализации и воспитания (Лекторский, 2008). И в этом смысле важно учитывать и по возможности нейтрализовать отрицательные влияния тех посылов социализации, которые кратко обозначены выше. Более подробно, с конкретными привязанными к российской специфике примерами о том, как они используются для манипуляции сознанием, говорится в содержательной книге С.Г. Кара-Мурзы (2002). В другой интересной аналитической работе эти и многие другие стороны информационного потока четко характеризуются как современные средства борьбы против российской государственности, частично сменившие средства времен холодной войны (Якунин и другие, 2009).Для такой борьбы за умы и сердца людей (если использовать несколько романтизированную фразеологию), за “полезное” для той или иной цели, для общественных групп, партий или общества в целом сознание и самосознание гражданина (если использовать более приземленно-прагматический язык) могут применяться и более грубые, хотя все же ненасильственные средства. Во всех странах в течение тысячелетий, веков, некоторых особых периодов в развитии складываются целые системы мифов для объяснения тех или иных сторон жизни, для пропаганды “своего” и иногда очернения чужого ее образа. Такие мифы могут быть и специально созданы, или же бытующие в народном сознании мифы могут быть “переоформлены” для этих целей.

Пример из российской жизни мифы о русском пьянстве, лени и жестокости россиян (Мединский, 2008). Конечно, в России пили и пьют, пьют немало, пьют не то, возраст первой пробы алкоголя низок и так далее и тому прдобное. Вместе с тем В.Р. Мединский лишь собрал, хорошо, умело и интересно представил в своей книге вполне доступную статистику, которая, не снимая проблему пьянства и алкоголизма, камне на камне не оставляет от мифа о русском пьянстве, как, впрочем, и от других “всем известных” пороках россиян лени и жестокости. Статистику эту приводить не будем, оставляя читателям удовольствие познакомиться с книгой самостоятельно. Но одну сторону аргументации автора специально подчеркнем. Xорошо показано, что появление этих мифов не случайно. Они начали появляться (а можно сказать и сочиняться) именно тогда, когда русское государство начало расти, укрепляться, торговать природными ресурсами, соответственно, составлять конкуренцию ближайшим или более отдаленным соседям. То есть и тогда, начиная с XVI XVII веков, эти мифы были средством того, что много позднее стало называться борьбой идей и идеологий, что влияло на представление о стране, о ее людях и обычаях, формировало самосознание человека.

Это не значит, что отношения людей и стран должны рассматриваться только через призму соперничества и борьбы. Возможен и необходим диалог цивилизаций и культур, их взаимообогащение (Диалог цивилизаций, 2006). Это естественным образом предполагает мирное сосуществование государств принцип, выдвинутый Россией в 1920 году, вскоре после революции и подтвержденный как необходимый Советским Союзом в 1964 году. При этом стоит вспомнить высказывания руководителей ряда Западных стран (Германии, Франции, Англии) на рубеже 2010 2011 годов о том, что принцип поликультурности полностью и окончательно провалился. Поражает даже близкое совпадение этих высказываний во времени. В то же время опыт и Российской империи, и СССР, и России после разрушения СССР свидетельствует о том, что сосуществование культур хотя и не беспроблемно, но вполне возможно.

Самым обобщенным представлением о стране и государстве, отражающем, конечно, далеко не все, часто является национальная идея. Она иногда совпадает с девизом страны, укореняется в сознании и подсознании человека, в определенной мере руководит его пониманием окружающего мира и своего места в нем, цементирует общество и государство. Идея графа С.С. Уварова, российского Министра народного просвещения (“Православие. Самодержавие. Народность”. 1833 год), многократно обсуждалась и осуждалась как консервативная и реакционная. Более существенно, однако, то, что она верой и правдой служила идеологической скрепой для Российской империи, сохраняя и развивая российский патриотизм. Возможно, несколько измененный вариант (“духовность, державность, народность”) мог бы учесть и традицию, и новые реалии. Но это большой и отдельный разговор, хотя понимание желательности и необходимости вызревания или выработки национальной идеи как значимой для жизнеспособности государства вновь стоит на повестке дня (Национальная идея, 2007, 2009).

Итак, российский образ жизни, закрепленный и закрепляемый через социализацию, влияет на сознание и самосознание каждого российского гражданина, и многие посылы социализации не способствуют формированию гражданственности и патриотизма, что в свою очередь затрудняет решение крупных, значимых для всей страны экономических, культурных и иных проблем.

Что можно и нужно делать? Прежде всего, необходимо подойти к вопросу с позиций тех рисков, которые он несет с собой, будучи не решенным (Стратегические риски, 2005). Эти риски связаны с формируемым образом человека. Благодаря соответствующим текстам, различными способами доводимым практически до всех без исключения граждан страны, средствам социализации, в обществе могут возрастать такие его характеристики, как антипатриотизм и утрата чувства Родины; неуважение к власти, армии и силовым структурам вообще; национализм в его различных формах; рост корыстно обусловленной и насильственной преступности; равнодушие или активная неприязнь к людям, жестокость к ним; распространение алкоголизма и наркомании; обострение проблемы “отцов и детей”, неуважение к уходящим и ушедшим поколениям; равнодушие к созданию семьи, промисквитет, пробные браки, социальное сиротство, рост проституции как основного или побочного занятия; примитивизация потребностей и интересов с соответствующим обратным влиянием на культуру со стороны ее потребителей. Причем это именно риски, то есть возможность отрицательных последствий тех или иных действий или бездействия, а не обязательность этих последствий.